11. Грюнвальд

11. ГРЮНВАЛЬД. А обломавшийся на Востоке Витовт тем временем рвался на Запад.

Витовт уже видел себя королем и, даже, начинал вести себя, как настоящий король. То он ссорился с Ягайло до крови, до драки, до ненависти, то яростно резался, а потом вдруг сближался с Орденом, то пытался совершить очередной бросок на Восток, который был нужен ему лишь для того, чтобы с ним начали считаться на Западе, и все время ждал – ждал, когда папа римский пришлет ему, наконец, королевскую корону. Из-за этой позолоченной побрякушки готов был на все. Ради красивой, но очень вредной для психического здоровья шапки согласился, даже, запихнуть громаде Русской Земли и уже практически обрусевшей Литвы в тесное лоно католической Польши. Управляя страной, в которой большая часть населения исповедовала православие, сам креститься по греческому обряду отказывался. Так и заявил публично, что Литва примет православие лишь после того, как папа римский сделает то же самое. Как и все его предшественники не смог Витовт сделать верный выбор. Вместо того чтобы упрочить каркас и фундамент своего глиняного государства, он вкупе с Ягайло решил начать с кровли, заменив солому черепицей, так чтоб крыша была как в лучших домах Лондона и Парижа. А в результате в этой мазанке сначала поехала новенькая крыша, а потом начали сыпаться старые перекрытия и стены.

И не глупые вроде были мужики – князья литовские, что возвели на руинах Киевской Руси свое громадное государство от Балтики до Черного моря. А все же и они чего-то недодумали, недопоняли. Что же тогда говорить о нынешних? Политику «сближения» с Западом, которая неизбежно сочетается с ущемлением национальных интересов, нынешние Витовты и Ягайлы называют мудреным словом «интеграция», хотя проще и понятней звучало бы слово «растворение». В отличие от литовско-польских «государей» постсоветской эпохи, у тех, исконных литовцев и поляков из 15 века, иногда все же наступало просветление в мозгах, и когда Запад начинал требовать от них невозможного, они давали понять своим соседям, что снимать с себя последние портки и опускаться перед ними на четвереньки они не собираются. И тогда лилась кровь. Ведь, как известно, Запад очень не любит, когда ему отказывают. Запад всегда и везде привык добиваться своего, чье бы оно ни было, и делает он это цивилизованным демократическим путем: за счет экспорта своих просветительских идей в темные массы восточных еретиков, неучей и варваров. Только раньше этот процесс шел в виде «крестовых походов», а ныне модернизировался до «оранжевых революций».

В 1409 году поляков и литовцев, наконец, прорвало. Они собрались в Брест-Литовске и выработали план совместных действий по уничтожению клятого Тевтонского Ордена, который всех их уже изрядно достал. 9 июля 1410 года Витовт с русскими и литовцами, Владислав II Ягайло с поляками, Ян Жижка с чехами и беглый Тохтамышев сын Джелаль-ад-Дин с татарами перешли границу орденских владений и двинулись в сторону Мариенбурга, взяв по пути две немецкие крепости. Возле Грюнвальда их остановили войска крестоносцев.

Для средневековой Европы побоище под Грюнвальдом стало очередной вехой, этаким верстовым столбом, коими Старуха История так любит отмечать свой путь, дабы потом не позабыть всю цепь прошедших событий, все пройденные в спешке повороты и мосты. Под Грюнвальдом эта непредсказуемая проказливая старушка решила, наконец, избавиться от надоевшей потасканной игрушки – крестоносцев.

Первыми в тот роковой для них день зашевелились немцы. Плотный залп из бомбард, распугал всех окрестных ворон, сотряс почву под ногами славян и литовцев, осыпал их дождем из каменных и свинцовых ядер, почти никого при этом не задев. Затем пришли в движение Витовт и его дружок Джелаль-ад-Дин, которые в конном строю с криками и сабельным свистом атаковали рыцарей, осыпали стрелами броню их доспехов, истыкали копьями стену их щитов, почти никого при этом не убив.

Лишь после этих взаимных почти безболезненных уколов за дело взялись настоящие мужики.

Сначала заколыхался строй рыцарей. Развернув морды коней в ту сторону, где над полем медленно расползались клубы пыли, поднятые в воздух копытами кавалерии Витовта, «божьи воины» опустили копья и, медленно набирая скорость, пошли в атаку. Ответный натиск рыцарской конницы был столь мощным, что литовская конница немедленно обратилась в повальное паническое бегство, оставив Ягайло и его поляков один на один с магистром и его армией. Трудно даже и предположить, чем бы все это могло закончиться для славян и литвы, если бы по пути рыцарской коннице не повстречалась другая толпа настоящих мужиков - три смоленских полка, на тот момент - самое боеспособное подразделение армии Витовта. Вот тут-то и началось то самое кровавое месиво, благодаря которому подобные разборки прошлого оставляли свой след в летописях и хрониках под именами «побоищ». Первый русский полк немцы посекли почти весь, просто втоптали его в землю, но на два других силенок у них уже не хватило. После жуткой беспощадной резни смоляне остановили атаку «псов» и начали пробиваться к правому флангу польского строя. Второй натиск крестоносцев отбивали уже вместе с поляками. В сражении установилось шаткое равновесие, и в этот самый момент на поле боя вернулся Витовт, который не только умудрился догнать свою битую кавалерию, но и чуть ли не пинками погнал ее обратно в драку. Возвращение недобитой литовской кавалерии и татарской конницы решило исход дела. Рыцари были окружены и разгромлены. Сам магистр Ульрих фон Юнгинген погиб в бою.

На этом славная история Тевтонского Ордена завершилась. После разгрома, учиненного рыцарям восточными варварами в битве при Грюнвальде, их вера в свою непобедимость развеялась окончательно. Орден был вынужден перейти к обороне и сумел продержаться еще чуть более 50 лет.

А вот союз между Польшей и Литвой отныне стал неразрывным. Великое Княжество Литовское признало сюзеренитет польской короны, а та в ответ наделила литовских землевладельцев равными правами с польскими магнатами и шляхтой, правда, при безусловном принятии всеми не католиками католичества. Понравилось это далеко не всем, и Витовт немедленно начал хлопотать о заключении унии между православной и католической церквями.