Луч света в флотском царстве

               
               
      В конце июля, начале августа прослышали, что формируется команда для поездки в Ленинград за молодым пополнением. Гена Грачев спросил про это начальника строевой части и предложил себя и меня кандидатами в команду, обосновав это тем, что Задоренко и Льготный побывали в отпуске, хотя нам, одногодичникам, он и не положен. Но мы тоже хотим. На что тот резонно ответил, что для этой командировки рядовые матросы не годятся, но он что-нибудь постарается придумать. Капитан-лейтенант оказался человеком слова. На вечерней поверке был зачитан приказ о присвоении мне и Геше звания «старший матрос». Во как! Нужно было срочно готовиться к поездке.               
       Вообще-то вся подготовка заключалась в глажении формы и чистке ботинок, но у меня была проблема с брюками. Они сидели на мне, как мешок, что в части не имело никакого значения, но были совершенно не пригодны для Ленинграда. Нужно было их срочно ушить. Один из старшин посоветовал сходить в часть к военным строителям, располагавшуюся рядом с нашей частью, и там спросить некоего товарища, имя которого я, разумеется, не вспомню. Этот товарищ на гражданке был закройщиком или кем-то, кто умеет шить брюки. Так я и сделал. Но этот «закройщик» только наметал мне, где нужно прошить и отметил, где нужно обрезать. Так я «в рукопашную» и ушил свои брюки. Забегая вперёд, скажу, что я в них ещё долго ходил на работу после окончания службы.               
       В назначенный день наша команда, состоящая из 11 человек, с тремя офицерами в том числе, была построена на причале, после чего погрузилась на катер, следующий в «Большую Лопатку», как в просторечии называли «Губа Лопатина», по аналогии с «Малой Лопаткой», которая располагалась поблизости. На причале нас встретил капитан 3 ранга, который возглавил нашу команду. Первым делом он повёл нас в столовую, где хорошо пообедали. Затем погрузились в автобус ПАЗ и поехали в Мурманск на вокзал.               
       Дорога пролегала среди сопок и скал. То там, то здесь среди сопок виднелось что-то зачехленное или закрытое маскировочной сетью. Вдоль дороги попадались многочисленные озёра и озерки с удивительно прозрачной водой. К вечеру прибыли на вокзал, где нас ждал пассажирский поезд «Мурманск-Ленинград». Офицеры разместились в купейном вагоне, а мы, старшие матросы и старшины разных статей погрузились в плацкартный вагон, где, кроме нас, всю дорогу никого не было. Нам строго-на-строго было приказано не покидать вагон. Проводником у нас был бодрый старичок, который предложил свои услуги «в покидании вагона» на остановках с целью приобретения необходимых в пути напитков. Предложение было принято. Напитки были простецкие типа «бормотуха», но в хорошей компании это было самое то.
       Через некоторое время заметили, что через наш вагон, прошла проводница из другого вагона, а потом прошла в обратном направлении. Зорким военно-морским глазом было замечено, что барышня симпатичная и прошлась она туда и обратно не просто так, потому что обычно проводницы ходят в обуви типа тапочек, а эта была в туфлях на высоких каблуках. Один из наших старшин, Витя Рукин, вызвался нанести визит в соседний вагон и разобраться с этим вопросом. Прошло минут 5-10. Витя вернулся и, обращаясь ко мне, сказал: «Она тебя видеть хочет». Что делать? Надо идти, иначе моряки не поймут.               
       Короче говоря, мы с ней посидели, поговорили. Она, с её слов, студентка и летом подрабатывает проводницей. Рассказала, как много матросов ездит этим поездом, и многие заходят к ней в гости и забывают у неё элементы своей формы. Так ля-ля-тополя и просидели. Я не решился "забыть у неё элементы своей формы" и вернулся в свой вагон. Никто ни о чём не спрашивал. Североморцы народ деликатный.
       Вечером следующего дня прибыли в Ленинград. Каким-то образом добрались до Учебного отряда подводного плавания, выпускников которого мы должны сопровождать на Северный Флот. Поужинали и легли спать в казарме. На следующий день нашей команде было предоставлено увольнение в город до 24.00.
       Объявлена была форма одежды 2, непривычная нам, северянам. Это белая форменка и чёрные брюки. Построились в коридоре. Наш кап-три проверил форму, цвет носков, наличие носового платка и сказал речь, смысл которой заключался в том, что нужно отдавать честь офицерам («тут вам не север») и не нужно попадаться патрулю. Разделились на группки и разошлись.
       Я пошёл в компании двух старшин. Сначала навестили родителей одного матроса по его просьбе, зашли на главпочтамт, откуда я позвонил домой, а потом просто гуляли по городу, посетили Морской музей. Ближе к вечеру в голове у всех засвербила одна и та же мысль. Необходимо выпить. Как без этого? День зря пройдёт. Надо-то, надо… А где? Порешили купить по «четвёрке», найти укромное место и… На Невском проспекте нашли магазинчик в полуподвале и вошли. А там народу, как в автобусе в часы пик. И всё одни мужики. Видок, похоже, у нас был растерянным. Кто-то из мужиков крикнул: «Морячки! Давай сюда! Пропустите морячков!». Нас, чуть ли ни под руки подвели к прилавку, где мы и «отоварились».
       Дело уже приближалось к вечеру, а у нас ни в одном глазу… Ходили, ходили, стало уже темно. Нужно уже двигаться в сторону дислокации. В конце концов, когда до КПП оставалось метров сто, нашли какой-то закоулок, впопыхах заглотили свою водку и быстрым шагом пошли к пропускному пункту, пока водка не подействовала. К тому же мы опаздывали, время было за полночь. На пропускном пункте стоял мичман. Спросил почему опаздываем, на что мы ответили, что заблудились, город не знаем. Проходите. Пришли в казарму, а там наши ребята жареную картошечку наворачивают и нас пригласили к столу. Ну, думаю, чего суетились? Пришли бы спокойно со своими четвёрками, и приняли бы все вместе под картошечку…
       На следующий день начались сборы. Сборы были недолги. Погрузили в грузовик сухой паёк, в другие грузовики погрузили вещмешки выпускников Учебного отряда. Построились в колонну и маршем двинулись на Московский вокзал с песней на мотив «Прощание Славянки», из которой мне запомнились слова:
         «Не плач, не горюй,
         Напрасно слёз не лей
         Лишь крепче поцелуй,
         Когда сойдём мы с кораблей…»               
       На тротуарах стояли люди и смотрели на проходившую мимо колонну моряков. Офицеры, находящиеся среди зрителей, отдавали честь.               
       Уже вечером погрузились в вагоны пассажирского поезда и тронулись в путь. В Североморск прибыли полярным вечером, когда солнце светило, как днём. По иронии судьбы проделали путь, который я прошёл в ноябре 1971 года. Посетили ту же «гулкую» столовую, которая при солнечном свете была просторной и светлой. Ощущение такое, как будто я совершил кругосветное путешествие и вернулся в исходную точку. Дальше молодое пополнение делили и делили, в результате чего нам достались человек пять, с которыми наша команда и прибыла в родную часть.
       Самым знаменательным событием командировки была потеря военного билета Геной Грачёвым, что несколько повлияло наше увольнение в запас.