Сашин день

    Студенческие годы…   Чего только не было за эти пять лет….

    Студенческие колхозные будни своей романтикой и экзотикой тоже оставили незабываемый след о годах учебы:   
      
    …Поздний вечер, темно, небольшой кружок студентов у костра. Гитара. Хриплый голос одногруппника, косящего под Высоцкого. Перевернутое ведро, набитое только что собранной картошкой, обложено горящими дровами. Огонь жарко лижет металлические стенки. Колеблющиеся языки пламени выхватывают задумчивые лица ребят и девушек…

    …Конец сентября, ранним утром, ежась от холода, идешь умываться к рукомойнику, в емкости под ледяной коркой еще достаточно воды, чтобы сполоснуть лицо. Свежие следы чьих-то босых, явно нечеловеческих ног, помогают окончательно проснуться. Значит сегодня ночью в гости к нам пожаловал косолапый, и ты вдруг отчетливо понимаешь, что у тебя отсутствует желание встретиться лицом к лицу с хозяином здешних лесов…

    …Утро. Бескрайнее картофельное поле. Только что проехал трактор с копалкой, и на бороздах лежат крупные вывороченные картофелины. Вставшее солнце и работа согрели студентов, они расстегивают куртки и снимают свитера. Ребята дружески подкалывают друг друга. Над полем разносится смех. Жить становится веселей…
 
    Как говорится, автомобилист радуется дважды: когда продаст старую машину, и когда купит новую. Так же и студенты: первый раз, когда с песнями едут в колхоз и второй, когда тоже с песнями возвращаются обратно. Мне повезло, наша группа была дружная, и все колхозы вспоминаются со светлой грустью.

    Как у большинства учебных заведений, так и в нашем институте очередной курс начинался с оказания шефской помощи колхозам. Ректорат за этим следил строго, и сачканувшие, но не сумевшие при этом достать справку о болезни или о сложных семейных обстоятельствах, рисковали огрести крупные неприятности, вплоть до исключения. Обычно за такими товарищами уже тянулся хвост с задолженностями, и поэтому законность процедуры отчисления ни у кого не вызывала сомнений, естественно, кроме самих потерпевших.

    География поездок была обширная, за весь срок учебы удалось побывать в отдаленных уголках области. В этот раз нас направили подымать сельское хозяйство в Пестовский район, притаившийся на границе с Вологодской областью. Он славился своими лесами и не зря считался медвежьим углом. Расквартировались мы в небольшой деревушке в десяти километрах от станции Абросимово. Нам выделили пустующий дом с несколькими комнатами, в которых уже были сколочены одноэтажные нары и на них сверху наброшены ватные тюфяки.
 
    Основная работа заключалась в сборке картошки. Сначала трактор на поле косилкой срезал ботву, а после проходил копалкой. А уже потом шли мы. Одной рукой несешь ведро, другой кидаешь туда картошку. Если гнездо большое, то ставишь тару на землю и кидаешь уже двумя руками. После того как емкость заполнена, высыпаешь урожай в мешок. Четыре ведра и пора завязывать. Мешки в машину собирали грузчики из наших ребят.

    Трудовой процесс был не сложный, и, если не тунеядничать, то дополнительно к студенческой стипендии можно было заработать хорошую прибавку. Плохо было только то, что работа оказалась пыльная и, как после нее ни умывайся, песок все равно где-нибудь да останется. Выручала только еженедельная субботняя баня, куда нас возили на грузовичке. Помывочная располагалась в каком-то селе, расположенном в нескольких километрах от нашего лагеря.

    Однажды в субботу, съездив в баню, чистенькие и раскрасневшиеся после парилки, мы пошли ужинать. Надо отдать должное: то ли физический труд способствовал этому, то ли мы были не слишком привередливые, но почти всегда ели стряпню наших сокурсниц с удовольствием, и могли быть смело приняты в общество чистых тарелок. Поварихи накладывали нам по очереди еду, с которой мы устраивались за один длиннющий стол, идущий через всю столовую. Постоянных мест не было, и каждый раз приходилось выбирать свободное.

    И вот одна девушка, набрав полную посудину макарон по-флотски, подошла к столу, где между двумя, сидящими к ней спинами парнями, оставалось свободное место. Его было не очень много, и втискиваясь между ребятами, она решила пронести тарелку над головой Саши. А он, облизав ложку и не чувствуя подвоха, как на грех начал приподниматься. 

    Звук удара был не очень громкий, но последовавшие после этого комментарии услышала вся столовая. Почти всё содержимое тарелки оказалось на голове и плечах.  Студентка стала громко оправдываться в духе – не виновата я, он сам пришел, но макароны снимать помогла. Лапша на ушах очень поспособствовала оживлению коллектива и вызвала множество нездоровых комментариев, вроде того, что он как честный человек, теперь обязан на ней жениться.

    После того как Саша сходил переодеться и умыться, он вскоре вернулся в столовую.  В этот вечер после ужина планировалась дискотека, а столовая, кроме точки питания, совмещала у нас и функцию культурного центра.

    В самый разгар танцев группа ребят вместе с Сашей вышла на улицу. Часть студентов чтобы покурить, а часть просто проветриться за компанию. Было уже темно, луны не было видно, и только одинокая лампочка, висящая над входом, освещала небольшой пятачок перед входом. Мы перекинулись парой-тройкой анекдотов, обсудили сегодняшнюю баню и уже собрались обратно на танцы. Саша сказал, что тоже скоро подойдет.  Мы его правильно поняли, дело то житейское. Он завернул за угол, в темноту, и вдруг раздался громкий всплеск, потом вскрик и непечатная лексика.
 
    Через некоторое время показался, и он сам. Увидев его, мы чуть не попадалии от смеха.

   Рассказ самого Саши был лаконичен:

    - Свернул я за угол, иду себе спокойно вдоль стены, иду и вдруг понимаю, что уже не иду, а плыву, плыву, во всю работая руками.

    Оказывается, он забыл, что с этой стороны столовой была выкопана большая помойная яма, размерами метра два на три и глубиной полтора. Тогда шли дожди, и жижа поднялась чуть ли не до ее краев. А темнота оказывается не всегда друг молодежи.

    Вид, когда он появился на свет, был еще тот: лицо и волосы были обрызганы какой-то желто-буро-серой массой, а остатки макарон, как белые черви, облепили всю одежду.
 
    Надо отдать ему должное, Саша довольно спокойно, даже с юмором отнесся к превратностям судьбы.  Хорошо еще, что дни тогда стояли не холодные, и ему удалось застирать одежду и искупаться в реке.

    С тех пор субботу, иначе чем Сашин день, мы не называли.