Глава 1 - Дорога из одной весны в другую

Земля
Киев, Голосеевский район

Этнографический музей под открытым небом "В Пирогово"

28 марта 2332 года


В городе ранняя весна. То мороз, то оттепель, то даже дождик может зарядить. Но в целом погода тоскливая. По большей части держится низкая сплошная облачность, она немного превращает всё в оттенки серого.

Но в ресторане при музее всё вкусное, горячее, и, несмотря на столичный статус музея, всё относительно недорого. В ресторане почти всегда полный аншлаг, особой популярностью пользуются мясные блюда, к которым подают сбитень или глинтвейн.

Даня Артамонов сидящий за своим столиком один предпочитает глинтвейн, но так, в меру. Когда он ходил по городским улицам, то почти всегда думал какого чёрта его дёрнуло в отпуск именно сюда? Это Ваня Прокопенко, его коллега, точнее сослуживец уговорил. Уговорил тем, что в марте тепло нигде не будет, зато кормят у них вкусно. Ну, будет у Артамонова кулинарный туризм. Возраст Артамонова определять просто - он родился в 2300-м, в последнем году ушедшего XXIII века. Так что ему всего 32, и в 32 года можно догадаться - на Земле есть Южное полушарие, где сейчас ранняя осень. И есть множество тёплых мест в тропиках и у экватора. Другой вопрос, что за исключением Австралии и Новой Зеландии в цивилизованной части Южного полушария Земли говорят исключительно на испанском, да и в тропиках могут быть проблемы с пониманием. Короче...весь отпуск Даня думал правильно он поступил или нет. В конце концов, в городе есть множество интересных музеев, в них тепло, так что он не скучал. Но почувствовать самое главное - тепло вокруг, у него не получилось.

Почему всё в прошедшем времени? Потому что сегодня отпуск у Дани заканчивается. Прямо не сегодня, но остаётся ровно столько времени, чтобы вернуться на службу, а с учётом того, что его служба находится приблизительно в 3800 световых годах отсюда, то это отнюдь не пять минут. Артамонов закончил трапезу. Он попросил счёт, добавил +10% чаевых официантке, но это с тем условием, что та раздобудет ему блистер с ферментами. Взаимовыгодный обмен совершен, и улыбчивая девушка пожелала Дане вернуться снова.


Такси уже ждёт у входа в музей. Как и во всём городе, такси это баварское авто с миллионным пробегом серого цвета, но эта машина пройдёт ещё не один миллион километров, потому что качество, и потому что в городе не один десяток станций техобслуживания где работают техники с руками, растущими из нужного места.

Они уже тронулись, и водитель сказал что-то Дане, из чего он не понял половину совершенно, а о второй половине можно только догадываться. Прокопенко сказал, что всем в данной ситуации можно говорить примерно одно и то же - я воевал, извините.

- Я воевал, извините, я вас не понимаю.
- Понятно. Тема кем воевал небось не из приятных.


Машина неспешно идёт по пробке по Средней Объездной и Даня думает, насколько это неприятно.

- Пилот "Цикады" штурмового батальона. Летун, в общем.
- Таких как вы берегли, да? Вы в атаку не ходили.


Водитель такси знает о чём говорит. За время войны 2311-2324 годов сюда привезли столько похоронок и тел погибших, сколько не привозили за все предыдущие войны вместе взятые. Поэтому совершенно не удивительно, что любой совершеннолетний житель города знает что такое "Цикада" и кто такой летун.

- Тема кем я воевал не настолько неприятная, как то как именно воевал.
- Это и чернобыльскому ёжику понятно. На рейс не опаздываете?
- Нет. Что-то случилось?
- Трасса до Гостомеля забитая, пока не знаю почему, ехать будем долго. Есть время поговорить. Сам то откуда?
- Меня угораздило родиться на Скай-Сити II.
- Прямо там? На орбите Венеры?!
- Прямо там. И первые пять лет жизни тоже там. Потом переезд в Колонии, как их тогда называли, школа там же. Не школа, а...Вам писом или наслайсить? Начало войны я встретил на Каррите и там же встретил Судный день.
- Один из счастливчиков?! Неужели?!
- Ага. Отец смог меня герметично закрыть от имперских ядов, но сам с матерью не спасся. А я выжил до того момента как прибыла спасательная команда и, понятное дело, мне сказали что я родился в рубашке.


Они вышли с объездной на Гостомельскую трассу и тут сразу стало понятно, что случилось. В мире бывают раздолбаи, а бывают люди сортов похуже, для которых если использовать, то только глубоко непечатные выражения. И один вот такой рукожоп оказался за рулём фуры с топливом, вероятно превысил скорость натворил дел до такой степени, что эту горящую фуру видит вся западная половина города. Адское пламя и дым такой высоты, что можно предположить взрыв зажигательной бомбы, не меньше. Конечно, приехала полиция, и неотложка пытается спасти тех, кого ещё можно спасти. Что же до желающих попасть в космопорт, то из четырёх рядов открыт только один и понятно, что это капля в море.

- Короче меня перевезли в Соколово, не помню как он тогда назывался, когда сам Соколов был жив. Отдали в детский дом, ну а как аттестат школьный получил так аты-баты, шли солдаты. Курс молодого бойца и я пролез в летуны. Собственно на войну я попал уже весной 19-го, когда большую часть дыр на сухопутных фронтах затыкали мобилизованными азадийцами. Так что не то, что я - весь батальон не очень то ходил в атаку.

В октябре 24-го демобилизация, конура в Гадюшнике, как некультурно называют Маневренный фонд Генерального штаба в Соколово. Гордиться нечему - я не пробыл на свободе и трёх дней. Напился в баре почти до отключки и, как мне уже рассказали в полиции, ввязался в драку с лейтенантом спецназа. Меня выручило только то, что он напился ещё сильнее и повалился после первого же моего тычка. Но отделал я его знатно - тяжкие телесные. Суд, ясное дело, меня признали невменяемым в момент драки, и впаяли от пяти до семи лет принудлечения. Вот такой у вас замечательный пассажир.
- Бывает, что теперь скажешь. У меня кум такой же, от трёх до пяти.
- Потом через три года пересмотр приговора - от четырех до шести лет. В конечном итоге я отбыл пять и...всё.


Когда Даня сказал всё, они как раз проезжали мимо развороченной фуры. Пожар всё ещё не потушили, вокруг всё обгорелое. Почернели плиты и поплавился металл отбойников магистрали. Для кого-то сегодня действительно настало  всё, а вот рукожоп, в смысле прокладка между водительским креслом и штурвалом в фуре, может оказаться выжившим.

- И что дальше?
- Дальше я служу. Где - не могу сказать.
- Спецназ что ли?
- Если хотите, считайте что спецназ, распространяться о моей службе мне никак нельзя.


То, что Артамонов отказался рассказывать о своей текущей службе водитель, кажется, воспринял как личное оскорбление. Он замолк, стал хмурым, и ничего не сказал на прощание Дане, хотя в городе все очень радушные, никакого столичного гонора по крайней мере по отношению к себе Даня не обнаружил.

В космопорте триязычное обслуживание и Даня быстро услышал то, что понятно ему полностью, а не на половину и не на две трети

- ...уважаемые пассажиры, продолжается посадка на рейс вылетом в 18 часов 15 минут по Восточно-Европейскому времени.


Артамонов прошёл регистрацию, он летит местом 224Г. Этот рейс неудобен. Сначала взлёт, потом почти сразу же ужин, на поспать остаётся чуть меньше семи часов, и это при условии, что не приспичит в туалет. А вот прибытие в четверть двенадцатого по Гринвичу, потому что орбитальная станция Скай-Сити на геостационарной орбите живёт по Гринвичу. Даня не сильно торопился на посадку. У этого космопорта очень приятное, домашнее оформление, здесь не в тягость дождаться своего вылета. Он пошёл на посадку незадолго до её окончания. Так что всего десять минут и начинается руление космоплана на десятикилометровую взлётно-посадочную полосу. Взлёт, переход на сверхзвук над бывшей зоной отчуждения и стремительный поворот налево, ведь в конце концов им нужно попасть в точку находящуюся с нулевыми координатами. На ужин вкуснотища. Жареная картошечка, пассерованный лучок, маленькие поджаренные шампиньоны и цыплячья печёнка. И всё это вместе с берёзовым соком. Артамонов слышит вокруг себя разговоры, оживлённые и не очень, но по службе он привык не обращать внимания на целые орды разговаривающих... 

***

Геостационарная орбита
Станция Скай-Сити

Зона прилёта терминала "Европа"


Свистопляска с дорогой Артамонова только началась. Все его рейсы будут недлинными, в них не выспишься, а лететь ему ещё не раз. Перед тем как Артамонов покинет пределы Солнечной системы, он поднимется с самого низа почти на самый верх этой станции. Зевая Даня не обратил внимание ни на жилые сектора станции, ни на сборочные цеха, где сваривают огромные бронеплиты для космического флота ООН. Его дорога закончилась, Даня прошёл таможню и очень скоро оказался у длинной очереди на очередную регистрацию.

То, что несколько лет в начале этого века называлось Колониями ООН теперь Объединённые территории. Не только эти колонии, впрочем. Объединённые территории пережили крупнейший вооружённый конфликт в истории человечества, но теперь, по правде говоря, не слишком хорошо понимают куда идти. Объединённые территории сотрясают немалые внутренние противоречия и это, увы, не просто совокупность культурных диспутов или споров.

Если в Гостомеле на регистрации к Артамонову относились радушно, потому что там радушно относятся ко всем, то сейчас у женщины со стойки регистрации явно вымученная улыбка. Ведь как только она провела документы Дани по базе данных, то сразу же увидела немалое количество государственных наград, при этом она прекрасно понимает, что эти награды за красивые глаза не дают и многие, фактически, расплатились за эти награды своим психическим здоровьем. Поэтому для себя она пометила Артамонова как потенциально проблемного.

Все расселились, они, можно сказать, отчалили и теперь космоплан следует ровно два часа к оговоренной точке прыжка. Следует по оговоренной скорости и по оговоренной траектории.

Дело в том, что Объединённые территории и ООН не доверяют друг другу. Мягко говоря, не доверяют, и этот рейс до орбитальной станции Васильево продолжается не полчаса, как мог бы продолжаться. Им лететь пять часов, потому что по ту сторону прыжка то же самое - движение с определённой скоростью по определённой траектории.

Они прибудут на Васильево в начале седьмого утра, так что лёгкий завтрак им подадут ближе к окончанию полёта, а сейчас Даня слышит плач и звуки борьбы. Он немедленно встаёт, проходит в бизнес-класс, а там...

- Ах ты падаль!!! Ради таких потаскух как ты я своей шкурой шесть лет рисковал, а ты тут мнёшься...
- Главное управление внутренней безопасности, а ну стоять, капитан!


Артамонов и есть Главное управление внутренней безопасности, или для простоты ГУВБ. Картина же до боли типичная. Обилие наград не гарантирует то, что человек носящий их хоть как то достоин называться человеком. И здесь примерно то же самое - капитан спецназа весь в наградах, но на Скай-Сити он назюзюкался как следует и теперь, лишённый тормозов, полез к своей симпатичной соседке. Даня думает как подойти к нему, чтобы заломить руки, а капитан то, как оказалось, сохранил определённые, назовём так, профессиональные навыки. Он встал и прошептав "На тебе, крысёныш из ГУВБ" одним ударом отправил Артамонова в нокдаун. Он точно сломал Дане нос, боль у Артамонова такая, что у него невольно слёзы брызнули из глаз. Если бы этим же рейсом не летело одно нечеловеческое существо, то фиг его знает, чем бы всё закончилось. Азадиец средних лет повалил пьяного капитана подсечкой, и заломил ему руку так, что теперь уже капитан взвыл от боли.

- Что с ним делать, господин из ГУВБ?
- Сейчас стюардессы...ой, раздобудут нам наручники и мы пристроим его в хвосту у сортиров.
- Как скажете. Если нужно будет посторожить, я не против вам помочь.
- Охотно соглашусь.


Азадийцы похожи на людей только тем, что являются гуманоидами. У них тоже две руки, две ноги и голова. Пальцев на руках и ногах шесть, уши совмещены с атрофированными жабрами, а никакой растительности ни на голове, ни где-то ещё нет. А что они представляют собой по сути - тянет на отдельную диссертацию. Этот что-то делал в Солнечной системе, возвращался назад и очень своевременно пришёл на помощь. При этом то, что он сделал вряд ли составляет больше сотой доли его физических возможностей. Если азадийцы не голодают, они едва горы не свернут.

Для дебошира принесли наручники, его уже увели, а для Дани принесли пластыри и лёд. Дама, которую облапал капитан умильно улыбается в сторону Артамонова, но к этому он уже привык. Привык к тому, что противоречия в Объединённых территориях пресса называет холодная гражданская война или просто холодная гражданская, и выплёскиваться они могут в каких угодно формах. Самое главное то, что этот капитан сядет, сядет не на один год, хотя некоторые из военных могут посчитать что он хотел "взять своё" и вообще "невинно пострадал". Стюардессы раздобыли Дане обезболивающего и водки, хотя, разумеется, Артамонову нужна настоящая, профессиональная медицинская помощь. А он, собственно говоря, ничего особенного и не сделал. Ещё пару лет назад вмешательство в подобные истории было делом сугубо добровольным, а сейчас нормативка другая - сотрудник ГУВБ должен быть полицейским даже находясь отпуске, если так получилось, что настоящего полицейского вокруг нет.

***

Звездная система Мерак
Станция Васильево, примерно в 39.000 километров над поверхностью планеты Аннатал

- ...я тебя найду, падаль!
- Сначала протрезвей, аника-воин.


Капитана вывели, а самого Даню будут опрашивать полицейские. Его, пассажирку, стюардесс, азадийца, который честно своим немигающим взглядом следил за капитаном весь полёт. Опросят так, чтобы суд прошёл в максимально краткие сроки и без привлечения пострадавших. Артамонов хотел освободиться побыстрее, потому что регистрация на следующий нужный ему рейс уже идёт. Но ему задали множество уточняющих вопросов, так что он не успел заметить ни шума-гвалта в зоне прилёта и в зоне вылета, он лишь успел добежать до регистрации за три минуты до её окончания, и буквально влететь в построенный азадийцами космоплан.

Космопланы, которые умеют строить люди по своим технологиям достаточно примитивны. Первый тип космопланов имеют тепловые экраны, они могут взлетать с поверхности, достигая стационарной орбиты, и возвращаться обратно на поверхность. Второй тип делает то, что не умеет первый - передвигаться на большие расстояния между планетами и между звёздными системами. Но тепловых экранов в них нет, сесть на поверхность они не способны, подобная посадка будет первой и последней.

Азадийские же космопланы... Азадийцы есть морские хищники, любому завтраку, обеду и ужину они предпочтут собственноручно выловленный завтрак, обед и ужин. Казалось бы должны быть дикарями, но их цивилизация развивается уже больше миллиона лет, и сказать что они более технологически подкованные, это ничего не сказать. Их космопланы могут всё. Быстро взлететь, быстро приземлиться, быстро перемещаться по космическому пространству хоть на сверхсветовой скорости, хоть прыжками. Их двигатели по человеческим меркам развивают невероятную тягу, но при всём при этом они ещё и прекрасно выглядят. Со стороны они выглядят как застывшая капля серебра, а изнутри как застывший в металле океанарий. Для людей удивительно сочетание ультратехнологичности и одновременно стремлению к прекрасному, если кто-то назовёт свою диссертацию "азадийцы вкратце", то этому придётся посвятить огромный раздел.

Их космоплан невероятно тихо отделился от Васильево, еще минут десять и он будет готов прыгать сразу на три тысячи световых лет.

Они прыгают к планете Антум, к планете где закончилась Война. До поры до времени она была противнику не интересна, но со временем Империи Ракнай, противнику человечества в Войне выбили практически все зубы, и имперцы решили дать последний бой. Их флот был уничтожен, и именно на Антуме была отрыта система укрепрайонов с главной системой бункеров для говнюка императора, как "любя" называют его азадийцы, ублюдка недостойного рождения. К тому моменту человечество уже слегка задолбалось воевать и нести потери, так что никакого последнего боя не было. Была подорвана термоядерная боеголовка на 120 мегатонн уничтожившая императора с его кликой, и после этого момента 19 августа 2324-го всем объявили что всё, отмучались.

Сегодня Антум - гигантский транспортный хаб. После окончания Войны Объединённые Территории официально аннексировали 120 звёздных систем, принадлежавших империи, все эти 120 систем населены и головной болью как всю эту ораву снабжать мучаются именно на Антуме. Среди военных Антум потерял своё символическое или сакральное значение, сегодня планета ассоциируется не с последним эпизодом Войны, а с огромным массивом контейнерных складов.

Кто-то может заметить, что хранить контейнеры, предназначенные для дальнейшей транспортировке на планете не практично. В самом деле, теряется энергия на их спуск и подъём. Но на орбите Антума находится немалая флотская группировка, флотские адмиралы были категорически против "всяческого космического мусора" на орбите, и, как говорят в Киеве, имеем то, что имеем. Всё это пассажиры рейса увидят буквально через полтора часа, но сначала иллюминаторы космопланы задраиваются, чтобы прыжок на три тысячи световых лет не сжёг сетчатку глаза больше половины пассажиров.

"На том конце" их ждут тяжелые корабли Флота и планета, частично покрытая туманом. До любых, даже самых символических планет рано или поздно добираются учёные. Они описывают их геологическое строение, флору и фауну, описывают климат. Антум имеет минимальное наклонение оси, что означает почти полное отсутствие времён года - в тропиках будет вечное лето, а в Арктике и в Антарктике - почти вечная зима. Космопорт, склады и город на Антуме расположен в экваториальной зоне, погода там до приятного скучна. Но там довольно дождливо - если кто-то забудет свой контейнер больше чем на пару месяцев, то может обнаружить его проржавевшим и потерявшим всякую герметичность.

***

Антум
Космопорт, зона вылета

Рейсы на нужную Артамонову планету выполняются раз в 32 часа, так что прилетев на Антум он снял себе гостиничный номер, отоспался, а отоспавшись констатировал тот факт, что чем дальше от Земли, тем кормёжка дряннее. В частности на завтрак предлагают хлеб неизвестной консистенции, синтетический паштет с ароматом говяжьей печёнки, и всё это с пакетиковым чаем. Если бы он остался до обеда, то на обед бы предлагались размороженные куриные окорочка с размороженными овощами, от чего становится совсем тоскливо. Нет, до обеда в этом "чудном" месте Даня не останется, он уже расплатился за проживание в гостинце, фактически расположенной в зоне вылета космопорта, а расплатившись быстро устроился в свою последнюю очередь на регистрацию.

В этой очереди стоит совсем немного людей, немного больше азадийцев, а основные пассажиры тут ракнайцы. Кто такие ракнайцы? Слово ракнайцы образовано таким же образом, как в XX веке образовали слово саудиты - подданные Королевства Саудовская Аравия. Ракнайцы - гражданское население благополучно упокоенной Империи Ракнай, но выглядят они подозрительно по людски.

Империя Ракнай сочетала естественное рождение с ускоренным клонированием упрощённой версии своих текущих противников на поле боя. С 2311-го основным противником стали люди, и человекоподобные подданные быстро "пошли в серию". Ракнайцы чуть пониже человека, чуть покрепче его, и значительно...хорошо, скажем мягко, глупее. От них многого не требовалось, стратегического мышления в особенности, их задача была сдохнуть когда прикажут и где прикажут. После окончания Войны ракнайцы остались вязкой массой существ без малейших планов на будущее. Так бы оно и продолжалось, если бы не азадийские медики, научившиеся стимулировать работу их мозга. И сегодня ракнайцы - разношёрстная масса, от туповатых фаталистов, до относительно соображающих существ, соображающих в том числе где сейчас можно заработать. Кожа бронзового цвета никуда не делась, волосы толщины конских волос тоже, но от этих ракнайцев уже не воняет и они строят планы в своей жизни. Планируют как они приедут, оседлают лечебные воды с лечебными грязями у построят курорт там, где десять лет тому назад было кладбище линкоров.

Артамонов как раз и летит на планету, бывшую 10 лет назад кладбищем линкоров, крейсеров и кораблей поменьше. Списанные корабли сажали в последний раз, а от местного населения требовали размножаться, и все ценные металлы из кораблей разбирать и выносить. Небольшое невыполнение плана - орбитальная бомбардировка осколочно-фугасными бомбами. Серьёзное невыполнение плана - бомбардировка нейтронными бомбами, от которой погибали едва рождённые дети. Единственным поощрением было лишь ненаказание.

Рейс на планету Инанну выполняет такой же азадийский космоплан. Такие космопланы оказались невероятно удобны тем, что свою немалую стоимость они отрабатывают отсутствием необходимости постройки орбитальных станций, вроде Скай Сити у Земли или Васильево у Аннатала - столичной планеты Объединённых территорий. Впрочем, конкретно этот космоплан отнюдь не новый. Ему провели капитальный ремонт - заменили все поизносившиеся детали в двигателях, из-за чего в неремонтированных космопланах дрожит всё при любом положении рукояти тяги. Салон также перешили заново, так что тут должно быть относительно комфортно. Азадийские космопланы хороши и тем, что давая реверс на поверхности, они не засасывают в воздухозаборники половину мелких незакреплённых предметов космопорта, навроде сигнальных фонарей. Так что этот после завершения посадки сам отходит от "гармошки" терминала, выруливает к ВПП (авт. прим. - Взлетно-посадочная полоса), и даёт по газам так, что люди быстро понимают - ещё сотню лет и управлять известной им частью галактики будут не они. Это будут азадийцы, если избавятся от своего фирменного пофигизма, который можно выразить фразой "главное в штаны не лезьте!!!".

В качестве перекуса пассажирам развозят горячий грибной суп, и главное, что здесь можно сказать - это настоящий грибной суп. Имперская программа питания низших страт базировалась на двух китах - грибах и водорослях, выращенные на мелком осадке. Со временем, уже после Войны, башковитые ракнайцы вывели крупные и вкусные грибы, и есть этот суп одно удовольствие. Он с густым бульоном, и те же башковитые ракнайцы догадались класть в этот суп растёртую до состояния пюре картошку.

И снова прыжок. В системе куда они только что прыгнули две обитаемых планеты - Инанна, к которой летит космоплан, и планета, пока обозначаемая как Е-661 Бета. В своё время там был имперский центр разработки биологического оружия, сейчас же там планета-океан с заброшенным городом, где до техногенной катастрофы жили разработчики. Сегодня на Е-661 Бета расквартирован небольшой гарнизон, и всё посещение планеты только с санкции военных. Посещать там особо нечего, а военные с ума сходят от постоянно разверзнутых у них над головами хлябей небесных .

Но всё это лирика. "Лирика" в том плане, что таких говнистых планет, как Е-661 Бета много, а на Инанне худо-бедно, но теплится жизнь. Сегодня доразбор имперских кораблей продолжается уже без драконовских мер принуждения, и на планете выросла небольшая, но металлургия. Энергия холодного синтеза достаточно дешёвая, и маленькие заводики предлагают изделия на любой вкус и кошелёк, начиная с вольфрамовых головок бронебойных боеприпасов, до настоящих хромированных светильников и прочих предметов домашнего уюта. Ассортимент меняется каждый год, если не каждый месяц, сегодня именно такие ракнайские заводики отвечают за уют ракнайских и не только квартир. Азадийцы со своими ультратехнологическими замашками вроде бы недовольно вертят такие вещи в руках, признавая что в общем-то они ничего. А перелёт, тем временем, уже заканчивается - космоплан приземляется на довольно короткую ВПП, даёт реверс и уходит с полосы, не пройдя её наполовину. Скоро терминал, начнётся высадка, а значит Даня Артамонов почти прибыл.

***

Инанна, The Terminal City (Терминальный)
Космопорт.


Вокзал Терминального находится в нескольких сотнях метров от космопорта, человек попадает туда, и у него начинает двоиться в глазах. Конечно ничего не двоится, просто уж больно острая реакция на то, что на одних путях современные магнитотрассы, а на других, дальнего следования, уложены рельсы со шпалами. Ракнайцы в целом не склонны к переездам, и в рельсах со шпалами в XXIV веке нет ничего особенного. Именно по таким путям чуть более суток идёт поезд от Терминального до Барьерного. Оба города как, прибежище мирных ракнайцев от оргпреступности основали несколько десятков азадийцев в относительно далёком ещё военном 2323-м. Тогда, 9 лет назад между ними ничего не ходило, преодолеть 9 тысяч километров могли лишь моторизованные вооружённые караваны. Время прошло, вопиющая оргпреступность побеждена, и между самыми дальними городами чуть более суток идёт поезд, это адаптированный для Венеры тверской экспресс.


Сегодняшняя Инанна - огромный, холодный и совершенно непривлекательный мир. Инанна - планета очень старая, время, вода и ветер уничтожили на ней почти все формы рельефа. Уничтожили в такой степени, что глобальное потепление эпохи имперской индустрии приведшее к расплавлению полярных ледников привело почти к полному уничтожению суши. Настолько полному, что сегодня учёные называют Инанну планетой ультрамелководных морей. Большая часть суши, на которой кто-то живёт отвоёвана у моря - тот же Терминальный выстроен на искусственной возвышенности и окружён дамбой, чтобы во время ветров вода не заливала город.

У Артамонова была пара часов до отправления поезда, он немного прошёлся по городу и немного перекусил. Смотреть в Терминальном нечего. Город представляет собой груду 15-ти этажек в центре, где сосредоточены офисы и всякие управления, и жилую окраину из пяти-, реже семиэтажек. И в городе почти ничего нет. Все улицы выглядят однообразно, нет никаких зелёных зон и парков, ведь кроме грибов с водорослями в почве планеты ничего не растёт. Можно охать и ахать, мол какая гадость эта ваша Инанна, но всё познаётся в сравнении. Восемь лет лет назад здесь передвигались по пояс в воде, вокруг орудовали банды работорговцев, и о слове работающая полиция никто и слыхом не слыхивал.

А сейчас здесь относительно спокойно. Существует нормальная, хорошо оплачиваемая азадийская полиция, так что серьёзную оргпреступность в городе попридушили. Но осталась мелкая - детям в школах и студентам в колледжах толкают лёгкую наркоту, кто-то прекрасно наживается на этом, уж о таких вещах Даня знает не понаслышке.

Два часа прошли, и поезд Артамонова тронулся на юго-восток. Экспресс очень быстро выбирается выбирается из города, и железная дорога, как и подавляющее большинство прочих дорог на планете, идёт по слегка возвышенной дамбе. Единственное, что видно на горизонте, это ещё не разобранные имперские корабли, и по их виду и количеству понятно - "металлургия" на планете будет существовать ещё не одно десятилетие.

***

Грязи

8 часов спустя


Наутро поезд делает трёхминутную остановку в Грязях. Там ещё осталась минимальная вулканическая активность, и она порождает выход целебных грязей и минеральных вод. Грязи - курорт Инанны, и всё вокруг от имперских линкоров и крейсеров постарались очистить в первую очередь. Периодически облака над Грязями разгоняют при помощи химикатов, можно сказать, что Грязи - наименее хмурое место на планете.

Поезд тем временем идёт дальше, до прибытия остаётся 17 часов. Автодорога идёт примерно параллельно "железке", и вдоль неё периодически попадаются деревни. Деревни, дома в которых сколочены из металлоконструкций, поставленных местной "металлургией". Кому то подобное может показаться проявлением вопиющей нищеты, но снова нужно повторить, что сравнивать нужно не с другими, более благополучными мирами, а с временами восьмилетней давности. В те времена компактные переносные реакторы были только у самых богатых преступных группировок, а о слове отопление подавляющая часть живущих здесь и знать не знала. Дети ракнайцев болели и множество из них умерло ещё в младенчестве от самого банального воспаления лёгких. Теперь же реактор есть у каждой деревни, в каждом доме есть тепло и горячая вода, стоят маленькие станции водоочистки с тонкой фильтрацией от всевозможного промышленного и органического мусора. По меркам ракнайцев здесь почти рай, к тому же их дети получают образование, и их дети станут не только фермерами, но и технологами и климатологами. Ситуация улучшается ещё и с тем, что дети ракнайцев рождаются умнее своих родителей, когда они вырастут, у них будет коммерческая жилка, а значит множество новых идей, как сделать свой дом лучше и привлекательнее.

Инанна поднимается из имперской нищеты и разрухи, и задача Артамонова с сослуживцами следить за этим ростом и следить, чтобы преступность не пыталась выпить из возрождающейся планеты все соки.