Отражения

Яська не любила зеркала, потому что не верила отражениям – ведь в них всё наоборот. А ещё, она поняла, что зеркало, как болезнь – пока ничего не болит, его не замечаешь. О нём вспоминают и к нему спешат, когда хотят что-то изменить – пририсовать или приукрасить – и тогда в отражении появляется то, что хочется видеть, а не то, что есть на самом деле. А ещё с помощью зеркала можно найти удачный ракурс – это такой угол зрения, когда выглядишь наиболее красиво – но ведь невозможно всё время и ко всем быть повернутым именно этой стороной? «Зеркала врут», - подумала Яська и перестала обращать на них внимание. Но вот отражения её интересовать не перестали, потому что однажды она узнала, что это всеобщее свойство материи. «Ух, ты!» - подумала Яська, потому что точно знала, что она тоже материя. – «Выходит, не обязательно быть идеально гладкой и вымазанной амальгамой, чтобы «воспроизводить особенности отражаемого объекта или процесса». Эти слова она вычитала в очень серьёзной книжке, которой не имела причин не доверять. Теперь для Яськи всё становилось проще простого – она поняла, что нужно просто слиться с тем, что нравилось или было интересно, и тогда оно отражалось внутри. И это было хорошо.

Однажды Яська сидела у окна и смотрела, как дождь сыплет прозрачные семена в сухую землю. От его прикосновений, как обвисшие собачьи уши, нервно вздрагивали остатки жёлтых листьев на черемухе. Положив локти на высокую спинку стула, она наблюдала, как шустрые синички клюют семечки в кормушке и улетают чистить клюв на ветки деревьев, стряхивая с них ожерелья капель. Сквозь запотевшее стекло Яська рассматривала осень. В коротком обмалевшем платье она стояла, подставив лицо дождю, молча глядя в стекающую серость, медленно плывущую по небу. Они вместе молчали, и было хорошо.

Яське нравилось уходить, уезжать, улетать – бывать там, где человек не успел нарушить созданное от начала. Она видела вершины гор, как острова, растущие из моря облаков, укрывших землю до горизонта. В лесу она ложилась отдохнуть на мягкий мох и смотрела, как ветви-кисти расписывают небо, роняя капли листьев. Ей снился океан – огромная волна изумрудной глыбой поднималась к небу, неся на вершине пенных всадников. Обрушившись на берег, они с шипеньем исчезали, растворяясь белым кружевом в чёрном песке. Там Яська не чувствовала границ себя, но поняла, что лес, океан и горы – всё, что восхищало красотой и величием останутся такими же, когда она будет блуждать и, умирая, молить о помощи. Это рождало мудрость, и было хорошо.

Яська не любила большие города, но, если приезжала, сначала шла в кафе на вокзале. Там выбирала столик у окна. Откусывая многослойность бутерброда, вбирала звучание музыки, голоса людей, всё время говоривших друг с другом и с телефоном, шум города за окном. Потягивая через соломинку колу, привыкала к мельтешению ярких цветов рекламы на щитах, остановках, уличных экранах. Вытирая салфеткой лицо и руки, она стирала себя, становясь безликой и незаметной песчинкой большой пустыни, пикселем изображения. Почувствовав, что готова, она подходила к двери и, растворяясь, выходила в Город. И это было… тоже хорошо.

Однажды Яська познакомилась с Богом и стала на веки вечные счастливой - она узнала, что для счастья не нужна причина. Оно как солнце, просто есть – бывает тихим, едва заметным или может полыхать в полнеба, строить мосты из радуг или множить отражения в каплях дождя, лучами соединяя сердце с сердцем. Его можно видеть или не видеть за тучными облаками, но от этого оно никуда не исчезает. Ни-ко-гда. Бог стал для неё Отцом и Яська старалась жить по Его заветам – дарила всё, чем была богата, ошибалась, падала, ревела в голос, отчаявшись, сидела в поисках ответа, опять вставала, чтобы идти домой по Дороге жизни. И это было хорошо.

Но однажды, когда тьмы стало слишком много, Яська спросила у Отца: «Откуда?» Она лежала на диване и вместо потолка увидела, как из темноты ночного неба на тонких серебристых нитях спускаются прозрачные шары: в одном древо познания, в ругом праотец Адам и прамама Ева, и змей, который обещал им равенство с богам, когда познают запретное - добро и зло. «Но Ты есть свет, и в Тебе нет тьмы. Всё создано Тобой: и сад в Эдеме, и древо, от плодов которого ты попытался уберечь людей...» Яська смотрела на шары, на мир-вселенную, а мысли искали и создавали связи. «Но тогда выходит, что Ты знал тьму?.. Ведь это Ты создал яблоко познания, что дало возможность людям вкусить добро и зло. Зло, Отец?!"
От неожиданности Яська замерла.
Но лишь на мгновение. Справившись с волнением,
продолжила искать ответы.
«Ты смог уравновесить крайности света и тьмы, в гармонии создав этот мир. Но, если соединить самый светлый свет с кромешной тьмой, то место, где они сольются, наполнится вселенской грустью… серостью дней, веков и пустотой, заполненной ничем…
Но ты подарил нам краски. Ты нашел решение».
Любовь.
Она не притягивает и не отталкивает – просто есть.
Не задает вопросов и не ищет ответов, потому что она не действие, а сущее, которое начинает быть через творение.
Для неё нет ни добра, ни зла – она есть для всех.
Она никогда не прейдет.
И это хорошо.

«Хм, - подумала Яська. – Столько отражений. Куда посмотреть, чтобы отразить себя?»