Общественно-полезная деятельность

               
               
      Вскоре после того, как я несколько освоился на работе, меня избрали комсоргом отдела. Такова была традиция, как только появлялся молодой специалист, на него сразу сваливали комсомольскую работу. Вообще деятельность комсорга не была утомительной. Приходилось собирать комсомольские взносы и изредка присутствовать на каких-то совещаниях у секретаря комсомольской организации ЦКБ. А там всё тоже, что и в институте. Опять проблема подписки на комсомольские издания, привлечение комсомольцев к дежурству в ДНД, участие в субботниках, участие в соцсоревновании и тому подобная фигня. Так комсоргом я пробыл до момента, когда из политеха пришли к нам молодые специалисты. Следуя традиции, я объявил перевыборное собрание, не котором благополучно избавился от занимаемой должности.               
      Но не тут-то было. Меня тут же выбрали профоргом отдела. Но тут было проще. Нужно было только собирать взносы и участвовать в совещании вместе с начальниками секторов и начальником отдела, где ежемесячно подбирались кандидатуры на доску почёта и делилась квартальная премия. На доску почёта отдела выбирались по одному человеку от сектора, т.е. три человека, в основном по принципу очередности. А как ещё? Каждый выполнял работу, которую поручал начальник сектора. Каждый выполнял её качественно и в срок, по-другому не получалось. За доску почета выплачивалась дополнительная премия порядка 10 рублей. По результатам работы за квартал лучший работник выдвигался на доску почета ЦКБ, за что получал дополнительную премию примерно 20-25 рублей. Я раза два «висел» на Доске почёта ЦКБ и, даже «победил» ХI пятилетку в 1985 году, за что получил соответствующий значок и денежную премию, соответствующую такому событию.
      Последней моей общественно-полезной должностью было «ответственный за ДНД». Для тех, кто не в курсе поясняю, что ДНД это добровольная народная дружина, члены которой добровольно участвовали в охране общественного порядка. Назначил меня на это место мой начальник сектора Алексей Григорьевич Стариков, он же, напомню, парторг отдела. Я сначала сильно упирался, аргументируя тем, что живу совершенно в другом районе города, и после дежурства в ДНД мне пришлось бы долго добираться до дома в условиях плохо работающего общественного транспорта. Алексей Григорьевич тоже жил в Автозаводском районе и очень хорошо меня понимал. Договорились на том, что я только буду организовывать дежурство от нашего отдела, а сам дежурить не буду. А если, вдруг, не смогу найти желающих подежурить, то буду обращаться к нему, а он своим авторитетом поможет. На том и порешили. Я не знаю, где как осуществлялась деятельность ДНД, но у нас в ЦКБ желающие иногда подежурить всегда находились, потому что был «пряник» в виде отгулов за определенное количество дежурств. Самым активным ДНДшником оказалась мать троих малолетних детей, которая жила неподалёку. Она никогда не отказывалась от дежурств, и у неё было много отгулов. Кроме отгулов, я её поощрил лично. Купил детский пистолет, сшил из кожезаменителя кобуру и наградил её этим «именным оружием».
      Была еще такая традиция, как политинформация, которая сложилась еще в гражданскую войну, когда безграмотным бойцам грамотные читали вслух единственную газету. Так и у нас было. По средам назначенный заранее человек за несколько минут до работы скороговоркой зачитывал что-нибудь из газеты «Правда». Но это продлилось не долго, наверное, вспомнили, что кроме газеты, все имеют доступ и к радио, и к телевидению, и к анекдотам. Взамен была придумана политучёба. Но не все были удостоены. Политучёбе были подвержены члены партии, комсомольцы и ведущие специалисты.               
      Учёба эта проводилась регулярно в среду по принципу семинара в институте. Руководил ею начальник отдела. После очередного семинара назначался выступающий на следующем семинаре. Ему передавалась какая-то книжка, в которой отмечалась тема выступления. Ввиду, что эта учёба происходила после работы и отнимала драгоценное время, особенно у тех, кому приходилось ездить на автобусе в другой район города, наш Саша Пекерский подошел этому мероприятию с позиции модной тогда научной организации труда. Так как всё равно никто не вслушивается в то, о чем бубнит очередной «докладчик», Саша в узком кругу рядовых участников политучебы предложил очередному выступающему в домашних условиях зачитывать в слух любой текст из той самой книги по секундомеру, исходя из того, что выступление должно длиться, на пример, не более четырёх минут, и отмечать карандашом начало и окончание зачитываемого текста. Предложение всем понравилось. Теперь политучеба у нас проходила за пять минут
      Где-то в начале моей конструкторской деятельности начальник сектора, в котором я работал, попросил меня написать какой-то плакат на ватмане к какому-то празднику. А я и в школе, и на службе на Северном флоте без особого напряжения этим занимался. Я написал всё, что надо было, потом ещё что-то нарисовал, затем стал оформлять отдельскую стенгазету и увлёкся этим делом. Уже без всякого напоминания оформлял отдел к праздникам и т.п. И даже сам писал некоторые статьи и юмористические миниатюры.               
      Как-то перед новым годом собрал со всего отдела деревянные угольники, которыми нас регулярно снабжали и которыми никто не пользовался. Эти угольники закрепил на вертикальной стойке с четырех сторон, и получилась такая деревянная ёлочка, которую покрасил зеленой гуашью и нарядил всякими конструкторскими, чертёжными и канцелярскими принадлежностями – скрепками, ластиками, рейсфедерами, карандашами и всякой другой всячиной. А гирлянды изготовил из листков настольного календаря с датами 9 и 24, это были числа выдачи аванса и подсчёта. Ёлочка получилась забавная и приходили из других отделов полюбоваться на неё. Правда Алексей Григорьевич, нач. сектора, высказал мне порицание за порчу чертежного инструмента в виде деревянных угольников.
       Весной 1978 года произошло важное событие для ЦКБ «Лазурит». Стукнуло 25 лет с тех пор, как в городе Горьком на заводе «Красное Сормово» было создано специальное конструкторское бюро СКБ-112, которое позже стало называться ЦКБ «Лазурит».               
      К юбилею были объявлены два конкурса. Один конкурс на лучший значок к юбилею, а второй конкурс на лучшее оформление отдела. Я участвовал в обоих конкурсах. Припоминаю, что мой вариант значка выглядел, как бумажный кораблик на острие карандаша. Тогда многие участвовали в этом конкурсе, и все варианты значков были вывешены на специальном стенде. Тот или иной кораблик на острие карандаша был самым многочисленным вариантом. По-видимому, идея «витала в воздухе». Но, оказывается, мало, кто обратил внимание на один пункт из условий конкурса: значок не должен раскрывать тематику работы ЦКБ. То есть никаких корабликов быть не должно! Конкурс вполне заслужено, на мой взгляд, выиграла художник-дизайнер ЦКБ, женщина, приятная во всех отношениях с необыкновенным именем Аделина. Она очень хитрым образом обыграла сочетание и форму цифр 2 и 5, что знающие люди четко увидели силуэт подводной лодки, идущей из глубины с поднятым перископом, а сверху голубой кристалл, символизирующий «Лазурит».
      А вот в конкурсе на оформление отделов к юбилею я занял второе место. Я, человек, воспитанный в патриотическом духе, чтивший традиции и заслуги предков, всё-таки решил к юбилею отдел оформить в легком и весёлом виде. Праздник всё ж таки! Сейчас уже трудно вспомнить, что я тогда нарисовал и развесил на стенах отдела. Помню только, что на стенде для наглядной агитации расположил 9 одинаковых картинок формата А3, где были изображены море, горизонт, небо и две-три чайки под общим заголовком «Наша рыбная продукция». Пять картинок были подписаны «Кефаль», «Катран», «Скат», Ленок», «Барракуда», а под остальными: «И другая перспективная рыбная продукция». Для работников ЦКБ всё было понятно. Тогда названия рыб использовалось для открытого названия проектов подводных лодок. Одинаковые картинки с морем и небом тоже понятны – лодки подводные и их не видно. А на другом плакате было изображено две руки мужская, волосатая, и женская с маникюром поддерживают кочан капусты, на котором покоится корабль. Что описывает деятельность нашего ЦКБ. В простенках между окнами тоже были развешены какие-то картинки, уже не помню, что на них было изображено.               
       В назначенный день, можно сказать, в день «икс», пронеслась информация, что по отделам ходит комиссия, оценивающая оформление отдела к 25-летнему юбилею.
      Наконец комиссия внедрилась на территорию нашего отдела. В её составе были руководители и ответственные представители партийной, комсомольской, профсоюзной организаций и начальник режимного отдела. Все представители с улыбками рассматривали мои творения, а начальник режимного отдела, в недавнем прошлом активный комсомолец из соседнего отдела, строго хмурил брови. Ему не понравилось, что были использованы названия проектов подводных лодок. Что делать? У каждого свои тараканы в голове.               
      На следующий день были подведены итоги конкурса. Наш отдел занял второе место, а первое место досталось моему сопернику Славику, с которым мы в колхозе занимались оформлением наглядной агитации под руководством парторга Котельникова. Он, надо отдать должное, выполнил сложную работу, изготовив из ватмана объемный макет «Ордена трудового красного знамени» диаметром около двух метров. Этим орденом было награждено наше ЦКБ. Одна из участниц комиссии, молодая коммунистка по имени Людмила, доверительно поведала мне, что комиссии моё оформление понравились больше. Но по идеологическим соображениям под давлением начальника режимного отдела первое место было отдано «Трудовому красному знамени». Меня это не огорчило, учитывая, что за своё место получил премию 25 рублей.               
      В парткоме Людмила была ответственной за общение с комсомолом. Она предложила мне возглавить редколлегию стенгазеты ЦКБ с дальнейшей перспективой принятия меня в партию и продвижением по служебной лестнице. Судьба очередной раз пыталась за руку повести меня к светлому руководящему будущему, но я отказался. Скорее всего поступил правильно. Я никогда не умел руководить кем -либо. Мне проще самому выполнить работу так, как сам понимаю, чем объяснять кому-то, что нужно сделать. В конце 80-х начале 90-х годов я получил подтверждение правильности своего решения. Вдруг стали принимать в Партию ИТРов, которые ломанулись туда в надежде получить «портхфелю», как говаривал дед Щукарь. А когда «грянула перестройка», в коридорах здания ЦКБ стоял топот от бегущих сдавать свои новенькие партбилеты.