Кот и тёща Славика, часть 6

Кот устроил мятеж. Бунт на корабле, революцию, государственный переворот. С ног на голову опрокинул привычную жизнь, порядок новый диктовал. Потому что, когда верхи не хотят, а низы не могут, время идти на баррикады. Рушить старый мир, а затем строить заново.

Итак, хозяйка к ночи не вернулась. Кот помнил, что нечто подобное происходило. Или память подвела, просто сейчас придумал под настроение? В любом случае молодым был, неопытным.

Представители семейства кошачьих привязываются к территории, не к обитателям, которых и быть не должно поблизости. Но коли в родных угодьях по неизвестной причине возникли двуногие, пусть соответствуют и фокусы не выкидывают. Кот привык спать с хозяйкой! Точка. Теперь что за фордебобель? И завтрак обязана подавать самолично, а не пойми кто.

Поэтому на завтрак Васька не явился. Ароматы чуял, обиду лелеял. Когда двуногие ушли, посетил кухню. Организм требовал. Но гордость решительно...лизнул кот паштет. Желудок довольно урчал, и Васька не уловил момент, когда пища вдруг сама проскользнула внутрь. Обнюхал плошку - пусто!

А переворот? Бунт на корабле? В соседней плошке высился курган мясных сухариков.

Если вот здесь немножко с краешка подобрать, никто и не заметит. Не по счёту сыпали, в самом деле. И с другой стороны явно лишние, через бортик вываливаются. Непорядок. Теперь хорошо. Курган принял ровную форму. Пустая плошка, где лежал паштет? Конспирация - наше всё! Кот лапой шибанул улику под шкафчик.

Подремал на подушке хозяйки. Посидел на подоконнике, созерцая неведомый мир. Почувствовал, что настало время обеда. Дошёл до кухни, вспомнил! Новый порядок, старый мир до основанья, а затем...тормознул на пороге.

Курган высился в первозданном виде. Немного с этого краешка и вот здесь по кругу...нет, абсолютно ничего не заметно! Пусть знают, что кот поднял бунт! И вечером, когда хлопнула входная дверь, кот сидел в засаде под одеялом. Сходу треснул по руке, которая посмела.

- Ой! Васька, сдурел, что ли? Славик, иди посмотри на него!

- Ну?

- Лежит под одеялом и дерётся.

- И пусть лежит.

- Я хотела покормить, с утра ничего есть не стал.

- Кажется, очень даже поел. Плошки с паштетом нет, от сухого корма горстка осталась.

- Всё равно странно. Всегда выходил на завтрак и вечером. Вдруг заболел?

- Посмотрим. Если заболел, отвезём к врачу.

Чего? Опять кота к врачу? Который коновал? А впрочем, пусть везут, пусть! Когда рушится мир, жизнь кота не имеет значения. На баррикады! Нас плюшками не заманят! И фимиамом из кухни не купят. На ужин кот не вышел.

А на другом краю света дела происходили странные. Сначала Михаил угощал гостью сосисками с макаронами. Предварительно извинился, что сообщение получил поздно, ничего путного не успел. Но если подождёт Инга, сейчас он всё приготовит. В общем, ужинали макаронами.

Особо не разговаривали, не зная, с чего начать. Михаил предположил, что гостья устала, показал комнату и всё остальное, где и что включать-выключать. Мастодонт Бертон отсутствовал.

Инга Сергеевна прикрыла дверь в комнату, отметив, что на ручке нет защёлки почему-то. Хотя правильно, зачем одному человеку наглухо закрываться? Тем не менее, обстоятельство напрягло. И сама себя одёрнула - чем именно? Ворвётся Михаил среди ночи, беззащитной гостьей овладеет? Размечталась!

Легла, вытянула ноги. Устала. Не столько физически, сколько морально. До сих пор не осознала, каким образом в логово бывшего залетела. Явилась по первому свистку. Теперь подумает, что всю жизнь ждала, все глаза выплакала. Нет слов.

А в открытое окно стекал парной воздух. Густой, сладковатый, с ароматами трав. Пьянил голову, словно ликёр, который следует пить аккуратно, глоточками, смакуя и прислушиваясь к ощущением, чтобы не потерять разум раньше времени. Когда есть разум. И тишина вокруг непривычная, ватная. Гавкнула собака в дали неведомой, шоркнула ветка по стеклу. И тишина.

Что завтра будет? Нет, неправильный вопрос - назад каким образом добираться? Учебный год на носу, о билетах и думать смешно. На перекладных и пешком по шпалам.

"Ладно, подумаю об этом завтра." - решила Инга Сергеевна, подтянула тонкое одеяло, зевнула и свернулась калачиком.

Вскользь уловила движение. Дверь? Нет, ничего не скрипнуло. Тёмный прямоугольник сливался со стенами и вроде бы не зиял пустотой. Напрягла глаза беззащитная гостья, невольно подаваясь к стенке.

В ответ сверкнули глаза чужие. Полыхнули во тьме двумя зелёными светляками, озарили пространство и погасли. Зверь не издавал ни шороха, ни звука.

Мастодонт? Бернар...Бертон? Голова садовая мысленно хихикнула. Кота не узнала, что ли? Мастодонт здесь бы полкомнаты снёс, топая слоновьми лапами. А вдруг не кот? И вовсе зверь неведомый, экзотический? Но Михаил бы предупредил. А что, если зверь на свободу вырвался, или всякие игуаны по ночам бегают? Хорьки, животные домашние? Скунсы ещё!

Диван слегка вздрогнул. У ног Инги Сергеевны вспыхнули огоньки, быстро приближаясь.

Конечно, кошка! Владелица кота Васьки не признала представителя семейства. Игуану придумала! Кошка обыкновенная, серая, полосатая. Наутро может оказаться котом, но главное, что не змея подколодная.

Под утро почувствовала гостья неудобства в организме. Труба звала посетить места не столь отдалённые. Не проблема, здесь близко. Ноги опустила, нашаривая тапки...опустила ноги...которые встали на что-то мохнатое и тёплое.

Пространство вздрогуло, разрываясь под напором громадного монстра, массивная морда выросла из ниоткуда, рыжий хвост ударил по полу, стены прогнулись.

Инга Сергеевна шустро сиганула назад. Организм уже ничего не хотел, из распахнутой двери поддувал сквозняк. Светало.

Кошка спрыгнула с подушки, перемахнула через монстра и была такова. Голиаф (Бернар, Барри?) затрусил следом, Инга Сергеевна разжала руки, уронила баррикаду из одеяла. Голова кружилась, воздух пьянил, и здесь всё вообще было неправильно! Предметы резче, тени чётче. Ах да - высота. Над уровнем неведомого моря.

Разумеется, Инга Сергеевна слышала насчёт акклиматизации. Но это для альпинистов, где заснеженные вершины, Памир, Гималаи, Эверест. Правда, здесь тоже горы, Кавказ. И даже Эльбрус она своими глазами видела. Но люди живут?

На самом деле, нервы всё, нервы. Заново знакомиться с человеком, с которым прожила десяток лет. И вечный вопрос: что делать и кто виноват?

Завтракали вчерашними макаронами с яичницей. Гостья в кулинарные дебри не лезла, пусть хозяин суетится, коли пригласил. Но и с удивлением осознала, что стараниями зятя разленилась. Желание хватать кастрюли-сковородки отсутствовало напрочь.

- Инга, давай я в магазин сгоняю, а ты по двору поброди, посмотри. Здесь сад есть, груши, слива, яблоки. Малина ещё. Честно говоря, ещё не разобрался, что с этим делать.

"Ага!" - подумала Инга. - Вот и причина заманить на хозяйство. Кто бы сомневался." - но вслух сказала:

- Нет, а Барни...Барри...эээ...

- Бертон. Или с тобой экскурсию проведёт, или завалится где-нибудь. Не обращай внимания. Сенбернары спасательные собаки, к людям агрессии нет.

- А кошка?

- Что, приходила знакомиться? Это Фрося. Котёнком увязалась за нами на прогулке, вот живёт.

- И что Бертон?

- Так он её вырастил. В общем, я за продуктами, а ты погуляй.

- Нет-нет, лучше в доме посижу.

И сидела в доме. Ничего разнюхивать не стала, скелеты в шкафах не искала. На кухне в окно смотрела. Написала дочери сообщение, увильнула от расспросов, где находится, узнала о фокусах Васьки. Ничего, скоро вернётся. Собаку-спасателя во дворе не видела. Кошку тоже.

На ветке за окном качалась груша. Янтарная, жёлтая, светилась изнутри, словно матовая лампочка. Даже на взгляд понятно, что тяжёлая от сока и вот-вот сорвётся, упадёт в траву.

Инга Сергеевна, не думая, распахнула окно и сняла золотистый плод. Покачала в руках, да и впилась зубами. Брызнул сок, закапал с подбородка на белую футболку. Ну вот. Гардероб за собой не привезла. И ладно, зато груша! Настоящая, прямо с дерева. Несомненная прелесть своего дома и дачи. Почему имнно с тяпкой на грядках в три погибели стоять? О деревьях и не думала.

Михаил приехал, привёз торт. Предложил выпить чай в беседке...запнулся...если, конечно, Инга не на диетах всяких. Пошли. Гостья нервничала, косилась на мастодонта, который трусил позади неё по тропинке. Но ничего, добрались. Никаких грядок на участке не было. Трава, лопухи.

Сначала молча пили чай. Затем первым не выдержал Михаил:

- Расскажи о себе. Где работаешь, что Леночка? Замуж удачно вышла, хороший зять? Кстати, он кто?

- Повар.

- По...кх...прости. Повар?

- А что странного? Отличная профессия и всегда востребована.

- Да-да, конечно. Просто неожиданно. А ты?

- Где и была. Доцент кафедры. Сразу отвечаю на следующий вопрос - всем довольна, работу люблю, зарплата достойная. Личная жизнь - дочь, зять, жду внука или внучку. Ещё неизвестно, срок маленький.

- Ого! Это и меня дедом сделают?

- Наверное.

- Ладно, моя очередь.

И рассказал Михаил, что был женат, развёлся, работал по заграницам. Денег накопил, дом купил, чтобы поближе к горам. И Бертон - спасательная горная собака. Молодой ещё, год с копейками. Но в походы с палатками уже ходили, даже лавину видели. В мечтах - подняться на Эльбрус, но пока в мечтах. Здесь и живём. Не домик в горах, который когда-то себе придумали, но близко.

- Понятно. А где здесь работа?

- Проще простого - удалённая. Заодно вокруг оглянись.

- И что?

- Люди строятся, а я всё-таки архитектор. Заказов достаточно. Так что не бедствую. Инга, давай исправим, что наломали? Уходи с работы, переезжай ко мне, на двоих денег с лихвой хватит. И в горы сходим с палаткой, и на Эльбрус! Увольняйся, хватит формулами заведовать, на оболтусов нервы тратить. У нас ещё вся жизнь впереди! А хочешь, прямо завтра в долину к Эльбрусу съездим, в палатке переночуем? И Бертон там ещё не был, снегу обрадуется.

- Вообще-то, я приехала на два дня.

- Почему на два всего? А, да - забыл, учебный год. Это я вольная птица.

Вечером гуляли с мастодонтом. Три дома прошли, а дальше холмы, холмы, холмы. За одним второй, за вторым третий. Никакой ровной линии горизонта, словно землю собрали в складки. Собственно, да - собрали. Сталкивались тектонические плиты, наползали друг на друга.

Сверхконтинент Пангея раскололся на два материка, затем они образовали северную и южную части привычной нам картины планеты. Миллиарды лет формировалась Земля, чтобы мужчина, женщина и собака опять брели к зелёным холмам.

Сенбернар бежал неспешно, вбивая тяжёлые лапы в твёрдую оболочку земного шара. Литосферу. А внутри до сих пор кипит и бушует раскалённое ядро планеты. "Яйцо!" - вспомнила вдруг Инга. Тонкая скорлупа, на которой живёт человечество со своми страстями, затем толстый белок - мантия, и круглый желток-ядро. Ещё в школе учили.

Но и сама раскалялась изнутри, словно кипящая магма. Во-первых, еле пыхтела. Во-вторых и в десятых - что себе надумал Михаил, с которым вместе прожила меньше, чем врозь?

Прямо бегом сейчас разрушит привычную жизнь, всё бросит, прискачет. Ломать - не строить.

Но прискакала? Буквально по первому зову? Почему бы и дальше не поманить, коли прыть проявила? Нормальная мужская логика. Подумаешь, баба строила карьеру, всю жизнь ишачила, до пенсии осталось всего ничего. А мы её - дёрг. И пусть летит вверх тормашками. Потому что мужчина сказал.

Но женская логика привычно извернулась, вильнула хвостом, явила слово своё: "Не в гарем зовёт? Не в монастырь, темницу с забором-частоколом? В конце-концов, почему не попробовать? Не понравится, собрала чемодан и уехала. Силой никто держать не станет."

Хорошо. Собрала, уехала (боль встрепенулась, огладила бока), дальше что? Заново сердце штопать, чтобы ещё стучало? Затем явиться в родной институт с покаянием, простите неразумную? Дайте доработать до пенсии? Свято место пусто не бывает. И вместо старости обеспеченной, считать копейки в кошельке, плотно присев на шею дочери с зятем.

- Инга, ты что, устала? Ничего, привыкнешь. Я тоже поначалу еле ноги передвигал.

Ага! Уже решение за неё принял! Привыкнешь! Конечно, такие мужчины на дороге не валяются. С жильём, обеспеченный, цену себе знает. Поманил, она и растаяла. Собственно, возвращаясь к началу событий, именно это и сделала.

После прогулки прилегла на диван Инга Сергеевна. Пусть хозяин сам на кухне кастрюлями гремит, думы думает. А ей нужно назад каким-то способом выбираться. Озадачила проблемой телефон. Разумеется, никаких авиабилетов на ближайшее время не было. Народ возвращался из отпусков. Единственный билет сюда ей специально подсунули, что ли? Чтобы застряла?

Ничего, существуют ещё поезда, на крайний случай автобусы. Выберемся.

За окном грянул хор сверчков. Мягкая ритмичная песня навевала странное спокойствие. Вдох-выдох, вдох-выдох, словно стрёкот сверчков это размеренное дыхание ночи. Древний шёпот, забытые сказки.

Провалилась Инга Сергеевна в сон без сновидений. Не слышала, была ли кошка или сопел сенбернар. Ничего не слышала.

Следующий день прошёл спокойно. Никто не бросался в объятия друг друга, к разговору не возвращались. Просто довольно приятно провели время, гостья даже погладила спасательного сенбернара. Мирно завтракали, обедали, ужинали, словно семья, которая живёт много-много лет и понимает парнёра без слов. Погуляли.

Но как ни сладок мир подлунный —
лежит тревога на челе…
Не обещайте деве юной
любови вечной на земле!

(Булат Окуджава, "Песенка кавалергарда", фрагмент).
***********************
И на день третий поехали наугад на вокзал. Билеты были. Немножко в сторону, зато проще оттуда домой добраться.

Инге Сергеевне досталась верхняя полка. Легла, расположилась. Ничего не обещала. Михаил стоял на перроне и просто смотрел. Не побежал за поездом, размахивая руками, выкрикивая напоследок всё, что не успел сказать. Тук-тук, тук-тук, тук-тук - и нет ни вокзала, ни Михаила.

В суету городов и в потоки машин
Возвращаемся мы — просто некуда деться!
И спускаемся вниз с покорённых вершин,
Оставляя в горах, оставляя в горах своё сердце.

(Владимир Высоцкий).
**********************
И песни, песни, песни. Давным-давно забытые песни студенческих походов.

Все, что в шутку ты сказала,
буду помнить я всерьез.
Видят старые вокзалы
слишком много новых слез.
Принимай судьбу отрадно,
не ищи других причин -
разделились беспощадно
мы на женщин и мужчин.

(А. Дольский "Прощальная", фрагмент).
*******************
Я делаю вид, что прекрасно живу,
Пытаюсь на шутки друзей улыбнуться,
Но к сердцу покинутому моему
Мне в Фанские горы придется вернуться.

(Ю. Визбор, "Фанские горы", куплет песни).
******************

И опять Дольский:

От прощанья до прощанья
Возвращение одно,
Частых писем обещанья,
Позабытые давно.
Мы играем, словно дети,
В провожанье вновь и вновь...
Разделилось все на свете
На любовь и нелюбовь.
*****************
Всё, хватит! Она подумает об этом завтра! Кстати, взяла у Михаила книгу, чтобы в дорогу. Ну и вообще взяла. Прекрасный сборник Агаты Кристи "Последние дела Мисс Марпл". И незачем выворачивать шею в окно.

Инга Сергеевна открыла книгу, откуда вдруг выпала фотография. Рыжеволосая женщина смеялась, обнимая подростка лет 14-и.

Продолжение следует.
*********************
Источник - мой канал на Дзен, все ссылки внизу авторской страницы.