Добрынины. Часть 5. Глава 58

 - Я все понимала... - сказала Зинаида Васильевна. - Я очень хорошо понимала, что не вписываюсь и никогда не смогу вписаться ни в его планы, ни вообще в его жизнь...

     - Ты только в истерику ненароком не впишись... - попросил Добрынин.

     - Чего????? - неожиданно для него взревела теща.

     - Ты только до большой истерики не раскрутись... - пояснил ей зять.

     - Я была в его жизни лишней и смирилась с этим... - лихорадочно продолжила вопить Зинаида Васильевна, даже не обратив внимания на слова зятя. - Я запихнула свою любовь очень глубоко и смирилась с тем, что мне и нашему ребенку в жизни Гурама места нет и никогда не будет... Но мне было очень трудно жить неподалеку от него... И тогда я почла за благо уехать из того места, где он находился...    

     Крик перешел в горький плач...

     - И правильно сделала, что уехала... - одобрительно отозвалась Лидочка.

     - Но, уезжая от Гурама, я увозила с собой часть его, - сквозь слезы продолжала Зинаида Васильевна, - ребенка, которому можно было отдать всю любовь, предназначавшуюся его отцу... Тогда осознание этого согревало мою душу... О том, что ребенок может не быть похожим на своего отца, я тогда не задумывалась... И еще меньше я задумывалась о том, что могу забыть лицо любимого мужчины... Мне казалось, что я буду помнить его всегда...

     - "Поющие в терновнике"... - тихо пробормотал Вадим Никольский.

     - Ты прав - Мэгги... и Ральф... - так же тихо согласилась старая дама.

     - О чем вы? - поинтересовалась Зинаида Васильевна.

     - Ты не читала этот дивный роман? - поинтересовалась сватья.

     - Какой?

     - "Поющие в терновнике".

     - Впервые слышу... - отозвалась Зинаида Васильевна.

     - Ничего, когда мы приедем домой, я найду его, и ты прочтешь... - пообещала ей сватья.

     - Интересный?

     - Очень... - улыбнулась Лидия Михайловна. - Как оказалось, вполне жизненный, особенно, если учесть, что та история, которую ты только что рассказала нам, действительно очень напоминает историю главной героини романа - девушки Мэгги...

     - Теща, а фильм такой ты не смотрела? - поинтересовался Добрынин.

     - А что - и фильм есть? - удивилась Зинаида Васильевна.

     - Да не смотрела она и не читала ничего такого... - вмешалась Ляля. - Не только она - я тоже только сейчас услышала это название...

     - Когда мы вернемся домой, - сказал Вадим-старший, - я схожу в видеопрокат и постараюсь найти кассету с этим сериалом.

     - Сериалом? - почти хором удивились Зинаида Васильевна и Ляля.

     - Да. Десять почти полнометражных серий...

     - Сынок, - попросила Лидия Михайловна, - не бери напрокат кассету.

     - Почему?

     - Не порть девочкам настроение прищепкой на носу гнусавого переводчика.

     - Пожалуй, ты права. - согласился Добрынин. - Я принесу им что-нибудь без прищепки.

     - У тебя есть видик? - удивилась теща.

     - Угу... - отозвался Добрынин. - У тебя теперь - тоже... Только, пожалуйста, соберись с силами и доберись до него...

     - Значит, Лидочка, моя история типична? - поинтересовалась у сватьи Зинаида Васильевна.

     - Похоже... - ответила Лидия Михайловна. - Но разница состоит в том, что у тебя все-таки могло быть продолжение истории... Хотя бы теоретически... А у книжной Мэгги - нет.

     - Почему?

     - Потому что она влюбилась в католического священника...

     - А в чем трагедия? - не поняла Зинаида Васильевна.

     - Католические священники не имеют права даже на законную жену и детей... - ответил Добрынин. - Целибат называется.

     - Психологический бантик на всю жизнь... - хмыкнул Никольский.

     - Бедная девочка... - расстроилась Зинаида Васильевна.

     - Теща, я беру свои слова назад... - отозвался Добрынин. - Похоже, что ты действительно не врешь...

     - Я не лгу и не приукрашиваю... - вновь зашлась в крике теща. - Это действительно было так...

     - Зиночка, - попыталась успокоить ее сватья, - мы все верим, что ты говоришь правду.

     - Вы сомневались...

     - Ты прости нас... - попросила старая дама. - Твоя история несколько необычна для Советского Союза... Но теперь, когда ты рассказала некоторые подробности, картинка сложилась, и мы поняли, что ты говоришь чистую правду...

     - Теща, пожалуйста, расскажи до конца... - попросил Вадим-старший. - Ради Ляли...

     - А потом я забыла лицо Гурама, и Ляля стала напоминать мне Савельевых, и больше всего - Ирину Федоровну...

     - Естественно... - отозвался Никольский. - Она - родная мать Гурама.

     - Это сейчас все стало просто и естественно... - с горечью ответила женщина. - А тогда я не знала, что они - мать и сын... Я-то считала Ирину Федоровну матерью Савельева, то есть женщиной, не имеющей к моей дочери никакого отношения... И при этом я видела, как сильно... как невероятно сильно на нее похожа Ляля... Я видела, как девочка растет и становится точной копией Ирины Федоровны... Но не понимала, почему... Я понимала, что этого не может быть, но это было... И я не знала, как это объяснить...

     - Злилась... - подсказал Добрынин.

     - Да, злилась... - не стала отрицать Зинаида Васильевна. - Очень сильно злилась... Считала, что Ляля виновата в том, что не оправдала моих надежд... Срывала на ни в чем не повинном ребенке свою досаду и обиду на ее отца, для которого мы с ребенком были лишними по определению...

     Она на минуту замолчала...



Продолжение следует...