Исповедник веры 11. Цветник духовный 3

Исповедник веры 11. Цветник духовный 3
 «Исповедник веры протоиерей Григорий Пономарев (1914-1997). Жизнь. Поучения. Труды», II том. Авторы Ольга Пономарева, Елена Кибирева
11. О молитве
«Много может молитва праведного споспешествуема» (Иак. 5; 16).
Итак, только усердная молитва праведника много может. Но мы, грешные, часто молимся без усердия, и потому что значат наши молитвы? Полезны ли они сколько-нибудь для нас, или мы, молясь, только время тратим? Нет — и мы не напрасно время тратим, когда молимся, и наши молитвы полезны для нас.
Если мы не имеем усердия к молитве, то это усердие может возбудиться в нас, когда мы будем молиться постоянно. Усердная и пламенная молитва не вдруг приобретается: она не есть собственно упражнение, а следствие и награда уже за постоянное упражнение в молитве.
Таким образом, от нашего усилия во время молитвы может родиться в душе нашей молитвенный жар. Так от движения происходит теплота в холодном теле человека.
«Молясь с принуждением, — говорит святой Макарий, — с нетерпеливостью мы пролагаем путь к тому, чтобы молиться с радостью, в покое. Молитва с принуждением состоит в нашей воле, а молитва в покое — есть дар благодати». Итак, ни в каком случае не надобно оставлять молитвы: надобно, сколько возможно, принуждать себя к молитве.
И потому, когда приходит время молитвы, молись и ты, хотя бы тебе не хотелось идти молиться; и, когда приходит время сна, и, когда наступает утро, непременно читай свои молитвы, как бы это ни казалось тебе трудным.
Грехи служат препятствием успеху наших молитв. Они, как облака, препятствуют нисходить к нам лучам Божия благословения: вопль страстей, как шум моря, не попускает нашим прошениям доходить до слуха Божия. Но неужели потому грешник и не должен молиться?
Нет! Он-то и должен молиться, ему-то и необходима молитва. Ибо и ум наш просвещается светом истины, когда мы молимся Богу, Который есть Вечная Истина, и сердце наше воспламеняется огнем любви, когда мы молимся Богу, Который есть Беспредельная Любовь, и воля наша направляется к добру, когда мы молимся Богу, Который есть Верховное Добро.
Оттого-то и бывает, что иной начинает молитву грешником, а оканчивает ее праведником, приступает к молитве оскверненным нечистотами греховными, а отходит убеленным благодатию паче снега. Таким образом грешник своею молитвою может исходатайствовать себе у Бога прощение грехов, будет исполнено и прошение его; пройдут греховные облака, утихнут вопли преступных страстей, и Бог, как солнце после мрачной бури, явится к нему с Своею милостию, и молитва его, как фимиам благовонный, будет приятна для Бога.
Итак, не смущайтесь ничем, когда приступаете к молитве: молитесь, когда и не чувствуете усердия к молитве. Молитесь, когда и чувствуете за собой много грехов. Молитесь лишь неослабно, и ваша молитва много будет значить пред Богом. Аминь.
Наставления:
1. Что знаешь — молчи.
2. Что слышишь — молчи.
3. В чужие разговоры не вмешивайся.
4. На вопросы отвечай, но много не говори.
5. Задели самолюбие твое или укорили тебя — перемолчи.
6. Что хочешь делать, обдумай один с молитвой, а другим людям раньше времени не говори, пока не сделал.
7. Несправедливы к тебе — скажи тихо и спокойно.
8. Не говори сам резко и не возбуждайся.
9. Не высказывай людям в глаза их недостатки.
10. На все смотри, как Бог даст, на то Его Святая воля. Всегда помни Бога, Матерь Божию и молись.

12. Самопознание необходимо
Страшиться надо самооправдания — то есть страшиться придумывать извинения в своих содеянных грехах. Кто придумывает такие извинения, от того не приходится ждать раскаяния; тот не возьмется и за самоисправление. Надо добиваться того, чтобы в сердце искренно сказалось бы: «Виноват (виновата) кругом».
Надо иметь сокрушение, жаление о допущенных грехах (сокрушение это приносит великую пользу!), а именно: не только  грехи перечислять, а иметь искреннее сожаление о том, почему они были сделаны, — и это приводит к решимости не повторять их. А одно перечисление своих грехов, как бы знание их (хотя и будет намерение остерегаться их), может даже привести к гордости, от которой избави, Господи, каждого.
Очень полезно читать рассказ блаженной Феодоры о мытарствах. Что встретила блаженная Феодора, то и всякая душа встречает. К великому нашему утешению, слезы покаяния с покаянными подвигами, особенно же милостынеподаянием, изглаждают все грехи. Сколько раз блаженная Феодора видела, как бесы, принесши свертки, где записаны были ее грехи, и развернув их, чтобы обличить ее, не находили там ничего… Ангелы, сопровождавшие ее, когда она спросила их о причине сего, объяснили ей, что, кто искренне раскаивается в своих грехах, постится, молится и милостыню творит, того грехи изглаждаются.
Вот, напомним, перечень мытарств, которые встретила душа Феодоры в ТОМ мире.
Первое: празднословие, ругательные слова, смех.
Второе: допущенная ложь, нарушение клятвы, неблагоговейное произношение имени Божиего, неисполнение обетов, обещаний.
Третье: осуждение, клевета на ближнего.
Четвертое: чревоугодие, пьянство, нарушение поста.
Пятое: леность, праздность.
Шестое: воровство, хищение.
Седьмое: сребролюбие, скупость.
Восьмое: скверноприбыточество.
Девятое: неправда.
Десятое: зависть, ненависть, недружелюбие.
Одиннадцатое: гордость, тщеславие, непочитание родителей.
Двенадцатое: гнев, ярость.
Тринадцатое: злопамятство, удержание в памяти зла на ближнего.
Четырнадцатое: убийство и грубое отношение.
Пятнадцатое: чародеяния, отравления, призывания бесов.
Шестнадцатое, семнадцатое, восемнадцатое: плотские грехи.
Девятнадцатое: отступление от Православия, хула на Бога и все святое.
Двадцатое: немилосердие и жестокосердие.
Все это, написанное для нашей духовной пользы, надо принять с очень большим вниманием, потому что путь, указанный для каждой души, не минует и нас, чтобы нам достигнуть предела своего Небесного Отечества.
Помоги нам, Господи, быть исполнителями Святых Твоих заповедей и по милости Своей великой к нам, грешным, не лиши нас духовной радости, очищения нашей души от всех наших грехов, и сподоби нас приступать с большой духовной настроенностью к великому таинству покаяния — святой исповеди!

13. Самопознание и неосуждение ближнего
«Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя согрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь» (из молитвы преподобного Ефрема Сирина).
«Зреть свои согрешения и не осуждать ближних своих» — кто не знает, что это значит? Но спросим: «Кто исполняет это? Кто исполняет? Укажите, братие, чтобы нам подивиться такому необыкновенному человеку».
Самое обыкновенное явление — не то ли, напротив, что мы не зрим, не видим большею частью своих прегрешений, а любим вместо того назирать, судить и рядить поступки, слова и намерения своих ближних?
Гибельная привычка…
Есть, братия, в последовании вечерних молитв наставление, чтобы каждый христианин, отходя ко сну, непременно всегда старался помнить, как провел он истекший день: что говорил, что делал, что мыслил, и чтобы за хорошее воздавал благодарение Богу, а в другом немедленно приносил покаяние (пока пред Богом и своею совестию, а в свое время и пред отцем духовным) при первой к тому возможности.
О, если бы исполняли мы в точности этот богомудрый совет наставников наших о Господе!
Но многие ли исполняют его?
Придет человек на исповедь и не знает, ни с чего начать, ни как повести дело исповеди; не умеет сказать ничего о своем греховном состоянии, отделываясь общей отговоркой: «Что ступил — согрешил, разве упомнишь все свои грехи?». Тогда как спроси его же, не знающего собственных прегрешений, про соседей и знаемых, то какие глубокие, всесторонние сведения встретите вы в нем и какие отзывы услышите:
— Тот — пьяница, этот — гордец, тот — льстец, пятый — лжец и так далее.
— Твой же грех главный, господствующий?
— Не знаю, — словно особенных грехов за ним нет!
Вот и весь ответ. И от кого же это часто слышим?
От человека, известнейшаго по своему беспутному поведению. Впрочем, удивляться ли тому? Он за людьми ведь надзирал, а за собой-то — нет; людские грехи ему и известнее своих. И странное дело: на что в себе и внимания не обращаем, в людях к тому же самому как мы строги. Что же всего постыднее — иногда в людях то или иное осуждаем, поносим, позорим, и вдруг в ту же минуту и сами принимаемся за то же и творим это на виду у тех же, пред кем, собственно, и громили своего ближнего. Поистине грех ослепляет очи и отнимает разум у человека.
Братия! Что нам до других! Будем просить Господа, чтобы Он помог нам свои-то собственные грехи узреть и в них чистосердечно раскаяться. Люди же сами ответят за себя. Только не соблазнить бы нам кого. За соблазн вот отвечать неминуемо.
Так, Господи Владыко живота нашего! Даруй нам зрети себя, свои прегрешения и не осуждати братий наших. Аминь.

14. Исповедь
«Се, ныне время благоприятно. Се, ныне день спасения» (2 Кор. 6; 1).
Особенно благоприятное в отношении к спасению время — время исповеди и Святого Причащения.
Исповедался во грехах от чистого сердца — и ты чист, как дитя, вышедши из купели крещения. Приобщился Святых Тайн — и ты едино со Христом.
Благословен Бог наш, сице благоволивый о нас.
Но что значит: исповедаться от чистого сердца?
То же, что добросовестно.
Добросовестно же исповедует грехи свои тот, кто обличает себя в них перед духовником не только с полною откровенностью, без лжи и лукавства, но вместе с чистосердечным, твердым намерением бороться с ними всячески на будущее время — это вот исповедь.
Один же обычай большинства подавать перечень грехов на исповеди — это совсем не исповедь, не покаяние. Почему? Потому что Господь и без нас не знает ли грехов наших? Но Он хочет, чтобы мы приносили ему сознание во грехах и, стоя перед духовным отцом, старались извергнуть, так сказать, из души своей все грехи, с полною решимостью при этом не вносить их туда более, не оскверняться ими. Это ведь исповедь.
Иные понимают ее так: «сдать грехи священнику». Ошибаетесь, возлюбленные.
Грехи — не ноша простая, которую сбросил — и дело с концом. Нет, сердце грешное — это заросль, которую чистить и чистить надо.
И знаете, как приготовляют под сев поле, покрытое кустами или сорняками-травами?  Стараются их с корнем повырвать. Так вот и для нас: мало пересказать грехи отцу духовному, а надо при этом и до самых корней греховных добраться, то есть положить начало очищению самого сердца от грехов. Только при этом условии и спасительны исповедь и Святых Тайн приобщение. В противном случае — к чему Святые Тайны? На плохо расчищенной почве урожая быть не может, лесная поросль заглушит посеянное. Беру нарочно самое наглядное сравнение — ввиду непонимания большинством существа исповеди.
Трудна такая работа? Да. Потому и положено церковью к исповеди готовиться, и не день или два, а целую седмицу. В течение недели не успел приготовить себя, еще неделю поговей. Усиленное пощение, непрестанная молитва с прилежным чтением слова Божия — верьте — сильны наконец повлиять благотворно и на самое грубое сердце.
Беда в том, что нам и в нынешнее-то, благоприятное для спасения, время не хочется заняться спасением. Ни пощением обуздать своей плоти не хотим, ни в церковь походить с усердием, ни молитвой заняться, как должно. А о душеспасительном чтении и говорить нечего. Понятно, каких тут ждать плодов.
Не удивительно, вследствие этого, что и, пришедши на исповедь, говорят многие: «Спрашивайте меня», — как будто не тебе, а  духовнику первее всего нужно знать грехи твои. И, с другой стороны, как будто это возможная вещь — переспросить обо всех грехах, при их бесчисленном множестве. И при этом все за вас делай духовник. Вы же что? Грешить нагрешили, а припомнить грехов и не хотите? Дома помнил, а придешь на исповедь — и забыл. Увы, не следовало столько накапливать грехов. Следовало не раз в год, а как можно чаще ходить на исповедь.
И затем, далее, не смотреть на духовника как на лицо как бы стороннее при исповеди. Да, помни каждый, что перед тобой на исповеди не сторонний человек, а лицо самое близкое к тебе, которое сам ты назоваешь отцом духовным и к которому, поэтому, ты должен всегда обращаться с сыновьею откровенностью — тогда память в присутствии отца духовного не будет никогда изменять тебе. Аминь.

15. Чаша с огнем
Поучение к готовящимся приступить к Святым Тайнам
Вот и кончили вы, братия, подвиг покаяния. Остается вам приступить к Святому Приобщению.
Приступите же. Но приступите со страхом, ибо здесь — огонь, готовый попалить терние грехов ваших. Что же? И пусть сгорит в сердце хлам греховный. Иначе пришлось бы гореть ему в геенском пламени.
Да, теперь от огня Тела и Крови Христовых лишь грехи и сгорят в нас, а в геенне всему существу грешника нераскаянного придется гореть, и, что того хуже — не сгорать, вовеки не сгорать. Ужасное положение.
Приступите же к Чаше сей.
Но и снова, скажу, помните, к чему имеете приступить. Огонь здесь поядаяй недостойныя.Приступите поэтому со страхом и верою.
Я смутил вас, возлюбленные?
Что делать! Наш долг — предупреждать вас всегда и во всем. Иначе — послушайте, что может случиться с причастниками Святых страшных Тайн Христовых.
«Один епископ видел приступающих к причащению Божественных Тайн — одних с лицами очаделыми, других с огненными, а иных с кровавыми и темными, смотря по важности и степени грехов приступавшего. У некоторых, однако ж, вдруг становились лица белыми и светлыми после причащения ими Святых Тайн, тогда как у других лица опаляемы были как огнем».
Боюсь, други мои, да не будут опалены и ваши лица, если вы небрежно и недостойными устами прикоснетесь к Чаше сей, и того ради предупреждаю вас: помните, к чему приступаете.
«Но в таком случае лучше совсем не приступать к святой Чаше», — скажут малодушные.
Нет, приступить приступите, но только со страхом и верою. Иначе, если теперь ты уклонишься от Святого Приобщения, и в другой, и в третий раз, то чем это кончится? Достойным причастником когда окажешься? Никогда. Ибо вполне достойным приобщения Святых Тайн человек быть не может.
Самое лучшее: постараемся, братие, размягчить наши сердца слезным покаянием. Но кто, Господи, даст очесем нашим источник слез, аще не Ты же Сам, о Христе всех Царю! Даждь же нам, Сладчайший наш Иисусе, слезы покаяния и умиления, да плачем мы душ наших, зле нами погубленных, и сподоби нас прикоснуться к огню Тела и Крови Твоих, не в суд или во осуждение, но во исцеление душ и телес. Аминь.

16. Душевное благоустроение
Ежедневно и ежеминутно должны мы, братие, заботиться о благоустроении души своей. Вся наша земная жизнь должна быть для нас ничем иным, как непрерывным подвигом усовершенствования души и ея приготовления к вечной, небесной жизни.
Но особенно дни поста и покаяния должны быть всеми нами тому посвящаемы. Высмотреть и выследить, что у нас и как у нас в душе, что творится и в каком она положении, и затем заняться приведением душевной храмины в надлежащий порядок — вот наша задача во дни, подобные настоящим. Вот зачем и для чего посты. И благо тому, кто помнит это и хотя бы в святые посты входит во внутреннюю храмину для внутреннего самоиспытания. Таковый, по крайней мере, знаком со своим душевным состоянием.
А то сколько есть людей, которые даже и поверхностного понятия не имеют о себе самих и, словно бездомные бобыли, хотя имеют дом души своей давно развалившимся, раскрытым, смрадным и холодным, однако живут себе в грязи, и не подозревая, что жить подобным образом — значит погубить себя и опозорить.
И, увы, как в обыкновенном, житейском быту подобная неряшливость в отношении к благоустроению домовному бывает по местам всеобщей, так что целые иногда селения и округа страдают такой неряшливостью, так и в отношении к духовному благоустроению — как часты примеры такой же точно повальной нравственной неряшливости, распущенности целых христианских общин.
Так, иной приход сплошь предан пьянству, даже и с женской половиной, другой — чуть не сплошь наполнен развратными людьми, или — вор на воре и т. д.
И главная беда в чем? В том, что в подобных случаях редко у кого бывает даже и желание выйти, высвободиться из такого гибельного положения, хотя иногда всеми членами той или иной общины все внешние христианские обычаи справляются при этом в точности.
Вот что значит втянуться в грязную и порочную жизнь. О, бойтесь, други мои, доводить себя до подобного нравственного растления и расслабления.
Да, то самое несчастное положение — когда человек и хладен, и гладен, и омрачен, и, однако, не сознает того и не ищет выхода из своего жалкого положения. То — живой мертвец.
Но и то, возлюбленные, худо, если ты, хотя и трудишься, работаешь, но трудишься беспорядочно, без определенного плана. Порядочные люди так не делают.
Так и дело благоустроения душевного идти успешно никоим образом не может — если мы и будем заниматься им, но кое-как, без определенных правил; если не будем обращать внимания на то, что нами в этом отношении сделано, что вовсе не начато и что начато, но не закончено и так далее.
Кто желает видеть дом души своей благоустроенным, тому необходимо наперед много и много думать сперва о том, как  быть с  этим, как приступить и повести дело созидания душевного. Знать, что нужно делать и чего не нужно, — мало. Надо знать еще, как именно надо делать и как избегать того, чего не следует делать.
В течение Святой Четыредесятницы я и постараюсь, братие, решить эту задачу — определить для вас общий порядок богоугодной жизни; чего нами доселе не было еще сделано. И для начала теперь же начертим, пока хоть вкратце, план такого душевного храмосозидания.
Первое, что здесь требуется, возлюбленные мои, — это, коль скоро родилось у тебя желание начать жизнь богоугодную, никогда подобных минут не пропускай и не оставляй без внимания, так как подобные минуты случаются с подобными нам грешниками очень редко и, пропущенные раз и два без внимания, могут после и не повторяться.
Затем скажите: что требуется для того, чтобы на месте старого дома выстроить новый дом? — Надобно разобрать старый дом и очистить из-под него место.
Равно и для перестройки дома что требуется? — Требуется сперва выбрать, что сгнило в постройке, выследить, где, что и от чего покачнулось, и так далее.
Так и в деле благоустроения душевного: если хочешь за него взяться серьезно, первее всего надо заглянуть тебе пристальнее внутрь себя и внимательно, зорко осмотреть в себе все до малейших подробностей, и затем худые расположения, привычки повырвать вон из сердца и повыкидать. Это устрояется через самоиспытание, потом — через исповедь и благоговение, и — нередкое приобщение Святых Тайн: Тела и Крови Христовых. А там уже и вновь устрояйся…
Вот общий план благоустроения душевного.
Но скоро говорится все это, да не так скоро, разумеется, устрояется. И первая задача, первый здесь труд — произвести именно осмотр своей души.
Нельзя сказать, чтобы мы совсем не заглядывали к себе в душу. Мы бываем же на исповеди. Но не правда ли, что придешь иной раз на исповедь и не знаешь, ни с чего начать, ни как повести ее? В каком у тебя положении душа, в чем ты грешен — не можешь дать отчета. Если бы мы умели испытывать себя, этого не могло бы с нами случиться. А потому в следующий раз мы и будем говорить о том, как всего лучше производить нам испытание над собою — чтобы душа наша не была для нас потемками, чтобы нам уметь всегда безошибочно определять свое состояние и знать, в чем и в  какой степени грешны мы, что в нас расстроено и с чего начать в себе ломку. Да, о средствах к самоиспытанию будет наше следующее слово. Аминь.

17. Порядок самоиспытания
Поучение во вторую неделю Святой Четыредесятницы
«Светильник ногама моима закон Твой и свет стезям…» (Пс. 118; 105).
В деле благоустроения душевного самое первое — это «познать себя», или, что то же, самоиспытание, как видели мы прошедший раз.
Как оно устрояется? Вернейшее к тому средство — сопоставить свою жизнь с требованиями закона Божия и при свете его осмотреть свою внутреннюю хр;мину. Для сего возьми начертание заповедей Божиих Ветхо- и Новозаветных и, уединясь, разбирай по ним дела твои. Или просто размышляй: всегда ли ты держал себя как должно в отношении к Господу Богу и в отношении к ближним; любил ли ты Бога, старался ли угождать Ему и служить верой и правдой; со страхом ли служил Ему; праздники и посты в богоугождении ли проводил и так далее. К родителям всегда ли был почтителен, к начальникам, пастырям, учителям и так далее. Не обидел ли когда кого, не осквернил ли себя плотскими грехами, не соблазнил ли кого, не обокрал ли, не оболгал ли и с завистию и злорадством не отнесся ли к кому и тому подобное.
И во все это вдумайся не спеша и не раз, не два, а ежедневно уделяй по несколько часов на такое размышление. При этом, особенно если ты грамотен, каждую заповедь, каждый грех старайся разобрать до тонкости. Так, читаешь первую заповедь: «Аз есмь Господь Бог твой: да не будут тебе бози инии, разве Мене». И размышляй: иных богов ты не знаешь, кроме Бога истиннаго; но действительно ли ты не любишь иного и ничего столько, как Бога, никого более Бога не чтишь и не слушаешь, относишься к Богу с полным доверием, не роптал никогда на Бога и прочее?
Вторая заповедь не велит поклоняться идолам.
Ты и не кланяешься идолам. Но не служишь ли ты более мамоне, чем Богу; своему чреву, своему самолюбию, сильным мира сего до забвения Бога и так далее?
Третья заповедь гласит: «Не приемли имени Господа Бога твоего всуе (то есть напрасно — авт.)». А ты не употребляешь ли имя Божия то и дело в шуточных разговорах и вообще безо всякого благоговения? Не осеняешь ли себя крестным знамением безо всякой мысли о Распятом за нас Господе, кое-как и иногда шутя?
Четвертая заповедь повелевает чтить праздничные дни. Их как ты проводишь? Не имеешь привычки работать по праздникам — хорошее дело. Но в праздник мало того, что не надо работать, а и проводить их в святости следует, в богомыслии, в молитве, в творении милостыни и тому подобное.
Наблюдаешь ли ты за этим?
Пятая заповедь: «Чти отца твоего и матерь твою». Здесь всю свою семейную жизнь подними. С родителями, братьями, детьми, прислугой как ты обращался и обращаешься? Затем к общественной и церковной жизни перейди: насколько ты исправен в отбывании государственных повинностей, начальству благопокорен, духовным отцам предан, в отношении к крестным отцу и матери и крестникам своим исполняешь ли свои обязанности? Широка есть заповедь сия.
Шестую заповедь: «Не убий» — ты готов пройти не задумавшись. «Не виновен я против нея», — говоришь ты себе. Да, ты не зарезал никого. Но разве только делом можно убить человека? Бывает и слово хуже ножа. Можно сделать убийцей другого и таким образом: человек истаив;ет в нужде, мучится, рвется изо всех сил и больной даже идет на работу. Ты бы мог помочь ему, но не помог. А он от нат;га помер. Кто его убийца? По Божескому закону — ты виновен в его смерти. Ты должен был, если не сам, то людьми помочь ему — и он жил бы еще.
Седьмая заповедь запрещает вообще всякую плотскую нечистоту. Сюда же относятся разные игры и шутки нескромные, песни, страсть к нарядам, подкрашивание волос, лица, объедение, пьянство и прочее.
Восьмая заповедь: «Не укради».
Ты не вор, это так. Но всякий обман, подлог, утайка — тоже воровство. Знаешь ли ты это? Скажу более, к разряду воров должны быть отчислены и все, кто, так или иначе, живет на чужой счет: нищие по ремеслу, тунеядцы, люди, промышляющие разной легкой наживой, немилосердные ростовщики, скупцы всех родов и видов, расточительные домохозяева, разоряющие чрез то свои семьи, и так далее.
А против девятой заповеди и тем более кто из нас безответен? «Не послушествуй на друга твоего свидетельства ложна» (Исх. 20; 16), — говорит Господь.
А из нас кто не сказал ни разу лишнего слова про другого? А двоедушие? Сплетни? Пересуды? Сплетни? Пересуды? Кто чист от этих пороков?
И против 10 заповеди кто из нас чист? Кто чужд зависти?
Но, положим, вы и воздерживались от грехов, запрещенных десятью заповедями Закона Ветхозаветного. А исполняете ли вы евангельские заповеди? Заботитесь ли украсить себя евангельскими добродетелями? Стараетесь ли воспитать в себе чувство смирения, сознания собственного недостоинства? Скорбите ли слезно о своих грехах и слабостях?
В обращении с ближними всегда ли были и стараетесь быть кроткими? Жаждете ли высшей праведности? К нуждам своих ближних внимательны ли? Считаете ли себя обязанными нуждающимся помогать, вразумлять и так далее? О чистоте сердца прилагаете ли старание? Об умиротворении враждующих? Готовы ли за правду потерпеть, хотя бы то и гонение? И настолько ли вы любите Господа Иисуса, чтобы за Него даже на смерть быть готовым идти?
До всех этих вопросов можете вы дойти, читая изречения Господни о блаженствах, или, что то же, евангельские заповеди. Полезно, скажу, и вообще с указанною целью читать Святое Евангелие, и особенно нагорную беседу Спасителя, изложенную в Евангелии от Матфея с 5-й главы и до 8-й.
Так, други мои, надо рассмотреть каждому из нас жизнь свою, чтобы уразуметь: что ты? Насколько здоров или болен душою?
Дело понятное, что вдруг сделать такого самоисследования нельзя, а нужно постараться и приглядеться к своему внутреннему человеку. Оттого святой Церковью и назначено готовящимся к исповеди по крайней мере неделю употреблять на подготовку себя к этому. Мы же помним ли и наблюдаем ли это?
Что же удивительного, если дело душевного благоустроения так трудно дается нам? Аминь.

18. «Всяка неправда есть грех» (I Ин. 5; 17)
Поучение в неделю третью Святой Четыредесятницы
В прошедший раз мы говорили, братия, о том, что желающий начать жизнь благоугодную должен первее всего уяснить себе свое душевное состояние, должен рассмотреть и затем взвесить и определить каждый шаг своей жизни. Отчасти я указал вам, как производить такое самоиспытание.
К прискорбию, мы замечаем, и нередко, что большинство из вас каким-то образом никак не может при этом уяснить себе всей тяжести некоторых грехов. Многие, например, даже и на исповеди говорят: «Особенных грехов не знаю за собою, а в том-то и том грешен вот…». И какие же грехи ни во что ставятся? — Ворожба, гадание, божба напрасная, непристойное провождение праздников, дурное обращение с детьми, ложь и обман. Как будто это не особо тяжкие грехи, как будто не всякая неправда грех есть! Вследствие чего я и намерен ныне особо побеседовать с вами об исчисленных грехах, чтобы дать вам понять, что грехи эти вовсе не так малозначительны, как вы полагаете; а с другой стороны, вы увидите из моих слов, как вам вообще взвешивать надо грехи, с каких сторон подходить к каждому из них.
Начнем с гадания и ворожбы.
К ним обращаетесь вы чуть не поголовно, и особенно, когда случится у кого пропажа. Но, друг мой, прежде чем идти к ворожее или ведуну, вник ли ты когда, у кого это решаешься ты искать помощи, совета и света? Богу ли приписывают и сами эти обманщики народа свое мнимое видение? Нет. Кто же им сотрудник в их ремесле? Разве это не особенно тяжкий грех — искать содействия у нечистой силы? А как часты случаи напрасных подозрений, поклепов из-за этих бесчисленных обманщиков простонародия, выдающих себя за всеведцев, к стыду православных! Случится, укажет слуга дьявола на доброго человека как на виновника нашей беды: греха, греха тогда сколько! И вы не хотите знать этого!
Так же точно тяжкий грех — и божба напрасная, и вообще напрасное употребление имени Божия.
Не говорю о клянущихся именем Божиим во лжи, что грех видимый и явный. Нет. А когда кто и вправду божится, но без нужды и из-за пустого дела — что может быть хуже того? Вдумайся, кого ты зовешь в свидетели по делу, которое тогда и внимания-то не стоит? «Вот тебе Бог, Бог видит!» — и тому подобное кричишь ты.
Друг мой! А что, если бы Господь Бог вдруг и предстал тебе видимо при этом? «Зачем тебе нужен Я?» — скажет. Что тогда ответил бы ты Ему? Не было бы тебе совестно? Ты шутишь именем Божиим? О, недаром заповедь сия соединена с угрозою непременного наказания нарушителям ее. Недаром есть обычай у евреев: когда кому надо произнести имя Господа Бога (Иеговы), тот сперва обнажит голову — и тогда произносит имя Божие.
И относительно праздников говорите вы обыкновенно: «Кажется, почитаю праздники!». А в доказательство этого ссылаетесь на то, что по праздникам вы не работаете. Но кто вам сказал это, что празднование в том лишь и состоит, чтобы не работать, а там — твори, что знаешь. Дни праздничные даны на то, чтобы мы всецело проводили их в нарочитой святости. И потому о них вот как надо рассуждать: труд и работа — начто святое дело. Труд и работа даже в монастырях считаются за одно с молитвой. Но для праздника и работу, сие святое дело, надо оставить, чтобы заняться своей душой. Ты же и не за делом, не за работой, а в пьянстве, в разгуле проводишь святые дни; творишь во святые дни-то, чего и в будни-то нельзя делать. И говоришь после этого: «Я, кажется, праздники почитаю». Зачем лгать?
Так и относительно воспитания детей. Почти никто не кается в нерадении о добром воспитании детей. Если спросить об этом, ответ, большею частию, один у вас: «Как это можно не заботиться о добром воспитании детей? Своим детям кто лиходей?». Положим, ты не лиходей своим детям, но употребляешь ли ты все зависящее от тебя к тому, чтобы добре воспитать детей? Вот в чем вопрос. А как большинство из вас обращаются с детьми? Особенно в низшем классе сколько выпадает на долю детей ругани, проклятий, побоев и тому подобного!
Вы не хотите в грех себе ставить всего этого, тогда как не оттого-то ли так и редки среди нас путные дети, что не путем с ними обходятся родители? Не от этих ли ваших проклятий и часты так хвори у вас на детей? Да, по вашему мнению, все у вас «с глазу» заболевают дети. А на самом деле вы заставляете их болеть и мучиться в судорогах, с одной стороны, от своей неряшливости и небрежности, а с другой — от брани и проклятий. Известно присловие: «Слово — не стрела, а хуже стрелы».
Не говорю уже о сквернословии, воровстве, лживости и других пороках, которых вы тоже почти и в грех не ставите. Об них я уже имел случай беседовать с вами. Сквернословие — это язва общества. Вор — тоже. Лжецы и обманщики — суть дети диавола, по свидетельству Евангелия (ср. Ин. 8; 44). И после этого, по-вашему, не беда быть свернословом, украсть, обмануть, солгать?
Примите же, братие, все это к сведению и ни одного греха не считайте ничтожным. «Всякая неправда грех есть» (I Ин. 5; 17), — говорит апостол. И он же: «Творяй грех — от диавола есть» (I Ин. 3; 8), «всяк, не творяй правды, не есть от Бога» (I Ин. 3; 10). И он же: «Всяк, рожденный от Бога, греха не творит и не может согрешати» (I Ин. 3; 9).
«Грехи же содеян рождает смерть» (Иак 1; 15), — говорит другой апостол. Вообще, братия, желающим знать силу и значение греха по отношению к душе предлагаю почаще прочитывать 1-е Послание святого апостола Иоанна Богослова. Прочтите, и увидите, что есть грех, какой бы то ни было. Аминь.  

                                                                                                                                                  
19. Постепенность и постоянство в подвигах благочестия
Поучение в шестую неделю Святой Четыредесятницы
«Умеренному деланию цены нет», — говорят святые отцы-подвижники.
Святая истина! Средний путь, действительно, царский путь. К несчастью, как в житейском быту, так и в деле спасения лишь немногие умеют держать себя всегда в должных границах — держаться «золотой середины». Отчего случается, что возьмется оный за свое спасение, и горячо, но потом, смотришь, через год и еще менее остыл и сделался опять ни тепл, ни хладен. Постепенно надо, други мои, наблюдать во всем, и за многое сразу не браться, и особенно за трудные подвиги не браться. Не все, что по воде плывет, лови. Не за все, что услышишь или вычитаешь, берись. Правила не все для всех. Каждому нужно в выборе подвигов сообразоваться и со своими силами, и со своею прежнею жизнью, и со своим положением в обществе и так далее.
Впоследствии начальные правила надо уже усугублять, но и, опять, усугублять постепенно же, по мере того, насколько будешь ты успевать в том или ином подвиге. Прекрасный пример на этот раз имеем мы в  святом авве Диодоре (Древний Патерик). «Он, — говорится в Патерике, — каждый год полагал начало одной какой-либо добродетели, говоря: в этот год я не встречусь ни с кем, или: не стану говорить, или: не буду есть вареного, не буду есть яблоков или овощей». Так приступал он к каждому делу: оканчивая одно, принимался за другое, и это делал каждый год. Не сразу за все брался и с каких-нибудь опять мелочей, по-видимому, начинал. Но кто же не знает, что, кто в малом воздержан, тот тем более воздержан и осторожен в великом. Вот поэтому совет вам, братие: если хотите заняться благоугождением Богу, то сначала за особенно высокие, и трудные подвиги сразу не беритесь, и не за все сразу.
Например, если до сих пор вы были крайне ленивы к молитве, то начинайте переламывать свою леность с краткого молитвенного стояния; а когда укрепитесь в этой привычке, то можете принять на себя и более продолжительный и усиленный подвиг молитвы. При этом положите завет с собою: от положенного правила не отступать ни за что без крайней необходимости. Иначе — послабление за послаблением, и дело из рук выпадет.
Само собою, будут случаи нечаянного отступления: на сей раз заранее каждый назначь себе эпитимию и исполняй ее. Проговорился нечаянно — сейчас и на поклоны себя. Забыл исполнить что-нибудь — вдвойне то выполни после. Не пришлось, помешали тебе молитву ли справить или прочесть следующую главу из Евангелия и тому подобное — выполни после. Ныне не удосужился — назавтра сделай. Чередное само по себе, а вчерашнее — само по себе. Трудно? Да, на первых порах не без того. Да и как тут без боли и терпения обойдется, ведь «зло от сердца отдирать будешь», по выражению одного из современных проповедников подвижничества. Без боли, следовательно, нельзя. Освоишься с новым порядком жизни, насторожишь себя — тогда никакого уже труда не составит для тебя беречься греха.
От людей посыплются насмешки, от диавола — нападки? Будь к ним равнодушен, не обращай внимания. Знай в себе свое положение, правило и исполняй его. Жить благочестно и в то же время покойно, поверьте, други мои, невозможно. И это даже дурной признак, если ты живешь, кажется, и по-Божьему, а скорбей и огорчений ниоткуда и никаких не имеешь. Тут непременно что-нибудь да не так.
«В мире скорбни будете» (Ин. 16; 33), — говорит Христос. Без скорбей, следовательно не обойтись никому, кто не от мира сего. Зато тот же Христос говорит, и тут же: «Но дерзайте, яко Аз победих мир».
И диавол — что он нам сделает, если мы не захотим его слушать? Наконец, молитесь усерднее: «Отче наш, иже еси на Небесех!.. Не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго». Все дело в хотении: аще хощеши. К прискорбию, его-то, этого хотения жить благочестиво, и мало в нас.
Вот вам, возлюбленные мои, совет, как устроить свое спасение. Устроитесь так. Тогда, верьте, и в миру живя, легко спасетесь вы при помощи Божией. Аминь