Приложение 2. Догмат о непорочном зачатии Христа и

    ДОГМАТ О НЕПОРОЧНОМ ЗАЧАТИИ ИИСУСА ХРИСТА И ПРОРОЧЕСТВО ИСАЙИ (7:14)

Догмат о непорочном зачатии Иисуса Христа  означает ,что Он  свободен от первородного греха. Согласно доктрине,  Дева Мария чудесным образом зачала Иисуса  без участия Иосифа действием Святого  Духа, при этом оставаясь девственницей
Библейское обоснование девственности Марии содержалось в ветхозаветном пророчестве Исайи (Ис. 7:14), которое в Евангелии от Матфея (Мф. 1:18-25) отнесло к Марии:
" А  все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который  говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему  Еммануил, что значит: с нами Бог....»«Итак, Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет, и родит Сына…».  В собственном  контексте стих 7:14 представляет собой слова  Исайи, обращенные к царю Ахазу ( 763-727 гг до н.э.)в момент  конкретного политического  кризиса.Пророк говорит царю о том, что через два года, когда младенец,  рожденный определенной «молодой женщиной», начнет отличать худое от  доброго, угроза Иерусалиму с севера исчезнет. В этом контексте слова  пророка о «молодой женщине» и младенце не вызывают особого интереса.  Важен только возраст младенца, свидетельствующий о прохождении  определенного срока.
  Определяющим моментом использования фразы из Ис  7-10 в Евангелии Матфея было то , что при переводе текста на греческий  язык (осуществленном еще до появления христианства) еврейское слово  «алма» было переведено как «партхенос», то есть однозначно — как  «девушка». На основании греческого перевода древняя «девушка», родившая  ребёнка, стала прообразом рождающей «девственницы». Переход от  ветхозаветного чтения к новозаветному через греческую версию показывает,  как именно текст получил новый христологический смысл, совершенно  чуждый пророку 8 века до н. э. В итоге этот фрагмент приобрел совершенно  новое «второе значение», очень важное для Церкви, но далекое от  еврейского текста Книги Исайи. «Вторичное», историческое , непосредственное значение текста Исайи было забыто, уступив место доктринальным интересам. Представление о девственном рождении Иисуса прекрасно вписывалось в богословское вИдение рождения Мессии-Сына Божьего.
Текст Исайи   интересен не только тем, что этот исторический эпизод был  "перенесен" на 700 лет вперед и непосредственно связан  с   «историей» Христа, но и тем, что это пример одного из удивительных  осуществлённых пророчеств (или мудрых прогнозов ) пророка.
Ассирийское войско  поразило Самарию, столицу Израиля и Дамаск, столицу Сирии.Именно этот   исторический эпизод  в тексте Книги Исаии  и было использован как  пророчество о непорочном зачатии и чудесном рождении Христа. По  Евангелию от Матфея это засвидетельствовал «Ангел господень». Явившись  во сне Иосифу, мужу Марии, и заверив, что «родившееся в ней есть от духа святаго», ангел добавил: «А  все сие произошло, да сбудется реченное господом через пророка, который  говорит: се, дева во чреве приимет и родит сына, и нарекут имя ему  Еммануил, что значит: с нами бог» (Мф. 1:20–22).
Итак, Бог говорит Исаие:
«Выйди ты и сын твой Шеарясув навстречу Ахазу, ... и скажи ему…» (7:3–4)...Земля та, которой ты страшишься, будет оставлена обоими царями ее (7:16), а через шестьдесят пять лет Ефрем (т. е. Израиль.) перестанет быть народом» (7:8).
Исаия предлагает Ахазу: «Проси себе знамения у Яхве», и хотя царь отказывается: «Не буду искушать Яхве», пророк настаивает на своем, предлагает это «знамение» :
« Сам  Яхве даст вам знамение: се, дева во чреве приимет и родит сына, и  нарекут имя ему: Еммануил . Он будет питаться молоком и медом, доколе не  будет разуметь отвергать худое и избирать доброе; ибо прежде нежели  этот младенец будет разуметь отвергать худое и избирать доброе, земля  та, которой ты страшишься, будет оставлена обоими царями ее» (7:14–16).
Исаия решил поднять дух напугавшегося царя, у которого от страха «всколебалось сердце его »  (7:2). Он убеждает Ахаза, что вражеские цари сами будут изгнаны из  своих стран, имея в виду,  что сделает это ассирийский царь. И  это произойдет в самом скором времени, не успеет, новорожденный младенец  вырасти настолько, чтобы суметь отличить хорошее от плохого, как все  это состоится.
Но дальше выясняется, что Исаия не ограничился  словесным предсказанием. По-видимому, чтобы сильнее подействовать на  воображение царя и народа, он сам «осуществляет» то самое «знамение», о котором он перед этим говорил Ахазу:
«И  я взял себе верных свидетелей: Урию священника и Захарию, сына  Варахиина, — и приступил я к пророчице, и она зачала и родила сына. И  сказал мне Яхве: нареки ему имя: Магер шелал-хаш-баз (евр. «спешит  грабеж, ускоряет добыча».). Ибо прежде нежели дитя будет уметь  выговорить: отец мой, мать моя, — богатства Дамаска и добычи самарийские  понесут перед царем ассирийским» (8:2–4).

       Т.о. , от  имени Бога Исайа  предсказал падение Дамасского и Израильского царств  приблизительно через три-четыре года (когда ребенок начинает произносить  свои первые слова). И действительно, уже вскоре после описанной встречи  Исаии с царем Ахазом произошло завоевание Дамасского царства и Израиля  Ассирией: Дамаск пал в 732 г., т. е. через два года после встречи Исаии с  Ахазом, а Израильское царство перестало существовать не через 65 лет, а  гораздо раньше, в 722 г., когда оно было завоевано ассирийским царем и  население его было переселено за Евфрат.Но всему этому еще только предстояло произойти. А в 734 г., когда  состоялась описанная выше встреча Исаии с Ахазом, у иудейского царя было  достаточно оснований испытывать страх…
 
О том, какая женщина  будет матерью этого ребёнка, пророк говорит так, как будто она знакома  царю. На этом основании некоторые исследователи полагают, что Исайя  предрек рождение сына женой самого Ахаза , а возможно, что и своей  собственной.Суть  пророчества не в зачатии, а в рождении мальчика, имя которого станет  знаком будущего падения врагов Иерусалима -Emmanuel-"Ибо с нами Бог", что на  иврите звучит "им ану эль". Вот смысл знакового имени младенца: Бог с  Израилем, милость Бога не оставит Израиль!

     Переводчик  Библии на латынь, блаженный Иероним (1V век), писал, что в Кесарийской  библиотеке ему приходилось видеть Евангелие от Матфея, написанное по-  арамейски, в котором отсутствовал рассказ о непорочном зачатии.  В то же время епископ Лугдунский Ириней, живший ранее Иеронима,  указывает, что именно и только Евангелие от Матфея имело хождение у эбионитов, считавших Христа сыном Иосифа и Марии. Из этого следует, что по-видимому,существовало два варианта текста «от Матфея»: один для местных палестинских читателей, среди которых могли быть  очевидцы событий, а другой, так сказать, «на экспорт», для неевреев.
В  церковной литературе можно встретить утверждение, будто Евангелие на  еврейском (видимо, все же, на арамейском) языке было утрачено еще в І  веке.
Но вместе с тем известно, что в V веке были обретены мощи  помощника апостола Павла - апостола Варнавы. Вместе с мощами находилось  Евангелие от Матфея на еврейском языке, лично Варнавой переписанное, с  которым он никогда не разлучался ( С. В. Булгаков. Настольная книга  священно-церковнослужителя, т. 1, жития святых, 11 июня).
 Итак,  ни «ранний» Марк, ни «поздний» Иоанн не пожелали ничего говорить о  божественном происхождении Христа  от Св.Духа.. Не стал об этом говорить и автор  Евангелия от Матфея, написанного по-арамейски для палестинских  евреев-христиан. И только авторы греческих текстов «от Луки» и «от  Матфея», не предназначенных для использования на родине Христа, в  Палестине, позволили себе (в разной мере) увлечься этой гипотезой.
        Более  того, только в Евангелиях от Матфея и Луки божественность Христа  выводится из Его рождения. В Евангелии от Марка она определяется  крещением, а в Евангелии от Иоанна - тождеством с Логосом (Словом) от  века. Сохранившиеся во фрагментах апокрифические «Евангелие эбионитов» и «Евангелие евреев» (именуемое некоторыми «Евангелием двенадцати апостолов») также утверждают, что божественность Христа возникла лишь в момент крещения, после сошествия на него Святого Духа-
Все это говорит о серьезных расхождениях между евангелистами в вопросе о том, кто был отцом Христа.