О всех остальных работах, которыми я занимался

               
      После того, как грянула «перестройка и ускорение», а на голову свалилась «конверсия», и наше ЦКБ обязали завести у себя отдел товаров народного потребления, куда меня с удовольствием и взяли с повышением оклада. Отдел организовали и стали «чесать репу», что бы такое произвести? Что только не придумывали! Начальник ЦКБ вспомнил, что в его детстве у них в семье была раскладная ширма, которую сейчас днём с огнём не сыщешь. Решили начать с ширмы. Разработали чертежи, наш дизайнер разработал красивый узор золотистого цвета в верхней части ширмы и т.п. Пошли согласовывать с заводскими технологами. Сразу же удар по голове: «Ни каких золотистых узоров! Только черный пластик." На этом совещание закончилось.               
       В конце концов в отдел привезли японскую автоматическую стиральную машину и велено было на её основе разработать собственную. Приспособив её к нашему производству. У нас даже был организован опытный участок, где изготавливались и испытывались отдельные части и узлы новой машины. Чертежи были разработаны, нарисован красивый наглядный чертёж в цвете, и наш главный конструктор отправился в Москву к какому-то заму в министерство торговли. Этот «зам» мельком глянул на цветной чертёж и безапелляционно заявил, что такая машина нашим людям не нужна.               
                К этому времени «ускорение» ускорялось, и было принято решение передать судостроительной промышленности разработку и производство мельничного, мукомольного и комбикормового оборудования. ЦКБ «Лазурит» стало головным предприятием по этому оборудованию. В результате к нам перешёл НИИпродмаш, что на проспекте Ленина, который и занимался мельничным и комбикормовым оборудованием. Посадили туда начальником нашего человека и начали ускоряться и перестраиваться. И вот в эти времена в моём профессиональном лексиконе появилось загадочное слово «крупорушка». Никогда ранее не знал о существовании таковой. Крупорушка, это такой агрегат, который из зерна делает крупу, из которой, в свою очередь, можно сварить кашу. То есть зерно очищается от разных примесей, разделяется по размерам, отделяется от шелухи. Подобные мобильные агрегаты, оказывается, были «на вооружении» Советской Армии.               
       Руководством (каким-то) было принято решение наладить производство стационарных крупорушек для колхозов, что бы они могли производить готовую крупу и продавать её. В качестве прототипа была принята военная крупорушка. Пришлось разбираться в процессах очистки, калибровки, сортировки. Разбираться, что такое нория и постав, изучать их конструкцию и тому подобное. К нам, даже, приходили письма от колхозов с просьбой продать крупорушку. Чертежи, в конце концов, были выпущены. Чем там дело закончилось, я не знаю. К этому времени наше предприятие стало головным по смесителям для комбикормовой промышленности.               
       Снова пришлось разбираться в процессах смешивания, изучать существующие смесители. Для ознакомления с современным оборудованием осенью, приблизительно 1990 года, была направлена небольшая группа конструкторов в Ставропольский край, где в Изобильненском районе, в посёлке с загадочным названием Рыздвяный строился комбикормовый завод под руководством Австрийской компании Бюлер.
      Эта первая командировка в Ставрополь была ознакомительной и шокирующей. Первую ночь мы провели в очень приличной гостинице, вторую – в каком-то спортивном лагере, а потом разместились, где-то на окраине Ставрополя, в обычном, рабочем общежитии, в котором, в отличии от киношных, из сервиса было только сдача и получение ключей, а из удобств – только стены и крыша. Но после ночи в спортивном лагере и эта общага показалась довольно приличным жильём.            
      В первый же день после заселения в общежитие наша небольшая группа, человек из пяти, вышла прогуляться по окрестностям. Через сотню метров от начала пути заметили уличную торговую точку, торгующую копчёной колбасой из баранины. Тут же организовали очередь и, к изумлению продавщицы, купили по одной, а кто и две, «палки» колбасы, длиной около полуметра и диаметром около пяти сантиметров.
      Радостные вернулись в общежитие и развесили нашу добычу на карнизе перед окном, где она и провисела до конца командировки, дней пять. Забегая вперёд, скажу, что колбаса была вкусная, но отличалась необыкновенной твёрдостью, её с большим трудом можно было резать только пилой или очень острым ножом. Мы её дома ели довольно долго, хорошо, что она ещё и не портилась.
      После развешивания колбасы мы снова вышли на прогулку. В те времена было принято в других городах в первую очередь посещать магазины, особенно продовольственные, в надежде привезти домой что-нибудь съедобное. Вот и в этот раз зашли в первый попавшийся продовольственный магазин и … обомлели. Было ощущение необыкновенного сна. В витринах магазина лежали, упакованные в пластмассовые контейнеры, куриные бёдрышки, крылышки, грудинка. В таких же упаковках лежали гуляши, бифштексы, ромштексы и другое мясо. Лежали разные колбасы, сосиски, сардельки и несколько видов шпика. Тут же продавалось разливное сгущенное молоко. Покупателей, не говоря уж об очереди, почти не было. На наших глазах одна покупательница покупала три(!) сосиски. Вот это и был шок! Хотелось тут же набрать всего и побольше, но сдержали себя и приобрели только по трёхлитровой банке сгущенки. Продавщица при этом была шокирована не меньше нас.
       Когда улетали домой, в аэропорту при просвечивании багажа персонал удивленно спрашивал, что это мы все везём такое одинаковое, имея в виду силуэты трёхлитровых банок. В дальнейшем выяснилось, что мы посетили довольно «захудалый» магазин на окраине. Тогдашние ставропольские продовольственные магазины по ассортименту напоминали наши магазины 21 века, только все продукты были отечественные, за исключением бананов, ананасов и других экзотических фруктов.
      Это я рассказал про шок. Теперь про ознакомление с комбикормовым заводом. Мимо нашего общежития утром и вечером проезжал автобус, который возил австрийских специалистов из гостиницы до строящегося завода. Была договоренность, что нас тоже будут возить на этом же автобусе. Мы были представлены, как работники завода, которые прибыли для изучения оборудования. Австрийцев было тоже человек пять, и с ними был наш переводчик.               
      Австрияки были весёлыми и вели себя раскованно и непринуждённо. Они постоянно подшучивали над переводчиком, а шутки их были тупыми и на уровне 15-летних подростков. Переводчик смеялся вместе с ними и улыбался. А однажды я заметил выражение его лица, когда его подопечные не видели. Я понял, что при наличии у него автомата, прожить им удалось бы не более одной минуты.          
      На заводе нам были представлены схемы расположения оборудования, технологические процессы. Мы походили по заводу, посмотрели на это оборудование «живьём». Надо отметить, что вся техника была довольно сложной. Как потом выяснилось, мельничное и комбикормовое оборудование вообще очень сложное и хитрое. Нас же в большей степени интересовали смесители. Конструкции очень интересные. Даже был смеситель вообще без движущихся частей. Смешивание сыпучих компонентов происходило за счёт геометрической формы и конструктивных элементов смесителя. Я с трудом понял, как он смешивает.               
      Весной следующего года в Ставрополь была направлена уже более солидная команда, состоящая человек из десяти разных специалистов. К этому времени был приобретён автобус Икарус, на котором в Ставрополь ехали несколько человек из нашей группы. В этот раз мы жили в приличной гостинице районного центра Изобильное, откуда ездили в Рыздвяный на собственном автобусе с комфортом. Теперь мы занимались сугубо практической работой, эскизировали несколько разных смесителей, для того, чтобы наладить их выпуск на отечественных предприятиях. Между делом выяснилось, что в советском Союзе лежали не распакованными несколько десятков комбикормовых заводов, закупленных за границей.
      Лично я занимался разработкой чертежей 30-ти тонного смесителя. Работа была интересная. Австрийские смесители мы заэскизировали и поняли принцип их работы, но нужно было разработать чертежи применительно к нашей промышленности с использованием отечественных комплектующих и материалов.               
      Зарплата в это время у меня была 210 рублей плюс квартальная премия в размере порядка 15-20%, что моей супруге казалось недостаточно. Она проявила инициативу и нашла мне работу в ЦКБ «Горизонт» на территории завода «Электромаш».                Там я занимался разработкой носимых радиостанций, радиотерминала в виде ноутбука для милиции, металлических шкафов, пулестойких переборок и передаточных лотков для банка. В конце мая 1997 года поступил на работу начальником конструкторского отдела в строительную фирму ООО «Профиль-НН». которую создал и возглавлял выпускник механического факультета ГИИВТа. Был широко известным конструктором в узких архитектурно-строительных кругах. Участвовал в строительстве многих объектов в городе, в области и других городах. Занимался переоборудованием пассажирских теплоходов. Один из них «Сергей Абрамов», известный по фильму «День выборов».
       Пришло время и я стал пенсионером...