Расскажи мне про любовь... Игорь. ч. 5

   Каждый гражданин России получил по ваучеру. Что с ними делать толком не знал никто. Руководству ещё верили. И под их обещания светлого будущего работяги сдали-продали ваучеры назначенным лицам. Те в свою очередь, получив положенное вознаграждение, передали их руководителям производства, которые поменяли ваучеры на акции своих же предприятий. Так государственные заводы сменили форму собственности и перешли в частные руки. Владельцами завода стали директор с группой приближенных лиц. Игорь, не являясь таким «лицом», остался наёмным работником.
   Нина в новой социальной системе оказалась как рыба в воде. Муж со своими идеалами, как она говорила, пещерного социализма путался у неё в ногах. «Ты не понимаешь сути и значимости происходящих перемен. Ты никогда не ощущал вкуса достигнутого. Ты, как пресмыкающееся, неспособен ощутить чувство полета и дикой радости от достижения желаемого, исполнения своей мечты», - не скрывая отношения к нему, как к ничтожеству, декларировала Нина. «Даже если желаемое получено аморальным способом?» - вопрошал он. «Да!» - убеждённо отвечала жена.
   Её позиция обескураживала. А новый жизненный уклад подтверждал её правоту.
В стране создавались холдинги с управлением из Москвы. Как собачьи говёшки весной из-под снега, возникали коммерческие банки.
   На заводе творилось нечто невообразимое. Модернизировалось всё от туалетов до сложнейшего оборудования, чтобы "в полной мере соответствовать европейским стандартам". В результате акционирования и отсутствия единой системы планирования распались научно-производственные объединения, порушились межведомственные связи. В проекты, вбухивались огромные средства, а затем выяснялось, что у смежников совершенно иные планы. Тем не менее, проекты реализовывались, финансирование осваивалось, мощности вводились и… не использовались, оказавшись невостребованными. Показатель "окупаемость капиталовложений" канул в лету. Зато открылось новое направление в деятельности хозяйствующих субъектов "проектное управление". А в обиходе появился новый термин - откат. Откат - удел избранных. Избранные те, кто "в доле". Остальные - "в теме". Игорь относился ко вторым. Новоруши, понимая, что сохранность капитала в России не гарантируется, вывозили его за границу.
   Все годы Игорь, следуя отцовскому наставлению "Главное, не кем быть, а каким быть. Начальников  пруд пруди, а хорошие специалисты наперечет", ковал из себя специалиста, оберегая честь смолоду, не заводя "нужных" знакомств и не прибегая к протекциям. Дружил с людьми интересными, а не полезными. Отказывался от сомнительных предложений. Он не мечтал стать главным. Он хотел стать лучшим. Выполнял важные поручения, разрабатывал технические задания на проектирование, руководил запуском современных технологических линий, перспективного оборудования. Искренне гордился успехами трудового коллектива в целом и своими личными. Его портрет занял достойное место на заводской Доске почета, на праздничном пиджаке появились регалии ударника, победителя соцсоревнования тех и иных лет. В серванте росла стопка различных свидетельств, грамот и дипломов.
   Совершенно случайно узнал, что для поощрения за "внедрение и освоение" существуют премиальные фонды и руководство черпало из них рубли сотнями. Ему же выплачивали десятку, другую. Лучшим-то он стал. Но жизнь не стала лучше. Никак не давалась удача в руки! Иногда казалось, вот же оно счастье, только руку протяни, сделай шаг в сторону... А он боялся оступиться. И горькой оказалась истина, что "быть в теме" - одно, а "быть в доле" - иное.
                * * *
   Отец считал себя убежденным антикоммунистом. Перестройку воспринял с усмешкой. Называл её политической вознёй кремлевских старцев, их борьбой за свои привилегии. На выборы ходил неохотно, лишь в «теплой» компании таких же, как он «епозиционеров». Появление на политической сцене Ельцина воспринял благожелательно. Понимал ли чего в программе «500 дней» Явлинского? Тем не менее, считал её правильной и прочил автора председателем правительства или в помощники Борису Николаевичу. К Солженицыну относился с уважением, но его попытку повлиять на обустройство России не одобрил. «Будут ещё всякие заморские мудрецы нас уму разуму учить!» - озвучивал свою позицию в кругу спорщиков и митингующих.
   Демарш Ельцина на съезде Верховного Совета воспринял благожелательно, а затем стал активным  сторонником бывшего партийного босса Свердловской области. Только Бориса Николаевича он видел в роли главы государства. Даже подписание беловежский соглашений и безучастное отношение к статусу Крыма не поколебало его уверенности в правоте государственного лидера новой формации. Но чем глубже продвигались реформы, тем больше разочарования, а затем и злости проявилось в поведении старого работяги. И когда по телевизору транслировали процедуру принятия присяги вторично избранного полуживого «народного президента», отец плюнул в экран телевизора.
   Разочарование «лечил» простым народным средством - водкой. Выпивал опять же на кухне. Но, уже в одиночку. На уговоры матери отвечал каждый раз одно и то же: «Не плачь, старушка, я не пью. Не девица - мне не терять невинность. Я, как кутят в воде, топлю в вине свою дурацкую наивность».
   В следующие выборы Государственной Думы отец надел праздничный костюм и впервые в жизни явился на избирательный участок к открытию. Твёрдо уверенный в правильности выбора проголосовал за коммунистов.
   Через месяц отец умер.
   После похорон мысли толкутся, словно бомжи на митинге. Про отцовские разочарования новыми правителями и кухонные выпивки Игорь знал. О плевке в телевизор и голосовании рассказала мать. Да, раньше отец ругал коммунистов...
   Но, чтобы изъясняться стихами и голосовать за "этих самых" коммунистов… Видать, сильно «достали» пенсионера демократы.