Пора возвращать долги

— Ты могла бы мне помочь?

— А что случилось?

— Не знаю. Чувствую себя рыбой, которую достали из аквариума, и мне будто нечем дышать... А ещё руки...

— А с руками что?

— Они стали меньше и словно не мои.

Я открыла было рот, чтобы пошутить, что руки, наверное, превращаются в плавники, но уловив выражение его лица, поняла, что он это на полном серьёзе.

— Так, погоди, — я внимательно посмотрела на друга.

Последний раз мы виделись на прошлой неделе, и всё было в порядке. Макс увлечённо рассказывал про поездку на озеро с товарищами, о пойманной рыбе и как Витька чуть не свалился с лодки, когда они переплывали на другой берег. Но сегодня он реально был очень расстроен и от него исходило ощущение какой-то безысходности.

— Что-то произошло за эти несколько дней? — я недоверчиво взглянула на его руки, не решаясь потрогать. Но Макс сам протянул их мне в прорыве какого-то доверчивого отчаяния, словно ребёнок, который при падении ободрал ладони и ждал, что его утешат и подуют на раны.

— Видишь, — выдохнул он. — Они совсем не мои! Чужие!

Я осторожно взяла его руки в свои. Они были на удивление лёгкие, очень тёплые, почти горячие, и слегка дрожали. На первый взгляд ладони действительно стали гораздо меньше, и даже пальцы казались короче и тоньше. "Такое разве бывает?" — промелькнуло в голове.

— Ерунда какая-то, — сказала я вслух и в недоумении приложила свою левую ладонь к его правой. Размер почти совпал.

Но такого просто не может быть! Я помнила его могучие тяжёлые руки, похожие на медвежьи лапы, и сильные пальцы. Да и сам он мне всегда напоминал медведя. Такой же большой и уверенный, как хозяин леса. А сейчас... Нет, это, вроде, всё тот же Макс, но эти маленькие ручки...

Я в растерянности смотрела на наши соединённые ладони и не верила своим глазам.

— Ты можешь мне помочь? Что со мной такое? — Макс вдруг резко отстранился и, схватив конфету со стола, начал разворачивать фантик. Не справившись с обёрткой, он в сердцах швырнул её обратно в конфетницу и обиженно засопел, как заправский медведь.

— Я не знаю, Макс. Так ты говоришь, ничего не произошло в последние дни?

— Да ничего не произошло! — вспыхнул он, шумно вздохнул и обессиленно откинулся на спинку дивана. — Всё было как обычно. Просто проснулся вчера, пошёл умываться, а тут это...

Я сочувственно взглянула на него. Достав непокорную конфету, освободила её от фантика и протянула другу.

Развернув конфету и для себя, я отхлебнула остывшего чая и ещё раз взглянула на его руки. Оправившись от шока, мозг заработал в усиленном режиме и лихорадочно перебирал варианты.

Руки. Способности. Уменьшились... Усохли! Вот да! Усохли очень подходит. В апреле активизировался мир мёртвых. Отец. Да, у отца были миниатюрные руки. Золотые руки были у его отца! Но причём тут это? Дали способности отца или наоборот — забрали способности, которыми Макс не пользовался, потому и усохли. Вроде, логично. Нет, всё не то...

"Так, успокойся!" — мысленно одернула я себя. Умом ответа не найти.

Это же реально мистика какая-то. Ни за что бы не поверила, если бы сама не увидела.

В комнате стало тихо. Макс, прикрыв глаза, неподвижно сидел на диване. Собака, скакавшая рядом всё это время в надежде вкусняшки со стола, притихла у моих ног. И даже мухи, проснувшиеся раньше срока в этом году, перестали жужжать на лоджии.

"Руки... Что с руками?" — вновь мысленно задала я вопрос.

"Долг!" Слово проявилось внутри меня так неожиданно, что я вздрогнула. Задремавшая было собака, снова оживилась. Переводя взгляд то на меня, то на тарелку с печеньем, она радостно виляла хвостом и забавно переминалась с лапы на лапу.

— Макс, я не уверенна, но мне пришло, что это долг.

— Какой ещё долг? — устало отозвался Макс. Он открыл глаза и, заметив ухищрения пса, потянулся было к печенью, но остановился на полпути, вспомнив, что лохматому нельзя мучное. — Я ни у кого ничего не занимал и не брал.

— Я не про это. Ты жизни задолжал.

— Я не понимаю. Чего я ей задолжал? Я вообще никогда чужого даже не брал!

— Да не чужое. Ты себя ей задолжал.

— Как это себя? — Макс погрозил пальцем расшалившемуся псу и отодвинул тарелку с печеньем к середине стола.

— Помнишь, ты про поездку на озеро рассказал. А ещё ты говорил, что не хотел ехать, а мечтал о тюленьих выходных, чтобы отдохнуть в одиночестве и ничего не делать. Но не смог отказать Витьке, типа неудобно.

— Было такое и что?

— А помнишь, ты на соревнования по кросс-кантри хотел поехать в прошлом году, но так и не решился попросить отгул на работе?

— Ну?

— Что ну? Потом весь мозг мне вынес, что Сашка ездил, и как там было круто, а ты дурак не поехал. А осенью ты машину менять хотел, но побоялся, что вдруг чего случится, а ты все деньги на неё сейчас ухнешь. Но ведь ничего не случилось, и сумма нужная у тебя была тогда. А в итоге?

— А в итоге у меня Витька взаймы взял, — погрустнел Макс. — Но так и не вернул пока, а ведь на месяц всего брал... Короче, ни денег, ни машины.

— А ещё...

— Да я понял! — огрызнулся Макс.

— Ну не злись, — я примирительно улыбнулась. — Ты сам спросил про руки, вот мне и пришло... Бред, наверное. Будешь ещё чай?

— Да я не злюсь. Точнее злюсь, но не на тебя. И это не бред! Мне кажется, что ты права. Я реально должен! Ты даже не представляешь сколько.

— Макс, я правда не знаю. Ответ только ты сам можешь найти. Так что на счёт чая?

— А коньяк у тебя есть? — встрепенулся он и снова погрустнел. — Столько воспоминаний нахлынуло, когда я себя предавал и не делал, как хотелось, что чаем их не заткнуть.

— А ты заткнуть хочешь?

— Нет! Хочу назад свои руки и вообще... Хватит уже жить, как раньше, пора возвращать долги.

— Эм-м-м...

— Чего ты там мычишь? — рассмеялся Макс и подскочил с дивана. Собака подпрыгнула вслед за ним и радостно закрутилась вокруг нас, виляя хвостом. — Ух, прям аж дышать легче стало! Так есть коньяк или сгонять? Хотя знаешь, поехали лучше в ресторан. Лет пять там не был... просто так, без повода, а давно хотелось...