глава шестая

Совместная работа с Машей по делам, сблизила нас и укрепила наши взаимоотношения. Эта девушка мне нравилась не только внешне, но и внутренне притягивала к себе. Почти каждый вечер я провожал ее домой и мне, как ни странно, это не надоедало. Это я сужу по ранее имевшим место встречам с другими подружками. Я искал причины для встреч, я ждал их и каждый день думал о ней. Похоже, ей я-то же был не безразличен. Пошли первые поцелуи на улице, в парадной. А целоваться я умел хорошо, это мне все мои девушки говорили. Я закружил ей голову и себе. Явно дело шло к свадьбе. В конце концов я решился и пригласил Машу к себе домой. Предупредил родителей, что в субботу я со своей девушкой, придем на обед. Отец был удивлен, так как ранее такого за мной не наблюдалось, мать обрадовалась и только сказала:
«Наконец-то. Я уже думала, что ты у нас с девушками не встречаешься и тебя интересует только работа».
В субботу, в выходной день, несмотря не на какие дела, мы встретились я повел Машу знакомить с родителями. Было видно, что она немного волнуется, но я успокоил , заверил, что они очень рады будут с ней познакомиться. Отец с матерью встретили нас в коридоре. Я не говорил им, что Машина фамилия Троекурова, хотел сделать сюрприз. Он действительно удался, папа вначале не поверил и переспросил, действительно ли фамилия Троекурова и когда она подтвердила, рассмеялся и сказал , что это действительно моя судьба. Обед прошел в «теплой и дружеской обстановке», как говорят в дипломатических кругах. Родители были в восторге от Маши, при чем не только от ее внешности, но и культуре общения и ума.
Теперь, как заявила Маша, мне предстоял ответный визит. Это означало, что мне надо волноваться, так как я не знал, как отреагирует ее отец на простого опера. Единственное, что меня успокаивало, он ведь то же не сразу стал полковником. В очередную субботу мы направились к ней в гости. Отец Маши, Николай Михайлович, как он представился, внимательно меня осмотрел, пожал руку и когда я ему представился, только сказал:
«Надо же, как в жизни бывает».
Обед прошел в спокойной обстановке. Николай Михайлович и Светлана Петровна общались со мной весьма корректно. Но когда Маша вместе с матерью убрала со стола и пошла мыть посуду, Николай Михайлович сказал:
«Ну, парень, теперь поговорим без женщин. Ты объясни мне насколько серьезно складываются ваши отношения. Пойми, я не давлю на тебя и не принуждаю к чему-либо. Но Маша моя дочь и я хочу знать, что ее ждет».
«Николай Михайлович я могу заверить, что я люблю вашу дочь и очень серьезно к ней отношусь», - ответил я.
«Хорошо, я понял тебя. Но можешь ли ты обеспечить свою семью, ты ведь простой опер, где вы жить будете?» - спросил он. Меня задело, как прозвучал этот вопрос, будто я к нему напрашиваюсь и жду помощи. И я ему ответил:
«Да, я простой опер, когда мы поженимся, то снимем квартиру, чтобы никому не мешать. Зарплата у меня небольшая, но ведь я только начинаю службу и вы, наверное, не сразу стали полковником».
Он понял, что обидел и сказал:
«Ладно, не обижайся и пойми меня, все-таки  у меня единственный ребенок и я очень беспокоюсь о ней. Кроме того, тебе надо учесть, что два милиционера в одной семье, это явный перебор».
«Я понимаю, - ответил я, - но так ведь сложилось, только ее в этом надо убедить.  Со своей стороны, могу обещать, что все сделаю, чтобы она была счастлива». На этом наша беседа закончилась, и Николай Михайлович понял, что перегнул палку. Когда мы вышли из дома, Маша попыталась выяснить, о чем мы разговаривали, но я только заверил, что беседа прошла в нормальной обстановке.
Разговор с Николаем Михайловичем все-таки зацепил меня, подумал, что действительно два милиционера в семье – это перебор. Ведь мне приходилось постоянно дежурить, участвовать в рейдах, не говоря уже о праздниках, это с утра и до ночи на работе. У Маши работы не меньше, т.е. я и она чаще будем встречаться на работе, чем дома, а если дети появятся? Но решать за нее, я не мог, и подумал, появится проблема: будем искать выход.
Настал 1974 год. Началась очередная реорганизация в милиции: отделы переименовали в управления, расширили штаты, появилась профилактическая служба, куда включили участковых инспекторов с опорными пунктами охраны общественного порядка. Главным стало не допустить совершение преступления. Много шума, а толку мало. Но меня это коснулось только тем, что при управлении был создан отдел уголовного розыска, который занимался наиболее серьезными преступлениями на территории района.
В один из дней меня пригласил к себе заместитель начальника управления по уголовному розыску Кирилов Петр Максимович. У него в кабинете я застал своего старого знакомого Павла Васильевича Кочкина. Я слышал, что его назначили начальником отдела уголовного розыска, но еще не видел, после назначения. Петр Максимович мне сказал:
- «Владимир! Ты уже знаешь, что у нас создан отдел уголовного розыска по раскрытию наиболее тяжких преступлений. Начальником назначен Павел Васильевич и он предложил на должность своего заместителя тебя. Как ты к этому относишься».
-«Почту за честь работать под руководством Павла Васильевича», - ответил я.
- «Вот и хорошо. Приступай, приказ о назначении будет издан», - сказал Петр Максимович. Так началась моя служба на новом месте, но со старым руководителем.
Коллектив оказался почти старый, кроме Павла Васильевича и меня, взяли еще с первого отдела Владимира Ветрова, одного человека со второго отдела, Соломатина Николая и одного со стороны: пришел с другого управления Константин Петров. Все ребята с опытом работы в розыске и объяснять, что делать никому не надо.