Заведующая

День Елены Павловны начинался затемно. Шутка ли - руководить целым учреждением.
Утро было расписано по минутам и каждое движение выверено годами: плотный завтрак, тщательный подбор костюма и причёски, распоряжение кухарке по поводу ужина, замечания шофёру по поводу пыли в салоне.
Мелкие огрехи в работе сотрудников Елена Павловна, по привычке, начинала подмечать ещё от калитки. Вот небрежно сметены листья на подходной дорожке. Налипнут на подошвы, и нерадивые родители понесут их в фойе. Вот не убраны с вечера лопатки и ведёрки, а ведь за ночь их и украсть могут, и кошки облюбить. И снова головная боль саду, причём, в лице, опять же, Елены Павловны.
- Ирина Георгиевна, голубушка! - С порога заводила Елена Павловна. - Ну мы же с Вами вчера только разговаривали по этому поводу! Снова у Вас Михаил Анатольевич ночь в смартфоне провёл! Дорожки грязные, листья за территорию не вынесены! Ну сколько ж можно, в конце концов!
Ирина Георгиевна густо краснела и опускала глаза.
- Соберите-ка мне сотрудников сегодня во время тихого часа. Пора заканчивать с этим разгильдяйством.

До обеда день тоже был наполнен хлопотами. Проконтролировать, как дети занимаются на зарядке, какой репертуар запланирован музыкальным руководителем, в каком состоянии участки и кладовые.
Участки и кладовые, ожидаемо, в состоянии были горестном.
Удручённо, Елена Павловна доставала с полки журнал, безалаберно и совершенно бесцеремонно изрисованный чьими-то беззубыми собаками, кривыми цветами и страшными мамами, глубоко вздыхала и выписывала очередное замечание.

Особо тщательному досмотру, по обыкновению подвергалась кухня. Пока повар Нина Васильевна по привычке стояла в углу, бледнея и прикрываясь, как щитом, огромной алюминиевой крышкой от кастрюли, Елена Павловна сосредоточенно и скрупулёзно снимала пробу с каш, супов, котлет и компотов.
- Нина Васильевна, а какой у Вас расход сливочного масла в пюре?
Елена Павловна грозно щурила глаза и выжидательно буравила побледневшую повариху взглядом.
Та бледнела ещё больше, судорожно прижимала к себе крышку, которая казалась блюдцем на фоне её мощного тела, и начинала икать и заикаться:
- Так это, ну... Еленпална, так, как выписано, таки ложу.
- Голубушка, всё-таки, правильно не лОжу, а ложУ. Показываем записи.
Нина Васильевна, окончательно сливаясь с белоснежным фартуком, судорожно выкладывала на стол книги учёта и стремительно начинала подсовывать Елене Павловне то конфеты из старой вазочки, то бублики времён нашествия Наполеона. Но Елена Павловна, женщина строгих правил, не спеша пролистывала весь журнал от корки до корки, доводя при этом повариху практически до приступа инфаркта, диареи, недержания и помешательства одновременно.

После обеда собрались на планёрку.
В музыкальном зале стояла гробовая тишина.
Елена Павловна, заложив руки за спину, неспешно вышагивала перед притихшими сотрудниками.
Сотрудники старательно прятали глаза и старались не смотреть на качающиеся в такт шагам банты.
- Дамы! Вы же сотрудники детского сада! Вам доверено самое ценное! Воспитание подрастающего поколения! - Для убедительности Елена Павловна устремляла прямо в белёный потолок свой изящный пальчик. - Вы, можно сказать, проводники в этот мир! Вы растите будущую историю страны! И как вы себя при этом ведёте? У нас осень на дворе, а ясельная группа до сих пор за колечки держаться не научилась! В старшей группе Никаноров толкнул Цветкову, и никто! Никто! Не сделал ему замечание! А почему? Да потому, что Анна Леопольдовна в это время обсуждала с няней Галиной Семёновной, сколько мужей было у никаноровой мамы!
- Ну, Леночка... - вдруг посмела подать голос Анна Леопольдовна.
- Меня! Зовут! Елена! Павловна! - Вбивая каждое слово, словно гвоздь, в голову Анны Леопольдовны, отрезала Елена Павловна. - Просьба не переходить на фамильярности!
Елена Павловна распалялась всё больше и больше, звонкий голосок устремлялся прямо под потолок, в окнах начинали тоненько дребезжать стёкла.
Банты на голове всё больше походили на два совиных крыла, бесшумных, мягких и внушающих ужас, падлючие гольфы так и норовили сползти и снизить градус накала в момент кульминации.
Наконец, окончательно растоптав в штате детского сада остатки самоуважения, Елена Павловна упёрла кулачки в бока, обвела всех уничижительным взглядом сощуренных глаз и изрекла:
- Ну, на сегодня, хватит, пожалуй! Устала, спать хочу, Галина Семёновна, проводите меня до кроватки. А папе я вечером всё расскажу, как вы тут себя ведёте.
Галина Семёновна непроизвольно схватилась за сердце, на повариху Нину Васильевну внезапно накатил приступ  тошноты, а заведующая Ирина Георгиевна моргнула беспомощно два раза, нервно сглотнула и сползла под скамеечку.

В спальне стоял лёгкий шелест от сопящих коллег по старшей группе детского сада. Леночке снились розовые единороги на джипах, а среди пушистых облачков, похожих на сахарную вату, и легкомысленных принцесс в башнях надоедливой мухой, рассыпающей золотую пудру, кружила мысль, как всё-таки трудно быть дочерью прокурора.