Голубая Вольва

Раннее июньское утро. Голубая автомашина марки «Вольво» (этакий ломтик бразильского неба!) выкатилась из лабиринта московских улиц и, свернув зеркала бокового вида, медленно, подобно демонстрационному поршню в поршневом цилиндре, втиснулась в узкую сводчатую подворотню.
– Какая вещь! – мечтательно произносит бомж, сидящий неподалёку. – Да...
Миновав опасный тоннель, Вольво расправила зеркала и энергично перекатилась на середину двора. Так пойманная рыба радуется ведру с водой после тесных объятий рыболова.
– И-и, каковская!.. – улыбнулась Валя, разглядывая с балкона полированный металлик, в котором плавали перевёрнутые изображения домов, а под ними облака, плывущие над небом. – Ну, прям, форелька голубая!
Образ голубой форели её память хранила без малого сорок лет: Амурская протока, погожий день короткого Дальневосточного лета. Отец стаскивает на берег улов. «Валёк, глянь-ка! – говорит он, выуживая из сети большую серебристую рыбу. – Каковская!» И впрямь, пойманная форель кажется голубой, будто не рыба это вовсе, а отломившаяся «пядь» иссиня-голубого неба!   
                * * *
Валентина жила на последнем этаже сталинской пятиэтажки. Летом вставала рано и с первыми лучами солнца отправлялась на балкон навестить цветы. Перецеловав и обиходив зелёных любимцев, она, опершись на балконные поручи, подолгу разглядывала двор – нет ли примечательных новостей на дне дворового фиолета? Может, бомж прикорнул на лавочке. Уж утро, а он спит, похрапывает и улыбается. Или к Светке Голиковой гость пожаловал, бросил с вечера машину – не пройти-не проехать – а теперь сидит довольный и кофий утренний попивает. Да мало ль разного за ночь случается. Однако то, что Валентине привиделось нынче – таковского отроду не бывало!
Громоздкая, семидверная Вольва ("голубая форелька") в самом деле походила на раздутую, созревшую для нереста форель. Уткнув нос в ограду детской игровой площадки, гостья шевельнула дверцами-плавниками и "отметала" на асфальтированное дно дворового фиолета компанию из шести энергичных молодых людей.
– Каковские граждане! – ухмыльнулась Валя, разглядывая пришельцев.
Пять парней лет восемнадцати-двадцати и одна юная мадмуазель разошлись по двору и стали считывать с парадных табличек номера квартир. «Ищут кого-то?» – подумала Валя, любуясь красным брючным костюмом девушки. Широкая лиловая лента-пояс подчёркивали необычайно тонкую, похожую на ствол молодой осинки талию. Лицо модницы скрывал ослепительно белый головной убор типа сомбреро с широкими волнистыми полями. «Наверняка красотка» – решила про себя Валентина.
– А этот-то!.. – Валя заметила чёрную фетровую шляпу на одном из пятерых молодцов. Шляпку такого же фасона, только детскую, она подарила в прошлое воскресенье любимому внуку Сенечке. «Расти, Сенежочек!» – сказала Валя, примеряя подарок. И теперь, припомнив собственные слова, она хмыкнула: «Он вырос вместе со шляпой что ли?..» 
Выслушав сообщения кавалеров, девушка решительно направилась к подъезду, в котором жила Валентина. Парни последовали за ней. «Куда это они?» – забеспокоилась Валя и поспешила в прихожую. Ослабив цепочку и приоткрыв дверь, она стала вслушиваться в гулкую вертикаль лестничного марша. Лязгнули шторки лифта, кабина медленно поползла вверх. «Два, три, четыре… – перестук привода мерно отсчитывал этажи. Вдруг Валентина поняла, что компания направляется на пятый этаж. «Ой! – подумала она. – К кому ж это?..» Владельцы соседних квартир разъехались по дачам, на пятом этаже единственным жильцом осталась она, Валентина Глуховская, молодая полсотлетняя бабка пяти очаровательных внуков и восхитительной модницы-внучки…
Лифт грузно остановился, шторки распахнулись. Валя спешно затворила дверь. «Пронеси, Господи!» – шептала она, наблюдая в «глазок», как первой из лифта вышла девушка и, щурясь в полумраке этажа, стала оглядывать номера квартир.
– Эта, – девушка махнула рукой в сторону Валиной двери.
Валентина отпрянула от «глазка», рухнула на колени и залепетала: «Свят, свят, свят!..» Никакой вины она за собой не знала, но бывает же такое: не виноват человек, а в историю попадёт – за сто лет не вымолить!
Дверь дрогнула – кто-то взялся за ручку. Дерзко брякнул входной звонок. Кутаясь в шерстяной платок, Валентина глухо отозвалась: «Кто т-там?..»
                * * *
...Солнечный зайчик вспенил атласную поверхность тонкого лоскутного одеяла, обмакнул лапку в клейкую корочку ночного елея и пискнул: «Она проснулась!» «Проснулась!» – подхватили его слова сотни искрящихся корпускул, оповещая мир о пробуждении Валентины.
Женщина сладко потянулась, откинула одеяло, присела на край кровати и, поискав ногами тапочки, встала. «Приснится же такое!» Вместо того, чтобы отправиться, как обычно, на балкон, она последовала в прихожую. Проверила цепочку на двери, посмотрела в глазок – никого – и бормоча: «Бред, сущий бред!» повернула обратно. Вдруг за спиной, вернее, за дверью, там, на лестничной площадке послышались торопливые (те самые!) шаги. «Ой!» – обомлела Валя. Сутулясь, будто прячась от постороннего взгляда, она вернулась на цыпочках к двери и вновь прильнула к глазку – Боже милостивый! –  шторки лифта схлопнулись, кабина поплыла вниз. «Бред! Бред! Бред! – Валентина помчалась на балкон. – Да вот же они!..» Голубая Вольва неспешно развернулась и, посверкивая блёстками отражений, исчезла в тоннеле сводчатой подворотни…
                * * *
В будущее воскресенье Валентина планировала навестить любимых внучат. «Это же сегодня! – кровь бросилась женщине в лицо. – Пятеро головастиков будущего мужского пола и одна восхитительная модница внучка ждут любимую бабушку, а она, до смерти напуганная случившимся, стоит на балконе и плачет о том, что во двор, где живут её возлюбленные крохи, вот-вот явится эта странная рыбовидная машина, и шестеро непрошенных гостей постучатся, нет, не постучатся – проникнут в детское жилище!.. И никто не успеет прийти на помощь…»
– Нет! – Валя сдёрнула цепочку и толкнула входную дверь, будто хотела вовсе вытолкать её из своей жизни. – Она успеет! Она не позволит этим модникам совершить задуманное! Да-да, успеет…
Не тратя времени на вызов лифта, Валентина помчалась по ступеням вниз, распахнула дверь парадного крыльца и через проходную арку выбежала на улицу. Солнце брызнуло ей в глаза.
– Куда поехала голубая машина?! – крикнула Валентина сидящему неподалёку бомжу.
– Успокойся, – ответил тот, – ошибочка вышла. Считай, не было никакой машины.
– Ошибочка? А это?
Свежий след автомобиля тянулся от подворотни к мостовой.
– А это понимай, как хочешь. Может, внуки попрощаться с тобой приезжали. Или о смертушке твоей прознали наперёд, да на квартиру хотели взглянуть. Кто знает. Будущее молчаливо.
– Неужто?.. – Валентина покачала головой. – А я им дверь не открыла. Потом зайчик разбудил… 
– Вот-вот, – улыбнулся бомж, – не тужи, милая, поживём ещё!