Процесс пролезания в люди. Часть 1, 2, 3

Квартира. Часть 1, 2

О! Это довольно продолжительный процесс! Нет, конечно, не такой большой, если папа, мама и какой-нибудь дядя по линии мамы или папы уже застолбили все километры
асфальта в сторону Москвы и, в лучшем случае, Санкт-Петербурга!

Гораздо сложнее двигаться по этому асфальту без поддержки в ту же Москву, не имея гарантированной постельной принадлежности в какой-нибудь квартире.

Есть надежда сразу же оказаться работником Подземного Метро. Риск не добраться до сияющих окон квартиры на двенадцатом этаже есть процентов на... но лучше от этом умолчать.
Итак, я оказался из тех, у кого есть дядя по линии моей мамы. Дядя жил в Волгограде. Это был шанс!
Правда, поехала сначала в гости к моему дяде мама. Поездка мамы не была удачной.

Дядя оценил мою маму на скромную тройку. В Волгоград мама не вписывалась. Слишком неграмотная, слишком плохо одета, слишком ей не понравилась интеллигентность родни.
Правда, мама не забыла, что её сынок закончил инстьитут.

Этот момент заинтересовал дядю.

После поездки мама вернулась слишком задумчивой. Мысль, что в Волгограде мама не увидела себя единицей на каком-нибудь диване, решила мою судьбу не в мою пользу.

Мама скрыла от меня новость, которая меня бы сразу убила! Как оказалось, дядя рвался переехать в Москву!
Но самое смешное было даже не в этом. Дяля стремительно оформлял квартиру под сдачу её в Фонд жилья города!

Мне даже мечтать о ьквартире не надо было! Я должен был приехать в этот

Волгоград, дядя прописывал меня в квартиру, и я получал двукхкомнатную квартиру в своё полное получение, как житель Волгограда!

Мне даже не надо было на коленях благодарить дядю, его всё семейство!

Передо мной открывалась вся перспектива жизни!

Увы, появилось препятствие в образе мамы. Мама скрыла от меня эту перспективу.

Следующее письмо мама получила от моего дяди уже из Москвы.

И лучше бы мама не говорила умно и в то же время глупо о том, что жить в городе Ижевске лучше!

В Ижевске мы с мамой жили в деревянном доме! Я таскал воду для мамы и нащего огорода размером в две сотки по десять раз в день!

Вот, та причина, которая не позволила мне избавиться от подневольного труда крестьянина на земле мамы!

Я вынужден признаться, что урожаи у нас были хорошие. Ведь, мама родилась не в городе, а в деревне. От варенья и от картошки я, конечно, поправлялся плохо, но я тогда ещё не освоил свой Диплом достаточно, чтобы перейти на более положительный рацион питания!

Часть 2

В то время, как дяля читал лекции в Домаз пресиарелых о будущей жизни в СССР, ему уже строилась просторная квартира в Москве. Я, конечно, не знал, в каком районе Москвы, но во врееменную квартиру я немедленно был приглашён дядей.

Мама и хотела бы скрыть этот приятный факт, но я уже к тому времени работал в заводе, получал некоторые навыки итженерного обучения, и страха поменять своё место жительства у меня не было.

К этому времени я отлично рисовал, чертил, разбирался в мотоциклах Ижевского производства. В общем, получал приличную зарплату рядового инженера. Я к тому времени даже успел развестись с цыганкой. Двоих детей мы с женой мирно поделили.

Ехкть в Москву мне ничего не мешало.

Да, я приехал в Москву с радужным настроением. Но квартира дяди оказалась скромной. Двухкомнатная, с некоторым сжатием квадратных метров. Выглядел дядя больным стариком, имел подслеповатый взгляд, писал уже плохо. Самое смешное было не то, что он плохо видел, а то, что его зрение именно сегодня я в состоянии был активно исправить.

Тогда я и сам мучился этой подслеповатостью, имел очки минус два и целился на минус два с половиной.

Да, время меняет людей, меняет зрение даже без помощи врачебного вмешательства.

Но тогда я ещё с помощью своих очков нарисовал дядю, потом тётю, потом их дочь.
До сына дяди я не добрался. Вся семья убедилась, что к ним явился специалист приличного уровня. Меня даже стали подозревать в некотором богатстве.

В Москве всех художников подозревают именно в этой области.

Я тогда имел мотоцикл, автомобиль "Запорожец". У меня даже имелся садо-огород.
В этом Садо-огороде моя мама не пожелала даже присутствовать, хотя бы, один день. Понятно, что это не её земля, а сил у мамы уже было мало. Я с трудом вспоминаю, что переночевал на раскладушке рядом с ногами дяди и тёти.

В принципе, я отлично сошёлся с московскими жителями в этой небольшой квартире.
Какие-то большие ожидания от посещения Москвы у меня не намечались.

Но! Вот, дочь дяди нарисовала мне перспективу вполне реальную. Я должен был на ней жениться, после чего нам, молодожёнам намечалось удвоение жилплощади!

Оставалось дать согласие. Мысль дать согласие была. Хотя бы потому, что дочь дяди работала корректором Издательства Коммунистической Агитации. Я тогда печатал свои стихи в Заводской многотиражке. Я прекрасно понимал, какие перспективы передо мной наклёвываются!

Я уехал, дав обещание вернуться.

Дома был разговор с мамой. Мама только что отдохнула от первой жены, как возникла причина начать отдыхать и от присутствия сына!

-Сынок! - сказала мама. - Москва, это не Ижевск! Я жила в этой семье не долго.
Но места там мне не нашлось. А что, если и с этой женщиной у тебя не получится?

Неужели ты ещё не нажился с женой? Вон, как убежала! Даже алименты не забыла получать!
Да, алименты я должен был платить не малые. Пятьдесят процентов в Москве, конечно бы, пригодились даже больше, чем в Ижевске. Вся эта система Советской жизни обрушилась на меня не во-время. Вот, если бы дочь дяди вынырнула, когда мне было восемнадцать лет, а дочери тогда было двалцать четыре!

Мечта о Москве начала гаснуть с такой же скоростью, с какой только что разгорелась.

Октябрь

Часть 3

Большая квартира

Скорость, с которой двигалась жизнь к ещё большему успеху, меня подведа неожиданным образом. Приезд в Москву в следующий раз совпал с какой-то не объяснимой усталостью.

Во-первых, я как-то быстро устал платить алименты. В Художественном Фонде все, начиная с Бухгалтерии и, кончая мастерами, смотрели на меня, как на не прилично поступившего с женой врага человечества.

Понятно уже мне было, что цыганам, сколько бы я ни платил денег было мало. Им требовался весь мой оклад. Превратить меня в раба рвались все! Особенно старались художники.

Я уже в полной ме6ре познал зависть от не умеющих быстро работать бездарных мастеров кисти.
У меня перестали работать нужные в Москве органы. Я просто стал ощущать отравление организма! Желание ехать в Москву осталось, но дочь дяди стала проявлять нетерпение во всём!

Да, у дяди была теперь большая квартира. Я часто блудил по ночам, не в силах понять, где туалет. Именно тогда я заметил, что мне надо стало ходить в туалет слишком часто.
От этого у меня стал пропадать интерес к семейной жизни. Как-то я ещё продержался в своём приезде, не сильно разлражая невесту, можно сказать, в кавычувх. Но дочь дяди была слишком близка в родстве со мной. Я не в состоянии был согласиться даже на фиктивный брак!

Нвсмотревшись на окончательно разваливающегося дядю, я покинул Москву, уже окончательно перестав мечтать о Московском воздухе.

Сами переезды в Метро на большие расстояния утомили меня даже больше, чем дорога в поезде от Ижеска до столицы.

Итак, я вернулся в Удмуртию к маме. Старуха радостно улыбалась трое суток без перерыва. Потом успокоилась. В Художественном Фонде мне стали наваливать огромнгые плакаты. Сначала я должен был нарисовать Ленина на площади пятьдесят шесть метров. Потом плакать дошёл до размера в сто двадцать метрнов! Потом плакат упал до размера восемнадцать метров.

Потом пошли плакаты размером с чертёжную доску. Начальство успокоилось, что я не удираю в Столицу. Успоеоились и художники. Я тоже успокоился.

Скоро умер дядя. Время моих фантазий о пролезании в люди тоже закончилось.

Я надолго застрял в звании пенсионер. Вокруг меня не стало ни родственников, ни друзей.
Портрет дяди я отлил в бетоне, готовясь увезти в Москву. Но так и не увёз.

Октябрь