Пушкин и Дантес - книга Василия Каменского

Я уже писал своё впечатление о книге Василия Каменского «Пушкин и Дантес».

Дочитал книгу до конца, хотя в некоторых вопросах я категорически не согласен со скоропалительными оценками автора, с его упрощением ситуации, с его упрощением.

Оно и понятно, книга написана в начале революционного исторического прошлого нашей страны. Царь нарисован только чёрными красками, и туда же отнесены и царедворцы. Даже Жуковский попал в "плохиши".

Так случилось, что я перед этим прочитал относительно много на эту тему, хотя прочесть всё просто невозможно.

Интересна пьеса Булгакова о смерти Пушкина. Практически та же тема. Михаил Афанасьевич решил, что Пушкин не появляется в пьесе ни разу, но при этом постоянно присутствует - то в соседней комнате. то силуэт в окне, то на него царь смотрит и комментирует, что он явился не в мундире, а во фраке.

В пьесе Булгакова слов меньше, силы больше. Но нелепо сравнивать роман с пьесой.

Пушкин показан каким-то идеальным в плане семейном, каким-то фаталистом в жизненном плане, и, что хуже всего - автор показал, что ко времени дуэли Пушкин находился в творческом тупике. Даже не в кризисе, который проходит, а в тупике, который окончателен. Получается, что фактически страна и семья потерала человека, но Россия и мировая культура не потеряла поэта, потому что, согласно описанию Каменского, Пушкин к этому времени уже перестал быть поэтом.

Категорически не согласен!

Пушкин не было столь беспечен и глуп, чтобы просто ожидать, что финансовые проблемы разрешатся сами по себе. Он творил, и творил много. У него просто не оставалось нравственных сил на то, чтобы разговаривать по душам с Натальей Николаевной. Он полагал, что жена сама должна знать долг жены, супруги, матери.  Он, вероятно, считал ниже своего достоинства учить молодую жену не кокентничать с императором, с красавцем и наглецом Дантесом, не лаваит поводов для сплетен.

Надо понимать, что Пушкин сам был не идеален, у него были «увлечения». Надо обязательно помнить, что Пушкина самого не остановило бы то, что предмет его обожания не свободен. Он ухаживал за замужними дамами также. Не факт, что успешно, но такое он вполне допускал. Следовательно, по большому счёту, но не мог обвинить Дантеса в том, в чём сам порой был виноват. Но именно это-то его и бесило! Очень трудно людям простить другим собственные недостатки! Очень-очень трудно. По этой причине иногда отцы ссорятся с сыновьями, а матери - с дочерями.

Пушкина бесило то, что за его супругой ухлёствывает сам император. Дантес пристроился в очередь и был весьма настойчив, а Натали не была слишком упорна. Дело шло к супружеской измене, но Пушкин не обладал достаточным влиянием на супругу. Он просто верил в неё. По этой причине, умирая, он сказал ей "Ты не виновата". Сказал это вслух. Полагаю, вопреки собственному мнению. Поскольку стрелся он не для того, чтобы обвинить Натали, а для того, чтобы доказать, что она невиновна, и что он - не "рогоносец". Так перед смертью ему было бы вовсе ни к чему ссориться с женой, бросать на неё позор общественного осуждения. Так что признание невиновности супруги - не доказательство её невиновности. А обвинения Николая Первого у Каменского слишком прямые и бездоказательные. Едва ли император желал смерти Пушкина и участвовал в заговоре, целью которого была дуэль со смертельным исходом.

И вот ещё что надо помнить! В России дуэли далеко не всегда приводили к смерти. Порой соперники стреляли нарочно в воздух, или наносили лишь небольшую рану. Главное - политес был соблюдён. Но Дантес - француз! Он воспринимал дуэль как смертельный поединок, выйти из которого живым можно только убив соперника.

Также сыграло роль имя Дантеса! Романами Александра Дюма зачитывались знатные дамы. Эдмон Дантес - звучало чрезвычайно романтично! И вдруг в Россию прибывает Жорж Дантес! Сердца многих дам замирали, они как бы прикоснулись к живой легенде из знаменитой книги! Дантес поэтому весьма легко завоёвывал сердца русских барышень.

Ещё отмечу, что Каменский убеждённо сообщает, что между Геккереном и Дантесом существовала гомосексуальная связь, а также обобщает эти отношения до таких персон как Бекендорф и Адлерберг. Автор смело называет всех их содомитами, при этом, кстати, использует ещё более конкретное слово, начинающееся на «педе» и заканчивающееся на «-аст».

Между прочим, некая Витале Серена выпустила целую серию книг о дуэли Пушкина и Дантеса, опираясь якобы (или в действительности) на архивы наследников Дантеса-Геккерена. Это - ВЗГЛЯД ИЗ ФРАНЦИИ на эти события.

На сайте можно скачать бесплатно одну из этих книг под названием "Пуговица Пушкина"

Но есть ещё книги

"Чёрная речка до после"
"Тайна Дантеса"
"Пушкин в западне"

Претендует на объективность. И не без оснований!

О том, что Дантес и Геккерен состояли в содомической связи, всё-таки не умалчивает.

Однако уже вижу, что Дантеса называет усыновлённым по отношению к Геккерену.

Эта же ошибка встречается и в книге Каменского. Впрочем, у Серены Витале впоследствии сказано, что фактически Геккерен лишь получил разрешение на то, чтобы Дантес носил его фамилию, но усыновления никакого не было.

На самом деле Геккерен направил запрос в свою родную Голландию (Нидерланды) с просьбой разрешить ему усыновить Дантеса и разрешить Дантесу носить его имя - барон Геккерен.

Проблема была в том, что Дантес - подданный Франции, Геккерен - подданный Голландии, у Дантеса ещё был жив отец и согласия отца никто не спрашивал, письменного согласия его никто нигде не предъявлял, по возрасту Геккерен не подходил на роль отца Дантеса - не настолько был старше его! И в общем вся эта история мутная хотя бы тем, что оба находились-то в это время в России!

Геккерен предъявил ответ, в нём значилось, что в усыновлении Дантеса ему ОТКАЗАНО, но разрешено Дантесу называться именем Геккерен.

Этот документ Геккерен предъявил царю и правительству России, сообщив, что он официально усыновил Дантеса.

В это утверждение все поверили. Стали называть Дантеса сыном Геккерена, а Геккерена - отцом Дантеса. Хотя у Дантеса был жив настоящий отец.

Вот ещё что я нашёл у Серены. Утверждается, что Дантес был дальний родственник Нессельроде и Мусиных-Пушкиных. И по этой причине некоторым образом родственником самому Пушкину.

Позволю себе удивиться. Например, в римском праве усыновление означало полную юридическую тождественность тому, что данный человек теперь считался сыном усыновившего его человека. Соответственно, сыном своего биологического отца (и, разумеется в этом случае и матери) он уже более НЕ СЧИТАЛСЯ!

Итак, если Дантес был бы усыновлён Геккереном, он более не был бы Дантесом, и, соответственно, не был бы родственником Несселроде (по линии биологического отца) и Мусиным-Пушкиным (по линии матери).

Так, например, Клавдий, клиент Гая Юлия Цезаря, принадлежавший к сословию патрициев, ради того, чтобы иметь право быть избранным народным трибуном или хотя бы представлять перед ним ту или иную часть народа (но не патрициев!) должен был не принадлежать к сословию патрициев. С этой целью было оформлено усыновление Клавдия человеком из рода плебеев. Таким образом, Клавдий превратился в Клодия и уже отныне пользовался правами плебея, но не пользовался правами патриция. Любопытно, забавно, смешно! Бедняк усыновляет богача, ради того, чтобы богач отныне считался бедняком!

Будем честны. Вся эта история с усыновлением Дантеса Геккереном - ещё одна мерзость, дополняющая и без того отвратительный образ Жоржа Дантеса. И никакие французские писательницы не сделают из него порядочного человека «задним числом».