Генерал Ермолов - как фактор политического мифа

 В свете публичных обсуждений в поиске решений относительно возникающих в постсоветское время конфликтов, социально-экономических и политических протестов в кавказском регионе в российском сообществе наблюдается частое обращение к теме Кавказской войны XIX века. Как известно, в результате этой войны России удалось завершить длительный, почти трехвековой, процесс завоевания Кавказа и закрыть так называемый "кавказский вопрос", с начала XIX века территориально превратившийся в ее внутреннюю проблему.

 Затрагиваемая тематика при отсутствии глубокого аналитического изучения истоков возникающих проблем и предложений их рационального разрешения с учетом исторического, социально-экономического и политического аспектов сводится исключительно в желание показательной реинкарнации образа одного из русских военачальников - генерала Ермолова, с именем которого собственно и связывается начало Большой Кавказской войны 1817-1864 гг. Объективно, хотя и спорно с исторической точки зрения, у большинства считается, что методы генерала Ермолова были наиболее эффективными в достижении поставленных целей в "умиротворении" края. Однако почему-то экскурс к отечественному историческому опыту экспертного сообщества ограничен вниманием только по части оправдания жесткой политики и результату исхода русско-кавказского противостояния, оставляя в стороне не менее важные и актуальные вопросы. В первую очередь, сколько времени, усилий и затрат стоила эта война для России, и какие при этом пришлось понести человеческие и имиджевые потери.
 
 Конечно, репутационные издержки, важные для внешнеполитического и экономического развития, в данном случае затрагивали не гуманитарные, правовые или культурные основы, а исключительно захватнические интересы и амбиции государства. Стремившаяся к доминированию в международной политике Россия в очередной из акций силового захвата новых территорий в северной части Кавказа, надолго увязла в противостоянии с местными народами. Каждое следующее усилие в достижение перелома путем давления и наращивания сил, по необъяснимой логике лишь ужесточал встречное сопротивление, сводя к неопределенности и отсутствию видимых перспектив в окончательном успехе. Затяжной характер вооруженного конфликта с частыми поражениями русских войск неизменно влиял на общее развитие России, приводя к отставанию в экономической и технологической сферах, в отдельные периоды до крайности  осложняя и положение в межгосударственных отношениях.

 В целях максимального прикрытия откровенно ущемляющее военное могущество государства положение, российская власть проводила политику территориальной и информационной изоляции региона, через строгую цензуру, ограничения доступа иностранцев и сношений с внешним миром. Процесс воздействия жестких ограничительных мер, целенаправленной пропаганды и строго односторонняя интерпретация информационного потока с мест боевых действий в конечном итоге всегда приводит к ее необъективности, с преднамеренными искажениями и идеологической мифологизацией  отдельных личностей и событий. Как результат, подобная политика наиболее сильно отразилась именно на Кавказской войне, с непомерным искажением действительности и противоречивыми сведениями.
 
 Одним из самых больших мифов данного события, безусловно, является личность генерала Ермолова, преподносимого в официальной истории в качестве победоносного полководца, с такими эпитетами,как "ужас горцев", "усмиритель Чечни","завоеватель Кавказа" и т.д. Конечно, многое из навязываемого не совсем констатируется с исторической действительностью, за исключением отдельных военных успехов в начальной стадии войны, к чему более полководческих дарований способствовали сложившиеся объективные обстоятельства в русско-кавказских отношениях того периода.В дальнейшем встреченные трудности, несмотря на наличие у Ермолова военных способностей, опыта и многочисленной армии настолько усложнили общее положение, что произвели внутренний надлом с потерей уверенности и решимости, в скором времени завершившийся унизительной отставкой. Однако стечение целого ряда обстоятельств не позволили имени генерала упасть в общественном мнении и, более того, способствовали в последствии превращению в культовую фигуру в истории России.
 
 Ермоловский образ и карательные методы, популязируемые известными деятелями, получили достаточно широкий отклик среди  населения и армии.С другой же стороны, удачно сплелись с вынужденной позицией самой власти в той части, что, втянутая в безвыходную кавказскую авантюру, она не была готова к публичному признанию собственных неудач. Имея все основания к недовольству военно-политическим положением на Кавказе и недоверию к генералу Ермолову, учитывая существующие настроения в стране российской власти пришлось ограничиться одной отставкой без жесткого публичного осуждения. Политическая целесообразность, вынудившая стерпеть ситуацию с Ермоловым, стала причиной формирования исторической парадигмы, в которой уволенный властью за неудачи генерал ею же был запущен в качестве пропагандистского проекта, как фактор успеха.

 В современных условиях в политической сфере на достаточно высоком уровне замечается частое использование имени  генерала Ермолова в символах и неприкрытого торжества над кавказскими народами, и еще более на бытовом, среди населения.Совершенно очевидно, что многие почитатели определяют своё предпочтение не в силу моральных и нравственных качеств данной личности, по сложившимся цивилизационным представлениям важнейших критерий, необходимых к героизируемым фигурам. Для той части общества, которой импонируют ермоловская жестокость и уничижительные высказывания в сторону сопротивлявшихся горцев, уверовавшей, что вселяемый им страх был способен разрешать серьезные конфликтные ситуации, не считается ничего предосудительного в отношении себя и к статусу героя, даже когда достоверные исторические сведения отмечают его низкую мораль, двуличный и беспринципный характер. Стоит ли подчеркивать, что использование раздражающих лозунгов и героизация деятелей, обвиняемых в геноциде мирного населения, не способствуют приближению политической стабильности и обостряют межнациональные отношения? И имеет ли смысл взывать к благоразумию тех, кто намеренно возводит их в кумиры для себя? Это требует морально-нравственной, правовой или же психологической оценки.

 Реальный Ермолов в истории - это личность не просто со скверными чертами характера, а с настоящими пороками, лжец и лицемер, склонный к крайней жестокости. Скрывать надолго истинную сущность не могли даже способные вызвать серьезные впечатления представительная внешность и физическая сила.Это было предметом разочарования многих поддавщихся ложному чувству.Знаменитый поэт А.С.Пушкин некогда не просто очарованный, но и сыгравший немалую роль в возвеличивании Ермолова, вынужден был признать его "великим шарлатаном"(1).Такое же самое состояние пришлось испытать на себе находившемуся при нем в качестве ординарца молодому П.Х.Граббе, впоследствии генералу и участнику Кавказской войны."В Отечественную войну был он временно адъютантом у Ермолова. Алексей Петрович не любил М.И.Платова, и однажды, когда он в беседе всячески ругал его, ординарец объявил, что приехал атаман. Алексей Петрович вскочил навстречу ему с распростертыми объятиями, назвал его благодетелем своим, отцом родным и наговорил ему тысячу похвал. Граббе в ту же ночь написал письмо своему генералу, представил ему, что после вчерашнего двуличного поступка его он уже не может оставаться при нем, и уехал в главную квартиру штаба всей армии ", - вспоминает декабрист Е.А.Розен(2).

 Разумеется, морально-нравственный аспект в характере личности Ермолова затронут не в целях всестороннего освящения, а лишь для того, чтобы подчеркнуть фактор влияния пропагандистских нарративов на сознание населения в вопросах, казалось бы, неприемлемых с точки зрения общечеловеческих ценностей. Нельзя отрицать, что некоторые из русских историков признают жестокость в действиях и неоднозначность характера генерала, но часто в их представлениях суровые времена, признание горцами только силы или необходимость решения стоявших перед государством задач, могут считаться оправдывающими мотивами. Тогда, если оставить все, что касается в отношении враждебных и ненавистных горцев, существует предостаточно других фактов, наглядно  демонстрирующих неприятные стороны жизнедеятельности Ермолова. Разве не требуют соответствующей оценки зависть к чужим успехам, обвинения подчиненных за собственные просчеты, интриги в войсках во время войны с Францией 1812 года, распущенный быт в Кавказском корпусе, злоупотребления властью, подмена государственных интересов в пользу личных, хвастовство на фоне сомнительных успехов и многое другое.

 Что касается военно-политической деятельности генерала Ермолова на Кавказе, то здесь другая ситуация, требующая некоторых разъяснений. Она является частью фальсифицированной истории и используется в политике в качестве пропаганды, напрямую затрагивая национальную память,чувства и интересы народов, предки которых в прошлые века самым героическим образом отстаивали свою независимость. Здесь, независимо от того, как оценивается роль Ермолова в официальной истории и какие преследуются политические цели, считается необходимым обратить внимание, что широко озвучиваемые тезисы о исключительной успешности проведенных им военных кампаний, эффективности принятых жестких мер и вселяемом в сознание горцев страхе не соответствуют действительности,приведя в качестве опровергающей аргументации один или несколько исторических фактов.Не замечать их может лишь отсутствие независимого подхода:когда руководствуются иными соображениями, нежели историческими, или же в силу укоренившегося видения советской историографии.

 Прежде всего надо отметить крайне важный, но часто оставляемый без должного внимания в разъяснении причин и обстоятельств, приведших к вооруженному конфликту, раздел - предвоенное состоянии русско-кавказских отношений.До назначения генерала Ермолова на Кавказ, в течение нескольких лет обстановка в регионе стабильна, и взаимоотношения с Россией имеют характер мирного развития. После того, как оно состоялось, российская власть достаточно долго не может определиться в конкретизации дальнейшей политики относительно независимой части региона. Если инициатива мирного присоединения края встречала противодействие лоббирующих различные интересы воинствующих группировок, то силовой вариант решения вопроса абсолютно всеми сторонами признавался исключительно сложным. И это должно быть более чем странным, если исходить из логики сопоставления потенциальных возможностей России и выигранных ею буквально накануне войн с Персией, Швецией, Турцией и Францией.

 Исторически народы северной части Кавказа в отстаивании своей независимости считались грозными и непримиримыми противниками.Только с начала XIX века Россией в царствование Александра I были предприняты десятки военных походов с целью их покорения. Они не достигали однако желаемых результатов, а в ряде случаев испытывали тяжёлые поражения. В 1811 году международная обстановка в связи с намечаемой войной с Францией приводит Россию к необходимости достижения мира на Кавказе. На этот раз она была нацелена не на краткосрочный дипломатический маневр, используемый в кризисные периоды борьбы с горцами, а на продолжительную стабилизацию во взаимоотношениях с ними. Такой мир оказался возможным и был достигнут в результате прямых переговоров с руководством Кабарды в 1811 году и Чечни в 1812 году. К большому сожалению, другой информации, кроме как о контактах представителей сторон и самих фактов заключения русско-чеченского и русско-кабардинского мирных договоров в историографии не наблюдается. Исторические события, отражающие принцип межгосударственных отношений России с северокавказскими народами, их собственную дипломатию, роль и право во внешней политике впоследствии были по идеологическим соображениям отнесены к категории нежелательных для освящения и даже к закрытым темам. Несмотря на сохраняющийся казуистический подход к спорным историческим вопросам, идущий в дополнение к ограничительным мерам, рассматриваемый мирный договор - не единственный прецедент, скажем к примеру, относительно конкретно русско-чеченских взаимоотношений. Примеры политических переговорных процессов между Россией и Чечней в истории фиксируются в достаточном количестве, и самое занимательное, что так называемый "ермоловский период" не является исключением. В целях деэскалации военно-политической напряженности в регионе, с провоцированную им самим же, "грозному" Ермолову неоднократно приходилось инициировать дипломатические переговоры с противостоящими чеченцами. К примеру, в октябре 1818 года он курирует переговоры полковника Н.В.Грекова с чеченским руководителем Бейбулатом Таймиевым состоявшиеся в крепости Грозная, а в январе 1824 года проводит их лично напрямую в ауле Эрпели. В 1826 году мирные инициативы позволили генералу Ермолову достичь важное перемирие в сложной обстановке между вооруженной конфронтацией с чеченцами и угрозой вторжения персов на южный Кавказ.

 Достижение полноценного мира в борьбе с непобежденным и непримиримого в вопросе своей независимости противником возможен только на основе уважения его позиции, при готовности к компромиссу и в политических уступках в случае необходимости. В действительности, при начавшихся переговорах Россия сумела найти и предложить взаимоприемлемые условия к нормализации отношений и сама проявила достаточную последовательность в соблюдении достигнутых соглашений. Конечно, это ни в коей мере не означает, что она отказалась от своих притязаний в долгосрочной перспективе и занимает совсем открытую позицию, но в поддержании приобретенной хрупкой стабильности проводить взвешенную политику. Выражается это, к примеру, в осуждении русских офицеров, провоцирующих обстановку, в деполитизации происшествий криминального характера, в безультимативной форме в решении спорных вопросов, таких как ситуация с дезертирами и т.д. Однако главная особенность, и даже без преувеличения, уникальность заключенного русско-чеченского договора в том, что он показал возможность мирного сосуществования рядом и взаимодействие двух независимых субъектов с кардинально противоположными идеологиями и политическим устройством.

 Трудно определить точную атмосферу наступившего мира. Нельзя исключать и попытки отдельных провокаций, все-таки регион относился к зоне геополитических интересов конкурирующих держав, и сама Россия, являлась сложным и непредсказуемым партнером. Российский наместник генерал Н.Ф.Ртищев положительно оценивает состояние соблюдаемого мира и взаимоотношения с местными народами. Сменивший его на посту генерал Ермолов фактически признает, что застал чеченцев чувствующих себя в равноправных и союзнических отношениях с Россией. Несмотря на возможный скептицизм в данном вопросе можно быть уверенным, имей место ущемление прав и вмешательство в их внутренние дела, то и мира как такового могло и не быть. В пользу того, что нормализация отношений благоприятно воздействовала на общее развитие, свидетельствуют факты нежелания масштабных нарушений и долгое  оттягивание Россией в вопросе независимости существующего анклава не только сразу после победы над Францией в 1812 или 1815 гг., но и после назначения генерала Ермолова в 1816 году главнокомандующим русскими войсками на Кавказе. Неопределенность позиции, возможно и внутренние колебания русского императора Александра I, осведомленного о благоприятной международной обстановке и собственных вооруженных силах, могли исходить из-за желания мирного присоединения, осознавая, во что может вылиться попытка силового решения.

 Действие мирных соглашений без серьезных нарушений продолжалось до назначения генерала Ермолова, выдвиженца одной из группировок, преследовавшей в новом военном обострении на Кавказе скрытые политические цели. В намерение Ермолова входило принятие ряда решений провокационного характера, призванных вызвать ответную реакцию со стороны чеченцев,тем самым обвинив последних в эскалации обстановки, поставить Россию перед свершившимся фактом. " Несмотря на то, что в Петербурге смотрели, например, на чеченцев как на самостоятельное государство, с которым можно заключать мирные трактаты и условия, свято исполняемые с обеих сторон, Ермолов вынужден был обстоятельствами уклониться от исполнения миролюбивых желаний императора ",- отмечает известный русский историк Н.В.Дубровин (3).

 В случае успеха в вопросе вовлечения России в очередную войну с горцами, дальнейшие обстоятельства должны были привести к усилению русских войск на Кавказе, широкой финансовой, материальной и информационной поддержке - важнейших стимулов затеянной масштабной авантюры. Собственные амбиции генерала Ермолова не ограничивались желанием только одной полководческой славы, и подтверждением к тому служат претензии на самостоятельное управление огромными кавказскими и закавказскими территориями, связи с тайными обществами и причастность к попытке государственного переворота. Колеблющаяся позиция нерешительного по своему характеру императора Александра I постепенно продавливалась подключавшимися к теме окончательного завоевания Кавказа многочисленными сторонниками из числа поэтов, военных и государственных деятелей, чьими усилиями она превращалась в общую идею. Развернувшаяся кампания положила начало популяризации личности генерала Ермолова в виде особого культа и формирование в отношении чеченцев не только образа врага,но и виновника бед и несчастий России.

 Наряду со всеми генерал Ермолов прекрасно осознает, какая опасность и трудности ожидаются в предстоящей войне, что в достаточной степени прослеживается в его частной переписке и в оценочных суждениях относительно чеченцев. Однако личные амбиции и интересы стоявших за ним сил, превалируют над существующими опасениями и возможными рисками, а находившиеся в распоряжении войска с тенденцией дальнейшего увеличения численности позволяли надеяться на постепенный успех. Будучи опытным интриганом, он хорошо разбирается в российской политической конъюнктуре, в которой виновник крупных военных поражений не всегда мог наказываться властью, крайне не расположенной к их официальному признанию. Если за тяжелые последствия проявленных инициатив или поражение следовало скорое и неминуемое наказание по всей строгости законов военного времени, вероятнее всего историки рассматривали в лице Ермолова менее самонадеянную и более воздержанную личность. Из истории известно, что ему еще до кавказских событий сходили поступки, несопоставимые  с точки зрения военной дисциплины и иерархии, а в последнем случае сложившаяся действительность способствовала не только откровенному популизму и собственной пиар-кампании, но и к манипуляции интересами государства.

 В конечном итоге, усилия Ермолова в политике дискредитации, нагнетании обстановки и подстрекательских действий по втягиванию  страны в большую войну привели к желаемому результату, когда император Александр I санкционировал открытие военной кампании против чеченцев на конец весны 1818 года. Планируемая стратегия завоевательной политики заключалась в идее отнятием оставшихся равнинных территорий загнать непокорное население в горные районы, с последующей организацией военно-экономической блокады.Несколько лет отводилось Ермоловым, чтобы сломить волю чеченцев к сопротивлению вследствие крайней нужды, голода и болезней.Захваченная в результате планомерного продвижения равнинная территория должна была закрепляться обустройством военно-оборонительных сооружений и заселяться новыми колонистами из Российской империи, а также различными местными этническими группами из числа лояльных к оккупационной власти.

 Открытием крупномасштабных военных действий генералу Ермолову удалось в течение нескольких лет добиться серьезных успехов в Чечне, Кабарде и Дагестане. В частности, в Чечне к ним относятся захват территорий терско-сунженского и терско-сулакского междуречий, а также контроль над двадцатикилометровым участком Качкалыковского хребта, существенно усугубившее и без того тяжелое положение местного населения. Однако территориальные потери и вызванная ходом военных действий гуманитарная катастрофа, на что так уповал в свой стратегии генерал Ермолов, не выявили окончательный и бесповоротный перелом в вопросе полного завоевания региона.Последовавшие за вероломным нарушением мирного договора походы русских войск,  посягательство на суверенные права, оскорбительные угрозы, потеря оставшихся плодородных земель, являвшихся не только источником выживания, но и частью исторической и родовой памяти, до крайности озлобили чеченцев, вынужденных искать выход вспыхнувшей ненависти в упорном сопротивлении противнику.

 Динамика роста активности горского сопротивления и провальность ермоловской политики явились фактом неминуемого глубокого увязания России в долговременном конфликте, для чего возникала необходимость постоянного наращивания армейских сил. К началу полномасштабной войны,начиная реализовывать свои замыслы, Ермолов в 1817 году оставляет на линии шесть донских казачьих полков, подлежащих ротации и возвращению в Россию. В 1818 году, удовлетворяя просьбу генерала Ермолова о выделении в его распоряжение егерского пехотного полка из Крыма император Александр I отмечает, что он "состоять должен в непосредственном ведении вашем только до окончательного занятия Сунжи, после чего возвратить полк сей в места последнего его расположения"(4). Вместо этого уже в начале 1819 года Ермолов просит императора об усилении войск, находящихся под его командованием, тремя пехотными полками, двумя легкими артиллерийскими ротами и необходимости в дальнейшем подкрепления еще и четырнадцатью тысячами рекрутами для охраны построенных крепостей. Не откладывая рассмотрения запроса, император решает выделить в срочном порядке сразу десять пехотных полков, фактически целую армию. " Сими распоряжениями вы будете иметь средство единожды навсегда устроить превосходным образом Грузинский корпус в надлежайщую силу ",- пишет Александр I в повелении Ермолову(5). Подчеркивая временный характер передаваемых в его распоряжение столь значительных войск, позиция императора строиться на желании раз и навсегда закрыть "кавказский вопрос", когда тот сам начинает осознавать, что и их не будет достаточно для осуществления этой цели. Увеличение русских войск на Кавказе, которое так желал генерал в начале назначения ради политических затей, теперь диктовалось самой обстановкой, развивавшейся помимо его воли. Дальнейшее развитие событий не оставляет возможности русскому правительству оставаться в стороне, вынуждая их оказывать постоянную помощь войскам, сражающимся на Кавказской линии.Со своей стороны Ермолов на подвластных ему территориях, включая Грузию, закавказские провинции и части северного Кавказа, использует механизм формирования из местного населения вспомогательных отрядов. Данная мера позволила привлечь на службу более чем двадцать тысяч человек. Также он активно содействует переселению из России большого количества гражданского населения для колонизации захваченных территорий, в том числе и с целью сформировать из мужской части причисляемой к казачьему сословию новые конные и пешие подразделения.В результате, в 1820-21 гг.численность казачьих войск на линии увеличилось еще на десятки тысяч человек.

 Жестокая завоевательная политика генерала Ермолова,приведшая в начале к серьезным успехам, по причине какистократии и недооценки воли местных народов к сопротивлению постепенно теряла свою эффективность. Первым и наиболее тревожным сигналом,что война приобретает долгосрочный и тяжелый характер, угрожая в том числе и положению самого Ермолова, стали внутриполитические процессы в Чечне 1821 года. Чеченское руководство во главе с Бейбулатом Таймиевым в целях отстаивания независимости и укрепления обороноспособности страны инициировало новую политическую концепцию, важнейшей частью которой стало введение постоянно действующего института с функциями централизованной власти - поста имама, а также формирование общей идеологии на основе Ислама, призванную активизировать вооруженную борьбу, обеспечивать постепенный переход к шариатским законам и управлению. Программные пункты данной концепции не ограничивались только внутренней повесткой, но были нацелены и на консолидацию идейных сторонников в регионе, организации более тесных союзов с народами, выступающими за независимость, не исключая объединение в единое политическое образование.

 Политический аспект происходивших в Чечне процессов в начале остался недооцененным противником, но сама территория, где проводились совещания и национальные съезды чеченцев стала объектом следующих наступательных действий русских войск. Под нею подразумеваются два территориальных района, известные в истории как Большая Чечня и Мичиковское общество, на пространстве между р.Аргун, Черными горами и Качкалыковским хребтом. Борьба за этот участок в начале 1822 года не принесла успеха, и русские войска вынуждены были отступить обратно за р.Аргун. В скором времени русскому командованию пришлось за исключением участка у крепости Герзель-аул оставить и Качкалыковский хребет, своей длинной протяженностью возвышающийся с северной стороной над правобережной долиной р.Терек, а с южной - Мичиковским ущельем. За овладение им были приложены огромные усилия.Один из походов возглавил лично генерал Ермолов, а для удержания построена сильная крепость - Неотступный стан. Название крепости красноречиво свидетельствует, какое ей придавалось значение, но просуществовала она недолго, попав летом 1822 года под вынужденное решение об упразднении. Существует большая вероятнсть, что крепость могла быть разрушена несколько ранее или претерпела значительный урон, а принятое решение - лишь необходимость формальной процедуры. Один такой факт, относящийся к началу 1822 года приводить русский историк В.А.Потто, отмечавший,что " чеченцы простерли до того свою дерзость, что покусились напасть на Неотступный стан "(6).При отсутствии прямых доказательств вопрос остается спорным, однако существует пример схожего подлога со стороны Ермолова в отношении другой крепости. Также выдвинутое им объяснение, что причиной сноса Неотступного стана были плохие климатические условия местности, вызывающие массовые болезни среди гарнизона,выглядит крайне нелепой. Дело в том, что в данной местности располагаются природные источники целебного свойства против различных видов болезней, и крепость возводилась на месте уничтоженного в октябре 1819 года крупного аула Исти-су. Через тридцать лет русское командование, намереваясь перетянуть на свою сторону часть враждебного населения, вновь восстановило аул Исти-су с привлекательными условиями и материальной поддержкой переселяющимся, а для его прикрытия построило два небольших укрепления соответствующими гарнизонами.

 С природой и климатическими условиями живописного Качкалыковского хребта все обстояло с самой благоприятной стороны.Чего нельзя было сказать о военно-политической ситуации,развернувшейся вокруг него. О том, что она была достаточно сложной и не в пользу России, оправдывая существующие подозрения относительно крепости Неотступный стан, подтверждения дает предписание Ермолова генералу Грекову. В ней он одновременно с упразднением крепости требует, чтобы "от набегов на качкалыков до лучшей удобности воздержаться необходимо"(7). Всего лишь несколько лет назад русские войска  разорили селения качкалыковского хребта и меньше года, как Ермолов,выдвигая ультимативные угрозы, требовал "не дозволять жить ни на Мичике, ни на Аксай, а предложить им поселиться"(8) в местах,отведенных российской властью. Теперь же, не ожидая улучшения обстановки в ближайшей перспективе, он находится в положении вынужденного договариваться ради снижения напряженности через политические переговоры. Если в начале существовали со стороны Ермолова упущения в недостаточной оценке внутриполитических процессов в Чечне, то к необходимости стабилизации активизирующегося конфликта он подходит с достаточно взвешенной позицией. Политика угроз исчерпала свои возможности, и достигнутые первоначальные успехи были следствием не наведенного на горцев страха, а только неподготовленностью к внезапно навязанной  войне и желанием избежать ее с их стороны.

 Прежде всего Ермолову приходилось пересмотреть политику в отношении Дагестана, возвращаясь к прежней системе взаимоотношений с ее руководящим феодальным сословием. В течение долгого времени в борьбе за влияние в регионе с Турцией и Персией, противодействия к союзам дагестанских обществ с чеченцами, Россия выстраивала особые отношения с местным правящим классом. В целях приобретения лояльности и вовлечения под сферу влияния переменчивой дагестанской знати, с  соблюдением  внешних приличий к имеющему статусу использовалась политика присвоения воинских званий, выделение денежных пособий, дорогих подарков и различных льгот. Попытка Ермолова изменить сложившуюся практику взаимоотношений под предлогом того, что она умаляет достоинство российской империи, оказалась непредусмотрительной. Русским войскам за два года пришлось выдержать больше сражений, чем за целое столетие предыдущего века. Сумев силой продавить существующий порядок и рассчитывая в дальнейшем использовать местные вооруженные контингенты против самих чеченцев, им не было в достаточной степени предусмотрены влияние и возможность превентивных мер со стороны последних. Выявив опасность собственных просчетов, Ермолов предпринял некоторые изменения в  проводимой политике, в том числе начиная заигрывать с презираемой им местной знатью.      
 
 В вооруженном противостоянии с чеченцами, не имея возможности резко и кардинально изменить обстановку в пользу России, Ермолов вынужден был прибегать к политическим маневрам в виде переговоров в различных форматах. В частности, с отдельными населенными пунктами или территориальными районами через подчиненных, в крайних случаях, напрямую, непосредственно с политическим руководством Чечни. Последний формат переговоров в сложившихся напряженных отношениях мог использоваться, когда не оставалось другого выбора и были испробованы все средства с целью их избежать, включая первые два варианта и попытки физического устранения лидеров противостоящей стороны.

 Давняя практика переговоров на более низком уровне часто используемая и с расчетом на внутричеченское разобщения, на этот раз была встречена политической позицией, отражающую общенациональный характер. В ответ на предложения русского командования к урегулированию напряженной обстановки чеченские общества выдвигали встречное условие, заключающееся в требовании ликвидации всех новопостроенных крепостей и переносе разделительной линии обратно за р.Терек. С вызывающими серьезное беспокойство радикализацией общественных настроений в Чечне, возникших во многом по его собственной вине, Ермолов достаточно трезво начинает оценивать и другую угрозу : политический курс Бейбулата Таймиева начал оказывать прямое воздействие на положение в Кабарде и Дагестане. Этот фактор, грозивший самыми тяжелыми последствиями, после  фактически завершенного процесса втягивания данных субъектов под политический контроль России, требовал решительного предупреждения, присовокупив к нему столь нежелаемый им прямой диалог с противником.

 Встреча лидеров воюющих сторон генерала Ермолова и Бейбулата Таймиева состоялась 1 января 1824 года в селении Эрпели при посредничестве Шамхала Тарковского Мехти-хана. В данном случае последний выступал исключительно в качестве гаранта личной безопасности Бейбулату Таймиеву, имевшему обоснованное право недоверия  к оппоненту не только в силу общеизвестного коварного характера, но и личного горького опыта.Это была не первая их встреча, возможно и не вторая. Один из примеров вероломства со стороны Ермолова в отношении Бейбулата  приводит в своих воспоминаниях русский генерал М.Кундухов, когда тот в нарушение данного слова при состоявшейся встрече задержал его в одном из укреплений. Тогда, по словам автора, для освобождения своего предводителя чеченцам пришлось произвести штурм крепости и разбросать "по рукам весь гарнизон"(9).

 Относительно эрпелинских переговоров при отсутствии достоверных сведений сложно делать какие-то выводы. Возможно некоторые соглашения и имели место.Всё-таки значительный промежуток 1824 года менее напряженный в русско-чеченских отношениях. Однако было очевидно и другое : враждующие стороны усиленно готовятся к решительной схватке. По окончании переговоров Ермолов в целях противодействия политике Бейбулата Таймиева начинает скрытую кампанию по формированию в Дагестане оппозиции из числа лояльных русской власти представителей духовенства, предписывает феодальным владетелям установки о преследовании сторонников союза с чеченцами и проводит подготовку нанесения новых ударов непосредственно по их территориям.

 Намечаемые военные действия выразились в нескольких походах русских войск, произведенных зимой в начале 1825 года.Их последствия, по мнению генерала Грекова, достаточные для покорения всякого другого народа, "едва поколебало нескольких чеченцев - упорство их неимоверное" (10). Обращает на себя внимание и тот факт, что сам Ермолов с осени 1819 года воздерживается или избегает личного участия в военных действиях в Чечне, поручив их ведение другим военачальникам, сам в это время возглавляя походы на других участках Кавказа. Навряд ли это можно отнести к случайностям, ибо именно покорение Чечни считается главным условием успеха всей войны и присутствие главного военачальника в ходе военных действий - немаловажный фактор. Позиция крайне удобна, чтобы не связывая собственное имя на прямую с возможными неудачами переложить ответственность на подчиненных. Дальнейшее поведение во время событий 1825 года только усиливают подозрения о ее преднамеренном характере. К примеру, за обострение в первые годы начала военных действий русский историк XIX века Н.А.Волконский считает виновным полковника Грекова, высокомерно поведшего себя на переговорах с Бейбулатом Таймиевым. Отмечая высокое положение последнего в своем народе, историк пишет : " Смешно даже и подумать, что этот ничтожный случай был основанием и зародышем нашей войны с чеченцами, которая столь многие годы истощала наши силы и средства "(11).
 
Выдержав оказанное давление, чеченцы во главе с Бейбулатом после весенних организационных мероприятий развернули наступательные действия против Кавказской линии, в ходе которых были уничтожены ряд укреплений противника. Предпринимаемые русским командованием меры не могли стабилизировать ситуацию.Активность чеченских вооруженных сил шла нарастающим темпом ,угрожая оставшимся крепостям и выйти за пределы Чечни. К сожалению, русская историография не оставила возможности в должной мере оценить масштаб, значение и последствия событий в Чечне 1825 года. В отличие от запутанных и противоречивых описаний, используемых историками, насколько в сложном положении оказалась Россия выдает император Александр I. Он отмечает, что в случае обострения русско-персидских отношений "происшествия на Кубани и в особенности случившиеся в Чечне неприятные последствия общего в той стране возмущения, о коих вы донесли Мне от 30-го июля, делают всякое наступательное движение против Персии весьма неуместным" (12).

 Это важное свидетельство подчеркивает исключительно сложный характер русско-чеченского вооруженного противостояния, вынудившее Александра I требовать от Ермолова "принять непременным правилом охранение существующего с Персией мира(13) и пересмотреть собственное решение в отношении усиления Кавказского корпуса , ранее отказанное по причине достаточности его наличных войск. Также интересным представляется решение генерала Ермолова о упразднении ряда укреплений, по факту уже взятых чеченцами в ходе боев, очень схожее с запутанной историей вокруг упомянутой выше крепостью Неотступный стан. В одной из них, крепости Злобный окоп при штурме погиб батальон Навагинского полка, о чем впоследствии отмечает подполковник К.П.Белевич (14), но умалчивают официальные источники и ермоловские записки.    

 Влияние чеченского фактора в достаточной степени прослеживается и в нарушении психического состояния Ермолова. Невозможно не обратить внимания на изменения в риторике, в поведении, в потере активности в сравнении с начальным этапом войны и на стадии ее крайнего обострения. Обстановка, при непомерных амбициях и многочисленной армии, не позволявшая достичь желаемых целей, с вероятностью дальнейшего ухудшения, подводила к состоянию, в современном определении обозначаемого когнитивным диссонансом. Иначе, как объяснить поведение человека, по вине которого возник вооруженный  конфликт и при всех своих обязанностях  воздерживающегося от личного участия в его урегулировании, крайне пассивного и в собственное оправдание ссылающегося на болезнь. Относительно болезни, конечно, нельзя однозначно утверждать, что это симуляция.Она могла иметь место, но существуют и причины, не располагающие к особому  доверию. Дальнейшие действия генерала также не способствовали репутации грозного и храброго военачальника. Буквально накануне чеченских наступательных действий Ермолов в письме к близкому другу А.В.Казадаеву пишет : " В столицах меня сменяют, иногда казнят, но это не мешает мне, пока лежат на мне обязанности, отправлять их с усердием и хорошо, сколько умею. Между тем я здоров и любуюсь на некоторые, хотя, в прочем, малые весьма успехи осьмилетнего моего здесь пребывания "(15). Через полгода в другом письме Казадаеву сообщает, что также здоров. Описывая внутреннее состояние, он признается : " Не по уменьшению усердия и даже некоторой пылкости могу я замечать то, но не с тою смелостию приступаю я к предметам, и те трудности, на которые прежде пускался я решительно, ныне меня устрашают. Словом, я скоро буду совсем не годен для службы и соглашусь с теми, которые таковым уже меня представляют(16).

 Дистанционный подход, позволявший Ермолову сваливать вину за неудачи в Чечне то на одного то на другого из офицеров, прервали новые обстоятельства, не оставившие никакой другой возможности, кроме как самому отбыть на линию вооруженного противостояния. Дело в том, что сводный отряд русских войск, выступивший для деблокады крепости Герзель-аул, потерял сразу двух командующих генералов, еще более усугубив и до того сложную обстановку.

 В конце лета Ермолов выехал из Тифлиса в Чечню, где после сосредоточения у р.Терек, по данным его секретаря П.М.Сахно-Устимовича, отряда "до 5000 человек"(17), двинулся к крепости Герзель на соединение с оставшейся частью войск погибших генералов. Находившаяся ранее в трехдневной осаде герзельская крепость была упразднена с решением построить  новую, в нескольких километрах ниже от нее. Оттуда Ермолов с войсками в срочном порядке выступает в восточную Чечню к аулу Эндери, возле которого располагалась крепость Внезапная. Несмотря на то что крепость считалась одной из сильнейших в Чечне, она по его мнению находилась в большой опасности, и любой успех подступавших к нему чеченских отрядов мог расшатать стабильность в соседнем Дагестане.

 Все другие укрепления усиливались дополнительными сооружениями и увеличением численности гарнизонов, а на подкрепление военной группировки войск в Чечне привлекались свежие войска из России и закавказских провинций. В целом, предпринимаемые меры соответствовали сложившейся обстановке, но носили собой исключительно оборонительный характер. Инициатива решительных действий отсутствует напрочь. Это свидетельствует о том, что появление русского главнокомандующего с новым отрядом не возымел заметного эффекта . " Присутствие генерала Ермолова среди театра действий мятежников и страшное доселе его имя не производили никакого влияния на Бейбулата, и он так доверчиво играл своей судьбою, так самоуверенно относился к своим задачам и безразмерно к нашим войскам и их представителям, что словно издевался над нами и над нашими вооруженными силами и средствами ",- отмечает историк Волконский(18).

 Сам Ермолов, не имея возможности соответствовать приписываемому героическому образу, остается неизменным в одном - в обвинении других за собственные ошибки. В частности, вину за неудачные последствия он пытается переложит   на погибшего генерала Д.Т.Лисаневича, опорочить имя которого не позволил император Александр I.За отсутствие активности на всей линии противостояния он давит на подполковника Сорочана, требуя, несмотря на существующие риски, наступательного движения в центральной части Чечни. В это же время сам с гораздо большими войсками пребывает в пассивной обороне, настаивая на крайней осторожности находившихся возле него подразделениям, чтоб избежать внезапной атаки со стороны чеченцев. Во время длительной стоянки лагеря у крепости Внезапная Ермолов ни разу не рискнул атаковать стоявший рядом отряд чеченцев, в свою очередь доставлявший массу неприятностей.

 Наступательные действия против чеченцев оттягивались в начале под предлогом нехватки войск, далее переносились на глубокую осень, пока зеленная листва не спадет с лесных массивов, потом уже и до прихода зимних морозов. Военная кампания в зимнюю пору исходила из расчета, что при внезапном  появлении русских войск часть жителей, физически не успевающая покинуть населенные пункты, подвергалась уничтожению, а другая - обрекалась на пребывание в лесах в тяжелейших условиях. Показательно, что ермоловская стратегия достижения успеха строиться не на стремлении разгрома вооруженных сил противника, а через давление на мирное население.

 В полугодичной пассивности генерала Ермолова в руководстве военными действиями в Чечне лишь короткий промежуток времени ожидания, связанное с попыткой вооруженного переворота в России, имеет некоторое объяснение. Что, важно отметить, ее организаторы, руководители так называемых "тайных обществ" , преследовали цель свержения существующей власти в стране и назначение генерала Ермолова временным правителем. Такое сложно отнести к случайностям, и верить о неведении самого намечаемого в новые правители России тоже не приходиться : подобные политические акты всегда имеют скрытую и подготовительную предысторию. Расчет организаторов мятежа, делающих ставку и на войска Кавказского корпуса, оказался провальным по причине того, что они глубоко увязли в боевых действиях в Чечне, где источал последние остатки решимости и их командующий. После подавления вооруженного мятежа при существующих подозрениях, учитывая время и обстановку на Кавказе, российская власть вынуждена была сдержанно отнестись в отношении влиятельного по занимаемому положению генерала Ермолова, несколько переоценив его волевые качества.

 Через месяц после декабрьских событий в Санкт-Петербурге, 26 января 1826 года генерал Ермолов выступил в поход с  отрядом, по официальным данным в составе 4800 человек и 16 орудий. Желая придать приводимой численности большую достоверность и себе в оправдание, он подчеркивает : " С такими войсками можно было наказать не одних чеченцев "(19).  Вуалирование данными относительно численности войск, намеченных целей военных кампаний и конечных результатов  всегда диктуется определенными соображениями, в том числе и политическими. Сложности в исследовании  исторических материалов существуют во многом по этой причине, так как придают им спорный характер. Ермоловские манипуляции относительно начавшейся военной кампании выявляются не только противоречиями, но и фактами лично принятых им мер.
 

 К моменту принятия руководства военными действиями в Чечне Ермоловым, о сборе им пятитысячного отряда у р.Терек для дальнейшего движения сообщает его секретарь Сахно-Устимович. Это без учета остальных войск, по самым скромным подсчетам : двух армейских отрядов подполковников Волжанского и Сорочана ; гарнизонов Грозной, Внезапной, Кизляра, Моздока и Владикавказа до нескольких тысяч в каждом ; линейных казачьих полков на постоянном проживании по р.Терек.В последних, как наиболее подготовленной к местным условиям боевой кавалерии, по данным офицера русской службы Х. Ван Галена на осень 1819 года, "насчитывалось уже двадцать восемь эскадронов"(20). В целом, имеющиеся тогда в распоряжении силы считались недостаточными для активных наступательных действий против чеченцев, чем и объяснялась полугодичная пассивность генерала Ермолова. К увеличению численности располагаемыми войсками для боевых действий им были предприняты ряд серьезных мер. Так, в частности, по его решению осенью 1825 года с южных границ рядом с Персией  на Кавказскую линию были переведены пехотные и конные подразделения, насчитывающие в своем составе около 7 тысяч человек. Неизвестно, было ли оно согласовано с правительством, но это не мешало ему настойчиво просить о помощи еще дополнительными войсками из России. По этой просьбе  в распоряжение Ермолова в срочном порядке выделяются силы, с каждого седьмого по перечню взвода из состава четырех пехотных корпусов. Новый император России Николай I для обеспечения защиты правого фланга Кавказской линии разрешает использовать войска 20-й дивизии, расположенной в Крыму. Зная, с кем ему приходиться сражаться, Ермолов до выступления в поход в дополнение ко всему, просит у императора еще несколько подразделений, что также было удовлетворено последним. Факты запросов и принятие их во внимание к реализации фиксируются в документальных источниках. Они показывают не только весь масштаб ермоловских ухищрений, но и какое значение придавалось чеченцам, как противостоящей силе.

Русские войска, двигавшиеся от крепости Грозная в юго-восточном направлении, пользуясь внезапным выступлением и десятиградусными морозами сумели после длительного марша беспрепятственно подойти к аулу Большие Атаги. Не успевшие покинуть аул ее жители подверглись жестокой атаке и, как складывалось в таких ситуациях, русские войска сталкивались с самым отчаянным сопротивлением людей, решивших дорого отдать свои жизни. Причем рядом с мужчинами сражались и женщины.  "Рукопашный бой был ужасным, ибо огромный аул был полон - семейства не вывезены, все имущество и скот оставались дома. Когда солдаты врывались в дома за убегавшими чеченцами, женщины встречали их с кинжалами в руках, яростно бросались на них и погибали на штыках ",- свидетельствует участник похода русский офицер Э.В.Бриммер, в последствии генерал от артиллерии(21). Аулом удалось овладеть после того, как к штурму подключились дополнительные резервы, а артиллерия использовала стрельбу прямой наводкой. Но мужество, проявленное ее защитниками, позволило спастись основной части жителей и дать время населению ближайших пунктов к принятию необходимых мер.

 Поход, на подготовку которого ушло много времени и затрат, предпринимался с целью наказания целого региона, и за взятием одного населенного пункта должны были следовать действия, соответствующие его масштабу. О них Ермолов предпочитает не распространяться, считая более благоразумным для своей персоны представить любой конечный исход в качестве запланированного. Болезненно восприимчивый к событиям, имеющим к нему прямое отношение, в представлении по инстанции и к общественному мнению они отображались именно в том контексте, прежде всего отвечая личным интересам.

 Некоторые цели похода выявляются уже по другим источникам, таких, например, как " История Апшеронского полка ". Ее автор - русский историк Л.Н.Богуславский отмечает , что возле аула Большие Атаги планировалось оставаться только "на один день"(22). Это подтверждается последующим движением войск. Утром 27 января к р.Аргун, протекавшей за аулом, для обеспечения переправы был выдвинут отряд из трехсот пехотинцев, казачьего полка и одного орудия. На противоположном, восточном, берегу реки открывалась местность, именуемая в русских источниках, как Большая Чечня. Здесь располагались известнейшие селения Шали, Герменчуг, Гельдиген, Автуры, Майртуп и другие. Разорением целого ряда аулов, названия которых могли послужить хорошим украшением для военных реляций, Ермолов намеревался доставить массу неудобств местному населению.

 Сигнал тревоги о появлении войск противника в Чечне означал необходимость эвакуации мирного населения ближайших аулов в безопасные места, а мужчинам, способным к участию в боевых действиях,- выдвижения к обозначенным пунктам сбора или к месту возникшей опасности. Все действия отличались достаточной самоорганизованностью  и в приоритете стояло оказание   вооруженной помощи населенному пункту, подвергшемуся атаке. Об этом хорошо был осведомлен и противник. " Едва раздается пушечный выстрел, каждый, кто только его услышал, хватается за оружие и спешит туда, куда зовет его опасность ".- отмечает Сахно-Устимович(23).          

 Считается, что организация вооруженных сил по типу ополчения по всем или многим параметрам уступает регулярной армии, однако в своих сложных условиях чеченцы, благодаря военно-физической школе и боевому опыту сумели достичь превосходства в таких элементах военного искусства, как в скорости сбора, оценке оперативной обстановки и развертывании к бою. Еще ранее, Бейбулат Таймиев ожидая с постепенным усилением русских войск на линии открытия  в зиму наступательной кампании, предпринял строительство оборонительного сооружения в виде широкого рва на всю длину просеки через Ханкальское ущелье. К сожалению, военно-строительный проект, с помощью которого можно было попробовать сдержать движение противника в этом направлении, не успели завершить по причине наступивших холодов, трудностей в продовольственном и техническом обеспечении вооруженных отрядов. Поставленный  в сложные условия перед давлением превосходящих сил противника и необходимостью принятия рациональных мер защиты, Бейбулат в сложившейся ситуации считал наиболее приемлемым  политику минимизации угрозы гражданскому населению и нагрузки на хозяйственно-экономическое положение страны . Выбранная  стратегия заключалась в стремлении удержать противника в пределах территориальной зоны, уже затронутой боевыми действиями, максимально препятствуя ее дальнейшему расширению. Первое наступательное движение противника, сложное по утомительному ожиданию, погодным условиям и неподготовленностью населения к срочным эвакуационным мерам, Бейбулат рассчитывает локализовать в самом начале открытия военных действий путем вступления в прямое сражение.

 К стратегии решения исхода военной кампании прямым, фактически генеральным сражением, перед чеченским командованием стояли два варианта : с оборонительным характером по восточному берегу р.Аргун и наступательным с переправой на западную сторону. Бейбулат предпочёл последний из них, так как организованное выступление на встречу с противником позволял использовать фактор неожиданности и, в случае успеха, он мог быть остановлен на месте сожженного аула. Через различные системы оповещения выступающим по сигналу тревоги чеченским воинам пунктом общего сбора был определен аул Малые Атаги, расположенное по другую сторону реки от Больших Атагов. Генерал Ермолов, занятый в первый день штурмом аула, не обратил внимание на меньшую активность со стороны ближайших к нему селений, упустив тем самым концентрацию чеченских вооруженных отрядов. Как показало дальнейшее развитие событий, допущенная ошибка повлекла за собой и другие, полностью расстроившие план намеченных действий.

 Рассчитав наиболее благоприятное время для начала похода, по опыту понимая, что самая активная фаза противодействия чеченцев наступит несколько позднее, Ермолов никак не ожидал с их стороны столь раннее и хорошо организованное выступление навстречу с целью навязать полноценное сражение. Русские войска, проведя ночь, празднуя взятие знаменитого аула, утром затянули с общим выступлением и были застигнуты врасплох разделенные в трех местах. 

 Незаметно переправившись с противоположного берега утром 27 января, чеченские отряды сосредоточились  южнее Больших Атагов, оставляя у себя в тылу расположенный от него в нескольких километрах аул Чахкери. При выборе позиции Бейбулат особо учитывает ландшафт местности, позволяющий нивелировать численное превосходство и ограничить оперативный простор противнику. Правый фланг занимаемой позиции замыкала р.Аргун, центр прикрывалcя редким лесом и канавами, а левый фланг входил в густой и труднопроходимый лес. Штаб чеченского ополчения расположился в ауле Чахкери, где в ночное время могли поочередно отдыхать и боевые отряды. В случае неблагоприятного развития ситуации на поле сражения у чеченцев сохранялась возможность к беспрепятственному отходу в горное ущелье, начинавшееся сразу за аулом.

 Желая воспользоваться допущенными противником ошибками, чеченцы первую атаку произвели на те подразделения, которые Ермолов выдвинул к р.Аргун. После короткого боя они отступили в сторону лагеря, а освободившийся участок пространства между рекой и аулом позволял расширить давление на левый фланг русских войск. Уже вечером того же дня Бейбулат развернул атаки на само селение. В целях большей маневренности и минимизации потерь от встречного огня чеченцы подступали мелкими группами и, упорно наседая с двух сторон, постепенно выбивали обороняющиеся в нем подразделения противника. Генерал Ермолов в своем отчете и записках обходит вниманием неудачный бой за удержание аула, выдавая его оставление предварительным решением. О вынужденном характере оставления селения отмечает историк Волконский, так как Бейбулат по его словам, "получил возможность беспокоить наши войска почти ежеминутными тревогами"(24).Занятие аула чеченцами в "ночь на 28-е января" отмечает и историк Богуславский(25), правда добавляя, что на следующий день они вынуждены были оставит его под давлением русских войск. Последнее не подтверждается в других источниках, а время, приводимое им, как раз является днём отвода всех войск на новое место. Чеченцы не только восстановили контроль над селением, но и превратили его в опорный пункт для последующих атак.

 Местом общего сосредоточения русских войск стала довольно открытая поляна с возвышенностью  рядом с кладбищем на западной стороне от Больших Атагов. Не смотря на встреченные трудности, Ермолов не мог себе позволить прервать едва начатый поход, что могло выглядеть даже при самых изощренных инсинуациях достаточно подозрительным. Возвращение с безрезультатного или неудачного, но продолжительного похода, всегда удобнее было представит в нужном контексте.
 Закрепляясь на занимаемых позициях, Ермолов стремиться растянуть военную кампанию, ожидая, что объективные причины вынудят чеченцев распустить часть вооруженных отрядов. К примеру, известная ограниченность продовольственных запасов и привычные для зимних полевых условий болезни. Учитывая сложность борьбы за оборонительные укрепления при отсутствии артиллерии и избегающих невосполнимых потерь чеченцев, вокруг лагеря принимаются меры дополнительного усиления. В укреплении занимаемой территории с ее естественной защитой в виде возвышенности и местного кладбища  устраивается так называемый вагенбург - сооружение из многочисленных повозок, а также рвы, насыпи и частокол из срубленных деревьев. Рассчитывающий на темп снижения активности чеченцев, среди которых были и сражавшиеся босиком, Ермолов вскоре заметил, что они не собираются останавливаться перед вновь образовавшейся преградой.

 Готовясь к следующему этапу сражения, Бейбулат производит  перегруппировку отрядов и намеревается сохранить перехваченную инициативу. В ситуации, при которой оперативное окружение противника выглядит более предпочтительным, он решает подвергнуть атаке непосредственно сам возведенный лагерь. При всей схожести на опрометчивость решение с его стороны основывается на оценке складывающейся обстановки и замечаемых им обнадеживающих обстоятельств, не получивших достаточное отражение в существующих источниках. За многие годы войн чеченцы сумели приспособить собственные тактические приемы к различным формам ведения боевых действий и, в частности, в борьбе против оборонительных укреплений вместо штурмовых колонн или сомкнутых шеренг преобладал тот же принцип сосредоточения небольших групп по линии, с различной дистанцией между собой. Обычно в войнах схожую тактику использовали расположенные впереди общего построения войск так называемые команды застрельщиков, но с ограниченной, вспомогательной ролью из-за уязвимости к атакам и вылазкам противника. В таких случаях они отводились за прикрытие общего построения. У чеченцев в силу их малочисленности тактика рассыпного строя мелких групп была основной формой ведения боя, доведенная в результате хорошей физической подготовки, мобильности и слаженной координации в эффективное средство воздействия на противника, вплоть до нанесения чувствительного поражения. Важным дополнением к используемой тактике является превосходство чеченских ружей с дальностью стрельбы в полтора раза больше, чем у противника.

 В первую очередь, за полевым лагерем противника Бейбулат устанавливает круглосуточное наблюдение в целях отслеживания  внутреннего перемещения войск и расположение артиллерии. Исходя из поступающих разведывательных данных, предстояло вносить коррективы в ход сражения. Также вокруг лагеря для поддержки атакующих действий прицельным огнем определяются точки расположения лучших из стрелков. Часть пехоты, разбившаяся на небольшие группы первой линии, должна была, прикрываясь зарослями, бугорками, ползком и перебежками подступать к лагерю и завязывать бои. Другая же часть - составляла вторую линию на случай необходимости прикрытия и замены передней. Чеченская конница, приученная к выполнению сложнейших маневров и к стрельбе на полном скаку, составляла общий резерв, за исключением подразделений, привлекаемых к прикрытию флангов и налетов на позиции противника. Чтобы максимально усложнить положение русских войск через ограничение свободного доступа к питьевой воде, все ручьи, протекавшие в сторону лагеря, были загромождены или развёрнуты в другом направлении.

 Боевые действия, развернувшиеся вокруг лагеря днем 28 января, выявили стремление чеченцев найти или пробить брешь в обороне противника и прорваться в ее внутреннюю часть. Историк Волконский, считавший оставление Больших Атагов и соединение войск "на открытом и возвышенном месте у вагенбурга" правильным решением, отмечает : " Не смотря на это благоразумное мероприятие, поставившее нас по-видимому вне всякой опасности от нападения, Бейбулат имел дерзость ,в час пополудни, атаковать наш лагерь со стороны селения и обоих флангов. Хотя эта атака и несколько других , последовавших за нею, были отбиты, но, к общему удивлению, настойчивость мятежников была так энергична, что они поддерживали бой до самого вечера и только с наступлением темноты удалились в Чахкери "(26). Упомянутый выше Бриммер в своих воспоминаниях, отмечая о сложности, возникшей на правом фланге , пишет : " Нападение было сильное и упорное, так что генерал сам поехал туда "(27).

 Передохнув за ночь и на следующий день усилившись еще несколькими сотнями добровольцев из Дагестана, чеченцы вновь подступили к лагерю и возобновили бои. " Мятежники, конечно , ободрились еще более, и на другой день, 29 января, в два часа пополудни, снова атаковали наш лагерь из ближайшего леса, бывшего на его правом фланге ", - сообщает историк Волконский(28).

 Отсутствие контратакующих действий  за два дня боев вокруг лагеря свидетельствует о сложности положения, в котором оказались русские войска. При этом существовала и вероятность прорыва чеченцев на одном из обороняемых участков. В случае их успеха последствия могли быть самыми непредсказуемыми. Численное превосходство и армейская дисциплина не всегда могли гарантировать сохранение организованного порядка в войсках, что наглядно продемонстрировало нападение чеченцев на крепость Грозная осенью 1825 года. Тогда  блестящая атака, произведенная только одной конной сотней  во главе с Бейбулатом, позволила учинить часовой разгром в крепости, охраняемой почти трехтысячным гарнизоном.
 
 Обстановка вынуждает генерала Ермолова пойти на крайне смелый и рискованный шаг: принять решение произвести ночное выступление с частью войск для внезапной атаки аула Чахкери, в котором находились штаб и отдыхающие отряды чеченцев." Ермолов положил действовать решительно - иначе не было бы конца взаимному состязанию ", - отмечает Волконский (29). Использование фактора неожиданности позволял надеяться на успех, но, в случае преждевременного открытия движения,  подвергал  войска к серьезной опасности. Отступление войск в чеченских условиях  всеми участниками боевых действий признавался сложнейшим маневром, сопряженным с неизбежными трудностями и потерями.

 Выступившие скрытно за два часа до рассвета, армейские колонны, беспрепятственно достигнув аул Чахкери, нашли его пустым. Это могло означать, что чеченцы ожидали подобного рода действия. В таких обстоятельствах  самым верным решением было начать ускоренное  отступление, что и было сделано войсками. Через километр после выхода из аула  колонны подверглись сильнейшей атаке с трех сторон. Это говорит о хорошо спланированном и организованном характере действий. Бейбулат предусмотрел вероятность попытки внезапного нападения .Более того, он подталкивал противника отвлекающими маневрами к выходу из оборонительного укрепления. Каждый вечер чеченские отряды, отводившиеся на отдых в Чахкери, намеренно выставляли свою беспечность к необходимым мерам охраны, в то время как сам лагерь всегда оставался под пристальным наблюдением разведчиков. В ожидании ночного выступления противника Бейбулат произвел передислокацию отрядов и сосредоточил их на других участках, сменив в том числе и местоположение своего штаба. Полностью отрезать и уничтожить выступившую часть войск противника не представлялось возможным : все-таки они были достаточно многочисленными, а расстояние до лагеря незначительно. Кроме того, сложно было предугадать , как поведут себя во время сражения войска, находившиеся непосредственно в лагере. Вместо этого Бейбулат предпочитает, оставив путь отступления противнику свободным, наносить удары в тыл и по флангам, в случае возможности, вновь попытаться прорваться в ее внутреннюю часть.

 Русским войскам в целях удержания общего порядка приходилось отступать плотным, сомкнутым строем. Такое построение трудно было разорвать на части без использования артиллерии, но, лишенное маневренности, оно представляло собой удобную мишень для стрельбы из ружей. Отступление происходило крайне медленно и с большими трудностями, общему движению мешали скученность войск и непрекращающиеся атаки со стороны чеченцев. Последние, пользуясь густым туманом, нависшей над местностью, могли вплотную подходить к противнику и, стреляя в упор, бросаться в рукопашные схватки. Чтобы преодолеть расстояние в несколько километров, отступающим пришлось выдержать трех или четырехчасовой бой.

 Генерал Ермолов, оставшийся в лагере, слышал грохот происходившего боя, и в тревожном ожидании за участь выступивших колонн провел время в сильном волнении, колеблясь в принятии решения оказать помощь или ограничиться ее защитой. Находившийся при нем Сахно-Устимович  пишет : " Отделить из этого числа большой отряд в подкрепление и ослабить вагенбург было опасно ; послать малое число еще опаснее, потому что посланные могли бы в тумане разойтись с отрядом Ковалева и наткнуться на чеченцев ; и поэтому ничего не оставалось делать, как ожидать известия от Кавалева "(30). Царившая вне лагеря гнетущая неизвестность взяла вверх над решимостью в пользу собственной безопасности и проходы в лагерь остались закрытыми вплоть до возвращения потрепанных колонн. Что касается самого боя, в котором Ермолов не рискнул выйти за пределы оборонительного лагеря для оказания необходимой помощи сражающимся войскам, он был представлен в отчетах в свою пользу, как успешный с нанесением огромных потерь среди чеченцев. Сами же чеченцы по его завершении  точно знали, что противник в этом походе больше не способен  на какие-то серьезные действия. Самое красноречивое описание хода боя не дает возможности Ермолову скрыть представшие перед ним две проблемы: необходимость общего отступления и ее безопасное осуществление.   


  Все сложившиеся обстоятельства в первой (после годичного перерыва) попытке наказания чеченцев, застряв в бесперспективных боях у Больших Атагов без возможности продвижения не только вперед, но и удержания занятых позиций, вынуждали к сворачиванию похода. Оставление поля сражения и отступление войск в Чечне - задача, сравнимая с тяжелым испытанием, так как существовала угроза преследования со стороны чеченцев, если, конечно, они не были разбиты в действительности. Что такая, и достаточно серьезная, угроза существовала, подтверждают принятые Ермоловым меры безопасности : выходить как можно скрытно и дальше оторваться от преследования. И это вместо торжественного выхода с поднятыми знаменами и под барабанный бой, больше вписывающегося в рамки заявленной победы. На следующий день после боя  из лагеря вышла большая колонна и демонстративно открыла загроможденную канаву, чтобы вода вновь потекла в ее расположение. Открытие доступа к воде должно было убедить чеченцев о намерении русских и далее удерживать занимаемую позицию. И той же ночью, когда холод и темнота притупляли бдительность чеченских дозорных, из лагеря скрытно и тихо, для большей предосторожности двумя частями поочередно, вышли все войска и форсированным маршем отступили к крепости Грозная.

 Атагинское сражение - один из примеров трудной и не всегда успешной войны генерала Ермолова на Кавказе, развеивающий миф, искусственно созданный  вокруг его имени, так и опровергающий известные тезисы о том, что чеченцы не выдерживали открытых сражений и действия артиллерии. В прямом сражении они вынудили наступавшую превосходящими силами русскую армию с начала перейти в оборонительное положение, а потом и покинуть поле боя, предприняв двадцатикилометровое отступление.

 Военные действия продолжались еще несколько месяцев. Предпринятые Ермоловым ряд походов  также не достигли желаемых целей. К концу весны, с потеплением и озеленением местности, ведение военных действий становилось еще труднее, кроме того, связи с ухудшением отношений с Персией возникла опасная напряженность и на Южном Кавказе. К наступлению необходимого спокойствия на Кавказской линии оставался только один путь - политические переговоры с чеченцами. Ее достижение можно отнести к одностороннему прекращению военных действий российской стороной и предложений мирного характера. Существуют сложности в определении уровня контактных встреч и обсуждаемых соглашений, однако (факт остаётся фактом) процесс урегулирования трудноразрешимых вопросов и нормализации русско-чеченских отношений запущен непосредственно генералом Ермоловым.

 Относительному затишью на Кавказе в конце 20-х годов , рассматриваемое в историографии как следствие некоего либерального курса политики нового российского наместника И.Ф.Паскевича , предшествовал целый год переходных мер до его назначения. Принадлежат они генералу Ермолову , в котором сложно признать внезапное пробуждение либеральных взглядов , но не был он и прежним Ермоловым , как не был и в статусе победителя. Чтобы убедиться в этом , достаточно более объективное внимание к военным походам и изменению политики последних лет его службы , а также к ряду документов, имевших для своего времени определенную степень секретности , почему-то не используемых в научном обороте. В содержании последних есть сведения, подтверждающие , что военные походы не достигли своих целей, требования Ермолова к подчиненным учитывать интересы чеченцев , не подавать им поводов со своей стороны для новых выступлений. К примеру , в одном из них, секретном предписании начальнику левого фланга Кавказской линии генералу Лаптеву, он, признавая, что многие селения "остались упорными и все усилия мои отклонить их жизни мятежной остались безуспешными", требует о "кротком и сниходительном обращении" с чеченцами, "чтобы никто из подчиненных не позволял себе грубого обхождения с ними" и "не порочил веры мусульман" , и "даже до удобного случая иногда и на самые преступления надобно закрыть глаза"(31). Со своей стороны, отмечает Ермолов, он даст распоряжение уже начальнику Кавказской линии о налаживании торговых отношений с чеченцами и "для опыта учредить меновый двор" в Грозной, а также о "построении мечети, где богослужение могут отправлять поочередно в торговые дни"(32). Положительные изменения в урегулировании отношений с чеченцами затрагивали и другие аспекты, и ,в целом вместе взятые, не совсем вписываются в пропагандируемый образ жесткого и победоносного завоевателя. Затронутые перемены к улучшению самим Ермоловым воспринимаются как временно необходимые под давлением сложившихся обстоятельств, что подчеркивает вынужденный характер несвойственных решений.   
 
Состояние и действия чеченской стороны также свидетельствуют, что военные кампании последних лет были больше в ее пользу, чем для противника. Прежде всего это касается в сохранении суверенитета страны, в продолжении внутренних реформ на ее усиление, активной региональной и международной политики, где важное место занимают дипломатические миссии в Персию и Турцию, переговоры с Россией, жесткой реакции в пресечении любых провокаций со стороны отдельных российских военачальников на линии. Независимость чеченцев как серьезный политический фактор остался непреодолимым на десятом году командования Ермоловым на Кавказе. И с нею ничего нельзя было поделать в ближайшей перспективе , но необходимость мира стояла острой  в связи с осложнением отношений еще и с Персией.

 Меры, направленные на снижение напряженности в регионе , оказались своевременными для России в преддверии войны   с Персией , однако в плане политического будущего Ермолова остались запоздалыми. Вторжение персидской армии на Южный Кавказ ввергло и без того нарушенное бессилием в войне с чеченцами психологическое состояние в полное угнетение , которое в действительности могло быть гораздо сильнее, чем это можно было себе представить. " Его раппорт был продиктован малодушием и колебаниями, он до такой степени потерял голову , что даже допускал возможность вынужденного оставления Грузии и уступки ее столицы Тифлиса персидским войскам " , - передает в своих воспоминаниях российский государственный и военный деятель  генерал А.Х.Бенкендорф(33). Новая война выявила суровую действительность, противоположную тому, о чем доносилось в Петербург. И несоответствие реальному положению репутации Ермолова, по словам Бенкендорфа, "частично созданной ему хвастовством"(34).Оценку последнего сложно отнести к необъективным, приписав автору чувство зависти или принадлежностью к иному политическому лагерю, так как содержание писем начальной деятельности Ермолова насыщено примерами собственного возвеличивания и популизма.Под конец карьеры история находит его уже в другом положении, которому наиболее точно подходит определение, данное генералом М.Кундуховым в отношении другого, но очень похожего на него генерала Пулло, как "человека в счастье бывающего чересчур надменным, в несчастье-чересчур низким и малодушным"(35).Всегда стремившийся к самовластному управлению и славе великого полководца, в час испытаний Ермолов, как отмечает Бенкендорф, "является в своем настоящем значении" и "просил прислать генерала для командования частью войск, полагая себя слишком занятым для того, чтобы лично руководить военными операциями, которые он уже считал безнадежными(36). Поэтому чаще всего используемые историками версии о причинах, приведших к отставке Ермолова , такие как интриги на почве зависти или неприязнь императора Николая I, призваны подменить более весомые и максимально отдалить внимание от крайне неудобных к его деятельности моментов, характеризирующих несоответствие морально-волевых качеств с преследуемыми целями, дезориентацию при резких и неожиданных переменах обстановки.

 К необходимости смещения Ермолова подошел еще император Александр I , но, в силу определенных причин, принятие решения затягивалось и ,в конечном итоге ,осталась неосуществленной . Можно сколько угодно упрекать его приемника Николая I ,далеко необразцового правителя с добродетельным нравом , однако в данном вопросе, если быть справедливым, он проявил достаточную сдержанность. Имея все основания к недоверию , император Николай I идет на беспрецедентный шаг - оперативно реагируя и удовлетворяя все запросы Ермолова по усилению возглавляемых  им войск , дает карт-бланш на исправление военно-политического положения на Кавказе в пользу России. Надо признать , в этом был и немалый риск. По истечении определенного срока , достаточного по времени , средствам и силам для решения самых актуальных задач, оно находиться в крайне неудовлетворительном состоянии. Это длительная и без видимых перспектив окончания война с горцами северной части Кавказа , провал с вторжением персидской армии на ее южные районы , готовность христианского населения Грузии к восстанию в пользу иноверной Персии , как следствие, результата политики управления этой некогда независимой страны , и собственный командующий, в трудные периоды впадающий в депрессию , при относительной стабилизации вновь берущийся за интриги. Добавим , что влияние чеченцев, игравших важнейшую роль в сдерживании российской агрессии и в крахе политики Ермолова , серьезным образом сказалось и в неудачном развитии начала войны с Персией. Многие так и упрекали его , что, надолго застряв в их маленькой стране , он оставил без должного внимания не менее значимые дела государства. Важно вспомнить и тот факт, что осенью 1825 года Ермолов снял и перебросил с Закавказья для войны с чеченцами значительные по численности войска , тем самым ослабив охраняемую границу с Персией. После многомесячных боев в Чечне их точная участь остается неизвестной , и на момент вторжения персидской армии ситуация на южной границе признается критической  по причине ее ослабления , общей неразберихи и ненависти местного населения. Персия- страна с давней экспансионистской политикой , достаточно внимательна отслеживала обстановку в кавказском регионе , мотивируя боевой настрой примерами успешной борьбы чеченцев с русскими войсками.

 К преодолению кризиса, возникшего на южных окраинах России в связи с войной с Персией , император Николай I обратил особое внимание , удовлетворив в том числе и просьбу Ермолова , прислать генерала для руководства военными действиями. Выбор императора остановился на генерале И.Ф.Паскевиче , который по прибытии на место назначения приложил максимальные усилия для исправления сложной обстановки. Последовавшая стабилизация на русско-персидском фронте с рядом военных побед  связано с именем этого военачальника , где роль Ермолова признается если не откровенно пассивной , то недостаточно активной. Но, как часто бывает с людьми такого типа , благоприятные перемены восстанавливают прежние чувства ,охладевшие в период опасности. Реализовать воспрявшие амбиции в текущей ситуации  можно было только вновь возглавив общественные процессы . При сложившихся обстоятельствах  это возможно было, только отодвинув или отстранив от руководства временно командированного , но успешно действующего генерала Паскевича. Соперник оказался не только способным военачальником , но и с характером, достаточным для того чтобы отстаивать оказанное доверие , свою точку зрения и личную репутацию против всяких интриг. Как стоило ожидать , между генералами возник конфликт ,для разбирательства с которым император Николай I вынужден был отправить начальника Главного штаба генерала И.М.Дибича. Не было еще никакого решения , но очевидно было одно , что зависть, вовлекшая Ермолова в очередную авантюру, заставила сильно просчитаться , изменив возможности трезво оценивать произошедшие в психологии власти , окружении и настроениях в армии перемены. Знаменитый Грибоедов в письме своему другу Бегичеву в декабре 1826 года , пишет : " Но старик наш человек прошедшего века. Несмотря на все превосходство , данное ему от природы , подвержен страстям , соперник ему глаза колет , а отделаться от него не может и не умеет. Упустил случай выставить себя с выгодной стороны в глазах соотечественников..."(37). Неспособный исправить положение , взяв под свою ответственность одно из направлений или предложив услуги, Ермолов возвращением к прежнему роду деятельности и к интригам  спровоцировал неприятную атмосферу, вынуждавшую и власть одновременно делать неизбежные выводы.

 В рассматриваемом вопросе в упрек императору Николаю I можно поставить разве что нежелание в отношении себя дальше терпеть манипуляции и давление положением в кавказском регионе, напрямую затрагивающие интересы власти и авторитет страны , как это долго продолжалось при его предшественнике. Подчеркивая в переписке с генералом Дибичем о своем недоверии к Ермолову , Николай I пишет : "...надеюсь , что Вы не дадите ослепить себя этому человеку, для которого ложь - добродетель , когда она может быть ему полезна , и который потешается над приказами , которые ему отдают "(38). Приняв окончательное решение отправить Ермолова в отставку , в другом письме к Дибичу , он пишет : " Я ясно вижу , что дела не могут так продолжаться , если вы и Паскевич уедете ; человек этот , представленный самому себе , поставит вас в такое же положение, по отношению знания дел и уверенности , что он будет действовать согласно нашему направлению, как было до отъезда Паскевича в Москву ,- я не могу взять на себя этой ответственности. И так , зрело обсудив все..., я не вижу другого средства , как предоставить вам воспользоваться данным полномочием для удаления Ермолова " (39).

 Тревога ожидания и неизвестность всегда служат тяжелым испытанием для людей с низким и слабым духом. В числе неспособных осилить ее оказался и генерал Ермолов, несмотря на старания Дибича сохранить за ним командование, принявший собственное решение подать в отставку , опередив тем самым принимаемое на официальном уровне. Ее следствия возможно могли быть гораздо громче и жестче , если не политическая целесообразность . Одна из сенатских групп по злоупотреблениям в управлении кавказским краем так и советовала императору о нежелательности наказания Ермолова, не зная как это будет смотреться в глазах горцев. Но трудно назвать не наказанием  ресентимент , с чем суждено было ему пребывать до конца своей жизни : в злобе , в гневе , в зависти. Пожалуй , единственным утешением чувствам нетерпимости к чужим успехам могли быть новости с Кавказа , где ненавистные ему чеченцы продолжали разносить раз за разом карьеры новых назначенцев , невольных соискателей славы покорителей гор. По крайней мере , оно отражается в едких сарказмах в письмах периода отставки.

 В истории личность Ермолова - исключительно жертва собственных амбиций , переоценившая возможности силы духа и воли в преодолении самим же инициированных задач , позже ложившихся тяжким бременем на плечи других и в проблему для страны. То , что из лжеца в делах власти и реалиях пропаганда сумела впоследствии превратить в истца в вопросах политики в отношении к горцам и в безапелляционный источник по Кавказской войне - это уже исторический парадокс.





1.  Пушкин А.С. - " Дневник Пушкина ", 1838 г.
2.  Розен Е.А. - " Записки декабриста ", гл. 14 , стр. 385
3.  Дубровин Н.В. - " История войны и владычества русских на Кавказе ", т. VI , гл. XIII
4.  АКАК т.II , Тифлись 1875 г.
5.  АКАК т.I , № 662
6.  Потто В.А. - " Кавказская война ", т.II , вып.I , гл.VII
7.  АКАК т.I, № 703
8.  Дубровин , Указ.соч.,т.VI, ч.14
9.  Муса-Паша Кундухов ,- " Мемуары " (1837-1865), гл.11
10. Дубровин , Указ. соч., т.VI, ч.15 , гл.XXIII
11. Волконский Н.А. - " Война на Восточном Кавказе. С 1824 по 1834 г.", гл.I
12. АКАК т.VI, ч.II, № 580
13. Там же,.
14. Белевич К.П. - " Несколько картин из Кавказской войны и нравов горцев ". Спб.,1910 г.
15. Ермолов А.П. - " Кавказские письма. 1816-1860 г.", стр.355
16. Там же,. стр 365
17. Сахно-Устимович П.М. - " Описание Чеченского похода 1826 г.", ч.I
18. Волконский , Указ. соч.,гл.3
19. Ермолов , Указ. соч., ч.5
20. Хуан Ван-Гален - " Два года в России ", гл.VIII
21. Бриммер Э.В. - " Служба артиллерийского офицера (1822-1826)", гл.V         
22. Богуславский Л.Н. - " История Апшеронского полка ", т.1,гл.20         
23. Сахно-Устимович , Указ. соч., ч.I   
24. Волконский , Указ. соч., гл.5
25. Богуславский , Указ. соч., т.1 ,гл.20   
26. Волконский , Указ. соч., гл.5            
27. Бриммер , Указ. соч., гл.V            
28. Волконский , Указ. соч., гл.5 
29. Там же,.         
30. Сахно-Устимович , Указ. соч. , ч.II
31. АКАК т.VI, ч.II, № 895
32. Там же,.               
33. Бенкендорф А.Х. - " Воспоминания 1802-1837 " 
34. Там же,.
35. Муса-Паша Кундухов , Указ. соч., гл.2               
36. Бенкендорф , Указ. соч.,
37. Письмо А.С.Грибоедова - С.Н.Бегичеву 9 декабрь 1826 г. Тифлис   
38. " Ермолов , Дибич и Паскевич ".- 1827 г. Русская старина № 11 1880 г.               
39. Там же,.