Возможность простого движения 2

или Прогулка все в тех же неизменных рамках

С чего начинать, неужели с постоянства, а что еще позволяют рамки, вернее, к чему вынуждают, если не рамки, то границы. Можно вздохнуть, передохнуть. Согласиться. Как всегда, с универсальности (...ого?), чуть иначе, со Всеобщего. Первое условие неизменности?
Борозда.
Борода.
Брод.
Нетрудно представить. На бережку. Некая фигурка. Она же немая. Хочется добавить, немалая, но стоит ли. Итак. Положение сидя. В руках что-то похожее на бутерброд, точнее, в руке. Простые движения. Туда — сюда. Поднести — Отнести. К зубам — от зубов. А где же необходимое. В рот — изо рта? Если бы. Только в рот. Заканчивай, вставай, крошки можно не собирать, шагай. На то и брод, чтобы перейти. Верно, зачем плыть, если можно перейти. Кто-то добавит: жесть, жест, тест. Раньше говорили, практика покажет. На пути? На пол-пути. Не в этом ли наша судьба, вечно быть на пол-пути, даже так, на половине. При-целиться. Зачем?
Чтобы самому не быть половиной, чуть иначе, не быть серединой. Или в середине?
А если застрял? Превратить половину, во что? Наверно, потому и требуется начало.

1.
Начинать. С того, с чем можно не соглашаться. Все мы — люди, а люди — это биология, кавычки опущу. Желание возразить. На мой взгляд. Люди — не только биология. Конечно, биология есть. Но есть не только биология. Встает, во весь рост, неужели?.. все тот же вопрос: что есть человеческая природа? В людях кроме биологии? Конечно, Жизнь. Но Жизнь, по крайней мере, первоначальная, наверно, и есть биология.
Перво-начало, очередная рамка?
Каким образом Жизнь выходит за рамки биологии, напрашивается, посредством человека.
Выйти, хотя бы вброд. Может, просто сброс. Или переброс. Короче, набросок. Далее, наверно, не стоит.
В людях есть Жизнь. Но есть и Абсолютное. По аналогии. Спрос. Далее запрос. Далее запросто. Свести людей к Жизни. Можно и наоборот, конечно. Вывести людей из Жизни. Понятно, я о природе, о сущности человеческой. Не вывести ли ее из Жизни.
…
Ребенок выходит на прогулку, на площадке перед своим домом. В руках, вернее, в руке, что-то похожее на мел, мелок. Начинает чертить, простые квадратики, один, другой, третий. Другого не может. Еще не может. А что может? Постепенно из квадратиков возникает полоса. Проходит какое-то время. Опять выходит. Опять рисует квадратики. Но теперь эти квадратики уже гораздо больше. Со временем. Очень большие квадраты, прямоугольники. Не замыкаться же в маленьких, надо выходить на большие. Выходить на что-то большое? Неважно где. Но всегда переходить от малого — к большому, громадному, умелому, великому. А там глядишь, и грандиозное. Или громоздкое.
Из простых линий?
Складывается произведение, человек производит самого себя, представляет это произведение миру, себя? Смотрите, благодаря квадратикам, становится видимым то, что нельзя видеть невооруженным глазом. То, что внутри меня. Поэтому. Я больше, чем это кажется постороннему глазу.
…
В большом произведении, конечно, предстает большой человек. Самое наглядное, привычное? С чем мы сталкиваемся каждый день. Естественно, большое дело, большое владение, большая должность. Чтобы стать большим, надо дополнить себя большим Внешним. Одно большое. Другое, еще больше. Третье, еще больше. Еще больше.
Стать больше. Значит. Стать выше. Подняться. Понятно, в человеческом пространстве.
И кто-то уже. На недосягаемой высоте. Для кого? Для простых смертных. И здесь нужно что-то простое, которое в данном случае, прикладывается к людям. Дополнять себя Внешним, становиться больше. А что использовать в качестве Внешнего? Все, что удастся подвести под категорию внешнего. Земля, вода, леса, холмы, дома, одежда. Даже людей? И людей. Достаточно вспомнить, скажем, Древний Рим. Какие поместья, а там? Простые дополнения. По сути. Просто рабочие руки. Можно сказать: внешние рабочие руки. Ко времени Гегеля: внешняя рабочая сила. Некоторая неясность, будет ли эта внешняя рабочая сила для того же капиталиста внешней, согласится ли он считать рабочую силу,  принадлежащую ему, то есть свою, внешней.
Где здесь абсолютное?
Способность к росту — через Внешнее.
Используя внешне данные рабочие руки, капиталист увеличивает размеры своего предприятия, объем выпускаемого продукта, получаемую им прибыль. Ради увеличения последней, как уверяли классики, он готов пойти на что угодно. Его собственной размер, признаваемый обществом, увеличивается. Следовательно, здесь имеет место общественное явление. Общество, оно предназначено для обеспечения роста людей, речь об их размерах. Коль так. Общество должно быть вертикалью. Увеличивая размер, человек, благодаря вертикали, поднимается вверх. Чем больше вертикаль, тем выше можно подняться. Пример, опять тот же Рим. Чем хороша вертикаль? По ней может подниматься любой. Такое вот простое движение, вверх по вертикали. Возможность есть. Хочешь быть больше? Выбирай внешнее. Свое внешнее. Хоть философский трактат, хоть публичное выступление, какой простор. Глядишь, вокруг тебя сгрудятся. Может потому имели место периоды расцвета уже в древности. Тот же Египет. Тот же Вавилон. Тот же Рим.

2.
Небольшая картинка, для чего известный пример, надеюсь не избитый, из литературы, над нами?
Две фигурки. Озабоченные. Делом, конечно. Большим. Но одна фигурка посвящает себя избранному делу целиком, полностью. А другая, желает что-то делать еще, помимо избранного дела. Первая? Возмущена, как это так, нельзя так, придется? Разобраться с этим отступником, самым? Жестоким образом. Увидел? Предел, конечно. Движение. К нему. Есть только предел. На то человек, чтобы не просто постичь, но достичь. Остается? Задать конечно.  Как всегда, вопрос поперек, почему не перед нами, а над нами.
Кого можно поставить над собой, известно. 
Но тот литературный герой, кажется, никого не ставил над собой, никто не может быть выше?
Искать меру, люди, тем более герои, предпочитают то, что они называют пределом, найти, обрести, встать. Понятно, однажды возникает то, что можно назвать последним пределом. Последний, он же высший, он же в начале, от него все прочее.
…
Как же совместить предельное и беспредельное.
Достигнуть предел, чтобы стать беспредельным? Такое простое, но неизменное. Сопровождает человека неизменно. Так рождается диалектика?
Кочка.
Точка.
Строчка.
На другом конце. Просчет. Отчет. Зачет. Получи, если не в шапку, то хотя бы по шапке. Человек должен быть между двумя краями. Жизнь обязывает. Он и стоит. На земле. Смотрит. На небо. Но он не только стоит, смотрит. Он еще и осознает эту необходимость двух краев. Стоять посередине? Кто-то встает. Прочие, на достижение предела. А как еще выйти из краев. Если только встать над ними. В жизни? На краях, как правило, кто-то стоит, какие-то фигуры, больше, меньше. Как встать над ними, способ один, расти. Чем хорош? Приложим буквально ко всем видам деятельности, от квалификации станочника — до стоящих за прилавками продавцов, до сидящих в библиотеках литературоведов, до говорящих перед учениками учителей.
Расти, обретать иной масштаб, уровень, значимость.
Расти, становиться все более крупной фигурой, на общественном поле.
Заодно расширять это поле. Вскоре на большом поле будет видно, многим, только одну фигуру. Над прочими. Большое — к большому. Но если возможно движение к большому, то возможно и обратное движение, кому хочется. Остается, сделать невозможным обратное движение. Придется стать сторонником одно-направленного движения, только к большому, к крупному, только вверх, встать как можно выше, пусть видят только его, одного. Встал. Теперь. Мало поле, тесно?
…
Жизнь больше Человека. Хотя бы потому, что возникла раньше Человека.
А может ли Человек стать больше Жизни? Человек и Жизнь — не разделить. Чтобы понять сущность Человека, надо обратиться к Жизни. Чтобы понять сущность Жизни? Надо увидеть ее движение.