Галчонок

 Я работаю заместителем директора в детском доме второй месяц. Еще не вполне вникла в жизненные трагедии детей. Их почти 80 человек – от 5 до 18 лет.
Из кабинета директора в слезах выскакивает девочка лет 13-14, со всей силы хлопает дверью в канцелярии, и стремглав бежит в жилой корпус. Я за ней.
- Что случилось?
Захлебываясь слезами, выкрикивает ругательства. Разобрав несвязный поток слов, понимаю, что хотела старшей сестре позвонить, а ей не разрешили.
- Номер помнишь? - спрашиваю и даю ей свой мобильник.
- Зря Вы ее балуете, Надежда Ивановна! Она совсем неуправляемая. Вчера под парту в школе залезла, что творила – не пересказать. У нее несколько уголовных дел. Обворовывает с компаниями машины. К ней никто подход найти не может.
Спрашиваю о ее судьбе.
- Родители один за другим ушли. Сестра есть сводная на двадцать лет старше. Успешная, благополучная женщина, не замужем, детей нет, но о сестре не хочет заботиться. Девочка  у нас с 6 лет. Первое время сильно плакала, не могла привыкнуть. Все верила, что сестра ее заберет.
У нас вечер поэзии. Я читаю свои стихи. Вдруг Галчонок спрашивает:
- А мне можно свои стихи прочесть?
Так мы нашли друг друга.
Вскоре все-таки правосудие свершилось и Галчонка на три года отправили в спец учреждение для несовершенных правонарушителей. На суд меня директор, зная о нашей с ней дружбе, не пустил. Я ждала ее у зала суда, проводила, когда уволили в центр временного содержания. Мы обе плакали.
Потом навестили ее с директором в центре содержания несовершеннолетних правонарушителей: в платьице фасона моего детства, с полными глазами слез она до сих пор стоит у меня перед глазами.
Три года переписывались. Так я во всех подробностях узнала особенности перевоспитания несовершеннолетних правонарушителей, а она была в курсе наших детдомовских новостей. Посылали друг другу подарки – я покупала, она делала их для меня своими руками.
Галчонка вернули к нам в сентябре, а в конце декабря уже ей уже исполнялось 18 лет. Единственное, что мы смогли для нее с коллегами сделать – правильно помочь ей распорядится накопленными за годы ее пребывания в детском доме деньгами с пенсий по потери кормильцев. Да, Галчонок полная сирота. Не социальная сирота, как большинство детей, а самая настоящая.
Мы до сих пор не расстались. Так бывает. Что связывает людей любовью – никто не знает. Но она знает, что у нее есть я. И называет меня только «мама».