Повитуха. Избранные главы

Историческое фэнтези.
Пролог

Маленькая сморщенная старушка грустно качала головой. Вокруг неё стояло несколько девиц, и они внимательно слушали то, что она им говорила.
- Ох, гибнут бабы, гибнут бедненькие, в муках родовых. Как же помочь-то им всем хочется. Жалко, мало нас, повитух, девоньки. Так вот науку я вам передала свою, вы уж меня не посрамите, берегите баб, младенчикам помогайте народиться со всем усердием. А завещаю я вам вот что. Каждая из вас одну - две сиротки должна обучить повивальному делу, а лучше три! Три сиротки! А теперь ступайте. По дальним городам - деревням идите, туда, где нет бабам помощи лекарской да повивальной.
- А ты, матушка, как же? – спросила одна из девиц. – Как ты одна тут управишься.
- Я-то, я-то управлюсь, - улыбнулась беззубым ртом старушка, - мне чай ещё несколько девчонок приведут скоро из разных деревень.
Старушка очень надеялась, что в новой партии будущих повитух будет та, которую она ждет. Видела Агафья, что девочку в путь собирают. А у нее для ученицы дорогой все уже готово. Узелок давно припасен. Абы кому его в руки давать нельзя, иначе беда будет. В неумелые руки узелок попасть не должен, так лекарь придворный, наставник ее, приговоренный к казни, говорил. Чудом сумел он сунуть Агафье этот узелок много лет назад, и сгинул сам в царской тюрьме.
---
В палате отделения интенсивной терапии и реанимации лежала молодая женщина. Куча трубочек от разных приборов тянулась к ее телу. Приборы эти пикали, гудели, пищали, и только женщина не подавала признаков жизни. Рядом с ней на кровати сидела девушка, она нежно поглаживала руку женщины и приговаривала:
- Марфа, вернись. Не покидай меня Марфа! Олег, когда же она очнется?
Доктор, вошедший в палату, грустно улыбнулся.
- Мы делаем все возможное, чтобы Марфа пришла в себя. Ты же знаешь, Соня, как я отношусь к твоей сестре, я задействовал все возможности нашего Центра. Марфу оперировал лучший нейрохирург, ведущие ортопеды собирали ее по кусочкам. Чудо, что после такой аварии она вообще жива осталась. Ты же понимаешь, что теперь нам остается только ждать.
- Но она уже месяц так лежит, - Соня, понимала, что Олег делает для Марфы невозможное, но смириться не могла. – Почему вы не попытаетесь вывести ее из комы?
Олег не ответил. Что он мог сказать. Он несколько раз пытался это сделать, и каждый раз попытка оказывалась неудачной. Еще немного, и он, Олег во всякую мистическую чепуху поверит, которую любит рассказывать его друг, коллега и вечный напарник Вениамин, их с Марфой однокурсник.
В одну из таких попыток Вениамин сказал:
- Кажется, мы с тобой впустую над ней колдуем. Ее душа где-то застряла, и возвращаться не хочет. Видно, что-то не пускает ее к нам. Или кто-то.
- Где застряла? – не понял друга Олег.
- Ну, где-то между жизнью и смертью, - пояснил поклонник спиритизма и всяких оккультных наук. – Может у нее миссия там, и она к нам не вернется, пока ее не выполнит.
Глава 1. Одна баба – один младенец.
1.1
Марфа шла к купчихе Ватутиной, девушка сильно переживала, это был её первый самостоятельный выход. Глафира занедужила, а у купчихи заранее была с ней договоренность.
- Пойдешь одна, - прошептала Глафира слабым голосом. – У тебя всё получится.
- Но я одна ни разу не принимала роды, - пыталась отказаться Марфа. – А вдруг что-то пойдет не так?
- Всё пойдет так, как надо, Марфа. Ты уже давно мне помогаешь. Я тебя всему обучила, - Глафира пыталась успокоить и подбодрить свою ученицу. – Нельзя не пойти. Ты же знаешь, что денег, отдать купчихе её задаток, у нас нет. Да, и роды принимать у нее всё равно кому-то надо. Где она сейчас повитуху искать будет?
---
Глафира была хорошей повитухой. Многие горожанки обращались к ней со своими проблемами. И все они: богатые дамы, жены купцов, мещан и простых служак - хотели рожать с ней. Многим детишкам она помогла прийти в этот мир.
И ни разу за эти семь лет, что Марфа прожила у Глафиры, она не видела, чтобы повитуха помогла хоть одной женщине избавиться от плода. Хотя изредка к ней приходили с такими просьбами.
- Жизнь – это самое дорогое, что есть на земле, – говорила в таких случаях Глафира. – Я не пойду против жизни.
Потом, когда посетительница скрывалась за дверью, Глафира строго смотрела на свою ученицу и добавляла:
- И тебе не советую.
- Я всё понимаю, - лепетала в ответ Марфа, - я обещаю.
- Жизнь долгая, - прерывала её повитуха. – Всякое случиться может, но против неё идти не моги!
Семь долгих лет Глафира воспитывала Марфу, таскала её везде с собой и учила своему ремеслу. Последний год она только находилась рядом, контролируя и нахваливая свою ученицу. Женщина чувствовала, что какая-то злая хворь поселилась в её теле, и хотела передать Марфе как можно больше знаний и навыков.
За этот долгий год Марфа освоила много приемов: и повернуть ребенка, лежащего поперек матернего живота, могла, и двойню принимала, правда, у кошки, и даже, когда ребенок попой выходить надумал, не растерялась.
Глафира была ей очень довольна. Но во всех тех случаях Марфа знала, что Глафира рядом с ней стоит и, если вдруг что-то пойдет не так, то она тут же вмешается и поможет.
А теперь Глафира слегла, слегла внезапно, неожиданно для Марфы. В одно чудесное солнечное утро она просто не смогла подняться с кровати. А у них с купчихой Ватутиной уже была договоренность.
Купчиха озаботилась заранее, после первой задержки примчалась.
- Глафирушка, уж не брось меня, сыночек нам ой как нужен с Петрушей Ивановичем. А то сама знаешь, одни девки у меня. Ты же сыночка принимать у меня придешь? Чую сердцем, мальчик на этот раз должон быть.
У купчихи было семь детей, семь дочерей, и она не оставляла надежды разродиться мальчишкой.
- Конечно, конечно, матушка, - увещевала ее Глафира, осматривая живот, - раз чуешь, значит должон.
Напоминать о том, что предыдущие семь раз купчиха тоже наследников чуяла, Глафира, принимавшая всех её семерых девчонок, предусмотрительно не стала.
- Надежда умирает последней, - сказала она потом Марфе. – Не мы её давали, не нам и отбирать. Может и правду на этот раз мальчонка будет. Хотя, сомневаюсь я в этом.
- Почему, - спросила Марфа. Ей было интересно, как Глафира пол ребенка угадывала. Повитуха ошибалась редко.
- Да у таких, как она, одни девки и рождаются, - ответила Глафира. – Ты на её зад посмотри, на тело дебелое, на грудь.
- Грудь как грудь, - пробормотала Марфа. – Большая грудь. Молочная. Ребенка такой грудью, наверное, легче легкого вскормить.
Самой Марфе пока похвастаться было нечем. Да, и Глафира при всей своей миловидности аппетитными формами не обладала.
- Не всегда, не всегда, - проговорила Глафира. – Порой грудь у женщины полная, да жиром заплывшая, молочной ткани там мало. У купчихи такая, и зад рыхлый, потому и родятся у неё одни девчонки. Да и у мужа её по родне одни девки. Он сам-то единственный сынок у своей мамаши среди десяти девок! На роду им написано без наследника остаться. Так-то!
---
Перед тем, как Марфе уйти, Глафира перекрестила свою ученицу и тихо произнесла:
- У тебя всё получится, ты вспомни, какой у неё зад! С таким задом рожают легко. Девок своих она выплюнула и не мучилась совсем.
---
Марфа уже подходила к купеческому дому, когда к ней на встречу выбежала пожилая служанка Аксинья Ивановна.
-Ну, где вас с Глафирой носит, - запричитала она, - матушке нашей совсем плохо! А Глафира где?
Аксинья заметила, что повитухи рядом с Марфой нет.
-Глафире тоже плохо, - ответила Марфа, - я сегодня за неё.
-Ох, в недобрый час собралась рожать наша матушка, - возопила Аксинья, - поди, загубишь ты её.
- Типун тебе на язык, Аксинья Ивановна, - сплюнула с досады Марфа, - Глафира меня сама оправила одну, доверяет, значит!
- Да, что ты пигалица можешь, - не унималась Аксинья.
- Всё могу, - девушка вдруг почувствовала какую-то необъяснимую ярость, - а ну веди меня к своей хозяйке. Ей плохо, а ты тут на меня зло срываешь! Быстро веди!
- Ой, и правду, про матушку-то нашу я совсем забыла. Ну, пошли. Только, боюсь, прогонит она тебя. Только Глафире доверяет.
Когда Марфа вошла в комнату, купчиха была без сознания, живот у неё неестественно торчал, а вокруг растекалась красная лужа.
1.2
- Ой, матушка! Что же делается-то, - запричитала Аксинья, - матушка, очнись. Пигалица тут Глафирина пришла, роды у тебя принимать.
-Замолчи, Аксинья, - вдруг раздался рядом твердый голос Марфы, - она не слышит тебя. Ты лучше воды мне принеси горячей и холодной два тазика, прикажи белья принести побольше, нитки с иголкой да браги чистой, и нож поострее.
- Нож-то зачем? Господи! Дурная твоя башка!
- Матушку твою спасать будем! Да вот травок тут я принесла, завари по щепотке, там они разложены уже как надо.
Аксинья покачала головой, но увеличивающаяся красная лужа и слабая надежда на Марфины навыки погнала её выполнять поручения.
Марфа тем временем приступила к осмотру. Как она и предполагала, всё было очень плохо. Матка была каменной, пути для малыша, вернее для малышей, так как Марфа четко нащупала две головки, были закрыты. Помочь тут могла только операция.
Чревосечение Марфа в исполнении Глафиры видела только однажды. Девушку трясло мелкой дрожью, когда она припоминала подробности той далекой ночи, когда их пригласили к самой княгине. Князь погонял их револьвером, грозил всякими муками, а княгиня никак не могла разродиться сама: матка вот так же не хотела выпускать младенца. И Глафира приняла в тот раз единственно верное решение – она выполнила чревосечение, чем спасла жизнь и матери, и ребенку, и им самим. Правда, в себя княгиня долго приходила, с полгода лежала, но потом оклемалась. И сынок ее тоже. Он вырос хорошим мальчиком. Марфа иногда встречала их в церкви.
Девушка судорожно пыталась вспомнить все действия Глафиры.
- Вот, мы всё принесли, что ты просила, - голос Аксиньи заставил Марфу очнуться от воспоминаний.
- А сам где? – спросила она служанку.
- В отъезде хозяин, обещался быть сегодня, да не поспел, видно!
- Хорошо. Ты скажи, чтобы одна из девок осталась детей принимать, а остальные пусть идут. Ты мне помогать сейчас будешь.
- Я? - Пролепетала Аксинья. - Детей?
- Ну, а кто в этом доме старший, после хозяйки? – спросила Марфа, обжигая нож над пламенем, - нитки вставь в иголки да в брагу положи, сейчас они мне понадобятся. А у хозяйки твоей двойня. Не слышала про такое?
Аксинья отрицательно мотнула головой и перекрестилась.
Все произошло очень быстро. Марфа сама не поняла, как полоснула острым ножом по торчащему животу, не обращая внимания на крики Аксиньи и второй служанки, как достала двух младенцев разного пола, как удалила поврежденный ею орган и зашила всё смоченными в браге нитками, не забыв посыпать швы своими травками.
Детки слабенько пищали и были какими-то совсем маленькими и синенькими.
«Нельзя дать им погибнуть, - подумалось Марфе, - Глафира меня сюда не за тем послала».
- Дай хозяйке соли понюхать, как придет в себя моими отварами напои, по ложечке каждого настоя дай. Омой ее. Да пусть поспит! – скомандовала Марфа, осматривая деток.
Девушка похлопала младенцев по спинкам да окунула сначала в горячую воду, потом в холодную, а потом снова в горячую. И они запищали пободрее, их кожа стала розоватой. Тогда Марфа обернула своих подопечных в чистое белье и дала специального отвара по капельке. Теперь за них она не боялась. Положив новорожденных на стол, девушка подошла к купчихе, та только открыла глаза и непонимающе смотрела на девушку.
- Двойня у тебя, матушка, - хлопотала над ней Аксинья, повторяя новое слово, услышанное от Марфы и отпаивая хозяйку травяными отварами, - мальчик и девочка! Но, главное, мальчик! Дождался хозяин наследничка.
- Мальчик, - слабым голосом произнесла купчиха и улыбнулась перед попыткой снова потерять сознание.
- Нет, - закричала Марфа, растирая женщине виски и похлопывая по щекам, - ты так просто от меня не уйдешь! Ты спать должна, а не беспамятство впадать!
Ее властный голос привел купчиху в чувство, и она посмотрела на Марфу более осознанным взглядом.
- А я тебя знаю, - слабо проговорила она, - ты помощница Глафиры! А сама она где?
- Занедужила Глафира сильно, вот меня прислала.
- Матушка, пигалица-то тебе и деткам жизнь спасла, - послышался голос Аксиньи. Пожилая служанка никак не могла прийти в себя от увиденного.
- После расскажешь, - произнесла купчиха, погружаясь в сон. Травы, наконец, начали действовать. И Марфа облегченно выдохнула, слушая спокойное дыхание своей первой подопечной. Она очень боялась родильной горячки, но, похоже, сам Бог помогал ей сегодня.
1.3.
- Я останусь с твоей хозяйкой до утра, - сказала Марфа Аксинье, когда та размышляла, что ей теперь делать с этой девицей. – Послежу за ней.
- Я и сама последить могу, - проворчала Аксинья. Она знала свою голубку с малых лет, нянькой ее была, неужто пигалица какая-то лучше нее проследит.
- Тогда давай вдвоем последим, - согласилась Марфа. Она почувствовала, что очень устала и присела в кресло, стоявшее рядом с ложем купчихи, и прикрыла глаза.
- Ишь, последит она, - услышала девушка ворчание над ухом, - ну отдохни, отдохни немного. Несладко тебе пришлось сегодня.
Аксинья укрыла Марфу плащом. Много повидала на своем веку женщина, но вот ни разу она не видела, чтобы деток через пузо вынимали, да еще и двоих.
"Откудова им там в животе взяться двоим-то? Не иначе, ведьму у сердца Глафира пригрела", - думала Аксинья, а вслух сказала:
- А я тебя позднее разбужу.
Купчиха спокойно проспала остаток ночи и весь следующий день. Детишки тоже сильно не беспокоились. Марфа не забывала давать им перед каждым кормлением по капельке отвара, и они жадно сосали кормилицу.
- А ты смелая, не смотри, что пигалица мелкая, - проговорила женщина Марфе, когда та вернулась к ней в спальню из детской.
---
Аксинья уже успела в общих чертах рассказать хозяйке о событиях минувшей ночи, не преминула поделиться и подозрениями своими о ведьмовской сущности пигалицы. На что купчиха ей ответила:
-А коли и ведьма, то что! Главное, я жива осталась, и сыночек у меня теперь есть. Одного смогла-таки родить, а она и мне со вторым поможет!
---
– А я уж думала, все, конец мне пришел, когда брюхо у меня дыбом встало. Достойную преемницу приготовила себе Глафира. Сама-то она где?
- Хворая лежит, - отвечала Марфа, наклонив голову, - уже с неделю не встает совсем. Сейчас указания Аксинье дам и к ней пойду, волнуюсь за нее очень.
- Конечно, конечно, - женщина понимающе посмотрела на Марфу, - она ж тебя сироту подобрала, обогрела и ремеслу своему выучила. А из здешних девчонок никого в обучение брать не хотела. Видимо, рассмотрела в тебе что-то.
Тут в комнату жены ворвался взволнованный супруг. Он только что приехал и сразу побежал к супруге.
- Дорогуша моя! Ну, кто у нас? – вопрошал он, обнимая и целуя жену.
- Петруша, дорогой, сынок у нас! Долгожданный!
- Наконец-то! Вот! А ты не верила! Теперь можно еще и братишку ему родить, - радостно засмеялся Ватутин, а жена его захихикала, опуская стыдливо глаза.
- Это теперь невозможно, - раздался рядом ясный девичий голос.
-Как невозможно? - купчиха злобно посмотрела на Марфу, она была не готова вот так просто распрощаться со своими мечтами.
- Дорогуша, а кто это? – произнес Петр Иванович, оглядывая худенькую фигурку Марфы с головы до ног.
- Повитуха это, Петр Иванович, повитуха, - ответила ему вместо своей хозяйки Аксинья, она увидела, что ласточка ее, несмотря на ярость, вспыхнувшую во взгляде, уже утомилась от посетителей. Старая служанка стала искать предлог выпроводить всех за дверь. Но это было не так-то просто.
- А Глафира где?
- Занедужила сильно Глафира. Помощницу вот свою вместо себя прислала. - Аксинья специально не давала Марфе вставить ни слова. – Шел бы ты, Петр Иванович, деток посмотреть. Двоих деток-то тебе родила ласточка наша, сыночка и доченьку. Хорошие детки! Посмотришь на них, да отдыхать иди. Небось, устал с дороги-то. И матушке покой нужен. Травки разные пить пора.
Но купец ее не слушал.
- Помощницу прислала? – грозным голосом спросил он, нахмурив брови. - И что же такого помощница натворила здесь, что моя жена мальчика больше родить не сможет? И что это еще за детки? Один сын у меня должен был быть! Один! Не могет одна женщина больше одного ребенка родить! Не по-божески это!
Он вскочил с постели жены, вцепился в Марфу и стал трясти ее, не обращая внимания на крики жены и слуг.
- Говори, пигалица. Что ты здесь наделала? – орал он.
- Петр Иванович, бывает, что рождаются двое деток сразу у женщин, - пыталась объяснить ему Марфа, - а у жены твоей ходы для детей не открылись. А я сделала все, чтобы спасти ее и младенцев.
Но купец ее не слышал. Швырнув девушку в угол, он стремительно вышел из спальни, лишь процедил сквозь зубы:
- В чулан ее! Завтра с ней разберусь.
Слуги подхватили Марфу и потащили в чулан.
- Отпустите меня, - просила Марфа мужиков, которые пытались затолкать ее в темную комнатенку, - ну, пожалуйста, отпустите! Я ведь ничего плохого не сделала!
- Хозяин не велел! Велел в чулан тебя!
- Но вы же все Глафиру знаете, она же и вашим женам помогала. Болеет она, я нужна ей сейчас.
- А вдруг ты брешешь? Хозяин ведь не просто так тебя ведьмой назвал-то, значит, знает про тебя что-то, - сказал пожилой слуга. - Да и в городе ты появилась не пойми откудова! Я помню тот день!
- Потерялась я тогда, - вспылила Марфа, - потерялась! С телеги упала, когда нас к ремеслу пристраивать из села везли!
Она хорошо запомнила тот день, когда заснула в телеге, а проснулась на какой-то пустынной улочке в незнакомом городишке.
Глава 3. Побег и первый странный сон.

3.1
В городе было неспокойно. Ватутины были известной уважаемой семьей. Новость о подкинутом при родах дьяволенке подхватилась слугами и разнеслась по всем домам. Еще только забрезжил рассвет, а на главной площади уже собирались горожане, напуганные столь страшными вестями.
- Сжечь ведьму! – доносилось отовсюду. – Сжечь! На костер ее!
- А кто ведьма-то, - спрашивали люди друг у друга.
- Да Марфа Глафиркина! Представляете Ватутиной дьяволенка подбросила. Ты, говорит, двойню родила! Где это видано, что бы бабы сразу двоих рожали, а?
- А я еще слышала, что живот она вспорола купчихе-то!
- Да, бают, как разрежет живот и сразу двух дьяволят достала!
- Да, нет, мальчонка обычный, человеческий! Только девка бесовская!
- А сбежала как! Сквозь стены прошла и отродье свое с собой забрала.
- Так чего мы ждем! Пойдем до Глафиры! Потребуем, чтобы выдала нам свою воспитанницу!
- А у Глафиры-то поди и у самой рыльце в пушку!
- Как так?
- А вот так, кто-нибудь помнит, откуда она на нашу голову взялась-то? А мы ее к себе в дом пустили, обогрели, обласкали, деток доверили! А она! Мою дочку к себе в ученицы не взяла! Так зыркнула на нее, что та в угол забилась. Я еще тогда подумал: не нечистому ли она служит!
Тем временем толпа приближалась к дому Глафиры все ближе.
Вот уже кто-то забарабанил в дверь:
-Глафира, отдай нам ведьму! Глафира!
Из дома не доносилось ни звука.
-Ишь, закрылись! Суд Божий Вас все - равно настигнет!
-Ведьмы! Ведьмы!
Кто-то кинул в окно камень, кто-то запалил траву в маленьком садике за домом.
-Сжечь их! Смерть ведьмам!
Робкий голос, вещавший о том, что если сжечь Глафиру, то некому будет помогать женщинам в родах, потерялся в общем шуме.
Полетели камни и факелы, огонь полыхнул на крыше и стал набирать силу, поедая стены и внутренности небольшого домишка. В какой-то момент ему показалось, что этого мало, и он перекинулся на соседние дома.
Раздались крики:
-Пожар! Пожар! Горим!
-Ведьмы мстят!
-Бесовское отродье!
Из объятых пламенем домов стали выбегать люди, они спасали свое имущество и пытались водой тушить пожарище.
-Люди, добрые, что ж это делается-то! - причитали погорельцы.
С большим трудом людям, наконец, удалось затушить бушующее пламя.
-Тфу! Вот ведь, - сетовали горожане, - даже спалить ведьму без убытка для себя не получилось. Видать, и правда, дьяволицы тут жили.
3.2
Марфа остановила лошадь в пролеске. Город, в котором она прожила столько лет, остался далеко позади. Надо было отдохнуть. Все это время она гнала, как сумасшедшая.
-Глафира, как ты? -Наклонилась она к своей наставнице.
Глафира приоткрыла глаза:
-Пока еще жива.
Марфа облегченно выдохнула.
Там в доме, когда Глафира была в полуобморочном состоянии, девушку охватило отчаяние. Она была искренне привязана к Глафире. Безрезультатно испробовав все средства приведения человека в чувство, Марфа вдруг сильно разозлилась:
-Ты не умрешь! Ты не можешь меня бросить, - крикнула она Глафире, лежащей в глубоком беспамятстве.
И в этот момент на Марфу снизошло какое-то яростное спокойствие. Она стала собирать вещи, необходимые для поездки, погрузила их в повозку, перепеленала младенца, нашла для девочки подходящую корзинку и белье, накрутила для нее тряпочку с хлебным мякишем, размятым в молоке.
Затем Марфа собрала провизию и травы. Когда все было готово, она устроила на дне повозки ложе для Глафиры. Как она доволокла и погрузила женщину в повозку, как ехала куда-то в ночи, Марфа сейчас вспоминала с трудом. Девушка даже не знала толком, где они находятся.
Заплакала девочка, и Марфа занялась ребенком.
-Где мы? - спросила Глафира.
-Я не знаю, - честно ответила Марфа.
Она держала младенца на руках и пыталась кормить молоком с ложечки.
Девочка жадно глотала капельки, причмокивала и напряженно разглядывала Марфу. Насытившись, она прикрыла глазки, а потом уснула.
- Как можно было отказаться от собственного ребенка? - Марфа вопросительно посмотрела на Глафиру, та в ответ пожала плечами:
- Наверное, когда детей становится очень много, их перестаешь воспринимать, как что-то особенное, ценное. У купчихи это восьмая дочь, не первая, и даже не вторая, а восьмая. Да и ждала она только мальчика, - Глафира попыталась оправдать нерадивое семейство.
-Все равно, мне этого не понять, -покачала головой Марфа, укладывая девочку в корзинку.
3.3
Марфа немного перекусила и накормила свою наставницу.
- Тебе нужно поспать, - проговорила Глафира, - иначе ты тоже свалишься. А нам еще выбраться отсюда как-то нужно.
- Тебе стало легче? – хитро улыбнулась Марфа. – Больше помирать не собираешься?
- Клади малышку рядом со мной, и сама укладывайся, - скомандовала Глафира.
Марфа так и сделала. Она собрала себе травы и сделала лежанку около повозки, предварительно привязав лошадь. Она очень устала, но сон никак не шел. В голову лезли разные мысли. Вот ей вспомнилось, как она маленькая гоняла теткиного гусенка. Вот она качала люльку с ребенком, ребенок никак не мог успокоиться, а ей за это не дали еды. Вот она помогает матери. Но лица матери она вспомнить так и не смогла, лица отца – тоже.
- Глафира, - тихо позвала Марфа свою наставницу, - Глафира…
Женщина не отозвалась. Она уснула, утомленная ночной ездой. Все ее тело болело от тряски, она очень устала, но при этом чувствовала себя гораздо бодрее, чем дома в своей кровати. Когда Марфа положила рядом с ней малютку, Глафира приобняла ее и засыпать не собиралась. Только малышка так сладко посапывала, что и Глафиру сморил сон.
Марфа поднялась и проверила Глафиру, убедившись, что та просто спит, девушка снова легла, закрыла глаза и сама не заметила, как заснула.
---
- Марфа Ивановна, Марфа Ивановна, - звал Марфу какой-то знакомый голос, - все готово, Вас ждем.
Марфа стояла в странном белом помещении, одетая в какие-то нелепые белые одежды, на руки ей одевали чудные тонкие прозрачные перчатки. Рядом стоял столик с какими-то причудливыми инструментами.
Марфа повернулась на голос и увидела лежащую на столе беременную женщину. Рядом стояла Глафира, она улыбнулась девушке и начала расплываться в воздухе.
Глава 4. Марфа Ивановна. Дежавю.
4.1
В большом городе стояло раннее утро выходного дня. Солнце уже поднялось достаточно высоко, но на пустынных улицах еще горели фонари. Люди не спешили покидать свои жилища, продолжая нежиться в теплых постельках. Лишь редкие прохожие с недовольными лицами попадались то тут, то там. Кто-то из них торопился домой, а кто-то нехотя плелся на работу.
Марфа ехала домой после тяжелого дежурства.
В мыслях постоянно всплывали последние роды. Роженица молодая девчонка лет восемнадцати постоянно твердила:
- Доктор мне нужен мальчик, мне мальчик нужен. У меня обязательно должен быть мальчик. Вы слышите, доктор? Только мальчик!
- Светочка Ивановна, - пыталась успокоить ее пожилая акушерка Клавдия Ивановна, - ты же знаешь, что у тебя двойня, на УЗИ два младенчика у тебя, два, но причиндальчики свои они показать тебе не захотели. Поэтому не обессудь, уж кого Бог послал, того и родишь.
Марфа тем временем проводила осмотр, ей совсем не нравилось, что один из младенцев лежал в тазовом предлежании, а другой в поперечном. Хотелось заказать операционную, но муж пациентки и она сама настаивали на естественных родах.
- Только сама, только сама, она ж нормальная баба, а не профурсетка какая, - верещал муж, дородный такой мужчина по имени Федор Степанович. Сейчас он стоял за спиной у Марфы и постоянно спрашивал:
- Ну, что там Марфа Ивановна, ну, когда уже мой наследник появится на свет?
Почему-то оба супруга проигнорировали тот факт, что в животе двойня неопределенного пола. Им, вынь да выложи, требовался мальчик.
- А вдруг там две девочки? – заикнулась, было, Марфа.
- Какие две девочки? У бабы не может родиться более одного младенца, мне так мама говорила. Одна баба – один младенец, – уверенно проговорил мужчина, а потом вдруг завизжал. – А я что по-Вашему бракодел что ли какой? У меня только мальчики могут рождаться, только мальчики!
Тут Федор Степанович внезапно закашляться и засипел, видимо слюна от возмущения попала не в то горло, но быстро снова обрел голос и продолжил:
- И знаете, Марфа Ивановна, я уже начинаю сомневаться в Вашей компетенции. И если бы не самые лестные отзывы о Вас Вашего главного врача, да и вообще в городе, я бы забрал жену домой. Она и там спокойно родить может, вот только заладила: «Боюсь, боюсь! Вези меня в роддом». А ведь поначалу мы хотели дома с ней рожать. Я уже и акушерку нашел, но та посмотрела сегодня Светочку и говорит, что ей на дому рожать нельзя, опасно, дескать. Вот Светочка ей и поверила. Поверила чужой тетке, а не родному мужу. Вы представляете?! Где бы не она, мы бы уже давно моего наследничка родили бы.
Марфа смотрела на него во все глаза и не верила своим ушам.
А ведь не глупый вроде человек. Федор Степанович занимал не последнюю должность в Администрации города. Их к Марфе сегодня сама Мария Сергеевна, главный врач роддома, привела, у женщины уже отошли воды.
-Марфуш, людей уважить надо, - сказала она в ответ на слабые возражения Марфы, - и в обсервацию смотри ее не засунь потом.
- Но она же необследованная совсем, даже на учет не вставала, - попыталась было уцепиться за последнюю ниточку Марфа.
- Ну, вот и пообследуй ее, - был ответ главврача. Последние слова Мария Сергеевна бросила уже через плечо, закрывая за собой дверь ординаторской.
Марфе ничего не оставалось делать, как идти в ВИП-палату, общаться с вновь поступившими.
- Мы рожать будем вместе, - сходу заявил ей Федор Степанович, - и только естественным путем. Только естественным путем!
---
- Мария Сергеевна, - пыталась достучаться до главного врача Марфа, когда осмотрела женщину и получила заключение УЗИ, - у нее показания для кесарева. Какие нормальные роды?
- Марфушенька, я же не просто так к тебе их определила, - пропела главнючка, - ты же волшебница у нас. Сделаешь что-нибудь.
- Так дело не пойдет, собирайте консилиум. – Марфа использовала свой последний аргумент. – Если что-то пойдет не так, я отвечать одна не хочу.
Консилиум из трех врачей собрался быстро, и коллеги, пряча глаза от стыда, подписали все, что продиктовала им главный врач.
- И что мне теперь делать? – спросила Марфа, забирая историю родов.
- Ну, сделай ей что-нибудь, как ты умеешь, - посоветовала Мария Сергеевна. - Федор Степанович - правая рука нашего мэра, тебе надо постараться, чтобы он остался доволен твоей работой.
---
И вот теперь Федор Степанович стоял сзади и комментировал каждое действие Марфы и ее помощников.
- Нет, обезболивания нам не надо, - тоном, не терпящим возражения, заявил он на предложение анестезиолога, как будто это он уже который час корчился от боли. Раскрытие шло медленно.
Светочка поначалу терпела, кусала губы до крови, но сдерживалась, не кричала. Ведь муж постоянно наставлял ее:
- Роды - это нормальный физиологический процесс. Раньше бабы в поле рожали, и ничего. А ты вон в роддом попросилась.
Но потом произошло то, чего и боялась Марфа. В какой-то момент матка затвердела, как камень, и началось кровотечение.
- Разворачиваем операционную, - крикнула Марфа, - живо!
4.2
- Какая операционная, - завизжал Федор Степанович, - мы так не договаривались! Только естественные роды!
- Или Вы успокоитесь, или Вас выведут сейчас отсюда охранники, - Марфа сказала это так твердо, что мужчина застыл с открытым ртом.
- Я врач, а не душегуб. И под Вашу дудку плясать не буду. Вы потеряете Вашу жену и детей, если, я сейчас же ее не прооперирую. Это понятно?
Федор Степанович хотел было что-то сказать, но наткнувшись на Марфин взгляд, предпочел кивнуть. Терять жену снова в его планы не входило.
Светочка была его второй женой, первая умерла в родах, дома, не справилась со своим женским предназначением. Больших трудов Федору Степановичу стоило замять скандал.
Ему тогда сверху пригрозили, чтобы больше подобного не было. Поэтому он сейчас хоть и большой неохотой, но подписал все необходимые документы, так как Светлана была без сознания.
- Поздравляю, у Вас сын и дочка, - произнесла Марфа. Она вышла из операционной и сразу подошла к Федору Степановичу, стоявшему около окна в коридоре.
- Дочка? – удивленно произнес мужчина. - Какая дочка? Сын! Только сын! Наследник!
- У Вас два ребенка, - повторила Марфа, - мальчик и девочка.
- Я же вам, доктор, сто раз говорил. Одна баба – один ребенок, - нетерпеливо проговорил мужчина, - Вы что? Забыли? У меня родился один сын.
- И дочь, - начала терять терпение Марфа, - Вы меня слышите? Двойня у Вас? Мальчик и девочка!
- Доктор, ну что Вы пристали ко мне, у меня мальчик, а о девочке я знать ничего не хочу и не знаю.
- То есть вы сейчас от ребенка отказываетесь!
- Почему отказываюсь, я не отказываюсь от своего сына!
- Но у Вас родился не только сын, но и дочь!
Мужчина посмотрел на Марфу затуманенным взглядом.
- Доктор, душечка, вам показалось, - проговорил он и пошел прочь, оставив Марфу одну, а ведь она еще не сказала ему самого главного. И она, собственно говоря, не знала, как к нему с этим подступиться. А самое главное заключалось в том, что, матку его жене спасти не удалось.
Ох, и достанется ей за это завтра от Марии Сергеевны. Нет, не завтра, сегодня, сейчас. Ведь надо еще решить вопрос с детьми.
Главный врач трубку не сняла. Ответила смс-кой: «Все завтра, Марфутка, все завтра». Она у них была женщина свободная, ничем не обремененная и усиленно строившая свою личную жизнь, поэтому дела роддома в ночное время ее волновали мало.
Тогда Марфа позвонила начмеду, тот был мужик четкий.
- Говоришь, этот Федор Степанович второго ребенка не признает? Да, ну и Бог с ним, главное, пусть отказ напишут, а дальше уже не наше дело. Да, и не спеши. Они ведь не завтра с утра домой собираются. Зайдет к ним наша Маша, и все порешает. Она тебе этот головняк подсунула, вот пусть сама теперь и разгребает, - произнес он сонным голосом и отключился.
После разговора с начмедом Марфа немного успокоилась. Действительно, пусть Мария Сергеевна сама решает, что делать с этой парочкой и с их детьми.
---
Утром, сдав смену, Марфа поехала домой. Впереди ее ждали два выходных дня. Она попыталась продумать, чем она займется, но в голове постоянно вертелись мысли о двойняшках и их странных родителях. Сначала Марфа стала вспоминать, правильно ли она оформила историю родов. Потом ей показалось, что она что-то не дописала в операционном журнале, и она потянулась рукой к телефону. Какой-то резкий звук на секунду привлек ее внимание, она повернула голову и увидела несущийся на нее КАМАЗ. Удар, резкая боль. И темнота.
---
Следующее, что увидела Марфа, была какая-то странная комната. Она готовится делать кесарево сечение. Или это не она!? О, Господи, в руках у нее огромный нож. На постели с балдахином лежит женщина, она без сознания, матка твердая, как камень, и Марфа точно знает, что там двойня.
Потом опять провал, а потом такой знакомый голос проговорил:
- Наконец-то! Вот! А ты, душечка, не верила! Теперь можно еще и братишку ему родить.
Говоривший мужчина как две капли воды похож на Федора Степановича, только одет в какую-то странную одежду. Марфа видела такие штаны, заправленные в высокие сапоги, и рубашку-косоворотку красного цвета только в фильмах да в краеведческом музее. Почему Федор Степанович вдруг переоделся из современно одежды в старинную?
- Это теперь невозможно, - вдруг произнесла Марфа, только голос у нее какой-то чужой. Да, и говорит будто не она.
- Душечка, а кто это? – спрашивает двойник правой руки мэра.
- Повитуха это, Петр Иванович, повитуха, - торопится ответить за всех какая-то пожилая женщина в чудном чепчике. – Глафира занедужила, вот помощницу прислала вместо себя. Шли бы Вы деток посмотреть да отдыхать, Петр Иванович. Небось, устали с дороги-то. И матушке покой нужен. Травки разные пить пора.
«Петр Иванович?! Он же Федор Степанович!» - отметила про себя Марфа
- Помощницу прислала, - мужчина вскочил с постели жены, вцепился в Марфу и стал трясти ее, не обращая внимания на крики жены и слуг, - и что же такого помощница натворила здесь, что моя жена мальчика больше родить не сможет? И что это еще за детки? Один сын у меня должен был быть! Один! Не могет баба больше одного ребенка родить! Говори, пигалица. Что ты здесь наделала? – орал он.
- Петр Иванович, бывает, что рождаются двое деток сразу у женщин, - Марфа с удивлением слушала, о чем верещало ее тело, - а у жены твоей ходы для детей не открылись. Я сделала все, чтобы спасти ее и детей.
Но мужчина даже слушать ничего не стал, швырнув Марфу в угол, он стремительно вышел из спальни, лишь процедил сквозь зубы:
- В чулан ее! Завтра разберусь.

Читать книгу полностью можно ТУТ https://litnet.com/ru/reader/povituha-b371688?c=3892023