Хорошая работа - ЖИТЬ! 48

     (Часть 10. Гл. 2)

              Глава 2.
       Боролся до конца

   Мог ли Гринчик спастись? Был ли у него шанс остаться в живых?
   Это волновало коллег и друзей испытателей не меньше, чем причины самой катастрофы. Многие считали, что ситуация была безнадёжно. Но все же...

   Есть нюансы, без которых рассказ о последнем полете, на мой взгляд, был бы не полным. При том, что подполковника Гринчика они касались, по большому счету, уже косвенно.

    В книге "Лечу за мечтой" Игоря Ивановича Шелеста упомянут эпизод, где речь идёт о последних секундах полёта.

   Взрыв ошеломил всех, кто был в тот момент на аэродром. Растерянные и бессильные они смотрят на бушующий огонь. Смотрят на идущего по полю Георгия Шиянова, что летал на показе первым, на его вымученную улыбку-маску, которую  не успел убрать с лица, слышат его горько - недоуменные слова: "Вот ведь как бывает"...
 Но сброся оцепенение, спустя секунды Николай Рыбко и  и Игорь Шелест уже несутся   на поле искать упавший с самолета предмет. А оставшиеся услышат, как Сергей Анохин, словно во сне проговорит: "А я , пожалуй, вывел из этого положения... "

   Многие читатели, наверно, как и я, посчитали написанное неким литературным приёмом. Недавно, однако, натолкнулась на эту же историю  в книге "Летчики-испытатели: Анохин со товарищи" (год издания 2001). Автор её Геннадий Ашотович Амирьянц - видный учёный в области аэродинамики, главный научный сотрудник ЦАГИ, доктор наук рассказывает о выдающемся советском летчике Сергее Николаевич Анохине, который, начав с полётов на планерах и их испытаний, стал одним из испытателей реактивных машин, а потом возглавил первый отряд гражданских космонавтов.
    ***
   Вот что он написал об этом случае.
  "Гринчик погиб вскоре - на глазах Анохина при испытаниях первенца реактивной авиации нашей страны - истребителе МиГ - 9. Кстати тогда, может быть впервые в своей жизни, вслух произнёс, что в критической ситуации, в которой оказался Гринчик, он управлял бы машиной иначе, и постарался бы спасти машину и себя. Свидетелем этого совершенно необычного для Анохина порыва был стоявший рядом и наблюдавший полет Гринчика П. И. Казьмин.

   "Серёжа очень переживал, вспоминала (жена) Маргарита Карловна, - когда разбился Гринчик. Он никогда никого не ругал. А  Гринчика ругал ужасно, за то, что так увлекся показом возможностей МиГ - 9..."

    "Говорят, - спросил я Раценскую, - что Сергей Николаевич тут же по горячим следам гибели друга сказал, что он вышел бы из положения, в котором оказался Гринчик. Так ли это? " " Да, - ответила Маргарита Карловна, - так и было. Для меня это тоже было неожиданно, и я спросила Сережу: "А может это наглость так говорить?..."

  "Нет,  это урок для всех летчиков! Ведь у нас нет таких доскональных разборов причин происшествий, как в учебной авиации, с выводами для летчиков. У нас эти разборы связаны, в основном, с техникой..."

   И все же рассказы о том, что Анохин после того, как Гринчик погиб, заметил, будто он в этой ситуации спас бы машину и себя - не выдумка.

   Известно, что эту тему обсуждали Анохин с Громовым, и Михаил Михайлович не сомневался в возможностях Анохина.

   О том же мне (Амирьянцу - прим. авт.) говорил Ф. И. Бурцев (заслуженный летчик - испытатель ЛИИ, Герой Советского Союза, заслуженный летчик СССР - прим. авт.) : Анохин и спустя годы после гибели Гринчика был уверен, что оказавшись в ситуации Гринчика, сумел бы спасти машину и себя. "
       ***
   Однако многие опытнейшие  коллеги Алексея Николаевича имели другую точку зрения.

    Яков Ильич Верников, Герой Советского Союза , заслуженный летчик - испытатель СССР, генерал - майор авиации, как пишет Амирьянц , " был убежден, что из ситуации, в которой оказался Гринчик, не нашёл бы выхода никто. Даже Анохин, которого, как летчика, ценили выше всех.

   Такой же точки зрения - о практически невозможном спасении Гринчика, придерживается А. А. Щербаков (заслуженный летчик - испытатель СССР, проработал в ЛИИ 33 года, учёный, Герой Советского Союза - прим. авт.)

   С ними согласен летчик - испытатель Н. Г. Щитаев:  "Самолёт продолжал вращаться, его нечем было остановить. Вот пример: в 1987г. в тренировочном полете перед авиасалоном погибла на Як - 54 опытная спортсменка.

   У неё заклинило элерон в отклоненном положении. Её вогнало в штопор и крутило. Ничего сделать она не могла. Похоже на то, что было у Гринчика. У него высота была метров 300-400, и он шёл в пикирование. Как он мог уйти от земли.
   Николай Григорьевич Щитаев работал с Гринчиком на "Тандерболте" и хорошо знал летчика :  "Летал он здорово. Очень весёлый, очень  жизнерадостный был человек. И отличный летчик. Помню, разбился кто-то или сел на вынужденную, так он сходу взлетел на ПО - 2 осмотреть, что там случилось, и взлетел со струбцинами на элеронах. Развернулся, управляя рулём направления. И сел. Сняли струбцины, и он полетел снова. Был очень грамотным и толковым летчиком. Готовил диссертацию к защите... "

    Вартан Никитович Сагинов, (специалист ЦАГИ, учёный, аэродинамик , летчик. Лауреат Госпремии СССР, генерал - майор инженерно - технической службы - прим. авт.) был в тот день на аэродроме и своими глазами видел полет и катастрофу.
   Он высказался по этому поводу совершенно определённо. Его мнение тоже привёл в своей книге Геннадий Ашотович.

   "Во время демонстрационного полёта на самолёте оторвался обтекатель крыла (зализ) И УДАРИЛ ПО ХВОСТОВОМУ ОПЕРЕНИЮ (выделено мной - авт.)  Руль высоты отклонился так, что самолёт резко пошёл на кабрирование на малой высоте (что-то около 300-400 метров) , и машина свалилась на глазах у министра и главного конструктора.

    Мы, видевшие, что самолёт пошёл на петлю и с петли свалился, придерживались версии О НЕПРОИЗВОЛЬНОМ, НЕЗАВИСИМО ОТ ЛЕТЧИКА (выделено мной авт.)  отклонении руля высоты. "

     А вот, что сказал механик, который в тот день сам сажал пилота в кабину, отправляя в роковой полет, а потом поджидал его, как обычно, в месте приземления;
   человек, который  был одержим той же мечтой о реактивный авиации, что и Гринчик;
   человек, который давно, ещё со студенческих лет знал его, а за месяцы общей работы научился понимать  Алексея с полуслова и  полувзгляда:
   "Вижу, отрывается что-то от самолета, черной точкой падает, после  оказалось элерон. А машина перевернулась и тоже вниз. Едва в ангар не врезался.

   Однако  ГРИНЧИК ДО КОНЦА  БОРОЛСЯ (выделено мной-авт.) Это можно было понять.

   Сколько времени это продолжалось?
   Ну, полсекунды, секунду... "

            (Продолжение следует)