2. Гус свинье не товарищ

2. ГУС СВИНЬЕ НЕ ТОВАРИЩ. В 1348 году в Праге был основан первый в Центральной Европе университет, преподававший богословие, медицину, юриспруденцию и «свободные искусства». А свободомыслие, как известно, не терпит тесных рамок строгих запретов и малопонятных уложений, провозглашаемых с церковных кафедр на ещё менее понятном мертвом языке мертвой Римской Империи. В недрах только что созданного пражского университета немедленно начиналась борьба магистров-чехов против иноземного засилья в академической среде, положившая начало чешской Реформации, вождем которой стал ректор университета Ян Гус. В 1409 году немецкие магистры покинули строптивый чешский университет и основали свой собственный в Лейпциге. В католическом мире начался раскол.

На новые веяния, тенденции и преобразования в европейской общественной жизни Римская Церковь смотрела с нескрываемым неодобрением, иногда даже с осуждением, но на решительные действия против всего этого «безобразия» она отважилась лишь однажды – именно в истории с Яном Гусом. Проповеди этого непокорного чешского ректора, призывавшие «святых» отцов вернуться к евангельской простоте и для начала хотя бы отказаться от своих огромных земельных владений, его призывы вычистить из церковной жизни все то наносное, что не находило своего подтверждения в священном писании, его совет каждому верующему руководствоваться в вопросах духовности своим собственным толкованием Библии - были очень опасны, ибо они под самый корень рубили древо католицизма, заботливо взращенное «садоводами» из Ватикана. Вот почему все эти вредные идеи были немедленно объявлены ересью. Тем не менее, авторитет Церкви в глазах сторонников Яна Гуса стремительно падал, причем, не только в Чехии, но и в Германии. Любой шаг Ватикана против чешского проповедника воспринимался там в штыки. В 1412 году сторонники Гуса и вовсе устроили многолюдное шествие, протестуя против объявленной папой Иоанном XXIII публичной продажи индульгенций в Чешском государстве. Дьявольское изобретение Ватикана, дающее любому грешнику возможность «откупиться» от греха его, скажем так, денежным эквивалентом, многими католиками во все времена воспринималось, как открытое издевательство над Христианским учением.

Манифестации и открытое неповиновение властям переполнили чашу терпения верховников, как церковных, так и светских, и они начали действовать решительно. В 1414 году Гус был вызван на церковный собор, проходивший в Констанце, получив вместе с приглашением охранную грамоту императора Сигизмунда, гарантирующую ему неприкосновенность. Не подозревая подвоха, ректор немедленно отправился в путь. Он не собирался никого обличать или публично отчитывать, он хотел лишь честного и открытого богословского диспута. По дороге в Констанц Яна Гуса, как своего учителя, приветствовали простые жители чешских и немецких сел и городов. Реформация, начавшаяся в тиши ректорского кабинета, быстро выплеснулась и за границы Праги, и за рубежи Чехии и уже жила своей неподвластной ни Ватикану, ни, даже, ему, своему создателю, жизнью. 

В Констанце Гуса тоже встречали, но на этот раз не толпы его сторонников, а отряд стражников с кандалами. Охранная грамота Сигизмунда оказалась грубой уловкой, обычным манком для опасного преступника. Видимо, император, как самый главный католик Священной Римской Империи и самый преданный ученик папы, считал, что клятвопреступление, совершенное во имя Церкви, не есть - грех. 6 июня 1415 года Ян Гус и его ближайший сподвижник Иероним Пражский за отказ публично отречься от своих «еретических» взглядов были сожжены на костре. Церковь Католическая во все времена не особо разбиралась в средствах достижения своих целей, часто совершенно искренне путая их с Божьим промыслом, да и в наши времена, боюсь, мало что изменилось.

Как и следовало ожидать, в чешском обществе сожжение Яна Гуса было воспринято, как оскорбление. 452 чешских и моравских дворянина обратились к Констанцкому Собору с требованием объяснений. «Плебс» объяснений требовать не стал, а собравшись весной 1419 года на горе Табор, что в Южной Чехии, одарил «любимого» папу Великой Крестьянской Войной. Летом того же года полыхнуло уже и в самой Праге. Столичный бургомистр и все его советники закончили свою жизнь в коротком полете из окон городской ратуши на каменную мостовую, задымились и запылали окрестные монастыри и дома знати, монахи - сторонники папы и богатые иноземцы, бросая все, бежали из города.  Император Сигизмунд был объявлен гуситами лишенным чешского престола. В эти напряженные дни во главе восстания встал талантливый чешский военачальник Ян Жижка.

Весной 1420 года против еретиков-гуситов папой был объявлен «крестовый поход» – самый последний и самый железный во всех смыслах аргумент Ватикана в любых неприятных ему богословских спорах. Под Прагой «железный аргумент» захлебнулся в собственной крови. Осенью того же года Сигизмунд вновь повел своих бронированных папафилов на «праведное» дело. Однако ссадины и шишки, полученные «божьим воинством» весной, еще сильно саднили и давали о себе знать. Как и в прошлый раз, Бог от неокрестоносцев отвернулся.

К сожалению, в этом мире так уж устроено, что далеко не всё, что успешно начинается, столь же успешно и заканчивается. К весне 1421 года внутренние противоречия начали разрывать разношерстные ряды восставших. Появились инакомыслящие – радикалы, проповедовавшие идеи примитивного коммунизма и утверждавшие, что реформе и переосмыслению нужно подвергнуть практически все церковные догматы. Радикалов, чтобы они не раскололи движение, перебили, а 40 мятежников, уцелевших в яростном бою, отправили на костер. Удивительно! Чтобы радикалы не раскололи движение, начавшееся в ответ на сожжение проповедника на костре, их самих загнали на костер и сожгли заживо. И чего только не сделаешь во имя светлой Идеи! Воистину, неисповедимы пути сынов твоих, Господи! Жестокая расправа над инакомыслящими нанесла непоправимый удар по всему гуситскому движению, но силенка у гуситов еще была немалая. Новая попытка немецких епископов и феодалов подавить восстание закончилась очередным провалом. Тогда Империей был организован третий «крестовый поход». Поход новый - результат старый: большая гора одетых в недешевое железо трупов, да куча ветоши с намалеванными на них крестами, растащенная по окрестным селам на бытовые нужды.

В январе 1424 года умер Ян Жижка. Смерть великого чешского полководца ослабила штаб восстания, но не ослабила его накал. Осенью 1429 года, стараясь расширить свое влияние в Европе, гуситы возобновили походы в Германию и Венгрию. И, как результат, по всей Империи начались восстания немецких крестьян. В 1431 году церковный собор в Базеле, напуганный столь небывалым размахом крестьянской войны, да не где-нибудь, а в самом центре Европы, постановил организовать пятый «крестовый поход» против чешских мятежников. «Крестоносцам» предписывалось не сдерживать себя никакими соображениями морали по отношению к населению земель, охваченных «гуситской ересью». Привычная тактика Запада, именуемая «Шок и Трепет», и на этот раз ожидаемого результата не принесла. Крестоносцы шли тяжко: с кровью, с пожарами, с ненавистью, но, как и все их предшественники, закончили свой путь, захлебнувшись в ответной ненависти и крови.

В конечном итоге восстание все же было подавлено. Сработал старый, как мир, догмат римских императоров: «Разделяй и властвуй». Если не можешь победить противника в честном бою, попытайся разбередить его старые раны, и, когда он ослабнет, добей. Так «крестоносцы» и поступили. Подкупом, лестью, обещаниями они расширили трещины социальных противоречий, сотрясавших единое пока тело гуситского движения, разделив ряды восставших на две половины с тем, чтобы потом расправиться с этими половинами по отдельности. Главные силы гуситов были разгромлены в 1434 году. Их последние вожди погибли в бою. Табор продержался ещё 20 лет - до 1454 года.

Восставший народ был побежден, не добыв себе никаких свобод. Впрочем, кое-что осталось! Остались идеи народовластия и социальной справедливости, выдвинутые гуситами, осталась самосознание чешского народа, как народа победителя, осталась Реформация Яна Гуса, засевшая в умах и сердцах ее приверженцев, и, наконец, сумел выжить чешский язык, получивший с той поры преобладание во всех без исключения областях жизни Чехии.