Молдавский экстрим

МОЛДАВСКИЙ  ЭКСТРИМ  (2015)

Елене Скляревской, незамужней любовнице

В конце февраля 2015 я получаю загранпаспорт. Зачем он мне стал нужен? Мечта ещё с юности – побывать за границей – никак не осуществлялась. То я являлся преступником в СССР, то бегал несколько лет от правосудия в России. Конечно, я мог бы получить его ещё раньше, да как-то всё и руки не доходили, да и материальное положение не подталкивало. А тут остался на объекте один работать, почти без выходных, свыше 400 долларов (если конвертировать) в месяц получать.
Деньги «ляжку стали жечь».
Захотелось мне «убечь».
Ну хоть на чуточку из своей страны. Да, да, после развала СССР, я бывал и в Украине, и в Беларуси. Но это близко как-то. Хотелось подальше. Вопросы «А как там?», «А что там?» подогревали во мне «нездоровый» интерес.
Ну вот и получил я паспорт новый. А что с ним делать и не знаю. Как-то боязно сразу в Шенгенскую зону шуровать. Или куда ещё подальше. А тут на автовокзале, в Елец ехал, да и увидел маршрут «Воронеж – Кишинёв» (только паспорт заграничный и нужен). Ура!
– А не опасно ли туда ехать? Всё-таки по украинской территории, – спрашиваю администратора станции.
– Территория автобуса – есть российская территория – она неприкосновенна, – успокоила меня женщина. (О, читатель! Запомни эти слова!)
Итак, выезжаю 28 июня. В автобусе довольно много свободных мест. Вот и со мной место пустует (и пустовало до Кишинёва).
Водитель собрал с пассажиров по 400 рублей за проезд через границу, якобы таможенникам (нигде такого потом не встречал, разве когда возвращался обратно из Молдовы). «Таможня берёт добро?!»
Выехали из Воронежа по Курской трассе; замечаю, что вдоль дороги по направлению к Дону идёт парень. Увидев наш автобус, махнул рукой. «Скорее всего, недалеко ехать», – мелькнула мысль. (Однако он доедет до Молдавии.)
Я осматривал пассажиров. На вид – все русские.
По дороге записывал разные мысли.
«Жеребица – транссексуал» (х.Вольная Заря Тимского р-на Курской обл.).
«Водители, уважайте вес внедорожников и мощь КамАЗов» (Льгов – д.Булгаковка Льговского р-на Курской обл.).
А вообще до полуночи проехали с остановками: граница с Курской обл. (с.Ясенки Горшеченского р-на Курской обл.) – раб.пос.им.К.Либкнехта (Курчатовский р-н Курской обл.) – д.Городище (Рыльский р-н Курской обл.) – с.Катериновка (Глуховский р-н Сумской обл.) – с.Берёза (Шосткинский р-н Сумской обл.) – с.Калитянское (Козелецкий р-н Черниговской обл.) – Киев (проездом).
Когда первый раз остановились, на границе Воронежской и Курской областей, все пассажиры вышли из автобуса, кто покурить, кто сбегать в лесок. И они заговорили. На непонятном мне языке. Ёлки-палки! Появилось ощущение, как будто я один среди оборотней (иногда смотрю фильмы ужасов). Как выяснилось позже, в автобусе находилось лишь двое россиян из пассажиров: бабушка, сошедшая в Украине, и я, ехавший до конечной.
На границе (в Катериновке) украинцы проверили паспорт, вещи, спросили, еду ли я транзитом. Я ответил утвердительно. И поехал дальше. В Берёзе совсем небольшой «привал» и на безлюдном участке трассы, рядом со скромной остановкой.
А вот в Калитянском произошла долгая остановка (но уже стемнело). Люди ходили в туалет и кафе (или наоборот). Я просто бродил и что-то болтал на диктофон. Киев проскочили без выхода с 28 на 29 июня. Я снимал на видео. Но не эффектно: слишком темно.
29 июня.
Киев (проездом) – Юрковцы (Немировский р-н Винницкой обл.) – Могилёв-Подольский (Винницкая обл.) – Атаки /или Отачь/ (Молдавия) – Единец (Молдавия; по-моему, в нём я чуть не отстал от автобуса, уходя за привокзальные кусты: бросился наперерез набирающей скорость машине /водитель – нехорошее слово: и такие водители не единичны/) – Бельцы (Молдавия) – Кишинёв.
Первым делом перешёл реку Бык. Воспроизвожу всё по памяти, так как дневниковых записей не вёл, доверяя лишь диктофону. А теперь уж и времени нет всё прослушать: 125 глав, иногда многочасовых.
Поменял рубли на леи. (Позже куплю немного и румынских леев, и украинскую гривну – для коллекции.) Купил симку, чтобы разговаривать с родными и звонить по Молдавии. Удивило то, что все хорошо говорят по-русски. Даже молодёжь. Иногда мне отвечали по-молдавски. Но я сообщал им, что не понимаю их языка, и они без проблем переходили на мой родной. Увидел, как в банках продают замаринованные молодые грецкие орехи. Но не пробовал. Я с собой взял мало денег (ещё не было опыта и уверенности). Однажды (гораздо раньше описываемых событий) я купил билеты в Украину и обратно, захватив с собой билеты моей организации МАРЛ (/Международная ассоциация русскоязычных литераторов/ гляньте в интернете, шо це таке, если интересно). На «Украйне милой» ел, пил (спиртное), путешествовал. На обратном пути купил детям подарки (мягкие игрушки). И за поездку не потратил ни копейки (продавал эти самые билеты МАРЛ). А в Молдавии пришлось сильно экономить (благо завтрак стоил всего 10 американских центов: большой стаканчик с попкорном): ни на экскурсии не ездил, ни даже местного пива и вина не пригубил ни разу.
Нашёл хостел по адресу ул.Армянская, 27 (в интернете его отыскал). «Тапок» называется. Уютный хостел. И по цене приемлемый. Номер – 6- или 8-местный. От центра (проспект Штефана чел Маре) совсем недалеко.
Там (в Молдавии, в Кишинёве) меня поразила торговля с земли, с небольших столиков. В Воронеже такого уже давно нет. Существуют оборудованные мини-рынки.
В первый день пребывания в столице Молдавии сделал небольшую вылазку в город, обошёл по периметру дендрарий (времени на его достопримечательности в тот день не хватило бы). Вечером постояльцы посоветовали мне туда зайти основательно.
30 июня.
В этот день я вышел на какую-то площадку и попал на митинг по поводу захвата Сталиным части Румынии, ставшей основой Молдавской ССР. Здесь я познакомился с представителями радио «Свобода» и «Голос Бессарабии». Затем я посетил редакцию газеты «Молдавские ведомости» и Муниципальную библиотеку.
Далее я прошёл в дендрарий и долго блуждал там. Жутко красиво! Первые дни я вообще ничего старался не есть (кроме попкорна) покупного. Мне хватало вишен в городе, которых там было предостаточно (пару раз встретился тутовник /шелковица/). А там, в парке коллекционных растений, росли кусты ирги. В отличие от нашей (воронежской), она была крупной и сочной. Я обожрался.
На развале купил несколько старинных монет и новодельный кинжал (который потом подарю – за 10 российских рублей /так как такие вещи не дарят/ – своему другу Юрию Решетняку за помощь с Родины, но это я забежал вперёд).
Ещё в этот день я съездил на железнодорожный вокзал и увидел рядом с ним памятник жертвам депортаций. Я ходил по перрону и снимал на видео чистоту и красоту вокзала. Мимо меня прошли полицейские, но даже ухом не пошевелили и глазом не моргнули: раз есть фотоаппарат, значит, можно снимать всё, что общедоступно.
1 июля.
На этот день была запланирована поездка в Приднестровье.
Кишинёв (Молдова) – Бендеры (ПМР) – ст.Тирасполь (ПМР) – Тирасполь – Бендеры – Гырбовец (Новоанненский р-н, Молдова; остановка: приднестровский водитель покупал что-то на придорожном развале) – Кишинёв.
Билет на «маршрутку» в ПМР стоит гораздо дешевле, чем обратно. Цены в ПМР – запредельные (для тогдашнего меня): сразу вспомнилась недорогая Молдова, где я в последний день, перед отъездом на автобусе, накупил много чего мясного и устроил «праздник» желудку. Грубо говоря, россиянину легче прожить в два раза в Молдове, но в два раза (как минимум) тяжелее – в Приднестровье. Несмотря на это, в Молдавии всё современно, а Приднестровье аж распирает совком. Если в Кишинёве вишни на улице никто кроме меня (а вот по обдиранию тутовника в столице Молдовы у меня были конкуренты) не обрывал, то в Тирасполе какое-то плодовое дерево (мне незнакомое) даже обломали: так дрались за эти фрукты. Если молдаване хорошо говорят на русском, то приднестровцы имеют заметный акцент. Если в Кишинёве то там, то здесь видишь развалы, мелкие рынки, где торгуют и бабушки, и те, кто на этом зарабатывает, то в Приднестровье ничего такого я не заметил.
Спросил по приезде у какой-то женщины, где Днестр, и пошёл первым делом к нему (правда, по дороге и здесь наткнулся на несколько вишнёвых деревьев, в одном месте, и тоже их откушал). И по мосту его перешёл, и даже искупался. Но течение такое сильное, (даже у берега), что я пытался плыть против него, но долгое время оставался напротив своих вещей, лежащих на песочке. Пока не обессилел и не погрёб к берегу.
Потом прошёлся по улице 25 Октября, одной из центральных улиц Тирасполя: на ней располагалась даже администрация тамошнего президента. Пройдя начало, дошёл и до их крепости. Был внутри.
Вернулся назад и ещё: Дворец детско-юношеского творчества (47 дом) – оставлено 20 газет «Город счастья», которую я издаю (оставлял в организациях и свои значки); Мемориальный дом-музей им. Н.Д.Зелинского (44 дом) – 23 газеты; Тираспольский объединённый музей (46 дом) – 45 газет; Приднестровский государственный университет (128 дом) – 16 газет; Мемориал Славы (памятники, скульптуры, часовня, вечный огонь).
Заглянул я и к «президенту». Предложил администрации свою помощь по выведению Республики на европейский уровень. Но у меня спросили про научные степени (были бы деньги, давно бы уже был несколько раз доктором), я поиронизировал над ними, они – надо мной. Они поняли, что я – прохиндей, а я утвердился в своём мнении, что ПМР – это заскорузлый совок. Кстати, местные жители сильно ругают власти и жалуются на «жись»: работы нет, а цены бешеные. Но нельзя им иначе: приедут радостные молдаване и скупят всё на корню. А вот приднестровцы в Молдову отовариваться ездят (возможно, и в соседнюю Одесскую область, но этого я не знаю).
Зашёл и в местный банк: прикупил в коллекцию приднестровских рублей: 16 (1 + 5 + 10) вроде бы за 90 наших (в эту поездку совсем не нужны были доллары: здесь и российские деревянные шли неплохо). А вот «суворики» в других странах не принимают.
Вернулся из одной столицы в другую. В «Тапок».
2 июля.
Редакция газеты «Русское слово». Шёл долго к ней (видел по пути местный цирк). Но никого там не застал (они работали вчера, а сегодня смылись на какое-то мероприятие). Говорил с редактором по телефону. Она продиктовала мне адрес: russkoeslovomd@mail.ru, но ответа на письма туда я так и не получил.
Армянское кладбище. Вот там неподалёку и набрёл я на тутовник. Даже заблудился в тот день. Спросил прохожего. Но он почему-то указал мне неверный путь. Я же, поразмыслив, пошёл в другую сторону и вышел к уже знакомым местам.
Пруд Валя-Морилор. (В интернете сообщается, что летом 2015 там был обустроен песчаный пляж, но в моё пребывание его там ещё не наблюдалось; или я его не заметил). Купил билеты домой, но уже не по северной части Украины возвращаться, а «югами» (хотелось увидеть Одессу хоть одним глазком).
Время пребывания на чужбине подходило к концу, как впрочем, и наличность.
«Они свободны говорить то, что им разрешат».
«Важно не просто пережить тяжёлую судьбу, важно извлечь из этого пользу». (Это мои записи того дня в крохотном дневнике.)
3 июля.
Этот день – день моего отъезда, как я считал, из Молдовы – трудно себе представить. А пережить снова – ещё трудней.
Утро ничего не предвещало тяжёлого. Я пешком дошёл до автостанции, дождался автобуса на Воронеж и сел в него. Денег (как я успел упомянуть) у меня почти не оставалось (напомню, что вчера я хорошо потратился на местные деликатесы). А зачем мне они (еды немного есть)? Завтра уже буду дома (ехать немногим более суток).
Народу не очень много, но больше, чем когда я ехал сюда. Я занял хорошее место. Нас долго возят по столице, а потом в каком-то захолустье пересаживают на другой автобус («химичили» там что-то). При пересадке уже лучшие места были заняты другими, и мне досталось не ахти какое. А в Тирасполе автобус набился донельзя. Я даже пожалел, что поехал этим маршрутом. Ха! Я не знал, что со мной будет впереди.
Довольно скоро мы подъехали к границе. Приднестровцы нас пропустили легко (Первомайск). Здесь даже штампы в паспорт не делают. Въезжаешь к ним, выдают какую-то бумажку, типа, что въехал. А выезжаешь – эту бумажку отдаёшь. Так было в первый мой заезд в эту республику. Но сейчас – автобус транзитный, поэтому никаких документиков.
А вот в Кучургане (Одессу я так и не увидел, но на одесской земле время провёл) двух человек сняли: россиянина (я был там один из наших) и русского приднестровца, служившего когда-то раньше в рядах ВС России.
Деньги мне так и не вернули: 300 рублей за пересечение границы и около 2000 за автобус. Он ушёл на мою Родину без меня.
Сначала дотошный досмотр всех вещей. Один такой шмон на украинской границе чего стоит! Боялся, что что-то отберут. Например, фотоаппарат. Более 2300 фотографий и видеороликов. Всё время у меня был включён диктофон, и запись велась свыше трёх часов. За диктофон особенно боялся, но не отключал его, чтобы «запечатлеть» обстановку на границе. Хохлы выборочно читали газету «Город счастья» (нерозданные номера). Но ничего против их страны там не нашли (я пишу исключительно против Путина).
Потом нас держали в комнате. Всюду сновали мордатые пограничники с автоматами.
– Как же мы теперь доберёмся, раз наш автобус ушёл? – спросил меня приднестровец.
– Нам бы отсюда как-то выбраться, – отвечал я.
Провели первый допрос (допрашивали нас раздельно). Спросили про наличие валюты. Я начал перечислять: молдавская, румынская, приднестровская, российская. Но, похоже, они ждали доллары. Думаю, за 500 меня бы отпустили сразу.
Какие-то совещания. Была даже такая мысль, что нас (или меня) сейчас выведут за строения и пристрелят из калаша.
Через какое-то время снова допрос. Снова автоматы. Уже под запись на компе какой-то женщины в военной форме. Вопросы почти те же: валюта, место рождения, проживания, место работы, цель поездки, служба в российской армии и т.п.
Потом снова допрос. Появилась и другая мысль, что нас (меня) уже не отпустят, а оставят гнить в какой-нибудь «яме» (тюрьме).
И через некоторое время очередной допрос. Но надо отдать мне должное. Я не паниковал. Настраивал себя на худшее (самое худшее). Виду, что боюсь крупных мордоворотов (понабрали же хохлы таких в пограничники!), не показывал. В общем, достойно представлял в своём лице наше государство.
Но нас всё же отпустили (мне поставили штамп в паспорт: «Відмовлено у вїзді в Україну»; по этой отметке теперь вряд ли меня пустят в эту страну, хотя, что я говорю: в связи с сегодняшними событиями её я больше не увижу).
Пешком я двинулся из одной страны в другую. Перед границей ПМР возле меня остановился «жигулёнок». «Подвезу до Тирасполя», – бойко сказал водитель. А какие у меня были перспективы? Не идти же пешком 33 километра.
Пограничники заглянули в автомобиль, поболтали о «погоде» с водителем и пропустили. Я был полон мрачных мыслей и не подумал о том, что надо было показать им российский паспорт. А так меня пропустили как «своего». Возле железнодорожного вокзала столицы ПМР, откуда ходили маршрутки до столицы Молдовы, пришлось с извозчиком поторговаться. Отдал ему последние российские деньги – 100 рублей.
– Ну как, нашли вы Днестр? – спросили меня первым делом после высадки из авто.
Господи, что же это за захолустье, если меня здесь помнят даже после одного посещения?..
А вот дальше… Дальше я пошёл в туалет… Ну, скажет читатель, опять Булата понесло в сортирную тему. А я бы и не хотел об этом говорить. Даже когда начинал эти заметки, «твёрдо» решил про случай в привокзальном туалете не упоминать. Но вот подошёл к этому месту.
Ох, надо мной будут смеяться. Но, во-первых, как над Шукшиным в «Печках-лавочках»; во-вторых, случай в Тирасполе запечатлён на диктофон (ну вдруг кто послушает и спросит: «А почему об этом в путевых заметках автор умолчал? Испугался?»; хотя будут ли меня читать и слушать?); а в-третьих, ну действительно, это интересное и неординарное происшествие. При воспоминании которого возникает двоякое чувство: смех и ужас.
Так вот, пошёл я, значит, в туалет. Приспичило: от обильной трапезы накануне (то на диете сидел, а тут налопался «заморских» мясных и колбасных деликатесов, а возможно, ещё и от пережитого недавно). Туалет не переделывался с советских времён: одна «раковина», в народе именуемая «очком»; дверь закрывается. Как кто-то помнит, «раковина» довольно широкая и длинная, что и вода из бачка не всю её порой омывает, а ближе к сливной трубе вниз уходит другая труба, шириной, что паспорт вполне проскочит, и глубокая. Очень глубокая. Безвозвратная.
А я и тогда, и в последующие заграничные поездки, не знаю зачем, брал с собой два паспорта: российский и заграничный. Так вот, когда я наклонился, чтобы осуществить смыв оставленного тогда мной, то оба паспорта из нагрудного кармана рубашки вылетели и мгновенно устремились в безвозвратную бездну. Я даже отреагировать не успел: не ожидал я от своей рубашки такой подлянки.
А что такое потеря в другом государстве документов? Бомжевание? Нелады с законом? Хорошо, что ПМР – российская территория, там наши войска. Вывезли бы меня домой. Только сколько времени бы прошло да сколько мытарств. А за это время на моё место другого бы нашли (или других, т.к. я работал за двоих и жил на работе: своей площади тогда не было): компьютеры, имущество разворовали бы. В общем, бомжевал бы до конца своих глупых дней.
Но мне «повезло»: на пути паспортов стала кучка фекалий.
Эх, пропали б документы,
да сгодились экскременты. 18.03.22, 18:25.
Так ксивы туда уголочками корочек и вонзились.
И вот я, перебирая каждую страницу, оттираю-отмываю её от своего говна (следы, правда, остались до сих пор: всё, что выходит из Булата, выходит на века!). А время идёт. Страниц в паспорте предостаточно, а паспортов – два. Уже дёргают дверь. Раз, другой. «Да, – подумали, наверное, приднестровцы, – россиянин обосрался не на шутку».
«Господи, господи, – шепчу я, – неужели тебе ещё мало того, что уже сегодня произошло?». Но хоть какое-то «отвлечение» от нависшей проблемы. Через Украину мне не пробраться, шенгенской визы у меня нет. Остаётся самолёт. И раздобыть наличность.
Рядом с железнодорожным вокзалом теснятся маршрутки. Направления разные, но мне, понятно, на Кишинёв. Я торгуюсь с водителем: если заплачу полную стоимость, мне не хватит на симку для звонков в Россию. Он уступает несколько леев, но за это я не должен показываться на автостанции Бендер. (Дело в том, что в Приднестровье строго с лишним заработком. Это в нашей стране водители междугородных и международных рейсов гребут лопатой себе в карман с подсаживающихся на трассе. А в других странах бывает и не так: никого лишнего.) Высаживает за пару сотен метров до автостанции.
У меня ещё есть шанс сфотографировать себя в Приднестровье. Но мысли совсем о другом. И получилось: я трижды въезжал в эту республику, но так себя там и не «щёлкнул». Не было, не было тогда ещё у меня привычки делать селфи.
Проверяющие на молдавской границе паспорта удивились, что у меня нет «въездного талона» (миграционного листка). «Почему-то не дали», – скосил я под дурака. Тоже мог бы задержаться. И пешком бы шёл потом 75 км. Выпустили (прощай, Приднестровская Молдавская Республика!).
И вот я снова в Кишинёве. На последнюю местную валюту (в кошельке ещё лишь «суворики» да румынские леи («хохлы» не в счёт) – но это, наверное, около двухсот наших рублей, да и то – приднестровская валюта, напомню читателю, меняется только в ПМР и нигде больше; значит, осталась всего сотня) покупаю симку.
Я не помню номер своего друга Юрия (многие номера на моём телефоне в Молдавии пропали), поэтому звоню отцу (его сохранился, слава богу). Отец на даче, конец светового дня, а нужно ещё многое успеть. Поэтому он отмахивается от меня, типа, не беспокой по пустякам, я на даче работаю. Как можно корректнее, объясняю ему ситуацию: я без денег в чужой стране.
Вскоре мне позвонил Юрий. Обрисовываю ситуацию. А ему надо будет сходить ко мне на работу, взять деньги (сказал, где спрятаны) и перечислить мне в банк, в котором я буду находиться на момент перечисления. Ко времени нашего разговора банки уже не работали: договорились, что Юрий начнёт действовать завтра с утра (совсем «вылетело», что завтра – суббота).
Я вернулся в хостел. А куда ещё: там меня хоть знали. Но первое время сидел во дворике, где постояльцы по вечерам пили пиво. Доел остатки пищи, которую брал в дорогу.
Так хреново… было, конечно. Но когда? Когда меня кинули партнёры, и моя семья осталась без денег? Да, было гораздо хуже. Когда та же семья выгнала меня из дома в двадцатиградусный мороз без денег и телефона, и я ночевал в подъезде, а потом ещё несколько дней бродил по городу? Но тогда хоть была надежда, что семья меня пустит обратно, и всё потечёт как и прежде… А сейчас надежда куда-то уплывала. Будущее вырисовывалось слишком мрачным. Получу ли деньги? Доберусь ли до Родины? А если не получу? Ведь впереди выходные… До меня наконец-то доходит, что банки могут не работать. И новая, новая волна переживаний… Надо поспать. Сон всегда помогает. Но где? Как? Денег-то нет.
Я дожидаюсь, пока в хостеле утихнет, и захожу в прихожую. Никого. Сажусь на стул и через какое-то время засыпаю. Уже среди ночи тихонечко пробираюсь в свой номер и ложусь на свою койку. Она не занята, но и не заправлена. Голый матрас. Вместо подушки – руки…
/Мотания прошедшего дня: Кишинёв – Бендеры (ПМР) – Тирасполь – Первомайск (ПМР) – Кучурган (Раздельнянский р-н, Одесская обл., Украина) – Первомайск – ст.Тирасполь – Бендеры – Кишинёв.
За всю поездку роздано газет («Город счастья» №№ 1 – 2 – 3 – 4): 26+49+92+32=199.
Sala Cu Orga (Органный зал) – проспект Штефана чел Маре, 81 – 2+2+4+2.
Biblioteka municipala B.P.Hasdeu (Муниципальная библиотека им.Б.П.Хашдеу) – проспект Штефана чел Маре, 148 – 4+8+4+3.
Газета «Молдавские ведомости» – проспект Штефана чел Маре, 182 – 1+0+1+0.
Радио «Свобода» (Радио «Свободная Европа») – ул.Alexandru cel Bun (Александру чел Бун), 51 – 0+1+1+0.
Радио «Голос Бессарабии» – ул.Alexandru cel Bun (Александру чел Бун), 96 – 1+1+1+1.
«Тапок» – 0+9+9+8.
Всего в Молдавии оставлено – 8+21+20+14 = 63.
ПМР, Дворец детско-юношеского творчества, ул.25 лет Октября, 47 – 0+0+20+0.
ПМР, Мемориальный дом-музей им.Н.Д.Зелинского, ул.25 лет Октября, 44 – 3+7+10+3.
ПМР, Тираспольский объединённый музей, ул.25 лет Октября, 46 – 5+10+25+5.
ПМР, ПГУ, ул.25 лет Октября, 128 – 2+3+9+2.
Всего в ПМР – 10+20+64+10 = 104.
И частным лицам из разных стран (постояльцам хостела) роздано по одной газете каждого номера: США, Франция, Швеция, Польша, Приднестровье (здесь газеты выданы в одном экземпляре на двоих), Украина, Абхазия, Грузия. Всего – 32.
Ещё, что сильно запомнилось в Молдавии. 1) Ухоженные, процветающие деревушки, много виноградника. 2) Объёмные изображения Христа (я посчитал эту страну католической, но оказалось, что такая у них православная «ветвь»). 3) Сборники пластиковых бутылок, сделанные из крупной сетки и стоящие на улицах столицы. В России «такое» я увидел гораздо позже. 4) Фотографирование с негритянкой, гражданкой Франции; она также «рекламировала» мою газету. (Я совсем плохо разговариваю по-английски и совсем не знаю французского: пришлось брать в переводчики хозяина хостела.) Эти снимки я потом много раз использовал в своих изданиях. В интернете на «Город счастья» с чернокожей даже «пустили» пародию. 5) Дешёвый проезд в городском транспорте. Но это уже не столь важно./
4 июля.
Утром объясняю ситуацию работнице «ночлежки». Обещаю расплатиться, оставляю вещи и – в ближайший банк. На моё счастье банки в Молдавии по субботам работают. Но по сокращённому графику. Постоянно на созвоне с Юрием. У того что-то не клеится, какие-то важные дела с утра (как всегда, мама запрягает). Я никчёмно шатаюсь недалеко от выбранного банка. Там меня уже знают. Все вопросы решены. Осталось прислать-получить деньги. И вот первая партия – пробная – 1000 рублей. Какими мне выдавали – молдавскими или российскими – я уже не помню. Запомнил лишь то, что остальные деньги пришли или за три, или даже за две минуты до закрытия этого отделения. Дополнительный адреналин.
Лечу в хостел. Там с меня хотят содрать сумму за сутки. Я же делаю ударение на то, что спал не всю ночь и без белья. Процентов пятнадцать удаётся выкроить. Тоже важно. Я не знаю стоимость самолётных перелётов, да ещё нужно будет и от Москвы как-то добраться: прямого сообщения Кишинёва с Воронежем нет.
Нахожу остановку, откуда можно доехать до аэропорта, и на маршрутке-газельке выезжаю из города.
В аэропорту кидаюсь к первой попавшейся кассе. Но меня разочаровывают: билеты только на завтра. Беру на завтра. Но вскоре замечаю очередь, которая готовится к регистрации и полёту на Москву.
А там одна касса «государственная», а ещё с десяток частных. Но в государственную – дешёвую – не достояться: очередь велика. Бегаю по «частникам». В одной оказывается есть лишний билетик на ближайший рейс. Быстрее-быстрее: остались считанные секунды. Бегу в кассу, где меня «обманули». Требую вернуть деньги. Возвращают, но с приличной комиссией: то ли несколько сотен на наши, то ли вся тысяча «ухнула». За две-три минуты до окончания регистрации успеваю купить последний билет.
Прохождение «контролей» тоже проходит интересно (не знал ещё, что это обычная процедура): воду приходится выливать (и уже до приезда в Воронеж ни глотка, кроме того, что дадут в самолёте); старый жировик на груди загноился, так решили, что у меня кардиостимулятор; побочные мои документы с удостоверением сотрудника газеты где-то затерялись (укатили по ленточной дорожке), но нашлись.
Боинг-747 (шесть мест в ряду) меня и поразил (до этого я летал лишь на двух совковых: АН-24 (закладывало уши) и Ан-2 («кукурузник», постоянно проваливался), и напугал. Глядя на его трясущиеся крылья, я прошептал про себя: «Да они ж сейчас переломятся». Но другого выхода быстро попасть на Родину не было. Мне предстояло испытание небом. Дома же за меня сильно переживала мама. Я боялся, что она сляжет от волнений. Она и впрямь заболела: своим появлением у неё (на даче) я способствовал выздоровлению.
В полёте писал стихотворение (начато ещё в 2001 году, а закончено 22.07.15) «Потомкам» /позже переименовано в «Друзьям»; закончено 22.10.22/. Но работал над ним всю эту поездку: Россия – Украина – Молдова – ПМР.
По приезде успел на последней минуте впрыгнуть в электричку (ходили каждые полчаса) до Москвы-Павелецкой. А там к автобусным кассам. И за минут десять до закрытия успеваю купить билет на последний сегодня автобус до Воронежа. Некоторое знание некоторых мест столицы (в 2013 году мне особенно часто приходилось туда мотаться) пригодилось, а то бы пришлось ночевать на улице.
Сказали ждать у входа метро. Но 23 часа (время отправления) давно прошли. Чудом (по слухам и наблюдениям) я прошёл несколько сотен метров и оказался там, куда автобус всё же (с большим опозданием) подали.
День закончился: Кишинёв – аэропорт «Кишинёв» – аэропорт «Домодедово» – ст.Москва-Павелецкая – Москва.
5 июля.
Спалось ужасно плохо: жёсткие кресла, ноги не вытянуть. Ночью была запланированная остановка (перекусить, хотя я ничего не покупал, сходить на обочину) в Алексеевке (Воловской р-н, Тульская обл.).
Из дневниковых записей того времени.
«По приезде (на работу) вырубился (в охранницкой каморке) на пять часов. Долго потом отходил от переживаний. Главное всё же – вернулся. А мог бы ещё быть там, если бы… первое… второе… третье… четвёртое…
Потери за поездку небольшие: ручка на украинской границе (упала под сиденье прямо перед снятием с автобуса, что даже не успел поднять) и новый носовой платок (выпал из кармана в последнем автобусе, когда я корячился в позах, пытаясь уснуть), тоже лежит сейчас где-то под сиденьем»…
Ну вот и всё. Сейчас же 20 марта 2022 года. 14:53.
И я совсем не хотел писать «путевые заметки» о Молдавии. Тогда, в 2015-м, я не задумывался о подобной «процедуре». (Но именно с того года путешествия стали осознанными, ради фоторепортажей и видеороликов.) Даже путешествуя в январе 2016-го, я оставил лишь дневниковый отчёт под названием «Девять кругов творчества». А первые заметки появятся в том же 2016-м: «Три дюжины приключений» (17.10 – 20.11.16). О поездке на Донбасс и в Ростовскую область. В следующем – 2017-м – я возьмусь аж за путевой роман:  «Путешествия гадкого утёнка…» (30.05.17 – 22.09.21 – приостановлен, но планирую вскоре продолжить). «Ко Дню России» (12.06.18) – 2018. «Белорусский отпуск» (4.10 – 10.12.19) – 2019. «Путешествие по концлагерю. Южное турне» (16.08 – 11.11.20) – 2020. А вот прошлый (2021) год стал богатым на «путевые откровения». «К стоянке древнего человека» (17.04 – 2.05.21). «Рамонское турне…» (3-22.05.21). «Первый блин» (20-26.05.21). Я начал заполнять пробелы по части путешествий. А они оказались в 2015 году. И первым делом я написал о «Первом…». «Шестилетний должок» (17-18.08.21). «На родину Есенина» (30.08 – 19.09.21). «Молдавский экстрим» (20.06.21 – 20.3.22). И это тоже 2015 год. Вроде все пробелы заполнены.
Ровно 9 месяцев прошло от начала этого рассказа до его завершения. (Словно ребёночек родился.) И если бы я его написал сразу по окончанию путешествия, он бы, конечно, получился не таким. Было бы больше мелочей, которые я за несколько лет забыл. Но с другой стороны, взгляд из сегодняшнего дня – с «солидным» уже багажом поездок – несомненно добавляет плюс.
Вчера ехал с работы домой и видел рекламные телевизионные экраны в городе. «Z. Своих не бросаем!»
Подумалось о Кучургане. Лжёт реклама? А может, и не лжёт. Может, просто, я давно уже не «свой»?

20.06.2021 – 22.03.2022
(17.10.24, 16:48).