Через Камчатку роман 43

             ПОБЕГ ИЗ ПЛЕНА
   
     Очень, очень сожалел потом  Еремин, что  костер развели так далеко  от пазика.
     От себя такой глупой тактической ошибки он не
ожидал. 

     Сидеть у костра гораздо уютнее, чем в душном пазике. Огонь живой, от котелка тушенкой пахнет.

     Еремин то и дело всматривался в черноту леса.

     Прошло минут двадцать, а погоня не возвращалась. 
     Подошел Рыжий. 
     Пытался заговорить. 
     Еремин не отозвался.
     Рыжий потоптался с минуту и ушел к автобусу.
   
     Проводник с Зойкой налаживали ужин.
     Хотя особо есть не хотелось, давешняя колбаса уже из горла лезла.
     Но горячего похлебать надо бы.

     Еремин все  сидел у костра, свесив  голову.
     Казалось, он  дремал. 
     У огня бесшумной тенью маячила Зойкина фигура.

     Приготовление  чая Еремин  доверил ей.
 
     Луна  спряталась.
   
     На ступеньках  пазика, обжигаясь и матерясь, ужинал Рыжий.
     От его аппетитного чавканья проснулся было Маркин.

     Приподнял голову, зевнул и опять  уронил  голову  на руки.
     Впереди него на водительском месте дремал  шофер.

     Связанный Алешка тоже, казалось, дремал.

     Еремин не слышал и не видел, как  неподалеку в кустах хрустнула ветка, мелькнуло что-то и стихло. 
    
     И как  в раскосых глазах проводника вспыхнул  огонек, он тоже не видел.

     Как не заметил метнувшиеся две тени к пазику.

     Тень огрела спящего водилу по затылку, и выбросила из кресла. 
     Рыжий оглянулся на шорох.
     В этот момент другая  тень метнулась к двери пазика и  вырубила его. 
     Ольга уселась за руль и дала по газам.

     Маленький Диего несколькими прыжками преодолел то расстояние, что отделяло  его от  автобусика.
     На полном ходу ловко вскочил на ступеньки.  Большим складным ножом он разрезал веревки, обмотавшие Алешку.
     Резей ловким движением выдернул кляп.
 
     Гавриил уже вязал Маркина.
     Тот особо и не сопротивлялся.
     Может, понимал бесполезность противодействия, а, может, вообще спросонок плохо соображал.
    
     Автобусик на всех парах несся по неровному распадку.

     Взгляд  Алешки выхватил стоящую у костра Зойку и  фигуру остолбеневшего  Еремина.
     Раздались  выстрелы.
     Гавриил повалил Алешку в проход, бедняга едва не задохнулся под его весом.

-  Вот, прижал. Думал, кранты. – Выдохнул он,  высвобождаясь.
-  Куда еще падать? – Вяло отозвался Гавриил, всматриваясь в заднее окно пазика.
- Что я тебе, баба, чтоб на меня валиться?

     Гавриил, довольный успешной операцией, добродушно  присвистнул:

- Еще слово и станешь ею.

     Алешка  громко захохотал.
 
     Ольга отчаянно рулила, рискуя наткнуться в темноте на  валун  или свалиться в воду.

     Диего хлопал себя по коленкам и кричал:

-  Во, баба дает!
-  Ты бы  видел, как она водилу вырубила!  Кино! -  Воскликнул Алешка.

     Ольга обернулась.

- Что?! Погоня?! – Крикнула она.

    Гавриил  придвинулся  вперед:

-  Давай я!

     Ольга отрицательно замотала головой.

     Автобусик  несся  напролом через буераки, кусты, гнул, ломал тонкие березки, прыгал на подмерзших кочках.

     Вероятно, он и сам не ожидал от себя такой прыти. Ибо, наконец, вспомнил о своей старости-дряхлости, чихнул и… остановился.

- Что еще?

     Ольга  трогала кнопки.

-  Не знаю. Я ж ни бум-бум.

     В   салоне  опешили.

-  Как ни бум-бум?
-  А автобус  угнала!
-  Вот это баба!

     Гавриил нажимал кнопки по очереди: где тут печка? 
     Закрылись-открылись дверцы.
     Загорелся и погас свет. 
     Оказывается, они так и мчались с открытыми дверями.
     Свет решили пока не включать.

- Ночевать где станем? – Раздался вопрос в темноте.
    
     Немного пошумели, поспорили и постановили: ночью в  пазике безопасно.
     К тому же гора-а-а-здо удобнее,  нежели под холодной  елкой.
     А утром отправятся пешими.

     Резей не соглашался.
     С какой стати оставлять  трофейный транспорт, когда на нем же удобнее добраться до Козыревска, а потом и до  самого Елизово.
     Его тут же поддержало большинство.

- Раз Господь послал нам колеса, - вставил утробным голосом Алешка, - то грех от них отказываться.

     Выплывшая из-за туч луна высветила его постное  лицо.

- Гля, как его монашки просветили. – Загремел  Гавриил и полез обниматься.

     В общий гул голосов впал тихий голос Диего:

- Пазик сопке не товарищ. Пропадем мы тут с ним. Ревет, как зверь. В  тайге далеко слышно. Не спрячешься. Кругом деревья, кусты, реки. Как проехать?

     Алешка рылся в своем рюкзаке в поисках чего поесть.  От  пережитых  волнений у  него  порядком  скрутило живот.
 
- Но Еремин же проехал как-то?

     Его  поддержал  Резей:

- Зато быстро выберемся и доберемся до места.Ура!

    Он обернулся к Маркину.

- А с этим что делать?
- А пусть мой рюкзак покажет! – Сказал  Гавриил.
- А чего  его показывать?
 
     Резей уже вытаскивал рюкзак из-под переднего сиденья.
- Я видел, как
он мешок туда… -  Подал голос Диего.

     Гавриил обрадовался  потерянному рюкзаку,  как  ребенок.

-  А  чего не сказал?

     Диего хитро улыбнулся.

- Кому? Я и Оля-Коля видел, когда Еремин возвращаться велел.

     Ольга всхрапнула и полезла через капот.
 
-  Я те  щас башку сверну!

      Броня  зарычала.
      Гавриил выпрямился.

- Ша! Ольгу не обижать! Кабы не она…

     Проводника  словно прорвало.

-  Я Оля-Коля видел еще от монастыря. За нами шла.

     Резей с аппетитом грыз сухарь.

-  И правильно сделала.
-  Мы счас поедим, и эта сволочь нам расскажет, что им всем от нас нать. – Сказал  Гавриил, кивнув  на  пленника.

     Алешка отобрал у Резея сухарь, сунув ему в руку кусок вяленой горбуши.
- А  если не скажет? – Поинтересовался он, вгрызаясь в каменный сухарь.
-  А  не скажет, то…

     Гавриил выразительно потряс пудовым кулаком.
     Резей в темноте, наконец, распробовал рыбу, что ему подсунули.
     Расплевался.

-  Сухари у монашек отменные. Рыба – пересолёная. У кого есть сухарик – дайте.

     Ольга  выбралась из водительского кресла.

- И нам с Броней  дайте пожрать. Мы заработали.

     Без  лишних слов нашлись сухари, и вяленое  мясо и  даже  горячий чай в термосе.

- У них тут колбасой воняло. – Отозвался Алешка.
 
     Нашли начатый ящик колбасы.
     Пир продолжился.
     Трапеза продолжилась в полумраке при неярком свете луны.

     Алешка  продолжил разговор:

-  А ежли не скажет?
-  Я ему! - дернулся Резей.
 
      Гавриил забеспокоился.

-  Почему не  скажет? Скажет,  как миленький!
-  Не скажет! - Настаивал Алешка.
-  Гонишь?
-  Не-а.
-  А  чего?
-  У  него  рот завязан.

     Все засмеялись.
     Незамысловатая шутка понравилась.
     Гавриил  вытирал глаза.

-  Вот, зараза, отмочил.  Я уж думал, мы в языки немого взяли.

     Ольга задремала.
     Она вполне комфортно устроилась на переднем сиденье, рядом сопела верная Броня.

- Харе орать. – Зевнула она. – Дайте поспать, сволочи.

     Курьеры выволокли пленника на свежий  воздух.

- Сам сознаешься или  матрасом желаешь побыть? – двинулся на Маркина Гавриил.
- Почему  матрасом?  -  Полюбопытствовал  Алешка.
- Выбивать будем  инфу, как из блох матраса. – Пояснил  Резей.

    Гавриил  сразу приступил к допросу:

- Чего таскаетесь?
- За нами? – Добавил  Алешка.

     Подошел Резей и молча  двинул в  скулу  пленнику.

- Связанному - нехорошо. - Заметил Алешка.
- Когда он пинал  меня, вот  этими  ботинками,- Резей  пнул  ногу  противника, -  я тоже был  связан.
- В ментовку ближайшую счас. - Сказал  Резей.

     Гавриил  отодвинул  приятелей  в сторону.

-  Быстро. Че от нас надо?

     Пленник  отвернулся.
 
- Буду бить. Долго. -  Просипел Гавриил.
- Да хоть убей. Не знаю ничего.
- Ребят наших  скрали.  Думаешь,  тебе   это  с рук  сойдет?
-  Не я крал.

   Гавриил  свирепел.

- Удавлю. Выкладывай, сволочь! – Он ткнул чужака  в нос.
 
     Тот  плюнул  ему под ноги.

- Отвали!
- Я те отвалю! Счас песок жрать будешь, пока не созреешь! – Взорвался Резей.

     Разъяренной кошкой вцепился он в чужака и стал гнуть его к земле.
     Намереваясь, видимо, всерьез накормить чужака  песком.

- Июда проклятый, - бормотал он. – Я тя научу.. дерьмо жрать!
- Сам, иуда, в дерьме! Руки развяжи, гад! – Пыхтел Маркин. - Дружки твои не в курсе, как ты их продал?

     Резей старался пригнуть  голову неприятеля  все  ниже.
 
     Но силы их оказались неравны.
     Упрямец  не желал  сдаваться.
 
     Ростом  он не уступал Резею.
     От неудачи тот злился еще больше.
 
     Последние же слова противника заставили ослабить хватку.
     Резей сник.
     Лицо его вспыхнуло.

     Гавриила заинтересовал брошенная фраза пленного. 

     Он тут же оттолкнул Резея  и потребовал объяснений.
     Тот охотно  пояснил:

-  А ты спроси, как он от Еремина спасался?! Да он же всех вас заложил и продал! И Еремину, и Исаеву!


     Резей аж задохнулся от ярости.
     Сейчас  он сильно пожалел о том, что так и не решился тогда в монастыре рассказать  о своем чудесном  избавлении от  ворога. 
     Может, тогда,  его, лежащего в болезни, Гавриил не судил  бы так строго. 
     Теперь же  ожег его холодный взгляд, и мучило ожидание увесистого  кулака в рожу. 
     К  удивлению, Гавриил  отвернулся и не сказал  ничего.
 
- Что еще за торговля? И кто такой Исаев? – Возмутился Алешка. – В чем дело, скажет кто-нибудь?  Ничего не понимаю.
- Дружок ваш более меня знает. С него и спрашивайте.  -
Высказался пленный  и  сел на землю.

     Алешка   отошел  в сторону. 
     Присел на поваленное  дерево.   
     С подозрением  рассматривал пленного. 
     Луна  едва пробивалась  сквозь тучи.
     Поэтому  кроме  высоких  скул и крупного  носа   особо рассмотреть  не удавалось.
 
 -  Гонишь ты, сволочь!  Что Резей мог  сказать? Что он такого  знает? Он все время с нами был. А тебя  за киднепинг  судить будут. - Решительно возразил Алешка.

     Эти слова разрядили накалившуюся обстановку.
     И даже развеяли некую угрозу, нависшую было над курьерами.    

     Гавриил покосился на Резея:

-  Да.

     Резей молчал. 
     Он не знал, что и как говорить.
     Ему казалось, любое его слово сейчас прозвучит  некстати. Да просто будет выглядеть дешевым оправданием.
     Хотя ему, в сущности, и оправдываться не в чем.

-  А вы   спросите,  спросите. – Настаивал  пленный.  – Молчит он  что-то. Молчишь,  гад?

     Алешка повернулся к Резею.
     Тот  насупился и молчал.

     Из автобуса выбралась Ольга.

- Врет он все! - Сказала она.– Никого Резей не предавал и не продавал. Он нарочно.
- И я  о  том же. - Обрадовался  Алешка. - Нарочно  наклепал, чтобы внести сумятицу в наши ряды.

     Гавриил не расслышал:

-  Чего?
-  Поссорить  чтобы, говорю. Разделяй  и властвуй.  Врет он.
- Но все-таки что-то было? А ты чего молчишь? - Повернулся он к Поэту.- Было или нет?

     Резей отвернулся.

- И что с ним теперь делать? Где он, кстати? Этот.
     Алешка поискал глазами чужого.
 
     С  ближнего дерева, шурша,  осыпались последние листья.       
     Чужак  никак не наблюдался.

- Э-э! А  этот  где?! -Алешка привстал.

      Курьеры  метнулись  в одну сторону, в другую  - чужак исчез.
 
     Диего топтался  у лиственницы, удивлялся:

- Тихо ушел, как  таежник.
-  Над ним  топор, чего  ж ему шуметь. – Гавриил двинулся  к кустам.
-  Во дурак! - Отозвался  Резей. - Удрать  со связанными  руками.
- Слышь, робя, - запыхтел  трубкой  Диего, - пойдем за  ним, что ли?

     Курьеры в недоумении уставились  на  проводника. 
     Тот пояснил: пока пленник далеко не ушел, догнать его по следам можно.
 
- Ага. Ночью. По следам.
- У нас фонарь есть.
- Да хрен с ним! Не до  него  сейчас! -  Махнул рукой Гавриил.
-  Таскаться по тайге  за уродами! - Поддержал Резей.

    Алешка  хмурился:

-  Преступник он. Сдать его куда следует!
-  Человек  в  тайге. Руки  связаны. Найти  надо. -  Не  отставал  Диего.
-  Ниче с  таким дерьмом  не  сделается! - Убежденно   заявил  Алешка.
-  Может,   у него  нож есть.
-  Наверняка, есть.
-  Его  обыскивали?
-  Кто?!

     Ночью во  сне  Резей видел мать. 
     Она  стояла на берегу океана  и указывала куда-то  вдаль.
 
     Алешке снилась кикимора с крючковатым носом, похожим на сучок. 
     Ее длинные  волосы зелеными клоками развевались на  ветру и касались Алешкиного лица.
     Один пучок норовил  залезть ему  в нос.
     Алешка чихнул и проснулся.
     Зойкины  смеющиеся глаза смотрели ему прямо в зрачки.
     Крепкие белые  зубы ее грызли сухую травинку.
     Алешка моргнул, Зойка  не  исчезала.
     Он вскочил.

- Ты как тут?
- На помеле. – Засмеялась Зойка. - Как  ваша  русская Баба-Яга.
 
     В окне густели  предутренние  сумерки.
     Светало.

- Живот где потеряла? – Раздался голос Гавриила.
- Роды Еремин  принимал?

   Зойка  оскалилась:

- Прикусите язык! Так вот. Я тут не случайно… с  животом  таскаюсь.
 
     Она села  и умолкла.

-  Говори! – Потребовали хором.
-  Я действительно беременна. От него!

     Палец ее ткнулся…  в Резея.

-  Знаем мы эти штучки. Но пасаран! – Заявил  спокойно  Резей.

   Он нехотя выбрался со своего места и вплотную приблизился к Зойке.
 
- У тебя совесть есть?

     Зойка  усмехнулась.
     Его оттолкнул  Алешка.
     Навис грозной тучей над гостьей.

-  Если ты, коза  драная,  сейчас же не выложишь, зачем опять приперлась и, вообще, какого черта тащишься за нами,  я тебе!

     Резей осторожно отвел его кулак в сторону.

- Не надо шума. Сейчас нам тетенька сама все  расскажет. А заодно, и о дружках своих.

     Зойка состроила невинную рожицу.
 
- О каких дружках?
- А я вот как ща двину, тогда враз догадаешься! - Терял терпение Алешка.

    Резей с трудом оттеснил его.

-  Не надо.

    Алешка обиженно  грохнулся на свое  место:

- А че она?

     Над елками послышался стрекот вертолета. 
     К счастью курьеров, он пролетел стороной.
     И «пазик» не  был замечен.

- А что, если это к Еремину? – Округлил глаза Алешка.
- Не к нам же. – Сердито отозвался Гавриил.– Рвем когти!

      «Пазик» взревел и выскочил из-под  сосенок.

-  С километр проедем  еще, а там  пеши  пойдем!