Через Камчатку роман 42

              ГАВРИИЛОВО  БОЯРСТВО

     По пути на работу  Гавриил  соглашался  поднести тяжелую сумку даме или еще какой груз.
     И, ежели вдруг  выяснялось, что в доме  неисправны   пылесос  или  утюг,  не мог отказать симпатичной хозяйке в  починке.
     Гавриил всегда себя считал джельтменом  и  даже интеллигентом.
     В итоге, он  задерживался часа на три.
    
     Конфликты на работе  из-за его опозданий стали делом хроническим.
     Однажды траулер,  не  дождавшись  своего  механика,  вышел в море  с  большим опозданием.
     И  Гавриила списали.

     Потеря   постоянного  рабочего  места не охладила  его  страсть  к   «помощи  одиноким  домохозяйкам».
     Он  по-прежнему  гордился  своим галантным отношением к слабому полу и всячески поддерживал этот  свой  статус.
 
     Но и на  старуху, как говорится, бывает проруха.
   
     Когда семилетку назад  они со Змеей Подколодной хакнули сервера друг у друга, та проскрипела, что изведет его подчистую, если  Гавриил не переведет ее на свою фамилию.

     Благовоспитанный сын долго валялся в коленях у матери, размазывая пьяные сопли  по  ситцевому фартуку.
     Его интересовало одно: как могла такая хрупкая простодушная мамочка вырастить такого глубоко порядочного Гавриила?
     Который  после   э т о г о  просто   обязан, просто  не может  не жениться на этой шлюхе. 
     Почему он должен жениться на этой шлюхе?
   
     Почему он всякий раз должен жениться на каждой  шлюхе?

     Выслушав  стенания  сына, мама кротко отвечала, что порядочный сын страдает  склерозом,  с малолетства… 
     От двух жен ни одного внука.
     Заодно ни стула, ни шкафа, ни половика.

- Один стульчик имеется, - обрадованно сообщил Гавриил.
- Спасибо, из родного дома не выкинули. – Вздохнула мама.
- Не могут же они вдвоем со мной  в одной хате жить.
- Эти все могут! – Убежденно заявила мама.

     Ибо она еще  Гавриилу-подростку втемяшивала,  учила веником  через все выпуклости:  не спи, подлец, с кем попало!

     Но родительская наука не возымела действия. 
     В результате, мы имеем то, что имеем - то есть, ни хрена!

    Пришлось-таки  Гавриилу делиться родовым именем в третий раз.

-    Расхититель боярского семени! – Возмущалась мать,  когда  сын  развелся и с третьей женой.

- Как? Неужто все шлюхи – боярыни? – Опешил Гавриил.

     Мать плюнула под ноги сыну.

- Балда! Семя-то в мужчине! В тебе! Последний ты из бояр Бушуевых.

     Гавриил  решил,  что ослышался или не так понял родительницу. 
     Он даже престал  жевать.

- Слушай  мать! - Продолжала  меж  тем  родительница. - А то  ты все последние пять лет глух, сынок, к родительскому слову. Надо что-то делать. Нельзя, чтобы род Бушуевых прервался.
 
     Нельзя  сказать,  чтобы  Гавриил  особо обрадовался  свалившейся  внезапно  родовитости.
     Но ему стало не так скучно.

     Он посмотрел на ручищи-лопаты и… поверил - как же иначе? мать, все-таки.
     К тому же, ему давно хотелось чего-то необыкновенного, большого  и  светлого. 
     Подвернулось боярство, нехай буде боярство.

     Гавриил сорвался к соседу-тинейджеру  Витюшке. И скинул на мыло Люське  записку, чтоб немедля завалилась  к нему на явку.
 
     Он знал, что этот месяц Люська ревизует его бывшую контору и, как пить дать, висит сейчас в какой-нибудь «аське».
     И  не ошибся.
 
     Еще у калитки он заметил ее развевающиеся смоляные локоны.
     Сейчас она их подкрашивала,  но миловидности  ничуть не убавилось.
 
     Уже во время процесса на пути продления боярского рода, Гавриилу вдруг стукнуло. 

     И вопросил он громовым голосом:

- Люська!А тебе лет сколько? не поздно ли тебе на боярский трон моститься?
- Хам!– Обиделась подружка.– Мы же одноклассники.

     Она больно ущипнула  возлюбленного и стала лихорадочно напяливать джинсы.
 
     Гавриил откатился к окну:

- Вот и я о том же. Стара ты для благородного дела.

     Гавриилу и в голову не пришло разъяснить  Люське ситуацию.
     Ему казалось, она и так должна все знать и понимать. 
     Подружка, однако, еще раз обозвала его хамом и велела  проваливать.
     Гавриил с радостью подался было, но вспомнил, что он у себя дома.

     Проваливать пришлось Люське.

     Через пару дней  ему удалось помириться с подружкой.
     И, прерванное было дело, продолжилось.
     Но,  ненадолго.
   
     Гавриил возлежал  под окном на проваленном диване Люськиных родителей и не мог отогнать одну дельную мысль.
 
     Для успешного воплощения благородных  целей требовалась особа  минимум лет на двадцать моложе.
     Он перебрал в памяти всех знакомых девиц.
     Но  оказывались они либо дочками его одноклассников,  при чем замужние.
     Либо в женихах у них были такие молодцы, что беспроблемно  разрешать ситуацию  не получилось бы.
     А  проблемы Гавриил  не любил.   
     Он и спросил у  Люськи, не знает ли она девчонку, что согласилась бы  на продолжение его рода?

     Воя на всю улицу, нимало не стесняясь соседей и зевак-прохожих, оскорбленная  Люська,  сама  того не подозревая, безжалостно выпинала наружу последнего из рода бояр  Бушуевых.   
     В одних трусах и со штанами подмышкой.
 
     Гавриил  пригрозил прислать опричников, дабы обмазать Люськины ворота  дегтем.
     А после повесить на них всех окрестных кошек за то, что опозорила его царственный род.

     Следующим  вечером  Людкин муж  с собутыльниками   отметелил зазевавшегося  Гавриила-боярина.
 
     Две недели  мать отпаивала сыночка зверобоем  и доставала его родословной от Рюрика с Гедиминовичами.

     Толстыми пальцами  махала перед носом сына:

- Ты должен честь рода своего блюсти!
- Твоя фамилия как? – Мрачно спросил он мать.
- Ты что? Бушуева.
- Твоя собственная, девичья?
- Бурлакова.
- Вот!
    
     Мать растерянно заморгала и убежала в кухню.

     С тех пор боярство, как рукой сняло.
     Да и мать смирилась, какие уж там бояре?

                ***

   
     Он  пошевелился. 
     Спина  окончательно  онемела,  а  кисти рук  сделались  совсем холодными. 
     Разжал и снова сжал в кулак пальцы. 
    
     Оля-Коля! 
     Может, врут бабы? 
     Им брехануть,что  стопарик  с  утра дернуть.
   
     Он вздрогнул  всем затекшим телом, замычал, указывая головой в сторону.
     Маркин, испросив  Еремина, отвязал его от сиденья, ослабил  путы на руках, развязал ноги.    
     Резей   тоже запросился наружу.

     Водитель дремал. 
     Гавриил  с  удовольствием распрямлял  тело и радовался, в  ботинке у него спрятан складной ножик.
 
     Ноги  его плохо слушались.
     Он  с трудом  выбрался из салона. 
     Маркин  вел его, наматывая  веревку с кисти на локоть.
 
     Еще раз двинув ногой тяжелый рюкзак за ящиком в угол, следом за Гавриилом вышел  Резей.   

     Позади шел Рыжий с ружьем наперевес.

     В сумерках ярко белела веревка.

- Бди! - Крикнул  вдогонку Еремин.

     Диего вбивал рогатые колышки по сторонам костра.
     Налаживал котелок под кашу.
     Из леса появилась Зойка.
     В темноте светлым хвостом за ней  волочилась  нетолстая сухая береза.

     Со стороны Рыжего послышался шум, треск, раздался выстрел. Другой.
     Через секунду Еремин, Диего и Зойка стояли подле Рыжего.

     Он целился в ближний подлесок, где  мелькнул камуфляж Маркина.
 
- Падла! Куда уж там, - протянул уныло  Рыжий.

     Он  обернулся к подбежавшим, дуло его ружья уперлось в живот Еремина.
     Тот отвел  ружье в сторону.

- М-м! – зашипел он. – Обыскать, конечно, позабыли?

      Рыжий  предусмотрительно пятился.

- Приказу  не было.
- Приказу? А вы на что?! В этой тыкве мозги или дерьмо?

     Тон «старшого», видимо, не нравился, Рыжему.
     Он отступил еще на несколько шагов.

- Так, это, - бормотал он. – Кто ж знал? Веревку, это,  пообрезал в секунд. И деру.

     Вернулся  Маркин. Один.

- За кустами не видать.
- И второго прошляпили?! - Презрительно процедил кто-то за спиной Еремина.
    
     Смущенный неудачей, Маркин растерянно топтался.

- Так это... темно ж, не  видно.
- Не видно же! - Поддержал коллегу Рыжий.
- Пристрелю обоих, тогда увидите! – Гаркнул Еремин и осекся.
      
     Ружье по-прежнему болталось в руках Рыжего.
     Тот вспомнил о нем, радостно прижал  к себе и воззрился на Еремина.

- Чего стоите, пни! – Взвился Еремин.– Быстро за ним!

     Он бросился к  пазику.

- Где эти идиоты? Маркин! Отбой!

     Еремин передумал отправлять Маркина с Рыжим.
     На поиски беглеца отправил троих поопытнее.

     Уже сидя у костра, он с трудом подавил желание броситься самому за ними, чтобы вернуть от  бесполезных поисков.
     Острая нужда в собаке встала неотвратимой необходимостью.
     Но  связываться теперь  с инспектором  Ухо он не решился.