Пушкин Тиран, предатель или узник

Пушкин  Тиран, предатель или узник?

За несколько дней до завершения суда над декабристами (и с оказией) над всеми членами тайных обществ Пушкин написал прошение новому царю: 
Прости  Государь, господин и  властелин. Я больше не буду. Я перебесился и от всех бунтовщиков отвалился. Отступился и перекрестился … Я за самовластца и самовсевсехивсядержавие – пасть порву любому. Верни меня хоть в одну из столиц.  Прошу , умоляю и оммаж вассала исполняю

Но вот страшная, вызвавшая всероссийский имперский столбняк,  вестьЖ
Пятерку дворян казнили через позорное повешение…

Пушкин рисует несколько раз казнь и…  добавляет к одному рисунку:
 И я бы мог … как шут …

А через месяц он пишет князю, камергеру  и поэту письмо с поразительным признанием

«На всех стихиях человек –
тиран,
предатель
или узник»
Кто из них автор?

Он пока еще узник, но уже понял – его не тронули … значит есть шанс по оказии иметь завершение опалы и избавление от заточения в глушь Михайловской губы.
Но он уже понимает, что он вечный теперь отступник от тех и того, что было для проигравших бунтовщиков «общим делом»  - установления Республики. А отступник – это тот же по сути предатель …
 
 И скоро он освободится от губы и …  встанет в ряд с тиранами и вешателями…  И он – тиран.

***
Или такое пророческое толкование:
Узнику губы предстоит встреча с Тираном и неизбежно Предательство …

***
Источник:  А. С. Пушкин Собр. соч. в 10 тт. Т. 9 Письма 1815—1830 1826
199. П. А. ВЯЗЕМСКОМУ
14 августа 1826 г. Из Михайловского в Петербург
Так море, древний душегубец,
Воспламеняет гений твой?
Ты славишь лирой золотой
Нептуна грозного трезубец.
Не славь его. В наш гнусный век
Седой Нептун земли союзник.
На всех стихиях человек —
Тиран, предатель или узник.

Сердечно благодарю тебя за стихи. Ныне каждый порыв из вещественности — драгоценен для души. Критику отложим до другого раза. Правда ли, что Николая Тургенева привезли на корабле в Петербург? Вот каково море наше хваленое! Еще таки я все надеюсь на коронацию: повешенные повешены; но каторга 120 друзей, братьев, товарищей ужасна. Из моих записок сохранил я только несколько листов и перешлю их тебе, только для тебя. Прощай, душа.

14 августа.
Ты находишь письмо мое холодным и сухим. Иначе и быть невозможно. Благо написано. Теперь у меня перо не повернулось бы.