1324. Хуторская чертовщина. Дубовый крест

              Похороны Назара Савича прошли довольно скромно, на кладбище набралось едва более десятка человек, после не продолжительного прощания гроб с покойным опустили в могилу и предали земле, установили деревянный крест, на том и закончилась траурная церемония.
               А перед этим с раннего утра Николай зарубив пяток кур, погрузил в бричку доски взятые им из амбара и поехал к Петру Капустину забирать гроб, как и было обговорено с ним со вчерашнего вечера.
         Без недоразумений не обошлось, Петюня, чтоб ему черти поперёк горла встали, имея на руках наличность, не удержался, чтоб продлить себе удовольствия, обходными путями, остерегаясь своей жинки, не понятно где и у кого разжился выпивкой.
              А вернувшись обратно и для отвода глаз своей не наглядной постукивал молотком, да попивал тошнотворной выгонки сиводрал.
           Как уж так вышло, только одному Петюне и известно, он сумел по пьяному делу сколотить нижний ящик, а почувствовав усталость и излишнее опьянение решил вздремнуть и уже с раннего утра сколотить крышку гроба.
          Лучшего места и не придумать, наполнив ящик мягкой стружкой забрался в него и собрался немного по кемарить, надеясь отоспаться в полной тишине сложив руки на груди.
             С усталости и крепкого подпития он невероятно разоспался, задрых настолько крепко, что не услышал, как ко двору подкатила бричка и что Николай зайдя во двор потревожил его жену, а вот она уже, не без удивления его отсутствия, заглянула к своему муженьку и едва не лишилась чувств, видя своего ненаглядного лежащего в гробу.
              Всем своим отрешённым видом от мира сего и бледностью лица с перепоя, да посиневших ногтей на тощих пальцах вполне походил на покойника, как в таком случае не подумать о самом худшем.
          Жена плотника испугавшись невольно вскрикнула, явно удивляясь такому внезапному исходу, а Петюниному уху достаточно было услышать рядом с собой голос своей супруги, чтоб мгновенно прийти в чувства.
             Его резко раскрывшиеся глаза стремительно пробежались совершив круговое движение, а включившийся мозг уже был готов выдать объяснение своему лежанию в гробу.
            Медленно повернув голову в сторону вылупивший на него свои удивлённые глазёнки не забвенной жинки, на распев, что пономарь в церкви произнёс.
-Вот Нюсенька решился проверить, настолько будет удобно покойному Назару в нём лежать.
-Скажу тебе, моя не наглядная, удобства вполне сравнимые со взбитой периной из гусиного пуха.
-Я тебе сейчас такую перину покажу, что тебе гаду тошно станет.
-А ну вылезай бестолочь беспутная, да пошевеливайся скорей, вон уже за гробом приехали, а ты здесь игрульки свои устроил.
           Петюня приподнялся и уселся, к тому же испытал невероятное чувство, подобное рыбаку в лодке при лёгкой качке.
             Явно перебрал, не рассчитал дозволенного количества выпитого сиводрала, вот и мутит в его голове, а почему так вышло, так этому довольно объяснимая причина, его организм за время вынужденной трезвости отвык сопротивляться внутреннему возлиянию алкоголя, это как без тренировки взять и поднять на пупок тяжёлый груз.
          Его жена плюнув в сторону нерадивого мужа развернулась и ушла, а ожидавшему у сенцев Николаю сказала.
-Иди Николай, полюбуйся на моего муженька, совсем умом тронулся.
- Забрался в гроб и изображает из себя покойника.
-Повезло этому дураку, что у меня с утра хорошее настроение, в другой бы раз перевернула его и вывалила из гроба, да ещё бы поколотила гада, чтоб знал, чего можно делать, а чего нельзя.
           Николай заглянул поднавес, когда Петюня уже выбрался из гроба и был чем — то похож на курчавого ежика с прилипшими к его спине древесной стружкой.
-Доброго здоровья дядь Петь.
-Приехал забрать гроб.
              Петюня слегка занервничал, вспомнил, что крышка гроба ещё не готова, а чтобы ловко выкрутиться из неловкого положения, высказал свою претензию.
- А ты чего так рано заявился?
-Я было подумал, что ты Коляша ближе к обеду прибудешь.
-Оттого и не тороплюсь.
-Так ты дядь Петь вчера наказывал приехать с утра, обещая, чтоб гроб уже будет готов.
-Коленька, дорогой ты мой человек, то было вчера, да видишь ли, пришлось мне повозиться, стругая и подгоняя досточку к досточке. 
-Не стану же я делать абы как, понимать должен, что самое главное это не потерять доверие людей к своей работе.
-Престиж в нашем не лёгком труде превыше всего, а такому мастеру как я, ещё служившим при старом барине Кузьме Ильиче в его усадьбе, был всегда почёт.
-А помещик он был довольно строгих нравов и не допускал малейших оплошностей и если что не так и не по его, то получай в рожу зуботычину.
-За всё своё время  пребывании в должности усадебного плотника единожды был бить барыней Анной Владимировной и не за плохую работу, а за свой длинный язык.
-По дурости сболтнул лишнего в её сторону, а она в то время в другой комнате находилась, не стерпела к себе оскорбительных выражений и для науки крепко отстегала меня.
-Вот так — то Коля, доски привёз?
-Привёз дядь Петь, как и обещались,
                с заверением ответил Николай.
-Всё или себе чего оставил?
- Все до единой, а зачем они нам теперь.
- Нам и амбар теперь особо не нужен.
-Да и вообще придётся бросить двор, самим не подняться и не отстроиться, думаю своих перевезти к своей тётке Маруське.
- А тётка согласиться такую ораву к себе на постой принимать?
- Ещё не знаю, но такие намётки имею.
-Намётки Коля это тебе не подмётки подшивать, а как мамка твоя заупрямиться, чего ей срываться с насиженного места.
-Как мне помниться, а память у меня Николаша отменная, попивая у вас сиводрал, я обратил внимание на вашу летнюю кухню, стены чуток подправить, да верх поставить, а с печкой вообще ничего не случилось, целёхонька осталась.
-Чего ещё твоей мамке надо, железную кровать вызволите из пожарища и перенесёте в кухню.
-Живи не хочу.
-Дядь Петь, поживём, подумаем, только я чего — то крышки не наблюдаю.
-Ты Коля скор как сокол, хочешь всё и сразу.
-А тут нужен особый подход.
-Ты думаешь я всё это время с вечера бездельем занимался?
-Эге, как бы ни так, дожидался, когда совсем рассветёт.
-Скажу тебе по секрету, крышка гроба самая что ни наесть ответственная работа, по ней и станут судить, на сколько хороша вышла моя работа.
-Так ты мне дядь Петь скажи, чего тебе помочь, я с большим удовольствием помогу.
-Поможешь, Коляша, поможешь, сомнений не имею, только для начала перетаскай мне сюда все доски.
- А чего их таскать а, дядь Петь, заеду во двор, да сгружу доски, а в бричку гроб установим.
- Правильную мысль думаешь Коля, но видишь ли в чём загвоздка, ворота мои не того, уже не припомню, когда их открывал, как бы они у меня не развалились.
-А возиться с ними нет у меня ни какой охоты.
-Так я посодействую если что не так выйдет, ты не смотри дядь Петь, что я заметно прихрамываю и хожу с палочкой, силёнки у меня в руках дай бог каждому.
-Ну раз такое дело, иди Николаша пробуй отворить ворота, а я примусь за дело, вполне светло, чтоб заняться работой.

            Ворота у Петра Капустина были самой простой конструкции, два вертикальных столба в пол обхвата одной ладонью, три пришпандоренных горизонтальных и параллельных друг другу жерди, да одна диагональная для устойчивости ворот.
             Что тут скажешь, прав был Петюня, стоило только притронуться к воротам и попробовать их отворить, а тут же отвалилась верхняя перекладина с одного конца, уткнувшись в землю.
              Пришлось установить её обратно и приподнимая снизу за вертикальный столб с небольшими  перестановками распахнуть настежь ворота для проезда во двор.
         За его действиями наблюдал Петюня не столько переживая за свои ворота, сколько за пустую бутылку сиводрала, выпитую без остатка, без единой оставленной капли для утреннего опохмела.
          Заехав во двор и с разворотом сдав назад бричку под самый поднавес, Николай спросил у Петюни.
-Дядь Петь, куда доски скинуть?
- Эх молодёжь, вам бы только кидать.
-Их следует Коля аккуратно сложить.
-Хорошая доска она в любом деле пригодиться, а брось её на землю, начнёт подгнивать, что заметно ухудшить качество древесины.
-Ты бы хотел, чтобы я твоему покойному отцу гроб сделал из гнилых досок, объясняя, что им всё одно гнить в земле?
- То — то  и оно, да и мне будет стыдно за такую работу.
               Николай сгружал и складывал привезённые им доски, а хуторской плотник с больной головой не спешно возился с подбором  досок из своих старых запасов, собираясь сколотить крышку.
             А вскоре ему в помощь подрядился Николай и дело закипело в умелых руках плотника, в пару часов была готова крышка, покуривая цигарку и осматривая свою работу Петюня не постеснялся похвалиться своим умением работать с инструментом, как он утверждал, подаренный ему еще самим барином в знак благодарности и уважения.
               Так это было или нет, свидетелей тому событию уже давно на свете нет, а раз некому это опровергнуть, то доказательством правдивости сказанных слов Петюней служит добротный инструмент, ныне ведь такого не делают.
            Погрузив гроб в бричку Николай не увидев креста, спросил у деревянных дел мастера.
-Дядь Петь, а как же на счёт креста?
                Показав Николаю раскрытую пятерню и лёгким кивком головы, отвечает ему.
-Я Коляша к твоему сведению, давно смастерил добротный дубовый крест.
-Имел предчувствие, что он пригодится для очень важного и ответственного момента.
-Как видишь меня моё предчувствие не подвело и я оказался прав.
-Сколько крестов после этого сгандобил уже и не счесть.
-А этот всё придерживал и ни кому не отдавал.
-И вот пришёл и его час, отдаю тебе крест в знак благодарности к твоему отцу.
-Толковый был он мужик во всех отношениях, работяга таких ныне раз два обчёлся.
-Сейчас принесу, он у меня припрятан в укромном месте, чтоб людям забирающих гробы, глаза не мозолил.
              Петюня ушёл, а минуток через пять приволок с собой самый обычный деревянный крест, вызвав у Николая некоторое разочарование видом своей конструкции, ведь перед этим плотник расписал своё изделие в таких красочных тонах,  что имея маломальскую фантазию, мог представить его в золотом исполнении.
           Единственное, что могло утешить в таком случае, так это добротность дубового изделия, по утверждению того же Петюни, поклявшегося своей честью достойного плотника, как умелого последователя Петра Алексеича, что такой крест простоит сотню лет и с ним ничего не случиться.
           Погрузив крест в бричку и пригласив дядю Петю прийти на поминки, Николай выехал со двора, с большой осторожностью закрыл ворота и отправился к себе, где его давно поджидали.

              Объяснив причину своей задержки, помог покойного отца положить в гроб и выставить по среди двора в ожидании прихода хуторян для прощальной церемонии.
            Уж в чём заключалась причина прихода основной частью старушек и за редким исключением хуторских мужиков, чтоб в последствии делиться впечатлением о скудности похорон, голый гроб без обивки и скудная тряпица поверх стружек и опилок на которой возлежал покойный.
             И ведь ещё в недавнем времени семейство Савичей проживало в богатстве и роскоши, если считать по местным меркам, да видно прогневил Назар своей жадностью бога, за что тот его и покарал, превратив его многолетние накопления в пепелище и прах.
          А вот после предания покойного земле и возвращению обратно к поминальному обеду, народу заметно прибавилось.
          На скорую руку поставленный сдвоенный стол и не сколько скамеек, взятые в одолжении у соседей, не смог разом поместить всех собравшихся, в итоге опоздавшим пришлось повременить и подождать своей очереди присесть за поминальный стол.
          Если сваренной лапши в котле и хлеба было в достатке, то вот с выпивкой вышло  не кое огорчение для тех, кто припоздал.
            Несравненно повезло тем мужикам, кто первым уселся к поминальному столу, употребив значительное количество алкоголя, выпив трижды за успокоения души покойного.
          А выйдя из двора и разговорившись, делились своими впечатлениями.
               Тот же состарившийся Сашка Коптов и почти его сосед, если считать через один двор, Мишка Андрюсик, завели меж собой разговор.
-Я тебе так скажу Миха, в чём я не раз убеждался и опять убедился в правильности выбора своего жизненного пути.
-Жил я Миха не столь зажиточно как Назар, но пупок свой зря не надрывал не посильной работой.
-Выпивал по мере своей возможности, а чего не выпить для веселья души, когда это позволительно.
-Вот тот же Назар возился как червь навозный, из дня в день, работая как проклятый, не зная продыху и праздников.
-Всё ему было мало, богател день ото дня, только у людей зависть вызывал.
-Вот эта самая зависть Миха и стала ему поперёк горла, не смог её проглотить, а потому и задавился.
-Вот это ты Сашок в точности подметил, на себе испытал подобную хреновину.
-А всё с чего получилось, подметила моя соседка, покойница бабка Санька, что я телушку на стороне себе приобрёл.
-В то время я ей здорово задолжался, выпивки набрался у неё на кругленькую сумму, а денег всё не отдаю.
-Так эта старая бесстыжая бражница, чтоб её черти побрали в тот раз, завидев мою телушку, да и говорит мне.
-А чего ты Мишка в долг набрался, а ко мне денег не несёшь, а сама зырк да зырк на мою коровку.
-И что ты думаешь, в скором разе захудала моя коровёнка, да и не ко времени подохла.
-Вот так Сашок, сглазила её старая, чтоб меня значит проучить.
- А у Назара вон сколько недоброжелателей, да почитай весь хутор на него косился.
-А оно накапливалось и накапливалось, да и прорвалось всё разом, свалившись на голову страшной бедой.
-Да так Миха и есть, и нечего здесь было гадать, что всё его богатство пойдёт прахом. 
-Даже гроб обить нечем было.
- Да чё там Саня гроб, одет был как последний бедняк, во как судьба то вывернулась, отплатила ему от всех щедрот, в одночасье всё превратив в золу.
-Ну так и есть Миха, чего мудрить да рядится, при своём бычьем здоровье Назар не смог нас с тобою пережить, вот оно то как выходит в этой жизни, каждому отведено своё время.
-И мы — то не такие уж с тобой здоровяки, а всё одно продолжаем небо коптить.
-Слышь Мишок, табачком не расщедришься?
-Покурить охота, а домой далековато телепаться.
- А чего здесь идти - та, нам с тобой Сашок по пути, доведёшь меня до моего двора, а там и твой рядом.
            Сашка не подал вида, что затаил обиду на Мишку, скупой этот Андрюсик, ой как скуп и жаден, щепотки табака пожалел для него.
              Ну ничего, подвернётся ещё случай, вот тогда он и вывернет Мишке фигу под нос, припомнив ему поминки у двора Савичей.
          Два старика не спешно побрели вдоль дворов продолжая обсуждать события последних дней.
            А вскоре и двор Савичей опустеет, столы и скамейки разнесут по соседям, а присев на завалинку, задумаются, как им дальше предстоит жить. 
              Дул лёгкий восточный ветер, предвестник прихода весеннего тепла в эти края.

                24-25 октябрь 2024г.