Володя-моряк 2

        Например, на прошлой неделе отец выдрал его за то, что он забыл накормить поросенка.

Однако, и Володя не поверил Анне. Его лицо внезапно изменилось: из просительно-униженного оно сделалось гневно-оскорбленным. С криком «Юбка худая!» он выхватил из торбы только что полученный сверток, швырнул Анне под ноги и выбежал на улицу. Валерка взглянул на мать — она тяжело вздохнула и развела руками с горькой улыбкой.

Анна, конечно, рассказала мужу о необычном госте, и тот сказал: «Жди теперь кирпича в окно!», но ничего такого не случилось — дурачок не был мстительным. А через неделю Володя пришел опять — видно, желание заполучить моркую форму победило чувство обиды.

Блинков на этот раз оказался дома — он только что вернулся из поездки по району с антирелигиозными лекциями — и сам открыл дверь. Валерка, услышав, что пришел Володя-моряк, скользнул в прихожую вслед за отцом.

Володино лицо казалось теперь более осмысленным. При виде Блинкова он очень обрадовался, схватил обеими руками его руку и промычал что-то нечленораздельное. В глазах его была мольба и надежда.

И вдруг с его губ сорвалось:

-Капитан!

Он сам удивился этому слову, будто произнесенному не им, а кем-то другим, и тут же повторил с наслаждением:

-Ка-пи-та-ан!

-Капитан, капитан, - согласно закивал головой Блинкин, силясь вырвать руку из могучих лап дурачка. Но тот сам отпустил ее и ударил себя в грудь:

-Володя-моряк!

Потом он сердито плюнул в сторону кухни, где гремела посудой Аннушка, и сказал:

-Юбка худая!

Валерка взглянул на вешалку — фуражка была на месте. И ему так сильно захотелось, чтобы отец подарил фуражку Володе, что даже заныло под ложечкой.

Блинков, словно угадав желание сына, снял с полки фуражку и сунул Володе:

-На, Володя, возьми! Это тебе.

Бережно-бережно, словно живую птицу, Володя взял в руки черную офицерскую фуражку, осторожно погладил пальцами серебристые листья кокарды… Потом он надел ее на голову и, счастливый, взглянул на Валерку.

-А теперь шагай! - сказал Блинков, подталкивая его к двери, Володя все пытался опять поймать его руку и бормотал, беззубо улыбаясь:

-Капитан! Капитан!..

Наконец Блинков закрыл за ним дверь и потом долго мыл руки под краном на кухне.

Анна с осуждением смотрела на широкую, сутуловатую спину мужа.

-Зря отдал фуражку! - не выдержала она. - Теперь не отвяжется, так и будет ходить попрошайничать.

-Сама привадила, - возразил Блинков. - Не надо было кормить: сунула кусок, как все, и — ходи-гуляй!

Анна не нашлась, что ответить. Помолчав, спросила нерешительно:

А что, он в самом деле был моряком?

-Кто его знает… Много сейчас ходит всяких! - Блинков вытер руки, взглянул на жену и на сына и добавил раздраженно: - Если еще появится, вызову машину из «дурдома». Нечего по улицам болтаться, детей пугать!

Потом они втроем сели ужинать. Блинков со смехом рассказывал, как ловко он отвечал на вопросы деревенских «богословов». Анна, соскучившаяся за неделю по мужу, счастливо поддакивала, глядя на него горячими карими глазами. Валерка макал в сметану румяные оладьи, которые мать напекла по случаю приезда отца, и слушал, не все понимая.

-Месяц кончается, - внезапно погрустнел Блинкин. - Опять отчет сдавать, билеты клеить… Вот не люблю бумажную мороку!

-А Валерка наклеит! - встрепенулась Анна, обеспокоившись изменившимся настроением мужа. - Да у тебя, поди и билетов опять мало… Валерик! Слышишь? Папе нужны билетики для отчета, так ты походи по остановкам, пособирай.

-Ладно, - хлопнул глазами Валерка.

Блинков неуверенно взглянул на жену:

-Может, не стоит? Вдруг что? Проверят…

-Да кто там будет проверять? - воскликнула Анна. - А лишняя десятка в доме не помешает: не больно много ты получаешь за свои лекции!

Блинков помрачнел, но смолчал. Зарабатывал он действительно немного. Специальности не было, а настоящая физическая работа — например в шахте — была ему заказана: нет-нет да и скручивал его в три погибели старый, военных времен радикулит. Хорошо, флотские друзья не забыли: пристроили в лекторскую группу, квартиру помогли получить. У Анны тоже оклад был не бог весть какой, а Блинков еще ежемесячно посылал деньги в деревню, вдове брата, оставшейся после войны с четырьмя «короедами». Выкручивались как могли, благо в разъездах по району Блинкову иной раз удавалось по дешевке достать корма для поросенка.

-На подлодке, говорят, он служил, - нарушая молчание, сказал вдруг Блинков, хмуро глядя в тарелку с оладьями, и Валерка сразу догадался, что отец говорит о Володе. - Майор один из военкомата рассказывал… Лодка на мине подорвалась, он только и спасся.

Анна вздохнула:

-Господи, что война с людьми понаделала! Уж лучше бы он погиб, чем вот так-то!.. Ведь не старый еще и на лицо симпатичный…

-А вылечить его нельзя? - тихо спросил Валерка.

Блинков посмотрел на сына и криво усмехнулся. «Принесло этого бродягу на мою голову! - подумал он. - И чего я его сразу не выгнал?»

Ночью Валерка долго не мог уснуть. Он представлял себя капитаном подводной лодки — суровым, с усталыми глазами и золотыми нашивками на рукавах кителя.

Он крутит ручки перископа и вглядывается в туманный горизонт. А Володя-моряк, молодой, веселый, в новенькой тельняшке стоит у торпедного аппарата и ждет команды.

Вот вдали показались черные немецкие корабли: один, второй, третий… Валерка наводит перископ:

-По фашистским захватчикам — огонь!

-Есть, - весело отвечает Володя-моряк, и торпеда мчится наперерез вражеским кораблям.

-Огонь! Огонь!.. - кричит Валерка.

-Есть! - белозубо смеется Володя-моряк, и черные корабли одним за другим взлетают на воздух…

… Володя-моряк появился через несколько дней. Он был выбрит — только местами на шее торчали пучки жестких седых волос. Выстиранная тельняшка нарядно рябила сине-белыми волнами на выпуклой груди, фуражка горделиво сияла лаком козырька, торбы не было. Преобразились и глаза Володи: они, казалось, не были уже такими мутными, как прежде, что-то осмысленное появилось в них. Валерка увидел, что Володя действительно не стар: во всяком случае не старше отца.

-Здравствуй, капитан! - сказал Володя.

Это «здравствуй» поразило Валерку еще больше, чем все перемены во внешнем облике бродяги, но Володя уже по-собачьи преданно заглядывал в глаза Блинкова:

Капитан! Капитан!.. Бушлат!.. Володя-моряк!.. Дай бушлат!..

-Нет, Володя, - Блинков невольно поморщился от резкого запаха, который, несмотря на все Володины старания, шел от него. - Нет у меня бушлата. Я его продал! Продал. Нету! - Для убедительности он широко развел руками и повторил: - Нету!

-Нету, нету! - обрадованно подхватил дурачок. - Володя-моряк, бушлат — нету!

- Да не у тебя нету, а у меня! - раздражаясь, сказал Блинков. -Иди, иди! Ничего у нас для тебя больше нет. Получил фуражку - и гуляй!

Наваливаясь плечом, он выталкивал Володю за дверь, а тот никак не мог понять и поверить, что «капитан», совсем недавно подаривший замечательную морскую фуражку, выгоняет его, так и не дав заветного бушлата. Когда же это дошло до его слабого сознания, Володя вдруг рассердился. Лицо его исказилось обидой и гневом, он топал ногами, визжал, плевался и кричал: «Юбка худая!», а Блинков молча и брезгливо выталкивал его за дверь.

Справившись наконец с дурачком, Блинков утерся рукавом и тут только заметил сына, волчонком глядевшего из темного угла прихожей.

-А ты чего тут торчишь? - рявкнул он. - Марш в комнату!

-Пап, зачем ты его обманул? - спросил Валерка. Он едва сдерживал бившую его  нервную дрожь. - Ты же не продал! Он же здесь, в кладовке висит!..

-Не твоего ума дело! Думаешь, мне кителя жалко?..Если его сегодня не выгнать, он и завтра придет, и после завтра…

-Нечего, нечего! - не расслышав толком слова мужа, подала голос Анна. - Валерке из него куртку сошьем. Не богачи — бродяг одевать.

-Какие вы! - выкрикнул Валерка. - Он бы, может, человеком стал, а вы… Нужна мне ваша куртка! - он всхлипнул и убежал в свою комнату.