Отчаяние из цикла Рассказы О

Утренний свет с трудом пробивался сквозь толстые шторы. В мутном солнечном луче танцевали пылинки. Антон, раскинувшись, лежал на кровати. Ему уже давно было пора вставать, но запоздалый и вымученный сон не хотел его покидать. Ему снилось его пробуждение, он видел, как медленно встаёт с кровати, поддерживая тяжелую от сновидений голову, ощущал, как его мозг пронзает мысль, что придётся прожить ещё один день своей жизни...
Антон уже давно разучился радоваться жизни, и искал любого приемлемого способа, что бы от неё сбежать, но развлечения и шумные компании его не прельщали, поэтому он выбрал уединение и сон.
Все свои свободные от работы дни, а работал он дома, посвящал подготовке к сну. Ведь от того как ты проведёшь день, зависит, то, что будет с тобой во сне, – это он заметил ещё в детстве, но тогда, ему было не до снов, он старательно приспосабливался к миру, жадно искал друзей, и без устали читал книги.
Мир, переливаясь, открывался в его душе, подобно солнцу восходило миролюбие, но что-то произошло, он замкнулся в себе, отдалился от друзей, перестал читать и стал выходить на улицу, только по необходимости.
Родители никак не могли понять, что произошло с их любознательным мальчиком. На расспросы, он только отвечал, «что на улице делать нечего, что лучше дома, что он их любит, но хочет побыть один...»
Родители были встревожены, водили его по психологам, применяли различные педагогические ухищрения, но Антошка продолжал сидеть дома.
Скоро родителям стало не до него. Семья погрузилась в море несчастий и болезней, которые как будто ходили по кругу, или топтались на месте. Во всём безумии «бытовой сансары» ненормальное спокойствие сына, граничившее с аутизмом, успокаивало, вернее не тревожило, перебинтованных и измученных родителей. Им просто не хватало сил на воспитание сына, который скромно сидел на диване, и печально смотрел в потолок, когда ему надоедало смотреть телевизор.
По ночам его забавляли фантазии, он воображал себя киногероем, побеждал кинозлодеев, покорял кинодив, и путешествовал по киномирам.
Только во сне Антошка мог удивляться и радоваться. Только сон, как ему казалось, спасал его от дневного отчаянья, которое разрывало его душу, и тут же придавливало его сознание могильной плитой.
Днём он чувствовал себя, самым несчастным существом на земле. Бесконечное уныние и позорное бессилие, вот что, как ему навязчиво казалось, нёс ему новый день. Он стыдился себя и своих родителей, которым с каждым новым днём всё трудней было, удержатся на плаву в испорченном море их жизни. Он боялся, того что он не подкидыш, а вправду их дитя,  и, следовательно, скоро он станет как они: жалким неудачником, на котором всё отражается. 
Шло время, ничто не предвещало изменений, но однажды, когда Антон был в школе, родители обыскали весь дом, перерыли все вещи, обошли с горящей свечой весь дом, и наконец, нашли, как потом объясняли сыну, «мусор», который распространял «заразу», от которой не избавиться, пока он цел.
От него они избавились, пока Антон не спеша возвращался домой, когда он пришёл, его тут же у двери расспросили о друзьях, одноклассниках и их родителях, наказали в дом никого не водить, и не принимать гостинцев от чужих людей!
Антон не удивился, решив, что это новая стадия родительской паранойи, и кивнув немытой головой, как бы согласившись, хотел пройти дальше, но его остановили, с ног до головы обрызгали водой, затем обыскали, и только после этого впустили в дом.
Бубня что-то по нос, он пошёл к себе на диван, обычно там он делал домашнее задание под звуки работающего телевизора. Сколько раз его пытались убедить, что это ему мешает, но он отрицал, и как назло приносил в дневнике сносные оценки.
Ночью, когда ему снился чудесный сон, ему стало плохо, он проснулся от того, что его  рвёт. Родители, как могли, пытались смягчить его страдание, отец держал таз, а мама гладила его по голове, и шептала молитвы.
Неизвестный недуг покинул измученного Антона только под утро. Обессиленный он забылся во сне, но это уже был не добрый сон как прежде, это был его первый кошмар. Антон, сначала гладил уродливых кошек, а потом, убегал от них по улицам тёмного города. Из оконных и дверных проёмов выглядывали чумазые люди, они были напуганы. Никто не хотел ему помочь: все думали о себе, все боялись кошек, но не хотели с ними бороться. Они как жалкие трусы прятались в своих или чужих домах, чтобы ждать, когда в их дверь постучат когтистые лапы. Когда зелёный глаз заворожит их чёрным хрусталиком. Когда их души поволокут в бездну, а они, как самые настоящие жертвы, будут молить палачей о пощаде, взвывать убийц к милосердию и роптать на жестокую судьбу. 
Во всём этом «обсурде»  (безумии) Антон продолжал бежать из-за всех сил. Куда он бежал?! Туда куда несли ноги - за пределы города, туда, где будет поле с мягкой травой под звёздным небом, туда, где друзья, в облике псов, туда, где он найдёт спасение!
Было уже поздно, когда Антон проснулся с больной головой и мокрой от холодного пота спиной. Долго он просидел на кровати, пытаясь различить, где реальность, а где кошмар, наконец, он пришёл к выводу, что он живёт между миров. Он понял, что до конца своих дней обречён на двойственность чувстви мыслей. Его сознание будет разрываться между мирами, он будет стараться быть как все, но всегда будет чувствовать другую сторону вещей, далёкую и неприятную, для глаз обывателей, и такую близкую и страшную для него, посвящённого в мировое отчаянье.
Оно (Отчаянье), как будто его усыновило, и всегда следовало за ним, не давая возможности увлечься радостью и счастьем. Оно оберегало своего пасынка от всего, что могло развеивать (её) «шарм». С каждым днём Антон смиренно, не без странного удовольствия, погружался в широко расставленные отчаяньем объятия, но родители, уже начавшие приходить в себя после «мусорной заразы», заметили это. Всеми силами они пытались вернуть его, и это им удалось, Антон стал обращать внимание на жизнь, почувствовал радость и начал читать Библию, но отчаянье не ушло из его души навсегда, оно притаилось в глубине под разноцветными воспоминаниями детства, в чёрной надежде на своё возвращение.
Шло время, родители углубились в дальнейшие  «поиски мусора». Они хотели рассказать  Антону, о том, что с ним случилось, но подумав, решили, что он ещё не готов узнать истинных причин, поэтому молчали, молчал и Антон, посчитавший, что слишком ранимые родители не должны узнать, о том, насколько ему открылись следствия, без причин.
Втайне от них, среди книг, он пытался найти описание того, что тогда чувствовал, но в детской библиотеке естественно таких книг не было, поэтому он старательно взялся за изучение Библии. Он хотел, узнать, откуда возникло отчаянье и как его победить?!
Да, Антон привык к нормальной жизни, и больше не хотел, что бы отчаянье его обнимало своими липкими лапами, но интерес, на грани наваждения, заставлял его размышлять, и воображать миры, в которых отчаянье: нет или есть. Однако эти размышления, не мешали ему, каждый день готовится к сну, то есть смотреть хорошие фильмы, слушать приятную музыку и читать добрую литературу. Этот ритуал вошёл в привычку, и что удивительно он действительно долгие годы помогал ему бороться с кошмарами и приступами уныния, детьми того древнего отчаянья, но всему своё время и у каждого своя судьба.
Отчаянье, разметав цветные обломки детства, восстало из праха прошлого, что бы отравив его настоящие, лишить его будущего, в котором он может сделать правильный выбор. Оно дождалось момента, когда он был особенно беззащитен, то есть спал. Зря он слишком уверовал в свою методику (программирования сна), и забросил чтение Библии. Суета безбожного мира не может не поколебать наш слабый дух, особенно когда рядом лукавый отец отчаянья  разбрасывает своё семя.
Антон забыл, в каком мире он живёт. Отдавшись иллюзиям добрых снов, он проспал много значительных и судьбоносных моментов в своей жизни. Родители молятся и ждут, когда он будет готов узнать, откуда возникло его отчаянье, и что бороться необходимо не сном, а мыслью и делом (Верой)!
Солнечный свет с трудом проникает сквозь толстые  шторы. В мутном утреннем луче танцуют пылинки. Антон, раскинувшись, лежит на кровати. Ему уже давно пора вставать, но запоздалый и вымученный сон не хочет его покидать. Собравшись с силами, Антон медленно открывает глаза...