Первый отпуск

               
               
      Здесь несколько отвлекусь от работы и вспомню первый свой отпуск. Дело было летом, вероятнее всего, 1974 года. Так получилось, что мой отпуск совпал с отпусками и возможностью моей жены, моего друга Сергея Прытина с женой и моего школьного друга Кожекина Владимира. Порешили мы навестить прекрасное место Боровушки на реке Нёмда, куда мы пару лет назад ходили на двух яхтах. Яхт у нас уже не было, и решили добираться туда «общественным транспортом». Взяли на прокат палатки, собрали рюкзаки и тронулись в путь.               
      От речного вокзала добрались до Юрьевца «Метеором», а там нужно было пересесть на ОМик и на нём идти по Нёмде до нашего места. Не знаю, как зимой, но в летнее время этот теплоходик обеспечивал связь прибрежных деревень с остальным миром, и пользовался большой популярностью у местного населения. Пришлось довольно долго ждать прибытия означенного транспортного средства. Оказалось, что билеты продаются не в кассе, а непосредственно на ОМике. После посадки по теплоходу ходил парнишка лет 14 и собирал деньги за проезд. Когда он подошел к нашей группе, Сергей сказал, что платить мы не будем, а будем договариваться с капитаном. Парнишка продолжил свой путь среди пассажиров.               
      Серёга по жизни не любитель искать простых путей и на наше удивление ответил, что провезёт нас без билетов. Он достал из рюкзака бутылку водки, пригласил меня в качестве группы поддержки, и мы направились в ходовую рубку. Поднялись по трапу на верхнюю палубу, открыли дверь рубки, вошли. В рубке находились три человека: капитан, рулевой и механик. Сергей решительно поставил бутылку на маленький столик возле штурвала. В рубке повисла недоуменная тишина. Через некоторое время капитан извиняющимся тоном сказал:
            -Я вообще-то не пью…
Рулевой тоже отказался, сославшись на то, что его вахта заканчивается, а жена будет ругаться, если он придёт домой выпивши. У механика тоже оказалась причина для отказа от выпивки. Капитан достал из навесного шкафчика два стакана, немудрящую закуску в виде вяленного леща, и всё это расположил на столике рядом с бутылкой водки со словами:
            -Угощайтесь, ребята.
Сергей откупорил бутылку, налил граммов по сто в оба стакана, и мы с ним выпили, закусив кусочками распотрашенной рыбины. После этого ритуала капитан спросил нас:
            -А вы, вообще-то, чего хотели?
Серёга объяснил, что мы направляемся на Боровушки и хотели бы чтобы нас там высадили. На что получили заверение в том, что нас непременно там высадят.
            -А пока забирайте остатки трапезы, они вам пригодятся, и идите
          отдыхайте.
      В определенное время теплоход ткнулся носом в песчаный берег, члены экипажа установили трап, по которому перенесли на берег наши вещи и аккуратно под руки спустили и всю нашу компанию. На прощание сказали, что заберут нас, когда соберёмся уезжать.
      В дальнейшем приведу ещё пару примеров о таком необычном для нас поведении местных жителей.               
      Отдых наш заключался в купании, загаре и сборе даров природы в виде черники, земляники и грибов. Всё это в неограниченном количестве произрастало в окрестностях нашего лагеря. Рядом с нами расположились семья сормовичей в составе мужа и жены, которые прибыли сюда на большом катере размером с грузовик. Выяснилось, что они сюда приезжают ежегодно и запасаются ягодами, грибами и рыбой. Грибы сушат, из ягод варят варение, рыбу вялят. Женщины наши раззавидовались и тоже решили заняться заготовками. Для этого потребовались вёдра и сахарный песок, за которыми пришлось ехать на ОМике в деревню. Там же решили прикупить картошки. С вёдрами и сахаром проблем не было, а картошка оказалась дефицитной. Новой еще не было, а прошлогодняя годилась только на корм поросятам, и никто не решился нам её продать.               
      Опечаленные побрели на пристань. Через некоторое время нас догнал парнишке лет 12, в руке его было ведро с картошкой. Он сказал, что пока мы ходили по деревне, его мать выбрала для нас более или менее пригодную картошку. На вопрос об оплате парнишка сказал, что «мамка денег брать не велела, а только просила при случае вернуть ведро». Ведро мы вернули сразу, пересыпав картошку в свою тару.
      И тут наш отдых закончился, начался «рабский труд на плантациях». После завтрака мы уходили в лес и, облепленные тучей комаров, собирали, собирали, собирали, ползая на коленях, чернику, землянику, грибы. А потом возвращались в лагерь и перемешивали ягоды с сахаром, а грибы развешивали на верёвках, натянутых между деревьями. С тех пор у меня появилось стойкое отвращение к сбору любых ягод. На грибы, правда, это не распространяется.
      Однажды, возвратившись с «работы», сидели за столом и обедали, чем бог послал. Смотрим, к нашему берегу подходит небольшая баржа и тыкается в песок носом. С борта сходят три крупных бородатых мужика в кирзовых сапогах и в телогрейках на голое тело. Медленно подходят к нашему столу. Стоящий ближе к нам держит руки за спиной. «Всё! Кранты!» - такая мысль, думается мне, мелькнула в головах всей нашей компании. На наше «блеяние», типа «Вы чо?», мужики стали смущенно переминаться, а тот, который держал руки за спиной, стал говорить:
             -Мы это… мы тут плаваем… Мы вам зеленого луку привезли, у вас его,
          поди нет…, - из-за спины показался большой пучок зеленого лука, завернутый в газету, - Если чего надо будет, покричите, мы тут каждый день плаваем, привезём». На сердце сразу стало легко - ещё поживём! На приглашение отобедать с нами мужики смущенно отказались и, вернувшись на свою баржу, отчалили о продолжили свой путь. Вот такие были нравы у населения в глубинке на границе Ивановской и Костромской областей.
       В конце концов отдых закончился. Запасов наших хватило, чтобы занять все наши руки. Утречком наш сосед по берегу отвёз нас на катере к ближайшему причалу, с которого мы погрузились в «наш» ОМик и отправились в путешествие до города Юрьевеца, что стоит на берегу Горьковского моря при впадении в него реки Волги. Оттуда «Метеором» до г. Горького и в переполненном душном автобусе с рюкзаками, палатками и вёдрами до дома. Надо сказать, что черника и земляника, перетёртые с сахаром, с большим удовольствием «принимались внутрь».
      В дальнейшем я свой отпуск использовал для участия в парусных регатах. Или часть отпуска брал зимой и катался на лыжах.