Комбайнёр

               

Последний звонок, экзамены сданы, впереди лето для подготовки к экзаменам в институт, я хотел стать историком и готовился к сдаче экзаменов в институт всё лето. Но вся моя подготовка оказывается ничего не стоила. После первого экзамена в городе Оренбурге в педагогическом институте, в списках я себя не нашёл, о допуске ко второму экзамену. Присев на скамейку во дворе института, я закурил и размышлял о моих действиях далее. Ко мне подсел парень с Кавказа и мы разговорились он прошёл на второй экзамен я сказа ему что я нет. Он задал мне вопрос, а сколько ты привёз? Я спросил, - Чего я должен был привезти. Ну денег, ответил он,- каких денег? Для поступления, я привёз двадцать пять кусков, то есть двадцать пять тысяч, отец обо всём договорился и я поступлю в институт и буду историком. В то время на одно место на историческом факультете было двадцать пять человек претендующих на это место. После его слов я молча поднялся забрал документы из приёмной комиссии и поехал на вокзал за билетом, благо поезд домой отходил поздно вечером. Приехав домой  я решил устроиться на работу в совхоз комбайнёром. Права тракториста машиниста широкого профиля у меня уже были. С восьмого по десятый класс включительно мы на уроках труда изучали досконально комбайны и тракторы различных модификаций, после окончания уроков первой смены у нас были практические вождения, школа имела для этого два стареньких трактора ДТ-75 и колёсный «Белорус». За два года занятий и практики мы знали неплохо и мотор, и электрическую часть, да и гидравлическую
систему то же. Практического вождения у нас было вполне достаточно что бы самостоятельно водить трактор или работать на комбайне. А что оставалось делать, в посёлке работы для меня не было от слова совсем. И я поехал в совхоз имени космонавта Владимира Комарова, лежащий в трёх километрах от нашего посёлка. Меня приняли в качестве комбайнёра тракториста и отправили к главному механику совхоза, он определил мне комбайн. Назвать его комбайном, это можно сказать, было бы очень смело. Комбайн стоял года три на машинном дворе под открытым небом, с воробьиным гнездом в горлышке радиатора, и о его работоспособности можно было догадываться, мне становилось ясно какие трудности мне придётся испытать прежде чем на нём я выеду в поле. Зацепив его за трактор жёсткой сцепкой мой комбайн притащили на площадку перед механическими мастерскими совхоза. Они находили на конце совхоза и дальше за бугром начиналась открытая степь в сторону второй базы. Слева о механических мастерских находилось застроенное место новыми домами в простонародье называемом «Нахаловка», там поселился почти весь начальствующий персонал совхоза. Почему это место получило такое название я думаю, что объяснять нет смысла.  Я занялся осмотром моего нового транспорта под названием СК-4, вытащил сено из горловины радиатора и залил в него воды, как и следовало ожидать радиатор напоминал дуршлаг для сцеживание воды с макарон. О какой заводке двигателя можно было говорить. Освободив радиатор от креплений я отнёс его паяльщику для ремонта. Человек в совхозе среди рабочих и молодёжи я был довольно известный. Я волей случая с пятнадцати лет попал во взрослую футбольную команду совхоза и продолжал ещё играть за неё, с поля я практически не уходил без забитого мною мяча в ворота соперника. А тех кто постоянно забивает голы хорошо помнят и знают жители данного селения. Поэтому отношение рабочих механических мастерских совхоза имени космонавта Владимира Комарова, было ко мне доброжелательным,  и каждый старался помочь молодому начинающему комбайнёру. А помощь мне требовалась не малая. Закрепив запаянный радиатор я завёл двигатель, из выхлопной повалил такой плотный чёрный дым, что было ясно с таким мотором в поле не выехать. Я подставил ладонь руки под выхлопную трубу и на ладони от дыма и вбрасываемого масла наружу образовался ясно видимый чёрный кружок. Поршневая ни к чёрту, кольца тоже, подумал я, надо идти к механику. Найдя механика я привёл его к моему комбайну, завёл его и показал на чёрный дым и кольцо от него на ладони. Разбирай мотор, заменишь поршневую, гильзы, кольца, вкладыши на коленчатом вале, притрёшь клапана, заменишь форсунки и всё будет нормально. Да почесал я себе затылок, не было печали, так черти накачали. И начались мои ремонтные будни. Бегание по складам за запасными частями, поиск то механика, то нужного слесаря с его приспособлениями да и с советами, как лучше поступить в том или ином случае при ремонте того или другого узла. Я ведь не один находился на ремонте и по всей площади двора стояли комбайны которые готовили к предстоящей уборке урожая, а многие уже начинали делать обкосы на полях, на своих проверенных и отремонтированных комбайнах и жили по бригадам. Так или иначе ремонт мой потихоньку продвигался. В перерыве на обед мы старались быстрее проглотить то, что взяли с собой из дома и успеть забить пару партий в домино, за столом которого уже сидели счастливчики и стуча об стол косточками домино с криком «Рыба» или, а вот тебе и «Генерал». Но обед кончался и кручение гаек продолжалось. Я разобрал двигатель своего комбайна, он уже находился внутри помещении на рабочем столе. Поменял гильзы, поменял поршни, вкладыши на коленчатом вале. Притёр сёдла клапанов на головке блока, мне показали как это делать и я пол дня занимался притиркой клапанов. Рабочие механических мастерских очень помогли мне где советом где действием своим, и я был им конечно же благодарен, за три дня мой двигатель был полностью собран и установлен на комбайн. Налив нового масла в картер, заправив водой радиатор, и установив новые аккумуляторы, я завёл мотор. Он заработал, как часы ровно и надёжно. Одна проблема решена. Я попробовал поднять жатку сидя на сиденье комбайнёра, у СК-4 кабины открытые и лишь над головой небольшой щиток. Я попробовал поднять жатку переключив рычаг гидравлики на подъём, и тут же получил заряд в спину маслом из порвавшихся шлангов лежавших вдоль пола верхней части комбайна. Масло было у меня и на голове, так что убеждать механика в том что мне надо менять всю гидравлическую систему долго не пришлось. Занялся и и этим делом, долго ли коротко, гидравлику всю поменял, жатка поднимается всё в системе работает. Я попытался включить свет но и здесь меня ждала неожиданность ни одна фара не горела. Хорошо что главный электрик играл в одной футбольной команде вместе со мной, защищал ворота, и уговаривать его долго не пришлось в том, что мне нужно и то и это для нормальной работы по части электричества на комбайне. Договорились мы с ним быстро и он перестал от меня прятаться. Но по электрической части мой СК-4 был полностью укомплектован. Приподняв жатку я освободил её от косы и занялся самой косой, больше половины режущих сегментов на ней отсутствовали и мне пришлось наклёпывать новые и стёртые старые заменять, отклёпывая и приклёпывая новые режущие сегменты.  И с этим заданием я как говориться справился. Заменив ещё деревянные подшипники на самой жатке, и отремонтировав мотовило. Я приподнял жатку повыше и запустил её в работу. Всё заработало. Готовил я свой комбайн для работы на свал, а это обозначало что комбайн работает как простая жатка, косит пшеницу мотовило загребает её в жатку и по жатке она передвигаясь через люк в полу жатки ложится на поле в валок. Я в принципе готов был выехать в поле для работы, о чём я сообщил главному механику, тот передал это главному инженеру.   Инженер вызвав меня к себе, сказал мне что я должен быть завтра в третьей бригаде, объяснив мне где она расположена.  Степь я знал хорошо, да и эту бригаду расположенную на бугре было видно с полевой дороге ведущей в районный центр Адамовка.
Я попросил его разрешение, заехать мне на комбайне домой в Кумак и от туда напрямую с утра выехать в бригаду. Благо наш дом лежал на самом краю посёлка и у дороги ведущей напрямую через отделение совхоза Тикаша в третью бригаду этого отделения совхоза. Получив добро инженера я отправился в сторону дома выехав на кратчайшую дорогу и уже метров за двести пятьдесят не доезжая до посёлка я почувствовал как заднюю часть комбайна стало заносить я остановился, приехали, заднее колесо было спущено, то ли резина не выдержала от старости то ли напоролся на гвоздь. Достав домкрат из ящика для инструмента и длинную монтировку, я стал пытаться приподнять комбайн, предусмотрительно положив под остальные три колеса приличные камни чтобы комбайн не смог стронуться с места. Все мои усилия, пропадали даром, домкрат уходил в землю под тяжестью комбайна и приподнять его хотя бы на сантиметр не было никакой возможности, ну погоди, ругнулся я про себя. Осматривать комбайн не было в том толку ни кусочка дерева или железного листа, чтобы подложить под домкрат на нём не было, за время ремонта я изучил его, как свои пять пальцев. Надо идти домой, благо до него оставалось метров двести триста. Найду какой-нибудь лист из железа и подложу под домкрат, чтобы он не уходил под нагрузкой в землю. Что же решение принято, у себя в сарае я отыскал лист железа миллиметра четыре толщиной, где-то пятьдесят на шестьдесят, и на своём мотоцикле, был у меня М-105, поехал откручивать колесо, чтобы затем отвезти камеру вулканизаторщику для вулканизации заплатки на пробой. Дело с железом листом пошло веселее и подняв заднюю часть комбайна на достаточную высоту и открутил колесо. Решив разбортировать его у себя во дворе дома я его прикрепил к сидушке. В покрышке торчал гвоздь ясно говоривший о том, что и на степной дороге можно его отыскать при желании, что со мной и случилось. Ехать в механические мастерские к вулканизаторщику   было уже поздно, я оставил это дело на утро
и стал собирать нужные вещи для работы в поле и жизни в бригадном общежитии комбайнёров. С утра я съездил в мастерские где мною привезённую камеру завулканизировали, взяв её я отправился монтировать к себе домой колесо чтобы установить его на комбайн и наконец-то отправиться в бригаду. Всё это заняло у меня время до обеда и отобедав дома, взяв рюкзак с вещами я выехал в сторону бригада. Путь мой лежал по степным дорогам, мне с высоты  его мостика, а это примерно чуть больше двух метров над землёй, я любовался степью осень в этом году была на удивительно доброй тёплой и светлой.
Мотор работал ровно и на него я не нарадовался, да и гордость меня немного щекотала, как же первый мой мотор да и полностью комбайн, можно сказать, что сам отремонтировал, и вот теперь еду в бригаду. Да как оно там всё будет, школьные учебники недавно бросил, а ведь теперь то нормальная мужская работа, пробьёмся решил я про себя, с чего-то начинать надо. К вечеру я был уже в бригаде. Бригадир подключил меня к звену в котором стало три человека вместе со мной и сказал они тебя приведут на поле да и объяснять тебе то, что тебе будет не понятно, в общем смотри и учись. Звено наше было молодёжное мы двое местные и один парень с Кубани они приехали к нам на подмогу в уборке урожая. С утра раннего ещё и не рассвело мы отправились в поле три комбайна один за другим, километра через три четыре начинались поля которые предстояла косить на свал нашему звену, за нами потом шли комбайны работавшие на подбор и отделявшие зерно от соломы идущее в бункер комбайна, за тем подъезжал грузовик и зерно выгружалось в него для отправки на совхозные тока для его дальнейшей переработке. И всё начиналось с начала. Наши поля степные с хлебом были достаточно велики, хлеб в эту осень стоял по пояс и косить его было одно удовольствие. Так началась моя комбайнёрская жизнь. Утром комбайн казалось крался с черепашьей скорость на предстоящее для работы поле, а уж вечером казалось, что на крыльях летел в бригаду на всех своих возможных восемнадцать километров в час. Работа, работой, мне всего восемнадцать лет и в голове танцы и девчонки. Я пригнал в бригаду свой мотоцикл, и в субботу вместо того чтобы отдыхать после смены, а она заканчивалась где-то в одиннадцать вечера, я садился за руль мотоцикла и ехал на танцы, к двум ночи я возвращался в бригаду а в пол четвёртого уже надо выезжать в поле на работу. Пару недель я выдержал такой ритм, но один раз в поле, где мы работали своим звеном, я почувствовал что могу заснуть за рулём комбайна во время работы. Выехав за приделы поля я предупредил ребят что мне нужно час перекимарить, и заглушив мотор, едва коснувшись головой руля мгновенно заснул. Проспал я час или нет не знаю, вдруг я проснулся от испуга весь в холодном поту. Увидел, что мой комбайн стоит за полем и заглушён, я стал успокаиваться, а снилось мне что я еду по полю зигзагами и валок за мной ложится зигзагом и я ещё вдобавок рисую своим комбайном в поле какую-то картину. И тут мне стало не до сна. Во время перерыва на обед я рассказал моим напарникам что я вытворял во сне, и они не злобно посмеялись, а один рассказал, что он видел как один комбайнёр отбивал себе загонку смотря на движущую корову на краю поля. Корова паслась и медленно передвигалась, а комбайнёр по ней откашивал себе прямую линию на своей загонке. Здесь мы уже смеялись втроём. Однажды день стоял такой жаркий что я не выдержал и снял с себя всю верхнюю одежду, о чём я скоро сильно пожалел, а ведь меня об этом никто не предупредил, что это глупо снимать с себя вплоть до майки с тела. Полова летящая от скошенного хлеба и мелкие части соломы облепили мой голый торс так, что я не находил себе места, когда это всё началось чесаться. Пришлось выехать за поле и вымыться как следует благо я всегда возил фляжку десятилитровую с водой в бункере моего комбайна благо что он был пуст. А вода всегда была нужна вдруг надо было доливать в радиатор. Дни шли я получал бесценный опыт работы в поле. Действия мои становились смелее и чётче, однажды мы по молодости своей задорной устроили соревнование кто уложит сегодня больше валков. И понеслось, Третья повышенная комбайн летит по полю, не успеваем останавливаться и хлебный валок вылетает на дорогу между полями, наложили мы на дорогу достаточно. Но появляется наш агроном и останавливает нашу работу выстраивая нас возле лежащих на дороге валков. Вручает нам добрые мётла и говорит, на первый раз прощаю, но чтобы не зернинки я не видел на дороги ни соломки. Мы понурив головы и поняв свою ошибку принялись за работу махая мётлами. Урок был на всю жизнь.
Уборочная подходила к концу я же был озабочен тем чем заняться мне дальше, садится за трактор и пахать поля меня сильно не прельщало. И тут мне сильно повезло, ко мне прямо в механический цех во время работы приехал наш директор Кумакской средней школы и предложил мне работать в Кумакской средней школе в качестве учителя пения и физической культуры. Н а что я конечно согласился прикинув все за и против. Так закончилась моя первая трудовая деятельность в качестве комбайнёра.
28.10.2024г. Леонид Сычугов Екель