Отшельник с Подкаменной Тунгуски. Книга 4. Гл 4

Глава 4. Самолет.

                Уже раз пять спустился вниз и поднялся обратно, и Альма за мною следом. Будто бы чует моё беспокойство! Снимал трубку – тишина, и лампочки больше не попыхивают. Сдернул клеммы и свел – треск и искры, так что ж тогда? Иль надобность во мне пропала?  А может антенну сдуло, - пришла на ум злосчастная мысль, и я засобирался наружу. Лестница действительно накренилась в сторону, но поставив её на место, и забравшись под крышу, ничего разрушительного в рамке не нашел, как висела, так и висит. Только отвлекся понапрасну, а вдруг всё-таки позвонили! Уже и светает понемногу, и ветер попритих, и снег за ним следом. День новый наступает, а с ним и моя, всё крепнувшая и всепожирающая думка – надо собираться в тайгу! Нет сил больше сидеть и ждать, да и чего ждать – то, что он решит, этот звонок, если в прежние разы не стало ясности?
              Впопыхах чуть не начудил, неужто и вправду с головой что? Сяду лучше, да обдумаю – как и с чем собираться в дорогу, а то уже лыжи выбросил, да ремень подпоясал. Помнится, как однажды засобирался к северным людям без лишних запасов, так и голодовать пришлось пару дней. Уж в самый последний момент приторочил к саням еще пару лыжин и рулон со шкурами. Вот ведь как вышло, в тайгу засобирался, а без пса. Где ты, моя Альфа, бедняжка? Чую нутром, что плохо тебе сейчас, и тянет ко мне, но нет  на то сил возвернуться.
             Окинул взглядом светлеющий небосвод, и тронулся в путь. Если принять мои вчерашние умозаключения, то к вечеру буду в точке, а там как сложится. Ведь мелкое пятнышко на карте может стать там целым необитаемым островом, и ходить по нему переходить мне станет не один день. А товарищам своим по мискам снега понасыпал, да каши поразложил – пировать будут, меня ожидаючи.

                Двигаться по реке почти не было возможности. Снег вперемешку с водой добавлял на полозья лишней массы, и я, было сунувшись на самую кромку, кое-как затем выбирался к лесу.   Да и тут не легче. Посуху я сюда уже захаживал, и помнилось, что подальше, почти добрых пять верст вдоль реки, берег пологий и прямой, так что, как ни крути, другого пути не представлялось. Уж лучше бы мороз под тридцать, а не то и промокну скоро до нитки. Благо, что шаг у меня широкий, и сани след в след  поспешают, да и как бы иначе – долго вымерял да подколачивал.  Как только ступил на лед, так  сразу для себя и решил, что преодолею  версты три-четыре, то буду постреливать. Два сочных заряда из карабина ушли далеко в тайгу, и лишь один эхом отозвался мне обратно. Слились, однако, - явилась запоздалая мысль, когда уже остывающее  ружье приторачивал к остальной поклаже. Поначалу лыжи местами проваливались почти по колено, ведь рыхлый и не залежалый снег – это самое худшее, что можно ожидать в зимнем походе.
               Но уже через пару часов вдоль реки начали проявляться места, начисто лишенные белой массы, и это тоже не сулило мне прибавки в усилиях, ибо оголенный песок местами был подмерзшим и скользким. Выдуло, либо снега прошли стороною. Всякое в тайге случается. Еще немного, и буду устраивать привал. Вот только бы отыскать местечко с сухостоем. Очередную порцию зарядов отослал к местным духам на ознакомление, а всю нижнюю одежду развесил у зарождающегося огня. Пусть подсыхает, а я пока в сменке поброжу, да посижу, да подумаю о путях своих скорых.
               К полудню вышел к крутому изгибу на реке. Это место на карте казалось столь примечательным, что мне не терпелось скорее его увидеть. Еще бы! Два невиданных островка посередине, да ещё в излучине! На карте они выглядели, как явные недруги: один почти круглый и большой, второй же – узкий и длинный. Приложился к оптике и – о, чудо! Вот почему он такой идеальный! Вся поверхность была сплошь усеяна валунами в половину моего роста, и лишь посередине затерялось немного сосенок. Разодрать такой, даже в большую воду, требует многого времени, и видать, что конец его еще не скоро наступит. По длине второго в шеренгу выстроились вековые сосны, и лишь в окончании явно просматривался недавний бурелом. Жил бы поближе, то обязательно обшарил бы такие чудеса. Вот летом и доберусь по воде, ведь лодка резиновая имеется, хоть и без мотора. Сплавлюсь в один конец, да и брошу потом на берегу до лучших времен. 
               Совсем неожиданно, когда уже удалился в тайгу после безуспешной попытки двигаться вдоль реки, в небе зародилось звуковое волнение, и почти тут же надо мною прошмыгнула двукрылая механическая птица, а звук тотчас пропал. Ну, дела! Уж не померещилось ли? Но вступать в противоборство со своими ощущениями пока не входило в мои планы и поспешил следом. Если это был самолет, то должна быть и причина его появления, а все последние события, увязанные разговорами с потусторонними, доносили до меня, что это не спроста. В редком береговом лесу почти не было снега, зато всяких препятствий имелось премногое число. Особенно густая мелкая поросль, пробираться через которую приходилось, вырубая и растаскивая ее в стороны.  И я уж было подумал свернуть вправо от реки, да искать прохода, но какой-то щелчок по курсу ввел в удивление, и, бросив сани, ринулся вперед. Похоже на выстрел, но из чего?

                Шагов через полста лес начал передо мною расступаться, а у самого его края, перед спуском к реке, образовалось еще одно препятствие – ряд ровно лежащих уж не один сезон елей. Как будто бы кто пилой расчистил делянку! Пробраться сквозь такое нагромождение без саней случилось для меня мучительным приключением, и, ступив на последний ствол у самого обрыва, с удивлением рассмотрел внизу инородное для сих мест тело. В оптику отчетливо просматривался серый самолетик с красной полосой вдоль крыльев, а в мою сторону от него вели две широкие борозды. Неужто лыжник? Так в народе звали кукурузники с подвешенными лыжами, и вот он, прямо передо мною. Парочка человек по соседству что-то выкидывала на снег из нутра, а третий торил след к берегу. Что-то необычное показалось мне во всём этом преставлении, но, так и не уловив – что, притаился и призадумался. До них метров пятьсот, а до саней рукой подать. Возвернусь - ка за санями, а уж после соберусь на знакомство. 
               Спускающегося лыжника с прицепом гости заприметили почти сразу же, и, размахивая руками, уж было направились мне на встречу. Выходит, что с миром прибыли, раз так встречают, - подумалось враз в движении, и уже на подходе я вдруг углядел всю пространность их прибытия – летная машина лежала на брюхе, упираясь о лед своими нижними подкрылками. Ну, дела! А из-за её носа вдруг показался четвертый, и теперь вся компания с нетерпением ожидала нежданного гостя. А когда я предстал перед ними, то первым делом и услышал:
            - А ты откуда свалился? – и все почти хором засмеялись.
            - Живу неподалёку…
            - Уж не Егор ли? – последовало более приятное для меня вопрошание.
            - Он самый, а вы тут по какому случаю?
            - Вот именно, по случаю, - выдал стоящий первым здоровяк, протягивая ко мне руки.