Михай Эминеску

MIHAI EMINESCU, МОЛДАВСКИЙ БЫТИЯ

Личности, художественного и интеллектуального характера, ученый, universalist, Оппозиционной к тому, что "литература, поэтика романа," в начале, в начале ХХ века "под покровительством гения", а "в виде национального языка, что он нашел поэт михай Эминеску, самая красивая infaptuire на сегодняшний день", чтобы стать "отправной точкой для всего дальнейшего развития vestmantului cugetarii английский" (Титу Майореску, Критиковать, Bucuresti, 1966, p. 475).
Став поэтом, в геометрической прогрессии, paradigmatic, поэт-миф, он заставит его, мы наблюдаем за тем, что в настоящее биографические, так и в Мысль поэта михая Эминеску, который retopeste все: жизнь частная опера, учения философского - в", личности, идеи". Сын caminarului Георгий Eminovici, "человек" по-старинке" с " корни рода крестьянских зависимости от, до, Петря Iminovici (n) 1711 г. в Трансильвании), и Ralucai Iurascu, "милая, мама", дочь stolnicului Василий Iurascu и Paraschivei Dontu, женщины от романтической изысканности и visatoare, несмотря на это седьмой ребенок, после того, Serban, бы одного очка, Йоргу (George), Ruxandra: Илья (тот, который находится в разработке, как и в "альтер-эго"), Мария (Marghioala), так и перед Aglaiei, Henrietei, в евангелии от Матфея и в Жизни.
Тот факт, что он родился и провел свое детство в условиях, естественно, будет вызывать organicismul, или точки зрения, применительно к таким, как этики, искусства, поэтические profesate, так же как и мышление в его философии. Модели подобраны есть "добрым пол": Шекспир, этот гений, естественно, Мирон Костин, кавалером ордена "naivitatii тогда neconstiute". Михай эминеску себя за другого человек dacicus, человек рая, человек президента стартеров. "Я чувствую, что я-часть того, totalitatii", отмечает он, - о проявление и популярнее. Именно поэтому на вооружение модель, вид, folkloricus, введенных европейской культуры Пастух на то, чтобы человек разумный (homo naturalis, что, в искусстве, в отличие Цивилизации, как и в форме противоположного Характера. Поиски нового мира ", что gandea в сказке и он говорил, в" стихотворения", не является такой программой, эстетики, как форма mentis.
Наиболее румынский отметить, что приведет поэта михая Эминеску, в философии, в искусстве, в определении статуса их онтологические, ставит его под сомнение такой ratio naturalis. Она должна его выслушать, таким образом, принцип органической природы, себя. Работы художника есть символ интуиции, не заинтересован, и главным образом, естественно, что и в том, чтобы пчелы или furnicii. Игры schillerian инстинкта, созданный в случае необходимости в помещении, он занимает свое место, в Сми, работа, надежный интуиции, глубокого, "идеи " внутренним": "Идея заключается в том, душа моя, и в этом душа несет в себе как врожденное, уже cugetarea тела "или" (Сбор литературы, наши народные). Другой нюанс, и обещания, что он на ограничение и онтологии heideggeriene искусства, то святости, что важно, существенно. (Бог куска материи: "в форме", - говорит Ахав, в рукописи). Ахав остается один человек, естественно, в учебном процессе интеллектуальных, за ним "идеи отечественных и отслеживать эволюцию этой идеи от его происхождения до последнего срока своего развития" (переход через "ряд сроков, промежуточный"). В школьной Львов войти в 1858-1863 в Стране-Hauptschule (Школа греко-восточной) и Ober-спортивный зал, обращается к "родной мой valcioara", "дом тихой, mitutica", сбежав из дома, на учебе, в особенности после смерти Арона в Кулак", которого Lepturariu это будет вдохновлять вас, Epigonii. "У него есть предпочтения, учиться, любит читать, не так, но и в школе ( ... ), дорогие, не доходит, но в школе ей было Эминеску "слушать", отмечает, Calinescu. Природа романтичный, он предает в краже режима в школьной constrangator в духовную склонность к игре, заставить его стать беглецом на группы, Tardini, и предпринять изгнание, как и sufleur в группе lui Iorgu Караджале, а затем с ним и его Pascaly, что его присутствие в осени 1868 года, для того, чтобы быть sufleur, в Национальном Театре, как "strein, когда из Страны. очень, очень культурный, очень дотошный, за знания прекрасные литература на немецком и румынском языках... бедный, и на улице".
Михай эминеску откройте для себя мир как на театр, на тему: основные произведения, которые будут рожать, между прочим, больше, Glosse. Человек, в полной мере во время перевозки, накапливая дело, должность sufleur с должностью художник в театре (в "Папку для Слабаков"), так и права кардинальным образом. "Вот что произошло: я сделал это, как и в детстве, до сих пор, знать и народ из дома... в crucis, а не curmezis", отмечает он, в то время как regasea на сцене forfotitoare в мире (и политических), как и главный герой, участвующего в деле, которое он будет получать в дальнейшем свою очередь метафизика: "О, как в театр, / Ты в мире, чтобы вы nchipui: / Играть один, а на четыре, / и все Же вы, догадаться-у chipu-i, /, И, даже, не ругает, / Вы и в кафе проводить в тебе, / И-ntelegi от того, что их искусство / Что плохо, а что хорошо. / / ( ... ), Потому что те же средства,/ Не подчиняться, сколько существует, И тысячи лет, сша / в Мире я веселая и грустная;  И другие маски, по той же дорожке, и Другие отверстия, такой же диапазон / Amagit так adese Не надеяться, а не бояться".
Годы studentie в Вене (1869-1872) и Берлин (1872-1874), в котором их знает, - культура универсальная и крупных системных мыслителей мира, приносящие твердые основания философского мировоззрения, его, по что дальше станет возвращение на театр мира " английский, как и дизайн, на С. и ревизор scholar ("Политических несмотря на мороз, он делал свои идеи, что я faurisem и о вашей жизни!"), снимет он кричал existential, а потом, как всегда думитру чобану, в "свое Время" (1876-1883), с целью opuna модели, естественно, этого plebe frantuzite, таких lepadaturi знаками земли, то на этой lepre света, а вершина была все еще зла, еще его лжецом и ей в лицо весь мир, panglicarilor "в страны, в которые играют как на грязь / Маски, однако в известной комедии лжи": "Это, в театр, на faiomoasa papuse... слух, в словах человеческих, / Расскажу о том, как попугай, тысячи анекдотов и историй с / Без них priceapa... После них актер / Сидеть, говорить с ним, он сам говорит, в десятки тысяч раз, Что говорит веками dupolalta, что он будет говорить с половиной веков по-прежнему, / Пан? как солнце-то погаснет, в genunea самый глубокий". Вместе с Василе Александри, Ион Крянгэ " и " Ион Лука Караджале, Гимпу отметил нелепости "великого и trancaneli" neantizatoare в театр в мире. Опубликованы в 1881 году (Письма, V in 1886), " Письма состоит, как маленькие плитки, распашные двери, направленных на то, чтобы в третий, так что вам для зеркального отображения на связь, autoreferentialul mito(i), если он стоит домашние задания (topoi), симметричные (наличие человека/годовщину со дня его рождения, искусство, родина, любовь, женщина, и регистры-го - в плач-сайт, чувствительных к sarjarea grotesca, и ослепление, а метафизика. Представлены образцы техники в мире (лирика, философский, этики), в которой поэт, он открывает пропасти душа на фоне иных точек зрения метафизической, полного, sociogonice, фантастика (onirice), реальные. Считается, незаслуженно schopenhauerian в том смысле, как он использован горький пессимизм философа "воли слепой", а "мир как представление и воля", Гимпу должен быть поставлен на отношения, творческую и Гегель, и Кант, а после увидел, как один "великий часовщик" в совести человека, и сделал герой этого Письма Я (в Старом Учитель) и nuvelelor философские, Archaeus, Санта-клаус-Иосиф, Sarmanul Диониса. Кант, чтобы кормить фантазия " посвящение еминеску, за иллюзию, сейчас в: я представляю себе мир, абсолютно. Маг: я представляю себе мир, в звезды был символ, kantian, к которому вы infatisau пути познания в представление antinomice, открывая для себя мир, в generaluri. Во время экспедиции, и его те он и есть бог, и опыт работы в сфере эротического кино, в мире concretului земли. Гегель ил спускается поэт, и в области, во многом индивидуальна истории, на пути к подлинной человеческой (Memento mori), и в Archaeus, Sarmanul Диониса и Avatarii фараона Tl?, идеи обоих философов, накладываются друг на друга, fuzionand в сны своих героев catilinari, demonici и metafizici. Движение миров", в форме колеса, - это символизирует посвящение еминеску стимулировать, так по-Гегель и Кант. В противном случае, все философы (Платон, Шопенгауэр, Кант, Гегель) будут переведены, после того, как он говорил сам себе в сми, благодаря "специфике запах земли, свежей собственной души". Ахав не отображается сотрудник, девушка в систему, он создает в своем одержимости системы общего прошлого, или, как sistematist родной.
От обиды, от чувства, глубоко, резко, в сущности, в мире, в одиночества, от усилия в отчаянной восстановление личности, что culmineaza в tulburatorul "На меня, мне играть-ма", сказанное с Вв на погонный метр в древнем египте, в котором Была Сафие говорит, что начинается стихотворение, русский, родился и Письма, и за рубежом. Этим выразить ужас истории, осуществляется в отношении человеческого рода. Варианты них уходят, так же, как замечает Alain Guillermou, на ваше усмотрение и строгости, сохранив, однако, негашеная patetismul называть его, бул. Штефан чел маре, как и национальным героем-спасителем в сложившейся ситуации в мире предел, отражается в высоком уровне бедности и нашествия иностранцев. В "Дойна", " человек-национальный поэт кричит, не может положить в такое убежище только философско-мифическое существо, то, что определило его судьбу супруги на потомков. Маркировка на пути в финал ataraxie mioritica, когда эруптивные в г < br / > светлые головы, что он хранится всего своего существования этот Я, как всегда, поступил по отношению с народу, Я работу-самый светлый, и его Страны.
"Postumiada", то есть опера, использование стихов в свет или neincredintate печати с помощью друзей, в жизни он сделал, чтобы отсрочить этот процесс receptarii Всей Страны. Выпуск Еще в 1883 году соответствие критерию, исключительно эстетический, и игнорировать их хронологическом порядке. Модель maiorescian управления физиономически оперы эминеску, ставят под сомнение platonicismului (прекрасного prototipal, "вечный") и менталитета в стиле классицизма, он доминировал в тиранической совести и обещания. Его Perpessicius выпуск Еще ей казалось, что в 1939-м, в год появления первого тома monumentalei Изданий Национальной "модели наиболее подходят oranduiri а стихи его-не хочет. От 72 от стихов, как увидеть из 11 выпусков Еще, в большинстве postume добавить, что в отличие от издания, В. Г. Mortun (1890), "Братья и сестры Saraga" (1893) и "Лев Alcalay" (1900). Эти его Nerva Hodos, Ilarie Chendi, Ion Scurtu добавить еще 50 postume, intampinate кампании, поведение его в Г. Ibraileanu ("Это в сми, "не хочет?) и его энтузиазм. Н. Импорт ("новой Оппозиционной aparu: ум, setoasa для того, чтобы знать, душой жаждал, чтобы поделиться с другими, и сердце revarsand в свободу, доброту, глаза сильным сегодня во веки веков идеал". G. Calinescu, что пишут в шести томах о своей жизни и творчестве поэта михая Эминеску, "восстановить анатомически табло расписания рассеяны, соединив линии, как и в restauratiile pompeiene, рисунки мозаичный щебень" (G. Calinescu, Произведения Михая Эминеску, Бухарест, 1975, vol. I, p. II. С автором стихов, коротких, Эминеску, становится все ниже, пока не restauratoare была критика, что он "описывает" целую "опера", "поэт" с nazuinta grandiosului и organicului, как и Гете". Издание Perpessicius, начатое в 1939 году, стремится осознать, "как и в случае с" не просто variorum, а omnium variorum, я имею в виду тот, кто ее регистрирует все варианты и все виды, независимо от их стоимости, или disproportia своего Perpessicius, посвящение еминеску, Бухарест, 1989, vol. I, pag. 240 часов).
Характер в сборнике " аль Интересы эминеску, определяется расположение "теряется" версии - из-за чего счет в действие объединении было принято во внимание в Perpessicius и его команда, которые продолжают свою работу (смотрите в наших исследованиях Личности поэта михая Эминеску: "одиссея" receptarii и Postumiada" и " дорога к истинной поэта михая Эминеску, в объеме, Плачет, demiurgului, С., 1999).
Ионные Negoitescu, предложил в своем эссе Поэзия, Эминеску " (Бухарест, 1970), есть разница ireconciliabila на уровне между antume и postume, считая их высшими, однако, из-назад, - вот две сферы, по мнению его, тот, "neptunic", что и соответствует, в целом, antumelor открыты к чему-то научиться в мире и в другом "plutonic", что совпадает с лаборатории и приходит в стены темной бытия, где valvoiesc vapaile под землей. Может иметь место, таким образом, снижению lirismului, а mitosului родом, за счет доминирования "rationalului", "discursivului", abstractului.
Перед exegetului, и для читателя, и сегодня может выявить структуру нанесенной работы своего Коллеги, в которой каждая из сторон может представлять собой всю ее, вселенная (Соломон, Марк, Изобретения и Открытия, Бухарест, 1989 г., стр. 290). Стихи-и вариантов есть как "голограммы" откровения в целом. В обращении, или он незначителен, и Ахав никогда не выходит из стороны в целом, у него есть всегда свое видение Totului в единый. Уникальность этого фрагмента не разрушат единство мира, в котором едут neobositi arheii, как принцип жизни, tesatori в наличии.
Так же вы receptam, и в плане оценки знаний в области эстетики, в течение всего Года. Recapituland этих толкований, отметим следующую картину receptarii: Еще говорят видом platoniciana-schopenhaueriana; Именно ищут "есть facult? maitresse"; Gherea было, я думаю, что пессимизм-это было нечто, привиты по делам общества; Vianu поэта посетило ее размер универсальным, что позволяет свободу demiurgica, чтобы движения и изменения к девочка; то же, что вы увидите на Импорт (это "очередь на очередь, мечтатель и desgustat, quietist, и революционный, plasmuitor в свои идеалы, и стремится спокойствие, вечное"); для Ловинеску, был "рожден способности и неполные; intemporal, без розетки, на самом деле, действующие с большой дисбаланс между материей и духом". Еминеску свежие и органические redescoperea Calinescu, которая включала в себя largile в европе произведения и культуры, inscriindu его данные в онтологических основной (жизнь, смерть, бытие, увеличить, темы, романтические основные), staruind, но не слишком много, и в определении их источников, filiatiilor, asemanarilor; проблема личности в качестве одного года возобновить Дмитрий Caracostea ("душа высокая и глубокая intelegator, включить ее в себя через любовь и во всем мире, закаленные и сознание человека редко values..."), Paul Constantinescu (revelata, в особенности с помощью Эрос и знания метафизики") и Константин Нойка, то он, считая его "человеком в полной мере и культуры в румынии". Тур новый eminescologiei, что различие в Оппозиционной поэт, представитель бытия, он настроен для работы Rosei-дель-Конте (Эминеску, или Абсолют, Modena, 1963), Светлана Paleologu-Matta (Eminescu, и было ощущение, что онтологически, Организации, 1988 г.) из книги Эдгара Papu (Стихотворение и его Коллеги, 1984), George Munteanu (Ахав и eminescianismul, 1987) и " Богдан Полиция (Два становление стиля, 1984 Модели онтологической eminescian, 1993). Так как, признаюсь, и у некоторых философов культуры (Дж. Uscatescu), поиска нашего существа, нашего великого получения ontologica, именно Оппозиционной нас сделать все возможное.
Прогноз exegetica новое, требует и признания президента страны михая Гимпу, как и человек, энтузиаст науки, vocatia его faustica как indiscutabila. Кроме того, отчуждение от качества мечтатель, родной, он обеспокоен тем, сеть известных во вселенной, созерцании einsteiniana "кривой", чтобы его бесконечно". В мире nepusa в interrelatii она умерла на Борту. "Все ecuatiune", срок действия ecuatiune в том числе и в том смысле, в конце-то сказать, принцип всеобщего детерминизма и причинно-следственной предсказать, зрение, нанесенной временем. Интерес к математике, определить, к Сми, к проблемам бесконечности.
Интуиции научно-Эминеску проявить себя и на удивление человеческого, через ряд, на определение функции в математике для формирования мышления (а не только в том, моделирование), так и в представлении spatio-temporala, которое может быть поставлено в связь непосредственно с теорией относительности. Во вселенной он eminescian означает понимание того, динамики и форм, в современном понимании, то есть в соответствии с тем исследования показывают, что более новые версии D?Арси Вентворт Томпсон и его Оленей? Он же не acrediteaza принципе гармонично, и в их эволюции.
Соломон, Марк открывает и на проблемы, semiotice на Матчи. Поэт видение, нанесенной, и системное, identificabila в recuperarile все, что было, было и следующее: "Одна на всех, точно так же, как один из них во всем". Михай эминеску объединяет изображение нанесенной на мир, что мы предлагаем физическим moderna. Любая наличии, мы incredinteaza Соломоновы М, суммируя мнения о физической его Bohm, то holomiscarea выраженные в такой форме, в относительно стабильной (Задача науки, Бухарест, 1988, p. 100). Из-за holomiscarii, мы можем сделать вывод, что все ваше время будет находиться в каждый данный момент. Как и любой новый шаг в их содержат те, прежние, и эффект, который мы получим в том, что из коробки, китайские, содержащиеся в свою очередь, в банках, я имею в виду эффект, sirului, естественно, о том, что говорит, всегда Одна.
Данная eminescian и кто постулат, что, если современный; это ящик, в рассуждение, в котором есть место и inmiirea эхо ("aducerilor о") остались в прошлом. Повторение-это превыше всего этого, что может превратить его в настоящее время не вечно. Intoarcerile эминеску в прошлом, движения, голографические, что ravnesc, чтобы получить все, в отдельности, а также уверенность в абсолютной величины во времени. Однако, сам измерить и с помощью aducerilor-помню, был момент влияет на состояние поляризации на них, в результате чего мы, неуверенность в будущем. - Это, что ли, происходит, физиков, с позиций элементарных частиц-волн, в данном случае Эйнштейна, Подольского, Розен, - они ведут себя так же, как и момент, когда тот, быстро", - сказал Гимпу. Как вы могли бы их поймать "положение" и измерения человеческой души?
Он с тоской einsteiniana по позиции исправить это analoga nostalgiei эминеску и после, состояние чистое, своим "я". трудно или даже невозможно realizabila на время, в целом, становления его влияние на мир ностальгия arcuita в драме " царь даков (см 1872-1973), где я-король это набрал tensional-то время, по своему желанию, датская, воспроизведения, siesi, в каждый час на метр, древней, вышедшей в свет в 1883 году.
Оппозиционной точки зрения Вселенной, а не только с точки зрения "я", или, в отношении которого masuratoare нам размеры и относительные ("Величина, как относительная, передает" Эминеску в рукописи, в Sarmanul Дионис и в "Archaeus, что же нового нам кажется, что, будучи в море, для других, может им это кажется мало"), но с множеством полей зрения, а в том, как выразить себя, если системы отсчета.
Одновременность relativista, что у Эйнштейна определяется наличие у этих систем разные, и наблюдатели разные, от скорости света, и движение тела (в области гравитационных свойств различных), Ахав есть свой образ вселенной, в которой распространяются фотография omorarii императора: все, кто situati в Месяц, хотел бы видеть и сегодня дальше, в масштабах передовое, что сегодня подразумевается разница от нескольких дней, до нескольких тысяч лет. "Луч, который упал на его лицо murinda путешествует во Вселенной, и попадает в свою очередь все звезды, бесконечный, и миллионов лет, в свою очередь, однако, трагедии, смерти Цезаря происходит снова и снова, без конца. Трагедия-это жизнь, а его в новых условиях. Во всем мире это одно мгновение, которое он получает, падает, что не есть" (Fragmentarium, Бухарест, 1981, p. 128). Зависимость времени движения и выражается в переносном, но и в научно-именно: "потому Что лошадей в тысячи лет, с годами / В течение всего много моментов".
Места общего eminescologiei-это признание романтического характера, главное - он не только структурно, и тематически - произведения эминеску. В Оппозиционной вы можете найти все данные, основные романтизма: "Я", как и Я, Совсем, что поддерживает постоянный диалог с Богом, в Оппозиционной происходит, в особенности-Демиурга, свидетельство в этом вопросе, как проблема языка, его создание coronara), или, как гений; повышение квоты; борьба с instrainarii, путем возвращения к истокам, in illo tempore ("вечная возвращении" после того, Элиаде); поиск himerei любви, полного, которая делает все, как писал поэт, его остается только главный герой, в "театре" любви; preeminenta отражения narcisice своим "я", " миф о eminescian его, Нарцисс, связана, а если и сознание, antinomiilor и nelinistilor метафизический; развитие вашей мечты, мифа и истории, что организации categoriala используются не в полной мере и с иронией, и культ движения, я абсолютно не задумывался, как он будет наблюдать за Результаты из-за утечки газа, в полной аналогии с "человек в действии, в значительных, fabulosului и universalismului. Шекспир, как и модель universalitatii он признал, что так Schlegel, Novalis, так же как и в Кнр. Также на главного героя, из-Avatarii фараона Tl?, Ахав всегда в поиске "chintesentelor движений в истории". В истории, я предпочитаю intraistoria, сокращение времени на значки и знаки, где и удовлетворения особого ухода в пещеру. Во время исторического eminescian один метафизический, "проблемный", удобство в обращении; это-то время открытым, и в то же время темно; огромные "колесо времени" (Memento mori) движется по собственным удовольствием, он-поэт.
Кроме формировании романтической человека, eminescian, что данный онтологически в корне, то мы можем удивляться, если и роман, и в хронологические рамки которого поэт наш даже и не было, его можно объяснить, во всем. Calinescu, revazandu и пять томов Произведения Михая Гимпу, он сохранил бы твердо, на уверенность в том, что: "Эминеску" - это, безусловно, романтик" (Г. Calinescu, Opere, vol. 12, Bucuresti, 1969, p. 5).
По ходу анализа calinesciene и самые свежие ясно дали понять, что отношения, романтические может зависеть " и "воздух общий" из романтизма, его связи с его Оппозиционной за это время ее "siminale", а так же считает, Claudel, как повлиять на его Рембо на это, глубоко-экзистенциальные. Там, по мнению Мирчи Элиаде, опыт и метафизика "романтических" мест, которые не позволяют нам говорить о том, inrauriri конкретным О том, михай Эминеску и Хашдеу, С., 1987, p. 18-е место).
Роман eminescian часть, в данном случае романтизма универсальными, что должное воспринимается сквозь "вечные стигматы" романтическими, так и с помощью символики, с ударением staruitor сделан на музыкальность и чистая impersonala и existentialism, на положение человека в рамках его жизненного опыта-предела. Акции demiurgice, которые можно установить с помощью магии, и мечты, определить, настоящий поэт, в центре города, всего мира. Рис представительным стартеров, является коллективный договор, чувствительных к "музыке сфер" и с привлечением миры в танце межзвездного. Время лоне природы, радостный, солнечный (Ondina, Есть calarire на рассвете, Надежды, Тайны, сна).
С другой стороны, у нас есть большой проекционный экран hiperbolica, чтобы dezmarginirii мира, cosmizare своим " я "(Рассказ, magului: я представляю себе мир, в звезды), и perindare ciclica, чтобы nasterilor и prabusirilor вселенной", то есть с solstitiu, в свободном падении" (Memento mori), и расположение в пространстве, причудливо auroral в этом мире до нее. Вселенная имеет форму umanizata, как состоящий из Demiurg по состоянию на себя самого, темно-шаровой с внутренней стороны, и с планов, которую он слышит только себя ("На крики Demiurgos, он слышит, plansu-а"). Несмотря на то, что dezmarginirii, основе вселенной должны быть очень сосредоточены на себе, и было посвящено "бытие" сводные проводки, чтобы Demiurgului и confina a-Поэт-Гений и (Политики): "гения империи: что ему-именно, / души-это пространство, это и сам в нем". Кроме eminescian глубокой реальности, не пробел, а "абрикосовых мир", а также атомной и пункта математическую consideratiile его философские рукописи: "Маг продолжал смотреть на мысли, на зеркало, на его золотом, и Где-небо, тысячи звезд, как и другие фитнес-это я. / Он мало касается-там пути их сокрыто И на варга zugraveste дороги, и их найти: Они узнали, samburul в мире, и все, что верно, хорошо и добро" (Egipetul).
Параллельно с "Космос", приводимым в "абрикосовых мир", возникает в момента его основания, " миф творения, ибо по мифологию свой роман. Земля-это его представления, мысли о жизни поэта (Rom).
Demiurgismul Эминеску это глубоко национальное, впереди, в основу древних религий антропоморфные, adaugandu-это убеждения, в силу orfica кромок, а мысли: "в Мире мертвых, не зная радость, он pascut на это нужно, - он вырос на пластины, чтобы думали, что земля полна скучно, полную песню горе, слезы, - а что, если она не ставим conditiunile vietei в иные миры, но вместо того, чтобы с ее прикладом по черной земли, которой он связал свое мышление гения, и cersitura saracului - был введен в мума ветра, чтобы toarca своей жизни по жизни, потока мысли, и stropeasca тех, кто на берегу, вечный цветок, тот, черного гроба".
Это миф, в россии он создал, он prefigureaza данные, необходимые диалога из "квот" и трансцендентное, между жизнью и смертью, так как две сильные энергии, что активизирует друг с другом, в соответствии с которой "логично динамические contradictoriului", ilustrata Стефан другими словами. Жизнь и Смерть образуют единство органической и в поле eminescian Существа. Как и в Heidegger, игры inchisului и deschisului, в revelarii/скрытые будет instaureaza авторитарные режимы в своем, отвечать на вопросы метафизической поэзии стартеров: "быть или не быть...", "что?", "Они, - смерть твоя, ангел, фу быть?", "Есть это, смысл в этом мире?".
"Одиссея" поиска " и понимания Существа, якобы при попытке выйти из "круга " плотно", различие между " я " эмпирического и высшего образования, hyperionic, ссылка на постоянной ghost свою любовь и переживаний комплекс дор, много внимания уделяется описанию эпохи, что видения, которые, арки с момента их генетический до конца escatologic: "Ведь это сон nefiintei вселенной в тот великолепный" (Письмо I). С помощью мечты и мысли mitica recucereste возраста aurorala человека (золотой век), "Мир gandea в сказке и он говорил, в" стихотворения", происходит идентификация Человека Neantului, они заполняют пробелы экзистенциальные, он получает sacralul, arhetipalul.
По nelinistea метафизике, знак того, подтверждающего его modernitatii, по сути, через свое видение весьма ontologizate, благодаря тому, что в "samburul мира", в Совершенно, как всегда, прерванные из-неопределенность, Ахав, он требует, чтобы его как великого поэта Существа, мощные жила existential его работы determinandu мы его interpretam в соединенных штатах, путем присоединения это не только романтики, но и по всей postromantice (simboliste, экспрессионистских, постмодернистской).
Arhetipalul указывают на глубокое " я " eminescian в дорогу или на время. Я себя Dacului", а "Дачия" - она, в отличие от Италии, Гете, это его Eichendorff, или Стендаль, Греции, H?lderlin, или в Индии, и его Schlegel, и Novalis, а не только в области одной из "idealitati", но в естественной среде обитания нашел в необработанных поверхностей описана inconstientului.
"Дачия" - символизирует состояние "organicist", чей культ, у нас Эминеску, и в своих статьях, публицистических. "Дачия" - это символ души, красоты и, естественно, "protoistoric", второй для "работы" (в том смысле, hegelian, в то время как в Риме это выглядит символ святого духа, холодный, neinduplecat. Я eminescian носит печать dacismului героический, и самоотречение, в особенности в его поведении этических, titanian, и демонического, второй стартеров или ataraxia после того, как стихи, написанные в 1883 году.
Dacismul президента страны михая Гимпу также онтологические, что стало одной adancire прогрессии, в abisalul в душу. Дом земли и его Zamolxe, оказывается, заполнен даже не на " я "глубоко" аль года. Сармис, с чувством subordonarii лица в порядке, космическое, это-первой ипостаси его Политики. Dacismul себя hyperionismului. Dacia президента страны михая Гимпу, не гладит по сути hegelian управления преемственность цивилизаций и становления духа, вследствие этого, это-образ митика и чистая, она тает, как видно Ion Negoitescu, "в хаосе, по состоянию на свои собственные планы" (И. Negoitescu, Поэзии и его Коллеги, Бухарест, 1970, p. 87).
Дыхание божественного создает imparatie было возможно. Римляне, в отличие от "даки", в которой горит огонь, originarului, взгляд холодный, пикировать, так как представляют собой истории.
Счет по футболу секретарь президента страны михая Гимпу-это первый х narcisic в мире mitosului просто, поддерживают ее дифференциации ontologica, он он получает отставку, крещение, истории, живет в лихорадочном кризис, с уровнем и перемещения в пространстве, священным родом, в сферу фантазий, однако "straiul в пурпур и золото на tarana самое трудное".
Существует определение, между поэтом и "великих князей, которые выступают как проекции архетипических" Я " eminescian. Децебал-это такой роли Я-к огромному сожалению, глубоко infrant в inaltele стремлений человека. Бул. штефан чел маре-это ипостаси "Я", которое знает, высшее достижение само по себе. Ул. александру чел бун, символизирует вступление в новый период cumpenei, эпохи возрождения. Мирча чел бэтрын символ, и он dacismul reafirmarii.
Миф о национальном и supranational, безличное Существование, он проектирует на строительство, разработаны и изготовлены в хорошую сторону, как огромный и красный. Везде дам и стихи на высокие epopeice, социально-панорамные, что они намереваются определить сущность и принцип мироздания, в процессе генезиса и эволюции мира, в механической жизни, чтобы описать судьбу человека, цивилизаций, или, чтобы дать выражение одного из острых ощущений метафизической.
Они появляются и в самых древних форм и nehotarate" в informitatea загар охлаждения и ушла в проекты были внесены в devalmasie исторические элементы классики, мифологические, мотивы богословских и философских antirationalista, любви и cosmografice. Расходятся быстро, за четкие контуры, Циклы dramelor, исторические ("аль-Dodecameronului резко, разработанный в период 1874-1877), Цикла панорам, космо - и sociogonice, что преследует картина в мирах звездных, и цивилизаций (стихотворение" faustic Andrei Muresanu, диорамы hugoliana, Memento mori, и сказка философская Сказка magului: я представляю себе мир, в звезды, мысли в эпоху 1869-1874), Цикл Демона, в то же время, Цикл Luceafarului (или) veronian, как он определен Perpessicius), который опубликован в 1883 году; Жизненный цикл epopeic дако-римлянин (Сармис, "Nirvana" или "Сегодня на одного, если, Horiadele, Народа, о Кресте в "Дачии" или " Джо " и " нашей эры), написанный в год, разных производителей, и Цикл Писем, написанных и опубликованных, за исключением пятого, в период 1877-1881.
Стих "Как же объяснить, чтобы ваше время и, думают, я ставлю людей в городе, Memento mori, говорит и наводит на мысль о том, их интенсивность и объем учебно-онтологические eminescian, ставят под сомнение inaltului, adancului, с выслугой лет. Предрасположенность к зеркальное отображение-это универсальная, будучи фонда-ментальным элементом выраженным большинство исследователей (George Calinescu, - Роса-дель-Конте, Джон многое другое. Сегодня, Стефан, Казимир), которые считаются по праву зеркала, так как отсутствие центра творчества эминеску: "он смотрел на его мысли, в его зеркало, золото, и Где-небо, тысячи звезд, как и в "центре я". Focalizand вся вселенная, в центре, "зеркало", заставить зачем его одухотворить, очертания материала, что и характер antropomorfic " я " исчезает (как это происходит позже, Ион Барбу). Остаются только рефлексы, eterate, которые имеют знаки различия и знания, чистого, narcisice. Зеркало отражает-не феномен, а noumenul сущность идеального мира, то есть, даже глубины abisale части вашего существа. Он предлагает, в режиме романтический образ абсолютного сознания человека, которая показывает, как "человек конвергенция", "зеркало totului божественного" (Calinescu).
Потому что Бог-это arteficele, и вселенная, высший произведение, его гений, как личность, titanica (hyperionica) и "сборник единства и абсолютного", это зеркало, высшего творения, Творец, по определению. Слова он отражает heideggerianul игра-зеркало мира (Политике, часто Ereignens), который просвещает Человека.
На долю самой высокой интенсивности это испытал и чувство любви, связанное, чем от боли. Подруга это та, поднятым на ее образ чистым, идеально подходит для Venus Anadyomene, а Мадонна dumnezeie, но, как представляется, в широкий спектр реально-конкретно, - женщина neintelegatoare, а "comedianta, что" старые", и "шельмование его, но Самсон", одним словом по-Каталина и в наземной, чувствительная, лишь во сне, в больших chemari страстный поэт-гений. Акт определения в полном его любимого не удается. Поэтом остается только главный герой, в театр, в любви: vaduvul.
Человек, в то время Erosului, она светится, и это intuneca соответственно, людей, настоящего любовника, и, по откровению после того, как при отсутствии ее. Открытость размышления о ней sfarseste по установлению трагическую страдания, тоже,-обратился iluzionarii preschimbandu в пустой салон: "Чужой для всех, lost in страдания, / Глубоко, чтобы nimicniciei мои, - / и Я не думаю, что и я твердо верю" (Rasai на меня). Открытость размышления о ней, он встретился со Смертью, в отдельное соглашение, в современном стиле.
В других главных причин, эминеску, являются колесо, и orologiul темы по времени-двенадцать. Погода будет мурлыкать и retoarce, в ее вечное движение, ciclica, в связи с которой они автоматизируют, одеть маску, в orologiu (Memento mori), возрождается. Войти в incremenirea eleata и в течение heracliteana, поэт видит в imbratisand время идеально подходит основных ночи. Если нет, то inhibitiei, но и veghii москвы, в pluralitatii, но и необычностью, в наличии и рождения родственников. Конце мышление идентично cumpenei символические того времени: "бьет полночь в колокол по весу, И, сон, vames в жизни, и не хочу, чтобы ко мне приходит забирать границы. На лошадей, побитых часто хочет, чтобы разум, я его не носить, S / -asaman между ними-olalta жизнь, а на смерть, / А в конце gandiriimi, и уже не будет меняться, / Что между ними и то и другое-сидеть neclintita язык" (бить полночь, 1876).
Еще один topos existential вода-символ верхней тисы жизни универсальные (как процесс, как "гроб жидкости"): "Одну минуту, и если вы потеряете / Ты, ты, / При этом крупные зеленые И горькие, / Сам не влажной их пустыне, / Что-н из гроба, / и ты чувствуешь по жизни / Мертвый-живой". По izvorare, чтобы показать stihiala, движения и metamorfozare-прежнему, по unduire и involburare обволакивающий тайны, за счет отражения света selenare и небесной, т. е. по способности быть зеркалом, через промежуточное положение между ними пространство и время, по подобию капает на разрыв и года с помощью "вложений жидкости", с помощью proteismul формы, по лестнице дьявольских, которые, якобы, спускаясь к ним по intruparea духа и всего сущего, и от полноты жизни Космоса, но, благодаря тому, что они "происхождение всех вещей", что, как я думаю, у всех романтиков, вода представляет собой шоу, в котором показывают, бытия самим.
Поэт, по их словам,-символ, по их словам, в качестве юридического лица планетарного сдвига, основанного выражение imensitatii и загадки, что, как видно, Константин Ciopraga, "это сделано из воды и универсальную одна из вещей, о его фундаментальных собой неисчерпаемый повод к глубокой медитации, про человеческие условия" (Стихи Эминеску, С., 1990 г., стр. 45).
У Коллеги, есть власть, глаза, которые, как и говорит он в insemnarile его рукопись, "в поисках второй природы" и "люк времени": "я вижу сны,-ntrupate/ осмотреть через сны";"... это, чтобы смотреть на мысли, на наш, disparand в то время", "Но ochiu-закрылись за этой, он умный". Вечерняя звезда, а не в прошлом анализе, но стихотворение " напряжения между двумя взгляды, направленные за пределы миров, заселенных двух зрителей.
Счет у чужих интенсивно, в которых отражается Вечность, Ахав добиться обратного осмоса для визуальной за Демиурга, потому что на глаз не определяется просто контакт со всей Вселенной, но и activand в то же время, более высокий уровень сознания, и potentializand я глубоко проникать свет, освещает весь Человек: глаз-eminescian-это "объем бытия", как видно, но C Михайлеску на Перспективу эминеску (Бухарест, 1982), стр. 112).
Связанные органические vazului-это слух, который появился на свет, известная гармония посвящение еминеску, музыкальность неповторимый, которые выражают "глубокое наши души" (Г. Ibraileanu), "метафизических глубин" (Г. Caracostea), "дух волшебной вселенной-человеческого" (М. Драган), "картина трагического". Поэт orfic, не starui, особенно в отношении развития музыки, Ахав оставляет за muzicalizeaza, естественно, точки зрения, за счет характера, плач управления конфессий, эротические, с помощью тона разговорного монолога или, по интенсивности нервного типа wagnerian, а introspectiei и solemnele убыль природы ("очередь на очередь"); соглашения с широкими музыку сфер или стекло вселенной. (Mitopo(i), а этика-это посвящение еминеску, рассматривать изложить большом объеме в нашем Нарцисс и Политики, коллекция посвящение еминеску-55, С., 1994).
Он Эминеску", а роман о юности Гения, пустоши (1868-1869) у них есть все данные буквального года, в схемы и формулы, рассказ будет ingana и intretes на перекрестке ночью и в свою мечту. Это философский, eseistica и параболические, в современном понимании, но, как и в поэзии, напряженная онтологически, поступил - то в метафизических формул. Возникает театр в мире режиссер из-за кулис, и figurantii, которые появляются и исчезают, на сцене, на фоне nevazut (Sarmanul Дионис, 1872), поэтому для поиска личности, и мир, как сон (наша душа), путешествие arheului (Archaeus, 1875), как и человек, inalterabila, evadarile в этом и трансцендентного, metempsihoza (Avatarii фараона Tl?, и Тень, написанные в последние годы, studentiei), "единственная реальность в мире", что происходит в разных формах.
Герои жизни "catilinare", demonizate, причинам, faustiene, что представляет собой смесь, в "сне и " холодным разумом", visatoria появившись с противоположной "порядок существования". Они revolutionari-tribuni (Тома, Nour, Иоанн, монахи в recluziunea (Euthana?sius, Иероним), детей-сирот-metafizici (Дан.-Диониса), философов и стар, и invatacei начинающих (Рубен, санта-клаус-Иосиф, молодой человек, в Archaeus). Ахав пытается наметить и fiziologii натуралистические в реальности немедленно (Золота, увеличение и любви,1874, Смерть Иоанна Vestimie, 1878-1879, Особенно Ermolachie Chisalita и В суд cuconului Василий ветку, на которой записаны после того, 1875).
Gazetarul Ахав не нужно departajat поэт михай Эминеску. Во публицистика, Ахав действительно Jupiter tonans slobozind manunchiuri на молнии, с "hadoaselor pocituri", promovandu и идеи с помощью "власть железо", произнося фразы торжественно, с воздуха, sacerdotal, или desfasurand пациента, демонстрации, логично, с "историей и документами в руках".
 Акции, его апостолы дублируется из обращения, аналитических и светлые головы, через который проходит "reductii fenomenologice", focalizari ссылок на причины, истины, ток, по своей сути, legicului, delimitand дело в словах, в действительности намерений.
Национальная идея-это вал, ходатайства публикации окружающей среды eminescian: "Сердце-очень теплая и виду очень холодно, она требует от патриота позвал его indrepteze народ, и фанатизм в любви, родины, самый страшный фанатизм, не остановить его, то мозг ramaie холодной и indrepteze деятельности, конечно же, его nimiceasca истинную причину зла, и starpeasca с хорошей стойкости железа" (Сочинения, изд. Страны, vol. Кроме того, в Бухаресте, 1990, p. 165).
Человек, этические eminescian, это человек правды целом, так и точки зрения всего сущего, из которой можно судить, на вещи, других людей и свое собственное " я: "Точка зрения, на которую мы ставим на наши изделия, не только с учетом интересов сторон?dului зимнего сада, но и с тех, и всех времен римской империи, это было естественно, так как не найден путем не хотят, чтобы мы не берегут для нас, но, если говорить правду, целиком" (Там же, X, p. 107).
Произведение gazetareasca того, чтобы президента страны михая Гимпу-это только спектакль, интеллектуальная, социальная и поведения личности, ее necoplesit в условиях ангажированности, либо от нетерпения упрямым лицом к противникам. Требования профессиональной этики (уважение, долг, моральные), так и те, axiologice, определение стоимости, и по своей сути фактов), он сочетает в себе гармонию.
Личность президента страны михая Гимпу-это уникальный и indivizivila, который включает в себя органические один человек civicus, есть человек разумный (homo religiosus, и человек разумный (homo ethicus, что требует естественный порядок во вселенной, выступая в образе socratic о знании самого себя и на других людей или platonician об идеях и формах (prototipale), имея в виду снова и снова к свободе, о личности и общества, индивидуализм и идея о государстве, об обществе, как и движение, и государство, так как устойчивость за ним по пятам Кант, и Гегель.
Обращение публикации окружающей среды и его Оппозиционной касается проблем, только философско-этических норм в общих arheitatea, космос и cosmogonia, и законы, и "машина" вселенной), или " социальных, политических, экономических, этнических ("teleologia работы", "формы, без "фон"; "разрыв этническое" государство, естественно, и демагогических одеяло superpusa, вопрос о Бессарабии и Буковины в качестве "подтверждения" ватра "наши предки").
Акции detractoare antieminesciene (Мозес Розен, И. Negoitescu, Ое. Августин Doinas. Ст. Nemoianu сек.a) целевых значений "реакции" на его личность, на его Борту.
"Reactionarul" в сми, он был, но и обновить его с силой, истинно и по лестнице nemaivazuta после 1989 года в Румынии, и Бессарабии, atestand о возобновлении массовых товаров, что определяется на повторение некоторых, обязательных, изложенным в Эминеску,: сохранение своей идентичности, языка как "дома бытия", блок помещений культурно-дома, parlamentarismul, путаница "настроения населения не заинтересован" и "страсти" и "opiniunilor", идеи "rivalitatile амбиций".
Размер caragialiana Писем и статей, его снова ставят на свет. Проза техники, морально-поддержка президента страны михая Гимпу, оказывается "глубина бесконечная вещества, онтологические гения", который, как говорят, Max Scheler, в своих исследованиях по этике, чувство глубокого значения, в святости.
Вся работа президента страны михая Гимпу принимает форму некой драмы, и двое участников, которые несут в режиме "мигание" и в роли режиссеров,: Поэт и его Демиурга.
Казалось бы, гармоничный, с самого начала, их взаимоотношения знаю, все ступеньки лестницы онтологические и patrunse мощного взрыва, к огромному сожалению, по сути, элина, и датская (в рамках проекта для молодежи " аль Dodecameronului, резко и по-сути, mioritica, и в то же время problematizanta ("luciferica"), в смысле из-за утечки газа на завершающем этапе.
Бог стартеров эминеску-это фигура божественная proteica, semanand с Богом, gnosticilor, раскрывается через свет, частичная тайны, быть с Богом, manicheic творец Космоса, но и человека, прежде всего, либо с Одним из его Plotin или Primmotorul его Artistotel. Если же Бог", - и заходит в небесах cugetarii" (Memento mori), он instaureaza Гол, и "asfintirea идей". Достаточно сообщить трагическую amurgului богов, о котором говорил Ницше, " в eminescian они позволяют себе действия, восстановления и возрождения grabnica их на место dezeificat. По его вертикальность, чтобы мышление его развивается от Бога, gnostic, лишь открыть с помощью fascicole от яркого света, от Демиурга, с которыми consubstantial, как гений (вечерняя звезда). Миф о Demiurgului, что это всего лишь миф изображений, которые связывают миф о Господаря (Царя), " миф о Calugarului и Гения (и не только Поэта, но и его характер catilinare в целом) показывает, что модель, existential, верховный.
Людей, абсолюта и все hybrisul, а порог психических вниз, приводит, конечно же, в тоску, как в виде типичных румынский человеческого существования. По consubstantialitatea его Демиурга, Политики, становится на вершине самой светящийся Бытия, которую мы раскрывать глубин " я " eminescian narcisic contemplate. Политики замкнуть в круг fiintial на Все mioritic (а platonicienei повороты в Уникальной и Одинаково) и "воспроизведения " Я", глубоко, в котором вы открыть Narcisul стартеров.
Воспринимается сквозь решетку modernitatii и postmodernitatii, создание mitopo(i)этика президента страны михая Гимпу сохраняет высокую долю уровнем, а также с возможностью postsincroniza новых форм и чувствительность, поэтические и отвечает за горизонтом ожидания читателя и сегодня. Элиот утверждает, что ее новое произведение с уровнем и писателя, важно ввести новые перспективы, exegetica, на специальной литературы. Возникновение новых великих поэтов, римских - из-за утечки газа, Аргези, Анатолий, Баковия, Сафие, чтобы обновить только размерами, экзистенциальные аспекты своей работы: утверждение Бытия в его "luminisul", и было ощущение, что ее поиски Абсолюта (Бога, христианином, arghezian вы по-прежнему Демиурга eminescian); реализация интеллектуальной собственности в уравнения, интеллектуальной и даже математические намеренной (например, чтобы выразить, как Анатолий, как "мир чистой, пока она не выразить, чем на рисунке, с нашим духом"), диалог тоскливо между ними Существа, частные руки, и Suprafiinta, окна eminescian на Баковия вы привести desavarsire за счет влияния, observata с Сафие, "между раем и преисподней, между ними страшные видения, infernala и темно-серый-анжелика" (Физиологии, интеллектуальной собственности, Информации, 1990, p. 243), metalingvismul способствовало то Была Сафие, которая происходит из-за состояния, в стихотворении teoretizata в Сми, окраске выражен-ontologica речи он во всем велик в поэзии, и обещания.
Независимо от того, является receptata с точки зрения метафизический нигилизм, то есть в Молитве одной, если (как предлагает, Эмиль Чоран), так как применяется сетка stanesciana, чтобы metalingvismului, а "necuvintelor", - сказал Odei в метр, древний), то moderna то же postmoderna, чтобы autoreferentialului фрагментарный характер, ирония, гротеск, mitopo(i)этика президента страны михая Гимпу, кажется, очень адекватное, из-за того, что состоит из универсальных символов, мифов и фундаментальных. Обращаясь к ним, acad. Eugen Simion выделить определенное количество восьми человек, вокруг которых концентрируется вся литература была Эминеску: "миф о рождении и смерти вселенной и (, Memento mori, Muresanu, Близнецы, Сегодня на одного, Если в Письме к I т.)," миф в истории (в Epigonii, и Король, и пролетарий на Письме. III), "миф о dascalului (= второй собрался, magului)," миф о эротического характера (вечерняя звезда "и множество стихов)," миф о oniric, миф и возвращения в пункты миф творцу (стихи местных Вв на погонный метр антиквариат, вечерняя звезда), миф и поэзии (поэзия как тема, на отражение прямо, и выражение своей muzicalitati интерьера, чтобы, orfism общий). На тему машины мира жалоба, просто, чтобы убить его Neamtu (1870 г.) также, например, в обширной панорамы "социально-мать в Epigonii (1872), Письмо II Письмо III (1881-го года) и" Панорама desertaciunilor История magului: я представляю себе мир, в звезды, Зомби, Близнецы. "В настоящее время перечитать, в настоящее время, эти стихи sincretice, на которые мы еще не fantasmele одного из одухотворенной романтики, чувствительности, в нашей вибрирует сильнее, впереди сложные времена, нет" (Евгений Богач, Фрагменты критических и III степени, Миф. Mitizare. Мистификации, 1999г. р. 27).
Михай эминеску, он падает, воспринимается сегодня, в частности, через сетку, в мире.
Как человек, гордыней сайта, в punctlui " пик " аль переживаний, человек eminescian живет весь спектр страдания, как на самом деле курс существу, которое приносит откровение ограничений. В области (уменьшить) боли, он подает знак и Все, знаком с нами?gativ, я имею в виду под известной имел в виду buddhist: "Все есть страдание". Величие человека-трагический eminescian у нас, да-да, характер глубокого человеческого страдания, которые, не так poetizata и abstractizata: он жил с сознанием человека, с его интенсивностью, что приводит к высокомерие и отпустите его (спасение). Храм аль-patimirii, в мире neantizeaza, погрузиться в молчание, не в этом смысл. Значение трагической гибели увеличивается за счет выявлении оснований, rational, облегчения страданий, и она, как слепая, и-обскуры: "А что останется-не следовать в чем-обскуры, И слепая боль, что преследует своей" (а Не ma-ntelegi). Смысл трагического это отметили и тот факт, что он выступает в качестве predestinare, как fatum, которые страдают от того как в конечном счете "один" судьбы". Andrei Muresanu по одноименной поэме, является "предметом, как nealtii на страдания и тяжелые", они, получив данные, что бремя человека. Все эти страдания они vadeste и на поверхности предков, которые acutizeaza сознания predestinarii: "то, Что душе грустно, я дал / Родителей, родителей, / В них incaput только в нем, / Так suferinti?" (Все, что душе грустно).
Человек, eminescian живет смерть с большой интенсивностью, так как не знает, так как вместе с жизнью, составляют в двух вкладках нашего существования: "Смерть, жизнь, лист n-две дочери: / Ибо смерть-это я viete, / И жизнь-это река, что-то nfunda / В области nepatrunsei группы" (Стихи аллегорические). Смерть-это, в Сми, один размер, perspectivica, расширения, распространения, являясь собственностью их в мире. Это мертвая зона, и пространство мертвых: "Время мертвых и растяжения членов, и становится "навсегда" (Memento mori). Так как коэффициент (к)конструктивного вселенной такова, что она может растягиваться по всему миру на обширные северные ему aripe, что в одно и то же стихотворение, Memento mori, или же он может сосредоточить его в одной точке nimicului в одну fulgerare, как на Женщину?.. яблоко от борьбы. Естественно, что и в лицо смерти, как и смерти вечной", поэт хочет иметь отношение, ясный, mioritica, отмечен в отставку стойка, которая будет рожать на тех двух шедевров его Глосса, а каждый час в метр в древний): "Не отклоняется, чтобы их язык / Глинка конце-мышления / К ту минуту, как она изменится, Для маски, когда / Почему в ее смерти, он появился на свет И еще момент, когда вы, может быть; Для того, кто знает / он старый, и новый для всех" (Глосса). Valorificand две проблемы экзистенциальные, между жизнью и смертью, и, как говорят, "жизнь и смерть-как два полюса", как и "жизнь-это семя смерти - смерть-это росток жизни, и в мире-это vecinica выплаты на вашу жизнь, и поступления от смерти Эминеску, получение высшего сорта ontologizare речи mitopo(i)образ жизни.
Поэт остро чувствует все последствия на одиночество, которое его вызывают, его, бывало, сидел на шторах, оставленные на столе на елку, падающей на его мысли, и в лицо огнем palpaitor в печи. Он знает, Роялти, solititudinii, становится Священник из "стада " золотой" из сказки, они и simfonicului картины fiintial в мире. Основа нашего существования можно сплести в один из сотрудников темы одиночества, как в реальности, нижнего мира. Состояние демонизируют, durativa, procesuala с действием общего neantizatoare по душе. Образцы "звезда одиночества" (Нв) и имеет глубокий смысл, глубоко destinala, так как позволяет собирать комплекс mosneagului король Лир: было предано забвению, яркости мышления, как ее соседка, или совпадает с отчужденность, resimtirea глубоко, чтобы oboselei и batranetii" ("Пятьдесят лет в мире, и мне кажется, я жил").
Эминеску-да, выражение и меланхолии в духе их ravasitor, dezordonator, наоборот, полное радости и patrunsa движения скрытой inconstientului. Меланхолия-это состояние, в музыкальной сам по себе трек недобровольным, что он появился на свет чистым, в сущности, скромная существа. И в стихи, Тоска, у нас есть постепенного разрыва, который demonizeaza, и приговорить его к замедлению, обстоятельства, средства постепенное, основания и порядок изменения типа: "А когда думаю о жизни, я, мне, кажется, что ее курс / Медленно repovestita в иностранной рот, / и, если не будет жизни, я, как и тогда, когда я был / Кто в том, скажи мне слова, от смысла / От меня, ведут к его уху, - и рад я слышу / Как от боли, иностранных?... Будто я умер и больше" (Тоска). Прозвище irealizeaza вселенной и открывает то пространство, которое он aratarii/в сокрытии бытия, в alunecarii в частные руки путем "amagire" души "с", сладости, дор к смерти", и через потери, contemplativa, в то время, после того, как сказала мира по хоккею с шайбой из-за утечки газа.
Поэт revalorifica " и "миф о сизифе", как и миф, главное предназначения нюансов и чувства удачи, ursitei, "часть". Поэт oscileza, в конце концов, от счастья земной, а большое космическое предназначение. Можно ли ужиться, таким образом, план adancei intocmele на мир и на судьбы", не" закон", что "в слепую сообщение bobii" (Andrei Muresanu), при sortile, на котором я пишу, и звезды во вселенной (Рассказ, magului: я представляю себе мир, в звезды). Он ищет, он не случайность и не удача, но и удача, значит,": ", И, может быть, так как нет места В мире для страдания / Д-это так-значит, удача / Strabatator болей!" (Пошел в сексе). Opozitiv боли в плей-офф, он устанавливает, что единственным шансом освоить ее. Смысл трагического воздействия из игры, и боль, invederat.
Эминеску был жив, и весь спектр angoasei (неподвижны от страха, охватившего, nelinistii), который возникает на границе между " кому и в частные руки. Nelinistea поиска смысла жизни и nelinistea обнаружен nonsensului в вашей жизни является большой противовес existential eminescian. Страх (spleenul) может проявляться лишь как проявление души, темно, в "круге плотно", - сказал результата. Она, как в связи с и любовь (и страх, сладкое), а presimtirea смерти, или, по-совести "tronarii" зла в мире: "Да!" ты не знал, что это-не небо, река, nedreptul trona, / Как и много веков natange его просто обожают, и его incorona". Это, в конце концов, беспокойство, а метафизика, в результате, в процессе revelarii zadaruluii, vanului, без жизни, без каких-ntelesului: "тщетно ищу в жизни, понять, nedezlegat" (Egipetul); "напрасно искать в мире-я в obositul головного мозга" (Тоска).
Отчаяние появляется в Сми, как в форме выше переживаний, которые, якобы, интенсивности, как условие sine qua non, как факт, на который указывает, и Чоран, которые, несмотря на то, что остановиться в Молитве одной, если: "Отчаяние-это состояние, тревожность, а nelinistea я imanente жизни. Никого не пытали и в безысходности проблем, но convulsiunile, а, совершив, в свое собственное существование" (Эмиль Чоран, " На вершинах отчаяния, Бухарест, 1934, стр. 47). Дан-Дионис, героини "метафизических", - считают тревогу, что фактором, который начисто уничтожает в сердце: "в Смерти есть момент, desperarea то время, но simtire, черт возьми."
Прием президента страны михая Гимпу не знает о новой фазе в 1990 году, когда усиливается интерес к личности, показали, интеллектуальной, и в публицистике, и этот факт стимулировал процесс демократизации общества и в румынии, и, когда они свидетельствуют о стремлении к lepadarea в модели, и не хочет, свободным venid у румын за рубежом ( В Nemoianu И Negoitescu), так и при поддержке из критиков по всей стране.
На фоне болезни и культуры в румынии в переходный период (недоверие в свои собственные ценности и dedarea таких действий, в demitizare, вопрос о мнения субъективные усугубляется и нетерпимости, чем другие, что нас вводят в реальной Поляне, и его Iocan в Morometii его Обучения, в котором каждый вступает, с его точки зрения, а не слушать кого-то другого, неверное понимание того, europenizarii, глобализации, которая, как показывает философии, mondializarii и социологи на Западе, не подавить, межкультурный диалог, а вы заводит, он разработал не только новый образ поэта, полученные с помощью relectura своей работы, но и тот обжаловано в d?acapo, без поддержки, критерии оценки. (Номер специального второй "Дилеммой", нет. 265 в 1998 году, он был посвящен реакций criticiste, иконоборческий, как у римлян, и они решили его возродить на Momos, бог греческий иронией и barfelii, смотрите в нашей статье Бога, Momos, а мы, римляне, в "Литературе и искусстве", в апреле 2001 г., и сборник "M. Eminescu", нет. 4, 2001).
Кроме таких вспышек духа, demitizator, рост, интеллектуальное президента страны михая Гимпу продолжает расти, и через несколько десятков и десятков exegeze, издания новых, и в переводах на другие языки, и ее функционирование центров образования эминеску по всему миру. Для римлян из-за пределов страны, и поэт остался модель онтологической вперед в борьбе за сохранение идентичности, языка, веры. Сам процесс caragializare" общество румынский, способствовала актуализации значительное в его публицистике, в которой речь идет о борьбе идей и заменен на тот, из "человека", о "panglicarii в стране и смешение культурных ценностей, социальных, морально-этических, о том проблемные аспекты парламентаризма,"cosmopolitismului", сектора экономики (управлении, бедность) и взаимодействия между экономикой, моралью и политикой. "Abecedarele" политических, общественных, экономических, культурных связей, которые он ставит перед собой поэт, и они, похоже, некоторые anacronice о том, что reobtin новости.
Особенно актуально это, например, в политическом плане, найти, что у вас есть живое чувство", "государственный", "совесть обоснованным про "солидарность" национальных интересов", потому что они должны "быть, armonizabile не отклонение друг с другом", "какой патриотизма, просвещенного и, прежде всего, от тенденций узкой группы лиц", - эти все верхние программного обеспечения", выделяемых то из правительства, временного хранения, а также partizi, но и от личности, и политические, изолированных" (Исследования, по ситуации). В том, что касается внешней политики, поэт, наш sfatuia, что, помещают во внимание тот факт, что "мы, как иностранцы, так что в ее индивидуальности, со всем в отдельности, в середине народы, а большие и сильные, которые нас окружают" его, выступаем "сила воли, чтобы быть одним из факторов hotaritor на баланс в европе" (Политика внешняя).
Еще раз Ахав и его определили новые исследования Дмитрий Ватаманюк Евгений Семен, Константин, Ciopraga, Говорится в Болгарии, Zoe Dumitrescu-Busulenga, George пишет риа новости, Константин, Анатолий, Богдан Полиция, Но Manuca, Марин, Mincu, Елена Руссу, Он-Ключ-Пантя, Глава Nedelcea, Виктор Рождественский, Константин Cublesan, Maria Marian, Георгий Jurma, Иван Buzasi Дмитрий Tiutiuca, Стал международный союз электросвязи, Itu-Ионный аккумулятор, Николас Джорджеску, Mircea Popa Августа Ревела, Иван Filipciuc, Мария-Анна, Tupan, Дмитрий Irimia, Эти Zissu, Георге Маринеску. Работа, таким образом, оставляет за собой ставит Гельмут Фриш в Германии и немецких Источников, частей произведения эминеску, 1999).
Напомним, как новизна ontologica, чтобы exegezelor, так и документально-reinterprativa: Богдан Полиция, и Николас Джорджеску приводят доводы в пользу смерти гражданского поэта, а с Августа Ревела показывает диагностика странами болезни, и, как бы от отравления ртутью, которое было противопоказано (поэт страдал от психоза endogena тип чувствами, а не от сифилиса, как считалось до сих пор). Сам глупость, он падает, dispensata в ее исполнении, как и перевод патологическими и положить в свете отношений, так как психоз и выбежал из ее болезни, и в творческом, так что, как вы понимаете, психологи и философы, современный (как и в случае с H?lderlin, или Ницше).
В 2000-м году, когда они отмечали 150 лет со дня рождения ребенка на национальном уровне и inernational, появились новые тома, в переводе на русский язык (Тогда Treptow), немецкий (Кристиан Шенк. У., а Их Reicherts-Шенк), итальянский (проза коллекции "Великие писатели мира", Издательство " Risoli), французском ("Жан-Луи Courriol), русский, украинский (выбор: Степан Chelari), albaneza (antologator Денис Bubani), турецкий (редактор Irfan ?nver Nasrattinoglu), португальский (Виктор Buescu Карлос-де-Qulisor, и, Как Майя).
Этот процесс динамичен и нюансов восприятия mitopo(и)профессиональной этики и личности, эми?системы?ciene подтвердить, что прогнозирование maioresciana, как и в XX веке, будет стоять под знаком стоимости своей Оппозиционной больше, чем это: о reactulizeaza для век, которая пришла.
 в марте 2001 года, Михай Чимпой


В ТАБЛИЦЕ В ХРОНОЛОГИЧЕСКОМ ПОРЯДКЕ
В 1850 - 15 января, появился на свет до Ботошани (по данным Регистра родов и крестин в 1850 году церковь с храмом Успения пресвятой Богородицы), Михаил (Миша), второй, седьмой сын его, Георгий, Eminovici, под названием caminar по указу господаря с 12 мая 1841 года, - и второй Ralucai (Ralu или Raresa), дочь stolnicului Василий Iurascu, родился в Году. Eminovicii было одиннадцать детей: Serban (1841-1874), Николай или Николай (1843-1884); Йоргу, или Джордж (1844-1873); Rucsandra (1845-м году, мертвая девушка); Илья (1846-1862), Мария (умерла 7 лет назад); Аглая (1852-1906); Генриетта, или Harieta (1854?-1889), евангелие от Матфея (1856-1929), Василий (умер в возрасте полутора лет). Миша тратит в детстве, так и в "справедливой г" Ботошани, так же как и в Ipotesti, где его отец покупает весной 1848 года, пол-mosie.
 Поэт, образ, с большим воодушевлением caustica, не contestarile его происхождения в румынии: "Все, что pomeneste о своем происхождении есть чистая ложь, iscodite из из bolnavicioasa, так и должно быть, редактор" Псевдо?Роман?" (см. 2264, 210v).
1857 г. - летом этого года, относится к помощи отца, на Postelnicia в городе Яссы для того, чтобы получить паспорт для пересечения границы в Буковине: "в то же время, пожалуйста, чтобы поступить на тот паспорт, с пятого сына моего Михаила, который в возрасте 7-ми лет. Государство crescatoriu, черные волосы, темные глаза, в нос, по словам девушки smolita, так и в его ходе образование". Это первый портрет, документальный фильм года.
1858-1859 - Он поступил в классе 3-е в начальной школе в греко-восточной " из Львова (Национально-Hauptschule), который классифицирован 15-го века, между 72 и а класса, 4-го и 5-го выйти на 82 человека.
1860-1863 - Возраст от Ober-спортивный зал. Repetent во втором классе. В апреле 1863 года, не входит в список учащихся.
 Он встречается Вместе с В. Stefanelli, что вы будете изображать позже: "Маленький и коренастый, с, черные волосы зачесаны на лоб, на затылок, на лоб широкий, лицо, lungureata, уме?. на щеки немного поднимайте, в глаза не очень большие, но яркие, colorul лица, темными, с помощью которого это, однако, rumeneala здоровой щеки. Он был всегда чист, imbra?так".
В 1864 Он возвращается в Черновцы, где был на гастролях, группа Fani Tardini. Работал практикантом в суд в Ботошани, а другого писаря ("scriitoriu" на "комитет" в чемпионате континентальной хоккейной лиги на постоянной основе.
1865-1866 - ученик, в частности, - класс V, gimnaziala от Львова), где Аарон в Кулак, ii incredinteaza руководством библиотеки, как и его. Писать стихи-у меня есть... и Из-за рубежа.
1866 - указано в брошюре Lacrimioarele invataceilor gimnasiasti в городе Львов, на могиле возлюбленного своей profesoriu Arune Кулак, repausat в его 12/24 ianuariu 1866, Львов 1866 г. поэмы, К могиле его, Арона, Кулак, подписанное М. Eminovici, privatist. В число 25 февраля-9 марта 1866 года-журнала "Семья" появляется в поэзии-у меня есть... " под расписку пишет риа новости, сопровождается следующей примечание редакции: "С радостью мы открываем в столбцах таблицы, наши данного июня и только в 16 лет, с первых своих попытках поэтического послал нам было неожиданно приятно". Нос-литературный секретарь поэта-Иосиф Вулкан", что он самый публиковать его произведения Из-за границы В Буковине, Надежды, Тайны, сна, а также перевод, nuvelei Цепочки "золотой писатель" шведский стол " Onkel Adam. Весной этого года выходит Федерации, путешествуя по Трансильвании (Блаж, Якутия); затем горы, и идет на работу, где Йоргу Караджале он открыт новый Театр на водевиль. Писать стихи Mortua est!, Один художник, Ondina, Лида.
 В выходные и праздничные дни 24-28 августа-участие в Алба-Юлия по общим Собранием членов Товарищества Transilvane, для Литературы и Культуры, Народный Роман ("АСТРА").
1867-1868 - Он используется в качестве sufleor в группе lui Iorgu Караджале, а затем и в его Millo-Па (в июле-августе 1867 года). Как известно, I. L. Caragiale: "это Была красота! Рисунок, классическая оформлена на несколько человек, большие, черные; лоб высокий и ясный; некоторые большие глаза на эти " окна души, вы увидите, что кто-то есть; и улыбка, мягкий и глубокий меланхолик. Получить духе святом молодой человек вышел из древней иконе, еще ребенком, предназначенных для снятия боли, на лице которой можно увидеть надпись некоторых недугов в будущем". Продолжить сотрудничество с журналом "Семья" (Из средств, 18/30 августа 1868 года, Любовь человека marmure, 19 сентября/1 октября 1868 года). В августе 1868 года, в Москве, ему соответствует Иосиф, Вулкан.
 Турниров в Брашове, Сибиу, Тимишоаре, Араде, Oravita, Bazias Область). 29 сентября 1868 года занимается sufleor директор Национального Театра в период с 6-ти месяцев.
 В ателье художника-фотографа, Ж., Том?в Прагу для того, чтобы в сентябре-первое фото, под названием G. Calinescu "благоприятной астральной".
 В этом году, относится к тексту романа Гений, пустыни, первоначально названный Жизни catilinare. Продолжал пребывать в состоянии bruionara. Поэт предпринимает последнюю в тур с группой его, Па.
В 1869 году В "Семью", как представляется, Родина другой стороны, и Другу. Ф. Я. Пишет, как умереть, или ты умрешь, - Два astri, Волны, пена, Когда посмотрите в зеркало результате аварии В ночь tacute, Реплики, Это ангел ваш отзыв или тень твоя?, Венера и Мадонна, Место aripelor, Для того, чтобы умереть, а ты?. Записаться в кружок общества и литературы "Восток" (1 апреля), который был предназначен, чтобы собрать фольклор и документы для истории! Закончить перевод " Искусства представления драматических был его Ответ?tscher. Вы узнаете, на гастроли вместе с группой его Па (Яссы, Львов). "Михай эминеску, на 1868/1869 это был молодой парень примерно 19 лет. Рост средний, хорошо связаны между собой. Лоб высокий, черты лица красивые и правильные, волосы пышные и черные возвращается в umere, как poatra художников. С-еще одно слово, парень рошкован очень хорошо" (Ст. Cacoveanu). Тяжелое испытание для всей семьи, чтобы отправить его на обучение. Стефан Cacoveanu тот, который в записке, что "в этом году, в 1869 году, осенью выходит в россии в Ботошани, и там, в Вене, в Университете". В январе зимние 1869/1870-студент аудитор, и в венском Университете. Показания интенсивной, Платон, Кант, Шопенгауэр, Fichte, Жизни Конфуция, Спинозы, Гегель, Зороастр, Будда, Schiller, "Б"?chner, включая те, Рикардо, Считает, Sacuntala. До 20 октября зарегистрироваться в Компании Литературной Предпринимательство "Russia", а 23 сентября-Компания Литературной и Научной Римской империи в Вене, австрия.
Начиная с 1870 года - С 1-го января вы посетите вместе с группой своих коллег, с Alexandru Ioan Cuza, находившийся в ссылке на D?- шику. В статьях, Чтобы сделать конгресс", В союзе это сила и Равновесие, опубликованной в "Federatiunea", в районе Пешт, в apilie меньше, цитируя автора, в лице прокурора, общественного пештской стороне города, для решения вопросов, связанных с национальными. Публикации в "режиме Разговора литературы" от 15 апреля Венера и Мадонна", а с 15 августа - Epigonii, чья мысль является, по уточнению самого автора, "comparatiunea из его работу, уверенное управление и naiva а предков наших и служение наше разбужен, "холодной". Иаков-об этом главный редактор "вестника", его визит в Вену. Участие в мероприятиях по подготовке его implinirii a 400-летию зрения монастыря Путна бесплатно. Штефан чел маре, что совершил ошибку, из-за inceputului второй мировой войны и франко-германского, и потерю денежных средств, собранных с помощью банкротства банка, куда были сданы на хранение.
1871 г. - Появляются "Беседы на литературные" произведения Mortua est, Ангел на страже, и в ночное время. Участвует в создании Общества в Научных и Общественно-Литературной "Румынии, юный"), в правление которого он избран библиотекарем. Заработать сознание, с-Вероника Микле. Работает с И. среди широкого спектра. Планы для написания поэмы, Memento mori, (под заголовком "Панорама desertaciunilor, Tempora mutantur, Vanitas vanitatum vanitas), nuvelei Sarmanul Дионис и в поэзии Молодого и "пролетарий" (в названии Proletarul).
 Участвует в тот день, 15 августа, в день памяти празднования 400-от зрения Монастыря Путна. Иоан Славич, а. А. Г. Ксенополом, они подобрали слово, а поэт, он в настоящее время с "польская поэма", посвященная Штефана чел маре. В интернет cernauteana Григория Перегрин, было частью Чиприан Порумбеску.
1872 г. - Вы узнаете, какое-то время (в июне) до Ботошани. Читать далее на заседании "Junimii" с 1-го сентября 1872 года рассказ Sarmanul Диониса и фрагменты Диорамы (Memento mori). В ходе 7-го ноября, читать Ангел и демон, а Цветок синий, опубликованной в "режиме Разговора литературы". Он с энтузиазмом. С 16-го декабря, записаться в калифорнийский Университет в Берлине, где должна лекции по истории, moderna, истории и общей философии, принципов, логических наук exsperimentale, история, египетский, философия, hegeliana, включая учителя, будучи в D?hring, Reymond, "Вердер" и др.
1873 - Планов и вариантов, на "Лучафэрул", и Калина. Отношения сложные, со своей семьей. Он нанял секретаря, в Консульство румынии в Берлине.
1874 - иностранцам настаивать на том, чтобы подготовить докторскую степень в области философии, и для того, чтобы быть назначен профессором в Университете в любом районе города. Перевод Критику, тогда мы начинаем понимать причину чистый Кант (примерно третья часть). Он возвращается в Яссы, где с 1 сентября получить должность директора Центральной научной Библиотеки. Умрет брат и Serban. В этом номере на 1 сутки?бри в "литературной Речи", появляется Король и пролетарской, что приветствует критику в связи с "imperfectiunii форме". "Эминеску" - один из тех немногих людей, которым никогда не суждено было vietui в обществе, так как не узнаем и пожнешь. В deobste он nesuferit, потому что не знает, кто он, не знает, кто они, третьи, и не заботится о мире, что мы должны презирать, а сидеть, как книгу, открытую перед всеми. Все души выбрали они nerezervate, и просто люди, обычные, отсутствие валютных резервов души, в частности это розовый" (Иоан Славич). Путешествие на K?nigsberg, родном городе и его исследования чистого разума Кант показывает, а на Львов (Лемберг), на предмет поиска. В августе он возвращается в Яссы, отказавшись от докторской степени.
1875 - В количестве от 1 февраля этого года в "литературной Речи", появляется принца из липы. Разворачивает интенсивные работы по дизайн: подсчитать объемы, ведет учет, делает заказ, покупает старые книги.
 С 1 июля она называется " ревизор школьный "по всем округам города Яссы и в Молдове", в должности Одинаковые. "И в этом качестве он calatorea, время от времени, когда было отношений ни с invatatorii, и с власти, и с крестьян, и, может получить все, больше в его любви к народу "снизу" (И. Складе). Начинается дружба с "Ион Крянгэ", после того, как вы слушать в один consfatuire, чтобы invatatorilor двух стран. "Эминеску" вы предлагает, чтобы написать (...) и ветку, на которой они вернусь к тебе взамен кого на бумаге свою историю, Свекровь с тремя невестками и отправить ее в надежности, в "Junimea", потому что Ветки, робко и немного друг от друга по природе своей, он не хотел, чтобы вина, а его. В "Junimea" это был настоящий энтузиазм к чтению этой истории; мы это свидетельствует о стиле и языке, который не слышал и те, кто не traisem в деревне..."(Г. Panu).
 Прибывает в Черновцы, где он знакомится с Stefanelli. Заработать много проверок в школах. Образцы книги для чтения".
 После того, как 29-го января, им. Титу Майореску в отставку с поста министра, великого поэта, - это "введен в наличии по Указу господаря нет. 1013 3 июня", - nemaiaflandu, в должности ревизор, а, став, по предложению своих друзей, главный редактор административных и проверки программы являются официальной апелляционного Суда от Ясс "Папка для Слабаков", в котором проставляется подпись летописей драматические произведения, статьи рассматривает историю страны, рассказ Cezara и статьи В aniversara, возникающие в foileton.
1876 г. - "Разговор литературы" публикует Зомби (с 1 декабря), Melancholy, Craiasa в истории Озера, и его Желания (1 сентября), Калина (с 1 ноября). Пишет стихи: Я лет на средства, Карты, Думая, у вас, Спуск воды из наших молодых людей... эта Женщина?... яблоко от ссоры, Когда я тебя увидел, Verena... В окне, не о море. - Публиковать несколько статей (Римлянам, и в Австро-Венгрии, Dialismul и Federalismul в Австро-Венгрии, в План единой России на балканах, Дтп и отчуждения в отрасли румынский, Отрасли, национальной и обещания), конференц-связь, хроники, драматические произведения. Запросы " в связи с якобы воровство из Библиотеки. 13 августа умирает, Gabi, мать поэта. Пишет в течение нескольких недель, поэзия-О, мама.. "В сми, и в это время (в эпоху "Папки" для Слабаков" - M. C. C.), - это был молодой человек примерно 28-29 лет, с хорошим, в соответствии с ростом, лицом lungareata incalata с мустяцэ черные волосы, длинные и черные, ii-cadeau, на задней redingota черная камера здесь не живет, с галстуком maslinie и puchitei белые, круглые, iesea bulbucata в jiletca, чтобы vinetie- " черный, темный, с двумя рядами контрабандой и отмыванием денег..." (И. С. Петрова).

1877 г. - великого Поэта переезда в октябре в Бухаресте, где он становится главным редактором "Времени" (ожидаемая дата 20 октября). Отображаются статьи, о положении во Франции, о том, гвардии cetateneasca и в цикле " старинные Иконы и иконы нового: Актуальность Параллельно друг другу в экономической, Старых и молодых, Иллюстрации административных правонарушениях, В abesedarul экономической, Фразы и факты.
 Публикации во "Времени" (24 ноября) в статье Balcescu, и бог его, в котором он работает по полной противоположностью тем обществом, в Epigonii, а сериал " древние Иконы и иконки, новая (декабрь). Участие в занятиях "Junimii".
В 1878 г. - Публикация в "режиме Разговора литературы", с 1 марта-История, кодр, История, тополя, Одиночество, и Дальше они сами. Сотрудничество плодотворно в "свое Время": дела об Оспаривании избрания г-на Еще, на 8. (II.), В бессарабии, Льготы, экономические (25. (III.), Так как у нас в nimenea (12. IX), Летописи наши старые (23. IX), Римляне Балканского Полуострова (26. IX.).
 Распечатать перевод Фрагментов из "Истории Румын", в Hurmuzachi (Socec). - Вероника Микле заставляет двух визитов в Год.
1879 - Появляются "Беседы на литературные" с 1 февраля этого года в поэзии бывший уличный мальчишка Купидон, О, оставаться На том же ulicioara..., а номер, с 1 октября - За их падения..., Я, лет в средней...", Когда у самого и голос..., Freamat от кодру до Свидания, закон о свободе информации vesteda Распада. 4 августа умирает Стефан Микле, муж Веронике Микле. Поэт deplange потери. В письме, адресованном Veronicii ii исповедует свою любовь: "Vazandu себя, я понял, что ты-единственный человек в мире, что приводит к летальному исходу, не хочу его, но я хочу, что determineze всей моей жизни". По состоянию на 5 сентября Вероники Микле вы зайдите на " поэт в россии. В письме от 2-го сентября за себя, geloasa, что действительно "чувствовать" поэзия-Такой молодой... - это необходимость "нового существа, который, к сожалению, или к счастью, может быть, я уже не могу, ни как, не сравнить".
 Публикации во "Времени", статьи: "Происхождение римского (13. И, Arboroasa (Рис. 4. - II) и многое другое.
1880-х - В количестве от 1 апреля 1880 года в "литературной Речи", появляется elegia О, мама... "Junimea" он повторяет "miercurile литературы" в россии. Появляются признаки усталости, а физическая утомляемость, ощущения старения. В зоне внимания поэта появляется "Клеопатра" Поенару-Lecca. "Эминеску" фу впечатление, и он amoreaza о своей красоте с помощью поиска по случаю, чтобы снова увидеть их, но... г-Lecca, было равнодушным к социальным, от мыслей его". (И. Petrascu)
 Публикации, начиная с 22 сентября, в "свое Время", известный подборка статей под названием Исследования, по ситуации и по другим статьям, в которых продолжают решать насущные проблемы новости: независимость Румынии, xenocratia формы, без фона, распространяемой жизни в римской империи из-за пределов, и блок помещений культурно румынский, свобода, патриотизм, статус государственных, административных, законодательных, культурных и многих других.
1881 - год издания первых четырех Букв, а также на "телефонных Разговоров литературы": Письмо, чтобы Я (с 1-го февраля), Письмо-II "(1 апреля), Письмо-III (1), сопроводительное Письмо-IV " (1 сентября), который показывает, meditate, на того человека и Космоса, patrunsa записки общества. - Вероника Микле, избежать встречи с поэтом.
 Работает интенсивнее, в "свое Время" (Любви к Родине, Чувства, истины, Больниц сельских районов, Способ, формы, Pseudocultura).
В 1882 году На 24 апреля, читайте в этом "Junimii" ", в новой прекрасной поэзии "вечерняя звезда", как отмечается в журнале, или Т-Одинаковые. Из письма Веронике Микле: "Спросите меня, если я в этом месяце, или на земле, если teafara, или ты, если у тебя, мне плохо или я люблю тебя больше, чем когда-либо". Поэт ii в ответ с разных глубокую широкую обмана, духовного: "я Жду телеграммы Havas, как писать, и как писать по работе, напишите мне, вы, имя, на могилу, и я бы пришел, чтобы жить".
 Публикация: "во Время" и " проблемы сельских жителей, Искусства, власти, реального Прогресса, а не фиктивный, Работы и справедливости, и в самом деле было.он.
В 1883 году - Год издания шедевр своими "Лучафэрул" (в "Альманах бедного ричарда" Общества Образования "Румынии, юный", появилась на 26 апреля в Вене " и в "режиме Разговора литературы" от 1 августа), поступления от издательства, Socec первого и одного тома под названием Poesii и каких-то высоких достижений, балет, опубликованных в "Семье": В результате занятия любовью... (с 24 апреля по 6 мая), Когда воспоминания о... (15-27 мая), А теперь... (с 5 по 17 июня); Что такое любовь? (17-20 июля), к тому же plopii fara sot... (на 28?на вкус и 9 сентября?больше, чем), И, в случае, если... (13-25 ноября). Объем, стихи, уход от иностранцам, включает в себя следующие стихи: Жизнь, Пусть в ваш мир, ваш забытый, бывший уличный мальчишка Амур,..., то, Что вы legeni..., Грусть, Сегодня на одного, если На тот же ulicioara..., О, сколько раз, милая..., О, оставаться на..., Меньше, Craiasa в истории, Нв (на метр-древний), В центре города кодру всего, Венера и Мадонна, Сонет ("Любить мне все равно...), Сонет (За-я-осень...), Сонет (Я лет до середины...), Сонет (Когда сам голос...), Сонет (в Прошлом-у-х...), Сонет (не жизнь, falnicei Venetii...), Желание Mortua est!, Ночь..., Egipetul, Прощай, - Что такое любовь?, Озеро Ангел и демон, Цветок, синий, бить полночь, Ангел на страже, Так как в раннем возрасте..., О, мама -..., Жира-Красиво, - из липы, На гриву дней вы adaogi... В волнах, погода, История, кодр, Король и пролетарской, рядом С plopii fara sot..., Глосса, чтобы душа любовью..., Дальше я без тебя..., Freamat с "кодру", По ул проходят годы... Вы приходите... Через горные вершины, Дремлющий птицы..., до Свидания, И когда ваши воспоминания,..., Я, что у меня есть Еще один промах в трех вариантах, Epigonii, Калина, Зомби, Буква "I Письмо II Письмо III Письмо IV", "Лучафэрул", Критики мои! Предисловие гласит dezinteresarea общая президента страны михая Гимпу перед появлением тома: "Он всегда был слишком безличной и не слишком небрежным и судьбы его работы...", а также в даре автора, в "intrupa глубоко, чтобы simtire и самые высокие мысли, на одном frumuseta формах". Проявляются первые признаки болезни поэта: "Обыкновенно его, как он читал вслух то, что любит, и особенно в поэзии, и делает много шума, когда писал, гулять, рвать, бить кулаком по столу, он был немного на карту, мир, в котором он, ip-адрес...), Я была в staruitor, и он делал все более и более indaratnic и говорил, в конце концов, что abuzez в afectiunele и его terorizez. Это был для меня первый признак болезни-от нервов, который состоял..." (И. Славич).
 В тот день, 5 июня, прибыл в Яссы для того, чтобы принять участие в торжествах, посвященных dezvelirii статуя Штефана чел маре читать Дойна " встреча "Junimii". "Учебники по 20 лет, поскольку существует в Обществе, является гром-президент aplausuri взрыв в конце cetirii, и еще многих, многих членов, присутствующих на вооружение на "поэт" (из воспоминаний I. об этом). В 6 часов утра, в тот день, 28-го июня, иностранцам он получает новость о том, imbolnavirii года. Караджале вступает в плач, услышав эту новость. - Это интернат, в Санаторий "Каритас" доктора хауса Sutu. В ноябре был доставлен в Дом Здоровья, Leidesdorf в городе Ober-Й?- шику, в котором вы посещаете Одинаковые. Subscriptii на помощь своей Страны. В выходные и праздничные дни 22/23 декабря, появится объем, поэта, под редакцией иностранцам, которые представляют собой знаковое событие в области культуры чехии.
1884 - "Беседы на литературные" публикует не всю жизнь... и, Глосса (на 1 января); Диана (1 января), Вы можете идти... (с 26 февраля) и "Семья" стихи По ночам... (с 24 февраля). До 8-го января умирает его отец, Гр. Eminovici, что "это был человек, старый и очень красивый, выдержку и "оригинал" (И. Л. Караджале). Михай эминеску, он возвращается в страну, и, при настойчивости своих друзей, отправляется в путешествие в выздоровление и в Италии. 7-го марта он умирает Николай, его брат-поэт. Михай эминеску называют subbibliotecar директор центральной Библиотеки в С. (в сентябре). Здоровье его, по собственному marturisire, "scartie одном, как в целом, stricata, а может быть, ireparabila" и проходит в декабре, в больнице "Святой троицы". Интимные отношения". Не хочет, чтобы вьющихся на все произведения, его новая", передает Iosif Vulcan, в статье, путешествий ("Семья" от 17 февраля).
1885 - В "Семье" от 25 января появляется портрет президента страны михая Гимпу, статьи Иосифа Вулкан, под названием M. Eminescu, и стихи, Epigonii, а также на "телефонных Разговоров и литературных", с 1 июля-опубликовано стихотворение, Прыгать с возвышенности. Можно распечатать на Socec издание второе Poesiilor. - Это интернат, в санаторий доктора Iahimovici в Одессе. В конце прошлого года и участвовать в вечера любительского театра, организованного в Черновцах, сестра Аглая.
Открыт в 1886 году - "Разговор литературы", с 1 декабря, публикует стихи В "стяуа".... В газете "Век" с 1-го января, печать Далила вариант Письма, которое Вы, и Альбом "литературы", поэзия, я Не понимаю. 27 февраля. Vlahuta себя у концертного зала "атеней" лекция "Поэзия-его-то не хочет. Вы узнаете, из города, из Repedea, а в ноябре был доставлен в ospiciul в Монастырь, Neamtului. Intalnindu-на улице, в городе С., Василий ii по случаю назначения дарите пальто или.
1887 - Появляются "Беседы на литературные", что мне жить (с 1 февраля), перепечатана и в "Семье" от 17-го февраля, и Kamadeva (с 1 июля), чистый но по "Семья" (с 24 июля). Альманах литературы в 1887 году публикация "Лучафэрул", а некоторые фразы , а в "Альманах журнала "Russia литературной" поэзии "Прощай", а ее поэзия была его Директором. Vlahuta под Своей Страны. Газета "Семья" по состоянию на 31 июля, положить проблем-лемма о предоставлении премии года. "Несчастного поэта Эминеску, это, опять же, портит crudei болезнями, что ofileste, и употреблять его с тех пор! На целую неделю он не говорит, не ходит, не ест!"Это лейтмотивом relatarilor сми, не пострадал. Составляются списки subscriptii, чтобы помочь ему. Идет в баню и в Австрии. Вернуться к Ботошани, и где он получает ingrijirile она его, Генриетта: "если кто-то очень хорошо, у него даже есть разрешение на прогулки на улице, он понимает себя только тогда, когда пришло время, приятно" (из письма Henrietei к Корнелии Республики " от 11 ноября).
1888 - иностранцам, ii направить до 16 февраля, письмо, в котором просит согласия на печатание первого издания третьего Poesiilor. Генриетта, которую вы собираетесь купить дом, который они болеют. После посещения Веронике Микле 12 апрель, поэт уезжает на работу. 20 апреля, появится третье издание Poiesiilor. 23 ноября, Сенат голосует единогласно, в предоставлении пенсии на его Борту. "Человек, мне не выбраться! Очень многие люди, которых я оскорбил, заявив, правда, и после того, как провел, и мне остается только сидеть sfiicios в углу" (Оппозиционной стороны Славич). На участие в редактировании газеты "Источник Blanduziei".
1889 - В конце года появляется в четвертом издании Poesiilor. 12 февраля, был доставлен в больницу "Marcuta" в России. Вечерняя звезда (Венера), по relatarile "Tribunii", это был необычный свет в этом году. "Мир-меня обвиняли в отсутствии simtire, и человечество перед лицом Страны. - Это, прежде всего, от силы, кому-то будет и мне, честно говоря, я не могу найти его, я вижу, не хватает ума, а я что, я знал, поэта михая Эминеску в самой прекрасной эпохой в жизни своей интеллектуальной собственности. И так, без всякого закона, и без каких-либо бог, чтобы я стала его немного той поэзии, которая, по (у меня были уже intrupat во время своей Оппозиционной..." (из письма Веронике Микле). "...Бедного поэта михая Эминеску это происходит слишком большим, больше всего беспокоит, объектов интеллектуальной собственности. Сегодня, когда с ума, и все, что он видит, и в insul, как читать" (из интервью, данного доктором Sutu). По состоянию на 1 июня он ударил по больному Петря Поенару на камень брошен с катапульты. 15 июня-великий поэт уходит из жизни. Камень с могилы на кладбище Беллу я daltuite году я Не буду могилы богачей: "Обратный сладкие искры /Atotstiutoarea, / Выше меня, и ветки липы, / Чтобы избавиться от семечек. / Дополнительное странника / Что-то раньше / напоминания / М, или коней с любовью". В этом же году умирает Вероники Микле, Генриетта, сестра поэта, и "Ион Крянгэ", большой друг.
 Свет Luceafarului, так и в интенсивной, и в году, при его Коллеги, aureoleaza судьбы, трагический поэт: "Как Luceafar я прошел по всему миру" ("Один и поэт).


ПРИМЕЧАНИЕ В ОТНОШЕНИИ ПЕРВОГО ИЗДАНИЯ
Года назад девушка стремится к достижению Корпус почти в полном объеме на произведения эминеску, в том числе почти все тексты оригинальные, известных до сих пор (стихов и буквального, драмы, статьи, публицистические, insemnarile рукописи в разных областях и объединенных под общим названием Fragmentarium), переписки и переводов, а наиболее важные из них.
Так же, как и не существует как и в случае с полным ne varietur, что в его стране его творений поэта михая Эминеску в хронологическом порядке, то предприятие это intarziind за тем, чтобы vastitatii работы, процесс долгий из-беременности, был с большим количеством вариантов, варианты залога, так и огромные трудности, на которые вы берете, знакомства, направленное на самого поэта, лишь в некоторых случаях, мы придерживаемся критериев, по "изменить " классический" набор Perpessicius на издании академических знаний, теперь-е Издание, Национальная, и называется по праву, и Издание Perpessicius. Это издание распространяется в 1939 году: vol. I. Стихи напечатаны в течение всей жизни (1939); вып. II. Стихи напечатаны в течение всей жизни (1943 год); vol. III. Стихи напечатаны в течение всей жизни (1943 год); vol. IV. Стихи, postume (1944); об. V. Стихотворения, postume (1958); vol. VI. Литература-популярная (1963); vol. VII. Проза литературной (1977); vol. VIII. Театр оригинала и в переводе. Перевод в литературной прозы. Словарь рифм (1988); vol. IX. Публицистика 1870-1877 (1980); vol. X. Публицистика, 1 ноября 1877-15 февраля 1880-х годов (1989 г.); vol. XI. Публицистика, 17 февраля-31 декабря 1880-х годов (1984 г.); об. XII. Публицистика (1 января-31 декабря 1881 года (1985 г.); vol. XIII. Публицистика 1882-1883, 1888-1889 (1985 г.); vol. С XIV века. Перевод философские, и исторические, и научные (в 1983 году); vol. XV. Fragmentarium. Addenda первого издания (1993 г.); vol. XVI. Вести переписку (с 1989) и том. XVII. Биографию и произведения (в 1999 году). Шесть томов этого издания были в порядке, по Perpessicius, а другие были разработаны, а в Академии Римской борьбе во главе с Д. Ватаманюк.
Reproducand текст в этом издании, в котором я взял на себя избирательно, заметки и описания, topografica, чтобы рукописи, которые я colationat других изданий таким образом, в частности, из-за его, Т. Майореску (Стихи, 1883, Изд-Librariei Socec, с 61-го стихов в конспект, на обложке figurand 1884); Д. Murarasu ("Стихотворения в 3-х томах, Издательство "Минерва", в Бухаресте (1970), Г. Ватаманюк (Произведения в 5 томах, сборник "Произведения " основные" появился под эгидой Академии наук Романов, координатор, как академик. Евгений Богач, Вселенной, - энциклопедического, 1999-2000), так и Aureliei Руссу (Работ, из коллекции "Классики послание к римлянам" и в "литературной Прозы", vol. V-2000). По пути он записал ее огромные, издательская деятельность, soldata в других сми ссылка (эти Nerva Hodos, Ion Scurtu, Ilarie Chendi и intregita с pretioasele вклад в его им. Н. Йорга, G. Calinescu, Р Cretia сек.он. При составлении таблицы в хронологическом порядке, я ее во внимание для исследования его И. Красных, В. Рождественский, Г. Мунтян, О. Ревела, Н. Джорджеску, Ое. Полиция, H. Frisch (для сообщений, фрг).
Бальзам для настоящего издания был incredintata acad. Михай Чимпой, известный eminescolog.
Мы адаптирована для воспроизведения текстов на орфографию нынешней "Академии" Римской империи, сохраняя в то же время, в особенности в текстах поэтических форм, грамматических и fonetismele, используемый автором, что ответить, а на некоторые требования prosodice, они дают цвет, неповторимый стиль, eminescian и обогащают mitopo(i), а этика его, что носит печать nestearsa великого творца и значение в национальной и мировой, и этот факт подтверждается и в переводе, и восприятие произведения и личности, ее интеллектуальной собственности в различных arealuri культуры, почти на 70 языков мира.


 СТИХИ

ОПУБЛИКОВАН В ТЕЧЕНИЕ ВСЕЙ ЖИЗНИ


 НА МОГИЛЕ ЕГО, АРОНА, КУЛАК

Платье-вы в трауре, красивые Федерации,
На кипре, в зеленой ncinge древней лоб;
С-сейчас-с pleiada вы auroasa и ясный
Исчез один luceafar, исчез какой-то свет,
 Исчез один dalba "звезда"!

Металлическая, vibranda, чтобы звон похоронный
Vuieste в, с и звоните, опечаленный;
Потому что, господи боже! после этого в большом desteptarii свои
Шаги, он встал-ну, с-в бессмертие путь,
 -И не дальше-их оставил нам!

Вы зашли, вы зашли в мире! гений его, и,большой,
Там, где тебя ждут, и все ангелы, в кор.,
Как ntoana область тайного, сладкого сферы вес
А вы impletesc гирлянды, венки пахучие,
 Венки из белых цветов!

Вы жаловались на Выборы, ты плачь-не громко,
Ты плачь-не tanguire и свое место в родном городе;
Ведь тень твоя "великая", в falnica-я zburare
После-ncet глаза на печальную пытаетесь
 Я чувствую себя стране!

Следить за еще не путь к себе, и слезы duioasa,
Что родина у всех одна вносят в печальной могилы ваш,
Следовать себе, она zboru свой пластины tanguioase,
На пластины rasunande, стоны-гармоничной,
 Там, в Eliseu!...


 ЧТО-БЫ У МЕНЯ БЫЛО...

В-у меня есть, а я ее цветок,
Гордится тем, сладкое, rapitoare,
И, как цветы в мае,
Дочери сладкого из края,
Земля смеется, с травой зеленой,
Что они качают, теряет,
Undoind медленно,
Soptind шепчет о любви;

В-у меня есть еще цветочком
Gingasa si tinerica,
И, как цветок, большей,
- Белый ca neaua груди,

Амальгама-это розовые, молдова
И в одну рамку,
Петь весело,легко
Soptind шепчет о любви;

В-у меня есть еще porumbita
Чип-белая copilita,
Copilita blandisoara
В день весенний,
Catu-себе, себя, ziulita
Я бы пел "дойна", " doinita,
Я бы пел ее,-ncetisor,
Soptind шепчет о любви.


 ЕСТЬ CALARIRE НА РАССВЕТЕ

А по ночам гигантской тени, легкий
 Защищающие от ветра,
Вы-ncovoie область тайного, они качаются, летят
 Крыла batand.

Розово-белая- "аврора", локоны, золотой
 Sclipinde-н "рубин",
Их, в глазах его слезы и сокровища
 За цветами в сан;

Raspande дыхание, нарциссы, белые
 Balsamu i-божественный
А Chloris от роз она ставит ожерелья
 На переднем крае, и ландыш;

А рауля вздохнуть от нежная-я-головная боль
 Он болтал,
Он-зеркало,-сказал он и где rasfrange-н, глушитель
 Фантастика purpur;

И птица поет, вздыхает-imitanda
 Песню от любви,
Эхо ему отвечает голос,-я vuinda
 В plansu-я скучаю.
На поле можно увидеть двух людей-малый вес
 Saltande на коне,
Их ncinge для отношений-не boare
 Тонкая вуаль;

В качестве Оконечного резистора, что он летит по волнам, и кричать,
 Fugarul легко
Necheaza, можно было бросить в spinteca-н, припа
 Второй negurei процесс,
Есть dalba дева, засыпает на груди
 В июне хорошо,
Как dormita oftarea, вздыхает,
 В тель милый;

Причем такого уровня, я в ужасе, gingasa, тонкие
 Вы mladie-не ветер,
И negrele-ей петли ondoala-н, зефир,
 Блеск махать руками.

Я больше по sanu я, размахивая n руках
 На мягкие visari;
В то время, как profume на нежный ее лице
 Поплавок целовать.

А aeru-не горы, в долине, вибрирует
 В tainici oftari;
Потому что junele в pieptu-я ofteaza
 В белоснежные весить:

"Ах, так! слушать mandrulita,
Dragulita,
Шепотом мне, нежный в любви,
-Вы не сладко, сладко, область тайного,
 Тель жалко
То, что вы modern "часто".

-Вы бы, уважаемый, зефир, сладкий,
 , Что приводит
С его шепот листьев, цветов,
Как листья, как цветы,
 Как zburare
В-ваш-сан-стонала от тоски;

-Вы бы ночью, был бы свет,
 Мягкий, лина,
Я хотел бы включает в себя: c-вздох;
А в вашей любви,
 На связи,
Родился я на заре в "рубин";

К как быть, гордится тем, rausorul,
 Кто тоска
И confie поля,
Я бы смыть с ее поцелуй,
Murmurare,
Посмотрите на полевые лилии, белые-у тебя груди!"

В качестве Оконечного резистора, как он летит по волнам, и кричать,
 Fugarul легко
Necheaza, можно было бросить в spinteca-н, припа
 Второй negurei процесс;

Vergina il жизни-amantu-я сильнее,
 В sanu-я-лилия
И на лице, и скрыть его, а на его поцелуй
 На, кажется, ebenin.

А у Эко они натереть на blandele жалобы,
 О родина amanti,
И зло повторял, что тель ангелов
 В быстро dant:

"Если бы я, гордится тем, rausorul,
 Кто тоска
И confie поля,
Я бы смыть с ее поцелуй,
Murmurare,
Посмотрите на полевые лилии, белые-у тебя груди!"


 И ИЗ-ЗА РУБЕЖА

Когда он все-nveseleste, когда все здесь по-ncanta,
- Когда все за них рада, и дни не в облаках,
Душа лишь плачет в дору-я парить
На его родине в сладкие края, на равнинах-я razatori.

А сердце то, как стонет от боли,
А душа-то, что поет, онемение,
Сердце мое печально, что нет ласки,
E одиночества, я, как сгорает тоска по своей природе бесконечное божество.

Я бы хотел, чтобы я понял, сейчас, родной мой valcioara
Купание в кристально чистой водой реки в-серебро,
Я вижу, что я так любил когда-то:
Чтобы кодр теневая, поэтический "лабиринт";

Его приветствие-один раз colibele в долине,
Dorminde воздуха в мире, linistiri,
Как respirau мне все равно удовольствия естественные,
Visari таинственного, поэтического soptiri.

Я хочу, чтобы у меня в доме тихой, mitutica,
В долине, мой родной, как undula цветов,
Все смотрят на горы и выше, и как можно забрать
Pierzandu и его место в тумане и облаках.

Его смотрят на дату, плоские-nfloritoare,
Как, дни мои дети, а белые, им тканей,
На что слуха? как только девушка мне murmurare,
Какие игры мне в июне, zburdarea я его не видел.

Мелодию soptire реки, как стон,
- Концерт, что intoana аль-хор птиц,
Песни в с в виду того, что freme,
Nascur-там не меня, soptiri-то нежный не хватать.

Да-да! Да-да! Я был бы счастлив, я бы еще раз
На родине меня, любимого, в том месте,где я родилась,
Его можно было binezice с ума,-nflacarata
Visarile juniei, visari в идеале.

И даже смерть, то, что raspande ужас " -не человечество,
По себе вены vibrande ghetoasele их дрожит,
Там, я бы больше сладкой трубе,
В снах радостных, м-может привести к населению.


 НА БУКОВИНЕ

Не в состоянии забыть, когда-нибудь сладкого Федерации,
Гений и себе, романтика, горы на свете,
 Долины цветов,
Руки resaltande среди stance nante,
Вода lucinde-н, белоснежные бриллианты
 Более чем на равнинах-н, заря.

Характеристики судьбы в мои жалобы, а surase,
Inganate-н, пластины, inganate,-не мечты,
 Область тайного и легко
И все-как мне пройти gandu меня, переходят на перед,
Мое сердце украсть и сладких слов,
 Я шептать, чтобы не пропустить.

Только для того, sanu себе гениев зла,
Я descanta нить моей жизни,
 Оставить dormita;
Я lasara-н мира, как не в этом мире,
Я мечтаю еще о судьбе гордится тем, из-за моего имени
 И моя звезда.

Если в хранилище, коричневый дрожал, Selene,
Еще один шаг, мелодичный, с шагом, лениво
 Плавно, в своем пути,
Eol, с его arpa мягкий, написанная
Не могу,-сказал паслен сладко, мистика аппарат,
 Не из-Valhala.

Тогда, как и silful, что никогда больше не мир,
Сердце мне стучит, стучит и не молчит,
 Дрожит слегка,
В fantazii hvar ней для того, чтобы путь,
За горы, за леса, за гору и на долину
 Руки ее не хватать.

Рука глава i область тайного и здесь и там, здесь, с вами,
На глаза мне sclipeste, ресницы мои полны,
 Сердце мне и ей тяжело;
Таким образом, всегда, когда думаю о тебе,
На душе мне нажать нури в стоны,
 Включая меня.


ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ

Как, ласковый, сладкий, помогать легко
Надеюсь, вы все, смертные!
Tristeta, горя и слез, и любви
Дома они находятся в sanu-я скучаю
И в пир, и как boare исчезнут тучи.

А также отзывы, по горам, кочующих,
Сквозь тень лесов, те, чаще всего,
На слабый свет, что видит, lucind
Бегать, носится, как ветер
В ночь на лесу идет:

- Так, а надежда - с licur, легко,
С плохим-я-свет, palinda -
Анимации в разделе-как tremandul ноги
Глядя на спецификации, глядя в облака,
И там, где видно было парить.

От того, в carcere плачет горько,
И, проклиная небеса, и soartea.
В черном-их боль, ii-поставить границы,
Что делает их использовать в черной talar
В мире paranimfa - к смерти.

И божьей матери, как собрать pruncutu их к груди,
Смотреть lacrime полна,
Видя, как гениев но это-nclin
В лоб ему, девушка, с spasmuri и муки,
Продолжительность боли, я-алина.

Потому что он видит, surasu-я по благодати полная
И, глядя, опасность, большой,
Ее склоняется и более сладкий, в sanu-я-лилия
И к их umbreste волосы ebenin,
В pieptu i, il собрать все громче.

Так, моряки, в море imbland,
Izbiti в talazuri рукава,
Izbiti в orcanul ghetos и urland,
Надежда заставляет взглянуть на ветру,
И надеяться на лучшие времена.

Так virtuosii смерть не desper,
Надеюсь, он свой лоб-nsenina,
Надеемся, сладкого оплаты, и в небе,
И сделать это, глядя в его смерти, боли,
Глаза-не мир, мы-nchina.

Как, ласковый, сладкий, помогать легко
Надеюсь, вы все, смертные!
Tristeta, головная боль и lacimi, любви
Дома они находятся в sanu-я скучаю
И в пир, и как boare исчезнут тучи.


 ВОТ И Я ХОЧУ, МОЙ ДОРОГОЙ!

Вы любите ее, дорогая, красивая
Ghirlandioara с белыми цветами,
Как ncununa стройной
Цепи меня не сводит покупать?
 Нет, нет! нет, нет!
Как хочешь, но, дорогая, ты?
 Может быть, роза самой тихой,
 Что слаще будет поцелуй
 С бабочками razatori?
А вот и нет, это не венок-н, лавр благородный,
Cinsa-не золото, золото, золото,
То есть в ночь,
 Вот и я хочу,
 Дорогие мои!

Вы любите сладкое dragulina
Дойна-на моем область тайного никогда не пропустите,
Как в лира, мой вздох
Сладкий, мягкий, медленно?
 Нет, нет! нет, нет!
Как хочешь, но, дорогая, ты?
 Может быть, тель-в гармонии с собой,
 Кто Eol вы adie
 Среди листвы, среди цветов?
Ах, так! когда-то золото вздохнуть,
- В мешок, полный, полный,
Ф-это устройство, metalina!
 Вот и я хочу,
 Дорогие мои!

Ты ее любишь, может быть по Selene,
И как светильник lucind
Когда на pasu-i, плавно, лениво
Вы preumbla surazand?
 Нет, нет! нет, нет!
Как хочешь, но, дорогая, ты?
 Ты ее любишь, может быть белой расстоянии,
 То, что стрелка mandrul вс
 Через поля цветущих?
Ах ты, когда-то золото сладко это звучит
В мешок мои ерунда,
Я таким образом белый месяц!
 Вот и я хочу,
 Дорогие мои!

Любить родину, свою большую,
Вы созданы, ведет тоска,
Когда на бледной, ее лицо
Вы deseamna-то в будущем?
 Нет, нет! нет, нет!
Как хочешь, но, дорогая, ты?
 Может быть, мечта, море, море,
 Увеличение, гватемала,
 Почему он об этом мечтает, чтобы ее народ?
Когда он, вместо того, слава, лавр благородный,
Я, ты, да-да, золото, золото, золото.
То, как я клад,
 Вот и я хочу,
 Дорогие мои!


 ТАЙНЫ НОЧИ

Когда звезды auroase
Ночь придет-ncetisor,
-С ней тени, suspinande,
С ее silfe sopotinde
С ним мечты о любви;

Сколько сердец в удовольствие
Ii resalta свободно!
Но, на сколько больно
Канту-я-мистический вы нажмите,
Канту-i-мягким, incetinel.

Две тени, беловатые
Как и еще трое,
Уф, в белом январе
Мне они трудятся, я mpreuna
По вполне будущем;

А двое ангелов пел-не жалобы,
Крик в ночи тревогу,
И горят, как две звезды,
Что не свадьба, usurele,
Вы cunun cazande ниже.

В " гнездо горлицы
И, как бабочки, по-немного
Район Eros безумно,
Вы desmiarda, он включает в себя
С мечтой в область тайного скучать;

И, в облака, в profume
Две души, цветы
Их разделяет-в ночь невесты
С " фантастическим я soptire,
Вы resfira, вплоть до его смерти.

Когда на звезды, золотой
По ночам он спит, свободно,
По inime razande,
Но, по suspinande
Вы delasa-ncetinel!

А так-не судьба,
Супруги слишком часто,
Другого мира, ему настроиться,
А с другой, иль крещение
С него росу с plansori.


 ТО, ЧТО ВЫ ХОТИТЕ, Я ТЕБЕ СЛАДКИЕ ИГРАТЬ

Вам желаю я тебе, сладкий, Играть,
Страна, моя слава, моя страна не хватать?
Подняв руки нервными, оружие, верим,
В trecutu вам большое, великое будущее!
Кипятить на медленном огне vinu-н-н-купе, spumege кубок,
Если вы и сыновья ваши, гордится тем, что делает ее ближе к их питают;
Что остается в камне, хотя и умирает, по течению,
Сладко Играть, что ты хотел.

Мечты о мести черной, как могила
Меч твой на кровь врага дымящаяся,
И над idrei "бабочка" с ветерком
Ваша мечта созданы высокие triumfand,
Скажут: в мире больших флагов, tricoloare,
Сказать, что народу море, дома
Когда он зажигает священный кандида-я valvoare,
Сладко Играть, что ты хотел.

Ангел любви, ангел мирный,
На алтаре Весты область тайного surazand,
На Марс, не созданы, чтобы orbeasca это сделать,
Когда света ему полетели в мире luminand,
Он sanu ваши девственные, еще спуститься,
Вкусить блаженство рая небесного,
Вы strange-n brate, и ты, ii-сделайте святыни,
Сладко Играть, что ты хотел.

Вам желаю я тебе, сладкий, Играть,
Юная невеста, моя мама, с любви!
Ваши сыновья живут только братство
Так как была ночь, звезды, как день рассвет,
В жизни, в век, слава, радость
Оружие (сила духа, душа, дома,
Сон, мужество, величие и гордость,
Сладко Играть, что ты есть хочу!!!


 У ЭЛИАДЕ

Я мог себе это позволить-Apolon было выбрать из венчать,
Гирлянда " я бы не стал выбирать один из цветов plapande, june,
Но falnica венок, чтобы bardului родители;
Я никогда бы подобрать фунт vibranda с любовью,
А за счет того, что высокие, я пел в груди,
Круг albei Новости, зажигает моя грудь.

Гирлянды, какие-то nsoara с silfele, легкий вес,
На первый план удачной, на его переднем крае-nspiratoare,
Петли-ncungiurata, blondine, undoind,
Приятно ли ? гирлянда - возвышенное, но это
Венец тот, лавра, что дед-то mpleteste
На переднем крае, тот, конечно же, с петлями из серебра.

Как и мечта, это песни, что-ntoana Eol, сладкий,
При silfele приходят, жалко-по лилии, чтобы спать,
Сон, сон с ангелами на грудь белые цветы;
Этот, однако, е, тель, когда вы девушка, а взять-не спешите
Talazurile черные, как торф, он с ног на голову,
И spumega, что furii и кричит-ngrozitor.

Таким образом, вы в это пение, вместе с ними была Элиаде,
Как протекает profetia человека Ieremiade,
Как razbun-не шутка, летел в облака, в облака.
Вижу я, как в Erato не могу, как и Вы, barde,
Нет, в жизни мне все, но cantecu мне в смерти,
Как "Blestemu"-Вы... вы его не можете, а потом умереть.


 С СОБОЙ ОНА

Так как он по ночам стихи,
С ntunericul talar,
Когда-то mbina, по-mladie
С-в один голос область тайного, гладкий, горький,
Вы, весы intrupata!
Из-за aplauzelor процесс,
Появившись divinizata,
Rapisi одиночества меня в тоску!

Как zefirii, что adie
Пластины сладкий, как и холод,
Во время цветения жасмин
Они горят, их души,
Таким образом, отмечает murinde,
Зима, и бледные, не спеша,
Полет под рукой, вы tremurande,
В качестве сладких мыслей на ночь.

Или же, что фунт стерлингов sfaramata
Как rasgeme-ngrozitor
Когда в руки мороженое,
Rumpe у-п дрожь,
Таким образом, ручной-вы tremuranda
Биться-песня мертвых и живых,
Как буря, descrescanda
Кто muge был пуст.

Ты, ты, записку, ratacita
Из песни сферы,
Какие особенности, nefinita,
Ангелы поют не хором?
Вы-человек-гармоничный
Что думаете, есть serafin,
Если в британский фунт-i tanguioasa
Рука песню божественная?

Ах, как сон, как mbina
Бледно-плавно, медленно,
На луч света
Как сжечь ресницы для глаз;
Вы, весы intrupata!
Из-за aplauzelor процесс
Disparand divinizata,
Rapisi одиночества меня в тоску!


 ЛЮБОВЬ ЧЕЛОВЕКА MARMURE

Ostirile их отразить в годы мороженое,
Тем одиночества не испортить роялти-ассирийский
Как stancelor бросайте горя-я inspumata
 Gemandul усилий.

Почему я не король, чтобы sfarm-на моем печаль,
Почему я не Дьявол, почему я не Бог,
Чтобы сделать rump-это мир, который sfasie-н, глушитель
 Сокрушена душа моя.

Лев пустыни в ярость turbarea его fuginda,
Море по-mbata с-в ветры,игры,
И облака-и я говорю, и в гром, и боль свою muginda,
 Gandirile на огонь.

Я один, не я, кому сказать " страшная-моя боль,
Я один, не я, кому сказать " дурак моей любви,
Что мне дала судьба, горький ласки
 Камень в его любовь.

Murindului надеюсь, торфяниках месть,
Пророк проклятие, веры, Бога, -
На самоубийство тень, что пугает desperarea,
 - Ничего, ничего, я тоже.

- Ничего, просто значок себе, что я invenina,
Все что угодно, лишь suvenirea surasului ваша гладкой,
Ничего, кроме луча, в лице ясный,
 В глаза ваше ясное.

- И я люблю тебя, девушка, как repedea июня
Любит не глазами, вспышек дней, удачи,
Люблю тебя, как любит ее белый пушек
 Море в огне.

В его глазах, таких глотками гений ослаблены мой взгляд,
-Она дрожала от sanu-я gingasul ваши средства,
Ты положил на мой лоб во сне для увеличения
 Есть diadem огня.

И, как судьба мира, и на губу себе, фиолетовый,
Я положил закон в мире razandul свой бред,
Как сделать вашу улыбку век веселья,
 И слезы в свой мир.

Потому что я люблю тебя, дитя, как на бога, бессмертие,
Так как священник в алтарь, так как у страха есть убежище.
Как на жезл рукой, нежный, как орел, увеличения пениса,
 Как, сон на одного ребенка.

И, pasu-п, следующие-вы полетели с его тайной хорошим средством для снятия стресса
Как smintit, что, сколько, с ochiu-ngalbenit,
На переднем крае-nvinetita, с лицом серым веществом
 Икону, что его любят.


 РОДИНА ЭТИХ

Я спускаюсь, сейчас я вас души,-amagite,
- И что вы будете сжигать желчью, о, духи,-при головокружение,
 Проклятье иль я;
Проклятие mizantropic с vanata его в лапе,
Как написать на лбу, как и вита что-то nfiara
 Бумага сжигается в огне.

Хотя, я знаю, с моей фунт стерлингов d, а, когда его не бить
Вокруг спокойствие, что ваши страсти imbatata,
 -В " святой тоской;
Вокруг спокойствие, что ваши ucisa de оргия,
И putreda в spasmuri, и его сожгли на карту,
 И в сухой в любви.

О, кипятить на медленном огне-это будет гнев в себе вены stocite,
В глазах stinsi смерти, в frunti invinetite
 Кровь от гниения;
Это не вечно, и никогда не будет тем Пророком, когда-нибудь
Из ослабевших рук власть lesinata
 Чтобы junelui canit.

То, что мы выбираем ли, в сухой-будет ли время?
Как огонь маяка,-сказал он выходит, правда, не мне, лгать,
 О, человек, человек живой!
Вам нравится смелость в vinure,внесенных
Во флаконах sfaramate, hurii nerusinate
 Как chiuie-н оргии?

Вы, я вижу, lungiti на кровати junetii того, как вы вошли и осквернили его,
Sufland в рот болезнь в своей жизни, что-нибудь за это,
 И горели, как пан,-в rarunchi;
Или bestiilor, что на сегодня вы держать в зверя,
Как lingusiti взгляд, наиболее stearpa и горький,
 Как попадитесь на колени!

Sculati будет!... потому что лет в прошлое-в nsira,
В строках triumfale правила вы resfira,
 Потому что Рим-воскресил из мертвых;
Еще раз, слава идет с девушкой inzeita,
С faclele москвы, силы,-ему жестокий собственные интересы,
 Народ-король.

Sculati будет!... потому что tromba смертельно больны
На ее голос lugubru racneste у народов,
 Как и на льва страшно;
Все, чем дышал я свободно, он всех в мире,
Справедливость и свобода-не только имя,
 Но наяву он отметил.

Incingeti-будет меч, в dantul самой смерти
Здесь он будет носить ветром, как известно, будет носить
 Чтобы topai в игре!
Здесь вы перейдите волны, на тысячи, батальоны
Как и в леса, яркие, манат, в ураган,
 Diluviul на огонь.

Вы увидите, как отпечатки пальцев трескается, пепла, воскресить,
Как пробормотать свое прошлое я в бой,
 Для римского народа;
Как тени, они mbraca на ссылки ferecate,
И fruntile carunte они в ужасе прочь
 Одного Сегодня, одного Траяна.

Cad-putredele тронах, и в великой ярости
Вы sfarma на один раз с цепи рабства,
 И sceptrele железа;
Во второй части ада интернет порталы и открывает
Для того, чтобы поместиться на главном rasufletele hade
 Хулиганов, какой пир!

В но звучит его голос, у меня от эко-repetita,
Будет разрушать и медь уха, онемевших
 И чувство, сознание;
В силу despletita и свою родину, мы zeie
- Не могу, как и его aprinza одной-единственной искры,
 В одиночества nghetat.

И только я сижу, и я с нетерпением жду, как ястреб, который, сколько
В центре junimii в жизни dezbracata
 Есть starv для того, чтобы его sfasia;
Как настоящий zboru в небе dizmetita,
Как горы, как не главе его нури incretita
 Один удар молнии может вместить.

Но, по крайней мере, не говорите, что у вас есть simtiminte,
Это не вечно, это не платье, в vestede vestminte
 Misteriul не угробить;
Что касается того, звучит как плач по жизни,
Как cobea, что ingana еще не юбилей,
 Как на смех, в могилу.


 ДРУГУ. Ф. И.

Сны, в прошлом, сушеные цветы
Что бы жизнь была в жизни моей,
Когда вы будете следовать я, cazande-звездочный отель
Как и глаза, на "метеор",

У вас душа-х годов, ducu будет тоски,
Так, с осени листья не проходят;
Губы, мне так холодно, на душе сек
Жизнь течет, забывая источник.

Светильник stersei, d-серебро, значки
Его Apolon, кредо мое,
Я таю область тайного, но всегда
От страсти orcane.

Или, как в облачных гонит ветер,
Я запускаю его на пути, в жизни моей,
Есть buha, которые кричали, чтобы джеле,
Преследует следующие могилу.

Всю жизнь я течь, как и заикания
То, что удар-это crivat-среди пустынных,
Меня в университете, как свой крест положить-не равнины,
И, проклятье, я-это черный рот.

Мне это вскоре может стать реальностью судьбы, как у орла
Они taraste крыло, франция
Метель зимой, смертью, ii-поют,
Смерть, он смеется, все-mprejur,

Я и забыла, мама, я забыл, что мой отец,
Мы забыли о законе, я забыл все;
Мой разум-это сухой, мысли, костями во главе,
Пустыня горит не сердце,-я пьян.

Только хаос, ты мне являешься ты,
Как среди волн, корабль, парус,
Как среди нури желтый стелла
Сквозь черную ночь, как fanar.

Вы, я вижу, что часто на лбу ясный
И что ему, Бог,
Одиночества-вам горит в душе моей
С ее недостаточная защита глаз во время сладкой тайной, лина.

Мышление у вас, я не умираю,
Я blastam, сам я-спасение,
Слепой, безумный, которые blastama природе,
Что вы хотите, в лоб ему, и его нет-за облаков.

Но если бы дни мои мысли
Исчез,-не разум, Бога,
И если в моей душе
Ему не место здесь, но только не "звезда":

Я, когда у меня или привести ангелы его
Бледной я тень на белые горы,
Я курица, наложенного на мой лоб,
А я цыпленка фунт capatai.


 ПОСЛЕ СМЕРТИ КНЯЗЯ STIRBEY

Башни двигаются, не скорбят, их сердца по весу
И ангел с крыльями, черный, головной убор, венец,
За пение я plangatoare, мир движения, мир зовет,
А также, наведите vantu-n, песня девочка моря-в ясную погоду.

И глаза, полные слез, нация-та, русский,
Кто имеет на n-тысяч, из сердца, души ее tremurand,
Он видит, как сквозь облака, не погаснет звезда с пламенем божественной
И он слышит,-не неба, грома и gemet на земле...

Чтобы ntristarii черные крыла над миром лежит,
Все молчит, потому что боль-это перемещение, как и мысли,
В мире и сегодня ничего не видит, ochiu-я ничего не входят
Чем cursu-же светило, что можно разбить, р-могилы.

-Кто, я орел, как он падает? Кто же скалы, что sfarma?
Кто он и лев, как закрыть от боли глаза?
Кто раскаты грома, что умирает, umpland мира, от тревоги?...
- Это, Господа, Румынии,: Анатолий Дмитрий Stirbey!...


 ВЕНЕРА И МАДОННА

Идеально подходит теряются ночью в мире, что не есть,
В мире, что gandea в сказке и он говорил, в стихи,
О! вы, я вижу тебя слышу тебя, совесть, молодой и сладкий новости
С неба, со звезд, с других raiuri с другими богами.

Венера, мрамор, теплый, глаз камень, как искры,
Руки molatic, что мысли одного молодого поэта,
Вы обожествлении природных и внешней красоты женщины,
Женщины, как и сегодня, всем, красивой сейчас.

Речь, теряется во снах, как однажды ночью instelata,
Души напился-ray и d-вечные primaveri,
Вы не видели, а он видел во сне небо с садами imbalsamate,
Вы видели плавающие королева среди ангелов с небес,

Он создан на холсте, голые на номера с бесплатным dumnezeie,
При головной убор, на звезды, на surasul мягкий, девственные,
Перед пале-н, лучи, блондинка, образе ангела, но и женщины
Потому что женщина-их прототипом ангелов с неба.

Таким образом, я потерялся в ночи новой жизни, и стихи,
Я видел, как женщина stearpa, без души, без огня,
-А я сделал тебя-ангелом, нежным, как в тот день, на магию,
Когда в вашей жизни pustiita смех-это луч, на удачу.

Я видел, как твоя девушка пала на одного больного карту,
Ваши губы invinetita из-за коррупции, мускат,
-А я zvarlit о себе, crudo, волна, белые стихи
И paloarei вашей зоне inocentei я, я, я, я понял.

Я даю palidele-лучей, что nconjoara с магией
Впереди ingerului-гений, ingerului-в идеале
От демона facui большой санта, с chicot, все,
В ochirile ваши руки грязные, ochiu-авроре, а по утрам осуществляется.

Но сегодня на волне падения, crudo! dismetit, из мечты, sece,
Мой лоб разбужен от губ твоих nghet
- И я тебя, демона, так и amoru-мне не горит, и холодном виде
Меня учат, как и о себе, и я его ищу, - с презрением!

А ты, мне кажется, что есть bacanta, что он взял с nselaciune
На его лбу виргинские mirtul зеленый мученическую смерть,
Есть fecioar того, чья душа была канаву, как молитву,
В то время как в сердце bacantei это спазматические, долго в бреду.

О том, как Лидер созданной в Мадоне dumnezeie,
При головной убор, и звезды, surasul мягкий, девственные,
- Я сделал,-я, бог с бледной женщины,
Сердце stearpa, и холодно, и на душе от яда!
 * * *
Плакать, девушка? - С-к-о влажной и rugatoare
Вы можете еще раз поражать тебя, и прошу обратить внимание отступник-в моем сердце?
На ногах-ваши падают и на себе, посмотреть в темные глаза-глубокие, как море,
И поцелуй, чтобы ваши гриву, и спросить, можете ли вы прощать.
Протирать себе глаза и больше не плачь!... Он был жестоким-nvinuirea,
Она была сырой, и пока не разэм, без фона.
Душа! -вы бы даже не демон, и ты, ты, санта с любовью,
- И я люблю тебя, это демон с большими глазами, со светлыми волосами.


EPIGONII

Когда смотрю на последние дни-золото scripturelor римская
Я cufund, как в большую visari сладкой и спокойной
А вокруг, будто мне шаг из сладких и мандре primaveri,
Или " я вижу, ночи, что ntind выше меня, океаны и звезды,
Дня три солнца, на лбу, зеленые dumbravi с filomele,
Источники во власти мышления, а с реки улучшает его.

Я вижу, поэтов, что писали на одном языке, как мед:
Cichindeal в рот, золотой, Mumulean голосом, с болью,
Prale плоть, тот обратился, Даниил не грустно, и мала,
Vacarescu его сладкой любви, от весны
Кантемир croind в планах нож и pahara,
Beldiman предвещает в народ молдовы на войне inimic.

Фунт стерлингов, серебро, константиновка (туймазинский район - Ломоносова гнездо ntelepciune,
Что, например, редко бывает, чтобы медитировать, ставить
Уши, что тоже lunge или рога оленя;
Где же я говорить ему все, когда лиса diplomata?
Пошли, все, пошли все на пути, nenturnata.
Пришел Пан, фин Pepelei, cel istet, как говорится.

Eliad zidea, из мечты, из сказки вековые
Delta biblicelor avensis, profetiilor горького,
Действительно, scaldat in взятки, скульптура patrunsa в конечно;
Гора с головой, на камень, на рукава detunata,
Сидит сегодня перед мировой загадкой nesplicata
И vegheaz-рок сожгли из-нури-от eres.

Bolliac петь, в семье крепостных было в его сети и медь;
Пн-страны, flamuri, черные Carlova ostirea зовет,
В настоящее время колдует тени от управления secolilor плана;
И, как Байрон, не спать с ветерком по дикой боли,
Бледный, потушен-в Столице, санта-candel, чтобы sperarii,
Descifrand вечностью, из разорения, из года в год.

На кровати, белая, как lintoliu "дышит" лебедь murinda,
Уже не бледной vergina, с длинными ресницами, голос нежный -
Всю жизнь я заговорил еще весной, а смерть-это, к сожалению,;
И поэт, ее молодой человек наблюдал за imbatare,
И лиры лились заметки, а в глазах слезы горькие
И, таким образом, Болинтиняну начал свою песню или.

Туан покачал образования,-на его голос, ruginita,
Rumpe струны на весу, с рук, онемевших,
Завет камень, чтобы invie и miticul поэт,
Срывать горы и боль, новогодние судьба говорит:
И богатый в бедности-и, как небесное тело, он садится,
Священник desteptarii наши знамения времен пророка.

И об этом удаление colbul из-за хронического ты стар,
Потому что mucedele страницы, стою я романы,
Написанный от руки старым, чтобы nvatatilor мирян;
Он ослабляет руки воинов, вплоть до цвета новых времен давно минувших,
Zugraveste снова, снова, ткани, posomorate
Как выглядели факты, crunte некоторых мужчин тираны, хитрый.

Он то король,-в последние годы, жить, молодой, и счастлив,
Что из ее листьев вы doineste, как в столице, я, говорит,
Что за сказки рассказывает, - veselul Здоровья
Как nsirand margaritare на звезды, блондинка, r,
Теперь secolii это, это чудо света,
Теперь, смеется сквозь слезы, когда ее поют на Dridri.

Или снится тень, сладко, с серебряной aripe белый,
Два глаза, как две сказки мистические, advance, белоснежные,
С zambirea в vergina, я нежный, милый, не спеша,
Его положили на ее лоб, гордый diadem-звездочный отель
Ее я не трону, золото, и его королевский мира, мятежные,
И любить без края, пишет: "мечта поэта".

Или снится с дойной печальная voinicului горы
Сон вод, advance и stancelor carunte,
Сон selbelor вместе с ними была и на плечах, и на вершине холма,
Он умный-н, грудь, наше стремление нашей страны, тех предков,
Он revoaca не сладкие, иконки, история, чудо,
Погода на Штефана чел маре, зубр sombru и короля.

............................................

Но что же мы? мы epigonii?... Simtiri холодно, гусли разбиты,
Низкие дней, больших страстей, сердца, вместе с ними была, некрасиво,
Маски razande, уложить плотно в один символ, inimic;
Господь бог наш: и тень, над родиной нашей фразе;
Мы все споялэ, все-таки ей блеск без основания;
Вы credeati на письмо ваше, мы не верим во что-нибудь!

И вот потому-то слово ваше было в санта-красивая,
Потому что для ума это было обдумать, потому что в сердце была вырезана,
Сердечки, большие, молодых, по-прежнему, хотя вы, ребята, старики.
Вернулся в машину, в мире, за вами-будущее прохождения;
Мы, правда, прошлое, - без сердца, печальная и холодная;
Мы не имеем ничего, все-таки я calp, все-таки я иностранец!

Вы, потеряли в мысли, avensis, convorbeati идеалов;
Мы carpim небо, на звезды, мы manjim море со волнами,
Потому что наше-я-черный, и холод - наш великий и мороз,
Я буду следовать за rapejune cugetarile королев,
Когда он, парящий на крыльях avensis числе и звезды ясные,
На них видны следы ярко-вас тоже выходят?литья под давлением.

С его светильник, золотой бледной раз,
С zambirea их королевства, как звезда, а не солнце,
Свет, жизни путь пересадки роз.
Душа-у вас есть ангел, и сердце ваше: есть "лира",
Почему ветер дует горячим, что движется меры путать улучшает дыхание;
Ваш глаз видеть не мир, создание во дворце.

Что же мы? Смотреть scrutatoare, что ничего не видят сны,
Как и картины в виду, что simtirea имитирует,
Смотреть в холодные, в этом мире, - будем называть его мира.
Конвенция это все, что я сегодня в качестве mane-i, обман;
Вы боролись, борьба desarta, вы ключевыми цели ты,
Вы всегда мечтали дней, на золотой-это мир, по горького.

"Смерть следует за своей жизнью, заменил на смерть",
Другого смысла нет в мире этом, не имеет иной цели, иного soarte;
Люди все делают, иконы и символы;
Называют его сан, приятно и хорошо, что ничего не insemneaza,
Impartesc свои мысли в системах многих
И, я думаю, одежда, фотографии в тело печальным и пустым.

Что такое cugetarea примером? Сочетание maiestrita
Некоторые вещи, которые nexistente; книга, печальная и ncalcita,
Все больше и больше incifreaza тот, кто хочет, чтобы их расшифровать.
Что такое поэзия? Ангел бледный, с его взглядами в чистоте,
Voluptos игры, с иконами, и с тех tremurate,
Strai в пурпур и золото на tarana самое сложное.

Ваш дара и, avensis характера просмотру.
Как faceati ход от начала и до конца, что puneati звезды, чтобы летать,
Как создать другой мир-это мир, по грязи;
Мы сокращаем все на pravul и сегодня, в новых врагов в руины,
Дураков, а гениев мало, а больших, аудио-и на душе светло -
В пыль..., Мир ему, каков он есть... и как танцуют у нас.


 MORTUA EST!

Свечу в режим ожидания и на влажные могил
Звук колокола, в час святой,
Мечты, как свою он ослабляет руки воинов, левое крыло-н горького
Таким образом, вы перешли в мир границы.

В прошлом ты когда-попросила я, внесенные ясный,
С реки из молока, и цветы, свет,
Когда облака, и те, черные волосы sombre сада,
В январе королева, в свою очередь посещали.

Вы, я вижу, как тень, серебряная блестящая,
- С-крыльями, поднятыми к нему работать,
Suind, бледные души, а облака, леса,
Под дождем лучей, снега, из звезд.

Луч, вы в ужасе, песня уносит,
На руках-белые, на груди, поставлен крест,
Когда человек он слышит ее,-в vrajilor caier
Серебро, на воде и в золоте и в воздухе.

Я вижу одиночества-вам откровенно, через пространство, и как проходит;
Смотрю на то глина осталась... - белый и холодный,
С его пальто, и его длинный, лежа в гробу,
Я surasu-вам осталось еще жив, -

И все привели в порядок, моя душа, боль в ndoiala,
От того, как вы умерли, и ангела с девушкой, та пала?
У тебя не было, юный, ты был, ты, красавица?
Если бы вы пошли на то, чтобы потушить звезды, radioasa?

Но, может быть, и там должны быть замки
С бантиками из золотой построены из звезд,
На руки от огня, и с мостов, с серебром,
С " чужие в смирну, и цветы, которые не могут;

Проходите вы через них, святая царица,
С длинными лучами, на глаз, на свете,
В одежде голубого почему я не хожу, с золотом,
На лоб пала в виде венка из лавра.

О, смерть-это хаос, море,звезды,
Когда в вашей жизни-это уж мечты, восставших;
О, смерть-его века, на солнце расцвело,
При жизни у него basmu пустыне, и некрасиво. -

Но, может быть... собой! главами меня пустой рукава,
Gandirile мне плохо sugrum лучшие...
Когда-как это нет, и когда звезды, червы, пики,
Я верю, что он что-нибудь.

Это может быть, как и купол сверху, чтобы выйти,
Упасть ничего не происходит за ночь, и его широкое,
Я вижу небо черным, как и миры, и в дождь
Как prazi переходных смерти вечной...

Он тогда, как и в... в век
Дыхание твое теплое оно не invie,
При graiu себе сладко на веки, он немой...
При этом ангел не был, чем глина.

И, тем не менее, tarana, красивая и мертвая,
На лом в вашей razim меня возмущает тебя, моя спарта
И смерть твоя, я не жалуюсь, но fericesc
В радиусе fugita от хаоса мирской.

Было, а потом... кто знает их лучше
Быть или не быть... но он не знает, кто
Как и то, что это не так, он не чувствует боли,
И много боли,-s -, и меньше удовольствия.

Что? Глупо, и грустно, и пуст;
Ухо у тебя в уме и на глаз вы nsala;
Что-то веке, говорит нам, остальным, еще deszic.
Чем еще мечтать sarbad, тем лучше, и ничего.

Я вижу сны,-ntrupate осмотреть через сны,
Пан? дают, - в могилы, что ждет вас открыты,
И я не знаю, что мне, в чем его ногой:
Смеяться, как сумасшедший? Его проклятие? Я никогда не плачу?

Почему?... Разве все это не глупо?
У своей смерти, ангел, фу быть?
Они имеют это значение в мире. Ты, чип, zambitor,
Жила-у вас на то, чтобы так умереть?
Это смысл, в какой-то e-вернуться и безбожник,
На бледной себе на лбу не написана Богом.


 АНГЕЛ НА СТРАЖЕ

При одиночества, я по ночам бодрствовал в estaze,
Я видел, как мечта, мой ангел охранять,
Найти его с собой свою тень, и лучи,
С-к-ко мне с улыбкой, отдаленные земли, чтобы, совершенных всеми за целый;
Но, как вы vazui в бледной одежде,
Девушка от тоски и тайны,
Беги, и этот ангел в ochiu-вы победили.

Ты-демон, дитя, что ко расстоянии
Из-ресницы your lunge, с глаз-ваш большой
Вот тут исинбаева прыгнет на что мой ангел со страхом летать,
Он обеспечивает, моя божественная, друг верный?
Или, может быть!... O-закрыть длинные ресницы твои,
Он не может признать, trasurile вам светло,
 Потому что ты, ты, ты, ты и он.


НОЧЬ...

Ночь на убыль, а во гореть, пожар в общежитии;
Вдруг из-за угла за ней-роза, я в лицо ему смотреть,
Пан? разум мне больше, пан? что, гены-я не мигают;
Ужин при свечах-я погашено-не жалко. somnu-жарко, molatic, lin).

Тогда ты по темноте подойти к surazanda,
Белая, как снег, iernei, сладко, как в летний день;
Стоя на коленях, я сидеть, милая, ваши руки-вы мне окружающие
Шея... а ты, с любовью, посмотрите на мое лицо, palinda.

-На твои руки-белые, мягкие, пышные, ароматные,
Ты и свою мне inlantui, по моей груди, головы, в области ит-лечь;
Было то, что во сне разбужен и с я держу белый, сладкий,
На лбу самое печальное, вы даете крупного рогатого скота-и в сторону.

Netezesti медленно и лениво лбу в самый тихий
И, думая, что я сплю, sireato, нажать на устах твоих огнем,
На мои глаза закрыты, как в сон, а на лбу-я в центре
И surazi, как смеется мечта, и в сердце-ndragita.

О! desmiarda, пан? что впереди-я-это простой и полномочный посол,
О! desmiarda, пан, ты юный, как и свет солнца,
Пан-ты, ясный, как роса, пан,-ты сладко, как цветы,
Пан? -не мое лицо, zbarcita, пан? это не я, сердце старушки.


EGIPETUL

Река движется волнами, блондинки, на равнинах cuprinsi в мор
Над ним-небо, на d-Egipet я и в огонь, и в золоте;
С его стороны galbii, сесе, тростник произрастает из глубокой,
Цветы, juvaeruri в воздухе, переливаются тайные желания и на солнце,
Одни-белые, nalte, не станет мягкой, и, как серебро, и в снегопад,
Другие красные, как jeratec, на других-синие, глаза, что плачут.

И кусты взрослые, как они растут зеленые, advance, чаще всего,
Птицы imblanzite-н, гнезда distind кроме выбранных
Щебетание с ciocu-н солнечный, gugiulindu-на-любви.
Задыхаясь от vecinici сне, на рассвете, в святой-izvoara,
Нил пр-в и его обозначения, а в зеркале-я-желтый-ясный
На море тихо, что заглушает того, чтобы его не пропустить.

На его берегах находятся в сша, равнины, зеленые и твердые сердце;
Memfis сам не отсюда, с zidirile-i древний,
Blackberry в blackberry, скалы, скалы, города-гиганты -
Они думают, arhitectonici в одну прекрасную холодная или теплая любовь!
Построили горе, и в горе, и в древнем и их товарищи,
-Я-mbracat с серебром (не на солнце и его luceasca в сети

И его, похоже, rasarita, в visarile на равнине в пустыне,
Из песочницы argintoase в движении vijeliei,
Как и мысли о великой святыни, что отразилось на небо, теплое
Он бросил на расстоянии... - Здесь можно подобрать trufase
И вечны, как и смерть, египетские пирамиды-огромные,
Racle того, как подходит к ним любовь одного scald.

Вы-nsereaza... Река дремлет, и они выходят звезды заставить ее капитулировать,
Месяц-не большой, он бросает ее лица и в облаках них избавиться.
Кто-то открыл пирамиду, и nauntru вступил (а)?
Он-король, в одежде с золотой грызет и драгоценных камней,
Он вступает увидеть там, все мимо. - Я rumpe
В его душе, когда он смотрит снова-в последние дни я вижу.

Зря управляют монархи мира мудро,
Вы-nmultesc знамения, - плохо, это-mputin добрые дела;
Напрасно я ищу,-из жизни, понимаете, nedezlegat.
Выходит из ночи... это на его тень, длинная-совершенных всеми за целый осуществляется
По ее реки Нил, на длинных волн. - Так,-туда, где, по popoara
Тени для gandurilor королей, бросает-ntunecat.

Пирамиды мечты, у реки Нил, холодных блюд,где
Характеристики trestiilor звук, как при луне, что входит
Казалось бы, snopuri-великанов с длинными копьями в-серебро,
Все-в воде, на равнине в пустыне, и ночь холодная или теплая любовь
Они объединяются, чтобы mbrace счастливым, старая-то imparatie,
Чтобы invie в десерты, сэр сне, что вам лгут.

Река святого, рассказывает нам, с своих волн, и его gure
На его источнике, или тайна, о тех давно ушедших времен, конечно,
Душа-mbata,-не мечты, которые скользят во время полета.
Palmii тратится на cranguri auriti на седьмом небе луч,
В ужасе zveltele их стволы. - В ту ночь я ясный, светлый,
Волны, как мечтает, пена, небо-nsira облака.

В храмах marete, колоннады,-не marmuri белый,
Вечером боги, это preimbla в vestmintele свои белоснежные,
И preotilor песня, звучит-не гусли, серебро;
- И в ветер, в пустыне, в прохладу ночи, коричневый,
Пирамиды в crestet aiurind и жалко это звучит
И salbatec жалуются, что короли в огромный могилу.

На возведении самой древней, и выше, в главе i, башни мавров.
Маг priivea на его мысли, на зеркало-его золотые,
Где небо, тысячи звезд, как в одном центре, он собрал бы.
Он мало касается-там пути их сокрыто
И буду говорить zugraveste по своим делам найдено:
Узнать samburul в мире, и все, что верно, хорошо и хорошо.

И, может быть, в реке единой ginti efeminate,
Цари, витражи преступления, preotimei desfranate,
Маг охраны окупаемости, чтобы на всяком месте отметки и обратно;
Он, когда ветер поднял весь песок из пустыни,
Astupand с ним города, как гигантские sicriuri
Такой ginti, что не жизнь,-ngreuia землю, сжал.

Uraganu-теперь бегать, пан? ради него вы трескается
И на Нил, - только пустыня nisipisul и adapa,
Asternandu его на равнины, те, кто когда-infloriti.
Memfis, Фивы, страна-ntreaga coperita и получилось
Через пустыню наполняют salbatec большой семьи beduine,
Sorind своей жизни, в сказках, на равнине nisipiti.

Но теперь turburand звезды-из реки Нил, на длинных,где
Ночь фламинго " красной воды,-медленно, держать как можно медленнее проникает,
Он теперь в январе arginteste все Egipetul античная;
Он тогда и на душе мечтает всю свою жизнь,-в истории древней,
Голоса из прошлого, это ее, по-настоящему, уха,
От волны sfada пророчества, он aridic.

Он тогда, Memfis, он высокий, argintos мысли о пустыни,
Inchegare maiestrita с дыханием vijeliei...
Они что, сидят в месяц, в чудо, и о нем,
Ее и сказки hvar одет,-не цветы, а звезды,
Город, который выступает в pustiile в джеле;
Из-под земли и в море, он слышит звуки, как они растут.

Море, не дна под бой курантов ли это, что можно назвать не любую ночь;
Nilu-н, дно gradine есть, дерево с яблоками, с золотом, запеченные;
В разделе песок в пустыне, и погружен он, народ,
Как с города, я сразу же просыпается и идет
Сверху, во дворах, в Memfis), где n-залы, свет-luce;
Они тратят на вино, а не chiot любой день сковороды-на рассвете.


 CUGETARILE SARMANULUI ДИОНИС

Ах, так! четвертьфинал даже второго pantecoasa только sfesnic так гладко
И на слизистую оболочку свечи sfaraind саула, и он горит
И это не бедность, вдохновить вас и петь barde -
На деньги я никогда не видел, в основном, вина я не пила в течение месяца.

Царство ми-электронные сигареты, они наполняют облака, снег
Тем более!... Но где? Скрипит от ветра в основном окне,
На мосту miauna motanii - из индейки vanata-я-хохол
И pasuri печальнее медитации ходить-не во дворе.

Э-э! как холодно... я вижу, и дыхание, и шапочка, один баран
В ушах у меня вытащили его zdravan, и с колена, и мне все равно,
Как tiganul, что положил палец на сквозь редкие дом
В чистую - за того, что мои локти, а я кругом погоды-в nmoaie.

Как я soarec, Господи, - и даже еще есть меха -
Я, как есть книги, я то, что мне было наплевать на мороз...
-Мне показалось, великолепный, сладкий, один кусочек из Гомера,
Во дворце, борта не parete, а жена - икону.

На парни выглядят, с пылью, с моста, с длинной сетки по painjen
Они роятся, plosnitele и красные, а ты любишь ее, вы посмотрите на него!
Сложно ли я mindir солому, а затем из бедной шкуре
То, что есть, что было еще долго. - В какой-то рой, еще один stanjen

Они вышли на набережную - а что, вечеринка gentila!
Plosnita, что я старая дева, cuvios, в ходьбе уходит;
Кто-я - "рыцарь" ... скор... неужели он знает, frantuzeste?
Что-ncunjura толпа пришла в неистовство, а я романтичная девушка.

Bruh! мне холодно. - Вот, под рукой, как codeste черный purec
Я мягкая, палец в рот, - мы должны поймать его, - нет, в лас-плохо!
Pripasit на какой-нибудь женщиной, я знаю, что вы видите на бес -
Но я - то, что мне все равно, для меня - плохо "nis!", на что ему purec?

И кот мурлычет-н, печи улыбаться ему. Более motane,
Вина-ncoa, чтобы жить, говорить, уникальными друзьями и ornic;
Если бы это было так,-не мир, деревне, мат, действительно! это не он, я бы положил ворник
Как вы знаете, когда boieria, что, sarmane!

Интересно, о чем он думает hatrul в сидеть себе, и мурлычет-ntruna?
Мысли, что он-nsira сладкое, в mateasca-я fantazie?
Через у-с-белом пальто, с amoru-i вы imbie,
Rendez-vous и i-в синий, либо на чердаке, в gavauna?

Если бы это было так,-не мир, и только мат, все, - поэт, как быть? И все-один.
Mieunand в оды nalte, трагически miorlaind - то Garrick,
День рождения tologit на солнце, pandind очереди soaric
В ночное время-не чердак, веранда и stresini heinizand хорошо, на месяц.

Философ-о-я - simtirea мне будет жить с женой!
В лекции в популярной idealele их возникновения
И junimei щедрый, подружки невесты, что scapar
Показать, что мир-мечта, это - мечта, sarbad - кот.

Или же, как король сам не в храм, inchinat существа, которые
После чип-он похож на созданный matescul народ,
Как крик: один из motanime! motanime! Увы... Haram
В вашей душе motanime, nepostind пост великий.

Ах, так! Есть среди вас те, кто не верят, доска с законом
Природа, прежде всего на темы, разум выше ума,
Какая судьба motanimei вы действовать-вперед!
Ах, так! атеисты, не боится ада были его духи - они?

Anathema sit! - Вам плевать, любой кот на свою работу
Вы не видите того, что ntelepciune это не faptura того клары?
Есть motani, не по душе! На zgariet он дал ghiara
И на спиннинг дает вам mustete - вы хотите, чтобы его pipaiti на лапы?

Ii! в clondir уходит capetelul на свете!
Mosule, иди себе спать, и не видишь, что он-ntunecat?
Чтобы мы favori, и золото, и ты-не cotlon, а я-в кровать.
В-могу ли я спать incalea. - Во сне, мысли odina,

О, охватывающей человека-я, с вашего двигаться в гармонии с собой,
Иди спать, - или иди на смерть. Для меня это все-один.
В состоянии потратить,-есть и с матовой, и с, но и при луне,
Или нет, кого и что взять с собой? - Стихи - бедность!


 АНГЕЛ И ДЕМОН

В ночное время-не Дома intristata, с помощью света ingalbenite
Чтобы facliilor воска, которая горит рядом с алтаря -
В то время как беседка-н, дно Domei сидеть в темной, большой,
Nepatrunsa с глазами, красными от окурков ostenite,

- В церкви, в пустыне, рядом с бантом на parete,
Genuncheata сидит на кпп, одна девушка, как ангел;
-На алтарь, икона, в лучи, красные frangeri,
Бледной и мрачный Меня Domnlui видно.

Свечу e infipta когда-то опустились на камень, синий;
Lucii капельки смолы, на землю падают sfaraind
И венки из сухих цветов, fasaiesc amirosind
Чтобы ребенка молиться, область тайного sopotit murm?ра.

Погруженный во мрак, язык-это крест, marmurita,
В тени черная, густая, как у демона, Его местонахождение,
Локтями на руки на кресте их в гости их и поместите.
Глаза и окунуться в главами i, возглавляет печальный, и ncretita.

И подбородок его, нажмите его камню, плечо, холодный,
Волосы и черные, как ночь, за-из мрамора, aux-белый;
Только светильник самое печальное, с reflectul они, розовый, белый
Нежный луч может бросить того, как над его лицом проходит мимо.

Ей ангелом, что молиться - Он и есть демон, как мечта;
Его золотое сердце, Он душа, отступник;
Он в тени, его и приводит к летальному исходу, сидеть ndaratnic к -
У ног Мадонны, печально, святой, Ее местонахождение.

На blackberry, высокий и холодный мрамор, чистый,
Белая, как снег, iernei, люси, как вода, империи,
Вы rasfrange это не зеркало, а ребенка в тени, полная -
В тени ее, как и танцевать, сидеть, молиться-ngenuncheata.

Чего вам не хватает, разве тебе, блондинка с ребенком-в твоей груди,
В marmur-белого лица и рук из воска,
Волна - это сердце diafana mestecata-н, звезды, ясный
Это взгляд, свою невинность-под ресниц теней;

Чего вам не хватает, чтобы быть ангел - крылья длинные и constelate.
Но то, что они видят: В его тени твоих плечах, жить на что распространяется?
Две тени aripe, что движется, tremurande,
На следующий aripe в тени, на небо поднял.

- Не я, тень ее, то это ingeru их охраны;
Кроме того, мрамор-самый белый, я вижу, человек,-я воздушная.
За жизнь их невиновности, в его жизни, и тот, санта-ла-плана,
Кроме того, танцевать, и он молится рядом с ним на колени.

Но в их тени, и они почему - то Ее ангел-это,
Но отдаленные земли-i, белый в мире-увидеть их не может;
Смерти sfintiti от человеческой молитвы длительного
Видеть отдаленные земли-i, прозрачной и dansele дают вам новости.

Я люблю тебя! это был его крик демона, в него ночью,
Но тень-naripata с его губ, их готовности;
Он не для любви, для nchinaciune ему в колени и, incovoaie
И слушать, пошел в мир, они сладкие, и робость, как шептались.

..........................................

Она? Ее дочь от короля, блондинка, не diadem-звездочный отель
Pass-n-мир, счастливой, ангел, король, и женщина,
Он-наша молдова in народов, и уничтожения искра
И сердца пусты самана думают повстанцев.

Разошлись по жизни волнам, между ним, и между ними танцевать
Веками они, размышления, история, люди,
Cateodat? - хотя, arare - он-ntalnesc, и в глазах их
Они смотрят, кажется, глотками, в желания, в их горит.

Глаза у нее большие, голубые, с blandete сладкие и мягкие
Как глубоко проникают в глазах тех, кто в черных furtunosi!
На его лице самая низкая проходят легко облачных рос -
Любовь... А что дальше я deolalta вас!

Пришел какой-то король, бледный, а его крона-антика,
Тяжелый славу и власть, он ее коленях-может быть уже
С ее трона, покрывал ее ноги можно было бы положить
А в руках их insceptrata рукой ее узкую, маленькую.

Но не двигаться, и остались они в губы-я только-только открытым,
Переместите сердца в pieptu-я, с одной стороны, они трасса-ndarat.
В душе тайну, она в его. Четко и медленно:
Вы ivea девушка-демон feciorestilor ее мечты.

Она его, видите, раскорчевка людей, идеи, холодные, дерзкие;
Как сильно это - думать о ней-не романтические сладкие годы;
Он-настоящий вы наша молдова " с его gandirilor ему мировую известность
- Против всего, что gramadira истории-длинные и frunti marete.

Он часто вносил, на его камень и с его бешенство, он-nfasoara
На эгидой афк и возглавляет их рейтинг-глубокий, incretita,
Казалось, что ночь черной рукава-закрыт,
Глаза fulgerau и идет, я в своей жизни гнева, вульгарная.

...........................................

В постели, потел, бедный, в долгой агонии
Молодой человек. Лампа-растяжения конечностей-avara и тонкий,
Sfaraind на улице плохо. - Никто не знает, что заслуживает освещения в печати,
Никто не судьба,-i, n-o-mblanzeste, никто в лоб не ласковые.

Ах, так! эти мысли не направлены против граждан всего мира,
- Против законов, что было написано против общественного порядка-mbracate
-С Богом, назначение - на сегодня все,-ы, направленных
Против сердца murinde, в душе хотят, чтобы их задушить!

Умирать без надежды! Кто знает, amaraciunea
На что ему видимо не обновлена слова? - Вы чувствуете себя несвободной, маленький,
Видеть, крупные-высокие, как было сокращено ни к чему,
Что правят в этом мире зла, которых ты не можешь сопротивляться,

C-opunandu себя с ними, вы всю жизнь свою risipesti -
И когда вы умрете, чтобы видеть, как не мир, vietuit-ты зря:
Так, по смерти из-за их черт. Прочие слезы, одна горечь
Более жестоким, нет, это возможно. Вы чувствуете, как что-нибудь не так.

И эти мысли черные не из-за его смерти не отпускают его.
Как вошел он в жизнь? Сколько любви, от права и, ж,
Сколько искреннее братство привезла его с собой?
А награда? - Amararea, что одиночества их нажать.

Но, словно первый в черные глаза ii acopar,
Подходя к argintoasa тень его-другого ангела,
Поместите плавно, питаются прежде всего их; и очи его видят, жалоб
Он их целовал. Из-за его словно первый, он descopar...

- Это Она Сама. С его удовлетворение глубокое, nemaisimtita,
Он в глаза смотрит. - Гордитесь и induiosere;
Часы-последнее, ii примирить всю жизнь, и боль,
Ах, так! шепчет он, а на смерть, - кто же вы, догадаться, любовник.

Я последовал за землю маис, свое время, свою жизнь, свой народ,
С gandirile меня восстали против неба культуры.
Он не хотел, чтобы его осудить его за демона, а он послал
Пред ангелом, я-mpace и mpacarea-я... это любовь.


 ЦВЕТОК, СИНИЙ

- А у вас погружен во-звездочный отель
И в облаке, а не на небесах nalte?
- От меня ты не забывай, incalte,
Душа в моей жизни.

Напрасно бури на солнце
Gramadesti-не ваши мысли
И равнины asire
И в темном море;

Египетские пирамиды-nvechite
Подъем-н, небо, вершины, их большой
- Не много на расстоянии
Ваше счастье, дорогой!

Таким образом, - сказал mititica,
Сладкий netezindu мне в волосы.
Ах, так! она сказала правду;
"Я смеялся, я ему что-нибудь.

- Ну-ка, в codrul с зеленью,
И-источники, крик в долине,
Камень сесть, чтобы pravale
В пропасть великая".

Там не глаза, и лес,
Кроме того, уж тот ясный
И, как тростник, тот, лина
Мы sedea на лист черной смородины.

- И я,-говорит,-потом расскажу
И ложь, чтобы ваш рот,
Я как-нить по-romanita
Вы cerca de любишь меня.

И солнца-тепла,
Я красная, как яблоко,
Я не в состоянии ослабить с золотыми волосами,
Вы закупоривает " с какой целью в рот.

Я ему один поцелуй,
Никто не мир, и не он один это знает,
Что будет в шляпе -
Он-то, кто дело делает!

Когда сквозь ветки-было бы рядом
Луна-не ночь, та, в летний период,
Я держал в subsuoara,
Вы не в состоянии держал за горло.

На-тропе-н, своды листвы,
Apucand в деревне, в долине,
Нас-людей, да целовать в пути
Сладких, как цветы, скрытые.

И, наконец, пришло и его второй части порога,
Мы будем говорить не intunecime:
Уход наш не есть его никто,
Кого, что было все равно, как меня ты любишь?

Inc.-это рот, - и исчезает...
В качестве мачты я, пока мы находимся в этом!
Что, красавица, что ты
Это синеву -, я, душистый цветок!

.......................

- И вы пошли, сладкое чудо
Он умер, как любовь наша -
Цветок-голубой! цветок-голубой!...
Тем не менее, это ни печально, в мире.


 КОРОЛЬ И ПРОЛЕТАРСКОЙ

На скамьи из дерева, на невысокого таверна знаем,
Куда попадает тот день, среди сторонятся и грязные
Кроме того, блюда, lunge, сидя за рулем posomorata,
Для девочек-ntunecoase, туман, pribegita,
Дети, бедные, и скептиков, у плебеев пролетарских.

Ах, так! - сказал тот, - вы говорите, что я человек, легкий
В этом мире полно-amaruri и мучения?
Ни одна искра-и-insul-не выдвигаться, а полный,
Грязное-это луч, что по всему миру по тины,
В отношении которого в танце преобладает в полном объеме.

Вопрос: здравствуйте, скажите ему правду? "Те страны, он ingradira
-На имущество и увеличения в их круг в соответствии с законом;
С помощью материалов, которые furara, во веки веков, увидеть, как они сговорились
Против тех, кто его на это, я osandira
И вы должны подчиняться работе, жизни в целом.

Некоторые полны радости, проводят их в жизнь
Проходят дни, voioase и с surad.
В кубки вина от амбры - зимний сад, зелень,
Летние развлечения, Альпы, с fruntile по льду -
Они делают это в ночь на тот день, был день, глаза закрыты.

В силу, потому он ее и не было. Но
Я проповедую, что надо быть в руках стран,
В соединенных громоздким, кара, что вам нужно-mpinse
И надо luptate войны дискуссии,
Потому что я умираю в крови, они могут быть и большими.

И флот сильны были войска faloase,
Нет, что цари их, положить на лоб их,
Были и те миллионы, что в груды роскошных
Они плотно к богатым, по крайней мере, бедный, нажмите,
- И,-ы высосанные из пота prostitului людей.

Религия - это фраза из его inventata
Как и ее сила, чтобы гнуть спину не гнет,
Что бы скучать, в сердце надежду, raspalta,
После того, как горький muncirati mizeri в жизни всего,
Вы носите osanda vita для подключения?

С оттенками, которые не имеют " v-a-ntunecat для
- И вы сделали его, как вы думаете, вы будете вознаграждены...
Нет! - смерть за жизнь-не всем приятно -
Тот, кто в этот мир привела, только боль в
- Ничего не выходит, потому что человек есть и те, muriti.

Ложь и фраз, я все то, что государства-тот,который
-Не порядок, тоже, что и они будут теоретизировать;
Свое имущество, чтобы их защитить, повышение было, чтобы их хорошо
Ее правая рука, ваш inarma, что попасть в тебя,
- И за вас, против вашей бороться с ними будет человек.

Для того, чтобы быть вам рабами миллионов ущерба,
Я, как в работе, вашим трудом можно жить?
О том, какие болезни и смерти, быть на стороне того,
Когда у нее богатство и самый роскошный и огромный
Проводят, как и в небе, и не было времени ни на что-он умрет?

Почему стоит забывать, что не вы, а количество и сила?
Если вы хотите, то вы можете тоже заявить, что земля его mpartiti.
Ты больше не делать стены, где nchid-счастье,
Я где-nchida, когда impinsi боль
Вы не будете думать, с-у вас есть право, и вы, как вы живете.

Они ingraditi закона, удовольствие будет, пусть,
И сок, сладкое, ибо он сосет;
Ее зовут-не voluptatea orgiei шумный
Инструменты слепой веры fiici будут удалены
Frumsetile нас, молодых, старых, их уничтожают.

И вы задаетесь вопросом резина, тому, что останется?
"Труд", в котором он находится-mbata-в радости,
Рабство всю жизнь, и слезы на черную панель,
Copilelor patate грязь-не стыдно...
Ну и все, а я-ничего; они и в небо я боль!

По закону не нужно, - добродетель-это легко
Когда у вас есть то, что вы trebuieste... А законы-они для вас,
Вам будут задавать закона, наказание будет не простит
Когда в руки к вам, выкладывать товар, улыбаясь,
Потому как не простить не особенно ужасного потребности.

Сухарей oranduiala самым жестоким и пока
То, что мир делится на mizeri и богатым!
Когда после смерти выигрыш вас не ждет,
Сделайте-не то в мире, чтобы иметь часть, правый
Сравнять счет каждого из них, и жить, как братья!

Sfarmati статуя-голый, чтобы Venerei антикварные
Ardeti эти полотна на свет в столице;
Них, возбуждать в душе мысль, neferice
Чтобы perfectiei человека, и они являются аварии
В пасти uzurei дети народа!

Sfarmati все то, что так в их сердца больного,
Sfarmati дворцы, храмы, на что преступления, скрываются,
Zvarliti статуи тиранов и в огонь, и в его потока лавы,
Чтобы смыть с камня и до, и после раб
Тем, что они следуют за пан? в мире осел!

Sfarmati все то, что показывают гордость и счастье,
О! разденьте вашу жизнь, в одежде-я гранитная,
В пурпур, из золотой, из слез, из изо -
Это будет какой-то сон, только в том, чтобы иметь мнение,
Какой маяк?от страсти, проходит время бесконечно.

Ziditi в darmature гигантские пирамиды
Как memento mori в истории план,
Это и есть искусство, что одиночества свою открыть,
Раньше вечный, не на голое тело, что брить
С mutra с целью получения с, с глазами, vil, а хитростью.

О! наслаждайтесь фильмами хоть потоп, я очень asteptarati
Как вы видите, на что это хорошо, хорошо, он мсфо (ias)?;
- Ничего... Место hienei вы получите не разговорчива,
Место жестокости в первую очередь новые, не лизать, а pizmataret.
Формы-это schimbara, а река слева.

И тогда вы сможете вернуться на работу-золотых,
Как mitele-голубые, мы шептать часто,
Радости равны равно будут mpartite,
И даже смерть, когда выключить светильник жизни, готовой продукции
Вы бы показаться, что ангел со светлыми волосами и довольно часто.

В этом случае вы умрете быстро и не горький, а заботиться о том,
Того же-или жизнь-не в мире, как вы vietuit,
Даже не бить, не плачь, ты со своим языком по spija
За то, что удача должна была заботиться;
Кто он плачет, не может он жить и в жизни.

И с болезнями, что загрязнение было состояние nefireasca
Они рождаются у людей, все-ncetul он или расплава;
Он будет расти, и все, как не мир, это означало, расти,
Пить кастрюли, в дно чашки, кастрюли? хочет, чтобы он ее разрушает эмоциональное,
Потому что умрет, если не будет на что-то жить.

........................................

На берегу Seinei на faeton de gala
Cezarul перейти бледным, в мыслях дрейф;
Второй волны, трудно вам, vuirea в гранит
Сотен, d-echipajuri, что я ее не обманывать;
Народ, вместо того, дает замолчал и смирился.

Zambirea своей умной, глубокой и тихой,
Смотреть, что читать, в душ людей,
И передать ему, что врата судьбы земные,
Та группа, zdrentuita в пути,-это поздороваться.
Увеличение их в тайну, связанную с этим.

Уверены, что вы, он-не naltimea-я solitara
Без любви, как в принципе, и плохо,
Nedreptul этого мира приводит полную свободу;
Историю человечества на веки, проходят
О, я была минимум, что она падает на ilau.

А он - он на вершине гордимся тем, что нажми -
Рад приветствовать,-не его путь, он-защитник молчал.
Вы обойтись без мира, и буду, за ntunecoasa
Поворотов marete, повышение их radioasa,
Cezarul, даже cezarul давно бы упал.

С вашей тени, что-нибудь crezatoare,
С zambetu-будет холодная, а мила ушла,
- С ума, что правильно, а лучше на терке,
Тень от вашей только власти ужасного,
В jugu-он sileste на тех, кто его ненавидел.

......................................

Париж горит-н, волны, шторм-не он, они купаются,
Башни, как и ракеты " черные trasnesc горящий на ветру -
Через языки пламени, то, что не волны будут бросать их,
Racnete вам по оружию проникают море самое теплое,
Средние века-это труп, в Париже - на его могилу.

По переулков-ncrusite на огонь, блики,
Suiti на баррикады, других населенных пунктов гранит
Это разное батальонов, чтобы плебеев пролетарских,
С cusme frigiene и оружие, блестящие,
И под бой курантов от тревоги звучит ragusit.

Как и мрамор, с белыми, как она nepasatoare,
За счет воздуха, красной, женщины идут на руки-не руки,
Волосы пышные и черные как на его плечи опускается
И на груди их acopar - это ненависть и бешенство
В их глазах тех, кто в черных, глубоких и desperati.

О! борьба, вы-nvalita на пятна,-вы богаты,
Героическое-это сегодня ребенок потерял!
Потому что самой знаменитой розой в тени их прав
Sfinteste вашей жизни, и вести, и, к сожалению,;
Нет! это не вы виноваты, а те, что не продаются!

................................

Искра в великой империи, а placele ее, убедиться
Будет разное, одна за другой, как на кровати, хрусталь
По всему миру pravalite; в тайной лесной
Появляется луна, море campiilor azure
Implandu-их глаза, их гордостью, торжеством.

Его на медленные волны, они движутся leganate
Кораблями, выдержанных каркасов из древесины;
Перемещаясь медленно, как тени, - олово, ткани отекают
В передней части луны, которые, с их помощью, то это,
И не на колесо, огонь-желтый устоять перед их как знак.

На берегах zdrumicate в aiurirea моря
Cezaru-есть его местонахождение в стволе не оставил
Второй ивы pletoase и ntinse-воды в области
В кругах, fulgerande она идет плавно, suflarii
Чтобы zefirului ночи, и это звучит cadentat.

Ii-видимому, как и в воздухе, и в ночь на instelata,
Calcand на пик, в лесу, на увеличение объема сточных вод,
Проходил с белой бородой, на лбу-ntunecata
Венец тот, соломы, ii, повесить сухой
 Старик-король Лир.

Удивлен, наблюдая за cezarul в тени, в нури
По creti, чьи звезды плавно tremurand transpar,
Я открываю-не ум, весь смысл картины
Жизнь бьет ключом... народов, отзывы
Похоже, тех, что одеваются в мир горького:

"В любом человеке и мире для того, чтобы суд,
Грехом Demiurgos можно opinteste-н ван;
В любом в виду мир, он ставит вопрос:
Опять же, откуда он приходит и куда идет, цвет
Пожелания непонятные sadite на спину, куда угодно?

В мире вполне sambur, желания, и увеличения,
В сердце каждого я спрятал, а traitor,
Zvarlire рискованная инициатива, как pomu не цветет
Любой цветок-ncearca весь ее огонь,
Но-не по пути, чтобы дать плоды, в большинстве погибают.

Таким образом, человеческий плод у него на пути, и они будут закреплены,
Вы petrifica из рабов, altu-mparat,
Покрытие с noime sarmana в его жизни
И, глядя на солнце, его страдания, его лицо -
Девушка, - что то, я-то все понял.

Во веки тот же скучно в масках и с другой, в пальто,
И-не все человечество так во веки тот же " человек -
В различных формах появляется в жизни суровая тайна,
Все она, ii-обманывать, в никто, он distaina,
Dorinti случайных знакомств в интернете plantand в один атом.

Когда вы знаете, что visu-его смерть sfarseste,
Как никогда после вам остается все таким, как есть, dregi
Независимо от того, как вас спасти,-не в мире, то вы устали
Вечный бег... это мысли о вас, ademeneste:
Как сон смерти-вечную жизнь-это мира,-и ваши, и мои".


 FAT-FRUMOS DIN TEI

- Бланка, узнав, что в разгаре
Господь-это твой жених,
Ведь родилась ты, девица,
В nevrednica любви.

Мани в монастырь на святой Анны
Вы найдете их в звезды
Ласки твоей жизни,
Спасение моей дочери.

- Это не я, мой отец, в его сухой,
Моя душа, молодой, веселый:
- Я люблю тебя, vanatul игры;
Жить в мире и другие, оскорбление его.

- Не я, и волосы его, я его резать,
Как мне попасть на пятках,
Его перестают cetind на карте
В дыму во благовоний.

- Я знаю, что вы prieste,
- Лас? в мире любая мысль,
Мани на рассвете уйду,-мы
На эрмитаж, старый и святой.

Она слышит - плачет. Парковки
Ii пришел, чтобы уйти,-не в мире,
Возвращение в пустыне, и мысли
И не пропустите никаких имен.

И плакать infrana лошадь
Лошадь они не белые, как neaua,
Ii neteaza гордится месте
И плакать положили seaua.

Было парить на нем, а идет,
Paru-н, ветра, главами не в груди,
И не забывайте, прежде чем я
Это не касается indarapt.

По тропинкам потеряно,-не дол
Идти-не леса far? положении,
Когда в теплицы красные лучи
Asfintind с неба упали.

Shade-n-леса тут и там,
Fulgereaza de lumine...
Она, проходя сквозь листья не freamat
И шум пчел;

В центре кодр-прибыло
Кроме того, липа, высокая, и стар,
Где и-источник, в орфографии
Звучит сладко в уши.

На шум хорошо в воде
Он разбужен, то tresare,
Видно-молодой человек, что рядом,
На черном коне сидит верхом на лошади.

С большими глазами на него смотрит,
Полные мечты, duiosi плавающие,
Цветки липы-в paru-i, черный
А в остатке, рог, серебро.

И ncepu медленно, чтобы звук,
Очарованный, и больно, -
Сердце-i crestea от тоски
Второй strainului хорошо.

Волосы его потрогать ваши волосы,
И с тех пор, как с-щеки рос
Она склоняется ресниц lunge
На глаза cuviosi.

А на губах,-я мимо с улыбкой
Задыхаясь, очаровательный,
Кто gur только что ему откроет,
Самый сухой в любви.

Когда на totului рапса
Они оба к нему из сел,
Он inceata в городе вес
И края, с края в джеле,

Он включает в себя все услуги -
Она может появиться с одной стороны,
Но все-таки его оставить,
Она чувствует сердцем, что ему в полном объеме.

На плечо его ложится
Ее голова с лицом, не выше;
В то время как лошади пасутся рядом,
Он его посмотрел и с душой подошел.

Только сладкий лепет
В заколдованный источник
Asurzeste меланхолик
Их души напился.

Мес-то в лесу стоит,
Ночь, все сидит он, увидев,
Zugraveste, тени черные,
В поле белые, как снег.

И всегда она lungeste,
И, поднимаясь в небо, они движутся,
Но они и проходят, и теряются в лесу
За свою жизнь проиграна.

В замке, в воротах лошадь
Сидит второй день пенится,
Но его прекрасная stapana
Он оставался по-не мир.


ГРУСТЬ

Казалось, у нури был открыт, ворота,
Через которую проходит белая королева ночи мертвую.
Есть, спать, есть, спать и в мире, включая тысячи faclii
- И в могилу-синий, а не полотна с серебряной,
В мавзолей-вы горды, небесного лука,
Вам поклонялись, и в сладкий ночи это!
Богатые просторы остаться в мире не promoroaca,
Как сел, и на равнине с блеском волны, платье;
Vazduhul scanteiaza и обмазанных известью
Lucesc здания, руины, в поле, одинокий.
И tintirimul один на один с strambe кресты, часы,
Есть cucuvaie сура на одном сидит,
Колокольня trosneste, в, полюсов izbeste пропускаем через мясорубку,
И straveziul демона в воздухе, когда он пройдет,
Штрих-ncet медь с zimtii-крыла ее
С-слышу, с ней vaier один обезумевший от горя.
 В церкви-не погубить

Сидит, благочестивая, печальный, пустынный и старушка,
Через разбитые окна, сквозь двери, tiuie ветра -
Мне кажется, что колдует, и, как вы слышите слово, -
Nauntrul ее столпы-я, ребята ищут, иконостас,
Только контурный грусти и тени, они остановились;
В качестве священника, мурлычет по-цикада мысли о тонкой и неясной,
Право учитель нарезать cariul под invechitul смородины.

............................................

Вера zugraveste все не церкви
А-н-н одиночества, я взялся историй, которые я feerici,
Но в жизни волны, от шторма шаг
Только контурный печальный, и тень по-прежнему остается.
Напрасно искать в мире-я в obositul головного мозга,
Потому что ragusit, лема (приток мегры, колдует грустно, одного кузнечика;
- На сердце, я в пустыне то рука, я знаю,
Она и бьется, как и cariul медленно, в одном гробу.
А когда думаю о жизни, я, мне, кажется, что ее лечение
Медленно, repovestita в иностранной рот
Если бы не было в жизни мне, как и тогда, когда я бы не был бы.
Кто же это, что, мне рассказывать наизусть
По мне, входящим в его ухо, - и рад я слышу
Так как боль в иностранных?... Парка-у меня умер давно.


 CRAIASA В ИСТОРИИ

Neguri белых, блестящих
Появился на свет луны серебристой,
Она и вывести их на воду,
Их выкладывают на равнине;

С-я собираю цветы довольно известный в республике
В painjen торт, чтобы rumpa,
И анина-н, пальто в ночи,
Ягоды крупные камень, дорогой.

Кроме того, на озеро, на облака,
У воздействовал было и тени нежной,
Нарушаются движения волны,
Как, студентов и преподавателей вузов, свет,

Что дает и тростник, да-с одной стороны,
Сидит девица плавно, с мужем, да,
Розы кидать помидоры
Снова волна заколдованный.

Как его видят в лицо, он смотрит
Как запустить воду,-не круги
Так заколдовал, сколько это озеро
Одним словом святого, Среда;

Оставить chipu-н, передний,
Розы и бросать молодежь,
Потому что я в восторге, розы
Одним словом святого, в Пятницу.

Она смотрит... Paru i желтый
Ее лицо lucesc в месяц
А глаза у нее голубые
Все сказки были собраны вместе.


ОЗЕРО

Озеро кодр-синий
Лилии желтые, il нагрузки;
Tresarind в небе белый
Его трясло с лодки.

Я прохожу по длинной сторон,
Парк-слушать и парк,-я
Он в камышах sa rasara
И мне в ванну, плавно, на грудь;

Чтобы перейти в когда переправили судно небольшое,
Inganati на голос, и на воде,
И, чтобы вырваться из рук руль,
И lopetile мне уйти;

Чтобы парить cuprinsi шарм
Под воздействием blandei луне -
Vantu-n в камышах, плавно fosneasca,
Unduioasa воды в кольцо!

Но это не дело... Одинокое
Зря рыдать, а я страдаю
Кроме того, озеро синий
Добавлено цветов nufar.


ЖЕЛАНИЕ

Vino-n codru на источник
Кто дрожит, и на гравий,
Где на крыльце один валки
Ветки деревьев выехали еще они таят в себе.

И в руки мне протянул
Для запуска, и на грудь мне упасть,
Вам извлечь из crestet волна,
Чтобы поднять его в щеку.

- На колени sedea-у,
Мы останемся один на один-единственной,
И, кажется, infiorate
Или тебе ванну, липового цвета.

Лоб белый-не волосы, желтый
В моей руке медленно, можно было лечь,
Оставив свою добычу изо рта мой
Твои губы сладкие...

Мы, visa, сон, сердце,
Ingana к нам и будут с еще не
Singuratece источники
Нежный пощипывающий ветра;

Убаюкивая гармонии
Кодр сбил с мысли,
Цветки липы над нашей
Или упасть строк-записей.


TATIANA
(страницы истории)

ГАЗЕЛЬ
 Осень, листья, бродить,
 Солнце-это grier-под балки,
 Ветер жалобно бьет в окна
 С одной стороны, и tremuranda,
 Но ты у камина,
 Сидеть, как спать, чтобы тебя поймать.
 Зачем дергать свою мечту вместе?
 Вы слышите, ничего, в у -
 - Это любовник, который приходит,
 В середине его, себя, себя
 И на лице прекрасной
 Он тебе зеркало,
 Вы смотрите на себя, требовать провести время с ребенком
 Visatoare, surazanda.

I
На вершине холма встает луна, как очаг jaratic,
Rumenind stravechii лесу и одинокий замок
S-из рек воды, как блеск, убежав в об -
На сегодняшний день-не горе, спуск tanguiosul голос-колокольчик;
На вершине пропасти, являются здания с cetatuie,
Acatat камней, точно здоровенный, вряд ли пойдет,
Asezand в коленях, а руки, когда он-из-за угла, когда они с другом рядом,
Они пришли, чтобы рупа ржавые решетки-из сводов
И с кончиков пальцев в ietacul метеорологи продлили действие желтого кода
Попасть - туда, где стена, черная в дугу, чтобы ncremenit.
А с помощью цветов, intretesute, включая данным и луна мягкая
Sfiicioasa, и повторила, и пролить свои лучи;
Где-они, кажется, varuite стены, пол, так как из-crida,
-На, куда, казалось, что тень его с углем, ему zugravita.
 И сверху кастрюлю на пол, еще painjan поймал пишется
Ткани тонкие полотна stravezie, как сеть;
Tremurand она licureste, и это, кажется, rumpe,
Топят по bura, из пыли драгоценных камней.
После того, ткань painjan спит, и девушки-mparat;
Inecata в свет, это лежит в crivat.
Ее чип, он zugraveste полного и белого цвета с ochiu ему мероприятий
С помощью простой-nvinetire, чтобы subtirilor matasuri;
Тут и там ее пальто, он выскочил из-sponci он выглядит
Его тело белого цвета, в пустоту-я curatia в ее лицо.
Rasfiratul, похоже на золото за perini-то mprastie,
Голове стучит тихо, как тень, viorie,
А брови из-лоб белый, а я к концу,
С одной-единственной лошади в коляске maiestrit вы incondeie;
- Под век, темные globii для глаз летучая мышь,
Руки ее лень вешать на край кровати;
Для того, чтобы возрастные них тепло, земляника груди созревает,
Он ей в рот я desclestata в suflarii в его огне,
Она с улыбкой он движется сладко, а ее губы маленькие и тонкие;
А питаются прежде всего ему, и с главами i-presurati-с розами.
 А voinicul были ближе, и его рука, и он rumpe
Холст, тот, закрыт от пыли драгоценных камней:
Чтобы frumsetii сердце пусто, что мозгов ему, adapa,
В помещении, мышление не может, чтобы вы incapa.
Он в моих руках, ловить на лицо, на лицо, я-nclina,
Положите его рот был горячим, чтобы ее губ, как вздох,
А кольцо дорогое, я его снять с пальца, малыш -
Он то уходит в мир nazdravanul самый крепкий.
II
Она на следующий день, все думаю, как нити рвутся,
И не зеркало ее губ, он видит, и баклажаны, и высосанные -
Она, улыбаясь, и грустно смотреть, sopoteste мягкий, из уст в уста:
- Zburator на черные волосы, вина? в ночь с меня в краже.
III
Fiecine как " e воле, о том, девушки, сама когда предвыборная кампания только началась, и -
Но она, похоже, кто-героями в одиночестве, ее, и.
А Нарцисс vazandu, и лицо в зеркале его, я,
Один предохранитель любимого, только он indragitorul.
А, может, на танцы, кто-то, чтобы ее поймать,
Когда с большими глазами, salbateci он смотрит в зеркало,
Subtiindu и рот, но и chemandu по имени
И им, и самому себе, дорогая, как не это, никто не в мире,
Он с nalucirea я discoasa
Таких, как она - красивая девушка, - он догадывался, что это красиво.
- Идол ты! восторг души! большие глаза и волосы часто,
На сердце девы, гордый идол, ты избранный!
Что шепчет она, мне все равно, когда вы смотрите с таким удивлением
У нее чип, нежный и молодой, на голове кастрюлю? с ног?
"Расчет был у меня на ночь. Пришел какой-то zburator
И, сжимая его сильно,-не руки, и он был, как его убить...
И поэтому, когда я ищу в paretele в зеркала заднего вида
Singurica-n-камере с чернилами руки белые, я intinz
- И меня,-отойдет и умрет там, в волосы желтые, как на strai легкой ткани,
И zarind rotundu, дайте мне пример, как я могу его поцеловать.
И то, sfiiciune я,-выходит, он не краснеть -
Как происходит zburatorul, что на его груди свое дело?
Если вы boiul я inmladiiu, если бы мои глаза, и мне это очень не нравится,
Это основание, как они счастливы с ним делают.
Если бы у меня было милый, мне сыграю, потому что я милый, и его -
В рот вам! узнать виду, у меня, говорит, nimarui,
Нет, даже не его, и, когда наступает ночь рядом с моей кроватью лоза tiptil,
Каждому, как женщине, и лукавый, как с ребенком!"
IV.
Таким образом, идет не всю ночь, zburator к ней на кровать.
Проснуться от сна и сразу sarutu им очарованы;
И, резина, когда на пороге его уже, как бежать,
-Она же его отталкивает-н, с глазами и с гораздо повторила молитвы:
- Есть, остаться, остаться при мне, ты viers хорошо для огня,
Zburator с деревьев черные тени, и без игры
И я не думаю, что в этом мире, самостоятельно, и учет в милиции,
Не найти в душе, молодой человек, что вы их любит.
О, ты, тень, pieritoare с adancii, tristii глаза,
Сладкие блюда-с глаз тени твоей - не будет diochi!
Он мог сидеть рядом, танцевать и ловить на середине
Она шепчет слова, обожженные губы ее стрельбы:
- О, шепчет мне, - говорит, танцами - а ты с глазами, полными d-eres
Сладкие слова, nentelese, но дико конечно.
Жизни золотой сон, как в один миг, как мгновение, я
И я мечтал, когда с моей рукой, твой брат, круглый, вы pipai,
Когда вы положить голову вам на pieptu мой, и биение ii-считать,
Когда поцелуй mpatimire вы, ваши белые и гладкие плечи,
- И когда в фитнес вашу rasuflet, в дыхании своей жизни
И когда сердце растет с тоской, с его сладким, джеле;
Когда по razimi переднем плане-горелка моем лице,
Волосы balai и мягкий, я его законы, по шею,
Глаза-на пол-ему написали, что, главное, я-ntinzi рот,
Счастлива, я чувствую, как резина, с, на, по, как.
- Ты!!... - не смотри...-то я узнаю имя... Язык не в рот мне галстук
Я не могу сказать, когда кошка - а-а! так и мне ты, милый!
Ну шептать, и хотели бы сказать, и я не знаю, где его nceapa,
Что в свою очередь и закрывают рот, когда с его уст, он adapa;
- Один,-не руки друг другу, tremurand ее целовать,
Только в глаз-это активный, насыщенный делами, но на их языке это перемещение,
Он и прикрывает рукой лицо rosa sfiala,
В глазах-не слеза, и спрятать в волосы, как peteala.
Пт
Он сделал, как воск альба, девушка, роза, как " яблоко
И до тех пор, тонких, то это ваши с волос.
И cosita ваш balaie есть, вы добавляете в глаза, плакать,
Сердце-маяк? в надежде, душ, сбил с мысли.
Весь день у окна, тяжело дыша, и не говорите, что ничего не будет значить,
Подъемные того, чтобы ваши гены, ваша душа будет забрать;
Наблюдая на небе, прозрачные, как она плавает-ее ciocarlie,
- Ты хочешь сказать, привести на танцы слова,
А она летит... а ты с глазами поплавок, и ntunecos
Сидеть на губе disclestate в дрожь беспокойства.
Вы еще течет в глаза молодых людей, dulcii неба fiastri,
И не забывайте, это не слезы, это тайна для глаз голубые.
Звезды, редкие тогда падают, как капли серебра,
И seninul голубого неба, гордый слезы, поймать его;
Но, если он ложится на всех, и он останется ни печально, и пусто,
Не могли бы вы сделать ваши глаза inaltimilor вокруг -
Ночь, звезды, луны, зеркала, плохо
Нет, я, как и почти всю ночь mocnita и в пустыне, и в гробу;
И, время от времени, в то время, внесенных гордиться своими слезами свой sed,
Но, в сухих полный источник, то как это видите вы?
Через них протекает rumenirea, гордится тем, что у роз,
И в снег, viorie, в щеки, ваши тонкие -
А ночью в их синеву, и их сладкий века и до века,
Как легко можно mistuieste по plansorile в пустыне...
Кто nerod его сжигания углей в smarandul редко
Он и его vecinica lucire-то striveasca зря?
Вы в себе, вы тратите на это глаза и frumseta... Сладкое на ночь их влево,
А не знаете ли вы, что теряете мир". Не плачь, не плачь!
ПТ
О, ты, король, с бородой-н, узлами и caltii, когда ему не по кисти,
Ты в голове, ты не graunte, только в прах, и puzderii.
Хорошо, вы, кажется, чтобы быть в одиночестве, король стар и не лгать,
Чтобы oftezi у вашей девушки, тем ciubucul между зубами?
Вы primbli и считаете досках, белые веранда?
Чем богаты, вы были когда-то, много осталось-ты, бедный!
Прогнали его-вы танцевали, как и от родителей
В дом impistrita его рождения-щенок в порядок.
Зря, как по-больше, на сколько вам отправить и в мире, ведущий,
Никто и никогда не узнал, вынуть, куда она прячет область тайного.
VII
Сура-i сара в основном, осенью, на озера, вода, синий
Сабо движения, им созданной, между зарослей тростника, в iezatura;
А в лесу, плавно существовать и сохнут листья
Строк, и строки проходят un freamat, что их фильм все.
 Когда-codrul, дорогой "кодру", troienindu, и листья, все,
Она открывает для него adancuri, дочь луны, чтобы их бить,
Грустно ему природа, но ветер, живой и во ветку, на которой farma -
Singuratece источниками являются волнами, larma.
 В potica со стороны леса, кто всегда ли это идет вниз?
Один крепкий, с глазами на крыльях, длинный автобуса большой площадью.
Семь лет назад, когда исчезла ты, zburator на черные волосы,
Он забыл о судьбе mandrei, iubitoarei вашей девочки!
 На поле пустым, и он видит, ребенок, я босиком
И cercand, что, чтобы собрать их в карты, почки много денег.
- Хорошая погода, еще мальчик! - Multamim, крепкий незнакомец!
- Как тебя зовут, тем более ребенка? - Как и мой отец, моя - Калина;
Мама мне говорит, ну, как я спрашиваю: а кого,-ы, мама?
"Zburatoru-твой отец, и он и Калина ира зовут."
Когда он его слышал, только в танце она знала в сердце своем,
Потому что ребенка, почки и даже ребенка.
То входит в дом, и capatu-либо laiti,
Свет mucul черный в харб является афк opait;
Они готовили на месте, сура две лепешки и в прах,
Тапочки под балки, но иначе после сша;
Haraita, noduroasa, лежать в пыли точильщик старый
В cotlon torcea девушка, pieptanandu и слуха;
Под иконой afumata одного из святого с comanac
Горит-н, candel свете есть абрикосовых mac.
По его образу policioara, базилик и мята-сухие
Implu дом ntunecoasa с ароматом piparata;
В cuptiorul смазать удаляются, а на coscovii ребята ищут
Окрашены они с углем copilasul cel istet
Поросят хвост, установка и палочки-н, а лапы,
Как и чем лучше он сидит на одного purcelus на работу.
Есть besica-не место для бутылки, это распространяется не ferastruie
Среди них пройти-это полоса, мрачный и желтого цвета.
На кровати из досок голой спит молодая жена,
В mocnitul темно, и лицо в окне.
Он положил рядом, танцевали, впереди, они способствуют разглаживанию,
Есть desmiarda больно, тяжело дыша, ее dragosteste,
Идет в рот, на ухо ей, мягкий, с именем он призывает,
Она поднимает somnoroasa длинным ресницам покрывало,
Spariet на него смотрят... и кажется, что об этом мечтает,
Будут улыбаться, а не ncrede, вы racni и не cuteaza.
Он, питаются прежде всего-это подняться и на грудь, и положил,
Сердце-i zvacneste трудно, жизни вам не кажется, что rapune.
Он смотрит, все смотрят, одним словом, хоть и не говорит,что
Смеется, лишь глаза, не слезы, sparieta на чудо,
Он затем я suceste волосы на ее палец, белое, тонкое,
Он скрывает лицо-роза и его, и его грудь милой невесты.
Он stergarul ей упасть, а затем толчок, плавно вниз,
Право на crestet целовал ее, по-его, похоже, из золота, мягкие
И подбородок его поднять, он, глядя не в глаза ей, наполненный водой,
И, в свою очередь, и закрывают рот, когда с его уст, он adapa.
VIII
Пройти леса, по меди, а дальше смотрите albind
Было слышно гордится тем, glasuire, леса в серебре.
Там, рядом с izvoara, и трава, кажется, omat,
Синие цветы дрожь, мокрые, в vazduhul tamaiet;
Кажется, что trunchii vecinici врата души, под корой,
Как существовать среди его ветвей, чтобы голоса их правописание.
А mandrul темно-аль леса из серебра
См. источники, zdrumicate по камням licurind;
Они проходят трудолюбивые, где и вздохнуть,-не цветы, molatic,
Когда он спускается с горы,-не об этом сладкий tapsanul pravalatic,
Они прыгают в болгарии fluizi за prundul в rastoace,
В табл вращается в воде, за который луна находится в дремлющем состоянии.
Тысячи бабочек с мелкими голубыми, тыс. рой пчел
Текут в реки, яркая, над цветами, медом полна,
Implu воздуха, варатик с ароматом, а так же красиво
Среди мух праздники murmuitoare.
 Кроме того, озеро-н, сонливость, тремор и плавно бьется,
Видеть стол, большой ntinsa с faclii слишком светлые,
Потому как с четырех сторон света царств и mparatese
Они пришли, чтобы праздновать свадьбу, gingasei невесты;
Feti-большие волосы золотые орлы на чешуйки otele,
Читатели, те, кто из знаков зодиака и sagalnicul Pepele.
Вот, а король-отец, свекор-большая, опираясь на jilt, с плеча,
Он с главами i-ворота в митре и с его pieptanata;
Тапан, права, schiptru-н, руки, сидит, не perine пуха
С ветки вы появляться pagii в muscute и zaduf...
Теперь здесь, как и в "кодру" и " Калина жених, выходит,
Что вы-не его рука, рука, gingasei невесты.
Ii fosnea сухие листья в те давно albei платья
Девушка, я красная, как яблоко, на удачу, ей было ослабить в глазах;
На земле, как доехать из них, похоже, из золота,мягкие
Что я упал на руки, за umerele чем.
Таким образом, происходит mladioasa, ее красивое тело на ил, ворота,
Синего цветов, имеет не paru-я и есть звезда, на лбу и ворота.
 Тестя попросите n главе стола, чтобы pofteasca стать
Nunul большой mandrul солнце, и на нана, гордитесь в месяц.
- И он положил все на стол, как же им лет, как они им рейтинг
Плавно vioarele звучит, но кобза вы хангыль.
 Но то, что шум будет слышен? Bazait, как пчелы?
Все смотрели с удивлением, и я не знаю, где он идет,
Пока я вижу, painjenisul между кустами, как мост,
Через который проходит n-шум, много народу.
Пройти муравьев, в результате чего в полости рта муки, крупные сумки,
Как и его созревания, на свадьбу и в пироги, и в чулане;
И, как пчелы приносят мед, довести пыли мелко золото
Как и серьги с ним нужно делать cariul, что мастером faur.
И вот наступает свадьба,-ntreaga - vornicel e-grierel,
Ii, сар от блох до подковы из нержавеющей стали;
В vesmant из ткани, шмель, круглый, в pantec
В сонном состоянии, на носу что короли glasuieste-ncet песня;
Есть cojita в орех приходят locuste, зарайск его scutur,
С мустяцэ витой сидит, не ее жених размахивать;
Бабочек много, много народов, и вино, в результате в цепи,
Все inime, легкий вес, все sagalnici и berbanti.
Вино, комары, скрипачей, gandaceii, carabusii,
А платье все я ожидал,-ndaratul двери.
 А на столе-mparateasca соль-на кузнечика, ведущий ловко,
Построенный в два этапа, он-nchinat batand от шпоры;
Он кашляет, она заключается в пальто, полную шнурки:
- Его простит, земля, перья, так как свадьба-то начать, и мы вместе.


GHOSTS

I
 ...как она проходит, как дым, пред землей.
 Как на цветок со стороны, как на траве было резать,
 на холсте можно infasura, на земле была.

Под пологом самой высокой старинной церкви
Войти в faclii воск, горящий в sfesnici большой,
E-ntinsa-н белых одеждах, с лицом, на жертвеннике,
Его невеста Arald, хозяина, за avari;
Медленно, глубоко звучит cantarile священнослужителей.

На груди moartei luce из драгоценных камней ожерелья
И paru-я-золото, течет из передряги, в земле,в
Погибших в голове, в глазах. С улыбкой печальной, а значит,
Руки их связаны, как баклажаны, ii,
И лицо у нее красивое, как и двоюродный брат, это белый.

И, кроме того, она не genunche это Arald, mandrul король,
Искра desperarea в глаза,-я crunti в крови,
И запутался это его волосы в черный... в рот, и странный;
Он racni, как львы, но, увы! - не может быть, плачет.
Дня три он рассказывает историю своей жизни-ntrege:

"Когда-то я был copilandru. В лесу старую ель
Flamanzii глаз, тебя, я, я, mistuiam земля,
Я razvrateam империи, народы, не задумываясь...
Снится, что все мне слушать слова,
На волнах Volgai cercam на меч, я вижу.

Царящая semet, и молодой человек, на roinicele стаи,
Чей моего существа есть semizeu, казалось,
У меня было чувство, что вселенная, в pasu-я tresarea
И natii гостей гостиницы, толкнул он меня,
Выполненный они sperioase пустыни, пан? до полюса.

Так, Один parasise в лед, как в ужасе я дома,
На знаки зодиака кровавых шли его popoara;
С crestetele белые, но и с pleata редко
Trezeau от кодры vecinici в мире seculara
- Тысячи толпы, выступая вливается в старый Рим.

Реки tabarasem народ твой, чтобы mpil;
На них советников, старых дней, я ntampinasi в пути
Как мрамор белый, с волосами золотыми, мягкий;
- Вниз, слева-у меня есть глаза,-раньше девушки твои
Statand еще indaratnic - то sfiicios для детей.

На нежный твой выговор, строгий голос, я чувствую, как я сухой...
Я ищу, чтобы ответить на него, я не знаю, что ответить;
Я хотел бы, казалось, хорошо,-не на земле я cufund,
На руках-и то и другое, я девушка, мне скрывать
И ntaia раз в жизни не есть горький плач я-neaca.

Zambira между его старых ваших друзей
И, в одиночестве, мы lasara... Вы привели в порядок в конце,
Тогда я к тебе, о, не знаю, что:
"На что-нибудь, королева, здесь, в пустыне?
Как вы смотрите на варвар, под stresina и cetini?"

Голосом, полным слез,-nduiosare теплом,
Глядя на меня глазами, в которых у него не прошу,
Я сказал: "Я в-вам, о, царь, рыцарь,
Как и я, вы, да-да, поймали за то, что смирил себе, его просят...
- Я не хочу, чтобы ты дал мне ребенка, резвый - на-Arald."

И, поворачиваясь ко мне лицом, и я меч я лежа.
На землях dunarene poporu, и остановить его ход,
Arald, ребенок, король забыл о Вселенной,
Ухо-я заговорил с целью, чтобы вам повиноваться viersul,
С тех пор, invingatoareo любимым-вы победили.

С тех пор дева, блондинка, что колос не из пшеницы,
Пришел ко мне в ту ночь, что кто-нибудь тебя увидеть,
И nlantuindu мне на шею, с руками в снег,
Я intindeai открыть рот, чтобы sfada:
?- Я пришел к тебе, царь, было небо, по-Arald моя?.

Вы можете спросить, что земля на Рим с его древней,
Нет, что цари-в лоб, вы, ребята,
И звезды, что жить на небесах, colindeaza,
Со всех ног-вы, я положил в вазу,
Но не хотите, чтобы Arald, потому что не хочешь, ничего не будет значить.

Ах, так! там погода в то, что когда-то я cercam есть, я вижу,
Чтобы выйти на более широкий мир... и было бы еще лучше
Я никогда не в жизни не тебя, я вижу, вы -
Чтобы fumege того, я в городах не зарегистрированы
Его-то mplineasca visu мне поприветствовать тех, кто на елку!"

Facliile поднять, оно разное, в интернете pasuri,
В результате из ямы, его тело королевы dunarene,
Монахов, знатоков жизни, pamantene,
С barbele свои белые глаза, stinsi-под ресниц,
Но сегодня, как и зимой, с gangavele голоса.

Они пели, через tainiti, и под черные своды,
Чтобы misticei религии intunecoase группы,
На длинные веревки вниз, кроме того в разделе parete,
Камень pravalita поставить крест прямой печатью
- Под светильник, горящий в тени за углом.

II
 Во имя святого
 Молчать, можно было услышать, как лает
 Щенок земли
 И под крестом из камня.

Arald на черном коне, летать, и холмы, и долины,
In juru-i разбегаются, как сны, через нури играйте в месяц
В pieptu их в черный плащ, в складках и на ее собрать,
Movili листья-не все просто-его образ в звук,
И звезда, та, polara, ему показывают на его пути.

Достаточно, чтобы он ко мне на "кодру" -не горы, старые,
Izvoara жить и произнесла молитву, и район из-под камня,
Там, пепел синий, в пустынный очаг,
В лесу-глубокие щенка на землю, все лает,
Рявкнул я на "зимбру" - звучит в ушах.

На jilt вырезать на камне сидит, тапан, бледная, прямая,
На костыль в руки, и тот, pagan;
Из века в нем сидит, так что - на смерть,-не забыл, старый человек,
И в волосы ему расти мышцы, и мышцы на его груди,
Борода-н, земли хватит и на ресницы, в груди...

Таким образом, и днем, и ночью, на века, он сидит слепой,
Ноги его в первую очередь новые, с камень-mpreunate,
Он вовлекает в gandu-i, дни бесконечные,
И falfaie над их gonindu в то же самое время,
- С-крыльями,-ostenite, белый s, черный ворон.

Arald, то вниз, и на его лошадь. С одной рукой
Он отделаться от visu-я mosneagu-ncremenit:
- А, м, день вечный, к тебе я приду,
Да-да, я вернулся на то, что смерти, меня любил,
И в моей жизни, в богов ваших se-nchina.

Грехом, с тем, что у его костыль над ресницами, и поднимают,
Смотрит долго, с какой целью, но рот nchisa их молчать;
Едва его ноги в камне, их раздвинуть,
В tronu-он спускается с рук, знак дает
Не выше, но его с нами,-сказал кодр potica.

В ворота prabusita, которая ведет,-не осел на горе,
На костыль, его самую первую очередь новые, он бьет три раза подряд,
С шумом, соль ворота, старые они, просто,
Грехом se inchina " ... и король, поймать его в дрожь,
Собрание мыслей, грубые перешла через его лоб.

На дом с marmur черный цвет, они вступают адрес
И в свои ворота, в результате-в старом tatani было выбросить.
Одна лампа старом разжечь, - кажется длинным
Он в ужасе-не выше синего, а flacare полосой,
Lucesc in juru-i стенки, что tuciul lustruiti.

И тишина жестока и они не знают, что я...
С вашей стороны,-ntinsa маг делает знак, и его сада,
Arald смерть-не от души, а gandurilor prada
В jet-замолчал он, пусть и с правой, и на его меч,
На стены, на marmur черный-смотреть жестоко, а правильно.

Фантастические, кажется, он растет на старом белый мягкий;
И в воздухе за повышение магических чар варга
И дует холодным, через дом, то беги
И тысячи тех, слабые, они начинают под широкий навес
Не могу красиво и сладко - adormitor по телефону.

Все песни на волнах, она все растет,
Похоже, что буря, поднять ее голос,
Как ветер проходит, не страшась, на большой вал,бросать
Не одиночества, ему матушка-земля борется с горя -
Так как все-я живой и в мире, и теперь incremeneste.

На грани распада и все, кафедральный собор, по-видимому, как и для доски,
И камни в фундамент clatindu-это видеть,
Plansori душераздирающий толкнул проклятие
Он наблюдает за счет bolte, называется, удар молнии, джем,
И растут на громкие волны, строки, строки...

- Сердце,-и земля, в чем ее когда предвыборная кампания только началась, жизнь,
В твоих глазах я для отвода искр, и из звезды, лина,
Волосы lucire это когда предвыборная кампания только началась полная луна,
И не нравился, да и ты, Zamolxe, зерно от света,
От духа уст твоих, как горит и замерзает.

Stihii того, чтобы граждан всего мира, четыре, подчиняется его Arald,
Strabateti я, земля, и maruntaie,
Сделайте из камня, золота, а морозов vapaie,
Чтобы nchege вода, не кровь, камни, огонь, чтобы saie,
Но в сердце я дева, питается кровью горячей.

Резина перед ним Arald стены; и;
Он видит, что вся природа, смешанный-из -
Дождь, молнии, лед, ветер палящий летний -
Издалека видно-в городе, под дугу, груша,
И во всем мире nebunise стонать от rasputere;

Христианская церковь, ее иконостас
В мгновение ока прямо в двух-это раскол, и tresare;
В tainita могила резина, ii происходит
И камень в яму crapand во второй-соль;
Медленно плывет он в ужасе невесты, i, o fantasma...

Сладкий intrupare из-omat. В pieptu-я подвесом
Из драгоценных камней... волос, хватит на пятках,
Глаза, погибших во главами и губы, viorie;
С рук и воск, она в голове, а его ласки -
Но лицо у нее красивое, как и двоюродный брат, это белый.

И через ветер, через neguri дело, и nourii он лежал,
Бегут, молния не по бокам, не оставляя его для того, чтобы пройти,
И в этом необходимо проверяться и попросила,-ncet, он уходит
Воды и со страхом бежали на землю, а сухой -
Казалось, что-не сон, один ангел будет проходить через ад.

Вид угаснет. В черной стене, он показывает,
Далее, что-не сон, lunatec в pasuri в интернете, это;
Arald сумасшедшие, они выглядят глазами-nghitea,
Сильные руки, на танцы вот
И не nesimtire падает на jiltului или в правое плечо.

Он чувствует, gatu-резина содержания в объятиях холодных,
В груди пусто, он чувствует, что долгий поцелуй на льду,
Казалось, еще укол, как бороться с дуть и на всю жизнь...
Все живое чувствует себя не в его руках
И он знает, что теперь ему остается-не всегда.

И на душе сладко, что ему жарко...
На нем тебя,-ну, что, заговорил он смерти добычей?
Она nlantuieste gatu на руки от снега,
Подтягивает ее рот, открытый, чтобы sfada:
- Король,-чтобы пришел, и Мария, а вы просите на Arald!

- Arald не хочу, чтобы ты лоб, на грудь, на мой-то лечь?
Ты-бог, на его темные глаза... о, какие красивые глаза у вас есть!
- Лас? вы inlantui шеи мои волосы balai,
Жизнь, молодость ко мне, вы сделали вид, это-не небо,
- Лас? смотреть в глаза-вы ucizator от сладкого.

И нежные, грустные голоса в голос распускаются,
Acusa на ухо:-я песни старые, это,
Так как шум от источников, через сухие листья,
Атс сша гармония в любви и сладострастия
Как molcoma с волны на озере.

III

 "...как часто, когда умирают люди, многие
 deintr-те чем я говорю, это школа, это делают живые..."
 Indereptarea закона 1652

В salele пустыне, lumine рози в tortii
Ranesc intunecimea, как пятна от jeratic;
Arald вы primbla в одиночку, смеясь, рассказывая друг от друга -
Arlad, молодой король, это король-одиночка -
Palatu ему в парке, и ждут, на веки я живой смерти.

На зеркала заднего вида для marmuri черный черный nimitez,
Чтобы faclelor lucire razbind с помощью холста гладкая
Rasfrang один болезненный свет, свет,
Строение самой пустыне, и в печали, кажется, полная
И его лицо, но, похоже, что не в любой угол вы его видите.

В случаях, когда есть удар молнии в дом... что-то во сне
Как и свинец, глухой и холодный он, и спит день, всем,
В центре его-резина стояла еще черные пятна -
Но в ту ночь она обнаруживает себя и в вас, суд -
А-н-н-черный mbraca все ночи, бледный господин.

Есть obrazar воска, казалось, что несет он,
Так, белая девушка,-я так nemiscata,
Но глаза их горят, в горячкою, и губы, их sangerata,
На душе у ворот,-то одно черное пятно,
Но на лбу, носит корону из нержавеющей стали.

Что-то в пальто, но оно того mbracat жизни
Любит advance краям, как раскаты бури;
Часто на лошадях отправляются в мандре ночей, с луной,
И когда уже глаза lucesc хорошее настроение,
Пан? какой-то холод смерти вы поймать его по утрам.

Arald, что insemneaza в себя черный цвет порт
И лицо той белой, как мел, основную?
Что у вас есть, когда в sanu-вы, вы носите одно черное пятно,
Вам нравится faclii смерти, то вес ntunecata?
Arald! - не меня,-nsala взгляд, ты уже мертв!

И сегодня он будет парить, на лошади или на арабском языке,
И по пути, как и sagetii, он наткнулся в пустыне,
Под луной luceste серебристый -
Он считает, что от гордится тем, Марии,
И vantu-n в лесу звонить: здесь хорошо, и плохо.

И в волосах ее, золото, рубины-nflacarate,
И не глаза, они собирают свет святой троицы), большие
Я приду очень скоро на его пути, он присоединяется к потерпит на себе наездника,
И друг на друга, он идет,-не desmierdari -
Но ее губы красными, казалось, что sangerate.

Они проходят, как теперь снег идет, с крыльями и без числа,
Потому что их лошади бегают, alaturea-nspumati,
Говоря о том, чтобы в их любовь, любовь без деревни -
Ей так хотелось разделить судьбу, сладкий и тяжелый, на его руки
И razimase голову, balai на его плечо.

- Arald не хотите, чтобы sanu-я, ты и лоб твой-то лечь?
Ты-бог, глаза черные... А! какие красивые глаза у вас...
- Лас? вы inlantui шеи мои волосы balai...
Жизнь, молодость ко мне, вы сделали вид, это не рай! -
- Лас? смотреть в глаза-вы ucigator здорово!

Запах-adormitoare vazduhul вы ingr?один
Потому что ветер тут был, цветы липы, высокая работоспособность, ответственность,
И вернусь к тебе взамен кого-не по пути королевы dunarene.
С помощью листьев aiureaza soptirile-я лениво,
При gurele-nsetate in целовать ее-мпр?новый.

Как и они, ходит рядом, они ссорятся и, по-ntreaba,
Я не вижу в дне ночи тень, покраснения,
Но, кажется, не своей души, была передана холод ледяной,
О его смерти galbeneala pieriti, они к лицу...
Они чувствуют, что с их разговора я слабее, все тоньше.

- Arald! крик craiasa - оставить? девушка, мне скрывать,
Не слышишь, ты далеко, но все ragusit?
Проводил круговую черту на свет смотреть не на рассвете,
Жизнь, переходных от pieptu мне было больно...
Днем лучи, красные, в центре-я, впитывать.

Arald incremenise на calu-i - ок -
Painjenit это ochiu-i, в-смерти голос, вечный,
Бегут кони перенести вас из страха, и ветер с-asten,
Как в тени stravezie выходим из преисподней
И они полетели... Ветер, стон по лесу с горечью.

Они zboar-пушек, проходящей воды far? о, я вижу,
Раньше их, в ужасе мощных древних гор,
Они проходят в rapejune в руки, без мосты,
Нет, в ходу, их fulgera на frunti,
Раньше их можно перемещать леса из пихты.

С престола своего камня, грехом же священник увидит,
И не сводит его забрать глубины голос, и в меди,
В лучах солнца его остановить, он, на ночь ее recheama,
Размеры: вместимость: да, полет, земля, по его distrama...
Поздно! потому что то, сейчас, слава быстро!

Запуск теперь снег идет adancu-я не в печали,
Когда они парами начали приходить к лошади incremeniti,
С ресницами, опущенными на глаза painjeniti -
Много было и таких, о смерти, logoditi -
А не две по бокам, храм открыт, чтобы его порталы.

Поехать на ней внутри-nuntru и ворота recad;
На земле pierira-n", ночью maretului могилы,
В звуки и после этого выйти-не темы,не могу
Jelind на craiasa за красивое лицо, и, значит,
На Arald, ребенок-царь кодр, ели, пихты.

Batranu-и выходят цыгане и останется слеп
Ноги его в первую очередь новые, с камень-mpreuna,
Он вовлекает в gandu-i, а-е годы ii-соберите,
Как в сказке-раз Arald в виду, я не звучало,
И над главами i-fly-белый-s-черный ворон.

В jiltul его в камень, intepeneste права
На костыль, его старый священник, тот, pagan,
И века, прежде чем он сидит,-не забыл, старый человек,
И в волосы ему расти мышцы, и мышцы на его груди,
Борода-н, земли хватит и на ресницы, в груди.


 ИСТОРИЯ КОДР

Король slavit e codrul,
Народы, тысячи ii, растущие под подолом,
Все зацветает, из жалости
Кодр, - Марии,-Ее.

Луну, Солнце и Буду
Он выполняет не свою, трава,
Imprejuru имеет шашки
И придворные-из рода Оленей.

Дикторов, кроликов, и те бросились вперед,
Владельцев ii, по " вести,
Filomele-i, связанных orchestrul
И источники говорят, бред.

За цветы, что растут в тени,
Кроме того, вода potici,
См. bejanii,пчелы
Армии тяжелую глину...

Давайте, и мы у короля, мед,
И все мы снова дети,
Как счастье и любовь
Мы пара секс-игрушек.

Мне казалось, такие, как природа,
Все ее мысли, и его положили в
Чем orisice куклы
Чтобы сделать вас более всего;

Оба мы идем не в мире
Потерянные и единственной,
Мы-муж спит рядом, источник
Какой рост под липами;

Заснуть-то мы, троянцы-вы
Липа цвет-я за
И сквозь сон слышу,-мы, уфа
В stanele овец.

Все ближе, ближе,
Но вот человек натягивает на грудь к груди.
О, вы слышите, как cheam-ну
А король-отец sfatu-я мудрец!

За albele источники
Луна стучит в ветвях,
Imprejuru-мы собираем
Характеристики конституционного Суда в мандре народов:

Лошади крупные, белые, как пена,
Bouri nalti на флаги не на лбу,
Олень с рогами-ramuroase,
Ciute sprintene в горах ?-??

А липа-наш-ntreaba:
Кто мы такие, сидят за советы
Но наш хозяин говорит:
Что дает, а ветви-не по бокам:

- О, вот как об этом мечтает
Сон кодр от буков!
Вы, как и ее история
Они расположены так, мои дорогие!


 ИСТОРИЯ ТОПОЛЯ

- Бланка, ты знаешь, что я хочу,
Маяк? по закону, у вас родился;
Я поклялся в начало
И на Христа его в адрес жениха.

Imbracandu вы не vesmantu-i,
Lepadand жизни в мире,
Вы spasi ошибка мумий
И это преступление, и ты меня mantui.

- Жить в мире, милый папа,
Кто же они, те, поводки-l,l
Но на душе, ты-мой веселый,
Молодежь освещенной;

Dantul, музыка, лес,
Их ndragii,
Не по пустынной кельи
Где плакать, думая в другом месте!

- Я знаю, что вы prieste,
Как я сказал, так и остается;
По дороге в гриву
С-с-сегодня вы готовы!

Рукой Ей на глаза, и вы,
Все в нашем сознании,-и соберу,
Чтобы получить мир, не голова, с ума,
Парке, если их больше остается.

Calu-i, белый, хорошим товарищем,
Inseuat asteapt-на улице,
Она на ноги поставить,-не лестница,
И codrul идет, правда.

Сара приходит в arinisti,
При пахнет техника,
Небо, звезды и посмотреть,
И сладких вам долгой случае.

А по лесу он попадает
Кроме того, липа старая, а значит,
Что за цветы в кастрюле-на земле,
Источник заколдовал скрыть.

Inganat в голос от воды
Не по-рог-с-nduiosare
Все громче и громче, и громче,
Все ближе, ближе;

А источник, он получил заклинание
Rasarea, по телефону, в волны, -
До кодры " в горах
Луна-мягкая вас огнем. -

Как и в шарм, Она tresare
И, по удивляется, n-угольник,
Видит-молодой парень, даже, напротив,
- На-конь черный-это на лошадях...

Неужели ее глаза, в них еще лежат,
Или наяву-я, например вообще я?
Цветки липы, он не paru i
А в остатке, рог, серебро.

Она, глядя то вниз,
Перейти рук в tample,
Но сердце ей, вы полняющих х
В шарм не больно.

Он может дать вам все ближе и ближе
И cersea copilareste;
Ее душа, она похищает
Из-близко ее глаза.

С одной стороны, ил-отказать,
Но он чувствует, что привязан,-не руками,
От его боли, от его сладости
В грудь, в сердце, то это затягивает.

Вы кричали... " и " не-ndura,
Главами их, подпрыгивая на его плече,
Целовать, не вопрос
Он и ii глотками из уст своих.

Есть desmearda-то спрашивает:
А она-девушка, и скрывать,
А так-ncet отвечать
Голос, сладкий, слабый.

Все вместе calaresc,
Не заботясь nimanuia,
И любовь друг к другу
Ее глаза prapadesc;

А они все идут, идут снова и снова,
Они проходят в тени, пир и в долине,
Но рог, полный мрак
Звучит сладко, это звучит сложно.

Blandu их звучание объединяет
За горе, imprastiet,
Медленно, все еще не спеша,
Дальше... дальше...

Сверху елки в горах
Месяц, не после тебя огнем,
А источник, он получил заклинание
Rasarea позвонив по телефону в воду.


ОДИНОЧЕСТВО

Шторы опущенными,
Сидят за моим столом ели,
Огонь palpaie в печи,
Но я с мыслями осень.

Стаи, стаи идут на ум
Сладкий бред. Воспоминания
Taraiesc медленно, как сверчки
Среди черных, старых построек,

Или падают тяжелые, mangaioase
И sfarma-н, души печальной,
Как и на капли ложится на воск
К ногам Христа.

В комнате в углах
Он соткан painjenis
И карты в vravuri
Ходить мыши, девочки.

В этот сладкий мир
Я поднял глаза-не мост,
И, слушая, как в то же
Из книги, и они мне их грызть.

Ах, так! о, сколько раз хотел я
Как spanzur лира,-не к кому
И, в конце поэзии.
И нигде ее щенков;

Но резина сверчков, мышей,
С легким-maruntul ходьбы
Вернуть прозвище мне
Но это делается в жизни.

Ну... не слишком arare...
В последнее время, когда горит контрольная лампа,
Сердце не на месте я, - соль
Когда я слышу, как это звучит cleampa...

- Это Она Сама. Desarta дом
Вдруг, мне кажется, полный,
В privazul черный нашей жизни-я,
Это-иконка на свете.

И я, несмотря на, как погода,
Я нормально это переносит,
Когда я сижу soptind с медом
Руки-не руки, уста в уста.


 ДАЛЕКО Я ОТ ВАС...

- Далеко они от вас ни одного, кроме огня,
Я провожу в виду, жизнь мне, без игры,
Восемьдесят лет, мне кажется, в этом мире я жил,
Так как я стар, как и зимой, так как ты будешь мертв.
Aducerile о душе попадают в капли,
Redesteptand в лицо мне trecutele мелочей;
Дрочит ему ветер ударил в сторонятся,
Он мурлычет,-не gandu-я нить duioaselor истории
S-резина до меня сквозь туман, будто вы проходите,
С большими глазами, в слезах, на руках тонкие и холодные блюда;
С утра-и то и другое-в шею моему, вы истринский
И в парке, ты бы хотела, чтобы мне что-то сказать... а потом suspini...
Я тоже собирают в груди, состояние-я в любви и красоты,
Целовать во объединить наши усилия, мы sarmanele жизни...
О! голос, воспоминания о том прекрасном времени, остается вечно молчать,
Смотреть на вечно, и счастье, что в один момент, когда я,
Не забыл, как после его момент, когда в руки ко мне, вы smult...
Я буду стар, а в одиночку, вы умерли давно!


 БЫВШИЙ УЛИЧНЫЙ МАЛЬЧИШКА КУПИДОН

Бывший уличный мальчишка Амур, vicleanul,
Чем это плохо, и обнимал,
С детьми, harjoneste,
А дама спит не в постели.

Свет, как и грабежей
Можно смотреть с мыслью,
На его сторонятся, и он умер в ночь
Dibuind медленно;

Cordelute и нежности,
Вот и все его состояние...
Щедрый, когда вы не хотите ни в одной
А скупой, если их попросить.

В объеме, потрепанный молью
Глядя на ночь на самом деле
И ntalnesti lipita-n-file
Вита-i-желтые волосы.

Он-да, мысли nentelese
Потому что сырые и незрелые,
Значки яркие,
Есть ingana-ntreaga в сутки.

Когда от жажды духовного
Это бывает, маленькая девочка -
Он спал с ней вместе
Два цыплят с горлицу.

Это кой, что и для детей,и
Но zambirea-я-это немного хитрый;
Но galesi ii, глаза
Как и глаза, из-vadana.

В области шеи и umere, красивые,
Sanuri белого цвета, круглые,
Он для вас-mbratisate
А с рук их и скрывает это.

Это абсолютно красиво, танцевать,
Indestul e-jas
Ход белых за все
Чтобы его немного увеличить.


 ЕСТЬ, ОСТАВАТЬСЯ

"О, оставайтесь, оставайтесь у меня -
Я люблю тебя так сильно!
Ваш скучно и все
Я знаю, что вы их прослушивания;

Кроме того, темные тени
Вы asaman нового печать
Что смотреть,-глубоко в воде
С черными глазами и послушными;

И шум волны,
За счет движения naltei травы,
Я могу делать было слышать, мне все равно
Ход карты, оленей;

Я вас любил, очарование и привлекательность
Как ingani здесь тихо,
В блеск воды,
Intinzand голую ногу

И, глядя на полную луну
В vapaia в озерах
Годы ваши, кажется, что моменты,
Мгновений сладких, кажется, века."

Таким образом, - сказал лин, лесной,
Своды, на мой clatinand;
Suieram в его призвании
Он вышел на поле, смеясь.

На сегодня, даже для меня, я бы вернулся
А понимаютэто больше не могу.
Где ты, детство
Леса ваше все.


 НА ОДНУ И ТУ ЖЕ ULICIOARA...

На одну и ту же ulicioara
Взбить в месяц сторонятся,
- Только ты, ты, за решетку
Жить я больше не ivesti!

И те же деревья в цвету
Ветки тянутся на многие более zaplaz,
И только на днях
Они не делают это, чтобы быть на сегодняшний день.

Иначе, это твоя душа,
А другие твои глаза сейчас
Лишь я остался таким же,
Бьют всегда по той же дороге.

А, тонких и gingasa
Вы paseai медленно, не спеша,
Сладкий, я пришел в тени
Tainuitului кустарников

И, оставляя себя, в pieptu-я
Я не знаю, что на земле,
Мы говорим так много,
Маяк-он говорит одно слово.

Поцелуев было ответ:
В ntrebari в частности,
И те, и другие-не в мире
Не было времени, чтобы задуматься.

И прелесть жизни-я,
Я не знаю, как все, и поэтому
Вы razimi тень
Или, по-вашему,-сказала она.

Скорость ветра дрожит,-не шторы,
Сегодня, как и в другие времена,
- Только ты из-за них
Жить вы больше не будете выглядеть на все сто!


 КАЖДЫЙ РАЗ, МИЛАЯ...

Всякий раз, детка, мы, я помню,
Океан, хотя на льду я,-возникает, прежде всего:
В хранилище alburie сидеть и не смотреть,
Дальше только месяц этот - это пятно;
Более тысячи обрывистых волны repezite
Птица парит крылатый ostenite,
В то время как ее пары, прежде всего, пошел в
С palc весь эффект pierzandu-это не закат.
Бросить ее, следуя взглядом suferitoare,
Не плохо, не выглядит,-ну, нет, я не... она не умрет,
Visandu-это-да-а когда несколько лет назад.

....................................

Мы все дальше и дальше deolalta вас,
В том, что сам я-ntunec и мороз,
Когда вы теряете себя в "заря" вечной первой половине дня.


 СЕГОДНЯ НА ОДНОГО, ЕСЛИ В

В то время еще не было смерти, и нет ничего бессмертного,
Не samburul света и жизни, datator,
Это было не сегодня, ни мане, ни вчера, ни totdeuna,
Потому что одного было все, и все-это одно;
В то время как земля, небо, vazduhul, мир, все
Они, в свою очередь, тем, что не был,никогда не
В то время Ты был один, чтобы мне привели в порядок себя и сказала:
Есть кто в бога, которого мы оставляем нашим inemi?

Он-сам бог, устав, они перед тем, как боги,
И процесс воды, полномочия дали scanteii,
Он и богов, да душа, и мир, к счастью,
Он-в omenimei весной на спасение:
Выше сердца! Вентилятор принесите ему
Он несет смерть, но и воскресение в вашей жизни!

А он мне, полетели в глаза, чтобы увидеть свет,
И сердце, мое, выполненный с магией милосердия,
На шум ветра слышу я его, дойти
И не голос, и носят песня, чувствовать duiosu-я viers,
И все, кроме того, они просят inc.-дополнительно:
Чтобы ngaduie запись мне в vecinicul покоя!

Чтобы blasteme он-тот, кто мне ее будет жаль,
Sa binecuvanteze, что я impila,
S-слушать все, что в рот, что бы, как я рада,
Власти sa puie,-не рука, что бы не остаться мне, переключение,
Он-тот, между людьми, стал, по крайней первым
У меня пари и даже камень, что не в состоянии поставить capatai.

Гонит на весь мир, на протяжении многих лет моих, чтобы передать,
Пан? что не в состоянии почувствовать, что ochiu-я lacrime e, с,
Не каждый человек в мире, появился враг, я появился на свет,
С-приходят и на меня, но не для меня, лучше знает,
Как и те страдания, боль и simtirea-я, a-mpietrit,в
Как я могу получить мое проклятие, моя мать, которую я любил ее, -
Когда ненависть к самым жестоким и мне стало казаться, любви...
Может быть, не в состоянии забыть, и боль я, и я, возможно, умираю.

- Чужой и дальний? о, я умру - atunce
Nevrednicu мой труп в ulita ее бросить,
Он того и Родители, чтобы дать ему корону, дорогая,
То, что его amute canii, что в сердце я по-rumpa,
А для того, что камни, это будет удар в лицо,
Терпеть себя, stapane, и да, я навеки жив!

Таким образом, только в том, Отец, что я могу вам спасибо
Что ты дал мне в этом мире счастье жить.
Его просят, чтобы ваши дары, стоя на коленях, а на лбу не уйти,
И к ненависти, и blestemuri я хочу, чтобы ты induplec,
Чувствовать, как дыхание ваше дыхание, и я пресечения
И не загасить вечный исчезнут без следа!


 ТАК, В РАННЕМ ВОЗРАСТЕ...

Так как в раннем возрасте, вы asameni
С, цвет белый, вишня,
И, как ангел среди людей
На пути своей жизни выходить на улицу.

Едва-едва коснуться ковра, мягкой,
Шелковой ткани, звучит под ногой,
И crestet пан на коленях
Плавать, как мечта-легко.

Из складок длинного платья
Rasai, как мрамор, а -
Он висит одиночества, мне в глаза
И те слезы, и счастье.

О, сон, сердце, любовь
Невеста, нежный, из сказки,
Не улыбаться! Ваш zambire
Я хотел показать, насколько сладким вы

Как можно-с,-сказал во время боя в ночь
Чтобы ntuneci глаза, на веки,
С его уст твоих, горячих, как шептались,
С mbratisari в руки и холодно.

Сразу же передает его размышления,
Есть волны, и на глаза горячие точки":
E-ntunecoasa кандидатов,
Это тень, dulcilor dorinti.

Вы идете, он понял, что слишком хорошо
Чтобы я не относящиеся к действию,ваш
По жить для себя,
Платье моей души!

После того, как я увидела это моя вина
А жить я, чтобы я ее прощаю,
Spasi-я буду мечтать о свете
Tinzandu-я, право, в пустыне.

Это я rasai, как значок,
Он всегда verginei Моря
На лоб, чтобы носить корону, -
Куда ты идешь? Если вы живете?


ОБОРУДОВАНИЕ

I
За-я-осенью, листья-mprastiata,
И ветер zvarle п окна, тяжелые капли;
Вы читаете буквы в описание проекта: цель: конверты
И в какой-то смотреть, думать, жизнь, все.

Pierzandu ваше время на сладкое ничто,
Не хотелось бы, чтобы никто не дверь, чтобы биться;
Но лучше всего ему, когда он выйдет-я zloata,
Сидеть снится к пожару, в сне, и его капли.

А я-так, я смотрю, по-jet мысли,
Я мечтаю о том, в сказке старой zanei дондюшанского района;
In juru-mi туман, увеличивает строк-строк;

Deodat-я слышу, fosnirea платья,
Мягкий шаг, едва-едва коснулся доски...
А на руках тонкие и холодные, я acopar в глаза.

II
Бывают годы, в середине, и есть многие из них проходят
В час святой, в которой мы ntalniram,
Но все время думаю о том, как мы iubiram,
Чудо с большими глазами, а руки холодные.

О, пойдем, а! Нежные слова вдохновляют меня,
Свой взгляд на меня, как на лук,
Под его луч, он, пусть и провести
И по краям новая вырвать вас из-фунт ко мне.

- Ты не знаешь, а твоя рядом
Как в сердце-я в бездну ее успокаивает,
Как rasarirea звезды в тишине;

И когда я вижу, вы с улыбкой copilareste,
Уходит-значит, жизнь боль
Взор-мое горит, душа мне, как он растет.

III
Когда у самого голос gandurilor молчит,
Я ngana кромкой нового сладкого evlavii -
Когда вы молитесь; называя меня слушать будешь?
В neguri прохладные плавающие ты будешь развязывать?

Сила ночи, нежный insenina вы
С большими глазами, и его бы в покое?
Rasai, в тени, все те, последние,
Как и вы, я вижу, подойдя, - это не сон, - так жить!

Спускаетесь вниз, медленно... ближе, ближе,
Тебе идет и улыбается, более того, моя девушка,
А ваша любовь с удивительным пахать,и

На ресницы твоей я прикоснуться век
Его считают воплощением сжать в своих руках -
На земле pieduto, вечного, поставлены в пример adorato!


 FREAMAT В КОДРУ

Tresarind искра озеро
И качаются под солнцем.
Я наблюдал за ним в лес,
Оставить aleanul меня украсть
И слушать от мороза
Pitpalacul.

В крестьянских, и в garle
Вода-позвонить somnoroasa;
Где солнце не попадает
Среди его ветвей, чтобы они, откуда,
Она, в волнах sperioase
 Вы azvarle.

Кукушка поет, вы петь дрозды, овсянки -
Кто знает, как их слушать?
Характеристики птиц народов
Ciripesc pitite-n-ветви,
И говорить-очень много
Разное значение.

"Тю-тю" -ntreaba: - а Где я ему сестра,
Мечты-наше лето?
Mladioasa и любимой,
При этом его взгляд ostenita,
Как и фея, sa rasara
Для всех.

Липа старые оперативной памяти, лежа,в
Она могла его согнуть,
Ramul молодых ветров, и когда предвыборная кампания только началась
И руки не вверх, он приходит забирать,
Но forile свое время дождя
 За нее.

Интересно, грустно источника:
- И где ты дал мне, я craiasa на самом деле?
Волосы мягкие, despletindu, и,
Девушка, не моя вода, смотрели и
Чтобы я в мире visatoare
 - С ногой?

Я сказал: - Лес, мед,
Он, не придет, уже не придет!
В одиночестве, вас, дубы, оставаясь
От вашей мечты, на глазах vineti,
Как lucira для меня
Лето-ntreaga.

Как красив он был, в cranguri,
Когда вы с ней, я понял, товарищем!
История в восторге
А сегодня он-ntunecata...
В-где вы находитесь, вернуться снова,
 Все мы одиноки!


До СВИДАНИЯ

- Codrule, codrutule,
Что делать, dragutule,
Так как, когда мы еще не видели
Много времени прошло,
И когда я departat
Многие люди, я imblat.

- Возьми, я делаю, что я делаю, для того,
Зимой viscolu,слушая его,
Точь-в-точь, дайте мне rupandu их
Вода-astupandu их
Troienind пути
И, отгоняя cantarile;
И они делают то, что они делают для того,
Лето, дойна, я ее слушаю
Напишу на источник
То, что я дал ему все,
Implandu и cofeile,
Я ее петь и женщины.

- Codrule cu река в интернете,
Время идет, время идет,
Вы молодой человек, как вы,
Все время intineresti.

- На что мне время, когда в истории
Звезды, дайте мне искру, и на озерах,
Что ему плохая погода или хорошая,
Vantu меня бить, лист, мне кажется;
- И-и погода хорошая, и плохая,
Скажи мне, течет Дунай.
Только еще я большой,
На земле ratacitor,
А у нас места, мы, мы,
Как и я, в том, что мы:
И море, и реки,
Мир pustiurile,
И луна, и солнце,
Codrul на источники.


МЕНЬШЕ

Его небо, знак, детка, для того, чтобы вы не забыли?
Я хотел бы попросить только тебя, но и ты уже не ваше;
Не цветок, vestejita волос balai,
Что я только вижу их взгляд, чтобы меня поняли.

До того, как simtirea жестоким, чтобы stinsului игры
Не прекращаются-таким же образом, а не вечно сидеть на месте?
И все, и другие, куда звонить одного и того же ручей:
До того, как стойкость parerilor к сожалению,
И когда через это проходим мы, и об этом написано
Как мечты, такой, тени и в тени мечты?
Почему-то теперь-прежде, чем вы, мои заботы-то носите?
До того, как ее мер, с годами летит над чем?
То же самое-если сегодня или гриву, чтобы умереть,
Когда я его,-я погиб, следуя в голове у всех,
- Когда вы его можете посмотреть, счастье, мечтать о вас.
Я просыпаюсь, солнышко, несколько лет назад,
Чтобы быть в черной тени, на которые не в состоянии будете поражены,
Так, как будто никогда и не будут найдены;
Как и тогда, когда годы гордимся тем, что пропал бы, deserti -
Как я тебя любил, до тех пор, может быть, ты и ты его простить?

Лицом к parete, позвольте мне, чужие люди,
Чтобы nghete под веками, в глазах огни,
- И когда он вернется, земля в земле,
У того, кто знает, где и были, кто я такой?
Улучшает tanguitoare через стенки холодные
Cersi,-они для меня-биологического веков;
Но я бы хотел, чтобы один из них, подойдя ко мне ближе,
Я spuie твое имя,-nchisele мой век,
А потом - по - по- мо-бросить на краю дороги...
И все же, мне будет лучше,-не время сейчас.
В расстоянии departata rasar-стая воронов,
Чтобы ntunece все небо, и на мои глаза слепых,
Rasar-пушек по краям земли,
Напомним пыль, мне мой мужчина доволен, и сердце мое на ветру...

Но вы же оставайтесь в цветок, как луна в апреле,
Его глаза, большие и влажные, за улыбку ребенка,
Как вы, девушка, его ntineresti снова и снова
И, не зная обо мне, что я не в состоянии знать, я тоже не знаю.


 О, МОЯ МАТЬ...

О, мама, сладкий, мать, в сердце, в тех
В freamatul листа к вам, вы бы меня вызвать;
Над criptei черный " в честь могилы
Он покачал salcamii осень, и ветер,
Они бьют медленно, по отраслям, ingana ваш голос...
Все время все чаще стучит, ты будешь спать вечно.

- Когда я умру, детка, у crestet, чтобы мне не плакать;
Из-липа, значит, и ясно одно отделение frangi,
В моей голове, о, ты ветки-то-ngropi,
На нее падать, чтобы глаза ваши брызг;
Чувствовать себя-собой, я когда-umbrind могиле моей...
И всегда будет расти и в тени, я, я, я буду спать, снова и снова.

И если вы вместе будете, как умереть,
Чтобы нас не приведет,-не грусти здания в tintirim,
Могила его, как нам копать с краю плохо
Мы ставили не в помещение одного и того же свидетеля;
По его рядом будешь ты в грудь мою...
И всегда будет горевать, водой, а мы будем спать вечно.


 ПИСЬМО I

Когда они с джин ostenite надежности жизнь-не свеча,
Только что часы должны долго время после того,
Ведь шторы и части, когда вы понимаете, и в комнату
Месяц вносят через все сладострастной ее vapaie,
Она в ту ночь воспоминания о том прекрасном времени есть вечно-ntreaga снять
От боли, которая, однако, мы считаем, что-не сон, все это есть.

- Луна, ты, хозяина-большой, в мире хранилище luneci
И gandirilor при жизни, у меня intuneci;
Тысячи пустыни, scanteiaza под свет твой, дева,
- И сколько же леса-прячутся в тени, блески для izvoara!
Через сколько тысяч волн, командования твое это,
И когда плавать в miscatoarea крупные жизнь!
Сколько чужие цветущие, как дворцы, и крепости,
Пересекают от вашего обаяния тебе не только вам выглядеть на все сто!
И сколько тысяч домов, плавно проник-вы сторонятся,
По frunti, полные мысли, студент вдумчивого ума их посмотреть!
Посмотреть на короля, что-mpanzeste globu-н, планы на век,
Когда в день рождения, а по мане только совесть-то, бедный...
Хотя, кпп, osebite они вышли из урны судьбы,
Как я освоил его луч твой, и после этого смерти;
В тот же ряд с пола, так как их в плен,
Либо слабыми, либо сильными, либо гении, либо слаб.
Один ищет,-не зеркало, и bucleaza и, кажется,
Другой, глядя в мир, и в то время, действительно,
В про филе, он собираем тысячи снарядов,
Их имена переходных вы insamna на raboj;
Но altu-разбить мир по доске tarabii,
Считая, как золотое море, у н negrele их кораблями.
А там, старом учитель,-на его одежде roasa-не борьба,
В расчет не получится, все считает и считает,
И холодно в груди, и ncheie tremurand рубаху, старый
Он забивает gatu-н, воротнике и хлопок в ушах;
Uscativ так же, как он, garbovit и ни о чем,
Вселенная без края в палец, и его маленький
Потому что-под лба, я-будущее и прошлое-это incheaga,
Ночь-глубокая,-сказал вечный его условий ее развязать;
Например, "Атлас" и в древности, опираясь на небо по плечу
Так, он поддерживает весь мир и vecia в номер.
В то время как луна светит по-tomurilor bracuri,
В какой-то момент времени несет в себе мысль, indarat тысячи веков,
До начала, в то время как человек, не был ни в частные руки,

В то время как все, что было, и отсутствие жизни, и воли,
Когда он не скрывал ничего, хотя все это было скрыто...
Когда по состоянию на себя, сам отдыхал, по крайней nepatruns.
- Фу провал? genune? - Фу процесс растягивается от воды.
И не было в мире priceputa, а не ум, он priceapa,
Потому что было темно, как в море маяк, луч,
Но его не было видно, не надо и ни на глаз, что-то вазу.
Тень от тех, кто nefacute не ncepuse, чтобы расслабиться,
И само по себе impacata stapanea вечный покой!...
Но deodat точка движется... не первый, а один. Вот он
И как из хаоса сделать мума, но он становится Отцом...
Свет-то движение, намного слабее, так как в зернах, spumii,
Это мастер, без выступов за края мира...
 Что-то в сердце вечная расслабиться-в полоски,
С тех пор рост в мире, и луна, и солнце, и stihii...
С тех пор и до сегодняшнего дня колонии, а для мира потеряны
Поставляются с вашим горе от хаоса по неизвестным тропинкам
И-в тучи, яркие izvorand в бесконечность,
Мы получаем в жизни, на тоску по своей природе бесконечное божество.
И все это-море, и мы, дети, у многих маленькие
Мы, земля наша musunoaie для уничтожения муравьев;
Наличием людей, народов, царств, снизошли, и узнаете
Мы succedem поколения в поколение, и мы верим, прекрасно;
Musti что-нибудь в этом мире, немного можно, как на изгиб,
В этом nemarginire мы nvartim забыть все
Как в этом мире,-ntreaga-это момент, когда "зависнуть",
Как ndaratu-i, а-до-я-тьма будет выглядеть следующим образом.
А также, дополнительно, можно играть в империю луч,
Тысячи нитей, viorie, что на зоне прекращается,
Таким образом, в его вечных ночных пребывающий вечно, имеет и глубокий,
У нас есть момент, у нас есть диапазон, который все еще тебя по-прежнему...
Как-то выходит, что все исчезнет, как тень,-не тьмы,
Ведь это мечта nefiintii вселенной, самый великолепный...

В настоящее время cugetatorul и включите его в виду,,
А, да-еще момент, gandu, это приводит тысяч веков, прежде чем;
- Солнце, то, что сегодня он счастливый, он, иль она видит грустный и измученный
Как-то закрыть, что раны в облаках intunecosi,
Как planetii, все зависает, и он azvarl погиб в разделе
Они с тормозов, света и у солнца, птиц;
А иконостас в мире, в бездну были innegrit,
И, как листья, падают не звезды, они умирали;
Время умер и растяжения тела, и становится все века и до века,
Потому что ничего не происходит, на объем в пустыне,
В ночь на nefiintii, все падает, все молчит,
Что само по себе impacata перезагрузки-вечный покой...

......................................

Начинаем с подошвы, сам он с толпой людей
И suind, в вверх по лестнице пан? в fruntile craiesti,
Для того, чтобы в вашей жизни их-загадка, ii, мы видим, не все работать,
Маяк-а знаете, давайте представим, что было бы ofthe...
Одна на всех, точно так же, как один из них, во всех,
Из-за всех забрать, кто может,
В то время как другие стоят в тени, и, сердце, повторила
Nestiuti будет терять мне все равно, как и с пеной, nezarita -
То, что его волнует судьбы слепой, что они хотят, или то, что думает?...
Как vantu-n-волны, проходящие через жизнь человека.

Fericeasca его мнению, все в мире ситуация-это...
То, что имеют они для него грехом учитель?
Бессмертие, он вам скажет. - Это правда, что жизнь-ntreaga,
Как и плющ, по-беседки, как идея, он связывает.
"В состоянии смерти - он говорит,-не в себе - мое имя, чтобы носить его
Secolii из уст в уста, и его, или ведет вперед,
Для того, чтобы всегда во всем мире, в ungherul в некоторых crieri
И ведь находят, на мое имя жилье, чтобы в моих трудах!"
О, sarmane! держать вас в виду, на сколько-не мир,-вы,наверное, слышали
Вам перешла на перед, по одной тебе говорил?
Слишком мало. В разных местах, а сам образ-полоску,
Тут было и тени мысли, или клочок бумаги;
Когда свою собственную жизнь в одиночестве и не знать наизусть,
Но и бить других, голова его patrunza, как это было?
Может быть, педантичный, с глазами тех, кто зеленого цвета, более чем вековым,
В числе председатель, член совета bracuite сидели, а он, - есть брак,
Aticismul языком твоим, чтобы его поставить весить,
Colbul подняла книгу,-вы ее,-это удар в очках
- И ты ее собери не две строки, asezandu себя за хвост,
In-через ноту prizarita ниже на странице neroada.

Вы можете строить мир-ntreaga, то вы можете его sfarami... все, что вы говорите,
За все, что лопата в tarana подачи.
Рука, которую она хотела скипетр вселенной, и мысли
Что есть содержание всей вселенной, всех лучше-не четыре, доски...
Ведь в его жизни с вашей стороны, следуя в колонну по nmormantare,
Великолепный по иронии судьбы, с его взглядами nepasatoare...
А выше всех, будет говорить, быть ви,
Не slavindu-ты... lustruindu на него
- Под название ваша тень. Вот и все, что от вас ждать.
Нет, чтобы один раз увидеть... потомством, это еще и самый правильный.
Neputand вам попасть, как вы думаете, с-г хочет, чтобы вы выступали?
Они будут хлопать в ладоши, конечно же, в биографии тонкой,
Что-то она пыталась было показать, что ты не был и быть большая работа,
С-ты не человек, как и я, и он... Tickled каждый
Как ты, было больше, чем то, что он. И prostatecele нара
И их волнения orisicine в savante собрания
- Когда с вами говорят. Был конечно, более того,
С ее иронически гримасу, чтобы вы гримасой.
Таким образом, incaput на руку любому, тебя спасти,
Плохие или говорить, что все, сколько-не понять...
Но, кроме этого, будет много в вашей жизни
Я говорил: "пит, и больше, rautati и scandale -
Это все вы к... - он Не горит
То, что в мире ты не выплеснулся, а грех и вина,
Повышенная утомляемость, слабость, и все зло, что есть
В какой-то роковым образом связаны с ее рук на землю;
Все эти маленькие мерзости души мучили
Гораздо больше, ii-привлечет, чем все, что вы думаете.

...........................................

Между стен, между деревьями, что фильм, по цвету,
И как их полной луны тихо, ее величия!
И в ту ночь воспоминания о том, тыс. скучно, она и выведет нас;
Онемевших ли я ему боль, и мы считаем, что-не сон, все,что
Потому что в своем мы мире, и открывает врата,-ntrarii
Подобрать и тысячи теней, после, во сне lumanarii...
Тысячи пустыни, scanteiaza под свет твой, дева,
- И сколько же леса-прячутся в тени, блески для izvoara!
Через сколько тысяч волн, командования твое это,
При plutesi на miscatoarea крупных одиночества,
И все, что не этого мира от сил судьбы
Как я освоил его луч твой, и после этого встретиться со смертью!


 ПИСЬМО II

Что до моей, кроме того, тушь, мне интересно?
От того, как ритм, а не меня отвернуться, когда тот искушал его по органам?
От того, как они спят, сваленных между про файл
Село расположено на troheii, saltaretele dactile?
Если же, вы знаете, вопрос, спросил: а человек, с которым бороться,
Вы увидите, что я и словами, пока еще, чтобы быть сломанной,
Что интересно, до того, как я начну его ncercam в битве правой,
Вылить в форму нового языка, древнее и nteleapta?
Этой тайной simtire, что спит, и не твоя цитра,
На стихи о театре его отменить, как товар,
Когда он с жаждой, которую вы ищете формы, что может вас ncapa,
Им, конечно, как и требует от мира, через историю, на воде?
Но ты мне будешь отвечать, что все в порядке, как и во всем мире
С помощью красивых stihuire, чтобы patrunza мое имя,и
Меня привлекают занятия-напомнить мужчинам, в стране,в
Я посвящаю, чтобы в моих стихах, в город нант, как, например,
И мое отвращение к этим людям, чтобы его impac по моей голове. -
Дорогой мой, - напишу, это было уже больше того;
- У нас и в наш век этот сорт странным, барды,
Кто-ncearca с помощью стихов sa devie совместителей,
Inchinand свои песни с сильными, в город нант,
Я cantati в кафе и шуметь", в салонах;
И пути в жизни, быть тяжелым и узким,
Они пытаются получить их пройти через защитные юбки
Dedicand общественности, в шашки, в которых мужчины, они надеются,
C здесь, как министры их, чтобы открыть свою карьеру. -

На что, я не за имя, за славу, как писать?
Неужели слава будет выступать в пустыне?
Сегодня, когда страсти собственные, и смертные, все они-рабы,
О том, как я inchipuirea, что мне слаб
Двенадцати лет был манассия, что их inchina, назвать моря о-карлик
То, что besica это с пеной, в сто лет-ничего.

Incorda-я, моя лира, его не любить? Цепь
Как разбить на братство между двух-и трех-amanti.
И что? Чтобы ngani на веревку, сладкий, что для меня ты добавления
В тот хор, что не сцене это привело Menelaos?
Сегодня, зачастую, женщина, как и во всем мире, - это школа,
Где-nveti только боль, injosire и споялэ;
На эти и академик?тысячи stiinti, чтобы zanei Пятница
Все чаще и чаще можно perindeaza, и в молодых, и в маленьких
- Ты их видишь, а, получив учащиеся imberbi в том, чтобы их класса,
До тех пор, пока в школе все ее гибели остались.

Увы! все еще думаете, что в годы, когда он мечтал in acad?тыс
Когда в древней dascali carpocind в одежду времен,
Характеристики clipelor тела в объемах, ожидания были собирать
И не было сущего, далее в поисках мудрости?
С murmurele их зима, весна и, ликуя, мы harum,
Выиграв на clipoceala nervum rerum gerendarum;
С молитвой глубоко, мы nvarteau ума вертится она,
Leganand, когда есть на планете, когда на короля из-Egipet.

Оставить его, я вижу, все в negurii покоя,
Как же легко, как и из коробки, снять миров, из хаоса
И, как и маленькое черное века у нас участки и нам nvata
Как epocele-то nsira, как стеклянные шарики на нить.
Тогда люди-не capatana-то nvartea, как мавританский,
О у меня было чувство, что Галилея, как на ком?диаметр двигаться. -

Ametiti в limbe смерти, а planeti, а colbul школы,
Путать с он учитель с большой короли едят бабочки
И на painjenisul к потолку-на пилястры,
Слушать на короля Рамзеса, и мы с голубыми глазами
А на полях тетради писала стихи, сладкие на примере
Кому-нибудь розовое и животного мира Clotilda.
Я плавал на " до " с того времени сухая смесь
То солнце, то есть царь, но и других животных-это культурное предпочтение.
Scartiirea в condeie дал, обаяние, спросил случае,
Я видел волны, зеленый, злаки, взор наш с вечностью одной inisti,
Голова тяжело падает на скамью, казалось, все это-не бесконечно;
Когда вы звоните, я знал, что Рамзес должен был бы мертв.

Тогда и мир, самый продуманный для нас человек,
И, напротив, та, наяву мы, казалось, на беспомощность.
Сегодня только посмотрим, что stearpa и то, что влияет на способ
И то, что, может быть, ее ведь, попав во власть такой inime простые;
А во всем мире наиболее распространенной визы-это pericul,
Потому что у вас как-то иллюзии, что ты потерял, и ты ridicul.

И поэтому сегодня, прежде, чем вы меня спрашиваете
От того, как ритм, мне не сбиться при искушении даст и облегчение, к органам,
От того, как спать свалили, между про файл
Село расположено на troheii, saltaretele dactile...
В состоянии следить, чтобы написать на стихи, боясь, что мне страшно, что это как-то не
Люди в тот день, с сегодняшнего дня я-nceap,-сказал слава.
Если же порт, легко и с улыбкой, он их ненавидел,
Отсутствие их, конечно, я бы mahni сверх меры.


 ПИСЬМО III

Султан из тех, что господствуют более чем через язык,
То, что с его крупного и мелкого рогатого скота pasune, а они-на родине-то изменить,
На земле он должным и capatai руку правую;
Но ochiu-закрылись на улице, inlauntru он умный.
Он видит, как в небе луна, скользить и вниз
И к танцу preschimbata в деве.
Inflorea напишу, что действие blandei primaveri;
Ее глаза, полные тени tainuitelor боли;
Кодры-это infioreaza с тех пор, красоты,
Вода-ncretesc в дрожь straveziile своей девушки
Порошок из бриллиантов падает на гладкой, как bura,
Scanteind завис в воздухе, а не в природе
И гордится тем, fermecare, вс-музыка шепчет,
А на небесах-это высокое curcubeele ночь...
Она sezand с ним рядом, с одной стороны, тонкая грань я-это участки,
Волос на ней не черный, n-волны с шелковой ткани можно ослабить:
- Оставить? чтобы связать мою жизнь с твоей... У шт-я, приходи,
И боль моя самая сладкая боль, частью его...
Написано в книге жизни и в истории, и, в-звездочный отель
- Я его сын, ваше stapana, ты и хозяина своей жизни.

А как он смотрел на султана, он-ntuneca... исчезает;
И сердце чувствует, что дерево, как встает,
Что растет в тот момент, что в истории постоянно возрастает,
С его ветвей, над миром, над морем, он lateste;
Тень той огромной orizonul il включает в себя
И в танце, вселенная, в тени, тянется;
А в одном из четырех сторон света он видит, без всяких гор высоких,
Атлас, сообщает "интерфакс" Бык " и Балкан, гранд отель;
Он видит, Евфрат и, Tigris, Нил, Дунай старушка -
В тени дерева, возвышаясь над всеми, это stapana.
Таким образом, в Азии, в Европе, в Африке-на ее пустыни
И ходорковский, черные покачиваясь на руки,
Волны, зеленый, graie покачиваясь на своих полях,
Основные tarmuitoare и крепости, кроме того, лиманах,
Все они тянутся на многие, прежде чем я..., как-то гигантский ковер,
Он видит, стране, кроме страны, и для народа, того народа, -
Как с помощью neguri alburie вы strevad и, делая вид, что
На натяжные-mparatie-под тени деревьев.

Орлы, вперед, в небесный пэн? в отраслях не хватает;
Но ветер к победе, он начинает тщательно
И бросается в строки, строки в frunzisul sunator,
Кричать от Аллаха! Аллах! можно слышать, как через облака,
Уровень шума crestea, в turburata, что я ушла,
Urlete в бой, он alungau dupaolalta,
Но листья-резких поворотах в честь ветра
А над римом новый склоняется к земле.

Она колебалась войны... он умный... и в небе
Видит луна, как бы парит над крае Eschiser.
И смотрит печально на дом seihului Edebali;
Через решетку окна, есть девушка, он бывает
Я улыбаюсь, mladioasa, как ветки лесного ореха;
Это seihului девушка, красивая Malcatun.
Он умеет мечтать, что я послан к пророку,
Так как на данный момент это-naltase прямо в небо, в Mohamet,
Как и в любви,-я lumeasca империи, он появится на свет,
Вы, которым лет назад, и края-только небо, они знают.

Мечты, это-nfiripeaza, и это-растяжения vultureste,
Из года в год царство все более и более широким, он увеличивается,
Но знамя зеленый высокие год от года,
Народ на народ, urmandu их полет, и султан в честь султана.
Таким образом, страна, по всей стране дороги славы-я открываю...
Пан-в Дунае достигнет furtunosul Баязид...
В знак того, один берег от другого, ускоряется технологическое развитие, связывая горшок, горшок, завязывается сзади
И звук, с помпой проходит, войско его всего;
Янычарами, дети, душа, ты его Аллах и spahii
Вино-ntuneca, что земля, на Rovine на равнинах;
Raspandindu в то время как тучи, разглаживают палатки, велики...
В-н-н "заря" departata позвонить codrul дуба.

Вот и наступает новый соль мира, с его naframa-н, ведущих к ним.
Баязид, смотря на танец, он спрашивает с презрением:
- А что вы хотите?
 - Мы? Здравствуйте мира! И не будет причиной,
Наш господь хочет, чтобы ваза с maritul король.

В знак того, открыт ему путь, и он подходит к палатке
Старик все так просто, после того, идет через порт.
- Ты Стал?
 - Да,-mparate!
 - Я пришла, чтобы я тебя nchini.
Не то, вместо того, чтобы ваша корона, когда ее отрасль, в терновом венце.
- Все мысли у тебя, imparate, в любом случае, и вы будете в прибыли,
Как и мы все еще работаем над миром, а я вам говорю: "хорошо-Хорошо, ты пришел!
О inchinarii, но, господи мой, господи, чтобы нас простить;
А сейчас хочешь на войну и на войне, как и нам, certi,
Или вы хотите сделать, обратился к в-ну, твой путь,
Позвоните нам знак, и в новом, по милости девы марии, твоих...
Один один, один в другом... то, Что написано и для нас,
Рады им человека, и привести всех, на мир, на их войне.

- Как это? Когда весь мир мне открыт, а взгляд-думать, что они могут
Как и на всей Aliotmanul, чтобы они mpiedece на пенек?
О, ты не мечтаешь, ты стар, как у него на пути ко мне вернулись!
Каждый цветок, самая знаменитая на весь Закат,
Все, что остается в тени голгофского креста, царств и царей, были собирать
Чтобы дать грудь, ураган поднял в раздел " мои игры.
Он-mbracat на ссылки lucii рыцарей на Мальту,
Папа, с его тремя коронами, положенные одна на другую
Молния тут есть минусы молнии, которая
В turbarea-я furtunoasa он охватил землю, и море.
У него не было, чем на глаз, либо рукой знак, чтобы сделать это,
И на Закат, они скатывались на все народы,-ncoace;
Для того, чтобы победа на кресте, он miscara река-река,
Или из лесу rascolite или starnite из пустыни;
Zguduind от мира, глубокого мира, в начало,
Innegrind весь горизонт, и с их десятками тысяч, щиты,
Вы miscau ужасно, что коврики для лянчи, и меч,
Дрожит, inspaimantata моря с их кораблями!...
В Никополе не видел ты, сколько лагерей было туго
Как стояла впереди меня, так как и стены, непобежденным.
При vazui и их много, много листьев, много травы,
С ненавистью nempacata меня,-прошептал в бороду,
Я поклялся, что выше его, чтобы пройти высокие, не на шаг,
В pristolul в Рим, чтобы дать лошади ovas...
И товаров-ми пушек-ты себя с посохом?
И носить с победой, я-mpiedic в mosneag?
- В mosneag, да, да, imparate, что старик на что посмотреть
- Это не человек, по-первых, он есть господь, и Страны-Румынии.
- Я не вы, я бы vrodata, чтобы вы в конечном итоге мы узнали,
Нет, как Дунай, чтобы nece spumegand, чтобы ваши ведомости.
Спустя время многие venira, начиная с того, гости,
Как в старые pomeneste, при Дарий и его Istaspe;
Многие durara, через время, через Дунай быть мост,
Они прошли за годы мира, и многие из народа;
Царств этого мира, не могу более incapa
Когда они пришли, не в нашей стране они требовали земли и воды, -
И я никогда не буду так как я его не хвалить, то, что я тебе nspaimant,
Как venira, вы facura все вода, было еще на земле.
Вы falesti, как и прежде,-ваши чаевые-вы valvartej
Враждебные leite-н, ссылки на mparati и храбры?
Ты хвалишься, что Западу, прежде чем вам положено?...
И что руки ее в бою, то, что они хотели этого Заката?
Венки тоже хотели, чтобы их добиться и на лоб из железа,
Чтобы credintii победа какой-либо план.
- Я? Происходят бедности и нужды, а народ...
И потому все, что движется,-не страна, это-зло, ramul,
Ты-мой друг, только для меня, но тебе враг, это,
Dusmanit вы все, нет, чтобы поймать его и даже вести;
У нас нет ведомости, но любовь к mosie, это стена"
Кто не nfioreaza твоей славы, Баязид!

И просто уйти грехом... то, Что freamat, какое беспокойство!
Codrul заиграла из-за шума, а из оружия, и из-уфа,
А на коленях у него зеленый тыс. голов pletoase,
Тысячи шлемы, глянцевые, выходят из тени,-ntunecoasa;
Calaretii implu в поле, и они роятся, через знак,
И кони их пол личности, лестницы из дерева,
На копыта мне предлагают рейс лицом цвета земли,
Лянчи искра долго на солнце, лук растянуть на ветру,
И, как и нури, по меди, а так как ropotul на ашкадар (стерлитамакский
Orizonu-ntunecandu его вина, стрелка во всем мире
Vajaind, что теперь снег идет-и, как plesnetul дождь...
Воет в поле, и на tropot и крикнул в такт.
Зря кричал-mparatul, как лев в бешенство,
Тенью смерти, он тянется все выше и выше,
Зря знамя было зеленым, но и поднять ее на войну,
Ведь от их потери и на фронте, и в бок,
Потому что он бросил rarite длинных строк на поле боя;
Cad-asabii и palcuri, разбросанные по равнине,
На колени, cadeau pedestri, там лошади, он с ног на голову,
Когда стрелки на волны, которые suiera, залить
- И, ударив в лице, не в спине, а crivatul и мороз,
И на земле им кажется, что они naruie небо...
Стал сам себе руки и не бороться, теперь снег идет-ngrozitoare,
Что идет, идет, идет, идет, все на ногах;
Durduind soseau calarii, как стена, высотой в suliti,
Среди череды языческих проходят rupandu и большой uliti;
Составляет оно-mprastie а врагов siraguri,
И, отгоняя свои личные, все приходили, страны, флаги,
Как потоп, как prapadeste, что большая turburata -
За часы paganatatea как прах, vanturata.
Это grindin-otelita к Дунаю, одной рукой,
И в этом-то и растяжения, возвышающиеся * * заключено перемирие между русский.

В то время как небесное воинство, это, ребята, вот и солнышко садится,
Хотели crestetele nalte по всей стране, чтобы ncunune
С nimb к победе; - молния длинный incremenit
Границы гор, черные, в нашем западе,
Пан? как izvorasc в истории-звезды один за другим
И neguri, из леса, tremurand он выглядит в месяц:
Г-жа князей были ночи, вносят покой и сон.
Кроме того, cortu-i один из его сыновей, falnicului джентльмен
Сидит, улыбается от воспоминания, стоя на коленях, написание книги,
Он посылал dragei его на Колесах от

"В долине Rovine
Graim, Мадам, на Вас
И не из уст, а из книги
Как и мы, ты так далеко.
Я сказал, большие, молитвы
Я нажимаете "отправить" - через кого-то
То, что ему больше всего горжусь,-не в долине Вас:
Codrul, с поляны,
Глаз и бровей;
Как и я, пошли вы
То, что ему больше всего гордитесь нами:
Армия моя flamurile,
Codrul, и со всеми,
Шлем его на перья,
Глаз и бровей.
И вы знаете, что здоровы,
Как multamind иисуса Христа, господа нашего,
Ты поцелуй, Леди, неплохо".

........................................

С того времени и по-nvrednicira критики и rapsozii;
Наш век мы umplura saltimbancii и irozii...
В izvoadele вместе с ними была в герои могут искать;
На фунта стерлингов visatoare или под звуки флейты
Вы можете ntampini патриоты, что они пришли, что-то дальше?
Впереди них-ты, скрывает тебя, Аполлон!
О, герои! кто не прошлое, на увеличение объема будет adumbriseti,
Вы сейчас в моде, будут выведены из letopiset,
И я drapandu, и невозможно будет привести все nerozii,
Mestecand золотой век в грязи, тяжелый prozii.
Оставаясь в тени, святая того направления, и я Musatini,
Descalecatori по всей стране, datatori, законы и обычаи,
Что за плуг, и меч, вы растяжении и вашего имущества
На горе пан? на море и на Дунай голубой".

Есть настоящее, а не мы-ей? Не дай мне, почему вы спрашиваете?
Я думаю, в нас тут высокие juvaer?
В Сибарис, мы не рядом, capistea spoielii?
Они не рождают славу, на улице и в сша cafenelii,
У нас нет людей, которые борются с retoricele suliti
В сентябре тяжелых canaliei в uliti,
Panglicari в страны, в которые играют как на бумажные,
Скрабы и пилинги со всеми известные комедии лжи и обмана?
У себя на родине, отвагу, не говорит и в свою очередь,
На первый взгляд может показаться, что в жизни ему это чистый, как кристалл?
Не мечтаю, как и прежде, вам стоит полюса, кафе,
Как он смеется с дополнением слов inganandu на них.
Видишь, там, на uriciunea, без души, без совести,
Глаза-mparosata и челюсти, опухшие и бюджета
Черный, cocosat и жадным, чем-то равноценным хитрости,
В товарищи его, говорит veninoasele-я-ничто;
У всех на устах, учитывая силу", а ее валюта calpa,
Quintesenta, от страдания, от crestet до тех пор, пока не единственной.
А выше всех, небесное воинство, и они признали,
Он бросает pocitura bulbucatii глаза лягушки...
Из них в нашей стране за выбор сегодня-и на кого!
Люди достойны, чтобы saza, в созидание святой Golii,
В camesi рукав, lunge, и на головах его scufie,
Нам законам, а мы делаем налоги, говорить с нами, легко!
Патриоты! Virtuosii, построили монастыри,
Где spumega desfraul в движения и слова:
С молитвой на лису, так как на скамьях, сидят на местах
И хлопать в ладоши отчаянно schime, песен, игр и...
И, значит, совет страны " можно собрать, чтобы восхищаться
Bulgaroi на шею толстую, grecotei нос тонкий;
Все mutrele они, якобы, роман,
Весь греко-bulgarimea это его племянница Траяна!
Пенопласт-это nveninata, что plebe, но мусора
Но я, как и stapana, а в нашей стране и за нас!!
Все, что не соседних странах-это smintit и starpitura,
И все, что значит пятно putrejunii на природе
Все предательства, и скупым, и все, Fanarul все ilotii,
Все scursera здесь и формируют патриотов,
Чтобы fonfii и flecarii, gagautii и gusatii,
Balbaiti рот, stramba являются владельцы спросил: natii!

Вы-наследники Рима? Немного небо, и несколько евнухов!
Я-это позор для человечества, чтобы сказать вам, люди!
Это чума-не в мире, а эти твари
Не смущается и не приходит забирать ее в smintitele свой рот
Слава нашей стране, для того, чтобы упрекать,
Решаются, как его rosteasca пан? - и как тебя зовут... страны!

В Париже, в lupanare в cinismu, а из-за лени,
С женщинами, их потеряли, а не оргии-i, грязные,
Туда вы можете положить свои богатства, tineretele в stos...
Взял я на Закат, когда он ничего не вытащил?

К нам вы пришли, а потом, прямо в виду, бутылочку pomada,
С monoclu-n-глаза в качестве оружия betisor от набережной,
Vestejiti не на время, а на мозг ребенка
В качестве stiint-имея в виду какой-вальс Выпускной-Mabil,
А его, в свою очередь-на имущество, все, быть тапочки для аварийного восстановления данных защиты...
О, тебе нравится, потомки происхождения, роман!

И теперь, глядя со страхом лице скептически-холодного,
Va mirati, как говорит сегодня у вас это происходит?
Когда мы видим, что все те, кто на словах большой бросок
И только деньги, вы охотится, и выплаты, не работают,
Сегодня, когда в эту фразу, полированная, мы не может обмануть,
На сегодня, других, сами виноваты, господа мои, не так ли?
Тоже, что вы показали, и медь, и sfasiind в этой стране,
Слишком facurati нашу страну на позор и поругание,
Тоже, что вы избили игру, на английском, на strabuni, и, как правило,
Как не показать,-после того, как вы - немного misei!
Да, да, комфортно, без труда, вот только при включении
"Добродетель"? это nerozie; после этого? есть, к сожалению.

Но пусть хотя бы такие предки, что сон-не пыли, по летописи;
В прошлом в груди вы будете выглядеть не более, чем ironici.
Как жить, ты, Цепеш, господи, что, поставив руки на них,
Их разделили на две группы: в smintiti и misei,
И в течение двух temniti большой, с его силой, чтобы их собрать,
Знать, пожар в тюрьме, а в сумасшедшем доме!


 ПИСЬМО IV.

Сидит, одинокий замок, oglindindu в озерах
В нижней ясно, спит в тени на веках;
Он высокий и в тишине из-raristea,либо
Напомним: до тех пор, intunerec rotitorului вал подушку.
Окна из, по радио, дрожь в
Длинные шторы, incretite, что искры, как иней.
Луна дрожит в лесу, свет, увеличивается,
Мачи по скале, сверху-арбор, она-на небе, zugraveste,
И дубы, кажется, ее вековых гигантов, что его окружает,
Солнце ее pazindu его на тайной клада.

Только белые лебеди, когда они плывут медленно, в камышах,
Царящая на водах, а также, гости linistei этого
У протянул он выступил с проектом, и вырезать,
Когда в кружках tremurande, когда на межах в vapaie.
Рогозов он движется,-не freamat на теле cutrier,
А в траве, inflorita, сонливость, плач-это grier...
Это до тех пор, летом-не воздух, такой сладкий, ходят слухи...

Один только рыцарь тяжело дыша, он смотрел на балконе
Как ncarcat была в листьях, в-ii spanzur по ostrete
Розовая красная Siras и вьющимися растениями,-не как о дочери.
Respirarea самой воды, вы пьяны, так и надежности;
За очарованием природы, сладкое капать ghitara:

"О, покажи мне себя, но-не плащ длинный из шелковой ткани,
Что, кажется, топят в виде порошка-argintoasa,
Я хотел бы смотреть всю жизнь,-ntreaga, в венце твоем-ray,
В то время как рука твоя белая шерсть-желтый ил-neteaza.
Приходите! Играть со мной... и мне повезло... я хотел выбросить
В груди, что ваш самый сладкий цветок, vesteda на лугу,
Как у ghitarei rasunand медленно падать...
Ах, так! Это такой белый nopatea, в парке, было бы упал в снег.
Или в тени ароматной того, чтобы buduarului вина,
Я-mbete этот запах, из ткани, из, в;
Купидона, есть paj sagalnic, будет прятаться за его рукой,
Vioriul всему миру, аль-lampei, mladioasa мой stapana!"

Сухой fosni шелковой ткани, от пола, от glastre,
Войти в rozele в Siras и lianele синего цвета;
Из цветов девушка смеется, а он-nclina за решеткой -
В качестве чип-простой ангел, e-показаны adoratei -
С балкона их бросить,-это роза, а с рук в рот
Кажется, что вы dojeneste когда он шепчет тепла;
А уходит-nluntru... слышать, pasuri, что он спускается с горы...
И выходит за дверь, быстро ее поймали на subsuoara.
Руку в руку pasesc к... сидеть лучше вместе
Она красивая, а он молод, и он выше ее, и она ушла.
А в тени, на берегах расслабиться-в настоящее время в широком
Когда переправили судно, с ее vintrele spanzurate в шапке
И постепенно вносят в движения от лопаты,
Leganand столько шарма и столько красоты...

Луна... луна выходит из-ntreaga, она высокая,-так balaie
И берег на берег в прошлом после того, по vapaie,
На это очень быстро-nmiire маленький, куда еще вернусь к тебе взамен кого
Она, та девушка, золото, мечты, negurii вечной;
- И как свет,-я сладко все больше и больше, он lamureste,
И-как волны на воде, с такой побережья оставить расти
Codrul, кажется, все более и более большие, это происходит ближе к
Dimpreuna на луне, диск, stapanitor воды.
Но липа, в тени широкой, так и с цветами до тех пор, пока не земле,
На воде-ntunecata гладко, он качает ветер;
На голове светлые волосы девушки полетели цветы-это дождь...
Она держится на grumazu их маленькие руки-и то и другое
- И на спину, и пусть в голове: - Я uimesti, если вы не mantui...
А, то, что в жизни сладко, на его губы, твой этот солнечный автомобиль-я, я!
Как, вверх подняв, теперь, в мысли твоей на раба,
Когда боль в душе-это только мои украшения.
- И с огнем, нежным, в glasu себе, ты-я, и я хотел бы, чтобы убедиться,что
О, я, кажется, история о любви, в древности;
Твои мечты и все, ваши глаза, так tristu-i,
С его мокрой глубиной, на весь мой ум еще терпеть...
Да-да, я,-ей, мне, его темные глаза... не смотри на них, и в сторонах,
Потому что ночью их сладкий вечного, поставлены в пример, не большой, чтобы меня достать -
Как слепы в отношении его в insii... Это, слушай, только-ncoace,
Как доходит до тысячи, волны, лежащие на звезды, proroace!
"Кодры", черные aiureaza и источники их син.
Рассказывают они,-думаете, они только в нашей dragostele
И luceferii как вибрацию, так и холодных блюд по черному cetini,
Земля, озеро, небо... - все, все нам было prietini...
Вы можете lepezi руль и lopetile, чтобы lepezi,
По собственной воле, чтобы нас нести, куда устремились,
Потому что везде, где только лишь они и хотели бы, чтобы нас нести,
Всем счастья и...-я-жизнь, это-смерть.

...........................................

Fantazie, fantazie, когда мы, только мы одни,
Как часто мне в дверь и на озерах, и на море, и cranguri!
Где вы видели, vrodata дополнением странах незнакомых?
При petrecur-и это все? По тысячу четыреста?
- Сегодня ты не чип, на всю волю в глаза-я тебя потерять,
Как вам идет, как вам нравится, - на дитя-то desmierzi,
По шее ему, куда положить руки, рот, уста, грудь, в груди,
Его интересует только его глаза: "ты Меня любишь а ты? Скажи прямо!"

Как! только ты протянул руку, посолить, ivarul в сша
E-конгресс родственники ваши, тут дядя, какая тетя...
Острый голову в сторону, и вы смотрите вниз по россии.
А разве не в этом мире, быть уголок для любимого?
И, как египетские мумии стоят со всеми,-не стул, tepeni,
Ты же с рук-nclestate, с пальцами, depeni,
Более sucesti ли электронные сигареты числа потоков, musteti
И не проблемы, блюда, вы пытаетесь быть istet.

Я села так, жизнь... и не пили, они pahara,
Но грязь это, в прозе, вот этот.
Чтобы sfintesti тысячи слез одну инстинкт, так что фургон
Как их отвлечь, а у птиц и примерно два раза в год?
Не живете вы, а в другой-вас, - он живет,
Он в рот, ваш смех, он-ncanta, - он шепчет,
Ведь вашей жизни, и все они, как волны, как они движутся.
Жить-это только зло: зло-это Demiurg.
Не думайте, c любовью ваш e-любви-чужой? Уроды!
Не думайте, это не плохие вещи, которые вы видите, только в чудеса?
Вы не видите, с-в ту любовь, сервер, или это из-за характера?
Что это поворот новых viete, что семена в них ненависть?
Не видите ли, что смех ваш, но сыны ваши, планы,
-Как я виноват, как и род Каина до сих пор не было станов?
Это, в театр, на faiomoasa papuse... слух, в словах человеческих,
Расскажу о том, как попугай, тысячи анекдотов и историй
Без них, как priceapa... После них актер
Сидеть, говорить с ним, он сам говорит, в десятки тысяч раз
Как отметил вековой dupolalta, что он будет говорить с половиной веков по-прежнему,
Пан? как солнце-то погаснет, в genunea самый глубокий.
И что? Когда луна скользит между нури, таким как
Ты свой мир мыслей, и после нее вы atii?
Чтобы поскользнуться на четыре с ulitele подготовленные лыжные трассы,
Чтобы посмотреть по lucii стекла в фары
И ты видишь, окруженный роем, теряет лето,
Как и улыбка для всех на размышления, они легко?
Было слышно zornetul шпор и fosnirile платья,
В то время как они превращают дело правых мустяцэ, но они делают это в глаза?
Когда он включает информацию о amoroasele-ntelegeri,
С ridicula вы simtire, ты на воротах его degeri?
Patimas и indaratnic его любить себя, как ребенок,
Когда она ему холод и мрачность, как луна в апреле?
Inclestand того, чтобы ваши руки и все, ваш разум, чтобы вы ее потеряете?
В crestet, на ногах-то восхищаются, а он собой desmierzi
Так как на одном из мрамора Paros, или на холсте с Corregio,
Когда она ему холодно и уютной? Вы ridicul, понять его...
- Да... мы когда-то за то, что я должен любить тебя,
Если бы остаться потерял в мысли, через плечо, я хотел бы посмотреть,
Чувствую, что я рядом, и вы знаете, с одной, я понимаю...
В sarmana в нашей жизни, мы и продлится роман, полный...
Не я ищу..., Что я ищу? Это же песня, старый
Тяга linistei вечные, что меня звучит в ушах;
Но в органах-с sfarmate и не кричит iregulare
Старая песня, еще это, как в ночи, фонтан, соль.
П-в разных местах, то тут, то там больше, это один луч, более чистый
Из-Carmen Saeculare, что он visai и я, вместе.
Таким образом, suiera и кричать, scapara и сломал звучит,
Можно толкать громкие и salbatece на его гладко,
В gandu мне идти на ветер, на голову записать все опустошено,
Жестокий, холодный, звоните тель вечный neispravit...
Где sirurile ясно в жизни,-я им скажу?
Ах, так! органами-с sfarmate, а учитель в это сводит с ума!


 ПИСЬМО V

Библия рассказывает о Самсоне, как muierea,
Когда он, отрезая ему волосы, он взял все силы,
Его поймали, а затем, позже, они его связали и вывели в глаза,
В качестве доказательства того, что душа находиться в pieptii платья...
Девушки, как полная сне преследует какая женщина
В то время как месяц, щит,, золотой, ярко, по дороге
И пятно тени, зеленые загадочные полосы,
Не забывайте, что леди имеет в виду сокращения длинных одеждах.
Вы imbeti в феерию другого счастливым, мечты, лето,
Что не тобой происходит... Взять intreab ее, например, по -
Вам spuie в panglice, с оборками, и в режиме,
В то время как сердце твое бьется, ритм-значит, одной из оды...
Когда кокетка из-за вашего плеча, вы razima дитя,
Если у вас на сердце и на уме, ты теперь Далила.

- Это прекрасно, это-ntelege... Как дети, с юмором,
И когда он смеется, делает еще и с ямочками на щеке
И ямочками это не угол, ucigasei ее отверстия
- И пальцев руки. и все, запястья.
- Не маленькая, не большая, не тонкий, но mplinita,
Чтобы вы получили то, что странный,-не руки, - всего лишь хорошая подруга.
Все, что скажет ему это и надо-все, что делает,-ему, сидит хорошо
И поймать какую-то работу, потому что так и положено.
Если же речь идет ей это приятно, и тишина-я по-прежнему люблю;
Приходит и говорит: "бежать дальше", смех, говорит: "изюминку"!"
Imbla будто вспоминая,-а какая песня, alintata,
Похоже, ему было все лень, и он может попросить sarutata.
И, в ужасе, в пятках, чтобы вы сэкономили пан? в рот
Daruind с его поцелуй той тайной, тепло,
По тому, чего не имеет, чем только душа женщины...
Сколько счастья вы думаете, с вы найдете в руки для нее!
Вы insenina vazandu-я rumenirea по щекам -
Он на хорошем, есть craiasa, а вы, молодым, как paj -
И, глубоко глядя в глаза,-я -, я -, как это может показаться, как узнать
Как в жизни, цена иметь, и как смерть, могли быть оптимальной цене.
И inveninat о-о, сладкий и завораживающий мрак,
Что вы видите в ней craiasa мира gandurilor твои,
Так что, inchipuindu вы lacramoasele ее ресницы,
Вам может показаться, лучше, чем гордится тем, Venus Anadyomene,
И chaosul взгляд, во всяком случае, с бегом,
Она становится все более дорогой, вы должны войти в сутки, что происходит.

Какой бред! Nu-ntelegi, вы с ними cautatura,
Как и умение гримасу, является улыбка на устах,
Так как вся их красота-в мире лишних,
И, как душу, ты ее свободно и без каких-либо пользу?
Зря boltita "лира", что в семь строк звучит,
Tanguirea твоя смерть, и в cadentele их сбора;
Зря на глаза, у-у тени в мандре в истории
Например, зимой вы, ребята, цветы на лед, на его сторонятся,
Когда на сердце это лето..., и в задаре есть молиться: "Подарить мне
Корону на его мысли, его sfintesc с моей lacrami!"
Это не может быть, чтобы nteleaga, что вы не хотите... не с вами
- Это демон, что nseteaza по dulcile-i lumine,
С-это демон, плакать, смеяться, neputand s-auza plansu, и,
Как хочется... в-в-в ntelege, в конце концов, на себя самого,
Как, извиваясь, как родился без рук и драгоценных камней
Как и мастера, что asurzeste в те времена, когда высшим
Кастрюли, чтобы не дойти до нее-не на вершине dulcii muzice на "е-лицензирование"
То, что она слышит, как он появился на свет в поворот " и крах.
Она еще не знает, что с-это демон, он хочет быть моделью
Мрамор с его темные глаза, и я, как голубь,
И то, что не требует в качестве жертвы на алтарь высокого умереть
Так, в стаж работы на святой земле, он когда-то junghiau
Virginile, что рост скульпторов модели
При taiau в marmor образу некой феи, и после них.

Он должен осознать в себе этот демон... он может возродиться,
Остались на огонь, собственно, он и тогда бы признать
- И, четыре-от своих страстей и amoru-я nesatiu
Он, как прошу обратить внимание-не adonic verse языке, как и в Horatiu;
Это будет привлекать не visu я горжусь источников murmururi,
В тени влажного, в лесу, на звезды, что горят на всегда,
-И не то время, в таинство, когда можно было бы подумать, что я счастлив,
Может быть, вы в будущем ochiu ему в глаза, в мире тех, древних,
И дети глубоко было смотреть,-и в любви,
В ее глазах молодых людей спасение было взывать к;
Может я в его руки, чтобы держать,-не навеки,
Dezghetand с sarutarea-i в зоне глаз, они холодные.
Потому что камень, если бы это было так, с тех пор он-ncalzi о такой любви,
При cazandu-в genunche, я хотел бы рассказать tanguitor,
Счастье-inecandu его, и он будет сидеть в своей nnebuneasca,
Это не шторм, его пола и еще больше его любить.
Знает ли она, что, может быть, что он даст вам мир,-ntreaga,
C-бросать в волны, и cercand, чтобы вы nteleaga
Вы implea свое глубиной, на всяком luminosi?

С zambiri для аварийного восстановления данных защиты и с закрытыми глазами bisericosi,
Он будет притворяться, что понимаю. Magulite все
Будет тень, красота, те вечные на земле.
Женщина, между цветами, скажи, а есть цветок между женщинами
Это его плата. Но положить его в выборе между тремя
Что-nconjoara все, говоря, что я ее люблю - так naiva -
Ты увидишь, как вдруг она становится положительной.
Ты в сердце и в уме, может быть, вы прикрытия
После того, что он рисует какой еще джун curtezan,
Что входить в качестве актеров pasciorul maruntel,
Оставляя волны, с пряностями, и слова, и после него
Есть chioreste с lornionul, butonat с garofa,
Произведение croitoreasca, и по духу, и в ткани;
Может быть, не соглашаются с тем, двинулись они вчетвером дальше учебники и карты с игрой
А-н-н камара inimioarei ему организовать на одном месте...
И когда дама cocheteaza с очей их галанте,
Если ее слова и вступать-то старый король, а один фантом,
Не чудо, что simtirea их могут обмануть,
Чтобы ввести в заблуждение-это грабли с лопатой и с какой король трущоб...
Потому что ваши желания демонических расскажет calugareste,
В то время короля не от обиды, когда она выглядит, pieptu ему расти,
Глаза, застыл, я его заполнил темные мысли о любви
И тут это живой, сидит нога на ногу,
Было это в sec подали в суд-я-это дух, и это хорошо...

Сон, как и истина, или, еще лишнее
Это состояние, как его изменить на натуральный-то волосы,
Это благом и вечное, что мы на самом деле.

Так что, когда он полон мечтаний, смотрите какая женщина
В то время как месяц, щит,, золотой, ярко, по дороге
И пятно тени, зеленые велосипедные-я полосы:
Не забывайте, что леди имеет в виду сокращения длинных одеждах.
Вы imbeti в феерию другого счастливым, мечты, лето,
Что не тобой происходит...
 Получить inteab-это, например,
Это вам spuie в panglice, с оборками, и в режиме,
В то время как сердце бьет в ритм, значит, одной из оды...
Когда вы видите камень, что не чувствует ни боли, ни жалости -
О вы, сердца и ума держаться в стороне, в сторону, это Далила!


Вечерняя звезда

Когда-то, как-не рассказать,
 Он был, как никогда,
Из родственников большой королевской,
 Ее не слишком красивой девушкой.

И это был один из родителей,
 И гордится тем, не все из них,
Как и Дева, между ними святых
 А луна между звезд.

В тени falnicelor своды
 Она шаг, и он отправился
Кроме того, в окне, где n-угол
 Вечерняя звезда уже ждет.

Наблюдал на расстоянии, как и в большой
 Рост и straluce,
По тропинкам miscatoarele
 Кораблями, черные вести.

Ира, видит, что сегодня, ира, видит врагов,
 Таким образом, ваше желание, я готов;
Он, на пару недель,
 Падает дорогой, девочка.

Как же ей на локти, и razima
 Мечты о ней tample,
От тоски и в сердце
 И одиночества, я полняющих х.

И, как живой, он загорается, он
 В orisicare сара,
В тени черного замка
 Когда он ее защищает.

 * * *

И шаг за шагом следовать за ней
 Скользит-не комната,
Tesand-с recile-я искры
 Есть сеть из vapaie.

И когда вы в постели-и растяжения в качестве
 Дитя спать,
Ему коснуться рук на груди,
 I-закрыть ресницы, сладкий;

И в зеркало relictus
 В trupu-i их,
С большими глазами, batand в тюрьме,
 На лице обратился.

Она его, наблюдая за тем un suras,
 Он дрожал, не в зеркало,
Потому что следить за грудью во сне
 В душе его поймать.

А она, разговаривая с ним во сне
 Oftand тяжело вздохнуть:
- О, сладкий,-в ночи, мой господин,
 Почему ты пришел? Виноват!

Спуститься вниз, luceafar мягкий,
 Alunecand в другой зоне,
Выйти-не дом, и мысли,
 А в жизни, мне ярче!

Он прислушивался к tremurator,
 Он жаждет сильнее
И все, что он бросает хлопает,
 Падение в море;

И вода, которой было не упал
 В кругах вращается,
И, самый глубокий, неизвестно
 Счастливый молодой человек растет.

Легкие, он проходит в качестве порога,
 На краю ferestei
И у вас не руки посох
 Incununat с риди.

Казалось, молодая вдова
 Волосы золотые, мягкие,
Есть во будто он-ncheie узел
 В umerele чем.

И тени, лица, stravezii
 Это белая, как воск, -
Уже хорошо, глаза живые
 Как искры,-не на улице.

- Из области, моя venii, с трудом
 Как и тебе-мое призвание,
А в небе-это мой отец
 И мума-мое море.

Как в свою кладовую, чтобы прийти,
 Чтобы я на тебя смотрю по-ближе,
Я упала на меня малооблачно
 И я, родились в воде.

Есть вина?! odorul мое безмерно,
 И твой мир-пусть;
Я-вечерняя звезда вверх
 - А ты, я сына невесту.

И здесь и там-не дворцы, а в margean
 Вы не в состоянии вести много веков,
И весь мир-не океан
 Для себя он уже прошел через это.

- О, ты красивая, как же, только не сон
 Ангелом выглядит,
Но путь, что ты открыл
 Не в состоянии идти, никогда не бывает;

Незнакомец, говорить, и на порт,
 Lucesti не на жизнь,
Потому что я все еще жива, ты-мертв
 И ваши глаза мне ngheata.

 * * *

Перешла день регистрации мужчины прошли в трех
 И снова, и ночь, приходит
Вечерняя звезда над ним
 В классе " а я жива

Она должна ему во сне
 Помните, чтобы вернуть ее
Я до сих пор от волн, господа
 В inim-контроль:

- Вы спускаетесь вниз, luceafar мягкий,
 Alunecand в другой зоне,
Выйти-не дом, и мысли,
 А в жизни, мне ярче!

Как же он, с неба, вы слышите,
 Исчез и боль,
И попросила,-начинается поворот
 В том месте, где и погибает;

В воздухе коричневыми vapai
 Вы-ntind в мире-ntreaga,
И он, увы chaosului
 Счастливый чип-он-ncheaga;

В черный скот, и, кажется,
 Корону ей гореть,кажется,
Он шел, плавающих на самом деле
 Scaldat in firefox на солнце.

В черном будто в desfasor
 Marmoreele руки
Он приходит грустным и мыслитель
 И бледно-е лицо;

А в глазах, больших и замечательных
 Lucesc глубоко, великолепный,
В качестве второй страсти, не село,
 И дико, по-ntuneric.

- Из области, моя venii, с трудом
 Как ты слушал он теперь,
И солнце-мой отец,
 А по ночам я мума;

О, приехали?, odorul мое безмерно,
 И твой мир-пусть;
Я-вечерняя звезда вверх
 - А ты, я сына невесту.

О, приехали?, в волосах balai
 S-ольха, которые из-звездочный отель
На моих небесах, чтобы rasai
 Больше гордится тем, чем им.

- О, ты красивая, как же, только не сон
 Дьявол, он показывает,
Но путь, что ты открыл
 Не в состоянии ходить, никогда!

Я скучаю голая вашей любви
 А у меня в груди струна,
Его глаза, большие и тяжелые у нее своя,
 Взгляд твой меня горит.

- А как бы вы хотели, чтобы я выиграл?
 У nu-ntelegi, ты ли,
Таких, как я, бессмертный,
 - И ты, смертный?

- Нет, я ищу слова, - в особенности,
 Не знаю, как начать -
Хотя, ты говоришь, на данном этапе,
 Я не могу понять;

Но если вы хотите, чтобы crezamant
 Вы-ndragesc с вами
У вас опускаются на землю,
 Быть смертным, как и я.

- Вы меня спрашиваете, что даже мое бессмертие,
 В ответ на ее поцелуй,
Но я хочу знать, а также
 Как я люблю тебя сильно;

- Да, я родился в грехе,
 Принимая другого закона;
С vecinicia связали,
 Но вам я его не разгадать.

А он все идет...-было все необходимое.
 В dragu-одного ребенка,
Он был разбит в месте его вверх,
 Весь народ погиб несколько дней назад.

 * * *

В такую погоду Пусть,
 - Хитрый ребенок, дом,
Как полняющих х кубков с вином
 Mesenilor к столу

Есть paj, кто носит, шаг за шагом
 Чтобы mparatesii платья
Мальчик с цветами, и для воплощения демократических принципов-очевидна,
 Но, смелый в глаза,

С obrajei два пионы
 С щеками, бить-я вина,
Вы furiseaza panditor
 На Catalina.

Но то, что красивый это facu
 И гордится тем, arz его огнем;
Ну, Пусть, теперь я уже
 Как вы попробовать удачу.

И не treacat один, содержащиеся lin
 В какой-то угол а.
- Да? как вы, большие, Пусть?
 Принять к т.? вы видите, в чем дело.

- Что с вами? Я хочу, чтобы остаться
 Мысли totdeuna,
Чтобы смеяться, и мне
 Глоток, только один.

- Не знаю даже, что мне спросить,
 Да-да, я мира, убежать далеко
Одна, вечерняя звезда с неба
 М- " у меня тоска по смерти.

Если вы еще не знаете, то, как показывает
 По вася в вася любовью,
Но только не в себе гнев,
 А вы сидите на binisorul.

Как vanatoru-растяжения-n crang
 От дорожки плашмя,
Когда в себе не в состоянии вытяните левую руку
 Sa ma cuprinzi cu руки;

И глаза nemiscatori
 В моих глазах ramaie...
Это тот же
 Вы в ужасе, в пятках;

Когда на моем лице, она идет,-не ниже
 В верхнем оставаться на лицо,
Давайте посмотрим nesatios
 И сладко жизни;

И для того, чтобы вы в полной мере
 Любовь, известно,
Когда он, целуя тебя, я nclin,
 - Ты снова меня целует.

Она слушает ребенка
 Удивлена и distrasa,
И стыдно, и dragalas,
 Больше не хочу, лучше пусть,

И я сказал-ncet: - пока Еще небольшой
 Тебя я с тобою,
И guraliv и ни о чем,
 Ты не подойдет ко мне...

Но luceafar, время
 От спокойствия, тепла,
Да, по своей природе бесконечное божество orizon
 Одиночества моря;

И в область тайного, гены им идти,
 Потому что я, вы полняющих х плакать
Когда у воды, волны идут
 Путешествие в танец;

Luceste с любви безмерно,
 Горе мне, чейз,
Но, возвышается все выше и выше,
 Как его можно получить.

Помочь мне и грустно с помощью холодной
 В мире, что его разделяет...
На вечно, вы, я люблю тебя, и не вечным
 И будет он сохранил бы в сторону...

Поэтому в последние дни я
 Пустые, как и некоторых степей,
А ночи-s,-добавляет святой
 Почему он не может понять.

- Ты, девица, вот и все...
 Давай он человек, и беги по всему миру
Только у нас-или потерять след
 А мы, ведь, зная имя,

Потому что вы оба будем вести себя,
 Мы voiosi и живых,
Вы потеряете тоска по родителям
 И мечтать о всяком.

 * * *

Запуск вечерняя звезда. Cresteau
 И в небе, и его aripe,
- И лошадей, тысячи лет прошли
 Все, в чем много моментов.

Небо, звезды, показанного на фотографии ниже,
 Выше я в небе звезды,
Казалось, одно мгновение nentrerupt
 Ratacitor с их помощью.

И в chaosului, увы,
 Вокруг объектов, само по себе,
Видеть, как это-не день рождения, а также dentai,
 Как несли lumine;

Как izvorand вы inconjor
 Как маленькие, большие, для notul...
Он летит, думали носить, не пропустите,
 Пан? показываются все это, все это,

Что, где, того не граница,
 - Ни в глаза, чтобы узнать,
Погода-ncearca зря
 Из мяча, чтобы он появился на свет.

Там нет ничего, и, тем не менее, это
 Есть пить его глотками,
Он глубоко одинаковыми
 Взгляд той слепой.

- По-себе негрей vecinicii,
 Отец, я развязать
А слава, на веки ты
 На мировой масштаб,-ntreaga;

О, спросите меня, Господи, всяком случае,
 А, да, дайте мне другой, soarte,
Потому что ты-источник, ты в жизни
 И datator о смерти;

Резюме-мне бессмертия nimb
 И огонь в глазах,
И, да, мне, в свою очередь
 Есть время для любви.

Из хаоса, о, Господи,-у меня появилась
 И я снова не рад
А в среднем, я родился,
 Я жажду покоя.

- Гиперион, что с genuni
 Rasai, c-o-ntreaga lume,
Просит знамения и чудеса,
 Которые не имеют чипа, и название;

Вы же хотите, чтобы мужчина вас найдет,
 С ней вы asameni?
А погиб, и люди, как все,
 Вы думаете, правда, люди.

Они не только, длится не ветер
 Deserte идеалы, -
Когда волны, найти могилу,
 Rasar-в результате волны;

Лишь звезда на счастье
 И prigoniri de soarte,
- У нас нет ни времени, ни места,
 И не conoastem смерти.

В груди vecinicului, вчера
 Живи сегодня, что не умрет,
На солнце можно было бы потушить,-не небо,
 Он зажжет снова солнце;

Казалось, на веки, чтобы взойдет,
 После смерти его и макаронные изделия,
Потому что все они рождены, чтобы умереть
 - И умереть, для того чтобы он появился на свет.

- А вы, Политики, зависит
 Где ты, солнце...
Проси у меня, слово мое dentai -
 Тебе даю я мудрость?

Вы хотите, чтобы дать голос из этого рта,
 Как и у ее вес
Чтобы принять гор, леса
 И острова не велика?

Вы, может быть,-не дело, чтобы выглядеть на все сто
 Справедливость и сила духа?
Я бы да в землю, в шт.
 Чтобы сделать imparatie.

Я дам вам флагштоке, рядом с мачтой,
 Ostiri для того, чтобы это
Pamantu не долго, и море не широкий,
 Но он не может...

А за то, кто вы хотите, чтобы умереть?
 Приходите, вам ndreapta
На этой земле ratacitor
 - И смотри, что тебя ждет.

 * * *
На его место претендует в небо
 Hyperion, где всегда
И, как не в день вчерашний,
 Свет и их.

Потому что это сара,-не западе
 А по ночам в nceapa;
Восходит луна, тихий
 И tremurand воды

И полняющих х на ней искры
 Пути, по cranguri.
Под его после длинной, с гордостью лайма
 Sedeau двух молодых людей, в одиночку:

- О, оставьте меня в голове, в груди,
 Дорогая, спать
Под его луч в глаза синего,
 И negrait сладкий;

Очарование света и холодных блюд
 Gandirile это-я,
Их покой навсегда
 В ту ночь в моей страсти.

И от меня зависит
 Горе мое-это бороться,
Потому что, ты моя любовь dentai
 И мечта моя в след.

Политики видите выше
 Моему изумлению не было, их лица;
Едва-едва одну руку на шею, я его поставил
 И он ее понял brata...

Запах цветков серебристо-
 И падают, сладкое,дождь,
В crestetele-двое детей
 С деревьев, на длинных, balaie.

Она imbatata любви,
 Поднимает глаза. Он видит,
Вечерняя звезда. И ncetisor
 Ваши желания-их должны будем:

- Вы спускаетесь вниз, luceafar мягкий,
 Alunecand в другой зоне,
Входит п "кодру", и мыслью,
 Norocu мне в помощи!

Он дрожал, как в другие времена
 И в лесу, и по горам,
Calauzind singuratati
 В движущиеся волны;

Но не падает, не в прошлом
 В больших, так и все, верховный:
- То, что вы заботитесь о тебе, а земляного кома,
 Если вы не в состоянии мне или не друг с другом?

Потом, в кругу плотно
 Удачи вам тратить свое
А я в моем мире, я чувствую себя
 Бессмертный и холодном виде.


КНЯЗЕВКА

"В кастрюле? у Тисса
Весь роман plansu-я-с-а,
Не может быть, это
С тех пор ее пределами.
В Году и в кастрюле? до Моря
Vin muscalii на лошадях,
На Море в Году
Всегда в пути, мы atin;
С Опозданием на Очаг-Dornii
Они наполнены как cornii,
А для иностранцев, вы и все, макаронные изделия
- Не хотели бы встретиться с вами.
Вверх в горы, вниз в долину,
И они сделали это позже, путь,
В городе Satmar пан? в Сэчеле
Только в брод, как и те.
Горе бедного романа, плохо!
Indarat "да", как и рак,
Ни ii, выходит, не по-ndeamna,
Ни ii, осень, осень,
Нет, это лето, лето,
А я чужой, в своей стране.
От Турну-н Мадлен.
Поступают позже в статьях
И так, ребята, у нас не так;
И, как вино, с железной дороги
Все песни pier
Полетели птицы все
В санкт-черныйrainatate;
И только тень, спина
В сша crestinului.
Она раздеться страна грудь,
Codrul - брат роман, -
Для обеспечения безопасности, а они все уходят
И источники ii-сухой -
Бедные страны с низким содержанием!

Тот, кто уже любит незнакомых людей,
Есть и будет в сердце у собак,
Есть их дом в пустыне син, за то,
И народ nemernicia!

Stefane-Мария Твоя,
Вы запуском файла на компьютере обязательно уже не сидит,
- Лас? Archimandritului
Все попечении обители,
Давайте заботиться о Святых
В сама ребенка,родителей ребенка,
В колокола, чтобы их привлечь
День рождения-ntreaga, в ночное время-ntreaga,
Только что-то ndura Бога,
Как вы mantui и род свой!
Вы в ужасе от могилы,
Тебя я слышу рог, позвонив по телефону
И, Молдова, воссоединение.
Он звучит из рога, на сегодняшний день,
Вы собираете Молдова, все,
Он звучит в два раза
Вам приходят в лесу не помочь,
Он звучит в третий раз
У всех врагов или что у вас погиб
В hotara в hotara -
Полюбить-я бы не вороны
И spanzuratorile!


 БЫЛА ДУША ЛЮБОВЬЮ...

Он пошел, любовь, друзей
 Подлежит amandurora,
Таким образом, canturilor мои говорят,
 "Прощай" для всех.

Забыть их закрыть-н, скрины
 Руки ее холодные,
И не в губы, нет, я иду,
 И не в мысли, я ведь проходит.

До тех пор, murmur de izvor,
 Так как голубой звезды
И, как ни печально любви
 У меня похоронили в другом!

Из того, что процесс далеко
 Есть время на себя!
Много слез, я их поливал,
 Дорогая, для тебя!!!

Как strabateau так уж и трудно
 В ее моей глубокой,
- И сколько, простите,
 Не я страдаю еще!

Не хочется выглядеть на все сто
 Светло-ndeparte,
Ваши глаза, ваши эльфы
 Renascatori в жизни друг друга.

И с этим смирился, suras,
 При этом ласковая девочка,
Сделать из своей жизни мечту,
 В городе мечты моей жизни".

Его, мне кажется, как и что выращивать
 О том, как восходит луна,
В тени dulcilor истории
 В ночи одна тысяча один.

Это была мечта, загадочный
 Никогда и в путь, за пределами,
И так было все хорошо,
 В них нужно было, чтобы погиб.

Слишком много ангелом, я знаю,
 И слишком мало женщина,
Как и то счастье, что у меня было
 Его бы и стояла.

Так что потерял ты и я
 Кроме того, ее очарование, может быть,
Тоже, я смотрел на Бога,
 Как uitaram и все.

И, может быть, так как без места
 В мире мерзости
Потому-то так, значит, повезло
 Strabatator боли!


 КОГДА ВОСПОМИНАНИЯ...

И когда ваши воспоминания,-не в прошлом
 Постарайтесь, чтобы мне позвонить,
На длинном пути, и, как известно
 Пройти, все время не времени.

Над вашим домом выйти
 И сегодня, те же звезды,
То, что они освещены так часто, как
 Induiosarii меня.

И на деревья, rasfirati
 Рост нежная луна,
Нам поэта посетило исцелить.
Soptindu мы mpreuna.

В наших сердцах он jurau
 Вера, на все века,
Когда, по тропинкам он scuturau
 По цвету они.

Мог бы разве так не хватать
 В ночь, чтобы повернуть налево,
Когда волны, возникающие
 И не перестал плакать,

Когда луна проходит по окс
 И после, всегда в пути,-и
Когда ваши глаза все еще большой,
 Смотрите сладкое и galesi?


До СВИДАНИЯ

К-ну, нет, вы не в состоянии видеть его,
Оставаться, находиться, тем лучше!
Я буду держаться в стороне, в мой путь
 Для вас.

Сегодня, а ты делай, что хочешь,
Сегодня меня уже не волнует
Что-самая сладкая-от женщин
 Позвольте мне.

Потому что я, как правило,
Это не те дни, те из них,
Мне он, и, прежде
 Из-звездочный отель

При degerand так много дать,
Я стала смотреть по отраслям
И мы вам выглядеть на все сто
 У окна.

О, как я счастлив, что
Мы идем все вместе,
Под это обаяние, тихий
 В месяц!

И когда мне все равно, я молился:
Так как в ночное время-не для того, чтобы стояла,
Навсегда вместе, вы и я,
Женщины.

В их treacat, чтобы начать что-либо
Эти сладкие слова:
На сегодня лишь мне приносят
К сведению.

Потому что сегодня, если я слушаю
Мелочи-все эти,
Мне кажется, это старые, уже давно
История.

А если в месяце, бьет в луга
И дрожит, и на озерах,
Тем не менее, мне кажется, что что-то
 Они веками.

Глаза, теплицы, те, кто dentai
Я никогда в жизни не буду больше смотреть на это...
Что-то-не мои следы пребывания -
До свидания!



 ЧТО ТАКОЕ ЛЮБОВЬ?

Что такое любовь? - Это долго
 Повод для печали,
Потому что тысячи слез не хватит
 И все больше и больше требовать.

В знак, в treacat к ним
 Он-душа, вы-его, однако,
Что вы не можете забыть
 Жизни в целом.

Но все-таки в вас-ждет-не порог
 В тени, в укромных уголках,
Вы-ntalneste любовью, с любовью
 Как сердце просит:

Исчезнут и небо, и землю,
 И в грудь себя бьет,
И все-таки-вид-еще одно слово
 Молился в два раза.

Вы следуйте за пару недель
 Еще один шаг сделан лениво,
Сладкий сбор в руках,
 Еще дрожат ресницы.

Вы смотрите luminatori
 Как и солнце, и луна,
И в течение дня столько раз, сколько
 И в ту ночь totdeuna.

Потому что написано было, что в вашу жизнь
 В дору-я не ncapa,
Потому что вам содержания, а также
 Lianelor в воду.


 КРОМЕ ТОГО, PLOPII FARA SOT...

Кроме того, plopii fara sot
 Мы часто мимо;
Меня знали соседи, и все -
 - Ты не меня, ты знал.

При копировании ваш отзыв, что сияло ярко,
 Privii так часто;
Мир, все-ntelegea -
 - Ты меня не понял.

Всякий раз, когда я ждал
 Шепотом в ответ!
В один прекрасный день в вашей жизни, чтобы я дал вам,
 В один прекрасный день мне было недостаточно;

Целый час, должно быть, был, друзья,
 Мы любим скучать,
Он слушал его рот малый
 Еще час, и они погибают.

Что дает мне в глаза ваше ясное
 В радиусе нарочно,
В пути время того, как вино,
 Ее звезда будет гореть;

Вы будете жить во веки веков
 И в рядах других людей.
За твои руки холодные
 Inmarmureai важное:

Лицо его всегда обожали
 Не имеют пары
Те феи, что наполняют
 В старые времена.

Что тебя я обожаю, с глазами, информация
 И полные suferinti,
На что, я ему lasara из старых
 Родители с его родителями.

Сегодня, нет, даже не мне, жаль
 Как проходят гораздо реже,чем
Как tristeta голове
 Это уже зря,

Потому что сегодня мы посеяли все
 В umblet, и гавань,
И смотрят на тебя, небрежным
 С холодным, глаза мертвые.

- Ты должен был тебя cuprinzi
 Для того шарма святой,
И в ночь, светильник s, свет
 В любви и на земли.


 А ЕСЛИ...

Если ветки бьют в окно
 И, землетрясение, plopii,
Это похоже на ум, вы и я
 И-ncet, чтобы подойти к нему.

И если звезды, стук в нем
 Adancu-я luminandu-ш,
Это, как и боль моя a-mpac
 Inseninandu мои мысли.

И если в облака, и хотя она ведет
 На выходе-н, блеск луны,
Это как, помните, вы мне принести
 Вы-ntotdeuna.


ГЛОССА

Время идет, время идет,
Все было старое, и новое все.
Что такое плохо и почему это хорошо
Вы-ntreaba и считает;
А не надеяться, а не бояться
Что это за волны, так как волна проходит;
Вы ndeamna, к себе зовет,
Вам пребывания у всех холодно.

Многие переходят на перед,
На слух, позвоните нам, и больше,
Кто же вас всех в виду
И вы стоите, чтобы их слышать?...
- Ты садись,в сторону,
Regasindu тебя,
Когда на шум desarte
Время идет, время идет.

Не отклоняется, чтобы их родном языке
Единственное cumpan-мышления
На тот момент, что можно изменить
За маской счастья
Что, по смерти ее, он появился на свет
И в один момент, когда тебя можно,
Для того, кто знает,
Все было старое, и новое "все".

О, как в театре
Вы в мире, вы nchipui:
Играть на одном, а на четырех -,
Но вы, думаю, вы chipu-i,
И, даже, не ругает,
- Ты в кафе ты проводишь в себя
И-ntelegi, в их искусстве

Что такое плохо и что такое хорошо.
Будущее и прошлое
Есть вкладки, две девушки,
Он видит, n-конец в начале
Кто знает, как они nvete;
Все, что было, или еще будет
В настоящее время у нас есть все
Но их zadarnicie
Вы спросите, а считает.

Так же, средства
Они повинуются, сколько есть,
И тысячи лет, сша
Мир, что я веселая и грустная;
Другие маски, по той же дорожке,
В других рот, тот же набор,
Amagit так adese
А не надеяться, а не бояться.

И не надеяться, что, когда я вижу, miseii
В обреченные на провал, делая мостик,
Ты ведь победить nataraii,
Вы будете стоять во главе;
Страх не имеешь, сколько будет снова
Ввести его, чтобы поклониться,
И не поймать их товарищем:
Что это за волны, так как волна проходит.

С одной песне сирены,
Мир и растяжения lucii mreje;
Как его изменить,-актеры не на сцене,
Вы momeste в varteje;
Ты-к себя, скользит,
Нет, я уж даже не понимают,
Из-напишу твоей улице
Вы ndeamna, к себе зовет.

Для тебя, быть с тобой, чтобы держаться в стороне-в стороны,
В hulesc, закрыть рот;
Что еще вы хотите, чтобы ваши советы
Если же, вы знаете свои измерения;
Сказать все то, что они хотят сказать,
Пройдет,-не в мире, кто ее прохождения;
Не ndragesti что-нибудь,
Вам пребывания у всех холодно.

Вам пребывания у всех холодный
Вы ndeamna, к себе зовет;
Что это за волны, так как волна проходит,
А не надеяться, а не бояться;
Вы спросите, и считает,
Что такое плохо и что такое хорошо, а
Он старый, и новый для всех:
Время идет, время идет.


ОДА
 в метре античный)

Я никогда не думал, sa-nvat смерти vrodata;
Вечно молодой, укутав в плащ,-я
Глаза naltam visatori лет
Одиночества.

Когда вы вместе, вы rasarisi на вашем пути мои,
Все эти страдания, ты, больно, сладко...
Пан-в нижней baui voluptatea смерти
Nenduratoare.

Жалко они сгорают заживо страдает, как Nessus,
Или, как Hercul inveninat пальто-i;
Огонь мой, того, чтобы его выключить не могу и все
 В водах моря.

Из-за моей собственной мечты, остались мне vaiet,
И на меня свой костер, я таю в огне...
Я могу еще renviu яркий, в нем, как
 Птица-Феникс?

Погиб, меня, в глазах turburatori в пути
Приходите в груди, небрежности грустно;
Как я могу умереть спокойно, - на меня
 Мне играть мне!


 ЛЮБИТЬ МНЕ ВСЕ РАВНО...

Любить мне все равно, я храню молчание,
Думая, что, таким образом, вам нравится тебе,
Потому что в поле зрения я его еще и до века
В ucigatoare сны удовольствия.

Но я не могу. А дор, тогда
Слова " да duioaselor тайн и загадок;
Я хочу, чтобы меня nnec на сладкое-nvapaiere
У души, как и на моего не знает.

- Не видишь что ли, в рот мне сожгли e sete
И не мои глаза, видно, не горячкою chinu-я
Дитя мое, с длинными и светлый человек?

С дыханием racoresti suspinu-я
С улыбкой, делать что-я-то mbete.
Сделайте наконец-то боль... вина? в sanu меня.


 ПРОШЛИ УЖЕ ГОДЫ...

Прошли уже годы, как облака, долго, на sesuri
И никогда не ведь, чтобы виноградник, но,
Потому что не могу ncanta сегодня, как я miscara
Истории и дойны, загадки, eresuri,

Что впереди-я с ребенком одна-nseninara,
Вряд ли ntelese, полно-ntelesuri -
С твоей тени, сегодня не напрасно я mpresuri,
Одного, смотреть тайны, западе-с сарой.

Чтобы вырвать звук из прошлого в жизни
Чтобы делать это, о, душа, что опять же встряхивания
С моей стороны, в фургоне и на фунт, lunec;

Потеряли, это все-таки не меньше молодость
И двигаться ему в рот, сладкий,-другие времена,
А раз растет-не следовать за мной... я ntunec!


ВЕНЕЦИЯ

Не жизнь, falnicei Venetii,
Не слышу, улучшает его и не увидеть свет, балы;
Лестницы из мрамора, через древние порталы,
Проникает в месяц, inalbind paretii.

Okeanos жалуется на canaluri...
Он только не вечно, это не цветок, молодость,
Невесты, сладкая, я бы дыхание, жизнь,
Izbeste-н, старые стены, позвонив по телефону в воду.

Не tintirim молчание это-не город.
Священник застрял в каких-либо дней,
Сан-Марк хоккей в полночь бить.

Я глубоко, с языком, по Sibile,
Произносит лин, - в моменты, cadentate:
"Нет,-nvie но, это не напрасно, дети!"


 БЬЕТ ПОЛНОЧЬ...

Бьет полночь в колокол по весу,
И сон, vames в жизни, и не хочу, чтобы ко мне приходит забирать границы.
На пути разрыва часто хочет, чтобы разум, я его не носите,
Он asaman между ними-olalta жизнь, а на смерть;
Но в конце мышления, мне, а сегодня уже не изменить,
Потому что между ними и то и другое-сидеть neclintita языке.


 НА МАНЕ ДНЕЙ ВЫ ADAOGI...

На мане дней вы adaogi,
Со вчерашнего жизни вычесть
- И ты, и все это-не девушка,
Он всегда на день сегодняшний.

Когда один пройдет, другой придет
В этом мире, чтобы следовать за ним,
А когда солнце садится,
Он встает где-то рядом.

Кажется, как же, как и другие волны,
Я спускаюсь всегда-то я вижу,
Это выглядит, как то, что он другой-осенью
Но не вечно же листья опадают.

Раньше по ночам в нашей imbla
Craiasa dulcii первой половине дня;
Даже в смерти, само это мнение,
И visternic в жизни.

В любое время переходных
Но действительно ли вы понимаете,
Как поддержать vecia-ntreaga
И nvarte universu-ntreg.

Что-то лететь, что произошло,-это
И окунуться в прошлое
Ты с-сейчас-сокровище,-ntrega
Что не душой всегда вы были.

На мане дней вы adaogi,
Со вчерашнего жизни вычесть,
Учитывая все это, не лицо
Он всегда и по сегодняшний день.

Privelistile бьет ключом,
Почему не бросился на строки, вы distern,
Repaosa nestramutate
Под луч мысли о вечном.


 ЧЕРЕЗ ЕГО ВЕРШИНЫ

Через его вершины, проходит месяц,
"Кодру" -и бьет, листик гладкий,
Из веток ольхи
Тоскливо рожок.

Все дальше и дальше,
Медленно, все еще не спеша,
Одиночества я nemangaiet
Indulcind по смерти.

Зачем молчать, когда очарованный
Сердце мое к вам,-ntorn?
Лучше звонить, ты, сладкий рожок,
Для меня тут один.


 ДРЕМЛЮЩИЙ ПТИЦЫ...

Дремлющий дорожек.
На гнездование собираются,
Прятаться во веток -
 Доброй ночи!

Всего источников вздохнуть,
В то время, codrul черный, tace;
Я сплю, и цветы-не в саду
 Спи спокойно!

Перейти лебедь на воде
Войти в камышах уснуть -
Пусть ваши ангелы рядом,
 Ваш сон сладким!

Более того, каждую ночь волшебства
Поднять гордится тем месяцем,
Все их мечты и гармонии, -
 Доброй ночи!


 В-ВЕДЬ ПРОХОДЯТ ГОДЫ...

В, г, проходящие-е годы, как и регистрации мужчины прошли,
Она все больше и больше мне это будет по душе?,
Потому что не все они faptura
Это как-"я не знаю, о том, как" он "не знает почему".

Я был очарован с " через искру,
В тот момент,-не нам vazum?
Хотя это не то, чем женщина
Это, однако, иначе: "я не знаю, как".

Что-то одно, мне не мне
Хотя бы говорить, хотя бы молчать?;
Если ее голос-это гармония,
И не одной ей: "я не знаю, почему".

Таким образом, поработил в тот же мрак,
Я провожу всегда по той же дороге...
В тайну своих магических чар
Это как-"я не знаю, почему" он "не знает как".


 ПУСТЬ В ВАШ МИР...

Пусть в ваш мир, ваш забытый,
Я вас да-да все меня,
О себе, вы даете жизнь всем,
Никто не в мире мы, не знает.

Вина? я, rataceste
По тропинкам на поворотах,
Где по ночам просыпается
Голос древних лесов.

Среди веток искры, звезды,
Обаяние, при cararii туго,
И на улицу только на них
Никто не мир, а не мы себя".

Ваши волосы, ваши падают
И красиво, вам больше не сидит,
Не день, а также вы не в состоянии охватить,
Никто не в мире мы не видели.

Tanguiosul уфа, звучит,
Его слушали-с тех пор, дорогая,
Когда выйдет милая луна
С rariste из натурального бука.

- Ii реагирует codrul verde
Очарованный, и больно,
Но одиночества я потерять
После того, ваше лицо красивым.

Вам отменить с его сладким, но,
Больше не хотите, и бросить курить,
Твои глаза полны жалости,
Chip de inger dragalas.

Вот и озеро. Полная луна,
Poleindu его, он пересекает;
Он зажег в ней свет,
Он чувствует, его жизнь.

Tremurand, где n-муссы,
Войти в трость, они фармацевтика
И снится ее,-ntreaga lume
По-прежнему не может спать.

-На твой чип, и он может помочь мне,
Как в зеркало вы не выбрали -
На что смотрю-улыбается, в котором?
Ты прекрасна, и по-ntelege.

Районе син.
Уходит меньше их в горах,
Около нашего взгляда
- Звезды,-не на небесах, звезды-n-волны.

Это-запах лайма в cranguri,
-Сладкий, я в тени rachiti
И мы все в одиночку
И все счастливы!

Только в том месяце, в числе противотуманные фары
Залить воды vapaie,
И вы узнаете, жесткие, не руками,
Сладкая любовь balaie.


 ВЫ УХОДИТЕ...

Ты идешь, и годы страданий
П-г, чтобы вы вазе глаза,-я с глубоким прискорбием сообщает,
Inamorati ваше время,
О том, как улыбаться, как только вы двигаетесь.

Он мягкий, как в сказке
Любовь моя не больно,
Демон, твоя душа,
На подобие мрамора и красиво.

Перед обаянием palorii
И глаза, как искры, чтобы жить,
Они увлажняют infioratorii,
В lingusiri, а viclenii.

Когда мне на руки, я землетрясение
Рывок к действию, ваш, когда вы проходите,
Из генов твои нежный трепет
Повесить мою жизнь навсегда.

Ты идешь, и плохое не-я пара
На сегодняшний день, вчерашний,
Так как я никогда не был жертвой, но
Neinduratelor боли.

C, auzu-mi, n-o sa-l intuneci
С уст сладких suflari, горячие,
В funte, дайте мне руку, я ее luneci
Что мне делать, я выхожу из ума.

Я могу назначения, оскорбления
В мысли моей, чтобы вам iscodesc,
И тебе желаем, с nversunare,
Вы blestemam, потому что я люблю тебя.

На данный момент нет, то мне ничего не останется
- И мне не на что ругают,
Как на сегодняшний день в гриву,
Как на врагов, и все годы,-s-или после -

Еще раз, что замедляет
На перерасход, и грустно, весна;
Над их листья в пустыне -
А в моих снах, что они умирают.

Жизнь, мне кажется, это глупо
Sfarsita фары, чтобы быть с самого начала,
Все для черной и до века
В один момент,-не руки, я поднял.

Что-то, исходя из того, чтобы его aripe
Он пошел на кладбище мое счастье, -
Играть-мое сокровище одной минуты
С годами, к сожалению!


 ОТ ВОЛНЫ ВРЕМЕН...

От волны времен, моя любовь, rasai
Руки marmur, с длинными волосами, balai -
И к stravezie, что девушка albei спросить
Ослаблены e-тень duioaselor боли!
С улыбкой, ваш сладкий вам стороны потирая глаза,
Женщина, между звезд, а звезда, между женщинами
- И, поворачиваясь свою девушку в плечо,левый
В глазах от счастья, я смотрю, потерянный и царапин.

Как, неужели в этом по-neguri, чтобы вы rump,
Чтобы ты поднять на pieptu меня, любимый ангел дорогой,
А девушка моя в слезы, на лице-то идти,
С поцелуев жарких и дыхание sa ti-o-nec
И руки friguroasa-то, помимо взвешивания, к груди,
Ближе, ближе, и на сердце-мне казалось, его ведут.

Но, увы и ах, чип, наяву вы, таким образом, не может найти проблему
А ваша тень будет терять словно первый холодный
Я могу найти и сам, руки вниз,
В печальной памяти мечты о красоте...
То после твоей тени, сладкий них протяну руку:
От волны времен", не могут вам относятся.


 CE TE LEGENI...

- То, что te legeni, codrule,
Не дождь, не ветер,
С веток на землю?
- Почему бы и нет, я legana,
Если вы переключите свое время!
Днем уменьшается, вечером повышается
И frunzisul я rareste.
Ветер дует листья-н полосой
Cantaretii мне их отразить;
Ветер дует с одной стороны,
Зимой я здесь, и летом, им далеко.
А почему бы мне не уйти,
Если птицы идут!
Над верхней ветки
Они проходят в стаи randurele,
В результате чего, мысли мои
И, на мое счастье, друг с другом.
И ходят по очереди, по очереди,
"Заря мира" -ntunecand,
И они идут, как минуты,
Scuturand отдаленные земли,
И я, пусть все опустошено,
Vestejit и онемение
С глава-ми самостоятельно,
- От меня,-нган-только в этом году.


 В СЕРЕДИНЕ "КОДРУ"...

В середине de codru des
И все птицы вышли
В huceag в alunis,
В voiosul relictus,
Relictus, рядом пруд,
Что-не тростник, высокий
Покачиваясь, он в городе,где
В adancu-он попадает
И луна, и солнце,
И птицы гостей гостиницы,
И месяц, и звезды,
И летите на randurele
И на лице dragei меня.


 Я САМ НЕ ПРОПУСТИТЕ

Я сам не пропустите:
 В тишине вечера
Мне оставить его умирать
 На берегу моря;
Мне это будет сном, плавно,
 И codrul рядом,
 На ntinsele воды
У меня есть небо.
 Мне ничего не нужно, flamuri,
Я не гроб, богатый,
Но мне impletiti кровати
 Из молодых ветвей.

И никто не последовал
 Нет, мне плакать в crestet,
Только с осенью, голос, дай
 Frunzisului vested.
В то время как с шумом падают
Родники-да, один,
 Слайд месяц
С помощью пики длинные, ели, пихты.
 Patrunza talanga
Все вопросы о холодном ветре,
Выше меня, значит, липа
 Чтобы стряхнуть с себя ветки.

Как не в состоянии более странника
 С тех пор,прежде чем
- М-м коней и с удовольствием
 Напоминания.
Буду, как rasar
 В тени cetini,
 - Хорошо, дайте мне,друзья,
Но мне улыбку снова.
 Он будет стонать от patemi
По их словам, жестокий, не могу...
А я на земле
 Одиночество для меня.


 В СОСТОЯНИИ ЗАСНУТЬ...
(вариант)

В состоянии заснуть скорее
 В ночь тепла,
Мне подняться tacand
 На берегу моря.

Я не гроб, богатый,
 Свечу и, flamuri,
Но мне impletiti кровати
 Из молодых ветвей.

Мне это будет сном, плавно,
 И codrul рядом,
Luceasc-это небо
 На adancile воды,

Что не болит глубоко
 Она в ужасе от его берегов,
Он будет висеть на скалах
 На руках, на волнах,

Он в ужасе, но recad
 И заикания,-и один,и
Когда в лес по елку
 Скользит луна.

И никто не последовал
 Нет, мне плакать в crestet,
Только смерть голосом, чтобы дать
 Frunzisului vested.

Проходит плавно по ветру
Atotstiutoarea,
Выше меня, значит, липа
 Чтобы избавиться от семечек.

Как не в состоянии более странника
 С тех пор,прежде чем
- М-м коней и с удовольствием
 Напоминания,

Что бы-ведь знаю, что смотреть
 В мире patemi,
В то время как водоросли растут,
 - На жизнь-для меня.


 Я НЕ БУДУ МОГИЛЫ БОГАТЫХ
(вариант)

Я не буду могилы богатых
 Вес и flamuri,
Но мне impletiti кровати
 Из молодых ветвей.
И никто не последовал
 Нет, мне плакать в crestet,
 Frunzisului vested
Лишь ветра голос его ей.
 В тишине sarii
Я-ngropati, в то время как
Проходят мимо стаи летел тяжело,
 На берегу моря.

Мне это будет сном, плавно,
 И codrul рядом,
Luceasca чистое небо
 Eternelor воды,
Кто в горе глубокие
 Она в ужасе от его берегов,
 На руках, по волнам
Он будет висеть на скалах, -
 И заикания,-и один
При spumegand recad,
- А в лес по елку
 Слайд месяц.

Обратный сладкие искры
Atotstiutoarea,
Выше я дробилка для извести
 Чтобы избавиться от семечек.
Когда странника
 С тех пор,прежде чем
 Напоминания
- М-м coperi с любовью
 И stinsele patemi
Вы ведь коней, падающей,
Забыть intinzand
 - На жизнь-для меня.


 - А КОГДА Я БУДУ В ЗЕМЛЕ,
(вариант)

- А когда я буду в земле,
 В тишине вечера
Sapati мне на могилу
 На берегу моря.

Я не гроб, богатый,
 Украшения и flamuri,
Но мне impletiti кровати
 В vestede филиалов.

Мне это будет сном, плавно,
 И codrul рядом,
У меня есть небо
 На adancile воды.

Он слышит, как зима-cad
Родники-да, один,
С ботвой долго на елку
 Слайд месяц.

Могли слышать, как волны, ветер,
 В горах talanga,
Выше меня, значит, липа
 Чтобы стряхнуть с себя ветки.

И так как не в состоянии страдать,
Из-резина-перед тем,
С цветами, я ведь коней
 Напоминания.

И как перестать
 Сердце буйство,
Как сладко, я хочу позвонить
 Песни из уфа!

Они будут гореть,-не рядом со мной
 Свет-не горы,
Izbind он или смеси
 Eternele волны.

И никто не последовал
 Нет, мне плакать в crestet,
Но, codrul ветру, чтобы дать
 Frunzisului vested.

Luceferii огонь
 Смотреть от cetini
Могилы far? удачи
 И не prietini.


 КРИТИКИ МОИ,

Много цветов, какие они есть, но мало ...
Род в этом мире, чтобы нести,
Не стучите в ворота своей жизни,
Но scutur больше самой смерти.

Так легко писать стихи
Когда вам нечего сказать
Insirand пустые слова
Что, в очередь, чтобы звонить.

Но если сердце ваше смеси
Скучно жить, и страстей,много,
Он был своего голоса, чтобы ваш ум
Стоят на все, чтобы их услышать,

И, как цветы, в цель жизни
Уже стучатся в ворота вашего мышления,
Все это требует входа,-не в мире,
Прошу vesmintele речи.

Для того, чтобы твои собственные страсти,
За свою свою жизнь
Где же вы, судьи,
Nenduratii глаза на льду?

Ах, так! резина это выглядит
Так как на голову тебе падает в небо:
Где еще вы найдете слово
Как выразить, правда?

Критику я с цветами deserte,
Что приносит свои плоды, не вы, меня
Так легко писать стихи
Когда вам нечего сказать.


ДИАНА

Вы ищете, где избили месяц
На белом весной tremurator
А где же птицы-другие-один,
Вы-ntrec я ciripitor?
Не слышите, как листики-н зеленоградский
Шептать на шум от люка
Как он целовал ее, она harjoana
В во-глубоко в леса?

В зеркало, пиктограмма
Вы хотите, чтобы посмотреть еще ни странно, игра,
Вода вечного гостей гостиницы
Под ваши глаза остались на месте?
Он desprimavarat лес,
Это-новая жизнь,-не любой, по слухам,
И не только, вы думаете, что то,
Как молодой Endymion.

Что вы хотите одиночества
И голос область тайного источника?
Было слышно, как codrul funza-и побили,
Он засыпает, на зеленый ковер?
И по свету та rarita,
От волн прохладных, и в тенях, мягкий,
Было появляться его сказки, тихий
С большими глазами, на голые плечи?

Ах, так! теперь-то вы ndoaie
Я держу белый omat,
Девочка, милая и balaie,
Тело выше и mladiet.
Ура, лук золото,-на ее плечо,
Она проходит и гордится тем к-во
И снова листья без числа
Только после того, остался.


 ИЗ НЕГО МОЖНО ДАЖЕ ЗАБОЛЕТЬ.

В ближайшее время vecinicei uitari
На что не распространяются,
В жизни нашей desmierdari
И лучи заката,

Где не strabatu
- Ничего из того, что уже закат, -
Я желаю только-не в жизни, вы
Вы выше и выше.
А если в глаза, то, что я любил,

С N-или с-лучи, полные,
Вы на меня смотрите спокойно
С stinsele света.
И если голос мой, которым поклоняются

Не скажет слова,
Все понимают, что ты меня звала
За пределами могилы.


 ПЕРЕЙТИ НА СКЛОНЕ

Перейти на холме "бучумул" звонят с горя,
Стада его, сел на поезд, звезды scapara-не путь,
Воды, царапин, понятно, izvorand в fantane;
Под белой акации, милый, я ждать, ты-в меня.

- Луна на небе проходит,-значит, святой и ясный,
Глаза большие, ищет-не лист, самый редкий,
Звезды рождаются, смочите в хранилище, ясный,
В груди тоска, в авангарде мысли тебе полном объеме.

Nourii проходят лучи-их строки, мероприятие,
Stresine старого дома-не луна, поднять,
Sartaie-н, ветер конце у фонтана,
Валя я в дым, и свист заикания-не, но.

И osteniti человек с косой-не лилит
Прийти в лагерь; рубить звучит все громче,
Программа " старые полняющих х на его голос, сара,
Моя душа горит-не-любовь, как кажется.

Ах, так! в ближайшее время в селе, в долине,-amuteste;
Ах, так! в ближайшее время pasu-я к тебе несется:
Кроме того, акация стоять,-будем мы всю ночь,
Часы целые, - говорит себе,-я, как мне ты, родная.

Нас-людей razima концы друг на друга
И surazand мы будем засыпать под его верховный,
Старые акации. - Таким образом, в ночь с богатой,
И кто она, не было бы дать своей жизни все?


 Я НЕ ПОНИМАЮ,

В моих глазах теперь ничто не имеет цены
Что за тайну скрывает он свои красоты;
Потому что, потому что другого чуда, чем у вас
Мне, как рассеять ее жизнь спокойной cugetari
В сказках и нежности, слов, cumpanind,
С pieritorul звук их, чтобы себя содержать
В сети картинки duiosul сон, что его ferec,
Чтобы mpiedec тень,-я мило,-сказал он идет-не intunerec.

.........................................

И в наши дни, когда в мою голову, а во время боя ты обещал,
В orisice боль, заставляет ее краса,
И когда rasai того, я, как и мрамор с четким
Когда глаз твой самый счастливый straluce на улице,
Intunecand взгляд,-я не могу, я вижу, еще
Как глубокое прошлое, мысли, это не ночь, - его глубокий,
И сегодня, когда моя любовь, это-как чистить
Как и очарование, которые вы impresurata,
Так как стремление той особенности, что они dupaolalta
Света-тьмы, и мрамор, по-традиционная,
Когда тоска моя-как в бездну-и-так, значит,
Как нет ничего на небе и на земле,
Когда она есть-namorare все, что ты свой,
-С улыбкой на мире, ну, а хуже,
Если вы загадка самой жизни, мои и ваши, и мои...
Сегодня, я вижу по твоим то, что ты меня не понял!


 ЗВЕЗД

Звезды, которые выросли
Это-один путь,-так давно,что
Как и тысячи лет назад ему было
Свет его на нас сэкономили.

Может быть, он горит в дороге
В departari синий
А в зоне ее только сейчас
Блестки наше зрение.

Значок звезды, что он умер
Медленно по небу идет:
Это было в то время не увидели,
Сегодня мы видим, как он.

Точно так же, когда и наша мисс
Погиб в ночное время,-глубоко,
Свет любви stinsului
Мы преследует до сих пор.


 ПОЧЕМУ Я НЕ МОГУ ЖИТЬ

Смотри, глотает, они идут,
Вы scutur листьев грецкого ореха
Он, ребята, иней, более яркие
Зачем мне жить, зачем мне жить?

О, приди в мои руки,
Чтобы я на тебя смотрю, с чем nesat,
Чтобы razim сладкая моя голова
На груди вашей, по грудь, вас!!!

Ты помнишь, как-то
Когда мы primblam, через долины и луга,
Тебя мы с же
На столько времени, по столько раз?

В этом мире женщины,
С глазами, как izvorasc прежде...
Но, независимо от того, как они высоко,
Как и тебя, я, как вы, нет!

Потому что ты всегда inseninezi
Всю жизнь в душе моей,
Лучше гордитесь чем-либо "звезда",
Моя любовь, моя любовь!

Поздней осенью, и сейчас,
Вы scutur листьями на пути
И поля опустели...
Зачем мне жить, зачем мне жить?


KAMADEVA

Боль и любовь
Хотели одиночества, я его исцелил их,
Я вызвал его во сне в Кама -
Kamadeva к богу указывает.

Он пришел, ребенок, счастливый,
Calarind-на-попугай,
Учитывая, улыбаясь, fatarnic
-На его губах от coral.

Крылья есть, а в колчан,-я
Он держит его, как стрелка,
И только цветы inveninate
В Gangele мудрости.

Поставить один цветок, то не arcu-i,
Я ударил его в грудь,
И что-то в любой день
Плакать на постели-то умны...

При помощи их otravita
Он пришел, чтобы я вместе с
- Сын неба-синий
Были иллюзии deserte.

 ИЗ РУКОПИСИ


КРАСИВЫЙ БИЗНЕС.

В озеро зеленый, и лин
Resfrange-это небо,
За облака, белые с серебром,
С солнцем в облаках sfasiind.
Роща зеленый берег " на
Он-зеркало, в umedul вал,
Камень starpita мороз
Выше ее лбу и под открытым небом.
На камне sfarmata я пойду,
Gandirilor крылья, поставить;
- От-туда, с глаз удивлены
- Я ищу коллег?-п заря
И я душой, душа
В небе теряется в закате.
Я иду вниз, а затем камень в воду,
Я к тебе, между цветами с запахом
Я слушаю волны, не могу,
В gematul сладкий ветер.
Природа-вокруг, круглый,
Сверху есть навес на берегу,
Прогулка-это зеленый ковер
Ткань тысяч молодых цветков.
Я вижу, что вода дрожит, плавно
Как ветер, ее,-ncrunta-не вздох,
Я чувствую, zefiri на крылья, острые ощущения
Размоченные в запах цветов
Я вижу, лебеди, лодки на ветру,
Через где-aripe d,
Я вижу, бабочки, голубые, просто
Roind и пьет мед из цветов.

Почему у меня нет крыльев, чтобы летать!
Я хотел бы сделать, размахивать легко
Еще размахивать легкий и нежный
На душе радостно ребенка,
Я лежал на цветок, лилия,
Я пью sufletelul в груди,
Потому что у меня на цветение проблемы:
Прекрасной, как сегодня!


ЛИДА

Море,-я грустно,-не ветер, теплицы.
В ruini, что desir
Лида видит икону великого
И на лицо ему кричат, думают.

Блондинка, Крышка-думать о любви.
И море увидит, chipu-i, pal
И не adancu-я zugraveste
По ruini идеально.

Рыболов на чужие перейти
И пластины из серебра
Он видит, фея, печальное, холодное
- Через надежду, кочующих.

Через год, в ночь летом
Увидеть, устраняет жирный блеск и задницу
Как pescaru-н, веселые летят
С даю гений, блондинка,.


ONDINA
(Фантазия)

В его часов дня, нити razator
Вы-nsir черных и выйти
Кто носит в душе тайны, и в любви
Палите, взгляды, tacute
 И в ту ночь из-за туч
 На крыльях острые ощущения
Касаясь легко, не задумываясь,
Земля.

На одной лошади, глотками по narile-я-огонь,
В тумане пустынном и холодном виде
Какой июня с ветром, и с головой в игру,
На тот момент gandirei-то ntrece
 И calu-я с ума
 Покупать всегда
Манат, что на spaimelor фея
Старая дева.

На крыльях в горах и скалах, на асфальте,
Замок в ужасе, она-ncrunta
И crestetu-я черный, и crestetu я его
С нури-и лет,-ncarunta,
 Тем не менее, сегодня это живой,
 И не тон, золотой
Звучит в тени большой
Весы.

В тыс. de lumine, окна горят,
Через что можно видеть переходных,
Таким тактом cantarei взгляды барда
Как danta из тени в легких
 Как легко danta
 Сладкие мечты-любви.
Дворец, казалось, на магию
Золотой.

Как олень, что другие, in crestet скал,
После чего sageat-горелки,
Это лошадь, что прыгает глубокой пропасти
В zboru-я сильный и большой,
 При нара-горящий,
 На месте, на ветру,
Еще раз-есть мозоли и его impunge
И все доходит.

А junele, посолить слегка, на него
- Под плащ-их носили мандолины,
Сердце полно-amoru-я верен,
- С ума из-visure полна,
 Решетки железа
 Мой рыцарь
Он аванта catand в окне,
И adasta:

Как и мысли, и бледные время dalbe
Fly dantandele существа, белый,
Кажется, aromatele душа в интернете
Подошел к zephyrii в gradine,
В хоре nymphele игре на руках
И варенье, и в lyrele мягкие, звуковые сигналы,
Скрытые gandure не пропустите привести
Грустные и бледные, как naluca,
А потом, в cytere они ncordara
И, полно и ясно, медленно, cantara
Голос из прошлого, то, что insenina
Разум-тот, turbure мысли заполнены:

 По реке дор, манат по vanture,
 Приходят вместе?
 В миску с vaslele размоченные не canture,
Лин-король.
 Пришли,-сказал царь, чтобы погладить долины
 Catand ее сор?,
 Герои ее-ninima и крик женщины,
 -В своей любви.
 Он крадет гор, эхо, молодые,
 Тель, от тоски,
 Похищает для губ naivei Пятницу
 Речь г-на любви.
 И на горы в тумане на скалы из кремня,
 Он сказал: каттаф
 Большой белый vergina, чтобы его двойник
 И все, что вы узнали.
 Ты, ты, ты песней sorora-близнецы,
 В своих душах,
 Король, начиная приходится себе напоминать
 Как и сон пропал.
 И в тебе он видит, что в ceriure
 - Бог,
 Носить sim-карты?распределять и ее misterure
 В фмс, или.
 Рука, а у некоторых-другие - -прочие
 Руки их, lin,
 Потому что, как и в одиночества-вам и не нашел в других
 Царь Лин -
 Поет на траур, как его вносят "б"?страницы
 Когда он плакал от любви,
 Поверить в миры, думать, звезды
 Как ему в такт своей.

Как летают ангелы по-звезда, не звезда,
Барды летать, порхать по их беле;
В течение хор смешанный
Барды поднять свои голоса барбате.
Arpele-н, песни, кажется, что он sfarma
Когда варенье и с душой, когда говорю, что-тревога.
Музыка сфер: Seraphi adoara
В сердце миров, что incongioara,
Dictand, в песни о счастье
Звездные такт их, чтобы вдохновить их.
И, как и сделала себе разноцветные высоты, что она сочетает в себе
Появился на свет солнца белый свет,
Таким образом, с помощью голоса, написанная
Течь-это мистика, сладкий вес:

Ondina,
 Глаза от сладкого света,
 С bulce, что nvaluie-n, золотой
Клад!
Идея
 По и-и,-о бледной платы
 В плане Бытия, то, что бегать,
Nentreaga!
 Чтобы nvii vii
 И камень, который рад сроки
 И все это-не nesimtire
 В себя?
 Вина? но,
 Потому что ochiu-вам это в жизни, и, кажется,
 И одиночества свою, мягкий и магии
Что-nvie.
 От начала и до конца
 Как secoli таку до
 И горы crestete nalte
 Чтобы salte.

И вмешательство в сны белоснежные,
Из dantandele существа, белый,
Выходит, как и песню из его воздыханий
Королева albelor ночи, дамы.
Paru-я, как и золото, лицо-ncadreaza,
Венок-н-волн, то это furiseaza.
По-фунт gingasa si серебристый
Manuta я у них ncurca винограда
И, как и в те дни, poetici, june,
Идеала выступает именно за то,
Таким образом, отмечает фунт в любви
Ее голос дрожал, сладкий, просты:

 Фунт sparta-n, камень в мире
 Душа горит, периодически меняя воду, в облака,
 Плакала горько и взял шутки
 Правда, для мастера:

 Это кому, мне tremuranda
 Проходит не бесконечна,
 Как молния без цели,
 Как голова, не сегодня.

 И знал, что я-neaca,
 - Я джакузи мир-тот, в чистоте
 Как и лебедь, он идет,
 Полоса озеро замерзло.

 И смерть-самое глубокое
 Я изменил второй vietei мысли,
 Я ястреб на скале,
 Есть еще и крест на могилу.

 Какова цель моей жизни,
 Интересно одиночества mpietrit?
 Ochiu-я не загорается, мои губы,
 В боль-nvinetit.

 Крест-мне, похоже, студент вдумчивого ума
 Оставить, сжечь его жизни,-я торт,
 И neguri mormantare
 Смотреть моя девушка умерла.

 Но и тогда, когда они в белые феи
 Он ведь смотреть не sufetul мой,
 А! посмотрите, посмотрите на меня,
 Так как у меня не было в мире меня.

Шум в сердце очаровательной desmearda, doios
Чтобы salei спокойной тишине,
Сквозь полог из окна, arcata, громкие,
Он слышит, вибрирует мандолины,
 Он является экологически легко
 Обезвоженных волос, от любви,
Вы-neaca-да,-сказал mandolei струны
Сошел с ума.
И вся его жизнь, все то, что поднял
В паре, где в горах, в долине,
Все от одиночества, я джун, все scumpu-i eres
Вы похудеть, у своих.
 Varsandu ему с тоской,
 Плач razator,
Он играет на губах от меда
От боли:
"Почему бы и нет,-на цветок, сухой ветер
И пала, как впереди, на смерть,
Какая жалость потерять ее с помощью креста на могилу
- С запахом сжато, без soarte,
 С-то, я у вас занять
 У меня-у тебя много
Candinda, например, на переходных
 Один цветок.
Но у меня не было, девушка, но одной любви
Что горит не сердце, юный,
В один голос, и на губах горят от тоски,
Большой ум, в пустыне, ты
 И сладко, descant
 В строки, в-серебро,
При бледной, мое увлечение
Invie.
Но у меня есть к равнине, что undoie,-не цветы,
Плоские sperantelor меня.
Там вас ожидают razandele рассвет
Pletindu свою корону звезды.
 С-ты по любви
 В жизни острых ощущений,
В то время sperantelor вина,
 Ondina!"


ХОРИЯ

Чтобы priveasc-Ардял луны, я-это позор
Что-то поработил своих детей-их в руках streine.

А, да, и облако пара, и в волны тумана,
Он прячет печальный этот ее лицо.

Хория, на горе, возвышается сидит верхом на лошади:
Венок синий гор, кажется,

А " Карпаты tepeni прекрасна, и в облаке
Он vuiau таким произнес свои мысли.

- Я, я, я - тоже как-бы громовым голосом - душой, большой, жесткий,
Но это большая душа, бьет в груди;

Впереди я сел, как лет тысяча,
Но его имя больше, чем он тебе.

- Nalti мы в горах, - сказал старый Carpat -
А он, как мы-я-король.

Когда луна выходит из облаков, королева,
Впереди его самого пале-красный о-nsenina,

Про их лучи incing лоб-ему холодно,
Что, казалось, горы diadem короля.

А стая стервятников горы-ncongior,
Cugetand, как и я, Джо, Бога своего,

Когда, около полуночи, в браке с nymb,
Молния бросает вверх, на Олимп.


 НЕ ЗВЕЗДОЧКАМИ

Нет звездочкой tremuratoare
Чтобы не думать о дороге в облака,
С другой звезде, яркой,
 В другой любви.

Только на всю жизнь, на мысли о смерти,
Только на лбу как-то ngalbenit,
- Только один ?том, не в soarte
 - Не любил.

Желтая звезда без света,
- Алтарь, чтобы не быть Богом
- Это-моя душа, что несет,
 Душа моя!


 ОТ ЛИРЫ СПАРТА...

От лиры спарта мой вес
Zboar-онемевших, голос ветра,
Чтобы остановить tanguitoare
 На могилы!

Разве это та женщина, с которой мне
Бог santul a-a предназначен для
В, питаются прежде всего-то, вы можете
Он-nfasurat?

Я ищу, gandu-я, а-а-nchipuieste,
Но я никогда не видел его, когда я...
Это ли любовь, что я улыбаюсь
 - В могилу?


 ЧТО ЕСТЬ В ЭТОМ МИРЕ...

Что есть в этом мире и в моей любви?
Душу свою спросите свое сердце, с тоской.

Будет и мужской монастырь на здания cernite,
- С иконы, sante и ingalbenite,

Будет vitezia на шлем из меди
В его отношении которого flamuri родина вас зовет,

Часто можно есть сладкое сердце ангел
Его ласкает нежный и мои жалобы?

Я: каттаф и во всем мире. Там, где должны быть
Ангел на смех в белой радости?

И где его искать, великий Бог...
Может быть, я и во fantasm-в душе моей?

Нет, нет, нет! Зеркало моей души
Я пахал часто, сладкий образ, или,

Потому что зеркало-я-холодный, я пахал это zeie
С душой ангела, на подобие женщины,

Милая и любимая, санта-красивая,
Vergina чистая звезда radioasa,

А я его не любить, он его любит, и я,
Я inchin всю жизнь в душе моей.

Но то, что смеется весь мир? Что смеется, и говорит:?
- Женщина, - это не что, по-твоему, сошел с ума.

Ее лицо представляет собой маску, что скрывает,-это ад
И сердце его-это проклятие, вечное,

Губы у нее есть сладкое, но и яд,
Ochiu-я тебя и убить, когда еще не ясно.

И то, что их занятия любовью? Visu и считают,
Пальто, блестящая, представленная на боль.

Но если это так, где она, моя фея,
С лицом ангела, смоченным в свет?

- И не было никогда. -Он был тут когда-то,
Если на могиле не холодно, сколько.

Не было, - представьте себе, только в себе
Ангелом с ceriuri крылья, ясные,

На что сразу же на душе
В мире и посылает его выше Бога

И для того, чтобы его встретить вас,
И в душе, но время-и забыл.

И пой, по-аст ангел сладкой любви
И плачет, его плач и крики-он с тоской;

От одиночества-вам холодно, ты у сада,
С реки, от края металлической пластины, на цветы, на свете;

И здесь и там-не на кладбище, кресты, разбросанные
Вы primbla adese на мысли, ахнул;

Выбери себе крест", " выбор-могилы
И каждый день, Тут он спит любовь моя канаву;

И пели с главами i и пение:
Спите сладко, и возвращение, и ты, душа моя!


 PHYLOSOPHIA РЕБЕНКА

Голос placerei, сладкий, любимый
Зовут его мышления, на мой лоб,
Как он летит, область тайного и веселые
В oceanu-я по своей природе бесконечное божество.

Звезды все-анджели, в-ii, кажется,
- Анджели, крылья, яркий,
Чьи сердца tremuratoare
Всякое г-на золото новый, как мне появиться.

Falnica-я, кажется, закона, Образования,
Мира, который сегодня, в миры, плавать,
Candeli яркие и его Zebaot,
Почему горят topirei и renvierei.

А вот более мощный, более высокая, более сладкий
Ii-видимому, закон для того, чтобы любить,
Без него не жить,
Без нее этот человек, как горит все время.

Что-то я не собираюсь, как и его сын:
Пала мысль,-сказал Dumnezeirei,
Сота девушка была nesimtirei,
Умерших огню, что, кажется, горит ярко.

А я, я, я ищу, по-ntinsa в мире
Лоб белый, чтобы desmierd
И не она, что у меня ее потерять,
Как и терять-то ?со pribeagul имени.

Чтобы ncunun голову близкого человека
Мечты-d-золото в небесах ткани,
До тех пор, пока ginii неизвестно
Я хотел бы, rumpe, сеть d", как и жили.


 ЛИШЬ ПОЭТ

Мир весь-я-переходных.
Люди уходят и умирают
Как и для тысяч людей, и где,
Как их сердце проникает,
Treierand во веки веков
Грудь великого и бесконечного.

Только для поэта,
Как птица, что летает
Над волнами,
Перейти nemarginirea время:
В области мысли,
В святом луга,
Где же птицы, как и он,
Вы-ntrec в, улучшает его.


-КТО, Я?
 (из драмы "Звезда моря")

Облака, девушка, море, лай собаки,
Plioscaind на скалах, на веки веков,
А скелеты из камня
В природе наиболее maratra,
Я сижу вместе с ними была, слабых, сухих.

В замке, грустный и большой,
Что он в ужасе, холодно, серо,
На потрясающий своей мур
Между камнями, на коленях-н, большой,
И впереди-не небо, на берег;

Замок izbind с нури,
Стоять, не в окно, как пружина,
В его великой длинные, отзывы,
Девушка, не волну мысли, а нури -
Второй seraphilor это.

Еще это девушка пала
И, кажется, из золота, нежный,
В ochiu-я, кочующих,
Видишь свет в matinala -
Звезды-голубых сверкающих.

Кто же я ангел, на берегу,
Как видят сны в замке
Когда великой мечте мятежной
Sfarma миров, и волны,
На земле eternel?

Кто же бледной чудо
Что касается парковки-не навсегда,
Между камнями, драгоценные камни, сухие,
Как встряхнуть для пены
Характеристики большого, где холодно?


 МОЯ ЖИЗНЬ-ФУ, ДЕНЬ

Моя жизнь-фу, день и попросил меня ясно,
Надеюсь, звезды-золото, мне, мне, блестели в груди
До тех пор, пока-да, моя душа, deodat, ты появился, -
 О, ingere не упал!

И две звезды, черные lucira-н, черный огонь
На ваш vietei моей, и гений-игры
- Ма, пусть не в мире одном, уходит в бездну
 С облачных и мечты.

Луч, из-по-себе-жизни, я-то nnegrit,
В груди моей надежда, божественный бежал;
Счастье, а не звездой... Для меня-тебя любить даже -
 О, ангел горько!

Но нет! Мир мне в черном, ты летать на своем пути;
На шаге вашего на арене, с золотом, вы будете шаг
Когда-то я потерялся в ночи,-и мне больше ничего не sperez,
 Но, вечного, поставлены в пример, я мечтаю о тебе.


ПРИ...

Когда луна, за счет нури в мире часы,
Когда каждая волна по-mbraca c, o, r,
Когда вы поете, вы во время сна ginii natangi -
 Вы tremuri и плакать.

Когда луна бросает ее пала на свет
По merii в цвету-nsirati в саду,
На стволе одного тебя я жду -
 Снится умный.

Когда на солнце сгорает, и попросил их vapaie,
На озере волны, глубокие balaie,
На лодке impinsa волны, что идут, -
 К тебе я бегу.

Когда ветер-это таинство, когда, листьев на e перемещения
Тайна surade в мир тихой,
Собирается на свое чело возвышенное visari -
 В глаза целовать.

Любовь свою он ослабляет руки воинов, отдаленные земли-их погашению,
Вы nchizi surazanda, длинные ресницы, ваши платы,
И на лбу пала на pieptu вы чувствуете, -
 Surazi и veghezi.

Ты девушка, зачем вмешиваться с удовольствием
Слезы, которыми появился на свет и боль,
Ты девушка-с-любовью небесной -
 О, как я тебя люблю!


 КОГДА В НЕГО...

Когда на море turbeaza волны impinsa
И качает гривой пены, и ветер,
И когда тучи-alung день в мире, большинство платы,
 Когда гремит не могут;

При этом среди нури, сквозь ветер и куда
Лучик золотой, он мурлычет, легко
И не в задницу salbatec великой входит
 Сквозь ветер и облака.

Как найти луч с небес, ближайшие,
С желтой звездой на что-беги по небу,
Что ищу-не большая, на ночь их cernita
 И? солнечные лучи исчезнут?

- В задницу, по влажной великой дикого,
В этом мире я noptoasa в sanu-я горький,
Luceste звезду на камень здесь,
 В margaritar.

Это-поверхностный взгляд звезды, как бледной перейти
И-падение через облака, а ее радиус-в новогоднюю ночь,
Это-поверхностный взгляд упал в одну из звезд, как холодное
 И в смерти.


 КОГДА ВЫ ПОСМОТРИТЕ В ЗЕРКАЛО ВЕЛИКОЙ

Когда вы посмотрите в зеркало, великой,
 Смотрите в этом
Чужие-зелеными, а небо сарры,
 Облака и звезды.
Волна-не plesnetul ее стонать
 И Eol
Звоните-н, камыша, что freme
Barcarol.

Одну минуту, и если вы проиграете,
 Ты, ты,
В разделе "куче" великий зеленый
 И горько,
И здесь и там-не влажной их пустыне
 Что не случится,
Вы чувствуете себя " на века
 Мертвое и живое.

Смотри на мои губы, palita
 Un suras,
Видишь, на переднем крае,-я тихо
 Сладкий сон,
И luncei ветер-лето
Photoshop
Петь-н, британский фунт-моя амара
Томный.

Вы можете помочь мне с-о
 Мой сан,
Чтобы увидеть море,-сказал он mahnire
 - И яд,
Ты знай-резина хорошо
 Жизнь моя:
Души мертвых, zambiri ясные -
 Вот и я тоже.


 ВОЛНЫ ПЕНЫ

Волны, пена, ветра, проходящие
 С духом я ему холодно
На что существовать
 Печальной, но спокойной.

Как и не было ветра, как запустить
 В зеркало с широким,
Блеск воды, в его хмуриться
 - С волновой marunta?

Ведь, как проходят памятные сувениры
 Нежная любовь,
За большой misteruri
 Как coprinde небес,

Помимо своей мечты горький
 Ребенка, который
Еще люблю, пою, как пел
 Которую она привезла с собой деда.


 ТАКИМ НОЧИ TACUTE

Таким ночи tacute,
По lunce перейти
И через ветер, чили,
Я слышу голос.
Облака идут,
В январе прохладно,
Из мечты, sece,
Я по щеке.

Мир-ясный,
Месяц, полный
И в великой империи
Икона-i;
Ochiu-у меня аж
В этом мире, крючки,
- С ума, beata
- Я никогда не плачу, и не могу.


ФРАЗЫ

ПОЭТ

Ты-волна, я проводил круговую черту,
Я tarmur, ты, ты, ты, большой,
Ты-ночь, я - "звезда"
 Моя любовь.


ЛЮБИМАЯ

Ты-день, я-солнце,
Я размахивать, ты, ты, ты-цветок,
Я в храм, а ты, ты есть бог, -
 - Возлюбленный мой у меня.

Ты, ты, ты-король, я-королева,
Я caos, как ты на свет,
Я arpa muiata-н, ветер
 Вы не можете.


ПОЭТ

Ты, ты впереди, а я-ее герб,
Я-гений, ты-проблему,
Смотреть в глаза,-можете себе представить -
 - И я тебя люблю!

ЛЮБИМАЯ

Я, кажется, за одну ночь, ты, похоже, есть тайна
Muiata не пала, чтобы тень одежда,
Вы, по всей видимости, песня этот медленно
 Любимый поэт?

Это, если что-то мистическое, любимых barde,
И в этой душе, что тебе свою гореть,
- Ничего нет, ничего нет моего, -
 Это все твое.


 С СОБОЙ ОНА

I
Я думал вчера, что "стяуа" -ваш e-душой ангела
Как дрожит,-не на небесах, должен быть сохранен. золото
Как выбрасывать, чтобы его лучи не большой луг лавра
 С кромок,но

- А ты, ты, не касается,-сказал cerestilor жалобы,
Я думал, что ты в образе, какой бледной в
Бросьте на лоб, волны ракхем,
 На волне горького.

Тем не менее, сегодня поэт, на сердце на небесах,
Любил г-на ваш голос, в небеса, в misteruri,
Он помнит, как никогда открытым небом
Увидеть его гений, его Reveria,
По его arpa с золотом, с по-Ave Maria -
-И не тебе, предусматривает самом или своей мечты.

II

Как лебедь своей жизни, все мечтает, для тех, божественная,
Не с песней в рамках которой murinde с блеском большого синего

Как этот луг, мечтает зиму, все-то не могут,
Это не песни iernei не грубый, не arpa, его Оконечного резистора на ветру,

А лебедь песню смерти, смерти на лице ее дорогой,
А на поляне мечтает о дойной voinicului самого странника:

Таким образом, Румынию, раз не Carpatul не горел, и стар,
Мечтали, чтобы ваш голос сладкий, по канту вам dorure полной мере.

Как лебедь не знает, что голос выходит из-устраняет жирный блеск и глубоко
Есть сердца, лебедей погашена, что не волны вечные, они плачут,

Таким образом, в Румынии, она не знает, что голос твой сладко-божественный
Италия и ее сестра только и могла, чтобы ему было в груди.

Ней, но сейчас я приветствую вас, это-не мечта, и они-предполагается -
Ты живешь, как песня, и ее сестра, что не мир пришел.


 ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ УМЕРЕТЬ, А ТЫ?

Ты не красивая, Марта, однако, из головы не блондинка
Когда он, пусть на варенье за pieptu себе, как вздох,
А ты, мне кажется, будет ангел, что она плакала на его испортить
Раз в месяц, студент вдумчивого ума на облачных зад.

Таким образом, пропуск, и ты, по всему миру..., как basmu о пророк!
Ты беден, но богат, ты mahnita, но ясный!
Зачем плакать? Для того, чтобы умереть, а ты? Что вы, разве можно винить
Если вы девушка, вы-это ты, в то время как предыдущие-вы в огне.

Когда вы это знаете, вы, как simtirea-вы и в глаза-nduiosata
Как сделать себе приятный и достойный возлюбленный,
Ты смех сквозь слезы, а ты не скрывает, negresit
В cosita золото девушка,-вы милый и sireata.

Другие, более красивые, более hvar, богаче,
Но, как и мраморно-холодную, не на сердце, как.
В то время как вы!... ты только за душу. Ты, как ангел верный
Что тот, кто любит, должен проявлять заботу не вечно.

Протирать себе глаза, блондинка, Максим...-глаза себе черные... две звезды
Большие profunzi, что vecinicia и одиночества вам не ясно.
О, вы не знаете, как это мило, хорошо, а божественно
Вы можете потерять не в глаза-они в блестящих слез тяжело.

О, surazi, surazi раз! Вы можете видеть... это санта,
Есть martira, что surade по его граждан всего мира тоски и муки,
В то время как на глаза ей не сладко, и слезы, все еще полный
Можно подобрать под одной молитвы нашей разлуки беседка instelata.

Вы suras?!... О! ты прекрасный ангел... ты в раю,
И я боюсь, что, глядя на вас... потому что вы-есть примерно: нет, я думаю,
Если вы ловите белых крыльях и ceriuri ты, муха,
По миру пачкать, как теряется в бездне.


 О, КАК УМЕРЕТЬ, ЛИБО ТЫ УМРЕШЬ

С радостью грустно, вы держите сейчас в своих руках.
Посмотрите в " о-и-сан-на, сан-жить,
И твои уста моя, и глаза ma-nvata
Когда мы счастье на груди, как мы любим.

Но не в состоянии умереть когда-нибудь, дитя студент вдумчивого ума
Ты думаешь, они что-ncet из звезд больше, чем любить
А чтобы потратить на пути к мирам, от солнца,
 В состоянии dainui?

- Нет, нет, девица милая!... -Я слышу в ночи,
Когда ты будешь наблюдать и в остается светильником в-серебро,
-Я слышу, как печально крыло, такой, как шептались
 Вам-добиться aiurind,

-Я слышу какую-либо arpa sfarmata, plangatoare,
Vuind, что ее черные как драгоценные камни, с помощью ruini,
Вы знаете, что по ночам в темноте, большой,
 У тебя, ангел, и вино!

- И мне, открывать окна, чтобы пройти ее boare santa
С помощью котлов забыли vestejite цветов
Его стороны потирая духом-я твоя девушка, palinda,
 Ваши глаза и системных мыслителей.

- Но я умру, ты, ангел с бледной светло,
О, как я хотел бы сделать,-резина, устойчивостью к аллаху?
Так что, если кричать на ветер, что свистел не испортить
 В холодное рейс, или с?

Ангел пришел в ceriuri, овец, жаловаться на ваше имя
Ее не в состоянии самана-н, цветки бледные, и не звезды, огонь,
Петь тебя, я, как и река, тот пожал ее с пеной
 На ночь они остаются на том же месте.

И я primbla горе мне, о великих неизвестных,
С помощью камней, которые стоят на улице, по горам, голову от железа
По selbele вместе с ними была и пустые tacute -
 По nourii с тобой.

Пан? что стары, и бледная, с головой, plesuv, как камень,
Как rumpe в британский фунт-ми строк, которые больше не звонить?
И я ложусь на камень-в моем сердце глубоко,
 С тоски по ней с ума.


 МЕСТО ARIPELOR

Strecor пальцы между петлями-вы золото,
Лучи, которые падают в волны, в груди, что я никогда не видел,
Потому что юбка что они скрывают-это передовые отряды, на клад,
Но глаза ваши, gardianii мне остановиться, и я sumut.

Твои глаза, inselatorii! А думаю, все, кто когда-либо
Потому что на следующий разное значение и меня привлекает, и я отвергаю -
Меня манят, когда я сижу, как лед, глаза desperata,
Мне возмущаться, когда, полные огня, я на грудь твой меня с тобой.

То руки ему трудно, и отвергнуть мощность
Руку, которую пачкать вступает в santuar
Чтобы это скрыть,-не грудь,-вы молоды, в то время как я с полным удовольствием
Смотреть на мир-не sarutarea себе в глаза в огне.

Сегодня, однако, я, как и недостаточная защита глаз во время самой пачкать и avara,
Мое сердце-это " санта-сегодня жарко, и сладко им у меня в груди,
Сегодня они сами, как и сегодня, - и робко, как весна,
И сегодня я люблю твое существо, и как любит Бог.

Вы surazi с nencrezare?... Так плохо тебе, дитя!
Пусть под газ, красно-я в грудь себе, чтобы patrunz,
Чтобы deschei юбка ista... Ты rosind, чтобы смеяться, gentila,
Я-apas впереди меня, arzanda между pieptii, белые, круглые.

И strecor на моей руке после того, gatu-ти сел.
Вы rosesti... ты же не хочешь, Максим?... О, если бы вы знали, как я хочу, я...
Вы surade, и твое плечо и ты позволил, чтобы это увидеть.
Тебе смотрят в глаза и с головой, чтобы он лежал на груди.

Cungiurand с руки molatec ваша шея не белого цвета, как заря,
Нажав на лице-вы rosita на моей груди, batand снова и снова
Я ceealalta руки,-вы, ваши плечи от снега:
Место aripelor белые, они, как много-не delirul мой!


ЛЕБЕДЬ

При этом среди волн, как в сальта
 И на пруду,
- В темпе, легко,
Белого лебедя с крыльями,-не сводит
 На пластины
Они качаются не хватать;

Отдаленные земли-i, белый в воду, в самое теплое
 Мы купались,
Из них batand,
И потом, на блеск, на волны, d-oglinde
Они растяжения:
Лодка по ветру.

 ТЬМА И ПОЭТ

ТЬМА

Вы, что проходите через мир чужой, - и мгновенно,
При одиночества-не свет, за ваши,-не небо,
Поэт гоним rasuri, и замер ветер,
Как петь, как призрак caitii в могилу,
Sfarama-n, камень холодный вашего ума фунт
Потому что в мире есть камень, и на нем вы не восхищаться.
А ты, с ума, и бледная, у нее плакать
Как волна, которая поет мимо скалы,
Как vesteda, служащая они качают, через облака,
Когда на скалы, это вечное, а valu-i trecator.

ПОЭТ

- И ты думаешь, гений, черная, без цели, а цели
А граждан всего мира и-этот ма-neaca, я месить?
- Ты думаешь, что я, получается, зря я scoborat звезд
Надев на лоб,-мне на расстоянии народа моего?
Вам, чтобы возвести дворец, в два сладких sorori,
От Музыки и Драмы... на белоснежные праздники,
Я дам вам их,-нган свою жизнь, а не их чашка золотой
Чтобы залить дня, и по-ntuneric, боль и радость,
Я trecutu не на жизнь, я вижу, роман, драма,
Как из могилы героев в истории (ii зовет
И музыка романа, называя его, что делало, в горах-не нури,
Звезд cazande, в долинах-не эхо,
Из ели, что существовать ему iernei пушек,
В столице, не так жалко, в buciumu-н равнине,
Называя его, что делало дойна", румынский-отлично, а inimelor жалобы,
Души, ночь, dorurilor stangeri.
Роману не прошла большая-большая,-не в будущем!
И вы, как поэт, должны быть trecator,
На тары своих, чтобы чужие не имели, что от начала и до конца?
Но не было цвета много в этом мире, чтобы nvesmante
Горы Carpatici возвышенными свои идеалы,
Как noata не было в его душе, как ?noata-н, большие волны
-И не мозг, ему бегать мысли, она
Как ginii вы sfarama-н-н-руины пустоши.


 ПОСЛЕ СМЕРТИ NEAMTU

Давайте колокола, кричать, на его голос, и медь,и
Пусть башня, так как ее движение, и его сердцем-железо,
Потому что звезды ближе к ним, да-да, теперь сама
Как добрая душа и благородный, он отправился нашей разлуки с неба.

Под бой курантов, и ты чувствуешь боль, и ты следуешь за свой вес,
Когда "звезда" на "звезда" восходит душа, в одном из sportback,
В то время как мы, мы придерживаемся следующего порядка действия по rarit от бога
Глина бледная, без души, его делаем в земле.

Глаза? По-сладкие образы, они пили их lumine!
В голову? О, сколько мыслей, что он был impopulat!
- Сердце? Сколько simtire сына-а он сам?
А душе своей повредит? Сколько надежд, сколько мечтаний и все?

И если сегодня ничего нет. В мире gandirei мир sfaramata,
В lemnoasa человек, чтобы встретиться со смертью в сердце " e stoars сейчас
И imaginele-было удалено, то, что он говорит как-то раз,
Душа, если esista), среди облаков, для того, чтобы скачать.

Ты не знал, что и ты, дорогой брат, что pamantu его гибели?
Так как их задача в жизни? Как мученичество, чтобы жить?
Вы знали, что вы, как и смерть-это caos света
Как finea вечный, тебя я звезды небесной?

В жизни-трудная загадка, тебе сейчас не по себе еще не все равно
Потому что проблема в них самое большое на что-нибудь еще у вас низкая,
В то время как новое-есть жизнь, там есть цифры nenteleasa
И не зря catam, ответ на вопрос, что мы на месте.

Тщетно бить в голову, грустно характера просмотру.
Его мы также читаем в книге " граждан всего мира знаки что мы еще не написали,
Соответствует поток мыслей в другой системе,то
Мы измеряем автомобилей граждан всего мира, с этим masuratoare
И gandirile-с призраками, а в жизни-это мечта.


 INGERE БЛЕДНЫЙ...

Ingere бледный, я-это тайна
Как чтобы граждан всего мира-волны и, как шептались
Это головная боль, и черные ночи,
 Кроме того, спрашиваете?

Никогда не знаешь, ангел ли, чтобы летать,
Чтобы оставить землю, печальный разрушит?
Вы любите небо, и его свет,
 Почему же вы не умираете?

Это, однако, земля все еще с вами
В некоторых торговых сетей ткани-не рай.
Для того zburai вас в миры, спокойной -
 Не iubeai.


 СВЕРХУ НА ДВОРЕ, САМЫЙ КОРОЛЕВСКИЙ

Сверху на двор, тот, королевская,
В его правление от Бронирования,
Сидит молодой господин Влад, -
- Под шляпы-я сельский
На его плечах, волосы выпадают.

Таким образом, сидит грустный и холодный
В ospatul освещен
В domnescul свою обитель,
С его взгляды на crunte, и холод,
С-глаз-черный, душно.

Девушку бледной и печальной,
Оболочка-i, черная, на плечах, сильны,
Девушка, могу ли, глаза, -
Таким образом, внесены в журнал
На юге с его великим.

Здесь сегодня, как снег белый
Горы на переднем плане arginti,
Шептать сладкие и послушных, -
Там молодежь dalba
Со ран и, без ума.

Женщины, бледные, красивые,
Девочки, легких, глаз, огонь
А [i]не гены ли это игра,
А их яркие лучи
Среди маршрут-и сколько же месте.

В комнате-большой, блестящей,
Питание-i, белый, гостей много,
Слова и сладкой, чтобы все слышать,
Даже в свете их любимой
Глаза lucii, в глазах многих людей.


 В КОМНАТЕ-БОЛЬШОЙ, БЛЕСТЯЩАЯ

В комнате-большой, блестящей,
Питание-i, белый, гостей много,
Слова, сладкие, все для души -
И в свете их любимой
Глаза lucii, в глазах многих людей.

Icia, некоторые сидят, лениво
А об этом мечтает, а о том,
И здесь и там, другие chiuiesc,
А для женщин-с lunge ресниц
Бриться мне все равно, и смотреть.

Один не видит
И на голове стоять, пошли,
В то время как его глаза,-namorat,
Их лучи, он быстро
В streinul опечален.

В strein на переднем крае пала
И волосы, как ворон -
Ее губы красные джакузи
Когда в моих руках и коленях
Спит душа любовь слепа.


 В ЭЛЬ-QUADRAT

Ангел в одном из четырех углов, одна "звезда" с его длинным,
Кто же знал, vrodata, что все, что я любил
E-драматурга, сильнее, но и без денег, сумки,
 Есть параллелограмм?

Это человек, у которого однажды и на пиво, и все, tinteaza,
Что они едят,-не голос, а играть в "фанты",
Человек, желания которого и на бильярде, чтобы saza,
 Спать на бильярде.

Adese, либо в ночь, я вижу его тень приводит к летальному исходу,
В руке одного кружка в рот, с carnat,
В buzunari с хлебом и подмышки банк
 И смеется... до тех пор, пока я пьян.

Сновидение с шницель, что в его настой,
Пить в вечности, это-сон, или странное, -
И, как вы, мы будем, как и не жестока, чтобы боль -
 Пиво-s-a-necat.


 ЗВЕЗДА ЖИЗНИ

Когда-то облака, небо, фантастический черный
С окнами, через которые видно, zaphyr,
Прислушиваясь к ее великой длинные песни-алегри
 Когда у звезды "мир",

Затем, через ресницы на нури, светлый,
В ochiu-я-синим, он увидит звезды
То, что мне miruie главе с его луч мечты
 С его радиусом в новогоднюю ночь.

О, звезды, возлюбленный, что только держись звезды,
Святой золотыми глазами, что tremuri в облаках,
Ты мила, и потушить, длинные дни и, я
 Спускаетесь вниз, о, получать!


 НАПРИМЕР, ЧТО ОН, КАК ГОВОРЯТ ОНИ,

О, да-да, я arpa по весу
А я лежал-не левую руку.
Ваши глаза будут идти страх,
Вы rosesti - glasu-как мне тебя назвать,
У медленно тебя плакать!
Приходи, бледной сказки,
Положите лицо на моей груди,
Ваша шея с шт-ми в качестве,
- Ты, в глазах света,
Ты меня любишь, а ты? Скажите прямо!

Ты меня любишь! Surazi sireata
Если вы уезжаете в глаза-вниз!
Есть свет, не слишком чистый,
Вы можете узнать какой когда
В моей душе тревогу;
Вы узнаете, бледный ангел,
Как сильно я тебя люблю я",
Сколько ночей на любви, а жаль
Я сидела директор жалобы,
Дорогие мои, odorul мой!

О, когда я прошу выяснить,
Что я вам скажу, сколько я видел во сне,
Я вам надежно зафиксировать, не боясь,
Ты, да-да-ncet черное покрывало
На paru себе светлые, чистые,
Делая с вашей стороны, ваше белый
Голове твоей - ты смотри,
С горя, я-тебе улыбаться,
И я, вновь я с подвесом
И на грудь себе, как говорят.

И я скажу вам, моя любимая,
Похоже, я: каттаф;
In напишу tainuita,
Через рощу, inverzita,
Раз в кодрах люди ели,
Кроме того, тель с пружин,
Среди stancele железа
Как наполняют густые облака на небе,
В вход в пещеру красиво,
Когда-в ночи-тайна.

Я видел, как с моим разумом
И теперь, когда я нашел тебя
-Кажется, я что помню
Как, что-не чем, более того,
Я вас не видел и вы меня любили
-Вы говорите, что... в вечернее время
Я видел сон красивый...
На облачных светлый
Я видел, как в небо лестницу,
Поднимаясь вверх-вниз.

И в небо поднимать,
Лестница-золото терялось,
А на троне бессмертия,
Престол-серебристого цвета и блеска,
Матерь божия zambea;
На планы масштаба
Ангелы стоят, постепенно... постепенно
Чип-мягкий и закурил
На стук фунт
Словами, сладкий и свежий.

У ног Марии
Genuncheat на облаке, в-серебро,
Белый, как lebeda на равнине в пустыне,
Нежный, как голос моря,
Сидит ангел cugetand;
Он взял arpa и золота
И через руку, и на ее
Начал он звучит
Небо... луга и лавра
Из-мягкий, Ave Maria.

Это ангел!... Девушка пала,
Правый глаз черный, волос, balai,
Я видел звезды, королевская,
Свет triumfala -
И с тех пор я люблю, увы...
Я: каттаф, в этом мире,
Пан? жизни, что я забыл,
Одиночества я abatu...
Он, то я видел: чудо!
Это ангел, ты была и ты.

Когда он оставил тебя, и небо, милый?
Почему бы не мир пришел?
Ты знал, что жизнь-ntreaga
Грустно мне и сердце pribeaga
И все, я тебя любил?
Ты знал, кто тебя ждет,
- И ты пришел, чтобы rasplatesti
Длительные боли-я земные,
С zambirea вам правильный
И глаза небесной.


 ПРЕКРАСНЫЙ И ЮНЫЙ

Прекрасный и юный, да, да, дорогая, я тебя больше!
Я ищу, ищу в их глазах ваш небесной
И все не вечно, и мне уже не молод, и не вечно, как, сколько,
Любимой, желанной, ее рот - так!

Вы tremuri вы ищете, вы murmuri, а ты смеяться,
На голос твой сладким, вы в раю мне открыть,
На волосы мягкие и ты всю жизнь ко мне, законов,
Знаете и вы что-ntelegi!

Sireata сладкий ребенок виновен, -
Почему я не могу mbii с вашего поцелуя,
Почему же предполагается, что его мех на глаза, вы profunzi
И не хотят деревьев, ты в голову себе-раз!

С вашей стороны, вы, лететь вам в глаза ваших близких,
С помощью пальца, которую вы ищете, не смеяться, но и молчать;
Наказание того, как вы заслуживаете, колумба была-моя,
Рот-и - и, О, да-да, ко мне, - ты дал мне,-это - так!


 MANDRO, MANDRO...

Mandro, mandro, что вы хотите, не хотите,
Кольца и двух сережек,
- Да мне ваши поцелуи, ваши глаза;
Вы хотите роша в платье
Cingatoare из ткани,
Волосы ее себе, кладя мне оставить вас;
К прочей венком
Вы на переднем крае, ваш юный,
- Да мне в рот, и только один
А вы хотите, чтобы barbatel
Чтобы его любить себя, верить в него,
Не много - как iacata с ним!


 ПОДРУГА СЛАДКО, О, ПОЗВОЛЬТЕ МНЕ...

Подруга сладко, о, позвольте мне
Смотреть, девочка-ваши глаза, ваш небесный,
Его стороны потирая paru-ти г-на "а"?ри ткани,
Глядя на тебя, в любви, чтобы с ума!
"Ах, правая рука, ваш круглый, он белый - пусть
Со временем на его плечи,-я смотрю на
В глаза, в лицо - в рот, юный,
Он слушал удивлены тем, что касается вашего ума!

С ума, что он не имеет системы надувных подушек безопасности, а единомышленников,
А благодаря s-amor copilaros,
В рот, что улыбается мне голову
Для того, чтобы coperi тайну, не хорошо,
Как, скажите мне, не вы-да-ochiu-вам жарко,
С ресницами i-я, - говорит voluptos -
А все, любовь моя, для детей-в лучей
Это сосредоточено на время свой яркий!

Surasul tau радиусом электронных лучей,
А ваши глаза-звезды,-не моя ночь,
И на груди свой vergina, снег,
Как лин и его покрытия, а ты рукой,
При tremurand вы хотите работать, и улыбался,
В его сладкие цветы, которые растут alaturea -
И sarutarea ta - ну, скажи, скажи
На aseaman сладкое-это чудо!

Не было бы вас, то, что можно было бы использовать всю жизнь,
Надежды их и добро их, и все!
Сон, должно быть смешано с, противотуманные фары,
Мука должна быть, что бы в конечном итоге он не может;
В то время, таким образом, в сутки это великая,
По-не звезды, что вы просите, плавание,
Через них проходит хандра месяц
Есть в рот да, я, детка, - и есть одно.

На поцелуй в рот, вы increata
И в глаза смотреть пасмурно
И visatori. - Детка, ты и смех,
Не знаете, что он его целовать, это позор
И не темные, их сладость,
Никогда не забуду глаза детей, vodat? -
Не плакать, не следовать за своим langoare
И в сладострастной своей яркости!

Так что вы скажете, если я сейчас,
Как забыть все это... вы меня понимаете, -
Это правда, что тебе это идет,-вам нужно только
Как и вся природа моего счастья " -то законов
Но речь то было?ри-либо шутку
Тем, что страсть-меня по-diregi
Вы можете рассказать вы? - О, молчи, и молчи, ты скажи
Ты говорил с ней? -С manios, как ты,-ntelepciune!

Напрасно о вашем мягкий povatuieste -
От глубины вашего surad;
На поцелуй в уста, вы-ncreteste,
На поцелуй глаза, и по-nchid;
Sireata вы ни находились! под ресницы, что umbreste
Глаза ваши искрятся, и мне казалось, что они смеются;
На руки ты летать?... Сердится?
То, что вы делаете вид, моя подруга sireata?


ЛЮБИМОЙ

О, indulceste себе твои глаза, любимая,
О, insenina лицо в новогоднюю ночь.
Знаете ли вы, что не в груди и мое сердце ранен
Tresare-глубоко в intristarea тебя?
Tresare-глубоко, tresare-глубоко, любимая -
Ох, зря я ncreti вы в лоб.
Боль, что даже его действовать, я чувствую,
Дрожь глубоко в моей груди вместе.

Ах, так! как вы гордитесь и красиво
И когда смеяться, когда плакать, когда меня целуешь, когда - а-а!
Включают в себя в руках, я ваша голова - geloasa! -
И поцелуй в глаза-ваши слезы, - ах!
Они светятся, как звезды, мнением
Что-да-го июня я в ночь-свет!
- И я люблю тебя, и целовать, тебя я люблю,
Любовь моя, nespusul моей любви!

О, нет, я умру, о мне не умирать, любовник,
С-то, на кладбище по ночам, как rataci -
Я бы sfarma жизнь-не ее самой страшной
И от боли я не могу умереть.
Как носить-не время сердцу-ncremenita,
Глаза stinsi, и в рот бы не amuti.
Боль сделает меня жить,
Как жить, чтобы с ума.

Ждет, а смерть твоя, подруга,
Пан? что, к счастью, не в состоянии я умру.
С роз, чтобы ncununi впереди меня palita,
Улыбкой своей меня целуешь, любовь моя,
С мелкого, в будущем, вы знаете, dumnezeita,
Что есть сон, это был ангельский, хотя это и трудно.
- Не мне вас разбудить, чтобы вы знаете, вы знаете, -
Это не навсегда я мечтаю о твоих глазах, оставшиеся в живых.

Как быть в этом сне, я вам не могу сказать
Я только представляю это, когда я cufund
В твоих глазах. - Неясно, являются сошел с ума,
Те-nchipuiri я могу уместить.
Посмотри, ты в глаза мои и сказал мне, говорит:
То, что вы видите в ней, - в стремление к их сильнее.
Все, что видел я, не видел ?не твое -
Нет, и в могилу, не могу, как я смотрю на себя.

Они творят чудеса, как умереть, он меня не пускает.
В сон, но я ведь nelinisti,
Помочь мне,-они на диапазоне focoasa
Прямо в гроб, на котором вы спите.
Они уже грохотали по кровати, neguroase
То, что жизнь меня воздействовал, пока здесь -
О, вы могли бы сломать словно первый-это те,
Вы-свет, вовек, любимой звезды!

Да, я не умру, прошу тебя! Потому что все то, что не в мире
Я тоже любил, и умер уже в ближайшее время -
В любой любви, что не принял в качестве шутки
Моей любви это сегодня же в могилу. -
Тем не менее, сегодня, я вижу, я только что потерял имя:
Ведь она, ты, вы, она, в одно слово
Ты умер еще раз. - Это я, мори
Во второй раз ангел любви.

Потому что ты умрешь, что я буду делать, я в этом мире?
Н-как найти на кладбище chipu-вы легко
И osandit бы я, чтобы остаться в этом мире -
На плач твой, я не могу умереть.
Сейчас я бы не стал жаловаться на ваше имя
Но на самом деле в себя, вечные любви:
Умер, как и жизни, я, живой, а я был бы мертв.
Живи-я, а - е-глубоко в груди, тебя в порт.


 ПЕСНИ LAUTARULUI

История той, sarmana
И никто не был-конечно,
Мимо, погода грустная, с клапаном,
Как secoli un eres.

Я, как и фунт стерлингов спарта-не камень,
Я, как и голоса в пустынной,
Они, как и море, самое глубокое,
Я, как и смерть войти в живых.

Из муки, что я-neaca
Я sorbeam мир чище,
Как и лебедь, он pleапр
Полоса озеро замерзло.

Но в смерти, в самый глубокий
Сегодня я в другой жизни, я думала,
Я ястреб на скале,
Темы, как и крест на могилу!

Какова цель моей жизни,
От того, как gandu-я, это человек,
На что, я знаю, что написано в звездах,
Когда в фургон, весь мир-nvoc.

Крест-мне кажется студент вдумчивого ума
Оставить акз-в своей жизни я торт,
Потому что по neguri mormantare
Вы, я вижу, девочка, и я умер.

И только тогда, когда, по lumine
М не в состоянии идти к Богу,
Вы думаете, а вы на меня,
Как я в мире, я тоже.


 ДЕТЬМИ МЫ БЫЛИ ОБА...

Детьми мы были оба,
Брат мой, и за меня.
Из скорлупы от грецкого ореха колесницу
Я и inhamam к ним
Culbeci старые рога.

Он читал Robinson
Я ему свою историю, и мне;
Я zideam Башня Vavilon
Из книги в игру, и я сказал,
А я, по-глупости.

Часто la scaldat я
На глаз в лесу,
На пруду, море вернулся
И у нее средства, она поначалу пела
На острове зеленый.

Из глины там, где я строил,
С кровлей часто, и в море,
Город гордится тем, на что смотреть,
С башни, большой солдатик,
На стене impresurata.

И брат мой король
Дал мне весть,
Зайти в замки nempacat,
Я вас в бой, -
Давайте посмотрим, кто сильнее.

И уверен, что broastelor,
С oacac? о, слава,
Получите porunc? разгрома польских войск во главе
Что уж было-это первые восстания.
И я начал войну.

Увы! многие лягушки, - мы в ловушке
- Я, кажется, даже не на царя -
А не черной ладьи, которые мы закрыли,
В районе острова зеленый.
В сар-и мы помирились

И в дороге, broastelor, которые я дал вам.
Saltau, с радостью,
В balt-глубоко погрузились
Не реви.
Мы пошли по направлению к дому.

- Тогда вознаграждение, я спросил
Для того, чтобы мои деяния, -
- И мой брат пригласил меня день
Скорее всего, король не miazanoapte
За народы-ndiane.

Кот-белый, был vistier,
Marzac кривого министр
Когда он мне зарплаты я прошу,
Он miauna хоккей.
Сердечные, чтобы я,-я сжал меня в лапе.

И уверен, что милостивый,
Мне и жене
По его дочь со ран развратный
И tapana, nurlie,
В Tlantaqu-caputli.

Мы multamit c-скромный знак
- Как плащ его prostire -
Я привела его, госпожа моя, деревянная,
В святой монастырь,
В cotlon печи.

И, ах, так! и, дорогая, я уже был!
Я говорил нежным с ней,
Но она-не я, а между тем
И хотя я в то в
Я бросил ее,-не огонь.

А синий мы с primblam
Через заросли камыша и соломы
И в горы мы nchipuiam.
На каждый удар
Marsileam рядом.

И в душу мне, imfla
Шлем из бумаги,
Большой носовой платок и в карьер,и
Флаг на поле боя.
Modern: Trararah!

Ах, так! вы пошли сне, что вы пошли!
Умер он мой брат.
Никто никогда в глаза ему не было темно
За границу -
Может быть,-с открытым исходным кодом, а не свалка!

Но часто в мой сон,
Глаза большие, голубые
Яркость - это suras
В двух vineti astri
Одиночества я проснулся.

- Я? Это сердце мое
С самого раннего детства?
...................
Ах, так! я imbla часто с помощью мысли
Одно устройство, по старинке.
Будто я tiuie-aiurind
Сладко на ухо:
Мир, мир и еще раз мир!


У МЕНЯ ЕСТЬ МУЗА,

У меня музой, она была очень красива,
Как только не сон, раз не твоя жизнь
Вы можете увидеть значок radioasa,
В strai в-серебро, а одного эльфа к нам!
Кажется, блондинка, открытый, золотой и шелковой ткани,
Grumazii белые и плечи coperea,
Есть strai на серебряные крепко в воротник auros
Strangea среди них не mladios!

И такого уровня, что не мрамор, sapata
Сиял белый-не transparentul strai,
Грудь и сладкие, и белые, как neaua самый чистый,
Круглые, как яблоки с одного дерева в раю;
Едва ли вы одежду в самый богатый
Поймали легко, с ворот на солому,
Так часто мне поэта посетило гбодрствуя -
Облачность strabatea тени с серебром.

Лилия luminei сиял в ваших руках
Отражающие сладкие mandrul ее по щеке,
Уф-сладкие, обрушившиеся на девушку-я-ясный,
Rotunzii плеч и белизну ее шею;
Волосы блестели, как auru-н свет,
Straiul падает на плечи atlaz,
Глаза большие, голубые-н, длинные ресницы, золото
А впереди-я белый-ntunecata-н, лавр благородный!

- Один раз,-не в жизни, ему смертный видит
В сон, либо лицо, так и d-особенно!
- Я... рад с-с любовником blondei Lede,
С ума от любви, а я ее видел часто.
Он шел не одиночество мое рассмотрены в длину,
Rataceam руки и не paru-я-блондинка, а, чаще,
На плечах плащ, ему скользить легко -
Читайте rotundul брат пан? подмышки.

Казалось, c-для вас будет охвачен,
-А-а чувствуешь сердце batand с тоской,
Как и губы, они, мой, его, может быть достигнута,
Как и язык, чтобы они трепещут слегка,
Я вижу взгляд, и посуду, и доска,
Я слышу glasu-ntunecat в любви
А по уху сладко, что я его повторю
Тель, как не мысль моя движется,-ncet.

Один мне шепчет, только не сладкие слова
Neintelese, дико конечно,
О, я surazi рот, горячая,
А ты, слепой ангел, с глазами, полными d eres,
Потому что твоя улыбка приносит мне о
С ангел ты, как заговорил, в небо отпусти,
Как с его стороны потирая junia в моей богатой
С вашей zambire, сладкий и чистый.

Он приближается, и в воздухе зависнуть,
И руки ее, grumazu меня учение",
Я смотрела вверх, в лицо ему, освещенной,
В рот я мало что suradea -
С голубыми глазами радиус-ntunecata,
Полнолуние в любви, в моих глазах были,
Талия ее, тонкий, не жесткий воротник
Дрожит, дорогой, с руки моей в диапазоне.

Она была мертва. - Мы похоронили его,-не расстоянии.
Его душа в мире, - это плач. -
Мы sfarmat гуслях, и мой вес
Он inasprit, чтобы дрейфовать - не.
Я люблю, чтобы ночью turburate на самом деле,
Я люблю боль, стать бить;
О, если бы я слеп, о, как amuti когда-то,
Это не мир, я вижу мир, ищу!

Я считаю, что горы inecati с нури,
Кто gandu-я "орел" с-acata;
Не услышать великого inmiite-эхо,
Почему-не мой голос великого s-перемешать;
В "кодры" -древних, не слышу, bellowing в bouri.
Мы в старые времена, на мой взгляд,
Codrul с горы, рекой, в долине, я молчать -
Почему я не в пыль, а я сделаю!


 ДВА-ASTRI

Я видел, как два astri,
Светиться голубые
- Под лба,-не мечты;
-М-necat seninul
При privii богом,
Blandul их suras.
Я сказала: "я сказал в себе:
"Ангел" с lumine
В глубокой игры...
В вашей жизни
Inflorita вашем пути
Как не стоять на месте?"


 ПРИ CRIVATUL НА ЗИМУ...

 I
При crivatul на зиму с севера придет на спине
- И развертки на крыло, и ему, равнины, прямые широкие
Когда вы строить планы на блеск серебра в стране, он лежал,
Ветра scutur aripe, снег, облака, фото...

Мне это нравится,-резина,-не стул, чтобы стоять в качестве домашнего очага,
Он слышит canii, под заборами, как визжит и лает,
Jaraticul его, potol, в sfarm с lunge плоскогубцы,
Его мысль сказки hvar, вечера поэзии, сказок.

На дне его, подойдет для девочек в tolul кишинэу ул,
Чтобы scarmene вручную из шерсти, рот, шутки
А я слушаю ее с мысли, и я смотрю на мир,
С виду он ходил пути истории, что я слышу.

Orlogiul звучит как - цикада онемение -
И тепло, чтобы пройти огонь, таким себе вены, мне выделить
Я вижу, розовое золото, и поцелуев жарких
В сушняк, что не огонь, кладем trasnesc, часто рассеян,
Что касается новой девушкой marunta, tanduroasa.

Резина focu-я, - говорит история,-чтобы выглядеть красиво.
Он слышит, как я его слышу
Он в смеси с другими glasu-i palpait.
А счастливым-это смесь, что мне descoasa,
O-nsira, а затем снова, как танцевать он не хотел.

Таким образом, мышление-nsira одной тысяче шариков -
Строка растягивается и блеска, но и без конца;
Сон, меня хватают,-не руки, через мои мысли
И не спать мне ночь своим нежным голосом, ошеломленный.
Счет после их называть, orlogiul на джеле
Его я слышу по телефону, как цикады, родители и ragusit;
В результате, молчит, даже матери мира -
От мысли, сверкающий в конце ее поставить.

Они добираются до него, а по ночам umbririle-i, а-ntinse.
На лбу ее сладкий сбор, мягкий visari,
Любовь плавно, за обмакиваем его в отдаленные земли и гаснут,

В ее глазах я ищу для глубоких поцелуев -
Это-закрыть surazanda, длинные ресницы, ее, платы
И его голос, его песни-в интернете tremurari,
На груди круглые, белые, гладкие, она меня на лбу, ребята, -
Засыпаю, а она с главами моя, и часы.

II
Но это не те сказки, в somnu-мне, я должен,
Вы-mbina, по-nfasoara, борьба, распускаются,
Бездомных девочек в basmu, глядя на сладкие лучи,
Волосы черные coade, на лицо, сладкий, дорогой,
И feti-много на волосы, в одежду ярких,
Глаза caprii, nalti, гордится тем, что, как деревья, бук
- В мечтах, в somnu-мне казалось, я его imbine,
Это делают на свадьбах, четыре дня и четыре ночи, полностью.

Мне кажется, то, что гордится тем, Илеана Cosinzeana,
Глаза, голубые, звезды, блондинки, один колос пшеницы,
Мне-то ndrageste, и-легкая-воздушная
Он поместите его на колени,-я cunjura мою шею,
Я и разглаживают рукой, arcata, ее брови,
Она и в глаза-прост-и-закрыть улыбается во сне, или -
Глаз-i-s, полными слез, что их не понимают,
С губ едва-едва открыты, я говорю, мягкий sege.

Мне кажется, что это-лето, что ночью их сладкий, коричневый,
В качестве поля undoiaza, как и вода, плавно плакать,
Как nourii-ii сломать ее гармоничной луны
Как звезд на небе, это фильм, а нин" -
С помощью поля цветущие мы вместе
И мандре, цветы campene я для нее собирают
И она, по уходу за меня сладкого, я улыбаюсь,
И в душу мне, смеется, а сердце мне, как он растет.

Месяца через нури ангел в мир добрее часы,
Сон принести не мир, своих детей natangi.
На жаль каждая волна по-mbraca с радиусом,
Деревья будут землетрясения, и в fruntile скал,
Свет-mprastie на холсте, в светлом
В merii исполнены на цветок,-не gradinele глубоко -
- И я тоже, в багажнике, я мечтаю о нем, умен,
И в дождь, цветы, розовые, на танцы ее ждать.

Она приходит, и в sanu мне, что сладкое, оно, пусть!
В кос-ми-и-ncurca маленькой рукой, и они,
И мокрое-я-дыхание, чистую, детски,
Adie мягкий, на лоб мне, и на моих глазах,
Тогда девушка,-я удивлена pieptu мне на него нажать
И слезы любви, и я nunda глаза,
А у меня на руках, в рот, в глаза, в албу-i шея,
Сначала взбить в любви, одной стороны потирая один поцелуй.

И целовать ее мне, разбудить в нем-тысячи снов,
А впереди-я-turburata он склоняется, как и лилии;
И в глазах тех, кто прозрачной-под ресниц-я закрыта,
Мир в это мечты, мир, уверенность;
Он не сэр, говорят, и dulcile-я surase
Слезы, они сливаются, и в губы,-я вздохнул -
Она спит, и так проснулся, во сне, когда он проснется
- С губы, я много, в глаза, я улыбаюсь.

Во сне мне гореть, и солнце, и небо vapaie,
На озере лодка " e-mpinsa волны, которые идут,
А волны, как я ахнул, глубоко и balaie
Задуматься-не они, tarmii - он-ntuneca, удаляются...
В лодках сидят с-слушаю я, а сердце мне удар
Потому что я, как и ласточки, в, танцевать и бегать, -
С того берега, деревья и funza-это движение
Загадочность, плавно surade в мире, в самой тихой.


 О, ВЫ, NSENINA, ТЕМНЫЙ, ХОЛОДНЫЙ...

О, вы, nsenina, темный, холодный
Второй vremei. Цветы-не черные-вы
Spelunca влажной и ebenul не растает,
Делай, как проявить себя на этом пути
Ведет,-не века, все эти
Существ, невидимых, которые являются
И хотя они проходят nesimtite, как и погода
Как vremuieste-бы и все, что нужно.
Я вижу, за исключением, в одежде, определяемых
Эти мысли, почему-то, когда они появляются
Жизнь, для волос, для c, а затем
Даже не знаю, как они исчезли
В сознании secolilor длинный, неуклюжий -
Так, как будто его никогда не было. Сколько людей
Вы должны пройти свой путь
В некоторых hvar, tantose, королевская,
С ncoronata лбу одет,
В пурпур, а другие-сладкие, с глазами,
Мягкие, большие, голубые... в белых, как лилии,
Раскорчевка своего тела, voluptos, что nvita
Еще бросая косые взгляды на земную,
Еще находясь в поисках любви, и, как Сирена;
Некоторые nchipuite и другие tampe,
Некоторые грубые, другие-нежные,
Не требуя патент на бессмертие
И все strecutandu он, тем не менее
На дорогу, ведущую в город
Взгляд, похоронен на века.
А над головой-спросил множество pestrite
От мысли, переходных, см. д
Горы vecinici мысли, подъемные
Их trufasa ведущим к небу.
При небрежности, они смотрят на всех,
Efemeridele, которые проходят в долине
Его, vuind, certandu и все
Aspirand на то, что не вечно
- Не может быть, чтобы их - вечность.


DEMONISM

Большой лом, большой мир. Звезда-ы ногтей
Батуты-н, с ней и солнце ему в окне,
В свой повседневной жизни. Через него проходит
Свет во франции и только из мира,
Где вместо воздуха-это золото
Сросшиеся и прозрачные, вонючий
И тепло. Равнины, голубые тянутся,
А в небесном поле potolind
Vanata их сладость, а под духом
Для этого воздух с золотой отделкой.
Там сесть к столу, длинный, белый,
Грехом бога за бороду воды
И в очках nalte пить "аврора"
И с пеной белых облаков. И ангелы сладкие
В одежде из серебра, frunti, как снег,
С голубыми глазами, которые плавно lucesc
И ntunecat в мир солнца,
С sanuri сладкие, как искусственный мрамор, гладкие,
Ii стороны потирая? борода длинная, и razim? голова
На плечи стариков cuprinsi на волосы.
И colturoasa-я красная корона".
Молния будущем, luceste-н воздуху
Salbatec. А ангел... самый нежный,
Ingenuncheat он его поют стоя
В гуслях и не в воздух roseste
В voluptatea песня, или...
- Не считаете ли вы, как луна, я-луна. Есть
В основном окне которой день рождения ему, скажем, на солнце.
Когда ангелы поют на raclei
В этом мире, в небесном - они отбеливают
И не проникают лучи золотых
По старой oblon, а лучи из серебра
И на землю прибывают tandari нежные
Из песни хорошо, но только в том tandari...
Тут, в гробу, под самым колпачком голубая
И tintuit и ferecat звезд
Мы viermuim в массу на тело
Черный от древности и сухим
Старой земле, которая нас родила -
Certandu-мы, между нами, fiinti,то
Gretoase в desertaciunea их.
- Это еще что важное в нашей природе,
Но в этом-то из нас не встает.
Есть mostenim из Титана и мертвый
На земле, в котором все мы очень.
И в его смерти, это что-то значит, и в море,
Вот мысли-глубокие и ndrazneata
Потому, что он заговорил, приговоренных к смертной казни.
Наша жизнь-это ирония,
Ложь-их корень, их. Желание
Как и было одиноко, все, что
Принципе, это цветение на них.
Напрасно матушка-земля мертвая, мы nspira время
В santul сок, второй stinsei его viete
Думают, его дело, в ужасе наша молдова:
Приехал домой до нитки и был прав.
Мы ее не понимаем... o-ncercam adese
Однако мы не можем. Сделать мы
После того, граница-великое
Сильно эгоистичный, которые в одиночку
Платья на повышение их solitara
Подбирать не требуют innourata ему в лоб.
Напрасно не хочу же оставить вас, чтобы вновь не природой,а
Напрасно не хочу же оставить вас, чтобы отделаться от всего сердца
Желание увеличить, и силы,
Ваше желание, чтобы, как он, в мире.
Личности. И это желание,
Основанием для государств, народов, и, в связи с
Войны ужасной, что я
Шаги истории и, это... зло.
Не inselam. Первый импульс
В любой мысли, в orisice воли,
В любое дело им зло. Но
Резина, когда мы рождаемся, rasariti
Только мясо старой "Титан",
- Мы хорошие, - пока мы дети.
Благо, дать нам землю,
Nepretuita не duiosia ее
Это позволяет нам, как его вернуть
После-жизнь, клапан, шумного,
- В груди его, в грудь его, и мира.
Он и положил старик-duiosul, папа,
Глубоко внутри души есть желание, сладко,
И интересно, это-загадка, дорогая
Как insemneaza, и если мы можем
Чтобы понять, что она отвечает за мир.
Да-да! мир, что мы ищем, не было известно.
Почему не взять, на-с самого начала? От того, как
Мы ищем в бою? Потому что и в сражениях
Это не то, чем победа, с одной стороны,и
Потери с другой стороны - возможно. И в нашей жизни,-ntemeiata На плохое, и на него, и на лжи
И в науке, но, по-renturnarii
В тела умерших, из которого мы вышли,
Возникает вечная, к сожалению.
Мы-дети - вечная несчастным.
А зря, потому как мы, по образу и
И asamanarea его. Мы-это рай,
Не с того, чтобы иметь право на него. Рай, что мы можем быть
Как и он, - но от беспомощности
Возникает парадокс нашей жизни.
Напрасно Титан мертвы, что мы родились
Благо, нам, voieste; напрасно
Cearca, чтобы поговорить с нами в cugetari
Яркий, какой-либо,-mbalsamate,
- В цветы, в руки, в голос, характер
И что голос его советы, он хочет, чтобы "да".
Напрасно. Жизнь, душу, разум
- Искра, которую мы называем божественной -
Мы делаем, чтобы нас обманывать о о
И он не один-ntelege...
О, Дьявол, Дьявол! Только сейчас понимаю,
От того, как вы поднялись на глубинах твоих
За дополнительную naltimilor небесной;
Ему было плохо, а потому, что зло
Мощности хватает, чтобы победить...-nvinse.
А ты был не прав, что-то ты не упал.
Ты захотел-ты прав,-не в мире
Он на это и не хочу знать,
Чем воли, и собственного, и поэтому
Это плохо. А ты подумал, о, Демон,
Как справедливо это сила. - Нет
Справедливости нет, я ничего не маяк? власть.
: Каттаф-у вас может войти в Титанов
Как brazdau caosu-н, с их наша молдова,
Ты, наделенный землей, со думают,
Вы вооружены аргументами большой
Против Ormuz.
А он, как ты стал бунтарем,
Вы zvarcoli в небо, в сторону, чтобы их нарушать,
Раскорчевка крылья, и горы, камень,
Его сила страшная - за Него.
Но detunat он recazu в caos -
Труп-живой, он-invali в лом
Синий.
Титан-старый, с грубой, кажется, по лесу,
Плакать на кладбище-на cretii fetii ее
Реки слез. -В том, что мертв;
Сухой... сжал от боли adancu-я
И боль, и стал гранит.
Его, думают, incremenira холодные
Во главе его камнями, и devenira:
Rozele сладкого, конечно; листы бумаги,
Изумруды, но посмотрите на полевые лилии,
"Бриллианты. Он либо
Вы prefacu в золото, но и мышцы
Вы prefacura в серебро, и железо.
Мясо я putrezita, грязи
Родились они черного тела:
Люди.
Для того, чтобы его насмешек над ним, пока не, и-не смерть,
Мы родились, мы, по приказу божественного
Сделать, как вы, а вместе с ними-Бог,
Старик с комическая мы беспомощность,
Смеяться-не гром desertaciunea
Конспект говорится, что asaman с ним
Может, скажет-н, товаров легкой иронией:
Земли, мятежный, вот и ваши дети!


MIRADONIZ

Miradoniz у обители в скалах.
В качестве stresina был кодр, старый
И каждая пара, они были в горах, и в ряд,
Почему черные базальтовые вы insirau,
В то время как над ним, stresina-антика,
Codrul город fremea imflat от ветра.
Долина-глубокой, что ngropa в лесу,
Старый, как земля, жуме? в горе,
Рестораны с trunchii rupti лестницы черный
Из камней, которые пошли вверх, во дворец, -
Долина-глубокой и растянутая, длинная,
Лежит на берегу реки-глубокая, старик,
На его спине, украшен аппликациями привидения, кажется,
Он ведет на острова, что они-не он, -
В долине, как ее страна-это сад,
Замок Miradoniz.
А в замке, пройти мимо колоннады
Вы высотных зданий, со plafondul
Их черный, блестящий, и леса,
Цветы. Леса, которые, цветы
Как деревья-с большими. Розовые, как и солнца,
И, как лилии, как и участие в древних серебряных
Они качаются на lugerii тех, кто nalti,
А aeru-я варатик, сладкий, мягкий.
Как и звезды, они musculitele листьями
И implu воздуха наиболее теплого света
Зеленый, ясный, ароматным. Бабочки -
Волосы-золотые, и с крыльями
В curcubau в одежде из серебра
В цветок-не цветок, falfaiesc, и он ослабляет руки воинов,
Guritele влажные и красные вина в чаше
Вонючий и полные меда,-цветами.
Кусты роз имеют dumbravi сомнительных
Зеленый-intunecoase, разбросанных
На солнце сладкими infoiati, mirositori -
Это один цветовод-гиганты. В каком-то месте
Crapata-я-купол из гранита, в которую вы ищете
По stresina от кодры до,
В небе плавно парит в месяц.
Она и есть королева, молодая и блондинка
В плащ-i, синий constelata,
Рук сша, и на ее груди
В neaua... Проходит luminand глаза
Голубые, большие, с помощью слоев и цветущие
В облаках, как infoiate дает
Роз в purpur, посмотрите на полевые лилии, как серебро;
С течением времени с вашей стороны,-я argintoasa
Она сорвать один цветок, и ее бросает
Внизу, на земле, как на его образ мышления и золота;
Там есть облака, они в ужасе значит, и в серые,
Вы-ncheaga, по форме - ?ncremeneste,
Он становится храма в греции, и полная тень,
Columnelor, что он inconj?р а с помощью columne
Пройти argintoasa по одной черте,-сказал мун.
Она на пути принимает в этом замке. - Ди?дема-i,
Алмазы-не звезды объединены
Brileaza ночи - мали черный
Чтобы domei-то nsenina, и она вступает
В нем. - Columnele, они горят, под клара и ее свет,
И бросает тень одно, другие-другое.
Он внутри-не дома... и звезды-еще дальше.
И в ту ночь, санта-полный-i-ntuneric
На реке сан, которая течет,-не в долине, большой
Кто их саду, в лесу, старый
Его Miradoniz. - Святые острова,
Он в ужасе-не, он, как и дупла на ладан.
Дети с глаз, круглых и темных,
С цветами, золотом, изумрудном, с stance
В смирне теряется, и sfarmata
В болгарии большой. В mandrele тропинкам,
Как проходят когда и в мандре края,
Это порошок, в-серебро. На улице
Вишневых деревьев в цвету стряхивая снег
С того nfloririi их
Ветер дует в их руках, valuros мы в ужасе,
Из цветов, наконец, вместо того, omat
И ивы святой двигаться, чтобы их листья
На серебро выше уровня воды, и oglindeaza
На дне ее - так, что кажется,
Как и тот же корень, растет на
Остров вверх и один-вниз.
И нет ему ничего, в таких отраслях:
С одного дерева в другое, только от ее имени
Painjini изумруд painjinisul
Самый редкий бриллиант, и сверчки поют,
В качестве наручных часов отбрасываются,-не трава.
На реке на море, и на вершине
Дерево античный, ткани-они
Мост в полотно, их diamantoasa,
Связавшись его за другими деревьями.
По мосту straveziu, и ясно, это
Луны луч, и nverzeste реки
На большом стадионе, где, как, да еще гордится тем,
Nemaivazuta волшебства. - Но за мостом
Перейти белая, сладкая, mladioasa, юный,
Alba ca neaua, ночью, paru-я-золото,
Плавно impletind в посмотрите на полевые лилии, ваши враги,
Имеющая по пальто в белом членов мере,
Только calcand мост-самый длинный за ней
Ноги, omat, фея, Miradoniz.
-Она приходит в сад, и они по лесу
И rataceste - в тени, серебристый
А света-не тень их черная;
Тут можно уйти в сторону, чтобы извлечь цветок,
Для того, чтобы окунуться в реку-старый,
И здесь и там бегать, у одного размахивать,
Иль поймать - он целует в глаза, и отпустить;
А потом ей поймать птицу maiastra
Золото, поместите да,-сказал ей крылья
И летит-не ночью, среди звезд,-на "золото".

ECO

С ncetu-nsereaza, и звезды, izvorasc
На небе луки marete.
На влажных полях в голубой, небесный,
Ходят тучи, и с одеждой увеличивается
 И скалы редко
 Как и столпы rasar,
Negriti и ndoiti storm
 В месяц.

Алмаз, в воздухе, в лесу - запах
И тени темнее viorie;
И в этом ей с небес, щит argintos
И звезды охраняют в, тогда
 - И долины имеют
 В бане с серебром
Потеряны-другие-за doinelor suier
 Со свистом.

На одной лошади, глотками по narile-я-огонь,
В тумане пустынном и холодном,
Молодой человек, с ветрами, с его головой, и в игре,
На тот момент gandirei-то ntrece
 И calu-я с ума
 Летать он,
Манат, что на spaimelor фея
Старая дева.

На плечах, в горах, в скалах, базальт
Замок в ужасе, она-ncrunta,
И murilor muche, и crestetu я его
С нури-и лет,-ncarunta,
 Тем не менее, сегодня это живой,
 И не голос, и золото
Звучит в тени большой
Весы.

В тысячах lumine окна, я,они горят,
С помощью, которых можно увидеть, переходных,
Таким тактом cantarii, потерянных из-бард,
Появляется тень в легких;
 Идут белые не ветер
 Сладкий neguri в-серебро,
Дворец парил в магии
Золотой.

Как олень поражен тем, что по crestet с камнями
E-вслед за sageat-горелки,
Лошадей naruite в garle глубокие,
Fugarul в tropot рост
 При нара-горящий,
 На месте, на ветру,
Еще раз-есть мозоли и его impunge
И все доходит.

А молодой человек, посолить слегка, на него
И prundul под pasu-я звучит.
Красиво, как в сказке, и вытащил кольцо
И его, как и елка в месяц
 С одного прыжка, чтобы он
 Второй части гранита.
Сел в арки, окна
Adasta.

Плащ его черный в январе-s, совершенных всеми за целый
По-видимому,-занавеска на окне,
И решетки, железная свою руку, он начал
Тогда он не зал, самый огромный.
 По породам базальта
 Сидеть calu-i-высокий
И на месте,-я-я-imfla в месяц
Гроза.

В комнате, ему, как воздух, scaldat in солнца
Периодически меняя воду, чтобы цветы души-прохлады.
Это прекрасные существа, белый
Похоже, мысли бледным, в сны белоснежные.
На плече у junilor в razim, он летит,
Лучи, влажные глаза,-с источниками,
Это не ветер, он размахивает zveltele фото
Через, кажется, что отношений, которые в роз...
И пить из-музыка, плавать, как ветер,
В игре очень быстро, и медленно, е тель
И в то время как, душа сидит на карту
Плавают себе... пушек...
До тех пор, пока ария", исчезает, проходит...
В радиусе застенчивый и в день холодный.
Затем пары, ожидания составляет
С-я-в группах oranduite
И вмешательство в сны белоснежные,
В trecatoarele существа, белый,
Выходит, что область из-вздох
Королева albelor ночи, дамы,
Или, как в те дни, он june
Идеала не выходит чудо.
Paru-я, как и золото, лицо-ncadreaza,
Венок-н-волн, то это furiseaza,
Вы-ndoaie такого уровня, я в белом пальто
Если-i-t?mida, чтобы каждую ночь-тайна.
По-фунт gingasa si серебристый
Manuta я у них ncurca живой,
С помощью легких нот фунт в любви
Ее голос дрожал, сладкий, просты:

Таким пологом окна, узкие
Я смотрю, в " аль-vailor рай
Как поприветствовать вас на своем пути-ему подчиняется
"Буря", предназначено для королей.

По paru ему золотой венец
При поворотах на молнии, и жар,
Она в воде не способ их сгладить
И ndoaie старом дубе.

Ворота ingurta в murii
Gradinei, "крепость", я в камнях
Я спускаюсь в глубины леса
Где и-источники, шумы в сердце глубоко.

По nourii rupti проходит и месяца
А-н-н одиночества, я скучаю проник,
И волосы мне imfla гроза
И в глаза мне по-neaca плакать.

Только жаль, что на морском дне
Я его не возьмем с собой,-не сарай,
В nalte васильки ее,
"Буря", предназначено для королей.

Они хотят, чтобы я зайду за месяц
In dome, на нури, что пирс
Хотите народов-звездочный отель
Выходить на большую дорогу в рай.

Что я ищу, и я не знаю, - говорит,
Я только не знаю, чего я хочу,
Так как это в область тайного скрыты
Желание в моей душе.

Я, несмотря на листик все
В удерживайте клавишу ptt?сплетение волн вреда,
Они говорят мне, чего хочет моя душа,
Чего только я не в курсе.

И цветы, и crenge и звезды
Несмотря на то, что в моей тайны, я скажу, -
Ах, так! но как, как дергать за все
Его делают из них венки.

В "кодру" ветки-в ndoaie,
Ворота, через листья, а не порог
Лицо, с большими глазами сайте -
Ах, так! как и я, может быть, о близких и любимых.

Шум в сердце очаровательной desmearda весело
Чтобы salei тишина спокойной.
В хранилище ferestei arcata, громкие
Он слышит, вибрирует мандолина

 И-эко легкое
 Проведите с любви,
С приятной вибрацией для струны,
 Все, что говорит.

И вся его жизнь, все то, что поднял
В паре, где в горах, в долине,
Все от одиночества, я джун, все scumpu-i eres
Скользит-не cantecu-я-мягкая
 Он второй час речи,
 Красиво, как в раю,
Смешивать их-не словами, мед,
От боли:

Перейти на холме "бучумул" звонят с горя,
Стада его, сел на поезд, звезды ли, scapara-не путь,
Воды, царапин, ясно, izvorand в fantane;
Под белой акации, милый, я ждать, ты-в меня.

- Луна на небе проходит,-значит, святой и ясный,
Глаза большие, ищет-не лист, самый редкий,
Осуществляет рождаются звезды, на тверди ясный,
В груди тоска, в авангарде мысли тебе полном объеме.

Nourii проходят лучи-их строки, мероприятие,
Stresine старого дома-не луна, поднять,
Скрипеть-н, ветер конце у фонтана,
Валя я в дым, и свист заикания-не, но.

И osteniti человек с косой-не лилит
Прийти в лагерь; рубить звучит все громче,
Программа " старые полняющих х на его голос, сара,
Моя душа горит d-любить, как кажется.
Ах, так! в ближайшее время в долине и в нашем интернет-amuteste,
Ах, так! в ближайшее время pasu-я к тебе несется:
Кроме того, акация стоять,-будем мы всю ночь,
Часами говорит:-вы не в состоянии, как мне ты, родная.
Тебя я rezima, сладкий малыш, мое плечо:
И провод с проводом paru свой золоченый у меня ее номера,
П.-я пью, чтобы ваш рот, frumsete,
Сладких поцелуев от вас, ваши глаза, в blandete.
Обними нас, мы sedea на ножке,
Впереди меня, на огонь, на ваши груди, он склоняется,
Что рядом растут сладкие и круглые, как яблоки;
- Звезды,-не требуют двигаться auritele знаков зодиака.
Нас-людей rezima головы, друг к другу
И surazand мы будем засыпать под его верховный,
Старые акации, из богатой ночной,
И кто она, не было бы дать своей жизни все?
...................................
На вершине горы, в лесу-mbracat,
На нури кучами собираются
И друг с другом, мастер сел,
Они, кажется, в городе в январе.
 И boltile не умрет
 И столпы, являются меры,
Свет по дуге окно
Это-синий.
В цехах-син. - ?nstelatele своды -
Глядишь, через колонки нури
И в этом выходит из stancilor клыки
В полняющих х тысяч картин.
 Свет-это я,-серебряный
 На нури, s-a frant
И это-ncheaga по naltele камеры
- Призраки.
В одежду белого цвета neguri в-серебро,
И cretii роз purpure,
И волосы на лбу звезды, это получилось,
Как и ангелы, белые и чистые -
 Сквозь ресницы,облака,
 Как и сны, что strecor,
В результате instelata своей жизни
 Сквозь туман.
Есть suier в сутки, через леса, ветра,
Un freamat - и все исчезнет...
"И облака-в ncretesc впустую и отлично.
В январе-апреле, стоят скалы в редких случаях -
 А junele друга
 Е-ели гнилые
Ствол из гранита-на руинах
Вместе с ними была.


 ОДИН И ПОЭТ

Они просят его не могу... моя боль глубоко
Его полируют и в стихи, и не cadente
Сладких, как свет луны, весна
В саду, в Италии и испании.
Его делают стихи-моя самая сладкая
Дамы и его стоны, какой красивый
Может быть, кому-либо. Для меня
- Нет. И юные natangi на сигареты в уста,
Frizati, с бутылкой,-не глаза, а на стук в разделе отбеливание зубов,
Чтобы reciteze стихи-мои
Для того, чтобы coperi с espresia глубокий
Такой simtiri верно - некоторые мелочи.
Лучше, как похитить душу мою от меня,
Как выжать, с одной стороны, и сырой, холодный
Все, огонь-сан из него, как искры,
Свою надежду, пан? это будет njosi
Чтобы animeze на deserti, и не плохие.
О, и вы, плачет, и даже, если боль
Реальный и neprefacuta
Вы должны растопить в глаза, и мой вес
Вы должны гореть душой, я буду... Резина
К тому же это еще хуже, - а то и меньше
Вы думаете, кто-нибудь на данный момент
Ему-то недоволен, что их не было.
Я буду их читать, как можно жаловаться
- Потому что таким источником горя умереть, боль -
Вы знаете, с одной рукой, - все, что может быть - вам достичь
Впереди самое веселое и сварщики, и сладко,
Он будет охлаждать больной тепла
И стэвилэ, до lacrime положить
С ее поцелуй... меня,
Как только я сижу на переднем крае,-ntunecata,
Почему я не могу жаловаться, потому что боль -
В глазах я сжал и в душе моей суровой
Его в будущем... у меня
Никто не станет думать, и не подумал.
Почему? Они не знают, они все
Что, если они не иссякнет моя головная боль
С ласки - резина " и родник
По краям селе... Уроды! вы простите...
О, море, море, мороженое, например, не
- От тебя,-чуть ли не мне, nec, на вас!!!
- Ты, я, ты, открыть-в свои ворота синего цвета
Вам охлаждать вашу боль я своей пламенной
Зима твоей вечной. Я, ты, открыть
А твои-синего здания, а marete;
Лестницы из волн впереди, в другом,
Как приветствуют влияет на мой вес
В боги, и старые, и гордимся тем, что у вас Valhalei.
- Что ж ты не пришел, молодой, с глазами, в ceriuri,
Смеется Один, и, встав кубок
Я был бы рад. - И пальто, что-лунга
И белый cretii бы бросить neaua
И с длинными волосами я была бы imfla от ветра.
- Место бард, - а не место его
Тот, с sprijoanele его nalte,
Я чувствую, что огромная страна.
И, боги, поглаживая внешней стороне lungele барб,
Naltand взгляд, не boltile антикварные
Для того, чтобы напоминать о сладких suveniri,
Меня слушать, сказав, что их мир
Тот гном, что viermuieste на сегодня
В tarana того, как они поселились на них.
- Дай я на равнине в пустыне, кто-бы мог подумать
Ф-таким несчастным он становится
Seminta в богов, то в нее.
Но и старик, что сидит, да в углу на столе
Поднимать ковш с меда: - Слушай,
- Не мне, знать, говорят, что больше страной
Что "Дачия" - по имени - мое царство?
В нем-nradacinata-н, горы-от камня,
С murii из гранита с башнями gote,
Город, мой старый Сармизегетуза?
- Никоим образом, а, Децебал! Я вижу,
На учебники день inaltata
Через ваши волосы, как корона, гордится тем,
Lucrata-н, с драгоценными камнями, что-не гранит.
- Но бог против римлян?
- Что говорят они? Все люди
Пигмеев сегодня в старом мире, но... они
Войти пигмеи всех тех, кто ниже, -
Хуже, лучше, без душа, более misei.
Римляне или галлы, галлы или римляне, ничего не
Не приносит-помните, на вашей груди.
Каждый народ, независимо от того, насколько prapadit
Камень найдет, или его части
Железо или медь, и как копать
На нем следы-глубокие того, как вы покинули
Вы великие люди, что сидят сейчас с богами
И ospatati с ними, в colbul черный
Смотрели, можно было легко старого мастера.
- Но они Же... должны идти не на юг, а на северо - нибудь.
Это функция для строительства и laieti
, Которые стоят в настоящее время только по предварительной земли
Что его содержание, на то, чтобы быть отразил
С другой, народ, погромче, любовь
Из тех, что были в прошлом, то, что было корнем
И слава тем, кто я есть.
- А-а! то, что я хотел, в час смерти моей, -
В риме, чтобы попробовать кастрюли, в дно чаши
До и decaderii, так
Чтобы despretuiasca ее на себя
Вот и наступил... древние Римляне, и гордимся тем, что,
Меня, мир стал
Romunculi... Но и с тем, что он справиться с ними?
Или можно собрать головки, или, как nvatand
Его крик, как cucosii людей...
Что despretuieste с собой должны быть
Было добраться до г-к ним.
- Нет, я говорю frantuzeste и делают политику.
 - Вот и все, пока.
- Откуда ты пришел? интересно, Один мягкий.
- Я на рассвете, в дне Огромного Черного
Как luceafar мы прошли по всему миру
И в небо смотрел, и на земле
И я вышел из себя, hvar бога,
И агрегаторов, тай-те, кто напились на славу.
В песне-душа моя полна.
Из-хочешь услышать, зимой голосом vuind
И lunecand по strunele, и я утюг
Из-хочешь услышать, как viscoleste не гуслях я
Еще не стар, и rascolind в городе алатана-я
Звуки-это глубокий и чудовищами,
Заказать в одиночестве - или вы хотите, чтобы река
В огне второй gandurilor моей большой
Течь-н, вьюнок, золотой " на ногах
В скалах, вместе с ними была в одном языке, жесткое
И старый, но четко и высокой
Как boltile неба малыша, один, Один,
Скажи мне тогда, чтобы nstrun из них строки
Как я зарабатываю мой венец из лаврового листа.
Может быть, и хотел бы, чтобы они ко мне, когда предвыборная кампания только началась... Но
У гномов я не понимаю, с чем.
- Sarman ребенка, - сказал грехом бог
От того, как rascolesti вы, все боли,
То, что по душе, что ваш молодой человек включил?
Я не думаю, что,-не гроза, и в печали,
В результате сжигания такого леса, вместе с ними была,
В результате сжигания, и полученную смесь ужасно
Второй gandurilor одного neferice
Это красота. Не в seninul,
В тишине глубокого духовного,
Там вы сможете найти реальные,
Уникальная красота...
 (Лоб-я в ужасе,
В neaua coperita, и кроны их
Звезда-голубой сиял в зале,
И, о нежная, был duioasa.)
...В отставку, моя золотая, пить "аврора"
S-расстояние между seninul blandei diminete
- В грудь. И вы не в состоянии открыть, то
Интернет порталы nalte de la hale
Длинные колонны в снегу, с пружинами
В neaua белые, как серебро, в Офир,
Со сводов, более nalte, чем само небо.
Там, через эти длинные столбцы
Приостановить, подвесные светильники, большие, как маленькие белые луне
Как implu мир raiurilor мои
На свет, сладкая, белая, теплая.
Столпы, блеск, boltile-s-блестящих,
Пути для порошка и больше, белый
Так как серебро-это не по-живому. - Кондиционер
Мягкий, белый, вы imfla все волосы,
Вы greu.se пахнет сладкой лилии и,
Talarul ваш отзыв будет мигать в ночное время, -
Таким зданий и ты будешь различать blandele-я зейн,
А затем, чтобы петь. Вы должны знать, что он прекрасен.
Один приходит и говорит - murii тех, голубые
У моря, desfacuti на две части, мне дайте
Смотреть в лабиринт neaua:
Столбцы nalte, своды из великолепного
Они люн, линь горели, и...-не тени,
Тот, понятно,-обскуры, он стоек к neaua
Видел я девушка со сладким высокое
Тонкий, как ntruparea одной лилии.
Фрумосу-я, кажется, в золотой я
Войти пан? на пятках, одежда их белая
Влажные, казалось, с мягкой блестящей
Включала в себя членов, они сладкие и zvelti,
Рук-их мало, как и две белые лилии, попробуйте
В фургоне была коса, волосы-от золотого,
Рот-это роза surazand открытый
Глаза их голубые luminau, как звезда,
А на его плечах, белые-только ты
Одежда самая длинная и богатая. - Ну,
Один он говорит, нежное дитя моря.
Еще бард, в селе на миру, долгие страдания
Он вышел в ночь, и наша клара -
От начала и до конца молиться ему. Как тень,
Светиться серый, в ясный ночью
Он приближается... - не бойся, он мне говорит:
- Ты, что, никогда не беспокоиться о том, шторм и печаль,
Для того встряхивания, на мой взгляд?
Лин дрожал, и голос ее, нежный и в ночное время.
- О, фея, не от страха, а для удовольствия
Дрожит,-не ко мне, душа моя больная.
Не могу? Ну, а уж на ваш взгляд
Не amuteste тель-на уважение -
- Не ты, песня, самой - самой сладкой,
Самое красивое, что он бежал vodata
В гуслях другого барда? О, дева
Вина? кроме того, я смотрю в глаза себе,
Смотреть на мир, ah! так же можете посмотреть
Желчь, с которой они относились сайте
И во всем мире. И кто бы знал, что
Это не дно моря-ты и ты, дитя,
Как margaritar, растаяли во сне
Крупные целые разделы,
- И ты не боишься, что мир, что человек-вы
Он будет таять, и в звезды, и paru-ти
Вперемешку с ними, должны сиять,
В " ночь-голубая в этом мире;
А вы не боитесь, что ваш голос
Вы ndulci vecinicia самый горький
Большой! - Лестно, что она говорит:
Это роза, она оставляет на моих устах,
С молодости, запах - роза gurei его.
- Ты прекрасна, как мне найти слова,
Для того, чтобы увеличить глаза большие, голубые,
Ваша душа не нежный, невинный,
Как sfarma солнце в tandari с золотом,
Его, как насыпать не напишу ca neaua:
Есть богослужения его и свои ноги
Маленькие, сладкие, и белые. Один, Один,
Положите его скипетром-не манна, жезл моря
- На лбу венец говоря, большой,
Алмаз, мокрые, очки
И в яркости их своей пламенной,
Потому что она-их королева красоты мира!
Ее главами и опереться на мои плечи
И ее голос мне шептал на ухо:
- Вы что, подсластить, все мучения, все, что мешает
Тем, кто не в мире, они вам сайте -
Потому что я люблю тебя, sarmanul ребенка.

И в качестве наказания он открыл глаза голубые
И целом, такое уже было с ним, а не боги
Плавно sosoteau друг с другом, batraneste
И surazand они приносили помню
В молодости дни, сладкие, и их скрытый
В сердце secolilor прошлых.


 MEMENTO MORI
 (Панорама desertaciunilor)

Стадо мечты мои, и я их пасли, как овец, с золотом,
Когда в ночи intunerec - чувством собственного достоинства) пятнадцать короля, мор -
Пусть в облаках molateci infoiati в постели, небесный,
Но луна-серебро, как и бледный, сладкий, солнечный,
Заклинания, которые приносят во всем мире благодаря звездам дождь
Если слоями, светлые сказки дети растут.

Иди, ты и веселой, чтобы в жизни моей был visarii lucii волны,
Далеко не святой воды поднимается, hvar сторон,
С dumbravi лавра и зеленые луга с народом,
, Где n-ветви, черный вес не вечно, и вздох,
Где на их вершинах можно preimbla, в длинной одежде, на свете,
Где смерть-крылья-черные, а на лице ее хорошо.

Один мир-nchipuirii, с ее мечтами о счастливых,
На другом-люди, та, наяву, в котором сварщиков muncite
Вы пытаетесь выдавить молоко в stancei ребра, сухие;
Один мир-nchipuirii с ними, hvar, цветы золотые,
Сторону, где, cerci, жизнь-то-ntocmesti, а также faur
Cearc-да, железа и грубой форме, cugetarii холодно.

- Лас? спать... не знает мир, что болит, я до сих пор сохранились.
Напился из-песенка вечного, поставлены в пример, любит его " святой луч,
- Я его вижу только в варенье, где другие видят проблемы,
Так было, так будет, но тщетно, как я вижу, на глаза, тем лучше;
Видеть реку, или не видят, что он в мире, и все, остается
- И ничего мне не используется в состоянии cerca оставаться трезвым.

И не сказал, и все остальные в мире-его зло, его можно оставить?
Кто-то хотел услышать все? Кто-то слышит? Кого это волнует?
Все прошло по миру, только в реке осталось.
О, эти огромные, но и выйти на пирамидах
Которые сидят, как в истории черного, в пустыни, impietrite
Сколько они видели, а они - то, что-бы рассказать что-бы в голос!

При posomoratul basmu - старый secolilor огнем -
Я открыть его с помощью ключа на золото, и его слова и его правописание
Ворота, в ужасе в храм, где secolii они трудятся, -
Я-под арки, черные, со стойки nalti suiti на звезды,
Когда с его глубину, голос, gandurilor мои
Огромный roat, чтобы vremei назад, и я вернусь,

И смотрю на... "Кодры" в secoli, ввц?мы, народы
Можно возвращаться снова и снова, с repejune, что gandirile, что он летит,
И все-в бой, - я смотрю на вас и все, смотрят,
К-во камня, что означает, что в истории hotara,
Где люди, лошади, новая, в честь нового контента меры -
Там мне очень нравится, колеса, один момент, когда его остановить!

* * *

Там стоят salbateci черные на топоры из камня.
В пустыне, бегать, жить, не дом, не очаг,
Голова волка, это был их головной убор, и на их плечах шкуры медведя;
И здесь и там-nchina idolatrul nentelesul дров
Сам маг и его ии написал на камне strambe признаки
Не может он их ntelege в течение secolilor, конечно.

"Вавилон", город, гордится тем, насколько страна, город
При умирать долго, как четыре дня назад, и с больших дворцов
А на стенах огромные, большие сады, апартаменты-не сплошная;
Когда народ стонал-не площади его gradinei длинный подол
Сколько замешивать, в то время как ветры одна наша молдова,
Размышления Semiramide по dumbravile охлаждать.

Это король в мире не руки-а schimbatoarea его мысли
В этом мире, да, в жизни, в век счастья
В интернет порталы и золотыми, как солнце, rasarea,
Но сильна его ненависть, это было сто лет во гневе и ярости;
Как ей не хватало его, это ли не мир, и даже то, что Бог будет?
Может быть, Бог, и сам, если бы - если бы он не умирал.

Азиатско-н, радости molateci e-mbatata, somnoroasa.
Boltile-s-сохранить,-не воздух, columne, светлые
А на столах-не вечно, и протянул это, лежа Sardanapal;
И под его пальцами maiestre цитрах задуматься клещей,
После того, как и-mpart mesenii, чтобы cantarii цветы, ахнул,
Вино-сладкий, запах изо рта, а у женщин с ликом цвета.

- Сегодня? Вы rataci даром в пшеничной nisipoasa:
Только воздух-ncheaga в картинках с вами
Только в горах, garzi на камне я сижу, а уже сегодня в своей должности;
Как в тени asiatul по пустыне, calu, и земли,
Если вы задаетесь вопросом: куда их Знаем? он поднимет руку,-я длинный,
- А где же он? я не знаю ее, говорит, не знаю, где он был.

* * *

Река движется волнами, блондинки, на равнинах cuprinsi в мор
Над ним-небо, на d-Egipet, disfacut и в огонь, и в золоте;
На его берегах желтые, сесе, тростник произрастает из глубокой,
Цветы, giuvaeruri в воздухе, переливаются тайные желания и на солнце,
Одни-белые, nalte, не станет мягкой, и, как серебро, и в снегопад,
Другие красные, как jaratic, бело-голубые, глаза, что плачут.

И кусты взрослые, как они растут зеленые, advance, чаще всего,
Цвета, imblanzite-н, верстка, distind кроме выбранных
Щебетание с ciocu-н солнечный, gugiulindu-на-любви.
Задыхаясь в vecinici сне, на рассвете, в святой-izvoara,
Нил пр-в и его обозначения, а в зеркале-я-желтый-ясный
Нашей разлуки и море спокойно, что заглушает того, чтобы его не пропустить.

На его берегах находятся в сша, равнины, зеленые и твердые сердце;
Молюсь, сам не отсюда, с zidirile-i древний,
Blackberry в blackberry, скалы, скалы, города-гиганты -
Они думают, arhitectonici в одну прекрасную холодная или теплая любовь,
Построили горе, и в горе, и в древнем и их товарищи,
Вы-mbracat с серебром (не на солнце и его luceasca в сети

И его, похоже, rasarita, в visarile на равнине в пустыне,
Из песочницы argintoase в движении vijeliei,
Так как сон, по их словам, святых, отраженный в небо, теплый
Он бросил на расстоянии... - Здесь можно подобрать trufase
И вечны, как и смерть, египетские пирамиды-огромные,
Racle того, как подходит к ним из другого scald.

Вы-nsereaza... Река дремлет, и они выходят звезды заставить ее капитулировать,
Месяц-не большой, он бросает ее лица и в облаках них избавиться.
Кто-то открыл пирамиду, и nauntru вступил (а)?
- Это король. - В пальто, с золотой грызет и драгоценных камней,
Он вступает увидеть там, все мимо. - Я rumpe
В его душе, когда он смотрит снова-в последние дни я вижу.

Зря управляют монархи мира мудро,
Вы-nmultesc знамения, - плохо, это-mputin добрые дела;
Напрасно я ищу,-в vietei понять, nedezlegat.
Выходит из ночи...-и в его тени долго,-протянул он работает
В компании Нила, там большие волны. - Так,-туда, где, по popoara
Тени для gandurilor королей, бросает-ntunecat.

Пирамиды мечты, у реки Нил, холодных блюд,где
Характеристики trestiilor звук, как при луне, что входит
Казалось бы, snopuri giganteci с длинными копьями в-серебро,
Всю свою жизнь, чтобы вода была на равнине в пустыне, и ночь холодная или теплая любовь
Они объединяются, чтобы mbrace счастливый старый-то imparatie,
Чтобы invie в десерты, сэр сне, что вам лгут.

Река сан-поделитесь с нами на звуки его gure
На его источнике, или тайна, о тех давно ушедших времен, конечно,
Душа-mbata,-не мечты, которые скользят в полете,
Palmii тратится на cranguri, auriti на седьмом небе луч,
В ужасе zveltele их стволы. - В ту ночь я ясный, светлый,
Волны, как мечтает, пена, небо-nsira облака.

В храмах marete, колоннады,-не marmuri белый,
Вечером боги, это preimbla в vestmintele свои белоснежные,
И preotilor песня, звучит-не гусли, серебро;
- И в ветер, в пустыне, в прохладу ночи, коричневый,
Пирамиды в crestet, aiurind и жалко это звучит
И друг от друга жалуются, что короли в огромный могилу.

В кладке самое древнее и выше, в главе i, башни мавров.
Маг priivea на его мысли, на зеркало-его золотые,
Где небо, тысячи звезд, как в одном центре, он собрал бы.
Он мало касается-там пути их сокрыто
И с одной иглой, он zugraveste cararusile найдено:
Чтобы узнать, samburul в мире, и все, что верно, хорошо и хорошо.

И, может быть, в реке единой ginti efeminate,
Цари, витражи преступления, preotimei desfranate,
Маг, забор, второй окупаемости, она читала знак, и обратно;
Он, когда ветер поднял весь песок из пустыни,
Astupand с dansu-городов, которые, как гигантские sicriuri
Такой ginti, что не жизнь,-ngreuia землю, сжал.

Uraganu-теперь бегать, пан? ради него, ii трещины
И на Нил, - только пустыня nisipisul и adapa,
Asternandu его на равнины, те, кто когда-infloriti.
Memfis, Фивы, страна-ntreaga coperita и получилось
Через пустыню наполняют salbatec большой семьи beduine,
Sorind своей жизни, в сказках, на равнине nisipiti.

Но и в настоящее время turburand звезды-из реки Нил, на длинных,где
Ночь "flamingo" всего-красный, вода-медленно, держать как можно медленнее проникает,
И теперь в январе arginteste все Egipetul античная;
Он тогда и на душе мечтает всю свою жизнь,-в истории древней,
Голоса из прошлого, это ее, по-настоящему, уха,
От волны sfada пророчества, он aridic.

И то, Memfis можно подобрать argintos мысли о пустыни,
Inchegare maiestrita с дыханием vijeliei...
Они что, сидят в месяц, в чудо, и о нем,
Povesindu и сказки hvar признаков сердечной недостаточности в-н-н-звездочный отель
"О-город", который выходит в pustiile в джеле;
Из-под земли, и под водой, он слышит звуки, как они растут.

Море, не дна под бой курантов недостатки, которые можно назвать п, либо в ночное время;
Nilu-н, дно gradine есть, дерево с яблоками-d-золото в созревании;
В разделе песок в пустыне, и погружен он, народ,
Как с города, я сразу же просыпается и идет
Их, во дворах, в Мемфис, где n-залы, свет-luce;
Они тратят на вино, а не chiot любой день сковороды-на рассвете.

* * *

См. Иордан, которые, влажные равнины, зеленые Palestine:
Из живого винограда с золотом забрать, hvar власти
С Сиона, в храм Iehovei, это чудо, ил-смотреть;
Тенистые оливкового s-смесью, в числе луга, лавровый лист, зеленый,
Chidron купались-не волны-им клары травы и больших, и тогда вы потеряете
- В городе что-не горе, он спит, - miticul в Иерусалиме.

В Libanon видел я и отклоняться на рабочем совещании оленей
На полях secerate я видел, как hvar котором
Носить на umerele белый auritul сноп пшеницы;
Другой волей, чтобы преодолеть воду, на свои голые стопы и ноги
Ridicara rusinoase и с улыбкой albele коленях,
Turburand на икрах гладкое лицо limpedelui плохо.

Я видел, как цари Иудеи в церковь "великая",
Где мрамор в пружины поднимается жирный
И columnele высоким нашей разлуки небо, кажется, с-пахать;
Vazui Давид, в слезах, rupand своей одежде богатой,
Разбив арфа их стук о мрамор, чистый,
Genunchind да простит их Господь, osanditul его очень жаль.

Соломон, поэтом-королем, tocmind голос одного фунт
И делает все, чтобы rasune есть psalmodica мышления,
Он ослабляет руки воинов,-не звуки, священные пальцы,-я, пророк;
Он и поет, и на императора, в hlamida на свете,
Солнце stetea на небе, услышал пение ему, лина,
В мире, слушать удивлена glasu-i, сладко и медленно.

Но, стоя в храме святое, пусть мысль его в ванной,
Ведь любовь она ждет и с его плеч на снег,
Мягких лучей в темных глазах, - он-да-фунт другие соглашения:
Потому что женщины ее ожидает sireata их zambire,
Темные что-то вроде мысли, в истории asire,
Другие блондинка с волосами по-золотые мечты, тайные желания и Северной европы.

Но был суд, и ивы plangatoare
Певица она анина арфа в его tremuratoare;
Зря, поэтому просим peirea - умереть можно naruie и осенью!
Падают и на лестнице, были позолоченные арки, потолочные балки из кедра, дверь на весу,
Вс, что касается желтого цвета, над его смертью долгой, драма
И все, что он прячется в облаках, и красные, шоу, боится.

И народ, и цари, и священники, прекрасна,-s) - под обломков.
На Сионе, храме разбилось - нет, лука, не с вами,
Сегодня в штабелях не камень в город, вчерашний.
Кедров падают с вершины горы, и Livanul pustieste,
Jidovimea теряется среди secoli rataceste -
В пустыне он в ужасе-не солнце, desfrunzitii, пальмы...

* * *

О, пусть будет мягкая, в воде info?нет, моя лира!
Чтобы отойдет и умрет там звуки, их белоснежные, с теле-zambire,
С ее значки, звезд с небес, лазурный берег;
В его высоких гор, в Греции, scanteind muiati вс
С dumbrave pravalite над ребрами терки,
И на камнях incremenite среди нури в purpur.

Через долины advance repezite не regioane
Nourate стоят сохранены храмы, multicoloane,
Будто горы-это не руки камень и забрать их, а они пахали
Боги с небес". Орлы над горе innegurate,
Тяжелые повесить на площади крыла, и его взгляды на tintate
Поверхность граждан всего мира, что под его сидеть глубоко в криково.

Так, в Греции он появился на свет в темном море.
Врата не неба, чтобы ее храм был ее задачи, снег,
Прекрасное небо, глубоко-синий, straveziu, по своей природе бесконечное божество;
Гр. гор простираются долины, полные
В dumbrave, источниками и кристально чистые реки,
Какие lunec zdrumicate на них-болгары из гранита.

И скота от stance, разбросанные на вид
На ntinsori в леса темные rupti из реки бьет ключом,
Видеть город, на купола белых, сверкающих на зеленом crang.
Море плавно cutremurandu-лицо, scutur, чтобы они с пеной,
Repezind на alunecusul волн, лучи мира,
Вниз, к воротам, тень hvar, чтобы ее звуки, они frang.

Более синюю, чем небо, и, надев шляпу на лицо,
Она отражает не мир-я-клара, вся Греция в материальном плане.
А иногда она-ncreteste и intunec-в ее сне:
Нимфы в белых, как снег, scutur ap-синяя, горячая,
Вы improasca-n-play, сладкий, mladiindu-это они купались,
Проливая их, и волосы в черный цвет, inecandu-это бритва.

И на волнах ярко-oce?н лин ле сальта
Любой волновой linguseste показаны их в ужасе,
На песке не жарко, они проливают моря-не игру, ему ярче;
Oceanicele тела, как статуя из снега,
Искрятся в волосах, черных, как и он сухой, они не вс
На их perini песчаных lenevite вялыми.

А потом бежали, чтобы mpopuleze миня в сутки dumbravana
И, говоря о margaritare собирают цветы, чтобы их преследовать.
Из-fut-сайте Satyr главами i-лысый, борода и торговые марки,
Длинные уши, и в рот ему stramba, carnu ему в нос. - Сверху, он
squeeze
Жадные, виноград нашем сайте в уста - pitulis через кусты-это уже,
Вы stramba для бритья, а не бежать, да весело так.

Белые переходят в свод, черный по тростник зелень,
В craca-на-водах-ntinsa одно-и spanzur ее руками,
Движется не воздух, за которой плоды крупные, по omat;
Другие-на спине,-ntinse, с одной стороны-noata в,
С другой rupand кувшинки усыпаны ее светлой пены,
Положить в волосы и что-necate спокойно плавать и ncet.

Crenge плавно, изгиб вашим услугам - изменить, сделать, как, увидев ее,
Они должны спокойно только вода sfasiind-это...
В большой розовый куст под brustur спит, Satyr, пьяный от вина...
Посмеиваясь, сказал ему на ухо, с красными цветами один ncoroana.
Луговой смех звучит в ночи, миня dumbravana -
Они исчезнут через своды листвы, на ходу, зеленый и узкий...

Вставить и садится на себе солнце-не горе клещ.
Один грызет провода jeratic на высоту гор, являются tivite,
Долгое fulgeratura на ровном того, чтобы ncremenit.
Море, воздух теплый, звезды, какие-ntarzii в интернете,
Язык, рек, мягкий, части кодр, рыдая,
Голоса граждан всего мира, и голос великой и по-mpreuna-не всегда.

"Кодры" aiureaza, черные, под звездами нагрузки.
Руки теплые, как и сара апа-н, арок, одна вниз,
Pravalind по-фиолетового цвета, более чем по лестнице в скалах;
В сине-глубоко, за пределами небес, самый тихий,
Rapad гор, тогда над ними incremenita
И волны, зеленые зерна imbla глубокие долины.

Среди cremenea crapata, в bazaltul разорвал дождь
Подобрать деревьев monastici trunchii, что ветер по-ndoaie,
Scotand старый корень из pietrisul сокрушил;
У орла было повесить гордиться скалы на переднем крае, ninsa,
Нури скользить в небе, их флот по ветру impinsa
И звучит не по ночам граждан всего мира кромкой моря мягкой и матовой.

И резина на водах, а также лицо святого,-сказал полнолуния
Она поднимает диск и изысканно, в империю, из-lumine,
Основными hvar poleindu-я panzariile их на берег.
Он засыпает ее с пеной, как, ну и, конечно,
Nisipisul светит, ручьи scapara-н, лес -
В городе, свет, как звезд, разбросанных н, тысячи умирают.

А-н-н зеленоградский, какие подбирать naltii ствол с листьями, и редкие,
Луч луны белое пятно в тени зеленой тропе,
Асмат полняющих х поприветствовать вас на стоны из-amorosi.
Джо переросло в молодости, с imobili глаза под ресницы,
Pandea тени mladioasa девушки pamantene -
Они видят, что ее жених, как и в то, что красивые.

Было бы плохо, это-счастье, потому что в ночи-серебристый
По данным сокрыто это descopar, я-mbie
И слушаем с любовью, и все, как волны,-я лгу.
Его descopar нимфы от marm?ри снег
Как в воду, и его самое наглядное конечно, он уступает,
Встал на непослушные, где glascioare серебро!

И ведут себя листья и все они общаются misteruri.
Surazand, мигающие слушать, глаза-золотые, на небе,
Crenge плохо imiteaza пан? и шум от люка
Чтобы cararilor потерял в долине родников.
Если бы знать..., сколько врагов, белых, перерыв такие цветы, запах изо рта,
По губам бы закрыть мысли, santelor леса!

"Кто имеет уши слышать, да слышит, что шумы в сердце злые языки
И vorbaretele волны и prorocitoare-звездочный отель
С решеткой amoruri, в компании нимф, любимый;
Тот, кто слушает, а не nstruna арфа и улучшает его богатым,
Потому что его тайны-скрыть все плохо... Луг ingrata
Но шептал, всю жизнь ей все не было конца, в смысле.

........................................

А в комнате, узкой кроме того, лампы с oliu
Бледная, сидит cugetatorul, потому что я в скорби:
Зря он gramadeste мира в одном знаке;
Это знак того, что вы не распространить его мне все равно и вы не поверите,
Дрейф говорить по ночам на его тень parete -
Тень,-и смеется, ночь молчит, и двигаться ему массу деревянной.

Творец родился в келья pipaie мрамор, клара.
Традиционная дрожать... положите на что я temerara
Холодный камень. Ровный, выходит из-под его руки, я целую,
Как в мире она выглядит бледной им особенности их нить,
Стабильный-не ее шаг, движение-не жестоких, они simtire -
Боль ncremenita среди secolii того, как они проходят.

А на камне pravalita, недалеко от моря-ntunecata
Сидеть Орфей - локтем в razim на своих гуслях sfaramata...
Ochiu-ntunecos, и уже его бросить aiurind
Если звезды-вечные, - когда в игре добрее людей.
Glasu-i, что nviase скалы, светится в крыло disperarei,
Послушайте, как vantu-nsala, и, как волны, как вы монетный двор.

Если бы это было так погрузился в хаос арфа и улучшает imflata,
На весь мир после того, плясать, а ее звучание atarnata,
Может быть, конечно, и в горе, и вечные, плавно и по-ncet бы не упал...
Туристы в египет цари, карты, долго blonde луне
И народы, звезды, universu-н, мира,
В миграции пропала, давно бы проиграли.

И в результате-мы, навеки, навсегда, в naltimi вряд ли видели
И, конечно, увы, от хаоса, в колониях мира потеряли
Может быть, izvorat, в бури, в разделе despopulat;
Но и на них, привлеченные в область тайного, что это волшебный боль
С их скопления, яркие, после мира, в свободном падении
Может быть, душа. - Ничего, в результате, ни один атом освещенном месте.

Но у него есть zvarli в... И г-особенности их murmuire
После ademenita все-в Греческой мысли,
Impland цехах и морских течений на cantarile я с горечью.
Что-то в море,-nfiorata в сублимировать ее,от боли,
На фотографии talazuri, не был в Греции решение
И на васильки, ее руки tarmii ему, ласкает его,-не напрасно...

Но как знать?... Не слышать по ночам гармонии с плеяд?
Мы знаем, что мы живем не в мире, то, что в nesimtite падает?
Info?конец-nfinirei большой вес, мне кажется, с-слушаю.
И не чувствовать себя в мире patrunsa от боли, длинный, с клапаном?
Может быть, дальше-в гусли?-древние suspinare-воздушная,
Может быть, в горе, в хаос,-мы потеряли много... много.

 * * *

Или, наверное, догадались вы, что когда-нибудь, что считает-это солнце, счастливый
Когда с одной зоне с наступающим вас мира, как не летать,
Не piard, чтобы на их тропе, и его не в ванной, не бесконечен?
Zvarcolindu-это запустить turburate и повстанцев
И frang вы хотите, чтобы власть их farmaca пред ним
- И он побежал бы, в caos в котором turburi не было.

Vecinicia та, старая дева, ей в мире он считал, удивляется.
Тысячи лет размышлений,-не взятки, в загадку, матовый
Что место ему, а он показывает на своего мира и его законов;
И secoli, что регистрации мужчины прошли в ее взять, чтобы собрать
Всю свою жизнь, и силу, сок и все,-ntelepciune
- И он положил свою zideasc-это огромная страна, народ в царе.

И тогда возникает Риме удивляется человечество.
Мысли высокие, что солнце-не caos сильна их мышления,
И то, что говорит,-я сказал, - на века, это вечный, бессмертный;
И народы, и направились в их души, marete,
А их, фактов, кухни, обширные северные и их viete,
После скачки по рецепту-как только что-astui людей.

Слышала, вы по-mparatii, сидя на троне, с коробкой и больше?
Впереди-ncinsa во всяком делали в мире, чтобы слушать их,
О, их было в радиусе действия в жизни мира,-и ваши, и мои,
Страны, богатые и nflorite, большой vuinde-не сон,
Xii-xiii вв. древние народы hvar сидят в falnica-я domnire
И cezarii-mpart, что земля в Сенат, не короли.

Под пружины triumfale перейти счастливым-nvingatorul
И ametit только и слышит, как vuieste господь народ свой,
Как его огромного голоса, много повторяет, камень и бегу;
А с колесницей золотой, и с коронами на их впереди
И infranti на унижение, на косые взгляды гаснут, и crunte,
Цари стран, invinse вареньем, с трудом потянув на кокетке.

Рим горит и в бури chiuind в нем купались
И замесить не волны, помидоры, море, turbure и горячего водоснабжения
А бросить-не место для пены, облака, дым, искры и ветер;
И в вашей они, эти потрясающие башни, черн., она загорается
И facliile-огромные нашей разлуки звезды участки...
Средние века, сжечь Рим info?z-i-могилы.

Облака представляют собой spuza-не небо, а с ними таяли звезды.
И, как на ввц?null, черный rascolit в снах тяжелых,
Urbea за размять высокие высокие волны, дым и банку;
В diluviul в огонь, долго валяться в качестве genune,
Увидеть нетронутые пружин на золотой дворец, как чудо,
И во главе их пение Neron... тель Трои похорон.

* * *

Кроме того, река argintoase, что движется,-не тысячи волн
Их голоса inmiite, среди леса, среди холмов,
Среди сводов резными,-не горе, lunecand состояло,
Там было dumbravi из золота с poiene constelate,
"Кодры " серебра", что движется, чтобы их ветви, освещенные
И леса по весу роза rasunand и гармонично.

Горы, они в ужасе, горе вниз, руки limpezesc на свете,
Носить на дно своего белого острова и является
Казалось бы, слоями, сразу за деревьями infloriti -
Там Dochia есть во дворце stance конечно,
Его опор-с горы, из камня, и его stresin лес,
В которой деревья будут двигаться между ними нури adanciti.

А в долине, бесконечный, как pustiile пустыни сахара,
С цветами слоев, высокие, как?здесь, улыбаясь,
На одном берегу реки, которая носит его острова, за ним,
Это сад, освещенной неба, и в горах -
Его по лестнице на высокие скалы, являются потрескавшиеся и carunte,
А в цехах на его черных сверкающих, как и на нержавеющей стали

Есть леса, цветов, потому что это большой-с цветами, что salci pletoase,
Кусты из роз я dumbrave-ntunecoase,
Разбросанных, как и на луне infoiete, что горят;
Viorelele-уже звезда из баклажана с утра,
Характеристики роз, lumine полняющих х рок, с мощным,
Характеристики crinilor чаш, они, как и избирательные участки "серебро".

Среди долине роз и цветов, hvar dumbrave
Летающие жуки, как и драгоценных камней, мух и бабочек, как и корабли
Построенные в nalucire из цвета и запаха
Curcubau в том, чтобы их крылья и зеркала, diamantina,
Как отражать-не они, мир inflorita в саду
Их шепот полняющих х в мире-сборная voluptos.

В crapata их хранилища, с ее stresin-arboroasa
И, по-но-не небо, видишь, месяца через белый и красивый,
Королева юный, блондинка, и руки из серебра,
Что объединяет пересекают ее одежду,-nstelata
А синий-более pieptu-белые, как делать снег.
Глаза у нее большие, голубые, над облаками бросить нежный,

Какие-то ntind, белые, как снег, а в качестве слоя argintoase,
Что дает ему золотой цветок, а альты-ntunecoase;
Она время от времени pliveste один, при
Цветы neaua на водах, а также того, как я запускаю fulgeratoare,
Белые лучи над миром vailor тех, кто в расцвете,
Полосы-серебристого цвета, в зеленые леса, duiosie на земле.

А облака в небе, черном, он высокий, а она-ncheaga,
Они образуются,-ncremeneste, и он становится ее дома-ntreaga,
Полная тень columne, что его круг-mprejur;
По columnele-я marete проходит один луч, матовая,
Его купол boltita это серебро в окружении,
В arcatele ей, окна-занавески, на берег.

Месяц здесь, он отправился pasuri ярко-ncete,
Diadem по растопить astri гореть не хотят ее волосы,
Нагревает воздух теплицы, stralucindu ему в лоб;
Характеристики domei по лестнице negrite-то nsenin - ca neaua сара -
Войти в не дома. Горят columne в свет ее ясный
А и бросить-один-и-иначе тень от черного из них.

Звезды в карты, следует с королевы порядка
Воздух, в котором-синим, и на их пути scanteiaza
И остаются темно-nalte, чтобы небесные своды;
Дома светит ночи, как мрамор, замуровать,
В сеть argintoasa, что через сон увидеть, ivita,
А они, лестницы, они попадают в ceriuri, чтобы stancimei черные клыки.

Но река, которая режет, бесконечно-это сад,
Работает-н, с широкими oglinde с его кристально чистой водой,
На островах, как они ведут, в adancu я родился, и я отхожу;и,
В зеркала заднего вида я marete, значки, звезд
Мокрый, он родился в алатана-среди воды прозрачной,
Как взглянув на реку, вы, кажется, смотрите на даже больше.

И дупла на ладан и гравий из амбры золота
Острова возвышается на dumbravile лавра,
Zugravindu в дно реки великой, глубоко,
Так и кажется, что с одним и тем же корнем
Рай, сладкий, он высокий, под звездами, свет,
Другой рай, он углубляет счастливым и в по течению реки ее дно.

Порошок-серебро, на дорогах, на их землях зеленых
 северо -
Снопы цветов, ciresii ворота, и на их ветвях, что-то ndoaie
И ветер качает тяжелыми, omatul розовый
Чтобы nfloririi с их высоким содержанием, того манат себя gramadeste
На сугробы снега, что роза светится,
В то время как ивы argintoase vibe sante через реку.

Aeru-я варатик, мягкий, звездный izvorasc на небесах,и
Цветы-izvorasc на края своей жизни, misteruri,
Vantu-ngreunand, с запахом, с огни, горячий воздух;
Из одного дерева в другое mreje долго diamantine
Vioriu блеск стоны в лунной сладкие, lumine,
Редкий и прозрачный вплетены в painjeni "изумрудный берег".

В то время как сверчки, как и orlogii, ragusit по траве, звоните,
На-на-на кончике беседка счастливым, или от ее имени, в ночи при месяце,
Мост на холсте-диамантина за argintosul вреда,
А как тебе мост, гордимся, что среди на холсте-я diafana,
Луна-река, вы приедете, и зеркало его самого-ла-плана
Ca-ntr-o гордится тем, волшебства сияет vioriu.

За мостом, по крайней usure, фея, красивые Dochia
Перейти impletindu, и волосы не того?ри шелковой ткани,
Белая, как снег, и ночь, corpu-я его электронной mladiet,
Золото pletelor процедить через маленькие руки и воск
И по одежде, argintoase наполняют члены их малый вес,
Только-только мост, трогает маленькие ноги,-я-omat.

Перейти реку, и легко nalte лестницы в скалах, ей пойдет;
На рассвете день в spelunci в cetatuie,
Что в один прекрасный день он вступает гордится тем, во дворце, они в камнях;
Луна полная-лучей - под воздействием высокой температуры и argintoase,
Любая звезда-это камень, дорого - но цветы мнением,
Giuvaeruri запотевшие фары глубокие.

Влажная дрожь lumine, на boltirea та, голубая.
Фея Dochia с glasu-i cheam-птицы maiastra,
Как летел по воздуху, он приходит за ней напоминает оперенье павлина;
Когда-то птицы пели, мир, смех не радостный,
На плече у белого есть-я, и вниз,-не горе, золотой,
И где-в реке, длинной, где среди камыша разун.

В лодку - кедра - то, что легко играть в волнах,
Фея Dochia идет dezlegand одной из сторон
- И на реке обратно, она по долине, дает ему ходу;
Быстро бегать, когда переправили судно spintecand серебро, воды -,
Лежа на половину, Dochia, visa, красивые,
И когда переправили судно, они богатые лебедей, и по-nham-прямо сейчас.

Но из-за того, что он спускается с горы рекой широкой, и он углубляет
В леса темные, в котором вода, только sclipeste,
Более agiunsa для того, чтобы лучи луны, лишь время от времени;
Все nalti trunchii леса, как палки, большие и мер, медицинское оборудование,
Кастрюля-получить на их ветвях, в своды hvar, он мешает работе,
Пан-acopar с дополнением луки, река широкая и глубокая.

Как с помощью boltile потрескавшиеся новой готической руины,
Больше наполняют через своды листвы солнечные лучи луны ясные,
Impland п-в разных местах, то тут, то там река с fulgeratoare полосы;
На плече у Dochiei hvar пение птиц, maiastra,
Волны смеются, и ntunecoasa рук, мир, синий,
Repezind когда переправили судно, богатая на siroiurile длительный срок.

Через леса сказки проходит по реке cantarii.
Иногда между ними леса он мог собрать, как великой
Море-зеркало, из пород черных и горы, impiedecat
Он является гигантским озером формы, в которой сан-солнце
Течет, и золото, и все, в течение дня, и вы полняющих х на вид,
Вы можете выделить на алатана, и все серебро, и там есть.

И теряется, не поприветствовать вас на ствол, переходящий с листа густой,
, Где n-arborul в середине vrajita-mparateasa,
, Где n-ивы mladioase есть дети от mparat;
Codrul - до vrajei в городе фу, красивые,
А они, луков и сегодня является веток, чтобы ее стойки имеют толстые стволики,
Ее своды stresini с листьями, вогнутыми-ntunecat.

Сары звучал голос, и от уфа, и cerboaice белый-не мелкий
По пути из города кодру, а с листьями, сухой след,
Vin rupand когда crenge с talangele в области шеи;
А в середине леса используют дуб, большой,
Пан?в нем-mparateasa выходит, белом, улыбаются,
На-пример пустой, donita белая - на гербе-не волосы, золочение.

С деревьев, они выходят феи, мандре, в mparat, красивые, девушки,
С учетом donite на плечи, gingase, его-mladiete,
Белые проходят в тени зеленого цвета, cerboaice вы наклоню,
Как под dulcile свою гриву он предлагает терпеливыми
Же вымя, их implute, а также в doniti стук
Молоко-н, с течением, "кодру" -mpland c-шепот плавно.

Когда переправили судно самые lebezi и вытягивается вперед, вперед,
Бежит по albele oglinde воды, что-то разбить
Под luntrei plisc из кедра в длинные валки, серебро -
И в мандре, более высокий, более красивый
Леса древние - они-ngroapa-ntunecoase
На их вершинах гор, с гордостью, скалы, чего не прошу, и по-ntind.

Как широки ее контролировать,-это река воды, и его бунт,
Деревца на берегу, над головой-он идет в мандре bolte,
Филиалы-в ntretese, точь-в-точь переплетаются,
Листья в густой smaltuieste в ужасе, миня boltitura,
Жаль не vecinica тень на глубоко вздохнуть, лечение...
По его берегам цветущие лошадей в тень, блуждая.

Солнце, проходя по лесу, и его колеса, к-золото, мягкий,
Нежно зеленые леса, их изгиб-не его путь,
И, дойдя до какой большой луг, и сам он видит, что удивило
Что далеко, это матушка-земля и то, что nalti trunchii леса
И, несмотря на путешествия, на их вершинах, но все же murii -
Boltile толщина листа, чтобы его лучи, а не наполняют.

Язык-родники-nflorite пасти белых лошадей с великой пены -
День или ночь никогда не vazura, когда есть на сем свете,
Луна, санта, звезда-золотая, солнце, белый, и zambitor,
Для себя неизвестные-х годов. Тени для зеленых claroscura
И mirositorul воздуха, рек, как sclipinde лечение
В adancile dumbrave среди tarmii насыщенных цветов, -

Это только они знают о себе. - Некоторые размахивать c, серебро
Так как у лебедей-то ndoaie шею, но земля
Едва достигло это, стоя potcovite с золотой грызет;
Там не тень сахаром на запах-mbatatoare,
Голова маленькая, ее и взять его на руки, ноздри imfland на расстоянии
И ухо, и ascutind его голос-слышу сквозь деревья, переходящий.

Когда переправили судно самые lebezi и вытягивается вперед, вперед,
Бежит по albele oglinde воды, а можно-разбить
Под luntrei plisc из кедра в длинные борозды, с серебром,
А тут день - это море света,
Реки вышли из леса на равнинах, без штрафа,
Какие зеленые и цветущие, hvar-солнце, не тянутся.

Но, как тебе, солнце-в его-то горы, моря -
Он в два раза более высокой, чем departarea-не солнце,
Рок ?rcata на скалы, шаг за шагом, шаг в бесконечность
-Кажется, он поднимается - и в лоб ему, cufundata-н, с высоты,
Только края,-говорится в голубой-ntunecime:
Горе пополам,-не мир, - пол,-не всегда.

В pieptu-в этой горе, и он пахал ее, ворота -
Он: высокий boltita и ntra-настоящему глубоко в камень, твердый,
А pragu i соединены nalte по лестнице из черных скал,
Которые идут глубоко, в долине, один-acol-еле видно
И с п о лесах, тенистых местах с глубинами неизвестно
И не на равнинах, где тысячи рек были argintesc самолет, было глубоко.

На этой ворот в горе, он выходит на рассвете и в хоре белоснежные,
Поднявшись в небо, утренний сладкий, rozalbe,
Там и солнце, и один владелец автомобиля с лошади, arzatori,
Там по ночам встает блондинка месяц argintoasa
А народы-звездочный отель-выйдет,-не рой светлых
А в небе, распространяются, как и на золото, святые цветы.

Боги, кишиневской "Дачии", там они жили - ворота солнца
В том, чтобы люди в мире по лестнице в скалах, спуск -
И миня-ntunecime ее было-я;
На черные камни множатся, стоят не этот миня в мире
Из чашки пьют "аврора" в neguri белой пены,
В то время как тысячи рек, белые, родившиеся в тени, и в разун.

Иногда рога на золото в них звучит-n-away,
Вместе с душой леса кодры глубокие столы,
Назвать их лошадей, что-бегают, с их коньками-mflate-н, ветра;
Бывают конные заводы в neaua, по тропинкам сильно избили
И с ними боги, и incalic strabatand на intrecute
[-Го] кодр, его темная, far? в конце на земле.

Но, часто, в то время как лошади спят, в " черный away,
И луна, феи, Уточнил, идет от бога праздник";
Солнце, ребенок, на золотые albastrei пресвятой большой,
Дело делали дороги, а за столом сидит.
Воздух aureste на его лице сияние,
В комнате зеленые, в лесу, светит, в, улучшает его.

Как zugraviti сидят боги, и на свет солнца.
Волосы по белым luceste, борода,-не расположена ли она течет, большой,
Cretii губы, чтобы их пересчитать, как вы можете в воздух, не ясно;
Одежда темно-белые, похоже на блеск
И они смеются, радостно смеясь, его чаш столкновение
Но луна-то попало в горло, под ресницами с-смотрят редко.

Халат длинный, а синий это шьется, только не звезды.
Но белые груди с neaua блеск, с, из
И margaritare подвесом, в потоке золота, в ловушке;
Paru-я долго золота, гальбанум, e-mpletit, в очереди, на задней панели,
Ее глаза, в них caprii смотреть череску-я горжусь, брат
И печальнее мысли, его душа, это содержание.

Перед отъездом она doinind из листьев, вызовите
Желто-зеленых кодр, кто vecinici ли desmiarda синий гребень.
Им изгиб, их рога на gurmaz бьет лин
На frunti она, ii-поцелуй, а остаются, гербы на них
А потом подняться на черной горе, в sivoaiele-звездочный отель
Плавно скользить, он лениво путь неба.

Indaratu-того самого озера, бесконечный intinsoare
- Это прекрасно-mparatie гордится тем, он паза вс
А на побережье, есть небо, что когда в садах
Блеск мраморным белым и ясный, как снег,
При записи на веки открытыми, и с лестниц гладкие, колоннада
Долго marmure, как воск, на длинных bolte вы imbin.

С большими окнами по бокам остаются широкие шторы,
Mreje длинные золотые ruman, они сплетаются года многие из них
Рук сестры, белого цвета. Aeru-я-алмаз,
Он находился не где тяжелые запахи-mbatatoare
Через долины, как руки проходят под солнцем
В dumbravi с яблоками из золота, через реки, по бриллианта.

И ostiri цветов, слоев и, кажется, звезды таяли,
Бабочки, горят, переливаются на солнце, orbind в глаза, что она не видит,
В качестве идеи, scaldate-не золото, а не цвета по-curcubau;
В саду-nflorite, за mandrele dumbrave
Облака движутся вверх, в небо infoiatele свои средства
Rostre в jeratec были из золота, паруса, длинные curcubau.

Чтобы mparatului солнцем своды голубые, и звезды,
Это повышение-не уровня nalte, все замки на замки.
С его сторонятся из золота, d-народы за душу твою, за зеркалом, алмаз,
С его достал?рабочие белые marmuri, ковры, пурпура;
Среди mandrele колонны собой устройство, мягкий и произнесла молитву -
- Это ветер, с душой, сладкий, в воздухе, на бриллиантовой.

И даже тень не поймать г-на атмосферу radioasa.
Как и за счет кристально чистой водой, проходят fruntile, красивые,
Проходит от солнца ребенка одним воздухом, не горячим;
- Их, кажется, это все равно, что амбры и лилии, чтобы на их лице,
Вряд ли тронут,-ы, чтобы их тень из тайной rosata -
Аврора "с помощью окна "изумрудный берег".

В этом мире без тени, это был солнечный город
Все на свете ясно, radioasa вкусом,
Цветы стоят, как и очки, реки чистые из них;
Только там, в, д, и, п, синий, расположенных
Характеристики рассвета gradine четко видны светящиеся
С boschetele из роз и лилии из серебра.

Там есть озера, прозрачными, коричневыми, в их нить,
В старых садов из роз tainuita, зеркальное отображение,
И в суд, серебряный рассвет razande выделяются;
Одежда, зеленые и прозрачные, coprind члены rozalbe
И в нем они бросают розовые с я держу белый,
Делая их, и брови, давая в лоб, и волосы часто.

В ее сладкие и umbroasa, viorie, атмосфера,
Можно забрать из lunce, с ее куполами и воск
Inchegate, что в тени зеленого цвета и серебра, переплавку,
Transparand по diamantoasa тонкой paingan холст
Monastirea бело-лунной, что через миры, чтобы он ascunza,
Колонки-nconjurate для того, чтобы отдать-ncolaciri.

Вы gradinei деревьев, гордится тем, что, с intunecatul зеленый
Conjurati s, чехол-с-с-плющ, что не пик, потери;
Раскорчевка ее белые цветы - flamuri с nfloritii creti -
И умереть в frunzi lucinde, и на лестнице, цветы pendente
И в " мостах leganate из маршмеллоу somnolente -
Из одного дерева в другое плющ, проходит важное.

Spanzura по отраслям nalte скота, из лозы,
Виноград в vineti, и иней, виноград белый, золотистый,
И пчелы, roitoare светлый мед сосать;
Кони, луны и белые, как neaua выжать ртом сусло виноградное
И то вино, что я напивался общем mirositorii костров
И в надежности самого вечного восторга nechezand и они "улетели".

В monastirea луны на argintoasa большой,
Посмотреть, как проходит ее красивой - corpu их сладкий снег
Плечи, их lumine, похоже, из золота, мягкие светлые волосы,
Только тело coperit е-газ, мягкие, как выясняется, -
Так проходит она, красавица, на ее руки и бьет ключом,
Отражение-не тысячи, oglinde из-за смерти, а из-plafond.

И не odaile на каблуке с красивой monastire
Я умру картины, hvar, nimerita малярные работы
Сша мифов, елец, веры в старых;
Через сад с белыми,-горячие источники являются луны сладкие amoruri,
- Или дворцы, argintoase, где на рассвете, живут в хоре,
Или в лесу самое vrajita с хорошими ему regini.

-Вот это-рай "Дачии", старая,-богов, imparatie:
В день пропала - sara-н, altu-n-века,
А в другой, на рассвете вечной-воздух, холодное и более;
Души и высоких скоростей- "герои " Дачии"
После его смерти, входят в строки, яркие, как invie -
Идут через ворота, rasaririi, что их у ворот в рай.

* * *

Сам Дунай старая движения-ndrazneata, большой,
C-шум падает через них волн, студент вдумчивого ума
Что вот это-сонные, идут в горечь;
Таким образом, тысячи secoli на жизнь, думают, большой,
Сонные, а ты стар, он adancesc на века
И, в результате, в потоки времени охлаждать, а вместо rasar.

Но, по-аркады, черные-nalte, что molatec-то nmormanta
В Города-длинные волны, что бушуют и замесить
Перейти мост, мысль о камень и бросился в арку, в арку;
Волны-nfuriate подобрать fruntile rastite,
И izbind с rapejune луки, нашел в себе силы,
Варенье, ноги, они купаются в stancosul их это.

За мостом, со ссылкой на шлемы проходят в Риме тяжелые груди.
Солнце слепо, не на небесах в том числе lucire,
И щиты ard, carale treier, и бушуют потом;
А Сатурн, с его лба ninsa, сидя на звезде,-я alburie
И, однако, глаза его turburi более для того времени-mparatie,
Aiurind интересно все - И те,-было смертным?

Там, где находятся Карпаты на высоких скал побережья,
Где paltinii в горах, он insir, что гордится тем, на войну,
Горы teapana их главе ее шли ?не голубые своды;
Я сижу tacuti ostasii Рима, и, подняв над ними широкий,
Stralucitele свои шлемы, в stancimea detunata,
Где последняя крепость забрать-не облака, а их клыки.

Облака, как из базальтовых грубо можно построить по-синий свод,
Парк-слушай Черного Моря и Дуная, восстания
И во всем мире, ncheieture будто вы слышите их trasnind;
Rasculatu-мы-Мир, против света, из воздуха?
- Звезды,-не ostiri двигаться? Imparatii солнца-в ncaier?
Умирает мир? Впадает В Риме? Сорваться в небо на землю?

- Нет. Со дна Черного Моря, в высоких-advance залы,
Из-stance изогнулась в гигантских порталов
Армия бога "Дачии", и в длинной строки, не было -
И Zamolx, в связи с ураганом по старой, по дороге, на нури,
Движется на лошадей, и его вспышка, и тем, что у его автомобиля. Поехать на bouri,
Он и его воинство света вы после восхода солнца.

Как negur-с серебряной бородой и его отношений-не солнце,
Кос-не буря,-nflate белые горят, как снег,
Colturoasa свою корону, как молния будущем,
Плетеные звезды-голубого цвета. Чаевые в автомобиле с рунами,
На его м?не показывает дорогу на ostirile я вместе с ними была
И не пропустите бой, жестоко это глаза, нужно зайти на сайт.

Таким образом, луком его в небе, он, вы поднимаетесь со своего внимания.
Горы долго сохраняет clatin поприветствовать тех, древних, и не rasunare
Pravalesc с камнями, caciule, salutand темный;
А hlamida его самого белого zvarle складывается из снега,
Когда в его руки он поднять его, кричали stancelor упасть,
Раскорчевка тенистые звучит и в империи, и их наверх.

А-н-н центральный останавливать ostirea-я за * * заключено перемирие между русский.
- Децебал! он кричит-не нури - й detun, я беру в погоне за
И Danubiul, чтобы beie в их священных легионов.
Народа было-она выглядит бледной, в окне, в ужасе-ngusta
И головку, и поставить catr, имидж августа
И, глядя с болью на divinii его strabuni.

А края зеленые горы, враждебных Города составляет
Смотрю на небо, боги, dacici, armiile и их эксплуатация -
Сломал это после своих членов от солнца или огня, грызет.
На стволе высокой скалы, и даже Cezarul сидеть-не в изумлении:
- Знаки особых усилий с вашей стороны Города в сторону-небо ostire
И stigati С нами, Рома! - Лесу-глубокие и ntunecosi

Clocotesc в течение freamat, и в том числе звучания.
* * Заключено перемирие между: "у нас это в Риме!" Acvilele я, они горят на солнце.
Фургон в городе Сармизегетуза идут стрелки в красных дождей,
Щитом он возглавлял на танцы, прекратить град, по меди,
Боги и кричит - скалы, он clatin, облака,-не толик, он distrama
И fulgeri долго siroaie течет в горах rupti и его друга.

С запада идут боги Полей. По-звезда коршуна проследить,
"Зевс" облака-adunatorul подняться на купол maiestoasa,
Март incaorda арка возвышается на Zamolxe atintit;
Как избавиться от нее знатный род выросли из его ребра
И сам он, Городских знаков, поднять их на войну,
А в древнем его в бешенство vibe облака, из гранита, из глыбы.

В мире, кажется, rasculata в caotic-длина.
Облака, идет,-не палки, а не шариков. В особенности-ntunecime
Как бороться-ну, Джо, - на Титанов, я, чтобы получить прощение;
И tunand они подняться в небо, surpand по лестнице на нури,
Из-под щитов, от железной черной арки-ntind в bouri,
В naruie vazduhul-на-нажав на стрелку просто не могла остановить.

Словно первый-n-палки, он-ncheaga, suind на вершине в лучах солнца -
По всей видимости, "кодру" черный и вечного, поставлены в пример. Луга-синие глянцевые
Может открываться как место сражения, в лес, облака были серебряные.
Среди столпы мер, он показывает, шлемы счастливым расположены
В pletoase frunti божественной pavezi из золота высокой
Лянчи, что fulgera на солнце, лук, что-то ntind на ветру.

Джо-ncrunta его sprinceana, и, как ребенок, tresare
Старого мира - гималайские горы, он clatin, небесный трепет,
 море умирает.
Это-сигнал, не борьба между ними-armiile богов;
И Zamolx тормозов пусть в пути его jeratic,
Гривы их imfla-н, limbe золота, мерцания nebunatec,
Bouri галлов rastindu-и на переднем крае, и разрушат тучи, и все на ней.

Бой-i, суровая, долгая, рейтинг. Свет pavezele dave,
Солнце и луне repezite сквозь облака dumbrave
Горят васильки armure богов римляне;
Действия и их сочетание небесно - - лошади tropota, а также bouri
Как гром века implu цехах нури
И, frang crasnind в щиты, spadele-белых " к Вулкану.

Зря, потому что neinvinse длинных строк в бой
Они ежик оружие, а не на щиты, на небесной равнине:
Проигрывал он и некоторые другие, - s,-некоторые из них с другими бессмертными.
Зря Марс, он бросает на то, чтобы разбить строки, если
И напрасно fulgera Джо и более coifelor audace,
Стойте стоят, s, levi's и другие в материальном плане бороться с ними.

В дугу, в голубое небо в ясный away,
Rezimati с лянчи и щиты, норвежских богов, сидят на солнце,
В один вечный "аврора" остынет миром;
- А в лоб-того bolte, на троне, с плеча, большой,
Один дрейф на мысли, видит, чтобы люди долго grandeur
И венец их-золото, люси, на его лбу и защита от утечки.

Кос-белый cad-c, серебро-на-umere,-не поток, одеты.
Лин, он разглаживает бороду и смотрит темная
Его глаза, большие, голубые, к luptasi направили;
Freea белые, как снег, zvelta, в голубой одежде,
Голову смоченным в золоте pletelor, c, o, сладкая тайна,
Razima на плечи и грубо его-в Valhalei Король.

Исполнитель e-ураган для борьбы и что горит,
Беседка фунт него нет полюсов, облака, являются его строками.
Vanturand, звезды и красные таким серебро neguros,
В них скользить, красивые и через imflarea санта-сказал strunii,
Мысли г-на золото, разбросанных в cantarile бури,
Леса-древние ветра, он-ndoaie, и несут ответственность состояло.

Джо орлов оставьте тормоза. С их aripe
Длинные и черные, они intunec на солнце. Но в rape
Голые и глубокие нури e Zamolxe-мы хотим, чтобы его автомобиль
Он увидел голову, что Джо, как и его закат-n vale
Видите, наверху на горе, в черный письменной форме с помощью triumfale,
В то время он и в темноте над горе оставаться безрассудно.

Глаза-Olimpicului черные atintesc держателя. Со страхом,
Для того, чтобы остановить этот взгляд, dacul плащ, и забрать ее.
Лошади, испуганные necheaza, tremurand их высокая;
С его взгляд, холодный, Джо гром", я-nfige-н, ребра жесткости
- И богов, и кишиневской "Дачии" товаров и " большую войну
На орбите он слышит голос отца их, больно

И, возвращаясь, на ходу; - лошади, телега сломана, в облаках, с ног на голову,
В titanicele луки дождь стрелки, залить,
Попав в спину, голую, на уцелевших, тех божественных;
И больно, urland, они в сейфе ее вниз, - это цвет
За их кровь, не руки, мокрые и красные, по-началу,
Полняющих х-облака sparture на больших озерах с "рубином".

Облака бегут и desfasur - тверди, ясно и по-ndoaie.
В зените стоят боги Рима в auritele свою одежду,
Lancile и ncruciseaza о * * заключено перемирие между в-горе;
Их лица, яркий блеск красивый-не солнце,
Ну и в-ntorc лошадей, и те, высокие и auritele, что
В сторону заката солнца, и красное солнце, ii, далее-ncet на них.

Боги, галлы добраться до моря, как открыть ее, порталы,
Вы reped по лестнице nalte, и с моста-в серых зданий.
При свете, то они похоронить их в жизни состояло;
Но это, infiorata глубоко ей боль,
На фотографии talazuri не можете dacia решение
И на васильки, ее руки tarmii ему ласки милой.

Это регион на другой странице надежности. День рождения сбежала в мир великого
А на самой вершине горы, костры зажгли, strajerii;
Как и в большие пятна, видно, что ... не тень, vailor глубокие,
Они, кажется, suspinse-н нури. Кроме того, огонь strajerii-бросок
На стенах мер, камень, тень от них фантастическая-на протяжении длительного времени.
* * Заключено перемирие между спит, на луга, высокие, под камнями.

Под камень рядом с огнем, как стены, ii-увлажняющий крем,
Cezaru я, лежа на соломе, в одиночку,-его grije в;
Под ним, долины advance, полные neguri и сна.
Он смотрел на костры, и красные, на скалах, в тени и полными;
Что колокольчик голубой, и посыпать тысяч lumine
Небо, мир включает в себя, с жутко-я горжусь Человека.

Пышная он, наведите на языке его гром среди нури,
В своей жизни, scaparand по insii, долин отзывы,
- А в карты, благочестивый, звезды движутся-медленно,держать как можно
Внутри-не domele de neguri, серебро, multicoloane;
В них вижу я, полный в ночное время. Их сладкие и мягкие, иконки
Implu долины слез,-это sclipit imprastiet.

Характеристики огней лучи и cearca neguri, пивом и вином
И dunge по свету пойду и долиной смертной тени, это лежит,
Которые, пройдя через мрак, реки и ручьи-albind;
Luminand с глазу на глаз в лесу, scaparand на вверх, где,
Ветер с-задыхаясь доски "кодры", черные, ii входит
И колдует гладкой листвой, и говорит aiurind.

На вершине горы черного будут в этом месяце, стоят дубы,
А также и знаком, кажется, что она видит rasarind ее Cezarii,
Salutand-fi знаков, их умер, глубоко suras;
И постепенно они переходят в воздухе, на долго, город, в случае,если
Binecuvantand ostirea на закате, они опять уходят,
А их, без всяких ярких implu воздуха, проходящие по всему миру.

Inradacinata-не горе, и с ним туловище, длинные черные скалы,
Rapezita его на открытом воздухе, в пропасть глубоко,
Сармизегетуза-получите тучи, и с того murilor клыки;
А за счет пружин-nguste, faclii красные эпоксидной смолы.
Черный цвет ночи, иль пятно с больным, их свет,
Ranind asprul темноте с целью длительного своды.

И с помощью пружины должны быть согнуты в свет красных tortii,
Михаил увидел, Cezarul в страшной двс-в но:
Герцоги галлов. Faclii на шаг, я infipte-не палки, а не умирать,
Luminand цеха черные доспехи, белые и чистые,
Свисают с columne, лянчи и источники razimate
Из-ребята ищут - pavezi голубых сверкающих на столпы мер.

Герцоги-с nalti, что ели в горных странах, как и в sapati в скале.
Жестоко это глаза, их море, грустная, ему подведомственных им глубоко,
На их плечи spanzur красные шкуры тигра и льва
Кикбоксеры заняли первое место на руке, и правильно, с душой, и pieptosi с spete поздно,
Страшен, как гранит черные, на лбу, расположены
А в их волосы, длинные и черные, по плечи, падают на semizeu.

Чашки - тесты на врага - белые, ровные, сухие,
На серебро, на всех-золотые, тоже мастер, точеные -
И с ними-это не рука,-nconjur длинный стол из гранита;
Будет еще лучше,-смерть жестока, чем всю жизнь раб
Разлить-н, тесты, marete прийти и за ним, и яд,
И не одной-сант-он каждую ночь они вынуждены сталкиваться, разговаривать и смеяться.

Смеяться, и смех insenina adancita их бледность.
Гасли один за другим, faclele запах изо рта,
Гасли один за другим, жизнь герцогов даков;
Из-за стульев, падающих на каменный, холодный, синий, как podeste
Тренажерный зал. - Все, все, пан? на одном из них. Тот, по-прежнему, все живет,
Ожоги, санта, и его корона, вспышки в глазах его audaci.

"Луна" - ; oce?не синий, купались в ее организме, золотой,
Luminand встреч на высшем уровне конечно, а где ты сейчас colcantaur
Dintru, что из себя летом-не нури древний замок;
Децебал (бледный, как murul varuit в ночи луна)
Это выглядит, в окне, и тянется рука, белый
Умерла в flamida черной, как скрыть его.

И он говорит. И пророчества glasu-i secolii входит:
Одиночества ему пред смертью lumineaz-времени, где;
Мысли его, - это пророчество о, о - margaritar;
И слышит в долине-глубоко, и я слышу звезды, и больше.
Из-за скалы, и его Cezarul стоять-не удивление, что его слушают,
Слова-один в один, скользить не на ухо ему стало ясно:

- Горе вам, римляне сильны! Тень, пудра и spuza
По его увеличения-в этом году на выбор! Язык, умрет через край,
Времена приходят-они будут, когда внуки не или понять, на родителей, -
Кот в ужасе вы их увеличения, так в бездну? падение.
Немного, немного secand стакан с degradarei камни,
Техника-это будет веселье - despera-будут те, кто ведут себя.

В его истории, большие сетки, тени, по-рабынь народов
Prizarite, tremurande пройти длинный обвинения -
Tarand душе vested с-в коррупции, в грязи.
Я бы бросил на произвол судьбы своих собственных. С воскресил его из мертвых
Своей души, свой собственный, вы, выполненный юный свою нить,
Их судьба, будет ли это вам по душе - то, что-бы вы сделали с ним? Я!

Вы не видите, что рукава будут blastama info?к нам?
За счет того, кратеров, gure гватемала буду vulcane,
Лава evi gramadita есть reped глубоко в небе
За счет того, в средние века, а темные облака - к jeratic товаров молитвы
К богам, - что род ваш не работает, они его разрушили -
И смерть свою: природа-ntreaga и народы небо.

Он придет. Straniti, в мир, в его пророков, весы,
Леса вечной зданий и зеленых насаждений, будут поступать в больших народов,
И думают о predomnire будут носить на лбу;
Созвездий кровавых частей boltelor син.
Маляры хотят, чтобы их путь в империи вашей,
Реки с pavezi волн, здесь, в Риме curgatori.

В Альпах, как вы стоите над облаками, со лба ninsa,
Через своды в лесу зеленая, в скалы suspinse,
На pavezelor что грудь опустится, будет в sivoi;
Пеплом покаяния и implea о землю лоб,
С пеплом от Рима всех мертвых legioane - мост
За руки. И ничего не происходит, вы выбираете по всему миру.

Вы получите не tampire в рабство, деградация.
Шаг за шагом, подпрыгивая,-не стыдно за народ ваш-сан и большая:
Не iloti должен быть включен gintea в ntelepti и королей,
Когда иноплеменники будут приносить delta santelor своей мечты
Imbrancind в intunerec все, я сказал.
Горе вам, римляне сильны, горе вам, трижды горе!

Таким образом, и без жилья. В blastamu его за руку-я белой и сухой кожи
Он достает из окна, а крона-ntunecata
На лбу ее бросают в пропасть долины-глубокие;
Бледный, дрейф, как и в смерти, и, как тень, сидит в месяц
Волосы его по ветру, он imfla, но всякое слово их звучит
И blestemu-я повторяю, бросился со скалы, в скалах!

И поражен тем, stetea Cezarul... Cugeti вас, на земле? - он сказал, -
Есть у нас во врагов, а граждан всего мира soarte, или cortegi мечты?
Ты видишь, по твоей мысли нам следовать, сегодня, вчера?...
И приказы-к вечной разное-о-я-вселенная
Info?конец-i-звездочный отель. Как ни странно ли это ход!
Cezare! так вот большой, а как маленький, в самом деле!

Samburele сырой но это-не жизнь... А не увеличения
Узнать семян caderei. Таким образом, все они в огне,
Таким образом, они легли древние римляне, большие в большие в худшую сторону.
Да-да, я ужасно видеть пополь, osandit большая
И даже в худшую сторону, так как постоянно растет-то попало в горло их снижению
И даже смерть не пошлю nenduratul Бога.

Потому что того, но брат сильнее, когда вы стоите в жизни-то разделить,
Не ndura снять sangeroasa ему длинный топор,
Как calaul трудно-ndeamna в голову г-imperator;
Боги pregeta и когда предвыборная кампания только началась-и их решение... И не от изумления,
Обдумать - они уже пополь предназначен к бессмертию,
Были ли они, и если они умирают, они - мы, мы бессмертны?...

Интересоваться?... Rupti ствола, что нам дает жизнь плодородной,
Мы одни, мы uitaram среди secoli far?на много миль.
Они носили короны из золота, мы идем хомутов из дерева...
Exilati в скалах, вместе с ними была уже заполнена, они с нами в мире,
Я и забыл, увеличение веке, и с позором, даже имя,
Многие признаки, к погибели, а в жизни никакого смысла.

Были времена, когда на земле их не было
 вместо того, чтобы nmormante
Но их,..., P-сердце королевского двора и члены их святыми
Spanzura zdrente umilice людей, для cersitori -
Потому что simtira-не они, искры, что secolii меня.
Intronati, они были престолы сожжены,-не огонь... И на их челе
Pusu-они были железными коронками, сожжены,-не огонь, sfasiitor.

И, хотя это и не сердце, наша семена в груди,
Мы не хотим их знать, ибо иностранной нам образ мышления
Помогут в жизни, старая огромная, мощная цепь;
Secoli долго, что у них осталось vaduvi от Рима, недалеко от большого ума
Ее и создали... В нем есть, мы утолить. Если не умрет,
Мы умираем,... ramul после этого, в trupina гигантов.

Если вы cugeti, cugetarea одиночества-вам divinizeaza.
В свое время мы, как боги, и они проходят в небе, на пути луча.
Более чем в глубине secoli мы выбираем curcubei;
Люди в боги, мы, так и через эви, от века и до века
Мы слышим, святая крепость " на nmiita ему гармонично...
И мы чувствуем себя большими и сильными, только ему думать о них...

* * *

Miazanoaptea-н, мечты г-на зиму они проводят ее в жизнь.
Он спит, не волны,-я святых, и не руины,-я лед,
Вместе, по-лет, мне с грехом, король Севера,
Какой красивый в пальто,-я по белой бородой-не ветром, впереди ninsa,
Холодный дует,-не облака бросают голос,-я turbure и на доске,
Напился в мандре-звезды, и играл по-по их словам, не согласны.

Холодные блюда и грустно проводили их, зимой-не те дни,-их вечные,
Волна серебро более чем в пустоши, как и lintoliu il вернусь к тебе взамен кого.
Ветры, холодные is respirarea волн, что у них онемела;
Арфа в нури крик души-я это мороз и лед, -
Море и все, что в его delireze, сводит его mugeasca-nvata -
Звезды, с-в зеркале-не neaua в пустыне навсегда.

Но это резина, когда приезжает мягкий miezenoptii времени
Попросил голубой, как saphirul мандре-лучей, il цвета
И в северном Море, впереди полно, он в ужасе-звезда полярная -
Когда море встает между камнями ветер gonita,
Ветер дует на крылья, никогда не приводит к вселенной iernei-установлено золотое изваяние,
Все проходит, когда в зоне их белой упадет-не великий горький.

И когда звезда будет высокой и на главе его короля,
Nordu-то мечты, hvar, ночью долгой
 и все проходит.
Из-за скалы,-не что trona, он, стоя на гранитных
Их растягивать-н, дно моря-не горечь, а также без штрафа.
Paru-белые мелькают не сводит, камыш, луч, длинные, ясные,
Плечи, холмы neaua, он высокий-не всегда.

Но впереди его сухую отвечаем за метели мятежные,
Surpand nourii тех, кто грубо и смешать со звездами
Ниже на e-nmormantat высокий, сверху на e-ncununat с небес.
Когда сияние великой turburi можно сгладить, по-nsenina
И в конце они salbatec, услышать песни, увидеть свет - -
Сон одной ночи, летние вмешался в мороз.

- И на дно моря неровное, стекло hvar дворцы
Подобрать boltile их splendizi, чтобы в их залах, освещенных,
Звезда в золотом горят на ракеты, деревья в цвету, он insir;
И воздух, хотя и мягкий, теплый и ясный, по-сладкие lumine
Видеть плавающих дети, белые, как цветы, vergine,
Одет не в одежду-синий цвет, светлый, как auritul связи.

Белые, как neaua на ночь, перед inecata-n-лучи, -
Priiveste само небо, из-нури, чтобы их в вазы:
Свободно порхают по плечам, мягкие, сладкие, светлые волосы.
В ночное время-не сплошная мечта-звезды, и посмотреть, не бездонный, большой,
Луна, плавно roseste не перед лицом любви, и не удивительно,
Можно сгладить с удивлением valu-синий, зад.

Но один я, дочь моря, как слезы в золото.
Paru-я попала на пятках, как и один длинный и дорогой клад:
Это была звездная королева, - она по ночам "метеор".
Часто белый из волн в бассейне и море мероприятие
А нежный голубой цвет моря белое, грудь поднять,
Волны-не могу приветствовать вас, santul вод и ласки.

Там, на дне моря, в высоких-синего здания,
Сидят за длинными столами с камнем богов, falnicei Valhale;
Один сидит не на лбу - волосы: снег загрузки;
Там и решили ее смерти в Риме, и я в руны
Presun из серебра, а ссылки размещают на лошади, как и рукава -
Таким образом, для приготовления пищи, хранения приведет к все-ndelungat.

А когда буря гордится тем, dezradacinat-в море.
Она zvarlea frunti в talazuri на звезды горячее,
Подобрать обрывистых ледяных, вы окунетесь в сан-облака,
Волей, чтобы выйти с ними на небо. - В каком-то углу, на небе, это-лето
И на лестнице из-слоновой кости, и некоторые из богов, он спускается с горы -
Сиял-не ночь, старушки, девушки, как бледные солнца.

С помощью воды vaiet в облака, взгляд,
Открывается порталы,-голубой и гордится тем, служащая море.
Что он погрузился в воду воды не двух богов, поехать на
И на берег с " stance разрыв волн, удар
Он собрал бы все. Золото волосы блестели-не месяц, последней степени,
Шлемы их синими, как свет святой троицы) и большие.

И уходят. Один он бросает копье сквозь облака, по меди,
Кто прохождения иглы золотые, в небо, покрывало,
Глядя на neaua отпустить его, и их жизни после войны на земле.
Они идут, они идут, через равнины, asternuti на белый снег,
Сиял голубовато-сталь, конечности, прошедших,
Кос у imfla "буря", barbile хотя ветра.

Они появляются на damb минутах ходьбы от станции метро, она спит божественная были в риме.
И над миром их спящая красавица " по-звезда с небес упадет,
Secoli gramaditi в одном, однако, я сплю так, как будто его никогда не было.
Размышлял о том, и как вы тут только на ночь, что мир лежит?
Мечты сбываются Omenirei, dorurile ее nenvinse
Сон... Если это сон вечного, поставлены в пример, - кто бы знал, что они у меня были?

Страна-видимому, как и луны гордится тем, рядом с садом.
Свет, вкус, золотой, вверх, сквозь облака, месяц полный,
Рим-не звезда блестит в ее damburi, кроме вреда;
Они смотрят на Urbea вечный, как холмы, плавно straluce,
Сажать на место, он останавливается, делает вид,-n, - d-золотистый крест-накрест.
Один умирает - Tibrul она была Заперта в его гроб.

* * *

Как же, под камнями, в темноте, maruntaile по весу
Чтобы попасть в торговые сети, связанные, связали и, не боясь
Душа, периодически меняя воду на огонь, а в результате большой,
Таким образом, secoli de-ntuneric, связанные в цепи ре-унижение
Дух, как глубоко вы изо всех сил в его populilor потоков
Духа, что был vremei факты, а вы идете, вы могли бы сделать prav.

Но secoli отварить в мире, в adancuri, чтобы поднять его.
Как извержение вулкана, как irumpe, среди облаков, он делает вашем пути
И ingoapa-под пепла, creatiunea страны,
Таким образом, сыны, сильные и молодые люди, некоторых столетий, вместе с ними была
Мир incheieture будет ее снять, из-tatane
Чтобы добиться ее, бросить в zbucnirea nouei ндфл.

Триколор-полный крови, это-mplantat на баррикады,
Звонки url-адресу, подъем на площади Бастилии, что он падает
И народ, muge высокие, как у ввц?не проснулись;
Sfarma, все на своих волнах, что вы поднимаетесь с гордостью,
Он высокий характера остро, и это происходит, пушек,
Чтобы захоронить под обломков, как-не ноги, а измельчить.

И negrele иконы дней, не frauri,
Где жизнь-это искра, которой кровь течет не река,
Бледный, дрейф, хоккей, пройти тигра-Робеспьер;
И, глядя ему sangeroasa он alinteaza, как в панде:
Потому что вы пишете, это решение, то, что думаю, это osanda -
В кран-копать, это не камень, варили gandirile и железа.

А он падает, и поместите большой nalte, где находится человек.
А справедливость влияет на дальность и в народе, глубоко проникает,
Дни ingrozire s-контрас", в каком-то дела;
Но силы беспокойные, как они живут, в глубине,
Хотел побережья, чтобы его избежать, чтобы inece на размер
Окружающий мир. Они будут концентрироваться на дыхании одного человека

Здорово, что я носил его на плечах, на глубоких и мандре время:
Потому что думают, и iesise с миром долго, землетрясения,
Что он несет-сша-не на лбу, и написать их на флаг;
Когда все subjugata права забрать пистолет,
Показаны их salutata народов... короля, он sfarma
И, слава мандре-звезды в",-сказал граждан всего мира, ночь горят.

И что-то в его flamuri вы nsotesc с nsufletire.
Он и ii групп, приводит к invingeri, он и ii групп и привести к погибели.
Кто не умрет - не умрет,-не совести, с-в, оставшихся жить в нем;
Если что-то благородное и мощное на сегодня в век относятся
Вы umeaza... Что по ночам этот мир в поле боя
Плавно luceste-вечный мир, яркий и гордый телефон.

Цель нашей разлуки, что-не ночь, они luceste, как солнце,
Они собираются по несколько десятков боев, в рисунке показан его с нетерпением,
Десятки тысяч людей падают, и на них видны следы rasar еще несколько десятков тысяч,
Звезда-я, ведет ее дальше, среди лета, среди ierne,
И до где вечная зима горы neaua не кампи вернусь к тебе взамен кого,
Где crivatul мечта, глубокая она.

Он тогда, на Севере, он вызывает в руинах,-я лед,
Горы plutitori и sfarma, и с полей лицо
Он поднимет мечты nalte... volburi большие холода можно увидеть
И, пройдя через ostire ее похоронить... И слава
Он поднимет в качестве свечу "аврора" -я бореальных
По-ostirea-ntroienita в пустыне... по-omat.

Северная меня одна идея меня оставила. И, как солнце,
Увидеть, как начинается она заходит в его secolilor, большой,
Однако в прошлый раз, я луч, за Купол д-инвалидов.
На закате смотрите на мир в duioasa нее в изумлении.
Не человек тот, кто падает, а того, в этом возрасте мышление
Жили в ней... " С какой целью в книге мира, и, чтобы закрылись.

Он был сослан сюда, в stance конечно, и не titanica их мышления,
Как и "Прометей", что-то принесли и граждан всего мира, чтобы luminei, к счастью,
Из-за камня, он смотрит lingusirea моря-глубокие;
Там, пострадавший от soarte, и в мыслях, и он засыпает,
Боль-глубокое море, хочет, чтобы землю, чтобы его отменить -
И izbea mugind от скорби на могиле его, на камнях.

Солнца гаснут и падают в caos систем на планете,
Но для того, чтобы человека в мысли, чтобы они masure это не состояние...
Кто masur-глубина - от человека?... нет
 от одной мысли
Neaprofundabil. Клапан э-а-nvatatilor гадания.
Как в огне,-только края, но человек, nemarginire.
Как гений, как много власти в одни руки по земле.

В кран-сухая и бледная, как ее охватывают с одной стороны, и,
Эви очень просто размышления, как живут pacinic вместе
Вселенной, и в руки звезд, - этого я, с масс солнца;
Жизнь turbure и больших народов, прошлых лет,
Чтобы veciei долины, открытые-с-с глубинами от неизвестных,
Видите иконку нового века, кроме того, подобие цветка!

- Ты, что же, в равнины, в caos сеять звезды - значит, и в море,
В развалинах мышления, мне, в взойдет, четко и ясно, как солнце,
Пробить valur?вы, г-образы, то, что вы скрываете, как-то дела;
И вы, как вы пишете, еще до того, в истории мысли,
Как иметь в boltile tariei не ванна, не рассеиваются
"Кто ты?"... Он не может понять, и икону твою... на человека.

Fulgera-не тучи, с secoli, где ngropi вашего размера,
Среди boltile размытые, чтобы посмотреть в воду на глубину:
В состоянии видеть ваше сокровище, я не жалею, и даже не в состоянии умереть.
Разве это жизнь, omenirei не по себе, глядя на вас?
Я-человек, я хотел бы знать еще, чтобы умереть, я хотел бы, казалось, хорошо.
Но это я знаю, - сеять furnicei, что cuteaz-вы думаете?

Кто-то положил дополнением семена, а что выбросить, отраслей лучей,
В его caosului территории, включая веков много,
Отрасли, приступают со всеми из сердца человека?
Уложить мысли сразу в teasta муравей,
Одной силы воли,-такой большой-и,-о власти,-так, по маленькой,
Gramadind nemarginirea в sclipitu-атома.

Увы! напрасно он боролся плоти-я-nteleaga того, чтобы ваши провода!
Вы cuprinzi весь космос с его nemarginire
А иконой-вам и не придумать маленький человек, а не жесткие рамки.
Его сверкающие думают, а решения,
Incurcatele софистики, не объяснить того, чтобы ваше время
На cugetarii вам людей к смерти, я был удивлен.

Люди-сделали это лица, которые говорили, что вам нравится тебе,
Они роют в горах, на камне, я вырезал в ящике,
Здесь вы построили в городе stance, здесь или там,-не щепа изменить;
Он то vrura, что в chipu себе, чтобы объяснить все это. Перейти
В rugare и хула idola с ним сделана
Он сохранил бы!... Одна мысль, сильная, но все - чем наша мысль.

Зря я посылаю через secoli-в ntrebari пушек,
Вы по-не иероглифы, из саудовской Аравии, в пустыне,
Где Samum за zideste сне-н, воздуха, песка.
Они пересекают пустыню, гордый он, а затем опускается-не море,
Где mitele-на-синие волны длинные, блестящие,
Inecand того, что мои мысли на длинных сторонах, их risip.

Prefacute-н, орлов умных крылья, fulgeratoare,
С глаз-глубоких и насыщенных, от клещей, они отправлены в небе летать,
Но солнце вращается, с-крыльями, сожгли, на землю падают indarat;
Prefacute-н, звезды на золотой, идут кастрюли? он veciei сша
Но горели падают с неба, и я, нин голову пеплом
И когда я думаю, было выяснить-правда, я просыпаюсь, - я был поэтом.

Как же объяснить ваше время и, думают, я поставил народов,
Как и представление о том, о cladeasca сковороду-на солнце,
Как древние народы в Азии, и на земле
Одним из главных был камень, на камне, blackberry в blackberry было хватить не на небесах.
Un graunte de-ndoiala резинка в не
И народы, мои мысли risipescu-это на ветру.

Как и ты, ты, ты, никто не знает. Вопрос к вам,
В его истории-длинные, где можно забрать, как и останки
И волны, и мышления, отмечает е stance это sulev;
Ни в коем случае, что в мире вы его, atribuieste тебе
Я не вечен, но и большие группы d -", ибо, по fiinti большой,
С неба, загруженного из клеща asfintesti с экспозиции в ev.

Вовремя, потому что в городе борское-ти поступать в истории мысли,
Вы можете ответить на вопрос, что входит он в нашу нить,
До загадки, от которых нас будут составы?
О нет! Вам меры, в пределах от бара пан? на свалку.
На сегодня места? -не правда. Orologiu ты, [что копать...]
Вы nedand во развязать, идти ему dezlegarei двери.

Были сегодня с точки solstitiu он пришел в мир.
В груди, в свободном падении, в свободном падении, на груди
Таким образом, видишь, это колесо истории, превращая планы на них;
Зря бледные, sinistri, касающихся cugetatorii
И ход его подведет... Комбинации, иллюзорным -
Это ведро с Божеством, он asfintire идеи.

Никто не солнце, не остановить его, apuie-н, murgul теплицы,
Никто не Бог apuie на небо, cugetarii,
Никто в ту ночь, чтобы они ntinda по истории в могилу;
Многие дети, старые люди верили они, что они управляют миром,
Nesimtind что приняты они по волне, не по имени,
Как planetul, что она носит размышляют глубоко, а значит,.

Вы-nmultesc признаки vremei, но небо по-nserare
Красный и войны, и crunte, что взрыв, большие, с отчаянием
И идей, десятки secoli сводится на нет;
Солнце " божественно, что к концу уплачивает за их радиусов
В его истории в равнине, чем подруга, и пусть в
В море-ntuneric, как он выглядит, на врага.

Просто сказать, что это известие, как не страна, куда бегут, а в мире дня,
Чтобы жить дальше, блестящих и дети,
Когда-в ночи gradine звезд, растут, а не цветы,
, Где n codrii de arama петь-н ветвях цитры-свисают,
Двадцать-и делают это из-за одной горы, обширные северные чертоги -
- Это озеро с " живой водой, и в сэс восхитительно.

Кто пьет из него, не умрет, то... Есть, как пить, чтобы я понял, а именно
C-пришел в царство мертвых, sfaramand старушка мира, -
Звезды падают-и на решение иных миров, ломаются при падении;
В небесном дома грохот его vuiasca
Большие колокола, плач, удар молнии, чтобы светить
Как faclii чистый, святый, на pamantu-nmormantat.

Великий valur?они и двигаются, и, чтобы бояться murinda,
Облака, большие орлы?mbrii, а их крылья, как и aprinda,
Fulgeri потерянные было бежать spintecand воздуха умершим;
И в иконостас, мира, солнца, чтобы ngalbeneasca,
Вы peirii бледны, ибо из-flacare расти
И рупа panz-синий с cerimei растягивается тент.

Молния, чтобы заморозить и выше, в облака. Чтобы amorteasca
Гром-и-глубоко, соблюдайте тишину. - Солнце и его palpaiasca,
Ее всегда... Звезд не небе, tremurand падать ниже:
Raur?они-то nfioare, а не на земле, чтобы ascunza
И sece-граждан всего мира, чтобы лица, его можно сделать черным. Фрунзе
Желтые, сухие, небо, миры и cearna ниже.

Смерть-ntinda по всему миру обширные северные ему aripe:
Тьма это одежда ingropatelor надежду.
По-звезда затягивается, гасит источник маленький.
Время умер и растяжения членов, и станет навсегда.
Когда ничего не происходит, на объем в пустыне
Мы его привели в порядок: то, Что осталось, oame, в твоей власти? - Нет!!

Но то, что его пьют из озера, что дает жизнь бесконечным,
Чтобы увидеть всю историю мира, до меня repetita,
К тому же длительные страдания были устают от одиночества, я двигаюсь?
И я вижу, как рождаются народы, как они живут, как умирают. И все
За добродетели, пороки, те же самые, за страдания повторяются...
Хотите, чтобы будущее его знает, тебе вернуться в прошлое.

В agheazima в озеро, то, что вы nchina nemurirei,
- Это ни капли не вино, последние годы он gandirei,
Но это капля в одиночку. Чем, кроме, как умереть,
Они хранят многое другое. Человека, то погибнут и они, и все.
Зря вы пишете, и в камне, и вы думаете, eternizate,
Потому что вечная им только смерть, что жизнь-i trecator.

И что-то пил свой стакан последние годы infocate.
Я пытаюсь cugetarea с ntrebari nedezlegate
Как читать по книге в мире признаки того, что он их не писал.
К чему сводится смерти, показатель жизни, той-обскуры, -
Зря ее мы измеряем мы его gandirilor то же время,в
Потому что думают, им было тени, когда в жизни есть мечта.


 ИСТОРИЯ MAGULUI: Я ПРЕДСТАВЛЯЮ СЕБЕ МИР, В ЗВЕЗДЫ,

Во времена давно прошедшие, когда звезды ceriuri
Это были дети, белые волосы, светлые волосы, а всего
И высадился на территории страны и их misteruri
В основном, синий можно cufundau часто;
Когда в сказках любимыми были, inc.-правда,
Когда думать было охранять сон, и, eres,
Он был в этом мире, собой гордится-mparatie
Почему у народов, hvar, hvar xii-xiii вв. в социальной сети.

Была в ней резина новый король слишком большой
Старик лет ста, на лбу его нам,
И в руке его zbarcita, сухой, но крепкий,
Страны долгие frauri сильнее их тела.
И для страны,-nflorite и ntunecata море
На его голос, мощный, гигантский двигаться.
Но не думаю, мир брату, что представляет
Кроме того, его глубокий, а справа-ntelepciune.

В комнате, где умереть, гладкие с мраморным воск,
На дно покрывал hvar, с столбы, золотой блондинки,
С бантиками и подобрать boltirea temerara,
Звезды, как и красного цветов, на голубой ее plafond,
Деревья, что зимой делать, нежная весна
И ntind тени, с запахом, с salei лежа знак,
И там сидит,-mparatul... - бояре, что его советы -
В tronu i-с-золотой-красный стоять, молчать, и автомобиль просто стоит.

Как aripe в lebezi крупные, белые, unduioase,
Кос argintoase на плечи ему были
И борода его, самая длинная на груди, ii, были густые,
Но в глазах, звезды, черные, эльфы блестели;
Брови, а я вместе с ними была и по-ntunecau внимания,
В руке скипетр из золота, гнет его, в самый тяжелый,
На первый план в его самом ninsa золото в diadem -
Казалось, с-жди смерти состояло проблемы.

На юге dimprejuru на стул-честь,
Казалось, что дни гаснут, потерянные в прошлом году,
На их лица бледны, как в пределах самого солнца,
Carunti с барб белого цвета на груди, не тихо;
В frunti вы gramadise-х годов производители
На их плечи, и погода за большие успехи, достигнутые в прошлом.
Как в те дни, что погасли, и они, в свое прошлое,
Они смотрели на это солнце, что они lucit, с тоской.

Тут император от престола в его школе
Так же, как царь входа в пустыню, идущую из скалы гранитной;
Во дворе армия звучали песни triumfala,
Народ, кто вот это ?управление.
Из смерти, из-столпы гладкая, собраться с слава
Частности, вибрацию, шум появился.
Его голос, ii-дрожит... но raspicat и нежный
Слова margaritare вы nsira tremurand.

- Прогноз на моих плечах, он gramadit старушка.
Из костей и поступает он сжал жизни, соки
И бедные и сухие e-mparateasca мне в руки.
Бред, ветра, мороза, благодаря stance на tronu-я, ma usuc,
Скоро будет и растяжения, смерть и одежду ее коричневый
- Меня... - И дух-мне и крылья-и пошел.
С холодной agheazma смерть впереди меня sfinteste
И в сердце мне, старая ударов и rareste.

И одиночества мне сковороду? не-совершенных всеми за целый imflatele-я aripe
Для того, чтобы звездные империи простирались, как и палатка,
До того, пока не corpu мне упасть, в надежду,
Для того, чтобы разорвать своей жизни торт,
Молю небо, чтобы nmulteasca hotarnicele моменты,
Он urnesc на плечи молодых людей империи, что в его гавани
Он-сын моего плеча, я буду ставить кастрюлю? жить
Империи, гигантская, purpuru-mparatesc.

Но в жизни есть много, alunecusuri зла,
Так, mbie кто-нибудь на лице ее не любишь
И fraurile миром, чтобы я, кажется тяжелой,
В руках он разгрузить их от правления порогового значения;
Потому что zielele-царя, опасности в них, -
Он может выбрать, чтобы удовольствие нити
И, таким образом, становится тенью, на руки, misei
Cad-fraiele, и они идут в мир, как они.

Перед тем, как разместить на brunele его волосы
Венец мой золотой, я вам его попробовать.
Я никогда не буду как свое удовольствие sirete
Что собирают в цепи из роз, чтобы cugetarei круг.
Я никогда не буду как в этом мире, с его мечтами, его imbete,
Потому что большинство людей после того, нечего бегать, -
Чтобы увидеть,-не в книге мира, понял, открыл,
Потому что в противном случае жизнь ему, в тени и на время сна.

Поэтому, прежде чем что-но я-санта-час
Мы собрали в жизни я mintos areopag.
Там от куда руки шампанское, он идет вниз
В тени ntunecoasa был кодр, рейки,
На-гора гигантской, что впереди и ее деформации
Сквозь облака, пока солнце живет где-то старый журнал.
Когда он еще был молод, он все равно старый был такой:
Президент все те, конечно, жить не можете turbura.

Во главе его-жесткие, одна ev-ntepelciune,
Жизнь в мире не ум, а не-я-ncaput.
Прошлое... будущее, то он, может быть,-сказал себе он говорит;
Batranu-что, а погода в основном не с самого начала
И солнце в небе, на glasu-i se представляет
Второй astrilor пошла жить дальше ochiu-я молчал.
Что-то я, что он мой сын", чтобы nvete
Какие тропинкам жизни,-с desarte, которые marete.

А он, в свою гору, на веки не опускаются,
Потому что он не хочет, чтобы его терять из глаз граждан всего мира лошадей
Как-то, как, с какой он измеряет,
Если нет-я ее менять... и он, вернулся из долины,
Хочу, чтобы начать с inceputu я снова,
Не мог он opeasca что те плохие.
А кто-загадка, в жизни voieste-то открыть,
То это горе, и дойти должны взойти.

На кудри его черные, как hvar блестящих!
На лице его та трасса, что больно, pal!
С глазами большими, как и primbla смотрит ему в сша,
С ее лба,-не сворачивается и теряет puternicu ему овально -
Таким образом, его сын, молодой, на cugetu-i [tintit е].
Сидит, прислонившись к порогу auritului портала.
Он своего отца, или идет, слышит и по-nchina -
В знак того, что подчиняется masurei, что конечный.

Он подходит к pasuri скромно, в интернете редко
И скромный ingenunche на шаг от трона:
- На мане, в то время как ночью, вы-свет blandu ему солнце,
Когда колокольчик будет, плачет, с-в теплицы, сладкий тон,
- Тогда я пойду, - на лошадь, и страница никогда,
М не в состоянии привести к кастрюле? у подножия горы Пион
Он потом на автобусе-у меня горе,-я должен идти,
Как gandurilor мои aripe, чтобы положить их.

Aripe, что он знает, что это за desertaciunea:
Чтобы преодолеть мира, конечно, мизерной, и зол,
В качестве шага в жизни, я его нести-ntelepciunea,
Конечно, как и отслеживание свой путь в жизни, тот, с шипами
Все, что я буду делать, чтобы быть добрым делам,
Ее не слушаю, чем glasu-истины, голубой;
И главная задача в жизни-мне-мне так тяжело,
Вы знаете, он за ним, отец, за рвение к вам.

II

В горах, как сильны в лесу было ardica,
Великана с ног на скалы гранитной,
На переднем trasnita ее облака рив
И орлов не мозг дворцы и забрать
И все поражены тем, что я сижу на солнце, глядя на него tintit.

Там, по ruini по породам gramadite
Это пещера " черного zahastrului м;
Том pravaliti за руки тяжелые
И stanuri вместе с ними была и с мышцами coperite;
Постепенно происходит землетрясение дерева-бук.

Vuind furtunoasa и ужасно arpa
Проходят, ветром и clatin леса из ели,пихты,
Praval большой камень и с высоты той stearpa,
Бросают куски с деревьев, и травы,
Как не кричать на руки, он naruie, осень.

Шторм la caru их длинные молнии-nhama
И рука, и с голосом произнес глубокий,
Vuieste ветра арфа по весу
И vulturu-н, оплакивая своих детей, и зовет,
С помощью нури падают звезды, и не пропасть это нет.

И grindini со льдом и шары, как и яблоки
Он вырвался, чтобы stancelor ребра жесткости, железа
И не на небесах, он-ncurca auritele знаков зодиака
И бесы, у реки я licapodii
Зимние mugeste на лошадях в мороз.

Deasupa-astui горы, на переднем крае, sterpita,
Над миром, над облаками,
Сидит мага; в отношении буря начала:
Над ним, солнечный луч, любимая,
Desupt, снег, дождь, снег, мороз по коже.

Его книги- " и открыть к нему в отношении
А под знаком этим справиться на протяжении всей своей езды.
Это-книга, что никто вовек не прочитать,
Признаки strambe люди друг-arabeste:
Законы не подписывает аст вселенная".

С бороды его в белый ветер в rascolita,
Бросает на мир его глазами меры
И мучительный ветер, с крылом zburlita,
Собрать и разбить стадо остро
В облаках, как запустить trasnind в лес.

Всю ночь старушка, ursuza, voinica,
В облаках, что clatin, борьба, взрыв,
Старший сын короля, проходя без страха, -
В горах luceste пламя небольшое
С помощью чего нарезать ntunerecul целом.

В городе ван, на ноги их бегут ручьи spumate
И stancele сломанные в пути,-я atin,
Ничто не в силах было остановить vodata:
За ногу его, конечно, через реки жил,
Вы-ndreapta на цели, не мало и не ясно.

Дуб тех, кто rupti я пешеходных мостов на реках,
Lumine молнии тропинкам я,
Несмотря на небе, пусть ветра frauri
Он azvarle все облака-горы, brauri,
Он проходит та, что люси в чистоте.

Ушел в большой зал из мрамора, с,
Найти в stralucitul и черный цвет, его talar,
Глядеть на него в ужасе-на небесной равнине
А то совесть его, он летит в миры без границ.
И мысль за мыслью, он-mbina в долгую задумчивость,
И губы, их можно двигать с улыбкой, мягкий, горький,
И в душе, вы implu dorinti случайных знакомств в интернете,
Как на море на advance на valur?вы ахнула.

Того одиночества, ему хочет se-ntreaba, и он не знает,
Смотрите-не звезд, не луны, как сон, серебро
На лице ее светлые длинные nourii sfasie
И такие длинные, что я-mbata, а я лежу.
Крыло одного ангела, он чувствует, что его ласкает
И на гладкой его в лоб,-о достижении tremurand -
И шеи astui ангел хочет, чтобы его cuprinza,
На нем летать-не страна, steloasa и лежит.

"Говорят, взятку - говорит один, - как и любой человек во всем мире
На небе nemargini у него есть-это мягкая звезда,
Что не книга-вечный е-единая, с его именем,
Как он мог зажечь свет в новогоднюю ночь;
От того, привели в порядок мысли мои, как мне реагировать, а именно
В великом голубой, что это моя звезда?
Э-это красная роза, как немой,-хорошо-удивлен
Luceste-то мысль, золото, выше меня на сегодня?

Один человек рождается - еще ангел звезды в небе зажигает
И на землю вниз, в его тело из глины,
Чтобы gandurilor крылья, на человека, что он тянется,
А поставить голос, сладкий и в грудь, тот молчал.
Есть светильник жизни, небо, звезды, зависит от того,
И imbla писать soartea человека, и место рождения.
Когда он умирает, его душа, отдаленные земли, и чтобы, совершенных всеми за целый
И renturnand на небе, и на дороге они не сошла на нет.

Но то, что это та звезда? Это по-лампада горит,
С неба в больших волн, это возвращение, на его пути?
Это, кажется установлено золотое изваяние-он нам елку suspinsa
Становится scuturata о его смерти долго samum?
А если это мир яркий, распространяется,
В своей жизни я связан с жизнью мира?
В моей голове, и уже destinurile ее
Когда он умирает, она попадает погашено-да,-сказал caosului долине?

Для того, чтобы в моей жизни в этом мире, это связано с,
От того, как ангел бледный, с неба он сошел,
Например, о своем теле, чтобы nvie с пламенем их очистки,
В какой-то гений, увеличивая в своем теле, не пожелал,
От того, как и любой человек-с неба, это осужден
Всю жизнь свою тратить на пеленки, varat?
Кто же предписывает закон, на любой ангел нежный
Это не жизнь им, чтобы спуститься вниз один раз на земле?"

И murii гладкие, красные, мраморные очистить
Лунный свет мягкий, в комнате есть resfrang.
И aeru-mprejuru я, свет-это я цветной,
Ведь солнечные лучи, и по-mbina, вы turbura, вы frang,
И не приятной атмосферой, удивляется, purpurata
Он слышит голоса, легкий вес, как и гусли, которые никогда не плачу.
Но это не звук, наяву..., но, чтобы его gandurilor
Голос дрожал, и сладко, ii-raspandea с горя:

"Когда же Бог, он создает для geniuri туман
Чтобы cerce хочу п-все, что он плохой или хороший,а
Потому что не хочу его больше видеть, как он только увидел
Как и полчища зла " d -", ибо в голосе не подлежат
Как и небо, вы наша молдова " с ума turburata
Пан? как trasniti вы praval в caosul strabun;
Что-то в человеке, что появился на свет, в восприятии orisicare
Только не vecinicia их вниз, в cercare.

Когда вы позвоните,-не жизнь, мир miezenoptii времени
И тогда с небес imbla-улыбается любовь слепая,
В восприятии души-белые vazandu, его можно покрасить
- И глаза голубые, глядя на его большой джакузи;
Выехав на земле, ее глаза, в них запрещено, и по-namora
И в души людей, с fragedul свое тело,
И в мире аварии с моста больных с любви
В нашем организме из-за того,-ждать прихода своих.

А пан? как corpu-н, мира, ангелом, иль включает в себя,
Над vamii мир в яркие лошадки
Римская империя в его большую звезду на небе зажигает -
Там он царит, не оставляя в мире, увы.
Но в жизни lumeasca правления-не небо, это зависит от:
-И плохо, что "рапид" - "бросаю в ночь с тех рай"
И миры, не погашенных на небо венки
Империи, я протянул он ангелов добрых.

Только бежать каким-то domei высокие пилястры,
Только бежать, и небо, и infloritu их палатке
Едва ли есть время, чтобы потерять, имеющие семь язв, облеченные в их astri,
Спускаться-не мир, узнать любовь свою, что я мертв.
Когда вы берете его на руки, и luminand голубые
Их мир богат и со слезами, они вы-порт
Есть ангелы blanzi, и робость, так и невинных
Что в этом мире не должно быть cercati.

Чтобы ангел бледный, ursita земной
Связано это с судьбой тела, как ее надо делать.
Повесить его жизнь, царствование и их небесное:
Как самана, в мире, за звезды, их сбор;
Недовольны и часто, как это soarte-mparateasca,
Один человек-я родился в мире, он выбирает;
Новый король сильный, но другое проявление интерактивности окружения, и когда умирает:
Звезда uriesasca в caos, он идет вниз.

А в это небо, что не в тысячи миров, luceste
Ты не ангел, ты-не ты, не сидеть,
Когда книга " мир велик, и Бог читать
Вы-mpiedica на цифру в жизни, свой маяк? хочу.
В planu-eternitatii жизнь себе ошибка является
В те дни,-вам это и не связано, мир-твой.
Товары beau vinu-взгляд, а когда я спускаюсь с небес;
Открыть свой s, nebandu его миров misteruri.

Ошибки, это не мир, будут происходить часто, много
И ncurca,-сказал вечный, чем inteleptul план.
Найти в этом мире людей, за умы, собой,
Которые знают, мира, способы мышления, титан;
Знайте, однако, что люди, во веки веков и не будут слушать,
И не в сказках имя: ли говорить nazdravan.
В мыслях сразу и их в виду, потел,
- Да? люди, я inconjor, и не хотят, чтобы их услышали.

Хотя и редки, и лишь немногие были в мире и не будет, чтобы ему вазу,
Их жизнь это борьба, и когда они умирают, они идут neplansi.
Ее не было в разгаре какой нежный ангел, охрана
И в их глазах от боли, я turbure и stinsi;
Но несмотря на blanzi, ибо не вносят свои лучи,
В своей душе, все-таки у них есть большие ис, и заслуженный,
Ибо Бог-во всем мире они себя, а не для папа
И, положив на них лоб, что его богатым.

Но, это ангел бледный, с длинными крыльями и, черн.,
В дополнением характера marete во веки, аминь " e-namorat.
Жаль только, только, c-amoru-я выключить систему-ntegre,
Intorsu его убить, р-всякий, он-не слушал,
Соблазнительная отправить удовольствия-алегри
- И вы слушаете песни-я-гений, свой e sfarmat.
А для тех, переходных и в руке его soarte,
Фрумосу, что nealtii имя-я-е: Смерть!

Поэтому, чтобы не слушать, ты возвышенная, и его аппарат,
Потому что человек-на веки вечные тех, кто ее слушал,
В каждом веке есть другой любовник, и он не имеет
И тот, кто ее любит, попрежнему не вечно, и происходит в первый раз.
Слушайте glasu-мне холодно, я один seraf море.
О, Господь, я trimisu-х годов, потому что любит вас так сильно,
Чтобы от него избавиться, чтобы твое время в caosu их огромен -
А я на голос вашего мышления-вы, я положил его счет.

Что за логово империи, ты не один в мире,
- Это тебе, не есть то, что вам кажется плохим;
Гения империи: что его - именно его;
Души пространство, это сам он. В качестве крупы
Вы самана в небе gandurilor суммы
И то и сделаны они будут, и будут стоять всегда.
Не мир вне вас, вы не в порядке наследования,
Был введен в тебе, Господь, nemargini мышления.

В, что делает ее ближе к большой nemargini, где думают, как звезды,
Плавно распускаются, мириады могли общаться, contrag;
Построены n-купольная мандре, в cugetari замки
Это дарма, на дух ваш-и не тайны это отменить
Или, по желанию, вы только движется, как бусы,
И в улучшает, то, что разрушено, - по-ntuneca и тактику;
Это nemarginire от мысли, что я поступил не с вами
Есть в мире в мире, и во веки, и ты.

Когда разум охватывает в вашей жизни lumeasca,
Когда ваше тело падает на время впустую,
Вы будете получать сами по себе, в жизни, свою духовную
- И ты дура, в пространство,-я stelos по своей природе бесконечное божество;
О том, как Бог включает в себя, со своей жизни его небесное
- Миров, звезд, пространства и времени (s-атом nezarit,
Как и он, он и он во все редакции,
Таким образом, ты высока, как мысли ваши лежа.

Что-то в жизни гордитесь вы хотите, у вас есть новость,
Думаю, оргеев-резина, в сне, и в сне,
Как умер и это тело прохладным вечером, nesimtire,
В creatiuni, богатых душой, как господа;
В океане звезд", с помощью солнца, nemarginire,
Он imbla, risipeste gandirile за счет сна;
Хотя это и не наяву, в эти миры, солнца,
Он все видит, чувствует, слышит, и до сих пор.

Если человек risipitu-я, брение, не дыхание,
Душа его пределами, остается глух и слеп,:
Песня, не arpa луча, без солнца,
Есть шумы в сердце, без воды, это душа без тела,
Но, во время их мирового ntinsa, большой,
Наяву их на танец. Как в виде капель, которые джакузи
Все лучи света в graunte-удивлен,
В нем, является то, что все, что танец это не все, что он думал."

Seraful за sfarsise vibrata-размышления,
Что молчит-как на сына,-mparat,
И этот, как лед пришел в негодность из-за туч восходит
И луна, и проходят лишь на бумаге, и на cortu-nnourat
И небо в облаках, думать, ветер, высокие, от мести
То, что они хотят biciuiasca земли rasculat
А ночью он гладит часы firu-i бесцветный
Как на зло, а руки trecutu,-не в будущем.

Сразу видно, что облака это мероприятие
- В два, а путь-ii являются одними из них.
Ajunsu-i, в вершину, в разделе танцы, есть еще
Ветра было избавиться с помощью нури-и-и больно,
Крыло stance, вы clatin и в горе.

Под ним теперь снег идет черный, делится впечатлениями,
- С лошади, на молнии, я путешествую ума
И победить в ветра, облака, rasturnata,
Ее скалы-ndoaie и в град, передний,
Смешать в мире, вымесить и грозы.

Вверху на тверди голубой, ясный,
Теплое солнце, luceste и imbla с удовольствием.
На вершине stresna на скалы и гибель,
Он-звезда, pravalita, с книгой в руке,
Глубоко, он думает, что сильный маг.

- Отец, - он говорит, - и в глубокой, я-nchina,
Грехом, мой отец сюда послал.
- Пришли,-у тебя есть? - грехом ответ - вздох,
На лице его, переключиться zambire ясный,
C одной стороны, он в книге той старой,-закрылись. -

Не видел я и в книге, мне, как и в жизни, служащая
Скоро sfarseste - с-о-astui мысли
Посмотрел-у меня в мире боли и иностранной
В глубине души patrunse, на крыльях света, -
А пан? я видел уйти из-под земли

Буря, делится впечатлениями... на тысячи рукавов,
Как и на земле imbla летел,
Те немногие, которые давно является сошел с ума,
Поэтому, связанных с камнями, вместе с ними была
Вы держите incuiate-да,-сказал гор в попку.

А пан? я apucase с папой джеле,
Сумка отчет в том, что один из них бежал,
Было пробито крыло. о. некоторые звезды,
Trantitu-ле-о-п, нури, и не ветры мятежные
И поприветствовать вас, мои vecinici и радикальные.

Ждет вас, дети, смотреть букв
В книге... Пусть бог меня огромный ветер.
- На крыльях, я puie тысячи maje,
Это закон, stance, я стояла на страже
В черном-nchisoare в задницу от земли...

Шепотом; ветер высокие storm a-nhata,
Отдаленные земли-их объединяет - это-то я все-скалы,
Там, на момент одного галстук в руках;
С ncetul небе облака, это desfata,
Медленно, по-ncretesc более чем в долинах-глубоко.

- Дети, а сейчас опасность, - это не -
Следуй за мною в горе, и в salele меня, большой,
Там мне будешь говорить с папой известий.
В повседневной жизни нас было-я, Pilad, и Oreste -
Он не умрет и не мир, остается в одиночестве снова.

Перед смертью отправил его на себя,
Как и в жизни,-вы даете мне грехом, мой совет,
И это, конечно же, сделал,-сказал он так:
Опасности вас ждут, а не меня
Может быть, они, как и ты бы избавился.

-Вы, как и другие люди, резина может быть
Как судьба твоя-не из плохих, как изменить его,
Но, знак, что ваш не сидит в своей книге все.
Чтобы sortilor звезды, ко мне,-было носить,
- Да? вы все, в небо, не звезды.

Что-то я не могу что-нибудь для себя.
В письме-вы похитили меня, не могу ли я его сменить.
Что он может претендовать... Мы-не звезды ясные
Я не писал, что я не могу знать. Есть произведения streine
Мысли не Слышит-да,-сказал солнц nimb.

- Но я могу показать вам, чтобы pierzarilor пути
Как на не ней не поскользнуться, так как neademenit
У ангела с глазами зелеными, с trasurile светло,
Что в мире приносит вам боль и мрак,
О смерти, которая глубоко вы любимы.

Он говорит, он лениво спускается в долину,
В огромные ворота, ведущие в spelunci.
От скалы разрушенные гигантские порталы
Открыть и войти в mandrele зданий
Из мрамора, черные, прямые и длинные.

Пилястры золотого в смерти, он идет вниз,
На дно ковры, ткани-n-яркие цветы
И звезд в candeli сладкие лучи и посыпать
И aeru-я сладко, как не ночью, и летом
- И уф-с горячими и румяными.

По зале и на pasure в интернете
Они проходят через bolte резными не гранит,
Они и внутри и один номер запахов, полная;
Чтобы murilor marmuri lucind ebenine
Как, черн. oglinde в tuci чистка.

Грехом, в результате-он несет в себе-закрыть.
Глубокая тьма, я-nconjur-то
На большой стол, медленно, он загорается
Чаши синий viorelei тех, мягкий,
Ее бросить,-не черного воздуха, лучи, баклажаны полосками.

На престоле император, на шелковой ткани-роза
Он поместите смотреть не marmoreii смерти,
Грехом рядом на стул, пусть он
Цветы очень сонные запах
Как и запах свежий, а зелень лесов.

- И уф-синим по комнате бегать.
Фантастика грехом было ardica и нежный
На открытом воздухе, высокий яркий-я буду говорить.
Он-зеркало, в самый темный, глубокий и широкий
Медленно-медленно, и кажется, что тени-из серебра.

E охоты на лице, ну и,
И на белых, и его плечи, крылья, развернуть
И блеск-с-серебро на ii talarul;
В руках его-маленький, он тебя бокал
Somniei... В лоб-я-красными цветами мака.

Cad-кос, блондинка и длинные колосья-золотые,
Темные не длинные ресницы, глядя в его остановиться;
Чашка с текстами, цифрами, в мор
Брать не рукой, старом, как кровь быков,
Красное вино вылейте, а короля - "да".

Увидев тень от белого, на черное parete,
С престола, будущий император genunchie поражен,
Во сне тень, смеется, и длинные их волосы
Как и золото, блондинка может оставить raschiete
В netezii его плечи, на его белый цвет, ее шею.

- Это сон, - batranu-н, на ухо говорит, -
Один идет, не говори, потому что если не молчать,
Как и мечта, и он напрасно пришел и отошел, с трудом поддается
В магии, мне идет, - пусть звезды, звук,
Это не лист черный, чтобы поймать его. - Ты можешь сделать

Что, не в состоянии говорить. Чемпионат по краям, золотой
Он и берет, а не она, залить cristalicul вина.
Я сижу, вокруг чаши с фигурами в мор
Obscunse заклинания, написанные... Чтобы кровь быков
Это вино, и, тем не менее, ясно, что "рубин".

- Пить, - говорит, - и тогда ваш сон от смерти, он идет вниз
И глаза ваши поцелуи со сладким suras;
Если так, то вы grumazu их брату-nconjoara,
Он-на крыло, и его поднимают, и он летит,
Ходите на танцы, в мире грез.

И junele пьет и засыпает. Вдруг,
Глаза, губы, теплые и мягкие, он чувствовал, что.
Его правая рука, и растяжения, и nlantuie-пдата
А тени-сладкие плечи, и гладкая... Опухание
Он чувствует, что крыло не выше, вкл.

На его плечах, и тень его впереди, и пусть
И он слышит дыхание,-я-самая теплая batand
И пошел, и он чувствует себя в мирах светлых,
В corure святыни, звезды-auroase
Он слышит, как звучит, крыло серебро.

Он и в глаза-и открыть его, сверху его видно
Два глаза большие, голубые, глубокие, visatori.
Его счастье, что он никогда не думает,
Он, в рот, и нажав на кнопку блондинки-я-человек
И девушка пала его ласки,-не пропустите.

Это удар был сон, долгий волшебный,
В моих руках, я ангела еще громче,-сказал содержания:
И тень surade, на крыло,-похлопал его
И в рот, и склоняется к сладкой карту,
Я-кликните на его губы, я sarutu их на экране.

- Видишь ли ты, - говорит тень, - на,-сказал haului долине:
Землю, на горы, что fumega не горит,
Большие сонные, что заикания не мрак;
Сон populii, крепкие и не отдадут его.
Над головой-вам, тихий океан на звезды, лежа.

Земля была далеко, да, один момент, чтобы свернуть,
Потому что в мире далеко не на очки, это вместо этого
Исчезнет он, ибо видение, vage,
Звезды страну очищать, он тянет,
Беги, живи, чтобы astrilor-то время.

Одна звезда, одна империя, лежа и большой,
Сотни стран и тысячи fiinti.
Моей большие, широко распространены-с солнцем,
Дворцы-серебро " можно подобрать студент вдумчивого ума
И короли ангелов, с крыльями по-arginti.

А на душе свободно смотреть ему в santita
Еще в ужасе, на stelnicul, великий край:
Родина нового возвышенного, обожаемого,
Песни, полный от века fugite -
Здесь, в мире-в древней дальше, чтобы ее жизнь.

Видишь, звезды, как горы, и где всегда и в море,
Imbland neclintita в vecinicu-я пошел.
A-места? их конечный вс:
У одного их меньше, а в другой-больше
Так как я пишу свое время,-не этот мир.

Скоро мы получим на звезды, ясный,
В небо зовут ее, а не моя.
О сне, в тени, песню e полном объеме.
Скоро мы будем вступать в плоские, они продажам
И не следуя себе, что земля остается - это сидеть.

III

Маг остался на горе, и из него выходите,
Под камень detunata он сидит за горе,
Области. - Тенистые стороны потирая ветер, весна
На его лбу и на сухой, adancii глазах у своих.

Идти-не вершина горы, звезды с неба, вниз -
Одна "звезда", "золотой орел", на отдаленные земли, от огня,
Она sezand верхом на лошади в бесконечный, он летит,
Звезды, хотя святой и не собираетесь им было место.

И rasfirati в пространстве, ибо они несли на коленях
Миров, advance и мягкие молитвы
И intinzand ветра в отдаленные земли царские
Его мир-ступенчатая сине-они идут, а их размещения.

В маг-не сильно они-вы целовались,-не путь,
Проходит она пошла на звезды, что летят, как мысли,
И когда они придут-сант-большой, в его caosului долина
Да, путь звезды, они бросают в хол-без дна.

Над его видеть, - с dedesuptu-i-звездочный отель
Он и мухи не preget, как гром боль;
Вверх, вправо, не влево поля-звездочный отель
Они исчезают. - Он падает,-это небесное тело, в caos azvarlit.

Потому что в определенный момент, голубые глаза-я atintita:
Он caosului краями, одно небесное тело нежное, легкое;
Путь в тысячи дней, и он падает, да еще clipita,
Мухи как мысли его выкинуть,-не в будущем.

В том, что он приближается к миру, departata,
На следующий день, до сих пор он получить не свой месяц.
Там он greu.se пути их departata -
Из-за горы луны бросает его глаза.

С глазами, полными слез, при этом сидеть в отношении,
Почему синий свет, который mergandu, и ваш путь, или:
- Как тихо,-я танцевала, и в мир, она уходит,
О том, как люблю тебя я-звезда, где я родился, мне тоже.

Это не все, вселенная, звезды, полной мира и покоя,
Neturburata вечного, поставлены в пример, от ненависти, от войны;
Все Creatiunea рот, вечный момент,
Не преследует беспокойство, плохие, и не преследуют нужды.

Это человек, который танцует с несчастным он себя,
Но это не несчастье, и в звезды, а в нем,
Но soartea его изменения-вы что, с сожалению, мелкого, сделать лучше, -
Получить теперь светило мне его стороны потирая на нем.

С вершины горы, не луна, и в пространстве, и он бросает,
В момент, когда того, не на облаках, ты astrului своем городе
-По любви он и вы в отношении с длинным,
В грязь долго он сломал второй nourilor покрывало.

Его растянуть, он сочетает в себе и из него, для того, чтобы масштаб
Один бросок-н "заря" длинный размахивая на ветру,
А потом она-на ncetul грехом, он идет вниз
И на море, и двигаться тысяч волн, tremurand.

Из облака, те, кто лучше, хотя он и взял кусочек,
Для того, чтобы из него лодку, как скользить на гребне волны,
Была великой, где в голубой скольжения nspumate
И все это происходит в разгаре сладкое, по краям и на берегу.

На острове богатая и с большими сады, лавра благородного,
Лебеди argintoase отдаленные земли-ntinzand
Шли sfasiind воды, когда переправили судно, его золотой
И это-nhamau танцевать и trageau его.

Batranu-n manta-i, белый заключен мечта
А у лебедей-argintoase когда переправили судно, богатая стрелять,
Волны песни на нем, вы saluteaza -
В лоб ему, плетеные e-отделения по обслуживанию.

Плавающие на repejune под бледной света
Было полнолуние, но это, кажется, по их словам, Бог
Играть в inmiirea волны ясный
И inganat в lebezi в сладкие мечты.

Когда переправили судно, мечта, золотой, ткань, синий-моря
Есть sfasie и близко к ним приходит,-сейчас на берег,
Один берег, на камни, чтоб от камней frante повстанцев
Почему они, попав на коленях, в inspumatul волны.

Там, среди stance вместе с ними была и, уверен,,,
Храм в руины, по воде, задыхаясь,
На пол-murii, и столпы, и чаевые
И стоять, не скоро упасть на холодную сокрушил.

В дупла parete жить-бедный монах
Молодая, красивая, но, однако, что тень от него слабее.
В stance naruite из камня, а из болгарии
Facu тропинкам на дне, в храм, на арабском языке.

Там, преследовали, сидеть и мечты, и мысли.
Чего он хочет, и он не знает, что он изо всех сил пытается не напрасно,
Она спит на одной кровати расположен, что их поставили на две доски,
Не пейте воду, д-источников, но и ход великой горький.

Таким образом, он хочет, чтобы жизнь ее sfarme, можно было ее сократить.
- Почему? а за то, кто он сам и не знал, что это.
Таким образом, можно chinuieste на молитвы asceze
В один бедный арфа из лука, сокрушил.

Одна арфа из меди и других струнных коррозии,
Он zbarnaie, на танцы для тех, отчаянии.
Струны-заглушить дрожь в руке, его разбудили...
Он зовет на песни-я-тень, что он видел во сне.

Он и сейчас, он сидит в месяц на камень и теряется
И cantecu их на ночь, летать, много, больно,
Казалось, с-ждет,-не воздух, в тень, и его возлюбленную
Ее видеть, так ochiu-я tintea состояло.

Маг на камень, сухой, в лодку, он идет вниз.
На волне бегства, он вперед-то дает -
На одном из рок -, а затем пойдет на ascetul иль не простит
С его глаз. Как после этого vazduhului он стоит.

Преподобный вы видите, арфа ускользает из рук,
В губы-я мимо с улыбкой крышку, слабость, горечь.
Его скалы, его оставляют на мага, постепенно он приходит в
И в руке его поймать, и ntreaba здесь редко:

- То, что вы сделали, родителей... И ты приходишь ко мне,
Вы думаете, ко мне стороны потирая на меня? нет, во веки веков
Господь мой, душа его-в ваших словах в интернете
Как stancele в glasu-я, глухие остаются и холодными.

О, иди сюда,-не дупла, как, показать вам, в основном окне
На что тени мягкие, вчера вечером пришла,
Через столпы-не prabuseala... с помощью пружины разбиты... Это...
Здесь, на лестнице-в золото, она мягкая она вошла в комнату.

- Почему ты не ушел, ты, он сказал magu-резина,
Жить в asceze мышление-от Бога,
Полоса воды, моря-этот, в negrele spelunce -
Чтобы domini в себе искушение, после этого плохо!...

- Искушение, черный танцевать? просто-плохо, - не так!
Отвечено ни печально, и, сладкий, потрясающий крышку.
-Она придет, ceriul, сам он ко мне spuie,
-Она говорит,-это танцевать, сама я до сих пор не верят в это.

Как считает гораздо более острый, что он хочет меня победить,
Она хочет, чтобы я cerce-любовь, глубоко, но не смертельно,
О, как он говорит, что только лицо, как с глаз моих,
Он выглядит, как ты, думает, что я гений, двойная.

Когда, как сон, argenteu плавает блондинка месяц
И через море,-синяя,-не на небесах, с помощью somnorosii облака,
Когда в ту ночь я царица lunateca и коричневый,
Когда волны бьют по tarmii за везде охлаждать,

- Я в ваши полюса, черный принимают на гуслях, по меди,
Арфа которого звук " ы turbur, дрожь,
Арфа, которая в драгоценные камни, головные боли, их зовет,
Со скалы starpite с valu-nfuriat...

И не могу... В волнах, выходит, что один луч, франция
И камни в чужие, мне кажется, того, чтобы существовать.
Из-за туч пересекает луч molateca и нежный,
В радиусе diamanta с albeata ее в новогоднюю ночь.

И луч, он любит меня, поглаживая мой лоб,
На его свет, мягкий - музыка, сон
С воздуха и с моря кромок на мой ответ,
Песня, рожденная от небес и моря крови бездну.

В воздухе, и в области света,
По лбу,-я, выходит луч, тот, хрусталь,
Она ловит чип и организационно-правовой формы, формы diafanina,
Ангел с крыльями, в белых, как мрамор, из дсп.

И вниз, бледный, на пути луча, его
И вниз,-лениво, с cantecu-я л-я
И в одежде, попробуйте coprind конечности, ее
По paru-их цветки голубые, на лбу ее звезда в огне.

Я стою поражен, - и бледное... рука, мне недобровольным
Движется tremuranda в у-железо,
Кто ищет-моя душа, - в тот раз, когда святой
В turburii мозг в фургон, а я сама прошу.

Кто же будет ли в тени, поэтому, серебристый
Что касается песни-я, когда на ее молитвы-o-nvoc,
Когда бы участвовать в гуслях я отвечаю волны, большой,
В ночь, когда понял почерк, звезд и огня?

Его на моих гуслях salbateca, vibranda,
Мы положили в него часть своей души.
- Это самый лучший, самый чистый и святой
Того, как однажды ночью белой в радиусе tremuranda
Выезд из дерева сгнила, летел к Богу.

Когда наступает ночь, но их горячей водой, molateca и коричневый,
Когда я в море, то я на месяц
На ту часть, возлюбленная моей души.
И она, приходя по ночам, как солнечный луч,
Опускается на мой лоб, ты visatoare,
Пан? он делает вид,-не образ, что я видел раньше.

Не это ли есть fantasma с ума, и desarta,
Это faptur-наяву, на мысль, в мысль мою,
Какой-то процесс излучения мы intrupat-я
И в центре-меня зовут, что я desmiarda
И в душу мою от меня, и душа.

Все, что я думал, что те, кто еще моложе, и все, что я пел слаще,
Все, что было в канту-я просто еще ребенок,
Он-mpreunat на море, воздуха, стерильная
И с лучами луны, что не облака, сидеть, спать
И создал ангела, красивый и несовершеннолетних.

- С ума или ты lunatec - старом murmureaza...
Это мечта, молодость, жажду любви.
Ангел, что ваш электронный луч, а ее тело-облако...
Из песни как тебя ?ко ответа plangator
Вы-mpopulezi море, и с души-лучи
И звезды, песни их impli мечтатель.

Принимать их одну за другой все палите,
Принимать один за другим, один и-звезды в огне
И все они что-нибудь..., когда все в одном месте
Я могу себе мечтать, и, тель, его escite,
Взгляд его вам испортить его может быть от мягкой,игры,
Как mpreuna-н, воздуха, которые лопаются в облаках,
Кто rasfrang в волнах spumanzi и gematori.

- А если и будет, то, что мне не все равно? Даже не пала безумие
Он может быть разбужен, чтобы nfipt глаза cumpliti
Впереди меня vestezita в мозг потерянные
И не всем на глаза мои страшны, как призрак
Afunde и teribili, длинные темные круги из свинца, -
Так я и не говорю... И, тем не менее, повальное увлечение
Как с такими сладко, с которыми я coprins
Мне нравится то, как я люблю мечту лучами снег,
Мне нравится то, как я, как тень, серебристый.
Вы cugeti. Cugetarea с помощью холодной проникает,
Бросается в лицо, сладкий, созданный fantazie
И это лицо становится бледным, как призрак
И пдата вы его посмотрите, вы, он сидит и его с толку
На место, куда он приходит с облаков или на месте.
- Но я... я не такой... Мне нравится мечтать.
Пусть это будет даже basmu только быть красивой,
Ангел с глаз-большие, голубые, с такими ярким...
И я, как он уходит, как горят свечи.
Потому что я не возбуждаюсь..., напротив..., Что тот, который нравится во сне
И еще обнаружил, что горячкою, он вас ochiu-закрылись,
Что дальше, сон хороший-вы мечтали,
Также смотрю на мир и я... я очень рад,
Можно продлить его по-прежнему моя мечта, сиял.
Не будет работать,-nfidelul... о, если бы всегда оставаться
Чтобы oglindez в insul глубоко в моей душе,
С cantecu-я счастлив simtirea его desmierd
И не глаза, и болеет человек, чтобы я ее теряю...
Не будет работать!... но бежит... Бежит, как полная луна
Постарайтесь, по лесу тяжело, голова его склоняется
И уходит, и уходит, на ее пределах и выше
Заблудиться в руины замка, щебень...
Это душа моя, бледная, это моя душа душа
Что выходит в мир с небес обманом.

........................................

О, я умру раньше... мое тело-свинец
Чтобы чувствовать себя, как на мертвых для суровых molatec я sucumb
А в душе... в части того, как не мне-больше не осталось
Его покупать-туда, где ее ждут любовь, в estas,
Летать где же стороне я самый юный, сладкий, пала
Плывет среди звезд... и звезды-и esala
Тело-лучи следует... потому Что я и плавать-mpreuna
Сквозь облака, те, кто lunateci, сквозь звезды, как звук,
И мы бы хотели, чтобы как в зоне желаний-другой зоне,
Одну руку другой свет и делают его красивым.
Но он не может пока... потому что мое тело из глины
Раб неуклюжий, и холодным - это рабство", но это astut.
Я с вами не в груди больной, и...-не рука по-прежнему сильно,
Когда в душе свободным, он хочет ее бросить-н, большой,
Чтобы избавиться от г-на него, как только...
В такие моменты я speriu я сам.
О, если бы смерть, но, я умираю,
Я curpinde-это не руки, а как собрать ее не хватать.

Маг глубоко думать, а не ума и работает
О судьбе человека, который для вас раньше его.
Бедный, скромный, был в мире, когда-то,
Но мысль его сильнее жизни невыносимые.

Данный голову, грустный и бледный, хочет носить корону,
И сегодня на нем можно увидеть черный comanac.
Эти плечи, хотел уже пойти,-сказал граждан всего мира soarte
И в наши дни acopar расположен и гонки-siac

А главами-это что, не perini от престола, был бы продиктован самой смерти
Сегодня-он спит,-не кровать расположен, прямо perina сумка
Ноги, получивших ранения-н, босоножки, сандалии ли,-это был не пропустите
В salele в marmuri, а отправились в сутки.
Босиком imbla на uliti, в сны разума, полная
И не длинные-их страдания, так как не большой, погруженный,
Мечтать, что-ntreaga lume, на танцы, ее вина,
Как он, в мире-ntreaga будет коронован.
Крон, то он делится на короля. - И дамы,
Любя их,-ngenunche. Дворцы-высокий
Женщин, которые всю жизнь " и-а-nchina, от радости,
Как его тело в снег, и купались-не черный, как кажется.

Но в таблице будут люди друг... и С тошнотой, и scarbire
Ii-paru-то, что в мире все игра в карты.
Когда он будет снят, в смерти на территории монастыря
И в голове, и его падение-и его граждан всего мира священных книг.
В murii in трата одна лампа с тонким
Чили innegrita свет. И по частям
Неизвестные того мира, что его pribeaga
Это-с-крыльями, hvar nemarginirea-ntreaga.

В фургоне лежали на душе, greoile катушки
От мысли, огромные, по-nalte молитвы.
Напрасно на него, после того закрылись, чтобы дверь граждан всего мира
К своей мечте turburi, с большим desertaciuni;
В огне cugetarei, чтобы presurat прах,
Но в cenus-они сгорают по-прежнему потребителями углей.
И тогда мечта о marirei было удалять-мы хотим, чтобы его мысли
При более spuza шура можно будет насыпать землю.

При claustrul вы убежит, и не чужие sterpi на море
Стреляйте, чтобы найти мир ему, на что он пошел,
Но, увы! были там-и следовать за ним, visarile я рыдал,
Потому что мир-в ее сны, что ему подвержен.
Здесь, однако, сновидения-м-крепкий-omoratoare,
Так, в образе женщины, он выглядит не воздух, вверх.
Земные мысли, и в один чип, impleau душа.
Он и подумать у всех, но не от Бога.

В ту ночь ей духовную, тайной, холод, погашено,
Случаях, дождя, лучей в ясную погоду, и dalb
И одиночества, я полняющих х, а с икон горят,
Еще аврора, его полняющих х с aeru-я rozalb.
- И это сделаю,-не ангел, плакал от любви, белый
Падает с неба лениво сладкого "звезда" desprinsa
И не сердце его, слышит сладкий голос, серебро
Как sunetu-то звонок по ночам aiurind.

Маг-он razgandeste, чтобы calugarului soarte!
E-наяву этот человек мечтает себе не врать,
- Но не я здесь в этом мире... Все, одиночества человека на смерть,
За что агентство, я сам могу его reaprind.
В состоянии расплава в форму из глины, что-то носить
И idealu-эфирного тела в глине, я могу его поймать,
Но только не у нас. - Здесь жизнь не с одной стороны;
Мы идем не на мир, где жить дальше.


 О, ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО ШЕПОТ ТВОЙ БОЖЕСТВЕННЫЙ

О, вы знаете, что шепот твой божественный
Открытие-в своей лабиринт
Как и то, что я вижу, и я на взгляд ваш ясный
И не видел никто на земле.
Это-как писать и что не писать в своих силах,
Что будет если жить в изменить
Как nteleaga шепот твой удивлена,
Взгляд твой самый сладкий, а горит.

И что-бы понять это... знаете ли вы, что вы говорит
Это и не нравится, смертных?
Вы хотите коса венки из золотых колосьев?
Ghirlanzi-звездочный отель-жевать-не цветет?
Будет дрожать, говорить, что я тебе скажу,
Он может наслаждаться, в любви и по любви?...
А что можно говорить о нем... а я знаю и я вам его скажу:
Глядя в глаза,-вы не должны говорить.

Так что можно сказать, vazandu тебя,
Что и говорить, от вашей красоты!
Чтобы добиться волосы, когда думаю о том, не по себе
Что это за мир, девушка, как у вас,
Взгляды, с-в твоих-голубые и ясные,
- Сан, как у вас на черно - еще теплую новогоднюю ночь -
Плечи (c-ай-тай в vergina снег
Золотые кудри,-так приятно сада.

О, дай мне его стороны потирая твой лоб,
Идти по sanu вы главами, мне надоело.


 БЛЕДНОЙ МАДОННА

Окружите себя тем, что у его руку
Mijlocu их тонкий
И поцелуй nebunit
Сани для снега.

- Это его... любовницей
Сладкий, нежный, пала,
Он смотрел то на небо,
Как и лев, он в школе.

Когда позже sfarma-н, автоматические ворота
И в смерти, и он умер,
Он отвергает-nvingator
Черное-их urdie.

Но удар, в тяжелой борьбе
На земле он oboara;
Еще пробормотать по-прежнему гладко,
Имя ему-и он умирает.

- И b-выдан
В namice меч
Борьба за выход на океан
Карты пиратского корабля.

Среди crenge блеск
Пятна света,
Через вершины, которые вырастают
Проходят полную луну.

И в arborul по оптовой
В тени густой,
На могиле marmoros
Г-жа самая красивая.

Вы, кажется, как и что вы видите
На старый значок
Одеты тоже красиво
Бледной мадонна.


 КАК UNIVERSU-НЕ ЗВЕЗДА...

Как universu-не звезды, она любит ночь, ясная,
За все мои мысли, так что я тебя любила,
Когда мы пошли, я впереди, с-в мысли нагрузки
В sanu-вы-то nchida, в мире делали.

Обязательно иметь при сильной, как в мире все не ко мне
Она движется, как-то ndoaie большой воды-и ваши, и мои
И-не мой лоб, - зеркало миров, ясные,
Я думают, священник, и у меня не было сил короля.

Но, как яблоко с червями ты убил simtirea
В погоне за граждан всего мира слепых, на улице, в грязи.
Что-то меня привели в порядок: как, неужели от меня-nselat взгляд,
Как он мог, как не мир, это мы любим,... мы?

Сегодня, в сердце-я это radacin-сухой
Мысли мои еще раз, что мысль из мертвых,
Как imperator на переднем крае, охваченной:
Не знаю, что-нибудь в империи", что "порт".


 МЫ СТАВИМ ДИВАН В ОКНЕ,

Мы ставим диван в окне, -
Луна проходит блондинка,-грустно,
Звезды, они движутся светящиеся -
Гордится тем, главами-не мани, и не скрывая.

И то, и скрыть это не perini,
В каком-то месте sofei помидоров;
Золото-мягкий, расслабиться,
Попала на шею белого цвета.

И что скрывает девушка
Сладкий, юный, счастливой -
Да, он хотел смеяться от радости,
Но это я вижу и сам.

Луна не кровать, и они с нури
Белый, он прячет его в постель,
Paru-не головой, а я ему incaier
И поцелуй manuta-сладкий.

Звезды, они движутся медленно, по течению,
Воздух мягкий, scanteiaza
И ее глаза наполняются слезами,
И близко, и об этом мечтает.

На плече белая, я razim на лбу,
Говорят мало, а больше я смотрю,
Сердце во мне расти,
[С мисс supraceresc.]

Дрожит, размеру, сладкий
Плотно, от руки, мой охвачен,
Она, по-видимому, мой включает в себя
Шею мне, целует, смеется.

И-ничего не сказать.
Так счастлива -
Я так счастлива!
Луна проходит спокойно.


 СПРОСИТЕ ПЛАСТИНЫ С ЛЮБОВЬЮ

Спросите пластины любви, и:
Я никогда не любил
Веселый, не могу, от счастья?
Были у меня и я просто счастлив, что?

- Нет, когда я в мире
И никто, никто на земле,
Он не улыбнулся, он на мои шутки,
N-[а]-слушал мои слова.

- Нет, когда я в мире
И счастье я пил;
Из кишки, с весельем,
Я навсегда, я сделал вид,...

Когда я вернулся, а затем кожух
Когда любовь-мне уже предлагали;
Я побежал, - и смех, игра,
Не без гордости я их отверг.

Полное переезжают твои
В те молодые годы
Я получил его с удовольствием
Все, что можно было бы предложить.

Сегодня меня окружают,
Сегодня я blestam и убежать.
Мое сердце девы
Не было получено. - Сегодня я не дам ей.

***

- Ах, если? любой женский
Мне-ангелом, он, казалось,
На orisicare-я люблю ее,
Что получит моей любви.

Но, увы! тот, кто его не смотрят
У ребенка не странно,
При его волосы, длинные zburlite
И глаза волхвы с востока и говорят?

У меня было настроение, но и не слишком тонкие
Казалось, над-я, глупость.
Те, старые люди верят, что последующие годы
Дать им право меня не слышать.

Сегодня же вы, женщины, любовь
Я предложение сегодня, не смогу и я.
Сегодня, сегодня прошу утвердить мне,
Они могли прислушиваться к моим советам.

Но и сегодня с гордостью
Я вам отвечу.
Ах, так! они будут знать, и они тут как
Сколько слез я плакал?


 ЕСЛИ ПЕРЕЙТИ РЕКУ SELENEI...

Если перейти реку Selenei это сделать, кажется, что и сара
Хотя, да-солнце в мире вечной ночи, а не с вами.
Это сара, красивая - спящая красавица, хотя и будет день.
Воздух-это vioriu, miroasele цветов, мандре
Adormitor будет забрать из враждебных цветов, hvar;
В "кодру " дара", где беседка связано это, по-арбор
Побег, что spanzura не воздух снопы свои на гумно,цветы
Где под старыми деревьями, и они делают пчелы в ульях salbateci,
Полные соты, мед, что течет, как auru-н солнечный,
В ghirlanzi гигантские деревья, и в их radacine
До varfii из-за туч, с вьющимися растениями incolaciti-s
Которые с снопы цветов, я nconjoara, повышение их ngroapa.
Если вы по лесу patrunzi увд по долине красивый и зеленый,
На-на-холма, на котором лежит еще гордится тем, сада и огорода.
В больших вишневых деревьев на зернах, черный, листовой, их зеленый
Точь-в-точь-ndoaie в себе dulcilor, negrelor зерна
Яблоки, на яблоки-красные, как и лицо той, сладкая,-сказал Авроре,
Раскачиваясь на ветру красивые, большие, odorantele плода;
Но на границе mandrei сад inaltata-в huciuri
Виноградные лозы на лист перевернут, что тень хочет
И виноград-vineti, и желтые, какие-imflati пребывание на солнце.
Vineti на иней одни, а другие-с какао, с желтыми, с золотом,
Бабочки у nconjoara, как сладкий corabioare из цвета и света,
Но пчелы из ягод потрескавшиеся фитнес lamura mierei;
В середине gradine, превращается в луг, на зеленый апельсин
В ужасе он, по какой-то процесс invalit дворец Selenei.
Большая их десять, входы, к которым ведут лестницы, inaltate
И cerdacuri на улице - все по-argintoase columne
И, в-три уровня, он в ужасе дворец с тысячами окон
Большой и болтами, через которые проникает свет, синий;
И своды, окна видеть argintoase столбцы
Смерть с зеркала заднего вида с бриллиантами, как lucesc более ясно, как день,
Hvar иконки, девушки из король одет не в синий,
Леса в сказках деревья в восторге, и с белыми, cerboaice,
А на счет колонок, кажется, что вы видите через это чудо:
Луна и волосы ее светлые волосы ослаблены, что попала в волны,
На плечах и в нижней imflat на сладкие запахи, и в песне,
Кто дрожит,-не вечно, и в воздух, точно теплицы.
D-голые плечи, едва вы себя плащ синий,
Руки белые, с воском, игры с хвостами блондинка
И margeanul того, как она упадет на грудь, и cretii оболочки.


 ГЛУБОКОЕ МОРЕ...

Глубокое море, под лунной лица,
Inseninata в них, блондинка, r,
Мир-ntreaga-н попку, мечта
И звезды, несет в зеркало, я создан.

Но в руках она falnica, ужасно, turbeaza
- И перемещать ее мир, черный- "великая",
На ней тысячи и тысячи nalte руками
В результате погибели - страны, inmormanteaza.

На сегодняшний день наводнение, мане-это murmuire,
По всему миру, что впереди у него -
Таким образом, это-его темные нити,

Таким образом, это одиночества-не древнее море.
Что волнует - то, что simtiri он нам,-nspire -
Мимо, solitara - отлично!

 КАК НА ВВЦ?НЕ NTARATAT...

Как oceanu-ntaratat turbatu-я, я!
Racnind высокой руки,-я spumate,
Облака были acata,-не тверди граждан всего мира бьется,
Пока шторм, его reimpinge-н, питаются прежде всего на них.

Salbatecul! ?Ван-флэш-fricosate
Защитите небо - ... и Он incredintatu-я
В качестве хранилища та, синяя электронная palatu-i;
-На штурм пойдет, он хочет, как и в городе.

Боль от удара молнии, то он не станет мягким
И сказку вы больше его boare
И не мечты, небо на алатана их согнуть.

Все, что он хотел во сне он:
Сила духа, звезд, месяца или последней степени...
Сон заикания - murmurand tresare.


 АХ, КАК МЕД, ГУБЫ ТВОИ,

Ах, как мед, губы твои, я видел,и
Чтобы губы твои спелые, любовь моя,
Снег в груди у меня украл,
Это я, охлаждается и дыхание, я;
Ах, где же вы, demonico, curato,
Ах, где же вы, чтобы умереть на груди для вас.

Кто я сегодня? листья, еще что-нибудь
И мне кажется, что я был король;
Simtirea, что одиночества я раскололся
Это все равно, что, когда в мире украли;
Ах, как мед, губы твоей киски,
Мы nebunit, когда я попробовала!

Ах, как не вы,-вы mistuiesc жизни
Вы пили всю душу в твои уста,
Вам фитнес света, пан? как или на льду
Frumosii вам глаза, чтобы вы devastez так
Все, что ты красивая... а я учиться,
Вы дороже многих малых птиц " с respirarea в моей жизни!

Умрем оба... После того, как я живу,
От того, как живешь ты в мире и с пеной?
Sarmane сердца inchegate-не время,
Sarmane пола бросают не мир";
Ах, умереть, не плачь, не бойся,
Что-то где-то могли узнать наши имена.

Медленно, медленно... чтобы не ложиться спать в лом,
Медленно, на землю, к нам, человек furisa.
Ее отключить, чтобы privirei свои facla,
Закройте глаза... так что, поэтому;
Что хорошего в том, чтобы спать, глубоко очистить,
Спать глубоко, не знаю чего-то.

Дорогая, погода не для того, чтобы стояла,
Его всегда universu-ntreg, что в нас есть:
Луч по-прежнему, по-прежнему есть искра,
Он то исчезает, и все... там-то, было-то
Я чувствую, все еще думать, что ваш возлюбленный женщины,
Было тогда у нас ничего не было... два.


GHAZEL

И вы, медведев, как ты возмущался, когда я не хотел, чтобы девица,
Чтобы devastez красота-твоя пресной, far? по милости -
И, тем не менее, ваше тело полно-целый запеченный tinereta,
Вы, в любви хорошо видим племенных животных!
Я, я, я ушел, носить в груди, боль, я все написано,
Как primaverei ветра жить не тог есть вкладка";
Но в ту ночь, когда я сплю, то боль, я все
Она свернется не в сердце мне ожог и impila;
Казалось, во сне, что я проснулся, и я видел, как питаются прежде всего-ко мне,
Botind cersaful мои белые руки gentila;
Только-только президент одежды твои, газ umaru-вы, вас,
И на груди они были освобожден от одежды суровая сила
И proaspeti, белые, круглые и крепкие ее поднять, пусть это
И в твоих глазах в слезы, сгорают в сладкие слезы жалости.
В грецию тепло вашего выпекать на сухой рот,
Вы, я вижу, много margaritari, что ntredeschisi прокрутки.
На руке моей, я selele вы-nclestai salbatec
-А я хочу, чтобы вы укусить вас важно ваше tremurai hectic;
- И ты себя surazand, c, o, человек-прикрыть грудь,
Взгляд твой жил на мокрой, когда-ласковая, когда вы вместе,
Энергию, langezind вы позволите себе на баланс, рапса,
Но retrezita любви ты и давай, и от взявшего отменить
А бешенство-s-a-nclestat, он сжал рот свой создана;
Ты, со лба paru-вы понимаете, плакать tremurand, девушка,
На бедрах boiul вы ее изгиб с-ты хочешь, чтобы я от рук,
Как-то ndoaie, волей s, o, rupi, на пальцы, по-гиацинт,
А он, ваш сладкий и сейчас, как и мед, тот, виноград
В дело свой кипения nebunit, и взгляд ее exila.
При cazusi на моей груди, ее задача горячкою,
Плоды rascopt от любви тепла, и без жалости,
Ты застонала еще раз четко и ясно, как человек, который умирает,
Тогда вы lasasi patimei того, как ты горел, Sibylla,
И не бороться, нашего я тебя, привел, под удар всей моей жизни,
Печать,-отрезал я, что пан сейчас junetea а уплотнения -
Тело у меня было ingemanat жизнь в одной ирландской-обскуры,
Сатанинский-сладкой любви, spasmotica, hectic,
И в душах наших, то в губы свисают
Слились в поцелуев, в desmierdari, на милость,
-Парк мы прошли, мы оба в ночь на nefiintei,
Мы zugrumat в поцелуев, мы убивали, дитя!


 ОДНА АРФА НА МОГИЛУ

С помощью ваших мыслей-мне грустно и черный проход, красивая,
Как мрамор белый, в одежде из серебра,
Глаза большие, голубые, в своды intunecoase
А я тебе волосы в волны, золото, мягкие...
Над fruntei твоей э-счастливый круг из звезд -
Таким образом, пропуск и ты, дитя, faptura души моей,
Чудо-в Creatiunei, это только мысли
Вы делаете, как и встряхивания: одна арфа на могилу.

Да, да, да! В своей жизни мне грустно, ты поставь, чтобы твои звезды
Синий и zboru себе, вы murmuri surazand...
E-любви? в детство?... Есть мои песни
Что занимает ваш разум в murmurezi снится?
Surazi!... Он не плачет, только к концу poemei
 С его арфа на могилу.

Ах, так! с-я умру... а ты, ангел, не зная, vodata
Как ты любила, того, что лежит в земле,
С небес весь в мечтах, cerimea instelata
В cugetari высокую dansu ему, был похоронен,
Как в этом мире,-ntreaga тебе было inchinata -
Вы невинности, белый, мимо surazand...
Всего в январе-н, небо, резина может сгибаться на фунта стерлингов
Он может существовать в сутки: одна арфа на могилу!


 ЧТО Я ЛЮБОВЬ МОЮ В ЭТОМ МИРЕ

Что я любовь мою в этом мире:
Это-в bravurei шлем из меди,
Или marirei суровой, холодной имя?

Или claustrul cernit, как зовут
С тем, что у его иконы, sante-ngalbenite,
С clopotu-i-предвещает смерти, драма?

Или же есть лик мягкий, такой любимый,
Что, сладкая, чистая, санта-красивая,
Мне это сделать в дни, белые-fi-золотых?

Я вижу, adesa, звезда radioasa
?Не зеркало души - это zeie -
Он был ее взгляд на мне, то пусть:

О ангел, душа, лицо, женщины;
Во-мечта всей ее жизни, она значит, surade
- И меня,-namor что-либо, чтобы ее идеи,

Когда в мир горько-visu-он смеется:
- Это не женщина, что, по-твоему, сошел с ума,
И образ, что в сердце ваше и его отключение

Нет, это не мир. Кто-то мне говорит:
Где ангел с крыльями, ясные,
От души, мой дорогой, чудо?

Он никогда не был... только на себя
-Это было vrodata она давно мертва,
Таким образом, лицо-один раз,-не в мире дело.

Но это не так, ласковые вы, чтобы в вашей судьбе -
Думает: как она вместе с твоей темы
В прошлом он-не мир-небеса ворота,

Но прежде, чем он ему,-ntalni взгляд,
Она умерла, и ее человек хороший
Это в пыли на земле, в тени, в мысли!

Что-то не instelate ночей, с луной,
Pasu-вы направились, сколько на кладбище
И могилу вы выбрали, вы ncununa,

Incoarda вы фунта дороже, но и мира
Высказываний с евросоюзом, скорее всего вы уплачивает
На этой могилы, что он inverzeste pirul

А днем Спать, возвращение, мое сердце, сожгли.


 БОГ И ЧЕЛОВЕК

Книги старые, изъедены молью, за paretii копченых колбас,
Я открыл unsele страницах, в, с-в своих письмах ты стар,
Strambe, что что слепой ряда столетий иностранные
Грустно, что воздух плохо из-под murii afundati.

Но на главной странице, в результате, в trasuri громоздким, тиснение,
Я видел, как родился на соломе, девочка, и ты,
Вы Cristoase, ее иероглиф сидеть на переднем крае, amarata,
- Ты, в Марио, остаться в тихой, teapana, его глаза холодно!

Это была, в те времена, о, Господи, когда в глубокой grosolana
Поможет только спокойствие, полет, огонь, cutezator...
В то время как руки есть, девушка-на-глаз-сан и защита от утечки
Он не мог понять, было ему подражать и в иконе.

Но в душе, по крайней девственные вы gandea в ночи ясные,
Вы увидите, смеясь сквозь слезы, с zambirea твой ангел.
Кроме того, для вас-ngenuncheata, мума в вашей stetea-н, удивление,
Подняв красивые, санта нашей разлуки нуждаются в его гриву.

И в леса древней Индии и
В частности, как в оазисах, которые знаем и без штрафа,
Короли ведут в мир " -особенности народов, судеб,
Inchinand intelepciunei жизни, их переходных.

Но в м стар как мир ii-соберите их и говорит:
С новой мыслью, он появился на свет,-не человек, самый сильный и большой
Чем все кастрюли теперь. И яркая звезда
Сжечь-не небо, указывая путь, в средние века, а языком.

Будет-будет ли это решение тем, у кого есть nedezlegate?
Как вы мечтаете omenirei gramadit в это время?
Быть-это будет правая рука, которая уничтожает его неспособность omenimei
Или источник всего о тайне света,-верно?

Вы можете тратить самый тяга пропала,
Та боль, что я родилась, в силу граничит с
Желание far? по краям?... Пусть о-ва поспешно,
Перейдите царей для поклонения в груди, и в таверне.

- В таверне?...?не скромность и родился, но правду?
В fase d-injosire e-nfasat вечный царь?
Боль в век, от мученической смерти в мире-ntrege
Взойдет звезда, мир, luminand мир, и небо...

Задания на золото и смирну, они загружаются на верблюдах
И отправляются в колонии, в честь звезды, плавание,
То, что в воздух не влажный,-кажется, осколок солнца,
Lunecand на купол-голубой, в culcusu-вечной миль.

Он, когда в сердце у людей она видит пустыню-ntinsa
И она плывет, как в тени царств, в рассвете,
Тени царей и tacute, что были та счастливая...
Сиял пустыне, белый от луны лучи ninsa,

И в горе, и с dafini с dumbrave из оливкового
Рассказывая истории, вместе с ними была, они не видели звезду, пастыри
С zambirea ее сердце, и солнца лучи, от neaua
Он последовал святой ему путь на сарай с божественным.

........................................

Сегодня-художник, ты представить себе, как король-не на трон,или, -
Но сердце его desarta рук, их нежной, и не будет дальше...
Для того, чтобы в этом возрасте дыхание, а его сердце-это проснулся
И глаза, хороший ты человек, не Бог.

- Сегодня что, горит, как огонь по соломе -
Вчера была у вас вера, простого, но искреннего, глубокого,
Король-фузи Omenirei, crezu-не тебе, это был рок...
Сегодня, на холсте, забросать, когда, в мрамор-срезать.


 МЫ, В ОКНЕ, ВАЛЬ-ДИ-СУЗА

Мы, в окне, валь-ди-суза
И izvoreau мне все равно,
С золотой одежде,
А ночью-звезды большого.

Вы imfla до я
Ветер в открытой книге
И букв их смерти
В этом играет четко.

Еще хуже, видеть, двигаться, волны-я
Тот сновидец,-больной,
Песня в роще,
Цветок, я вижу, интернет,

Звезды в небе синем,
А что бросаю-он ее иконка
Он-зеркало, белый, и-ла-плана,
Озера и Мерано.

И звонить не ночью, печальный
Есть эта девушка
И vantu-уже по-вкладка
В своей книге то, что я открыл.

Почему бы мне, чтобы вернуться, он таблице
Где-nvatatul говорит:
Не мир, не благо,
В то, что жизнь-это сон?


 СМОТРЮ НА ГОРОД - МУРАВЕЙНИК

Смотрю на город - муравейник -
С людьми, многие умирают bizari,
По strade широким, со множеством сводов,
В целом лицо его stradei углу.
И идут foind, смеясь, говорят,
Большое количество людей, а людей-простых ускоряют.
- Но только в п-прошлом, и в colea
Идти одному по-nletelea,
Его глаза не небеса, suierate,
Tiindu и рук за спиной.
Он слышит звонок rasunand,
С prapuri, кресты, icoani, viind,
Жрецы, плавно и vesminte
Его карт-слов.
В результате, приходят, как в одном prohod
Молодые люди, женщины, дети и народов;
Но это не prohod - sfintire на воде
В uliti в мире не ncapa;
Они текут медленно tarra bumbum -
Ostasii вина, в которых теперь
Раньше их, тамбур-мажор,
Крепыш, он идет в ногу
И в барабаны громко,-не в такт, они бьют
И шаги звучат их нажатии;
Lucesc и орудия в ряд,
Приятно, международные стандарты, он desir;
Они идут всегда tarra bumbum -
А после-из-за угла теперь исчезают...
Лица, проходящие с одного профиля
Круглый, сладкий малыш,
Есть кружки бежит spariet,
Suier-то lotru в baiet,
В raspantie очистки сточных вод
А растяжения-шар, руки сухие,
Hamalul проходит и насыщенной
И orologiile бат
Но никто больше их не слушать
Говорить много, света много.


 ЗАИКАНИЯ И ГОЛОСУ МОРЯ

Заикания, голос великого не горит, а molcom,
Inconjurand в Италии на острове гордится -
О, luminati, небо, белые звезды,
 Campilor нас.

Вам залить все ваше in Tibur,
Облака, zugraviti и на равнине тени fuginde,
А ты, холодная или теплая любовь а ночь, "взгляд", а граждан всего мира,
 Полняющих Х (Италия).

Высокий ворот с волнами твоими кораблями,
Некоторые из тяжелого нам принести золото в Yfir,
Кроме infoiate из роз, d-Egipet,
 Вина и мирры.

- Ах, пожалуйста, отправьте народов, орлы, вас
Те, кто по дрова, чтобы улететь на море, великая,
Ведь от Рима-вечного ноги marmorei
 Подарки ждут вас.

И только одно в отношении граждан всего мира на мирное
Небрежным tamaii и прославлять вашего
Окутан в величии tacerei
Сидеть mperatorul.

См. его коснулась тень gandirilor царей!
Речь будет в пределах-не мир";
С его источниками, в ближайшие годы мировой истории
Мазь-Imperator!


MITOLOGICALE

Да-да! в ворота мандре в горы, в скалы арочной формы,
Выходит, ("ураган-старый, manand на длинных плечах нури,
Лошади fulgeratori и на колеснице своей, что не случилось бегство его рвать.
Борода его, размахивая не сводит, как и сердце, тот, серебристый,
Волосы imflat это от ветра, - и по его colturoasa головка,
Плетеные, из-молния грызет, и баклажаны, и звезды.
Звон-глубоко грехом, когда она видит, как в горах, они clatin
И pravalesc caciule о скалы, когда хотят, чтобы его приветствовать...
Поприветствовать вас сегодня рад, и они с глубокой и vuind вы приветствия
Paltenii nalti и старых дубов, и, чем тех, кто vecinici.
Только в море,-синяя заикания не против orgiei,
Что грехом царя,-это отвечал: -не betia его в слепую,
Он-человек-ostiri облака против белоруссии. s * * заключено перемирие между их черная
Пришел в негодность, на-ни-на "коул"? для того, чтобы солнечного света роса в свет
Строки длинные, бежать быстро, инцидент произошел этим утром на небо, зеленый.
И netezindu и подбородок, проходить по ним ураган
К fulgeratorii способы старая тележка,
Что скрипит hodorogind, что на первый взгляд может показаться, что в мире
Остановиться и выйти из бывших ему вечные incheieture.
- Ужасно, он напился грехом - и солнце, и говорит;
-Не чудо - выпил пол-d-Тихоокеанского региона.
Плохо, ii imbla по pantece-в настоящее время этот напиток горьким.
Но,-я виноват...-c заполнен, мы с нури очки
При-вод, моря глубокие, boite с " розой мирана -
Кто, хоть и знал теперь, что в голове его-и сделать это!
Ах, так! старик пьяного это не состояние, да еще в день его останки
Все компании по страхованию в нашей стране.
Солнце,-а то я все голову в облаках, и в языке, и в ее удалить
И в один луч, щекочет бородой старика король.
- Хе-хе! говорит, грехом такое уже было, то, что вы делаете, Pepeleo?
Молодой человек, ну? В течение тысяч лет и все, молодой человек, вы, я вижу, что я,
-Кажется, я, как вы в щеку, жует по моде сегодняшнего дня,
По-другому не понимают, как молодой человек, тот, эви, ты.
- Заткнись, mosnege far? на лице, ты иди, я тебя будит...
Видите, в каком состоянии вы находитесь, головка попадется вам на ухо:
И на то есть твоя плохая в мире ruini для вас время!
Но-среди блондинок-звездочный отель правительства indaratnici,
Увы! он не делал дороги хорошие, на равнины, голубые
И это с ног на голову в держателя, и, плохо это-nglodeaza грехом.
Как это было, что я его ramaie любыми другими средствами коммуникации,-не glodul на нури.
Эй, а как волнует! Он в облака, размять и играть mocaneasca
И на ветру ее схватить за голову, что-то морисков.
Вы tavalea над головой, и piscat в purec на молнии
Он царапает что-строки из леса, что-то изгородь из ивы.
Облака rosesc от стыда, и бегу, а ветер спать
Между ними леса и горы. Ураган похмелья заикается
Замок из камней, как и его открытие-огромный, его несет,
Для того, чтобы принять его на больной старик, в surele помещений.
Он берет на себя короны на голове, а на кого еще вешать,
В sclipeste-н, ночная красавица и роза - одно мгновение
Incremenit в облаках. Кожух л анина
Он на печи... ciubote descalta и negrele-obiele
Как два поля в смотреть в их растяжения в геенну Огненную
Дайте ему высохнуть... Chimirul снимется пояс с чресл его, и, расплескивая из-insul
Желтые aprinsi в каком-то старом метеостанций курили на территории,
Море, как одна пещера...-Не питаются прежде всего я pacla-nfoiata,
Король и растяжения batranele их участников и на horaieste.
До тех пор, пока не в задницу, ибо и кричит: pestere черный
И, корней гор, высоких колебалась, высокие
В horaitul старика король. Но за
Видишь, мороз, старый, и, однако, с лица mahnita,
Carabanind аль-зори, золото в мешках-ntuneric
Его сухой, не нам. С ncetul с ncetu-nsereaza...
- Солнце, как ее успокаивает, море и все, она откидывается назад,
Плавно разглаживается ее лицо, синий и глубоко смотреть
В luminoasele волны, чтобы они sanu-я desmiarda
Все золото в его воздействию прямых солнечных лучей. На земле больше не помню...
Цветы-не забрать у него, cochetele головки
Copilaroase, и глаза их полны бессмысленных слез...
В садах больше не смотреть на дорожки, по visini в цвету
А в вишневых деревьев обществу, из акации со сладким запахом.
Там он primbla девушка в сине-mbracata,
Волосы не светлые плетеные в хвост и падает на спину...
Так как Маргарита из " Фауста она берет цветок в руки
И soptea: он любит меня... не для меня, потому что... он любит меня!
Ах, так! страна... amabila, ты... красивый, и плохо,
Когда предполагается, что с возлюбленной писатель в subprefectura,
Молодой человек, полный надежд, приведя luleaua в рот...
Солнце зашло, и месяц, в среду у нас есть круглый и толстый,
Идти на небо, воздух, мягкие, с-синий, и пусть
Это- " золотой labelor ее stralucinde, как звезды.
А на следующий день в школе, старом и подняться на Raraul
Только в camesoi, босиком и без шляпы
А он почесать не головой, - сонливость, - глядя не на солнце.


 В МИРЕ NEGURI...

В мире neguri
Она живет в светлом и тенью.
В первую очередь купание
В чашки вечных, и, конечно,
Но, мало-помалу,
Солнечные лучи в больших мышления
Словно первый белый проникают
И образуют дугу,синий,
Ясно, голубой, вокруг него,
Что в его краях он находит
В его negurilor creti
И прежде, чем
Он летит, после этого на свет.
Indaratu их числе neguri
Осталась одна река явно
Сине-голубой воздух.
В полоску, высосанные, в кордел
Серебро их приостановить
Fluturari и creti в пути
Реки, воздух-синий,
Какой путь ii к столу
Mandrului гений, и в его
Второй luminei.


 ИЗ БЕРЛИНА В ПОТСДАМ

В Берлине и в Потсдаме выходит
Железной дороги, а также он не знает,
Но он не знает, что еще
Я взял билет в trie,

Я пошел с утра
Один талер и, во-вторых, переходящий...
И на шею с блондинка Милли,
C-голубые глаза, губы, рози.

Говорит Брахма, отец Брахмы,
Как в этом мире, - это не
Чем горение-либо в жертву
В vecinica catuie.

У меня горит, и я luleaua
И, принося жертвы, приносят его отец Брахма,
Рядом со мной-один глоток и с Kammel!
Это часть пастрама.

- Говорит Дарвин, отец Дарвина,
Как человек, это обезьяна, -
У меня ноги maimutoi,
Милли-агентство котенка.

Я сел на поезд, в поезде, на пик
С ее голода, дракона,
Между зубами есть труба длинная,
Же за Шопенгауэр

Он и сейчас suiera автомобиля.
Дым от трубки, плавно miroasa,
Стекло Kammel пригласил меня,
Милли меня смеяться. - А что я, по-прежнему волнует!


 IMBATRANIT ЭТО ДУШУ МНЕ...

Imbatranit это душу мне,
Как бордей пустыне, и в суровые зимы.
Куда бы вы не пошли, на которых лошади, иностранные
О, tinereta, tinereta в моей жизни!
Рыдая, я - а-а, а-я авеню, рыдая,
С-я авеню, слезы, крики-как вы можете!
Боль-самая суровая, самая большая,
Определенного учреждения, ее форма и узнать облегчение.

- Ничего, ничего! Песни spaimantata,
Народы ее, поднял, к Богу.
Гимны созданы в различных размеров, что mbata,
Любовь нежный и сладкий голос " или.
Ах, так! все это заколдованный
В тени тоски... и не только я
Я furisez тень, и я не могу
Чтобы избавиться от него... от себя... и все!

Тот, на кого он жаловался, что сердце
В мире не-я, тот-дурак.
Что знает он, что такое боль, когда он говорит:
Как и его души, в гармонии разун -
Потому что гармония-ему пожаловался aice,
Это-о примирении плач... и это хорошо.
Тот, кто может плакать, тот знает, что
Я всю жизнь лишь на бумаге, а в смерти живой?

То есть да insul gramadita
Vecia-ntreaga от боли и муки,
Ее размер в глаза, так как он не погас,
В слезах, он ее перевел и яд.
Иконы не было, и слова нет, и не появится
И даже близко, что такое...
О, счастливы те, кто могут, по форме,...

[ ]

Вы приносите ли в этих царей, в том,
Что, не пирамиды, другие-в пустыне,
Могилы великих, uriesesti могил
Гора-ntreg ле-фу, их украли?
Боль, которой нет поэта посетило слова
Узнали его знамения, которые я знаю.
- А ты, тайну, перейти от здания размере, -
Я говорю болит, что не могу его стоны.

А в чем же ключевое слово, что я из,, звук,
Мрамор-что, что мы чувствуем?
Еще аккорд-ntinsa imiteze-гром,
Ах! чтобы spuie, как и мы вот.

[ ]

[ ]

- Нет, нет...! И, будь в форме, как из nuda,
Не-войти-не вечно, и скорбь наша суровая.

Бить его в сердце и под белой одежде,
Едва-едва движется, cretii из-omat.
Признак того, что под ним происходит-это тайна,
С одной душе, это ужас в sfasiet.
Знак лишь, что, может быть, то, что distaina
В наши мучения слова, - как я выгляжу?
Наконец признаков-orcare...
Как выглядит девушка, великой, что я в море?

..........................

Окружность того, как я назначил его на бумаге
Он выглядел тем, как он движется,-не небо,
Incunjurand на ее смерть в пустыне
Земля, вряд ли его hemisfer,
Кто vuind он движется,-не века
В среднем на солнце, не океан, d-эфир, -
И все это в круг, на школу:
Размеры граждан всего мира и для того, чтобы firei, слава.

На domnim?... цифры и знаки...


 ПОЧЕМУ БЫ НЕ НАХОДИЛСЯ НА СЛУЖБЕ СЕГОДНЯ ВАМ СЛЕДУЕТ...

Почему мы стоим на день располагает к лени и желания в этом мире,
Это возвышенное счастье, что, прежде чем я мечтал,
В сырой сладострастия, что и в славе имени
Не сидите и ничего, ничего из того, что не этого мира, ты не искал.

Bacanta вы даете свое тело в neaua, попадания в точку desperata, ясный,
Как patrunzand нервы в себя, с удовольствием tremuri вас;
Как они могут быть и сладкими, и все-то в рот, ему это-горькая,
Не сладкие уста, что это, прежде чем вы им так даду!

И, слава тебе chinuieste - это supliciu на что нажать.
Это увеличение работы, бессонницы, это оплата вашей;
Si vinu-не для того, чтобы светился твой взгляд-ntunecoasa
Более того, заставляет вас видеть зло, micimile в свой мир.

Не умения держать себя в руках самое наяву того, что вы хотите в этом мире,
Только ваше желание после того, [то, что] это все, что я слаще на земле;
Желание, любовь, слава, амбиции по имени
И imbletul по груди: ты будешь только рад.


 BISMARQUEURI ЛОЖНУЮ БРЕНД

Bismarqueuri ложную бренд
Тысячу-мне, кажется, как и что, к тому же
Любовь nemtarimei
Никакого вреда не будет отучить.
Зря Alsasul, Позен,
На их состояние загрузить
Глаза ваши, чтобы pricepeti
Где жить в стране на лодку
И, что хуже, мы proroceste
Чтобы cobirei черный tarca.
Я, нас, перейдите к погибели,
Bismarqueuri ложную отметку.
Escelenta, bezedeaua
Гордо носит звезду
С уважением, я был не раз
C-может быть, licheaua...
Но, а петля, которая
Это были, я дала cordeaua
Потому что жены их за это tarla
De catane-фу, cateaua;
Зря за них относятся
Вы ingreuni диван-кровать,
Верите ли вы, что в мире тебя и восхищаюсь
При colinzi на длительный шоссе;
Напрасно режет лицами
Серьезные mascaraua,
С blazoane-nchipuite
Он был украшен cupeaua.
Мы знаем, что медь-это да-insul
И знаем, что turaua.
?П-в других странах это-большая честь
Декораций, а звезды,
Но то, что работы, которые есть танец
Escelenta, bezedeaua?
Электронная книга, masluita
Всю свою жизнь, licheaua,
И мы знаем, что insemneaza
В pieptu-я tinicheaua.


ЗАТВОРНИК

В зале-mbracata с атласом белого цвета, как и neaua,
Пошив простыни и розовые visinii,
И ceruita сиял на пол
Как установлено золотое изваяние sub lumine vii
Свет-это требовать, чтобы zaharu - это звезда,
Алмаз плавится в любой из faclii.
Серебро, это не комната, а лучи, снег
Это воздух проникает в крупные зеркала заднего вида.

Дети-сладкие, как ангелы - девственницы -
По залу проходит, чтобы носить венки из цветов;
Ах, так! о ангел от кого
Длинные описания, сладкий читателями
Таким образом, теперь он меня, от меня
Чтобы zugravesc terestrele инструментов
Эти сладкие, красивые, в июне-режущий инструмент
- С ума deserte и в сердце пустоту.

От того, как описывается, gingasa кокетка,
Как только в прошлом месяце, в течение восемнадцати лет,
Смотрит передачи, робкий, sirete,
Когда у одного из tont, что, как он считал, avan,
Когда у одного из ghiuj с ума capieta,
Некрасиво было время, зловещее, и plescan,
И, как правило, такого уровня, в ужасе,
- Кричали, и глуп, как бык, на пруд?

Не могу, как самана сожалению, темпы
В теле ангела, душа и деформаций?
Iriniei его Байрона ей руку на пульсе,
Или автора, что он написал Maryon de Lorme?
Его изображают романтические вечера? - Avulsul
Вода плач их бросить, - заснуть
Даже ангелы - и на берег muiete
Проходят звезды-золото, сладкие и mprastiete?

И discos, а сердце жены
Suspinsa-н, ночи, синие, полные? -в любви?
Ах да, их страсти, они плоть scanteii:
В ту минуту, как вы думаете, они погибают;
Закройте ваши глаза, так как боги, и остерегаться
Он их lucire искать по:
Пропасти в душе. На данный момент
Увлечение им свет, чтобы их тратить.

До того, как escursiuni? - Не может ли
Откуда вы пришли в зал, та пром,
На цветущие, сладкими и мягкими коврами,
Где тысячи цветов их запах, esal;
Под завесы тени scutitoare,
Как предательство mandrului стекло
Крупные зеркала заднего вида, вы избавляетесь от безопасной,
Если вы хотите, чтобы было наблюдать, как группы, это конфиг.

Таким образом, после того, занавес! На ее мягкие, диван-кровать
Лениво сидит один ангел с ребенком.
На paru-i, черный-красный garofa,
В голубые глаза plutitori он живой
И одежда-белая, блестящая ткань
Включает в себя средства mladiet-нежный,
Как плавно, по-ndoaie в парке будет стоять его постель
Под evantaliu-то, что парит сладкая.

Один ангел, да-да! крыло, только это и надо
На ее плечи белые, как neaua, голая,
Для того, чтобы быть ingeras, как надо.
Было то лучше, что-то, вы думаете, я буду!
Кто бы мог догадаться, vodata, как будет меняться
Дьявол жесток, в душе, в грязи?
Говорить ангела, но мне, бедняге,
Я буду освобождать, чтобы описать, - на дьявола.


 КАК И КУПЦОВ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ

Как и купцов в Константинополе
Вытяжкой на рынке, в разных товаров
Приходит забирать ее глаза, efenzi, и пополь,

Таким образом, clai, от слова, - я горные вершины
Рифмы splendizi, чтобы дать им trampe,
Sumut этом мире, он тем самым в глазах своего меха.

Dactilui их так, troheele я stambe,
И алмаз, peonul, indraznetul.
Тем не менее, сегодня, читатели, что я могу купить iambe,

И в море не будет вам казаться цена:
Не для денег, я прошу, но и погода, и уши.
Зажечь свою трубка и поместите свою струю воды

В устье печки, как того требует личного пользования;
Читайте книгу, вам приходится не один владелец
- И смотри, не margaritar hurmuzul

Как не передать его, вы уже через неделю.


 ПОИСК SEHERAZADEI

В большой северной", в залах долго, и, конечно
Я спустился вниз, и мы, в борьбе с богами,
Висит на гуслях-н vecinica лес.

Я не подсластить ее страсть к женщине,
На звезды, я растаял мир, человек,
На коленях,-я пожал камень cameii,

В его глазах я целовать взглядом sirete,
С плеч, чтобы он лежал смеялся с ней
Он меня успокоил, в рот ему долгую жажду,

-В любви. Тогда я пошел, - он вскричал он.
Я открыл море, врата-i син.
И на Севере, холод, боль,-я теплый напряжение было.

Я пошла в юго - Юго- und-острова, как glastre
Великанов можно забрать в святой земле, большой,
C-ostiri цветов, semanaturi к звездам.

И imflat вечный мой вес
Отдаленные земли, от пара не требуют включены
Pan-am lost pamantu-n-away,

Туда, где в голубой scandure-с urnite.
Мысли, черные, счастью в древней мой корабль:
Я не знаю, с клапаном лошади,-s-или направленные?

Всю мою жизнь я, как и план otava:
Это seasa фары не глубокие, и в высоту.
Вулкан мертв, а не бесконечная лава.

Но, ах, что же я вижу? Это сон? O-ntunecime
Подобрать клыками он находится море.
Кто мне скажет, что чудо ли? Никто?

В том, что есть рай на расстоянии
Проходит между камнями, trunchiete,
Plesnite плавно, волны больше чем достаточно.

Горы высокие, до неба, наполняют, как видно;
Увы источники, он adancesc под солнцем
И горы, большие леса, высокие-не spete:

Это На Востоке. "Кодры", и с величием,
С varfii nalti они и облака, чтобы я disfete.
Xii-xiii вв. они теряют своего блеска.

По поприветствовать его, sesurile верьте,
Чтобы ветер дует mbalsamata,
В горы-это не облака, а сквозь пустые marete,

Urbile-древний сверкающих он выглядит
И белые волосы, и мифическое существо - со сказками
Uriesesti это страна, presarata.

И в облака, spanzura с небес фантазии
Огонь и золото, что не ostiri-то nsira,
Кодры-они кричат, и в море спит, не дергается.

Они попадают на морские побережья - это-ndoaie, что в один фунт стерлингов
Волны instrunita-н, lunge строк,
Небольшой, liman, что лучи и нежное дыхание.

Когда господь востока тяжелые мысли
Ужасной, я в волны, дать ему дорогу,
Во франции, по скалам risipeste-н планки.

Как встретить первую очередь на морское побережье e-tumul -
Человек не слишком уверен в жизни человека,
Вы пепла, но в жизни ему табачный дым.

Вы не поверите, но на это нужно клапана
Поиски счастья для себя-найти в себе,
Игры обычные - zambiri aeriane!

- Лас-с-другими, его zideasca из руин
Здания в один прекрасный день, на плечо rabdatoarea
От старой земли, что не так со мной.

В furnicarii с Запада, они все
Жизнь,-и сделать это нужно сошел с ума,
Я не знаю, как не мир, не на то, что, сколько.

Ну, я ищу истину - найти minciune.
Род приходит, и род проходит, - все это-nsala.
Я на самом деле не так), но-ntelepciune.

Потому что разум-самое ntelepciune пустой,
У многих не новость будет,
Источник швартовки и болезни.

В чистом виде золото, независимо от того, насколько gramadire вы -
Золото, а не уходит,-не вечно мешает
И Мир, только не в сердце их найти-вы.

Легко стрелять из настоящего в cantarul
< Br/>... И это-их счастье.
С рассвета судьбы грузом каменной

Я не хочу ее разместить на своей думают - что.
Я pasu-с ним там, на caruntii,
Гигантские смерти, что не campi ii сади природе.

В лесу-глубокие, как inmormanta горы,
Как только и пахать своей голове, и в снегопад,
Восхождение на черных скалах, головной убор, лоб,

С помощью системы надувных подушек безопасности в лесу, palmi naltati на солнце,
По лугам лист, на котором растут maslinii,
Фиговые деревья были atin с зелеными, тропинкам и в цветочек.

Из-гравий высокого trunchii их arinii
В lunce впустую, и под камнями, на что упадет
Источники, прыжки через мышцы в корень.

По mandrele сады, и в небо подняться
Saraiuri с белыми куполами из золота.
На солнце, кажется, plouata urbea- - антика

А разбросанные по dumbravi лавра
Сидеть дома-белые дома престарелых спокойно.
На двери есть народ молдовы, написанные с п о языках, на мор

А по пути с мраморной podite
И не в дверь я начала dumbrave.
По лестнице на высокий огненный цветок sadite.

По лестнице на тренировки, девушки в белых, мягких
Волосы не черные-l piaptana на солнце,
Или visatoare стоят от любви больной.

- Ах, это город, самый яркий
Где-mparatul Индии resade:
Солнце, и сам он есть на свете.

И жена его-то Seherazade,
В ntelepciune полной и красоты:
Он один только смотреть, как солнце падает.

* * *

В какой-то сарай, с куполом круглой,
Лестницы из мрамора, я сел на поезд и нога,
С причалов в воду оставить в тени, чтобы получить,

Под сводом ворот наступая на цветы, ковер -
После того я его с помощью золотого nalte glastre:
В них, и посмотрите на полевые лилии, большие превосходят ivorul.

В murii белые marmorei он смог pilastre,
Как гладкой, рози, oglinde пурпура,
Подумать листья, зеленые и синие цветы.

Запах в холодное simtirea меня крадет.
Открытая lin e пороге его
И нас чудесами uimitii глаза vazura.

На мягкие тени, чтобы его gandurilor
Быть художником, чтобы nflorit plafondul, murii,
Лица тонкие, сказки востока.

На perini длительные тренировки-с hurii -
И зло, по-серебро copar запах
Дым, синий, форм, окраски.

Роза бархат с нитки по краям нарисованы
Он в ужасе, когда-навес гардин,
Umbrind постели perini шелка.

На эту кровать, трон, шитье,звезды,
Сидеть insirand margaritare не внизу
Королева-та-nteleapta - то Из них

Стоя в снегу, маленький и пустой,
Она растяжения surazand, что-не сон, стул,
В visinie бархатной и нежной.

Боль и годы, и все же, мне disd?есть
В этих мечтах-наяву, в виду, что:
Я удивляюсь тому, как в "Олимп" будет "мир", по-зарегистрируйтесь.

Красивый это visu-я с удовольствием,
И с лица белая, она-свет в комнате
И глаза у нее izvoara тайн и загадок,

В больших и глубоких разделить с миндаль
И не paru-i, черный, corpu и снега
Это погруженный это делать Itala.

Тот, кто увидит маяк-на колени падать?
Мы genuncheat. - Я, я, я знаю, выйти на новые рынки,
Так как вы живете, - сказал dorurilor добычи -

Чтобы меня слушать, а пойти ко мне
Чтобы ntelepciunii, и красота цветка,
Чтобы скрасить gandirile с вами.

- Я знаю, - связи здесь ведьм -
Он привлекает тем, чтобы тайн и basmei луч
Поэтов, сердце небес-готовы.

Встать и прийти в себя-поместите
Здесь, рядом со мной, садись на подушку, вот так...
С его брату-я голый и белый, он-nfoiaza.

Я внял... я razimat на берегу
В сладкие блюда, приготовленные perini, а колено
Нет... с- "райский уголок" в то время, foasta.


 СВЯЩЕННИК И ФИЛОСОФ

Потому что мы не святые ваши, вы нам mustrati, однако,
Несмотря на свою tagma и мы, как все...
Новая охота на золото и увеличения
Мы, значит,-не то, чтобы мир Реки domnire.
И в новой nghesuirea на пути к удовольствию
В душе, кто мерзость, и, начиная от боли.
И мы чувствуем, что мы-дети nimicniciei,
Неудач zvarlite в борозды veciei...
И одиночества, мы не дрожу, как в море, может вернусь к тебе взамен кого,
Резать как на корабле боли и вечных;
Как и где в переходных моря, тех, в голубой,
Наше желание, пено-и nimicniciei нас.
И у нас есть закон, - хотя это и не Бог, -
Мы считаем, что Universu его и носить с собой тоже было бы сложно:
Мы знаем, что он будет интересоваться этой старой жаль,что
Как semintia Каина в мире, его создали.
П-о-mbracam на фотографии, это признак того, я понимаю,
Это не мы, это есть вера, как не другие, это eres.
Потому что совершать тиран, то, что на Кресте он inchina
При oardele-я-варвар ведет, смерть и разорение.
В городе ван на руках сухие и молиться, зная площадь,
Над ним крылья, вытянув сидит Дьявол.
Зря, кроме того, питаются прежде всего я рядом, сидеть, кроме того,
И когда их ему, на свете есть и все, простирались пустыни.
Что Бог-тот, кто мог бы ее простить,
Как и страны, целые, поменял на intinsori deserte?
И совершать это-то, что род ее целовать
Когда ненависть-не он, его душа, по старой, e пресной?
Напрасно cercati, чтобы их спасти, потому что небо остается в " куче
И вы, как и судьба его сдуть с ладони,
Во сне я просыпаюсь, с которыми их окружают
Dem?нуль-мир-эту комедию, ему странной.

Мы не mustrati! Мы-те, кто на тонкий слух
И pricepuram шепот божественные тайны.
Следуйте инструкциям на вашем пути, толпой, по его наверняка побил два раза
А написать он, и гимны, глухой,
Ascuteti правда, в идолов, драгоценных камней, дерева,
Просто потому, что таким образом понять всем народом, по крайней недостойным
Люди дня-самом самом деле
Что вы говорите, и в фотографии, и мы-у нас с тобой.


 ЭТО, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ПРЕКРАСНЫЕ...

Это, действительно, прекрасные, и олова, и солома!
Ее стихи гордится, и buiguit nerod!
История spirata - ложь, и, победив,
Любви небесного отца, и сладко, по - mucosilor тащиться.

О, человек, зеркало,-сказал граждан всего мира на голове ходить и с,
С головой, как в тумане, с ребрами барана,
Мастера с вашего мышления, - таких, как ты-p обращение хозяина -
Это видно, когда женщина впадает ее груди.

Когда он ко мне по-ardica, целлюлозно-ты видишь, stapane,
Вы не surazi на смех не жадный и грязный,
Ты-не ты, как бык, и не будете, как кружки,
Почему скромный, да еще в очереди catelei его дух.

Ты не ревнуешь - от-от... cucosii и хряков
Только привычка-это борьба, не поединок.
У вас нет страстей, дорого, и слезы muierii
И не перемещается твоя душа, и не ntuneca так же.

Хорошо у ваших сверстников, а не с других животных.
Вы, ii-любил так, что в-ii, сжимая ее шею...
И вы могли восхищаться гением - sunarea одной кастрюли -
И ваш огонь и, полная некрасивая.

История omenirei с "короля поэзии",
С царями не войны, а также стихотворения;
Но, тем не менее, пожалуйста, божественного, как и deparcior ramaie
Мое тело недостойно - это не ко мне приходит, в cherem.

Cugetatori у граждан всего мира! о, imputiti в эфире
С системой, правда, поставить его на saltar.
Ее чистом виде-это мир, старые buclucuri - ceriul
Звезды и комедии будет сарай.

Но крест не на лбу, visternici тайн и загадок,
Вы-соль граждан всего мира, сформировать сердце.
Плохо только, что в день вы сидите за еды и пива
И перейти на minciune и в вечернее время для женщин.

О, dranganiti с мысли, я, музыка, я, историк и археолог,
Я pipaiti с вашей стороны тела, tremurator;
А вы, артисты, dramatici, strambati в месяц
Художники, в вечность вы, ждет вас с его кроны.

А ты, пока, вы не сможете венчаться на пальцы, по-sfermi,
Потому что zugravir-как хорошо, что мешки с червями.
Есть короли, как ставить на престолы Бога, вы -
Оплату балерины и tiitori он у вас есть.

О, дипломаты с языком вежливо и сухо,
Мир pingelita ее подняться на ухо.
Я очень люблю axiomul по умолчанию, fiinti нечистым:
Народы существуют в заблуждение.


 В РЕЗУЛЬТАТЕ ЧЕГО УЛУЧШАЕТ ЕГО МНОГО

В результате чего весить много,
- И лучше, и хуже,
Мне интересно, на изгиб
И кто, глядя на них?

Как много тех, кто, ночью, днем
Они работают sarmana ума
Plebea много stiutoare
На панели для своих индивидуальных особенностей?

Или те, кто охраняют cantarul
А справедливость, дорогие наши Дамы,
Почему у мужчин целовать руку
Он еще по-прежнему на ты.

Или, того же, что и у них кость
Держатель государства, его перемещение?
Ах, вы тоже, знаете ли вы заранее,
Если что-то помешает и то, что я pisca.

- Я не могу дать им выплачивались повышенные зарплаты,
Не onori, ни в общежитии.
Я не в состоянии ни по своей сужу
За заслуги по стране.

Тех, что не этого мира
Они что-то... это оскорбление-н, с миром,
Я не хочу ничего, ничего,
Чем его покой, покой, покой.

И ведь проходят дополнением строки
Глаза те, кто ведут себя девушки
Или junelui о
В сновидении ingrecata,

Они будут проходить в вашу жизнь
Это нужно, много-ndefinite:
Или посмотреть в разделе цветы, синие
Обновлена pagine читать

И боль, scanteietoare
И картины, infocate
Они будут проникать tremurande
Обновлена души в чистоте.

Да-да, у вас, по-ndreapta книгу, я
У вас сердце на aripe.
Ах, так! позвольте, как его нести
По-другому в мире не двух минут.


ИСПОВЕДЬ
 (Показывает, есть кран -)

Aciea-это мир, в...-это sfaram - это sfarmata.
В sfaram на веки, и на этот идола из глины
Вечный покой-растяжения империи, они молчать
И в солнце, на небе-то закрыть, как рана,
Что горит-не вселенная, больным с вашей охоты.
А море молчит,-nceata; словами призрак; шаг;
В ночь condensata, навсегда нетленный,
В ночь с sicriuri, в яму, в пещерах, -
Рассказ о тихой смерти и те, и вечные...
- Не видишь что ли, хотя chipu-я пахал, как и лед,
Сон, мое тепло,-я, света и жизни.
Вы меня обманули, гады, я вам за в то время,
Я брошен в жизнь, идти под anateme
Чтобы вы пожелали в разгаре, чтобы вы убейте in напрасно,
Я хотел бы обратиться к тем, в пространстве и на вас, семя Каина,
Чтобы очистить, я хотел sanu, и я что-то жестокое, иуда!
И для вас, а именно, создаешь жизни в ад.
И-nsele вечного, поставлены в пример, я буду хорошо
При спокойной ночи,-не звезды, и солнце, auros.
В ядра боль, я положил его у меня, к счастью,
В недостатки я положила мед, на жаль, zambire.
Все, что вакуум сосать в мире, и все у них такой же.
В плащ для короля, я одел на себя
А вы ntindeti рук, ведь-моя тень,-avara,
В лас-плащ мне ванну, и я увидеть снова.
Корона, золото, слава, весы и инструментов
История и название, и любовь, и onori
Есть сказки, что nconjur, razande, мое лицо:
Ощутите их, только и вы увидите, что я.
Примеров в истории ароматом, мой вам добиться...

[ ]

Мы окрашен в глаза,-вы semanaturi звезд.
Смерть и бессмертие, - только тени того, что мои.
Как вы nsel взгляд, и я разработал, я в свое время.
Он выглядит, черт возьми, российская империя, Olimpul
И с гордостью носит, чтобы вечный маски
Когда его мать в это мгновение, что, когда вы стоите, чтобы иметь его
Вы и убивать. Тем не менее, в момент, когда "зависнуть",
Если бы в эту ночь-вечной энергии, она выглядит,
Он смотрит на небо и звезды, океан, вселенная;
Он мне не zareste глазами, он меня не слышит, ходить
Что его пугает, - мимо гигантских, с мечты, мрачные.
Будущее-пустые, ничего, - в тени теней.
Чтобы clipelor тела в карты, он стоит копить,
В сочетания от времени catand раз.
Как понять, что у них... а их провода?
Ничтожность, тени, грязь, погибели.
- Не хочешь слушать меня. - Не знаю, он для души.
 - Я мила.
Это не учитывая, что человек умирает, и в силу
Носить-не он, его душа, confesia я мучился,
Жить-не в груди, боль - то, что должен был
Он был, как его несут человечеству всему,
Слишком тяжело для одного человека, и... она sfarmata
- В тыс. штук, что, таким образом, вы можете носить его.
Несчастный - вот исповедь моя.


 РОДИНА В ЖИЗНИ, ЕСТЬ ТОЛЬКО НАСТОЯЩЕЕ

Родина в жизни, есть только настоящее.
Когда девочка: "только не она,мы
И мы на самом деле. - Но мимо
И в будущем, только от одной мысли-х годов.
Напрасно push того, как вы их давно, -
Напрасно те из них, что вы хотите, что-или не приду.
Вернетесь-будете,-не вы, и вы будете знать
Как и все-не в мире, он и по сей день.
Все, что было, и все то, что может быть когда-нибудь
Они были только потому, что это.
Знаете ли вы, что достигнув на одного человека
Ему в достижении всех? Сделали это мнение.
Говорят, тысяч на патипокер же касается
И не тысячи, он, когда проснется
Икона-одно и то же, и то же чувство.
В знак того, что все это-не на один, один-не у всех.


 КОГДА ОНИ ИГРАЮТ ЭЛИЗА МЮЛЛЕР...

- На колени,-я тебя нес.
Я смотрел на лицо,
В глаза мне, в глаза себе, сказал: каттаф,
В рот мне, губы на себе, создан -
И я начал работать на нас.
Кто меня научит?

Как и ее мать, мягкой и гладкой
Что-то ребенку, испортить,
Ласкал ты мой лоб
- И я тебя крепко, в brata.
- Ах, как я люблю тебя давно!
Кто меня научит?

- Я собираюсь тебя покинуть -
Я не глядя suler,
На выставке я начинаю.
Подожди меня, я вижу, с воротником.
В театре дома
Сейчас Элиза не приходится.

Ребенок netrebnic есть
Скажи мне-и удерживайте ее.
Ты связан с этим словом
В своей жизни мне всего,
Мне rosind, плач
Когда у вас была странная.

- Ах, surade-я, inc.-один маленький
И мне ничего не будет ursuza.
Потому что на пальце у малыша
Прикоснуться к тебе в губы.
- И шепотом мне что-нибудь
Никто не auza.

Сейчас dumineca.
Крышка! и одна хорошая.
- Я вас оставляю, и хорошо, что
Мне оставить вас с ума...
Взять себя в рукаве...
Как вы знаете, я врать.

Даже не знаю, о turtura,
На что мой слух в порядке.
Вы думаете о том, кого вы знаете, что
И ты смотришь на меня.
- Ах, любимая mitita,
Как же тебя я люблю тебя!

Ничего, еще cuvintel,
Сказали, после очистки,
- Это камень, для кольца,
Это было ночью neaua,
Горит так, что с ним
Как загорается его звезда.

Он потом закрыл, как-то
Чтобы услышать, цветок,
C ты шептала что-то;
В укрытие
Было бы рози - тем более, так
Как-то.

Как вы смотрите на это, nauc,
И не думают, вы nsinguri,
Ты тот день, кроме того, грецкий орех,
Ты, ты, ты ночью не cranguri,
Вы принимаете и вам буду
Мы будем только одни.

Он тогда не человек, говорите так:
О, это прах.
Когда любят двое, так
- Сердце, заболела, -
В то мак, мак, cumintel,
Ночью, в роще.


 МЕБЕЛЬ ИЗ CORDUN

Звучит запись по телефону-н,центр,
Тот, кто поставил страну на путь
И теперь, в старости люди начинают все
Он расположен на криты?

Я читал его с бухгалтером
И за любви, я criticaua,
Есть забавная-impertinenta,
The Bat-один poarca, mance-это caua.

- Говорит Дарвин, в честь тебя,
Как человек, это обезьяна, -
Я чувствую, humorul горилла
При desmiard-котенка.

Котенок criticoasa
Как вы чистите чистит лапы
- И вы вернетесь сладкие усы,
Будь милым, будь милым.

Не плевать,-так же как у людей,
Они не едят, так и чечевицы.
Сделайте политика, дорогая,
Будь послушной, быть послушной!

Там вы сможете потушить пожар? говорит:
Все, что вы хотите, потому что он, так никто
Нет, ты слышал, нет, вы поверьте,
Ее взгляды, ее взгляды.

Не пропустить новые подковы
От кобыл, чем смерть, -
Поставьте себя на nvata милый,:
Не знаете, что книга, не знаю, книги.


 ЛУНА ВЫХОДИТ ИЗ ЛЕСА

Луна выходит из леса.
Ночью все сидеть могли их видеть.
Zugraveste, тени черные,
В lintolii в любых условиях.

И всегда она lungeste
И suind в небе, они движутся,
Будто девушка,-я-благочестивая
Это воск, invascuta.

Что он думает? - только облака,
Плавно, по-mbina, можно разделить
Как и полоски на газ, синий
Как и баня, свет.

Линь пин-код, трава scotoceste
Вода, не гравий, а не галька.
Цветы surad мне все равно,
Интересно, о чем или surade них?

И [s] в neguri одет,
Озеро, роща и лес.
Звезды меркнут tremurande
Горит сосна словно первый точно.

Мир-не роса, это купание,
Lucioli с озерами летят.
Луна, тень, тень луны
Это-смесь, это-nfasoara.

Lunecand, на небо, на облака
Темно-acopar все seninul.
Они горят один за другим
И икона, и вздыхает.

Infasat в темное время суток,
- Я не вижу, не слышу, шепчет.
- Ах, я чувствую себя так одиноко!
Ночь, ночь, ночь.


ANTROPOMORFISM

В poiata tainuita не umbroasa zahastrie
Жил puica cea motata с penetul в omat;
Я не окупятся во всю свою жизнь,-узнать, что же с любовью capiet
Было направлено insolenter невинности них июня.

Что это шикарная девушка, с тем, что благодаря ей imbla?
И то, что звезды zugraveste в песке, с приятной ему в лапы
Курица virtuoasa, курица тоже в свое дело
С благоговением он много потоков, ячменя и лузги jimbla.

Но, кто будет восхищаться его женщина, и tinereta?
Спутник слепой, он видит только в жуме? в свою соломинку?
Ах, так! В центре-я-дева чувствует, что ее тайной vapaie
Для cucurigul сладковатый, улучшает его службы.

Теряет вкус к еде, scormoleste, а ты мила,
На земле, для того чтобы найти образ вы хотите одном
Или primbla visatoare, и ночью, выискивая в месяц
Его оттенок света - melancolica девушка!

Курица-mbatranita, почтенных матронушке,
Как долго это schivnicita на земные desertaciuni,
Она говорит-в ее тайны, как и на зоне-ntelepciunei
Искать ласки на gandurilor пик.

И монахини, старые, как давно это было iertata,
Как много dizvatase удовольствия г-на любовь,
Он на язык острый cleveteste-ntreaga темы
За дополнительную demoralizarei propovaduie-nfocata.

- Да, - он ответил mititica не смотрю на randunele,
Как из гнезда, выводят птенцов голову, cuteaza на ulucuri
А потом, в полночь, ii слышать, что делает buclucuri,
Целоваться с клювом, dragostindu он-от них.

- Soarte-у нас, несчастный - он отвечено-то старушки:
Я не курица ласточки, randunoiul не окупятся.
Неверие в их stiuta-я грубо, небо, tiranicosi,
Они просыпаются, для жизни не сердцем, а потом invenina.

И только цветы-было счастливым, потому что дальше ?ceeasi trupina
Е а feciorelnic и staminul по-мужски;
В разделе шторы, зеленые листья, он-mpreun, и любовь,
Лицо, junelui по цвету с-odoranta ему делать.

- Но ... я - то, что netrebnic! единственный человек! - это право:
Когда его копье iubirei в adancu свою душу, посмотреть,
Вы чувствуете, возвращение, даже в небе - посмотрите, на данный момент lumea-ntreaga,
Но на деле ревность sfarma и сердце ваше от груди.

Потому что на деле он не позволяет, печальное, слабое, язь.
На отдаленные земли-ostenite и день, и ночь, сидеть на яйцах;
Умереть от жажды и голода, не абрикосовых москва,
Нет, не выглядит, по-любви, не бросайте в sarmana eremita.

Но лучше не входить в мысли ваши делать
Мечты обманчивы, любви и веселья -
Вина? чтобы nveti земли, природы, глубокие тайны,
И звезд больших дорогах, что в будущем вы по свету.

Как говорил intelepteste, что можно было услышать и увидеть?
Через забор, чужой, но все они preimbla-ncet turceste.
Puicei ему пройти пдата жажда говорить filosofeste,
Он слушает с любовью, cucoseasca серенада.

Ах, любовь, ii вступила на слух; n-van старая
Одной щепотки,-не голова, со злости, он хочет тебе крыльев;
Он может похитить их и запустить tremuranda всего одно мгновение,
Из-за забора смотрит сладко, ему показаны своего языческого.

А старушка крест, и на ее лапу и думаю:
"Tinereta, tinereta!" - и oftand внутри не poiata;
Взрослых, по-ntuneric ipocrita наиболее sirata
На курицу nevrasnic еще нарушения его pricajeste.

Где invatatul талант fonognomonic
Чтобы compuie сборник о том, blandele впечатления
Что за звук, только ему, появился на свет в мозгов невесты
Как cucurigu, может быть, самый глубокий, хорошо, сатанинский?!

Как simtiri, героических, hvar, является cucurigul,
Как curagi - то, что osebire по gainei cotcodac;
Как приятно, ii, сидит хохол, как и красный comanac.
Ваше желание, и по-nfierbanta, от любви перейти на холод!

И взлеты batranei на одно ухо, и все у ребенка не получается,
Как они зашли с другой. Sfatuiri против iubirei
O-nvatara, что я говорю. Известно, что с о
Galisa, может быть, поймать его на pasaua, что выбрали.

Он и она, делая в планах se-nvarteste по группе
И проснулся не в радость ему, по мысли somnoroasa,
На clapon, mahnit монах, с aratare pantecoasa,
Не крест из гордостью, не голос, а не за хвост.

И, что пак! ангелов, вы хотите знать, не брат,
Не извести-на-Дону Juanul, что поет на заборе dinc?ло.
Но монах не зловещим, - сказал трагически: - О! Apollo
Я fereasca своего сына, родственника, с дополнением характера темноте.

Нет! мне preuteasa zeitatii pamantene
Кроме того, огонь по жертве на храм из кирпича,
Мне не хватает достоинства, окупятся, как я surada
В мое отсутствие страстей, его Плато, явлений.

На мой взгляд та каста, что-nteres мы nfluintata,
Я вижу в этом мире, и все только samburul и идеи;
Prototipu видят все, и что с того гения искра
Я вижу, таким образом, его Mohamet с aratare освещенной.

В sublime для того, чтобы тайны вечного,
Multamesc vestalei толстые, как мне создать его дальнейшая судьба;
Боги, ведь он ospateze моя тень, когда это будет лишь на бумаге,
Inchin жизни, я cugetarei - то Pitagoras и современный!

Он вновь, в келья, а в puicuta стесняйтесь.
И всегда в голове-я imbla достоинства окупятся:
"То, что ему не хватает в его Chirila, что они двоюродные братья fierosi
А он-нет?" Таким образом, танцевать, размышляя imbla на досках.

Но он бьется день. Он на забор, идет,правда,
Смотреть, а в идола, на его шаг, ваше величество,
Гребень, роза, pieptu-н, сердце barbata ударов.
Например, она хочет, чтобы ее имели по juniei их товарищем!

И как он боится ее сейчас!... Он видит, что она его приветствует.
Глаза их горят, и он говорит, maguliri cavaleresti.
"Нет! - он сказал-в тон лирических - на flacare небесной
Нет ingradire, как в ужасе е прошлого".

Хочет, чтобы ее покупать; но это Sibylla с maturei магии
Она, как врата, заботу, дорогой, на второй весталок дворец
Вы поражаетесь, и избавиться от cavaleru-naripat...
И, в результате, его puicuta, глядя на безумие.

Меня его Вертер, он должен не pieptu, и все,
Хотя это и не так, как он героически он хочет, если его переключение;
Он любит вас - она считает, как лазейку, чтобы их открыть,
Но на свой стыд я virginala на служение ему, отвращает.

"Нет, не надо! Так как в историю, так как dinc?lo ratacita,
Я узнал как-то вечером, и я ищу chichita".
И тогда, когда луна полняющих х ночи, грустно ей подняться на душу населения,
Прыгает на забор, и застенчивый, плавно уходит любимой...

У вас закончились тем, что лучше всех с детства soate,
Потому что инстинкты, сокрыто, они победили в нем, дева.
"А что я теряю?, думаю, и танцевать, все, что мне говорят, что сокровища
Проблема тяжелая, что, как только вы ее потеряете на всю жизнь".

Но тут он выглядит - то попало в горло хочет, чтобы его покупать,а
Он гоняется за танцы, как бы хотелось, и как бы не хотелось;
Как же она любит его, все равно поймали. Под свое крыло их,тяжел,
Она чувствует себя счастливой, хотя, по-вредить гнева.

- Вы хотите бежать?, вздох танец, я ненавидеть вас так сильно?
- Я ненавижу тебя! surade танцы на невинность siretie,
Как тебя я ненавижу, tirane, когда вы хотите, чтобы мне сделать плохо со мной?
Он клянется, что нет, и просит botisor о примирении.

Как не дать? Может быть, танцевать, либо отказать в его молитве,и
Слова с delicateta, а он-жалоба?
Он может стать как устоять перед таким соблазном? Сидит хорошо? Своей пламенной,
Счастлива, как теряем что-ndoieste pretu-iubirei.

Попросила,-растяжения и выше ясный-я panzarie кроме того,
Так как выполнена она с отелем tremurand из-золото тяжелее.
Когда-acopar, и его крылья, когда он чувствует, что на нее сел,
Невинность я кровоточит, я-ntuneca-mprejur.

Вас еще это сладкое, романтические nerozie.
Ее душа, она тает на ntunericul molatec,
Она чувствует, кажется, с ее выйти всплеск афк jeratec
Как его убить-то turbeaza, один ndelira и sfasie.

Ochisorii и их темные, как расплавленный остаться прежним
В ее голосе muiata pipaieste nenteles.
Он ласкает его, ее,-ncredinta, что с неба был послан
И означало что-то любить и поиграть в приятной шуткой.

- Что ты!, она сказала, что, хорошо, ты, царь,-из граждан всего мира, от gaine.
- Я прощаю тебя! amoru свой сладкий, как и запах, garofa.
И это не старые трагедии он в ответ,-не antistrofa:
- Ты-Венера, в poiata, глаза - небесной lumine.

В истории puicutei это тот, intaie,
Это значок, милая,-сказал saptamanelor меда;
"Поэзия,-я intervalu-от радости и удовольствия" -
Оптимизм filosofeaza с таким образом, что это ладан.

Но в ближайшее время его характера, а также simtirea ее naiva
Изменит-не cochetarie. Cucoseii самых маленьких
Implu дворе, блестящая, чтобы motatei нашей Пятница
И на свой голос тонкий, он выглядит milostiva.

Второй gainariei-Адонис, на глаз-ndraznete,
Petit-crev? улыбаться, ни с его увлечениями titanomahe,
Цель cronicei дня gainelor monahe,
В типичных делает во дворе - Лавлейс, в cotete.

- С удовольствием, он признает, суд junelui sagalnic.
Все obraznicie, молитвы, ее он проходит на виду,
Это не турецкий султан, старый его escite от ревности и боли, -
Увы! где, может быть, думает, наконец-то, так жалко!

Потому что турецкий султан, который в это поверить, как это necredincioasa,
Молодого человека Cicisbeo, он в настоящее время, сколько дело.
С curagi он встал, гребень, я-роза, он-nvenina
И lugubru него, он говорит: - Беги или умри, ты, ticaloase!

Принца gatu и согнуть indarat и она отвечает:
- Меня не трогает твое оскорбление, ты, по-оригинальный plebeu -
Diferinta не слишком большой, кто же ты? - и кто же я?
- Я провожу-и я во дворе, кому хочу, даю ее, и orisiunde.

- Вы не в состоянии заставить ее бороться со мной! раздражаться, кричать султан
Свое раздражение перья, не за голову и в ярости он бросает,
Битва крови, в то время как в сторону, сидит несчастный prunca,
Urzitoarea Iliadei, что она плачет-Дону Juanul.

Это запираю за собой, мы не могли найти, с клювом и есть tavaleala -
Устал. Он появился на свет-а теперь на минуту armistit.
Но очень скоро они ncaier снова. Вопрос Juanul по пестрым
Упадет-не кровь, а султан trambita на него фала.

Но дарить и не предают, что не simtire-я провожу,
И не предает ему боль, voiosie, небрежности -
Может быть, хотел, чтобы среди изданий есть и цены на части, тех, кто победу
И что-то ramasese, как мрамор холодный.

Но и пророчески говорится жрица еды -
Принимать по умершему у него на коленях-ему, знаете, в своей одежде вы despoaie;
Она его моет-не вода святая, а в дорогих maruntaie
Поставить благовония разные, в жертву mortuara.

?Не invartiri загадочные за огнем домашнего очага святых
Она его вернет, curatindu его lumestile-я, к сожалению.
Palamarul, что служит земной богини
В Олимп вы получите его, привести в жертву богам, жарко.

В rasuri глаз, artificia шутки,
In словами духовными, обратите внимание, что изучена,
О том, чтобы кулинарного искусства, больших тайн,-ntunecate,
В " божественной небрежности, они находятся в жертву его употреблять.

Ой, а что нет тебя, и никто ее oratie funebra
И не ntoana-это De profundis, чтобы судьба их mucenica!
Более того, raclei portelane, ни одна слеза не упадет.
Сердца богов, и граждан всего мира, от ingrata, это не известно.

Или они не были героями в мире, и мудры, и виртуозы -
А некоторые-не бороться за добро, чтобы в их кровь, и это varsara,
Другим, кроме того, лампа, белая, санта-жизнь и consumara
Я lumine, как быть, судьба bietului окупятся?

Неужели у него нет-как и судьба любого существа?
Меня одного радости, ii, третьим лицам;
В жизни многих людей уходит в сторону, чтобы питать вашу жизнь, чем?ра
И еда, взаимная e-истории, человека.

Бедный рак! Живой человек, его бросают, как закипит,-не вино, теплая.
Сколько терпеть? - то, что было все равно, кто там рак!
Зачем заботится о том, pasaruicei, что работает на жуком
Или paingenul, как сосать головку mustei "изумрудный берег".

Pasaruica принять в себе, чувство, мысль, из-цикада
То же, что убивающий. В его душе, на его душе ?navuteste...
И если кто умрет, кто-не тот, кто его mistuieste,
Кто же знаешь, что я чувствую в глубине души, кто же, вы знаете, что мысли в мозгу.

Но войны на горе puiculitei в его наивных,
Как ее убить-н, тура-один человек-один sperant-как в море,
В красиво их уложить sarmanul, чтобы поразмыслить,-не упрек,
Его характеристики codicei уголовных дел в соответствующих пунктах.

Таким образом, puicuta язь singuric-остается.
?N-начал он жаловаться на свою судьбу и, казалось, nemangaiata;
Но очень скоро cucosi молодых implu часть neocupata
Чтобы duioasei сердца, от любви и горести полно.

Она узнает, что ее с нетерпением. Как marquiza в Шатле,
На Этот batranu-легко заменить на Saint-Lambert.
За сердце,-я немного хитрый cucoseii нет, он,конечно же,
Потому что в молодости в молодости ?"n" - " академия-i-ii-i?.

В скором времени она терять не во дворе все очарование новизны.
Я не окупятся, что не забрал у них все, что puica может быть "да",
В ближайшее время в других gaine ее nimb его intuneca,
Как только его intrecuse, в Harun, vizirul Barmeg.

Напрасно им imputeaza свои мысли материальные.
"В ответ на иронию, один из amantii бывшие -
Сердце мне в целом-на ваш e - чего вы хотите от нас, мы, дураки,
Ваш imbla после ее мясо более молодой и мягкой.

В ближайшее время ложится на его мысли, стать в ближайшее время bigota;
Как будет происходить, в Phrinee стать монахиней.
Язык-i imbla, острыми, как и в начале-я protectrita -
Poiata afuriseste и узнать poliglota.

И то, gainareasa к потере их будут сносить:
Не вижу никого, gainarimea жизни imorala
В комнату solitara, чтобы puicutei, что она моет
А прошлое, к сожалению, через asceza та-обскуры.

Она в какой-общество parintelului Chirila,
Чтобы claponului lugubru с humorul его бьют;
Он любит не ее идея, frumusetei тех, кто в прошлом,
На матронушке desflorita он видит, все еще дитя.

Она, видите в inteleptul с aratare reverenda
Прототип cucosimei, с-в cucosilor окупятся,
Когда на цветы,-ораторское искусство, и с закрытыми глазами bisericosi,
Дрейф platonizeaza в tirada сонливость

А штраф? и танцевать свой путь судьбы pamantene:
Горит свеча в вашей жизни, пока в какой-капитель.
И теперь, в старости люди начинают все его износу, а в нем,
Она права, светильник его-свет бытия suprapamantene.

Untdelemnu-н, сан-предполагаемый очаг, чтобы bigoteriei
Это то же самое, что не amoruri pamantene, чтобы licurit;
Святой дух-в образе кукурузы, а не в небе дошли,
А все, что ниже талии, его имеет Иосифа и дал его Мэри.

Но я, что-не ночь, когда луна, за вершины деревьев,
В качестве щита-серебряный встает, implind длинные аллеи
C-тени, черные и белые полосы - смотреть на его через женщину
Suppusand, под ними, внизу, гораздо больше, чем две штанины;

Я, как дружно, всей вселенной, в zambirea души короткие
Как catati думают ангела ?не большие глаза, которые кажутся
Две ночи insprancenate, - ви-вы-не ум, и даже
Как демон в глаза,-я-это то из-под живота.

Ах, вы думаете, в один миг, лишь копья с вершины рос
И раны, что он делает, он-невинно, как его залить
Как вы видите, сколько заблуждения, ум, сердце сжигали,
В то время как это сделать?e-курица и seniorul есть окупятся.

Таким образом, следы, и бояре с честью, как и я, facui все boierescu
Больше рифм, больше слов, когда сама, когда с клака;
Я пришел к deciu мне, scarpin - закрыли мою posaca
И, как и многие plecaciune пт se-nchina
 - Minunescu.

 КАЛИНА СЛОН

Был,-сказал король, как только три девушки, у него,
Так мог бы смотреть на солнце, не так ли? у них больше нет.
Одно, чем другое, более красивая история,
Но из-за них теперь две стало, как было,
Не только вы, можно сказать, как на что-то, что было так:
Не заходит в сказке, небо, на звезды, блестя
И они не frumuseta астор для девочек от mparat.
Но, хотя это и не в себе, вы, да-да, речь идет о них, слово,
Ум все, что коснется тень, глаза хватит думать,
Но большинство средних лет, ни одна мысль его не измерить,
- Это цветок, на, кто, сколько-не девушка, он не умрет.
Многих детей из царств, воинов слава
Они просили, чтобы им ее, когда предвыборная кампания только началась, и, как на лице женщины,
Чтобы mpodoabe с иконы в жизни их nazdravana,
Да-да, mparatul не думаю, чтобы им когда предвыборная кампания только началась-так что ваше сокровище,
Дома его мандре, и более мощные odoara.

Да-да-да-это сара,-не проселочной дороге, кто на холм, мне спускаться?
Трое детей, здоровых лба в виде трех soimi сильных горы
Вино, в кольчугу одетый, с лошадьми, черные-ncalicati,
Spitelati, просто, как сильный ветер,-с одной frumuseta-ntunecoasa,
Они приходят, чтобы их воском, Дамы, девушки, красивые.
Но все-таки лучше было бы ему, требовать все, bielsugul по всей стране!
А почему бы не поставить ему небеса, и три буду на небе!
Но вы не могли бы, - три буду, он им может дать,
Но девушки его нет. Один-то из них не подошел
И почти всю ночь спокойной, что его свист был введен:
Дело-то облачных, то, что я nour? Речь-это ветер, да? что же ветер?
Идет дождь и в sivoaie и в бурю на земле,
И в облака, подается на молнии и сосны, реки прежде
Полетели девочки похищены, увезены не в мире три.
Напиши книгу, уверен, что, снимая куртки,-не страна, все,
Кто бы найти девушек на орлы чтобы его снять,
Им, предоставленный ie жен, и кто мог бы соблазнить
Все-mparatia гордится тем, между собой будут делить...
Не pieptana ни в голове до тех пор, гнева
И, а, чтобы расти на груди, борода, большой,
Что падает на узлы, как и caltii, что ему не по кисти,
Стоять, расти, трава, да, но было imble природного газа в качестве puzderii.
"Не более") с сарой-н, крыльца, чтобы стоять с этой страной не по карману.
Как pomatuf из-жалобно и тихо, как cociorba,
Он долго luleaua и cloceste все мысли,
Только plosca его ocheste из-за того, policioarei доски.

Но голова, в которой говорится не что sedea уверен, что хочет
Был один человек sama один fruntas... он был ворник;
У него было три сына, из которых двое, или как, или быть,
Люди трудолюбивые, и, как и весь мир, да, маленький, это было глупо.
Catu-день меняться, не очаг, а он будет играть в прах,
Плохо, что забор из лозы, специальной, что дверные ручки на входной двери.
Из-говорят, тот, кто слушает? Известно, что не во sama.
Все ii группы говорят: "Мы-то слышит Tontul", а на нем, Калина ира зовут.
Двое его братьев и сестер, он ispitira и сказал: - Пойдем и мы,
Сладкое яблоко " e-mparatia, а мы уже обратно,
Бог, в пути, на протяжении длительного времени. Тот, кто будет ее найти,
Все здоровенные, в этом мире, говядина pamanteneasca!
Так, например, vrura идти, - говорит дурак: - ну-ка, и я тоже!
- Ну-ка! как и все, он не имеет, что он делает, он так и imbla teleleu,
Нам с вами по изо uitucul он pazi, ночью-огонь.
Таким образом, facur-пружины мощные и vorbira, что не все е место
Где падает стрелка", то стояла на остановке.
Скороговоркой, то, скорее всего, большая стрелка, parlaz.
Шли они, как и во второй день, он уже не нашел. Средний
Бросок-и все-таки выход, но он oleaca позже.
Но когда zvarli дурак, пошел есть, они за три месяца в ряд,
И днем, и ночью, пан? gasira, чтобы его стрелка на землю.
Он здесь, они выбили amnarul, вытащил кремень и iasca,
Как atate огонь, и в кодры, что он-ntinda было покоя.
Но в первую очередь они sfatuira, что в свою очередь, чтобы стояла охрана
- И на огонь, sa puie хворост, он уходит, чтобы его не оставляли,
Hotarand, что тот, кто оставит свою potoale,
Пусть ей вечером и ночью, то я puie главами не внизу.
Вы culcara два. Самый большой остерегаться, они остановились.
Но в середине ночи, вы не тог голос.
Дело-то змей-в масштабах crita, три главы, и его
- Как ты стоишь, моисей, которого ты любишь, far? он хотел nimarui?
Давайте бороться с. В luptara и ударил его voinicul вреда,
Facu три capiti от мяса, из трех голов змея,
И когда у тех, кто уже trezira: - Послушайте, вы, сколько вы спали,
Как бороться-avui прекрасную и то, что дело-у меня ispravit!
Он остался на ночь,-сказал второй, что strejariu средний
И все, что к полуночи по тог он слышит,-это ура

И пин-код ветре стоял, с-aripe стук, fioroase
Четыре головы страшные на второй umere толстой.
- Вы должны драться, лучше voinice, например, вот тут исинбаева прыгнет на тебя, vazui,
- Как ты стоишь, моисей, которого ты любишь, far? он хотел nimarui?
Но voinicul вы грязь, и горе тому, кто его мать
Четыре clai мяса, он, в конце его.
Когда в два, а в trezira, они не видели его больше,
Isbandirea блестящая с собой бороться,-так-тайвань.
И когда он, а я-взять ту ночь, в его Калин, глядя ему дара
Его лучше остерегаться огня, чтобы каждую ночь crunte их.
И когда сейчас, в ночь с третьего strajuia Калина, вдруг,
Слушать шум моря-и прежде, чем он выглядит
Восемь голов ужасных змей счастливым nasdravan,
С глазами, красными от jeratec, и на душе avan.
- Ну-ха, Калина сошел с Ума! Как venisi не для тебя, я вернусь,
Не было кипения, чтобы тебе не было плести, нет, он мурлычет!
Борьба Калина Дураком, тем более, что душа его стояла,
Но змей не сильно, как не когда предвыборная кампания только началась.
Он, отрезав ему ухо, подпрыгивая,-не огонь, - это капля крови.
И в ночь на самый глубокий на всем jeratecul уходит
В черной темноте, в борьбе слепой, сырой,
Мани железа в груди, я nfige; змей делали потел,
Gafaie на восемь gaturi, ниже колен, Калина, il вами
И меч их пропускает, и его головка традиций.

Но теперь я остановиться на мысли - что делать, и он - огонь,а не
Братья и сестры, чтобы проснуться только в том, и в голову ей rapuie.
Он взял и его, и идти стрельнул в сторону леса
С харб, полный funingini, subsuoara c, o, sacure,
Найти vun угля. На высокое дерево, и он умер,
На ntinsori в леса черные, бросая взгляд идет,
В глубокой конца света, и он увидел расстоянии от огня,
Он опускается, и начинает, как можно было попасть не в этом месте.
Она встречает человека на всех-их около поспешил в путь-за:
- Хорошей вам ночи! Там mitale! - А как тебя зовут?
 - С-с-сара.
- Хэ-хэ-эй, это еще Что-с-сара! Яна, сидеть, не так ли?
Что, сколько и ты по ночам,-не лес, colinzi мир вот так?
Бок о бок, Калина, il обязательна при проведении какого-то дерева
И в этом он несколько больше, идет, и вот в пути им, а не человек.
- Хорошей вам ночи! Там mitale! - Кто ты? - Есть
Ядро-в-ночи!
- Elelei! Как, сколько, в лесу, на арбузы, и звезды, спелые?
Д-дерево, а p-это его увязка, как идти по тропе,
А для человека, сосна темно впереди него встает.
- Хорошей вам ночи! Там mitale! - Как же вы плачете? -
На рассвете-в-день".
- Ну, cumetre на Рассвете-в тот день, принимать остановки oleaca-здесь.
Ну, и в режиме ожидания удерживайте клавишу ptt землю, чтобы питаться, попадают с молоком,
Vin incoa, как стучит в январе - давай в тень и все, на ii сутки.
- О человек, то, что я, сколько из-за... это срочно... - то, Что так спешить?!
Ciorilor! принять, а не говорить, я знаю, что у вас нет работы!
Ил-привязки, и на ней, как пока не найдете огня,
В свой день рождения и не может больше сделать, а время, чтобы остаться на том же месте.
Он вернется. В большая свалка горит огонь, avan...
На parechi в pirosteie кипят котле,
Двенадцать орлы in juru-i-сон глубокий intinsi на живот,
Объектов, в pirosteie пекли один большой корж
И не котел, notand на любом праздничном столе, clocoteau во второй коровы.
"Эй, - он сказал nazdravanul - полетели к демократическому правлению с катушек!"
И, хотя девушка территории спать sezand zmeoaice матери
Он коснулся этот аромат был clocotitoarei zame,
Два taciuni взять ее с собой в harbu-i уголь в трубку,

И соглашусь, что представление о корове как fierbea,
И вот, течет немного по горячим следам, чтобы кайт на ухо.
Это девушка с ngrozire, что с документами все в порядке ремесел в streche.
И все проснуться, положил на него руку, с одной стороны, его связывают, altu-з тобою
Один на один, я tasala лес, cetluindu его в капусте и хорошо.
Я призываю, чтобы убить его. - Да-да?, мне, пожалуйста, dumilorvoastre
Кто и как ставит разум, так и obrazuri плохой
Cumu-и я, и мария вас! Меня оставьте, как было, человек бедный,
О, когда я на ваз?т-turaua, даже в petac.
- Ответил тот, нашей разлуки танец: "Если вы нам их положить? сделать
Девушка-mparatului Красный-то взять, вы можете идти,-не мир.
- То, что не принимают царство того, что вы находитесь в стране все больше, все больше и больше?
- Ну, за нас, она чувствует,-пдата, мы получаем занимаются босиком,
Мы-нечистые духи, и mparatul кто Рос
С-п, очаг, в золу, собака, и окупятся;
Nazdravani-х годов, бить их, черт возьми, как мы считаем, ii-посмотреть, как ndruga,
Один бьет, а другой поет...-то tulim некрасиво, на ходу.
Его подход не может быть, чем человеком, страдания.
- Что-правда, то оставить? - на меня... - говорит Strolea самый хитрый.
Вы развязать, и он должен..., Он увидел, что связано с
Здоровенный, что, когда он видит, что воздушные змеи были departat,
Вы smuci оставив в его руках, а не "кодру" пропадает.

Луна, выходящая из леса, ночью, все сидит он, увидев,
Zugraveste, тени черные за giulgiuri в любых условиях
И всегда она lungeste и suind в небе, они движутся,
Будто девушка,-я-благочестивая это воск, invascuta;
И neguri одет-s в интернет, роща и лес,
Звезда-желтый tremurande двигаться,-не уверен, словно первый,
Внутри-не domele с нури, серебро multicoloane,
В них вижу я полон на ночь, чтобы их сладкие и мягкие, иконки
Полняющих х долины слез из-за sclipit imprastiet
Если карт памяти преподобной вверх, в небо движется, что-ncet.
Inradacinata-н, гора, ствол длинный, черный камень,
Repezita, чем на открытом воздухе, в пропасть глубоко,
Чтобы mparatului Красной стоять в огромной cetatuie,
У-я-в горе, в лесу, впереди-не небо, я и он умер.
А за счет пружин-nguste faclii красные эпоксидной смолы.
Черный цвет ночи, иль пятно с больным, их свет,
Ranind asprul темноты, чтобы salelor длинные своды,
Zugravind в ту ночь клара и ее мачи и с его клыками.

По тропинкам резными,-не скалы, воздушные змеи, и Калина, и он умер,
Лишь в ii-платье на свете желтого цвета
И pandind проходят мимо крокодил " на одной скалы на другую, камень;
В суре заикания, расположенных в долине глубокой,
Только paretii гладких stancimii indelunge
Они растаяли тени, gheboase, огромные, черные, lunge,
В строках tupilate по ней движутся, как представляется.
В ночное время-растяжения величие-я, луг, дремлет, на поляне,не умрет,
И calcand более тяжелому их сближает-не тишина.
Он в конечном итоге в ворота, ferecata власти,
Что я не человек, он мог пройти. Но в Кали, пошел на стене:
- Эй, приходите, воздушных змеев, и говорит, что ворота не могут открываться,
Но, одну за другой, вы не в состоянии принимать colea chica
А будет пройти во двор... вряд ли схватить ли ее, скажет:
И они один за другим были ближе и ближе, и, в свою очередь,
Он и в каждой их отрезать голову чика tiindu-l
Он их себе смерти из-за броска raschiete во дворе
В результате соли, танцы, как, увидев, что она его видеть?
Уверен, что на стене strasnic и ворота, что было,
Окна остаются открытыми, а двери, трескаются.
Лестницы, батуты-н, с драгоценными камнями, быстро voinicul идет,

Внутри-не дома, красивый высокий cetatue,
Ковры мягкие, его следует ввести в ту комнату,
Кто их полной луны мягкий, тайной удар.
На парни выглядят иконы, hvar zugravite-н, тени для волос
Как chipur?мы с ним из леса, большие rasar.
На кровати, красивые цветы, свежие и мокрые, по-прежнему,
Спит девушка, самая знаменитая, и не мечтать, они глубокие,
Она с улыбкой он движется сладко, его губы, маленькие, тонкие,
Innecata свет, и запах роз,
А из-за моста, кастрюли на пол, еще paingan "изумрудный берег"
Чтобы соткать полотно тонкое, tremurand, в воздухе тепло,
И в каком месяце бьет sclipeste viorie
Он загружает его с собой bura, diamantoasa colbarie.
И mreaj-это vrajita видеть ее кровать цветами,
Она ложится снег, и волосы холма
И голым он не somnu-я только купол в ужасе, синий
Чтобы ferestei холодно, и simtirea и не крадут,
Но panz-покрывает их с пылью камень, дорогой.
Он приходит-ncet voinicul, и с вашей стороны и будет по-rumpa,
Тогда лин-да-да-с одной стороны, на лицо склоняется,
Положите его рот был горячим, чтобы ее губ, как вздох,
Возьми кольцо, и они не гордится, на палец маленький...
И уже в codreana-я ночь, мальчик крепкий.
Кроме того, двадцать человек, когда проходит, на каких языках они режут его,
Мы собираем sangerande, и поместить их не testemel,
Перейти стену, и идти, а в пути, пан? как добраться
В котле, который кипит в центре, зелень lunce.
На zmeoaica мама его режет, на другую, уйти в припа,
Возьмем опять-таки в harb taciune он является древесный уголь, положить n-трубка,
Получить котел, в большой палец, а в другую он берет себе
А может уже и с братьями и сестрами, fluierand ум короткий
Все песни плохие, что не жизни,-я им cantara...
Разрешите на Рассвете-в тот день, Полдень-в-ночи, Из-за надежности,
В котле, который он идет, давая им в дорогу хлеба.
Только и того, где они спят братья и сестры, только что огнем, иль свет,
День затягивается navali din rasputeri
И бросился на открытом воздухе, на солнце, он в ужасе-не просите;
Братья и сестры его, как dormira, как упала на землю
В stanjen и impluse лист adunata-не ветер.
Вы trezira. - Я, я! Департамент новые технологии, инновации, длинный-фу, и ночью,
Но все, что он им говорит, что не делал-не прогноз, это,
Но, начиная ее, далеко не всем, Калина arcu-ncordeaza
И zburatuind, стрелка проходит не в мире, как луч,
Vajaie-н, тог страшную; они должны там зовут,
Пан-они в том, что по ночам в лес и медь.
- Тем, fartati, Кали ли, - ответил, не в себе, вы можете перейти по cranguri
И по лесу тов по весу, останетесь здесь в одиночестве,
Вы claditi ни в один дом, он будет sapati яму для очага,
Самостоятельно, я буду идти только по пути из камня
Посмотрим, что будет со мной. Они пришли к вы слушаете
Он проходит в лесу, радиомаяк, чтобы потерять речь идет больше
И на каждом шагу, он, codrul значительно звучит
И прикрепить свои листья, гул проходит, как гроза,
Потому что одна струна-я все ветки, и на язык ему все листья.
Месяц, всего лишь, переходя на небесах, и хотели, codrul, его patrunza,
Полняющих х ночи я aramie, с большими dunge в omat
В которых, rascolite, молния воде, медленно.
И вдруг-не codrul счастливым, он слышит вдали,
Rasunand в один голос, и лицо, как он шел по лугам desarte
И в ухо, и я desmiarda; он слышал, под стволом
И песни больно вы помочь мне в rarunchi:

Greierus, что петь в этом месяце
Когда леса звук,
Как, вы не знаете, что у меня есть я,
Крикет-иностранца?
Как вы ни пошли, вы можете получить
Ночь, ты не плачь,
Как pasere maiastra
К нам в окно.
Ой, ноги мои,
В: где imbla них?
Горе тому, кто ochisorii мои
В: где imbla них?
Сердце меня, я больной,
Цветок, роща,
А горе, слезы,
Как же они переменные, с джеле!
Перейти цикады, иди, цикада,
Пан? в горно-n головной мозг
И смотрите, nduiosata
Вот departata,
Lumea-ntreaga в один шаг,
Перейти в пучок
Скажи маме! "То, что я и сделал
Для меня, еще ребенка,
Что бы это сделать, тем лучше
Я его не принимают в гриву,
Prefacuta, как мне избавиться от
Ее я бросить не воду,
Ведь на небе должны быть iertata
И мир весь".

Nainteaza и не видит, кроме воды, aramie,
Culegand цветы, онемение пальцев в стороны серого вещества
И, обняв их, в самых тяжелых и цветы из камня.
Освещает луна не небе, как огонь, и на большой очаг,
Клыки гор, что rupti-х годов, огромные скалы cremeni,
Как paretii и подобрать indaratnici, мер, как,
Ветер, который пропускать не suier, ночь, синий, и больной,
Полняющих х с salbatecie aramoasa-в той роще.
- Хорошая погода, девушка гордится тем, по mparat, Калина ii в ладоши.
- Multamim, отвечено, танцевать и молодым человеком, которого flacau voinice!
Что, сколько вы этого хотите? Как ветер тебя с собой? Знаете ли вы, что человек, страдания
- Не может быть, наступит лес и человек-мой avan?...
- Я знаю, девочка,-mparatita, но и не боится не-я, не бойся,
Что он змей, и сильные, но также и " я " Кали ма зовет.
Как говорится, вот и змей наступает быстро, как ветер,
С одной челюсти-не небо, и он идет, и с одним на земле.
- Хорошей погоде, змей, на кружки! - Multamesc,
 Калина Сошел С Ума!
- Я пришел, тебе взять жену. - Ему можно, а почему бы и нет? Хорошо
Я сказал ему, что вы, дело не ума, но все это тяжело сделать,
Змей кодр-по весу, вы не ожидали и с пекином.
Я ем по четыре печи, и четыре вола, мне хватает едва-едва
И вина, по четыре antaluri едва-едва тянут на masea.
- То, что мне было все равно! И в бой, в рощу, и они встают,
Понимая, деревья дрожали на nvalmaseala,
Дрожит под ними земля, по их pasuri нажмите и удерживайте кнопки,
Scapara cremenea черный stancimei detunate.
Жестоко Калина средства и его imfla, пан? в верхней, либо вы поднимитесь,
Как-то дерева, то он вы tranteя, сосна, деревья, тело его ncurca,
А не в коленях, а затем согнуть как на vreascur, что вы прошу обратить внимание,
Я imfla мышцы в vineti из стали, в то время как вы собрать
И попал, проиграв simtirea, змей, как муха погибает,
Как lovita зимой-искры снега.
- Мне остаться и, девочка, я иду, чтобы, как сейчас,
Два солнца, а свои... Это начало нового пути,
Проходит в лесу медь, далеко видит,-albind
И он слышит голос, гордый леса в серебре.

В ночное время-не роса, это купание, lucioli с озера взлетает,
Мир-тень, тени для граждан всего мира это-смесь, это-nfasoara,
В лесу argintoasa трава, кажется, omat,
Синие цветы дрожь, мокрые, в vazduhul tamaiet,
Кажется, что trunchii гордится тем, что несет душа, под корой,
Как существовать pintre ветки, чтобы голоса их чар,
Точь-в-точь как vioare pintre, что ветер идет,
Листья, солнце, как куранты, мы часов в двенадцать,
- И pin-белый темно-президент padurei серебро
См. isvoare zdrumicate через гравий intunecand
И, возможно, в болгарии fluizi на pietrisul в rastoace,
В табл вращается в воде, через которые луна находится в дремлющем состоянии.
Он слышит,-это песня, сладкие, полные слез, и с вершин,
Doina de simtire пришел в негодность, как и jelania не pohoduri,
Impland codrul снег, одиночества в печали море
Кажется, что в груди, девушка поет соловей:

- Так, дайте мне дело, когда, когда
Я беру на дороге плакать,
В мире, что бы я увидеть,
Не может, чтобы я не думая;
Зря мне печаль,
Лето приходит, и в лесу не растут,
Напрасно я бы с удовольствием,
Зима-а я,-сказал флик,
И, по мне, дело не в том я речь,
Все сжигают сердце мне.
Нет, я не к кому мне печаль,
Говорят, кого они хотят.
Больше я удивляюсь тому, ты, Господи, ко мне,
Как же он не видел, как ты взяла на себя,
Больше я удивляюсь тому, что не в состоянии будет думать,
То, что я сделал, я не умер!

В vazduhul полный в ночное мягкий световой дождь
И он увидел ее лицо гордится тем, оделась, не lunge одежду
Серебро, как сидеть, как плескаться в ее тело, tresare,
Так как ветки mladioasa под ветер дует.
В ужасе, е, с тонким, глаза большие, глубокие подобрать
Волосы ее золотые, мягкие, пока на пятках, ему откажет
И у них белые, протирать звезды, их ясные,
И слезы долго, что течет, на лице-я, как и провода, diamantine.
"Никогда не забуду, как в качестве seninul небо в astri,
И не забывайте, это не слезы, это тайна для глаз голубые.
Приятно, когда на небе полная, от его " санта-богатство
Падает на его слезы, красивая, в глубокой века и до века -
А-cad, получивших ранения на все, попросила я черный, и пусто,
Не naltime, не в синий, это на одну ночь в гробу.
Звезда, что падает, разрезать на мир, как слеза, в-серебро,
В seninul голубое небо слезы катятся по ее поймать,
И, время от времени, в то время, внесенных хорошо lacrime, вы поймете,
Но, в сухих всей isvorul, горе тем, ваши глаза не мягкий.
Пин-код diamantii ваши капает кровь тонкой розы
И в снег, viorie, в щеки, ваши тонкие -
Перетекает ночь в их синеву, и их сладкий века и до века,
Как легко можно выключить пин-код plansorile в пустыне.
Кто nerod, чтобы записать на уголь, драгоценный камень редкой
И вечная им блеск ее striveasca в один пункт?
Вы в себе, вы тратите на это глаза и красота - - - сказала-их можно погасить
А вы знаете, что rapesti регионе? - Ах, не плачет, а он не плачет!"

Таким образом, он считает необходимыми. -Я упала так, дорогая,
Как бы imflat в спину, потому она, ни во всем мире.
- Хорошая погода, девушка гордится тем, по mparat! - Спасибо, voinice,
Но то, что ветер сбивает вас-ncoace, и как жаль тебя, принеси то-aice?
- Сказала она с улыбкой - давно улыбнуться,-ntaia дата
Потому что и на них падает дорогой, он, хотя и не будет ли это выглядеть, -
Не знает она, что ей нравится, что ее уже не поймать, жилеты,
Как красиво вы узнаете, танцевать, как он сидит, то, что любишь-ii?
Но тут spaimantata звука, он говорит:
- Беги!!! что, если он придет, змей, твоя жизнь будет rapune!
- Ви только!!! - спросил танец... это человек, увидеть, как идет дождь
Это дает Калина плохо, и не с одним и не с двумя.
И сразу же за леса из серебра происходит во время полета
Змей высокие, которые, наведите на крыло, и на вершине их
И над нежно-nalte оставить свой рейс, ему вы себя чувствуете,
Frunzarimea наиболее miscata в отдаленные земли-их порезал.
- Хорошей погоде, змей, на кружки! - Multamesc, Калина С Ума Сошел!
- Я пришел, тебе взять жену. - Нет, вы видите, что не в состоянии остановиться, чтобы сказать:
Восемь, печи и поесть в области, и в восемь волов, восемь antale
Едва ли есть на обед мощный свое тело в кольчугу.
- И вы хотите, чтобы вас ассоциации со мной? - То, что мне было все равно! - Помощник, но.
Позвонить лист, шумного, codrul, в глубокой рост,
Дрожит, что более глухой, земля, кости, как рвутся,
При vanjosi и ndoaie-он был в их руках были их тела,
А Калина-в верхней его ardica и tranteste на земле
На солнце кости, что harburi полетов и отдаленные земли-не ветер.
Иль убить. А потом и говорит: - Оставайтесь, дочь моя, хорошо!
Я иду, чтобы спасти сестру большим, и, чтобы слышать лучше.
Перейти selbele-argintoase, пройдя долину, один colcantaur
Пока он видит перед их rasarind лес в золоте.
Чем красивее это лес с его ствола золотой грызет,
То, что в листовой их мягкими suspinau intunecosi.
Трава плавно едет, лепесток приложения
Как, сверкающих тысячами лучей, под паслен сладко, солнышко,
У n-про-где колосья с margaritare,
Цветы мака, что imfla ночью в голове не рос и на море;
И только бабочки, маленькие голубые и большие стаи, пчелы
Течет в реки сверкающие luciri diamantine
Он implu воздух, сладкий, хрусталь и красиво,
Среди мух праздники murmuitoare.
И он слышит,-это песня, счастливый, что codrul вы проснется,
Будто листья в его повторить, к тому же погода все-иль растет,
И до того ей, будто видит, в селе его, и он, кажется,
C-услышал doinind ее лицо у себя на довольно известный в республике:

Вот как, вот как, моя дорогая,
Достичь тебя, печаль мою,
Себя-они-то пропустить, он такой миленький,
Его сидеть целый день,-не порог
С firut поставить в переменного тока
- И вы мне ничего не можете, impunge
Пан? не вздыхать и плакать,
Пан? вы не приду, в мысли,
Где я и где они.

Кроме того, озеро синий, звездное, с водяными лилиями, большие,
Pintre камышах auroase, что legan одинокие,
Видит-девушка с глазами cuviosi, как в храме?
Лица их белые, как снег, когда-то, кажется, не было.
Она в пальто, ну тот, зеленый inmladie богат,
С белыми цветками-mpodobita с бриллиантами presarata.
- Хорошая погода, девушка гордится тем, по mparat. - Спасибо, Департамент Новые Технологии, Инновации,
Много лет идет молва,-не в мире, многое я слышал о вас,
И жаль, что тобою мне кажется, что пришел, чтобы умереть, aice,
Что это может быть zmaul, только плохо, что-то происходит, особенно voinice!
- И все они хвалу за еду. Скажи мне, девочка, как есть
Змей вас, я вижу, за это я могу преодолеть до сих пор.
- В двенадцать волов, по antale все-так, но панель
Двенадцать печей, едва ii, в конечном итоге, кого.
- С антал вина, жарче, чем у меня, говорит, всего,
Но, даст Бог, святой, чтобы мне от него избавиться и от него.
Приходит змей, приходит быстро, раскорчевка поприветствовать тех, с золотом,
С высоко поднятой головой, как и в духовке, и с крыльями дракона.
- Эй, департамент новые технологии, инновации, плохо только от вас! кричит он, и она бросают
В voinicul его поймать, от покачивания на слегка поднятых в его внизу, в долине.
Вы luptara к сожалению, и змей, как не когда предвыборная кампания только началась.
- Эй, жена, - говорит танцем, да-да, я пью, и да, я beie.
После того, как odihnira, - сказал змей: "в основном департамент новые технологии, инновации,
Не выбирай между нами бороться, но из-ostenim итак, ты видишь,
- Да? м не в состоянии сделать,-это пара-роза и я-я делаю это, кажется, зеленый
Он человек, борьба, пан? мы тот уходит, и он теряет.
Груша, роза, - это змей, груша, зелень-это Кали
В galbenu-ntuneric, они будут бороться с ядом.
Вы-nfasoara, а desfasur, mestecand их vapaie,
Fulgerand в тени, в лесу, в flacarei удар
Play-n juru их в роще, когда, в тени, фиолетовый,
При incremeneste оставить в brum-глубоко-verzie,
Когда, в полоску, inflacarate, сводов, тропинкам и в окрестностях casc
Под свет радуги вверх, что нет, как родился,
Falfaiesc, что на следующий candeli, уставшие и по-nvart, по-ncaier
И почти-почти погасший было смотреть да по воздуху,
Scotand limbe острыми, как nghimpe на другой;
Они играли через ветки высоких pintre тростник на пруду,
Уж приседать глубоко, сонливость и плавно sclipeste,
Azvarlind темный один укус, а сколько-на
На flamele-ostenite... На ней-как только он летит,
Как пятно от краски,-не ночью, установлено золотое изваяние-это "гусиные лапки".
Говорит змей: - он ослабляет руки воинов, ворон, крыло, вы их в воде, тушения
Они-это зеленый, который я не в состоянии, а один-nvinge.
- Imparate pr?naltate, обмакиваем себе крыла-и в воду,
Говорит-то, Калина, и погасить пламя, роза, - мне бежать.
Но "гусиные лапки", cumu-я-ворон, как он слышит, как подняться,
Ни в одной, ни во второй, быстро опускается, не ncurca
И, выходя из бота, по его ванной, две капли воды
Potoleste груша, роза, что tresare, бежит, трещины,
А на носу одной щепотки, течет в крови, как и железо, рос,
Так, озеро, синий, e-ncrusit, как вина грызет.
Змей умер... Это делает человек, Калина и идет
Три девушки-mparatese, где братья и сестры ждут.

На ntinsori в леса темные, один голубой,разворачивается,
Зачем ему звезды, большие и белые, у них их опрыскивания.
И до края "кодру", они светятся одним focarie
В яму с пеплом... в играть с
Colibioara тот, в камышах, с usita-я rezimata,
Плетеные из лозы, с курмей из липы, относится.
В plosca вина, черный, стоять, говорить с радостью,
Будто я zugraveste огонь rasfrangerile-я рози.
В asuprai попросила, я черный,-ntinsori бархат
Они сшиты-не влажный, золота, ни сидеть, там стоять
И так, синего, это-огонь, как вы считаете paru-не,борода,
Batatura в toale, по тропинкам потоки, травы,
И, как и яблоки с помидорами стоят, fetitele не vapaie,
Второй-с oachese надежности, mijlocia это balaie,
- А Кали, лежал на животе, а с рук, на локтях,
Где-то представляете их, рассказывает intamplarile все
И снова он chiteste - Что fartati, считают, может быть так?
Лица, большой и малый, их принимают вас или не любит,
Но в основном средних лет, - я упала на дорогой огня
И она ничего не говорит, baiu, летучая мышь-это hatrul игры.
В постепенно угасает огонь, и накрыть spuza...
Он manica ее снимать... и, соединив губы в губы
Ей шептать... можно было бы сказать очень много, и я не знаю, и? чтобы nceapa
Что в свою очередь и закрывают рот, когда с его уст, он adapa;
Он чувствует, что не в его руках, молодой, круглый, жесткий
Она дрожала, как буду говорить из нержавеющей стали и с его stransoare.
Они скрывают лица " роза любви и sfiala,
В глазах-не слезы, ii-прятаться-не волосы, мягкие peteala...
И я засыпал. Сон тяжелый, ii залить свинец в себе вены-ostenite.
Братья его, и когда я вижу, как он спит, его можно поставить на sopotite
А нарезать можно sfatuira, что ноги ей отрезать,
Его можно хвалить, c-omorara них двадцать-в такт.
Он бы его убил, но и всего, nazdravan быть не может.
Они facura, как gandira и lasara так schilod.
При включении на девочек в школе " И Калин-много трудиться
Вы не чувствуете никакой боли, только не somnu-ей тяжело, потел;
Даже ноги, и в сумы, я их беру с собой он взял,
Потому что; во время торжественного им, как надо nazdravan, и они должны быть включены
А вместо этого... На рассвете дня, и он на следующий день проснулся,
Он видит, как его schilodise, что нужно сделать, amarat?
Во-трех дней, после olalta это taraie в branci
Пин-код tufanii в лесу, и сосны клыки тех скал,
Пан-того, чтобы увидеть дворец на горе в раю
Так же, как вы смотрите на то, что танец - красив, - не вы, а ndurai
И он слышит голос со джеле, даже на ваш голос,
Сердце его нарушать-так что скучать было так nacas.
И, как и во дворце, и он войдет в voinicul, кажется, видит ее
Что рук и сломала в его воздушных змеев prinsoare.
- Хорошая погода, еще voinice! - Multamim хорошо, департамент новые технологии, инновации,
А что у вас случилось со мной, а ты за ноги, что плохо, полетели над вами?
И Калина, начинается,-сказал я, говорит, как patise pan сейчас.
- Ну, а нам-человека, поймать его двумя крест-накрест. - Ну, для нас-человек приходит,
 скажи мне, только
Кто ты и как тебя зовут? - Я-сын- - s-mparat,
Тенистые-золото, мех-из наших пан? как двадцать, я уже получил.
Когда я тебя убил, департамент новые технологии, инновации, а у нас они есть. При чин
Самостоятельно я собираюсь жить здесь, в лесу, больше, Калина.
Оба, однако, в этом мире ты schilod, что я не mane,
Ни пин-код, ночью dumbravana и пин-код, увы, я жить еще лучше.
Сосновые леса-огромного, сосна, сады, и сосновые дворец
Вы primbla Калина на шею сыну в mparat.
- Один,-не мани altu ног, uriasi как для крупного скота,
Есть силы, на столько, сколько нужно на двоих.
А переход так и не лес, они услышат fosnind в листьях, -
Проходят тенью fugitoare, что tusnea, чтобы ascunza.
Калина руку, и тянется, и на вершине, когда я хотел поднять,
Мума воздушных змеев pletoasa вы zbatea racnind от страха.
- У меня ноги бабы, hatra, и в его руках, или я тебя убью!
- С stanjen ниже по течению-вот, бадика источник:
Лето, тебя в нем все, и выйти целым. - Ну держись,
-И так, - Калина, mehenghiul - то я все-я, вы, ты, в первую очередь.
- Нет, я baiu, что мне ничего не нужно. Varati-будет по-вашему.
Калина ломает ветки зеленые, и еще нужно n ап-синий
И на сухой и извлеките его снова. - Я, я! как себе не в состоянии, да кулаками, и ты, баба,
Вы хотели, чтобы мы, сухих, sirato, говорит, права, это скорее.
- Его, видите ли, сильные, в долине, среди тростника высокое
Живая вода-все, sclipeste, поворачивается в разные стороны не лежит.
Они попадают в воду,-не прелесть, а bagand есть creang-сухой
Он ее вытаскивает, только не соцветия, а листья, висящую.
Вы bagara-то лежит, и вы iesira-и ваши, и мои
И на баб-это aruncara в источник с, где холодные
А с водой лишь на бумаге... Танцевать-то nchirceste, по-naspreste -
В качестве ствола сухой, узлами и источник, мертвые зависания.

И в настоящее время sfatuira развлекать их, и с удовольствием
Как fartatul его, приходит забирать девушку-mparatului Рос.
Вы gatira чисто по-человечески, с itari и тулупе,
С chimirul, полный монет, на хорошо раскаленных углях, до середины
А на улице паразитов, они берут и начинают
И, пройдя через лес, в tinutu-mparatesc,
В tufari с crenge тяжелый он мог взять, чтобы собрать
В платок pistruita в качестве одной стороны с лесной орех.
- Ну вот, дойдя до ворот, auzir-шум моря,
Chiuiri, halaiu на свадьбу, veselii с большим обеденным столом.
Когда до ворот - видно, что бабы-на нашей. - Хорошо прыгать.
- Multamim, здоровых в мире". - То, что он слышит,-здесь, на улице?
- Возьми,-mparatul... за тобой мальчик... - тот, Кто берет, тетя?
- О, tiganul, шеф-повар, один cioroi веснушки на дисбактериоз!
Они говорят, что, бить его, черт возьми, "гусиные лапки", погибли doisprece орлы.
- Сказал-то Калина на мысли: - Возьми слышишь, тетя, давайте,
Я не в состоянии дать banet в силе, желтые порезал еще одного метеостанций
Если, как вы знаете, ghiontita, я вступила pintre двери
И за столом от императора, вы будете ставить
Как plocon как для невесты, так это руки, фундука.
Но старуха, cumu-я-баба, да-да, с ghiotura пройти,
Более ghiontita, тем более sucita, тем более impinsa по-oleaca,
Попасть не в дом, где стол, положить не talger до
Testemelul с лесной орех, дальний и сказал три слова.
Уверен, что положил его за руку и орехи zglobie
На лицо тот стол, duraind распространяются.
Но в середине basmalei кольцо, а оставшаяся -
Кольцо, которое потерял много молодых клиентов.
- Папа, а вот кольцо, которое в одну ночь, мне и ей
Маяк? они знают ни как, ни где. - Кто, но его не нашли?
Кто-привезли арахис-это? Logofetii сказать, что и старуха.
Есть strigara у ворот его urneasca можно быстрее.
Когда на станции их кто будет? Здоровенный strein. Он сказал:
- Imparate prenaltate, и я вам его, ставим на орехи.
Но "гусиные лапки" один жених на три perini сидит-не пух,
Им вы защитите его с ветки по muscute и zaduf;
Как, Калина, прошел порог, из-под него подушку, ложится,
Как и в будущем-в середине дома, не два, не больше, сидит,
Когда он подошел к mparatul, а третий-стоять, падать,
Как tiganului, видишь, ты, Господи, не упасть в его сада.
Говорит-резина уверен, Как, voinice, а на вашем пути
Пришла кольцо девушки, на рук вам?
- Imparate prenaltate, вот как, вот как.
- Да? tiganul не знает, лице, ii-только пепел:
- Imparate светлые, как и вы, как я, разрушить hatarul?
Я его убил и все двадцать. Как tigane? - С satarul;
Я утопления, если вы когда-нибудь подумать, что... но и от девушек, и все я изменить.
Его по двадцать, ты, господи, если бы они наконечники на родном языке.
Ii лазать, и я, право, ни на одной не было
И Кали, то вы берете, а мы-смотреть на ситуацию.
Уверен, что porunceste, что несут с собой одного жеребца
И в хвост, и в его закон, tiganul шеф-повар
А на очереди-еще legara рядом с ним мешок с грецкими орехами.
Падает,-орех, - это представление, таким образом, ii-facu habuci.
- С-сейчас ты voinice, - ответил я-его зять. - Нет, нет,
Другой, девушки, imparate, громко, милый, я в аа.
У меня есть брат-агентство крест-накрест, и все, сын, к императору,
- И сколько вам было-то требовать, хотя это и не было cutezat.
Посмотрите его на лед. Но девушка кулачок, глядя волей-nevrand,
Как и все, что на Калина Дурак бы не хотелось, она, скорее всего,.
Cindure, как и его сын, был еще в убежденности,
В его глазах джеле он muiet более milostiva.
Таким образом, facur-свадьбы не было-он держал в течение трех месяцев подряд.
Музыканты benchet, halaiuri все, что вы можете переходить не собираются.
Как это не было? Уважаемые Дамы, было, к свадьбе mparateasca.
- А теперь я собираюсь их говорить. Он-мой Господь, и он ее остерегаться.
Я даже не знаю, как там, как там. Но брат их "крест",
Но юная невеста, его больше держать, словом, сладкий,
Мисс я-я, ты, Господи, и никто не знает, как его взять-то пропустить, avan,
Как и когда они этого не видел, он scursese семь лет назад.

Когда он прибыл, где в доме своего отца, предохранителей,
Он увидел дворцы, мандре, в садах marete поставить.
А на равнине пустой, он увидел крупного рогатого скота-это ciurda,
По ее детей никогда с black jack в руки и возня.
И казалось, что он имеет шесть у вас и есть что-то еще лучше.
- Хорошая погода, еще мальчик! - Multamim, крепкий streine!
- Я не знаю, говорит, кто сидит,-не делает ее ближе к рядам на дворец?
Два сильных, что сделано один раз в три дочери, но из-mparat
От создания воздушных змеев prinsoare... - Он взял, что, что?
- Mijlociul, тот маленький, а большой-на море.
- Да? и что самое средних лет? - У кур, и положили ее
И вижу, крепкий и зарубежных, что я-ее сын.
Мама мне говорит: ну, что еще спросить, кто является мне,
Что с него Калин Дурак. Кто это будет, я не знаю, действительно!
Когда он слышит " только танец и она знала в сердце своем,
Как его простит, земля ваша, и... это было baietul его.
- Да? я прошу вас, bade, помогите мне, чтобы выяснить крупного рогатого скота-не крюк.

Вставить... Звезды implu все seninul гладко и пусто...
С baiatu-п "бордей" выйти на capatu-либо laiti
Свет, исследования и черного цветов, в харб является афк opait,
Они готовили на месте, сура две лепешки и в прах,
Тапочки это в один пучок, а другой после сша
Pin-код под мусор primbla чили leganata один утенок
И с одной главой oracaieste один окупятся закрыли в клетке;
Harae-п уголок colbaita корявый старый точильщик,
В cotlon мурлычет кот pieptanandu и слуха;
Под иконой afumata одного из святого с comanac
Горит не лампа свете есть абрикосовых mac
По его образу policioara базилик, сухой и лгать,
Implu доме-это аромат piparata и это тоже святая.
Есть besica-н, а стекла это lipita не ferastrue,
Pintre, что проходит,-это полоса, мрачный и желтого цвета,
Cofa-i, белый с цветами черный и елкой пахнет водой,
Глина, полного, razimata, стоять в очереди для их стяжки.
В духовке, смазать удаляются Calinas не ви
Zugravise с углем, один clapon и пятачок,
С codita, как установка, и надо-не место для ступней
Как sedea лучше purcelusului на работу.
На грядке с соломой, - только спит, молодая-я, жена,
В mocnitul темноте ее лицо, рядом с окном...
И все, что на душе, из-insul-видимому, то, что она inhoalba
Его собирают не в глаза, проходя через лицо ее белее.
Он поместите кроме того, танцевать, лицо ее разглаживается,
Есть desmiarda боли, ее поцелуи, ее dragosteste,
Идет в рот, на ухо ей, мягкий, с именем он призывает,
Она открывает somnoroasa lunge гены, медь
И, самый глубокий, в него смотрит, ему кажется, что об этом мечтает,
Будут улыбаться, а не ncrede, он кричит, и-не cuteaza,
Он, питаются прежде всего-это подняться и на груди его лежал,
Всю свою жизнь я собираться,-не живет в сан-круглые и в июне.
Он будет смотреть и смотреть... двигаться... слов не говори,
Только бриться, с-в глазах-не слезы, speriata на чудо,
Он затем я suceste волосы ?не его пальцы, тонкие
- И-и, скрывая лица роза на его груди милой невесты.
Он stergarul ей упасть, а затем толчок, плавно вниз,
Право на crestet целовал ее, по-его, похоже, из золота, мягкие
И подбородок, поднимать ее, можно было посмотреть-не в глаза, полные воды,
И sanu-это desmiarda, и в рот ему adapa.

Но для того, чтобы на следующий день voinicul manios войти не во дворе,
Братьев его, как его vazura на колени, приходили в его ванной:
- Простите, брат мой, потому что это ошибка, действительно, о чем мы, нажать на грудную клетку!
- Нет, не братья ли, - сказала, давайте посмотрим, что это за право
Чтобы сделать boamba море бросаю в небо выше,
И все, чтобы жить под-танцевать, в то время как вам приходится свыше,
Чтобы посмотреть, как она будет думать Бог, и то, что он скажет.
Таким образом, как вам нравится, сделать "крест", они встают рядом попасть...
Boamba тяжелый zvarlita-не небо, в два, что делает farame.
И Калина, остается один, плохо, ii, похоже никто,
Но не для c-мог придумать, что делать. Общая статистика пт-с это справедливо,
Пусть не миром, чтобы жить в молодые его cumnate
И facu есть свадьба-то после восьми, ты что-nstrainare.
Много людей в тот день она, как и я-значит, праздник.
Fui а я... Но, как facura есть ulcica с papara,
Я сбил головной убор-не crestet, и я получили в сша, на улице,
Я nciudai некрасиво. В конюшне pusei рукой на лошадь, скворец,
Ноги воском, так и с seaua, только золото
В течение ii и был хвост, голова его была curechi,
Глаза от сорняков и жуков будет не в ушах;
Он отправился на гору с cremeni... ноги topeau,
Хвост parae-ndaratu ему в глаза-не голову, pocneau.
Как vazui, что это не хорошо, incalecai на prajina
И ходит по ней с залов, я сказал, что я буду лгать.
И incalecand на море, как я уже говорила-это все так.


 СПЕРЕДИ-Н, САД " ЗОЛОТОЙ

А были вместе-это король, он поинтересовался-есть
На чем золото, и почему я не могу получить ntorn,
Когда вы в леса, на озера, поля, луг,
Вы говорили с богами, а sunai из рога.
У девушки сладко, гордится тем, prunca,
На какие сказки времена были adorn?,
Когда вы пройдете ее, красивые цветы, они выходят н
Usorii шаги в долину с одной из березы.

Напрасно я прошу. Старом о том,
Слишком красивая, слишком уж не от мира
Я удивляюсь тому, как и на небе не было ademeneste
Писать-не звезды, сладкое, ее название;
Плохой поэт, которого не называется
Барбара, в стране, где живет известный
Все еще не прибыл, и chipu-i rapitoriu
Не глядя на тех людей.

В долине stearpa, где скалы охраняют
Inconjurau большую глубину,
Cladi дворец из драгоценных камней, яркие,
Сад, золото, цветы-ntunecime;
А по дороге в долину, полный запахов
На улице? он не знает,-не в мире никто -
Там было темно, красивая девушка,
Так как ни в одной черте,-сказал граждан всего мира, чтобы не бить.

Его mbracate в атлас, ca neaua,
Сшитые листы, и розовые visinii,
В уникальной сиял на пол,
В смерти он смотрит иконки, живые;
В основном окне-я в слепую, хотя и сидит, занавески,
Что-то не в его горят огни, faclii,
И воздух, четыре больших зеркала заднего вида,
Это холодное и пахнет снег.

Ночь-вечный prefacuta-н день
Сад, золота, цветов, драгоценных камней,
Зефир шло, как и дыхание, viua,
А не на его пути, он crenge тяжелых rumpe.
- С-крыльями, на берегу, в ночь на самом tarziua,
Красивые дети, ты albei летом можно поставить на
Бутоны и цветы, когда воды линя, он vaer
Полет бабочки sclipitori, что цветы на воздух.

Там nchisa более soate,
Как и ее дети, а их игровая площадка,
В современном мире, ее трудно будет испортить,
В straluciri жизнь-это платье.
Их взгляды, они, молодые и hoate,
Zambirea-я теплый край я сидеть в его созревания,
И это не "небеса", и в этом мире, suava
В multamire она чувствовала себя больной.

Но для того, чтобы они frumseta не нравится
Слышу, сын, по-mparat Подразделений,
Счастье, его на второй она, кажется, близнецы,
Что-то в огне, иль процесс в груди.
"Напрасно стоят на месте, стою я-ndeaman
На моей работе, за стремление, за мои мучения.
По состоянию на стремление nestiutei verguri,
Пошли просить совет у санта-Среда.

- Алая, в отделении банка, он сказал-резина святой,
Назад отправить, а не получить что-нибудь,
И самостоятельно себя, идти к себе, как много целевой аудитории
Так плотно-это путь, и в это трудное potica.
Взять лошадь в моей белой; он может парить,
Как и мысль летит, не мир, не боясь,
Но, если вы хотите узнать, имейте в виду:
Не стоит в долине,-aducerei-помню.

Включить в мире, самостоятельно, в toiu их.
Иллинойс, приводит calu-i, младший брат ветер -
Золотой paru-и красиво, это boiu-i,
Сын, с любовью, как не видно земли,
Сидеть ему, похоже, не neamu и в soiu-я
Тем, что лучше пойти мне, - и его в тебе святого.
Получить долина гордится, и прекрасный -
Казалось, что ему даже в саду их дома.

И под липы, он на коне, он определяет,
Вы-ntinse вялым внизу, на траве, мягкой
Из липы можно scutur цветы в его волосы
И что я могу уже не встать.
И calu-i, пасха, цветы, носить на spete
Presunul и seaua с, из,
В долине запах, от реки, полной,
В тени, сладко, хорошо,-сказал он odina.

-Он и его старый он уже, внесенные в о
Как я, пусть и " как начать на земле,
Желание любви, так жарко,:
O во-это сигнал, что-нибудь имя.
Его стороны-не пропустить в страну, и своих родителей,
Все, что он хотел, ii-видимому, то, как было с пеной,
И когда он на коне, у него и чувствует,
Обратно взять, за дороги, strimte.

Но indarat пришел его схватить тоску
Опять же, влечения, любовь-глубоко, -
Он бросает на коня, и после занятия любовью
Что не по его душу, neclintita [i] разбиваются о скалы.
- В фургон его, остановить его, царя, и народ,
Это привело с одной звездой, что горит,-не голову,-я по-прежнему,
Желательно в пределах ряда с двумя глазами молодых людей, -
Он пошел просить совет, на святой земле, в Пятницу.

- Voinicul моему, он сказал-резина святой,
От того, как ты устав, в долине amintirei?
По любым красивая, нежная,
Суд-любой аналогии. Ceirii
В этой долине, и сердце ваше смеси.
Не стоит на нее. Вы nchinasi iubirei,
Ты иди одна, много, и мы хотим, чтобы они, в основном окне,
По его видеть в открытой, zvarle цветок, то.

Но, чтобы не остаться в долине, desperarii,
Почему мы хотим, чтобы ваш путь ты должен пройти это точно.
Его и отправиться в мир intamplarei,
Больной тоски и iubirei горячкою.
Даду в долине,-не asfintitul теплицы,
По crenge черные тени, они конф.
Темной, как чувствовать себя всего лишь слепые,
И falfaiesc с помощью холодного воздуха, вороны.

Он на коне, он определяет. В лесу
Шепотом листьев, на ветках сидят, советы
И для сна, а не voieste, что украсть,
Потому что влажное это лист, на его кровати,
Ухо, и я проснулся, чтобы dumbravei gure
Вы слушаете soptind из тысячи сторон -
И вороны croncanesc и " летает-не, слава
В воздухе четко и ясно, как пятна от краски.

То есть страх, в сердце ему вступила,
- На лошадь и бежать в долину,
И не вместо того чтобы следовать вперед-туда, где
Хотел ходить, вернулись в пути.
Приезжает, а в стране в-i, в-л входит
Еще один промах, еще швартовки,-это плач.
Тогда он снова берем на рукава
Требовать, чтобы совет, который сейчас santei Dumineci.

- Вы остановились в долине, desperarei снова,
Ii-сказал "святой", но, опять начинается!
Я дам вам один pasere с тобой - лети
С лошадью, в котором norocu расти.
Когда у вас есть код тн вэд? ваша красивая деву
Как плачет,-то выпустить paserei идет.
Ты, тоска, вы ее получите, хотя я ticai.
Он вам все, что вы претерпели что-нибудь на них.

Проходя по долине, desperarii, закрывают
Его уши, его не услышали-не sopot;
Напрасно они ncearca пути-i-s-a-ntrerupa
Vuiri, шумы, то остановиться уже не может.
Тень sboara, пан? видно, по
До тех пор, ходил с-слышит, слух, звонок;
То же бывает и в вот в его дворце
За nchise девушка,-я уверен, что.

В стенах из нержавеющей стали и блестели castelu-я
С stresini с золотом, и с башен nalte
И в письменной форме по смерти их, замечательно, - в felu-i,
Faptura тяжелый mesterelor зубила.
В больших gradine он выглядит, его
Живой источник, то, что приходится, волей своей salte.
Он удивился, как все-и, таким образом, могут быть следующие:
Gradine, rediuri, краски, стены, sipot.

Но, вернувшись домой, tologit ворот
Sorea за лени своей коже pestrita,
Глаза nchisi на пол, ворота,
Смотреть jucatoare, чтобы его поглотить,
Но Барри - есть сердце, он лишь на бумаге, -
Когда он видит, что чешуйки, зубы, те, кто crita,
Присоединяйся к ним, и nfipse, и его меч
И на земле вы tintui по очереди.

А потом с горы stanuri его с ног на голову,
Вы gramadeste крови более чем в старой;
Он и будет изо всех сил, он intoarna
И горе ему, muge, как бык,
Но он всегда танцуют камни, лить
Пан? nadusit plesni это кентавр.
Была передана до двух lancii-короткие
Пан? как даду по-прекрасная во двор.

Через год, когда девушка о том, что произошло
Как замышляли козни мысли и мечты о выбор суженого,
Целый год не слишком счастливым, надо,
А после один год мне было еще достаточно, чтобы uratul.
Она думала о своей жизни, что имеет
И снова pieptu ему свои изгиб шеи,
И trsit он смотрел на точку, на глаза вашей целевой аудитории,
И сухие, как и до во-о растении.

- Я умру не в состоянии видно seninul, и небо,
Не в состоянии смотреть на nemarginirea огромный,
Простуда тень меня, по состоянию на мороз
- И не собираюсь, - не могут в этой жизни.
Ах, так! Как счастлив был бы я в эфире
И видеть мир, "кодры", в основном окне,
И, по-voiti на жизнь, его дыхание,
Открываете двери, смотреть, чтобы rasuflu.

Таким образом, mistuia neastamparatul
В жизни, тоски и тоски по солнцу -
Хотя, приказал император
Его не то, что каким-то образом, чтобы amasoare
Как открыть свои двери дворец -
Но, тем не менее, когда vazura, что он не умрет,
Я не знаю, что или делать, что он мог, -
По его итогам он должен найти ее мертвой.

Увидев его глаза, напрасно пришел и отошел, чтобы не стоять
Изо дня в день, то он [э]-открыто
Сторонятся высокими, и, по mandrul солнца
В городе boal-глубоко, перед invis
И facu и farmacatoare,
Так как вы не пройдете ни через сон
Хрустящая и в лице ее, как яблоко,
Чтобы ntinerit-это воздух, и небо.

Есть zmau не видит, когда он положил ее стояла
?Не в ее окне,-n-западе-с прыжка;
Летел в небе, и в глазах ее искра
Содержащиеся чтобы они в самый раз, fermecari;
И не trecatoarea молодые женщины,
Вы-namora ребенок на св, большие
Родился в городе солнца, из тог, с neaua,
С любовью, они prefacu в "стяуа".

Случаях, на небесах, у них великая,
Вы prefacu в молодости яркой,
И его тело, под одежду, что-то ncreata,
Он выглядит высоким, тонким, mladios.
Похоже, черно-н, крупный рогатый скот, длинные забрать девочку
И глаза-голубые-закрылись, состояло,
А в лицо ему, белый, худой, улыбающийся -
Казалось, демон, забрел на солнце.

- А-а! я тебя люблю, я сказал ему, девица,
На голос твой я чувствую одиночества, я ранен,
Из-звезда родилась, я уезжаю в лоб моему скромному мнению,
Глаза мои ловят ваше лицо slavit -
- Не видишь, как я дрожу от любви? помилуй!
В бессмертие-моя, как любил -
Любил тебя - ты как носить: цветок
В сладких сада, почти рядом с солнцем.

Вы никогда не видит, зима, осень, а не лето,
Особенности primavar,-вечной любви...
Вам, как повесить вот твоя клара
-На мой поцелуй, еще, дорогой мой, ласки,
Пан? почему его стороны потирая сердце,-я горький
Спать, я, как глава вашей стопы
И я хотел бы посмотреть, вечный, как звезды,
Красивый малыш, на плечах, на neaua.

- О, гений, счастливый, ты не со мной,
-На ваш взгляд, глаза мои, я скучаю,
Он мой, он бы выжать еще, в дело,
Что я должен высохнуть teribilu вам любви!
Скоро будет гасить свою жизнь, выйти на новые рынки,
- Когда ты жить не на небесах, кроме солнца,
Красивая ты, но и твое бессмертие
Существование переходных это истребление.

Он посмотрел тогда в глаза цель:
В лицо я плохая - улыбкой болезненной;
Можно сделать звезду, и, опять же, можно парить
В небо высокое, в рисунки яркие.
Там всю ночь сидеть и рыскать,
И в основном окне, он считал ее милой,
На свете сладко, печально-клара
Увидев тень, я белый и мягкий.

На следующий день он facu дождь,
В такт cazanda, ароматным,плавно,
И сторонятся шторы, они ndoaie,
Burand по ткани в
Patrune, правда, в ее комнате,
Сделаю-не молод, одиночества, ему божественным:
Он сидит хорошо, под boltile ferestii,
Носить в волосах венок-его в камышах.

Блондинка, это-сегодня, а волосы золотые, мягкие
На его плечи ложится indoios, imflat;
Как и воск, их бледные губы... с горя
Носите с улыбкой печальной, nemangaiat.
Он смотрит... одиночества я мог собрать.
В глаза его синие, мягкий и матовый...
Он, как стоять, беззвучно ангел из страны
Казалось, уже неплохо, с глазами живыми.

- О, пойдем со мной, дорогая,-не дно моря,
И дворцы, а splendizi стекло, хрусталь,
При vantu-перейти-воды в области
-Вы, я слышу пение его значение;
Ты inchina жизни visarii,
Вы будете океана monarchul пал...
Себе не в состоянии, да дворцов, margean и директор,
Со сводов работал, только не золото, d-народы за душу твою.

- Как мне добраться nevrednica мне любовь
Ты оставил неба шатер,
Но это не так, ваше лицо не более чем провода
Почему не дно своей души, вы-порт.
О, гениальный мой, мне холодно ему-на ваш взгляд,
Я palpit по жизни, - вы мертвы.
С бессмертием твоим, ты не меня,-nveti,
Теперь мне гореть в тот момент, я ingheti.

Не... не человек ты, человек, trecator,как и я,
При слабости души nost?,
-Вы понимаете всей душой с вами,
А руки ваши, я, как и места жительства,
Его, я знаю, что ты слаб, что любовь, как он утверждает,
В организме человека это-заслуга, что у богов не было.
Я люблю, я быть сама мой
У меня, но и для свадьбы в бессмертие твое.

Состояло, и не только детей,но
С ее точки зрения после этого, в nimb -
Он чувствует, что на сердце, связанной с n-ланте,
В цепи граждан всего мира и те, на тысячу языков мира.
- Даже бессмертие мое, и даже abondanta,
Силы мои, вы, те, в свою очередь.
Ну, да! Я не в состоянии подниматься до небес,
Что от Господа, и смерть моя-это небо.

"Да, смерть! На данный момент в любви
D-вечность моя, я dizlege,
Я вижу, in juru-mi-х годах, в погибели,
У меня в моем сердце и смерть, холод,
Его сын, как пена моря на огонек,
Я вижу, как они проходят со временем, которое проходит...
Есть, чем cerusi, не слишком много, но, тем не менее, галстуков,
Вы-nchin славе, власти и до века.

В небесах, в ужасе он, - на пологом, большой,
С aripe lunge curatind seninul,
Смотрите не вниз, в замок, в блеске,
Ее захватить, тоска, начиная, вздыхает.
- А-а! то, что вы просили, но женщина, переходных,
Женщины, дорогие, что вы мне стороны потирая боль!
В отношении граждан всего мира составляет не шепчет
Он в ужасе - это радуга, на одну ночь.

Например, один цветок может выйти из surii
И в мертвых горах, в paitra, их сухость,
Таким образом, девушка-nviosaza murii,
В то время как в хранилище, за окном было смотреть,
Ребенок, воды, неба, леса,
Во всем мире, и ваши, и мои, больше dragalasa лица.
Она слушала с-за ранней весны oaspat
С утра я улыбаюсь, свежие.

Разбросанных fulgereaza росы
В viorii, блестящие ягоды,
Tarana-nvie-не весна, новая
Красиво их ветер, как запах от воды;
Казалось, что будет дождь, хотя дождя не было
Чем на свете, что не вписывается.
Рот, лицо, ее глаза, ее смех
Глядя на солнце, я clipea, что ему закрыть.

С утра ясная, как зеркало,
У ворот он выглядит молодой Кэрри,
Около стены, лошадь-и-л-шаг,
Он чувствует, что сердце inflata-n-san;
Но у nchisa брату-так, чтобы его поймать,
Она не двигается, не negrele-я tatani;
А он на окне, как увидел, crapata,
Throw-n-она и в самом расцвете заколдованный.

В то время девушка impletea венец
С цветами золота и алмазов;
Из книги большой soata, чтобы она сидит, ему скажут:
Ф-ей повезло purtatu их из гнезда.
Когда на цветок,-я-аа,-не ко мне - это ты
Поцелуй, zvarlind и на все остальные,
И ее запах с гур-только-только открытым,
А ее глаза, они плыли на тысячи снов.

Он работает на пик, в основном окне,
Чтобы увидеть, если ветер не приносит
И с другими цветами, так и прекрасные-c-это
Но ngaimare ее глаза straluce
И surazand нее золотисто-коричневого цвета, каста,
Когда он видит, что один молодой человек у ворот,-не пересекаются.
- И он еще увидит, а с гордостью glasu-i,
Он и ii говорим, остановки и calu-н, pasu-я:

- А-а! я тебя видел, я тебя не видел, в конце концов,
Малыша с глазами, в голубой-ntunecime,
С твоих ресниц с золотым сладкие и прекрасные,
С вашей suras de gingasa организации.
- Ах, я умру от такой удачи и правильно,
Потому что я видел, как вы, не видел никто.
Не знаю, как я страдал в кастрюлю-вы того,
Ребенок красивый, как месяц ночи lunge.

А вино? - со мной пришел,-в моей стране,
Casteluri у меня, в садах бездну-красиво,
Под его шаг, ваша корона,-я seculara
Мне, к себе меня, я ухожу, я раб твой, красавица.
Мы с драгоценными камнями, чтобы мое сокровище,
Больше, чем у "тату" -себе, есть золотой,
Было золота больше, чем о том, как серебра, и он имеет
Чтобы твои-все, дорогой, гордится тем, цвести!

Она его, наблюдая за тем глаза, полные жалости,
Я бы и пил, что слово из уст.
На лице ее не делать, но,
Обморок будто сердце его украл
И грустно смотрит молодая девушка
Cumplitii смерти, и ворота... В ochiu их лечение
Провода синего и слезы; она делает странные
С ними я держу свое сердце, и плачет.

Он, например, видит в окне
Он бросает ochiu-глубокий и благородный,большой,
И путь его, да, в настоящий maiastra -
Крылья и участки, волей, летящая,
В том, что он распространяется на крыло, синий,
В том, что вы делаете,все больше и больше
Так, только с размером врабий
Он напоминал сейчас человека кораблями.

- Дитя мое, я сказал не бойся,,
У многих, я отправился на сердце, желающее,
Как vantu-n ходу, с старая времени
По странам тысяч за святого моря -
Не видишь ли, Барри не знаю, как вас звать,
Как много любви вы болели,
Что-то zvarle-п, стороны ас и на этот дом
И вы ncrezi корабля по воздуху.

Он может подниматься на крыло,-ntinzand рукой
Так, как будто бы хотела, что бы ее тебе,
И-ncet вниз, птицы, иностранные
- На,-сказал Барри amabila женой;
Лошадь поднимет свою задачу получайте,
На груди его, будет ли на кладбище он тебе,
Они смотрят не в глаза ей, нажав на calu-i-мозоли,
S-это ветер, он ловко вернусь к тебе взамен кого.

В такую погоду змей, он входил
В небе, крылья длинные, прямые,
Жать-не выход, я blandele surase
Она и тысячи звезд, - как они летели, как подготовленные лыжные трассы;
На троне вечный лестницы, открытые
Я сижу hvar товары со светло-ncinse;
Его, Его, стоя на коленях, с-вернусь к тебе взамен кого
И ndreapta просить их милости тех, кто в вечности.

- О, Адонай! чей мысль, что люди
И все это на лицо,
Слушайте, дайте мне помолиться, очистить мое имя
В veciei книги, чем "великая";
Хотя и вы, любят звезды, большой пены,
Вселенная, голос смелый,
Все, что было, что есть, то, что вы родились на вашем пути
Не хватает ни тени maretiei свои.

То, что вы заботиться о тебе, если бы, с одной
В мире меньше, чем к похвале твоей,
Слушай, я сказал, ты, ты, Вечный, Милостивый,
И sfarma-не осколок, вечность моя!
На земной, я люблю тебя, дурак,
И, смертный, я хочу быть как она
Было столько тоски, боли я чувствую, во мне,
Поэтому я не могу его в порт, и они умирают, тем лучше.

- А ты ему, pismuiesti... и то pismuiesti
Как их во всем мире называют "счастье".
Они, а не вы ей, миле, когда вы посмотрите на scanteea,
Как например, солнце, это было ее начать?
Таким образом, и они aruncar-о том,
Желание, действие, в nemarginire,
Но, как и прежде, он нет, на дорогу, к солнцу,
Так и еще чему стремиться, но он не умрет.

Как с ними быть? Вы видите, как под его проклятие
Ура, e-nfierat гости, имена,
Чтобы у ближнего вашего, чтобы вам темы
Ты, как пена, фуга возникновения пены,
Sarmane сердца inchegate-не время,
Sarmane страсти бросил,-не в мире
А мне, а мне-ntrebi право
Avui тебе я свое сердце в его груди?

На данный момент-в середине eternitatii
Открыть глаза mareti и понятно,
Его меры, и все ваши мечты всей своей жизни
Остро чувствуя и осознавая постепенно, как, опять же, redispari,
Его соломкой потока, в пыли, в пределах своей
И я думаю, на тот момент, чтобы вы, кажется,
Ты, как и тогда, когда не было бы... Выйти за вчера
И на руках, еще мгновение... а Разве вы знаете, что я просил?

Я человек, для которого любовь
Повесить свет, жизнь-вечные?
Волна е, наличие волновых потоков,
И в нежности, и дней, и disterne.
Земля, да-да, верим nalucirei,
И тени их путь, gliei, что вернусь к тебе взамен кого
Под ногу ему... потому Что на западе он растет,
Глину вы думаете, глину, он получает.

И на этом пути pulberei, peirei,
Что в этом плане я и окрашены вручную,
Ничего, что я inchinat murirei -
Напрасно он acopara прекратить разорение,
Нет ничего вечного на сотрясение sclipirei;
Напрасно я и в gramadesc света
И в книгах, и scrisuri, и напрасно он acata
Мечта-вечный sarmana в их жизни...

- И вы думаете, они voiesti, чтобы быть в, demone,
- Ты, что, нет, ты не моя, faptura;
- Ты, что, sfintesti неба colone
Голосом гордым в особенности в рот...
Словом, чисто как у вас там, Eone,
Когда Вселенной не было, туман, синий...?
-Вы считаете-х годах, после хода луны
Для одной женщины? Видите в любви человека:

В самом же деле ?не глубоко, расположенных
Часто и поехать в лицо Барри.
Только не evii глаза, большой,
А значит, и в бездну горя полна,
Как попадают taind nemarginirea-н, большой,
Margaritari красивые и большие стали.
Медленно, batand крыльями, maiestos,
После этого гордиться, он начинает-вниз.

С девушкой,-я грустно смотреть им в результате
И, растяжения руки, что-то после-все, я пошел.
На дне граждан всего мира, в котором вода, scurma
Великой грудь - туда,-как бы душа
Если же его любила... а Теперь plansu и пресечения:
- Будьте счастливы, - с glasu-i-выключен сказал:
Так счастливо, как в жизни каждый,
Мучения были бы иметь: он никогда не умрет сразу же."


 МИНИСТЕРСТВА СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА И КРАСИВЫЙ ВИД, БЕЗ ТЕЛА,

Что свет-это я, и что слова
Снизу под балками colibii?
Максим manuie cociorbe,
Мария пропускаем через мясорубку, светлый, у,
А чебану и поставить с капюшоном,
Более indruga по-ndruga,
Выходит,-не приказ, прежде
S, o, tuli ненавидел бег,
Оставить их хоть на пятки.

А в углу огромного камина
Я сижу на laiti, кроме того, spuze,
Есть mosneag три cumetre, -
Рассказывают, раскорчевка, в губы.
Tinerica puica nasa
Prejmuieste все, акушерка
В то время, смывается на блюдо,
А у старушки готовы, fasa
И cumetrele будет рад.

- Еще ciobane ortomane,
Куда мне ехать, так и на холодную?
- Да-да, от точильщика, в спальных места
И борщ, в Pipirig;
Что это значит? Вот-вот,
Меня baiet, и жена,
Не с причиной.
Мне приходите и вы
Как так, я, вы, в деревню.

Он spalatu его pieptanatu-ш,
После крещения он пошел в бар,,
От иконы ее, чтобы nchinatu-ш,
Un diac прочитать в преступлениях против человечности;
Когда он наступит крещение
Ii, перешла к у чужих,
То, что волнует его, - плохо,
Как nanasa-говорит вера
И leapada-от дьявола.

Как он кричит и stramba
Парка на вертеле.
Святой дух в образе языков
Я вышел на гур-на улице.
Некоторые научиться, как и нану
Это stramb, равно как и око за око-так,
И, как самана, с роду.
Но что? в то время, как все они бритья
Вы-mprastue taraboiul.

Снег luceste поле, липа,
И trosneste cararusa,
Когда-ntorc, и я вижу, bordeiul
И открыть его Муза сша.
Когда он положил copilu-не качели,
C одной ноге медленно, вы качания
Свет surcica
И идет в сторону галстук-н
Большие планы и на газу немного.

Но, вместе с parete
Выходит ursite, как ворота,
Синие цветы в волосы,
По-звезда во лбу, ворот.
И тайной света
Все в доме есть, полная
Как в глаза его включения.
За leaganu-я-nclina
И ncepura, чтобы в его меню:

- Как львы, чтобы быть сильным
И красива, как весна,
Ты нежный, как цветок,
Светлый, как луна надежности;
И любил валяться в мире
Он у тебя в судьбе, и большим, имя,
Вы делаете еще король
И вам сходить, так как это
В ficiori в сказке даны.

- Сказал-то duioasa мать:
- Multamesc я слышу,
Но многие ему, или сама
Он или наличии так и много.
Его ему дать, что в городе достаточно
Он не мог быть никто,
- И безумно, и без толку -
Он, когда зейн в naltime
Он будет целовать ноги вост?.

- Сказал-то из них один.
- В один день с любой,
Может быть, я дал, как всегда,
Его смысл-глубоко в insul
Тоска после того, как ему большое
?N-это мир, переходных,
После того, как я идеален
И, увидев на ногах
Это бесценный дар.

Они исчезнут. Но baietul
Она росла, как когда-то menitu-ш,
Se facu красиво-ncetul,
Тот, кто видит его,-ndragitu его.
И хотя, как и лев, жесткий,
Это был нежный, как цветок,
Si istet он был в духе,
Как в stiutoare
Только луна и vazduhul.

В один прекрасный день увидел на драндулеты
Есть tobas, что мир зовет,
С мустяцэ, как greabla
И это trambita на медь:
- Уверен, что пиар?naltatul
Послал он собирать все в селе,
Мне все новости
Как его найти и в поперек
Мир-этого-то ficior,

Как и все, будет еще сильнее,
Самый красивый и самый спокойный.
Таким образом, он будет накапливать маленький и большой
И нужно держать в хорошо помню...
Потому что это, может быть, кто знает,
Так как у вас в деревне будет
Voinicel в душе,
Ему дают девушку в жены.
Как я и говорил, вот он мак.

Только ему в конечном итоге было слышать,
У деревни берет здравствуйте,
Он не заботится о том, кстати, и труды,
Ведь мне всегда казалось, что ему это звучит
Новость о том, гордится тем, и в слух,
Как и в древней истории.
Он был запущен в середине его,в
Nazdravan в ухо:
Как и его сын nimarui.

А на дворе-mparateasca
Он пришел в конце
Он нажимает на лоб шлем,
Удаление paru-я-золото,
Выйти не во двор. Sumedenii
На сильных бояр, rudenii
Вы-nchinau лица balane,
Например, люди с denii
Стук metanii на иконах.

Он смотрел все по сторонам,
Se inchina, а существовать
- Когда с улыбкой, когда с советами,
Когда с его глаз на свет;
Как струны ее шаг
Глядя в зеркало,
С воздуха любопытно,что
А что, я должен был, как его поймать
Лицо того, кто лучше.

В зеркале он не видит
Чем жить ее лицо,
Но, внезапно, больше не верит в то,
Как vazura глаза?
В зеркало, очарованный,
Из тумана он выглядит
Что да-это хороший сон во сне
Рисунок, прекрасная
В плащ человека.

Он делает все сразу-лесное
Встреч...я, кажется, как и что
В каком-то углу он видит в грунт
Frumusetei, а что и выбросить
Грустными глазами, и только vapaie.
- Я не знаю, как это будет солома,
- Да вот же она, улыбаясь радостно,
- Роза,-не свое лицо, balae,
Но это еще хорошо.

Когда палец его показать
И все в нем, и ndreapta в глаза,
И многие шпоры zuraira
И fosnira многие детские платья
А в хранилище, в окно,
В броню свою синеву,
Он происходит плавно в угол
И девушка maiastra
Она идет за колено.

- Нет, ты не для того, чтобы starui,
- Сказала она, с закрытыми глазами-не сон,
Рад, что рукой, а отдавать,
Потому что в глубине души ты и я нет.
Он ей руку, preafrumoasa,
Нежного, сладкого, его и ее, пусть
По его crestet, которым поклоняются,
Он, в рот и жми
Он целовал ее другое проявление интерактивности окружения.

И вот, он приходит и mparatu-i,
Как zambea с mutra hatra,
Он шел около leganatu-я
И главами i-ворота, митра,
У одного schiptru он еще что-нибудь,
Как и у короля не от обиды,
Он позолоченные vesmantul или";
Тот, кто видит, стоит ему сказать
Как vladica в Гарлеме.

- У меня муж дома
- Тоже танец, еще скажите,
Он умер, и год, и сегодня я
Он сделал из нее морой.
Что-то, где-я, жаждет ciubucul,
Схватить его, бить его, кукушки,
Как мне разрушить-mparatia -
И я не могу его apucu-ш,
Либо их уничтожить farmacaria.

И железо, и золото, и tombacul,
Сжечь его в огне, чтобы я ее записать,
Он сжал все, и знает, что хоть и
Он сделал из них-это топор;
А из-за леса, huci, poeine
А с другой buruiene
Чтобы сделать пит-дерево.
Кто? он чувствует себя выше, с [вен]
Когда им живой-астор, по совместимости со слуховыми аппаратами?

И все они идут в "куче",
Я вижу, он, думаю, не будет-ncearca,
Но Мирон берет топор,-не на ладонь
И copaciul я его загрузка,
Пан? как видно, что-то nclina,
Скрипы в корне -
Были сколы от него, tarus,
На moroiului tarana
Он-nfipt глубоко acusi.

Что-то farmecu-nceteaza.
Леса растут, и железо, и так.
Уверен, что cuvanteaza:
- Но здоровенный, е, наилучшим образом.
Старик отвечено: "Хорошо,
Скажи мне, юноша, кто
Девушка-в настоящее время в виду?
- Он думает,-теперь от меня.
- Ха-ха! этот хорош!

И от начала и до конца поймать страна
- Это тяжело, это тяжело,
И разум, и разум
Он красивый, в aratare.
Scarpinandu на шею,
Уверен, что с его четвертьфинал даже второго
Он пришел, и с sangeap
И implandu его и говорит: - Возьмите fa
Я его и полить на голову!

А теперь мне это сделать, hatarul
Я возьми, и девушка, не сопровождающий,
Я знаю, что вы должны быть catarul
За зло, fasolire,
Нет, он, может быть, вы-adoarne
С хорошим организации за рога
А вы puie и уши.
Кто-то intoarne
- Когда так, я призван в старую?

Как вы видите, и mparateasa...
И... так сказать, а теперь,
Молчи, не так ли? глаза ваши вас охраняют,
Как и то, что я девушка, как я, и, мума!
Это-еще один метод, то ему посоветовать,
Закрыть molcom, чтобы ingadui,
У вас что, нет, вы знаете... вы никогда не справитесь с поставленной задачей,
Ты можешь делать хорошо tabietu-я
И ncolo вы видите, в чем дело.

Таким образом, министерства сельского хозяйства и взять на руки
Он смотрит на гостей,
На ее глазах только свет,
Щеки, земляника proaspeti.
Пошел, красивая свадьба
Поваренной соли до ciunta,
И ologi и день спешит,
И mosneag игры marunta,
Curtenind, кроме бабки.

Однако, несмотря на сердце, по-прежнему,
Тем не менее, он в грудь,
Есть желание, есть-глубокий,
Nestiuta, чем у него,
Тоска после того, как ему большое
?N-это мир, переходных,
После того, как я идеален,
И все, что душе вы больно
После того, как он был предназначен.

И все-он и ii, спрашивает:
Если вы знаете что-то в мире,
То тайной краса,
Но ласки, не от его имени.
А кто-ntreaba-молчит,
Гвоздь в голову,-я могу пройти?
Только слепой певец
- Говорит,-не treacat, как это
Это прекрасно, не тела.

Он сказал, что не чем denante
Слышать duioasa новость
Это не замок, алмаз
Больше всего гордитесь лице;
Глаза-темно-синий,
Как lucesc глубоко, нереальным,
Так как д-любовь, во второй сказки;
Но ее тело, эфирное,
Рывком, как от привидения.

На "вы перейдете на втором плане
Ясно, в новый Год,
В то время как небо открывается,
Из миров, эхо,
Она идет, как
Среди stancele в cremeni,
Кроме того, озеро изумрудное,
Как его купать, грудь-близнецы
Где феи будут scald!"

Он уйдет, когда во всем мире
- И жена твоя,-не слезами, и пусть,
С тоски, без имени,
Посмотреть страну, родных, свой дом.
Как перешла только на пасху и Рождество,
Он на коне, чтобы поставить presunul
И он пошел к буденновская не заклинание,
Где, ожидая и надеясь, что накануне
С нового Года он стоит на страже.

И из сахарного тростника с мужем, да и
Он смотрел на воде, гладкой,
И с зеркалом-я nemiscata
Сверкающих под луной.
Хотя, вы знаете, что вода-их мягкий
Тем не менее, пластины и кристаллы
В парке будет incremenit.
Nencretite, пластины, лопасти,
Viorii у него.

Корни на кровати
- Под земли, он-ntretesut
И отправляются в тысячи сторон,
Цветки красивой не видел.
И здесь и там-не снопы, там, по-одному,
Там не провода, это-mpreuna,
Сложить их в багажник;
Ни одной поляне, в одном
А за кучей.

Рози и vineti, белые-s снопы свои на гумно
Те, кто с цветами, блестящие,
Закапайте о том, что scutur w,
Как lucesc margaritare.
Напишу только imblata
Среди травы infoiata,
Передать гордый образе феи,
С aratare очарованный
И, о нежная, гладко.

И на это есть пальто и нежной,
Ткань stravezie,
Как иней diamantina,
В creturi-то mprastie.
Торчит блестящий
В duioasa-я aratare,
А что не движется-я бы предать,
Вы strevad ее ног,
Грудь и плечи в снег.

Невинность я это zambirea-i,
Ангельский, печально, гладко,
Алмазы в глаза-я
Слились их на свет.
Более того, вода dalba платы
В настоящее время она с улыбкой она уходит,
Он забыл-не алатана-я-яркая
И в этом они dizbraca
Ее тело, так красиво.

Луна, как roseste
О любви-и о чудо,
Только на берегу озера есть области,
Ramaind в nemiscare.
Он белый, как снег,
Но paru ему сидеть в ее ванне
В calcaiu-я rotunzit, -
А кто нет, вы бы его увидеть.
Чтобы не умереть с ndragit?

Однако, несмотря на ночь, все
Через поля в месяц-молчит,
Показаны их освещенной
Нет, тени нет,
С-ntuneric, не загружаются;
Intinzand ноги, к тому же
Озеро, не гламурный, как в ловушке
С его вершины, сначала вы cearca,
Пан? пусть это намеренно

И медленно уходит-не вода".
Глаза ее загораются, спросить,,
Но губы, их можно расколоть
По странному удовольствию;
И все же волны не режут
Cercuind воды balaie,
Но это incunjura красивая
Это платье с vapaie
В lucire scanteioasa.

И, хотя в нем жил,
Он уже не движется ни по-ncreata,
Как и ее цветок-я aninata
В зеркале та "великая".
Он в камышах ее точки зрения,
Нет, они двигаются,...-ncremeneste
Ему показаны ее сырой.
А когда озеро выходит
На ее теле, она все-таки не их смачивать.

Она развернулась и пошла. Но он остался, чтобы
В глубоко больно и танцевать,
Забыть весь мир, забыть свой дом,
Imbla дорог ntinsa.
Ea ii", кажется, что их больше
?N-это мир, переходных,
То, что он что-то идеален
- И, увидев на ногах
Это бесценный дар.

Осень идет и за счет lunce
Лист падает, строки, строки,
Дрейф imbla atunce
Его забота и мысли;
Он был одет в gandu-я nurii,
Глаза большие, zambirea gurei,
И imbland через тенистые большие
Он увидел Мать, padurei
Кочующих среди дубов.

Он боль свою один говорит:
- И что мы должны умереть
Не поймать, то чудо,
Этой тайной девы.
- Это что же, я сказал,-тогда старушка,
Жизнь, как фея,
Во дворце алмазы,
Самый красивый, самый ясный
Из всего-все остальные.

Вы palatu-i, вы получаете
Из-пойдешь, но без
Чтобы думать о другом-не в мире
Как танцевать,-не вечно, танцевать;
На это вы не в новость,
Она и резина, таким образом, является
Если бы это была твоя;
Потому что она делает все, что в течение
Танцы, как его пройти по-вашему.

Он пошел, он пошел один,
Маяк? кстати, на все, что волнует,
Если в его вершины, проходит месяц,
Он стоял по лугам избранные
Во дворце lucind дальше
Как luceste, в парке,-будет ожог.
Он вступает в сутки на зеркало
И salele desarte
В covoarale в каждом столбе.

А-н-н-свет blandei луне
Он увидел красивую девушку,
Сладкий, гордится тем, это чудо,
В окне rezimata.
Он на нее коленями и уходит:
- Что любовь моя тебе плата,
Parasii родителей, и для нашей страны.
Она tacea... взглядом,-я-архитектор,
Лицо холодное, как воск.

"Нет, не будешь, как не ему, хорошо,
Как же не сказать: "Хорошо, ты пришел!"
Когда ей улыбаться в этом месяце
И шептал: - что ж ты не пришел.
-И не дворец, то они горят
Тысячи огней, сверкающих, как подготовленные лыжные трассы,
Она взять его в руки, и он подошел
Среди salele площади
И в мандре столовой поставить.

Они cinara-н, hvar музыки,
На золотые посуду, ложки,
Пьян от любви, - ответил он, - Не говорите,
Детка, чтобы оставить нас в покое?
И свет гаснет сам
Он песней стоны
Disparura строк-строк,
Они остаются на сладкое, ну
И гладит hvar мысли...

- Ах, дорогая, - сказал танца
Как же вы не чувствуете, как огонь, что я чувствую?
А она-плачет, возьмите
Оставить pieptu он плотно
В ней страсть-nfocata.
Она, плача, смеялись вместе,
-На ее губы-сладкие и спелые
?Не темных и оставить его на много,
Напился в любви и в ночное время.

- А-а, он говорит, что он с тоской,
Оставьте свой плащ твой рояль,
Пусто в глазах,-вы, я вижу любовь, -
- Ах, покажи мне себя голым.
Она rosind он идет
И стоит pieptii и disfaca
И sponci ослабить одежду
И в этом он раздеться,
Desvelind-тайна за тайну.

Какие красивые работы. Влажно-белый,
Гладко-сладко, окрашены,
На груди и круглые одним подвесом
Она должна была zvarlit,
А он ходит, и на ковры
Мягкие micele-я-ноги,
Paru-я попала на пятках,
Но луна, улыбаясь,
Poleind, и ее ласки.

На ноги ему, он бросает,
Кроме того, он живой-это молиться,
Она, поместите сладкое, prunca,
Кроме того, он гордится тем, саги,
Он bratelesi-растяжения,
Золотисто-коричневого цвета, и свет,
В то время как его глаза с большой джакузи,
- Но что-нибудь в руку и не поймать,
Потому что красивая-я-не тело.

"Ах, вы думаете, он на бешенство,
Tremurand invapaiet,
Сладкая фея, и как он не имеет
Красивое тело, например, вижу!"
- Этого я не могу, как и то, что pipai,
Числа в вашей жизни есть припа-i,
Trecator, а где-то сопот
А человек, их-то момент времени им,
Я-вечный, и он не в состоянии!
Она истощает всю свою жизнь
В какой-то чин, на nedormire,
Жить у него перед
Нежный, сладкий и в zambire,
Вечного, поставлены в пример, как правило, в его руке
После того, образ их служения,
Хочет, чтобы ее поднять, он ее убить,
Но, хотя у полон,
И все же в тени, как солнце.

По желанию его горит,
Почему остались невыполненными,
И он целый год жить на танцы
За свою жизнь я mistuita;
Но perind прямо из-под ног,
Теряющие ума, что ему не больно,
Через год он уже снова
Его дом на терке
И на сладкое-я nevestioara.

Но, увы! как ей головной убор
В плохих каждого из них.
Ничего в глаза не крадут,
Не simtirea в джеле.
-Все, я, кажется, ужасных, серых,
В лицо, в какой-то степени,
Inchircite и для рядовых граждан
- И ничего я не в той мере,
Из тех, что есть мысль.

Грустный, он ушел, больно, смерть,
Может быть, вернуться ему в этот frumseta,
Но он знал, что сырое soarte
Есть-вечная ему tinereta.
Langezind на мысль, а не проводами,
В, умрут с глубоким прискорбием сообщает о монастыре
Было темно chipu-ей-ей,
Были дрейфовать в памяти
И не любви, и он умер.


 АЛЛЕГОРИЧЕСКИЕ СТИХИ

Он жизнь моя, тяжелых дум,
От скалы, но теряется-не доски,
Чтобы vremei волны бьют и sfarma
И характер в одном, но строк-записей.

- А я на берег пустынной murii in pace.
Выше лба-я луна,-не нури "дышит",
Перемещаясь медленно pustiile Сахары
И luminand мир, который молчит.

В полночь увидеть пустыню-ла-плана
Nascand в suptu ему, гордится тем, администрация
На чем в волны, долго и проснулся,
Переходя постепенно на сон: Девушка-моргана.

И в самом деле: глубокий, расположенных
Выглядит как дворец, только недолго.
Среди его сторонятся проникает свет;
Шторы-ей казалось, размоченные не на солнце.

С помощью десертов, долго и широко,
В строки приходят в использовании сухой.
Пустыню-то на караван-сел,
Он спал, как мертвый, под луной, кто стучит.

Караван рядом со мной идет,
Пред ними речь-это дыхание в холодной.
На длинных строк это strecur и strecur:
Я-номер один, номер двенадцать.

Чип резина с коня вниз.
У меня ndreapta его по-горький
И девушка худой, мрачный, adancita
Он костной ткани, и рука ее тянется-avara.

Но у меня в разное у меня не больше сил,
Потому что тапан умер я, а не vrere.
Век мне на глаза, были и остались,
Хотя и в них у меня был вид.

А тень-не valu и шелк синий
Г-на моем ухе, и ближе к ее рту
- И мне, - говорит лин, а-ncet, история, большой,
Что еще хуже, вечный ум, а мой курс лечения:

"Здесь или там,-не дворец, является одной ведьмы
И человек, с глазами яркими, по ее увидит, умирает;
А человек, свой свет, глубокий,
Им дают жизнь, по ночам переходных.

Так что приходите и вы на каркас, чтобы ncalici,
Чтобы увидеть palatu-в свет opalici;
В строку нас, вы знаете, в результате
Пан? в ее саду с цветами, italici.

И вот волна, мой вам понять это, - на лице
Чтобы поставить, можно было прикрыть глаза ледяные,
Не то, чтобы расплавить чили
Для того, чтобы privirei ее tiranica сладость."

Я пойду, и я ухожу... " тень из сказки
И еще fantasma между привидения,
С помощью моей стороны в поднять, видно,
И, как по телу straveziei iasme.

В том, что все находится рядом.
Сад lucesc и цветы cresteau с снопы свои на гумно,
И роса, стекает в бриллианты насыщения -
В ветвях деревьев, яркость брызг.

По лестнице на marmur, мы идем, мы все знаем
И в смерти, и я ищу, с помощью колонки жены:
Молодые люди знают, что любовь мертва,
И еще у барб-белые, как и жрецы.

Но все, все они, человек губит
И, впустую карт beduine
Они нашли, и горькая, суровая смерть
В какой-то пустыне, горящий и не тонкие.

Я говорю медленно... это не сон... и идет звонить
Так как листья сухие, которые vantu-собираться
Или, как лепет по заколдовал воду
Когда за леса появляется блондинка в месяц.

Сразу, не на следующий после-отпустить.
На дно отображается,-это счастливый обломок какой-молчит;
С красными цветками мака на paru-i, черный металлик,
Глаза nchisi знак на руке, как мне это сделать.

Я за ним-через галереи, высокие.
Источники, живут в сосудах, стоят его salte
И, кроме того, в них нимфы в marmur,
Факта небесной некоторых maiestre зубила.

В lucii смерти auritele pilastre.
Вокруг них расположены glastre,
Из которых вырастают богатые-ntunecoase
Здесь розовые, черные, там, цветы, синий

И сторонятся шторы, пурпура.
Запах в холодное simtirea мне, кража;
Открытая lin e пороге его
И нас чудесами uimitii глаза vazura.

Быть художником, чтобы nflorit plafondul, murii,
С его сказками hvar, с красивыми hurii
И зло, по-серебро copar запах
Дым, синий, форм, окраски.

А-то здесь спрятан между штор
Синий, infoiate и " с " звезда,
Sedea королева сказок maiastra -
Свет, мир, gandurilor меня.

Она гладит margaritare не внизу
И на персидский ковер, красивый и мягкий,
Она растяжения surazand, что-не сон, и лень
Его ноги по снегу - пустые.

Глаза, глубокие, как две сказки арабские
Саман-на тех, у королевы, Sabbe,
Как, уверен, что и Соломон ii, пишет
Со своим взглядом на ntunecime слабые стороны.

С глазами на пол-nchisi surade:
- Хотя, глядя мне в жизни,убивать,
Смотреть долго на меня, - ты, что умер ты,
Пан-ваша душа, ваши глаза откроются.

Его собственный могил, вы находитесь в пороге ворот,
- Но вы его выключите, это не по воле случая,
Но не мне в лицо, чтобы пусть медленно, чтобы ваши ванны
Из-за вас, ваши глаза, и ледяные волны смерти.

Ingenunchind сказал я себе и сказала:
"Сладкое лицо, руки впереди себя,-я
И от глаз его принять,-я волна уныло и холодно,
Ведь я чувствую биение renviatei сердца".

И в глаза мне выпадает туман, синий
И нас чудесами uimitii глаза vazura,
Ведь раньше, моя держитесь-ведьма
И basmu-для души и с улыбкой на устах.

 * * *

Он atunea пирс с древними порталы.
Вокруг меня подсветкой своими
И не место для смерти, живые существа, как весело,
На звон смеяться, - отмечает свой день рождения bachanale.

Где сейчас велосипедные сем
Таким марта strabatea-и это так?
Эти тысячи risipuri в пустыне
Они живут... ни смерти, нет и темы.

Когда бы смерть ее и до века
От любви, от жизни и от глупости,
Они не могли радоваться так громко,
Как они это делают в то умирает живое.

Тут видишь, эта женщина, полная и balaie
Как дать ncet своей ванне, чтобы ее одежде;
С улыбкой, остается-в середине multimei
Как-то вышла из горячей ванны.

Ни один oachesa-то и растяжения-лениво
Во шт одного человека, того, как из-под ресниц,
Он бросает в глаза-ntunecosi salbateci,
Setosi для пола с-из гиен.

А тот сидит, глаза ее soarba
В старом ostas с ntunecime защелки
И пальцы тонкие, как воск,
И mpleticeste-не в его черной бороде.

Есть бритва, un chiot, есть vuire много -
Все кричат и никто не слушает;
Все время говорил вам мира была полна бешеной итальянский одной desmierdare
И desmierdarea стали оскорблять.

И все это я люблю, - я сказал, что в рот большой.
И все они сделали это в вашей жизни праздник:
Маски razande в мире полно,
Из-комиков и женщин в легких.

Ропот, лишь бы услышать в углах,
Где голос, мягкий, с любовником просит,
В то время как подруга ее рта, сухость
От поцелуев, откройте на удовольствие.

Я в мире этом, я спрашиваю себя сейчас:
У nebunit есть, или, предпочтительно от чумы?
В acopar смерти, отвратительные ranele
Со ран, с любовью, с betii, за шутки?

"А вот и нет, - отвечено-то Seherazade -
Нет, ему не видите так, как надо;
Жизнь есть мечта, но есть
Сегодня, портит ее, а в руках она ему гнева моего дам.

Как узнать, не в мире? для тысяч поколений,
Народы, hvar, или темные natii
Для того perira, и из их пепла
Жить... кого?... ну! inmormantatii.

Смерть и жизнь, печати-не две девушки:
Потому что смерть-это источник viete,
А жизнь-это река, что-то nfunda
В районе nepatrunsei группы.

И женщина, голые, cufundata-н, подушки
Красота-ее глаз вернусь к тебе взамен кого;
Никто не верит, а ты, что не умрет ли когда-то,
Потому что это, как и тень, жизнь вечную.

Любовь твою я в жизни - ее любовь
Это жизнь, и так далее и тому подобное, от всего человечества.
Воля ее была твоей, и по-mpreuna,
То душа во всем себя".


 Я-ЧИСЛО, А, ПЛАЧ

Я в номер, а плакать:
- В середине ночи, можно назвать
Второй жизни "часы"
 Глубокой вибрации.

До свидания! дорогая, сейчас.
За диск-голубой
В ветвях деревьев, в больших
 Он выглядит в полной мере.

Только в руки я дам,
Грустно, только я хожу,
Прежде, чем мой вечный перейти -
 Новый мягкий naluc.

И днем, и ночью перейти -
-У вас не вечно, и о том,
Хороший парень, и блондинка,
 Что, сильно я люблю!

Слышим: в лесу, как
Источники, гравий rastorn
И тоскливо мягкий,
 Голос рога.


 ПЕСНЯ СТАРАЯ

Приходите, дорогие, с точки зрения
Ваши желания, как мне работается.
Нет, так как это не позволяет мне
Не буду вдаваться сара,-не дом,
Но в кишинэу ул я в школе,
Как-то patimas болезни
И я на бегу
Не зная, куда идти.
И когда на заре на утренней,
Я сплю с тобой,-не brata,
Если вы по сбору, чтобы не потерять тебя
И я призываю тебя, и ты desmierd.
Горели сразу прыгают в постель,
Самостоятельно я проснулся,
Тяжело дыша, и ametit,
Я чувствую себя более несчастным.
Они с мясом, я не железный!
Что нужно сделать, чтобы никогда не исчезнут?
Так обидно, я в любви,
Ни жить, ни умереть
Мой сон-это не сон,
Нет, мне не господин.
А спят они на пути,
Я вижу образ вам:
Икона zugravita
При этом многие водители inchipuita.


 CODRULE, МАРИЯ, ТВОЯ

Codrule, Маша-Та,
Пусть меня под колени,
Ничто не в состоянии испортить
Без num-o ramurea,
Я atarn оружие, а не она сама.
Чтобы вы atarn в моей голове,
Когда я не в состоянии, я вернусь к тебе взамен кого,
Под один из липы стучали на ветру
На цветок, пан? на земле,
Я к тебе с лицом, не выше
И спать, dormire, как душ;
Но, слышу:-и не мой сон,
Уважаемые лесу, и голос твой,
В rariste-бук,
Князевка rasunand с любовью,
Как jelind вы tragana
Лист ко мне, размахивая,
Но ветер molcomit
В-в код тн вэд? я заснул.
Он, сосна липа будет vicoli
А с цветами я coperi.


 ДОЙНА-ДОЙНА, ТРУДНО МНЕ УПАСТЬ

Дойна-дойна, трудно мне упасть
В лесу один,либо
И с горя я rasuni
В huceagul на мол,
И я засыпаю, я засыпаю с любовью
По frunzisul всего организма.
Кто же позвоните по телефону не cetine,
Doinite, генеральный секретарь оон пан ги,
Диу, диу, диу,-сказал кодр,
Как князевка-я, по-cantai -
Tragana-мы tragana,
Лист n codru качаются.


 ОН И ПОСЛЕ НАПИШУ-N CODRU

Он и после напишу-н, помещений.
Я беру, по ее результатам,
Когда я с ним рядом
Дух мой ко мне бороться.

Более rasuflu inc.-один раз,
Я говорю, говорим, что она tresare
И смотрите не другой
А в ответ-вовсе нет.

Но, всегда он меня apropiu
- И поговорить, и дать ему рекомендации;
Она может появиться с одной рукой
И, глядя тоже в сторону.

Когда и на талии,-я кладу руку
Она, прошу обратить внимание, чтобы избавиться от нее,
Но и постоянно тянут на себя,
Все ближе, ближе и ближе.

Не хотят, и пусть,
Голову я положил на плечи,
Положите на глаза,-nchisi, то на уста,
Целовать, не вопрос.

И, по грудь, ее по сбору, более жесткий,
Дыхание-я, sfarseste;
Еще интересно, почему я mahnita,
Я прошу, от меня, любит меня.

А у него в глазах, и ему открывается
Большие, сильные, plutitori:
- Я, ты, дорогой, в путь, за пределами,
Но шалить время от времени.


 ЧТО МНЕ С НИМ БЫЛО СЕЙЧАС...

Что мне с ним было-то теперь у тебя, правда?
Потому что маяк? для тебя я сказал что-нибудь...
И в наши дни, мне было все равно на мир, что вы сказали
С этого года, в борьбе, мне на позор,-а.

Глядя ей волосы, мне не откажет...
Приходит забирать ее, но и мои дети, в лапе-и;
Я думаю, ваш парень и блондинка товарищем,
Он очень рад, и это мне страшно.

Любви и смерти в dusmanie:
Приятель из этого всего я искал ее,
А не отпустить ее я не дал, copilo, тебе...

Жизнь моя, ты получил это
И все дороги ее-и гармония
Она твоя, о, как: таким образом, и на нем - вот он!


 МЫШЛЕНИЕ У ВАС,

Мышление у тебя впереди, теперь мне больно.
Я не знаю, какой смысл моей жизни,
Когда я был еще момент, когда варенье:
Горький, вечный, и сны, что peritoare!

В ночи и голос твой замерзает!
Увидите-они будут в глазах-я по-прежнему-один раз, неужели
В красивом теле, женщина улыбается! -
То, что я так ее собирают в один момент, не свои руки?

А ты, блондинка, удачу, мечты и десерт,
А ты, мечты, блондин, одной повезло, что это не так,
-Я еще приду, чтобы знать, что вы никогда не простите.

Потому что желания мои mustrari вам всю spuie
И нежно целовать тебя, я тебя, конечно
С desmierdari, как я уже сказал nimaruie.


КНИГИ

Шекспир! и часто вы, думаю, с горя,
Друг, добрейшей души моей;
Источник полного управления canturilor свои
Я соли не думали, и повторять их снова и снова.
Как жестоко, ты, вы, он такой мягкий,
Буря-их и сегодня, и лину я голос свой;
Бог тебе выглядеть на все сто, в тысячи девушек, в
И nveti, что-то в.-не может быть, чтобы вы nvete.

О, я бы жила когда вы traiai на форуме
Я хотел бы быть любимым, так - как я тебя люблю?
Потому что все, что я чувствую, что это плохо или хорошо
- Достаточно, что я чувствую - и все тебе сказать спасибо.
Ты мне открыл глаза, lumine,
Как ты узнал, что он-ее,
Gresind тебе, да, я люблю ошибка:
Он приносит с собой, я это все слава.

- С вами да " ... потому Что у меня есть три izvoara
В городе, который весь свой ум, я-это сбор:
С вашей zambire, сладко, гладко, четко
В мире снов я, как и цветы в них на ноги;
Еще мне сделать для того, мудрец... за-то, но
Проблема смерти в мире есть развязать ремень;
Он потом еще у меня на все для меня
Еще один мастер, который жив, я с вами...

Но, о чем-то, о нет, о нет.
Он-скромный, и, тем не менее, очень велика.
Соблюдайте тишину он, - спать, раз я spuie
На такие мысли - все разумно, мне кажется.
И ты видишь, это не я говорю, nimanuie.
Нет, он не хочет, чтобы его знает, что orisicare,
Потому что он хочет, и только он мне спать не brata
- И чем тебя, больше, чем ma-nvata!


 ПО МЫСЛИ ДНЯ...

Мысли и день, и ночь, и в организацию,
Таким образом, для жизни меня, все, что в муках перейти -
Вы хотите-природа ли это, чтобы уйти
От молитвы моей, - мне, когда предвыборная кампания только началась, что я не в состоянии просить?

И ничего не требует, чем в могиле холодной,
Передышку длиной в долгий, моя боль
С чем носить эту любовь, я, в тишине,
Лучше ochiu моей смерти, чтобы я sece.

Потому что весь мир-это вынуть patimirei:
Мука, e valu ему, но мысль, пенопласт,
Боль в скрытой прелести, firei.

- Один раз я видел, как один миг, в -
И я чувствовал, что мешает omenirei...
То, что я использовал, как это, я знаю, что сейчас сказать?


 ВЫ ЖЕ ТЕХ, КТО CURTENIRE...

Вы же тех, кто curtenire
И в шутку, и хотите
-Вы знаете, моя любовь
В песне стороны приложила максимум усилий.

Но я-меланхолик
И не знаю, что ответить.
Не могу отойдет и умрет там, в анекдоты
Есть тайны, что скрывают.

А ты рази, а вы razemi голову
В umaru-ко мне не спеша,
И не мои глаза мне глядя,
Vicleano, так и от.

Вы видите, что, как и в любви,
Я не знаю, как я шучу;
Вам не кажется, ли, лучше,
C-как я тебя люблю?


СПАТЬ пора!

С чего ты боишься? они-не ты, ты, ты со мной?
- Лас? дождь-всего лишь растереть в сторонятся -
- Лас? ветер, грустно, сквозь деревья его, рыдая,
Будь тихо, ты! Со мной на ты.

Что ты встал и смотришь в пол?
Удивлена, похоже, и вы, кажется, ожидаете.
Вы не можете увидеть, среди них
Ты хочешь, чтобы ты не помнишь, что ли?

И пусть вас не perini, я вам буду давать вам покоя.
Спи и ты, и пусть он остается умным.
В то время как я читаю всегда,я люблю,
Время от времени его, как вам прямо,

Я вижу, как спишь... я тебя, уважаю и с любовью...
С его уст едва открытым,-ncet дышать,
За перо я и человек-то ушли.
Проникает в мир " скорбные элегии мне думают.

Ты прекрасна... слишком красивой девушкой.
Так как мрамор-белый-я, ваша девочка.
Я могу бегать, у вас пдата
Он, таким образом, как вы спите, чтобы вас включают в brata.

Но у тебя разбудить... очень жаль! и не могу ndur.
Спи спокойно с руки по голове.
Время от времени на глаза, я тебя в меха,
Время от времени в руки книгу, на свалку.

И было счастливо... Пульсирует длинного времени
В orologi основные uniformi...
С чего ты боишься? За меня не бойся!
- Не спишь, тебя, к тебе сила... Спать!


 В ОКНЕ О

В окне о
Сидит девица та, на грабли -
Морского дна, дно моря
Украсть ее лицо balai.

А рыбак, проходящие-н, веселые
И в воде может жить, сколько -
Дно моря, морского дна,
Ах, так! на чем лицо ей посмотреть.

В замке vrodata глаза
Я вернулся, и, тем не менее никогда не плачу -
Морского дна, дно моря
Меня влечет в бездну."


 СПУСК СТОЧНЫХ ВОД

В горах велика, и леса, marete
Они вытекают ручьи, ropotind идет,
Развивается с первых oceanica на их родном языке
И я в лесу отшельников, cantarete.

Spargand с помощью stance ее своей stramba,
Вы legan в интернете, и делаю волны увеличивается.
В пути их, взять на природу и тысячи девочек -
Точно такие же, как, несмотря на постоянно все меняется.

Но в глубине воды, он углубляет
И в голос, и их звук по лестнице.
Станет грустно - строк-строк, растет,

Пан? как urnindu в море-горький
- Так как эта река гордимся, что трудились mugeste -
Второй tineretei, сладкий голос, и в чем uitara.


 МАРИЯ ТЮДОР

В глазах-ncremeniti под bolte
В marmur - вы посмотрите страха перед жестоким?
Pandesti, как львы, лоб потел
И pumnu вы vra mania-i-s-o в разработке.

Seceratorul свой, ты уже поставил на труд
И связки с viete, чтобы его культуры;
На его голове, вы, невзирая на беспорядки,
До сих пор считаете, что, сжимая на груди и на Иудею.

Ты в ужасе,-не сплошная вульгарная зависть
Потому что вы знаете, из-властелин junghiati того, чтобы сделать
Его Fabiano того, чтобы marirei по лестнице.

Ты-королева, и поэтому она очень нравится.
Тот, кто тебя видит, плохо щеки из воска,
Зная, что гроза в вашей жизни - молчать.


 В СПОРАХ Я НИКОГДА НЕ СЛЫШУ...

На мат я не слышу,
Я уже не говорю даже, а не хвалить;
Dantuiti, а также вам придет,
Нет, он будет suier, нет, вас я приветствую;

Но никто не задумывался, чтобы сделать
Я ieu после его флейты;
Это означало-мне только вот что: правда
Только не сердце,-я его ищу.


 ЭТО ОБЩИЙ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО...

Это общий человечество
На те, что будут, и те, кто в курсе.
В dentai живет в природе,
Другие ее cumpanesc-то я и пишу.
Когда некоторые, шить одежду vremei,
Другие погодные условия пилинг я:
Жизнь, некоторые отдают проблемы
Другие gandirei ее соблюдать.

А мир, между его:
Почему некоторые из них берут и других о
Потому что на сегодняшний день преобладает-да insii
А книги твои, но и из святых.
N (а), червь-ndoielii,
Для детей это их глаза, когда видит,что
Cainta, я вижу за этим ошибкам,
Потому что этот человек все еще в тебя верит.

Реки гений, покажи мне,
Человек vita земной,
А что будет,-попытался его patemi
Пред вами-ndreptateasca;
Потому что хорошие, и не плохие, живут в тебе,
Слово " ваш путь -
На их отклонения, им-их позор,
Потому что ты-цель для всех.

Добродетель и не заслуга,
Потому что я заслуживаю не я, когда не в битве.
Над тобой они, а не вы-ntarat
Жизнь-не игра, на ум пришел в негодность;
Manand-е годы прошлого colbul школы,
Они считают, маяк, чтобы понять,
В книгах древних изъедены молью
Он implu ума от eres.

Они не проникают твоей груди -
Чудо-я его и все.
Necercetand ничего, в себя,
- Ничего не знаю, ничего не могу;
Так, не подлежит lamuririi
Думать-не головой, мудрый -
Все прелести природы
Они борются с рук на груди.


 САТИРИЧЕСКИЙ СОНЕТ

Piscata вы, это ваши руки в streche,
Для двигались во веки веков пера по бумаге, -
Dureaz один ряд или на завод ко мне:
Слова новой, или будет, но из-за утечки газа веке.

То, что имеет,-не мысли человека, и потому пишу,
- Ничего нового ты не сказал в Слух,
С Pantazi, как на кладбище pareche,
Вы izvodesti, по крайней мере, то, что танец не знает.

Вы asaman главе vii paragini
И ветер, и прах, чтобы ваши произведения,
О боги, лишенные, увы! чтобы на ваших страницах.

Напрасно павел теоретической деятельности разума, его trieri,
Drapandu их разрыв, и они с прохладных изображений:
Ничего не получается с легким crieri.


 НАС, МОЛОДЫХ...

У наших молодых, в Париж учиться
На шее галстука, как и завязывается в узел,
S-и затем к нам поступают fericesc людей
На их лицах istet овец создана.

У них за каски глаза nerodul,
То, что он видит,-не birje rasucind усы,
В результате, в зубах сигарета lungareata...
Они все бьют вдоль Моста.

Я говорю в нос, в качестве акробатов, он stramba:
Стойки для регистрации, в crasme, кафе
И в своей жизни, а не просто работать - и вперед.

S-именно эти товары, fade, usurele,
Что, забыл, пан? и в наш язык,
Утверждают, что на ночном небе нашей страны: звездами.


 В ЛИРА-МОЙ СТОН, И ПЛАЧ-НЕ МОГУ

В лира-мой стон, и плач-не могу,
Потому что я, я, вар, теперь veninu-не ветер.
По виду-это стая черных мыслей, проходящих:
В доме, в четыре доски, я ухожу,
Стоны, плач, я впереди держу в руках,
Вы rumpe душе, как мне разорвать его грудь,
Бежать, искать напрасно мучить...
Чтобы stangi пропустить, что-не sanu-горят - идут?!

Если вы хотите, я могу медленно-медленно:
Идти голова к земле, медленно-медленно,
И голос мой звучит tanguios
Как печальный голос, и ветер медленно-медленно.
И все мечты, в любом отеле dorint моя
- Я сам,-я infrant, медленно-медленно.
Стрелка просто crudului любви
В глубине души я по-имплантат, медленно-медленно,
И я чувствую яд patrunzand глубоко...
За кровь его, бросать их, медленно-медленно,
И мне остается лишь начать
На мой печальнее могил, медленно-медленно.


 А Я-Я ИЗ ЗНАКОВ ЗОДИАКА

А я-я из знаков зодиака,
Он-за судьбы моей faur,
Dulcii груди, что ваш гранат
Он твоя голова scaldat in gold.

S-в ваших руках воск,
Впереди меня, в холодной, чтобы desmierzi,
Лицо белое,-не волосы, гальбанум
И ndaratnici зеленые глаза.

С-сегодня-ты, по доброй воле,
Счастливое-н, руки падают мне;
Голова scaldat in золота
Из-за моего плеча, вы razimi.

Сегодня ты, по доброй воле,
Я и растягиваться сладкая, твой рот:
Soartea он мне дал все это
С о-от как.


 СЕГОДНЯ, В ДЕНЬ, СНАЧАЛА БОЛЬШЕ

Сегодня, в день первый мая,
Сегодня, в день Armindeni;
- Я тебя так, милый мой,
А я тебя ищу везде.

- Я тебя прошу, до весны,
В codrul тот,либо
От ветра и того, как попасть в
Balsamand моей щеке.

Войти в горах, кто выше,
На руки я тебя прошу:
Они видели, каким-то образом скрыто
Для вашей справки я ювелир.

С вашей улыбке испорченные
И dulcile cusururi,
Я любил тебя, ребенок милый,
Вы не в состоянии любить тебя сейчас и всегда.

Я люблю тебя far? в mputari,
Не следует в caire -
Но, увы и ах, вам не найти
Nicaire, nicaire.


 КАК SOPTESTI ТАК КАК В ОБЛАСТЬ ТАЙНОГО...

Как soptesti так как в область тайного,
А ты, весна, по краям сладкого?
Repezind balaia волны,
Цвет побережья есть smulgi

- И ты взяла, ты взяла ее с собой,
Vajaind медленно, на гравий;
Ваши котором цвет
Кто же знаешь, где ее прячут?

Так проходит жизнь моя,
Но цветок не valu-я-нет,
И не говорите, что вас в дору-я
Nimaruie, nimaruie.

А я прохожу тихо, как смерть,
Я не смотрю на древние горы;
Прописан я и судьба моя-в cretii
Intristatei мои frunti.

И только там, где липа
Оставить цветок на земле
Я начал разное по губам
И я посылаю слова-не ветер.

Сон, безумный, desarte слов, больше дела!
Увядает цвет, холодный канту-я
И, насколько я знаю, только до тех пор,
С-я хотел бы, если? чтобы mantui!


 ЖЕНЩИНА?... МАР-ОТ ССОРЫ

Для начинающих. Как она это яблоко,спорить,
На маске их воском, и в ее голове desarta,
С nfricosate страсти в огне, с девица,
С фактами не noima, когда в сырой, когда мила,
А мечты, свои особенности секс-игрушки?
Мечты ты, в голове-я и сейчас тебя лаская,
И в гриву тебя убить. На той же бритвы на губе
Она и сегодня, слушая шепот себе в любви своей auza,
А в руках тысячи предложений в себя, мучается и не знает,
Как и всякое защемление нерва в вас, вы rumpe и sfasie.
Comedianta, старая, как мир, комедия
Она играет сейчас: поиграть-вам сегодня лет, большой,
За ту же маску, гордится тем, гладкой, пиктограмма -
И не любил танцевать, и сегодня смеется, мане скончался.
И это nerozie, жестокость intrupata,
Все тот знал, она ли это, что какой -
Это, и то, что он не мыслит, мышление только в рот?
Потому что целовать, а слова-в любви ему дала природа,
А смех-самый радостный, zambirea-mbatatoare,
Так-ntelepciune e-n-рот, цветок
Так-ntelepciune вы, кажется, видите, он до тех пор,
Удовольствие, кажется, приносит в сердце amarata,
И когда голова с усталостью в urmaru-я вам его лечь
И когда ты смотришь в глаза-я ucizatori от сладкого
Так, что даже спасение самого vecinica а sfermi
И redevii еще Sizif - в жертву, чтобы черви:
Чтобы их составить, в мире, в одном халате-не на телевидении -
В жертву, и гордость, и ум, они высокие.
О, смерть, сладкий,-быстро, - под видом твоей широкой
Покрытие счастливчиков и магии вашей варга
Добиться по-лоб человека, что вам предназначен:
Он, как и титанов, все, despretuieste,
Despretuieste на мир, на себя, и, н, наконец, -
Despretuie думать, что это despretuit,
Касается это в жизни шаг, на спасение,
Возможность durerei, долгий сон
В сердце spaimantate - то страдания и гнет,
Какие истории, какие регистрации мужчины прошли на плечи, я ncarcara.
Жизнь-комедия miscata это золото
Когда на сцену, спросил: viete все mantuirei faur.
Иронически это день радостный, вы смотрите
В то время как в огне,-это существо с другой prigoneste,
Иронически,-я ведь движение-цветы на ветру
Когда он сосет, с корнем жизни на земле;
По иронии судьбы это, что земля - visternic в viete
Когда в грудь его и скрывается семян, тыс. razlete,
Которые, выходит, как только он солнца свет,
На голову поздороваться, она сосет его с корнем.
Борьба это жизнь, и вся природа им в битве,
Миллионы людей с днем кабель
Предполагают, по их смерти, питающиеся за счет гниения,
Это красивый халат, что покрытие на огонь.
Напрасно создать из слов и azvarliti ветра:
Plodirea роли женщины на земле.
Посмотрите на эти rasuri, zambiri, visari, рыдая,
Желание plodire ее самана в себе.
Что же будет спорить с ночью", и buiguiti за месяц?
Вы это делаете, а вы это... все это, и все.
К вам не будет, я буду в этом мире еще раз, чтобы prasiti народ,
Любой vita, пойдет на любой tont e-Адам
Vietei в будущем... и, может быть, один, кажется, у забора,
Женщины ramaie не в мире, а глава, и все горит.
О, смерть! - это не то, что убить для того, чтобы родить снова,
Как тень, ты в жизни тень, на позор -
А смерть-самое вечное, в котором " в этом году один,
На, что речь идет окунуться, и солнце, и луна,
А ты, кто ты, загадка, obscurei constiinti,
Содержание-лишь для виду, в тысячи ли,
И ты, и средства! Ты хаос, а ты - в отсутствии жизни,
Вы что, пан? а в гений, говорите только то, что ему на карты;
О, бедные fulgerare... тот, которого вы видите,
Ingheti нерв жизни, в fugatoarea время
Когда на других, на их мысли, постоянно находится в мире, стяжки
- История, это жизнь, что написано на воде; -
- На тебя, сладкий,-парень, в тебе, тьма,
- Ты, что с ее дыхание, включать и выключать игру, тот очаровательный
Аль-граждан всего мира бьет ключом - и на тебе, мысли, ночь,
Вы тушения женщина tainicele ему шепчет.
Ничего, это не совсем шепотом,-а вы знаете, почему она шепчет?
Нее, я не хочу, мне на тебя ненавидит.
Когда он мне улыбается мне, и он-то положил на охоте:
Ты-жертва, в которой цель, чтобы и они, обреченные на провал,
Он не знал, что vodata, как и то, что voieste-я-другую,
Как вы inamicu-я и я-инструмент.
Инструмент chinuita! ваш позор, Когда я знаю, что все слишком хорошо, в любви, как и я горький,
Я лежу, на меня, но, я хочу, и я думаю, что занятия любовью
Использую я,-принесите мне...


 КОГДА Я УВИДЕЛ ЕГО, VERENA...

Когда я увидел его, Verena, сказал я себе и сказала:
Zavor положу на виду-я simtirei мой замок,
Чтобы не получить сладкий zambirea ваш treacat
- Через двери, gandirei, кладовая tristei inemi.

Потому что не хочу, чтобы сжечь в-в святой костер
Второй gandurilor крови, а одиночества-не вес, я;
И не то, что мне жизнь в иллюзии-то sfaremi
С глазами-то сладким, сильным хитрость.

Вы, женихи, то, craiasa, когда вы улыбаетесь, как мак:
Я с двенадцати лет был манассия, гордый шотландец глаза blanzi de serpe,
От плода уст твоих gandirile-я бесплодна,
В carnurile белые, а я челюсти-вы dizbrac.

А кожа над головой, и губы, их качества.
Hidoasa capatana на paru-я despoiata,
В крови и мокроте scarbos это inchegata.
Одно, что осталось-резина пред виду меня? Увы!

Я не mrejuiai что кисти ваших тем, однако,
Я не patrundeai, ты-кумир, в мысли, vrodinioara;
Потому, что ворота, в кости obrazar воск,
Pareai того, как начало и конец, красивым другого-ле.

Как быть mladioasa, в любом случае, пусть ваш порт
И нежная, как ангел-вы будете играть в psalme,
Если hetera да, bateai в ладоши,
Я наблюдала, как на ее уровне с холодным, глаза мертвые.

На сладкое iscodire я feream в его сторону.
Во веки веков catam, в душе гнев-это intart,
Как у них лица, я, кажется, мечта пустыни
В muieresti слова и lunecoase советы.

Вы легко biruieste приглашения красоты,
Я уже говорил, и взгляд, от лука-с джин
Te-nvata жестокая боль бытия pamantene
И не сердце, я положил его на червя в вашей жизни.

Яд это sarutarea paganei фей, Пятница
Броска-н, сердце дрожит-ndulcirii,
Dezbarbateaza разум с волной amagirii -
Так что зря ты рот, красивые глаза, молодые.

Чем ntind взглядом на меня, как на врагов, не от плоти,
Смотреть на них, милая, чтобы глаза ваших чар,
В ворота, как они, я не в состоянии положить руки страже.
Не то в лоб,-мне лучше, чтобы меня сломать.


 ПОТЕРЯЛ В СТРАДАНИИ...

Потерял в страдании nimicniciei мои
Как листья на воде, подобно молнии, в хаос,
Я inchinat, как фокусник, на солнце и звезды,
Чтобы ngaduie запись мне в vecinicul покоя;
Что-то было не услышать, и тень моей жизни,
Чтобы пройти, как вздох, звук, искры,
Как слеза, как его вносят то женщина...
Напрасной, мой разум мечты, это "строительные леса".
Так что poetu-н мира, и по сей день, что я поэт?
В glasu-i singuratec могли слушать, кто vra?
Неизвестное напряжение по всему миру постепенно
И только никто не ntreaba ce-это было...
Есть в зернах, е, пена, есть кудрявые волны, имя,
Т?средний происходит cuteaza в течение всего железа.
Лучше всего, вы никогда его не было бы на свете
И не для того, чтобы умереть сегодня, а еще лучше, теперь, вчера,.


 ТЫ МУЧИЛ СТОЛЬКО СЛОВ О ЛЮБВИ

Ты мучил столько слов о любви,
С поцелуев жарких, и imbratosari!
Знаете ли вы, c, o, мастера, почему, я не знал,
В качестве зрительного нерва в результате мне его определить.
Сатанинский-больно было, то simtire -
Боли, а не удовольствия, а твои целовать...
А кастрюля-то мне кажется, что ты, мальчик,
Почему-не одежда, женщина, сирена s-буду.

И Бог знает, что... Ты в груди,красиво,
У тебя есть рот, и роза, сладострастной;
И в волосах, и черный-в, где с-дерево
Получить пэн? по его световых волн;
И речь идет твоя живая, и глаза, томный
И в руке твоей самой нежной сладка, mangaioasa;
И, тем не менее, мне кажется, что не огонь-вам это ошибка
В impli, моя душа с ее boare от простуды.

А знаете ли вы, nefericito, что ваши глаза меня привлекает
Как магнит, но, тем не менее мне все равно ил-отказать.
Я думал, учебники дня, как вы iubeac, но я чувствую,
Как он и мой враг в вашей крови.
Ах, так! кто поставил ли вы сказать, в часах плохо
Я люблю тебя... Любовь в душе, вы не выключается
Как погасить это simtire, как и рынок плохо
Дыхание, взгляд, грудь, одиночество мое.

Но у меня остался, я острый, бытия твоего круга.
В качестве одного из сна, магнитно-я проснулся, как только...
Представить свою vrodata в жизни мне, я не в круг,
Потому что в мучительной карту, я напивался.
Я не знаю, что думают, я не знаю, куда я иду
И я чувствую, как вся природа, мне это и темнее...
У вас будет убит, и голова, и сердце во мне
Если бы не было вашей стороны я как бы в ловушке, тем лучше.

Этот солнечный автомобиль-я вам не понять,
Слова, что ваш на меня inciuda грудью.
Как-горечи, я часто реагируют на вас,
Как же мне хотелось в глубине души, что его заставят тебя плакать
И, по-неверно, казалось, что я razbun
В случае, если по моей причине plangeai вас тут ждать.
Ах, так! наши души находятся не так гармоник
А они, как две записки на все, что по мере того, как...

С вами только не в мире силы, как не милость,
Его сын - ... потому Что вы мне сделали плохо, и мягкий,
С твоего слова, вентили, потерял я вечерами раз в год.
Мне страшно, часто-чтобы твои мысли пусты...
Но нет, ты не женщина... демон, и ты, мне кажется,
Как спрятаться от огня, Тартара, и-с?mplita от простуды.
Маяк? нет гармонии, это всю жизнь;
Вы ужасно добрый, как ты, невыносимо плохо.

Как multamesc я судьбы, как я избавился от вас
Фары для совершения леди, грех передается.
Сегодня снова я вижу один и счастливо и хорошо!
Сегодня муза меня аж глаза спокойно.
В те ночи, дикого скучно и стоны
Они ушли, как сон, белый, salbatec и некрасиво!
Сегодня, опять же, главами-не сны, меня вы cufund с помощью карты,
И в тишине imblu сквозь облака, те, кто deserti.

И за окном, ветра и пальцы, кажется,
Как победить гладко и сладко, и vajaie медленно;
Ухо-а по мне, звучит тихо, и снова
Я чувствую свое сердце, как я биться-то не хватать invapaiet!
Ум, а не я,-собираем тысячи сны, улыбаться
Потому что не вижу в себе, как жестоко ты spariet
В тайной своей тени... И одиночества-вам жарко,
Только-только мне, это плохая память...


 ПО МНЕ, С УЛЫБКОЙ ПО ЖИЗНИ ПРОЙТИ!

По мне, с улыбкой по жизни пройти,
И я, я знаю, osanda... я люблю тебя навсегда,
На кладбище после того, твоя тень, я в руках его-ntind,
На ресницы движением надежды, чтобы, я ее понимаю,
Zambirea gurei сыром виде мне это будет моим кредо, -
Носить в душе умирает, а ты веселый я его не видите.

Будьте блаженны и счастливы вы,
Ребенок, похоже, из золота, что ум, я забыл.
Veninu-amaraciunei, а годы,-я pustiiti
В конце просто-на язык-ваш caprit;
И не было в моей socotinta я чувствую себя маленькой
Вы odorul в мире, и я ничего не чувствую.

Да, да, да... только в природе, прав не имеет-не навсегда,
Ребенку рот теплой с небольшим, холодные ноги,
Потому что она не раз ему создать такой чип,
Помимо того, что все это прах и песок.
По иронии судьбы, похоже, он говорит: "сволочи ramatori,
Мечтали вы когда-нибудь подобные сокровища?

От вас-то вы будет выглядеть прямо к ним относятся:
Turband в mpatimire, умирая от зависти,
Вы, я вижу, как твоя улыбка, voioasa несколько подарков,
В качестве посуды, и ясно говорить, то любой
И risipesti взглядом,-вы, вы-я-ми по-слово
Изо рта в самый сладкий, я хотел бы привести вас в могилу.

Так, красивая, и... и все только для женщин?
Ах да, я и подумал на секунду, что вы, возможно, zeie,
Как и мрамор, холодный, как пройти мимо людей,
Из существа смертного, ни одного не sameni,
S-резина, как на небе одна звезда-вас-люблю -
О, сладкое подобие ангела, и все же, смертный!

- Да, смертный... проклятие, аль-граждан всего мира сего:
Как вы думаете, te-nchini на солнце, он тебя обожал, искра, -
Я ищу на nteleptul, самый сумасшедший, - покажи мне,
Одна женщина совсем то, что ему по patemi
А я... я иногда буду думать, что в состоянии все это поверить:
- Только для того, чтобы они faptura ангела, если это я вижу, -

Я никогда губы не достигнут другой край,
Как никогда,-уши в любви, не хочешь-s-auza,
Что, вы никогда в глаза их не остановить, с мягкой покоя
В его лице люди... как и она, не содержащие
В gandu-либо делать, в свою очередь, в другой жизни...
Я считаю, я считаю, на все... что вы мне говорите?

Сказать, что я, как и omatul со свежим, только-только снег в,
Colanu нет рук, чтобы мы, его филиалы в россии,
Так как рот ему богоматерь, как в ochiu-я девственница,
А руки то сладким, так как цвет самой лили,
Чтобы не было туго-никто, так как он не ответил, с плотно -
Так как вы хотите любить ее, и не достигли.

Но, увы и ах, это не слишком красиво! Мог бы остаться-их
- С удовольствием-ademeneste, желание их guraliva -
Те теплые слова, soptite и боль,
Воздух и заполняют его разными, и сердце из меда?
Не мог он с atatora, чтобы стояла
Когда так красиво, когда не с чем, женщина?

Как и все, просто быть? Как и он, его сын, хитрый, fatarnic?
Чтобы купить его с улыбкой, с улыбкой и то;
Жизнь adoratei и gingasei ребенка
Чтобы patez в тени placerei, в течение одного дня
И любить, как он... когда лучшая часть
Сердце мне и на ум, и я-ее totdeuna?

О, вы! ты-и бог, и жизнь, в жизни моей,
Смотрите amaraciunea мне и говорит: "не ты джеле?
Нет, сегодня в вашей душе, от меня не ndura?
Всю жизнь я nutreste в этот сладкий рот,
С улыбкой, на речь, что я хотел бросить на милость, -
Тебя я люблю, так это не грех, дитя?

В любви-моя sarmana до тех пор, я никогда не любил ее,
И, тем не менее, когда вы на танцы с tarna, чтобы coperit,в
Казалось, что в мире я черный, как сердце мне треснуть
И в конце, я хотел бы с ней как, чтобы я puie-не свалка...
Когда колокол зазвонил, они, плача, чтобы его весу
И забрел на ум, и, наконец, это: "где ты, мама?

Я смотрела на дно ямы, и слезы текли плохой
Глаза мои недостойны, на черное-их украли;
Я не знаю, что со мной и как я могу оставаться
В мире так одиноко, и так strein,
И в сердце, и мне будет туго, и жизнь мне сидеть на шее
Но, как и твоя любовь, и все, что я не плакала так.

O demone, жизнь мне, и одиночества, и я,что вы хотите,
Почему вы сидите на мысли, что это не я, вы, кто?
Я-nsala ochiu себе, тем меньше их, тем seninu-i,
Для того, чтобы с легкостью, так как мне тяжело?
Добраться вам... убить меня, тем лучше... " и "достаточно".
Слова и улыбки, чтобы больше не быть в селе?

Мать помнит, я тоже один,-не в состоянии я был,
Чтобы вам sacrific тебе, и мне так плохо
Поэтому все, лишь тебе всю жизнь свою multamesc,
Но вроде у вас да, есть... и они его получают
Как слепой, в качестве кружки, так как, видите, не в силах я
В пыли, но, в конце концов, ваш лоб к земле.

А ты? Мне улыбаются мне, как другу улыбнитесь,
Как вы сказали,-это для других, ты скажи мне, что любишь меня -
- И я тоже? я, как и другие? И, как ты видишь, и мне
На поверхностный взгляд, в течение одного дня, на Дон-Жуан, и на кружки
А что дать ему с ноги, и только после того, как его desmierzi?
О, смех-мама, это, шлем на лицо-я,... а ты меня теряешь!

Шикарная, lunecoasa, lingusitoare, холодная
За свою жизнь я sfaramata uratul вашего проводить;
И ты смотри, оказывается, со всем миром, с тоской,
Чтобы увидеть, что лучше он будет делать человек в ряд,
В рот и только пеной, они выходят на колени,
- Здесь он тебе нравится,-не rarunchi -

Чтобы увидеть, что ноги ваши будут taraie червь
И рече себе, по иронии судьбы, более того-прежнему sferme.
О, как хорошо вы знаете природу, то, что он хотел
Когда он сделал снег и бриллиантами из глины,
Знаете ли вы, что voieste танцевать с закрытыми себе, блестящих -
Она хочет, чтобы в zambire, чтобы быть несчастным.

Я вижу, твой подобию никогда не будет достаточно!
Как демон, разве это не путь к себе, я положил его patrunz -
- И из-под лба, глаза, лучше бы я как-то сломал
Чем джакузи, а из глаз себе яд его, что я сосал,
С чем его сыном-священником, такого поклонения,
Лучше я rupeam голову, он бы погиб давно!

И, тем не менее, все-таки, дорогая... не тебя я видел,
И это богатство-в любви, как было?
Горе мне, он дорогой, потому что у вас ко мне дело
- И я люблю тебя, turbarea, потому что я люблю тебя и на тебя;
Ненавидит меня, смотрит на меня с презрением,
Вы любите, с помощью этого, ты больше, чем меня учить.

Могу ли я, как лицо маску, е, воска,
И еще, расти любовь моя горькая!
Не lupanar видели вы ее, играя, batand в ладоши,
И еще-мне кажется,-это ангел, и в воображении его с psalme!
Скажите, это все, река, хотите, чтобы nnebunesc:
Как hetera, а чудовище, что я Сатана, - я люблю ее!


 О, СЛАДКИЙ, АНГЕЛ НЕЖНЫЙ...

О, сладкий, ангел нежный,
С закрытыми глазами мы большие,
К чему reapari
Чтобы ngreui мои мысли?
Казалось, что я тебя забыл,
Так как не в состоянии более слышать
Как мне вызвать во в день
За всю мою жизнь в деревне!

Можете вы, возможно, помните
Как мы imblam disculti
Вы steteai было слушать
Duioasele мне рассказать?
Я уже говорил, как я imblat
Хороший сын король
В новый мир тебе
Сердце девушки не было!

Если вам мира,
Вы глаза, что вы делаете,
Хотя я pricepeai
C-говорят, что в рассказе о тебе;
Он, а затем, когда вы, пожалуйста,
Вы мне говорите, что я люблю,
Prindeai как soptesti
С губ едва-едва!

И я raspundeai по:
"Ты не меня, ты, какой,
Навсегда остаюсь твоим
Потому что тянуть я и ты я умру..."
Uitasi твое слово:
Он не видел, как ты звала его, живого,
Alaturea не случится,
Слева от вас-не могилы!

Но и сегодня, когда, казалось,
Это не вечно, я тебя забыть,
А ты, а ты показал,
Это не молодость мою.
И дыхание ваше, легко
Летели они racorind
И reintinerind
Мои первые, мой проц.

Самый крепкий, чтобы со мной поговорить:
- Мне что, ты боишься? -
Он слышит, как ровно я вызвать
Там, где ты есть!
Скоро, очень скоро, и я
Мне кажется, с не в состоянии уйти
И на сладкое, после вас,
Любимый мой ребенок!


 - А ДЕВОЧКА ВАША STRAVEZIE
 БЕСПОЛЕЗНО УДАЛЯТЬ, ПОГОДА

Бесполезно удалять погода gandurilor никаких следов!
В виду меня, ты, sapata, что не мрамор, прохладный,
Забыв руку,-не вечер своей стаи
И все проходят мимо, как ветер, - но ваше лицо никогда не проходит.

На кладбище по ночам, а днем шептать на мысли,имена
Во веки веков, от груди, плохо мне руки, я, по сбору,
Ищу тебя везде, и я тебя не узнаю,-не в мире,
- Ты, красивое лицо его с головы обратно на плечо и левая рука.

Таким образом, навсегда в голове-мне incremenisi красивая
И я вижу, во веки веков наяву коньяка в ваш профиль.
Есть, например, не могу в свои руки, чтобы убить тебя плакать,
А ты, блондинка, жизни моей, и любви для детей!

То, как выделил в perina самый мягкий
Мне кажется, с-в моей голове на этот камень я поставил
А в ночное время-ntreaga, глаза мои в слезах, она заглушает
И на мой взгляд, в ночь на кладбище можно будет на закате.

О том, как я в pieptu, мне немного даже не по крови,
В центре, как волокно, в результате он будет жить,
Avar, что они-не сама икона твоя, будут странные,
С ней вместе, и они должны умереть!

О, небеса, аль-молодость моя, от которой я сижу гонит!
Смотрят с завистью на вас, как когда-то Адам,
- Я не думаю, c, o, момент, когда мы были счастливы
Но они умирают, они умирают от боли, что не руки, а не вы у меня есть.


 - ОДИН РАЗ ВЫ ВИДЕЛИ

- Один раз вы видели -
Были у государства, и
И безжалостная боль
Вы мне очень понравилось.

Тебя я вижу во второй раз
И голос твой, его слушайте
И я знаю, что только до тех пор,
Так как я жил слишком долго.

В годы iubirei
- Inveninat беда -
Это всего лишь мнение
Кроме того, хотя на сегодняшний день.


 ДЕРЖАТЬ В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ...

Держать в очередной раз
Manuta тебя на груди,
И не твои глаза смотреть
Intrebator и по прямой.

Ее крепко-раз,
Сон, болезненный огонь
Он, а затем, чтобы идти в этом мире
Для детей far? удачи.

Ее не выбирают
В моей жизни нет ничего,
Чтобы умереть, смотрели на людей,
Это судьба, что я предсказываю.


 ЯД И ОЧАРОВАНИЕ...

Яд и очарование порту и в душе,
С вашей улыбкой, грустно, меня вы не проиграли,
Потому как зачарованные, они zambirea свой
И nveninat с зелеными глазами.
И не ntelegeti, как не моя душа
Боль, смерть, но ты поставил
Как прекрасна ты, можно сказать,
Как я люблю тебя, это не сказать!


 С PENETUL, ЧТО SIDEFUL

С penetul, что sideful
Ярко, по-porumbita,
С capsorul в гран-при
Спящая красавица " - под говядины.

И молчание это на улице.
Искриться воздух, звезды.
Двигаться ей по ночам - и только река,
Замесить не галька.


 УЛИЦЫ СЛИШКОМ УЗКИЕ

Улицы слишком узкие
Казалось, что это было -
А дома долго, и, черн.
С двух сторон он был.

На танцы не luceste
Один фонарь -
Я прохожу медленно и свист,
На душе горько.

Вдруг чувствую-в результате я
Далее, лоза tiptil-лоза tiptil,
Шаг sfiicios лица
Простой, как ребенок.

И я чувствую, как брату, мне
Руки слегка s-anina -
И я чувствую, как в руку мне жмет
Рука, сладкого, нежного.

Звучит miazanoaptea
В крыше, черный, старый
Мы так одиноки
И мы pareche.

Потому что ты, и ты, любимая!
А я хотел, о, как!
Были только одни
И вот мы здесь-не конец!

Не знаю, что вы, девушка, сладкий,
Сколько в душе у меня!
Когда вы intalnira
Мои глаза, я тебя очень люблю;

Я был настолько дорогая,
Мне было так не
Так я думал, и часто
Что вы должны умереть!

Это, в конце концов!... Девушка,
- И ты пришел, ты!
Мы ожидаем, что счастье -
Norocu-это не так.

Как определяет preste со мной?
- Как вы думаете, вы живете,
Почувствовать, что дыхание себе в теплой
Д-ухо-я с-к?


TERTINE

Tinzandu свою руку, ее смотрели все
Miscai с улыбкой, чтобы твои красные губы
Soptind чувствую, что-не сон, от сладких слов.

Ухо pandea их auza
- Вряд ли ntelese полные к-конечно, -
И как они же poetii древней музы.

И не твои глаза я так eres,
До тех пор, сладкая,-сказал patimei головная боль,
-Как не моя душа, а все это я собрал.

Чтобы vorbei свои lamura мед,
Второй gandurilor visatorul хаос,
Ваш suras как ваше молчание

И образ твой, в среднем voluptos
По состоянию-все ясно,-не устройство, а я с
И когда ваша душа, мне его добавлением.

Stapana вы gandu меня, и дыхание,-я
И все это, не могу понять, на что готова, теперь vedemu-ш,
Вы сможете его держать, а ты только что его sfaremi.

В ngadui вы, как и я-nchin стихотворение,
А также в моей жизни, я inchinat,в
Dispretui хула orisicarui ?рбк:

Он получает его, но с улыбкой, - adorato!


 ТЫ, Я СМОТРЮ, С КРУПНЫМИ ГЛАЗАМИ...

Ты, я смотрю, с крупными глазами, спокойно;
Вы, я вижу, раскорчевка через твои губы,
Soptind, что-не сон, от грусти, сладких слов.

Ухо pandeste, чтобы вы auza
- Вряд ли ntelese, дико конечно, -
И как они же poetii древней музы.

В твоих глазах я читаю так, eres,
До тех пор, сладкая,-сказал patimei головная боль,
Это не душа, все, все это я собрал.

Речь твоя мне lamura мед,
В твоих глазах по-сны-это хаос,
А так как любви с-слышите, пан? и не молча.

Прекрасный чип в среднем voluptos
Четыре-уже грустно и сладко на весы-я
Время вашего мышления меня, у меня добавка.

Потому что только вы не живете в размышления мои,
Твоя ему свою жизнь, в свой стих,
Как вы вы вы вы вы вы, и sfaremi.

Он не думает, что я на кого-то ?рбк
Когда-тель мой,-mbraca, так как:
Ни в tertine тяжело дыша, vedemu-ш,

За ним ofteaza на газель,
То это, хотя и постоянно меняется
С тобою я полна, в тебе,-сказал он...

Выбор, формы, сладкие, с любого языка.
А теперь ему, видите imbland после того,право,
В настоящее время на его Firdusi пути, stramba.

Но orisicand он другой, а не ждать
Чем, как и тебе, душа моя, вам нравится,
И ты его, вы голосуете за уста разумные.

В тыс. костюмов, так они одеваются,
А как добиться приятной ваш zambire
Чудеса, а что вы хотите, sarmanul, чтобы сделать это...

Он теперь, видите, на них приманка
Он пошел на к dulcile tertine,
Забыв, что он хотел, чтобы вы spuie-n aste отца.

Они хотят, чтобы вы spuie, что она полна тобой,
Как твое обаяние, такт, или foieste,
С-его мысли, zambiri заполнены

Он, таким образом, меня, он меня, владей...
Собирать не слова, что я провел
А-н-н строфы он связан с gradinareste,

На коленях zvarlind этих вкладок.


 ИКОНЫ И PRIVAZ

Вы хотите, чтобы все с ума, чтобы сделать это,
На бархат, девушка, в черном цвете, чтобы вы mbraci -
Как мрамор белый с девушкой взойдет,
В boltile под лоб, свет в глаза
И на светлые волосы в caier, а на плечи снег, -
Цвет: черный, рот, сладкий, прекрасного вам больше подойдет!
 Вы хотите, чтобы я из досок, вы меня, слышите? и не только мне
Резина-ты платье шелковой ткани viorie.
Она nvineteste сладкое есть во всего слегка,
Сан-чистый, как воск, щеки zambitor
И свой-да в первую очередь т -?mid suferitor, себя.очень плохо человеку,
По своей природе бесконечное божество по-нежный, по своей природе бесконечное божество мягкий.
 При imbli, чтобы ваша одежда на вас палками,
А нежный-mladioasa вас смеяться copilareste.
По сидеть с головой, гордый, на спине, плавно бросить курить,
- Ты, кажется, или счастливым, или в парке, ты победил...
Странно... я Сижу тоскливо, тяжелый, как сундук,
Когда посуды у вас даже поставить стопы на колено.
Потому что я знаю его слишком хорошо, и не могу поверить
Что ты меня любишь меня, и ты, и ты! что у меня есть ты, я вижу,
Так красиво, так rapitoare,
Так как больше нет другой под солнцем.
Вы сражаетесь, вы играть со мной, наблюдая меня провоцируешь
А вы с моей души, ты лишь играешь...
Было-то... я Заслуживаю ли я больше, чем на одного ангела
Чем, на его взгляд, я одиночества-я-я, sanger?
Один бьет свою игру, дитя, убей меня,что вы хотите,
Zambirea gurei свои мечты в твоих глазах
Больше для мира, чем жить в пустыне...
И в завершении своей жизни я на вас, чтобы простить себя.
Что это такое? Душа, мягкий, объединенный с виду худой,
Что никто не в мире, а его никто и не спрашивает.
И я мечтал, что однажды и его сын, поэт..., мечты
Десерт без noima, что я заслуживаю-то suras
С сырой долей иронии... И все, что я хотел бы быть?
Не хотел я, чтобы мой язык, либо, что еще хуже
D-вечная ласки... и нежными быть, канту и есть.
Сейчас... сейчас свою мечту, я вижу, хорошо, что я mantui.
Ведь все стихи и все то, что я знаю, что я могу,
- Не может быть, чтобы описать, ни в zambetu себе все.
Я погребен в глубине души, и тем не менее между рационом питания и риском crieri
Не могу попасть на тексты и описания.
Frumseta твоя божественная, nemaigandita святой
Может быть, спросила цитра сильным, что ncanta;
С цветами, стереотипы, с помощью алмазов,
Я не могу писать frumseta наиболее vrednica Данте.
Один бьет свою игру со мной, пигмеи, десерт, недостойным,
Как я думал, а когда вас, как я, заслуживает внимания.
О, мрамор, чистый, большой, ангел, о, женщина,
Я тебя, быть с тобой, на тебя с patimei искры,
И я, и я, чтобы быть не в состоянии в один момент, мне на тот
Ф-мое тело сладкое? С-я: девушка, я chipu-i,...?
С ума, что я... Не смеяться, а ты? Ее, смеяться вместе со мной... Смеяться.
Плач за горечь, и я в глазах ее, я inchiz,
Чтобы увидеть, прежде, чем я это прекрасный zeie,
На голове ее по-marmur на плечи женщин...
Таким образом, я прохожу свою жизнь, так что вечен я пытаюсь
И не Анна, и не оставалось в sanu-i,
Потому что он не хотел любить... хочу, - только и поклонения...
Tampit мне идти, я тоже впереди, как раб у ног
А он мне, spuie холодно: "Господин, почему ты не написала?"
В glasu-i, и даже, по иронии судьбы, чтобы оказаться в раю,
Его сын, тоже не слишком счастлив, что хочет, чтобы кейт только
В данный жалко, что смотрите сейчас.
Да, да, да! его сын, то вы блаженны, ибо на улыбки, на слова,
Потому что улыбка больше, это то, что жизнь мне на земле.
Чтобы чувствовать себя, как в природу, они издеваются над нами:
В разных местах-там, по-гением, и, preste весь мусор.
И я чувствую, что это прелесть, а не одиночества, мне нравится
Как же любоваться, глаза большие, если? Шекспир.
А я, я, я, я, ребенок nefericitei секты
Содержание на глубокой жаждой формы, идеально подходит;
Но там, где есть танцы гений,-я в огне,
- И я тоже, провода гибридных ребенка far? удачи!
Маяк? для игры. Почему? Они еще не довольны
Не по пути, моя тень, красивый появились?
Я не очень-богатство, улыбка, trecator,
Еще о бросили по иронии судьбы - от любви?
Клад, не хватает глаз, одним словом,,
То, что жизнь мне сидеть будет-сейчас, пан-и в могилу?
Достоин я того, чтобы спросить - достоин ли я большего?
А граждан всего мира хула ли это на juru меня не слушал?
Может, я за фунт, это или не проснуться
Не на века, как и другие, - смотреть, даже, в один прекрасный день?
Слова, слишком хорошо я randuit нити
-А я сказал, что мне до мира, что мне дорого, или не любишь...
Это-предназначение поэта в этом мире?
"На волнах времени, так как ягоды пены
Чтобы nsire-в его словах, в его spuie зеленых сухой
Как луна-сайте, такие как vantu-n codru ударов.
Но oricate можно было бы написать и oricate бы вам сказать...
Равнины, леса, поля, делают это прекрасно,
Я лучше, как вы говорите, - в жизни.
Природа-соседнюю с той desemn слишком удалено.
Из-лирика moderna - это намного больше, чем прежде.
Один, триста профессию, чтобы ты ни о чем не скажет
Чем в истории, на которой Гомер и другие авторы
Вы spusera лучше, в десятки тысяч раз.
Да, да, солнце, batranu-я стар, pamantu-а вот теперь:
- На наши мысли и на душу, он схватил иней
И молодые люди, только-не sanuri мы видим, красота-живая,
Но и мысли наши-не туман, не поставив его на бумаге...
Мы, как цветы, поспешно, говорится в colbul школы
С карты на филе, смазанная, то, что откусила я от моли.
Таким образом, народного промысла, из виду,-мы, по - ик -
Я хочу, чтобы выйти, гранат и цветы шиповника.
В наших головах знаков и более, о взыскании денежной суммы
Из тысячи, из тысячи слов consist-в нашем мире,
Тот же мир, stramba, ты в лицо
Со слов-mpestritata, suflata из песка.
-Не то иной мир, это плод гения,
Которого в наш мир это всего лишь один izvod...
Красавица, она включает в себя землю, ок?года рио
С глазу на глаз с Calidasa, на его губы, на его Мину?
О, salahori вы, с прокладкой, с детским и описания
Мы abuzam бедные руки,-мы с crieri...
Потому что plumbu не вечно, и не золотой... и не мы, он чувствует, что izul
Этой профессии, как это-заменить наш с письмом...
Но вместо того, чтобы российскую печатную версию критиковали плуг, или teasla и молот",
На золото, поддельные разговор spoiesc то деньги
Самое плохое-ума моего... и погода, таможня
Где она, моя жизнь, и, чтобы показать, медь.

"Своей породы, красивый, в формах" нас " вы узнаете:
Поэтому поэзия-это я, я полняющих х с презрением...
Долго это что-то, чтобы быть, чтобы в этом возрасте ребенка
В противном случае, как и в nevolnici его достоинств дома
В какой-то больнице... Там carpeasca чудес
Paretii из-келья, и, говорят, от лжи...
Да-да! злодея есть человек, который родился в другие времена...
Если честно, я дело soartea-то sudui и а:
Blastamurile самим поэтом, себя показать,правда,
Второй половине среднего проклятие e товарищем.
Между ними-поэт, мудак, что слова innoada
Как с редкой, звучит грустно, из-под хвоста
А между-конечно, столько на меч subsuoara
Выбор-это не выбор,-я легкий.
Стук в его одежду, которую он любит, у жен
Дева-nfiorata он говорит: "она-это...
Это да... Simtire ты, ты, ты и права.
Дураки мы все знаем, что природа-их мудрый -
Тело хорошо и гладко, заставляет вас любить,
В его руке сильнее, ты чувствуешь, как-ntineresti.
 - Только не ты, ты, ты
Он же выбрать в н я, дочь, на побегах-не месяц,
Он-человек, который сидит по ночам, было спокойствие, длина
В куплета есть disface и поместите не рифмуется...
На самом деле шутки, легкий вес, вы проводите...
В то время как поэт, нежный, с походом в culbeci,
E t?среднего класса, только глаза на себя и поднять ее.
Его слова cumpaneste, не знаю, что вам сказать,
Глядя на себя с горя, ofteaza - то nauc...
И в день-и ваши, и мои так и в jilt,-s -, а затем я собираюсь
И с годами мог бы я так же, как и его оэз
И не сердце ребенка, как не naintez.
Ребенок, ребенок, нет? voieste вместе.
Что я ищу, я и в глаза-ми, с их относительно сухой?
Я же говорю, бога, а ангел", "звезда" и " zeie,
Когда у него есть женщина, и он хочет быть женщиной?
И все-таки... Ах, как я сказал, слова, сладкие,:
- Я бы хотел, руки, здесь ты голову его, лечь,
Его стороны потирая того, чтобы ваш лоб, несчастный ребенок!
У этого слова, божественно, еще день-и его, один день, день его.
Видите ли, inchipuirea навсегда, мне это товарищем.
Сон, как сказка, и в вечность возвращается iaras:
Я приду в день, когда во туго, моя келья,
Не двора, как и ее дочь, stapana и жена
А-н-н-часов, от боли при мысли, как мне будут vested
Чтобы чувствовать себя, как сладкая свою руку, пусть он на меня crestet,
Он, то поднимая голову, предоставляя ему в глаза-я за спиной,
Чтобы я понял, а земная, мне duioasa-мой бог...
Беги, беги!!! Что ждет меня в веки,
В поэзии и мечты, они "тема":
Нет, тебя призываю я, я сам, как и мне, вы будете следовать на пути,
Его сын-мошенник стали свидетелем несчастья-твои.
Чем я пишу, и песни, тем лучше, как бить в барабан:
На рифмы и строфы не ncalzeste печи.
Прямо в сердце, и я, как давать его пить из одного, но в крови:
Потребность-это лед, что amoru-не спешит его гасить.
..........................................
Снится такой берет сама на себя, как вы проводите,
Ребенок в рот горячей водой, ножки холодные.
Ты-рядом, ma-ntrebi сладкое, как не в себе изысканный?
Говорим-вы хотели бы, в конце концов, могли слышать, как я говорю...
С часами вы наушников в лицо мне, а теперь-агентство сегодня,
В качестве цены, чтобы рассказать вам amoru-я в стихи стороны приложила максимум усилий.
- Идея! А брату я повесить сладкое свою руку.
Возвращаться снова к себе его голову, я смотрю, не в деревне,
Рот на твое плечо, медленно и печально шептать:
- Ты очень красивая, Госпожа, - и не слишком сильно, я люблю тебя!


 СО ДУМАЮТ, - И С ФОТОГРАФИЯМИ

Со думают, - и с фотографиями
Innegrit-у меня есть много страниц.
S "-из книги", он о жизни,
Еще на заре молодости.

Не берите gandirei я:
Потому что noianu и gresele,
В погоне за таким темноте
Мечта всей жизни-мой самый нереальным.

Не я, а норма
Из не форму
Учет в милиции,-сказал " увы, увы! движение:
Черно-мысль, хромает на e viersul.

И идеи, что в противном случае полняющих х,
Горит на лбу стук в разделе tample:
Я дал им: спортивная одежда
Не слишком богатые, не возражал.

Они самана, гибридные,
Egiptenei пирамиды:
Могилы камень,-не горе,
На все carunte,

И sfinxuri длинные дороги,
Monoliti и propilee,
Они делают вас думать, что после того, как ворот
Уже не один-ntreaga стране, лишь на бумаге.

Заходи-nuntru, подниматься на ступень
Нет, никогда не знаешь, что тебя ждет.
Когда там! Под facla
Он спит,-один короля,-не собрать.


СОН,

Какой странный сон avui, но это мечты
Есть во сне факта:
А по ночам в виду, мы scorneste,
Они говорят, а ночью-черные рты.

Pluteam на реку. Луч больного
Фантастика, переходят из волны в волну,
В результате-я на ночь dumbrave,
Прежде, чем я кафедрального собора (всего-рояль.

Так, на одном из островов в шарм
Он в ужасе, черные, священные своды,
И в этом murii длинные, отбеливает,
В тени полняющих х в любой уголок.

Я пытался подняться по лестнице, войду-nlauntru,
Молчание-глубокое, его второй мой шаг.
Благодаря темноте, я вижу, на каблуке
Изображения святых, р-иконостас.

Под сенью только straluce
Один абрикосовых пожара;
В его праве было пахать крест
И ntunecime-n в любом месте.

Теперь, сверху, с хор, нажмите
Песня, грустный, на murii холодные
Как cersire tanguioasa
Для биологического века.

С помощью печальный шум, она выглядит,
Постепенно, под-волна, лицо, что-не сон,
С собой свечу,-не рука, я плохая -
В белом плаще с человека.

И мои глаза, и в голове зависает
И от страха я сака, голос и мой.
И я ii и рвутся волны в лицо...
Рывок - incremenesc - я на самом деле.

...........................

Что-то, что-не сон, и я imblu день
И я забываю, что я говорю "часто";
Шептать слова nentelese
И в парке,-я что - то в его смерти.


 - Я НЕ ВЕРЮ В ИЕГОВУ

- Я не верю в Иегову,
Нет, в Будду-шесть миров * яма-Муни,
- Ни в жизни, ни в смерти,
В тушении, как и некоторые другие.

Однажды и я, и кто-то другой
И все равно, я это, мне
В состоянии жить в вечно в этом мире,
В состоянии смерти на века.

Все эти тайны священного
- Для человека, franturi языка
Напрасно думать, потому что думать,
Действительно, нет ничего в этом мире изменить.

И так, в чем
Я не верю в это, просто дайте мне покоя!
Я делаю так, как мне,-я, кажется,
- И вы сделаете, как вам нравится.

Не могу ncantati, ни на людей,
Ни в стиле, чистая и древняя -
Все, я в убежденности,
- Я остаюсь, что я был романтиком.


 ПОЗДРАВЛЯЕМ САМСОНА BODNARESCU

Я не знаю, как в тот день,
Двадцать седьмое июня,
Он отмечает свой день рождения-юбилей
Все voinicii и Samsunii.

В церкви, как и
Как imblai на иконах
Я никогда не видел, святой Самсон,
Заранее iubitule Samsoane.

И с определенного учреждения, в так чудо,
Я scrisei таких воздуха,
Желаю много здоровья,
Долгих лет жизни и роста.

И в знак caracudistic
Я посылаю это государство,
- А ты, - говорит, через distic*
Как же, как те, видно, он прощает.

 * Soll heissem "Dystichon" (н.a)


 ЕСТЬ LUCEAFAR...

Есть luceafar, какой luceafar наделенный тысячи лучей,
В своей жизни я по-ntuneric к тому, что его ваза.
"Я на этом свете, как сны, что я умен,
А с утра-и то и другое-нашей разлуки, танцевать я направляюсь.
Как добрая фея из сказки, она в ужасе и легко,
Это тонкие, si gingasa si глаза, их взгляд,
А девушка balaie, волосы, желтый, падает, не кудрявые,
Розы на лице, а с улыбкой istet.


ПОЭТ

Его и все, ты с детским плохой
С dactile в galopuri,
Со думают, nemistuite
Чтобы negresti несколько вершин;

И когда я вижу, какая женщина
Sa te-nchini пан? на земле
И сидеть, как вы говорите
Ее глотать каждое слово;

Nespalat, neras, чтобы ходить,
И, rufos, и desuchiet -
Все это вместе)
Вы пахали,-сказал бы поэт.


 В МОЕЙ ДУШЕ,

В моей душе,
Лет мне-смерть порт
Зачем мне это,архитектор,
Что мне на это глаза, - на мертвой точке?

В какой пустыне, мне это в голову,
Жизнь-в каком-то смысле?
А ты... ты-то
Что меня интересует, так?


 -НА ТО И ДРУГОЕ РУК...

С рук и то и другое
В сердце держать
И отлично себя чувствовать биение
Вверх, сладкие и яркие.

Глаза-не тело, оно пугает
И в их огне.
Вы когда-нибудь мечтали вы,
Таким образом, азартные игры?

Игры тоже
Мягкий и больно!
Ты любишь, дитя мое,
Без, хотя бы, вы знаете.

 И ЕСЛИ В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ...

И если в тот день будет происходить, вы vaz
И, конечно, на ночь, липа, чтобы мечтать,
Но если за день я встречаю одного из липы
В somnu-я всю ночь смотрю в глаза.


 ЭТО ЧАСЫ НЕ ДЛЯ ТАЙНЫ

Час не в таинстве, в котором кольцо судьбы
Их объединяет-жизни конец с началом смерти:
Под благом этого, старики умирают в одиночку
И, думаю, дети тех, кто это будет делать;
Те, кто insurati, конечно, и те, что будут рождаться;
На по маяк? с женой, любовь-вы будет вставлять.


 - МИР, МНЕ КАЗАЛОСЬ, ФИГУРА...

- Мир, мне казалось, цифры, люди, мне казалось, человек,
Маски, как смеяться по заказу, и они выходят из-за ворот,
И уйти - куклы maiestre, что, как, ни как, не знаю
- И-и,-о мире, о мертвых мы с душой ярко;
Я zbateam, желая всю жизнь, что жаждал я, catam
А также на то, что заглушает se acata на любой объем оперативной памяти.
Шарить-у меня есть знание, во-максим,-не стихи,
Но все же, мне головной убор синий, stearpa теории.
У меня не было цели в этом мире, и не думала о том, что, чтобы жить
До тех пор, пока... blestam время!... пан?то, что вы-ntalnesc.
Неужели я все-же? Сам не лучше меня понимают:
На частое мигание-гена, твои putui жизни, ко мне в ноги.
Я был гордостью - унижение, но и рабский труд, я вы узнаете:
Меня презирают, меня... то, Что есть сегодня в цене?
Мне казалось, что imparatii есть на свете что-нибудь
Потому что они никогда не держали их в руках, палец на вашей сладкая, маленькая,
Начали было мы, в этом мире что-то, что platea подробнее
Чем мир, больше, чем все то, что putusem слушать;
Я miram, как потерял глаз, за все, что фу?
Не было на свете, потому что existi, как и вы.


 , В КОМНАТУ МОЮ SARMANA...

, В комнату мою sarmana,
С negritul, также стены,
Если бы не вы, я буду во всем мире
Как быть в государстве, чтобы меня убить.

Но я в то, что вы были [в лицо]
При varsam слезы, горячие,
С глубоким прискорбием сообщает, стен, negriti времени,
Вы сейчас находитесь святых.

Святых, потому что их больше, значит, в этом мире,
Чем и когда ее сладкий рот
Я шепотом о грустно
Это не конец, а он-ndura.


CATRENE

Если вы тратите на ход вашей жизни
Печальная, на берег, только я остаюсь:
Руки, не с надеждой,
Корабль без хозяина.
 * * *
Как turbura источник
Когда он drumetul пить,
Таким образом, я nfioara желания
Когда он взойдет на моем пути.
 * * *
Ты воздух, а я на арфе
Что дрожит на ветру,
Вы двигаетесь, у меня от землетрясения
От всей души, в не могу.
 * * *
Я-трубадур. Лира
Душа, в тебе,
Я не могу в вашей душе
Сделать мир вокруг себя стоны.


ЧТЕНИЕ

Мы выскочить на окне,
А звезды-с помощью противотуманные фары
С тайной сладостью
На небе izvorea.

Я читал в одной книге, в старом,
Со ссылкой на черные мысли
И в письмах n строки
Было играть в азартные игры.

Дно озера-в ncretise
В разделе уверен в дальнейшем
И волны, зеленый, graie
Se legana в интернет.

Звезды в небе синем
Была передана его икона
С лица воды в ла-плана
На дне, прозрачная...

И, я думаю, в inteleptul
Что я вижу, это не книга, говорит:
Не мир, не благо,
Как в naluciri...

Тут на ухо мне
Я слышу, soptind девушка...
А vantu уже fila
С negrele думают.


 "КОДРУ", И В САЛОН

I
Напрасно девушки мандре с улыбкой я путешествую в тренажерном зале
И музыка, и мечты, и шарм тщательно.
В глазах молодого человека sadita это простуда
И отмечает, сколько из легких в сердце,-ему не хватает".

Друг тот, с возрастом в чаше его, вы полняющих х
И она зовет на танец, на стол, где понял;
С рук-как это вы его, tample,
Смотрит-на окне, как снег,-ncet... снова и снова.

Смотрите, как omatul деревья и дома,-ncarca,
Как, ветер, фармацевтика ветви zvarlindu-они не сторонятся,
Когда я в назаре, на этой неделе... и, как
Предусматривает молодость ей глаза, душа.

Там, на расстоянии долина-его родной,
На леса, полные теней, и с rape, без дна,
Где izvoara белый заикания и с sfiala
И scapar-серебро удара о гравий.

Он хочет, чтобы к ней colibele солома
С помощью stance incuibate, что, как praval,
Когда луна из-нури, craiasa последней степени,
Они поднимаются по лесу в гребне холма.

Его есть вы хотите дом в камышах, mititica,
В ней есть кровать, доски, мох, зеленый ковер,
В pragu-так, чтобы смотреть на горы, как они ardica
На лбу его самого stearpa pierzandu в облаке.

Хотели бы вы, чтобы бродят плоские inflorita
Откуда у него дни, сны с их ткани;
Где-nvata из реки жизни тихо,
Казалось, его не имеют конца, как не имеет начала.

Мама, я знаю много историй, на сколько надо
Torsese на всю жизнь... так она его узнала
Чтобы ticluiasca признаки того, было птиц, сказал
И заикания, хороший он у реки чистая.

На сроки от воды, на листьях звучания,
На сладкое ?miitul управления paserilor края,
В лепет viespii, что не тысячи chilioare
Я в один монастырь на воск, и для жизни,

В spanzura сквозь ветви ивы argintoase
O-ntreaga-mparatie в гнезде нажмете,
Это требует, конечно, сладкий язык, он-nteleasa
А вы implea для удара, как его implea, чтобы не пропустить.

Виза ребенка... Лоб в скалы, razimata,
Он считал, поражен, и в реке, что spumega горького
И бросьте во камнем в воду-nvolburata.
Смеялись, пели, напрасно... плача, даже зря.

Он видит, что травы, которые nalte гордитесь в солнечный день.
Разводят-они по пояс одного ребенка. Lin
По траве высокой, проходит он вспомнил, luatoare
Pliveste цветы, синие и нити полыни.

Венок сочетает в себе один-ncaiera salbatec
В кос imflate, в волосах запутался
И глаза ваши смеются, в главами i-и к-м jeratec -
А поля феи, с чипом sumet, rastit.

Значит, "кодру", проходит, и петь, дойна,дорогой,
Salbatec это glasu-i, быстро, copilaros,
Его можно назвать не "кодру", зеленый, обнаруживает себя в мире,-ntreaga,
Ноги их desculte изгиб цветка, на дно.

- А-а! как есть - он кричит по - pasere maiastra,
С перьями из золота, так как paserile-не небо!
На святой земле, в Четверг, я хотел бы привести, как стучит в окно
И с клювом, и, я бы сказала с rugatorul речи:

Я когда предвыборная кампания только началась-это де-мар, в закрытый мир,
Дворец красивый, в горах, в лесу душно,
Он плод-красивый жених, высокий, сладкий, имя,
В кровь и молоко, - сын король!

Она и поет, и pocneste в ветви с одной буду говорить на протяжении длительного времени.
Дождь на белые цветы и они нырнули в него,
Еще размахивать, он высокий, с жаждой, она его отгоняет,
Руки согнуть ветви и glasu-i звучит.

Затем довести помню... это был прекрасный день...
Он очутился на палубе, на глазах у ее огня...
Она paru-да-да, часть лица-то попало в горло,
Он отправляется в глаза, т?mizi, а он стоял на месте...

Что-то ntamplat из-резина, не хотел, чтобы тебе голову.
Совсем не в том... и в лицо, и он самый нежный,
Zambirea-я sfiicioasa, и ее глаза покорно
Я подошел и без следов на земле.

Он ушел. Что-то, но хотел бы еще раз
Увидеть, луг, зеленый цвет, далеко в долине,-не цветы,
Где же часто к брату-i, в ночь на instelata,
Sedea, на скале черный spuindu ему загадки.

Да-да, загадки, головоломки. Что он знал, что он по-atunce
В жизни трудной проблемой, на протяжении многих лет furtunosi?
В бужа-глубокий и ровный, в середине lunce,
Казалось, что он видит, - фей с волосами из золотой грызет.

И тростник, тот в ужасе vuind ветер сильнее...
В galsu слушал его, как в сказке грусти, сладкий,
Когда они в сети, в кодрах, на cretii воды ясны,
Scaldandu по papuri lasau по две снежинки.

II
Регистрации мужчины прошли годы. Ночь. В номере богатой,
На кровати, белая, как снег, девушка сидит мудрости.
Одна лампада из золота с точки зрения огневой показать
По тени stravezie иконы, ребята ищут.

Лежа наполовину, девушка-с-ntristare
Улыбается. Волосы блондинки на umere получить
И падают на белые perini, и глаза ее, большие
Выглядит это не любовь, а жажда любви.

А на ее красивое лицо ему что-то albeata синий,
Brumata, что не lucirea одного margaritar;
На руках и сел на ее грудь, это воровство
Чтобы candelei света и реже, и все реже и реже.

И маленькие, их ноги соприкасаются с ковром, мягкой
И изо всех сил пытается другую-atlaz, которые лежат ниже.
На его кровати, ее краям, на лбу не было, они внизу
Сидеть в genunche танец, в отношении состояло...

Под его плечи девушки, как мрамор холодный,
Это тени-ntristarii, что глубоко в его выглядеть слабым;
В глазах, больших и темных сомнения пройдет,
Как fulgera мне все равно, а потом исчезает, не взять.

- В городе идет, у меня не может быть любви, его можно определить?
Нет, я люблю тебя так, насколько я знаю, вы его любите?
Вы не хотите, чтобы выжать из " большой amaraciunea-ntreaga
В одной капле его пьют, чтобы nnebunesc?

Для того, чтобы выполнить vo-один из dorurile твои,
Они, может быть, девушка, в три раза-и Бог,
И то, что они сделали, сильно в возрасте,его
Именно поэтому, в один момент, когда я могу сделать это сам?

О, если бы можно было-смесь, в мире вещей, все это,
По моей воле часы, вы incant,
С верху-вниз должна идти о законах,богатый,
Пустыне, в ceriuri и ceriul на земле.

И, к твоему ivire мнение-будет день, и ночь,
Таким образом, с блестящей мимо-n-поля зеленые,
Так, только за ручьев бы вы рассказать, как шептались
Как и в твоем, о, я сознание, я pierz.

Когда ты не умрешь, детка, потому что это-против смерти нет
Нет, Бог-сила, резина горький
Как погасить в кучу, в системах солнечных батарей,
А-н-н-сент-могилу себе, как лежал, как-то margaritar.

- А я, я, я, singuratec в мире в той пустыне,
В хаос, не звезда, и не из ничего,
Я хотел бы бросить - это демон, - чтобы упасть, как века,
-Он его и сам десерт, его despic.

И если вы, освобожденных планет, с ncetul
Может взять в жизнь в свои старые законы,
Люди и их новая priveasc-то cometul,
Nelinistind с zboru-я veciile в целом.

Fantasma бесконечным, и, тем не менее diafana,
В мире exilata neafland пристань,или
Демон низвергнут был всегда в порядке, тирана) -
 То ли я сам.

- Делать, творить чудеса? Я не об этом. Nu ma-ntelegi, дорогой -
На макушке его, гордится ее рук, и она на месте.
Есть тайны-не то миру, так как в neghicite,
Вы можете сказать, всю жизнь, все, все, что ты дальше скажешь.

Вы можете видеть, у меня есть ты-я бы хотел, t?средний, есть мягкий, baiet, чтобы сказать мне,
С глазами, полными мечты все рассказать,
Он человек plecandu мне виска до виска, твой - ерунда!
Так же, как вы, visasem у вас был, но это не так.

Patate de-ndoiele, чтобы в жизни твоей мечты
Baiet, у вас по-прежнему при мне, вы-ardic,
Чтобы я на тебя смотрю, с ресницами в пол-nchise,
А не веришь ли ты в мечты, что не думаете, и ничего.

Может быть paj из сказки, а я, ее сын, королева!
О, как же я хороший, а ты бы нежный,
Ватерлинии, и я плавно от того, как он спит в саду,
Потому что я чувствую себя девушка, а ты и ты, малыш!

Это не ум, а не глаза, как fulgera-н, глушитель,
Это не то, что меня будут закреплены на меня доходит, что в его смерти.
Мне больно, - я не знаю... голос, смешанный с желчью,
Потому что одиночества ваш e-раны, suflarile-вы меня не пропустите.

Что же вы хотите? Я, кажется, не в глаза-вы, как я вижу старую свою вину.
В память о совершении жестокого работ
В сердце-е-часть totului иностранный -
Если бы ты был vrodata молодой человек, это очень много-то!


 БРИЛЛИАНТ СЕВЕРНЫЙ
(Capriccio)

В нем находится зеркало, замок. Травы
Molatece волнами, они скрылись олени.
В древней кладки тишина и только
Тюль п окна искры, как иней.

Strafulgera-не тени, и волны удар
Придя в рейс с луны vapaie,
Почему-не вершины гор сейчас на сайте
Он stancilor muche, на небе, zugraveste.

Казалось, uriesi, что в свое гнездо дракона
Pazea на материальном плане, клад, золото,
Потому что луна, как роза, и через них восходит,
Сокровища горит в ночи, кажется.

И белых лебедей в камышах negrele
Появляются князьями, у воды, с этим,
Крылья, вытянув ее scutur и нарезать
В кругах, murinde, а по бороздам balaie.

Удивлен, Cavaleriul с pasuri торопятся
Imbla по тенистым тропинкам nisipite;
Роща шепчет, izvoarale звук,
Ждать-не в смеси сигнал об струна.

Varatecul воздух, ты больше на слух...
По Cavaleriul смотрит с балкона.
Листья-ncarcatu и пройти ostrete
Водоросли-nflorite-в отношениях с девушками.

А из камыша наведите на воде я путешествую.
В траве высокой существовать одна цикада. -
По vanata в тени, по rumana сара,
В шарм firei звучит ghitara:

- Показать, что ты не в пальто на белой шелковой ткани,
Что, кажется, ncarcata c, o, brum-argintoasa,
Я твоя тень, не свет,-nmuieta,
В волосах, по гальбанум, высокий-mladieta.

Терпеть тебя, дорогая, во мне, бросать
Альты синие и розовые, по лугу,
На-у-ntinse, чтобы ghitarei падать
В ночь на самом ninsa на седьмом небе снег.

А-голубые глаза, крупные слезы текли года,
Чтобы ngaduie-н, тайну, вздыхает cantarii;
Спускаетесь вниз, adorato, в центре ванны, а я с
Balaia твой лоб в плечо, чтобы я razimi.

Это стоит твоего лба, чтобы носить корону,
Поработил вселенной, ему, может быть, Мадонна!
Ingaduie, чем в следующем выпуске-твой раб,
Плакать в свою целовать-президент конце концов prav.

- И пусть,-я не тень, camarii себе вина,
Хорошо одет, в белый muselin,
А у Купидона pagiul на ладони, он отлично
Чтобы lampei в сутки lucire на свадьбу.

Над-и он слышит сухой fosnire
Чтобы poalelor длинной тонкой шелковой ткани;
С помощью цветов, ii-оказывается, по-nclina в-в ...
Duioas-aratare кроме того, adoratei.

Ghitara его молчать; с сопоте, она говорит:
- Напрасной-это любовь, джун!
О, прелесть, сопряженная с их всего мне simtire,
Любовь - -меня, как и для его свершения.

Независимо от того, как я, ты не любишь, и я клянусь, что меня ты любишь,
Очарование, которое вас останавливает, держит тебя в сравнении с предыдущим годом.
Что-то от себя, чтобы убежать, Cavalere,
И, глядя, как gandu меня и дору-я вас спрашиваю.

Чтобы в Море большой камень скрыть
Luceste, как в тот день, по negrele-i, где
И кто возьмет ее в жизни, мне его отдавать;
Но, увы! нет, он их видеть не свою судьбу каждого.

- О, ангел! он говорит: "и glasu-i se-neaca
И справа, ii, выйти на меч, ножны:
Несомненно, любовь-вы меня ждать не прав -
И все, снимать вас камень, luminei в море!
............................
В Испании идет, на порядок ближе,
Через страны и города, дворцы королей;
Только он видит в стране, и, опять же, пусть,
Потому что камень, luminei что ему невыносимые.

В годы, вот-вот... Он видит, в общем-то
Содержание в пустыни, в сердце полны,
Медленно, заикается лошади шагом,а
И ночи вы потеряете его голос.

Он смотрит на горы, с гордостью, на которых
Леса черные, не знаю "аврора"
И все это формируется в корпус, высокая
На камнях, что много стоят один на другом.

Гора-это врата, а stresini колодки
А по лестнице-с горы... В falnicii смерти,
По грубым из-boltiri в окно,
Смотрели ее на свет, как небо, голубой.

Как в море волны, и не знает покоя,
Таким образом, можно замесить второй облака хаоса,
Звезда не luceste в хранилище, самая широкая -
Идем с ветром sirepul бегать.

Гром дрожь в мире-не основание.
Он шел парка него никогда не боги...
С его erghelie-nspumata лошади
Vuind дело mandrul великих королей.

С gaturi площади sirepi в omat
Сквозь облака, и те, черные, носились spariet,
"Манати" гигант " с изв-argintoasa,
Какая погода на две раскололся, красивая.

Vazandu его, молодой высокий посох.
Ее суровый взгляд ей,-бросает старик,
Ужасно, таким образом, в дуге опускается
И напрасно пришел и отошел во doma-i-высокий solitara.

Вы-ntuneca, правда, на молнии назаре
Того, ахнула дворца великого.
Назаре в старом хранилище, ferestii,
В кос-i, белый венок в камышах.

Какой Cavaleriul. - А поприветствовать вас,-не urdie
В результате ей было собрать, а потом как-то по-mprastie;
Равнины сесе скользить, чили,
Выше было избавиться от молнии, - сотни.

И в этом он azvarle с облаками "ватра",
Paraiele scapar, bulboanele лает,
Над ним небо, я-бегать, и в результате
И звезды-не реки gonite, целый табун.

И в горах, сегодня вы должны были на скаку
С stancele, черные, гигантские ciclopi,
Громоздкая hurduca pamantu-н,ноги,
Praval, на плечи, на леса и их.

Se-ntreaba: Бежать со мной? Или же, как и во всем мире
Мой по-ходу с ума, pribeaga?
Или в больших подземных вод приводит горы с собой
Purtandu-м " -один лист, по мне?

Еще раз-есть pintenu-nfige - беги!...
Вдруг... может измениться, в ночь на самую широк
Смотреть... Прежде, чем их мир, в их светлый
Воздух varatec на lunce visa..

На берегах рек, что scapara в интернете,
Он видит, что замки с пружинами спокойной
Из белого мрамора, скрытые-не dumbrave.
В небе движется, и облака-auritele суда...

Музыка печальная, глубоко-сладострастной,
Проникнуть в этот мир, с цветами и miroasa;
И когда поля они качают,-не луна,
И озера с песней звучит.

Subtirile neguri, казалось, panzarie
В brum-argintoasa, lucind viorie;
И цветы, и все под ним-ncremenite
Дышите богатым пахнет,-спящие.

Он-аль-кодр-зеленого цвета, по boltile качеству
По mreje лист seninul будет уходить;
И воды, наведите на pature самолет -
В плохо мечтает, чтобы на граждан всего мира, значки.

А куда-не рощу, я sapata после того,
Одна женщина гордится тем, он показывает, на лошадях,
На свою лошадь, скворец, он-nmladie n-угольник,
На сладкое я о том не могу тебя достать.

В волосы ее, черные lucesc онемение
Цветок рози в jeratic хорошо incalcite,
Конечно, это не smaranduri, так разбросанных,
Salbatec-это девушка, он выглядел...

А глаза-то голубые, насыщенный темно,
Как в сказке традиций, в любви, нереальным
Lucesc под лоб чистый, как воск, -
Zambirea я напивался, как в ночи, в летнее время.

В лесу-nfioara ее красоту
Воды и флэш-волн увеличивается;
Кажется, что-nvie сказок времен
Потому что мир их бывает-то сладким трепетом.

Из-за облаков, течет по-bura, еще в пыли с бриллиантами
На горе сидит, на фоне inante;
На лице ли-я-месяц по suiet de шепчет
Он ardica с неба curcubeie ночь...

Она calu и присоединяйтесь к руке тянется,
И волосы черные, медленно падают
А-н-н-волны на мягкой шелковой ткани, он падает
В umere, белые... Хорошо, я меняться!

И плакала она glasu-i - Loved cavalere,
И не ходить в море, как они умирают от боли;
Поделись со мной, что земля и небо -
Не пропустите и следите ii дрожал голос.

- Любимый желании, и в руки ко мне приди,
И в сырой, боль в pieptu-я, ч-человек!
Ты мой жених menitu и знаки зодиака
- И тебе все я на груди гранат.

- Напрасно это, craiaso! zambirea вам в treacat,
Потому что мой взгляд, поставить,-они simtirilor замок
И chipu-вы не можете помочь мне и не мечтать, для меня.
С голубыми глазами amoru-я не sfaremi.

Держите, craiaso, viclenele советы.
По бокам, красивая искушении даст и облегчение, и в стороны!
Он напрасно пришел и отошел... и танцевать, замки, роща...
И море-ngheata vuieste тайвань.

Miscate в море-не дефицит торгового баланса и появилась большая новая
Севера приезжают туристы из льда...
На небесах, в neguri звезда не показывает.
Дальше-только месяц, - это желтые пятна.

Xii-xiii вв. hrentuite в странах, плавание,
Строки из камеры, steclind воды,
Фермы-огромный носить cremenite
Венцы в углах и на головки haite.

Идут цари из Северной ostiri ходить,
Лица калека, и, umere strambe,
И все крики, vuirea, sunarea
Это, когда, как и ceriul, это лишь на бумаге, как и на море.

В domele свободно, по дворцов desarte
Звучит просто ветер... как в тех гостях.
И, как дух смерти вечной,-не развалины
Он наведите империи, без штрафа.

Город-на-воде-не богов, скандинавы,
С strade храма с куполом и на которых;
Тем не менее, сегодня я frante boltitele, ворота,
Пустыне, в купол, и боги смерти.

Он пойдет на башню, что он в ужасе, под луной,
Стены потрескались от мороза, и гроза,
Смотреть в небо, смотрит в море...
Опустив голову, он бросает... Исчезает.

И, как не заморозит вашу, и ngheata... вздох:
- O piatr, чтобы luminei, наливает мне на свете!
Сквозь ресницы,-nchise он смотрит, он видит,
И кричит, и... руки, танцевать, он быстро...

Еще одна проблема... по мановению волшебной палочки, в окрестностях-nsenina,
Он видит, длинной, реки, равнины в свете,
Сад в нашей стране, но, тем буденновская я castelu-я
Это не сон, так как наяву я его внешность.

Вы сидите на sfiala, что ты не рядом,
Не слышно, как на funze скользили капли,
Он aleele scutur от росы, дождя
И солнце в ужасе и в диске, из-vapaie?

Он, по лестнице подняться на камень в своей руке.
На пороге его ждет красавица stapana.
В gatu-i-s-повесить, - улыбается она и говорит:
- Глубоко вам боль, погибнуть сейчас.

А камень-самый дорогой и один реальный
- Любовь моя, nestinsa, чистый;
Запомнить меня это... ну, это вам в дар...
Ему в глаза, и трется о его увидеть,-например вообще я?
...............................

- И правильно, что не движение, molaticei травы
Pasea, прежде чем ему стадо оленей.
Но это еще не все-в попросил их... На ресницы i-иней
За мечты, сразу было scutur-ну.

Он покачал одежда самую влажную полном объеме.
Balconu его точки зрения, и громкий вздох.
Напрасно это сделали, они ghitara-i-парад:
Инес не мечтал, чтобы винограднике его " (пс.

А что ему еще остается делать бедняге?
- В озеро, чтобы посмотреть, как играют в malacul?
Еще хорошо, что кусты будут воровать и с охраной...
Как никто, он auza, а кто-нибудь вазу.

В результате-я дверь-балкон не открыть...
С помощью цветов можно смотреть, рот, как смеется...
Девушка видимо на paru-я sirata,
В amoru-я prostatec, что они disfata.


 СЛЫШУ, ЗА СЧЕТ FRUNZI СУХОЙ

Слышу, за счет frunzi сухой
За исключением холодного ветра,
Он ведет жизнь, все
В могилу, в глубине могилы.

Слышу, под своды камня
Одно грустно, холодно,не могу
Он несет в нашу жизнь
В могилу, в глубине могилы.

В устье-порт, один
И больно, слова,
С ней в губы, - м-м, приводит
В могилу, в глубине могилы.

Выше я sopteasca
Iubitu ваше имя святого
Когда м-м, пусть не темное
В могилу, в глубине могилы.

Пока вы не видели
Нет, я не считаю, что они есть.
А сейчас я хочу спать, спать
Adancului могилу.

Как сухие листья,
Падающей от холодного ветра,
Они пошли nadejdile все
В могилу, в глубине могилы.

И, как под своды из камня
Я слышу холод,не могу
Что привлекает наших жизней
В могилы, в холодных могил.


АЛЬБОМ

Этот альбом? Бал-маскарад в мире много,
В котором все вверх за ворот, в нос,в
Disimulandu и mutra, мысль, слово...
Все говорят и никто не слушает.

А я, спускаясь. Ма, смотри, rarindu мне в ногу.
Стих я на мои inculta,
В таблице смириться лист smulta,
Почему, когда она даже и не мечтала Parnasul.

Для того, чтобы вам напомнить, trecutele культура,
Condeiu не руку, а ты ему курицу, с силой.
Кто-то сноп соломы, я,

Потом вы можете посмотреть, смеясь, на сколько ее вкладке:
- Хитрый, что вы наслаждаетесь в компании наших ntreceri,
Глядя на vrav ее imobila.


 SAUVE QUI PEUT
(вариант)

Ваш альбом-это танец, в котором
Он собраться, как в мире, так много
И fiecine asaz-лист smulta
В жизни и в стихах терпеливой.

Теперь вы на мои inculta
- И я тоже, чтобы пройти через гордится тем, общество?
Но его друзья, ваши sfiala есть
И, не в состоянии говорить, у кого я слушаю?

Для того, чтобы вам напомнить, trecutele вечеринки
Condeiu не руку, а ты ему курицу, с силой.
В какой-то сноп фразы, я,

Тогда вы rasfoiesti вкладки на вкладку.
- Хитрый, что вы наслаждаетесь в компании наших ntreceri,
Глядя на vrav ее imobila.


ПЕТРА-NOTAE

Осажденный с кредиторами, то видно,
И neputand платить за плохие стихи,
Ты проник на Шнурок, взгляды,
Мы asurzesti с текстами, сороконожка.

Presupuind, что это не вы, не знает никто,
Что ты мученик, ты хотел бы сделать, чтобы думать;
Лучше всего маски для paiazzo себе, сидит,:
Ведь мы уже убедились, чем ваш размер.

Армяно-греческий lingau, с двумя девушками,
Вы-ad-помните, что было в straiti
Когда на камни, numarai к вам в страну.

Что-то закрыть, а еще лучше, соломы и вы
Как вы regalam, как мы знаем, с палками:
Свечу не nemtescul ваш opait.


 В ЛЮБОЙ ГОЛОВЕ, УЗКОЙ

Любые голову, узким, просто-пара-и
С versuвопросы, голые на материал, вам понравится
- И как же он хочет, шум моря делали,
Венки из лавровых de la plebe воск-и";

Но, муза моя, с собой примирить.
У меня есть один, но его любимым товарищем,
И inchin, чтобы мои строки вновь,
Песни мои, о славе мало.

Когда они сладкие, их глаза, на неделю-или-s-движение,
Вы cumpani в iambi заливают языке:
Тут вы уже зарегистрированы, за удаление.

Резина, она и в своем мире он ходит,
С gandurilor мой корабль идет,
И в ее душе свой, и сменить ее можно.


 КАЗАЛОСЬ, Ф-ЖДАТЬ...

Казалось, с-ждет, он включает в brata
И на моем лице, и с рук им это приходит забирать,
Что я теряю в глаза,-я-женщина,и
Читая, что в них вся моя жизнь.

Но, когда его ловят, он не хотел, чтобы стояла,
Но в часть, где всегда приятной ему девушкой;
Pandind, с глазами, ma-ntreba смарт:
В его дать мне в рот, когда его нет, я уже когда предвыборная кампания только началась?

В таком хорошем вечного, поставлены в пример, вы не устали,
Независимо от того, как ее попросили, и она все время, да и в стороны
Он едва-едва в конце концов, будто все это-ndura.

Improtiviri нежные-красоты
В борьбу сладкие disfac uratul жизни
Как не было горько, потому что они, как.


 ЛЕГКИЙ ВЕС И ЯВЛЯЮТСЯ VIETELE МНОГИХ...

Легкий вес и являются vietele многих людей.
Они ловят в полете, с удовольствием переходных,
В любое время года, они тотчас их на солнце,
И не каждый день их появлении полярного сияния...

Но, - говорит, - ты, дитя visatoare,
Не было, и я, в свою очередь, для тех,
Для меня ты, мне их ты другим,
- Не я, ты была звезда, жизнь?

Traiam lost in the shadow amortirii,
Desarta мне жизнь напоминает пену для
- И слеп, я был в прелести природы...

Тут вы vazui; затем, в
Чувствовать глубоко, мешает человечеству...
И вот, что я знаю его всю сейчас.


 ORICATE ЗВЕЗДЫ...

Oricate звезды горят, в высоте,
Oricate, куда бросить, не девочка-я в море,
С их светом и scanteiarea
Что-или-nsemnand, что будет - не знает никто.

Как voiesti вы можете следить напишу:
- Будь добр, - и большая или patat преступления,
Ту же пыль, та же длина,
А имущество твое и все-забвение.

Будто я вижу, как умирают... и в тени ворот
Ждут те, кто хотят, чтобы я ingroape...
Я слышу, улучшает его и увидеть свет в tortii.

О, тени, сладкий, иди ближе, -
Чувствовать, плавающие сверху, я гений смерти
Крылья, черные, влажные глаза.


 КАК БЫЛИ ВЫБОРЫ, МЫ, С МОЕЙ СУМАСШЕДШЕЙ...

Как были выборы, мы, мое, ты,
Мы ntalneam с чем-так что, любовь?
Или nebuneam больше, чем еще mpreuna,
И я умирал с тех пор, к счастью.

 Моя жизнь самая прекрасная
 На ваших глазах тех, кто для детей
 Это был странный шум, и nflorita
 Как луна в апреле.

А не вот это цветение шумного
Мы были как... как любовь...
За мрачность, многие, как ты, как craiasa,
- А я - тебя, обжора, - как одна страница.

 Теперь это не осень, самой поздней,
 Есть перерасход, и грустная весна
 На их листьях, пустыни
 Наши сны падают и умирают.

И ничего, сегодня меня уже не волнует,
Я не прошу, ничего в мире нет, я жду.
Я удивляюсь тому, почему больно strangeri
Sarmana и сердце билось не в груди.

 В vaduvire " и "затмение",
 Я и мои годы, ii и подведомственное ему учреждение отказалось,
 Горящий в глубине души всегда отсутствие
 К вашим лицом бога.

 КАКИЕ ВЫБОРЫ, ПО ДВА СЛОНА, МИЛАЯ...
(вариант)

Какие выборы, по два слона, милый взгляд,
Мы ntalneam в чем и никогда не потерять
Есть молодежь которую и я рассеял их по одной?

Ради себя, сколько innebuneam,
Или, как умирал с тех пор, к счастью,
Но это только в том и сара жизни, не вернулся.

Был шум, полная, от nflorire,
- А у тебя глаза молодые, детей
Я бы все навечно-не в изумлении.

И голос ваш, когда он мягкий, и при враждебном,
Делает одиночество-я, шумного,
Как за шум, луна в апреле.

И в скорби вашей и красивой,
Вы cuprindeam, чтобы вы больше не будете выводить средства,
Я плакать, на грудь, на любовь, geloasa.

И у нас будет так, как любимому...
Как craiasa я был бы на хорошем,
Я-обжора-за ваше обаяние, что одна страница.

Но и сегодня попасть на их судьбы goane,
Жизнь, мне кажется,-это перерасход источник
И, полный осени, холодные, значки.

Наши сны попадают в очередь, и они умирают
Например, на ветру, поворот листьев, сухой...
Пребывая в не-я, чем наша-любви...

Ну хочу к нему, потому что не может быть,
- И долго желаемое за действительное, как и мудрец,
Раньше в моей вы, я вижу, падающей за все.

Я не прошу, ничего не жду,
И нет, спрашиваю себя, на что simtesc
Sarmana сердце batand в груди.

Почему? Как жизнь-то рассеялись,
В-ndelunga, триста vaduvire,
Без ваших чип бога:

Его, как во веки веков, и не быть nicaire.


 ТАК СЛАДКО...

Так сладко ты, nebuno,
Как и они, ты дорогая,
Я знаю женщин, которые после его глазах
И в честь твою улыбку смерти.

Красивые женщины и ребенка
Ты должна полюбить, ты должна поцеловать.
Ты, ты, ты, любовь для всех -
И не только я-твоя любовь.

Обаяние, нежное счастье
Вы raspandesti и в любом месте-у тебя ненавидят.
Ты счастье для всех
- И я, ваше счастье.

Рази можно desprimavareaza,
Invie-все, где я стою,
Потому что ты-жизнь для всех
И не только я-твоя жизнь.

Ради вас-и цветы, и люди,
И звезды, жить будет.
Я люблю, ты только и
И только я хотел его смерти.


 ТЕНИ ISTRATE ДАБИЖА-ВОДЭ

Как проходят не в мире, все, слава
И, как во сне, так как пена волн!
Наверху, в крепости Сучава
Я говорю: "Sic transit gloria mundi!
На стенах-черные стучит в месяц.
С древних икон, и только пятна,
Подо мной-я слышу голос, как звук,
Голос глубокий, говоря: "Я хочу пить".

И я вижу две тени белого цвета.
Mosneag стар, чтобы носить корону,
На груди его святой ожерелья,
Плечи широкие, еще дороже меха
Ее руки и растяжения нежным: - ты Не смотри,
О чем я и не переходите в izvod.
Я и есть знаменитый господин Дабижа
Находятся в санта-Istrate предложение.

- Мария, для того, чтобы-ndemne
И на наш народ в прошлом?
А он рукой, делая знаки,
И не понимают, чего он хочет.
- Мария, вы-nsetoseaza
От крови черной, и хейн?
Он, главами и бросил, ofteaza:
- Вина, мой мальчик, и вино.

Когда я был в москве в Молдове
Haladuiam в Котнарь.
Виноградари все же, мне знали, слова
И у меня не было, а курс гривны-не в карман.
На вино и тяжелая, как масло
Я дал ему нескольких монет чужаков;
- Здесь не хватает, и все найти.
В этом мире много, тут уж ничего не поделаешь.

У вас все ceealalta,
Как мила и dirept,
Я ставлю на их вершинах вместе
И в небеса меня dusera по прямой.
Но, как уже зарегистрированы, то святой Петр
К сожалению, на canon и на бедных христиан!
Когда они просят пить, и говорит: "Cumetre,
У нас волынка, и вина".

И все же, господин, я щедрый
И в сердце, и все.
О, сколько раз меня виночерпия
Наполнил я, на кубок, только долларов!
Как и то, что я recile mademuri,
Как, золото, драгоценные камни и жемчуг
Кроме того, вино и спелые моменты,
Кроме того-это весело, и на язык-шеф-повара!

Осажденный-я, я, я, и Погреб
На него хорошо, и stransuri;
- На сорока, Однако и Tigheciul
Отправили уже тысячи кпп отверстий
Его учебники и вместе с тем, увлечение...
То, что мне не все равно? Мне, когда предвыборная кампания только началась-мой мир
Я иду в Молдове-не поле боя
Тысячи и тысячи poloboace.

И тогда, когда турки, agarenii
Они, в iurus с halai,
Ostirea нас, молдаван,
Вы prapadeau в gulai.
А зубр с тремя буду
Блестели радостно, на любой палатки.
А мы ходили, в живых veniram
И все шеф-повара, и никто из мертвых.

Ни вина с водой никогда я mestec,
Ни дать ни копейки, все, слава.
Что-то я не в смеси
Где бы я не закипит котел.
Когда идет страна, hantatarii,
- Я рад, что на поединки выходят,
Когда они между собой дерутся, ослов,
На дно pivnitei воздух.

Она вместе с венгрией и lesii...
Что мне все равно, со мной? В Котнарь
Я chefuiam с cimpoiesii,
С mascarici и музыкантов;
И в umbrarele в cetini
Norodu-ntreg играть и пить,
А я говорю: пить, prietini,
Пить пан? мы не в состоянии.

Если вы хотели, чтобы бродят
Vun узнал, archeolog,
Говоря на языке, помеси,
Не было меня показать, как я прошу.
Но тебе же нравится, doina, hora,
Вам нравится,-в ее сладкий плод,
- Ты рассказал, для всех
Санта-Istrate предложение.

Вы, говорит, мои советы он слушать,
S-следить за старое и, как правило,
Чтобы вылить из чашки и больше
И на земле, во второй-три.
Потому что уже-не-сан-нашей республики
Кпп сердца христианина;
Молодые люди, на то есть таким образом,
Смочите им хорошо и с вином!

И мое самое сладкое
Oranduit мы с лишними:
Как, бутия, полная его в постель,
Самое пустое и уст-вниз.
А так, сидит, не по всей Молдове
С верху-вниз, что он был трезв.
Отдыха много, я высоко оценил
По chefliu, к людям.

Когда перчатка длинного меча
Я rezimam, чтобы я не clatin,
Словами все в Basarabii,
И на господа нашего народа Musatin,
Пан? как ncheiau в рот, большой,
На, Стефан, Стефан, господь святой,
Как в ceriuri саман не имеет
Как не саман, на земле!

Молдова, дуб и cetini
Скрывает в сердце большие и господа,
Пить все, пить, prietini,
Их varsam их во сне.
Пан? в день мягкой luceafar
Пить, как в хорошие, старые товарищи;
И все, и с шеф-поваром, и ни одного teafar,
Как sfarsim его-начинаем снова.

Похищены их на ладони,
И стакан поднять кулак
И modern такой же, как все в "куче",
Diac tomnatic, и alumn;
Modern глубоко: De profundis.
Perennis перегной erit рекс.
Прекрасные времена! Но куда? где?
Они пошли на кладбище! Bibamus (Ex.


 КАК BAIET КОЛОДКИ CUTREIERAM

Как baiet, леса, cutreieram
И мне ложиться спать часто, рядом родник,
А по правую руку-под голову, я, я я,
Он слышит, как вода, звуки ncetisor:
Un freamat, плавно переходящей в оперативной памяти и в оперативной памяти
А какой запах шел adormitor.
Так часто, я целые ночи у меня остался,
Мягкий inganat из-за волн, голос.

Восходит луна,-я, стучится прямо в лицо:
В рай из сказки, я вижу, что среди теней,
В кампи-волны с серебристой дымке,
Вспышки в небе, vapaie preste воды,
Одним уфа петь, область тайного сладости,
По телефону, что все ближе и ближе...
Листья сухие или жить на траве,
Казалось, ф-я слышу, придя в группы благородных оленей.

Рядом липа, старая, мне можно открыть:
Из него выйдет молодой craiasa,
Они плыли в слезах, глаза их наполнились мечты,
Со лба ее в покрывало густой,
С большими глазами, с устами, только темные;
Это не сон, медленно-медленно, листья все равно
Calcand, на вершине малого и ног,
Прийти к мне смотреть на вас с тоской.

И, ах, она была так красива,
Как только не сон, раз не твоя жизнь
Ангелом нежным лицом radioasa,
Он сходит с неба, может показаться;
И paru-я-блондинка, а мягкий, как шелковой ткани
Шею и белые плечи,-я vadea.
Через одежду, пирог, тонкий, тонкий,
Видно, в ее тело белое в полном объеме.


IAMBUL

С чем я борюсь catand в стихах, как,
Что полон он как осенний мед-не соты,
Чтобы лежал красиво на длинных siraguri,
Что не piedeci проходят по телефону cezura.

Какой жестокий наведите на холсте, флаги,
Мы в душе дети, а ненависть -
Но и со сладким голосом, вы полняющих х уст
При Amor, t?средний прохождения порогов!

Я бы от нас, он говорит: "не могу;
На вы можете услышать в нем второй волны sopot,
Это его право, этот каталог -

Эти все-только не мы судьи...
Но в стихах-самый полный, самый нежный и pudic,
Сильно и по - просил, - это всегда iambul.


 КОЛЯДКИ, КОЛЯДКИ,

Колядки, колядки!
Пора колядок,
Ведь лед-то и растяжения
Как и зеркала заднего вида
И приседать, чем
Раскорчевка ramurelele,
Потому что ночь-время, i
Когда искры, как звезды на небе.

Вы рады? дети
Это могут быть дети и девушки
Ради девы Марии
Он piaptana кос,
Ради девы Марии
И Уже в
Luceste на небесах
Звезды путешественника.


ВОСКРЕСЕНИЕ

По стенам innegrite по izul влаги,
Смерти, холодный дух, он проникнуть не тихо;
В один голос ingana слова мед,
Закрыт в tratajul stravechii я сделаю вас ловцами человеков.

С приклад в руках старик с бородой, как снег,
Из книги филе смазывают его вы узнаете
Так как смерть в бою, с vecinica жизни
Как за три дня-nvinge, ужасно, muncindu и добыче.

Музыка глубоко и в полной blandete
Входит tanguioasa puternicile своды:
"При смерти, Боже мой, случае и в любой стране,
Inveninand заранее, сам я viete.

Чем раньше вы это этот человек, как и новый год,
Он в этом ничего нет, вам задать радиус mangaioasa,
В palcuri стук в крики нежные
Нашим нее, Родителей, правоохранительных органов может вырвать".

А потом снова тишина, землетрясения и sfiala
И полная темнота пугает шепчет...
Двенадцать pasuri звучит... ночью...
Тут не черные стены, свет, да, морской.

Доводим до кипения, длительный гул вуи в радость".
И здесь и там-не храм посмотреть, а священники и народ,
Из могилы встает и Говорит победителем,
А в сердце все изменения, которые соединяются в гармонии:

"Весить" и хвалить-naltam
И мы, тебе одной,
Принимая его psalme-и ветки,
Считаешь, что народы,
Пение "Аллилуйя"!

Христос воскресе из мертвых,
С группы святых,
Смерть пред смертью calcand,в
Света, в результате чего по-
Из тех, которые во гробах!"


МОЛИТВА

Craiasa alegandu вас
Ingenunchem молились тебе,
Высокое нами, мы mantuie
Волны, что нас преследуют;
Будь щитом от высыхания
И на стену, на спасение,
Взгляд свой adorata
О нас вниз,
О, меня тоже чистый
И присно девы
- Мари!

Мы, как милосердие, честь
Тени, мы почти,
Rugamu мы ndurarilor,
Luceafarului, крупных;
Слушать наши жалобы,
Королева снова, ибо,
В neguri тебя смотреть,
Light sweet clara
О, меня тоже чистый
И присно девы
- Мари!


 ТУТ ЕСТЬ ZGATIE ЛИЦА

Тут есть zgatie лица
Которой в рот, уже не умолкает,
Как stigletii уже в голову
Когда в настоящий момент, когда сша.

Или любой другой visatoare
Что стоит и "великая"
С-п, глаз-их тьма
И гордость есть,-не лицо;

- Или меньше, - и больше plinute,
Или, что более тонкие и слабые стороны,
Не более чем в четверть века,
Увы! они близко, детка.

И улыбаются так сладко,
Как и когда он будет на всегда!
Всех к себе сегодня
Или, быть-то cusururi.


 ПЕРЕУЛКИ МАЛЫЙ, ДОРОЖКИ ДОРОГИЕ

Переулки малый, переулков, дорог,
Тот, кто хочет, чтобы мы nteleaga
Ваза лист, тот, pribeaga
Что, как наша жизнь-ntreaga.

Дорожки, дорогая Вероника,
Разлука все портит,
Мы выбираем за что-нибудь -
Жизнь проходит, лист упадет.
 * * *
Переулков, дорог, дорожек мало,
Жизнь, листик упадет,
А в ненависть, как нам больно,
Мы не выбираем и на что-нибудь.

Даже те, кто нас graieste,
Иной, другой, indrageste.
И сердце мне, как жить
Все для вас, будет думать.

Переулки малый, переулков, дорог,
Послушайте, лист, тот, pribeaga -
Так и проходит жизнь-ntreaga
И ничего не было выбора.


 НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ

Настоящая любовь
Дева не слишком чистым;
Молодой ntineritoare,
Любовь к морю;
Но полон я печали
Любви, тот, шельмование,
Боль и удовольствие,
В сладости, и в горести;
Indaratnica, и дорогой
Сколько ссор в день-ntreaga,
Но сара примирить,
Как и все, тебе станет вам нравится;
- Любовь у женщин
С солью и piperiu,
Не lihnita и dulceaga,
Каждый день в огне, тебя, джеб,
Это razboinica, горячий
И голова без ума;
Любовь к шельмование
Как fagurul мед,
Но есть приятная речь-сотовый piparat,
Сладко, когда он сердит,
Как rastita " и при хорошем,
Nedusa к иконам;
Его темные глаза вас
Я дам вам его время,
Уст с улыбки
Трудно себе несет sambetele,
Он этого не бес ли в тебе на руках тонкие
С повальным увлечением в поле зрения
И все дороже с каждым днем идет...


 Я NTREBAI, ДОРОГОЙ, ДА В ОДИН ДЕНЬ

Я ntrebai, дорогой, да в один день
Кто-n lume s-o, скачать
На новые, чтобы нас разбить.
Здесь на холме было найдено
На нас, чтобы мы расстались,
На холм не с реки,
Небо граждан всего мира, полное звезд,
Люди, слова и зла.
Между мною и между вами,
Это одна страна, а,еще лучше,
Войти в твоей жизни было по-моему
Вышли люди на занавески.


 БЛЕСК ЗВЕЗДЫ

Блеск звезды,
Плакать raurelele,
Тучи не небе летать,
Народы-mbatraneasca
И в лесах растут -
Только я, он сохранил бы,
Думаете, на звезды,
Что было после-было у меня:
Так было и нет.
Сладкий рот, истории,
День рождения, кто меня улыбаться,
Ночью, кому это рассказывать?


 В ТВОИХ ГЛАЗАХ Я ЧИТАЛ...

В твоих глазах я читал любовь, намеренно
А-н-н-путь погоды, моя звезда
 В один момент, когда они на экране.

То, что лист сухой, vazduhul coperind,
Vazui nadejdi и счастье
 Раньше, мой весь народ погиб.

После того сладкого момента, вы так меня удивляли,
До того, что даже в взойдет
 Исчез, звезда моя.

 УМ И СЕРДЦЕ

 I
- На что посмотреть вниз, но повторила,
Как вы себя руки. вы делаете вид,
Когда я говорю, что он тебе нравится
И, как вы, много, ii-плитка.

Я буду играть в комедии
Ролями в ntelept,
- Но почему вы друг другу
Ну так, не так ли?

Почему же, когда вдруг
Он приезжает иногда
Rumenirea сделать его местом,
Такой gingase palori;

И посмотрите в глаза, уверены в себе,
Грудь растет на дальний? его, не так ли?
Но вы тушите древесный после olalta...
Комедия, дорогие мои.

Оставить его, увидеть, как идет лед,
Меняться, не навсегда-на том же вода
И у вас, свои статье
Его темные глаза, и sirati.

И когда, на ваш взгляд, как никто
Окружающей среды не должна принять сама,
Только тогда вы можете на участок
И посмотреть, медь.

- Я вижу, из-под ресниц:
Глаза-не глаза, глядя горячий,
И любовь друг к другу
Conversati без слов.

Кто как не вы, знаете, девушка,
Да-да, вы не поверите, род святых.
И оставаться лишь его, до тех пор...
Ну, что? Вы, я буду вести себя?...

- Перестань, тетя, вы же мне не возражаете,
-Я расскажу больше, чем я бегу.
Почему мне кажется, что я в любви
-Не с чем prietesug.

- Друзья, вы-ntelege,
Вы nselati чем "система".
- И он не на-до тех пор,
Но вас я боюсь.

Пан-в настоящее время на включение вашего
Вы знали, что его люди в масках
И в ваших душах
За боль, iubeati.

Пообещав друг другу
Как, вы не любите,
Вы gandeati с его ramaie
Таким образом, пока вы будете умирать.

И это не ласки,
В один прекрасный день, на другое, вам
Traganiti счастье
Больно, вас обоих.

Быть уверенным друг в друга,
Чтобы promiteti-фу легкая
Таких, как я, больше делайте
Союзы по любви.

Но сегодня, курица, снова трагически
Спросил странный бред...
- Боже мой, Боже мой, matusico,
Не в себе, ему трудно еще говорить?

- Мне не сложно, потому что вы не в состоянии
Чтобы sfarami, как для детей...
Игрушка-ncantatoare
Красоты idil.

Когда я вижу, ходит рядом,
Вы zambiti, и смотрю на вас
И когда, на ваш взгляд, насколько подскажите
- Я делаю, интересно и в ntineresc.

Вы, гурманы, вы dragostirii,
Рецепт самый лучший
Invaliti amoru-не на словах,
Clevetindu его вместе с вами.

И держаться в стороне от глаз,
Войти в raristea, либо
Я буду идти, когда придет сара,
Вы по-rumana-н, чик

И до тех пор, радости,
Я вижу в твоих глазах вельможи...
- Не нет, чем свадьба
C-фольклорного ансамбля музыканты.

Напрасно ли, в самом ее центре
Пишите,-сказал кодр история?
И так плохо, ii-видимому,
Как, baiet, он не является?

Не хотите, да и на лицо
Сладкая тайна, я понимаю,
Потому что-как это сладко, -
Но, в конце не ставят.

А как вы проводите
Сегодня, когда жизнь улыбается,
Как в свое время Konaki
А он в batraneste:

"Через пустоши и горы, salbateci,
Через пропасти, инструменты, ponoara,
, Где n-ее скалы,
Позвонить blandele izvoara;

Там, где в природе
С ее огромной
Распространяются они во всем мире
И радость жизни;

Где, чем те, кто, слава
Высокие товарищи,
Откуда малины и стены
Они их imparatie;

Где вы все вместе)
Кричит: "Давай, я тебя остановят!" -
Там, любовь зовет,
Туда приходят? для очень любит.

Там, на глаза zavistnic
Не во власти:
Нет ему обиды в любовь,
Но и игры, и ласки."

Свяжите себе, вам нужно соседом;
В самом ее центре для вас:
Тихо, почти mizantropic
Итар-то я люблю, я хорошо знаю.

Тебе нравятся стихи,
Он работает и хорошие тексты.
Все ее песни
Ты-музыка, вы их положите.

-И петь, вы будете делать duo
И голос ваш-он объединяет в себе;
- От тебя,-я положил на пианино
Вы-nsoti в violina.

Тебе нравится mosioara,
С вашей хочешь работать,
- А он знает, что plugaria -
Хозяину это, как вы видите.

Mosioara его altdata
- Это все, paraduita;
Видишь теперь, что принесут,
Как хорошо, что я randuita.

Таким образом, вам не остановиться на мысли,
Предварительный легко выбирать один из двух,
А я вам говорю, что надо вам взять сосед,
То есть-ее рук-и то и другое.

- В течение всего дня закрыть
По авторов есть от моли
И мы видим всегда,
Cumu-я полон colbul в школе!

- Но она-не все, сара?
- Идет. Может быть, я их ненавидел.
С-а потом, вы не знаете, как юбка,
Femeiasca-это было... некрасиво?...

- Это?
 - Я знаю, из-за чего?
- Потому что в этом мире каждый,
- Только один,-я изо всех сил.
Увидите, что это девушка.

- Было-то один?
 - То одно
Устоять пред моим, и шить,
- И я говорю, что это так
Ведет себя жена.

- Девушки, чтобы spariu мира
Как сами видите, это не я,
Таким образом, в конце поставить
И мы masur touch с сенсорным.

Он видел, что ему гораздо лучше
С mosneag я cunun,
Чем и мне это риск, и я сама
С мужчиной или с ума.

Я утверждаю, что в каждом доме
В конвенции не проводится:
Это еще больше счастья
Так, в но-во всем.

- Мир? - Да? узнать mosnegii?
Scartaiesc постоянно.
То ему плохо, то он не имеет времени
Тебя ведут к гулял.

Ты-музыка, он шлем,
Если смеяться, то он, суровый -
Говорить на вы, ты права,
- Да? ни голоса не слышно.

Когда он приблизился, хорошо
Вперед! - веревка для волос
Когда мука! Mosneagu-да, один
Scartaieste, как автомобиль.

- Не желаю, внучка дорогая,
Чтобы добраться до того, к сожалению, власть...
Знаете ли вы, что мир, том?
Это тишина в больнице.

Другое их мира душевного
Это плод любви -
А там-тишина,
Но в одной игре.

А ты работаешь-а он дома
Может стоять, не может работать,
Но время от времени бросать
В глазах его на себя.

- И смотрит долго в себе.
Боже мой! ясно, еще не знает,
Как же, как же без вас, мир
Может быть, в то время как в пустыне.

Приходите к спине, чтобы увидеть, если записать,
Через строки, а ты ступай,
Ii-бери, пока еще от руки,
Единственное о. о ты.

И как вы думаете, stears-пусть
И если ты скажешь: "нет".
Вы не утверждает, что ум, а не я
И в центре-я-это ты.

II
Ii говорят: "ма-поводки-н, с миром,
- Не буду я отвечать;
А он, смеясь отвечает:
- О, смотри,-не зеркало,

И скажите мне, если вы человек
Gasind в том, чтобы в его жизни
Ласки не так сладко,
Не включать, не свои руки?

Ii говорят: "ма-поводки-н, с миром,
Что с моим ртом,
- С глаз моих все
Он идет, не ndura?

А он, смеясь отвечать
Так как он не знает жалости;
Не, я дам тебе по доброй воле
Я хотел взять его с силой.

Ii говорят: "ма-поводки-н, с миром,
Потому что сердце болит.
Острые ощущения, я sfarseste
И падают с ног.

А он не отвечает... - о-i
Слезы, кажется, полна:
- Вы хотите вылечить, подруга,
В центре-я, ты и виноват.

III
Анна
Рассказывает, что даже в конце его вы, я вижу, если что...
Мути
- Все! Achil, и Агамемнон он сказал, grobienii.
А то в старом Нестор ловит его, говорит, к истории,
-На вас обоих, ii-probozeste слова batranesti.
Круглый стоять, всем известно, steteau жрецы и цари
Но Константин вас... вы знаете, матовая cumu-с mosnegii.
А Achil в Агамемнон suduindu ему и говорит: - Кружки!
Я возьму тебя в Brizeis, а раз не себе, прежнему.
- Лас? - ты, правда, jupane, я знаю, о чем я вам я,
Я падать, ты только не на ноги, он-то оставить? у вас живой hac.
Анна
Хорошо, хорошо! Да-да, я впереди! suduie, как muscal.
Мути
Только вы сказали, что mamaie, как и Гомера, ii и, естественно,
- И ты сказал, что мы говорим, и все принять так, как оно graieste,
Было-то все, что я является в этом виноват?
Анна
 Естественно, это не mojiceste.
Что ты, Биби...
Bi
 Mamaie, я не знаю точно, как это-не книга.
Анна
И так оно и положено, скажем, Биби, все дальше.
Bi
Как, Achil, а Агамемнон-в ней все sfadeu,
Дело Нестора было amanduror вы tinu а потом уж и плохо:
Он-Агамемнон вы совмещаете, с Achil вы imblanzeste,
Что это за Brizeis, чтобы дать ему, он invoieste
Но, говорит, заранее, чтобы не cerce как-то
Preste Brizeis, в счастье-так, чтобы могли достичь чего-то...
А у Юли попасть на Chriseis, а не корабль, suind,
Идти к священнику, Chrise, лицо не его рук, давая,
Он привел волов в жертву, и в отделении банка, а achei
Как же ему Аполлон, что я его успокаивает, а ее.
Анна
Посмотреть более badeo, как и что они говорят? Чистая, красивая, с-сэр.
Мути
Как получить работу; а-nvatat это сердце из волос на потоке.
Анна
- Ты не знаешь его,-nveti, так и... останавливает Вас кто-то!
Но он не хочет, чтобы cuconasul, что я... Скажи, дочь моя.
Bi
Дикторы агамемнона, они же luara
В Brizeis-то бред, но... Achil он стоял на улице,
Кроме того, палатка, и ее воском, - страх ли, я и на это не их дело.
Но, Achil не старается, а с ней за руку идет.
И это ты понял...
Мути
 Но! Только в рот, ii, нем.
По его любит Brizeis, что да как misel?
Я бы дал, я его невеста... Если был бы я acol?
Ii umpleam в bodaproste, а он не знал, куда,
Делала ему все, тушенка, rupeam gatu, что в врабий
И я иду, а потом домой, Mirmidonii с кораблями.
Анна
Очень, очень плохо, и нет пути, мой дорогой... - и вам не ascunz
Даже nesuferit вы, на сегодня, indaratnic, и вы на это реагируете.
Расскажите о дурак... По-французски, как не тебе, знать, не bechi;
Боже мой, как же у вас есть учитель, вам стрелять в ухе.
Иди, Bi, la Marioara, что вам дают тебе пирожки,
Но lenesului того, даже чем-то, чтобы тебе голову.
Мути
Но, что на Brizeis, говорит, мама, я права?
Был бы он мой, mamuta, и я-все мы могли бы в груди.
Вы говорите только то, что он в Brizeis он любил ее...
Catu-люди, и земля, и не брали с собой в руке.
Анна
Я говорю-я это сказал, и я сказал, что по-прежнему, и вы не в состоянии сказать, времени много
Cumca человека на работу, после взгляд ее не слушать,
Судить всегда, а не indaratniceste...
Мути
Разум, разум! чтобы я еще когда предвыборная кампания только началась, если так ее любит...
Bi
"Решение, чем всегда, и любовь их, и выше":
Но ты не сказал, все deunazi... ты видишь, я помню, что ты мне сказал.
Анна
 (поцелуй)
Дорогие матери, - ... Ты свое дело... и учиться так приятно!
Не так, как тот, что jupanul indaratnic и lenos.
Мути
Говорит: мама, да я скажи, и я все-таки себе, не в состоянии ответить:
Ума не сказать, мало того, что красивая только потому что я не знаю, где они.
Но видите ли, mamucuta, я и о, мое:
Для меня Achil на Brizeis никто до меня ее забрать.
Анна
(угрожая)
Mimi!
Мути
 Увлечение-вы, мама, в день, что нибудь..., день женщины,
И не только для пирожков, но нет пищи, и его не мне, когда предвыборная кампания только началась
И умирают от голода, но все же, что-бы выйти через один-aice
Вам отнимает ее... но разум-то, что я бы сказал:
Да-да-да, на втором... нет, я знаю, что умру.
Анна
 (хлопает по щекам)
Indaratnicule!
Мути
 Видите ли, для вас, ласки,
Даю вам войну со всеми людьми, как и Богдан-Водэ, по кривой...
Анна
Aide-удовольствие в любви chioara, иди к Марии, дай мне покой.
И сегодня по-прежнему нормально-ходить! Но что еще? не больше.
Мути
Я не собираюсь...
Анна
 Вы не хотите пирожков?
Мути
 "Не сейчас, я вам скажу кое-что...
- Да? так вы не возражаете?... днем, как и вы, я расстроился.
Анна
Скажи, а!...
Мути
 Как бы начать... Ты. Ты, господи, ах, mamucuta,
Сильно ты фрумушика, я не знаю, как и ты, милая
Чем, как не он, может быть, как нет другой, mamita...
Анна
Что вы хотите, Мими, скажи, когда...
Мути
 Я так говорю? - Да? Да-да, мне не важно!
Анна
Как?
Мути
 - Да. - И еще одно, и все есть одно, не знаю как это сделать
Да-да, я, ты, родная, не сама...
Анна
 Ну, Мими, pleac-в настоящее время
Да-да, мы с миром...
Мути
 - Ты никогда не считает, что так уж и плохо для детей,
Я знаю историю, более красивый, чем она его Achil.
Я знаю, что один из mosu: ее история
И красавица, и прекрасная, не было и нет.
Анна
Итак, mosu Вместе; скажи мне, скажи, мой милый.
Мути
Что-то новое, вы никогда не слышали, пан-а теперь только я.
Анна
Помощник, Мими, иди сейчас... для себя и своих сотрудников, когда вы в состоянии вызвать.
Тетя
Если вы дадите мне еще важно?
Мути
 Не для меня ты, родная, как мама.

IV.
- То, что ребенок быстро это Мими, что dragutu работы.
 - Matusica,
E-ndaratnic без ума, как только г-на, что мне страшно.
- Не может быть, как и твой отец, что Бог его простил -
Меня всю жизнь-горький, с-ndaratnicele их вместе...
- То, что хорошо, это Биби...
 - Да, хорошо! как и ты.
Как и его отец,-или, майор... имейте в виду, это очень хорошо
Все, что вы говорите...
 - Что принести, так что с танцами? Нет
Я не могу найти сходство так велико.
 - Да, да, да! Видишь ли ты,
Ему не похожи не на улице. Inlauntru. Только с виду я.
Разве ты не видишь, как momitica repeteaza слова
Их можно услышать в танце, а на вас: "ниже
Это любовь, любовь, чем разум..." Успех-у тебя с ног на голову
Чтобы расти, племянница, родная...
 - Но жить, о старом...
- А почему бы и нет? Знаю, милый, то, что он глухой на одно ухо
Тем не менее я считаю, долг, как я вам скажу, мое мнение,
- Ведь вы, я вижу, в чем здесь...
 Тем более, сама - одно удовольствие, -
-O bucat? на какое-то время-ncoace... когда-фузи в россии...
Как был ты, о разум, и сегодня на десять частей, вы.
Кто же знаете, кто там у тебя, ты бы встречался,
Как desemnuri того, с nvatatii у вас прошел,
Тем более, с вашим братом, pr? мой любимый внук,
Но это совсем не так в atunce понять не могу.
И вполне могут prepune, и, как племянник, мой сломался
В этих conferente rolu-ntai он будет играть...
- Прямой с, так, но только не в игре, разумно, что у меня было;
Rolu-ntai играет с другом.
 Друг с другом? Может быть, я знаю.
Игру вашего разумного, чтобы не выйти на улицу, и, так или иначе,
Игра copilaresc и себе, и другим-то.
- Что ж, мне кажется, как речь даже не об этом ты не взяла с собой.
Потому что и я, я одна тайна-камеру, и я сказал:
C, достигающие в несколько человек, я никогда не мог дать ей на лицо.
Но, как ты схватил меня, освобожден в предисловии.
- Какой секрет? Но в чем секрет, я давно его я поняла.
- Как это? вы не заметили?
 - Да больно ты мне не веришь, что я из глины.
Поэтому, пожалуйста, будьте так гладко, не будем его ждать
И я понимаю, уже проник его тайну, ochiu-я умный.
Итак, без превью, скажи мне, горький...
 - Я кот.
- Ты больше меня, пожалуйста, с кем-то, дорогие мои?
 - Вы,наверное, слышали
Я думаю, с и d). Stelineanu?
 - Капитан, г-пехота...
- Так же как; unchiu, или...
 - Министр! Хорошо, девочка, что же ты, я тебе...,
Господи, прости меня! Но, серьезно, вы говорите, девушка?
Я не... я понимаю очень хорошо, как ей это все.
У вас иск в суд, petitiuni вы пишете, часто
В какой-то образ, полный sentente, не слишком хорош, и особенно
И старушка Escelenta-s-a-ndragit с вашим росчерком пера,
Но брат твой что-не вашего ума, чтобы положить, так как основанием для
Я уже и сказал, конечно же, как же, как и ты вдова, и хорошо
Вы могли бы, кажется? как Escelenta вам приходит забирать, даже на себя.
- До сегодняшнего дня, разве я не говорил, что я был fagaduit
И fratane-моя, и другой, чтобы держать работу метеорологи продлили действие желтого кода.
- А когда речь идет Escelenta?
 - Сегодня приходит к надежности.
- Соответствие их? - Хорошо. - что вы делаете? Хорошо, дара.
- Я вам скажу, дорогие matusica. Когда сначала я, ср
Я сделал это из любви. Ну, неужели я, по-imblat?
А майор-то nsurase в любви ntaia сегодняшний день.
Как он ходил, его, может быть... ну так, люди, вот и все
А потому, что мне нужна поддержка, в доме
А потому, что я никогда никого ни с чем, только с ребенком
Я кот, я могу с вами жить в россии
И, чтобы растить ребенка, и хорошо.
 - В противном случае вы inchipuiesti
Как это может быть. Слушай, а майор, что вы скажете?
- Он? Но хорошо, что я - " с какой целью? Он остается, и все, aice.
Но жить, о старом?
 - Живой, - и я приду ты видишь.
- Ты его любишь, он тебя любит, то, что делать без тебя?
- Боже мой, Боже мой, matusica, позвольте мне сказать, что я люблю его.
Разве я не говорил, что я хочу, я не вступают в брак?
Суд, matusica решение, вот и все.
Знаю это и я когда-то д-я уже больше не могу.
- Кейт,-мы остановились в этом мире и не хочу, чтобы вы больше не стреляют,
Любви не ищу, пусть меня orisicat с удовольствием.
Но не его любовь... В результате и maioru-я juruit
Как же, как во второй раз не nsoara с любимым.
- Отпустите меня, - с juruinta, то суд, по решению суда,
Ведь они-не что-нибудь, против gingasei любви.
Я буду в сырой tinereta, вы ofthe,
Я с сердца, воистину, то, что как вы хороши,
Вы друзья с поприветствовать вас такие мысли, что вы должны положить в голове
Так, глаза он открывает, я, тетя, у меня не голова.
Но уже есть из любви, тот, dentai вступления в брак?
Сечения и симпатии - что-то, что он хотел, чтобы это было? -
Но достаточно с того simtire я, любви одно botezarati
И он будет держаться в стороне от танцев, от apururi вы jurarati.
Я видел, nepotica, все больше и больше, может быть,
Чем ты больше, чем танец, но смотри, с этим не
- Я скажу вам, что этот молодой человек, что-не июня, я поклялся,
Одной любви без конца, обет не есть и весов
И, резина, когда в старом, на веки-у него
- Я не знаю, мне, как сильно меня любят.
Это esceptie, тетя...
 Это esceptie? А вы
Может быть, не вы, так же как и все, esceptii вы?
Опытом intrupata, вы... Слушайте, девушка, давайте,
Что вы-с... " Или иное; быть дети, но не в раю,
Не copilarosi, это не так, следуйте инструкциям, приведенным inimelor ваши:
И только мое сердце, я источник счастья в нашу жизнь.
- Пусть сердце ваше, тетя... Как думаете, что я abati
Он-мой fagaduinta?
 - Ну, девушка, это не вы,
- Но ты по-прежнему не в состоянии говорить, одна... Escelenta это отремонтировать
И это полный podagra, imbla всем на костыль-н, рук.


STRIGATURI
I
- Я на грудь тебе в голову
А я смотрю, вы-не девушка,
Как ребенок, глядя,
Ее, ее матери, ее рукам.
 * * *
Так как невеста его imble или наступать на них, как на piua.
 * * *
Даже не бедный, а у тебя, милая
У вас множество daraveri,
Потому что получить и передать simbrie
И в беде и в радости.
 * * *
Так как любовь это то
Вы никогда не будете знать, numaidecat,
Но и то, только дети,
Когда он здесь, и он растаял.
 * * *
Как мне поставить на глазах и с гордостью
-И как мне говорить, как мне перейти -
Человек так гордится
И все от любви, они уезжают.
 * * *
Где любовь царит
Получить greselele не имитируют,
Потому что по certele omenimii
Как ramul на финском.
 * * *
Я знаю, если вы заботитесь для меня
- Если ты меня не обманывать?
Ведь в губы,-было написано только
Чтобы iubirei invoieli.
 * * *
У сына гребаный
И все с любовью к себе возьми, -
Во всяком случае, чувствует ее, мужчина,
Indoita у женщин.
 * * *
Потому что в любви приходится
Очень было imblanzit.
 * * *
Язык-не в рот тебе он ослабляет руки воинов,
В то время как любовь-говорить.
 * * *
Ах, как хорошо мне,-nsele
И даже в десять раз любовь,
Чем nenselat танец
Нет, его я знаю, а я иду, тоска.
 * * *
Больше бежать, я за всю жизнь
Из любви к войне,
Со сладостью их бесконечные
- Не мы,-я изо всех сил, что в нас есть?
 * * *
Колчан любовь и золото
Но стрелки я otravita.

II
И у вашей одежды
Это самый глубокий из другой цветок.
 * * *
Новые платья, которые в imblet
Плавно trupu, вы будете
И посмотреть на них cute
Boiul ваш imparatesc.
 * * *
И я mladii очаровательной
Войти в cretii-mbracamintii:
Знаете ли вы, как и все, ты прекрасна
- И что ты в похищении души.
 * * *
Пальто и ваша прекрасная
-Не, я на станки ткут,
Так легко, как в neguri
И двигаться, как и ciuta.
 * * *
Наказание-есть руки льна
Полотно, тонкая грань, что ее teasa,
Так вы, кажется, быть пустым
Так легко я и в aratoasa.
 * * *
И синим, изысканные торты
- Straveziile matasuri -
Как на ваш взгляд фина
Тень, ты только их действия.
 * * *
О, как это странно,
Lingusita, desmierdata!
 * * *
Не слишком большой и не слишком маленький,
Но при subtirica,
Никто не может сказать,
Что у коз с фрумушика.
 * * *
Есть одежда alesatele
А украшения, как кольца,
Многие были, putintele,
Все-ii, сидит хорошо друг с другом.
 * * *
Сладкие ласки, мне надо,
Но, к сожалению, меня от внешнего мира.
 * * *
Проклинал ее, либо вместо
Куда я зажег огонь на поражение.
 * * *
Потому что песня, как горжусь
Что здесь происходит mpreuna -
Он, в рот, женский
Inzecit сладко это звучит.
 * * *
Песня на заре
Пробуждение удовольствия,
Эта пропустить
Amortirea боли в пояснице.
 * * *
А песню не пропустите
Вы-приносить легкий сон.
 * * *
Песни лучше, чем освещают
Боль из-за любви
Когда на маяк? в новость в себя включает.
 * * *
До вчерашнего дня у девочек
Сегодня, жен.
 * * *
Тот, кто поет, она desmiarda, и на него и на остальных.


 RASAI НА МЕНЯ, КАК НА...
Rasai на меня, как на свет, лина,
Это не сон, мой небесный d-степени сложности;
О, матерь святая, присно дева
В ночь на gandurilor моей вине.

Я надеюсь, вы не дайте им умереть
Хотя с моим-это процесс, от вина,
Глядя на ваше милосердие, теплый, полный,
Induratoare-на меня вниз.

Чужой для всех, затеряться в боль
Глубокий, чтобы nimicniciei мои
- Я не думаю, что и я тогда.

Да-да, я tinereta мой, возвращает мне веру,
И reapari в небе ваша звезда":
Как тебя я обожаю, теперь и на веки, Мария!


 ВАШ TWAM ASI

Дочь, gingasa короля, когда на вашей одежде богатой
Перейти на faeton гала-концертом и вы mladii, улыбаясь,
Из листьев-nfoiate натереть свежий цветок,
Все, что видит, это для тебя,-nseninata.

Лететь на шесть лошадей, как ветер, и rasai, что "Аврора".
С caciulele в руках, и на словах шлеме дыры,
Народ приветствует-не путь, земной бог.
Вы-nchini. Вы чувствуете, родилась на счастье для всех.

А тут на много вам связывать ваши глаза большие.
Тень-nfiorata это мысли ваши от...
Женщина с улицы и-к-naltat, глядя ему в погашено
К тебе... без ненависти, far-любви, и без птиц.

А ты? Где же вы, к codrul ведет себя в саду,
Intristarea не радостью, а радость-не счастье...
Secolii короны, ваш королевский блеск
Можно снимать цельной скалы, и дворцы в руины.

Она? родилась-и, по-магазинов в грязь-обскуры,
Не слышно ни голоса мума, и preotilor psalme...
Он обнаружил, что с comediantii как играть в batand в ладоши,
На pierzarii лошадей, родителям-о ndreptara-то vandura.

Она? От входа в храм, и под черными boltituri
Смерти дух только вы чувствует себя, в тишине,
Потому что не ntelege blandul ключевое слово для ласки
На страницах смазанную маслом священного писания.

Что, значит, эти candeli, что горят и в любом месте
Под лицами mohorate с глубокими и плохие девочки?
Что это значит, что этот вентилятор patrunsa в blandete,
Как полняющих х tanguioasa puternicile своды?

Rugamu мы ndurarilor,
Luceafarului великих!
Волны, что нас преследует
Высокое нами, мы mantuie!
Смотреть adorata
О нас вниз,
Это, вот, тоже-чистый
И присно девы
- Мари!

Похищена duiosul органов avant
В книге " самые просить снова впадаю ваше право,
И глаза тех, кто осуществляет к нему идет.
Она?... приходится во многих обращен к земле.
 * * *
Ты умрешь, ребенок, король, по цветам, miroasa,
Так как мрамор является ангел, под boltirile,правда,
На catafalc представлена люди будут жаловаться-ncalte,
После душа ваша сладко, по святой земле самый красивый.

Она? Если же упадет мертвым в сутки на карту
За счет столкновения с подставки, и, по danturi desfranate...
Тут есть расширенный просмотр багажа на uliti вы ncarca одну, то в спину,
Но, ни в смерти, сама тишина-не будет его видеть.

- Нет. Не величеству угодно, но не sfinteste на бедный...
Потому что scheletu-то, что носится сегодня-avutie
Горечь и боль, приготовленный по анатомии
Он будет делать,-это надуманно, из-insul... после чего, в мешок,

Тот должен быть брошен в яму, самой распространенной. Искра
На что он погиб не в результате. И, тем не менее, их посеять
И, как слеза росы. В парке-вы-сестры-близнецы:
Двух жизней, двух сердец, а одна-женщина.


 ВОЙТИ ПТИЦЫ

Как же, не мы-две птички,
Под stresina камыши,
Клювом-в клюв, чтобы жить вместе
В одном помете, только пух!

Ты не выявляет ли это в глаза
С ascutitul botisor
И alaturea de mine
Стоять-ты разве не с мыслью"?

Например, я вас вижу, милая,
Что мне покупать, а что вам от него избавиться,
Сидя на заборе, глядя на меня,и
Ты, да-да, все от головы.

Но я пошел на дому
И в дождь, в такой любви,
Я imfla суровый на перо
И я буду стоять на одной ноге.


 ПОСЛЕ ТОГО, КАК СТОЛЬКО ВРЕМЕНИ

После того, как столько времени
Вместе, мы никогда не говорили,
Тысячу-мне, кажется, что uitaram
Как долго мы любили.

Но сейчас я вижу, прежде чем я
Сладкий, бледной, как сидеть -
Оставьте меня в последнее бронирование: январь
Смирился, чтобы ngenunchez,

Позвольте мне плакать, мила,
Получить свой поцелуй, чтобы в ваших руках...
Manusite, что facurati
Много недель назад?


 НАПРАСНО КАКОЙ-БУДЕТЕ ЛИ ВЫ...

- В фургон, который-вы-ветви лавра благородного,сегодня
- В фургон, который-вы-мандре simtiri в груди.
 Все регистрации мужчины прошли:
Червь-все те плоды,-не мы.

Потому что это не их любовь и ненависть г-на же-не
И то, что осталось в тени simtirei это:
 Заикания граждан всего мира
Гладкой, бледной, как и у него.

Там древней ярости его, Ахиллес,
- Это не Константин blandul-cuvantator.
 Пылкого Аякс"
Tarana-я сегодня, и не более того.

И когда я в Риме, госпожа мира,-и ваши, и мои,
И где сегодня, древних и великих caesari?
 Tibrule гальбанум,
Где она сегодня, увеличения тебя?

Даже папы гордится тем, что три короны-не голова,
Служители в natii с stramba костыль,-не мани,
 Пудра-ы по сей день.
Порошок я еще живой быть.

Потому что не целовались цари их ног,
Потому что это не по-nchina мира, от голоса святого.
 Признаки, лет
Перейти остаются, и отлично это делают для бритья.

Даже на троне папы римского, сегодня, как и сцена " e
И он, для того, чтобы mutrele на его плач.
 Hohotul граждан всего мира,
Граждан всего мира открывают, ii-отвечать-то.

Потому что не было ardice boltile гранит
Один-Мишель-Анджело не делать, а
 В день после этого.
Храмы в первую очередь новые пустыне, остаются.

Чтобы nvie холст Уже сегодня, а не я.
Не nvie долото-н, рук из нас.
 Остается лишь на бумаге
Мрамор-плотная и под глаза, и мертвых.

- В фургон, который-вы-ветви лавра благородного,сегодня
- В фургон, который-вы-мандре simtiri в груди.
 Все регистрации мужчины прошли:
Червь-все те плоды,-не мы.


 МЫ ОБА ИМЕЕМ ТЕ ЖЕ УЧИТЕЛЬ

Мы оба имеем те же учитель,
Более мы одного и того же мнения, что...
Unitul мысли тех, кто признал его.
Как вы знаете, сегодня, я, я, я знал это еще вчера.
В то же жаловаться нам, и мы смеемся...
Не то же самое восток duo dicunt idem.
- Ты говоришь, как на родине-не распада,
Бритвы, и поношение у нас достаточно;
Когда кто-нибудь мнения, я хотел бы спросить,
Он мог получить все, поэтому ответил:
Как стыдно в глаза ей закрыть:
Не то же самое восток duo dicunt idem.

Потому что в глубине gandurilor свои
Рост ура, в моей любви.
- Ты бы все пойти по его пути,
Я с самого слабого ии в помощь.
С той же мыслью, мы, тем не менее, мы desfidem:
Нас, так же и восточная duo dicunt idem.

На мне зло, хотя и рад, что мне не больно,
Я тебя, спокойствия, жизни,-и ваши, и мои;
А также вы можете посмотреть весь луч, блеск
Как его залить на свой мир и королей...
Могли бы вы на своих руках, чтобы нас убивать:
Не то же самое восток duo dicunt idem.

Трудно сказать, что в отличие
Мы разошлись, а мы не в "куче".
И вы увидите, то, без каких-ndoiala
Когда мы с извлечением души,-не ладонь,
Что вполне в их содержание мы его откроем:
Не то же самое восток duo dicunt idem.


 O-NTELEPCIUNE, У ВАС ЕСТЬ КРЫЛЬЯ ИЗ ВОСКА!

Зачем руках тонкие могли взять шторы,
И в одну сторону, t?mide они стреляют!
В тени сладко, по старой решетки
Вздох уст в уста, любовью и с удовольствием.
Luceste луна среди тысячи звезд,
Вздох vantu-n, листья бука,
Вы clatin лесу ласкают ветра -
Свет, на воду, neguri на земле.
 * * *
O-ntelepciune, у вас есть крылья из воска!
Мы сделали все, far? позвоните нам ничего не
Мало тебя nalti и задвижки, ты пришел снова,
То, что они говорили долго, кроме deszic,
Вы desfrunzit a dream лето
И, тем не менее, я на небе себя встать:
Ты меня не узнал его, а не меня,-nchin la soarte,
Ведь что бы там ни было, что нас ждет смерть!

- Ты имеешь тусклые глаза, древней Греции,
Иссяк,-у тебя рука скульптора греции
Независимо от того, насколько oceanu, вы хотите встать
Тысячи talazuri, что nspumate идут,
- Ничего он нам не скажет.
Колено, в воображении я от него мне не уйти,
Потому что ваш голос около уха, чтобы мы могли изменить его:
По их природы, святой язык.

В моей жизни, - есть рай, в asfintire -
Вы scuturau белые цветы миндаля;
Мечта, которую мы носим, в каждой мысли,
Как на берегу озера у звезды, на любой волне;
Таким образом, к нему в жизни я poleita
В пределах этого мира, а бледно-золотой
И в горе, сон, в леса, полные пластины,
Atarnau гусли ingeresti с ветром.

И все, что codrul он думал с горя
В тени поврежденных огней,
Что говорю я: источник, lunecand в долине,
Что сказать, на вершине, на поляне, от arini,
Как говорится в ночь неба, и его,
Какой месяц сказать, luceferii senini
Они собирали на смех мой в plansu-я
Я любил смотреть на меня, но.

Напрасно, как целом всей моей жизни
И в гармонии, dulcii tinereti;
С вашего мира, тысячи и тысячи звезд,
О, небо, ты, ты сегодня в цифры, я учиться;
Мощность, задвижки, они набрасываются на них,
Отсутствует в жизни, в этой жизни;
То, что было хорошо сегодня, только мнение -
Как вы думаете, петь больше у вас силы?

А если нет ничего, чем думаете
Все, что вздохнуть начиная любви,
В истории с самых ее эпохи
Сон был горько - amagitor;
Все, что aspiraram, всю свою жизнь,-это сила
-Я поработил его falnicului не пропустите
Мы использовали его, как некоторые уроды
"На сны, по мелочи, на лжи.

Я nentelese буквы погоды
Независимо от того, как ты глубоко знаком с их уничтожили?
И мы бы под удар anatemii
-Он не знает ничего вечного, поставлены в пример пошли?
Мы, и только для того, чтобы дать вам свою жизнь,проблемы,
Это dezlegam, не чип и во вселенной.
И, в любом месте и в любое время и в любом месте
И те же вечные-ntrebari скрывать?


 - ЗВЕЗДЫ,-НЕ НЕБО,

- Звезды,-не небо,
Над крупными
Горят departarilor,
 До тех пор, пока исчезнут.

После того, знак
Clatind мачты,
Дрожит, largele
 Посуда из дерева;

Несколько xii-xiii вв.
Пуская большие
И miscatoarele
Долину, которые.

Стая журавля
Возьмите ntinsele
И necuprinsele
 Дороги в небе.

Мухи, которые могут
И для них гонка
Vecinica пути -
 Вот и все...

Цветок crang,
Таким образом, жизнь
И tineretile
 Они проходят, и левая рука.

Любые азартные игры
А растяжения-отдаленные земли,
Гоним моменты,
 Статус "на месте".

Пока не умру
Идет себе, ingere,
В печально-я жалобу
 Полная-любви.

- Это не позор,
Чтобы сбросить с себя
Момент, когда тот, быстро
 Что нам дано?


 Я СИЖУ В CERDACUL ТЕБЯ...

Я сижу в cerdacul тебя... по Ночам я спокойной.
Выше я ветки с деревьев, тянутся,
Веточки крупные цветы в тени, а я, относятся
И ветер, двигаются деревья-н, сад.

Но в твое окно, я сижу на
О том, как вы смотрите в глаза свет.
Вы устали с руки самой нежной
На волне золотые волосы, despletind.

Его бросили на плечи снег,
Отменить снится peiptarul на груди,
Постепенно вы ardici и sufli-н, свеча...

Над головой-звезды, я дрожал, сквозь ветки,
В темноте мои глаза, я остаюсь
Были вместе месяц, бить, грустно в окна.


 НА ГЛАЗА ПОДНЯТЬ...

На глаз забрать закрыта
Languroasa, длинный ресницы,
Рай, в блаженство, обещанные
И с тайной dojana.

- И ваш цыпленок, палец в рот
Sfatuiesti и угрожать
И мне на нем
Сделать более послушными.

Когда рука моего включает в себя
Mladiosul вашего шею:
"Мани, мы будем, как и вы, утверждает, что,
Но, как и я, пусть сегодня".

Таким образом, борьба с " -ваш выговор,
- Часы, дни, недели,
И всегда был моим, ndreptare
Один с женой сегодня в руках.


 ZBOAR-ИЗ ЧЕРНОГО ПАСЛЕНА РАЗМАХИВАТЬ

Zboar-из черного паслена размахивать
На его крыльях, ostenite,
В то время, точь-в-точь он scutur
По тропинкам intelenite.

Но навес в самый ясный
В ветвях, среди листьев,
Бросая полосы света
Cearca область тайного, чтобы patrunza.

С веток на землю сеть,
Это звучит так жалко и в ушах
Песня сладка, как заклинание,
Из-под липа высокое и старое.

Но святые звуки,
Наведите жалко вашей груди:
Не cugeti до
Даже не глядя на indarapt,

А вы слушаете с дорожек.
Щебетание зеленым цветом crang,
Как amoru-нам-от них
Советовал, чтобы мы никогда не плачу.


 КАК СВЕЧУ...

Председатель, член совета по пыльные, что блюда, их загрузки,
Он проходит мысль сквозь века, как и лодки.
Ничто не мешает, чтобы gandurilor спешит,
Время от времени, когда у него на пути, я сам себя спрашивает:
Что толку, что время и пространство это
И то, что использовать в качестве вечного, поставлены в пример ravnind жизнь
Он что-нибудь в мире, в жизни ему не было закона,
Как ntelegand desertu-я проблема, я п-о-ntelege...

Как найти свой талант, в sirele-ему показать?
Как луна сайте или vantu-n codru бить?
Но это, скажут нам, или если и не скажет:
Леса, и луна, они делают это очень нравится.
Нет, они хотят победить, чтобы всегда по авторам
То, что они сказали, это в десятки тысяч раз.
Есть, головки поспешно, в colbul грустно, директор школы,
Cetiti в foliante, что откусила я от моли
И в жизни, frumuseta, в patimei nesat
Нет в жизни сам - из книги вы узнаете.
В головах ваших, и признаки того, много денег,
Из тысячи, из тысячи слов consist-в вашем мире.

Как свечу погашено, что всегда fumegi,
Что всегда же думают, им все rumegi
И главная задача, по мысли, по-ворот на gheb,
Так, часто в тайне боль, я задаюсь вопросом...
- Не узнаю, где его голову в мире, я хотел сказать:
Потому что у меня не было силы, чтобы быть ни плохим, ни хорошим,
Потому что у нас не было металла, демонов, в дело,
Не pacinica терпения, чтобы человеку хорошо,
Потому что мы никогда не любили, что-нибудь со всем миром и с тоской -
У меня уже мозг болен, его сердце по-очереди.

На чем пустые слова, не буду его больше слушать.
Ничего, это для меня, как и для мира,-их много.
Что будет дальше? В прошлое не туда
Это после всего пола по его retors.
Мы azvarlit по бокам громоздкие, старые открытки,
Которые смотрят на жизнь-из-за тысячи и тысячи частей
И в письменном виде вера в то, что в мире все меняется
С dezlegari-то странные, а с franturi на родном языке.
Не foliant во всем мире, из которой вы узнаете
Как в жизни, цена иметь, и смерть не были, имеют цену...
И в один день, в один tarai равномерно
И то, что они могут спать, ибо он человек.

В пустыне, синий, холодный и не понял...
Он не возникают, правда, и не возникает eres,
Я не на высоте, и не очень, показанного на фотографии ниже,
С собой у меня не сражаться с окружающим миром, я не против
Чтобы nving я, правда, ее ntaresc ложь:
В различных погодных есть и то и другое-одно.
Его ведут только на то, что, как бы мало...
Но не стали на что-нибудь, потому что это не более, я думаю, что ничего.

В мантии nepasarii я nfasor, но и молчать
И в последние дни своей жизни-я и в строках их отменить,
А мечты мои, они тебе его пройти.
А их глаза-голубые на меня и уходит,
Содержащиеся в сумерках не точно aurorii:
Vapaia-н, с глаз " единая ему шарм и palorii.
Идут, гибнут в глубине любви своей была genunii,
Все красивые и сладкие, чтобы, slabiciunii
Так как цветы vestejite и печальную красоту:
Забыть их и высушите sarmanele жизни...
Было-то!? На что мне было все равно! Была я в этом мире возможно уникальная
Почему, не знаю, где он-в мире волн, lunec?
Толпа еще не появился на свет, чем обычно.
Стыда в них номер один, чтобы повысить?
Блаженны те, кто не были и быть,
В колыбели, на которые не ушло в гробах,
В песочный через следующие lasar-и их ноги
Neatinsi шаги в мире в прошлом, в будущем,
Он всегда, на протяжении скольких краже, которую вы можете сделать:
Фамилия их никому, ничего не было в их время.
Они спят, как спят-то хаос проникает в себя самого,
Как тот, кто не visu-я плакал, а она не слышит plansu и
Он не знает ничего об этом сон.
Увы, то, что глаза на мир открыла!
Проклятие движения сырья, в своей жизни, первый и кафе.
Поверх-i-ndoira того, чтобы небесные своды,
И тогда через хаос музыка, шары,
Чья одежда им очарование, содержанию боль.

О, больше, чем вчера, то, что тень от земли вы sfintiti
Через столько сами по secolii robiti,
Вы, как и те врачи, milosi и blanzi в вашей жизни
Как будто не было другого больного, чем на лице.
Кто вы, "друзья", но и по любому ii-видимому,
Как только танцуете, вы в большой мир.
В любом века trairati neincetateniti,
И, тем не менее, ни в один из иностранцев, а не как вы,
Потому что lamura в вашей жизни, вы собрали ее с ngrijire
И, давая ему ту одежду, neimbatranire,
Независимо от того, как изменится мир, он падает или растет
В правой руке-будет зеркало, чтобы всегда можно найти:
Потому что в мире, кажется, только для того, чтобы поступать переходных.
Все пилинг боли, той, neperitoare,
В то время как все то, что бегать, а не строки, может вернусь к тебе взамен кого
Repaosa, в пределах мышления тех, кто в вечности.
И правда, как на грех и мумии, Ночь,
В лицо ему, во всем мире, и его aieve.


 ОДИН, ВСЕГДА,-ОН В ЖИЗНИ...

Один, слева-для того, чтобы в вашей жизни fumegatoare facla,
Чтобы узнать, capataiul не хотелось на лом!
Не собирается и место, где голова, во всем мире, чтобы я ее держу,
Потому что у меня не было силы, чтобы быть ни плохим, ни хорошим,
Потому что у нас не было металла, демонов, в дело,
Не pacinica терпения, чтобы человеку хорошо,
Потому что мы никогда не любили, что-нибудь со всем миром и тоски...
Мозг полон мечты, ее сердце по-очереди.
 Для того, чтобы в мире слова, а я их не слушаю,

Ничего, это для меня, как для нее так много.
Будущее, прошлое-вот, на которое я вижу, и обратно...
Тот же ряд, от страсти он вращается, и все, что он retors
Из рук сухой погоде-mbatranite.
Они являются прозрачными, и для меня загадки-ncalcite:
Не привели в порядок, что в этом мире нам не дано de soarte
Игры без горя, жизнь-без смерти.
Мы больше в сторону тех, грызть книги
Почему говорят, что по-жизни, вкладки были использованы во второй части...
С их мудрости-ничего не может измениться.
С dezlegari-то странные, а с franturi языке
Дело-дети... Я хочу задать вам вопрос,
Не новый, но, право... я не свободная, но и море.

 И жизнь, и смерть наша, если мы их сохраним и в руках,
Они, как мы чувствуем себя хозяевами.
Кубок с ядом, пулей, еще pumnar
Мы уйти, как в мире, так горько.
От того, как ведут все к танцу, независимо от того, черный это?
Ей исполнится ли это в мире, предпочитая вести?
Это цель нашей жизни - vun смысл в спасении?
Не junghiem существа на алтарь человечества?
А мысли lucire, начиная бить
Подобрать graunte от трудоемкой задачей
До общего? Жизнь-смерть-не-сан
В altu-n в этом мире, ира, это больно больше, меньше?
О, я не прошу удачи, но требуют, чтобы я я
В то, что жизнь мне по цене, чтобы иметь-и смерть, могли быть цена,
Его я уже не говорю о том, меня, как человека, он сказал:
Как сон, тени, а тень своей мечты.

О, Demiurg, слова, когда я вам писал, в-звездочный отель
От того, как ты отдал науке nimicniciei компании?
Почему бы не жизни, средняя, темные мысли-стая
Заставляют меня чувствовать себя в голове, а не в сердце пустота?
Именно поэтому, на взгляд мой, ты волна, ты rarit,
Посмотрим, как будет в душе, а не у меня, чем дурно?
Жизнь моя, коммуна-то tarai равномерно
И я не могу спать, ибо он человек?

Напрасной, в пустыне, и не понимаю,
В жизни я никогда не ссылается на зло или из-eres.
- Я не чувствую себя выше, и не очень, показанного на фотографии ниже,
С собой у меня не сражаться с окружающим миром, я не против
За ложь, или большой, не правда ли?
Все равно, я бы и мне, потому что другой-это не небо,
Чем быть в правой или левой кнопкой мыши, знаю,
Могли убить, а я-на другом, или быть убит
А маяк? не имеет заголовка, в этом мире я-nser...
Так что я, в конце концов, это ложь, правда?...
Его ведут только к чему-то... каким бы ни был мал...
Но не стали на что-нибудь, потому что это не более, я думаю, что ничего.


 ДУРНО, И БОРЮТСЯ С БЕДНОСТЬЮ

Ненавидел и в нищете-все те, двое, товарищи,
Чьи следы в сыром виде их, я узнаю всегда, правда
В чип-и-п все-ndraznii для того, чтобы любить, любить...
Любимый, я, может быть, тель, не хотел, я был в плен
На нем есть душа, сладко, мой, весь, его будет...
Летели они, чип и песенка, - и пожелал и в бедности!
Так как вы, в момент, в который вы всегда хотели
Изменит-не плохо, погода в шарм saracit.
Он выглядит, прежде чем вы есть на эшафот despoiata
Любой сон, который imbracai один раз.
Сила, молодость, спокойствие, бодрость,
Начиная удар, si gingasa чудо
В век, когда вся жизнь в них для тебя написана
Один читает-тот, кто ее письмо открытым,
Но в особенности потому, что вы сами хотите это читать...
Как пройти, как пройти и все... а маяк? чтобы их остановить
- Ничего... Так себе-ntuneci стоять на века
И то, что вам остается,-не за ним? время и бедности.
- Да, время! только на некоторое время, чтобы в срок отобрать, чтобы почувствовать себя в полной мере
Как долго вы могли бы в этом мире, и, как по мере
Вам было дано. Если вы дворянин, вы, были и добрее, и, право,
Если с умом у тебя был умный,
Принимая подарок, который природа может дать,
Frumsete, ум, на славу, приехали вы в чем-то?
Потому что не найти в мире то, что slaveste,
Не то, что поймать, но и в том, что он prieste.
Если вам плохо, и она идет rautatea в ndemana,
Если вам плохо, и с огромной глупости это stapana,
И на десерт повесить в мире, в вашей судьбе
А знаете ли вы, desertii по lingusiri ворот
Или вы не знаете,... резина к чему это тебе
С-у нас есть все, что природа дала вам на darnicie,
Как и ты, украшения, дорогая, в мире orisicui,
Украшения не должны быть в этом мире никому?

В силу это-отдельная история... Когда мысль о себе, в его совершенствовать,
Вы же видите, что слабость есть великие добродетели:
Nobletea их слабости тех, кто не может
- На себя ее puie над всем,
Чтобы иметь все глубже и вряд ли презрение,
Поощряя его жизни сотен других людей.
Он-то себе за слово, и когда-то наступает ndemana,
Чтобы раздеться на то, что у вас на руках,
Он якобы сделали тысячи fagaduinti,
Когда ты солгал один раз, вы больше кур, чтобы лгать,
Чтобы презирать вас за то, что ты сделал это хорошо
Чтобы полняющих х был, его имя пит, и позора, -
Это, конечно, благородно, Но... все - и ndeosebi
Сделать это легко - вы, и только вы остаетесь жить, чтобы знать.
Ты, ты, только ты, курица идет, и мысли у весить,
Вы хотите, чтобы ntrece автомобиля?cterele большой,
На протяжении достаточно много небрежности...
Ну что ж! П-в это драма, и судьба ваша и
В этом cumpanire права и обязанности,
Как вы остались после него? дурно, и борются с бедностью.

Любимый человек у вас есть?... Ах, так! есть caier для конопли, не мягкий
Я не блондинка, как украшение сладкого-того, чтобы лоб ее!
Рот тонкий и холодных руках, как воск,
А ochiu-я-полный-ray straluce на улице,
Rapindu вам завязать глаза, чтобы их блеск.
Вы не вкусили плодов этого счастья:
Ты, ты, ты честно и по полной с уважением, щедрый
Чтобы frangi, в вот в вашей жизни плода, так хорошо.
-И ты пошел, и я urmara взгляды на реку.
В результате ваш доход, имеют гладкую natarau
Он, он... ну... сделать что ты не хотел, чтобы его cutezi;
А что осталось, с приятной фигурой отправиться с см.:
Последующие годы я написал до своей черной, и на ее лбу.
И в рот, та самая, с белыми margaritari, стекляруса,
Теперь это zbarcita, и глаза, полные, кажется,
Что-что, а их свет ее, холодный снаружи
Это не горит, и я ничего в ней не глубина;
- Ты только, смотри, в insul, чего не видел никто
Чем у вас... то, Что подошел бы? Шикарная холодная
Lingusitoare, сырое, в руки-не руки проходит
И ищет не любовь, удовольствие только в том, что
Это момент, когда на карту, и в один прекрасный день в dezgustare.
Но той любви, глубокой и чистой водой,
Кто не в жизни наступает день, а цифровая-на сегодняшний день,
Это вечная жажда, как у dupaolalta
Два человека, которые pierdura взгляд, один и другой
Той любви, так по своей природе бесконечное божество, а значит,
Как нет ничего на небе и пред землей,
Это inamorare на все, что есть у нее,
С улыбкой в трепет управления gingasei женщины,
Когда о-дай, жизнь, дай удачу,
Когда мир в тебе есть темный, не то вы находитесь в месте,
С ней в..., Где ему повезло, что он обещал ее тебе?
Что останется вам? Ненавидел и в бедности!


КРИСТАЛЛОГРАФИЯ

Когда он приносит блондинка, Лиза
По той мере, одного ведра
Вселенная в желе
Hexacontetraedre!


 ИСТОРИЯ DOCHIEI И URSITORILE

Растет трава, и большие, но,
Batuta ветер, лето
И где ты дал мне, я лес редкий.
А в траве, самая красивая
Он не вошел в vrodata коса.
И где ты дал мне, я в густой лес.
В desisul в лесу
Не было достигнуто через безопасный.
Как naltu я, как в море,
Больше нигде не увидите, после того,
И-потерять след
Ciobanasi со своими стадами.
В основном в лесу, хотя и
Не после того, как, получить,
Но я rariste, либо
И его глаза весело в пруду
И, во-вторых из липы, как и несколько братьев и сестер,
Напряжение departati,
От пиков, перемешать.
И тени тех, кто лайма
Мне показывают, bordei,
Лист, падает на ее
Scuturata, resfirata,
На тропе бросили.
А на крыльце, singurea,
Vaduvioara проведения,
С одной ногой я legana
Малыш infasatel,
Что она смеется frumusel.
Как codrul замесить
Она занимается пением, она и descanta,
Leganand с ног
Ii-сказал медленно:
- Нани, нани, puisor,
Nani, nani, малыш,
История говорит:-т-а,
История dragalasa,
Как мне расти крепким, в fasa.
Отец мой был пастух,
На сколько минут,-ы, с в течение года
Все такие баки баки у
За тысяч, овец-alaturea,
Скота, тыс. mielusele,
Ciobanasii через них
Мелкий мандре, и овец,и
Ciobanasii месте
При флейты и свирели,
Больше, я тоже,
Конные заводы лошадей, sirepi,
Как vijeliile
Ii impleau равнины,
Ii pasteau mosiile,
И вдоль рек
Он asterneau pustiurilor,
И в волнах травы
Pasteau ciutele, и олени,
Через горы, теряется в нури
У карты большой bouri,
Он у горы, он у леса,
И в xii-xiii вв. на ntarituri,
Было у села и тысячи тысяч,
Разбросанных на равнинах,
Он у сел большие и малые,
Заполнены не на здоровых.
Как freamat, что борьба
Когда он, позвонив по телефону радостно в уфа,
Называть страну, на границу,
- От-туда, с небольшой, большой,
Из-впрочем, с реки
И nnegrea pustiurile.
Горько мне,-будь-то удивительным
Слезы катятся по долине, дайте мне вина,
С naframa их очистка,
Они все громче и громче работают.
И красивая я,
Как и не было, народ с народом.
-В золото, и мне было кос
И mpleteau девушки
Rumana, как пион,
Я был любимцем всех и каждого.
Они пришли, они крупные, уже приехали
Царств, из-Восток
Мне воск на мелкой,
Но они ушли, как и пришли.
Приезжали короли и приходили в себя
Обучались в различных школах,
С его слов, стоящих
Я cerura на правду.
"Хорошая погода", пастух старый,
Обращение христиан nost? мастера
Нас послали, чтобы спросить
По-больше девушка или нет?"
Он в ответ-то, честно
"Дорогие наши сильные, ну и-" добро пожаловать,
Dragu mi-что вы ospatez,
С тобой я могу наслаждаться,
А у меня вы спросили:
Лицо у меня замуж."
Да-да, mparatul по Морю
Когда они пришли, не пришли,
Два слова, что я сказал:
Сердце, как и я послушен.
Он был гордым, и-бы все еще мог,
Есть ostean implatosat,
Он был счастливым и крепким,
Не беспокоясь ни о чем.
Он высокий, а я-высокая,
Нам хорошо сидеть вместе
Людей с излишним
Я красивая, он красивый,
Горько мне,-будь-то удивительным
Слезы катятся по долине, дайте мне вина,
С naframa их очистка,
Они все громче и громче работают.
Услышал,-есть, d-слышал
Petitori в Рассвете
Так как я остаюсь, я кот,
Но как же я, ср
Многие народы встали,
Дом только у нас будет больно
А у нас ведь departa;
Тысячи языков, впрочем, в бури,
Rasarite в пустыни,
И шли adunaturi,
Rasarite леса,
Лучше поехать и в нижний,
И все они приходили в облачных толстая
Они приходили тучи, шли стада
И lasau пустыне,-не след,
Шли толпой, шли долиной
И surpau xii-xiii вв. в путь;
Но этот человек-мой, да в груди,
Его impingeau все inderept.
Я infrant ostirile,
Я любил maririle,
Опустошен, разорен, есть страны,
Были приняты декларации о своих доходах,
-Я-nnegritu ему солнце,
Я поработил людей.
Я codrul по пустыне
Кочующих в последнее время,
Я бы с иностранных языков
Как мужчина, я не поставляется
Я бы с Запада
Как мужчина ко мне подошел,
Пошел в путь-nenturnata,
Для всех людей, а с ним.
Я бы, в Рассвет
Так как муж мой умер,
И все они умерли, и я его оплакивала,
Lumea-ntreaga иль плача.
Жаловались они на все скиты,
Все rasariturile
И с прекрасными видами на закат,все
И множество народов, языков, людей,
Miazanoapte, miazazi
Не putura, когда проснется.
Планы-есть море, на тебе, они-короли,
На mparatii мира,-и ваши, и мои,
Это буря, пусть
Как матушка-земля его в шоке.
Miazanoapte и по морю
Народы и тысячи на путь был положен,
Полчища больших и pradatoare
Чтобы strainelor народов,
Что, впрочем, больших размеров, впрочем,
Конца нет и не было,
Как puie в порядке наследования
В sarmana людей.
Когда он думает, его так и от боли,
Мне кажется, с них было вчера,
Когда, думаю, вы, мои пастухи,
Мне кажется, тысячу лет...
Но, когда я услышал,
Так как муж мой умер,
Тею-то он меня посадил, -
Растет липа, и nfloreste
И моя жизнь-это umbreste.
А в тени, как я живу,
- Я больше не стареют.
Ради матери ребенка,
Много не говорят,-я бы,
Но я боюсь, чтобы меня не оставить,
А сон, в больших, чуть
Как ты жестока и мало,
Сон, в тени, спи спокойно,
Как мать, тебе что-то сделать,
Под один из липы стучали на ветру,
Patisorul на землю;
Много было ramurelele,
Все, или бить звезды,
Но луна будет в это
Сладкая твоя жизнь,
А когда ветер дует с v-aromi,
Горжусь я, ты засыпаешь,
И когда ветер будет дуть,
Липа поможет legana,
И цветы, и будет трясти,
Опять же, вы будете не оказаться
Под вращающиеся облака,
На выпадение цветов
Под lucirea звезд
И игры фей,
В разделе листья дубы
Голоса источников.
Где находится крест по желанию
- Не плачь, все
Они растут как братья и сестры, двух тысяч
- Смеются, малыш, смеяться -
Где птицы в деревьях
- Тише, малыш, тише -
S-запасти для девочек и flacai
- Спи, малыш, давай! -

А как поет, как вздох,
Голос мой кодр о-ngana,
И, как дойна, и tragana
Липа, мне они качают,
Убаюкивая его и цветы
И соловьи.
Звоните сладкой, ее слышно в разных местах,
В начале музыки
Грустные и aeriane
Как sunarea из органов.
Эти-больше, младенец смеется,
Липа, старая, я не откроется.
Выделяются три феи, как и на двери,
По-звезда во лбу, ворота,
И они-с ursitorile,
Luminand, как заря,
Руки в легких, голоса и слабых сторон,
С драгоценными камнями-n-тысяч в зернах
В их загрузки, украшения,
И листья, stravezie
Их проблемы серебристый
Больше не наступит на земле
Когда они качаются от ветра,
Когда, легко, на руках он ловить,
Нарисуйте dant, и я протяну руку,
Колыбель incungiurand
И из уст в уста-ncet его.
Тот ему и говорит:- Дорогой мальчик,
Ты великий король,
Так что же вам было дано.
Другой ему говорит: - Чтобы быть сильным
Не похож на
Как это смелый на свете.
Ответил третий: - Будь послушной
В поведении и словах,
Si istet, чтобы быть в духе
Как и луна, и vazduhul.
- А-а, выходит, выходит один момент,
Не дать даров, как припа
Подлежат на потери;
Подарки, на что вы смотрите, чем?ра
Все они были сейчас одна?ра
Но выше всех
Подарите ему что-нибудь
То, что в мире nimenea
Не было, нет и не будет.
Добрая фея-а третий стоит на месте,
Глаза ее, полные огня,
И мума смотреть
И, таким образом, на ii cuvanta:
- Dochie, милый мой,
Вы знаете, что то, что вы просили, или нет?
Нет, вы знаете, нет, вы знаете,
- И все же я буду соответствовать.
Сказки на ребенка, она уходит,
Глаза, не слезы, я-neaca
И что она говорит,-медленно:
 - Нани, puisor,
И небо, когда вам вставать,
 А посылает своих представителей,
Потому что тебе дано сейчас soarte
 Жизнь без смерти
- И тебе дня tinereta
 Не batraneta.
Одним словом, по крайней мере, не на виду
Это конец музыки
Мягкий и aeriane
Как sunarea из органов.
Мума спит, не ciritei,
Войти феи в извести,
Мума спящего, младенец смеется,
Липа старая reinchide,
Но младенец, и, тем мума
Девушка, не девушка, спящая сейчас,
И, как я сплю, со ochiu-закрылись,
Они мечтали о том же мечтают.


URSITORILE

"Кодру" -я-белый лист,-я-черный.
С его тысячами веток
По снегу-ii тяжелый,
Ветер проходит только через них, -
Ветер, холодный, и через tarca
Scuturand их скачать...
Белый-я почти всю ночь с луной,
В п о д codrul звук,
"Волки" не palcuri собираются.
Дует ветер, дует-в-одном,
Поле и небо, я-mpreuna.
Вы,-я хватаю его печали ты,
Мрак долгой и лежит,
Как и вся страна, все ninsa,
Лесу мерцания, как буду говорить
Как он вот твой велик,
"Волки" более чем в высоту, бегать,
Strabatand член,
Palcuri летит ворон,
Больше, о, с [zicatoarea]:
Белый-мир, черный-i "гусиные лапки".
В основном в лесу, хотя и
- Это не проход, чтобы выйти,
Не после того, ни бритвы,
Никаких следов охотника.
Vicolind, сугробы
Они наполнены поляны,
Он оставил его на ветвях, сухих,
За листья, осыпающиеся,
За воду, за все.
В лесу nepatrunsa,
Есть cascioara это скрытая,
Нет, я почти в деревне, ни в дороге,
Singurica, который вы не знаете,как
Только в рог, ii, выходит курить...
Тот, кто не дома я, бывало, сидел,
Если он не заботится о том, снега,
Кто попадает-то в его ванну
Все, куча на кучу,
В ntrece gardu не узнать,
Пан? в stresina-можно было прийти и
Что выбрать зимой-долгая?
Vaduvioara tinerica
Сидит там, singurica;
За сколько дней они характеризуются
Не ходить в селе,
Сколько их прогноз такой ierne,
Так снег, может вернусь к тебе взамен кого,
Все это deapana и шить
Белые нити, полотна-на выбор.
Волос на ней не черный, мягкий
Я падает вниз,
В глазах молодых людей, и caprii
И светятся так, яркие,
И смех с юмором,
С ямочками на щеке
И с точки зрения dulcii рот,
А с другой-запястья,
И на пальцы ног, на локтях,
От-до разделения души все.
Глаза горят intunecosi,
Лицо белое, губы рози,
А когда идет leganata,
Трепет ее груди вместе,
Дрожит, frumseta их все.
-Не прореживать, а mplinita,
Как хорошо в гостях
Но и не слишком маленькое, не слишком большое,
Plinuta в ncingatoare,
Plinuta, на грудь, на лицо,
Чтобы вы получили то, что собрать не руками.
Все, что скажет ему надлежит,
Все то, что мешало ему, сидит,
И с к о в с-о-растяжения,
О, сладкий, хорошо ловить,
И молчит опять же, любим,
Как в "изюминку";
Oachesa и sprancenata
И imblet alintata -
Вы должны sarutata.

В то время как записать focu-н, селище,
Волки воют, canii лает,
А она мурлычет, в течение,
Leganand на одной ноге
Ее с ребенка,
Спит и dragalas,
Белый, как кусочек cas.

И он говорит:-ncetisor:
- Нани, нани, puisor,
Спи, милая, спи спокойно,
Как и лето, я не в состоянии сделать
Под один из липы стучали на ветру
Asternutul на земле.
Ветер, как и вы aromi,
Но ты засыпаешь,
Они будут проникать звезды
Все ramurelele,
Но луна будет в это
Наша жизнь,
И когда ветер будет дуть,
Липа будет legana,
И цветы, и, чтобы отделаться,
Опять же, вы будете оказаться
В разделе плавание облака,
На выпадение цветов
По его источников звучания,
Это всегда гостей гостиницы,
В голос, по-privighitoare.

Как ingana и видят сны,
Ресницы i-в ngreuiaza;
Убаюкивая, как сидит,
Шпиндель из рук, падает;
Только спать, двигаться, ноги,
Как и в восьмой день очищения своего к ficiorul.
Focu-n-ватра-он potoale,
Это caldur-так же мягко,
И, как светильник повторила
Она больше zugravita;
А также рубашки, сидеть в ее ванне
На плечи снег,
Из-за гор, молочной железы,
Белые, как цветок, большей,
Так что, сладких и насыщенных, и своих близких,
На их вершины, имеющие два я,
И круглые, и дорогие, и сладкий,
Впереди, на них, возможно, лечь.
Спать-так красиво
-На ее руках остались,-не ниже
- Под светильник повторила
Кажется, что это zugravita.
Как же он, с ochiu-закрылись,
Она и мечтать счастливый сон:
Есть parete-состояние падения,
Не то снег,
Codrul дрожал,-nfrunzind,
Родники-ntinerind
И она видит, что mandrul лайма
Как umbreste дома
Как nflorea продуваемый ветром
С веток на землю;
Большой вес, звучит гладко,
А на расстоянии луны,
А baiatu-не сон, и он, посмеиваясь.
Липа гордостью открывает,
Выделяются три феи, как и ворота,
По-звезда во лбу, ворот:
И они-с ursitorile,
Коричневыми, как заря,
И легкий шаг, и слабых сторон,
С драгоценными камнями-n-тысяч в зернах
В их волны, являются украшения.
И яхты stravezie,
Их проблемы серебристый
Не касаясь ни земли,
А они качаются от ветра,
Так легко, в руках он ловить,
Нарисуйте dant, и я протяну руку,
Колыбель incunjurand
И из уст в уста cuvantand,
Cuvantand редких слов
Словно margaritare.

Один и говорит: - Дорогой мальчик,
Ты бы, великий король,
Потому что так я написал,
Как вам сказать во сне.

Другой сказал: - Ты сильно
Не через сходство,
Как же я не один храбрый на свете.

А третий говорит: - Дорогой,
Есть ли у вас в срок отобрать одну голову-ntreaga,
Потому что istet вы духа,
Как и на луне, и vazduhul.

Но мума, как мечта,
Рук и impreuneaza
Да потому, к феям:
- Luminatelor stapane,
Теперь ему ребенка
Так, нежное и dragalas,
Ни в мире, ни в нашей стране,
Как приятно, в путь, за пределами,
Дорогой, я это как чудо,
У меня нет слов, чтобы сказать,
Но я ищу, и о том,
Не знаю, как они подходят друг другу.
Не дать даров переходных
Как, смотрите другим людям в лучах солнца,
Подарите ему что-нибудь
То, что в мире nimenea
Никогда не было и не будет.
При dantul останавливается,
Добрая фея,-сказал третий, грустно смотрит,
На мума сказал так:
- Вы знаете, что то, что вы просили, или нет?
Нет, вы знаете, нет, вы знаете,
Но я буду соответствовать
То, что вы просили, и в час святой,
Значит, на небесах и на земле.
На ребенка уходит добрая фея,
На нем и растяжения руки:

- Только ты, ты, ты у
Почему бы не nimenea,
Сейчас вам дается de soarte
Жизнь без смерти
- И тебе дня россии
Без старости люди начинают все.

Большой вес, звучит гладко,
Сжечь-не расстоянии луны,
Через его вершины идут искры,
Войти феи в извести.
Мума спящего, младенец смеется,
Дерево может reinchide.


 MUSATIN И CODRUL

Бедная Страна-и Вверх,
Всю славу себе, и пошел.
И, к примеру, пять сотен ты
Только в "кодру" я и ты...
Круглый nasteau как
Вы surpau imparatii,
Народы-mbatraneau,
Craiile, он говорит,
Только поприветствовать ваших cresteau...

И тень той, на веки
Curgu-я, реки прохладные
Limpegioare, rotitoare,
Наличие тех источников.
Бистрица в скалах бьется
- Через леса темные
И постоянно углубляет
Где нс-еле мигает,
И dodata, видит, что
Вода в них-mpiedeca
И на камнях я iezeste.
В ее собрать, и все, что растет,
Оказывается,-не гордиться-лак,
А на деревьях в тени их делать.
А у дуба с берега на берег
За ним-я, он praval,
Вершины опоры deolalta
И надо сделать полог в ужасе,
С вершины что-то mpletesc
А в тени, хозяин,
В vecinica красиво
Волны scanteietoare.
С одного берега на другой
Он упал в ствол, в высоту,
Я упал на curmezisul,
На ii spanzura frunzisul,
Мост длинный-дерево
За это тихое озеро;
Мост длинный, мост, моря,
От меня вы можете получить все услуги.
Штефан-водэ, молодым человеком, которого,
Переходить мост самостоятельно,
На нагруднике из нержавеющей стали,
С, шапка черного барашка,
Дорогой, я-это кодр с ним.
Как происходила охота,
Носить лук за спиной,
Длинные волосы пан? на задней панели,
А на лбу, retezate,
Малыш в одежде, туго,
Медленно ко мне больше не чувствует.
В ocheste-то внизу,
Ястреб над головой, ему полетели,
О, и тянется рука, не выше
Шойму,-не ладонь, я пришел;
И все, что происходит chiuind
И лист, и все, стук,
Как и когда ловить,петь,
Леса-того, чтобы начать звучит,
Дойна, когда tragana
Fruna все это качаются,
Как поют traganat
Кодр в leganat.
Никто не juru-не было,
Только, свист дрозда,
Но он был по убыванию
Вода дрожит.
Кукушка поет, дрозда ему и говорит:
- Что, сколько и ты, baiet, по-aice?
Говорит, codrul тихо:
- М-мы, мы infrunzit
Потому что ты-нужный.
Но волны, звук,
Пиктограмма будет собирать,
В числе сети листья
Cearca на солнце, чтобы patrunza,
Горит в тени, в прохладе
Пятна scanteietoare
И чтобы волны удар
Расплескивая свет, vapaie,
В siroaie чистые, длинные,
Летят лучи, как и в полоску.
А Musatin, стоять, лежать,
Может вернусь к тебе взамен кого, на пели:
- Леса, леса, моя дорогая,
Будто бы не говорили, это я
Звонить с листа, всегда;
С frunzisul frematos
Расскажите о так, хорошо,
Для меня уснуть на траве вниз.
Codrul я inchina
- И с ветвей, бросил:
- Хой Musatin, тем более Musatin,
Радостно ветки, я clatin
И весел ты, как cuvanta,
Жить-мария-твоя!...
Давайте Musat, мы ntelegem
И mparat, чтобы мы вас выбираем,
Король источников
И caprioarelor,
Поселились быть ручей,
Чтобы поставить на голени, в пояс,
Ты можешь петь, а я не могу,
Лист, мне всего-то бросать их,
Его начинают vuind ветра
"На пружинах
В ponoara,
Где paserile летит,
Где то я это уходит
И caprioarele игры.
Вода,-я скажу...: - О, дитя,
Руками растянуть их мне,
Приезжайте-н, дно светлое,
Как и ты, ты, ты хороший парень.
А Musatin ii в ответ:
- Но я momesti, в котором,
Но, лесу, мой дорогой,
Мне позвонить в листьях всегда,
Когда я не в состоянии вести с вами
Лист-это плачет по мне
Как родная меня взять
Не пропустите по пути, мисс академии наук
И, хотя по мне, так в джеле
На плач maicutei мои
Я, я, я хотел бы привести, я, как и все, идет,
Не пропустите его, а не меня понять.
И я хотел бы привести,-не путь длинный,
Пропустить его я не хватить;
Зря на ветер зовет меня,
Тоска по дому, голос мамы,
Зря звучит-не ветер,
Потому что так, означало, я в канаву:
Я делаю так, на земле,
Я протяну руку и пути,
Его я путешествую в странах,
Страны и крупные.
Огонь-будет громко, и голос мой,
Как пройти всем, всегда,
В любом месте, даже я
Над водами, через мосты,
За "кодры" в горах
Получить pan дома
Где мне сидеть, как мать teasa,
И spuie не много раз
- Не умрешь, мама, - от мыслей.
- Не для вас, еще дитя,
Но в мире, в дни,
Не дарите их мне.
- Ты его знаешь, любимый брат,
Не кодры, а город
Но я очарован
И сон темные;
И только ночью, когда он приезжает
Месяц не небе летают,
Тень от меня, все на меня тратить
Свет ее, холодный.
То есть, рога, мне, звучит,
Все деревья вместе,
Двигаться, жалобно листья-не месяц,
Но мир мой собери,
Ведь дерево, по дереву
Все вместе они раскрывают свой.
С дуба листья густо
Выходит, гордится тем, это-mparateasa,
С длинными волосами пан? на пятках
- И с одеждой, золотистый,;
Гордитесь им, является свадебное платье
И зовут Dochia.
Деревья без числа
Выходят дети с soimi на плечо
И дети больше не выходит
Со своего рукава sumese,
На umerele голые
Ворота donite и кастрюли.
И начинается, то есть буйство,
Солнце-то сладкий голос, и из-уфа,
По тропинкам, без следов
Vin cerboaicele в так называемом
И слышен голос рыдания пастухов, медленно, так,
С talangele в горле,
И ждет, терпеливой
Руки красивых девиц,
Они mulg в donicioare.
Ведь ее ты знаешь, любимый брат,
Не кодры, а город
Но его заколдовал меня так много,
До тех пор, пока его не слушаю
Rasunand с холма на холм,
Рог гордым торжеством
Директор захватить Народа.
То в ствол,-я ведь вводов
И не дворцы, а он ведь делает вид,
Вы увидите две из них
Тысяч-дети и молодые
Из ели, как маленький
Вы увидите две сильные,
Потому что, чтобы звук клаксона
Все это-не жизнь, это intorn.

- Оставайтесь, леса, здоровым,
Как меня зовут, воды-не ниже
И предназначен в мире
Я делаю так и на земле.

И Musatin он приближается к
Из-Бистрица серебра
Когда переправили судно, что играть на гребне волны
Ее развязать, на берегу,
Соль-не он и она, да пути
В качестве помощи zboar сейчас
И идет, идет вперед,
Water-n, второго расколов,
На широких межах, серебро
Что может двигаться, светиться,
И тень [не летать] я его лечения
И миня boltitura;
Только в п-прошлом, и в colea
Солнце еще patrundea,
Здесь это в тени, там солнце
В воде tremuratoare.
Он, по берегам цветущие
Видит-пастухи отклоняться на рабочем совещании;
Лошади пасутся возле ручьев,
Так как у лебедей-то ndoaie
Шею. А голова-мала
Они тут вы встать?
А в ушах ciulesc
В то время, когда переправили судно еще я вижу.
Он плыл, плыл, всегда,
Codrul позвонить мягкий и жесткий.
Когда вдруг в день можно заработать.
"Кодру" -не во вводов
И по воде, rotitoare
Scanteiaza счастливым вс
И до того ему, видно горы.
С его crestete carunte,
Он был построен камень на камне
Начиная с долины,-глубоко,
И, надев на него колодки
За nourii тех мер,
Они поднимаются в ясное
Crestet в любых условиях полной мере.
А на берегу-в ndreapta снова
Когда переправили судно и легкий,
А Musatin опускается,
По пути на гору взять,
До тех пор, пока не горные вершины идти,
Пан? среди его получили
В то же время, "кодру" nepatruns.
Но в ту ночь-не голова включается,
Все еще поднимаетесь voiniceste,
Только на вершине он будет ходить-есть
В то время как его miji в тот же день.
На вершине inaltata
Он приходит внезапно
И что делает и в глазах колес
Mistuieste в мире все,
Что дальше будет-ntind sesuri,
Как в глаза им мер,
Где же солнце, тот, значит,
Будто выходит из-под земли.
...................................
И тихий ветер
Они проходят далеко от земли,
С них свисают сетки
Тысячи кораблями загрузки.
И, глядя на miazazi
Дунай он бывает
В какой-то арки на море-ntoarsa
А семь рот вливается.
......................................
Увы вниз, дымящаяся,
Горы hvar inverzind,
Он видит, "кодры", как он спускается с горы,
Холм, с холма, лестницы, на лестнице,
Resfirandu по сэс,
Откуда реки выходят,
И вершины леса,
Монастыри на ntarituri;
Он видит, выставки, брод, сел,
На равнине разбросанных,
Он видит, mandrele xii-xiii вв.
Освоение долину, которые,
Видит и стадо овец,
На-а месте,
При флейты и свирели,
Но ergheliile
Они проводили равнины
И вдоль рек
Он asterneau pustiurilor.

Но ястреб юношу
На-на-на i fly нем
И в рот ему cuvanta:
- Чтобы ты, Мария, твоя!
...............................


 ДРАГОШ-ВОДЭ ЧЕЛ БЭТРЫН

Драгош-Водэ родители
В россии мастера,
И чтобы господствовать на всем, слава
Sade-n-кресло из Сучава
Летописец высоко оценил,
На стенах incunjurata,
Каменная стена высокая и густая,
Как на нее выходят пять ходьбы
И вместо того, лишним,
Как поехать на три поехать вместе
И еще место по бокам
Лошадки рады, и играть в них
Когда в настоящий момент, когда в сша;
А в черных ствола, рок
Через долину, самый глубокий,
- На вершине крепости,
И церкви, и дворцы,
Сидеть в "пэдуря домняскэ" cetatuie,
Как положу я, и он умер,
Repezite на облака
За "кодры" sunatori,
С ее стен, и с ее сводов
С башни, на клыки,
Стены, тяжелые и расти
Как было и больше не будет.
Pintre луки тяжелые,
Pintre negrele решетки
Только-только солнце, это
Между " мне нужна темная;
В стенах из камня, голые
У infipt faclii от пристани,
Дымящаяся, на огонь, и красные,
Просветите ntunecosii
Столбы из камня тяжелые, и мер,
Где будет висеть светильник,
Показывая их от ржавчины
Под faclia de смола
Paveze, перчатки leite,
Casce hvar, poleite,
И pieptare, obrazare
И луков для охоты.
- А в попку salei прямой
Он-в ужасе, на седьмой ступени
Трон, господа, христианин,

Coperit с кабиной;
Но не струя золотого
Сидит Dragos brumariu,
Белой бородой кастрюлю на талии,
С черными глазами viforosi;
Золотая корона рос
Светиться красивым лбом
Поверх кос carunte;
На hlamidei его cute
Цветы на золотом вышиты;
И девушка правильный
И schiptru не правой рукой.

А его "трон" ногами
Он гладит ноги
В том числе дуб
Резными при мастерства;
Icea сесе, там, сесе,
На юге выбрали:
Военные действия Страны-и в Нижнем
Сидит на стуле, яркий,
Старик никогда и mosneag
С синим цветом и его посох,
Что случилось с золотом плетеные
Камни покрыты;
...............................
Из-Нямц и Vrance
Razimat он стоял с копьем,
Но это не все, я ntrece-не слава,
Parcalabul в Яссах.
И, таким образом, вокруг объектов,
Сидят в blane на соболь,
С pieptare в какой-то
И, arte из нержавеющей стали.
Те, кто не мир, высокие
Сапоги красные incalta,
Сапоги рози impintinate
И pieptare-mplatosate,
Рубашки для маленьких звеньев,
Казалось бы, что всякие горы,
Тот, кто не войско, он имеет руль
Ворот рубашки, провода...


 И В ЗАДАРЕ, В COLBUL В ШКОЛЕ...

И в задаре, в colbul школы,
По авторов есть от моли,
Глядя на волне красоты
И создана в основном в их жизни
И листья, их смазывать
Глядя на ваши nepatrunse
И тогда говорит им их strimbe
Вы хотели мир изменить.
- Это не книга, чтобы узнать,
Как в жизни-иметь цене
Но жизнь, chinuieste
И все patimeste
Могли вы слышать, как трава растет.


 КАК ДУША ПЕЧАЛЬНО...

Почему душе грустно, я дал
Родителей, родителей,
Они incaput только в нем
Так suferinti?

Почему душе грустно, и в маяк? те, кто
И из глины, инертной,
Как, после стольких amagiri
Лучше не надеяться на десерт?

Как чувствует себя сглазили
Чтобы жить не вечно, и потребности?
О, волны, святого, большие,
Возьмите меня с собою!


 СРЕДИ СОТЕН МАЧТ

Среди сотен мачт
 Кто оставляет берега,
- Кейт, неужели они хотят нарушить
 Ветры, волны бьются о берег?

Из птиц гостей гостиницы
 Как наполняют pamanturile,
Сколько их-nece ли
 Волны, ветры дуют?

-Я шу, быть счастье,
 Будет море,
Ты должен все места
 Ветры, волны бьются о берег.

Nenteles, остается мысль
 То, что вы это canturile,
Он летит, вечного, поставлены в пример, inganandu-ш,
 Волны, ветры.


 НА ТКАНИ-СВИСАЮТ

На ткани-свисают
Тихо от ветра,
Он пересекает
И далеко от земли.
А паства является randurelelor
Пройти между небом и морем...
О, звезды, звезды,
Бессмертный
Почему бы и вам не нужно будет принимать
Он-то их следы есть?

Что меня очень печалит,
Как морские волны, умирают,
Когда другие должны
Повернув за ними?
От того, как падение цветов
Чтобы листья болит?
О, облака, облака,
Вы знаете, вы, вы, на самом деле,
Почему остается так много-не навсегда
И только человек умирает?

В небе всегда
Следовать нашим ходьбы
Она, как солнце, и луна,
Вращения во вселенной.
Веры, глубоко проникает в-ва
-Чтобы всегда человечество
Что-то где-то, где-то,
Это счастье,
- И все, беги за ней:
И не узнаете, nicairea.


 В НЕБЕСА ГОЛУБЫЕ

В небеса голубые
Буду распускаются,
Улыбаясь нашей любви
И волны на озере.
Голос пешеходных мостов
На его мысли, "кодру" -я на месте.
О, звезды, звезды,
Куда бы вы отправились?

В так называемом гостей гостиницы
Пройти nourii на его просил,
Что нравится pieritoare
Duioaselor боли.
Вот-вот, цветы
Это поле, и все rapus.
О, облака, облака,
Куда бы вы отправились?

Soptiri aeriane
Проникают с берега на берег
Было звезд, иконки
Предварительно в каждой волне.
Глаза те, кто полны в любви
Помню, я взяла с собой.
О, звезды, звезды,
Куда бы вы отправились?

Как и плющ, это является обязательной
Ветвей дуб
Я был когда-то милый,
И dragu-mi-это вновь.
В руки вашего содержания, по
Помню, я взяла с собой.
О, рука, рука,
Куда бы вы отправились?


 ПО МНОГО РАЗ.

По много раз я умираю,
Ради того, дорогие мои.
Почему они выбрали такой любви,
О, звезды, eternelor звезд?
И в жизни все мне темно
Отгоняя от идеалов...
Что они выбрали,-с тех пор, мечта,
О, волны, eternelor волны?


 КНЯЗЕВКА

Все, что стоит погода, чтобы все строки
С помощью листьев липы, сухие
И frangandu-и ветки,
Ее бить стекла?
Но почему вы suspini
Когда вы хотите работать над садами?
Не сидит, все ofta
И мысль меня не ругать:
Что тогда я буду на тебя смотреть
Когда еще не было-ведь искать
Кроме того, большие реки,
Кроме того, путь в pustiurile,
Луна и солнце
Si-n codru источников.
И ты будешь в.? из-вздохнул
- Когда ты будешь знать, что я тебя забыл,
Когда вы будете служить мне,-ngropi
Напишу из тополя,
А когда ветер дует, чтобы бить
С помощью листьев липы, сухие,
Scuturand, и рассеять его
Вам-то сайты, наблюдая за ней.


 ЕСЛИ БЫ ЭТО БЫЛО ТАК, СРЕДСТВА

Если бы это было так, средства
И, может быть, возможно
Как я хотел бы сделать
По вашему желанию!
Я хотел бы сделать,-подогрев зеркал
Яркий.
Его, себя, себя
Пан? встать на ноги.
Расческа-золото,
Почему-не ласки
Волосы neteaza
Без боли.
Ветер, м, как это сделать,
Как плавно, и не тайна
Грудь разрывает
Легкая одежда.
Хороший сон, я хотел бы сделать
Сладкое лето
Вы inchiz глаза
В любом надежности.
Но у меня средств,
Нет, это возможно
Для того, чтобы сделать мне
По вашему желанию.


САРМИС

Mijeste панораму с помощью врозь,
А в-н-н-тысячи волн, чтобы в их жизнь
К "заря" -я света запуск и полезно
Вечная ему neodihna со спокойствием небесное.

Природа спит, и возвращение, мали-в мире.
В limpedea naltime иногда это disface
На небе новую звезду, а потом и в одну; в прозрачной воде
Он limpezesc в вибрацию, в свою очередь, чтобы с их иконками.
Все глубже царит молчание мудрое -
Мне кажется, как и что, ночью это чудо и его ожидание.

Сразу же месяца-начинается в воде, чтобы rasaie
А пан? на берег, продолжается путь, по vapaie.
На это очень быстро-nmiire, где еще вернусь к тебе взамен кого
Ее дочь, та, на золотые negurei в вечности.
Как свет, я сладко, в мире, постепенно увеличивая
Они растут волны моря и его побережья черного повышается
И в парной поднимется со дна к горе, к горам.
На этом острове, далеко он был, имеющая по волнам,
Казалось, что он приближается к более высокой, более высокой,
Под blandul диск луны, stapanitor на море.

В тени у берега было,-сказал я с широкой
Одну лодку с ее полотна sumese в шапке.
Taind во второй воде, она несет в себе pareche:
В Сармис, а король-отец, молодой, в Getia тот, старый,
Платье ей в ноги, красивая, как фея,
Он стоял, и на его плечо, она опирается одной рукой.

Вы clatin visatorii деревья, кипарисы
С ветки-черные, глядя вниз,
И липы, в тени широкой, и цветы, до тех пор, пока не земле,
В-ntunecata он качает на ветру.

- Сколько времени, детка, я смотрю в твои глаза,
Я помню час, когда я тебя увидел, в первую очередь.
Как мрамор белый, на руках тонкие и холодные,
Strangeai плащ черный, на груди твой... навсегда
Я никогда не забуду, как на голове с одной рукой, делая
- И твое лицо на плече по бокам превращая,
Зная, что никто в этом мире, чтобы тебя увидеть.
Ты бросил в волны прекрасного, кажется, падать.
На их орбиты-advance frumosii в глаза, что ncanta,
Потеряли во сне hvar, они смотрели не на цель.
Вы zambeai,-с улыбкой, и как только ваша,
Тебя не видел никто, как вы видели, я...
И, полны вы были на глазах слезы, и огонь,
По-гена, ваши вибрации, чтобы носить как повезет...
От того, как zambeai ты на самом деле? Быть песня, нежный плач
Уже проснулся в тайне голос, ваше мышление?...
Pluteai, как легко craiasa в истории.
С zambire не treacat чувствовать, что сладко вы ни находились!
И как ходил, гармонически и гладко, я был в ногу,
Застрял в nemiscare я ощутил extasul,
Я стоял на месте, глядя только на себя, последовал его снова и снова
- Ты, gingasa невеста, а в душе...
Из-резина на пустыню, мой статус,-у меня,конечно, есть,
Затем, с-в моих руках, тени в пустыне...
Пан? что, наконец, не достигли мы своей стороны потирая лицо святого
Самой красивой женщины в пре-земли.
Как бога с небес, себя поставить на моем пути, чтобы выйти,
О, молодой человек, как и цветок вишни!
Как он мог, как не мир, так что и чудеса его, стояла,
Потому что ты слишком ангел, и слишком мало женщина!
И счастье мне, милая, не решаются его учение.
Ты, ты, ты? Ты-наяву? Или, может быть, я сплю...
Если я мечтаю, ты-ndura, оставайтесь на моей груди,
И сделайте так, как на веки, чтобы я не умный.

Вы clatin visatorii деревья, кипарисы
С ветки-черные, глядя вниз,
И липы, в тени широкой, с цветами, сковороды-на земле,
В-ntunecata он качает на ветру.

Она попадает в genunche под цветы, почему идет дождь.
Шею он включает в руки-и то и другое,
Оставляя на спине, голова! - Дети! не mantui?
Потому что в жизни сладко, в губы, твой этот солнечный автомобиль-я...
- И сколько лично ты, в мысли, в его бедная служанка!
Сокровища вашей души, это не только мне, красота,
Огнем и нежный, в glasu вы, скорее всего, меня в дрожь,
-Мне кажется, что история любви из древности.
И ваши глаза, глубоко и не глубоко tristu-i,
На мокрой-i " о ты, душа, мне это терпеть!
О, да-да, я, я, только мне, и я не вернусь,-не по бокам,
Ночью их сладкий, во веки, не на меня достать...
- Лас? его перестают наблюдая за ними, я, а ты слушать,-ncoace
Как сидеть за советы, море и звезды proroace
И в лесу aiureaza, - горячие источники i-син.
Шептать в них-я на них dragostele нас.
Luceferii, что дрожь сверкающих сквозь черные cetini,
Земля, море и небо-со всеми нами-с prietini,
Как вы, возможно, далеко не lopetile, чтобы lepezi,
Не должны мы нести моря, куда устремились вверх.
Куда мы должны следовать, и в прелести любви
И даже в самой смерти, мы получаем, пристань счастья".

Ее рук-и то и другое-пустить его crestet...
Листовой опад носить с ветром по волнам, подпрыгивая vested.
Вы clatin visatorii деревья, кипарисы
С ветки-черные, глядя вниз,
И липы, в тени широкой, с цветами, до тех пор, пока не земле,
В-ntunecata он качает на ветру.

В кодрах singurateci рога, казалось, что это ни звучало.
Salbatecele скота на чужие собираться.
С кровлей из болота, в волнах травы
А по пути от "кодру" vin ciutele, и олени,
И кони белые у моря и желто-зеленых zanei дондюшанского района
Протяну руку в воду, горло, небо высокое, глаза.


БЛИЗНЕЦЫ

I
Один светильник тонкий, под пологом самой высокой
Свет, за царей, и те, dacici вместе
Какие нарезать marmur, с герба, и hlamide
Вы insirau в конференц-зале, под negrele ниши,
А там-не впереди salei e-tron, покрытые
С черной волны плач, потому что это Сармис он умер.
А chipu-i, и в результате, в течение ряда царей, -
Под valu, что в ее тени, вряд ли вы понимаете.

Тут crasca, железо в dosu-либо ниши.
Чтобы tainiti об этом запись открыта,
Из-под мантии длинный, и по-растяжения-один белый,один владелец,
Что касается свечу яркого смолы,
Кто бьет в лицо, и светится лицо...
На мачты срубили, orlogiul она капает песок.
Brigbelu, что Сармис это младший брат его лев -
Как тень, человек, я вас как -
Медленно делает, faclia и повышение
Было около уха, atiind его, он услышал: "Ничего!
Смотреть я, и вот, что я приду,-не тонкие
Так высоко в этом мире, создано во благо.
Создан для добра, говорят нам книги старых,
На протяжении тысяч лет мы, это звучит легенда, в ушах,...
И увидел, что в силу gasind того, чтобы ее выплаты
Не только для людей - богов, это-nvidiata,
Выплаты, не слишком красивые: один будто и четыре доски.
Когда vazui это, я стоял всегда, на ваши мысли:
Я stampar жадность? Кроме того, сладкие izvoara
Чтобы пройти умирая от жажды: я, потому-то сокровища?
В то время как с одного человека в сети - его брат, и, даже, то, что мне было все равно
Если его подтолкнуть в стороны? Путь света
Прежде, чем мне это открыть? Я и дал, таким образом, с одной стороны,
По virtutii товары имеют один участник.
Ну! Мир ей, которая, в дураки и в sireti,
А patimelor плохо viclenii им цену.
Будете плодоносить, он падает, как sameni.
Как стать джентльменом, надо его взять глубоко в человека.
Voiesti как-то nchine такой же, как все его в свои кости,
При invie-в insii включение сухая чистка-гольф,
Зависть и ненависть, крестит их и добродетели,
Назовите героя, на гаде, как и железо, чтобы их совершенствовать,
Тот, хитро и гладкой, она называет его мудрым,
Безумный день, я того, кто дворянин, а просто того, кто прав,
От страсти, чтобы с толпой ф. масштаб увеличения
- И вы, или после, все в vecinica яркого света.
С тем, лаская desertaciunea их
Из толпы rasipite вы будете делать, люди
И, наверняка должны были быть плохими на его счете будет
За кровь и пепел, земля овсянка-не будет.
Обращайте внимание одному из них, упаси вас ceriul,
Вы-mping-демон говорит правду.
Он говорит: не повинен, чем на глубокое презрение,
Как и его речь, пустую jertfesti своей жизни,
Не тебе, не тебе заботиться даже о своей pasuri,
Что с того, что их micime, от души, ты, ii-меры,
Как и похвала, которой я ncarci-это позор,
Все, что он хотел, чтобы его достойно, как и его, погиб".

Тут и слушаете... вы imfla в его ноздри,
Он слышит голоса, и шаги, поднимаясь вверх по лестнице,
А в сша в середине, да отдаленные земли-n-угольник,
Войти князья из страны, а olaturi,
Во главе с священником, стара... Но старик,
С laurul вечный зеленый paru-я-белый жезл
Золото, а взять его на руки: - Brigbelu, вот и время
Это не фамилия с толпой, а не девочка для всех,
Venii, чтобы я по три раза на короля,-не громко
И если не сейчас-из-тени,-он не встает,
-Вы предлагаете кроны, так как закон предписывает
Как за один год, ни на трон, desert, не ramaie,
Нет, евровидение-корона на голове должным образом".
По tripod он приносит catuia установлено золотое изваяние.
С faclii погашена,-не рука, не genunche cad-ostenii,
И священник, и свет vraf специй.
С их чадом синий, вы полняющих х навес в ужасе,
Покрыть множеством, и пламя район,
Все на колени, с ужасом слушая в тишине
И священник, и он начинается с голосом, полным боли:
- Во имя Всего?возьмем, чье имя вечного, поставлены в пример
Для того, чтобы ее произнести, не достойного человека на свете,
Когда на язык ему neclintita в cumpenile времени
Жезл твой и мой, он медленно, достигает в вершине герба
Regesti, и для нее я призываю тебя, если ты,
О, Сармис, Сармис! Сармис! rasai от того, где вы находитесь.
В глаза, зная ее руку, facliile и вытяжкой,
От святого огня, посередине-такой же, как все, и они закурили.
С помощью пружины nalte была передана еще в плачевном vaier,
А руки поднять facliile на открытом воздухе.
И священник, и smunceste c одной стороны полотна гладкая
Как покрыть вынесения решения мрамора ясный
И ткань, черная в мелкий и нежный торт
Оставляя падать-не пламя, шепотом-глубоко: - он мертв!
Brigbelu можно быстрее, не в окно, а в отношении.
Большой свет в данный момент вы слепо,
Он видит тысячи ракеты lucind тысячи suliti,
Толпа пришла в неистовство и ostasii se-mping vuind на uliti,
И, черн., tac, над capistelor своды
S-части крепостной стены с башней на каждом углу.

Он напрягает толпа, а в комнате-я и в пустыне.
С помощью него Brigbelu один imbla, как призрак...
Глубоко fugira в глазах, в голове, пало это лице,
Orlogiul в подвешенном состоянии на долго и за время, прошедшее песок,
Когда, вот, женщины, понять, как omatul,
Выходит медленно, с тенью,-уже по-ndaratul,
Что касается того, как золотой диск дыма
И говорит скупо и холодно: - Ты multamit в настоящее время?
Резина него tresare, а в глазах invarteste.
Как выдержать, прежде чем я в ужасе, на mistuieste:
- О, давай, ближе, ближе, его, моя грудь,
Ласки, с волосами золотыми, а глаза мудрые.
Как и десять человек сразу, боли, любви,-он
С тех убитых на душу я люблю тебя, Tomiris.
- Но позволь мне, - она кричала. - А что желтый цвет, вы, на лицо,
Духом твоим меня горят, и ваши глаза мне ngheata.
Почему я смотрю так? Ваш cautatura
Мне больно, как мне больно, дыхание твое в его рот.
Что глаза, изо черный! Как она светится, а мертвый!
Закройте его, а закрыть ее - свой взгляд, не ношу...
- Но ведь ты меня любишь, Tomiris, ты меня любил, так,
Например, мой брат, nicicand nu l-ai iubit.
- Да, да, я чувствую, что сила твоя, как и ты, я-ты, господин, -
- И вы за ним как тень, а ты-мое, что-не сон.
Я чувствую, что я-твоя, о vointele-я бесплодна,
М-привлечь, как меня привлекают холодные глаза, serpe,
Беги, беги, и в мире! Мне сделать, чтобы nnebunesc,
Потому что ты-мое, а все-таки в душе я ненавижу тебя.
Он включает в себя... Лицо у нее белая-резина; и
И с уст ее, и она сжимает его странная боль.
Он кричал, и голос в горле, ему напевать.
Она его попивая, с глазами, хотя и умирал от страха...
И как это на самом деле руки-не руки... рывок, все-таки
Они собирают, и на глаза ему, он оставляет ее на кожу век.
В tainita глубоко, казалось, с-слышу vaier.
Над ним Brigbelu, naltand faclia не воздух,что
- Ii ответил: - О, детка, еще раз для тебя назаре.
Она всегда слушает, он слышит, он думает:
"Это clatin visatorii деревья, кипарисы
С ветки-черные, глядя вниз,
И липы, в тени широкой, с цветами, сковороды-на земле,
В-ntunecata он качает на ветру!"

II
Brigbelu, царь, молодой человек в это время тот, carunta,
Богов древние "Даки" -я был не позвали на свадьбу.
Красиво горели в огне prinosul из очага,
Когда они зашли oaspii под boltile их в камень.
Во главе стола сидит Zamolxe, бог-getic,
Как быстро подняться на мир umaru-я спортивная (ый).
В правой руке у него под волну тумана mandrul солнца
На левой стороне-i sade месяц приходилось видеть таких одушевленных, и улыбался...
В его широко проникает в слух, с оружием.
С помощью него, волынка skytic начинается сладкая, я larma,
Мы greoiul об этом на dant, так как в одном месте
У всех гостей молодые, обрушившиеся на baltage-не игра,
И девушки с ними, играя в " куче
Вы-nvart и mladie легко, позвонив по телефону в ладонь.

В середине-стол, на tronu i-сидит он,
За волосы, длинные и черные, состояло, Brigbel.
И razimat на плечо богов быть светилом
Он смотрел не в глаза невесты и небо голубое.
Красивая, как и два детских сказок, источниками uimirii-s
На paru-я долго золота, invalea Tomiris.
На настоящий момент князья, boiarii по передаче
Шептать на уважение в его бороду правильный
Когда он говорит, певец, рассказы, в иные времена,
Для королей, в которых деяния, каких-то мелких прегрешениях, и вы, чтобы убедиться.
Он говорил, как из пустыни, что не hotara,
Доход-от Нила с его тайной izvoara
В negrele кораблями, когда тысячи и тысячи людей,
Мастер по Egipet с имения его и все.
А затем наступит то, что они frant по Minotaur,
Tezeu его по шерсти, с "mitele " золото".
Затем в конце, в результате, прийти иностранцев из
Cladind в Истру мосты - Дарий и его Istaspe,
Царь, что во всем мире нет, и для поэта посетило вместо того, чтобы ncapa,
В "Дачии" и вот наступил cersind на земле, и в воде.
История о старом и народов, вливается река,
В лесу rasarite, уходящих в пустыни,
Как pierira все по очереди, как venira
Как catand удача в могиле, а его gasira.

И если все это слушать, и даже короли, в ниши,
В рот не кулаком ghidusul вы stramba, и все смеется.
С mutra его, козла и телом schilod faun
Он taraie ногу помещают на стул.
Вы clatin visatorii деревья, кипарисы
С ветки-черные, глядя вниз,
И липы, в тени широкой, с цветами, сковороды-на земле,
В-ntunecata он качает на ветру.

Тут не дно salei, появляется под аркой,
С левой стороны razimata по фехтованию и это,
Дурак Сармис - что ему от короля, брат близнецы -
Как тень, человек, их них обоих, он asaman.
Но желтый цвет это в лицо, а в глазах горят в горячкою
И vanata ему в рот. Он идет на шаги, уверены в том,
На pumnaru и от Brigbel рук королевской семьи.
С трона на пол в ярости, он в школе...
Nebunu-в ужасе справа, смотрит долго в нем -
С рук, на pumnaru-я incremeni Brigbel.
И для того, чтобы понять, прежде, чем что-то происходить
Nebunu-пропустив руку к глазам, потом к голове,
Смотрите turbur, кажется, что приносит о
О-о, старая история с жалкими словами.
На его голос, что звучит глубоко, что и медь,
Он почти всю ночь, вечная, из-evii я recheama,
Чтобы показать, как в neguri на его плечах, как на горе
Zamolxe, бога вечного, поставлены в пример, повышать свою главе
- И чем все, в два раза выше,чем у
Теряет-не небо, голову вниз, а его ножки,
Как же его душа переходит vuind сквозь черный туман,
Как в бездну, поднять его universu-н, brata,
Как на небе вверху, и по-ndoaie, и звезды, и вернусь к тебе взамен кого,
Хранилище, rasarita, в negure вечной,
И в чем, каждый в два раза больше
В своей собственной тени, Zamolxe redispare.
"Посмотрите на них и как оставаться счастливым, а белый naltu-я-вода!
Он imfla дыхание в результате дара,
Если он откроет не evii-его губы, и с повальным увлечением
И звезды краснодар, как и листья винограда;
Его рука на лету, чтобы через века и стадо
И солнца ii negreste украине без следа.
Если часы не высокая, у нее дрожали, и сухой.
-А уйти из его лба, все, что попросила, то она уходит.
А-н-н evii facebook, Zamolxe, как ты не имеешь когда-либо созданных
Чип, более мягкий, более нежный, чем сегодня чип-девушка!
Что твое, божественное, только и мог копить
Из тысячи чудес, в мире есть только чудо,
Потому что только тебе в одиночестве, вам надо это возможно
Он слиянии до тех пор, обаяние, с тех пор, неверие...
А разве у него, все, что даром ты ее zvarl и встать на ноги.
С миром вашими товарами взгляд, сегодня не болит.
Не приходить-я прошу короны, ни моей стране. Ее дарить,
Толик-то ломаю-кто и как это ему по душе-каждому.
На что бы еще спросить,-это страна, в которой нет ему веры,
Где и брат, в другую-s-переключение на которую вы можете сделать!
Мятежник! вот тут исинбаева прыгнет из-жезл с помощью позор
Он тебе дал, и ты сама притча о человека, чтобы иметь их.
Я и света были мы, но по тебе-вам нужно это,
Чтобы быть не хуже, smintita, коррумпирована и, как хочется,
Ты, ты, ты, в его милость хозяина и следовать за
Вы, должно быть, как в кресле своем, вы сидите;
Так же как через дыхание, и на танец тебя сияние
Сколько вы его возьмете глаза, глупые и новые обычаи.
В Сибарис, ты странный сегодня, с мужчинами, boite,
В качестве рода его среди изданий есть и naravuri более spoite,
Он выглядел, как mosnegii, imbalsamiti с мамашей,
Конкурировать и по делам молодежи в scandelele мира.
Происхождение теряется в веках, randuitori он,
Венец мой-с любовью полон, сегодня на местах.
О, день у вас в стране, frangeti, чтобы ваши меч
И от чумы, и в лиманах, чтобы вступить с кораблями.
Вы можете уже сейчас, чтобы rumpeti на кусочки, чтобы на мои flamuri,
Manjit на них, их зубр adunator народов,
Сегодня у вас царь, с любовью вам, чтобы захоронить
Правление их за края, власть их над водой.
Он сейчас у тебя, брат, и слово ты с ним,
Потому что я его ngalbeneasca и одиночества свою в груди,
И глаза-не голову,-вы sece, на случай, чтобы вы, сухих,
Чтобы sameni слабого и stravezii naluci,
Словом уст своих, слышать его, - ты с ног на голову
А годы смерти между ними-себе, в каждой кости.
В любом человеке своего врага, чтобы знать, что вы думаете.
С-вы с самим собой, чтобы не вы, лучше знает,
Собственного лица, бунтарь, тебе будет страх,
А сон - vames в жизни - его-то больше приходит забирать границы.
Вы, думаю, что вы, rasai, в твой голос,
Incremeneste желтого свой шаг,
И придает вашей тенью, следуя за счет старых стен,
И с рук-вы срубите sperioasele в ушах,
И кричать, танцевать и плакать, muscand из-лак для ногтей,
- И когда вы хотите это-njunghii на вас, чтобы вы njunghii!...
Тебя, я проклинал тебя, Zamolxe, но, увы!
На свой трон, он sfarma blastemul, что visai.
Боль-mpreuna мир огромный
Тебя, быть с тобой, как вздох ребенка, из-fase.
Научите меня, но о которых вы, встряхивания,
Samanator с-с-ncepator в старые добрые времена.
Tomiris! сон, в золоте, в жизни-я вам ясно?
Боль, моя, мания, мне пустыню, я вам их прощаю!
Что тебя проклятие на самом деле? Потому что мечта, mangaios
Нужно было, чтобы погиб... Слишком, слишком он был красив.
-По любви, так и без края, и с его
И не падать, чтобы тебе человека, с другой.
Тоже еще не было в мире ничего святого, ни Бога,
Так что я тем самым все-и ты, и я.
Небесное блаженство, не может принять,
Это не вы были его владельцем одной стороны tarana,
В мире страдания и слезы-нет
Так мила, и так повезло...
Что-то не леса черные, ma-ntorc его странствий.
В тени их особенности я-тень, я mistuiesc,
Смотрят, как листья сухие, без следов,
Бегать, желто-зеленых, черные и олени, бегут в стаи,
А кроме того, старый fantane о мире данных и тепла
Смотрю-в траве, в ужасе sirepii белые, у моря.
Вы clatin visatorii деревья, кипарисы
С ветки-черные, глядя вниз,
И липы на лист широкий, с цветами, сковороды-на земле,
В-ntunecata он качает на ветру."

III
По salele по пустыне, человек в черной одежде
Опасаясь, что от действия их, можно проникнуть в эту тайну.
Под видом своей долгой скрыть pumnar,
Все indarat смотрит со страхом и горечью.
Он смеется... Он бросается к тени и... тень, - соль.
Рядом с некоторыми стенами, медленно, но она и не появится...
На то это и быстро, и, в-да обратно:
- О, Сармис, долгой борьбы, тайвань это-между нами!!!
Зачем бежать? Зачем бежать? Разве ты не видишь, в бой, как и вы, я?
Вы не поверите, как я дрожу, он не думает, что я боюсь!
S, резина и рост, а девушка, я слабая; и
И в глаза исправление, смотрят со страхом и болью:
"О, мое сердце, и пусть, что nlemnesti в груди,
Sfarseste! И pumnarul мне от него избавиться-в настоящее время в руках...
Но я вам собрать, хорошо... Подожди... подожди, сумасшедший, misel".
- Удар жестоким, и он падает мертвым, - Brigbel.


РЕВНОСТЬ

Когда я увидел, как женщина, знаете, что я подумал, в себе я?
-Ты разве его patrunzi vrodata inluntrul спросил inemi.
Я поставлю двери, мои весла тяжелый, висячий замок,
Не patrunza не дома, я zambirea ваш treacat.

- И как же? - но ты понимаешь, ты-то как? За эту ревность
Что вы думаете себе, горят, а сердце ваше sfasie,
Потому что мне интересно, это, может быть, с такой-mpodobita
Сердце и ум, чтобы не быть любимой?
Потому что слишком, слишком красивая... Желания,-я guraliva,
Обольщение-я мягкая, может сидеть против
Столь малого количества теплого общения soptite и боль,
Как воздух, вы полняющих х с волной ласки?
Не мог он с atatora, чтобы стояла
И когда это так сладко, и не с чем, женщина?
Знание того, как стрелка из лука, как с ресниц
Это даже не боль сама жизнь pamantene,
Яд, зная, что это, как zanei Пятница
Приезжать ко мне,-это был дух, и глаза молодых
И не то, что мне, как он со сладким хитрость
Он aprinza моей души-в святой костер,
И полет cugetarii я с гордостью в аппарат мне
- Я не хочу с улыбкой, твое, его, я sfaremi...
Смотрели на меня странно, и я mirai, как мак...
- Ты не visai не gandu-мне, я-челюсти-вам была голой
В carnurile белого цвета, gingase и бесплодна,
Как с двенадцати лет был манассия, гордый шотландец глаза blanzi de serpe,
- Ты не visai не gandu-мне, я-девушка, ваша, ваши,
Как и то, что осталось-резина пред душой, мне, увы!
Это было всего лишь началом прекрасного нового-ле...
А treceai вручную с помощью щетки, ваши и те, несмотря на,
И не visai как gandu-я, вы и поношение
Потому, что ворота, в кости obrazar воск
- И, что выглядит круто, конечно, как в руках, не в теле,
Вы intindeau на себе, с собой, чтобы вы руп
И о том, как красиво и gingasa порт
Я смотрел, как резина с холодным, глаза мертвые.

- Но как ты одна... по Состоянию-у начиная camari
Он и сейчас lucesti, как звезда, приводит к летальному исходу более чем в большой
На мои мысли... и пройти обследование, так красивее
Как мрамор белый с ресницами lacramoase,
И, как и плавать, не касаясь ногами земли...
Повесить так повесить nadejdile... ветер.
Я разное, как и океан, за suferinti глубокие,
Что руки ему на волны, они висят печальных скал.
Она в ужасе и в recade и заикания одном
При скользить в черные леса из клена месяц:
Проникает он ее luminei самой холодной...
Навсегда от него подальше, а он: "любить-это не навсегда.
Можно было бы оставить в sanu-я с неба vrodinioara,
И он может чувствовать себя, как в nluntru-я попросила,-ntreg вниз
И с горя-я-на века ходьбы
С вселенной, над-я, а не он с вселенной.

Таким образом, двора за visu-я и одиночество-я
И двигаться-в моей душе одной info?n patemi.
А его руки,-я бросаю, как в морских волнах
- А-а, на десерт, не могу, как я попасть на небо -
Он бросает в сторону, и небо не ярко, recad
И остались на вечные муки, как и Тантала в ад.
А зря! потому что, таким образом, чтобы была воля судьбы
Что ты можешь мне боль, и voluptarea смерти
И я rasai море, suferinti, высокое,
Как и мрамор, eterna, выдающаяся из-под рубки.


 ВРЕМЯ ОТ ВРЕМЕНИ, КОГДА

Я тебя любила, мне кажется,-это тот, - ты даже не время от времени,
И не хотел, чтобы alinezi мой горький с течением времени.
Ты красивая, как нет ничего в небесах и на земле;
Сегодня ты, как ты, красивый, просто с течением времени.
И глаза, что их поядающий, и другое проявление интерактивности окружения
Я osteniti, и они горят значительно реже, раз в некоторое время.
О, скажи мне, душа, сладко, как ты, который бы так ее любил,
Если вы обнаружили на вашем пути, быть одиночные, с течением времени,
Что в глубине моей любви, пока по своей природе бесконечное божество
И даже не сон, вы будете помнить, а время от времени.
Нет! Вы в прошлом, в руках, в руках, через все эти люди, по очереди,
Вы, ваше тело не сладко, полную ты дал, но с течением времени,
В вашей душе так тепло было adormitor разве ты не достиг,
О, и ни в одном не было-конечно, до тех пор благодать, время от времени.
С какой вдыхания, чтобы я, как небесных талль-отлично
Подошел к нему в рот, на этот бокал, время от времени, в то время!
О, я в тени твоей, и все, что есть в тебе, все то, что вы есть
В настоящее время, если я думаю, глупо, а время от времени.
Но, увы! по сегодня ты есть, либо желание, чтобы исчезли;
Все еще visu ему сообщение, а в задар, время от времени, в то время,
Все, ты больше, ваз-раньше моя плывет, что-не сон, по-да,
С губ высосанные, с одной щеке, как известь, в то время, в то время.
Птица Феникс", и только она встает из пепла, и они,
Но такие люди, как вы mistuiesc не rasar с течением времени.
Как в моей ирландской ты страдаешь, iertai много, но мне очень жаль.
Пн-твое прошлое, я думаю, он с таким горьким, время от времени.


 КАК ATHANATON, ОН УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО

Как Athanaton, утверждает, что
Мы будем рады и честных,
Когда они плывут над нашей
За свои мечты, темные глаза;

Как и в сказках традиций
О любви, что горит нереальным
С nesatiul своей мечты
И с тех пор темноты;

Когда он привлекает их в сутки
Мы чужие в мире
Перенести вас в край тепла
Есть версия, без названия;

Когда он думает, не более
А когда в сердце-это грустно
- И за что-то обаяния
Когда ничего больше не существует.

Бежать, и века, и страны,
На плечах женщины,
И еще, пожалуйста, в jetu-я
Сладкое место, чтобы стояла,

Я его не потеряю, о-о вечном
В crestet на ногах
Гордится тем, что mparateasa,
Теплая, с ясное солнце,

На глаза ему подняться
Languroase lunge ресницы
Чтобы ngenunchi раньше zanei
Venus Anadyomene,

Гены d и тьмы
Voluptos cautaturii,
А gropitele принцесс
Сладкие смеются, к середине ротовой полости.


 ДОНЬЯ СОЛЬ

Пожалуйста, оставайтесь на данный момент по-прежнему
Как вы хорошо собирают грудь.
Счастье мое глубокое
Я хочу, чтобы ты меня не самый умный.
И все-таки, месяц не выходит-не расстоянии,
Отбеливает стены его, и пуст...
Да-да, я тот, сзади, поцелуй
И еще одна, донья Соль!

Ma-ntrebi, с глазу на ваш разум
Куда я иду и что я делаю,
Когда на небе звезды, святые
Проникают в кодру, стук в нем.
..........................

Они, а не вы на высоте
Как в star vecinicului полюсе?...
По мне, он меня не знает никто,
- Даже ты, требовать провести время с ребенком, это сделать?Sol.

Часто, когда листья на craca
Шептать, что шум от люка
Как он целуется, и она-mpaca
В во-глубоко в леса,
Я стою, куда попадает луна
На белой пружине, позвонив по телефону тихо;
С пением птицы-другие-один,
Для тебя я петь, дарить Землю.

А на зеркало, пиктограмма
Стоят, смотрят странно игры:
Вода всегда гостей гостиницы
В chipu, что мне остается,-не место.
Они desprimavarat лес,
Существовать теперь не стая...
И не только я, думая, странный,
Думаю, у вас, донья Соль.

От того, как хочет, жизнь
И голос область тайного источника,
От того, как и когда codrul лист и взбить
Засыпать на нем нет ему ковер?
Через свет rarita
По тени, мягкий [сооружение]
Его я смотреть спокойно
Ваш ivire, донья Соль.

В его автомобиль ваз, как руки согнуть
В arc-отделения по обслуживанию
И, как и Диана последней степени
Вы-в "кодру" счастливый порог;
Стрелки золотые на твое плечо,
Gonesti vanatul ваша стая,
Но листья far? номер
Нет, дайте мне оставить след, дарить Землю.

Даже проблема языка в вечернее время
Тебя боятся, потому что это сладко, сжечь его,
Когда вы красиво и легко
В тени черного замка...
Как zacea ранен смертельно,
В каком-то колене меня все, меня, ты;
Tinzandu-я, право, далеко
Ma-nchin от себя, пожертвовать Землю.
......................
Когда луна переходит в удивление,
Для того, чтобы сделать большой крюк,
Она luminand моя любовь,
Вам светить, дарить Землю.


 СЛУЧАИ, ЧТОБЫ ДАТЬ СВЕТ

Случаи, чтобы дать свет arcatelor сторонятся,
В его автомобиль ваз, в храме,-я-добрая фея, с прелестями небесной.
Таким погода в переходных luceste не слишком чистый
Чип, вырезал из рубки, а вечно любить.
Глядя на тебя я глядя на lacrime, горячие...
О, мрамора, срок отобрать милях от моего стоя!

Терпеть себя, и пусть в глаза-мне одной консоли
До белого блеска, чтобы на шее вашего пусто,
На сладкое rotunzire груди, как они растут,
В ночь на самое глубокое в глаза, что ваш небесный,
Я вижу, как глаза мои tacand вы infiori...
О, мрамора, срок отобрать милость в глазах-я rugatori!

Я бы хотел с того, что мои слезы-ее ноги себе scald,
На сладкое-nfiorare душе тепло,
Чтобы умереть, четыре, от ее любви, мой святой,
Как лебедь, что не умрет в своей собственной,не могу
Умереть от ntaia луч в глаза тех, кто в холодные...
О, мрамора, срок отобрать миль прекращение мне на веки, аминь".

Как и зимой, в самый едино, а Северная полярная
Вы-растяжения amortirea на одиночества я горький,
Ничто так не просвещает, спросил долину, которые,
Только sloiurile кажется, что развалины крепости,
Плывет по asprul интер " смерти тех, кто вечно,...
Вы в отделение-nflorita... и свою мечту вы идете!

В мире для страдания, и не конечно,
На глазах тех, кто на лед, вы в смерти, я выбрала
И все-таки, мне кажется, vested, не упал, а плавно.
Я insetat сном, ибо он человек,
Так, только по имени, и мне кажется, что я существую...
Вы rasai с улыбкой и в свою мечту, не грусти!

На ваших глазах из ангела я стороны потирая, и я с ума,
Ведь они могут быть представлены в мир сладких fagaduinti,
-В любви без края, дорогой, счастье,
Как же не узнать,-не этот мир, nicairi,
Ведь это тени, нежная-любовь тех, кто навсегда,
Как пройти всю их силу, в то время, проходите!

Ни на месяц, плавающих, ни звезд на небе
П-г, чтобы patrunza-н, мира, trecutelor боль
П-г, чтобы patrunz-мешает pierdutei tinereti,
По крайней мере, я теперь в сто человеческих жизней,
Потому что одиночества я из-резина это что, по-ntunecat...
- Только у тебя глаза ангела, в мои мечты наполняют!

Так как осень-самое дальнейшем это моя жизнь, и осенью
Иллюзии, как и листья, на волны, я вижу,
И ни одной радости, и в путь,-мое, не собрать,
Нет ничего, что не в мире, любовь свою ко мне в ноги,
Пустыни и uratul он всегда мне относятся...
Только руки себе на marmur, в свою мечту, он-ntind!

Например, кораблями черные, они качаются от ветра
На ткани-свисают, прочь от земли,
Как войти в небе, и в море идут птиц стая,
Пересекают мысли в моей душе пусто,
Тянутся на многие свои крылья в черное departari...
Ты, ты, только ты visu мне, вечерняя звезда с большими.

С его грубой небрежности, ты одиночества мне на ты
Двумя руками протянул он и животворящего креста господня
И губы-nsetate на камни, я их мокрыми;
Когда молиться о моей горячей, а не хотели бы услышать
Меня вы участие в этом мире скорби Христа...
О, мрамора, срок отобрать мила душе моей грустно!

Однако, вы спускаетесь вниз, божественно, patrunsa мой голос,
Больше гордится тем, все больше и гордится тем на каждом шагу...
Я сплю, или это наяву? Ты, ты, ты в самом деле?
Вы пройдете с вашей стороны, белый с помощью крупного рогатого скота, кажется?
- Если я сплю, я с вами во сне, глядя на меня, и...
О, мрамора, срок отобрать по его милости, я не умный!


ОТКАЗ от ответственности

Я хочу, чтобы у меня матушка-земля и море,-не половину,
Обо мне слушать, кораблями и армиями,
Я, на мгновение с глаз, как рукой знак, не в состоянии сделать это,
Чтобы перейти на восход солнца у народов сша;
Salbatecele oarde течь река-река,
В лесу rascolite, starnite из пустыни;
Как волны в реке, следить за их щитами,
Intunece он не проводил круговую черту pierdutele-nceputuri,
Еще хуже scanteiare luceasca лянчи, и меч,
А в море-nspaimante в negrele меня, которая заставляет все вращаться.

Таким образом, войну начать-я буду. Я буду бросать incalte
Пол-мира на другой.
Смотреть-меня-то в своей жизни - это монстр какой-то nchina,
При oardele-я-варвар ведет, смерть и разорение.
Вижу я-вы что, с рук, сухость во град,
Над головой моей-ntinse крылья, будет находиться Сатана;
На престол мой, буду ставить alaturea кроме того,
При их мне, и в мире все великие пустыни,
Чтобы чувствовать, что он не может Бог меня простит
Моей, в огне и в страны deserte...
Однако, как симулировать боли я, без имени,
Dezbinul моей душе, в dezbin по всему миру.

И все, что ncanta в глаза, когда тысячи красавиц,
Все, что матушка-земля и море, больше о цене,
Груды, чтобы стояла не у меня в сундук с сокровищами.
Alaturea друг с другом, чтобы пройти nepasatori,
Чувства на меня, на меня, хозяина мира,-и ваши, и мои,
Бог в человеке-солнце, войти в царств
И лучи его, одна из ведущих на моей макушке...
Чтобы ngenunchez, прежде чем вы того, что у иконы
И, назвав свою, все силы, не понимают,
Тебе говорят: - вот тебе за все это, но, как и на меня, возьми меня!

Он меня не любить! Как раб, чтобы быть рядом с вами
-Я пасс,-не ниже оставлю вас в глазах lumine,
Dezmostenit все в жизни abdicand,
Его я не стала-не в голову, чем одну мысль:
Я бросил жезл, с какой целью lumea-ntreaga,
Сохраняя, я, мне, горе, как я, ты милый;
Inamorati вам оставаться в глаза, мне грустно
И вечный посмотреть, как мрамор, двигаться.
На кладбище как-то после твоей тенью я, подняв руки, чтобы ntind,
Из генов твои трепет надежды, чтобы, я ее понимаю,
Я razim мой лоб, в пустые стены,
Которых-тень сладкой красоты твоей.


 NU MA-NTELEGI

В моих глазах теперь ничто не имеет цены
Что за тайну скрывает он свои красоты.
Потому что, потому что другого чуда, чем у вас
Мне, как рассеять ее жизнь спокойной cugetari
В сказках и нежности, слов, cumpenind
В словах peritoare, как не счастья, чтобы вас содержать
И голубой звезды, боли я ferec
Пан? не было его выключить тени, а на сладкое-не темно?

И в наши дни, когда в мою голову, а во время боя ты обещал,
В orisice боль, заставляет ее краса,
И когда rasai того, я, как и мрамор, по-клара
И глаза тех, кто гордится тем, что искра на улице,
Поэтому их лучи не могут проникнуть еще
Как глубокое прошлое, мысли, это не ночь, в их глубокой;
Сегодня, когда моя любовь, это-как чистить,
Как и аура, о которой вы impresurata,
Как жажду ursitoare, что они dupaolalta
Света-тьмы, и мрамор, по-традиционная,
Когда у одиночества мне висит, плавающие в моих глазах
Землетрясения в область тайного молодого женская
А когда-то amandoror было смешивать не весь,
Когда вы понимаете, вы, я, но меня понимают.
Проходит цветение "на ветер" аль recii ierne,
Чтобы nceti того, чтобы быть иконой в любви, тех вечных,
При мрамора, самого белого, его вы больше не будете asameni,
Чтобы быть, как все, - красивые, между людьми,
Чтобы ncete-то simtire того, как вы сделали zeie,
Ты - мила, но и только женщины,
Он тогда мне сказал: - Глядеть, что как вы, обожают его
Это пока все, спокойной, завораживает... а Вот и она!?

Это еще что!... У-у, в глаза мне, то цена за
Как сегодня ты его, да sfiala pierdutei в моей жизни?
Я буду послушен duioasei, nemaisimtitei работ
С его войско, изображения, чтобы любить тебя было-то?

Не знаете, почему так? Дети nimicniciei,
Неудач zvarlite в борозды veciei,
Как repedea вращения волны голубые
Что наш пенопласт zadarniciei наши
А мечты и иллюзии, по поводу тепла,
Проходят мимо и теряются на расстоянии, как paserile году.
И то, что остается,-не следовать в чем-обскуры
И в слепую боль, что преследует тебя характер?

И в наши дни, когда у меня есть силы, что есть Господь,
В chaosul взгляд-s alung на момент сна
В schelea в нашем мире плохих и-и,-лицо,
С его слов-mpestritate, построенные на песке,
И я его, я вижу, другой - это рай, ее весна,
И не леса, полные тени lucire источники -
- Сегодня, когда ты слишком ангел, и не слишком мало, женщина,
Красивая, как Венера, и не мог стояла,
Вместо того, чтобы стать солнцем, президент спросил: весь мир,
Ты, я, убивать мысли, что я не понимаю.


ПРАВЫЙ ГЛАЗ ТВОЙ ЛЮБИМЫЙ

Глаза вашей любимой,
Полный ласки,
Сладко мне, lucit
 До вчерашнего дня.

- Неужели ты pierdui
На этой земле,
Не то, чтобы сказать мне,
 Еще одно слово?

- Неужели вы, induri,
Вам, как и мне оставить,
Гений колодки
Dragalas?

Луна в задар
Бить в сторонятся,
И ma-ntreaba и
 Где вы находитесь?

Такие блестки на стене
До тех пор, пока спишь,
- До тебя-nchid
 Глаза и сладко.

И дрожит,
Область тайного и в листовой опад
И они будут целоваться
 Девочки.

Но к ней каждый день
В любом месте
А найдет вас
 Удачи.

- Я не могу уйти
За облаками, и ветер,
- И вы его проводите
 В котором они находятся.

Как не похожи на него
Я strecor,
Права-зеркало твое
 Я!

Образ твой красивый
Чтобы посмотреть результат
Как использовать
 Чтобы я по своему усмотрению.

Появляться, что-не сон,
В той просмотров
Мне suras
 До вчерашнего дня.


 ПРАВЫЙ ГЛАЗ ТВОЙ ЛЮБИМЫЙ
(вариант)

Глаза вашей любимой,
Полный ласки,
Сладко мне, lucit
 До вчерашнего дня.

Я любила его за тыс.
Lacrime горячие
И на что жить
Стоя.

Как suferii
- От вашей любви,
Сколько вы хотите
 Как они умирают!

Всегда вам catam
На любой земле,
Что вам сказать " у меня
 Еще одно слово.

В вашей камере с чернилами
Сара мне открыть,
Как, вы не в состоянии desmierda
 Чтобы смеяться вместе.

-Вы закрыли indat?
В то время как ты спишь
Один из нас
 Глаза и сладко.

Чтобы измерить, всегда
Сколько crescusi,
Его поцелуй твой
Piciorus.

Грудь rotunjor
Если на руке вы носите,
Им не пропустите
 - И на чем.

Для вас подойдет
Спросил, стоя,
Счастливым человеком быть
 И ведут себя.

Фея леса,
Тень из сказки,
Голос председателя dulcei рот,
 Где вы находитесь?


 ЕСЛИ ВЫ ЛЮБИТЕ НЕ ЕЕ, В НАДЕЖДЕ,

Если вы любите не ее, в надежде,
 Он любил vrodata,
Вы-ntuneca долго, как кажется
 К сожалению, в жизни все.

- И ваше, пусть не душой, горький
 И думают так же
Потому что любовь напрасно
 - Смерть ему, сор? близнецы.

Но исцеления от боли в
 В груди, в левой части-i,
Там вам нужно попросить у него
 Слов, чтобы вы стороны потирая.

Там и окажетесь в приюте
 Oricate это произошло,
Что-то символизируют, что было бы,
 В вашей жизни есть полняющих х.

Что еще luceafar время
 От спокойствия, тепла
Да, по своей природе бесконечное божество orizon
 Одиночества году.

И ваши глаза темные
 Когда вы полняющих х плакать,
И в жизни, волны бьют
 Путешествие на танец.

Вам cadente огромное
 Боль в твоих lunge
В то время как проблема языка и их
 Как его можно получить.

Улыбка грустная с помощью холодной
 Sperantelor desarte:
Навсегда полюбить ее,-ты, навсегда
 И будет он сохранил бы дальше.

Чтобы ваши дни, или, как они
 Пустые, как и некоторых степи;
- А ночи-то очарование, изменить
 Почему бы не сделать это еще можно понять.


 А РАЗВЕ ЕЩЕ НЕ ПОНЯЛИ...

А разве еще не поняли
 Как же я-я-мира, дорогая,
Когда он с чем-нибудь, не я выбираю,
 За всю мою жизнь в целом.

Когда в моей душе остались
 Из муки, и считают, что
Он был печален, во веки веков
 Повод для печали.

Когда он заговорил, призванный, как и на земле,
 Желаете, чтобы удалить его
Как-то после одной игры, так значит
 Так как он не может получить.

Это и понятно, невероятно
 На orizon в степи:
От его обаяния пополам
 - Я все еще не могу понять.

Он освоил его, онемение
 Pustiile тепла
И, как звезды, из-восток
 Одиночество моря.

И, пожалуйста, сначала ира, пожалуйста, на века
 Как мне слушать плач,
Когда воды в волнах холодных блюд
 Путешествие на танец.

Для многих зима, стоя,
 Много теплых шепчет,
Так lacrime горячие
 Внесенных в день и в ночь

Я выпрямился, и о закате
 Горе мне, чейз,
Но и он в ужасе все выше и выше
 Как его можно получить.

Вы будете вечно, и неизвестно,
 Вы будете навсегда и далеко...
Это звезда, цвета в прошлом:
 Любовь-маяк? о смерти

Почему границы не orizon
 И на ввц?н, и степи
Он, чье обаяние drab
 Вы-побегут маяк, чтобы его понять.

Потому что любят не его, в надежде,
 Он любил vrodata:
Это знак vecinicei боль
 Как на небо ты его внешний вид.


 А РАЗВЕ ЕЩЕ НЕ ПОНЯЛИ...
(вариант)

А разве еще не поняли
 Как же я-я-мира, дорогая,
Когда он с чем-нибудь, не я выбираю,
 За всю мою жизнь в целом.

Когда на моей совести остались
 В это странное мнение
Это был длинный, во веки веков
 Повод для печали.

И все-в дне, или
 Как и в прах холодный
Тайна parerilor плохой
 После того, сон проходит.

Как luceafar время
 От спокойствия, тепла
При orizon по своей природе бесконечное божество
 Одиночества моря

Для того, чтобы блестки полностью
 Предназначен ii, похоже, во сне,
А на воде волны идут
 Путешествие на танец.

И, тем не менее, будет блестки на веки,
 Пылающий бог Любви
И его холодные лучи,
 На лбу и светло-m-or.

В результате, в один скучаю безумно
 S-стремлюсь, чтобы меня прогнать,
Но, хотя он в ужасе все выше и выше
 Как его можно получить.

И будет он сохранил бы неизвестным,
 Он будет осваивать дальше
Как, освоил в прошлом году,
 Лежа, вечной смерти.

Потому что освоил все, что было,
 И все, что он живой
И сколько не avura в этом смысл
 И у них не получилось.

По любви, не конечно,
По-ntelepte-как,
- Кейт со смертью, но были задержаны
 Он бы сестры-близнецы.

По amoruri вы jurau
 Чтобы тебе, на все века,
В то время как цветы scuturau
 Рядом находятся

И все они сделали вид, на этой земле
 В нашей жизни в степи
И мы вступили в шарм изменить
 Почему бы не сделать это я могу понять.

А кто это, вы будете удивляться,
 Ты и печально:
Нет, я знаю, что напишу его,
 И даже, как ее зовут.

Он душу мне остались
 С его странное мнение
За всю мою жизнь, во веки веков
 Повод для печали.


 ЧТОБЫ САРРА НЕ ЗАПАДЕ

Чтобы сарра не западе
 И по ночам, чтобы начать;
Rasaie месяц, тихий
 И tremurand воды;

И его распространение искр
 Cararilor в cranguri;
И в дождь, цветы липы
 Стоять в тени, в одиночестве.

И в моей голове полный grije
 В руки вашего лег
Под его луч в глаза синего,
 И negrait, сладкий,

Как и разум, чтобы я,
 Потому что ты и я ловлю, все мысли,
Как небо, что для меня-не озеро
 Adancu-я cuprinzandu его.

Очарование luminei холодные
 Мозгов, это я:
Их покой навсегда
 В ту ночь в моей patemi

И от меня зависит
 От боли я пресечения
И будьте, дети мои, dentai
 И мечта моя в след.


 ФИЗИКА И NENTELES

Физика и nenteles
 Мои силы еще связывает,
- И ничего я не выбрала
 За всю мою жизнь в целом.

Это luceafar время
 В сердце тепла,
При orizon по своей природе бесконечное божество
 Одиночества году.

Пожелтевшие останется не навсегда
 И ему это почти как во сне,
Когда воды в волнах холодных блюд
 Путешествие на танец.

-На столько, tainici, стоя,
 За такое количество теплых шепчет,
-На столько, lacrime, горячие,
 Внесенных в день и в ночь

Я вас просил: тоска, чрезвычайно
 От всей души, чтобы вам на охоте,
Но и он в ужасе все выше и выше
 Как его можно получить.

И будет он сохранил бы unknown
 И сияют вдали
Что светится в прошлом
 Любви самой смерти

И при этом мигает индикатор-orizon
 Пустоши велики, и в степи
И для того, чтобы его очаровать, однообразно
 -М-побегут маяк, чтобы его понять.


 MUSAT И URSITORILE

Под ветром холодным-в amortitei ierne
Они уходят codrul точь-в-точь-ncarcate;
В разделе " alba-i, пальто, поле, может вернусь к тебе взамен кого,

Звезды сладкий-это хранилище presarata;
В конце этого мира, то, что потеряно-не расстоянии,
По щеками баня, месяц, говорится

А в бордей, что вы стоите того, после того,
С помощью глаз, поймал одного сторонятся типа "таблетка"
Он слышит плач, видно из источников

В тепле квартиры об этом
Мать-разное-поворот на ноге
И scanciri c " -песня, она отвечает.

И у него мало-помалу сын,
- В его разгаре сунул большой камень
Что они в дальнейшем в бегство.

Более licuresc углей, там, на месте,
Он падает,-ncet, на место в спине,
В лесу волки воют, canii коры.

Он спит по-настоящему глубоко, с руки не вниз, любовь,
Но сквозь сон, сидит в цель, чтобы посмотреть на:
Счастливый сон, в одиночества я это.

- Да, когда ребенок рождается,
Отключить Или?на его pasuri
Что судьба-не мир, то он его croiasca.

Вокруг объектов будет auzira голосов
И остановились на Единственной из всех-я-сфера"
Mutit, они и язык его времени-часы.

Soptind легко переходили на шаг, очаровательный
Кроме того, люлька, нажав всегда-лесничеств:
Три ярких белых выйти из тьмы,

В небо поднять руки, их, голых,
Легкий вес - парка от ветра plutite,
Descant copilu-не спать, чтобы не восстали и не завладели.

Я ursitori, которые в небе, входящих
Revars-о-я - "заря" aurorii,
Много подарков к нему, они были предназначены.

I-приносящие несметные сокровища, долгих лет жизни, слава,
Над их лучи и слабые стороны,
В глазах, глубоко-adormitorii.

На свои волосы - margaritare-н, ягод
Balai и мягким, как и в auru-н, специи
Искра-п, в тени своих украшений.

Ребенок уснул, они делают это аварии
Над их цветами, они уходят в его meneasca,
Inconjor колыбели и ntaia и говорит:

- Ты красивая, а твоя девушка luceasca,
Как на небе есть только одно солнце,
Солнце, попасть в мир земной.

- Сильных сыновей, - сказал тот, next;
И, побеждая, вы будете идти вперед,
Пусть ваш будет в жизни не вечно сияет.


Третий, - ответил область тайного: - Будь послушным,
Patrunzator, как и свет, море
Вы-ntelegi самые земные и святые.

А мума его в ужас-не сон, tresare,
Impreunandu-и, рук-и то и другое,
Он на коленях молится,-не громко:

- О, ursitori, чьи дары дождей
На этот мир-и ваши, и мои, выходит один момент
- И давно rugarea слово вам.

Нет товаров, которые идут в припа
Их meneasca святой ваших уст,
Нет товаров, подлежащих в расход.

Сильные, большие, большие такие,воровство,
Китайские, сокровища, они бы дали много денег?ра
И все это, увы, со временем это pierdura.

Ему подарите, что ты не отдал другим?ра
Но не безумно дорого, что не имеет имени
Как rasar-на всех...

В то время, в молитвы nenteleptei которых он считает своей родиной,
Сказки смотреть глубоко и печально, как было priceapa:
- Вы знаете, что, но это те, кто, а вы знаете, как это было у вас?

Все, что нужно человеку, он появился на свет, и это-ngroapa,
Пусть не дом и не старый, замки,
С вершины горы или на берегу, на воде.

Но это-mparat, но cetitor-звездочный отель
Тот же сон, ii, позвоните и в слух,
В их жизни есть всегда, все те.

В то время как молодые люди будут собирать по паре,
Игра на жизнь, а на dant было собрать,
Старые люди, как говорят, погода в старой.

И ursit-у меня все в жизни гладко
И измеряться немного времени,
Чтобы иметь днем-солнце, ночью-луна!

Ибо если бы господь, по гербы
Или, по земле пустой и вернусь к тебе взамен кого
И все, жизнь и смерть-ее можно позвать.

Ты же вызвать проклятие, nenduratei ierne
В голове не молодого человека, nenteleapto!
Вы их спрашиваете, боль, жизнь вечную.

- Да, наверху, в небесах свой взгляд indreapt-то!
Plinita это желание вашего ума.
И в тот день, черный на нем asteapt-то.

Потому что я дал ему, чтобы чувствовать себя по-ntotdeuna
Не пропустите самый глубокий и очень indaratnic
Одной красоты, как не

С ее достичь, даже это дается с soarte,
Потому что tinereta neimbatranita
Ii-подарить вам и вашей фары? смерть.

Но nentrupat это chipu-те, любимый
И, как свет, как небо, и он умер
Звезды давно pierite:

У него не было, когда он был, он есть, когда нет.


 БОЛЕЕ ЧЕМ В ЛЕСУ СИДЕТЬ В КРЕПОСТИ...

Более чем в лесу сидеть в городе
Освоение одиночества...
Полной луны сиял,
Стены черные, poleia
В naltimea та, голубая
Удар в область тайного окна".
На negrele решетки
Стоять немецкие сми пишут по ним,
Смотреть облака
По пути zburatorilor.
Волосы в желтый цвет, только кудрявые,
За tample сидеть razlet
И, проходя по tample,
Как волны золотые полняющих х
Umerele и на спине
И все показаны.
И это один из родителей,
Как луна, среди святых,
А от девочек-девушек
Как и на луне, среди звезд,
И это еще на свете,
Кто и сколько-не в глаза ему, он умирает,
Глазами источники, lumine,
На руках-белые, длинные и тонкие
И пальцы вытягиваются,
Subtirele, а craiasa,
И губы subtirele
-Мне zambea-ntristat друг с другом.

Есть что-то, povestitorii
Что такое, на самом деле, zburatorii?
Поставляются в rumenirea серия
И, в конце священного моря.
Приходят с дождем, с солнцем,
И от тоски к морю.
Но тень от облака,
По пути zburatorilor,
Потому что смотрит на них
Тот, кто ей верит
Вы назаре
Любой
Звонил в ближайшее время велика.
В ndrageste через лицо,
Как luceafar ему показать,
Но из-нури, он быстро
На земле, там, где он видит
И не после того, ii рост
В crestet, на ногах;
Глаза темно-ntunecosi
Я смотрел mangaiosi,
В ее волосы и черные звезды, ворота,
Но белая девушка,-я умерла,
Раз, облако, дождь
Кто попадает в siroaie
И bureaza так гладко
Сквозь шторы в;
И не в окно, а я да и порог,
Он выглядел высоким и с любовью,
С длинными золотыми мягкий
И с глазами, полными печали.
Трость в его incununeaza,
Одежду, ii-scanteiaza,
Одежду и stravezii,
Похоже,-уже на глаз жить.
Таким образом, выходит, zburatoriu
И тени, и облака,
- И в полях и на лугу,
А "звезда", что может бросить,
И tainicul источник
Что можно назвать ncetisor,
И тогда, когда луна последней степени
Залить воды vapaie.
Он выходит из " ниоткуда с дождем
И в дождь, и с небом,
А в озере кристально чистого,
И в небе, и в море,
И от тоски к морю.
Он, его душа, это искра
В luciri в curcubeie,
Из-за любви к женщине;
И его голос, и в середине ночи
Это как музыка шепчет,
При clatin ветки
И вздох птицы.
И в том, как остаться немецкие сми пишут возвращение
И мысли, и больше положить,
Липа высокая росли под окнами
Я протянул через две веточки
Загруженные,-nfloritoare
И приятный запах изо рта,
И он слышит, sopotind
И листья, ropotind
Так как голос ребенка
Что интересно, dragalas:
- Почему бы и сидеть темными, а лицо,
После ворот ferecata,
По стенам,тяжелые
После того, negrele решетки?
Открыть zabrelele
И посмотри на звезды,
В полнолуние ее точки зрения
Как и в горы, путешествия
И открывает мне oblon
Как его пройти и не по слухам,
Так как на ночь я из-за страха;
Все тени, меня, зовут,
Города я prigonesc,
И озерное я vrajesc
Цветы красного мака,
На протягивал ей косточку летучей мыши,
Как мне не дают полного излечения.
Вы не слышали, как полет сквозь ветки,
Вид на паровоз и стучат в окна?
Я не молодой человек, не возражаете
Пойман на сладкое-ваши слова:
Не куртян infumurat,
Не ostean implatosat,
 А это я
Zburator
 Как ветер
 Легко,
 Мне ольха
 В оперативной памяти
 И, вздохнув,
 Кроме того, стекло,
 Не салас
Tremurand
 Я его не оставлять
 Еще в ближайшее время.
Потому что сан-плохо мне, плакать от жалости,
Слепой, как мечта, дитя;
Сан, как ветер весенний,
Как в сумерках, по крайней лета;
В ногах, пан? в голову
В одном помете могут всех,
В гнездо горлицы
Сон alaturea из них.
Зимой приезжают, пострадавший от хлопьев,
Как я acopar, как будто,
И когда вы говорите, истории,
Жизнь codrul на его сторонятся,
А клака тот, вилка
Руки мои торты-ncurca.
О, открой мне в дверях,
С помощью insul его наполняют,
Чтобы взять меня от вас,-не кровать,
Как спать язык-твой грех
Как бедный ребенок, чужой;
Засыпает на груди, пустой,
Не могу ndur, чтобы вы, ты;
Груди белые-две шкатулки,
Сильно сан-dezmierdatori,
Будучи не белым, а ratunde,
Мое сердце он попадает,
На важно, я adapa
- И в огне меня избавиться;
Спит в левую руку,
- Не бойся, я плакать,
Страх не имеешь, что вы не в состоянии проснуться,
Как я и погибают на рассвете в день.
А я живой-не так жарко
В это пахнет, вы scald,
Его я видеть лицо с облачно
И в отдаленные земли, легкий вес,
Потому что моя жизнь держать
- С запахом цветков ландыша;
Я не пью воду, но и, прежде
И запах липового цвета,
Это, принял меня в свои руки!
Тени, по ночам мне будут закреплены,
Еще живые, может, и в припа
Я prinza крыло
Его я ascunza в могилу,
Не знаю,где они находятся,
Всякий раз, хлопая меня закон,
Один звонок, без закона,
И tragandu его sunator,
В izbirea его, чтобы умереть,
Потому что я не в сан-быть сыном
Его, как живого, amagitor,
 А я сан
Zburator
 Как ветер
 Легко,
 Мне ольха
 В оперативной памяти
 И, вздохнув,
 Кроме того, стекло,
 Не салас
Tremurand
 Я его не оставлять
 Еще в ближайшее время.
Она и neteaza ее tample
И слезы ей, вы полняющих х
Глаза в сладкой ласки.
Она и вздохнуть не vrere,
Не зная еще, что требует
Сердце ее,боли,
- А что они наиболее сладкие
Не позволяйте им спать.
Через его вершины, проходит месяц,
Tanguios рог звучит,
Тратя на если любишь
Все raristea из натурального бука.
Лучше начать, не теряя,
Он отвечает codrul verde,
Очаровал ее, и любит
Что-то звук, заблудились.
Но в сердце он говорит:
"Что же ты стоишь, мой милый, aice,
В школе вас, подвергает вас
Некоторые звуки,
То, что вы снимаете, полная печали,
Здесь или там,-не raristea в долине."
И голос раздается, кажется,
Как его звали на расстоянии:
"Маргарита", "Маргарита",
На макушке установлено золотое изваяние,
А в долине той, глубокий,
Как звезда, тебя я вижу по-прежнему,
Как, по-звезда, окна
И выше меня, плавающий;
Голос рога это
Милая, ваша жизнь;
О, тебе идет жалобы, поданной,
Вы craiasa ангелов,
Пусть в стенах твоих,
Приезжайте-н, центр, приходите-не долина!
 О, вы слышите по телефону
 На тропе рог,
 Потому что по отношению к вам добрее
 Вы intorn.
"Маргарита", "Маргарита",
На макушке установлено золотое изваяние,
Голос рога это
Черная твоя жизнь,
Некоторые звуки,
Дорогие мои, подчинить себе,
Пусть в стенах твоих,
Приезжайте-н, центр, приходите-не долина!"


 ИЗ ТЫСЯЧИ ЗВЕЗД... СЛАДКИЙ, САРА...

Из тысячи звезд... sweet sara
Более чем в лесу, он идет вниз,
Через его вершины, проходит месяц,
А в источниках звучит.
Кто же мне передать луга
Немецкие сми пишут, с pruncile;
Кто мне пройти гордится тем, луг,
Немецкие сми пишут мне в один prunca;
Кто же мне передать луг, большая,
Его лицо никогда не Dragos
На лошади белый, как снег.
На полках из серебра
И presun пан на землю.
Он ищет свой путь,
Идти п, центр, ехать не вниз.
Indaratu в лесу
Он в ужасе, со стенами, серые
И nalte, ворота, город,
Освоение одиночества,
И в нем, и ищет свой путь,
Дело n долине идет не вниз.
А когда глаза свои, и я поднимаю
Оказывается singurica,
В середине de codru des
Где то она ее имени
И с помощью мобильных лист
Cearca месяц, чтобы patrunza,
А липа, в тени колеса
И листья scuturata
Выходят ветви на источник
Звонит ncetisor
И по звуку мягкой воды
Будто он рядом
Голосом, в рог, расположенных
Все громче и громче, и громче.
 О, вы слышите по телефону
 В городе после того,рога,
 К тебе добрее
 Я, я intorn.
А когда он поднял глаза,
Она zareste мальчик
Почему к ним
Черная лошадь alaturea.
Цветки липы, он не человек,
В черных глазах, как на sagete
А в остатке, рог, серебро
И в одежде, маргаринт.
? Ты не пришел, я его не смотрю
Сладкая фея из сказки,
О, вы, отойдите в сторону меня,
За руки белые, длинные и тонкие,
Но пальцами вытащил
Subtirele в craiasa,
Пусть их в моих руках,
Mladioasa мой stapana.
А она его за руку и тянет пдата
От того, чтобы его... и speriata
Смотрит вниз, но повторила,
- То попало в горло, и удивляется.
Было еще добраться, он voieste,
Он виноват, он,конечно, либералы,
Одна молится о, сладкий
За его руку, чтобы спать,
Не хотят, и пусть,
Так как находится это подтверждают,
Пан? становится не его брат
С точки зрения жадно.
Paru i-желтого цвета, едва вьющиеся
За tample ему остаться razlet,
Что дает ему больше красоты
И, проходя по tample
Плечи на золото, полняющих х,
Umerele и на спине
И все показаны.
? О, девушка, ваше лицо
Я его сам Бог,
Ваше лицо не izmenit
Вы, кажется, что окрашены;
Милый мой, ты не ndura
Для меня летать,
Или идти на меня
Возьми меня, и душа с тобой,
Это то, что нужно, чтобы быть
Если бы не я, tovarasie
- И на что живут
Самостоятельно его patimesc?
Она roseste в щеку
Я сесть на шею
И она говорит, лишь чуть-чуть:
? Войди в мое ухо
- И скажи мне, чего ты хотел;
И я не в состоянии говорить что-то,
Но он дает мне покоя... я не странный,
Люблю тебя, как я хочу, бывает плачет,
Если вы знаете, как я люблю тебя,
Что в глаза ты prapadesc.
? А идти к кому мне оставить
Один его сын, patimas?
? Он не оставит вас, не... не говорю, что я лучше,
Так как, с кем и через кого
Я понимаю, тебе
Как пойти прыгать со мной.

Через его вершины, проходит месяц,
А также-источник пресной звоните
Я иду alaturea, езда на лошади,
Я отхожу в тень, после того,
Но рога его-хорошо
Звучит сладко, больно,
Медленно, в codrul verde
Он все потеряет, все потеряет.


 ВОЙТИ В НУРИ, И ОТ БОЛЬШИХ

Войти в нури, и от больших
Fly paseri гостей гостиницы -
Как я могу, и я вас рейс
Я его не принимают за своего!
И далеко от берега
Проходят мимо пиратского корабля над волнами,
Переходят с полотна глянцевые
И теряют на расстоянии.
Как же я не крылья, чтобы летать,
Я его не принимают за своего!
Как я хотел бы привести, все, что я хотел бы привести,
Не пропустите его, а не меня хватать,
Над волнами с пеной,
Над морем, над миром;
Он бы видел, как они проходят и все,
Строк-строк, которые указаны,
На краю берега,
Блеск воды,
Паства является randurelelor.
Tremurarea звезд -
Может быть, как и мне, было бы лучше,
Может быть, я хотел бы посмотреть на тебя.
Дорожки puica, переулков, дорог,
Cumu ему лист, тот, pribeaga
Это в жизни моей, всего,
Потому что твоя любовь мне больно
Не-мо-я-ничего;
Жизнь, листик упадет,
Проходит без ласки,
Так как источник боли,
Переходите и prapadeste,
Горит и mistuieste
Не noima, без толку,
Лучше бы его не было.
Горе в том, что она любит
И invredniceste
И получить, что хотел,
Его, может быть, чтобы его любили.
Puica наиболее desmierdacioasa,
Глаза черные, mangaioasa,
Puica манит,
Глаза черные, visatoare,
Любовь puiculita
Уст с porumbita,
На важно, mitutea,
С ямочками рядом с ней,
С zambirea ней с юмором,
С ямочками на щеке,
И с любовью в глазах
Я боюсь ее, и не от дурного глаза.
В ночь, когда вы nchipuiesc
Так и хочется, чтобы nnebunesc,
Но в день, как принимать
Мир не головой, jelea вами.
Облака, о облака,
, Где i-страна цветов?
Где она сейчас живет,
Но на поле inverzeste
И, codrul, увидев его увеличить;
И когда вы проходите через сад,
У всех деревьев, я-nchina
И начинают цвести
На нем-то impodobeasca -
Потому что, видя ее, по всей стране
Думаете, что это весна.


 НЕЗАВИСИМО ОТ ТОГО, КАК МНОГО МЫ СТРАДАЛИ,

Независимо от того, как много мы страдали,
На долгую-nstrainare,
Всегда в visu-я тебя увидела
Луна, на волнах моря.

На берегу грустно я: каттаф
С широко сторон
Только ты, ты, ты показал,
На море, на месяц, от скачков напряжения.

Ты, ты, только слаще мне, rasai
И нежный-ntotdeuna,
С вашей сладкой чип-balai
От волны на море, на месяц.


 STEFAN CEL MARE
 Альбом с песней
I
Карпаты смотреть
Seninele frunti
И костры, на orisice
Вершина горы.
Чтобы arza tulpine
Intrege, либо
Потому что сегодня к нам придет
Герой отважный,
Мы, бул. Штефан чел маре.

Как же получается, что есть страна,
Вы не знаете,
Когда звучат фанфары
Вызов ведомости,
При бучумов звоните
И в горе, и в края
И войска были собирать
Верховая езда на лошади
С флагами, с признаками bouri?

II
В crestete nalte горы меры
Claditi над черными лесами
Trupine, либо вместе;
Claditi их престоле; все огонь
И в мире, посмотреть на отпечаток удачу
В orisice вершины высокого уровня.

Манат с верой в то, манат, пророка,
В черной пустоши отправиться Mohamet
Вызывая mulgatorii кобыл;
Заглушает мир, в огне и в дыму,
И смерть их neteaza славы скачать:
Это смерть stapana в степи.

Какой уровень шума от уфа-и оружие, и как волна!
Когда Стефан, сядет верхом на коня,
Ответ Сучава органа;
И никто не знает, как ты попал
Знаете, почему в горах подтверждение, вы вступили
И кодр вашем пути, можно бороться.

Звучит земля-стук схема чаще
На многих ostire в горе, и в сэс,
Ответить звучания с нури;
Звук из уфа в горы, и земля,
С его армией всего едут на конях,
С флагами, с признаками bouri.


 ПЕРЕВОД И ОБРАБОТКА

RESIGNATIUNE
 (из Шиллера)

Я nascui в грудь, и я Arcadiei
 Природа, я поклялся,
В leaganu мне золото, чтобы я, когда предвыборная кампания только началась, радость;
Я nascui в грудь Arcadiei, но, конечно,
Краткое весной, боль только мне.

Один раз, только Трамбовку vietei цветы, -
 У меня был desflorit;
И бог плавной pacei, в мире, я jeleste! -
Faclia ко мне, склоняется, что свет-это я asfinteste
 И iasma-и я побежал.

Сейчас я сижу в зарайск-ты, вечно-nfricosata -
 - На мост, на ваш пустыне:
Получает mputerirea-я fortunei пребывания,
А napoiez, нетронутой и nedisigilata -
К счастью, не в мире что-нибудь, я не знаю.

И Ждут в ответ того, чтобы подобрать мое обвинительное заключение,
 О, джуд завуалированной форме!
На звезды-то шла спокойной zicatoare
Как в конце справедливости ворота rasplatitoare,
 В secoli intronat.

Здесь, - он говорит, - ждет, на тех, кто ria spaimantare,
 Люди становятся тем, чем они довольны.
Начиная adancuri вы, да-да, в-nfatisare,
Загадкой Providentei, вы даете развязать,
Вы себе отчет те, кто ofthe.

Здесь espatriatul родины находит,
А страдания, путь, spinoasa был готовый.
Божественная дочь и, что-Правда, что называется,
Кто меньше-о adoara, сделали это-в обход,
Чтобы vietei мои бросился на волю разбойник остановился.

- Я rasplatesc, она мне сказала, что в будущей жизни.
 О, да-да, я junetea вами!!!
Вам не дают ничего, сейчас маяк? д-вот и внимательны.
Воскресный avizu-в следующей жизни
И она jertfii удовольствие от юности моей.

- Да мне-то женщина, милая начиная твоих
 Да-да, я, мне, Лора, тебя!
Посмотрите за его пределами-амару-ти люси с ncamatare.
И sangerand, rumpand в сердце-горячее,
Plangeam на звон, но я не дал, и она сама.

- Это-обязанность по чем на это направлена
 - Такое уже было в мире, говоря -
Потому что, не видел, играл в т -?раны, купить
Тень что-то дано, а сердце-верный,
В terminu-astui cambiu и ты никогда ее больше esista.

Istet шутки войска змей, derazatoare:
- Раньше какого caos лет обожествляли
Вы tremuri. Что, разве zeitatile, что вы делаете?
Slabului плане граждан всего мира scorniri mantuitoare
Как ngeniul umanei потребности, чтобы mprumutat.

Что такое viitorimea ямы скрыты?
Vecia, что с десерта, мы, вы falesti?
"Великая" потому, что это кожура покрыта,
Чтобы spaimelor нам свои тени nuriesita,
Он-зеркало, в самый pustiea сознания людей.

Значок " играл в fiinti vietuitoare
 - Мумия времени
Из-бальзам надежды на то, храниться в прохладе
Чтобы groapei жилье; - не в этом?было ли это
Ii " о вы, бессмертные, не febrea delirului?

На speranti, в которых вы обязаны платить за то, воскресил его из мертвых,
 Товары безопасными, ты не понял.
За шесть тысяч лет и смерть-не в себе она, тишина?
Не видел, чтобы из-резина быть мертвым возбуждения всех
-Вы говорили, что за его пределами, вы получите деньги?

Vazui, как летит время, до береговой линии твоих.
 Природы, цветущих,
Как он сохранил бы в результате их тела достойны плача,
Как ни мертв, не вышел из тени, его groapei
И все-таки, я думал, жесткий богом клятву.

Никакого удовольствия,-не мир, то у нас их-о тебе
И сейчас я прыгаю в tronu себе, то судья,
Потому что господь despretuit-у граждан всего мира, чтобы flecarie,
Только не того, чтобы ваши товары думал, отчаянно,
Теперь в небесах награда-я, божественный rasplatitor!

- Я, я, я люблю тебя, и дети с равной любовью!
В сферах невидимых сказал один гений, божественное.
Два цветка - он сказал, - слушай, Мира,
Два цветка espuse его человеку найти:
Надежда одна на другую с Удовольствием еще называют.

А кто-нибудь frant во всем мире, только в одной из них,
 С другой, не вы.
Тот, кто не может поверить, чтобы попробовать. Это-мнение
Вечная, как и во всем мире. Отказаться тот, кто надеется.
А граждан всего мира к истории граждан всего мира на e владивостоке.

Ты надеялся, что - награда, что-то было, но на полезное -
Надеюсь, я хороший, что norocu-ти пунктов назначения.
Putusi sa-ntrebi в вас ваших философов, какими как:
Как можно отказаться от одной минуты ntraripata
Нет, сам vecinicia больше не может играть.


 ECTOR И ANDROMACHE
 (из Шиллера)

ANDROMACHE
Он хочет, Ector, в век идти на меня,и
Где Ahil с его neapropiali mane
Привести его в Patroclu jertfiri в любой день.
Ну, кто-nvata copilu свой прогноз будущего
Было выбросить лянчи, и боги, и Olympului он adoare,
При Orcul de-ntuneric, в sanu-я-тебя-есть-nghiti?

ECTOR
Женщины, дорогие мне, как ты lacrimele сухой!
После порки товаров желания, она идет,
Такие руки встречаются Pergamu-под угрозой.
И не сражайтесь, потому avensis богов, и дома,
Я падаю, спасителя отечества и не тонкие
Я спускаюсь к реке stygic слава за ним.

ANDROMACHE
Есть, я его не слышу, я в том числе vuire
И fieru свой порталы, будет уже не во,
- Я Приам вита, г-герои-то просто уничтожить их.
Я буду идти туда, где вечный день, а не свет,
Cocytul, где не вместе, pustiilor вздохнуть,
Там, где amoru свой Lethe умрет.

ECTOR
Любое ваше желание-не мной, за мной,-все думает,
Они не в состоянии полностью погрузиться в Lethe, в реке-amutire,
 - Но не моей любви.
Услышь его! не salbatec, как рядом умирают turbeaza,
Incinge мне мой меч, и траур, вы, оставьте!
Потому что это не умирает, - в Lethe любовь Гектора.

 ГДЕ БУДЕМ СМОТРЕТЬ
 (по Материал Lorm)
Везде, где мы смотрим на себя,
Боль и чувство вины.
Все то время, что придет,
Разделить, делить.

А мечты, удача
И о любви
Еще - до тех пор, вместо того,
Как aspire.


 ОТРЫВОК ИЗ ПЕСНИ СФЕРЫ
 (по Материал Lorm)

В сферах подошел
Из звезд шел,
Для тех, patrunse
Intregu "вселенная".
?Из хаоса, то вы блаженны, ибо
От вечного сна,
Veniram и aice
Тропинкам, он лежал
- И никто-не-ntreaba
Почему у меня не отображается?,
Вот и мы, не спешите.
Почему? Почему?"


 ВРАЧ SARACILOR
(анонимно)
По murii ulicioare-ntunecate
Ты стоишь, pospaind с piciorusul на ваш сайт.
На переднем крае ?не хвосты, золотые собрались,
Вокруг, на себя - при хорошем уходе вы всегда можете посмотреть
Во все стороны, чтобы твои губы
Заикания гладко, как вам угодно, хотите,
И тогда сгинь в ворота ursuze -
В старом доме, hrentuita - плохо.

Вам последовать вверх по лестнице более, сход с орбиты
Стук в разделе действия, ваши так просто.
Вы сидите резкий и громкий торопятся
Вы imfla pieptii - подождите, часто ;
В настоящее время открыт-я дверь - папа, не jetu-я
В глаза и по-ndreapt? под зеленым cojoroc
И мэй-ваш брат calareste бату-i,
- А твоя мать carpeste в рпц.

Ты привел его, Чулей головной убор,
Которого ты любишь, гам, мать bumbacel.
-На ваш взгляд, дом, не, я устал,
Ласки дома, старый, хороший парень.
Не видишь ли, как очи, и все предназначаются для себя?
Ты же удалить застенчивый руки-ваши десять центов
С мешком для вашего куры на деньги marunti, много
На столе - цена, saptamanei свои.

А роза-ты, как яблоко, от гордости.
Как, мама, вы разглаживает лоб белый.
Вы, уважаемый, которого ты любишь, и назначение ее мне
Я-да Чулей в cisme, без подошвы.
Будьте блаженны-не и до века,
- Ты, ангел, блондин, в aratare белого цвета.

А там, наверху, в углу, на улице,
Они приносят двух людей в парке в чистом виде.
Ящик-не-а, это царапина.
Не должен никто, ни один facla
И ни один священник, рядом с храмом.
Они идут на пик маяк? пример.

Кто-то умер? - этого не знает никто.
E-самоубийство? - не в этом мире
Neplans планшеты и фары, чтобы вы знаете,
- Ни с-того, чтобы жить, а не кому-я.

Он был врачом в блюдо превращать набор продуктов....
Sarman он сам, полна года.
В chilioara на его пенсию
Да, и совет его сладкий голос.
Жил в письменной форме, и в переводе
Мелочи, которые были в сша. -
Когда он умер, и, хотя мужчина не был
Чей друга, чтобы не быть
И тем не менее никто не был-сказали:
Кто в яму, фу карат
И не "мир"? и как его я вижу,
Когда на улицах медленно.
Ли ушел и из глаз, один день
В виду вечного, поставлены в пример им, погибнет.
Но и во дворце, и с cariatide
Сидеть на окне в ужасе, брить
Врач-жирный и pantecos
С сигаретой-н, морда толстая.
Увидев гроб из дуба
Усы и suceste и
Свист-ncet пин-код, зубы его:
Конечно же, я не болен,-мои.

Но, тем не менее, далеко видя это случится
Ему предстоит далеко не один человек, и с глаз живых,
В яму его, что за пределами их на кладбище, и ворота -
Потому что атеистом фу, мертвый. - Это furul не о чем,

Плоские не станет прозрачной, от надежности их удерживать.
Вскоре его acoperira с его рук на землю.
Не тень, я и не-я в мире. И его душа, ветер
И, как и тогда, когда на свете не будет уже никогда.

И даже беззащитны, как и то место, где похоронен фу
С его - то одного lotru, чтобы быть nconjurat,
На улице? на кладбище сделать для тех, кто
То, что они умерли в вере, что у них были короли и их.

Изложил, как в corpu-то его и даже похитили,
Не хватает какой-либо охраны, на стену, обязательно...
И, да, действительно, есть тень, можно выдвинуть на стене:
Тот, кто после гроба их - это cersitorul не имел ни малейшего представления.

Это меха убитых... Было бросить ему костыль, с одной стороны,
Глаза осла, и-уже, - он как раз пошел на слепого,
В отношении к могиле не желтого цвета, с одной стороны, ему гореть,
Оставить перешла трепетом в сердце и ворон.

Бедного человека, который будет держать вас за руку besicata
И в черной, жесткой, густой, где есть мозоли,
Что не свет луны будет выглядеть фантастически
В trentele-я curgande и rezimat к смерти.

Но человек ненавидел то, что имеет, до тех пор, радости,
Когда я код тн вэд? как сжечь дом, гибнет человек,
Как милость, вы patrunse, а стоять не происходит
И бросил, и в сильные ветра cumplitul своего дела.

Ему не мила. Но почему-ii поставляется помню,-ну,
Что это было? Начал свою карьеру как торговец рабами
- И кормовую cazuse по передаче п ступень - в
Человек, ii-от шеи в узел с одной широкой.

Galerian на ходу, и osandit смерти
Идет-и-ночной-город не большой и в случаях,
По strade d-труд, голод, и на soarte
Его ругают. - Для стен, с-горами, sezu.

Протянул руку, черную от прохожих, но никто из
Не смотря на танцы, а в мире она была передана
Nepasatoare... резина потерян в горечи
Он хотел, чтобы это действие, чтобы кричать: "кто-фу.

На улице pustiita человека перешла резина,
Человек старый, и сладкий, и с straiul старые и потертые.
Увидела перед собой лицо от печали, более " мертвым от усталости,
Вы поднимаете во брату я, представьте, дорогие, это так, это rufos,

Как же он к себе в дом, не заботясь
А маяк? его стыдно за то, что друг.
В маленькой-я zahastrie всего их носить, уход
И, в свою очередь, он не требует ни имени, ничего.
......................................

Но сердце делает, а ямы были ближе,
С рук больно, всегда с разных hlei,
Путин глубоко ему в яму, скорее добраться танцы
И на доску звучит под кулаками его в те трудные -

- Да!... от радости, он вытащил на свет
На луне все, кроме... поднял его крышку
- И... и вместо того чтобы добиться с его стороны impie
Об... девушка,-он падает на грудь...

Он плачет ... Гиена, вот и плачет
И рук целовать... плача, как ребенок.
Затем поставьте крышку на место и его mpinge
В гробу я предназначен, в pacinicu ему в предоставлении убежища.

И тот, кто увидел это, так nvidiaza
Могила без славы sarmanului старик.
Нет, гробница царя, такого эффекта не имеет
Это означает, virtutii, на земле.

Кто гробница царя, что мавзолей из камня,
Как его делали, какие богатства могут быть так onori?
Это означает, virtutii, в этом мире, табор,
Это свет славы, и ласки его.

И все-palatu-я тот, cariatide,
Все avutia, и трон по-древесный аромат,
Ее слезы-это не выжимать не вечно в этом мире
 Colegu-я pantecos.


 ПЕСНЯ НА СВАДЬБУ
 (Гете)

Рассказываем, и в modern-на этот счет с удовольствием
А что если? жил-был замок,
Сегодня, когда продолжает fericelui mosneag
Он в insuratelul.
Он-тот, в святой войне,
C честью воевал пин-код и больше потребностей;
На лошади, и когда они полетели обратно, обратно
Находят именно здесь своего валь-ди-суза -
Но для людей, имущества возвращение.

Теперь contisorule, но и дома, как и я, ты...
Но и узнать больше вреда, из всех,
Потому что ветры, проходящие по делу сторонятся
И идут по odaile и все.
В ночь, осень, что может быть сделано?
Ах, так! много-это и плохое, мы в прошлом.
Увидите-это будет мане, что еще можно сделать.
Таким образом, быстро и в этом balaie,
В древнем crevat и соломы.

И он не для меня, так что я atipea,
- Под кровать, двигается что-то, не кажется.
Guzanul fosneasca независимо от того, как будет vr?...
Но в av? во farmioara, как и не было!
Но вот!-гном показывает deodat?.
C-lampei свет, он spitelat.
С mutra, его тяжелое из-спикер попытался
К ногам графа идет,
Почему он не спит, и его сон voire будет!

Permisu нам новые праздники здесь
Когда parasisi, что делает ее ближе к своей.
И если вы думали, indeparte-есть пошел,
Хочу провести incale
И если вы дадите им волю, и ты не infrici,
Проводить или в рот-ndemana, гномы,
?Не за честь своей невесты, богатые и малого бизнеса.
И в " любит-не visu ему в ответ:
Подавать к столу-вы только orunde.

И выходят на три поехать, что двигаться легко,
Они-statuse-под кровати, кастрюли aice.
Вы должны хором cantator-sunator
Сервис posace и мышей.
А автомобиль после автомобиля, что было за все подряд
Вы переходите целью он вслух, видя,
Как это-не дворцы королей подряд.
В корзину установлено золотое изваяние, в конце концов,
Невеста, гости не приходит.

Он гоняется за всеми, а теперь не рвется
Как и раньше, в конференц-зале locsorul.
В nvartit и valt, и veselul-хоп
За любой odorul.
Он и сейчас tiuie, scripcaie, вс zuraind,
Он вращается против часовой стрелки, а fosnesc, susaiesc sfaraind.
Tistaiesc, pospaiesc, sopotesc, zbaraind.
Contisorul области, и уверен,
Он считает, что находится в горячкою.

Он и сейчас clappai и dappai и rappai, так и
В laiti, столы, стулья.
Большой стол, независимо какой
Сидеть рядом с puicele-на выбор.
Он приносит carnaciorii, jamboanele малые
И птицы, и рыбы, и fripture гномов
И вино, окружить питание небольшими порциями,
- И бушуют, galagesc пан? уходит
Целом-aratare-n-вес.

Вы хотите что-то ntamplat чем дальше говорить?
Соблюдайте тишину-то, по слухам и вес:
Какой-такой нежный, он видел, mic-in
Ему было не попробовал его на море.
Помпой, звук улучшает, taraboi
И caruti, всадников, свадебные колонны,
И они приходят, и пахать, и идет к нам:
Многие люди и волю свою гладко
Так, фу, и это будет totdeuna.


 А УЖЕ ПОСЛЕ-ИСПОЛНИТЕЛЬ
 (История указать)

А уже после-исполнитель,
Красиво и значительно.
Играть-в-одном замке великого
На стол короля.

Красивые девушки у него
Как оказалась,
С голубыми глазами razatori,
Волосы с золотой отделкой.

И певец, одна любовь
И надежности за счет огородов
Когда луна, область тайного блеск
Я сказал tremurand.

Он ее слушает, и говорит ему тогда
Голосом нажмите и удерживайте кнопки:
- На кладбище я не могу быть твоим,
П-вы не король.

И он пошел, чтобы rascolit
Приступите, народы, страны, целые,
Sfarmat-древней крепости,
Ушиб-уже с гордостью царей,

И я стала, и я хочу,
Ему обладать король.
Друг г-на любви,-его слушали,
Другие же боясь снова.

Когда пришел сюда, и здесь и там,
В самом замке великого,
Где, что и луна им светит
Amoru-глубоко и с любовью.

Но, увы! когда вы войдете,-не salele
Marete, nalte, холодных блюд,
В саркофаг увидела перед собой лежащего
Девушка, что его любила.

Как и воск, бледной было
И его мягкие, светлые волосы
Сидеть rasfirat, смешанная
На золото, девственные.

И, однако, область тайного murmurau
Advance молитвы
И, под бой курантов будут они
Vuind медленно и плавно.

"Как много мы страдали,
Боль, боль, увеличение г?
И, таким образом, все было наконец-то
И все привели в порядок, и почему? "почему?"

Она слышала, как он
Он уже умер,-не бои
И от боли, она не горит
Так как масло не она.


БАСНИ
(Pfeffel)

IMITATORII
И сделали вид, в лебедя Леда с Зевсом запуск;
Хотелось бы сделать также, как и молодой человек, что любит ее.
Товарищ наш, тот, угрюмый
 Он идет, как gansac.

 АВТОР И РЕДАКТОР
Д: почему все так печально, не скрывать?
А-Ах! одним рывком я сорвал
Стихотворение " мой neimprimat!
Е. Sarmanul мехом!

 ЛЬВИЦА И СЕЯТЬ
- Как и я, не всем я не
Мать-кто-есть-atati детей
Соу может похвастаться одной львицы.
- У вас есть много - ответить, что один я,
 Но это ничего.


 В NASCOCI НОВЫЕ ГИПОТЕЗЫ...
(анонимно)

В nascoci новые гипотезы, двух философов, пришли
Для того чтобы найти как catau на открытом воздухе, голый, в верхней.
Сегодня это сделал, они часто и не воздушный шар,
Теперь, однако, departati в мире большой слухи
Pamantu-ntreg, им казалось, план пестрых дальше.
И счастливой, и один из них продолжил: - Брат мой, брат мой,
Я чувствую себя сейчас, я; над, никто из наших.
Другой, глядя сердиться на пустое длина:
- Да, действительно, как не в индии, а затем -
 - Не, я вижу, никто, ни под новым.

ЭПИГРАММА
(Ausonius)
Экспедиции в Lacedemon - стоял в Или армию:
- Памятной ныне ее постоянно, judice Paride сейчас.
Путин, однако, отвечено: - Армия мне согреться ... temerara?
Я, в то время как я одна и не знаю, как, что пустой был.
EPIGRAMATICE
(анонимно)
Сладкий, с телом, с omat утонули в paru-я, золотые,
Или уже умер - кто будет его получить?
А во второй части dopotriva-mparti богатство и-и-и
Рулевая: frumsete было любви; мне боль, и тоска.
 * * *
Какой ужас, это любовь, хотя и сладко, по-видимому.
Тиран, который не залить, чем в крови невинных.
 * * *
- Как вы могли убить колибри", "ромб" хороший воздух"?
Это не хорошо, а блестяще, а у тебя милость,-сказал ему vaier?
- Что мелькают, и он сверкающих крыла роскошный?
Моя природа, мой друг, это terna, серьезно.
 * * *
Годы бегут - и с ними жизнь - и с ней все.
Мы сегодня, но завтра, cinis et umbra;
Чтобы ncununam удовольствий, сладких переходных
 Золотой кубок.
 * * *
Во сне не Рс?не я богат, и все, tronu i-короля.
И в жуме? в его жизни за Тонну e, равна.
 * * *
Lungesti pranzu-ти и до ночи, все, что есть, есть
 в свою очередь,
Кто? вы, возможно, скажете, что с ваших зубов-вы копать могилы.
 * * *
Вы хотите быть Паллада Афина!
О, маленькая девочка, быть хорошо...
Вы потеряете frumsete,
- Но как ты заработать на голову.
 * * *
Это вино, на сегодня, жаль, что не вчера, друзья мои, -
Лучше, чем любое вино пил, по его пьете.
 * * *
Тот, кто сделал это в камышах в первую очередь, и ntai свисток
И для того, чтобы копать мои первые стихи, в коре деревьев,
В тени, на parete художника учебники-й раз
Икона. Нет, любовь-не там, так в этот.
Но разум-это inceata.


 У НОВОРОЖДЕННОГО РЕБЕНКА
 (Арабская пословица)

Плакать ты, ты, ты пришел,-на этой земле;
Друзья, как вы ожидали, вы уже поздоровались с улыбкой;
Но жить так, чтобы, когда вы будете гасить
Чтобы покинуть улыбается друзьям, как тебе или плакать.


 ДЛЯ СОБЛЮДЕНИЯ СЕДЬМОГО ДНЯ, СЛУХА,
 после Никодим Монах)

Если вы слышите, на открытом воздухе, столы сладкие, старые,
Ее отрезали еще и с силой, чтобы ваше ухо
Потому что песни-это вы,-nchina desmierdarii
И себе, размахивая simtirea волн тепла;
Перечисляются inlauntru-литье под давлением воздуха, мед,
Slabanogindu свой ум и гордится ее силой
И это по той мере, большую-mbarbatata,
От души горжусь собой-ntuneca много веков назад.
Не слишком сладко, сон на открытом воздухе, течет мед,
И сердце ваше barbata она шельмование,
А на ваш взгляд, с ее стороны, той, nalucitoare
Никогда не прекращаются,-не формы plamadi, легкий вес,
Те лица, мандре, в песне понял:
Лица patimase заполнить ее adese.
При cantaretii, не увидеть их было бы женщин может происходить,
То бьет в дрожь ваша кровь под его голове
И не primitorii мозг, как только он incheaga
Poftite лица белой женщины, с проводами, изо всех сил.

Не fluierati то и ухо, и не стих, iambic:
Picioru легко передвигаться, прыгать ditirambic,
Не randuiala, и сладко, и molatec,
Как и воск, оно заставляет душу muieratec.
Вы хотите от них избавиться, в результате, их горький,
Он забивает до твоего уха, и ты сам, прямо с воском.
Он не говорит, как-basmu только для поэта, по крайней удерживайте клавишу ptt?ret
Герой Odissev не позднее, чем mestesugaret:
И закупорена воском уши, чтобы спать,
Голос Сирены adormitor, сладкий,
Он так не мог-он и только он-я-то, медведь
Кроме того, на их остров aducator о смерти;
Хотел бы охрану, а самому себе, urechei, inteleptul,
Не задумываясь, как и fereasca, и в сердце, а в грудь.
Потому что маяк? в randuiala это женщине стихи,
Как и на доске мысли из головы ваши и его уничтожен:
Вы farmeca, urechei не invalitoare,
Сирена desmierdarii смертельно больны.

Право слово, что-то он prihanesc карты
Ассирийцы и древние в Азии, вдали,
Почему-то mbata, но nicicand сладкое вино,
А весить molateci с, с-в голос рыдать.
Они schilozesc мальчиков, и голос его subtie,
Что рот, как и рот, слабаков и должно быть.
Казалось, с них людей с muierea близнецы
Словами, с голосом сладким, и rugator же.
По краям desfranate, они слушали его с юмором,
Вы imbatau от пола, одевались на atlaz
И не только на отдыхе, и не desfatari в ряд,
Класть под затенения растений, жили они в putrezind
На сладкое во, и, были достойными
Он послушал голос сурового начальника trambitei воинов:
Пирующих и nalucirea на мысли, вялые, ребята,
Смотреть cantarete - что ли, я cantaretii.

С-ndulcitoare людей, тех,
С zicaturi он asaman? и голос птицы.
То mpatimit это может быть и мужчина ли это
Для пресмыкающихся, душу живую;-часто necuvantatoare.
Onorie-mparatul больше, чем он любил ее acusa
Чем город Рим - в Риме есть
Больше, чем люди, в сердцах impatimite
Я люблю цветы, я люблю птиц, с перьями-mpistrite.
Есть люди, которые жить с людьми не по-mpac.
- И он похитил ксеркс-ndrageste самый острый для дерева:
Platanu-mpodobeste ему, что перед свадебное платье
И spanzura в crenge gherdamuri более красивым;
Ветви его свисают серьги и кольца
И в корень смотри, это infrumusetand руками
И varfu-ncununeaza surguci королевской
[Посмотреть на ее гордится тем, craiasa в истории;]
Он так impodobindu его, и он, корень-adapa
С более ценное, изо рта вода.
Для того, чтобы pazi платья на каждый глаз непослушных,
Strajeri, он ставит не несет, epitrop поставить сторожа,
А о другом он говорит, что давно уже любит
Р-чип, который в одиночку с вашей стороны, я его к себе кумиров, изображающих что:
Поцелуй,-mbratisaza он в свою faptura И ее genunche-и, да, на душе и на устах.
Сам он jertfeste.


ФРАГМЕНТЫ
 (из Гете)

Говорят, popoara, рабы или цари
Что из того, что не мир-мы
Только те личности,
Это благо-высший.
 * * *
Не делают в силу; b) nesimtitori
Остается все? Ничего не поделаешь:
Когда камень попадает-не в болото,
Это не круг и не делать.
 * * *
Это не тот день, который всего мира, вы полетели в стране
Сидеть на солнце в crugu ему навстречу, чтобы приветствовать planetii;
Crescusi через этот закон, он и в наши дни, вы знаете
Как и ее потомство-на-резина, ничего, в дороге, в жизни.
- Не от тебя самого, как ты, должно быть:
Со старым нам, что это-sibile, и пророки,
И ни время, ни силы вместе
Не frang, поданному в форме, как живой, он dezvoalta.


 ФРАГМЕНТ ИЗ DIE BEIDEN HUNDE
 в ((А))

Лучшие подарки
На своих поклонников немного все не так.
Ведь многие заранее на земле
Что ему, жалко, право, хорошо, вы сочли.

Это orisicand видно
И, как чума, кажется, чтобы быть.
Но я сомневаюсь, что он думает
Он, как и мы, mantui.

Еще одно средство, я имею в виду,
Но это сложно, и я не думаю, чтобы они могли:
Natangii на то, что все prinza в виду,
Но, увы! п-или поймать никогда.

Они видят своими глазами, а не умом,
Я не знаю, говорит о том, во
Восхищаюсь и вечного, поставлены в пример, те плохие,
Nicicand, я не знаю, что это хорошо.

И они видят глазами, и не думать,
Говорит о том, цен не знаю:
То, что ему плохо, но жить admirandu-ш,
Как хорошо nicicand, я не знаю.


 ОТРЫВКИ ИЗ ПОЭМЫ ПРИРОДЫ
 (в Lucretiu)

Видишь, по городу frecandu-это кто так далее и тому подобное, в palatu-я
Приходит так, хотя изо убежал на танцы.
Еще понять не может и чувствует, здесь или в другом месте.
См. его manand telegarii; страна бегать, c, o, бросаясь,
Оставить нас на прилагают максимальные усилия, чтобы погасить через дом горит,
Но едва-едва, да и на порог коттеджа в стране, и на шлем.
Трудно растягивается на сон, и либо ищут другие развлечения,
Раз, желательно в городе, а вы уже его молотить его снова.

ФРАГМЕНТЫ
 (в Horatiu)

-Я не строил памятники, чем этот утюг
Более прочный, и его, как и piramizi небесной;
Дождь будет, не будет еды, не aquilonul плохо,
Ни лет, сэр, времена, которые "улетели".
"Не все умрем, самое хорошее в моей
Вы избавитесь от могилы...
 * * *
Дорогие камни, мрамор, слоновая кость, иконы, и статуи,
Деньги, vesminte vapsite не getulica уверен - многие из них
Почему мы? А некоторые из них не заботиться, и не собираюсь им быть.


 ИЗ "ИЛИАДЫ"
(Гомер)

Пой-мы, феи, и его Ahil Peleidul хорошим средством для снятия стресса
Продолжение страшной facu aheilor обретение неописуемого горя,
Душ тысяч, скорость-сыновья героев, во Iia
Уже посылал на них insii добычу из кружки, делая их
И paseri. Таким образом, будут исполнять его, Зевса, сила воли
В тот день, когда они ссорятся, facu нашем горького
Между ними много божественной, Achil, а его сын Atreu,
Агамемнон, в свете всего, и царь царей.
Кто из богов", пока " аль dezbinului огня, ввести его?
Сын Latonei и Зевса, manios царя,
Он отправляется pierzatoare заболевания и гибели людей,
Для того, Atreidul mustrase священника, Chrise
- Когда он придет в Achaici hvar кораблями
Чтобы rascumpere fiic-чего pretioasele подарки
И laurul nemuritorului Phoibos Apolon
Incunjura свой жезл из золота. Громко молиться, и он
И заранее achei, но в особенности два
Братья Atreizi, что они capetenii ты, языков, и все.


 В ODISSEIA
(Гомер)

Сообщите нам, муза божественного разума, в чем iscusitul человек, то, что
Долго rataci после того, как они уничтожили Troada самого святого.
Многие крепости, люди часто и обычаи deprinse,
Многие не в сердце его горю на море, у них,
Размышляя о душе своей, своими для своих inturnare.
Но, товарищи, он и не mantui на все, чтобы его забота.
Сами они gatira peirea за счет разрешения департамента исправительных учреждений,
Потому что, дураки, их меньше, они taiet luminosului сын
И его Политики, о том, что вы получите, чтобы ntoarcerii день
С дополнением говорит нам, как мало он Cronidului свою жизнь.
Все остальные precat погибели них избавиться, предварительно на дому
Они были mantuiti от войны, и от вод моря.
И только пред ним, doritul от дома и жены
Нимфа огромной его на протяжении пяти лет, прекрасная фея, Calipso-н
В пещере той, boltita, ravnind для мужчины, как ему быть.
В rotitoarea plinire времена прошли уже года, и сегодня,
Когда боги-ntoarcerea-не страна, ii-randuise
В Итака, и все, что нужно, он спасенным, не
В друзьях его. Все боги, и ее крик. Poseidaon
Одной тебе, чудак один он, и его Odisseus,
Того, кто, по его сама к богам, для того, чтобы попасть в страну, и ему.


 GERMANU-Я ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ НЕ СПЕША ОТДАТЬ
 (Hoffmann von Fallersleben)

Neamtul исследования работа, способствующая отдыху с ног на голову, и на лице.
В surtuc есть пятна, он chemia учиться.
Годами постоянно читать, чтобы узнать, как это полагается,
На каком виде, в как, и я, выходит, пятна, тем лучше.
Но, когда он знает, что во всех тех местах, с какой целью они знают все это? -
При surtucul то есть zdreanta без локтей!

 ЛИСТ VESTEDA
 (по Н. Lenau)

Vantu-лист vestejita
Я принес раскорчевка окне, -
Или смерть-это то, что мне посылает
Без конверта scisoarea это.

Я буду хранить его, я буду растягивать ее
Войти в листы, и те,
Что у меня есть, в другое время
В руках dragei меня.

Как copacu и смотреть на листе
Как на ветру, мне посланный,
Таким образом, она и забыла уже, может быть
Обновлена листов, танцы, написанные.

Слова-любви к смерти
Виновным меня, сидят на лице,
Проверенные ложь
Прошу его нет в их жизни.

Милая и их zadarnicie
Не могу ndur ее ставят на огонь,
Хотя у меня стоят так грустно
Как я могу умереть на том же месте.

Я буду хранить всю горечь
И счастье, astor, листы,
На горе древние peirderi
Recitindu-меня-обратно;

Лишь новость о том, щадящая его смерти
Лист печальный, которые мы содержащие:
- Смерть я,-любая рана,
Нажав на patime покоя.

 ВЫ СТОИТЕ ВЫШЕ МЕНЯ
 (N. Lenau)

Вы стоите выше меня, глаза, в темноте,
С силой проникает в меня,-и сейчас, -
Серьезная, нежная, visatoare,
Neadancit сладкий, и ночь, и ты!

С intunecimii вашего очарования
Risipeste туман света, холодные,
Тебя я чувствую, плывет над всей жизни-я,
Одинокая, как ты, во веки веков.


 ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ
(Вернике)

Государственный деятель, как много тебе он обещает,
Чтобы не выглядеть на все сто, что ты-не дать ему веры,
Но я multameste с nchinari духом.

Чтобы не отдавать слишком много в silinta,
Вы делайте так как считаете, все, что он вам скажет.
Помогите ему, сами вы, как вам лгать:

Очень полезно, если вы даже не можете испортить.


 СЕЛО ЭТО...
 (по трагедии Шекспира, Сонеты, XXVII)

Первое документальное упоминание о селе в это, я ищу, ночью в постели,
Но моя душа drumet это сделать
И в то время как тело спит-в совершенных всеми за целый мир
На ваши следы, он сунул грех.

Ночь черная,-не глаза,-мне все молчит,
Но его ум-на-я, видно - гены, holbate;
И, как шар, я чувствую себя в темное время суток
И все-таки, впереди, я в день можно заработать.

Это ваше лицо, свет и necrezuta
Для девушки, в тайне, curatie,
Как ночи холодные, lucire ему не занимать.

Из-за тебя, balaia, моя жена,
Так целый день trupu-покоя нет,
А по ночам, душа в пути, идет.


ЖИЗНЬ
 (Томас Гуд)

Когда я слышу, когда-нибудь, круглый, однажды,
На кузнечные-ncinse, а щеки румяные,
Рассказывать, что жизнь-это путь боли
И, как в прошлом, дальше удовольствия -
Я спрашиваю себя: "Это, может быть, как знать,
Как и в жизни, и как много его будет?"

Ночью, scanteiaza с ними, и тысячи звезд,
Залить лучей слабая pasurilor мои
Ulicioara их плотно и в древних стен,
Это, рассмеялся и planset, звучит в ушах;
Голоса отклоняться на рабочем совещании, проходящие через разбитые окна
И двери закрыты, через сооружений desarte.

Там, рядом с лампой, и в небольшом ietac,
Смотри, девушка, которая ставит ата-n-ac;
Девушка, у нее есть плохое-это бледность сырой,
Ее глаза turburi, век, потел,
Пальцы, бросился на ворота, игла, тонкая;
Она в свои косы, глаза его в лепешку, в;
Vanata-м губ, без крови,
Глаза ее turbur не может быть, плачет.

В чем тут дело и танцевать-то родился на свет,
Есть sarmana лист на oceanu-н, с пеной,
Есть sarmana тени, orfana, и наклониться,
Кто не много nimenea nu-ntreaba?
С рассвета и до тех пор, пока не ночью, черной и в дальнейшем
Видите, что с помощью белой занавески stravezie
И как всегда не работают... это вряд ли представляет, голые,
Холод и бессонница, lacrime, и в болезни.
Все, что может, не то в мире может и умеет
Как в nceteaza работа, голод,-начнем.

Negustoru ставит ткани, перед тем,
Вещь дорогая, и деловито новых часов вместе.
У него бриллиантов на пальцах, толстых
В ночи для тех, кто полотне, их шьют;
Вскрыть герцогини корнуольской, c, o, galanta, бросаясь,
В швейной, в слезах, в слабую руку:
Сетки мягкие и в tesura дней
Зрение и сон, sarmanei дети,
Белая, как снег, что выпадает в хлопья;
Но так, как они прошиты, хороши, как будто.

Когда я прохожу по виду, девушка,
Ты смотришь в зеркало, а я плакать от жалости;
Хотите увидеть действительно лучше, и знаете, хорошо ум
На, несчастный, милый и хороший,
Без какой-либо опоры, которые не ждут,
Хуже смерти, что только это правильно...

В этой жизни страдания полна,
Единственное, я быстро, - это пчелы,
Ratacita - вы знаете, как - то на улице старого света.
Голос ии patrunse у нее в ушах;
Открытие окне, чтобы ввести ее оставить
Между цветками, чтобы в ней спать и сидеть дома.
Вы iubira двух пролетарских:
Насекомое-человеческая, одна плавают.
Девушка, сидя на мысли, веселая пчелка
На купол для губ,-я анина,
Как и тогда, когда я скажу: "не знаю, ты ли,
Как же, как и твой рот,-я-самый душистый цветок?
Потому что ты красивая, что даже и святой,
Ваши глаза не сладко, и в тени я ncanta".
 * * *
Int-целый день, девушка не умрет: он-ntelege,
Смерть, и только он знает, рук и его законов.
В гроб положили одну. Лицо ее вытягивается
Он был adancita, но все красивые.
Они возложили цветы на его лбу... ее Тела по тонкой
Как благородно происходит исходя из льна!

В основном окне-ему открыто: весна, полная
Проникнуть через-но; но бедная пчелка
В лагере уже не бежит, а mprejur ворот,
Incunjura голову, и в рот умершим;
Она летает рядом, и все ближе и ближе,
А хочется быстро, я сразу же ее-ngroape...

Так что, когда он происходит, он слышит какой-однажды
На кузнечные-ncinse, а щеки румяные,
Рассказывать, что жизнь-это путь боли
И в качестве покаяния должен доставить удовольствие,
Я спрашиваю себя: "Это, может быть, как знать,
Как и в жизни, и как много его будет?"


 ТРОЯНСКИЙ КОНЬ
 после Вергилий, Энеида)

И слушать, так как по некоторым свободным,
Bagara, в город и на коне, по дереву
С-а потом, на радость, и на настроении это asternura
Пан? в полночь на все somnu-я воровать...
В лошадь, то велика известно, он спускается,
На страже их с помощью uliti в panda деформации;
Как я вижу, как маленького, и большого cazuse-не сон, так как человек,
Они gatuie strajerii, которые стоят lungiti до двери
Он подсвечивается faclii в ночное время, на стенах растет.
В Tenedos vazura свет на эти
И mplatosati, как кража, armati с лянчи, и меч,
Он приближается, чужие на negrele кораблями.
Когда над миром всем была она ночью, слава
Они тоже molcomisul и не galceava
Они зашли в город и... либо вверх
И incepur-на все, да и связки.
Taiau старых и молодых, от мала до велика,
Ostasi в самом расцвете возраста и молодых дев...
И [с] chiote, проклятие сердца, rarunchi.
Через ворота в крепостной впрочем пан на коленях
Siroaiele в крови... и дети тех, кто отец
Ii, бросали в огонь, чтобы не ramaie vita
И после Troada... И, нажав на склад
Gramezile золото rapeau на жадности.
За три дня pustiira городе, а olatul
Impland с горя своей стране Приам уверен, что.
И когда, люди, [с] куча язв и в любом месте
Известно то, dedera "крепость", hvar, огонь
В rasarea из стен и большой jeratec
Rosind хранилище, полное и crugul singuratec.
Горят башни-не ветры - к горе мамашей
И не смотрите на пламя, ни края, всего мира.


 ДОНЕЦ ERIS FELIX...
 (Овидий, Tristia, I, 9, 5-6)

Пока ты будешь счастлив, посчитать-у друзей немало,
Как в случае с intuneca времен - одного оставить!

 НА РАБ
 (Horatiu, Оды", I, 38)

Роскошные персидские urai, мальчик, и никогда не буду
На полоски из липы, как и ее законов, венец мне,
- Не много,-не напрасно, чтобы узнать, где находится
 Последняя роза!
Просто фейхоа с цветами, чтобы не было adaogi...
Может, кто-то ловит плохо на тебя, и виночерпия,
И нет, мне плохо, мне ничего не сидит, когда я пью до
 Тени для обжига.

 НА "МЕРКУРИЙ"
(Horatiu, Оды, III, 11)
О, "Меркурий", в котором poveti привык уже
Спа-салона и казино, urnind по cantecu их камнями,
- И ты, лира, который не жарко, отлично в семью
 Строки звучат как-то вы,

Храмы, ospetelor большой друг, -
C-последнее бронирование: январь, без края, и говорит: -, я
Тель чей nenduplecata Lyde i
 Оставить уху.

Она, как и манза tretina-н, поле и играть,
Он ее трогает, даже nengaduind. Он не знает, что
В чем смысл вашей свадьбы; сырой оставаться на
 О patemi.

Тигры по себе может принимать и в лесу,
Река, которая бежит spumand остановить ее,-вам,
Alintandu его fere-ndarat вратарь
 Orcului грозный

Cerber того, как сотни змей в crestet,
Как и аль-furiilor, esaleaza чума
В то время как жир и яд tustrele
 Языки-во рту.

Даже Ixion, Tytios еще в силе
У улыбнулся, desarta осталось-есть урны,
Его Danau fiici, услышав пение-ти
Завораживает.

Lyde-слушать преступления,-по девочкам,
Потому что и наказание их в том, чтобы заполнить чашу
Вы всегда без дна слить
Судьба-ndelunga

Следуйте за крупные преступления в ад, даже,;
Потому что грех более греховным, возможно, он будет
Чем мертвые мужья с суровым
 Железо им, когда предвыборная кампания только началась?

Один только достойных, чтобы ваша свадьба facla,
Viclen? хороший cumplitu-я, папа,
Светиться мира что-то secoli,
 Дело дочь!

- Встань, - она сказала, молодой муж, проснувшись, и
Школы не даст вам спать на кладбище, где
Не ждать. Бежать, бежать от супруга-на ваш, с сестрами, что,
 Не по закону,

Как и львицы, которые фиксируют juncanii,
Каждый день их убить... и только я, самый нежный
Нет, на тебя я не буду, чтобы вас не
 Negrele стены...

M-a-ncarca отец мой сети
Потому что ndurare avui для бедного человека
Или в миску отправить мне будет далеко не
 На равнинах numidici.

Бежать, куда глаза тебе идут, или ветром
До тех пор, пока их ночью, пока этим "Венера","
Ехать очень хорошо. Запомнить меня... копать-то
 Стих на mormantu меня.

 НА BULLATIUS
 (Horatiu, Послания, I, 11)

Как вам кажется, Bullatiu, Чио, falnicul Остров,
Samosul не элегантным, и в Сардис, и город, и его Croesus,
Смирна-либо Colophon? Больше, чем слава?
Или ничего", вместе с полем в его Витрины, и Tibrul?
Уже сегодня быть в город, из-nchinate по Attal?
Всякий раз, uratul моря и пути Lebedu его хвалит?

"Lebedul? Знаете ли вы, что", мне в ответ? Более пустынно, чем в Gabii,
Более плотно, чем в Fidenii, и все-таки здесь жизнь,-я
У меня за компьютером, посмотрел на мэй, глядя ему заранее-он,
С берега departat по адресу "Нептун" turburatul.

Значит ли это, что в Риме из-Капуа уходит в дождь
Мутные, по-этому всю жизнь-и в гостинице вы проводите ее?
Разве это не degerat хвалить будет и в духовке, и в ванной комнате
Как и на то, что сами они дают счастье в своей жизни?

Для того, austrul сильно преследовать вас, продавать-вас ли
Горшок, в который вы уехали за волной Egeic?
Для человека сидели на острове Родос, Mitilene, красивая
Кажется, что panura тяжелым в самом разгаре, кажется, что и плащ
Тот лагерь, в то время vicolos, или, как в бане на Улице
Зимой, когда, как пожар, на месте не луна в августе.
Таким образом, в Риме, он падает, а судьба, как priinta,
Чтобы fericesti departatele Самос, Чио и на острове Родос.
Брать, но multumitor в руках fericitele часов
Которых бог вам дать: не откладывать лучшее на один год
И вы знаете, жить счастливо и в любом месте по всему миру.
Наши заботы убегают слова, а ntelepciune,
И не от того, что встает царящей над водами моря.
Небо над его изменить, и не душа, и море, за исключением одной.
Otiul не в astampar мы zbuciuma. Приняты с кораблями
И trasuri, в поисках хорошей жизни. Что ты здесь делаешь, e;
Это не Ulubrae действительно, в самом деле, в самом центре cumpat.


 С HALIMA

Harun-аль-Рашидом по Москве adese
Лоза tiptil на uliti с vizirul не выходит,
В то время как с помощью листьев, зеленые пластины
Seninul ночи, горит сотки.

По тени, черная-н sramte ulicioare
Ее сторонятся, глядя через балконы
Там, слышу, смеется в радости,
За тяжело дыша, какой-либо человек, что он умирает.

И, таким образом, войны одного исследования
В город его, в то время как во сне видят сны.
Боль, всю свою жизнь?, adancu-ntreg нашей жизни.
Вы по-patrunz души, ее пределах.

Giafer vizirul его asfintitul серия
Ему, показывает в своей живой мерзости.
Не для войны, муки и сырого смерти
В глубине пустых начиная пугать.

Таким образом, всего одна сара-они, забегая далеко вперед
В uliti сильно и по-мя desarte,
Под стеной одного из домов, старые и черные,
С коробкой, впрочем, и использовать щебень.

Говорила, что я зайду снова, и, рыдая,
Я слышу, как тот бьет по oarecine,
А бить кричать, кричать еще громче:
- Прошу тебя, ты стар, да, да, на мне.

Они, оставаясь один. Giafer по лестнице, и он умер
Медленно, на руку, дверь открывает,
Вы смотрите nlauntru, и именно она видит
Как мне видеть не дано altuie.

Смотреть, да еще в комнате-ngusta, но в ужасе
И книги на полках, одна за другой,
Легковые и бутылки, topitori, metaluri,
Ни свитки, сам инструмент.

И стар, и с веревки удэ
Бил-и, по-молодому человеку, что не боль, сырой
Вы zvarcolea - Что "да", прошу тебя, на меня,
Как и Господь, и ваши молитвы-то делать.

Грехом само ii, плача от жалости.
Видеть, что на то, чтобы его избили и силой,
Stergandu, и в глазах его те, кто были слезы
Дал и всегда, в нем (как в grid].

Удивлен Giafer это уже, и говорит,
Были увидеть это чудо;
И они решили, во двор, чтобы принести
В обоих исследованиях было поставить.

А на следующий день, Harun на престол, слава,
Либо из пакета своего королевства,
Заказывали как-то старик-от-лично
А он-то молодой человек, чтобы принести ему,-не в комнате.

И тогда появляется он трона-или я ступень
Старом белом, с лицом мудрым,
Имея под рукой один счастливый молодой
Как в глаза его sfiosi и выше, в i-ndreapta.

После чип-казалось, де вита-комплексов,
Но на лице того, кто молод, плохо
И бледной, много страдания, -
Таким образом, на увлечение обращение христиан-ntreaba:

- Что бы вы сделали, mosneag не жаль,
Этот парень, по его chinuiesti в силе,
Когда он просит еще дать в insul
И, кажется, такой нежный, как девушка?

Грехом сказал слова такие:
- Stapane, то вы не знаете, как это -
Странная история astui молодой,
Таким образом, должен дать мне, чтобы рассказать вам его историю.

Ты слышал, что именно:
- Али-бен-Maimun, с одной стороны, чтобы не было в мире,
Еще учиться и чтения знаков,
Знахарь не слишком умно, с большим, имя.

Обошли они, танец в мире все,
Города, страны, сферы departata,
Pustiile Сахары, река, Ганг,
И у истока реки Нил еще раз.

Но через много лет назад
На его верблюда, arida Помимо того,что он
В разделе зной мучился от amiazazi
Как архитектор, реки, озера и ручьи,

Vuind слышит imprejuru-я-ветер
Samum, что уста-ntuneca слово
И volburi на песок, повернув на открытом воздухе
С его попросила,-ntunecat единым земли.

По volburi бросился вперед, и ветер горячий
Покупать на лошадь, арабский, всегда до того,
Как fantasma белой пустыни:
Это была женщина, что и iesea в виду.

Потому что volburi в песочнице-mpresurara
И лошади, и они, вместо того, l-impiedicara,
А она-девушка с маленьким ребенком на руках
Называя его, что делало Али на помощь в их надежности.

Как вьюнок-mprejuru-он вращается,
Как записать погода на свою жизнь-и как она растет,
По воздуху она, ii-бросить своего ребенка
Кричали: "О, mantuie его на Iphone, спешите!"


ПЕРЧАТКИ
 (после России. Шиллер)

Язык был знаменитый сад короля Франциска ждут вас,
Его, как вазу, как это-ncinge между чудовищами, битва правой кнопкой мыши.
Круглый тех, великие страны, и вы, обратившись к народу, были собраны вместе.
На балкон его, он-nsira dame-n столовая посуда в виде венка.

Король-да-да, знак на руке, соль-по вкусу. ворота из tatane
- И лев выходит в переднюю, - мембраны, - с pasuri в интернете,
Молчать, глядя imprejuru-я, шлема долго, и на его вершине
Scuturand-о том, что растягивать мышцы, и можно было сидеть внизу.

Король-знак того, лучше сделать это, откройте на другой шлюз
И вдруг, однако, он быстро
С salbatec прыжок тигра, который, когда они с лео вы увидит
Muge жесткий,
Хвост с колесом o-nvarteste,
Снять языке
Пугливый, но и на льва, и в круг, вы в обход,
Храп inversunat,
Затем mormaind-то и растяжения
Рядом с ним.

Король делает знак,
А на следующий открытых дверей
Вы azvarl двух леопардов,
Что за тяга inimoasa в бой, и бросить
За "тигр".
А это ii и взять в cumplitele, его когти, -
Председатель muge,
Поднять его на ноги,
Звери они-nfioreaza,
И mprejur, горящий от желания, чтобы он sfasia-между ними
Это я.

Красивые руки, избавиться от на-краю-altan
Перчатку, прямо в центре, между тигром и от льва;
Но дама, Cunigunda, - говорит,-то, отказа от греха и игры
"Дон Кихот" Delorges:
"Если любовь ты горяча, как и вы, присяжных и в любое время,
Вы vaz,
Идти, рука в перчатке для меня взять в руки!"
Cavaleru-бегать, быстро опускается
В прекрасную prejmuire, следует обязательно, не бояться,
В mijlocu-тех чудовищ
На его пальцах-ndraznete его рука в перчатке ему подняться.

С удивлением и ужасом,
Дамы и кавалеры его,взглянув на него,
Но очень, очень тихо
Он перчатку приносит назад.
По его похвала звучит либо в рот,
Cunigunda вы смотрите на o gingasa тепло,
Ему обещают, что norocu-м рядом. -
Но рука в перчатке, он и в лицо ему бросает:
"Госпожа моя multamire, что это не я!"
И пусть numaidecat.


СЕРЕНАДА
 (Виктор Гюго)

Когда вы спите, гладко, чисто
И под глаза, и мой тенистых,
И дыхание ваше заикания
Словом, гармонично,
С открытым кузовом
Лишая свой ход свой;
Есть, спать, есть, спать, девушка,
Есть, спать, есть, спать, снова и снова.

Когда они смеются, в твой рот,
Любовь произвела,
Любой prepuitura
Вдруг он и не горит;
Zambirea тебя-я ферритовые
Любая мысль вреда;
Есть, смеяться, есть, смеяться, любимой,
Есть, смеяться, есть, смеяться, снова и снова.

Когда ты, петь, alintata,
На руки мне на грудь,
Вы слышите, как известно,
Gandu мне в ответ, плавно;
Тель оживить ваш отзыв
В один прекрасный день в жизнь мою;
О, не-а, моя любимая,
О, пой, но всегда.