Подольск

Лето в Новосибирске – это очень непростое время года. Постоянная жара, духота, и вроде бы огромная сибирская река должна сглаживать эти природные явления, но вода в Оби, даже в самые жаркие дни, была очень холодная, то же самое в Обском море, зато разной летучей живности – хоть отбавляй. Мошка, комары, слепни, в общем, полный набор летних прелестей. Но зато после весеннего половодья, в местах разлива Оби, всегда оставались маленькие водоёмы, глубиной не более метра, и вот там вода нагревалась как надо, но была не слишком чистая и быстро зацветала. В общем деваться нашему брату было не куда и вся ребятня дружно лезла в эти бочажки с обской водой, а потом сразу по душ, отмывать результаты таких купаний. Отпуск у мамы начинался после окончания студенческой сессии, где-то в начале июля и папа, у которого отпуск был на месяц позже, отправлял все свои сокровища в Москву, на попечение дедушек или в Подольск, или на дачу рядом со станцией Колхозная по той же Курской дороге, в двух остановках электрички от Подольска. Подольск – это была папина Родина, но мама одна без него в этот город, к Вовиному дедушке, Михаилу Михайловичу, ездить не любила и предпочитала дачу дедушки Гриши, своего папы, и вот в этот раз мы отправились на Курский вокзал с длинной пересадкой на Площади Революции, но этот маршрут был самый короткий, а вокзал – самый близкий от нас, да и хорошо знакомый, ведь поезда из Новосибирска приходили как раз на Курский. Народу было совсем немного в этот будний день, но в вагоне никакого комфорта, жёсткие сидения, духота, несмотря на открытые окна, а ехать надо было около часа, но ничего приехали.
Был жаркий летний день, какие часто встречаются в июле. На небе ни единого облачка, огненно-золотистое солнце не имея конкурентов в виде туч, заполнило собой всё видимое пространство. Плотный знойный воздух буквально пропитан светом и летним теплом. Сойдя с электрички, мы шли по полю среди поспевающих колосьев с яркими глазками весёлых васильков, и казалось всё замерло вокруг, вот только невидимый маленький жаворонок лёгким посвистом возвращал нас к жизни. Грунтовая дорога среди поля была причудливо извилиста и покрыта толстым слоем пыли так, что наши ноги утопали в ней по щиколотку, а как приятно было брести по этому мягкому пылевому ковру босиком. Однако, идти было долго, ведь дачный посёлок находился от станции километрах в трёх, а то и больше. Уже через полчаса пути тяжело нагруженные путники потеряли интерес ко всем красотам мира. Поскольку, в этот раз, они путешествовали вместе с мамой одни, Вова не мог позволить себе покапризничать, хотя, честно говоря, очень хотелось, но мужчина должен оставаться мужчиной независимо от возраста. Но вот за очередным поворотом показалась знакомая опушка леса и маленький дедушкин домик на краю этой уютной рощицы.  Домик был одноэтажным из огромных брёвен с большим чердаком, заполненным, как всегда, старыми ненужными вещами, которые, почему-то, жалко выбросить, душистым сеном и разными очень нужным, особенно для мальчика, инструментом, здесь были молотки и гвозди, отвертки и стамески, пилы и рубанок, гаечные ключи и болты с гайками, старый автомобильный насос и много чего ещё, очень нужного в хозяйстве, можно сказать, Вовино царство, поскольку дедушка разрешал всё  и потрогать, и использовать в деле.
После их приезда мама с Вовой немножко отдохнули, а затем подкрепились вкусным обедом, приготовленным дедушкой, и только после поглощения всех этих простых, но приятных и полезных блюд они собрались с дедушкой по грибы. Мама решила заняться хозяйством, а грибная команда, вооружившись лукошками, отправилась в лес.
Леса под Подольском, да и вообще в южном направлении от Москвы, красивые и буквально прозрачные, поскольку в основном лиственные с небольшими кустарниками, наполнены приветливыми солнечными бликами, а главное без вредных насекомых, как летающих, так и ползающих, правда встречались иногда огромным муравейники, но они скорей были живописным элементом густого леса, чем какой-то угрозой. Ну и, конечно, здесь было полно грибов, и подберёзовики, и подосиновики, и боровики, а как они причудливо выскакивали на живописных полянках, поэтому набрать полное лукошко отборных грибов было не проблема.
Немного побродив по лесным тропинкам, Вова почувствовал, как он устал, от дороги, от жары, от ненужной суеты, и попросил дедушку отправляться домой. Уже в уютной избушке у него разболелся живот, голова стало тяжёлой и начался озноб, к тому же появилась непонятная тошнота и он честно всё рассказал маме, а та погладив его по голове поняла, что надо срочно померить температуру и очень расстроилась убедившись, что ребёнок заболел, но что это было никто не разобрался. Вове дали таблетку угля, что принято при отравлении, и таблетку аспирина от простуды, да впрочем, особых лекарств в доме не было, так йод да мёд. Поэтому, уложив мальчика в постель, дали горячего чаю с малиновым вареньем и решили дожидаться утра, но ночью у Вовы началась рвота и остаток ночи – это было сплошное мучение, температура поднялась до тридцати восьми, а он то забывался во сне, то плакал и жаловался на боли в животе, то просил пить и его опять рвало. Утром мама быстро собрала сына, захватив только сумку с документами, буквально бросилась обратно на станцию с Вовой подмышкой, поскольку он едва двигался и его постоянно преследовали рвотные позывы. Такая мягкая тёплая пыль на дороге превратилась в мерзкую серую массу, которая цеплялась за ноги, мешая идти. Огромное ржаное поле превратилось в ядовитое жёлтое пятно и уже не улыбалось весёлыми васильками, а тяжко вздыхало под дуновением горячего ветра. В общем, тот же путь они прошли в два раза дольше, пока, наконец, добрались до станции. Слава Богу, электричка пришла очень быстро и мама, поняв, как Вове плохо, решила ехать в Подольск, потому, что боялась не довезти его до Москвы. Вова уже не помнил, как они вышли из вагона, кто-то помог маме найти нужный автобус и они поехали к дедушке Мише, на улицу Велинга. Здесь, надо чуть пояснить ситуацию. У Вовы была тетя, сводная сестра папы, тётя Аля, она закончила медицинский институт и работала хирургом в Подольской городской больнице, которая находилась всего-то в пятистах метрах от их дома. Вот мама и надеялась с помощью Али выяснить, что случилось с сыном. Когда они приехали к дедушке, он очень расстроился по поводу случившегося и поскольку Али не было дома, все вместе отправились в больницу. Дедушку там хорошо знали, и быстро связались с Алевтиной Михайловной и она их уже встречала в приемном отделении. Тут надо заметить, что у медиков на все случаи жизни, есть свои острые словечки, вот и здесь всего за несколько минут Аля установила диагноз – это был острый аппендицит, организовала весь процесс, так, что уже через полчаса Вову везли в операционную и только сказала: «Как вовремя!». Ах, тётя Аля, тётя Аля – Вовина спасительница. Она была чудо как хороша и очень похожа на папу, всё-таки, брат и сестра, пускай и сводные. Операция прошла быстро и успешно, Алевтина Михайловна ассистировала ведущему хирургу,  добилась, чтобы операция прошла под местной анестезией, то есть Вова всё время бодрствовал и почувствовал боль только, когда делали уколы в живот, до которого даже прикоснуться было больно, и один раз испугался, когда в занавес перед его лицом вдруг что-то ударило, а оказалось это была струя крови при первом разрезе скальпелем. Действительно, всё было сделано очень вовремя, так как воспалённый аппендикс готов был уже разорваться, а тётя Аля отвлекала  племянника от плохих мыслей и тревожных разговоров хирургов, поскольку полостные операции никогда не бывают простыми, но здесь всё было хорошо. Правда, боль началась уже в палате, куда привезли Вову после операции. Отходила заморозка и хотя давали обезболивающее всё равно было больно, хотелось сорвать приклеенную повязку и выбросить её вместе с болью, но в палате его ждала мама, а ещё приходила тётя Аля и среди туч выглядывало солнышко. Вове очень не хотелось при ней показать себя слабым и немощным, а как только она уходила, сразу хотелось плакать и звать маму, но всё проходит. Вове уже исполнилось семь лет и он считал себя большим, готовился пойти в школу, он уже знал с кем будет учиться в одном классе, вся их старшая группа детского сада стала основой 1А класса в школе 127 Кировского района города Новосибирска, а он прикован к больничной койке совсем не далеко от Москвы. Узнав о всех приключениях в семье в Москву прилетел папа и они вместе с Алей сидели у его кровати, брат с сестрёнкой, оба такие похожие друг на друга, и такие красивые. Вове очень хотелось быть с ними и он часто вставал, подходил к окну, высматривая знакомые фигуры. Но время шло, шов заживал плохо и медленно, может быть из-за частых вставаний, но что же поделать с этими мальчишками. Наконец, больничная эпопея закончилась и Вове дорогие родители предложили немного пожить у дедушки Миши, мотивируя своё предложение тем, что Вове нужен покой и в этом покое готовиться к первому классу, тем более, что у дедушки великолепная библиотека, а Вова уже умеет читать, что так важно будущему школьнику. В общем мальчика оставили в Подольске, на полубольничном режиме, оказывается на этом настояла Аля, сказав, что до снятия швов ему нужно быть рядом с больницей. Режим был действительно суровый: бегать, прыгать – нельзя, играть в футбол – нельзя, лазать по деревьям – нельзя, носить тяжести - нельзя, ходить на речку можно, а купаться – нельзя, и Аля очень серьёзно и строго следила за всеми действиями племянника. Вова знал Алю уже давно, два года назад они встречались в Москве, ходили вместе в зоопарк, гуляли по ВДНХ, но тогда Вова был маленький ребёнок, а сейчас – серьёзный парень, да ещё со шрамом на пузе. Единственной Вовиной привилегией оставались книги, у Михаила Михайловича действительно была хорошая библиотека, одно издание Сервантеса «Дон Кихот» с великолепными иллюстрациями чего стоило, но текст был очень сложный и Вове он не понравился, а вот полное собрание сочинений Аркадия Гайдара в самый раз. С «Тимуром и его командой» он уже был знаком, а вот «Р.В.С.» , «Школа» и, особенно, «Судьба барабанщика» произвели на него грандиозное впечатление, он открыл для себя великого детского писателя. Но, конечно, и этот период не обошлось без приключений. В палисаднике дома росли огромные кусты сирени и хотя сирень уже отцвела, густые листья сохраняли даже в самые жаркие дни прохладу и покой. Эти кусты успешно обжили куры из соседнего дома, они устроили под сиреневыми кустами уютные лежанки и видно уже давно, потому что все ямки были заполнены пухом и перьями курочек и выглядели очень чистенькими. Ну, Вова просто не мог пройти мимо, он разогнал кур и сам устроился в их домиках, но теперь уже мимо этого не мог пройти их командир, горластый соседский петух, огромный белоснежный образец боевого духа, причём настроен он был весьма агрессивно. Увидев такого страшного «зверя» Вова поспешно ретировался с насиженного места, но выбирался оттуда так неловко, что этот достойный представитель петушиного племени изловчился клюнуть его в «мягкое» место, да так больно, что Вова со злости схватил подвернувшуюся сухую ветку и со всего размаха врезал зарвавшемуся герою прямо по налитому кровью стоячему гребешку. Ну, а  теперь пришло время удирать для громадной птицы, хотя Вова потом очень жалел о содеянном, поскольку был неправ заняв чужое место, а петушок смело защищал своих курочек, но это потом, а пока он весь в слезах побежал жаловаться на агрессора деду, и тот ласково пожалел внука, смазал ранку йодом и рассказал, что на самом деле петух не клюёт противника, как хищные птицы, а кончиками клюва прихватывает соперника и больно его щиплет, вот как тебя, и до крови. После этого случая Вова благоразумно обходил кусты сирени стороной, с уважением глядя на красавца-петушка.
В отличии от весёлого и бесшабашного дедушки Гриши, дедушка Миши, Михаил Михайлович Ильин, был очень серьёзным и постоянно занятым человеком, он был финансист, а точнее, ревизор в Министерстве финансов СССР и постоянно разъезжал по командировкам во все уголки огромного Союза, правда, о своей деятельности он почти ничего не рассказывал, только смешные истории, которые приключались с ним то на Кавказе, то в Средней Азии, то в Поволжье, а ещё он очень любил футбол, говорят, сам играл за заводскую команду в Подольске, но об этом Вове рассказал папа, который приехал не просто навестить сына, но и забрать его в Москву. Швы у Вовы уже давно сняли, всё зажило пусть не очень быстро, но качественно,  и он был готов к новым приключениям, а как ему казалось они были не за горами. На вокзал их поехала провожать тетя Аля. Как приятно было смотреть на папу с Алей, как нежно они попрощались. Ну что ж, долгой и счастливой жизни тебе, дорогая Алевтина Михайловна, не забывай брата и племянника! А их ждал Новосибирск, не очень любимый, но здесь был их дом, работа, друзья и ещё много чего, что какими-то тонкими, но крепкими нитями тебя привязывает к родным местам. До отъезда была целая неделя и это время мы провели в «Детском мире», с одной стороны это был огромный магазин, а с другой – детский мир. Вова попал сюда впервые и поэтому с разинутым ртом с восхищением смотрел на эти чудеса в громадном зале на четыре этажа с каруселью и башней, где петух кричит каждый час, озорной Буратино крутит ключиком перед носом Карабаса-Барабаса, но разве всего перечислишь, но мама чётко знала, что им нужно: школьная форма, рубашка, портфель, ботинки и, обязательно , берет, ей он казался очень стильным, а Вове все эти атрибуты школьной жизни означали пропуск в новый мир, где детству уже мало места, а начинается подготовка к взрослой жизни. Вот с таким настроением они возвращались в Новосибирск, сказав родной Москве не «прощай», а «до свидания»!