Русские гулящие люди за границей

Роскошь так уж роскошь, истинно беспутная;
Бедность так уж бедность, смерть ежеминутная;
Голод так уж голод , области целою;
Пьянство так уж пьянство, всё с горячкой белою.

Воры так уж воры крупные, с кокардами;
Кражи так уж кражи, чуть не миллиардами;
Жуликов-мазуриков в эту пору грозную
Как на небе звездочек в ноченьку морозную.
В.Курочкин
А как выглядела сама Россия во времена Дягилевских вечеров, когда правящие вырожденцы России праздновали в Париже? Приговаривая при этом: «А мы за казённый счёт животы нагуливаем» (Салтыков-Щедрин).

Да так же как и сейчас. Не зря же трехцветное знамя возродилось. "А на улице ветер – ведет подстрекательские беседы А. Блок – проститутки мерзнут, люди голодают… в России жить трудно, холодно, мерзко".

На защиту самодержавия сразу же бросился верноподданный, столп православия Розанов. В отличие от современных писак, ВВ Розанов не стал отрицать наличие голода и проституток в России, а перешел в наступление и тут же дал полный отлуп Блоку: "Какую же из замерзающих проституток согрел Ал. Блок, или хоть позвал к вечернему чаю…?" Вот это по-нашенски: ты заметил -- ты и согревай. А потом тебя еще будут ругать, что плохо согрел.

Нелишне отметить, что даже Василий Васильевич, хотя и был борцом с большевизмом, не до такой степени потерял совесть, чтобы читать Блоку лекцию о «блестящем начале ХХ века». Этого блистания вообще никто из современников не заметил. Возможно, потому что большое видится на расстоянии. И блестящее тоже. Зато его заметили внуки и внучки проституток, стучавших зубами на Невском, перебравшие в состав различных вещаний. Продолжая семейное дело, они восславили начало века и прокляли его конец, ещё более ужасный, чем он представлялся ребятам из числа хлыстов.  А их правнуки в свою очередь будут славить этот проклятый конец, указывая на стремительный рост числа миллионеров и миллиардеров как главный признак процветания.

Если в веке ХIХ воровали «чуть не миллиардами», всё же не дотягивая до заветного числительного, то нынче ребята с кокардами это обделывают походя.

Раз народишко мрёт от плохой воды и некачественной жратвы (язык не поворачивается назвать это пищей) – значит, страна процветает, культуру девать некуда, пора за границей чего-нибудь сварганить.

После чего  нам остаются гнилой водопровод, прохудившиеся теплосети, изношенные отопительные установки, подъезды и улицы, где, как выразился  В.В. Маяковский, который тоже «хотел бы жить и умереть в Париже», по поводу наследия царской власти,  «только б… с хулиганом да сифилис».

Герцен как-то заметил, что гг. помещики загубили больше мужиков, гуляя по всем трем (знаменитая русская тройка у гг. помещиков, нынешних и бывших, выглядит несколько иначе, чем у Гоголя) в Париже, чем их погибло под Бородино. Сколько загубили нынешние Столыпины, резвясь за границей (в том числе и за границей приличий), скупая недвижимость и делая вклады от Латвии до Лондона – никто не считал. Известно только, что за прошедшие с 1991 года 20 лет потрясений вслед за развалом сельского хозяйства с лица земли исчезли 23 тысячи российских деревень. Больше, чем после монгольского нашествия. «Тогда по Русской земле редко пахари покрикивали, зато часто вороны граяли, трупы меж собой деля…»