Странное сходство

Автор: Гарриет Пайн Гроув. Авторское право 1929 г.США
***
I. Акт второй, сцена первая. 3 II. Ширли пускается в новые приключения. 7
3. Загадочные встречи. 20 IV. Продолжайте рассматривать панораму. 34
V. Планы для старших. 43 VI. "Двойная тройка”. 54 VII. Сенсация. 63
8. Первый день Ширли. 78 IX. Письма. 90 X. Когда встречаются двойники. 98
XI. Сплетни и почести. 12. Хэллоуинские игры. 13. Флета спешит на помощь. 138
XIV. «Много шума из ничего». XV. Случайная встреча.16. “Призрак” Сидни. 174
17. Сидни делает Открытие.18. Жизнь становится Сносной.  XIX. Заверения. 294
XX. Наконец-то. 216 XXI. В доме её отца. 225
***
ГЛАВА I.

 АКТ ВТОРОЙ, СЦЕНА ПЕРВАЯ.


 Пьесы обычно начинаются с первого акта, первой сцены, но
маленькая жизненная драма, представленная в этой истории, начинается со второго
акта. Тот факт, что первый акт так долго оставался неизвестным некоторым
действующим лицам, позволял сохранить тайну.

«Восхищаешься, дорогая?»

Молодой джентльмен вошёл в комнату, пока он говорил, снисходительно улыбаясь и глядя на свою молодую жену, которая склонилась над белой колыбелью.

Молодому человеку было, пожалуй, лет двадцать семь, он был опрятно одет в серый костюм, с голубым галстуком, который гармонировал с его глазами, и держался с достоинством и спокойной уверенностью. Мягкие светлые волосы, волнистые, зачёсанные назад, и правильные, твёрдые черты лица — всё это не портило привлекательную внешность джентльмена. Пересекая комнату, он обнял стройную фигуру своей жены и вместе с ней посмотрел на спящего ребёнка.

— Ты меня винишь, милый? — прошептала молодая женщина в ответ на
Она отстранилась от кроватки и нежно провела пальцем по губам мужа. — Не буди её. Разве она не похожа на прелестный бутончик розы? Только взгляни на её очаровательный ротик и маленькие ручки с ямочками. О, я так рада, что она у меня есть!

 — А что ты думаешь о детской? У тёти замечательный вкус, и она мне помогла. «Да тётя просто без ума от ребёнка!»

«Я вижу, что останусь совсем не у дел», — заметил молодой
человек, но, похоже, его это не беспокоило.

“Скоро ты станешь таким же глупым, как я”, - засмеялась его жена. “А теперь пообещай мне!
Ты никогда не расскажешь, хорошо?”

“Я не решался обещать, дорогая, потому что думаю, что никогда ничего хорошего не бывает"
”Незнание правды".

“Но какой вред это может принести? Она действительно наша, крепкая и быстрая, и
никто этого не оспаривает!

“ Конечно. Но предположим, что однажды она узнает.

— Она не сможет, если мы ей не скажем, и если ты пообещаешь…

Две руки обняли молодого человека за шею, и на него взглянуло милое личико.
— Пожалуйста, пожалуйста, — взмолилась она. — Вряд ли мы узнаем что-то ужасное.

“Нет,--это просто, что я ... ну, я не довод против вас, как вы хорошо
знаю! Все в порядке. Я обещаю. Я никогда не скажу ей”.

“Теперь ты сделал меня совершенно счастливой, как ты это всегда делаешь. Это
самая красивая кукла, с которой мне когда-либо приходилось играть, и я собираюсь воспитывать ее
очень бережно ”.

«Я вижу, что у неё мои волосы, — насмешливо продолжил молодой человек, — то, что от них осталось. Какого цвета у неё глаза? Я ни разу не видел её бодрствующей, кроме того раза, когда она выла и её глаза были зажмурены».

«У неё будут такие же глаза, как у меня. Тётя говорит, что во всём
Важные черты характера она унаследовала от всех самых красивых младенцев в
нашей семье!»

Молодые люди радостно посмотрели друг на друга и тихо рассмеялись; но
ребёнок слегка раздвинул длинные тёмные ресницы, повернул голову, на мгновение взмахнул крошечной ручкой и со слабым вздохом засунул
большой палец в рот, снова крепко заснув.

Они молча стояли у кроватки, накрытой белыми одеялами и
красивым покрывалом, и ждали, проснётся ли ребёнок. Затем молодая
женщина осторожно отвела руку ребёнка от ротика, похожего на бутон розы. С
С новым достоинством она сказала: «Это нужно делать всякий раз, когда дети начинают сосать пальцы».

Но это было в конце осени, за семнадцать лет до следующей записанной сцены.




ГЛАВА II.

ШИРЛИ ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА НОВЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ.


«Конечно, мне всё равно, мама! Почему бы вам с папой не отправиться куда-нибудь и не повеселиться от души?» Это просто _великолепно_! Ура попечителям и преподавателям! Папе _пора_ взять творческий отпуск,
или как вы там это называете. После всего, что он сделал для этого университета!

 — И всего, что он собирается сделать, детка.

“Конечно. Музей будет полон всех этих мумий и прочего.
что ты там откопаешь”.

Мать Ширли улыбнулась. “Это будет лучше для вас, чтобы узнать больше
наверняка, дочь, только то, что ваш классической отец собирается делать
вон там. Я могу вас заверить, что мы не собираемся принести домой любую
мумии. Я хотел убедиться, что, девочка, что твое сердце не было
болезненность об этом. Вы понимаете, почему сейчас не стоит брать вас с собой. Когда вы поедете за границу, а я надеюсь, что когда-нибудь вы это сделаете, вам захочется сначала
совершить более общее путешествие. У нас такое было. И лучше не
сейчас же прервите свое обучение. Признаюсь, я немного разрываюсь между
желанием поехать с твоим отцом, повидаться с твоим кузеном в Англии, с
прекрасной возможностью для себя тоже, и сожалением о том, что оставляю тебя
позади.

“ Серьезно, мама, ” сказала Ширли более серьезно, чем говорила до этого.
“ Мне это кажется прекрасным приключением. Конечно, я не собираюсь
притворяться, что не буду скучать по тебе. Но ты мог бы бросить всё и вернуться
домой, если случится что-то серьёзное, и, в конце концов, мы могли бы
посмотреть на это с другой стороны. Я уезжаю на лето на Запад, это большой шанс для
я. Тогда я'm_ будешь делать то, что я стремился сделать, посещать девочек
школы на год. Видите? _И'm_ оставив вам на целый год!”

“ Благослови тебя Господь, дитя, - я мог бы знать, что ты так это воспримешь. Каким
утешением ты всегда была для меня! Просто позаботься о том, чтобы ты был
осторожен и не совершал рискованных поступков, и я сниму с себя ответственность.
Веди дневник, Ширли. Я тоже собираюсь завести такой, чтобы приносить тебе ежедневно.
фотографии того, что мы будем делать. Потом, конечно, будут письма.
”

“ Я напишу письма, мама, но насчет дневника я не так уверена.
Ты знаешь, в чём моя слабость. Мне нравится веселиться, но на то, чтобы
написать об этом, уходит так много времени, а ты знаешь, что о веселье
пишут лучше, чем о серьёзных вещах. Мой дневник будет выглядеть примерно так: «Первое января.
 Идёт снег. Пропустила завтрак. Занятия весь день. Тема задана. Выбрала «Зачем
идти в колледж?» Нужно одеться к ужину. Голодна. Завтра жду письма от
мамы».

“Даже такой набросок "Ширли" будет лучше, чем ничего. Я
хотел бы просмотреть его, чтобы понять, чем на самом деле занималась моя девочка ”.

“Я обещаю, мама, что у меня будут хорошие уроки, а не просто развлечения, и я представляю
что они довольно строгие. Вероятно, так и должно быть. Но до этого
еще далеко. Надеюсь, этим летом у меня не будет ничего, кроме веселья.
А вот и папа. Это выдающийся профессор эпиграфии,
Палеографии и археологии, не говоря уже о ... ну, обо всем остальном ... кто
собирается раскопать Грецию, Рим и Египет в этом году?”

“И это дерзкая, красивая и единственная дочь упомянутого
профессора?” — спросил легко шагающий, хорошо выглядящий мужчина, который вошёл в свою
собственную гостиную, хлопнув дверью.

Ширли подбежала к нему и довольно порывисто обняла, а он
Он взъерошил ей волосы и поцеловал в лоб. «Ну что, девочки, —
сказал он, — кажется, ушёл последний выпускник: последнее собрание
попечителей закончилось. Я пожал руку президенту в его кабинете,
и он пожелал мне счастливого и прибыльного года». С комичной
походкой в сторону величественный профессор потянулся к другой
девушке, своей жене, и притянул её к себе рукой, которой не обнимал
Ширли.

«Мои отчёты об оценках давно готовы, и я в последний раз ответил на звонок
университета, чтобы пойти на занятия, только в следующем году. Вы не
удивляетесь, что я немного не в себе?»

Этот мягкий способ образно бросить шляпу на землю позабавил Ширли, но она так же заботилась о достоинстве отца, как и он сам, поэтому она выскользнула из-под его руки и сказала: «Отец, по дорожке идёт студент. Пойдём, мама. Папа, наверное, провалил его на чём-то. Не волнуйся, папа, ты скоро уедешь. Я тоже собираю вещи, и мне всё равно нужна мама». — «Покойся с миром», — добавила Ширли, махнув рукой в сторону ничего не замечающей студентки, которая стучала по экрану, когда Ширли и её улыбающаяся мать выходили из комнаты.

 Ширли использовала латинское выражение, чтобы подчеркнуть свою мысль
Она не объяснила, что это значит для якобы несчастного студента, но, вероятно, это была единственная латинская фраза, которая пришла ей в голову в тот момент.
Каким бы ни было поручение, профессор быстро с ним справился, и, как только студент начал насвистывать, выйдя на улицу, с него, должно быть, сняли ответственность.

Ширли было немного грустно, что её отец и мать уезжают раньше неё, но ничего не поделаешь, и если у Ширли и стоял комок в горле, то на её сияющем лице это никак не отразилось, когда она весело помахала на прощание доктору и миссис Харкорт, чьи лица она
Она могла видеть через окно пульмановского вагона, как поезд начал двигаться. Но
она довольно спокойно отвернулась, и молодой человек, который был с ней, без
слов взял её за руку и повёл обратно в вагон, который стоял в ожидании.

Ширли сглотнула, на мгновение зажмурилась, а затем подняла улыбающиеся тёмные глаза с загнутыми ресницами на своего высокого, стройного спутника. — Я в порядке, Дик.
Просто у меня такое забавное чувство, что всё кончилось, понимаешь.

— Да, — ответил Ричард Литтон. — У меня было такое. Помнишь, когда я учился в
военной школе? Когда я стоял на платформе в своей новой форме, просто
Я был совсем мальчишкой, понимаете, и видел, как поезд исчез с моим отцом на борту,
уезжающим домой без меня, — о боже!

 — Ты был таким маленьким, не так ли? Но мне ты казался ужасно взрослым,
и я помню, как был впечатлён, когда ты вернулся домой на каникулы в этой форме.

 — Каким же я был идиотом! — рассмеялся Дик, отводя Ширли в сторону от грузовика,
гружённого чемоданами. “ Еще студенты уезжают следующим поездом
, ” сказал Дик, взглянув на грузовик. “ Вон тот первокурсник пытается
привлечь твое внимание, Ширли.

Ширли посмотрела в ту сторону, куда кивнул Дик, и улыбнулась пухлому мужчине.
юноша, который с интересом смотрел на неё. Она немного пришла в себя, поклонившись мальчику, который учился в одном из классов её отца и с которым она несколько раз встречалась у себя дома. Она не могла знать, насколько сильно заинтересовался первокурсник и почему он сказал себе: «Это всего лишь её кузина».

 На маленькой станции в студенческом городке было оживлённее, чем обычно, из-за отъезда студентов. Поскольку доктор и миссис Харкорт планировали уехать как можно скорее, их отъезд совпал по времени
как и многие другие, хотя попечители в основном ушли раньше.

«Если ты начнёшь их критиковать сейчас, Ширли, — сказал Дик, — то что будет, когда ты поступишь в колледж, я даже думать не хочу».

«Ерунда, — сказала Ширли. — Может быть, я смогу остаться на два года в другой
школе. Там есть колледж, знаешь ли».

«Твой отец этого не допустит, Ширли». Он хочет, чтобы ты была здесь ради
своей университетской работы».

«Я знаю».

Но они подошли к машине, в которой сидели две дамы. Одна из них была
пожилой, а другая — примерно ровесница матери Ширли. «Ну вот и всё».
— Сирота, мама, — весело сказал Дик, усаживая Ширли на переднее сиденье и обходя машину, чтобы самому сесть за руль.

 — Я бы не стала напоминать ей об этом таким бессердечным образом, Дик, — сказала его мать, чья улыбка была такой же весёлой, как и у Дика, а добрые глаза сочувственно смотрели на Ширли.

 — Я не против, кузина Молли. К счастью, я не сирота,
и я собираюсь сделать именно то, что советовал мне мой уважаемый отец, —
думать о предстоящих мне приключениях. Как ты думаешь, мы сможем
отправиться в путь послезавтра, тётя?

В этом замечании Ширли обратилась к пожилой даме:

 «Вы будете обязаны это сделать, моя дорогая. Вы забываете, что ваши билеты уже куплены, и все приготовления сделаны. Мы можем сделать последние покупки прямо сейчас, если Дик нас подвезет. Я знала, что ваша мама не сможет управиться со всем этим в последний момент, учитывая, что она постоянно отвлекалась на дела профессора».

 «Ну же, тётя!» не вини в этом бедного папу.

«Он ничего не мог поделать, дорогая. Но я не зря прожил эти приятные годы по соседству с тобой, дитя моё, и твоя мать доверяет моему мнению. У меня есть список».

— О, значит, вы всё спланировали вместе с ней, — сказала Ширли. — Сегодня всё
было довольно сумбурно, но она велела спросить у вас обо всём.
 Я почти собрала вещи, но буду рада вашей помощи.

 Мисс Дадли была двоюродной бабушкой Ширли, тётей её матери. Она жила в собственной квартире неподалёку от дома Харкортов и умудрялась занимать должность главного советника своей племянницы, не проявляя никаких неприятных черт, которые могла бы привнести назойливая натура. Но у мисс Дадли были свои увлечения и широкий круг друзей. Никто не знал, сколько ей лет, но если Харкорты были в
Мисс Дадли, хорошо сохранившаяся, всё ещё привлекательная, с едва заметными морщинами на лбу, широко раскрытыми карими глазами и независимым видом, должно быть, была в возрасте шестидесяти лет. Они с Ширли всегда были хорошими подругами. Её обставленные со вкусом комнаты, книги, диковинки, к которым Ширли приучили не прикасаться без разрешения, всегда доставляли удовольствие дочери профессора. Часто кто-нибудь из друзей мисс Дадли заходил в гости и обращал внимание на хорошенькую светловолосую девочку с тёмными глазами, которая, возможно, читала какую-нибудь книгу, и
свернувшись калачиком в углу дивана мисс Дадли.

 Литтоны были дальними родственниками Харкортов. Именно с ними Ширли собиралась отправиться в путешествие на запад. Поскольку у них тоже было много дел и поручений перед отъездом, Дик высадил мисс Дадли и Ширли в центре города у их первого магазина и договорился встретиться с ними позже, чтобы отвезти их домой. Ширли совсем забыла о том, что ей одиноко, в суете
момента, в важности не упустить ни одной детали и в
выборе последних покупок.

Тем временем в «Пульмане» доктор Харкорт говорил своей довольно серьёзной
жене: «Мне нужна более жизнерадостная спутница, Элеонора». С некоторой
иронией он посмотрел в улыбающиеся глаза, очень похожие на глаза Ширли. «Я тоже чувствую,
что от этого прыжка у меня немного перехватило дыхание, но если мы позволим
себе заскучать по дому или заволноваться в самом начале, что с нами будет?»

 «Я точно не знаю». Я снова почувствовала себя девчонкой, когда планировала своё приданое
и медовый месяц, — но, наверное, расставание с Ширли заставило меня задуматься о своих
обязанностях.

 — Перестань, дорогая. Это наш второй медовый месяц. Подумай о веселье.
что у нас всё получится. Помни, что мы решили. Конечно, могут случиться неприятности, но как глупо строить свою жизнь, ориентируясь на них.

— Я помню, учёный профессор, — сказала миссис Харкорт, отвечая на пожатие протянутой руки. — Мы решили, что в этом старом мире разумно добиваться чего-то, не сдерживаясь своими страхами, и что этот год станет возможностью для Ширли, а также для нас самих. Мы составили для неё прекрасные планы и, как
обычно, молимся: «Избавь нас от зла». Правда, Уилл, я счастливая женщина
и я верю в тебя и в Провидение так же сильно, как и всегда. Ты ведь не винишь меня за то, что я немного переживаю из-за того, что оставляю Ширли, правда?

«Ни капли. Но я думаю, что это пойдёт вам обоим на пользу. Что я сделал с этим Бедекером? В нём последний отчёт о нашей археологической экспедиции. Я положил его между страниц и надеюсь, что не оставил дома!»

— «У меня это в сумке, Уилл. Я мигом найду это для тебя».

Доктор и миссис Харкорт садились на пароход, направлявшийся к английскому побережью, примерно в то же время, что и мистер и миссис Литтон, их
Сын Дик и кузина Ширли Харкорт уехали из студенческого городка навстречу приключениям на Западе.

«Не делай ничего такого, чего бы не сделал Дадли», — весело сказала двоюродная бабушка Ширли, обнимая её в последний раз. «Позаботься о моей единственной племяннице, Дик, если отправишься по одной из этих диких троп.

«Тетя, кто бы мог подумать, что вы так говорите?» Это не старые добрые времена
на Западе».

«Бандиты двадцатого века — худший из видов, дитя. Помни, Дик».

«Поверь мне, кузина Энн. Когда ты снова нас увидишь, мы уже будем на вершине».
Скалистые горы в Колорадо, Вайоминге, Монтане и Калифорнии, так сказать.
Ширли, а в Калифорнии есть Скалистые горы?

«Не задавай неудобных вопросов, Дик. Мы посмотрим на карте,
потому что у нас будет много времени для этого в поезде. Я собираюсь изучать
географию и многое другое во время этой поездки, тётя Энн. Пожалуйста, береги себя. Я бы хотела, чтобы ты тоже поехала».

— Я не вынесу этого, Ширли, не вынесу всего, что ты собираешься сделать. Уведи
её, Дик, пока я не передумал и не отпустил её!

На этот раз Дик проводил свою кузину не в машину Литтонов, а в такси, которое отъехало от дома Харкортов.
Тетя Энн наконец-то заперла дом. Ширли вбежала внутрь, села рядом с миссис Литтон и с облегчением вздохнула.

— Устала, дитя? — спросила миссис Литтон.

— Я не столько устала, сколько рада, что последнее дело сделано и что мы
действительно уезжаем. Так ведь?

 — Я думаю, что так. Я тоже рада. В нашем доме было столько дел, и я должна была убедиться, что Дик и твой кузен Стив ничего не
забыли.

И мистер Литтон, и Дик запротестовали, услышав это обвинение в неспособности
позаботиться о себе, но всё это было в шутку, и Ширли
сидела неподвижно, напряжённая от волнения перед таким большим путешествием,
самым долгим из тех, что она когда-либо совершала. На вокзале
собралась группа девушек, которые пришли проводить Ширли. Несколько
друзей Дика тоже решили прийти прямо перед прибытием поезда.

«Хуже всего то, что пройдёт много времени, прежде чем мы снова тебя увидим, —
сказала одна из школьных подруг Ширли. — Обидно, что ты не закончишь школу вместе с классом!»

“Да, это так; но я все равно пойду с тобой в колледж, и это было бы
было бы довольно тяжело провести здесь весь год без отца и матери ”.

“Я не виню тебя, Ширли”, - сказала другая девушка. “Если бы у меня был твой шанс,
Я бы воспользовалась им не раздумывая. Напиши нам об этом, ладно?”

“О, да, Ширли”, - воскликнула первая девушка. — Нам нужно будет что-нибудь о тебе написать в наш маленький бюллетень, и если ты расскажешь мне о своей поездке, я использую это как тему!

 Но поезд уже свистел.  Наконец-то прощание закончилось, прощание, которое, как казалось Ширли, тянулось бесконечно с тех пор, как её отец
и мама уехала. Из окна Ширли махала рукой и посылала воздушные поцелуи,
наконец откинувшись на мягкое сиденье и обнаружив, что сидит рядом со «старым
Диком», который взял журнал, чтобы обмахиваться им, как веером.

«Ну же, Ширли, — сказал он. — Ты стояла там, как троянский конь. Представь, если бы мальчики так обнимали меня».

— Они похлопали тебя по спине, Дик, а мне бы не хотелось, чтобы меня
похлопали. Думаю, я предпочитаю, как это делают девушки.




 ГЛАВА III.

 НЕОЖИДАННЫЕ ВСТРЕЧИ.


 — Спасибо, Дик, я уже пришла в себя, — рассмеялась Ширли, отмахиваясь от
журнал. «Кроме того, у меня в сумке есть маленький веер. Сегодня довольно жарко. Мы недостаточно близко к электрическому вентилятору, чтобы им воспользоваться».

«У нас прекрасное место, Ширли, в самом центре вагона. Твой дядя Дик позаботился об этом! Я забронировал места, но не могу ручаться за всех, кто впереди нас. Мы переходим от одной линии к другой, ты же знаешь».

Ширли не знала. С безразличием к деталям, к тому, что
о ней кто-то позаботится, она была готова ко всем приключениям и
сюрпризам. — Хорошо, — сказала она. — Я вполне довольна тем, что могу
«Дядя Дик», без сомнения, с небольшой помощью своих родителей, присматривает за всем этим, не беспокоясь ни о чём из этого сам.
Но я могу с самого начала сказать, что я совершенно счастлив, благодарен вам всем и всему остальному, чему я должен быть благодарен! Я с трудом могу в это поверить, Дик, честное слово!

— «Это и для меня большой шанс, Ширли, и помни, что ты тоже будешь вести для меня учёт того, что мы видим».

«Конечно, буду, при условии, что ты будешь отгонять бандитов».

«Я что, забыла пообещать кузине Энн? Но она просто шутила, как обычно».
она делает. Говорят, Ширли, я хочу видеть, кто на этом поезде. Я была слишком
занят делами семьи, чтобы увидеть, если у кого-то есть что я знал, и
такси все равно сделал это”.

“Кто знает? Возможно, кто-то едет по крайней мере до Чикаго”.

Ширли начала просматривать свою красивую новую записную книжку, которая
вмещала так много и была такой совершенной внутри и снаружи. Она была скорее рада
немного побыть одной. Дик устроил их всех с комфортом, сделав
то, что может сделать воспитанный молодой человек.

Теперь, наслаждаясь мужской свободой, он прогуливался между машинами
по собственной воле, и Ширли отмахнулась от проделок своей кузины, погрузившись в собственные счастливые мысли. Отец и мать уехали и были на пути к великим свершениям. Дорогая тётушка, которой она была обязана этой поездкой, точно не будет скучать, потому что у неё тоже были приятные планы на лето. Просто чудесно, что всё так сложилось.

Профессорам в колледжах приходится планировать подобные поездки, потому что в университетах большие
суммы денег не растут на деревьях. Ресурсы доктора Харкорта были бы
напряжены до предела, чтобы финансировать поездку в Европу, не говоря уже о расходах Ширли. Но тётя Энн была душой и сердцем
с самого начала. Для доктора Харкорта было бы важно с профессиональной точки зрения отправиться в путешествие, присоединиться к экспедиции, в которой был заинтересован университет, и собрать материал для книги, над которой он работал. Мисс Дадли сразу же сказала им, что возьмёт на себя заботу о Ширли, и именно по её совету было принято решение. Литтоны собирались в это долгое путешествие на запад и были бы только рады взять с собой Ширли. Почти за год до поступления Ширли в школу для девочек
были приняты меры.

Ширли задумчиво вытащила свою маленькую чёрную записную книжку, в которой она собиралась вести учёт расходов, а также делать небольшие заметки о поездке, чтобы заполнять их самой или Диком, когда они будут писать письма. Она думала о том, какая она счастливая. Кузина Молли подарила ей новую сумочку. Её «прекрасное» новое синее пальто и симпатичную, подходящую по цвету шляпку выбрала тётя Энн, одобрив их. Ширли перевела взгляд на пальто, висевшее рядом с ней. Тут подошёл носильщик с сумками для шляп, и Ширли сняла свою, взъерошив золотистые локоны и взглянув в маленькое длинное зеркало.

Ширли Харкорт очень мало любила путешествовать, хотя короткие поездки
во время летних каникул не были чем-то необычным. Но Доктор Харкорт
препятствует скромный доход, а затем он любил останавливаться около дома,
работаю в своей библиотеке на написание, чтение книг, которые были за
Понимание Ширли, ни интереса.

Мистер Литтон располагал гораздо большими средствами, хотя Литтоны тоже имели
обязанности, которые удерживали их от поездок. Это была давно запланированная поездка, которая должна была
занять почти всё лето, с остановками в разных местах.

Ричарду Литтону было почти двадцать, и осенью он должен был поступить на третий курс университета. Ширли, которая знала его как сестра, всегда живо интересовалась тем, что он ей рассказывал. Она знала симпатичных девушек-второкурсниц, с которыми он ходил на вечеринки, и кокетливую первокурсницу, которая была такой «милашкой», но ушла из школы в конце первого курса. Ширли гадала, пишет ли ей Дик по-прежнему; но
как настоящая леди, Ширли никогда не задавала вопросов. Было приятно, что
Её двоюродный брат учился в университете, и она была рада думать, что Дик всё ещё будет учиться, когда она поступит. Он мог рассказать ей то, что она должна была знать, то, о чём её отец не имел ни малейшего представления, по крайней мере, она так думала.

Но Ширли не знала, что профессора, которые, как предполагается,
должны думать только о предметах, которые они преподают, — и они действительно так думают, — в полной мере осознают другие проблемы, связанные с социальными отношениями и дисциплиной, а также с привилегиями молодых людей, находящихся под их опекой.
 Для Ширли «папа» был просто «дорогим папой», который «много знал» и работал
«Ужасно тяжело» и постоянно приходилось встречаться с кем-нибудь из студентов по поводу уроков или личных дел, о которых профессор был раздражающе скрытен.

 Миссис Литтон взглянула на Ширли после того, как Дик исчез, но увидела, что Ширли была полностью поглощена своими мыслями.  Одобрительно осмотрев содержимое своей сумочки, сделав несколько пометок в новой записной книжке и удобно устроившись на подаренной ей подушке, Ширли с большим интересом наблюдала за быстро проносящимся мимо пейзажем. Дик
вернётся, когда придёт время ужинать в вагоне-ресторане. Тогда
Через какое-то время стемнеет, она впервые окажется в спальном вагоне, а утром они будут в
Чикаго.

 Надо сказать, что Ширли, хотя и предвкушала предстоящие впечатления от
парков и Скалистых гор, больше всего на свете хотела увидеть этот огромный и интересный город. Это было самое большое из всего, что она видела, потому что Ширли ещё не бывала в Нью-Йорке.

Они сняли комнаты, заранее заказанные мистером Литтоном, в скромном, но очень опрятном и респектабельном месте. Часть времени они проводили с мистером и миссис Литтон,
Часть времени Ширли проводила с Диком, часть — со всеми тремя Литтонами.
Ширли видела Чикаго. Грохочущие трамваи, кондукторы, некоторые из которых были настолько иностранцами, что едва могли правильно произнести названия улиц; рёв надземных поездов и удовольствие от того, что можно было понять, как ими пользоваться, поднимаясь высоко над наземными вагонами и поспешно сходя с платформы в вагон, который так быстро скользил вверх; большие экскурсионные автобусы — всё это было в новинку для Ширли.

Дик иногда любил гулять один, но он также
понравилось принимая Ширли вокруг, когда его родители были либо уставшие, либо
предпочтительный ряд других развлечений, чем то, что молодые люди сами выбирали.
Они могли зайти послушать один из концертов в Lyon и Healy's или
найти популярное заведение, которое выглядело бы привлекательно в перерывах между выступлениями.
Они вместе посетили Институт искусств и музей в Грант-парке,
хотя для них это было слишком. “Нам придется разбираться с этим постепенно,
Дик”, - сказала Ширли. «Я не могу одновременно удерживать в своей слабой голове столько мыслей.
Я представляю, что маме и папе придётся нелегко.
за короткое время, проведённое в зарубежных галереях».

«Лучше всего выбрать то, что вас интересует, и рассмотреть детали, — сказал
Дик, — а затем бегло просмотреть остальное. Пойдём в
Линкольн-парк сегодня днём».

«Хорошо, и не забудь, что я должен каждый день смотреть на озеро. О, я
просто боюсь снова идти по Мичиган-бульвару». Я и не знал, что
в мире так много машин, как в Чикаго!»

«Не волнуйся. Я благополучно доставлю тебя. Это даже хуже, чем в нашем маленьком городке во время выпускных, не так ли?»

«Да. Подумать только, я-то думал, что это пробки!»

Куда бы они ни шли Дик заметил, что Ширли обращает взоры людей.
И это, конечно, не было настолько необычно, даже для дома, Ширли был
считается очень красивая девушка. Но был выглядеть почти как один из
признание того, что он заметил несколько раз. Однажды, на верхушке омнибуса,
пока они стояли в нерешительности, в проходе, потому что не было двух мест
вместе, джентльмен поднялся от прохода, рядом с которым другой
была вакантна. Улыбнувшись Ширли и приподняв шляпу, он подошёл к тому месту, где
одно свободное место давало ему возможность сесть, а Ширли и Дику —
посидеть вместе. Ширли, стоявшая с присущей ей невозмутимостью,
что было естественно для нее, подумала, что это всего лишь приятная любезность, слегка улыбнулась
в ответ и села на внутреннее сиденье.

Дик посмотрел вслед джентльмену. “ Этот парень думает, что знает тебя,
Ширли, ” сказал он.

“О нет, он не мог, ” ответила Ширли, - если только он не выпускник
нашей школы”.

“Возможно”, - согласился Дик. «Мы встречаем их повсюду».

Но следующая встреча немного озадачила Ширли. Они с Диком зашли в очень привлекательную кафешку на обед в один из своих
поездки в центр города. После того, как они закончили обедать, Ширли двинулась
к двери, стоя в стороне, чтобы не мешать людям, пока Дик
оплачивал их чеки.

В то время как Ширли стояла, интересует месте, но не чувствует
чуть в стороне от нее, короткий, тонкий маленький человек пришел пробегая мимо,
и осекся, увидев ее. “Здравствуйте!” - сказала она. “ Видишь, как это делают
_hoi polloi_? Я думал, ты уехала на лето. Сегодня проезжал мимо твоего
дома, и он был заперт. С тобой симпатичный молодой человек.
 Хорошо проведи время за меня. Малышка Олли теперь должна зарабатывать себе на жизнь. Пока.

Ширли стояла, улыбаясь, во время этой речи, произнесенной быстро, потому что
девушка, казалось, очень спешила. Не было ни малейшего шанса сказать ей
что она, должно быть, ошибся, хотя очевидно сюрприз Ширли на время
имя, возможно, предположил он, Ширли думала, что потом.

Дик тут же присоединился к ней. “Кто этот старый друг?” спросил он,
глядя вслед красиво одетой девушке, которая теперь смешалась с
остальной спешащей полуденной толпой на тротуаре.

«Я уверена, что не знаю, Дик, ту, которая думала, что знает меня. Она
стояла прямо передо мной и даже не задумалась о том, что я могу быть
Верно. Должно быть, я очень похожа на кого-то, кого она знает».

 Затем Ширли повторила слова девушки. «Она спросила меня, не видела ли я, как это делают простолюдины; значит, девушка, на которую я похожа, не может часто бывать в кафетериях. И эта тоже симпатичная».

“Ну, достаточно посмотреть на то, что некоторые не пытайтесь отскоблить с
знакомство с вами по прочности ваше сходство с кем-то”.

“Я не понимаю, как это может быть сделано, Дик”.

Следующий эпизод, однако, был очень безобидным и произошел на следующий день
. Ширли была одна, выходила из кондитерской недалеко от того места, где
они остановились. К обочине подъехала красивая машина, из которой
выпрыгнул мальчик лет двенадцати, а затем машина быстро уехала.
 Мальчик был хорошо одет: в трусах, чулках, ботинках — во всей
одежде, сшитой по последней моде для мальчиков. Он побежал по тротуару к одной из дверей высокого здания,
когда увидел Ширли.

 — О, это забавно, — сказал он. — Я думал, что ты к этому времени уже у индейцев. Мама сказала... — но тут ребёнок замолчал, потому что кто-то позвал его от двери. — До свидания, — крикнул он в ответ и вышел.
после короткой остановки он тронул свою фуражку и продолжил путь.

«Милый маленький джентльмен», — подумала Ширли, которой понравилась его дружелюбная речь, и она с благодарностью посмотрела на юношу, когда он заговорил с ней.

«Кто бы ни была моя двойняшка, Дик, — сказала Ширли, вернувшись в отель и найдя Дика в вестибюле, — она должна быть там, где индейцы, я только что узнала.  Надеюсь, я с ней встречусь». Нет, я тоже не
хочу. Я бы предпочла, чтобы я была одна!»

«Я не виню тебя, Ширли. Но ты, скорее всего, никогда её не увидишь,
особенно если она пошла на Запад впереди нас. К тому же мы не можем быть
ходить в те же места.”

“Это не очень важно, Дик. Я, наверное, все о нем забудут”.

Ширли была с миссис Литтон позже в тот же день, когда они пошли с
путеводитель по великой магазинов Маршаля Фильда, а затем были
обед вместе, там и покупали. Ширли хотела отправить своей тёте Энн что-нибудь из этого магазина, просто потому, что мисс Дадли так часто о нём говорила. Это должно быть что-то красивое, из её собственного небольшого фонда.

Для себя Ширли искала бы что-нибудь подешевле, но для мисс Дадли она рассматривала множество вещей, которые стоили гораздо дороже, чем она могла заплатить, и удивлялась, что продавцы так стараются.
 Продавщица, которая продала ей изящный носовой платок, явно расстроилась, когда Ширли ничего больше не купила, а когда миссис Литтон попросила показать ей что-нибудь подешевле, чем то, что ей предложили, молодая женщина за прилавком явно удивилась и растерялась.
Ширли бросила на него взгляд, который едва ли можно было истолковать. Но всё это время
В магазине к ним отнеслись чуть более любезно, чем обычно. «Я почти уверена, — сказала миссис Литтон, — что они нас знают».

 Ширли не рассказала кузине о своих встречах с теми, кто, казалось, думал, что знает Ширли, и не стала это комментировать. Но она задумалась, не связано ли это сходство с особой любезностью продавцов. Дома она привыкла к такому же уважению, потому что положение и характер её отца внушали уважение его согражданам.
Но Харкорты ни в коем случае не собирались покупать самые дорогие
вещи во время поездки в местные магазины.

Последнее происшествие, которое можно было объяснить воображаемым сходством,
произошло в отеле, когда они все ждали в вестибюле,
собираясь уходить. Портье стоял рядом с их багажом. Мистер
Литтон оплачивал счёт у стойки. Дик покупал газету. Миссис
Литтон сидела в одном из больших кресел, а Ширли стояла рядом с ней, чуть позади кресла, держа в руке сумочку.

Джентльмен, консервативно одетый и выглядящий как преуспевающий
чикагский бизнесмен, ранее прошёл мимо них по пути от входа к стойке, где он
поговорил с одним из клерков и быстро направился к выходу. Увидев Ширли, он
на мгновение остановился с удивлённым видом. Затем он свернул с прямой
дорожки к двери и быстро подошёл к ней. Миссис Литтон, которая наблюдала за
мужем с расстояния, не заметила его. Но Ширли увидела, что он приближается,
и задумалась, что будет дальше. Возможно, это кто-то, кого она должна знать.

В результате, когда джентльмен предложил свою руку, Ширли расширенный
ее. Это может быть “Старый Град” и он бы никогда не
запомните его. За ее столом на каждом открытии было множество людей, которых развлекал ее отец
и она не всегда могла вспомнить
их.

Как и в других случаях, этот незнакомец торопился. Еще не успела
У Ширли была возможность сказать: “Вы ошибаетесь!” И никто ещё не упомянул имя её «двойника»!

Но это был не «старожил». Это стало ясно сразу, как только джентльмен обратился к ней. «Что ж, моя дорогая, приятно видеть вас в городе. Я
Я думал, что ты уехала с отцом. Мы будем скучать по всем вам,
хотя я рассчитываю, что буду приезжать и уезжать всё лето. Миссис Скотт и девочки
уехали в Висконсин, ты же знаешь. Желаю вам приятного путешествия. Ты выглядишь намного лучше, чем когда вернулась
в конце учебного года. До свидания, дитя моё, я должен вернуться в
банк.

Сняв шляпу, этот добродушный, по-отечески заботливый мужчина поспешил прочь с истинно
чикагской скоростью. Дважды Ширли думала, что сможет
что-то возразить, но дальше заикания дело не шло.
Ширли не должна была перебивать пожилых людей, но остановить эту быструю речь без
перебивки было невозможно.

 Миссис Литтон повернулась, но из-за суматохи, царившей внутри и снаружи, она
не расслышала, что было сказано. Мистер Литтон и Дик уже присоединились к ним,
носильщик собирал чемоданы, и через мгновение они уже были в такси,
направляясь на вокзал, чтобы успеть на поезд.




 Глава IV.

ПРОДОЛЖАЕМ ПАНОРАМУ.


“ Кто был тот старый чудак, с которым ты пожимала руку, Ширли, когда
Я подошел? - Спросил Дик, еще раз пройдясь по процессу
Он помог всем разложить багаж и тоже устроился на
диване-кровати рядом с Ширли.

«Его звали мистер Скотт», — скромно сказала Ширли. Наконец-то она узнала имя человека, который знал её двойника. «Я бы не сказала, что он очень стар, и я уверена, что «старик» — неподходящее для него слово».

«Почему он не поздоровался сначала с мамой?»

«Наверное, он её не узнал».

— Откуда вы его знаете?

— Я его не знаю, — Ширли наслаждалась этим.

— Тогда зачем вы с ним поздоровались?

— Я подумал, что он, возможно, какой-нибудь выпускник или даже важный человек.
попечитель, который знал отца и помнил меня, хотя вы можете подумать, что я сам себе льщу».

«И он оказался не попечителем и не кем-то ещё?»

«Он был кем-то, это точно. Он сказал, что, по его мнению, я уехал с отцом и что я выгляжу лучше, чем сразу после окончания школы, и что миссис Скотт и девочки уехали в
Висконсин, ну, вы знаете».

Дик запрокинул голову и рассмеялся. — Я видел, как он быстро оглянулся,
когда увидел, что я иду к тебе, Ширли. Он остановился на мгновение,
как будто собирался вернуться, потом достал часы и убежал
из-за двери.

“Он направлялся в банк”, - сказала Ширли. “О, я очень хорошо знаю мистера Скотта!"
”Хорошо, что мы уезжаем из Чикаго." - Сказала она. - "Я знаю мистера Скотта очень хорошо!"

“Хорошо, что мы уезжаем из Чикаго. Ты сказал маме?

“Нет; я бы забыл это сделать, а мы занимались такими интересными
вещами, что это не казалось очень важным. Однако довольно интересно узнать, что какая-то девушка, вероятно, из известной и богатой чикагской семьи, похожа на меня настолько, что меня принимают за неё средь бела дня, по крайней мере, спешащие люди или клерки, которые не слишком хорошо её знают. Возможно, я напишу мистеру Скотту и
спроси его, как её зовут».

«Как бы ты к нему обратилась, моя дорогая кузина?»

«Да. Это было бы сложно. «Мистер Скотт, Чикаго, Иллинойс» — это как-то неопределённо».

«Что ж, скажу тебе, Ширли, что в этом новом наряде ты выглядишь на миллион долларов. Ты, наверное, выглядишь настолько сногсшибательно, что им приходится останавливаться, чтобы поговорить с тобой».

— Теперь ты — кузен, с которым стоит дружить, Дик. Большое спасибо. В следующем году — нет, я не могу — через год, когда ты закончишь школу, я приглашу всех девушек, которые тебе нравятся, на чай и на другие мероприятия и позову тебя
конец. Хотя, возможно, старшеклассницы не пришли бы на вечеринку, которую устраивает литтл.
я.”

“Они будут рады быть предложено до дома профессора, даже с
вы из вопроса, который я не признаю. Кроме того, мой дорогой
Ширли, откуда ты знаешь, что к тому времени старшеклассница станет
интересной? Известно, что у преподобных старшекурсников часто бывают самые серьёзные романы за всю их студенческую карьеру с второкурсницами или даже первокурсницами.

 «Это так. Хорошо. Возможно, я знаю всех первокурсниц, а некоторых второкурсниц знаю и так. Просто выбери одну, которую тётя
Энн поприветствует тебя в нашей семье!»

«Это ещё предстоит выяснить, Ширли. А теперь послушай. Давай спланируем, что
мы будем делать, когда приедем в Денвер». Дик достал из своего Положите в карман одну из
иллюстрированных рекламных брошюр, выпущенных железнодорожными компаниями.
 Вскоре я забыл обо всем остальном, изучая Колорадо и его
возможности.

С тех пор перед ней открывалась восхитительная панорама прерий,
оросительных каналов, рек, гор, с поездками по предгорьям
и восхождениями на вершины; новых птиц, цветов и деревьев;
непуганых диких животных в национальных парках; заснеженных вершин;
ледников в парке Глейшер и выносливых лошадей на узких тропах.
Ширли не боялась тихо восхищаться лихими горными
ручьи, все сцены настолько новым и вдохновляющим с ней, и каждый новый
экспедиции. Миссис Литтон заявил, что он “стимулирует так же, как чашка
кофе” встречать каждое утро нетерпение Ширли.

“У меня никогда не было дочери, Ширли, и я не знала, чего мне не хватало
до этой поездки. Дика нельзя было пощадить, но я бы хотела, чтобы мы
могли усыновить тебя ”.

“ Из меня никогда не получалась хорошая девочка, не так ли? ” поинтересовался Дик.

«Ты прекрасный сын, — сказала его мать, — и этого мне достаточно».

Ширли была рада этому небольшому комплименту от своей кузины
Молли. Искренне радуясь возможности отправиться с ними в путешествие,
она изо всех сил старалась сделать так, чтобы кузины были рады её приезду.
 Она могла быть полезной во многих мелочах, и когда
они были вместе, как иногда случалось без джентльменов,
они веселились, как две девочки. Миссис Литтон была активной и сильной,
она храбро участвовала во всех поездках по узким тропам наравне с ними.

Одно восхитительное приключение сменяло другое. Конечно, временами они уставали,
и несколько раз едва избежали несчастных случаев, но
Случилось несчастье, омрачившее их путешествие. Когда было разумно дать время на отдых между поездками, они просто задерживались в каком-нибудь лагере или отеле до тех пор, пока им не хотелось продолжить путь. В разных местах они встречали много дружелюбных людей и с непринуждённостью американских туристов объединялись в группы для совместных поездок или откровенно обсуждали проблемы своей страны. Одна группа девушек, путешествовавших с двумя компаньонками, заинтересовалась Ширли. Их
компания сделала путешествие по Йеллоустону увлекательным, потому что они
Они часто оказывались в одном и том же автобусе. Дик тоже подружился с молодым человеком примерно своего возраста, студентом другого университета.

Но только когда они добрались до отеля в большом и чудесном штате Вашингтон, Ширли увидела свою двойняшку.

Это случилось в одном из коридоров на втором этаже около полудня.
Литтоны и Ширли уезжали в тот вечер. Ширли только что спустилась в вестибюль, и, поскольку там был всего один лестничный пролёт с площадкой посередине, Ширли не стала пользоваться лифтом, а побежала вверх по лестнице.

Между лестницей и её комнатой были двери лифта, и, когда она спустилась с последней ступеньки и пошла по коридору в сторону своей комнаты, она увидела себя, стоящую перед дверью лифта. Даже шляпа была того же цвета, что и её собственная, а золотистые волосы слегка завивались там, где должны были быть уши. Однако пальто было не такое, как у неё.

Девушка смеялась и оживлённо разговаривала с двумя
девочками, которые были с ней. Она повернулась к Ширли, и Ширли, теперь уже удивлённая,
и заинтересованно сделала шаг навстречу ей. Но было совершенно очевидно,
что другая девушка не видела Ширли. В этот момент двери лифта открылись,
и три девушки вошли внутрь и через мгновение скрылись из виду.

 Ширли механически, как обычно, направилась в комнату с
чем-то, что она несла миссис Литтон. — Кузина Молли, я
только что видела свою двойняшку. Это очень странно. Я и не предполагал, что
два человека из разных семей могут быть так похожи. О, я
ни словом не обмолвился о том, как в Чикаго люди принимали меня за
кто-то”. Ширли замолчала, несколько ошеломленная случившимся.

Миссис Литтон посмотрела на нее довольно серьезно, подумала Ширли. “Интересно,
кто бы это мог быть. Почему бы тебе не попытаться выяснить, кто она? У нее есть
комната на этом этаже?

“Какая же я глупая, кузина Молли! Вот я стою! Это _would_ быть достаточно
интересно узнать, кто она, пожалуй”.

Ширли вылетел из комнаты и спустился по лестнице. Но не было никаких признаков
девушки в лобби. Она даже подошла к стойке и довольно нерешительно спросила
не видела ли служащая кого-нибудь, похожего на нее, проходившего мимо
только что.

Клерк, к которому она обратилась с вопросом, внимательно посмотрел на неё.
 «Да, — сказал он. — Молодая леди, похожая на вас как близнец, подошла к стойке на минутку с другой молодой леди, которая оставила ей ключ. Дайте-ка подумать. Молодую леди звали Пенн, мисс Пенн. Они с матерью только что выехали, но она вернулась, чтобы забрать кое-что, что забыла или, как она сказала, подумала, что забыла. Из того, что я услышал, я понял, что они собирались в какой-то другой отель в городе, здесь. Если они ваши друзья или родственники, я, возможно, смогу их найти.
вы. ” Клерк, говоря это, заметил нерешительность Ширли. Он пришел к
правильному выводу, что она не знала молодую леди, которая была
так похожа на нее. Странно, подумал он.

“Спасибо”, - сказала Ширли. “Я спрошу свою кузину, не лучше ли их найти"
. Мы сами уезжаем через несколько часов”.

Но миссис Литтон не думала, что стоит пытаться
найти девочек. — Возможно, это было бы просто из любопытства, и ни один из вас не захотел бы знакомиться, поскольку вы говорите, что вам не понравилось, что вас приняли за кого-то другого
ещё. А если девушка окажется какой-нибудь дальней родственницей, то, по моему опыту, если нет ничего общего, то поиск родственников не очень увлекателен, хотя, конечно, интересно, и родственные связи укрепляют отношения, если только они не слишком дальние. Если вы действительно хотите это сделать, Ширли, мы можем остаться ещё на день. Я предоставлю вам решать этот вопрос. Я не сомневаюсь, что мы сможем связаться с вами сегодня вечером, и, возможно, вы будете чувствовать себя лучше.

— Если вы доверите это мне, кузина Молли, я скажу, чтобы мы продолжали нашу поездку. На мгновение мне захотелось подойти к девушке и сказать:
«Посмотри в зеркало, пожалуйста», просто так, для забавы. Но моё любопытство улетучилось, и моя природная робость, Дик, вышла на первый план».

 Дик Литтон, присутствовавший при этом разговоре, рассмеялся и снова спросил
Ширли, рассказала ли она его матери все подробности.

 «Почти все, Дик. Я расскажу ей всю историю, пока мы будем собираться. А теперь
дай мне сложить твои платья, кузина Молли». Ты же знаешь, что тебе нравится, как я это делаю. Не рано ли их упаковывать?

— Нет. Лучше сделать это до того, как мы выйдем. Куда ты, Дик, сказал, что собираешься нас
отвезти? Ах да. Мы увидим другую, более красивую сторону
— Старина Пасифик, Ширли. Пойди, пожалуйста, найди своего отца, Дик.




Глава V.

Планы на выпускной.


Была уже середина сентября, но ухоженные, политые и подстриженные лужайки школы всё ещё выглядели как бархат. На слегка холмистой местности с бетонными дорожками, цветочными клумбами, красивыми кустарниками, огромными старыми деревьями с густой листвой, в некоторых местах похожими на рощи, на большой территории располагались несколько красивых современных зданий, а также несколько величественных старинных построек, которые больше не возводились.

 Самым привлекательным, пожалуй, было побережье озера, где
Мичиган раскинулся широко, и у небольшого причала, к которому было привязано несколько лодок, стоял лодочный сарай в консервативном стиле. То, что, вероятно, было невысоким утёсом, было сглажено и превратилось в пологий склон, ведущий к песчаному пляжу. На некотором расстоянии был построен мощный волнорез для защиты небольших судов этой школы для девочек.

Чуть поодаль, в тихой рощице, на двух деревянных скамейках,
придвинутых друг к другу, оживлённо беседовала небольшая группа девушек в
летних платьях.

Любая группа девушек интересна и привлекательна, но эти девушки,
представляющие собой, так сказать, сливки общества, девушек, которые
достаточно заботились об образовании, чтобы получить его, и которые
успешно перешли в выпускной класс, могли привлечь внимание любого.

«О боже, — сказала одна из них, — завтра начинаются занятия!»

«Не терпится приступить к учёбе, Флета?» — спросила другая, чьи рыжевато-золотистые локоны были собраны в маленькую сетку на затылке. Ирма Рид отращивала «боб».

«Вроде того», — рассмеялась Флета, высокая сероглазая девушка с приятными чертами лица,
чьи волосы, по её словам, были седыми с самого начала, хотя их мягкий пепельный
цвет шёл к свежему лицу Флеты.

«Я буду только рада этому», — вставила пухленькая шатенка. «У меня было самое скучное лето, какое вы только можете себе представить. Вернуться в школу — это настоящее приключение! Мама всё лето болела, даже не могла уехать из города, и мы вообще не могли добраться до нашего летнего домика.
Конечно, никто из прислуги не хотел оставаться там, где была болезнь, и помимо
квалифицированной медсестры у меня на кухне была только одна женщина, и мне пришлось взять
присматривать за одним маленьким братом и двумя маленькими сёстрами и следить за тем, чтобы они вели себя тихо,
пока мама на работе.

«Конечно, я был рад это делать, и, возможно, вы знаете, что я научился оказывать первую
помощь пострадавшим, помимо всего прочего, что изучают в детском саду и начальной школе!
Единственное стихотворение, которое я могу повторить, — это «Матушка Гусыня» и тому подобное. Но, возможно, оно того стоило. Я столкнулась с кое-чем по-настоящему серьёзным, девочки, и я так
рада, что мама теперь в порядке и что я могу вернуться сюда!

 Пара прекрасных тёмных глаз наблюдала за Эдит Стюарт, пока та рассказывала о своём летнем опыте. Сидни Торн вздёрнула хорошенький маленький подбородок.
заметил: “Все хорошо, что хорошо кончается’, как сказал бессмертный Шекспир
. У тебя было тяжелое лето, Эде. Но я тоже рада
вернуться, хотя у меня было такое же насыщенное хорошими временами лето, как и обычно.
Это наш последний год здесь, девочки. Вы можете это осознать?”

“Этим летом Сидни была на Востоке, девочки”, - заметила очень хрупкая, изящная девушка
жестом давая понять, что все знает. — Это бостонский акцент, который она переняла. Да, Сидни, я тоже очень рад вернуться, и я должен признать, что это действительно наш _законный_
год!” На лице девушки появились ямочки от озорства, и она откинула назад
с ее лица упали волосы, почти такие же золотистые, как у Сидни.

Сидни выглядела немного смущенной этим. Сидни Торн не понравилось
для шуток и предпочитали делать критикуя себя, если есть
либо должно быть сделано; но спустя мгновение, в течение которого она не знала
то ли она хотела заморозить или нет, она уступила вместо улыбки.

— «Маленькая грешница, — сказала она, — не смейся надо мной! Но вы все ошибаетесь.
Хотя я всё лето провела у тёти и говорю больше, чем
или что-то в этом роде, что вполне приемлемо для любого
Стэндиша! Я вообще не был на Востоке. Я путешествовал по Западу,
частично по железной дороге, частично на автомобиле. Если вы будете хорошо себя вести, я расскажу
вам о некоторых хороших моментах, которые я пережил. Но давайте остановимся в отелях и поездим на автомобилях,
без кемпингов, за исключением очень коротких остановок. Я немного полазала по горам,
и мне нравится верховая езда, хотя однажды я ужасно испугалась, когда
ехала по «тросу», когда лошадь поскользнулась, и оставалось всего несколько
сантиметров, чтобы не упасть.

— О-о-о! — вздрогнула Дульсина Портер.

— Не так уж плохо, — сказала Сидни, — когда всё закончится. Подумай, сколько раз ты
просто не попасть под машину, когда переходишь дорогу, или твоя машина просто избегает столкновения. Самым важным событием поездки была поездка на Аляску, где
я никогда раньше не была».

 Словно вспоминая о прохладных местах, Сидни плотнее закуталась в лёгкий шарф. Но ветер с вод озера Мичиган
сейчас дул сильнее.

— Давай сменим тему, Сидни, — сказала Флета Рейс. — Какие у тебя планы на «Двойную тройку» в этом году и что мы должны делать в выпускном классе?
Как насчёт выборов и всего остального? Как мы будем играть и
как мы будем вести себя дипломатично с тем, кого ты знаешь, чтобы получить то, чего мы действительно хотим, вместо того, чтобы работать над тем, что мы будем ненавидеть?

Сидни слегка улыбнулась, хотя и была раздражена. Это так похоже на Флету — выпаливать всё, что приходит в голову, подумала она. Она опустила глаза, теребя кончик своего яркого шарфа. — Зачем ты спрашиваешь меня, Флета? — спросила она.

— Потому что у тебя больше всего влияния в школе, и потому что ты президент «Двойной тройки», — ответила Флета. — Я уверена, что у тебя есть какие-то идеи. Что там у вас в голове?
— А что ты будешь делать этим летом, пока будешь лазать по горам, ходить под парусом, плавать и всё такое?

— Не дави на нашего президента, Флета, — мягко сказала Эдит, сидевшая рядом с
Сидни. Она легонько постучала по гордому маленькому плечу Сидни и продолжила: — Конечно, у Сидни есть идеи, но дай ей возможность их обдумать. Если у неё есть какие-то планы, она быстро нам расскажет.
В любом случае, это не официальное собрание. Это просто случилось».

Замечания Эдит заставили Сидни почувствовать себя более отзывчивой. Комплимент Флеты тоже не был неприемлемым. Она не возражала против
в дополнение к этой идее, она сказала тихим голосом, как будто рядом мог быть какой-нибудь подслушивающий дух: «Как вы думаете, девочки, сегодня утром декан говорила со мной о мисс Гибсон. Я обсуждала с ней несколько вопросов, и она сказала: «Кстати, Сидни, я заметила, что в прошлом году некоторые девочки плохо относились к мисс Гибсон. Я бы хотела, чтобы ты повлияла на них». Ваша стипендия всегда настолько высока, а ваша вежливость настолько безупречна, что я уверена, вы захотите помочь мисс Гибсон. В прошлом году она была новенькой, вы
Я запомню, но её знания и положение таковы, что я ожидаю от своих девочек преданности!

«Простите, что повторяю комплимент самой себе, девочки, но я просто должна была произнести всю речь так, как она её произнесла. Более того, был ли это комплимент или попытка заставить меня что-то сделать? Я, конечно, не сказала ей, что терпеть не могу мисс Гибсон, и сейчас не время говорить ей, какая мисс Гибсон властная и неприятная. Действительно, там были люди, ожидавшие встречи с деканом. Всё, что я сказала в ответ декану, было: «Да, мисс Ирвинг», хотя я выглядела внимательной и заинтересованной.
в нужных местах. Зачем мне рассказывать декану о том, что я думаю?
 Разумеется, никто из нас не собирается делать ничего, что не соответствует правилам, как некоторые из девушек. Вы помните, что случилось в младшей группе по английскому языку в прошлом году. В то же время я не думаю, что они должны были оставить учителя, который так не нравится многим лучшим ученицам.

Сидни Торн, естественно, относила себя и своих подруг к числу
«лучших девочек» школы, о чём она говорила с большим достоинством,
тщательно подбирая слова. Если бы Сидни когда-нибудь попала в современность
небрежность речи школы девушка, не потому, что она не была
с детства обучался в лучших английских, главным образом, от необходимости всегда
слышал это от родителей.

“Я многое получила от работы с мисс Гибсон в прошлом году, Сидни”,
сказала девушка, которая не произнесла ни слова во время этих обменов репликами, хотя она
присоединилась к улыбкам или смеху. Она не была особенно хорошенькой
девушка, но у нее было приятное лицо, свидетельствующее о высоком интеллекте. Приятные
губы и твёрдый, хотя и не выступающий подбородок, ясные голубые глаза,
такой же прямой нос, как у Сидни, и широкая бровь, насколько можно было разглядеть.
Это было гармоничное сочетание. Когда-нибудь, если Хоуп Холланд будет чуть больше заботиться о своей внешности, она станет красивой молодой женщиной, но сейчас её гораздо больше интересовали другие вещи. Сегодня на ней было самое простое тёмно-синее платье из жоржета поверх тёмного нижнего белья. Ни кольца, ни булавки, ни бус. Её маленькие руки были сложены на коленях, а пятки упирались в перекладину скамьи. Её шёлковые чулки были чёрными, а туфли, хоть и были опрятными,
были не такими новыми, как у других девушек. Хоуп могла бы их надеть,
но не стала.

Остальные девочки носили лёгкие платья со всеми
необходимыми аксессуарами, хотя всё это было в хорошем вкусе и, конечно,
не выходило из моды. Ни одна девочка, проучившаяся в этой школе хотя бы
год, никогда не была одета слишком вычурно, потому что наряду с уроками
по книгам преподавались и другие уроки, посвящённые изящным искусствам
жизни. Какими бы ни были их личные вкусы, было бы странно, если бы
ни одна девочка не посещала школу, чьи личные представления отличались
от общепринятых, в то время как здесь царила атмосфера, оказывавшая
своё непосредственное и зачастую постоянное влияние.

— Ты никогда раньше так не говорила, Хоуп, — возразил Сидни. — Почему ты не пришла на помощь в прошлом году? Есть ли среди «Двойной тройки» последовательница мисс Гибсон?

 Хоуп слегка рассмеялась. — Мне нужно больше времени, чтобы принять решение, Сидни,
чем некоторым другим. Я видела, что мисс Гибсон совершала ошибку, обращаясь с некоторыми девочками, но меня вдохновляло то, как она читает и как она интересуется всем, — здесь Хоуп замялась, и Флета вставила: — этим старьём!

— Да. Именно так, Флета. Я узнала ещё кое-что, и это
Мисс Гибсон пишет сама и добивается, чтобы ее приняли, что более важно.
насколько я понимаю, судя по тому, что рассказал мне мой брат. Так что я собираюсь
задать ей вопросы в классе и заставить ее рассказать нам кое-что, если у меня будет
шанс ”.

“Не думай, что она тебе позволит! Она считает, что должна как можно меньше вливать в себя
курс обучения и помогать процессу пищеварения!
”

Хоуп не могла не улыбнуться в ответ на пылкие слова Сидни, но про себя подумала, что Сидни несправедлив, как это иногда случалось, когда Сидни что-то не нравилось. Хоуп задумалась, что же это было на этот раз. Неужели
Мисс Гибсон не хватало семьи, манерности, или же в ней была какая-то особенность, которая оскорбляла Сидни? Мисс Ирвинг была права насчёт оценок Сидни. Мисс Гибсон не совершила несправедливости по отношению к той, кого Флета называла самой влиятельной девочкой в школе. Так ли это было на самом деле? Очень вероятно.

 «Девочки, скоро ужин», — сказала Сидни, взглянув на свои маленькие украшенные драгоценными камнями часы. — Давайте на минутку сходим на пляж.
 В конце концов, это такое милое старое место. Мне будет жаль покидать его следующей весной, я думаю. Я хочу сказать вам кое-что прямо сейчас, девочки, и вы
ты должен составить соответствующие планы. Поскольку это наш последний год вместе, я
хочу, чтобы ты провел все рождественские каникулы или хотя бы часть их
со мной. У нас будет домашняя вечеринка на двоих. Я хочу, чтобы они все были
в моем доме, Хоуп, если ты не возражаешь, и ты должна приходить ко мне постоянно.
оставайся на всю ночь, сколько сможешь.

Возгласы восторга при плане были слышны на несколько
минут. — Если мы решим взять кого-нибудь ещё и устроить
двойную вечеринку, мы, конечно, всё равно сможем устроить вечеринку у себя дома. Всё
согласовано с мамой.

Хоуп, которая жила в том же городе, довольно резко возражала против того, чтобы у неё дома никого не было, но сдалась, когда увидела, что вмешательство в планы Сидни сделает её несчастной. Хоуп часто уступала более настойчивой Сидни, но она любила Сидни и знала её как с хорошей, так и с плохой стороны — недостатки в характере или в восприятии жизненных фактов, от которых никто не может полностью избавиться.

В приподнятом настроении девушки вместе подошли к берегу,
где беспокойные волны озера Мичиган разбивались о песок и
камешки. Обсуждались предстоящие события выпускного года, потому что к этому времени девочки уже хорошо знали обычаи и традиции своей школы. Говорили о социальных, спортивных и интеллектуальных мероприятиях, от хоккея и баскетбола до чудесного весеннего бала,
возможно, самого восхитительного и захватывающего из всех.

 Другие группы девочек направлялись к зданиям, когда наконец
 Сидни, Хоуп и остальные из «Двойной тройки» повернули в ту сторону. Для всех них эти первые дни были наполнены
Ожидание, наряду с радостью от встречи друг с другом после летних дней. Приключения того или иного рода были неизбежны, приключения, связанные с успехом или неудачей, приключения, связанные с дружбой, и приключения, связанные с весельем.




 ГЛАВА VI.

 «ДВОЙНАЯ ТРЁХКА».


 Эта небольшая компания из шести девушек, известная как «Двойная тройка»,
«Трое», как они себя называли, примкнули к этой неформальной организации из-за случайного выступления на Хэллоуине в их выпускном классе. Они были друзьями, более или менее
Тогда это было что-то интимное. Случилось так, что распорядительница празднования Хэллоуина, выпускница прошлого года, поручила Сидни и Хоуп организовать что-то вроде «трюка», как называют такие мероприятия.

 В результате получилась любительская одноактная пьеса, более или менее похожая на детектив. Сидни написал большую часть сценария или руководил постановкой. Маски и
свободные чёрные домино были частью костюма, завершающим штрихом которого
был продолговатый значок, изображавший лицо обычного домино из слоновой
кости, «двойку с тройкой». Домино-мантия наводила на мысль о
Слово; количество девушек, которых Сидни и Хоуп попросили о помощи,
предложило название для значка; «двойная тройка» звучало гораздо лучше, чем
просто «шестёрка», если что-то из игры использовалось в качестве символа.

 О выходке «двойных троек» было сказано так много, что для девушек
было вполне естественно чаще собираться вместе и в конце концов назвать себя
«Двойными тройками», время от времени встречаясь и хорошо проводя время. Но не следует полагать, что это было определённое или признанное
общество или что-то вроде женского клуба, потому что в этой школе
женских клубов не было.

Флета Рейс, Ирма Рид, Эдит Стюарт и Сидни Торн жили в одной комнате. Дульсина Портер и Хоуп Холланд делили одну из одноместных комнат в общежитии. В выпускном классе Сидни и Хоуп жили вместе, но, не испытывая никаких проблем, обе пришли к выводу, что было бы неплохо попробовать пожить отдельно, потому что дома они были подругами. Каждая из них жила с «чужаком», а Сидни попробовала пожить в одной комнате. В глубине души Хоуп думала, что ей это не понравится, потому что Сидни не
привык к простой школьной жизни
наслаждалась жизнью дома. Но при этом Сидни была независимой душой, которая хотела
посмотреть, сможет ли она делать то, что делают другие девушки. Она была не единственной
дочерью богатых родителей среди здешних студентов.

До второго курса Сидни занималась дома, и
ей действительно было трудно наверстать упущенное на первом курсе
. Хоуп училась в другой школе до последнего класса, когда она
присоединилась к Сидни, услышав ее рассказы о ее превосходных
преимуществах. Но с другой стороны, все, что делала Сидни, все, что она
Все, что было связано с ней самой и ее семьей, казалось хладнокровной Сидни правильным, настолько она была уверена в себе, настолько презрительно относилась к ошибкам и критике.

Хоуп почувствовала облегчение от того, что рядом с ней была только милая бескорыстная маленькая Дульси.  И все же в высокомерной Сидни было что-то очаровательное, и Хоуп ее любила.  В реальной жизни мягкое воспитание Сидни не позволяло ей быть невежливой или неприятной.
Именно это неосознанное чувство превосходства не нравилось Хоуп,
хотя она и не могла его проанализировать. Сидни был «гордым», она бы
сказала бы. Деньги не имели к этому никакого отношения, потому что Сидни, по крайней мере,
_думала, что_ восхищается достижениями и способностями превыше всего.
 Вполне вероятно, что она даже не отдавала должное своему отцу за то, что он успешно управлял крупным бизнесом и деньгами, которые унаследовал. Практические способности не заслуживают презрения, и только любовь к деньгам является корнем зла или глупым хвастовством, которое иногда её сопровождает.

Покинув кампус, девушки из «Двойной тройки» направились в
гостиную, где несколько других девушек сразу же подбежали к Сидни, так как она
прибыла последней.

«Я везде тебя искала, Сидни, — сказала одна из них. — Куда ты
исчезла?»

 «О, девочки поймали меня после того, как я оделась. Нам так много
нужно было обсудить, что мы спустились в рощу, чтобы посмотреть на озеро, и
проговорили там дольше, чем собирались. Я хотела найти тебя ещё
раз». Сидни размахивала руками, разговаривая с этой ясноглазой девушкой.

— Привет, Торн во плоти, — воскликнула другая очень высокая девушка, которая, говоря это, смотрела на Сидни сверху вниз. — Собираешься победить меня во всём в этом году?

“Постараемся, оливковым,” вернулся Сидни, кружащихся вокруг, чтобы искать
на ее старый соперник и обмен мягкая обнимает.

“Ну, берегись, вот и все”, - засмеялась Олив, отходя с приветствием.

“Послушай, Сидни”, - сказала другая мисс, которая пыталась пробиться к Сидни
через группу. “Сразу после ужина в библиотеке состоится заседание спортивного совета
. Не забудь об этом и займись
чем-нибудь другим!”

«Хорошо, Дороти. Я буду там».

 Были и другие девушки, которые не спешили навстречу Сидни, и одна из них
присоединилась к высокой, уверенной в себе Оливии Мейсон, когда та уходила от
Группа Сидни сделала несколько критических замечаний. «Не понимаю, почему ты так радушно принимаешь Сидни Торн, Олив. В прошлом году она делала всё, кроме как не списывала, чтобы обойти тебя».

«Это хороший спортивный подход, моя дорогая, — ответила Олив. — Она не списывала, и я должна убедиться, что моя работа лучше, чем её».

«Я думаю, что так и есть, Олли. Ей просто поставили более высокие оценки из-за фаворитизма!» Сидни Торн — немного сноб!»

«Я бы выставил себя в невыгодном свете, если бы сказал, что из-за фаворитизма Сидни
получает более высокие оценки, так что не бери в голову, Барби. Пожалуйста, ничего не говори
нравится, когда тебя слышат девушки. Они все знают, что ты
мой настоящий друг, и они могут подумать, что я чувствовал то же самое. Это
выглядело бы, мягко говоря, нехорошо, Барбара.

“Не волнуйся. Если я выскажу мнение о Сидни, я позабочусь о том, чтобы
девочки знали, что это мое мнение, а не твое. Я скажу это за Сидни Торн,
что она не навязывается; но ей просто нравится, что они включают
ее во все советы директоров и комитеты и уделяют ей много внимания ”.

“А почему бы и нет?” - спросила добродушная Олив. “Кому бы не понравилось
Это так? У неё есть идеи, она красивая и очаровательная. Не скажу, что это её не портит, но я обдумала это этим летом. Я завидовала и была разочарована, Барби, но решила пойти вперёд и посмотреть, что я могу сделать сама. Я думаю, что каждая из нас может найти себе место, если постарается!

 Барбара Сэнфорд пристально посмотрела на Олив. — Ты очень хорошая девочка, Олив! — воскликнула она. — Девочки тоже это знают!

 — Это хорошо, что ты так говоришь, Барби, но было бы жаль, если бы я
не узнала кое-что за три года в этой школе.
‘играем в игру" под руководством нашего спортивного директора, - и разве это не ужасно,
Барби? - она помолвлена!

“ Что? Водяная нимфа собирается покинуть нас?

“ Ш-ш-ш! Вот и она. Во всяком случае, она вернулась на часть года, и
возможно, она выйдет замуж не раньше следующего лета.

“Хотел бы я, чтобы это была мисс Гибсон или учительница математики. Но так оно и есть
так бывает всегда!”

«Барби-пессимист!» — рассмеялась Оливия.

После ужина Сидни сразу же отправилась на заседание
«спортивного совета», о котором тоже объявили за ужином. Сидни была
особенно счастлива. Это было действительно здорово — быть
старший, с большими правами, среди “сильных мира сего”, так как
возраст и положение были обеспокоены. Сидни также знала, что она много работала
все эти годы, чтобы оправдать веру в нее родителей и
убедиться в своих силах.

Однако встреча была короткой. Часов для занятий не было, но
поскольку предполагалось, что девочки будут в своих комнатах в разумное время,
Сидни сразу же побежала в свой номер, чтобы помочь соседкам по комнате привести всё в порядок. Она была невероятно счастлива. «Это будет самое весёлое приключение в моей жизни, — сказала она. — Как думаешь, кто из девочек
сказал мне? Но я не скажу вам, кто это был. Она сказала: ‘Почему бы
вам и остальным из Двойной тройки не договориться о каких-нибудь из этих
выборов? У тебя все могло быть так, как ты хочешь!”

Дульси и Хоуп вошли и сидели на одной из односпальных кроватей,
наблюдая, как Флета распаковывает и развешивает последние вещи. Эдит, чинившая
одну из прошлогодних подушек, слишком красивую, чтобы её выбрасывать, вошла и
плюхнулась на диван рядом с Хоуп.

 — Что ты на это скажешь? — спросила Хоуп, наблюдая за Сидни, который критически осматривал комод и переставлял вещи.
положение нескольких безделушек.

«Я ничего не говорила, это я сказала», — шутливо ответила Сидни, глядя в
зеркало и припудривая свой аристократический нос пуховкой из
косметички. И можно заметить, что Сидни была достаточно
аристократичной, чтобы пудрить этот самый нос только в своём будуаре
или в каком-нибудь не менее уединённом месте.

«Однако, — продолжила она, — почему бы не воспользоваться
небольшим влиянием, если оно у нас есть? Зачем быть старшеклассниками просто так?

«Они всё равно скажут, что мы это сделали», — одобрительно добавила Дульси,
запустив ноги в тапочках под кровать и снова вытащив их. «В прошлый раз так и было».
— Разве ты не помнишь, Хоуп?

— Быть обвинённой в чём-то и действительно это сделать, — сказала Хоуп, — это две
совершенно разные вещи.

Сидни подумала, что Хоуп «дерзит». Она бросила взгляд в
сторону Хоуп и весело спросила: «Есть возражения, Хоуп?»

— Я никогда не стремилась быть членом политической группировки, — рассмеялась Хоуп. — Мы и так
достаточно насмотрелись на это в Чикаго.

— Называет нас «бандой», девочки, — хныкнула Флета, скорчив смешную рожицу.

 — У нас будет время беспокоиться о политике, когда для этого появятся причины, —
уверенно сказала Эдит Стюарт.  — Никто не возражает против того, что мы
наши собственные идеи и работать на них, особенно если они предназначены для
хорошие школы и не только, чтобы получить свой собственный путь. Будучи преисполнены решимости
получить свой путь и выполнить все, как Стелла Марбери. Я почти уверен
, что это Стелла предложила это Сидни. Признайся, Сидни.
Стелла хочет быть одной из тех, кто сделает это Двойной четверкой, Сидни. ”

Теперь Сидни сидел на стуле с прямой спинкой в углу у окна.
— Неужели? — спросила она, не изменившись в лице.

— Если это была Стелла, ты не заставишь Сидни признать это сейчас, — сказала
Ирма Рид, прислонившись к дверной раме и наблюдая
Сидни Торн с удивлением посмотрел на неё. «По-моему, «Двойной тройке» лучше держаться в тени, если мы не хотим, чтобы декан счёл нас женским обществом и сказал, что мы просто не можем существовать. Мы могли бы сделать из этого небольшой книжный клуб, если хотим, чтобы это был настоящий клуб. Против этого никто бы не возражал».

«Я бы даже не стала этого делать, — сказала Эдит. — Мы просто близкие друзья.
Если кто-нибудь достигнет с нами такой же близости, мы могли бы стать «Двойной четвёркой»,
возможно. Но мы же не рассматриваем заявки, не так ли, Сидни?

«Я бы сказал, что _нет_!» — с нажимом сказал Сидни.




Глава VII.

ОЩУЩЕНИЕ.


 Вернувшись из поездки, которая наполнила её разум
впечатлениями о просторе и красоте, Ширли Харкорт с радостью
обнаружила, что её школьная среда не была тесной или замкнутой. Пока она ехала по дороге к Уэстлейк-Холлу, она
мельком увидела сверкающие воды озера и проехала по лесам,
окружавшим его.

Но Ширли устала, и ей хотелось, чтобы летние путешествия не
лишили её красивое пальто, в котором, по мнению Дика, она выглядела «на миллион долларов», его свежести и не сделали его немного старомодным.
шляпа. И она тоже была осторожна, надевая что-нибудь другое во время
прогулок по горам на свежем воздухе. Ее купальной шапочки было достаточно на
калифорнийских пляжах.

Спланировать поездку для удобства Ширли было невозможно
. Поскольку они возвращались домой южным маршрутом, который Ширли
полностью одобрила, тем не менее, она сочла необходимым
снова двинуться на север, в Чикаго. Этот маршрут был сравнительно недалеко от
дома, и ей захотелось поехать туда хотя бы на несколько часов.

Но сначала нужно было подумать о дополнительных расходах.  Тогда это было бы
В конце концов, было бы очень обидно войти в этот дом и застать там незнакомцев, которым он был сдан в аренду на год. Мисс Дадли не вернётся до первого октября. Тогда Ширли решительно отбросила все мысли о доме и задумалась, почему она не испытывает большего энтузиазма по поводу предстоящего обучения в школе. Она считала это таким замечательным планом, о котором всегда мечтала, — весёлая жизнь в общежитии с другими девочками!

Но депрессия Ширли была в основном физической и естественным результатом
продолжительных радостей и напряжения долгой летней поездки. Теперь она
Она чувствовала себя освежённой прохладным, свежим воздухом озера, и вид школы приободрил её. С ней никто не пришёл, потому что
Ширли опоздала. Это был ещё один недостаток, потому что Ширли привыкла опережать свою работу, и мысль о том, что ей придётся наверстывать упущенное на нескольких уроках, не радовала. Она посчитала дни, прошедшие с начала учебного года, — всего три. В тот день не будет никаких уроков,
возможно, и в следующий тоже. Она всё равно _сделает_ это,
и Ширли плотно сжала губы при мысли об этом.

С растущим интересом Ширли посмотрела на массивное здание с его
верандами и виноградными лозами, когда она перестала расплачиваться с водителем такси и
поднялась по ступенькам. Ее сумка была легкой, но она не торопилась подниматься,
оглядываясь на дорожки и здания, видневшиеся сквозь деревья, и
отмечая, что поблизости не было девушек. Взглянув на часы, она увидела
что это был обеденный час.

Ширли позвонила в колокольчик и был оперативно госпитализирован. Ощущение было
приехали. Горничная окинула её взглядом, сначала удивлённым, а затем вопросительным.
 — Почему, мисс (Ширли не расслышала имени), вы притворяетесь?
уже?” - спросила она.

Ширли, в свою очередь, выглядела удивленной. “Не проводите ли вы меня в мою комнату,
пожалуйста, или к кому-нибудь, кто укажет мне дорогу?" Или, возможно, мне следует сначала встретиться с
деканом. Ширли знала, что это, вероятно, было бы невозможно, если бы она
была на ужине. “Я Ширли-Харкорт, и мои планы были
сделал для меня”.“Да, конечно”, - сказала горничная. “Декан за обедом,
но там всегда есть кто-то, отвечающий в офисе во время этих первых
дн. Я отведу вас туда”.

Более чем один любопытный взгляд горничной бросить на Ширли, как она показала
она проводила её в кабинет. Казалось, она не могла поверить своим глазам, и
Ширли, которая к тому времени почти забыла свои впечатления от Чикаго,
подумала, не из Чикаго ли она, и не знает ли её «двойника».

«Думаю, вы сможете поужинать вместе, — сказала горничная.
«Я буду готова принять вас, когда вы закончите здесь». Мисс Шифф,
это мисс Ширли Харкорт, которая хочет поговорить с вами о комнате,
которую вы ей забронировали.

 Горничная явно наслаждалась этим представлением. Ширли видела, что она была
горничной высшего класса. Вероятно, она была
какая-то девушка, которая зарабатывала на жизнь этой подработкой. Ширли привыкла к такому в своём студенческом городке. Она смутно видела аккуратный кабинет с письменными столами и сейфом, столами и стульями. Мисс Шифф смотрела на неё с весёлым удивлением. — Что это такое? — спросила она. — Ты шутишь, Эмма? Но нет, — мисс Шифф смотрела на дорожную одежду, сумку и усталое девичье лицо.

— Я Ширли Харкорт, — твёрдо сказала Ширли. — Если вы найдёте список девушек и их комнат, то увидите моё имя. Я была в поездке на Запад и не могла приехать раньше.

- Понимаю, - любезно сказала Мисс Шифф. “Извините. Я взял тебя для какой-то одной
еще вначале. Я обязательно посмотрю этот вопрос сразу. Просто сядь. Ты
можешь пойти поужинать со мной куда-нибудь в ближайшее время.

“Спасибо, но у меня немного побаливает голова, и я больше всего на свете хотела бы лечь в постель"
. Я поздно пообедал в Чикаго, а потом поел немного
фрукты и сэндвич в местном поезде, который привез меня сюда. Наверное, из-за них у меня разболелась голова».

«Возможно, вам поможет горячий напиток, — предложила мисс Шифф, — но это на ваше усмотрение».

Через несколько мгновений Ширли уже знала номер своей комнаты и имя горничной, которую
Мисс Шифф, которую звали Эмма, отвела её в комнату на втором этаже. Ширли увидела, что комната уже занята, но там стоял её красивый кедровый сундук,
уже распакованный и готовый к тому, чтобы в него положили простыни и наволочки, которые должны были лечь на эту удобную на вид односпальную кровать. Большой
чемодан, который сопровождал её в поездке на запад, тоже стоял с одной стороны большого шкафа.

 С другой стороны висели красивые платья. Ширли гадала, кто будет её соседкой по комнате, но голова так сильно болела, что она не могла ничего делать, кроме как застелить постель, быстро принять ванну
и с благодарностью забралась под одеяло. Её соседка по комнате, конечно, удивилась бы, обнаружив её там, но она ничего не могла с этим поделать.

 Так случилось, что её соседка по комнате не вошла и даже не подумала об этом до начала учебного дня, потому что вместе с другими девушками она ненадолго вышла в кампус, а тем временем услышала, что приехала Ширли Харкорт. — В вашей комнате вас ждёт небольшой сюрприз, — сказала мисс Шифф Мэдж Уитни, которую она встретила по пути на ужин, когда та шла через толпу девочек, возвращавшихся из столовой.

“Пришла моя соседка по комнате, не так ли, мисс Шифф? Почему она не приходит на
ужин?”

“У нее сильно разболелась голова, и она захотела лечь в постель. Вы могли бы позаниматься в
библиотеке, Мэдж, или снова с Кэролайн. Я дам вам разрешение.

“ О, спасибо, мисс Шифф! В любом случае, все мои книги в комнате Кэда.
она выглядела как милая девушка?”

Мисс Шифф рассмеялся. “Да, она выглядела _like_ с чрезвычайно милой девушкой, так
так же как никто, в том, что вы можете найти ее больше удивления, чем
ты думаешь”. С веселым видом мисс Шифф поспешила продолжить.

- Итак, что она имела в виду, говоря "это”? - спросила Мэдж у своей подруги Кэролайн
Скотт. “Ты полагаешь, что она какое-то особенное создание с черносливом, призмами и
хурмой, которое мне совсем не понравится? Мне очень хочется сбегать
и посмотреть!”

“И нанесите отличный удар с самого начала!” Предложила Кэролайн.

“Это так. Если у нее болит голова, она может быть в воинственном настроении
. Я не буду рисковать. Бедняжка! Мало того, что я опаздываю в школу, так ещё и голова болит «прямо с утра». Не одолжишь мне карандаш, Кэд? Тогда мне не придётся идти в комнату до самого отбоя. Боже мой, если бы мы только могли жить в одной комнате в этом году!

“Да; но я не позволю жить со Стеллой Марбери испортить
выпускной год. Мы хорошо ладим, и половину своего времени она проводит на выезде
из комнаты практиковать, так или иначе. Я бы никогда не отказался от комнаты
с девушкой из моего родного города.

“Я знаю это, и Стелла хочет ‘престижа’ жить с тобой, Кэд.
Стелла - маленькая работница, стремящаяся к известности!”

Из-за встречи Мэдж с мисс Шифф Ширли не потревожила ни одна соседка по комнате. Она ожидала этого, беспокойно дремая какое-то время, но лекарство, которое она приняла от головной боли,
начало действовать, и она почувствовала себя более комфортно, она погрузилась в
глубокий сон.

Когда Мэдж Уитни вошла, она сделала это тихо, хотя была вынуждена
включить электрический свет. Она на цыпочках обошла комнату, нашла все,
что ей было нужно, и с любопытством посмотрела на кровать, в которой неподвижно лежала Ширли
. Мэдж увидела блестящие золотистые волосы, рассыпанные по подушке, но различила только щеку и очень красивую руку, высунувшуюся из-под одеяла.

 Из двух открытых окон дул прохладный ветерок с озера.
Мэдж приоткрыла ту, что стояла ближе к кроватям, и, хотя она не осмеливалась прикоснуться к своей соседке по комнате, она подобрала халат, лежавший у изножья кровати, и накинула его уголком на руку и плечо, как иногда делала для неё мать. Затем она выключила свет и разделась при тусклом свете, проникавшем из коридора через приоткрытую дверь. Ширли повезло, что её ждала такая заботливая соседка по комнате, хотя, надо признать, Мэдж могла бы и не подумать об этом, если бы
если бы не значительный интерес и любопытство. Почему-то эта рука показалась ей знакомой. Но все руки похожи друг на друга!

 Утром Ширли проснулась и не могла понять, где она находится, после сна о
восхождении на гору. Но головная боль прошла. Освежившись, Ширли села в постели и огляделась. Ну и прекрасно. Наконец-то она здесь. Зачем ей беспокоиться об уроках? Они будут добры к ней и позволят наверстать упущенное. Она, естественно, сначала посмотрела на шевелящуюся фигуру на другой кровати. Громко зазвенел гонг.

 Ширли видела только копну вьющихся чёрных волос, но
Руки поднялись, чтобы потереть сонные глаза, и девушка перевернулась на спину, пытаясь открыть эти самые голубые глаза.

«Доброе утро», — чётко и приятно произнесла Ширли. «Это мисс
Мэдж Уитни, с которой, как сказала мисс Шифф, я буду жить в одной комнате?»

«Конечно, — ответила Мэдж, — а вы, я полагаю, Ширли
Харкорт».

«Да», — сказала Ширли.

Голубые глаза открылись, моргнув в последний раз, и Мэдж внезапно вскочила.
— Ну и ну! Неужели это был ты, Сидни Торн, всю ночь в моей
комнате, в моей постели? И подумать только, что я прикрывала твоё плечо
и на цыпочках вокруг и погасить свет и все! Что стало
другие девушки? А зачем, спрашивается,--?” Но Мэдж стояла и смотрела!
снова.

“Хорошо, что ты не разбудил меня”, - продолжил мелодичный голос Ширли.
“но я действительно не кто-то по имени Сидни. Я действительно так думаю
полагаю, что из всего, что я мог наткнуться на ту же школу, что и мой "двойник"!
”Ширли выглядела довольно недовольной.

— Если вы не Сидни Торн, то у вас определённо есть двойник. Что ж,
это _самая странная вещь_! Пожалуйста, простите меня за то, что я так уставился на вас. Я
так удивлён!

“Я тебя не виню. Должно быть сильное сходство, потому что я помню.
в Чикаго несколько человек приняли меня за кого-то, я не знал за кого. Это
весьма поучительно, как говорит мой папа, чтобы знать, кто она, - если я
есть два двойных! Разве это не ужасно! Я не знала, что мой
‘стиль красоты’ был таким распространенным ”.

“Это не так. Сидни действительно живёт в Чикаго и очень хорошо там известна,
по крайней мере, её отец и мать, что одно и то же. Значит, вы
узнали, что у вас есть «двойник», когда приехали в Чикаго?

«В первый раз. Я немного погостил у своих двоюродных братьев. Потом
мы продолжили наше большое путешествие на запад, из-за которого я опоздал с возвращением.
в школу. Мы задержались ближе к концу. Но, я полагаю, нам пора вставать.
полагаю.”

“ Я думаю, мы должны были бы! ” воскликнула Мэдж, взглянув на часы, и
вскочила с кровати. “ Сегодня утром будет сенсация!
за завтраком! Ширли, Ширли, Ширли Харкорт, ” повторила Мэдж.
Задумчиво. “ Дай мне привыкнуть к этому. Я надеюсь, что вы не будете возражать, если
я по ошибке назову вас Сидни. В вас есть что-то особенное, Ширли, но я никак не могу понять, что именно.

“Спасибо судьбе за это!” - засмеялась Ширли, натягивая туфли
и чулки. “Боюсь, что это поставит в неловкое положение всех
”.

Мэдж ничего не сказала в ответ, потому что ей было интересно, что об этом подумает Сидни
. То, что ей это совсем не понравится, было предрешено заранее
вывод. Как это странно, но Мэдж слышала о подобных вещах.

Девочки поспешно оделись. Ширли была очень рада, что в школе носят форму, хотя, надевая через голову синее платье, она подумала, что форма всё усложнит
Вопрос идентичности. Она никогда не задумывалась о такой возможности.
 Каждый день её внимание привлекало слишком много чудесных вещей,
слишком много приключений, запланированных заранее, чтобы размышлять о чём-то. Письма в
Европу и тёте Энн отнимали у неё свободное время. И вот она встречает
свою двойняшку в школе!

 Мэдж дружески взяла Ширли под руку, когда они спускались по лестнице
и шли по запутанным коридорам в большую столовую. Для Ширли это было не таким тяжёлым испытанием, как для некоторых других девочек, потому что она привыкла ходить с родителями на званые ужины.
общежитие, где девушки-студентки из дома проводили время. Это было очень похоже,
подумала Ширли. Но она решила не говорить ни слова о своей
семье или о профессоре, которым она так гордилась. Этот год должен был стать
уникальным, и, действительно, его первые приключения обещали, что так и будет.

 Никто не обращал на неё внимания, пока декан не прочёл молитву и все
девушки не расселись по местам. — Остаёшься с Мэдж, Сидни? — спросила одна из них, разворачивая салфетку и беря ложку, чтобы положить себе фрукты.

 — Это, девочки, — сказала Мэдж без тени улыбки, — моя
новая соседка по комнате, Ширли Харкорт. Она поступила прошлой ночью. Ширли, это
Бетти Терьюн.” Мэдж продолжала введений вокруг стола,
на котором не было ни одного учителя, одного из старших девочек, занимающих
место во главе. Некоторые девушки переглянулись с Ширли, когда она сказала, что их представили друг другу,
но большинство из них подумали, что это была
шутка.

“О, какой в этом смысл?” - спросила Бетти. — Полагаю, ты всю ночь провела с Мэдж, Сидни. Твоя новая соседка по комнате, Мэдж, опоздает на занятия.

 
 Ширли сидела тихо, ела свой апельсин и улыбалась Мэдж.— Послушайте, девочки, — сказала та молодая леди. — Я не виню вас за то, что вы считаете это шуткой. Я сама едва могла поверить Ширли сегодня утром, когда наконец проснулась и нашла её там. Но если вы мне не верите, посмотрите вон туда, на Сидни Торна!

 Изумлённые девочки посмотрели на стол, за которым они привыкли видеть Сидни Торна. Конечно же, она была там, спокойно
поедая свой фрукт и не подозревая, какой сюрприз её ждёт.
Ширли была так же заинтересована, как и остальные, и внимательно
рассмотрела эту доселе неуловимую копию себя.

“Моя!” Бетти воскликнула. “Даже в профиле то же самое! Почему, как это могло
получилось? Ты уверен, что вы не связаны?”

“Это должно быть весьма отдаленное, если мы. Я никогда не слышал ни о каких родственниках
под этим именем”. Ширли чувствовала себя определенно странно. Это было похоже на сон — оказаться здесь, в этой необычной, но привлекательной школе, так далеко от матери и отца, где, насколько она могла судить, уже училась девочка, которая была почти точной копией её самой.

 — Расскажи мне о Сидни Торн, — сказала она Бетти. — Ты не представляешь, как странно было встретить здесь девочку, похожую на меня!

“Могу себе представить, что бы я чувствовала”, - сочувственно сказала Бетти. “Но если
у тебя должен быть двойник, хорошо, что она милая девушка.
Сидни живет в Чикаго, как Мэдж, возможно, уже говорила вам. У нее нет
Насколько я когда-либо слышал о каких-либо братьях или сестрах, но иногда она есть.
мать и отец приезжают сюда, чтобы повидаться с ней. У них полно денег.
и они очень хорошие, культурные люди, - так все говорят. Её мама
— просто прелесть!

 «Сидни — одна из самых умных девочек в школе. Она принадлежит к маленькой компании, которую они называют «Двойная тройка», после того как в прошлом году они устроили розыгрыш на Хэллоуин
год, но они являются только ее самые близкие друзья. Она почти
у каждого клуба есть здесь”.

Ширли тут же пришла в голову мысль, что если это так, то
она могла бы с таким же успехом не обращать внимания на клубы или общества, по крайней мере, те,
членство в которых было выборным. По какой-то причине она чувствовала, что
ни один “двойник” не захочет избрать ее, но потом у нее появилась вторая мысль:
Если бы _она_ была той, чья двойняшка пришла в школу, она бы подумала, что это проверка её великодушия — позволить ей воспользоваться преимуществами.

Времени на размышления об этом сравнительно небольшом
это имело значение, потому что время занятий было не за горами. У каждой девочки было что-то важное.
что нужно было сделать дальше. Разговор между Мэдж, Ширли и Бетти
перешел к программе дня, и Ширли предстояло многое выяснить. Ее
курсы были организованы уже давно. Книги, расположение классов
комнаты и вопросы регистрации теперь были заботой Ширли.

Когда они спешили из столовой после завтрака, Мэдж спросила
Ширли, не хочешь ли ты познакомиться с Сидни? — О нет, Мэдж, — ответила Ширли. — У меня нет времени на что-то ещё, и потом, я думаю, что это
Ей было бы лучше сначала услышать обо мне, если это возможно, а не испытать шок от встречи со мной. Я мельком видела её во время своей поездки, но она никогда обо мне не слышала.

— Это хорошо, что ты об этом подумала, — ответила Мэдж. — Думаю, ты мне очень нравишься, Ширли Харкорт.




Глава VIII.

Первый день Ширли.


Поскольку мисс Шифф сообщила декану о странном сходстве,
Ширли не удивилась и не смутилась во время своей первой встречи с деканом. Она нашла декана
достойным, отзывчивым и добрым.
Ширли отчасти объясняла её поведение сходством с ней, но об этом даже не упоминалось. Мисс Ирвинг задала ей несколько вопросов, а затем
объяснила, что ей нужно делать.

Вскоре Ширли получила карточки с пропусками на занятия. Она знала, что они также будут служить для её идентификации. В
результате она с спокойной уверенностью отправилась в классную комнату,
решив не смущаться, если это в её силах.

 В атмосфере колледжа, где её отец был одним из самых любимых
Профессора на факультете научили Ширли думать о других,
и этот альтруизм, а также давняя привычка встречаться с преподавателями и
толпами молодых людей помогали ей сейчас. Эти занятия были небольшими и
проходили в красивых аудиториях, которые нравились Ширли.

Иногда Ширли немного забавляла эта ситуация, но она
думала о том, как, должно быть, досадно другой девочке, что у неё так неожиданно
появилась двойняшка, которая будет жить с ней под одной крышей, ходить на
одни и те же обеды, посещать одни и те же уроки в течение всего учебного года. Но
Несмотря на то, что Ширли хорошо относилась к другой девочке, она едва ли могла знать, насколько это раздражало Сидни Торн.

 Войдя в первый класс, Ширли больше беспокоилась о том, что не подготовилась, чем о чём-либо другом.  Это был урок английского.  Она сразу же подошла к учительскому столу, чтобы представиться и записаться. Эта учительница тоже, должно быть, слышала о ней или видела её за завтраком, потому что не удивилась, когда Ширли сказала: «Конечно, мисс Берри, я не готова сегодня утром». Она приветливо кивнула. «Ты можешь подготовиться».
«Работай так, как ты потерял», — сказала она.

Но пока Ширли задержалась у стола для регистрации, она была на виду у всего класса, который собрался до прихода Ширли.
Из-за совещания с деканом она почти опоздала.

Все ахнули от удивления и повернули головы в сторону ряда, где сидела Сидни Торн, как будто девочкам нужно было убедиться, что их двое. Если кто-то из них видел Ширли
в коридорах или даже заметил её в столовой, то, скорее всего, они приняли её за Сидни. Эта молодая леди была похожа на
Сидни с приличным удивлением посмотрела на Ширли.

Ей стоило немалых усилий сдержать удивление и смятение, но
она справилась и, повернувшись к Хоуп, которая сидела рядом с ней,
шепнула, приподняв брови: «Кто она такая?»

Но учительница призывала класс к порядку, и изумлённая Хоуп лишь
покачала головой, не зная, что ответить на вопрос о Ширли.

Мэдж, сидевшая прямо перед Сидни, услышала вопрос, слегка повернулась и
проговорила уголком рта: «Моя новая соседка по комнате».

Занятие проходило как обычно. Ширли, которую направили к
Сидя в конце ряда, она большую часть времени была занята тем, что делала заметки, потому что
мисс Берри повторяла основные моменты предыдущего урока, а также
представляла новый и вызывала разных старшеклассников для
чтения вслух или комментариев.

Ширли подумала, что это мог быть её собственный голос, когда
вызвали Сидни Торн, и она удивилась; но произношение и
интонация — что-то было не так, и Сидни использовала этот «бостонский»
разновидности произношения в которых девушки смеялись. Ширли почувствовала
интересно и немного тянуло к ней дважды, несмотря на свое волшебное
что это могло произойти не в этом году и не в этом месте, а в каком-то другом,
когда должна была состояться встреча.

Не все старшеклассники присутствовали на каждом уроке. Те, кто не посещал
обычные подготовительные курсы для поступления в колледж, не были на уроках латыни
или математики. В результате обычно кто-нибудь восклицал: «Новая девочка, которая выглядит в точности как
Сидни Торн», как передавалось из уст в уста. Но Ширли не обратила внимания на лёгкое волнение по этому поводу. Она могла бы прочитать стихотворение на
латыни, но забыла сообщить об этом учителю латыни и не была
призвал на чтение. Она хотела провести рукой несколько
времена, когда вопросы синтаксиса подошел. Но что-то удерживало ее от
делаем так. Она может подождать.

Она была рада сейчас, что ее отец сделал ей читала, что первые два
сто строк из Вергилия с ним. Как она ненавидела его в тот момент, для
ее график уже был достаточно полный, думала она. Но он настоял на своем.
«Я не собираюсь, чтобы моя девочка мучилась с первым опытом изучения латинской поэзии, — сказал он. — Это очень просто, но поначалу будет казаться трудным, и при всём уважении к учителю, кем бы он ни был
может быть, я бы и сам хотел показать вам кое-что из скандирования
и ввести вас в лёгкий ритм. А теперь давайте, спойте о оружии и
героях!

Ширли поймала себя на том, что во время декламации думает об отце.
Две девочки декламировали особенно хорошо, хотя поначалу им было нелегко
справиться с Вергилием. Это были Сидни Торн и Олив
Мейсон.

В тот день с Ширли не случилось ничего, что могло бы её расстроить, хотя
несколько раз её принимали за Сидни. Она чувствовала, что жизнь действительно
началась, и когда она обнаружила, что до сих пор у неё были только уроки математики
Это было что-то вроде обзора, и её тревоги рассеялись. Она быстро
читала. Её английский быстро восстановится. Французский давался ей
легко, и ничто не могло вызвать волну беспокойства в её спокойной душе,
как она сказала Мэдж и Кэролайн.

 С ними и Бетти Терхун после занятий Ширли снова
вышла на территорию кампуса, чтобы побродить там, в лесу и на
открытой поляне. Девочки были в восторге от того, что у них появилась новая
подруга, и от того, что они были в центре всеобщего внимания.
Ширли совершенно забыла, что её появление произвело фурор.
прелести этого места. Как-то Кэролайн назвала её Сидни, и Бетти
тоже начала так её называть, но потом сменила имя. «Сид» на «Ширли».

 «Пригнись на скале» было весело посреди песка и гальки.
 Потом девочки заставили её заглянуть в маленькое окошко лодочного сарая,
чтобы посмотреть на школьную шлюпку. «Мы называем её яхтой, — сказала Мэдж, — и я
думаю, что это своего рода яхта». Он был подарен школе, и большой лодочный сарай тоже был подарен одной из наших выпускниц. Смотрите, внутри есть место и для маленьких лодок. Когда наступает настоящая зима, они все заходят внутрь.

Ширли заглянула внутрь. Там был красивый катер с латунными поручнями
и отделкой из красного дерева. Ширли прочитала название «Уэстлейк» и
воскликнула, предвкушая будущие удовольствия, которые сулило само его существование.
«Не знаю, как я дождусь субботы!» — воскликнула она, когда Бетти сказала ей, что в субботу старшие классы будут кататься на нём.

Возможно, это было в основном из любопытства, но в тот вечер, как до, так и после ужина, многим младшим девочкам и большинству старших удалось каким-то образом познакомиться с Ширли. «Познакомь меня со своей соседкой по комнате, Мэдж», — говорила одна из девочек. Или Бетти и Кэд, как
Кэролайн, которую почти все называли Кэролайн, приходила с толпой
девочек, чтобы их представили. Ширли ценила сопровождение Мэдж и знала,
что Мэдж хотела уберечь её от неловкого положения, в котором она оказалась бы в одиночестве. На самом деле в этом не было необходимости,
поскольку Ширли вполне могла позаботиться о себе сама, но обстоятельства были, мягко говоря, необычными.

 . В гостиной звучала музыка, и после того, как девочки уставали от прогулок, они оживлённо беседовали. Они оделись к ужину, как было велено, и их лёгкие, прохладные платья больше подходили для дома
когда с озера подул сильный бриз. У Ширли была возможность
погладить свое прелестное платье цвета орхидеи из мягкого шелка, которое выглядело подходящим и
шло ей. В нем она чувствовала себя как дома, как никогда раньше.
В форме, какой бы опрятной она ни была, она чувствовала себя комфортно.

Гардероб Ширли, однако, был ограничен. Казалось, что лучше заниматься
важными делами, такими как поездки и год в школе, даже если при этом требовалась экономия
. В каталоге миссис Харкорт и мисс
Дадли нашли список разрешённой или обязательной к ношению одежды. Вот он:
Ширли была в восторге. «Как хорошо, что я в школе, — думала Ширли сегодня вечером. — А вдруг я похожа на кого-то другого? Вот было бы чудо!» Но она заметила, что Сидни Торн не вышла её встречать. Когда Ширли вошла в гостиную с Мэдж, Сидни сразу же ушла в свою комнату и принялась за уроки или какой-то отчёт для комитета. «Бедняжка, — подумала Ширли, заметив, что Сидни поспешно уходит, — она в шоке!»

 Вскоре Ширли и сама решила, что не стоит терять время.
больше времени с девочками. Ей тоже нужно усвоить ее уроки. Мэдж пошла
наверху с ней, но говорит, что она не будет учиться, пока очередной
часы стали. Оставив Ширли предаваться своей обычной сосредоточенности, Мэдж поспешила
в комнату Кэда, чтобы “побаловать себя небольшой безобидной сплетней”, - сказала она
своей хозяйке. “Я рада, что Стеллы нет дома. Повезло, что она тренируется
половину времени.”

“Да, а остальное время она проводит со своей музыкальной подругой. Это
удивительно, что она не хочет жить с ней в одной комнате”.

“Как тебе понравилась моя соседка по комнате?” - Спросила Мэдж у Бетти.

— Очень. Хотя странно видеть, как сильно она похожа на Сидни.
 Когда ты какое-то время проводишь с ней, то понимаешь, что она другая.

 — Совершенно другой человек, — непринуждённо заявила Кэролайн. — Но это забавно. Она даже ходит как Сидни — лёгкой пружинистой походкой, ужасно независимой, знаете ли, с поднятым подбородком. Но Ширли, кажется, интересуется всем больше, чем Сидни позволяет себе.

«Сидни считает, что проявлять удивление — это дурной тон.
 Ширли тоже это в новинку. Значит, она не такая замкнутая, как Сидни».
когда она только приехала сюда. Конечно, будет забавно наблюдать за различиями и отличать их друг от друга. Форма тоже усугубляет ситуацию.
Если бы они только могли одеваться по-разному!»

«Завтра у Сидни будет что-то надето, Бетти, — сказала Мэдж, — будь уверена, девочки, это поможет её подругам понять, кто есть кто!»

— Да, — ответила Бетти, — и бедная старушка Сидни прямо сейчас думает, что
хотела бы уйти и поступить в какую-нибудь другую школу.

 — А вдруг она так и сделает! — воскликнула Кэролайн.

 — Нет, — сказала Бетти, — я думаю, что знаю Сидни достаточно хорошо, чтобы сказать, что
она будет держаться стойко, и ее не прогонят. Она может хотеть уйти и
ненавидеть, как и все остальное, когда кто-то похож на ее близняшку, но
она останется, хотя бы ради гордости, если не ради чего-то другого. И никто не узнает,
как она это ненавидит.

“О, я не знаю. ”Дубль Три" это поймет".

“Сначала она может что-нибудь сказать, когда будет так удивлена. Но никто
не будет _уверен_. Может быть, ей будет не так важно, как я думаю.
Но я думаю, что это стало бы шоком для любого, и
особенно для Сидни».

 Девочки согласились, что иметь двойника, который не был бы твоим близнецом, было бы
вряд ли это было желанно. Тем не менее, Ширли Харкорт была очень привлекательной.
девушка.

Другие девушки, кроме Мэдж и ее подруг, комментировали в тот вечер
сенсацию дня. Некоторые из них заявили, что смогли
разглядеть разницу в двух девушках; другие воскликнули, что новенькая
выглядела _exactly_ как Сидни.

Сама Сидни Торн был очень сильно раздражен, как она сказала откровенно,
хотя и с оговорками, к флету. «Да, это будет очень неприятно, если тебя примут за кого-то другого или если кого-то примут за тебя.
К счастью, новый старший, насколько мы можем судить, не вызывает возражений
смотри. В целом, я полагаю, что это не очень важно. Я должен задать
декан, если я не могу носить то, которое будет идентифицировать меня, для вас
девушки, по крайней мере. В то время каждый будет узнавать какая-то разница, я
Надежда. Мы, конечно, не может быть так похожи, и я должен принять некоторые
различное расположение моих волос. Правда, Ирма?”

“Что было бы хорошей идеей”, - сказала Ирма, который был быстро садится в
что-то более удобное, чем ее ужин платье.

Сидни исчезла в своей спальне и вернулась с красивым букетом
из кармана пальто достала букет искусственных цветов. “ Вот, ” сказала она,
“Я надену это завтра. Все видели меня с этим новым букетом
букетиков”.

“Тебе тоже лучше накинуть что-нибудь на плечи сзади”, - сказала
Флета. “Я бы предложил плакат ‘Это Сидни”.

“Флета!”

“Извини, Сид, я пытался пошутить”.

Сидни не ответила, но встала, вытаскивая цветы для лучшего эффекта
. Флета бросила быстрый взгляд на Ирму, которая нахмурилась, глядя на неё; и
Эдит, которая тоже поймала взгляд Флеты, покачала головой и подняла
руки, словно говоря: «Это выше моего понимания!»

 Сидни взяла свою форму и прикрепила цветы к воротнику.
плечо. “ Теперь, ” сказала она, “ это будет видно с любой стороны,
Флета. Я надеюсь, мы можем забыть обо всем этом. Вероятно, это будет не очень неприятно.
как только пройдет стадия смешения нас. Лучше
не раскрывайте никаких своих секретов, девочки, и не говорите о Двойной тройке,
пока не будете уверены, что это я. Странно, - говорят, близнецы считают забавным
их принимают друг за друга, и им нравится мистифицировать людей ”.

Флета сообщила об этом Дульси, когда та в халате и тапочках встретила её в коридоре и спросила, что Сидни думает о «новой девушке, которая похожа на неё».

— Ей это не очень-то нравится, — ответила Флета, — но она держится очень
достойно.

 — Сидни бы так и поступила. Я надеюсь, что она не будет усложнять жизнь новенькой.
 Она могла бы, знаешь ли.

 — Да, но Сидни никогда не делает ничего плохого.

— Сидни благородна, но она может оставить девушку в покое, как и любой другой человек, которого я знаю; и здесь важно, дружишь ты с Сидни или нет.

 — Да, — задумчиво согласилась Флета. — Она говорит, что теперь мы должны быть уверены, что говорим именно с ней, когда рассказываем какие-то секреты или говорим о «Двойной тройке».

Дульси рассмеялась. «Тогда у нас должно быть кодовое слово», — сказала она.




 ГЛАВА IX.

 ПИСЬМА.


 В течение нескольких дней всё свободное время Ширли, за исключением прогулок на свежем воздухе, которые она совершала в общих чертах, уходило на то, чтобы наверстать упущенное и выучить пропущенные уроки. Она не стала бы откладывать это на потом. Их было гораздо меньше, чем она ожидала, — писала она дорогим людям в Европе, от которых получила долгожданное
толстое письмо. Только им она пересказывала несколько комплиментов
от своих учителей в доказательство того, что она «хорошо справляется», как
она рассказала родителям. Она поведала обо всех радостных подробностях поездки, а также о своих впечатлениях от школы, но ни словом не обмолвилась о том, что нашла свою двойняшку. Зачем об этом рассказывать, подумала она. Однако для Дика это стало главной темой, и Ширли усмехнулась, начав писать ему письмо.

 Был вечер пятницы, и Мэдж, которая собиралась пойти с Кэдом в библиотеку, спросила, над чем она смеётся. — Что я собираюсь написать
Дику, — ответила Ширли. — Дик — мой двоюродный брат, который был со мной в этой поездке
Летняя поездка с отцом и матерью. Возможно, я была единственной, кто
«поехал с ними». Они все заботились обо мне».

 Мэдж выглядела заинтересованной, но поспешила уйти, так как Ширли сказала ей, что это отличная возможность наверстать упущенное и написать домой.
Обычные пятничные вечера ещё не начались, так как учебный год только начался. Уроки
можно было разделить между сегодняшним днём и субботой, хотя поездка на лодке
была запланирована для старшеклассников.

«Мой дорогой Дик, — писала Ширли, — возможно, ты узнаешь о случившемся из моего письма к тебе. В противном случае, честно говоря, я бы
не думал, что у меня будет время так рано начать свою школьную карьеру. Подумай об этом,
Ричард, — я старшеклассник, со всеми вытекающими из этого преимуществами! И, кстати,
школа — это всё, что я надеялся найти, и даже больше. Здесь, судя по всему,
очень много симпатичных девушек, хотя я ещё не со всеми знаком, и ты теперь приглашён на наш
 выпускной весной. Это будет в конце недели, и вы можете прийти, а можете и не прийти. Планируйте это и соответствующим образом интригуйте своих друзей из братства.

«Вы запомните, если сможете отвлечься от своих захватывающих мыслей
Спешка и дела в твои первые недели, когда ты смеялся надо мной, сразу после того, как я увидела свою «двойняшку» на Тихоокеанском побережье. (Я слышу, как ты смеёшься и говоришь: «Большое место, чтобы её увидеть»). Ты сказал: «Не волнуйся, Ширли. Я предсказываю, что ты снова её увидишь и узнаешь о ней. Она, вероятно, будет ждать тебя в школе. Немедленно сообщи мне» — и ещё много всякой чепухи, которую мы оба сразу же забыли.

«Но в том-то и шутка, Дик, что она действительно «ждала меня»
здесь. Это стало шоком для нас обоих, и она не подходила ко мне
Она не встречалась со мной целую неделю или почти целую. Я не виню её. Её зовут Сидни Торн, и её родители — богатые люди из Чикаго, о чём мы прекрасно догадались по моему опыту там. Она выглядит в точности как я, и, конечно, она — всё, чего только можно желать, — двойник. Я расскажу вам больше позже. Передайте кузине Молли, если хотите, но я не собираюсь писать об этом папе, маме или тёте Энн по той простой причине, что они подумают, будто это меня раздражает, а это не так, то есть не совсем так, и это довольно забавно. И я хочу, чтобы они чувствовали, что я
Этот год почти идеален, потому что они все так много сделали, чтобы
он таким стал. О, конечно, я могу передумать, потому что привыкла
рассказывать маме обо всём; но я считаю, что лучше подождать.

«Желаю тебе хорошо провести время. Пусть у тебя будет столько новых парней, сколько ты захочешь, и пусть у тебя будет чудесное время. И не заводи серьёзных отношений, пока не познакомишься с некоторыми из этих девушек!»

Ширли снова рассмеялась, складывая письмо Дику. На мгновение
она почти пожалела, что уехала из колледжа.
 «Ну что, тётя, — сказала она, выбирая самые красивые листы из своей лучшей
Она взяла бумагу и написала письмо тёте Энн.

«Дорогая двоюродная бабушка, — начиналось письмо. — Ты бы очень обрадовалась,
увидев это прекрасное, прекрасное место. Ночью я слышу, как волны
приливают к берегу, и прохладный ветерок врывается в наши окна. У нас
были ясные дни, и ты знаешь, какими голубыми могут быть небо и озеро,
с «яркими искрами» на воде. Школьный кампус, или лес,
поднимается прямо к берегу. Завтра мы отправимся на прогулку на
школьном катере, который называется «Уэстлейк». Он большой и красивый.
 Пойдут старшеклассники и, возможно, ещё кто-нибудь. Мэдж Уитни, моя
Соседка по комнате не знала, и об этом ещё не объявили.

«Я не знаю, где вы с мамой и папой нашли школу, которая мне так понравилась. После большой поездки я терпеть не могла
находиться где-то взаперти, хотя школа мне всегда нравилась больше или меньше.
Это была привычка, знаете ли. Но здесь, прямо на берегу озера, у вас
такое же ощущение простора, как на морском берегу». Волны не такие большие и не такие солёные, но это по-другому и
прекрасно. Для начала спасибо вам за участие в этом!

«Мне не составило труда наверстать упущенные уроки.
Все учителя помогли мне освоиться. Декан, мисс Ирвинг, очень строгая,
и с ней нелегко познакомиться, но, полагаю, деканы должны быть такими,
иначе девочки будут на них набрасываться. Ты же знаешь, как это бывает
дома. Я ещё никого толком не знаю, но я не скучаю по дому. Это
просто ещё одно большое приключение вдобавок ко всему, что было этим летом.

«Моя соседка по комнате — очень милая девушка. Её зовут Мэдж Уитни,
у неё чёрные как смоль волосы и голубые как небо глаза, настоящее ирландское
сочетание, и одна из других девушек, такая забавная и милая, что
Мэдж называет Кэда (Кэролайн Скотт) «Кэдом», а Мэдж — «Ирландкой». Кэд
говорит, что у Мэдж должны быть мои глаза, а у меня — волосы Мэдж,
вместо того, чтобы быть такими, какие мы есть. Будет много
хороших моментов, вот увидишь. Завтра мы поедем кататься на
школьном автобусе, и это будет здорово. Сегодня вечером ничего
особенного не намечалось, поэтому я подумала, что должна
передать привет тебе, «родным» и Дику. Я немного позанимаюсь после того, как закончу это письмо. Я
отправляю его домой, потому что думаю, что к тому времени ты уже будешь там.
насколько я смог понять твою открытку, которая была не самой понятной из тех, что ты когда-либо писала, моя дорогая тётя, — без обид! Я буду писать так часто, как смогу, но у меня будет насыщенная жизнь. Я вижу, что ты была права, когда дала мне эту коробку с открытками и велела писать часто, но не слишком много за раз. Но время от времени я буду отправлять настоящие письма.

— О да, моя комната на втором этаже, так что для тех, кто привык этим летом к горам, это не такой уж подъём. Некоторые девушки живут в апартаментах с учебной комнатой, но, как вы знаете, здесь общая ванная.
Девочки в другой одноместной комнате, по другую сторону от неё (ванной).
Мы находимся на другой стороне здания от озера, но ветер всё равно доносит до нас его
дыхание, и мы смотрим на деревья, кампус и красивые кустарники. Но вы знаете, как это выглядит по фотографиям в
каталоге».

Ширли добавила ещё немного, затем сложила письмо и положила его в конверт,
вздохнув при этом, потому что подумала обо всех девочках, которым она должна была написать хотя бы раз. Она отправила домой десятки открыток
из разных мест, и это были весёлые, дружеские открытки, потому что Ширли
могла написать хорошее сообщение на небольшом пространстве, когда старалась. Но есть
будет больше, чтобы сказать, что девушки в старший класс дома
школа будет пользоваться после того, как Ширли стала лучше познакомиться и
большее количество реальных школы-интерната знания распространять.

Решительно выбросив из головы дом, своих людей и даже свое нынешнее окружение, включая
своего “двойника”, Ширли погрузилась в
свои уроки, которыми она все еще была поглощена, когда Мэдж вернулась из
библиотека.

— Привет, Ширли, — сказала Мэдж, входя в комнату. — Хоуп Холланд говорит, что они
Я хочу, чтобы вы приняли участие в программе классического клуба, который
состоится на следующей неделе. Она сказала, что любой, кто может «уйти с Вергилием»
так, как это делаете вы, должен быть в состоянии принять участие в наших программах. Я
сказал ей, что, судя по тому, что вы говорили о том, что он читал вам Вергилия,
ваш отец, наверное, учитель или что-то в этом роде. Это так?

— Да, так, — скромно ответила Ширли. — Да, наверное, я могла бы что-нибудь сделать. Чего они хотят?»

«Полагаю, они позволят тебе делать всё, что ты захочешь, потому что у
программного комитета есть время подумать».

Ширли на мгновение задумалась. — Я принесла кое-какие свои старые темы и прочее, —
сказала она, — и есть одна короткая тема по латинской поэзии, которая может подойти,
раз уж мы все сейчас изучаем Вергилия.

 — Замечательно! Можно я сбегаю и скажу Хоуп, что ты согласна? Она
беспокоится об этом. Никто ничего не хочет делать, а у нас должна быть приличная программа.

 — Конечно, я сделаю это. Конечно, не составит труда встать и прочитать то, что я уже написал.

 — Ваш отец преподаёт латынь?

 — Да.  Теперь вы понимаете, почему я должен брать уроки латыни, не так ли?  Ширли
Она рассмеялась, и Мэдж весело кивнула ей, убегая, чтобы сказать
Хоуп, что у Ширли есть что-то по латинской поэзии и что, вероятно, это хорошо, потому что её отец преподавал латынь.

Учебные часы на какое-то время закончились. Ширли сложила свои
книги, разделась и легла в постель, когда вернулась Мэдж. Той ночью ей
приснилось, что её отец и мать вернулись из путешествия за море,
встретили Сидни Торн и подумали, что она их дочь.
Сидни радостно ушла с ними, и никто из них не обратил внимания на крики Ширли.
Ширли посмотрела на себя и увидела, что
она была вся завёрнута, как египетская мумия!




Глава X.

Когда встречаются двойки.


На улыбающихся лицах девушек за столами в субботу утром за завтраком читалось всеобщее ликование, когда было объявлено, что «Уэстлейк» отплывает в девять часов в неизвестном направлении.
Заявление декана было встречено аплодисментами. Он продолжил, сказав, что
на нём поедут старшие девочки и некоторые учителя, и что
обед будет предоставлен.

«Вы наденете подходящие шляпы и платки, потому что мы остановимся в одном из
городов, чтобы сделать покупки, о которых вы, возможно, уже давно мечтаете
вы сделали это перед приходом. Поскольку это не пикник, нет необходимости в
одежде для пикника. Обед будет подан на Westlake. Сообщите о своих пожеланиях
одному из учителей. Вас будут сопровождать небольшими группами
во время покупок.

“ О, удачной охоты! ” воскликнула Мэдж, хотя и негромко, как только мисс Ирвинг
закончила. “Я был необычайно глуп в отношении некоторых мелочей.
я мог бы знать, чего хочу. Ты хочешь пройтись по магазинам, Ширли?

— Я бы _хотела_ пройтись, — улыбнулась Ширли, — но я слишком много потратила на разные
вещи во время своей поездки. Маленькой Ширли придётся считать
гроши, увы. Но я мог бы купить носовой платок, на память о первой поездке в
Westlake, и побаловать себя мороженым, если нам позволят. Ты знаешь, где
мы остановимся?

“ Понятия не имею. Все зависит от того, куда мы поедем.

- Ты же не всерьез, - засмеялась Ширли. - Конечно, этого не будет.
Чикаго?

“Нет, я думаю, что нет. Мы, наверное, поедем на север, но, поскольку сегодня утром озеро чудесное,
мы проедем довольно далеко и отлично проведём время».

Ширли не решалась надеть пальто, в котором приехала. Оно
всё ещё было красивым, но нуждалось в чистке, а отгладить его можно было только
казалось, это еще больше выделило несколько тусклых полос. Она почистила щеткой
и вытерла шляпу, и поплотнее закрепила ее немногочисленные украшения
для того, чтобы не были видны более темные и менее выцветшие участки. “Могу я
распорядиться, чтобы здесь сделали уборку, Мэдж?” спросила она.

“Да, но может пройти некоторое время, прежде чем ты получишь обратно то, что отправила”.

— Тогда, я полагаю, мне придётся носить это пальто в таком виде, пока не придёт время надевать зимнее.

 Мэдж утвердительно кивнула.  — О, выглядит не так уж плохо, — сказала она не очень тактично, потому что в этом замечании не было утешения для Ширли.

«Никто бы не догадался, что оно было новым, когда я уезжала в июне, —
с сожалением сказала Ширли, — и я старалась о нём заботиться. Что ж, ничего не поделаешь. Если бы не воскресная служба, я могла бы обойтись здесь, в кампусе, и без него. К счастью, я ни обо что его не порвала. Надеюсь, после стирки оно будет в порядке, потому что следующей весной мне придётся его снова надеть».

Хотя Ширли поначалу и чувствовала себя неловко, она была слишком
разумной, чтобы позволить какому-то платью или шляпке испортить ей удовольствие от поездки; но
она действительно хотела бы быть чуть менее заметной.
она бы проскользнула на какое-нибудь место и просто осталась там! И всё же Ширли прекрасно понимала, что, вероятно, ни одна новенькая в школе не привлекала к себе столько внимания, как она. Старшеклассники и первокурсники, студенты-музыканты и все остальные к этому времени уже знали «двойника Сидни Торн» и с удовольствием пытались отличить их друг от друга по взглядам, которые старались быть незаметными, но часто ощущались или замечались и Сидни, и Ширли. Сидни возмутилась и полушутя, но вполне решительно сказала одной из
девушек-старшеклассниц, чтобы та «смотрела на новенькую», а не на неё.

— Но Сидни, — объяснила первокурсница, которая знала Сидни в Чикаго, — я
хотела поговорить с тобой, и мне нужно было посмотреть, ты это или
Ширли Харкорт».

 — Посмотри на нашу одежду, — сказала Сидни. — Я всегда ношу что-то другое,
а она — нет, пока что. Кроме того, мы не можем быть настолько похожи, как вы все, кажется, думаете! Это нелепо.

Сидни сегодня была почти в таком же настроении. Конечно, эта девушка
должна была участвовать во всех классных мероприятиях, и избегать её было не так просто, как в коридоре или на уроках. Что ж, вот она
Она была в своём старом пальто и шляпе, и если бы Хоуп Холланд не была с ней,
и Олли Мейсон тоже!

Солнце пригревало, когда Ширли шла по дорожкам кампуса вместе с
Хоуп и Олив, которые присоединились к ней, чтобы поговорить о программе
классического клуба. Мэдж и Кэролайн шли позади них, а Бетти Терхун из
группы впереди крикнула, что они пришли достаточно рано, чтобы выбрать
места. Они быстро прошли между высокими деревьями и спустились к берегу.


«Уэстлейк» выглядел красивее, чем когда-либо, его палуба была гладкой и чистой, а борта
сияли. Ни один из учителей ещё не приехал, но там были двое
мужчины, управлявшие лодкой. Они убедились, что девушки благополучно поднялись на борт,
и внимательно следили за возможной неосторожной выходкой.

 Конечно, девушки, с которыми шла Ширли, хотели сесть на
самые передние места, где Ширли была бы у всех на виду!
 Но, с другой стороны, передняя часть лодки была самым желанным местом, и
 Ширли знала, что ей понравится рассекать волны там, у
носовой части, и смотреть, как вода разбрызгивается в стороны. Хоуп была «хороша с ней»,
 Ширли знала это, потому что она попросила Ширли сесть на определённое место, которое было
любимое место и села рядом с ней. Ширли уже знала, что
Хоуп Холланд приехала из Чикаго и была членом «Двойной тройки».
Она нашла Хоуп очень приятной собеседницей, но по другую сторону от неё сидела Мэдж, а за Хоуп — Далси.

Сидни с Флетой и Ирмой направлялась к носу,
и девушки толпами подходили к причалу. «Никто не собирается
«Ширли Харкорт для меня сегодня», — подумала Сидни, увидев шляпу и
пальто, и с некоторым удовлетворением взглянула на своё новое мягкое спортивное пальто.
и опрятная. Веселая, тесная красная шляпка обрамляла ее золотистые локоны.
Концы шарфа новейшей модели развевались на ветру.

Ширли, как она мельком увидела красную шапочку и белый халат,
вздохнул и подумал почти то же самое, что Сидни думал, хотя
с разницей. Она могла слышать голос Стелла Марбери восклицая, не
далеко. “Сид! Это должно быть новое пальто; я никогда не видел его раньше. Это, конечно, здорово».

«Я рада, что тебе нравится», — сказала Сидни, прижимая его к себе и засовывая руки в карманы. «Да, это
новое. Я купила его как раз для таких случаев, как этот. К счастью, нам не нужно носить эту форму за пределами школы!

— А я-то думала, что тебе нравится идея с формой. Кажется, я слышала, как ты однажды сказала, что это так демократично и разумно.

— Наверное, в прошлом году. Сейчас всё по-другому.

— И я знаю почему, — ответила Стелла. Затем Стелла понизила голос и сказала кое-что ещё. Затем Хоуп заговорила с Ширли, спросив её о летней поездке, о которой упоминала Мэдж. Поскольку Хоуп побывала в западных парках, обе девочки с восторгом говорили о пейзажах.
Ширли была рада, что больше не слышит разговоров Стеллы. Дульси ей очень нравилась. У «Дульси»
порой был свой собственный причудливый юмор. Вскоре Ширли забыла про пальто и шляпу, о которых мечтала. Она была сама собой, заинтересованной и интересной, дружелюбной, но не слишком разговорчивой, и давала другим девочкам возможность вести беседу и быть такими же дружелюбными, какими они, очевидно, хотели быть. Она подозревала Хоуп в неких намерениях, но какая разница
это объясняет, почему они были с ней. Ей понравится веселье.

Кэд Скотт принесла свою гитару, а у двух девушек, Бетти Терьюн
и Олив Мейсон, были свои “юки”. Высокая Оливия обхватила свою гавайскую гитару и
с величайшим наслаждением забарабанила по струнам, исполняя новейшие
популярные песни или старые, которые все знали. Ширли впервые услышала
школьные песни. Они были умными и красивыми, подумала она
, и отличались от университетских песен. Она была рада, что
пришла. Это было приятное девичье занятие! Там плыла белая шхуна
на полных парусах под сильным ветром. Чайки и другие водоплавающие птицы пролетали
иногда рядом с ними.

В голове у нее было пусто, как она бы сказала, если бы не настоящее
Ширли откинулась назад, чтобы смотреть на воду, лодку и
девочек, и слушать, напевая те мелодии, которые она знала, и напевая такие
новые слова, которые можно было бы повторять припевом. “У тебя хороший голос,
Ширли”, - сказала Хоуп.

“Спасибо”, - ответила Ширли. “Я хочу когда-нибудь брать уроки. Моя
мама поет, хотя у нее голос другого качества”.

Через несколько минут Хоуп что-то сказала Кэролайн, которая начала
несколько новых аккордов. Она громко взвизгнула, перекрывая шум мотора:
- Мы споем “Westlake Forever’. Сидни, ты берешь соло.

“Хорошо”, - крикнул Сидни через несколько девушек. Заиграла гитара; и
ukes сыграли несколько вступительных аккордов, затем замолчали. Сидни начала
петь богатым контральто, которое свидетельствовало о небольшой тренировке в тщательном
произношении слов и свободных интонациях.

Ширли ахнула и замолчала. Именно поэтому Хоуп попросила Сидни спеть. Она услышала голос Ширли и удивилась. Это было не очень любезно со стороны Хоуп. Да, возможно, это было так, чтобы показать Ширли сходство их голосов
и оставить ее, чтобы ее решить, она должна раскрыть этот
этап подобию или нет.

“Ты можешь спеть припев к этому, Ширли”, - сказала Мэдж, остановившись в конце
в первом припеве.

“Я думаю, что сегодня я больше не буду петь”, - сказала Ширли,
улыбаясь.

Мэдж протянула руку и похлопала ее по руке. “Я заметила. Я думаю, что ты
тоже прошел некоторую подготовку.”

— Немного от моей мамы, просто чтобы я не пела так, что испортила бы свой
голос.

 «Сидни начала брать здесь уроки в прошлом году. Когда она немного подрастёт,
она поедет в Чикаго. Родители собираются дать ей всё это
что-то вроде того, чего она хочет. Так говорит Кэд ”.

Но все девушки снова пели, Сидни отказалась выступать.
больше сольных работ против ветра, волн и двигателя. Ширли что-то напевала себе под нос
. Это дало бы Хоуп понять, что она не возражает против откровения.

Судя по всему, они были далеко от озера Мичиган, когда
наступило время обеда. Но после того, как они все хорошенько подкрепились на случай непредвиденных обстоятельств разнообразными сэндвичами, картофельными чипсами, соленьями и
другими продуктами для пикника, Ширли увидела, что земля уже близко.
Они направились к порту, которым оказалась Кеноша в штате Висконсин
берег. Там они провели несколько часов, и Ширли, к своему удивлению, оказалась в одной группе с Сидни Торн. Девочки были закреплены за определёнными учителями, которых сегодня было много. Мэдж сказала, что поездка понравилась учителям. Двое из них хотели пойти в одни и те же магазины и объединили усилия, отсюда и сочетание.

Ширли, естественно, держалась рядом с Мэдж и Кэролайн, но когда они нашли место, чтобы выпить неизбежное мороженое или газировку, Ширли обнаружила, что Хоуп
Холланд и Сидни Торн сидят за столом, за которым сидели она и
Мэдж устроилась за столиком. Кэролайн в последнюю минуту приняла
приглашение, протянутое ей с другого маленького столика, такого же, как их.

 Ширли не знала, что Хоуп подговорила Сидни на это, но она посмотрела
на хорошо одетую девушку, так похожую на неё, и дружелюбно улыбнулась,
когда Хоуп представила их друг другу. «Мисс Торн» тоже заговорила с ней,
как с любой другой девушкой, и они все начали делать заказы. Всё закончилось, и, конечно же, встреча
«двойников» едва ли могла называться приключением, и всё же Ширли
У неё было странное предчувствие. Они говорили, как обычно говорят девочки, в основном о школьных
делах, наслаждаясь поданными им аппетитными блюдами.
 Хоуп, Сидни и Мэдж рассказывали весёлые истории о своих приключениях, чтобы
 Ширли было интересно, но Сидни редко смотрела на Ширли, когда говорила.
 Она была милой девочкой, подумала Ширли, даже если так долго ждала,
чтобы сказать ей хоть слово. Как это могло случиться? _Мог_ ли быть какой-то общий предок в более далёком прошлом, или это просто одно из тех странных совпадений, о которых она читала?

Пусть пока всё остаётся как есть, — говорили манеры обеих девушек. Сидни была
Она была сама очарование, рассказывая Мэдж или Хоуп о том или ином факте или
предмете. Она называла Ширли мисс Харкорт, что отдаляло Ширли от других
девочек. Но после этого Ширли и Сидни стало гораздо комфортнее
общаться, не избегая друг друга. Ширли решила, что Сидни должен
будет сам проявлять инициативу, если они по-настоящему познакомятся, но
теперь они могли кивать и улыбаться друг другу.

Было почти время ужина, когда катер наконец доставил
девочек домой, на территорию школы. Мэдж взяла Ширли за руку, когда они
поднялся со скамьи подсудимых. “Хоуп сказала, что она подстроила эту встречу”, - сказала Мэдж Ширли.
"Она сказала, что считает смешным, что Сидни вообще тебя не знает". “Она думала, что это смешно для Сидни".
”совсем не знать тебя".

“Я надеюсь, что она не принуждала к этому Сидни Торна”, - сказала Ширли.
“не то чтобы это так уж важно, но так лучше”.

“ Она сказала, что та предложила ей сесть там с тобой, и Сид принял вызов.
вызов. Я думаю, что в конце концов ей это понравилось.

— Думаю, теперь это не так заметно, — задумчиво сказала Ширли. — Через какое-то время девочки перестанут так сильно переживать.
об этом, и я уверена, что не буду. Я рада, что познакомилась с Сидни,
и считаю её прекрасной девушкой. Что ты думаешь о Хоуп? Как ты думаешь, она
имела в виду что-то хорошее, когда попросила Сидни спеть соло, и
это было сделано для того, чтобы показать мне, насколько похожи наши голоса?

 — Думаю, и то, и другое, — заявила Мэдж. “Вероятно, она сделала это на
импульс, и если она думает, что вы не понимаете, она очень
вероятно, что-то сказать вам об этом. Кстати, вы с Сидни могли бы
здорово повеселиться на маскараде в честь Хэллоуина, если бы вы оделись одинаково.

“Я не хотел бы предлагать это, но это было бы забавно”.




ГЛАВА XI.

Сплетни и честь.


Хотя Сидни Торн и хотела бы этого, она не могла просто так отмахнуться от Ширли и её работ. Ширли была слишком прилежной на уроках и производила слишком сильное впечатление как на девочек, так и на учителей. Из-за этих необычных обстоятельств Ширли была немного более сдержанной, чем обычно, но она старалась не замечать некоторые мелочи, которые происходили. Тогда на помощь пришёл тот маленький боевой
запас, который есть у большинства из нас, — не для того, чтобы подтолкнуть её,
а чтобы противостоять любому влиянию, которое могло бы незаметно свести её на нет.
тыл, насколько это касалось уроков или обычных занятий. Она
обладала теми же лидерскими качествами, что и Сидни, хотя
проявлялись ли они среди ее одноклассников или нет, не имело значения
для нее. Действительно, Ширли едва ли знала, что он у нее есть.

После поездки на пикник последовали другие мероприятия. Ширли сыграла
теннис, открытый баскетбол и другие активные игры, заботясь, чтобы не
присоединитесь к группе или команде, в которой Сидней может быть играли. Но были и другие девочки, некоторые из которых в пылу игры называли
ее Сидни и, возможно, не узнают, пока игра не закончится, что они
играли с Ширли. Несколько раз, когда Ширли думала, что
какая-то девушка говорит о чем-то более свободно, чем она сама бы сделала
за исключением Сидни, Ширли с улыбкой напоминала ей: “Я
Ширли, помни”.

Все это, а также живой, хотя и ненавязчивый интерес, который Ширли
проявляла ко всему, что было связано со школьной деятельностью, заставили
девочек полюбить ее и доверять ее чувству чести. Она была честной в
играх, хотя и старалась победить, и у неё было преимущество перед некоторыми
Девочки из школы, где поощрялся дух настоящего
спортивного соперничества. Ширли знала об этом, и это делало её менее
готовой обижаться на отсутствие этого духа у девочек, с которыми она играла.

Но в волейбол и другие виды спорта на кортах играли всё меньше,
поскольку становилось холоднее и приближался Хэллоуин.

«Двойная тройка собирается повторить прошлогодний трюк, Сидни?»
— спросила Кэролайн Скотт, соседка по комнате девушки, которая считала, что они с Кэролайн должны превратить «Двойку» в «Четвёрку».

Кэролайн и Сидни никогда не были близко знакомы в Чикаго,
хотя их отцы были связаны деловыми отношениями, а
матери вместе участвовали в клубной или церковной деятельности.
Они стали лучше знакомы, хотя и не близко, с тех пор, как
поступили в одну школу.

«Тройка» никогда не повторяется, — смеялась Сидни. — Это вы, остальные
девушки, объединили нас в клуб. Мы не признаём, что «Тройка» существует».

— Понятно, — сказала Кэролайн, не веря, что Сидни вообще может быть
серьезно. “Тогда ты собираешься сшить свои костюмы, каждая по своему"
полагаю, самостоятельно.

“Полагаю, да. Я послала к маме за идеями, но декан говорит, что
она не разрешит присылать дорогие костюмы, а если у нас и есть
какие-нибудь, нам придется их сшить или использовать то, что у нас есть. Я очень
спровоцировал об этом”.

“А вы не могли что-то простое, сделанное в Чикаго, Сидни?”

— Возможно, но я слишком зол на декана, чтобы спрашивать об этом.

 — Она ещё не сделала никакого объявления.

 — Нет, но сделает.  Я ждал её, и она говорила
всё это для одной из учительниц, которая будет отвечать за представление на Хэллоуин». Сидни сделала жест, как будто всё это было ей не очень интересно.

«Не хочешь сказать, кто эта учительница?»

«Ни в коем случае. Возможно, ты знаешь, что это мисс Гибсон».

«Полагаю, именно поэтому ты так возмущена. Бедняжке Гибби трудно привлечь тебя на свою сторону».

— «Ей, конечно, не нужно стараться, но я очень уважительно к ней отношусь, тебе не кажется?»

«По крайней мере, в классе, Сидни, я слежу за твоими оценками». Это была
Флета, которая смеялась, говоря это. Но Сидни пожала плечами.
плечи. “Я никогда и нигде не бываю невежлива с ней, ради себя самой”, - сказала она
.

Девочки собирались в красивой школьной часовне перед
утренним богослужением. Хоуп, Флета, Дульси, Кэролайн и Мэдж стояли
в проходе перед тем, как пройти на свои обычные места. Никто из
учителей еще не пришел. Ширли была на своем месте, но скрывали от
Вид Сидни другие девушки, которые были в пути. Сидни продолжила говорить.

 «У мисс Гибсон теперь есть преданная сторонница в лице Ширли Харкорт, и это должно утешать ее за всех нас.  Ширли впитывает в себя все, что делает мисс
Гибсон говорит с открытым ртом. Мэдж, разве ты не говорила, что её отец — учитель?

 — Да.

 Ширли, которая записывала свои заметки с урока перед молитвой, смутно осознавала этот разговор, но, услышав своё имя, она перестала водить карандашом по бумаге и посмотрела на Мэдж. Что ж, пусть поговорят. Она устала напоминать людям!

— «Она, наверное, из какого-нибудь маленького провинциального городка, а это самое большое место, которое она когда-либо видела, — продолжила Сидни. — Полагаю, её отец — учитель латыни в какой-нибудь деревенской школе. Разве ты не говорила, что он
— Она опередила своего Вергилия?

 — Да, — снова сказала Мэдж, разрываясь между преданностью Ширли и привычным восхищением Сидни, привлекательной и влиятельной девушкой, какой она и была. — Я ничего не знаю о её семье. Она читает свои письма и откладывает их в сторону, но некоторые из них приходят из-за границы.

— «Должно быть, кто-то продал ферму», — небрежно сказал Сидни, в интонации которого не было злобы, но и сочувствия тоже.

Ширли поджала губы и снова начала медленно писать. Она впервые разозлилась. Прежде чем она покинула эту школу,
девочки должны знать, кем был её отец, и что даже учителя в сельской школе — если предположить, что он был учителем — и люди на фермах, которые выращивали всё, что Сидни приходилось есть, — но Ширли заставила её обиженные мысли остановиться. Как же она была глупа! Люди, у которых были такие идеи, вероятно, придерживались их. Какая разница?

 — Что ж, Сид, — говорила Флета, — тебе лучше быть осторожнее в своих насмешках над двойником. Она может быть твоей родственницей, знаешь ли.

 — Ни за что, — сказал Сидни.  — Это просто один из тех выродков
природа, из-за которой мы сейчас так похожи. Возможно, мы изменимся через
несколько лет, за исключением цвета волос, и я думаю, что мои волосы
немного светлее, чем у нее ”.

“Да, и ты не такой высокий, как Ширли, Сид”, - сказала Флета. “Я
впервые заметила это, когда вы оба встали из-за одного стола в
Кеноше”.

“Было бы забавно, если бы вы учились в одном университете, не так ли?
Ширли собирается в колледж, она говорит».

«Я не уверена, что вообще пойду в колледж, — сказала Сидни. —
Полагаю, это было бы весело, но мама хочет, чтобы я была с ней, и это
Это означало бы только то, что я буду жить дома и ходить в университет в Чикаго».

«Я думала, ты увлекаешься учёбой, Сидни», — удивлённо сказала Кэролайн.

«Да, некоторыми предметами, — ответил Сидни, — но я могу брать уроки по тому, что мне нравится, читать французскую и другую литературу дома и всё такое. Понимаешь, мне скоро исполнится восемнадцать, и мама тогда выведет меня в свет. Кэролайн, вы с Хоуп будете делать то же самое!»

«Возможно», — сказала Хоуп. «Я подумываю о том, чтобы поступить в университет, и я
не могу делать и то, и другое».

 К этому времени вошли ещё несколько девушек. Декан поднялся на сцену.
и учителя были на своих местах. Группа вокруг Сидни распалась.
Мэдж обернулась и увидела, что Ширли деловито что-то пишет в своей тетради.

“Боже мой!” - воскликнула Мэдж. “Как ты думаешь, Кэролайн, она была
там все время?”

“Вряд ли”, - ответила Кэролайн. “Я был бы так зол, я не мог писать, если я
слышал Сидни так говорить обо мне. Но Ширли написания
как круто, как огурец. Вы спросите её?

— Боже, нет! Если она что-то слышала и говорит об этом, я вам скажу,
но я не стану создавать проблемы для Сидни, и мне бы не хотелось, чтобы
Ширли знала, что Сидни будет говорить о ней именно так. В каком-то смысле — мне нравится Сидни, — но это не казалось таким уж добрым поступком со стороны девушки, у которой есть всё, как у Сидни.

 — Нет, — это было не так. Но Сидни горд, а Ширли Харкорт добивается слишком больших успехов во всём, чтобы это устраивало Сидни.

 — Интересно, — сказала Мэдж.

Ширли едва могла сосредоточиться на уроке Священного Писания в то
утро, прекрасном и полезном, каким она всегда считала отрывок,
выбранный деканом. Но Ширли вряд ли была бы человеком, если бы
её что-то не беспокоило. «С разинутым ртом», да? И это было
самое большое место, которое она когда-либо видела! Но она могла представить, как её
великодушный отец смеётся над всем этим. Что для него это значило?
 ровным счётом ничего. Тем не менее Ширли немного злилась. Сидни
была гордой, пустоголовой маленькой проказницей! Нет, она не была такой; она была
умной, и Ширли _могла бы_ так сильно её _полюбить_!

В последнюю неделю перед Хэллоуином все сожалели о том, что им нужно было
что-то учить. У маленьких групп, которые придумывали «трюки», были важные
совещания, сопровождавшиеся смехом и секретами, потому что таинственность
Хэллоуинские сюрпризы тем более увлекательны. Хотя мисс Гибсон
была старостой, и девочки должны были спрашивать у неё разрешения на то, что они собирались делать, это не входило в обязанности учительницы английского языка — ставить пьесы или программы. Однако она назначила комитет, который должен был ей помогать, и председателем комитета, к удивлению юной леди, выбрала Ширли. Она собиралась надеть костюм по этому случаю, и маленькая чёрная маска, которую она надевала в подобных случаях дома, лежала у неё в шкатулке. Она сообщила об этом на первом собрании
комитета, не имея чёткого представления о том, что от неё потребуется.

 Мисс Гибсон прекрасно знала, что в своём энтузиазме в первый год она совершила несколько ошибок в общении с девочками и без необходимости настроила некоторых из них против себя, выдвигая вполне разумные требования в диктаторской манере.  В Ширли она видела девочку, которой очень нравился курс, который она вела, и которая не обращала внимания на критику, которую могла услышать.  Естественно, учительница выбирает себе самых преданных помощников.

Собрание проходило в конце учебного дня. Ни один из влиятельных членов «Двойной тройки»
не присутствовал! Кэролайн Скотт и Бетти Терхун были другими старшеклассницами. По одному представителю от каждого класса дополняли
большой комитет из шести человек. Но они должны были помочь
в украшении огромной приёмной, которая будет использоваться для
празднования, а также в выборе и предложении места для различных
мероприятий.

— Мисс Харкорт, — сказала мисс Гибсон в начале собрания, — вы
председательствуете в комитете старших классов. Вы, Кэролайн и Бетти
чтобы помочь со старшим трюком, а также осуществлять такой надзор, какой может потребоваться за другими классами. Едва ли стоит напоминать вам, что вы должны хранить доверенные вам секреты на случай неожиданностей. Общее оформление возлагается на всех вас, и Ширли Харкорт может председательствовать, когда я не смогу присутствовать на ваших собраниях. Я слишком занят, чтобы планировать детали, но все они должны быть представлены мне. Полагаю, это ясно. Теперь я услышу такие идеи,
которые, возможно, у вас уже есть.

Казалось, ни у кого их не было. Мисс Гибсон переводила взгляд с одного на другого из
комитет и улыбнулась. Затем Ширли довольно робко спросила, есть ли какие-нибудь украшения, которые хранятся из года в год. «Есть кое-что, что всегда есть на Хэллоуин, мисс Гибсон, и это сэкономило бы время».

 Мисс Гибсон не знала, но Кэролайн сказала Ширли, что в прошлом году празднование проходило в часовне и состояло из одноактной пьесы и нескольких пантомим на сцене с занавесом и самодельными декорациями. — Потом мы пошли в гостиную в своих костюмах и
пообщались.

 — Сначала вам нужно всё обсудить, девочки, — сказала мисс Гибсон. — Идите.
встретьтесь сами и придумайте все, что вы знаете, о том, что
делать на Хэллоуин. Я думаю, что декан не хочет, чтобы часовня
использовалась в этом году ”.

С этими словами мисс Гибсон предоставила комитет самому себе и присоединилась к
другой учительнице, которая ждала ее прямо за дверью своего класса
.

“Ну, что вы об этом думаете!” - Воскликнула Бетти Терхьюн. — Девочки
в прошлом году говорили, что мисс Гибсон всегда хотела всё делать сама,
а теперь посмотрите на неё!

Ширли рассмеялась. — Наверное, она слышала эту критику.

“Да, ” сказала младшая, Мэри Петерсен, “ но ей следовало выбрать
таких умных девочек, которые хотели бы сделать это сами”.

“Позволь мне кое-что сказать, Мэри”, - сказала второкурсница Лора Джонс.

“Говори громче, если ты всего лишь юное создание”, - засмеялась младшая.

“Мисс Гибсон доверяет нам, иначе она не передала бы это дело нам"
. Давайте сделаем все как можно лучше!”

— Слышу, слышу! — сказала первокурсница, «совсем ещё ребёнок», по словам
Кэролайн. Она отрастила мальчишескую стрижку и теперь по обеим сторонам головы у неё были две косички,
каждую из которых она перевязала розовой лентой.
лента. Эти пряди должны были стать косами.

Ширли посмотрела на свою помощницу-первокурсницу и чуть не рассмеялась.
«Хорошо!» — воскликнула она. «Вот это настрой. Боюсь, Пэнси, что в этом году ты не сможешь быть женой Синей Бороды».

«Почему нет?» — решительно спросила Пэнси Лэйн. «Разве я не могу надеть парик?»

— Да, ты могла бы, Пэнси, — рассмеялась Ширли. — А что, ты знаешь, как устроить представление с Синей Бородой?

 — Нет, но жён Синей Бороды подвешивали за волосы.

 — Умница! А теперь давай подумаем. Я видела много вечеринок в честь Хэллоуина, но мне никогда не приходилось устраивать ничего подобного, и
кажется, будет несправедливо, если я стану председателем в первый же год учёбы в школе».

«Я могу рассказать тебе, что у них было в последнее время, — сказала Кэролайн. — Ты просто иди и будь председателем, а мы поможем. Но помни, что каждый класс должен придумать свой собственный трюк, так что мы не так ответственны, как ты думаешь. Только помогать им будет сложнее, если они слишком поздно решат, что будут делать». Мадам председатель, я предлагаю сначала заняться украшением гостиных и залов,
а тем временем подумать, что ещё мы можем сделать».

— Есть и ограничения, — сказала Бетти. — У Хэллоуина есть свои символы. Кэролайн, напиши и спроси у своих родных, что они могут достать в качестве тыкв-фонариков и других подходящих для Хэллоуина вещей для украшения; и у нас должно быть немного чёрной, красной и белой бумаги, чтобы вырезать из неё котов и другие фигурки, и, возможно, какие-нибудь занавески, марлю, я полагаю, в тех же цветах. У нас есть немного денег от занятий, Ширли, если они нам понадобятся.

— Я рада это слышать, Бетти. Кэролайн, ты отправишь за этими вещами?

— Да. Я отправлю телеграмму, и их отправят прямо из Чикаго. Что
С нашими костюмами у нас не будет много времени на вырезание «кошек и
прочих вещей», Бетти.

 «К счастью, у меня есть костюм, — сказала Ширли, — и если он натолкнёт вас на какие-нибудь идеи, я покажу его вам.  Моя тётя помогла маме сшить его для того, что у нас было дома.  Сейчас он висит в моём шкафу, чтобы разгладиться.  Возможно, мне придётся его погладить».

Девочки отправились в комнату Ширли, чтобы вдохновиться, взглянув на настоящий костюм. Мэдж была там и вступила в их совет, а Ширли принесла свой костюм на осмотр.

— Вот это настоящая и необычная. Тот, кто нарисовал эту кошачью голову, — художник!

 — Это сделала тётя, — рассмеялась Ширли, — но я могу скопировать её для любого, кому она нужна.

 — Тогда мы будем и дальше тебя рисовать, — сказала Пэнси. — Я погибну, если не смогу быть ведьмой или кошкой.

— Говорят, что девочки «кошачьи», — сказала Мари, — так что я не знаю, как быть кошкой.

 — Но Ширли должна быть ведьмой в этой высокой шляпе и командовать чем-то вроде
«Кошачьей бригады».

 — Как бы первокурсникам понравилось быть котятами? — спросила Ширли.
 — Было бы забавно, Пэнси, если бы они это сделали, и мы могли бы
тренировка и песня...

“О, да, с хором рычания и мяуканья”, - добавила Панси. “Если
девочки не хотят делать это для своего классного трюка, давайте сделаем это дополнительно”.

“Все должно быть представлено мисс Гибсон, вы знаете”, - сказала Ширли.

Последовали другие предложения. "Было бы не так уж плохо быть в комитете"
", - заключили девушки. Занятия в классах должны были начаться
немедленно. Нельзя было откладывать, если они должны были состояться
в Хэллоуин, и ни один класс не хотел остаться без участия в программе развлечений. Когда это было необходимо из-за нехватки времени
и повод, и мало что из того, что девочки не могут придумать, чтобы развлечь друг друга и, как правило, всех, кто
присутствует.




ГЛАВА XII.

ПРАЗДНИК СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА.


Преимущество членства в «комитете» заключалось в том, что во второй половине дня перед праздником
Святого Валентина можно было не ходить на занятия, чтобы украсить школу.
Пэнси сказала, что хотела бы, чтобы Хэллоуин был каждую неделю и чтобы она
могла быть в комитете, и что она только хотела бы, чтобы у неё было больше
экзаменов, которые она могла бы пропустить!

Ширли мало говорила, но усердно работала, потому что знала по крайней мере об одном
Критически настроенный взгляд, который осматривал комнаты, не был склонен к похвалам.
Драпировки оранжевого, красного, чёрного и белого цветов в различных сочетаниях,
тыквенные оттенки для лампочек, чёрный фон для весёлых плакатов и
даже цветы соответствующих цветов создавали атмосферу Хэллоуина.
Ширли старалась, чтобы всё не было слишком «кричащим», но девочки сказали ей,
что так или иначе должно быть.  У каждой был свой любимый плакат,
который нельзя было не повесить. Но в последний момент появилась мисс Гибсон с
рекомендациями, которые подтвердили идеи Ширли и спасли положение.

Когда девочки начали входить в комнаты в своих костюмах и
масках, началось веселье. Они меняли голоса, и было почти
невозможно понять, кто есть кто, хотя иногда раздавались тихие
возгласы: «О, я знаю, кто ты!» Но обмануть было легко. Ширли
носила костюм призрака до тех пор, пока не закончился розыгрыш
первокурсников, потому что костюм ведьмы должен был быть у
председателя. Первой идеей Пэнси было
Ширли должна была руководить строевой подготовкой первокурсников, но Ширли сказала ей, что
нехорошо, если старшеклассник будет участвовать в строевой подготовке первокурсников. Ширли
Она предложила забавную разновидность строевой подготовки по образцу «спортивной» строевой подготовки, которая была бы таинственной, жуткой и кошачьей по движениям и ритму. Она также
написала песню для «Кошачьей бригады», которая была одобрена комитетом первокурсников и исполнялась с большим удовольствием. Единственная сложность заключалась в том, чтобы сохранить в тайне её призрачную мелодию до того момента, когда её можно будет спеть.

 Тыквенные оттенки смягчали свет в большой комнате. В одном углу стояла странная будка, для которой комитету пришлось нанять уборщика. На табличке было предупреждение: «Опасно — ведьмин котёл».
и одна из старших ведьм стояла там, чтобы не подпускать любопытных до тех пор,
пока не закончится представление.

 Одних только костюмов и веселья в тот вечер было предостаточно. Ширли, спрятавшись за простынёй и белой маской, готовая при необходимости помочь с трюками, наслаждалась происходящим. Она гадала, в каком костюме Сидни, но не видела никого, кто был бы похож на неё.

Мэдж Уитни заявила, что _никогда_ не будет одеваться так, чтобы выглядеть _отвратительно_. В качестве Осеннего персонажа она носила венок из искусственных листьев.
веселые краски осени, и несла рог изобилия, из которого тянулся виноград
поверх красных и желтых яблок - виноградные лозы. Ее платье было веселым
в осенних тонах. Одна из второкурсниц тоже пришла в образе Осени, но
принесла “сноп” пшеницы и корзину кукурузы и фруктов.

Призраков было предостаточно, ибо каждый, у кого не было ни времени, ни сил
заняться чем-нибудь другим, ложился на простыню с каким-нибудь небольшим дополнением.
Костюмы клоунов тоже были популярны во всех своих разновидностях. Синяя Борода, испанские
пираты, персонажи из истории и из художественной литературы, знатные и простолюдины,
вызывали всеобщее восхищение.

Если Мэдж играла Осень, то Кэролайн решила сыграть Зиму. Она надела королевскую мантию, белую, с морозной короной, белую бороду, сверкающую инеем, купленную специально для этой роли, и белый парик, чтобы скрыть свои собственные локоны. Несколько стеклянных подвесок и искусственный снег или иней выглядели очень реалистично.

 . Некоторые лорды и леди в костюмах, которые использовались в постановках для взрослых, были элегантны в своих манерах и речах. Это была разношёрстная компания, и
маленькие колокольчики клоунов звенели при ходьбе.

Учителя не присоединились к компании в масках, а сидели или стояли вокруг
комната для наблюдения за весельем.

Мэдж стояла рядом с Ширли, когда мисс Гибсон хлопнула в ладоши для порядка и
объявила, что компанию будут развлекать старшеклассники, которые
мы представляли сцену с ведьмами, Акт четвертый, Сцена первая, из "Макбета".
Ни одна из девочек не видела, как это практикуется, поскольку мисс Гибсон
согласилась обучить их хорошему представлению этого.

“Сидни вообще не будет в этом участвовать”, - сказала Мэдж.

— Да, я знаю, — сказала Ширли. — Это было к лучшему, потому что это дало Оливии
шанс сыграть Макбета. Они дают его только до исчезновения
«Ведьмы, — говорит мисс Гибсон, — и они превращают призраков в обычных
«привидений». Стелла — одна из них».

 Занавески в странной будке были отдернуты, и оказалось, что она
нарисована в виде пещеры, по крайней мере, так предполагалось. Даже раскаты
грома были вызваны ударами барабана в «пещере». Там был котёл и что-то,
имитирующее огонь под ним. Девочки наслаждались тем, что притворялись ведьмами, играя свои жуткие
роли.

 «Двойная, двойная, работа и хлопоты,
 Огонь горит, и котёл бурлит».

Все девушки чётко произносили свои реплики, хотя мисс Гибсон
сократила некоторые из них, чтобы сократить сцену и убрать те, которые были
слишком неприятными для такого случая. Оливия в роли Макбета произвела
впечатление. Она удалилась вместе с ведьмами, но ведьмы, призраки
и Макбет были вынуждены снова выйти на сцену перед пещерой, чтобы
получить ещё больше аплодисментов.

— Остальное будет не так интересно, — посетовала кошечка Пэнси, которая
присоединилась к Мэдж и Ширли.

 — Развлечения для новичков будут расслаблять весь вечер, — сказала Ширли,
“и как ты можешь так разговаривать с автором твоих прекрасных стихов!”

Пэнси рассмеялась. “Это так. Я забыла о наших прекрасных стихах”.

“По правде говоря, по сравнению с этим наши реплики могут показаться немного плоскими;
но я должен
сказать, что достаточно просто посмотреть на вас, котята, на вас, черных кошек, будет достаточно. Мне показалось, что я недавно видела два костюма, похожих на твой.
ведьма, Панси.

“Я тоже,--интересно, а чья это другое”.

Второй развлечения были еще более ужасными, чем ведьмы
Макбет. Когда в конце комнаты отодвинули занавеску, там,
На белом фоне другого занавеса, изображавшего стену, висели белые лица жён Синей Бороды. Призрачная второкурсница
читала историю, кратко пересказывая самые захватывающие моменты, в то время как жена, вошедшая в запретную комнату, Синяя Борода и сестра Энн
играли свои роли в пантомиме, дополненной призрачными стонами жён, от которых, предположительно, давно избавились. Это было слишком реалистично, и кое-кто из зрителей поначалу слегка подпрыгнул. Но вскоре всё закончилось.

Когда юниоры вышли на поле, стало легче.
«Танец тыкв» в костюмах «тыкв» и одно забавное
движение с перекатыванием дали «мотив».

Но как они смеялись, когда пришли первокурсники в виде чёрных кошек, которыми управляла довольно энергичная на вид ведьма в высокой чёрной шляпе, чёрном плаще и с метлой, на которой она собиралась улететь. На передней части плаща была изображена большая кошачья голова с большими жёлтыми глазами, а на спине между плечами ведьмы был изображён целый кот.

 Сначала ведьма вела процессию, в то время как пианино грохотало, а две девушки,
у которых были скрипки, в определённые моменты пытались сыграть отвратительный джаз.
Затем ведьма остановилась и со стороны отдала приказ о
стоячей тренировке с резиновыми мышками. Несколько возгласов из зала в ответ на
Мыши, раскачивающиеся на хвостах, выглядели настолько естественно и правдоподобно, что все зрители засмеялись, а одна девочка воскликнула: «Милые кошечки!»

 Комичный вид, который принимали спины девочек, когда они поворачивались и отворачивались от зрителей, вызывал ещё больше смеха. Ширли уже отчаялась нарисовать достаточное количество кошек для всех первокурсниц, но после того, как было решено нарисовать кошек на их костюмах, ей в голову пришла блестящая идея. Соответственно, на квадратном белом
куске муслина, похожем на тот, что был на её костюме,
На чёрном фоне, нарисованном по трафарету, появились когтистые лапы и дико
машущий хвост ведьмы-кошки.

В результате тщательных измерений получилась забавная
серия кошачьих изображений с чёрными усами и жёлтыми глазами, которые
Ширли добавила позже своей кистью. Голова кошки спереди тоже была
забавной, но не такой забавной, как вся кошка целиком между
плечами сзади. Это было
едва ли нужно было делать что-то “умное”, - заявила Мэдж Ширли.
Мэдж сказала, что достаточно было просто взглянуть на них, и Ширли, сама улыбнувшись
некоторым эволюциям, кивнула в знак согласия. “Может быть, это и так”.
— прошептала она, когда девочки-первокурсницы выпучили глаза, протянули одну «лапу» с мышками и стали царапать их другой. Они положили их на пол и стали играть с ними, или отбирали их друг у друга и «выли» хором, под музыку. Теперь она сменилась на весёлую мелодию, автором которой была Ширли.

Повернувшись лицом к зрителям и выстроившись в один ряд, первокурсники прикрепили
резиновых мышей к своим костюмам за хвосты в качестве значков и на
мгновение остановились, чтобы перевести дыхание, пока один из учителей,
который аккомпанировал мелодии Ширли, сыграл короткую прелюдию.

— Чушь собачья, — раздался тихий голос рядом с Ширли. Ширли не обернулась, чтобы посмотреть, кто это говорит, — наверное, в каком-нибудь дурацком костюме, — потому что голос принадлежал Сидни. Мэдж тоже услышала его и толкнула Ширли, чей костюм призрака, конечно, не мог подсказать Сидни, что председатель комитета находится поблизости. — Она ревнует, —
прошептала Мэдж, но эта саркастическая фраза испортила Ширли всё, что последовало за ней. «Это глупо, — подумала она, — но почему-то они не смогли придумать ничего лучше, а нам нужно было хоть что-то». Она тихо сказала:
Стоял и смотрел, как девушки будут петь эту дурацкую песню.

Но остальные зрители были настроены весело, и «Матушкины
сказки» их вполне устраивали. После громкого хлопка аккомпаниатора и
воя скрипок зазвучали юные голоса первокурсников.

 О, мы — ведьмыны коты;
 Мы крадёмся, вынюхиваем и рыщем;
 Мы следим за бурлящим котлом, —
 При приближении незнакомца мы воем.

 Гав! Мяу! Мяу!
 При приближении незнакомца мы воем.

 Не пытайтесь нас поймать,
 Потому что мы можем поцарапать,
 Не поднимайте нашу дверную задвижку
 И не зажигайте спичку!

 Хист! Ст! Мяу! Мяу!
 При приближении незнакомца мы воем!

 О, мы — Кошачья бригада;
 В ночь на Хэллоуин мы можем летать,
 И следовать за её метлой в воздухе,
 Или охранять её.

 Хист! Ст! Мяу! Мяу!
 Мы охраняем нашу ведьму!

 Берегитесь звона
 В темноте пал
 Когда ведьмы произносят заклинания
 Судьбы, которые они предсказывают!

 Хист! Ст! Мяу! Мяу!
 Берегись Кошачьей бригады!

Совершив дальнейшие эволюции по указанию ведьмы и тихо повторив
последние строки, Кошачья Бригада вышла, сопровождаемая
Аплодисменты и смех. Первокурсники довольно эффектно разыграли свою маленькую сценку, и Ширли с облегчением выдохнула. Последний «трюк» был завершён. Остальное было в руках подкомитета, который занимался угощениями. Гадание на картах и другие традиционные атрибуты Хэллоуина могли продолжаться без дальнейшего надзора. Ширли поспешила переодеться в свой костюм, потому что у ведьмы-первокурсницы был другой костюм, который она хотела надеть. Как и Мэдж, она предпочитала быть красивой, а не смешной.

Ширли снова увидела костюм, который был так похож на её собственный, за исключением
кошек, нарисованных чьей-то другой рукой. Кошка на спине была
прямо на чёрном платье и была такой забавной, большой жёлтой кошкой, что
Ширли подошла ближе, чтобы рассмотреть её. Но девушка, которая была в этом костюме,
как можно быстрее пробиралась через толпу девочек в коридор, совсем не замечая
«призрака», который следовал за ней.

Ширли услышала, как пастушка, сопровождавшая ведьму «Жёлтую кошку»,
спорила с ней тихим голосом. — Тебе-то какое дело, Сид?

 — Кэролайн знала, что они собираются провернуть этот трюк! Она предложила
Ты сделал это нарочно! Может, я и вернусь, если найду весь этот турецкий костюм; но я боюсь, что он не из тех вещей, которые
я оставила здесь в прошлом году, и, кроме того, мне придётся перерыть всю эту большую коробку! Я уверена, что забрала домой красный пояс!»

«Всё в порядке, Сид! У меня есть…»

Ширли больше ничего не слышала, потому что тоже пыталась протиснуться мимо группы
девочек, которые преграждали ей путь и не хотели ничего слушать. Как странно.
 Как Сидни удалось сделать такой костюм? Возможно, это было проще,
потому что мантия могла быть прошлогодним костюмом «Двойка-Тройка». Но
Кэролайн предложила это! Ширли не могла понять.

Костюм кошки не вернулся. Ни один турецкий костюм не смешался с остальными, и Ширли, вернувшись в костюме кошки, заметила это.
Это беспокоило её, хотя она и считала, что это глупо — проявлять такой интерес к девушке, которой она была безразлична. Первокурсницы-кошки, все как одна, очень веселились и время от времени проделывали забавные трюки вокруг своей ведьмы, которой теперь была Ширли. Она не боялась, что её раскроют, потому что все, естественно, считали её первокурсницей.

Поскольку приз был предложен за самый яркий и оригинальный костюм,
судьи подошли к Ширли, чтобы сообщить ей, что её костюм был
оценён положительно из-за искусно нарисованных кошек. Это было
до того, как сняли маски. «Где такой же костюм, как у тебя, с
большим жёлтым котом на спине?» — спросила Ширли одна из девочек.
«Вы делали их вместе?»

 «Нет», — ответила Ширли, изменив голос как можно лучше. — Я ничего не знала об этом, пока не увидела его здесь сегодня вечером.

 — Мы бы хотели посмотреть на него, прежде чем принимать решение; но, девочки, чёрный кот — это
больше подходит ведьмам, и я думаю, что этот костюм в любом случае получит первый приз».

 Судьи поспешили прочь. Если бы не это последнее замечание, Ширли, возможно, должна была бы сказать, что знает, кто та девочка в костюме жёлтой кошки, хотя даже в этом случае она не знала бы, стоит ли говорить. Ширли чувствовала, что Сидни скорее откажется от приза, чем признает, что у неё есть такой же костюм, как у Ширли. Как это случилось? — снова спросила она себя.




Глава XIII.

Флета спешит на помощь


Сидни не совершила ничего настолько глупого, чтобы отказаться от участия в
празднике в честь Хэллоуина. Как бы она ни была расстроена из-за того, что её костюм, по-видимому, скопировали, или, возможно, из-за того, что Кэролайн, которая знала, что ведьма-первокурсница наденет такой костюм, намеренно предложила ей это, она пришла в более благодушное настроение благодаря Флите, которая была очаровательна в костюме пастушки.

 Турецкий костюм она использовала в Чикаго и привезла с собой в прошлом году. Затем в маленькой пьесе потребовалась карта «Двойная тройка». «К счастью, здесь её не носили, Сидни», — сказал
Флета, помогая Сидни рыться в большой коробке, доставала с верхней полки шкафа коробки поменьше.

«Но он так ужасно помялся, — причитала Сидни. — Я вообще не могу его надеть!» Основная часть костюма, конечно же, лежала на самом дне большой коробки, которая стояла на подоконнике в их кабинете.

«Можешь, Сид! Поищи повязку, а если не найдёшь, то подойдёт моя красная. Она в моём ящике, где-то в коробке. Я возьму свой маленький утюг и сбегаю на кухню. В таких обстоятельствах мне разрешат там гладить. Подожди, пока я достану простыню, чтобы постелить
на столе, если я не смогу найти гладильную доску. Где шнур от моего утюга? Вот он, держи!

 Очень способная пастушка, всё ещё в маске, спустилась на кухню, где готовились угощения для настоящего Хэллоуина, первого в их жизни. Флета
объяснила, что произошла большая ошибка и что кто-то
пропустит всё веселье, если этот костюм нельзя будет погладить и
привести в порядок.

«Если вы найдёте место, где это можно сделать, то вперёд», — таков был ответ на объяснение и просьбу Флеты, и решительная Флета нашла место, где
она могла бы присоединить шнур к своему электрическому утюгу и хорошо выгладить костюм.

Сидни, привыкшая к тому, что за ней ухаживают, однако, очень искренне поблагодарила Флиту.  Она нашла пояс и кое-какие другие мелочи и была готова надеть только что выглаженную одежду.  Прошло не больше получаса с тех пор, как они с Флитой вышли из гостиной. Сидни очень нравилось, что, надевая другой костюм, она могла
обманывать других девочек из своей комнаты, потому что они все одевались одинаково.

«Где Сидни?» — спросила Ирма у Эдит.

«Не знаю. Там Флета. Спроси у неё».

— Что стало с Сидни, Флета? Я ничего о ней не слышала с тех пор, как она
выступила с котом. Как ты думаешь, ей не понравилось, что она
сделала костюм, похожий на костюм ведьмы?

— Да, не понравилось, но она справилась. Она где-то поблизости. Я убедила её вернуться.

— О, значит, она сбежала!

— Да. Лучше пусть она скажет об этом первое слово ”.

“Да, действительно. Я слишком хорошо знаю Сидни, чтобы делать какие-то неуместные замечания!”

Велико было удивление, когда маски были сняты, как раз перед началом
Поужинав, Сидни была обнаружена своими соседками по комнате в турецких одеждах.
Ширли тоже много раз спрашивали, возглавляла ли она «Кошачью бригаду», но она объясняла, как могла, и всё прояснилось, когда её объявили победительницей первого приза и обладательницей «самого оригинального костюма. Он также послужил идеей для трюка первокурсников и был надет ведьмой-первокурсницей во время ловко исполненной имитации. Мисс Ширли — автор песни, которую они спели».

«Банкет», поданный достаточно рано, чтобы не расстроить
юных леди, и достаточно простой, чтобы избежать критики, был забавным
главным образом в украшения, карточки и названия блюд по
карты меню. Это было плохо, что там должно быть ни одной не удалось
полностью отдаю себя в наслаждение вечером. Но Ширли
была слишком уставшей после напряженных усилий этого дня, чтобы полностью избавиться от
неприятного впечатления, произведенного замечаниями Сидни, которые
она случайно услышала.

Мэдж заметила, какой тихой она была, но списала это на усталость. Когда они вошли в свою комнату, после того как веселье закончилось, Мэдж сказала: «Надеюсь, ты не обиделась на то, что Сидни тогда сказал о «Матушке Гусыне»
«Чушь собачья». Твоя песня и то, как её спели первокурсники, чуть не заставили меня
согнуться пополам от смеха, а мысль о том, что ты выиграл приз, заставляет меня
гордиться тем, что у меня такой сосед по комнате».

«Ерунда! Я думал, ты будешь стыдиться меня за тот стиль, в котором я
написал, не говоря уже о мелодии».

«Она была такой же забавной, как и слова, а джаз добавили фортепиано
и скрипка». Самое странное, Ширли, было то, что, когда я оглянулась, услышав голос Сидни так близко от нас, я увидела, что она была в костюме ведьмы, с жёлтым котом.
Можете себе представить, как я удивился, увидев Сидни в костюме турецкой госпожи,
когда маски были сняты».

«Я знал, что Сидни была ведьмой-кошкой, Мэдж, потому что слышал, как Флета
разговаривала с ней, когда они выходили из комнаты. Я снова оказался рядом с ней,
когда вышел переодеться. Я наблюдал, вернётся ли она, но она не возвращалась так долго, что я потерял её из виду». Потом я
нашёл её позже, или костюм, который, как я предположил, был тем самым, о котором они
говорили. По какой-то причине я забеспокоился».

«Сидни в последнее время немного раздражительна, говорит Кэролайн».

— Возможно, дело в том, что я здесь. Мне жаль, но, кажется, ничего нельзя поделать.

 — Ты слишком умна на уроках и слишком влиятельна, Ширли, чтобы нравиться Сидни, который привык быть в центре внимания. Это моё личное мнение.

 — Мне не нужно никакого особого влияния, Мэдж, но, конечно, я хочу хорошо учиться. После этого я постараюсь держаться подальше от комитетов».

«Ты не должен этого делать. Это несправедливо».

«Да, Мэдж, потому что я хочу только одного — получать хорошие отчёты для своей
с отцом и матерью и наслаждаться общением с вами, девочки,
насколько у меня хватит времени».

«Ты слишком способная, Ширли. Ты не можешь уклоняться от таких вещей».

На следующее утро Ширли, поднимаясь по лестнице, встретила Сидни, спускавшуюся вниз; но
вместо обычного вежливого приветствия Сидни прошла мимо, задрав голову и не глядя на Ширли. Ширли задумчиво нахмурилась и пошла в свою комнату. Сидни обвиняла её в том, что случилось с
костюмом?

 При первой же возможности она рассказала Мэдж о том, что её
оскорбили, и спросила, может ли она попросить Кэролайн прийти в их комнату после занятий
полдень. “Нет необходимости принимать Сидни Торн такое отношение
по отношению ко мне”, - говорит Ширли. “Я должна пойти к ней и спросить у нее, что
беда в том, что извиняюсь, если я сделал что-нибудь, или получите ее
объяснение. Я не думаю, что она такая девушка, которая бы
отказать один”.

Ширли повторяла Мэдж, что она услышала и спросила Мэдж, если он
будет лучше, чтобы повторить его Кэролайн.

«Нет, Ширли, — сказала Мэдж. — Конечно, ты хочешь докопаться до сути,
но если ты расскажешь Кэролайн о том, что сказал Сидни, она только разозлится».
когда Сид тоже потерял терпение. Мы просто спросим Кэролайн, не знает ли она, как так вышло, что Сидни надел костюм ведьмы».

 Ширли согласилась с Мэдж, что так будет лучше всего. Чем меньше проблем, тем лучше. Но Ширли с удивлением осознала, как сильно её беспокоит недопонимание с Сидни.

 Перед обедом Кэролайн, нагруженная книгами, вбежала в класс. Лёгкое постукивание в дверь возвестило о её приходе, и она толкнула дверь, не дожидаясь приглашения. — Привет, Кэд, — сказала Мэдж. — Я ждала тебя, пока не увидела
что ты задержишься надолго».

«Да, я думала, что мисс Гибсон никогда меня не отпустит. Вот все
книги, которые я должна прочитать для своего эссе о… о чём я должна
написать?» Кэролайн с видом притворного непонимания сверилась с большим
листом бумаги, исписанным заметками.

«Не обращай внимания, — рассмеялась Мэдж. — Мы хотим спросить тебя, как так вышло,
что Сидни надела костюм ведьмы в жёлтом костюме кошки?» Вы что-нибудь знаете об этом? Хоуп что-нибудь говорила или кто-то из «Двойной тройки»?

— С чего вы взяли, что я знаю что-то о том, во что был одет Сидни?
_Неужели_ она _действительно_ это сделала? Это, конечно, шутка над ней! Кэролайн
была так поглощена этой мыслью, что забыла спросить, почему они решили, что она об этом узнает.

«Интересно, не из-за того ли, что я сказала Хоуп, это произошло. Мы, девочки,
говорили о костюмах для вечеринки, и я сказала, что самый милый костюм,
который я когда-либо видела, — это костюм ведьмы с нарисованными кошками. Помнишь, Мэдж? Ты показал мне костюм Ширли и начал рассказывать о больших глазах на голове спереди и о большой кошке, готовой к прыжку, которая была между плечами. Хоуп сказала, что Сидни был
неуверенный в ее костюме, я начал говорить, что костюм, который я
описывал, лучше не копировать, но кто-то вмешался, сказав
что-то настолько забавное, что мы все рассмеялись, и я совсем забыл о том, что я
сказал. Но Сидни была в турецком костюме, когда мы снимали маски ”.

“Да, но это было после "Кошачьей бригады". Она была в выпускном трюке
в роли ведьмы, ты помнишь. Разве ты не помнишь, какое впечатление произвел этот
приготовленный желтым котом?”

— Нет, Мэдж, — сказала Ширли. — Это была не Сидни. Должно быть, она сделала то же, что и я, потому что, как ты помнишь, она ничего не сделала бы в старшей школе.

— Так и есть. Я забыла. Кто-то просто надел её костюм, чтобы не
пришлось шить ещё один костюм ведьмы. Боже, как всё перепуталось!

— Тем лучше для костюмированной вечеринки, Мэдж, — сказала Кэролайн. — Но в чём
проблема? Почему ты хочешь об этом узнать?

— О, просто потому, что Сидни сегодня утром обошёлся с Ширли грубо, и Ширли
думает, что это как-то связано с костюмами, которые были очень похожи.

— Ух ты! Сидни не заговорила бы с тобой, Ширли? Ты уверена?

— Я встретила её сама, и я была одна. Но это не смертельно,
Кэролайн, я бы не обратила на это внимания, если бы не то, что у такой девушки, как Сидни, должна быть на это какая-то причина. Она, должно быть, думает, что
я что-то сделала. Пожалуйста, не говори о порезе. Я не хотела, чтобы Мэдж упоминала об этом.

— Я в полной безопасности, Ширли. Я поговорю с Хоуп о костюме. Ей не нужно знать, откуда я узнала, что Сидни его надела. Она не живёт со мной в одной комнате.
Сидни, но как член «Двойной тройки» она, вероятно, знала, что все
они наденут.

 — Я буду признательна, Кэролайн, — сказала Ширли. — Я собираюсь увидеть Сидни
В любом случае, я спрошу её сегодня вечером, не обидела ли я её, но если бы я знала, как это произошло, это помогло бы.

 — Да, помогло бы.  Я увижу Хоуп сегодня днём, Ширли, и расскажу ей перед ужином.  Кэролайн выбежала с книгами, а Мэдж и
 Ширли направились вниз по лестнице, потому что уже почти пробило гонг.




 Глава XIV.

— «Много суеты».


«Да, Ирма», — сказал Сидни, сидя в кабинете вскоре после ужина.
«Учитывая тот факт, что вчера вечером там было около полудюжины костюмов ведьм,
решение судей о том, что костюм Ширли Харкорт
Это было самое оригинальное, что только можно было придумать, — просто нелепо. Но меня это совсем не раздражает. Что меня возмущает, так это то, что эти девушки, очевидно, придумали это, чтобы заставить меня надеть такой же костюм, как у Ширли. Я ничего не смогла вытянуть из Хоуп, когда снова спросила её об этом; но она точно сказала мне, что Кэролайн описала костюм, который был бы мне как раз впору!»

«Я едва могу в это поверить, Сидни. Ширли Харкорт не такая девушка, и если Кэролайн предложила это, то я не вижу, чтобы это касалось
Ширли вообще».

“Да, все в порядке, Ирма. Но я думаю, что я думаю. Ой, как холодно
сегодня! Я хотел спуститься к озеру, но в воздухе морозец.
и ветер неприятный.

“ Ты, должно быть, простудился, Сидни. Меня не было дома, и я этого вообще не заметила
.

Раздался легкий стук в дверь кабинета. Ирма подошла к двери и,
открыв ее, обнаружила там Ширли Харкорт. — Ну, здравствуй, Ширли;
проходи, — сказала Ирма.

Ширли вошла, сдержанно ответив на приветствие Ирмы.  Она нерешительно
остановилась в комнате, увидев девушку в красивом голубом пеньюаре,
которая сидела по другую сторону центрального стола. У Сидни едва хватило времени
отвернуться, прежде чем вошла Ширли. “Я хотела поговорить с Сидни
Торн, минутку, Ирма, ” продолжила Ширли. “У меня были основания думать,
сегодня утром я ее обидела, и я хочу спросить ее, в чем дело.
в чем дело. Я очень хочу извиниться, если я что-то натворил,
сам того не зная ”.

Ширли остановилась и посмотрела на блестящие волосы, ухо правильной формы и
щеку, светлую и розовую, с естественными юношескими веснушками. Но Сидни
не пошевелилась.

 Ирма стояла неподвижно. Она знала, что это, должно быть, стоило ей усилий.
Со стороны Ширли было бы правильно сказать, что она готова извиниться. Но Сидни,
слушая, подумала, что Ширли и так всё знает. К ней ещё не
обращались. Она не повернётся, пока к ней не обратятся.

 Ширли посмотрела на Ирму, но Ирма, озадаченная и раздражённая, не знала,
что делать. Она начала говорить, но потом замолчала, и Ширли, жалея, что пришла, улыбнулась Ирме, когда та снова открыла дверь и вышла на улицу. — Я вижу, что пришла зря, — сказала Ширли.
 — Спасибо, Ирма, спокойной ночи.

 Ирма закрыла дверь и, не сказав ни слова Сидни, пошла в спальню
которую занимали они с Эдит. Там она немного походила по комнате,
прежде чем снова войти в кабинет. Сев на тот же стул у стола,
который она занимала до того, как постучала Ширли, она продолжила заниматься.
 Когда прозвенел гонг, возвещающий о начале учебных часов, Флета и Эдит
вошли, полные жизни, надеясь, что не помешают, но им было
очень важно сообщить последние новости: «Водяная нимфа»
собиралась выйти замуж на рождественских каникулах.

Когда они пришли, Ирма почувствовала облегчение. Ей не нравилось сидеть молча
компаньонка, хотя молчание было лучше, чем слова, если бы слова могли
затронуть тему звонка. Но Сидни знала, что, по крайней мере, раз в жизни она
была невежлива. Ирма, скорее всего, это не одобряла. Она ничего не сказала. Ей тоже стало легче, когда к ним присоединились
другие девочки.

 Ширли обнаружила, что Хоуп почти не помнит, что она сказала Сидни. — Что ты, Кэролайн, — ответила она на вопросы Кэролайн, — я просто пыталась помочь Сидни с её решением. Я вспомнила, как ты описывала милую девушку, и у меня сложилось впечатление, что это была ты.
где-то видела. Я знала, что на тебе было что-то другое. Поэтому я рассказала
Сидни о нарисованных кошках. Помилуй, что я наделала? Я даже не подумал об этом в ту ночь.
потому что у нас в выпускном спектакле были ведьмы, и я
предположил, что это была идея Сидни, хотя я слышал, как она сказала, что у нее
не будет роли в представлении ”.

“Просто Сидни может подумать, что Ширли приложила к этому какую-то руку. Я лишь хочу, чтобы вы знали, что Ширли даже не подозревала, что Мэдж показала мне костюм.

 — Если вы хотите, чтобы я что-то сказала Сидни… — начала Хоуп.

— Пока нет, Хоуп, а может, и вовсе нет. Ты разве не слышала, как Сидни сказала
хоть слово?

 — Я почти не видела Сидни. Я не совсем понимаю, — ты
хочешь сказать, что Сидни обвиняет вас, девочек, в том, что у неё
то же самое, что и у Ширли?

 — Хоуп, ты такая глупенькая! Ты сама слишком доверчива, чтобы
понять всё это. Просто молчи об этом. Если мы вызовем тебя в качестве свидетеля,
говори правду!»

«Я, конечно, могу это сделать, Кэд. Я бы хотел, чтобы Сидни не была такой
гордой».

«Сид не была бы собой, если бы не гордилась. Как жаль, что мы не можем
все быть Стэндишами из Новой Англии!»

“Ты - печальный случай, Кэд Скотт”, - засмеялась Хоуп. “Удачи тебе”.

Так получилось, что Ширли решила обратиться непосредственно к Сидни, что привело к
печальным результатам. Если бы она настаивала, скорее всего,
Сидни вступила бы с ней в разговор. Но тут вмешалась Ширли
гордость. Было трудно пойти в комнату Сидни. Она не могла
оставаться там, где ее не хотели видеть. Поразмыслив, она пришла к выводу, что, как сказала Мэдж, «много шума из ничего». «Просто продолжай, Ширли. Если Сидни чем-то расстроен, ты показала, что
ты готова всё исправить. Этого достаточно. Если бы это была любая другая девушка, а не Сид, тебе было бы всё равно. Я верю, что вы близнецы!

 Ширли рассмеялась. — Я не умею оставлять всё как есть, если только не уверена, что другая сторона неправа. Но, кажется, я ничего не могу с собой поделать. Мы забудем об этом.
Сидни, если представится возможность, поговори с ней, но продолжай в том же духе, как обычно.

Другие школьные товарищи Ширли были дружелюбнее, чем когда-либо, после
вечеринки в маскарадных костюмах.  Ширли, сама того не замечая, заняла лидирующую позицию.
влияние среди девочек. С ней советовались и к ней обращались. Она вступила в один
или два клуба, но усердно занималась на уроках, часто поощряемая
теплыми письмами от своей матери. Ее отец был слишком занят, чтобы сделать что-то большее
кроме как нацарапать несколько строк с выражением любви и советом на письмах ее матери
.

В одном из писем мисс Дадли она спрашивала: “Ты помнишь,
Ширли, что ты родилась в Чикаго? Я не знаю, думали ли мы об этом в связи с тем, что ты учишься в школе так близко к городу.
Твой отец получал ещё одну степень в Чикагском университете, а твоя
мама была со мной и твоей бабушкой в доме, который мы сняли на время в Гленко, — очень привлекательном пригороде, — ты должна как-нибудь заехать туда и посмотреть».

 На это Ширли ответила: «Если мне когда-нибудь и говорили, что я родилась где-то ещё, а не «дома», я это забыла. Не могу сказать, что мне особенно приятно это слышать, хотя, полагаю, не так важно, где родился человек, как то, кто — кто его родил! Я, конечно, рада, что принадлежу к вашей семье, тётя. Вы не могли бы приехать на праздники, чтобы навестить меня?

Но мисс Дадли не могла этого сделать. Дело в том, что она тратила каждый свободный цент на расходы, связанные с племянницей, хотя и позволила себе экономный летний отпуск. Она не стала бы говорить об этом Ширли. Пусть Ширли думает, что у тёти много денег.

По мере того, как первый семестр подходил к концу, Кэролайн несколько раз
встречалась с Хоуп Холланд по поводу Ширли, которая собиралась провести каникулы в школе вместе с несколькими другими учениками, ради которых школа не будет закрыта. Хоуп хотела, чтобы Ширли жила у неё дома, но
Кэролайн тоже, и тот факт, что Хоуп принадлежала к «Двойной тройке», смущал её.

 «Мне не обязательно всё время ходить к Сидни, — сказала она. — Мы постоянно видимся в школе, и мама, и папа, и мальчики захотят, чтобы я была там. Полагаю, мне придётся ходить на вечеринки к Сидни — не то чтобы они были плохими, как всегда, но я не понимаю, почему я не могу пригласить Ширли».

— Если ты это сделаешь, Сидни никогда этого не забудет. Я тебе вот что скажу. Позволь _мне_
пригласить Ширли и побыть с ней _часть_ времени. А потом, когда тебя не будет
Если вы будете что-то делать с «Двойной тройкой» или развлекать их сами, она
может быть с вами.

«Если я устраиваю вечеринку, — решительно сказала Хоуп, — если я устраиваю
вечеринку, — повторила она, — и Ширли в Чикаго, она будет приглашена.
У Сидни может разболеться голова, если она не захочет прийти!»

«Ну, тогда можно мне пригласить Ширли?»

— Да, при условии, что она будет у меня часть времени, на всю ночь, понимаешь.

 — Хорошо.  Мы не будем ссориться, Хоуп.  Ширли — такая великодушная и
широкая душой девушка, как и ты, Хоуп, что я не смогла бы ревновать ни к одной из вас, даже если бы попыталась.

“Это потому, что ты сам хороший, Кэд, мой дорогой”.

Все это не было передано Ширли. Но она знала, что ее
пригласили и Кэролайн, и Хоуп, и после письма с разрешением
от своей двоюродной бабушки, мисс Дадли, она приняла ее приглашения очень
радостно. Когда она услышала, что «Двойная тройка» устраивает вечеринку
у Сидни, она задумалась о том, как всё пройдёт, потому что
«интуитивно чувствовала», что Сидни не пригласит её к себе домой,
и она знала, что Хоуп была «Двойной тройкой». Но Ширли ничего не сказала.
Она знала, что с этим справятся её помощницы. Она поедет и прекрасно проведёт время.

 Так случилось, что родители Сидни не приехали в школу той осенью. Сидни училась во втором классе. Они, как и она, привыкли к разлуке. Она проводила в Чикаго одну или две недели на каникулах, а также на День благодарения. В начале года Сидни
попросил Хоуп и Кэролайн не говорить о странном сходстве
между Сидни и тогдашней «новенькой». «Если вы напишете об этом домой,
отец и мать услышат об этом, и это не очень их обрадует
— Я уверен, что это будет приятно, — сказал Сидни. И после некоторых раздумий Хоуп и Кэролайн пообещали, хотя Кэролайн и сказала: «Мы ничего не будем говорить сейчас, Хоуп? Но если наши родители когда-нибудь увидят Ширли или услышат о ней, не льсти себе, Сид, что мы сможем заткнуть рты нашим отцам. Наши матери, может, и не решатся ничего сказать, но, насколько я знаю папу, он, скорее всего, не станет об этом упоминать».

— Полагаю, что да, — сказала Сидни таким тоном и с таким выражением лица, что
Кэролайн захотелось прибегнуть к «примитивным мерам», как она сказала Хоуп. — Если мы
”если бы Хоуп было лет шесть, - сказала она, - я бы дала ей пощечину“
Сидни Торн и не пожалела об этом”.

“Ту-ту, Кэролайн”, - засмеялась Хоуп. “Это действительно примитивное общество,
которое не может контролировать свои неистовые страсти”.

Никто из девушек уже забыли все это, и теперь надеюсь, что и Кэролайн
ожидается, наслаждаться удивлению их семей по их
первый взгляд на Ширли. — Ты не против, Ширли, если
кто-нибудь примет тебя за Сидни? — спросила Кэролайн.

 — Я уже привыкла, — ответила Ширли, — и на этот раз я
знаю, почему жители Чикаго, или некоторые из них, думают, что знают меня».




Глава XV.

Случайная встреча.


Прошло много времени с тех пор, как Сидни Торн разговаривал с Ширли, и она узнала, что
её подозрения в намерении смутить её были совершенно необоснованными.
В последнее время она даже не была враждебна по отношению к Ширли,
но когда она узнала, что Ширли едет в Чикаго в качестве гостьи
Кэролайн, она была почти возмущена. Девочки знали, что это поставит её в неловкое положение. Зачем они пригласили Ширли? Теперь, если она не хотела, чтобы возникли осложнения, она не могла пригласить Ширли на
дела, которые она хотела провернуть с «Двойной тройкой». Ну, она бы просто
не пригласила Ширли, если бы та училась в той же школе. Необязательно
быть со всеми в близких отношениях!

 Таково было отношение Сидни. Ширли тоже думала об этом и
пожалела Сидни, предполагая, конечно, что Сидни хотела быть вежливой,
как она всегда была, за исключением того случая, который они так и не
обсудили. Но это никак не повлияло бы на
хорошее времяпрепровождение Ширли.

Двойки уехали вперёд на первом поезде, а
за исключением Хоуп Холланд, которая ждала Кэролайн и Ширли.
Эти трое предпочли пойти вдвоём, хотя между ними было лишь молчаливое
согласие.

Как же здорово было не ходить на уроки и предвкушать лучшие каникулы
в году, полные волнений и рождественских праздников.  Зимнее пальто Ширли
было просто великолепным, и она собиралась купить в Чикаго новую шляпу,
хотя шляпа, которую она привезла с собой, была впору и всё ещё хорошо сидела. У Сидни не было причин стыдиться своей двойняшки.

 Хоуп и Кэролайн предупредили свои семьи, чтобы те не слишком радовались
все были удивлены поразительным сходством между Ширли Харкорт и
Сидни Торн. В результате, несмотря на предупреждение, они были почти напуганы, но для Ширли не было неловких моментов.

 Она должна была сначала поехать к Хоуп, но на станции девушек встретили две машины, по одной от каждого дома. Мистер Скотт подъехал к ним первым и был представлен Ширли. — Я уже встречалась с вами, мистер Скотт, — сказала она.
Ширли после рукопожатия.

«Почему, когда, дитя моё?» — ласково спросил мистер Скотт.

«Прошлым летом, когда я на несколько дней приехал в Чикаго. Ты подошла ко мне
в отеле и пожал мне руку. Я думал, это какой-нибудь выпускник
нашего университета, пока ты не сказал мне, что миссис Скотт и девочки уехали
в Висконсин, и предположил, что я об этом знаю.

“Значит, это были вы, а не Сидни!” - рассмеялся мистер Скотт. “Я помню,
что я был озадачен, потому что предполагалось, что Сидни покинул город некоторое время назад".
некоторое время назад.

Но тут сквозь толпу к ним поспешили двое молодых людей.
“Привет, Хоуп. Здравствуйте, мистер Скотт! Кэролайн, как же ты выросла!
 Разве не это всегда говорят детям, которые возвращаются домой? Тот, что повыше
Один из двух парней после этой речи пожал руку Кэролайн и
обнял Хоуп, ожидая, когда его представят её подруге.

 Через мгновение Ширли оказалась в красивой машине, сидя сзади
вместе с Хоуп, а двое молодых людей сидели впереди, и старший из них
умело вёл машину по улицам Чикаго. — Вот уж не думала, Хоуп, — сказала Ширли, — что прошлым летом или даже прошлой осенью по дороге в школу я вернусь сюда на Рождество, чтобы навестить такую милую девочку, как ты.

 — Я хочу видеть тебя ещё много раз, Ширли. Мне жаль, что Мэдж пришлось уехать.
дома, но, в конце концов, приятно, что ты принадлежишь только нам. Каким-то образом люди начинают тебя любить, Ширли, ты знала об этом?

— Нет, не знала, — рассмеялась Ширли. — Я думаю, что это «твоё воображение и прекрасная мечта», как любит говорить тётя.

— Ты не знала, что у меня такие большие братья, да? Но я им всё о тебе рассказала. У меня есть ещё один, и никаких сестёр вообще».

Ширли посмотрела на двух молодых людей, стоявших перед ней, привыкших к городской жизни, способных, интересных. Мак, который был за рулём, совсем не был похож на Хоуп, хотя у него был такой же серьёзный взгляд, как у неё.
Он был спокоен, как и сейчас. Хорошие, чёткие черты лица выделялись на фоне того, что
увидела Ширли. Его лицо было довольно худым, а руки на руле —
красивыми. Тед, второй брат, был не таким высоким, как Мак, но выглядел
так же молодо; его глаза и форма лица были такими же, как у Хоуп.

 — Они выглядят так, будто им поровну лет, не так ли? — спросила Хоуп. «Тед
всего на год старше меня, а Мак всего на год старше Теда. Мы все были маленькими, и я не знаю, как мама выдерживала наши
игры и возню. Кеннету четырнадцать, всего на три года больше
Он младше меня, но его немного избаловали как «малыша» в
семье».

Было приятно, что нас радушно приняли в красивом доме Холландов.
Ширли жила в комнате Хоуп и считала её «прекрасной», но Хоуп сказала, что
они скоро продадут дом и переедут в пригород.

Ширли мало знала об изменениях в городе, и эти вещи её не
волновали. Она сразу же окунулась в череду счастливых событий. Мак, такой весёлый, но в то же время серьёзный, очень
полюбил Ширли и заметил, что она ничего не упускает из виду. Когда она ушла
К Кэролайн незадолго до Рождества приехал Мак с подарками от Холландов, и Кэролайн сказала, что никогда в жизни не получала столько внимания, как от братьев Холланд и их друзей. Ширли даже не знала, что Сидни устроил грандиозную вечеринку для «Двойной тройки», потому что Хоуп ушла рано вечером и вернулась к Сидни поздно, как раз к этому событию. Кэролайн
извинилась из-за предыдущей встречи, которая была вечером
с Маком и одним из его друзей.

«Сначала я подумал, что ты похожа на Сидни, — сказал Мак, — но я бы
после того, как хорошенько рассмотришь вас обеих, Ширли, Сидни — прекрасная девушка,
и, возможно, со временем она кое-что узнает о людях, но у тебя другая точка зрения, и это делает тебя ещё милее.

 — Как мило с твоей стороны так говорить, — сказала удивлённая Ширли, — но я
не знала, что ты такой... — она замолчала, подбирая слово, и Мак сказал:
— «наблюдательный», не так ли?

— Нет, это означало бы признать, что ты прав.

 — Тогда анализируй или философствуй. Помни, что я собираюсь в
колледж!

 — О, ты должен знать Дика. Он учится в нашем университете, в том, что
где преподает мой отец”. Ну вот, это вышло наружу. Ширли передумала
не говорить о своем замечательном отце.

“Твой отец профессор университета?" Тогда это все объясняет.” Мак
выглядел так, как будто хотел бы продолжить, но не был уверен, осмелится ли он
или нет.

— Не знаю, что это объясняет, — рассмеялась Ширли, — но что касается папы, то он очень хорош, даже если у него никогда не бывает много денег, и он вкладывает их в свою работу или возвращает в колледж. И он всегда так или иначе помогает своим студентам.

— Примерно это я и собирался сказать, Ширли, что ты делаешь большие дела из ничего. Я знаю об этом, потому что у нас есть такой друг. Но кто такой Дик? Её лучший друг из колледжа? Только не говори мне, что я должен написать на тебе «Занято!»

 — Не знаю, что и думать о тебе, Мак. Должен ли я обидеться? Ты такой забавный, что я не могу. Нет, Дик — мой двоюродный брат, и я собираюсь привести его на выпускной, чтобы он познакомился с нашими девушками. Я сказал ему, чтобы он не слишком увлекался колледжем, пока не увидит их.

 — Я скажу тебе, что было бы здорово сделать, — сказал Мак. Они были
Они сидели вместе на банкетке в холле «Холландса» и ждали
Хоуп, которая поднялась наверх за своими пропавшими перчатками. Мак
должен был отвезти их к Кэролайн.

«Есть и другие молодые люди, которые были бы не прочь, чтобы их развлекала
какая-нибудь очаровательная девушка, а не их сестры». Мак сделал паузу и
многозначительно посмотрел на Ширли. «Почему бы не устроить так, чтобы Дик был с, скажем,
сестрой одного из упомянутых молодых людей или с кем-то из её подруг?»

«Даже если бы Дик пришёл в качестве моего гостя, — сказала Ширли, — я могла бы увидеть кое-что из того, что есть у любого из «упомянутых молодых людей».

— Только время покажет, как сильно я люблю свою сестру, — сказал Мак, поднимаясь и беря Хоуп за руку на нижней ступеньке. Хоуп с подозрением посмотрела на брата, остановившись на полпути вниз.

 — Что теперь, Малкольм? — строго спросила она, но, взглянув на смеющуюся Ширли, сама расплылась в улыбке. — Такие проявления
нежности обычно что-то значат, Ширли, — продолжила Хоуп, — но я готова на всё ради тебя, Мак, ради того, чтобы ты водил нас по этим местам.

 — Я всегда готова пожертвовать собой ради своей единственной сестры, — заявила
Мак с совершенно серьёзным видом. Но после этого Мак Холланд не шутил больше о выпускном вечере и не отпускал никаких личных замечаний, и Ширли нравился он ещё больше, когда был самим собой, весёлым, конечно, но с чем-то более важным. Он видел, что Ширли и его сестра слушали некоторые из праздничных развлечений, которые может предложить Чикаго, и незаметно заботился о них по-джентльменски.

У девочек были двухнедельные каникулы, которыми они наслаждались в полной мере.
После того как Ширли навестила Кэролайн, она вернулась в Хоуп,
поддавшись на многочисленные призывы, Мистер и миссис Холланд понравилась Ширли. Есть
лишь немногие поводы, по которым Ширли встретила людей, которые брали ее для
Сидни Торн; но Хоуп повторила замечание, которое было сделано Маку.
“Я не знал, что ты знал, что Сидни Торн так хорошо, Mac и пошел
с ней так много, что кто-то сказал маку на днях, Ширли,”
говорит Надежда. “А Мак вообще ничего не объяснил!”

Только в конце своего пребывания в Чикаго Ширли
встретила кого-то, кто был связан с Сидни. Как и говорили Сидни, девушки
Кэролайн не могла заткнуть рты их отцам. Мистер Скотт, в частности, не предпринял никаких попыток предостеречь её. Зачем ей это? Сидни могла бы с таким же успехом рассказать отцу и матери о милой девочке, похожей на неё.
 И вот однажды мистер Скотт сказал мистеру Торну: «Странно, Торн, но моя дочь привела домой из школы девочку, которая похожа на вашу дочь как близняшка».

 «Полагаю, иногда бывает сильное сходство», — ответил мистер Торн.
Торн, который был занят облигациями, по поводу которых он пришёл в
банк.

— Но это не просто близкое сходство, Торн. У вас когда-нибудь были родственники по фамилии Харкорт?

 — Насколько я знаю, нет. Послушайте, Скотт, я загляну к вам завтра, чтобы узнать, не нашли ли вы то, что я хочу, помимо этого. Передавайте привет вашей жене. Моя счастлива на этих каникулах со своей дочерью из школы. Доброе утро.

В тот же день произошёл случай, который привлёк внимание отца Сидни к Ширли. Шофёр Холланд, которому нечего было делать, когда мальчики Холланд были дома,
Ширли повела девочек за покупками. Это была последняя возможность Ширли сделать покупки, которые ей были нужны перед возвращением в школу. Они встретили Кэролайн, которая сопровождала их, когда Ширли примеряла платье, которое она видела раньше, но только сейчас решила купить. Нужно было внести некоторые изменения, и когда Ширли увидела, как выглядит Хоуп, пока она сидит и ждёт, она предложила девочкам не ждать её. — У тебя болит голова, Хоуп, я знаю, и мне придётся немного подождать. Иди домой, пожалуйста. Я могу приехать на трамвае. Я знаю, что
куда идти, потому что Мак однажды сказал мне, что я могу заблудиться».

 Кэролайн посмотрела на Хоуп. «Да, Хоуп, ты почти больна, но я скажу тебе, что мы сделаем. Я отвезу тебя домой, а Хоуп может сказать своему шофёру, чтобы он подождал Ширли. Ширли знает, где припаркована машина». В любом случае, мне придется
оставить тебя через минуту, потому что я сказала маме, что скоро вернусь.
к этому времени она закончит свои покупки.

Итак, все было устроено, и Хоуп была рада поехать с Кэролайн. Ширли согласилась.
ждать пришлось недолго, не так долго, как она ожидала. Торопясь
Выйдя из магазина, она перепутала направление и долго искала машину. Наконец она увидела её, гладкую и блестящую, и со вздохом облегчения подошла к ней и села в неё, не дожидаясь шофёра, который стоял чуть поодаль и разговаривал с каким-то мужчиной. Ширли с облегчением откинулась на подушки. Её платье было красивым, и его должны были прислать ей в школу. Остальные посылки должны были доставить в Холланды. Какая роскошь. Неужели это
Ширли, готовая сказать: «Домой, Джеймс?»

Шофёр, которого Ширли почти не замечала раньше, извинился за то, что не открыл дверь, которую Ширли нашла незапертой.
 «Я был совсем рядом, — сказал мужчина, — но я видел человека, который...» — но шофёр был занят тем, чтобы успешно вывести машину на улицу, и Ширли не дослушала.  Она закрыла глаза и снова откинулась на спинку.  Они даже не остановились, чтобы купить мороженое, и она была очень голодна. Хо, какой вкусный ужин ждёт нас у Холландов!

Ширли почти задремала, но шум машин в Чикаго не давал ей покоя
Она больше не видела её, когда машина остановилась у обочины, чтобы пропустить
красивого мужчину средних лет. Ширли удивлённо подняла голову. Возможно, это был какой-то гость, но было странно, что Хоуп не упомянула о нём.
 Джентльмен был одет в скромный, но самый лучший деловой костюм:
рубашка, галстук, ботинки, тяжёлое красивое пальто и хорошо сидящая шляпа.

 Он тоже откинулся на спинку сиденья, словно устал. — Теперь вы можете идти домой, — сказал он шофёру.

 Ширли испуганно выпрямилась. Кто это был? Она повернулась и начала что-то говорить, но джентльмен посмотрел на неё и спросил:
неважно, Сидни? Ты что-то забыл? Я вижу, ты оставил починить свою
меховую шубу, но я надеюсь, что ты не простудишься в ней
.

Ширли перестала удивляться, когда услышала, что к ней обращаются
Сидни. По какой-то ошибке она села в машину Торна, а это был
Мистер Торн! Она улыбнулась и сказала: “Я вижу, что совершила ошибку. Я не Сидни, мистер Торн, я Ширли Харкорт. Разве Сидни не рассказывал вам обо мне?

— Вы хотите сказать, что вы не Сидни? Но, Сидни, дитя, вы просто шутите! — мистер Торн выглядел едва ли не озадаченным.

“Ну, я не знаю, как тебя убедить, но бедняжка Сидни, должно быть, где-то там.
Я думал, что это та самая машина Холланда, которая должна была отвезти меня домой. Я думал, что это она.
это машина Холланда, которая должна была отвезти меня домой. Я должен был знать этого
шофер, но большую часть времени нас возили мальчики. Я
в гостях у Холландов и хожу в ту же школу, что и ваша
дочь.

Мистер Торн подался вперед и серьезно посмотрел на Ширли. Шофёр время от времени оглядывался, насколько осмеливался. «Я видел, что на ней была другая одежда», — сказал он, но в ответ получил лишь
острый взгляд мистера Торна. Но этот укоризненный взгляд был совершенно напрасным.

“Я был совершенно обманут”, - сказал мистер Торн. “Мой друг, мистер Скотт, сказал
мне только сегодня утром, что молодая девушка, похожая на мою дочь, была
в гостях у его дочери из школы”.

“Да, сэр. Я навещал Кэролайн часть времени. Кэролайн, Хоуп и я.
почти все время были вместе.”

Затем мистер Торн велел шофёру вернуться на то место, где он припарковал машину, чтобы дождаться Сидни. Тем временем он изо всех сил старался успокоить Ширли. — Неудивительно, что вы перепутали машину.
Голландия имеет одну почти как он, возможно, так же, как это, хотя я никогда не
думал об этом. Расскажите мне немного о себе, Мисс Ширли. Где
ты живешь?”

Под добрым взглядом мистера Торна Ширли поймала себя на том, что рассказывает так, как она
не рассказывала никому, кроме семьи Холланд, о своем доме, отце и
матери, университете и своем первом годе в школе для девочек.

“ До сих пор все было благополучно? ” добродушно спросил мистер Торн. Он смотрел на неё так задумчиво и с таким интересом, что Ширли почувствовала себя немного увереннее. Он был единственным, кто не осуждал её за то, что она похожа на Сидни.

— Не совсем, — честно ответила ему Ширли, — но всё было в новинку, а
мои отец и мать так далеко, что иногда мне было немного одиноко,
но не очень часто, потому что всегда было чем заняться.

— Из-за вашего внешнего сходства с моей дочерью возникли какие-то
сложности?

— Немного, но ничего серьёзного, — улыбнулась Ширли. Не стоит критиковать
Ширли за то, что она может сказать здесь, в Чикаго.

Когда они добрались до места, откуда начала свой путь Ширли, Сидни
и её мать были уже у входа в магазин
где Ширли делала покупки. “О, я надеюсь, что они не ждали!”
воскликнула Ширли.

“Если они и ждали, то не по твоей вине”.

“Боюсь, что так”.

Мистер Торн помог Ширли выйти и увлек ее за собой, чтобы познакомить со своей женой
и Сидни. “Я отвезу вас искать другую машину”, - сказал он. “Вы должны
можно смело начал в нужное место на этот раз”.

Это была странная встреча. Лицо Сидни пылало, а миссис
Торн была в полном изумлении. — Мама, — сказал мистер Торн, — это мисс Харкорт, которая учится в школе вместе с Сидни. Я случайно встретил её. Вы ждали машину?

“Нет”, - ответила миссис Торн, сказав несколько слов Ширли и
протянув из-под мехов изящную руку в перчатке. “Мы только что закончили.
закончили. Сидни ожидается, что возвращаться домой в одиночестве, ибо я намерен присоединиться к одному
дамы за чаем в клубе”.

“Это объясняет Карл ждет только Сидни в машине, потом.”

Мистер Торн наблюдал за двумя девушками, которые приятно обменять
привет, как в школе девчонки. Он пристально посмотрел на жену, затем
сказал, что должен найти для Ширли машину «Холланд». «Я вернусь через
минуту, — сказал он. — Пойдёмте, мисс Харкорт, неизвестно, где может быть ваша машина
к этому времени он уже должен быть припаркован, но шофёр, несомненно, ждёт вас.

— Прости, мама, — сказал Сидни, когда они сели в машину, — что я не рассказал тебе раньше о Ширли Харкорт. Но я подумал, что это может тебя раздражать, как раздражало меня то, что кто-то так сильно похож на меня.

— Это было поразительно, — ответила миссис Торн. — Странно и то, что она училась в той же школе. Боюсь, что тебе там не понравилось. Ты бы предпочла учиться где-нибудь в другом месте?

 — Возможно, — сказала Сидни, — но, думаю, отец захочет, чтобы я получила там аттестат.

Мистеру Торну, когда он присоединился к ним, Сидни снова любезно извинилась за то, что не рассказала им о Ширли. «Мне интересно, как вы с ней познакомились, отец», — сказала она.

  Мистер Торн рассказал об обстоятельствах и, казалось, был удивлён довольно критическим отношением Сидни, когда она сказала, что Ширли «могла бы знать разницу между машинами и шофёрами».

 «Это была просто ошибка, Сидни. С таким же успехом вы могли бы сказать, что
Карл не должен был принимать её за вас. Я нашёл мисс Харкорт очень очаровательной девушкой. Она рассказала мне о своём отце, когда я спросил. Он
В этом году он уехал за границу с какой-то археологической экспедицией. Мне кажется, он довольно важная персона в своей области.

 Затем мистер Торн сменил тему, и Сидни с облегчением обнаружила, что родители не стали развивать тему сходства.

 Объяснение мистера Торна о задержке удовлетворило ожидавшего их шофёра, и он поехал домой так быстро, как позволяло движение, после того как благополучно усадил Ширли в машину. В конце концов, прошло не так уж много времени с тех пор, как
Ширли ждала в магазине меньше, чем ожидала.
Тем не менее она обнаружила, что Хоуп была встревожена.

“Я верю, что ты "экстрасенс", Хоуп, ” пошутила Ширли, “ но мой
двойник, о котором я должна беспокоиться, если она так похожа на меня,
даже не заинтересован”.

“Ты ошибаешься, Ширли. Сидни влечет к тебе, но он борется с этим”.

“Интересно, права ли ты”, - задумчиво произнесла Ширли.

“Сидни не может ничем делиться, даже внешностью!”




ГЛАВА XVI.

«Призрак» Сидни.


 На следующий день около полудня миссис Холланд подошла к телефону и
услышала в трубке голос мистера Торна. После короткого разговора он
перешёл к сути своего сообщения. «Я звоню вам, чтобы узнать о Хоуп
и её гостья. Вчера нам было так интересно познакомиться с молодой
леди, которая так похожа на Сидни, что мы с миссис Торн хотели бы
познакомиться с ней снова. Гости Сидни уехали вчера, и мы только что
проводили Сидни; но если ваши девочки не уедут до вечера, не могли бы
мы пригласить их на ужин. Кажется, я помню, что мисс Харкорт говорила,
что не уверена, что уедет сегодня вечером. Миссис Торн здесь.
она поговорит с вами, когда я закончу.

“Спасибо, мистер Торн; девочки, возможно, освободятся только завтра".
утро. Хоуп расстроена, и я не знаю, то ли это из-за слишком большого
волнения перед Рождеством, то ли из-за начинающейся простуды.
Ширли говорит, что подождёт и поедет с ней, если сможет, утром. Они вряд ли что-то пропустят. О, это миссис Торн?
 Как вы, моя дорогая? Да, Ширли может прийти, - я должным образом представлю
приглашение, - но Надежда слишком ничтожна. Подождите минутку, пожалуйста.”

Миссис Холланд должным образом позвонила Ширли, которая сказала, что будет очень рада
поехать. Мистер Торн, снова подойдя к телефону, сказал, что заедет за ней
по пути домой.

— Хоуп, во что ты меня втянула, разболевшись? — спросила Ширли у Хоуп, которая лежала в постели и через равные промежутки времени принимала различные лекарства.

 — Надеюсь, приятное знакомство, которое компенсирует грубость Сидни! Ты не знаешь, Кэролайн уехала?

 — Да, я забыла тебе сказать. Она позвонила рано утром и, скорее всего, уехала тем же поездом, что и Сидни. Я скорее боюсь идти домой к Сидни,
и что она подумает, если я приду после её ухода?

 «Мистер Торн, очевидно, хочет вас видеть, и, возможно, он предпочёл бы Сидни»
особенно если он увидит, что она относится к этому так же, как и ты.

— Что ж, я постараюсь быть «хорошей девочкой!»

— Не думаю, что они будут пытаться узнать, как всё прошло в
школе. Но ты можешь придумать какие-нибудь ошибки, чтобы их позабавить.
Но тебе не кажется, что мистер Торн хочет выяснить, есть ли какая-то связь между
семьями?

— Возможно.

Ширли рано оделась к ужину. Никто не знал, когда может прийти мистер
Торн. Она уже была готова надеть пальто, шляпу и меха, когда
шофёр позвонил в дверь. Вскоре она уже сидела в машине, которую так любила
Вчера она ошиблась в разговоре с мистером Торном, который посмотрел на неё с недоумением, но по-доброму. «Даже ваш голос, мисс Ширли, похож на голос моей дочери. Если бы вы надели её одежду, то могли бы полностью меня обмануть, если бы попытались».

 «Я не буду пытаться, мистер Торн, но вы бы заметили разницу, если бы провели со мной какое-то время. Попробуйте найти её на этот раз, я не буду возражать».

— Я подумал, что, возможно, найду какого-нибудь общего предка, который мог бы
объяснить это, — улыбнулся мистер Торн. — Вы должны рассказать нам о своей
семье, и я хочу, чтобы миссис Торн тоже это услышала. А теперь вы должны рассказать мне, как вы
как в Чикаго. Вы бывали в наших небоскрёбах и видели
другие достопримечательности, которыми мы можем похвастаться?

 — Большую часть этого я видел прошлым летом, когда был здесь. Это было лучше, чем зима, хотя погода была лучше, чем обычно, миссис
 Холланд говорит, что для «Ветреного города».

 Для Ширли это был любопытный опыт. Она нашла дом Сидни более красивым и роскошным, чем дом Холландов. Миссис Торн
была очаровательно любезна, так же озадачена, как и её муж, и ещё больше
интересовалась делами семьи Ширли. Дворецкий подал
За столом Ширли старалась не делать ошибок ради своей матери, которая вела хозяйство так же изящно, но по необходимости гораздо проще.

 «Да, — сказала Ширли, когда её спросили о происхождении, — моя тётя, мисс
Дадли, очень интересуется такими вещами. Она говорит, что мы
происходим от губернатора Томаса Дадли, второго губернатора Массачусетса, и что в далёком прошлом мы были потомками Вильгельма Завоевателя.
Это со стороны матери, и, кажется, она говорила, что Харкорт тоже был в
их роду».

«Что ж, дорогой, — сказала миссис Торн своему мужу, — тётя Эбби нашла это
Торны происходят от Вильгельма Завоевателя по линии Мэри
Торн, которая была матерью Сюзанны Торн, а Сюзанна Торн, если я не ошибаюсь, была матерью губернатора Дадли».

 Миссис Торн послала горничную за книгой из библиотеки, в которой содержались доказательства её слов, а также за бумагой, на которой мисс Стэндиш, которая была «тётей Эбби», как выяснила Ширли, записала родословную Стэндишей и Торнов. Итак, Сидни была воспитана
в такой обстановке!

«Моя тётя, — сказала миссис Торн, — очень гордится нашей фамилией Стэндиш и
Сидни думает об этом больше, чем о своём отце, особенно когда он насмехается над всем этим. Вот твой девиз Дадли, Ширли: «Nec gladio nec arcu». Ты можешь его перевести?

— Ни мечом, ни луком, — быстро ответила Ширли.

— Она дочь профессора латыни, дорогая. Что ж, я думаю, что мы обнаружили общее происхождение у этих двух девушек. Вы полагаете,
что этот стиль красоты время от времени проявлялся на протяжении веков?»

 Мистер Торн смеялся, когда говорил это, но миссис Торн была совершенно серьёзна,
когда сказала, что это нельзя объяснить ничем другим. «Возьмите это
— В твоём клубе, дорогая, — сказал он. — Они разберутся!

 Но после того, как Ширли благополучно доставили в резиденцию Холланда,
мистер Торн в своей машине предался серьёзным размышлениям.
 Ширли тоже была задумчива. Что за странный опыт — быть отправленной
Комната Сидни, прекрасные картины, красивые ковры, большие
комнаты со всей их изысканной мебелью и убранством, и в каком-то
смысле оказаться на месте Сидни, пусть и ненадолго. Они были
дорогими мне людьми, отец и мать Сидни.

«Я почти играла роль призрака Сидни, Хоуп. Ты не представляешь, как это странно».
Казалось, что я была там, в доме Сидни, без Сидни. Это было странно и для мистера, и для миссис Торн. Но я вижу, что они хотели узнать меня и всё обо мне. Мы выяснили, что Торны — из того же рода, что и Дадли, предки моей матери, и миссис Торн считает, что этим объясняется наше сходство. Но мистер Торн так не считал и
пошутил над ней, сказав, что пусть это решит её клуб».

 Тем временем мистер Торн говорил жене, что, по его мнению, она больше чем наполовину верит во всё то, что наговорила её тётя, мисс Стэндиш.
научила Сидни. «Боюсь, ты совершила ошибку, моя дорогая, позволив
Сидни увлечься этими идеями. Они сделают её снобкой и, возможно, несчастной».

«У меня никогда не хватало духу остановить тётю, да и что в этом плохого?»

«Это сходство, милая жена, очень странно».

«Что ты об этом думаешь?»

«Пока ничего».

Но Призрак Сидни вернулся в школу, где обеих девочек ждали напряжённые дни.
А мистер Торн был настолько погружён в дела, связанные с новыми начинаниями, которые его интересовали, что не придавал значения тому, что у Сидни есть «двойник».
по крайней мере, частично вытесненные более насущными проблемами.

 Один маленький страх в глубине души Ширли вызвал у нее
достаточное беспокойство, чтобы она написала о своих последних впечатлениях в
Чикаго своей матери. Это было после начала второго семестра,
после первого длинного письма и нескольких открыток. Это была ее первая
упоминание о сходстве.

 Она подробно описала случайную встречу и свой визит в
дом Сидни. Затем она задала вопрос. «Мама, — написала она, — ты ведь не думаешь, что я чей-то ребёнок, кроме твоего? Ты не
Вы удочерили меня? Я ваш ребёнок, как говорила маленькая Бетти, «по рождению»?
 Я уверена, что это так, и всё же это странное сходство заставляет меня
сомневаться, когда я позволяю себе быть глупой из-за этого. Я не хочу
ничего говорить тёте, поэтому пишу прямо вам. Пожалуйста, расскажите мне, что вы
думаете или знаете, когда будете писать в следующий раз.

«Тем временем я не буду беспокоиться, потому что в школе всё идёт
прекрасно. Я знаю, что написала целую кучу писем, но тебе нужно было рассказать о
различных сложностях. Мне нравится Сидни, несмотря на то, что она такая
гордый представитель человечества. Через несколько дней после того, как мы вернулись в школу, она
сказала мне, входя в класс: «Почему ты не сказал мне, что был у нас дома?» Я удивился, увидев её позади себя, и ответил: «Я бы с радостью, если бы была подходящая возможность».
И Сидни покраснела от этого, потому что она не подходила ко мне, а
единственный раз, когда я зашла к ней в комнату, чтобы поговорить, она не была
особенно гостеприимной».




ГЛАВА XVII.

СИДНИ ДЕЛАЕТ ОТКРЫТИЕ.


Ширли всё больше и больше вливалась в школьную жизнь. Хоуп Холланд
была её самой близкой подругой, хотя её соседка по комнате, Мэдж Уитни,
продолжала оставаться близкой приятельницей. Дульси Портер, соседка Хоуп по комнате,
часто бывала с Ширли после рождественских каникул, а Хоуп и Дульси,
как известно, были из знаменитой «Двойной тройки». Кэролайн Скотт,
Бетти Терхун, а позже, В классе Оливия Мейсон и её подруга Барбара Сэнфорд были верными друзьями Ширли.

 Хотя Хоуп и Кэролайн пригласили её в Чикаго на весенние каникулы, Ширли приняла срочное приглашение Мэдж и поехала с ней в тихий маленький городок на берегу озера в Мичигане, где познакомилась с друзьями Мэдж и хорошо отдохнула.  Во многом это было благодаря разумной матери Мэдж.

От доктора и миссис Харкорт приходили письма и открытки, но в них не было
упоминания о вопросе Ширли. Из разных комментариев Ширли узнала, что
что они не получили это письмо, хотя позже она прислала им весточку. В то время они были в африканской экспедиции и вернулись другим путём, не через ту точку, где они приказали, чтобы их почту переслали им. В результате письмо было получено только перед их отплытием в Америку, оно следовало за ними, как иногда бывает с письмами путешественникам за границей.

Хоуп, которая никогда особо не интересовалась одеждой, расцвела после
отпуска, надев несколько особенно красивых и стильных платьев, в основном
однако ее не вешали во времена униформы и званых ужинов, когда
старые платья тоже сгодились бы. Но приближалось время весеннего выпускного бала
.

Мак Голландия поручил своей сестре устроить что он должен быть с
Ширли по этому поводу и надеюсь, что говорили об этом с Ширли.
Результатом стало то, что Дик должен был быть одним из этой четверки, как назвал это Мак,
хотя Хоуп настояла, чтобы Ширли представила Дика всем девушкам.
Зная Дика, Ширли согласилась на это и надеялась, что всё
выйдет так, как должно.

 Когда Ширли увидела Сидни по возвращении, она была шокирована
белое, измученное лицо. “Что случилось с Сидни Торн?” спросила она
Хоуп.

“Я не знаю. Миссис Торн беспокоится о ней, мама говорит. Она
казалось, заболели все сразу, но доктор говорит, что есть
ничего с ней не так. Она не очень хорошо спала и
нервничаю. Доктор дал ей что-то, но говорит Сидни, что она делает
не хочу никаких лекарств. Я думаю, что Сидни тоже изменилась. Это странно».

 Ширли потянулась к бледной, тихой девочке, которая приходила на занятия,
хорошо читала, но без особого энтузиазма. Теперь никто, кроме Олив, не
соперничать с Ширли за самые высокие оценки. Это легко было бы
Хотя Ширли ее единственным мотивом для ее усердно учиться, чтобы угодить ей
отец на высокий балл, как это возможно, соперничество не о ней.

Но Сидни Торн во время отпуска пережила шок, от которого
она так и не смогла оправиться. На ее подушку дома попало много
горьких слез, следы которых при необходимости тщательно удалялись. Но по ночам она обычно плакала до изнеможения, так что по утрам была просто бледной и вызывала беспокойство у мистера и
Миссис Торн. Было бы лучше, если бы она поделилась своим горем с
этими милыми людьми, которые её любили, но она не могла заставить себя сделать
это за то короткое время, что провела дома. Поэтому, чувствуя себя неуютно, она
вернулась в школу, пытаясь привести в порядок свои мысли и с болью в сердце.

 Девочки спросили её, что случилось, и «Двойка» сказала, что
Сид «ест недостаточно, чтобы поддержать жизнь в птице». Самая вкусная помадка
не соблазнила её. Мисс Гибсон, «Гибби», которую все ненавидели, однажды
днём нашла Сидни, гуляющую в одиночестве в дальней части рощи под
под предлогом поиска полевых цветов. Это был один из тех моментов, когда Сидни едва сдерживала слезы.
Но мисс Гибсон намеренно не замечала признаков беспокойства и
сумела настолько заинтересовать Сидни, что та забыла о своих переживаниях. Они сели на одну из скамеек, обращенных к озеру, и мисс Гибсон,
разговаривая, рассказала Сидни о том, как она боролась за образование.
— Но упорство помогает нам в любых обстоятельствах, — бодро закончила мисс Гибсон свою краткую речь. — И у меня здесь такая замечательная возможность
что я очень этому рада». С этими словами она оставила Сидни наедине с её мыслями, помахав другой учительнице, проходившей неподалёку.

Сидни немного повернулась, чтобы посмотреть, как уходит мисс Гибсон.  Она почувствовала к ней симпатию.  В конце концов, Гибби, вероятно, _нужна_ была эта должность, и она _была_ хорошей учительницей и знала своё дело.  Как ужасно, если девочки её выгонят! Что ж, разве в этом старом мире всё не было перепутано?
Теперь она сделает всё возможное, чтобы сохранить Гибби! Странно, что
только несчастье может научить нас тому, через что проходят другие. Сидни
никогда не знал ничего, кроме дома и защиты. Помогать бедным
- это одно; но для Сидни несчастные были другим миром.

Выдержка. Вот и все. Спасибо Гибби за предложение. Она не совсем
все равно пошли прахом. Сидни не поняла, насколько ее жизнь
был построен на том, что она теперь знала, что ей не принадлежит. Фундамент
уходит из-под нее. Маленькие мысли о гордости привели к осознанию того, что на самом деле у них не было корней. Это были горькие дни. Но Сидни
автоматически продолжала свои занятия, радуясь их частой повторяемости.

Однажды в субботу Дабл Три и еще несколько человек отправились на пикник.
Сидни сослалась на то, что не чувствует себя готовой к такой прогулке, и осталась
в своей комнате, радуясь возможности побыть одной. Так получилось, что Ширли тоже была одна,
Мэдж ушла с остальными, но Ширли нужно было поработать в понедельник.
Она тоже начала день с головной боли, но она прошла
к полудню от ее тети прибыла коробка восхитительных фруктов. Был
не сезон фруктов, но тётя Энн нашла кое-что, в том числе клубнику, которая прекрасно сохранилась в дороге.

Ширли поспешила приготовить их, но они были слишком спелыми, чтобы их можно было хранить, ведь они были с Юга. Она подумала об учителях, а потом о Сидни. Возможно, они пробудят угасающий аппетит Сидни. Открывая посылку с сахарным песком, которую прислала тётя, она размышляла. Стоит ли ей рисковать и беспокоить Сидни? А почему бы и нет? В худшем случае Сидни мог быть просто негостеприимным, и это никак не навредило бы Ширли.

 С соблазнительным блюдом красных ягод, посыпанных белым сахаром,
Ширли преодолела нерешительность и быстро прошла по коридорам
к двери Сидни. Она слегка постучала, вспомнив, как в последний раз заходила
сюда.

Слабый голос сказал: «Входи». Ширли открыла дверь и увидела Сидни
через открытую дверь кабинета. Она лежала на кровати, но была одета.

«О, прости, — сказала Ширли. — Ты пыталась уснуть? Я бы сразу побежала, но тётя прислала мне немного ягод, и я подумала о тебе, потому что девочки говорят, что у тебя весенняя лихорадка или что-то в этом роде, и ты потеряла аппетит.

 Ширли постаралась, чтобы её голос звучал как можно веселее, и поставила аппетитное блюдо с ягодами на письменный стол.

“О, как это мило с твоей стороны!” - сказала Сидни тоном довольного
удивления. Она села, сказав: “Подожди минутку. Я не хочу
спать, - и я должен компенсировать то, да значит, когда ты была здесь
когда-то раньше”.

Сидни не ожидается, скажем, что и Ширли показала ей сюрприз
на мгновение. “О, тут нечего выдумывать”, - сказала она. — Тебе нехорошо, Сидни? Я могу чем-нибудь тебе помочь?

 — Никто ничего не может сделать, но мне действительно немного лучше. Я просто не хотел идти на пикник. О, как вкусно! Так много ягод
то, что мы начинаем собирать рано, не созрело. Но где твои? У тебя нет
ни одного для себя?

“О, да, полно.”

“Тогда ты не против, если я их соберу? Пойдём, съедим их вместе. У
меня есть вкусное печенье, которое Эдит прислала мне из дома. Она
_хотела_ дать мне немного, но я тогда не захотел.”

Ширли посмотрела на Сидни, чтобы убедиться, что та действительно хочет её видеть; она
поспешила обратно, чтобы принести себе тарелку с ягодами и ещё одну ложку.
Каким странным был этот маленький обед, но какой очаровательной могла быть Сидни.
Неудивительно, что она имела влияние в школе.  Они сидели в
Они вместе сидели на подоконнике, пока одна за другой не исчезли красные ягоды,
а печенье не заняло их место среди того, что было. Сидни
была похожа на более серьёзную и худую версию Ширли. — Не
будет ли забавно нас сфотографировать? — спросила она, и на её лице появилась
улыбка.
 — Ширли, — добавила она более серьёзно, — как ты думаешь, мы могли бы быть
близкими родственницами?

— Я не знаю, Сидни, хотя, конечно, я думала об этом. Что
твои родители думают об этом, Сидни, — вообще что-нибудь?

 — Пока они ничего мне не сказали. Но, Ширли, когда
Я была дома на каникулах и нашла… — Сидни замолчала и прикусила губу, а на глаза у неё навернулись слёзы. Ширли наклонилась, чтобы взять тарелку из рук Сидни. Она поставила её на стол и вернулась на своё место рядом с Сидни. Сидни на мгновение закрыла лицо платком, пытаясь прийти в себя. Сначала девочки говорили о школе, но теперь между ними наконец-то упала завеса.

— Позволь мне рассказать тебе об этом, — дрожащим голосом сказала Сидни, вытирая глаза.
 — Папы не было дома. В последнее время он часто уезжает по делам.
Маме нужно было что-то из папиной банковской ячейки, что-то, за чем он посылал, и, как они давно договорились, мне разрешалось
ходить в любую из ячеек. Поэтому мама отправила меня в банк вместо того, чтобы пойти самой. Я никак не могла найти ничего, помеченного так, как он написал, хотя там был один конверт, который _мог_ быть тем самым.

 «Но я подумала, что должна убедиться, и там был один большой белый конверт, на котором снаружи ничего не было написано. Я не решался его вскрывать, потому что оно было запечатано, но папа очень торопился с документами, поэтому
Я разорвала конверт. И там, Ширли, был ещё один конверт,
пометенный… — Сидни замолчала и вытерла губы платком.

 — О, не говори мне, Сидни, если тебе так тяжело.

 — Я хочу, чтобы ты знала, и я должна кому-то рассказать!

 Ширли ждала. Что же за ужасная вещь должна была произойти?

«На внутреннем конверте было написано: «Документы, касающиеся усыновления Сидни»!

Сидни остановился, а Ширли, поражённая и в то же время испытавшая облегчение, сказала: «О,
Сидни!»

«Ты можешь себе представить, что я чувствовал. Нет, я не думаю, что ты можешь себе это представить.
Представь, что ты думал, что ты родной ребёнок своих отца и матери
а потом вдруг обнаружила, что… ну, ты не знала, кто ты такая!»

 Ширли серьёзно кивнула. «Ты больше ничего не узнала?» — спросила она.

 «Нет. Я не стала открывать то, о чём мне не полагалось знать; я взяла первую посылку, которая, как мне показалось, могла быть нужной, и ушла так быстро, как только могла. Я едва могла поверить в то, что случилось, и проплакала всю ночь. Затем я снова спустился в банк с ключом от отцовской ячейки и несколькими большими белыми конвертами, похожими на тот, который я вскрыл. Я снова прочитал, что было написано на внутреннем конверте, и
Я понял больше, чем сначала, что это значило. Затем я положил это в один из конвертов,
больше всего похожий на другой, и снова запечатал. Я полагаю,
что я никогда не должен был знать! Должно быть, они хотели никогда мне этого не говорить.
Да ведь моя двоюродная бабушка не знает, что я _sure _, иначе она никогда бы не стала
говорить о том, что я Стэндиш, и Торн, и все такое прочее!
Теперь в голосе Сидни слышалась горечь.

— Даже мама иногда присоединялась, но папа никогда не присоединялся. Я скажу это за него. А бедная мама любит обманывать себя во всём, в чём ей хочется себя обмануть! Теперь Сидни говорила более нежно, и Ширли вспомнила
с некоторым удивлением миссис Торн говорила так, как будто предки Сидни
были их, или, скорее, их ее. “Я могу себе представить, как моя дорогая,
сентиментальная мама, должно быть, убедила моего отца никогда не говорить мне”.

“А потом появилась я”, - задумчиво сказала Ширли.

“Да, и я вижу, что мой отец был думать об этом. Он
сделал несколько замечаний матери, что я вспомнил после того, как я нашел
конверт. Но твой приезд, Ширли, не имел никакого отношения к тому, что я нашёл
факты». Сидни был честен. Ширли не была виновата. «Полагаю, именно поэтому он хотел поговорить с тобой, Ширли», — сказал Сидни.
продолжила: “И мама пригласила тебя туда после того, как я пошла в школу”.

Ширли протянула руку и взяла Сидни за руку, глядя на нее. “Сидни,
он все расспрашивал о моих родных, об отце и матери, и я даже рассказала
ему все о моих предках, потому что у меня тоже есть двоюродная бабушка, которая думает
большая часть нашего генеалогического древа. Разве это не странно? И я написала своей
матери Сидни, чтобы спросить, действительно ли я её дочь, «по рождению»,
как говорила моя умершая младшая сестра. У меня были сестра и брат,
которые умерли несколько лет назад. Возможно, Сидни, мы сёстры,
скорее всего, близнецы, и ни один из нас не принадлежит к той семье, в которой мы находимся».

«Что ж, мне жаль тебя, Ширли, если это так», — и Сидни крепче сжала руку Ширли. Затем Сидни опустила голову на плечо Ширли, и её хрупкое тело затряслось от рыданий. — О, я знаю, что они не хотели быть жестокими, Ширли, — сказала она, как только смогла взять себя в руки, — но сейчас это так ужасно тяжело.

 — Я немного знаю, Сидни, — прошептала Ширли, зарывшись в золотистые волны красивых волос Сидни, — потому что у меня сердце разрывается, когда я думаю об этом и беспокоюсь о себе.

— Да, — сказал Сидни, — и о, я так хочу принадлежать отцу и
матери!

 — Я думаю, будет лучше, если мы расскажем им об этом, — предложила Ширли. — Вы захотите узнать, как всё произошло.

— Я не уверен, — сказал Сидни. — Это зависит от того, откуда я родом.

— Ты уверена, что они не хотят, чтобы ты их бросала, и что
ты по закону их ребёнок? Разве это не утешает?

— Немного.

— И они всё это время знали, но всё равно любили тебя до безумия и
гордились тобой и всем остальным.

 Сидни немного оживилась при этом предположении, но вскоре снова погрустнела
еще раз. “Но есть одна вещь, Ширли, я собираюсь вынести это и
никогда не жаловаться никому из них. Я знаю, что они сделали для меня.
Я-то думал, Ширли. Но у меня немного подождать. Я не могу
сделайте это сейчас. Я рад, что я говорила тебе и он будет рад видеть
ты иногда. Ты ведь поможешь мне, Ширли, и не дашь другим девочкам узнать, в чём дело?

— Конечно, помогу! Ширли ахнула при одной мысли о том, что она кому-то расскажет.

— В глубине души ты мне всегда нравилась, Ширли, хотя я и не могла смириться с тем, что ты так похожа на меня.

“Я тебя не виню”, - засмеялась Ширли. “Мне самой это не очень понравилось"
но я подумала, что это ненадолго и
не будет сильно портить веселье”.

Сидни посмеялась вместе с Ширли, а затем повела ее в спальню, где
она привлекла ее к себе перед зеркалом. “Если близнецы когда-либо были похожи больше, чем
это, ” наконец сказала Сидни, - то, как говорит мой друг Рэн Робертс, я -
рыбный червь!”

“Ты идешь с нами, Сидни”, - сказала Ширли. “Прощай, Близняшка. Если тебе станет
одиноко, приходи. Я учусь, или должна быть, но то и дело я
должна долго антракт”.




ГЛАВА XVIII.

ЖИЗНЬ СТАНОВИТСЯ ВЫНОСИМОЙ.


 Ближе к концу учебного года девочки стали свидетелями странного явления — частого общения «двойняшек». Других отношений это не нарушало. «Двойная тройка» так и не стала «Двойной четверкой». Интерес к увеличению числа участников угас. Но между Сидни Торн и Ширли Харкорт возникло взаимопонимание, которое нельзя было объяснить. Оно просто существовало.

Нельзя было предположить, что девочки не заметят этого и оставят без внимания. Хоуп воскликнула: «Ну почему, в конце концов, Сид
— Ширли, ты такая язвительная, а здесь ты с лучшими подругами! Что случилось?

— О, мы как-то разговаривали, — ответила Ширли, и это было единственное объяснение, которое она когда-либо давала.

— Вы бы видели себя сегодня на пляже, вы с Ширли, Сид, как русалки-близнецы! — воскликнула Флета после вечеринки на пляже. — Как так?

— Я поняла, какая Ширли замечательная девушка, — ответила Сидни, — и
теперь мне нравится быть похожей на неё, а ей — на меня.

 — Надо же! Ты слышала, Ирма?

 — Да. Сид перестала носить что-либо, что могло бы изменить её внешность. Я
Подумайте, что они с Ширли собираются сделать, чтобы обмануть нас всех!»

«Мы собираемся переодеться на выпускном», — серьёзно заявила Сидни,
а девочки с сомнением посмотрели на неё, чтобы понять, говорит она серьёзно
или нет. Но на губах Сидни промелькнула улыбка.

Теперь Сидни выглядела лучше, хотя и не совсем как обычно. Но их с Ширли не так часто путали, потому что Сидни была заметно стройнее. Кроме того, вскоре после приезда Ширли она стала носить причёску, которая позволяла их различать
девочки, если только они не носили шлемов. Шляпы и пальто, а
только признание среди любые тесно связанные группы девушек, таких как
школа-интернат предоставляет, они были средством идентификации.

Но Ширли все еще держался ближе к Мэдж, Кэролайн, надеюсь, и в последнее время Оливковое.
Она и Сидни просто дрейфовал вместе и стремились друг другу, когда есть
была какая-то идея на обмен по теме, общей для них обоих. Не
они много говорили об этом, для него был слишком трезвый тему
обсудить, как девочки часто обсуждать другие вещи. “Слышал от своей матери
однако, Ширли?” Сидни, возможно, хотел бы спросить.

“Пока нет, Сидни. Я написал снова, но я запутался в их маршруте.
он изменился. Я продолжаю получать от них известия и думаю, что
они, наконец, получают мою почту, но все с большим опозданием ”.

“Давай ненадолго спустимся на берег. Мне нужно быть с тобой, Ширли.

Потом они вдвоем, взявшись за руки и не говоря ни слова, могли бы прогуляться до
берега или в лес. Сидни воздержалась от предположений о подобной
несчастной судьбе для Ширли, но её интерес к тому, что Ширли
скажет доктору и миссис Харкорт, был очевиден. Ширли, со своей стороны,
Она никогда не упоминала о печальном открытии Сидни, но если Сидни говорила об этом, она старалась подбодрить её и советовала, чтобы
Сидни рассказала об этом мистеру и миссис Торн, чтобы они знали, как они её удочерили. Сначала Сидни сказала, что боится узнать, но позже она задумалась об этом.

 Ширли решила не переходить реку, пока не дойдёт до неё, но
существовала ужасная вероятность, что её тоже могли удочерить.
Возможно, они были двумя маленькими заблудившимися близнецами, у которых не было никого, кроме друг друга. Это осознание и странное чувство родства, которое она испытывала
по отношению к Сидни она испытывала большое сочувствие. В воображении Ширли не было ничего
необычного, хотя она и старалась быть рассудительной. Малышка
Бетти была немного похожа на неё. У её брата были такие же
тёмные глаза и светлые волосы. О, просто не может быть, чтобы она
не была дочерью своих отца и матери!

 В жизни Сидни ничего не изменилось, но в глубине души она
чувствовала себя потерянным ребёнком. В конце концов она сказала Ширли, что
напишет об этом отцу, как только закончится выпускной.
«Не думаю, что я смогу вынести это и пережить выпускной»,
она сказала. “Я собираюсь заставить себя хорошо провести время. Рэн Робертс - это
мальчик из нашего пригорода, который мне нравится больше всего. Он тоже такой джентльмен,
и я хочу, чтобы ты с ним познакомилась. Затем он приведет кое-кого из своих друзей
для некоторых других девушек, которые пока не могут пригласить никого из своих знакомых прийти
так что у нас будет очень много гостей. И если Мак
придёт, как говорит Хоуп, и твой кузен Дик не подведёт тебя, мы все
увидим, что у всех всё будет хорошо. Помни, что на этот раз я хочу тебя,
Ширли. Полагаю, я всегда буду гордиться тобой, независимо от того, есть ли у меня что-то
гордиться или нет, - ” я здесь, Сидни рассмеялась и Ширли
глаза мерцали. “Но я многому научился за эти ужасные недели, и
одна из них - быть искренним с самим собой и смотреть фактам в лицо. Ради всего святого
Напомни мне, Ширли, если я снова стану на коне.

“Ничего подобного”, - твердо сказала Ширли. — Человек должен иметь хоть какое-то самоуважение, и твой «комплекс превосходства» не должен затмевать всё остальное!

— Разве ты не утешаешь меня? — улыбнулась Сидни, — и ты должна говорить мне, каким снобом я была!

— Тише, тише, как говорит Мэдж. На днях я сама придумала новое выражение.
день, хотя и не думая о тебе».

«Что это?»

«Это маленькая картофелина, у которой не может вырасти глаз».

«Ширли-философ!» — ухмыльнулся Сидни. Через какое-то время жизнь может стать
_чего-то_ стоящей. И одежда, которую она должна была надеть на
выпускной бал и в последующие дни, была прекрасна!

Ах, этот выпускной бал! Кампус был красиво освещён. Люстры сверкали, или мягкий свет исходил от красивых абажуров. Девушки в своих самых красивых платьях, пышных или шёлковых вечерних нарядах, должным образом осмотренных деканом, хотя и молча, как и сами девушки
Доложили ей, что их встретили мужчины в приличных костюмах. Ни один оркестр в Равиния-парке никогда не играл такой музыки, как тот выпускной оркестр, нанятый для этого случая, для этих счастливых мальчиков и девочек.

 Дик Литтон прибыл, полный новостей для Ширли, и стал отрадой для глаз, которые время от времени тосковали по дому, сказала она ему. Она очень гордилась своим университетским приятелем и познакомила его со всеми своими друзьями,
хотя Хоуп была первой, и Ширли была рада видеть, как Дик доволен девушкой, ради которой его пригласили, в каком-то смысле, хотя
Ширли была бы с Диком, если бы никто другой не пришёл на выпускной.

 Сидни сдержала слово и познакомила Ширли со своей компанией, хотя Мак Холланд всегда был рядом с Ширли. Он тоже, конечно, хорошо знал Сидни, но Рэндалл Робертс был её любимчиком, как заметила Ширли. Знакомство между девочками и мальчиками из Чикаго и его пригородов было приятным, но
Ширли не забыла отметить, что круг знакомств Дика стал ещё шире.

 Девочкам разрешалось принимать гостей и в субботу, и в воскресенье
ужин, который стал захватывающим завершением недели для многих из них, чьи друзья
оставались в ближайшем пригороде и проводили в школе столько времени, сколько
было разрешено. У Ширли была возможность провести приятный вечер с
Диком, который собирался уехать домой в субботу, но вместо этого остался на
воскресный ужин и визит.

«Может ли какой-нибудь простой профессор в университете ожидать, что я покину
эту обитель красоты ради чего-то столь глупого, как уроки в понедельник?» — спросил Дик, когда
Хоуп спросила, может ли он остаться. Дик был рад сердечному приёму Сидни.
Но он с трудом мог смириться с их поразительным сходством.
и после того, как он с ней познакомился, он каждый раз, когда приходил, внимательно смотрел на Ширли, боясь ошибиться. «Ширли, — сказал он, когда они остались наедине в кампусе в воскресенье днём, незадолго до того, как он ушёл, — Ширли, я не могу не думать о том сходстве между тобой и Сидни Торн. Ты уже рассказала об этом своей матери?»

 «Да, Дик, но я ничего не слышала от неё по этому поводу». Я бы хотел
рассказать тебе кое-что, что я знаю, но не могу.

 — Что ж, я не удивлюсь, если узнаю, что Сидни — твой близнец.  Но я
предположим, что может случиться и уже случилось, что люди, которые не являются родственниками
, так сказать, дубликаты. Кстати, надеюсь, Голландии пообещал написать
мне в ответ на письмо что я должен, конечно, написать на мой юный
леди Пром”.

- Ладно, - засмеялась Ширли“, но не забывай, кто был на дне
о вашем приходе. Я мог бы приятно слышать о нашей школе себя”.

“ Подожди, пока я не расскажу тебе о потенциальном студенте в следующем году. Не говорите мне,
что я не могу работать в своём родном университете на Среднем Западе! Конечно,
могло быть и другое преимущество, но я убедил его в своём превосходстве
преимущества маленькой школы!»

«Дик! Я знаю, кого ты имеешь в виду, но это было бы безумием для…»

«Не сомневайся, дорогая, это был Мак Холланд».

«Значит, Мак, не стоит сюда ехать. Подумай о школах поблизости!»

«Часто полезно сменить обстановку. Почему ты хотела уехать в школу?»

«Потому что папа и мама уезжали!»

«Это моя правдивая кузина?»

«Что ж, я признаю, что всегда была без ума от
этого опыта. Так что я его получила!»

«Серьёзно, Ширли, тебе понравилось?» Дик был её
трезвый, теперь уже братский кузен, который заботился о ней во время летней поездки.


“ Да, Дик. Я многому научился в нескольких отношениях. Есть
события, которые произошли не совсем так, как я бы выбрала
; но на уроках и во всем, что связано со школой, и в
прекрасные друзья, которых я завел, - что ж, я бы не пропустил это ”.

“ Тогда я скажу об этом тете Энн. Вы довольны ей
письма и открытки, она сказала”.

“Тогда расскажи ей все о Сидни, не Теперь ли ты, Дик, так как у вас
видел ее. Расскажи ей все о том, что произошло с самого начала, и приведи ее
заинтересовался. Я напишу и буду ссылаться на это, но это заняло бы так много времени, чтобы
написать все это сейчас ”.

“Хорошо, Ширли. Но почему бы не подождать, пока вы не вернетесь, так как вы
ждала так долго?”

“Что-то может случиться. Я хотел бы, чтобы тетя Аня знает об этом”.

“Ты очень загадочный, Ширли. Я не могу представить, что могло случиться;
но, как ты говоришь. Я даже не вижу, какая разница, если бы
Сидни Торн была твоим близнецом.

“ Ты не можешь? Ну, может, это и не имело бы никакого значения. Мне жаль, Дик, что я вижу, как
ты уезжаешь. Я чувствовал себя как дома, когда ты был здесь. Я буду вполне готов
чтобы поехать домой и пожить у тёти Энн, пока не вернутся папа с мамой».

Но Ширли не знала, что не проведёт лето у тёти Энн.




Глава XIX.

Заверения.


Когда волнение от выпускного вечера прошло, Ширли Харкорт и её подруги
занялись обычной подготовкой к экзаменам и предстоящим выпускным
церемониям. Как и в большинстве подобных школ, в Уэстлейке устраивали изящные представления на открытом воздухе. И Ширли, и Сидни участвовали в постановке для старшеклассников, что было для них хорошо. У них почти не оставалось времени ни на что, кроме уроков, репетиций и постоянных
связь с их друзьями.

Наконец Ширли получила ответ от матери на свой вопрос. Она
не знала, как сильно волновалась, пока не почувствовала облегчение,
когда прочла письмо.

«Да, дорогая, — писала миссис Харкорт, — ты, конечно, моя родная
доченька. Мне жаль, что тебе пришлось так долго ждать ответа, но я
надеюсь, что эта мысль была лишь фантазией, а не беспокойством.
Нет, я не получил первое письмо, о котором вы говорите. Меня очень интересует эта девушка, как и вас. Расскажите мне о ней побольше.
Когда и где она родилась и в какой день? Твой отец тоже хочет это знать. О, Ширли, ты не представляешь, что для него значит эта поездка. Несмотря на его тяжёлую работу, он выглядит на десять лет моложе, чувствует себя мальчишкой,
говорит он, и знает, что это будет иметь для него профессиональное значение».

 Ширли почти пожалела, что сказала Сидни, что получила весточку, но
 Сидни сама спросила её, получила ли она её. — Я видел, как Мэдж поднималась по лестнице с письмом, похожим на иностранное. Я подумал, не получила ли ты весточку от своей матери, Ширли, — сказал Сидни, встретив Ширли после ужина.

— Да, Сидни, и я хочу, чтобы ты это прочла. Давай поднимемся прямо сейчас. Там никого
нет».

 Девочки вместе побежали вверх по лестнице. Сидни села в кресло,
 которое предложила Ширли, боясь спросить у Ширли, что сказала её мать. Она
внимательно посмотрела на Ширли и сказала: «Судя по твоему виду, это хорошие новости».

— Да, Сидни, — но, пожалуйста, прочти письмо целиком. Это особенно
интересно. Я схожу с ума от того, что они привозят домой.
 Знаешь, на Рождество они были в глуши и даже не могли отправить
мне подарок. Она привезет мне египетского скарабея и много чего еще.
вещи из сумасшедших мест, помимо некоторых обычных сокровищ, которые
она купит этим летом в Европе. У них не так много денег,
правда, потому что поездка отняла слишком много сил. Мой отец все же заработает
что-нибудь, если все перепишет.

Сидни держал письмо и слушал Ширли. “И ты думаешь,
что все это лучше, не так ли?”

— Да, — просто ответила Ширли.

— Я начинаю понимать тебя, Ширли.

Это было всё, что Сидни сказала, пока читала письмо, подняв взгляд на
Однако, когда она дошла до важного утверждения, то улыбнулась Ширли.
 Затем она снова прочла письмо до конца и вернула его Ширли. «Это прекрасное письмо. Как красиво она пишет о том, что они видели. Я бы хотела, чтобы моя настоящая мать, если она где-то есть, была такой же интересной. Я так боюсь, Ширли, что... ну, ладно,
Я не имею права обременять вас своими горестями!

— Вы должны помнить, что вас выбрала очень красивая леди и сделала вас
своим, — предположила Ширли.

— Да, и они так много мне дали. Наверное, я
«Маленькая картофелина», Ширли!»

Но мысль о том, что её «выбрали», задела чувствительную Сидни. Где её нашли родители? Была одна возможность, о которой она не подумала, и эта мысль приободрила её. Возможно, она всё-таки была родственницей, дочерью какого-то родственника.

Теперь Сидни чувствовала, что должна знать.
В ту ночь она написала отцу, рассказав ему о своём визите в
банковскую ячейку и его результатах. Она адресовала письмо в его офис,
но сказала, что если он решит показать письмо её матери,
она была готова узнать об этом. «Это был сильный удар, — написала она, — но
я стараюсь относиться к этому разумно. Я боюсь, но всё же хочу узнать остальное».

 На следующее утро она отправила письмо с нарочным. В тот же вечер она получила телеграмму от отца о том, что он приедет навестить её на следующий день. Сидни успокоилась, получив быстрый ответ, хотя и едва могла скрыть своё волнение. Она не сказала Ширли, не смогла по какой-то причине.
 Девушки из её номера знали о телеграмме, но для мистера Торна не было ничего нового в том, чтобы телеграфировать о своих передвижениях.

Было сразу после обеда, когда Сидни увидела машину своего отца, подъезжающую к дому
по подъездной аллее. Она оставалась рядом с главным зданием, за исключением времени, когда проводились лекции
, и теперь, с несколькими девушками, она была на территории
кампуса неподалеку. Она побежала к подъездной аллее, махая рукой, и стояла, пока
машина не поравнялась с ней. Ее отец был один, сам вел машину.
Какой он был замечательный и добрый!

Мистер Торн высунулся из машины и взял Сидни за протянутую руку,
похлопав по ней и пытливо глядя в серьёзные карие глаза,
поднятые на него. — Так вот в чём дело, малыш,
— сказал он. — Беги и попроси разрешения, чтобы тебя забрали. Мы уйдём из школы, чтобы поговорить. Я подъеду, чтобы сообщить следственным органам, что тебя хочет видеть твой отец.

 — Хорошо. Мне переодеться в платье?

 — Да. Сними форму и возьми пальто и шляпу. Мы, наверное, где-нибудь поужинаем, а потом я отвезу тебя обратно. Ты пропустишь какие-нибудь занятия?

«Один, но я могу это исправить».

Мистер Торн и его дочь сидели на берегу озера, под песчаным утёсом, а их машина стояла наверху.
Свежий воздух бодрил. Волны и летящие над водой птицы
двигались вокруг них, но на пляже не было ни души, которая могла бы их подслушать или отвлечь.

 До этого они говорили о пустяках, и мистер Торн
сказал, что ещё не упоминал об этом при её матери. Теперь он начал с того, что напомнил ей, как и Ширли, что всё это было им известно и что их любовь к ней с годами только усилилась. «Ты принадлежишь нам, Сидни. Ты наш родной ребёнок по усыновлению и во всех
Ты так глубоко проникла в наши сердца. Твоя мать только на днях спрашивала себя, как она перенесёт, если ты вырастешь, выйдешь в свет и, скорее всего, покинешь её, чтобы выйти замуж за кого-нибудь, как она сама.
 «Это слишком близко», — сказала она. Теперь ты понимаешь, что всё это правда?

 — Думаю, да, — серьёзно ответил Сидни. «Когда я вижу тебя и слышу, что ты говоришь,
я чувствую то же, что и всегда, — что я на своём месте!»

«Так и есть, дитя моё. Я бы хотел, чтобы кто-нибудь забрал тебя у нас! Но я знаю, что тебе не терпится услышать, как всё произошло. Позволь мне
Послушайте. Вам было семнадцать в сентябре, не так ли?

— Да, сэр.

— Тогда, восемнадцать лет назад, у вашей матери случился своего рода нервный срыв
из-за того, что она слишком много занималась общественной деятельностью. В середине зимы
я отвёз её в Калифорнию, а когда потеплело, мы сразу же отправились
на лето в коттедж в Висконсине. Мы даже не останавливались в
Чикаго, и ваша мать мечтала только о лесе и маленьком озере.
Мы жили спокойно, хотя мне приходилось ездить туда-сюда. Были
обычные слуги, хотя твоя мать не хотела, чтобы их было много. Никто
В коттедже жила только одна довольно умная девушка, которая была
медсестрой на каникулах и как раз та, что осталась с вашей матерью.

 «Они как можно больше времени проводили на свежем воздухе, и ваша мать начала
поправляться, даже сказала мне, что должна вернуться в Чикаго, чтобы
избежать моих частых поездок.  Но я убедил её остаться хотя бы до октября,
или до его конца, если я правильно помню.

«Однажды эта молодая женщина, которая была с вашей матерью, зашла к ней домой, и там ваша мать нашла вас, вам тогда было около двух месяцев
«Время, — сказали они, — и необычайно красивое». Хотя мне говорили, что ребёнок не похож ни на что, пока ему не исполнится три месяца.
 Это был новый интерес, и когда твоя мать узнала, что твои мать и отец
умерли и что эти добрые люди взяли тебя к своей дочери, твоей тёте, тоже медсестре, она начала задумываться, не забрать ли ей ребёнка к себе. Ты была для неё как новая кукла.
Сидни, и ей временно опротивело общество.

«Она начала наведываться в загородный дом, фотографировать ребёнка,
наденьте на него красивую одежду — можете себе представить, что бы сделала ваша мама».

«Да», — рассмеялся Сидни, и двое, которые так сильно любили миссис Торн,
переглянулись с пониманием.

«Мы узнали, что ваши родители были безупречными людьми, и, когда ваша
мама узнала, что их фамилия, Сэмпсон, была в роду Стэндишей, она позволила вашей тёте говорить о Стэндишах сколько душе угодно.
Но я думаю, что твоя мать почти забыла о том, что у тебя нет
никакой реальной связи с нашими ближайшими предками».

«Полагаю, что так», — механически ответил Сидни, ошеломлённый новым именем.

Мистер Торн заметил, что она поморщилась, но заставил себя продолжать. Это нужно было рассказать. Насколько лучше было бы Сидни, если бы она знала правду. И всё же в том, что Сидни выросла в этом прекрасном доме, была своя логика. Мистер Торн не мог понять, в чём она заключалась, хотя с тех пор, как он прочитал жалкое письмо Сидни, он почти ни о чём другом не думал.

«Но теперь, Сидни, я понимаю, что мы очень мало знаем о
том, что может быть интересно вам в связи с этим. Есть
Я помню несколько вещей, связанных с этим соглашением, на которые я должен обратить внимание ради вас. Во-первых, не было свидетельства о рождении.
 Для нас всё было устроено как нельзя лучше, и всё, что нас
волновало, — это то, что ваши родители должны были быть хорошими людьми. Главным
привлекательным моментом был ты сам.

 «Но теперь я собираюсь провести небольшое расследование от своего имени и
 пока ничего не скажу вашей матери». Мне кажется, что это
может привести к чему-то, а может и не привести, и я должен сказать, Сидни, что я был
поражён тем, что в Ширли Харкорт я почти вижу себя.
Уверена ли она, что она дочь доктора и миссис Харкорт?

“Я только что прочитал письмо от миссис Харкорт в ответ на тот же самый
вопрос. Она есть, и она родилась в Чикаго. Но мы не то же
дни рождения”.

“Я не уверен, что мы знаем, свой день рождения, Сидни. Вам показалась свой
мать тети немного старше вас по расчетным счетам,
хотя мы ей ничего не говорила. Она считает тебя нашим».

«Если ты всё выяснишь и обнаружишь что-то ужасное, папочка,
не говори мне!»

«Ничего ужасного не будет. Сидни, всегда было
В тебе есть что-то такое, что можно объяснить только врождёнными качествами.
Дело не только в нашем воспитании и окружении.  В тебе было что-то такое, дитя моё.  Ты всегда была изящной, любящей красоту и отзывчивой...

 — Не могу объяснить это таким образом, папа, — вмешалась Сидни, когда мистер
 Торн сделал паузу.  — Подумай, насколько разными бывают дети в одной семье. Я
так восхищалась мамой и тётей и так гордилась нашей семьёй, что
я просто выросла с мыслью, что должна быть такой, как мама».

«Это подтверждает мнение твоей матери о том, что тебе лучше не
— Я знаю. Что ж, сейчас мы это не будем обсуждать. Я уже написал людям в Висконсине, и через несколько дней, когда я разберусь с неотложными делами, я, возможно, сам поеду туда. Я знаю, что чувствовал бы на твоём месте, Сидни. Я безмерно сожалею, что тебе пришлось пережить то, что ты пережил. Мы не могли понять, почему ты вдруг так расстроился и заболел. Но я рад видеть, что ты преодолел это.

— Отчасти это из-за Ширли, отец. Она принесла мне фруктов, когда
я был так несчастен, и мы по-настоящему познакомились. Это странно,
То, что мы чувствуем друг к другу. Я знаю, что Ширли чувствует то же, что и я. Сначала я подумала, что это невероятно, и мне это совсем не понравилось. На самом деле, я, кажется, получила большой урок, но, боже, каким же тяжёлым он был! Я и представить себе не могла, что буду так гордиться. Но вы бы посмеялись над тем, что Ширли сказала мне по этому поводу. У Ширли большая душа,
и она, кажется, ничего не имеет против меня, какой бы глупой я ни была. Она сказала, что мой «комплекс превосходства» не должен «полностью затмевать разум!»

«Значит, ты говорила с ней об этом?»

— Да. Я тоже видел фотографии её родителей. Её отец напоминает мне тебя. Когда-то я бы сказал, что у них «довольно умные лица», наверное!

 — Жизнь умеет разрушать наши «комплексы превосходства»,
 Сидни, но лучше сохранять самоуважение.

 — Именно это сказала Ширли. Она живёт почти в университете, я полагаю, и слышит разговоры преподавателей, — возможно, такие же возвышенные, как и наши, папа!

 Сидни рассмеялась, говоря это, и её отец согласился, что в других кругах, кроме их собственного, есть возможности для культурного развития.
бред сравнений затем, когда Сидней писал на песке с
ручки и г-н Торн бросил случайный камушек. Затем он встал и провел
руку Сидни. “ Пойдем, ” сказал он. - Я сказал твоей матери, что меня нет дома.
Вернусь поздно. Я хочу увезти тебя достаточно далеко, чтобы
выбросить всю паутину и извращения из твоего мозга, а затем мы остановимся
где-нибудь поужинать самым лучшим ужином, который мы сможем найти. Пожалуйста, постарайся провести несколько беззаботных часов со старым папой, который очень любит своего ребёнка».

«Я могу это сделать, — с благодарностью воскликнул Сидни, — но ты перепутал цифры».
Ужасно, когда ты говоришь о паутине и искривлениях!




Глава XX.

Наконец-то.


Для девочек из Уэстлейка остаток года пролетел как один миг. Сидни
Торн сказала Ширли во время одной из их бурных бесед, что большую часть времени она живет как во сне, и Ширли ответила, что чувствует то же самое.

Сидни получила главную роль в шекспировской пьесе, которую ставили старшеклассники под руководством мисс Гибсон, чьи ученицы стали более благодарными и преданными с тех пор, как Сидни изменила своё отношение к ним. Роль героини немного утешила её уязвлённую гордость, но она решительно
воздерживалась от каких-либо указаний другим или замечаний, которые могли быть
восприняты как самовосхваление. «Сидни уже не такая дерзкая, как раньше», —
неэлегантно прокомментировала прямолинейная Стелла.

 Были вечеринки на пляже, прогулки на катере, гребля и даже
плавание в ещё холодных водах озера Мичиган. Ширли сожалела о том, что
придётся покинуть это прекрасное место с его замечательными учителями, весёлыми
девочками, с которыми некоторые из них стали подругами на всю жизнь. «Ты будешь
навещать Хоуп, Кэролайн и меня в Чикаго», — напомнила ей Сидни.
«Я очень хочу, чтобы ты была со мной этим летом, хотя у меня почти не было времени
думать об этом. Большую часть лета мы будем жить в коттедже в Висконсине, Ширли,
но мама говорит, что я могу быть с кем захочу. Когда твои отец и мать вернутся домой?»

«Наверное, не раньше осени, когда откроется колледж. Понимаешь, это даёт отцу ещё три месяца, чтобы
провести ещё одно лето».

— Тогда ты можешь остаться со мной, а можешь и не оставаться, и если ты предпочитаешь
Хоуп и Кэролайн, я думаю, их тоже можно уговорить приехать.

— Мне не нужно никаких других стимулов, кроме тебя, Сидни. Я никогда не была в одном из этих северных коттеджей, и ты предлагаешь мне редкое удовольствие.

 — Я рад, что ты так думаешь, и я считаю, что мы могли бы побыть наедине, пока мой отец что-нибудь не выяснит, если сможет.

 Тем временем мистер Торн сталкивался с различными трудностями. За все эти годы он потерял след людей. В конце концов он разместил в чикагских газетах тщательно составленное объявление, в котором Икс предлагал значительную сумму за достоверную информацию по определённым вопросам.
имена мистера и миссис Сэмпсон были указаны вместе с их предполагаемым прежним
адресом.

Это принесло результаты. Ближе к концу лета, когда Ширли
собирала вещи, чтобы вернуться домой после своего длительного визита в Висконсин, мистер
Торн приехал из Чикаго с успехом, написанным на его лице. “О, ты
узнал!” - ахнула Сидни, спеша к нему из
лесного уголка сразу за домом, где они с Ширли раскачивали
гамак. Миссис Торн, сидевшая на широком крыльце бревенчатого особняка,
на котором были яркие индейские ковры и удобные кресла, с улыбкой спустилась вниз
присоединиться к остальным. Какое-то время она знала об открытии Сидни,
но поскольку к тому времени Сидни был таким сдержанным и хладнокровным, она
так и не поняла, что означал первый шок.

«Сможешь ли ты смириться с тем, что ты не Сэмпсон и не Стэндиш,
Сидни?» — спросил улыбающийся джентльмен, откидывая назад свои слегка поседевшие волосы,
снимая шляпу и устраиваясь поудобнее на широкой веранде.

— О, не дразни меня, папочка! Это слишком серьёзно!

— Так и есть, малышка. С чего мне начать? Наверное, лучше всего будет
чтобы броситься прямо в него и объявить, что вы с Ширли были маленькими
близнецами».

«О!» — выдохнули Сидни и Ширли одновременно. «Тогда…» — начала Сидни, но на мгновение закрыла лицо руками, а затем опустила голову на плечо Ширли, как делала однажды раньше, потому что Ширли стояла рядом с ней.

“ Я не сожалею, Ширли, не думай, что... ” дрожащим голосом начала Сидни.
“ Но это такое облегчение ... и я не могу этого вынести!

“Иди сюда, к своему папочке”, - сказал мистер Торн, привлекая Сидни, такую большую
девочку, какой она была, к себе на колени. “А теперь просто поплачь немного, если хочешь.
Через некоторое время я расскажу тебе, как это произошло. Да, мама, теперь у тебя будет
соперница в лице миссис Харкорт; но я не думаю, что они каким-то образом
отнимут у нас Сидни.

Мистер Торн улыбнулся, глядя в встревоженное лицо своей жены. “ О боже, - сказала она.
“ а он бы смог, Ширли?

Ширли как раз думала об этом сама, но она сказала: “Мой отец
сделает то, что будет лучше для всех. Он всегда так делает”.

“А как насчет твоей матери? Ах, твоя бедная мать, никогда не _known_
Сидни!”

При этих словах Сидни, вытирая глаза, посмотрела на Ширли и рассмеялась.
— Полагаю, она была лучшей девочкой, — сказала она, — а у меня теперь _две_ матери! Ну что, Твин, как тебе это?

— Я немного ошеломлена, — ответила Ширли, — но, кажется, я всегда это знала!

— Ты можешь прочитать письма, дорогая, — сказал мистер Торн, доставая из кармана маленький пакетик и протягивая его жене. — Я только что вернулся со встречи с автором. При необходимости она снова нас навестит.

«Я думаю, — продолжил мистер Торн, — что лучше я вкратце расскажу вам, девочки, о том, что произошло, чем вы сами с этим столкнётесь
человек. Она видела вас, девочек, вместе прошлой зимой, когда произошла
ошибка с машиной. Судя по тому, что она сказала, она, должно быть, с тех пор
беспокоилась. Должен сказать, что в основе всего этого лежали невежество и страх, а также отсутствие
крепкого чувства чести. Тот факт, что никто по имени Сэмпсон не имел к этому
отношения, на время остановил мои поиски. Эта история была выдумана, но не теми людьми, у которых была наша Сидни, когда мы её нашли.

«Внезапный порыв заставил молодую и неопытную медсестру взять одного из
маленьких младенцев в больнице и отнести его на небольшое расстояние
Вниз по улице, в квартиру, где её старшая сестра была в бреду и звала своего ребёнка, который умер несколько недель назад. Эта женщина, которая на самом деле была в ответе за всё, сначала растерялась и забеспокоилась, но, поскольку присутствие ребёнка, казалось, благотворно влияло на больную, она разрешила оставить его на несколько дней, хотя медсестра собиралась оставить его всего на несколько часов. По указанию женщины, после того как они узнали, что ребёнок был одним из близнецов, запись была изменена. Поскольку миссис Харкорт еще не видела своих детей и нескольких
с людьми, которые знали, что произошли странные бедствия, обман
не был раскрыт. Возвращение ребенка в больницу было рискованным делом
выступление после стольких лет. Они отказались от этого, хотя женщины, ради чьей
выгоды они украли ребенка, не было в живых.

“Итак, младенец переходил от одного к другому в этом кругу друзей,
пока одна очень милая леди не нашла ее недалеко от этого самого места, и вот, пожалуйста!
ты здесь, Сидни!”

— Да, и мне повезло! Они были уверены в моём имени, отец?

 — О да. Тебя правильно назвали, моя дорогая! А женщина, чья
Имя, которое я вам не назову, тщательно сохранило всё, что она знала.
Но она сказала, что все эти годы утешала себя мыслью, что вам не могло быть лучше, хотя, конечно, это было в основном для моего блага.  Она не знала, где живут ваши родители, так как в больничной карточке был указан только адрес вашей бабушки Ширли, миссис Дадли, которая тогда жила в Гленко.

— Ты имеешь в виду мою бабушку, — сказал Сидни, увидев в этом что-то забавное.
— Ширли, теперь я Дадли. Напиши об этом своей двоюродной бабушке.

Миссис Торн не особенно понравилась тема этого разговора,
и она встала, чтобы отнести письма в дом. — Постарайся быть особенно
добрым к своей матери, Сидни, — тихо сказал мистер Торн,
когда его жена ушла. — В последнее время ты так хорошо скрывал
своё беспокойство. Теперь ей, возможно, нужно немного утешения.

Сидни, которая некоторое время сидела у ног отца,
крепче сжала его руку и согласилась. Ширли извинилась
и ускользнула, потому что сейчас было не время заявлять о своих правах на сестру-близнеца
сестра или разговоры о подругах-лесбиянках. «Как хорошо, — подумала она, — что я оставляю их наедине с этим перевоспитанием». Каким будет следующий шаг?

 Следующим шагом, по мнению Торнов, было длинное письмо доктору и миссис Харкорт, отправленное Ширли, которая могла приехать домой только на неделю раньше своих родителей. До приезда Харкортов нельзя было строить никаких планов, если они вообще были. Сидни, однако, сказала
Ширли, чтобы та рассказала Хоуп, что они сёстры. «Мама и папа говорят, что об этом не нужно никому рассказывать, хотя мы и не собираемся
объявить об этом. Но мы все согласны, что мне повезло иметь такую прекрасную
семья и что сходство между нами было бы глупо для нас
игнорировать его. Друзья тоже могут понять, хотя никому и не нужно знать,
как именно произошло расставание.

“Я думаю, это должно быть полностью в твоих руках, чтобы сказать”, - ответила Ширли
. “Подумай о том волнении, которое я испытаю! Вы можете
ожидали увидеть дикий профессором колледжа, вытекающая вместе с
шаг как ваш, свой двор,----”

“И они говорят, что вы и я гуляю просто так!”

“Правда?”

“Он действительно будет выглядеть диким?”

— Это была моя маленькая шутка, Сидни. Тебе не будет стыдно за своего настоящего отца, хотя он не всегда одевается так, как мистер Торн. Как он мог бы?

 Ширли ехала одна в Чикаго, размышляя о том, как они будут жить дальше, гадая, как Сидни отнесётся к встрече с её родителями, почти чувствуя, что не хочет делить их с Сидни, и ругая себя за эгоистичные мысли. Она была рада, что у неё есть сестра-близнец! Она любила Сидни. Этого было достаточно.

 Мак Холланд и Хоуп встретили её на вокзале и взяли с собой на день
посетите с ними. Было решено, что Мак собирается провести год в
Университет Ширли. “Я не буду прощаться очень долго”, - сказал
он. “Скажи Дику Литтону, чтобы он пригласил духовой оркестр на станцию”.

“Лучше не надо”, - засмеялась Ширли. “Он может это сделать”.




ГЛАВА XXI.

В ДОМЕ ЕЕ ОТЦА.


В середине сентября миссис Торн и Сидни сидели в
роскошно обставленной гостиной миссис Торн наверху и ждали.
Сидни, стоявший у окна, вдруг воскликнул: «Вот они!
О, мама, что нам теперь делать?»

Машина Торнов проехала мимо дома по улице и свернула на боковую подъездную дорожку. Сидни наблюдал и вскоре увидел прямую фигуру, которая следовала за мистером Торном по лужайке пружинистой походкой, о которой упоминала Ширли. Сидни не очень хорошо видел его лицо, и они оба скрылись в доме. Теперь шофёр вёз небольшой багаж.

 Миссис Торн отвечала на вопрос Сидни. «Когда ваш отец проводит доктора Харкорта в его комнату и у него будет возможность освежиться и одеться к ужину, его проводят в
в библиотеку, где я, вероятно, буду к тому времени, с вашим отцом.
Затем, после того как мы немного поговорим, за вами пришлют, и я думаю, что мы позволим вам встретиться с доктором Харкортом наедине. Я уверена, что _я_ не хочу там присутствовать».

«Мама рада, что миссис Харкорт не пришла», — подумала Сидни, и, по правде говоря, она считала, что её настоящая мать поступила правильно. Это было обязанностью Сидни пойти к матери, как и подобало.
Доктору Харкорту следовало приехать при первой возможности. Но
Торны пригласили их обоих.

Как миссис Торн сказал, что она присоединится к мужу в библиотеке, как только сочтет нужным.
Доктор Харкорт, должным образом сопровождаемый
слугой, появился, когда был должным образом подготовлен к
по этому случаю и познакомился с миссис Торн, а особенно облаченных для
праздник. Однако какие-либо подробности, были потрачены на Доктор Харкорт, кто
считал ее красивой, привлекательной, изысканной женщины, но был не в состоянии
поразило другое. Действительно, девушки и преподавательницы его
университета привыкли к подобному, и вечернее платье не было для
профессора чем-то новым.

Разговор, начатый джентльменами по дороге с вокзала
, был продолжен. Мистер и миссис Торн был очень рад
обратите внимание, что доктор Харкорт не хотел расстраивать существующих механизмов в
присутствует, если вообще. “Необычные вещи часто находят свое применение
сами по себе”, - сказал он. “Предположим, мы подождем, чтобы увидеть, какие идеи появятся. Мы с женой
надеемся, что понравимся нашей дочери. То есть в меру
наша надежда в настоящее время. Мы так сильно удивлены, знаете ли, несмотря на то, что Ширли писала о сходстве. Это приятно.
знай, что у нас есть еще одна дочь, и сердце моей жены жаждет
увидеть ее. Наш дом открыт для нее, как и наши сердца, но молодая
девушка, у которой здесь дом и обучение, ее любовь к тебе - это, должно быть, действительно
сбивает с толку ”.

Миссис Торн была рада услышать такие слова и увидеть, каким
выдающимся джентльменом был профессор. Ему она предложила
, чтобы они на некоторое время удалились и отправили к нему его дочь.
“Очень хорошо”, - сказал он. “Это, вероятно, не так смутило бы ее”.

Сидни тоже очень тщательно следила за своим туалетом. Ее стильная маленькая
платье стало ей, и она жалкая улыбка на ее отца, как она
пересекая комнату, чтобы встретиться с ним. Он встал, положив книгу на стол,
его, и сделал несколько шагов ей навстречу.

“Почему”, - сказал он, с недоумением, почти поверил взгляд, “это не
Ширли, случайно?”

“Нет, сэр, это Сидни.”

Сидни боялась этой встречи. Может быть, её отец заключит её в свои объятия и заплачет над ней? Как бы ей этого хотелось! Но и этот отец тоже. Он посмотрел на неё добрыми глазами, держа её холодную руку, протянутую навстречу его руке. — Моя дорогая девочка, подумать только, что мы
Мы скучали по тебе все эти годы. Пойдём, посиди со мной немного. Как я и говорил твоим родителям, это запутанная ситуация, но я уверяю тебя, что ни твоя привязанность, ни выбор дома не будут навязаны тебе. Мы должны подумать, что будет лучше. Мы постараемся войти в жизнь нашей дочери, не делая её несчастной.

— О, вы похожи на Ширли, не так ли? — сказала Сидни, пытаясь осознать, что это её отец. Не одного студента успокоило доброе понимание этого профессора. Это было невозможно
что его собственная дочь не должна его любить.

— Я? В каком смысле?

— Думая о том, что хорошо для всех, как она говорит.

— Привычка, я полагаю, — сказал доктор Харкорт с улыбкой. — Мы решаем проблемы на факультете. Но это что-то новенькое. Какая-то добрая фея превратила одну дочь в двух, пока нас не было. Разве мы не должны этому радоваться?

— Что ж, я думаю, мы могли бы быть… отцом.

 — Спасибо, дитя моё. — Доктор Харкорт, казалось, был тронут тем, как ласково Сидни к нему обратилась.  Он на мгновение замолчал.  — Я не могу долго здесь оставаться.  Завтра мне нужно вернуться в университет.  Но ваш
Мама шлёт вам привет и хочет, чтобы вы приехали к нам в гости или погостили у нас. Она хотела увидеться с вами, но не смогла заставить себя встретиться с вами здесь. Затем я хочу поговорить с вами сегодня вечером или завтра утром, чтобы узнать, что вы об этом думаете, и понять, каковы ваши амбиции. Вы можете догадаться, как меня интересует всё, что касается вас. Я не уверена, что у меня есть какие-то большие амбиции, как у Ширли,
но, возможно, мне будет полезно подумать об этом. Я _поеду_ навестить свою мать,
тебя и университет, — и я рада, что ты понимаешь, как
как бы чувствовала себя девочка с двумя отцами и двумя матерями. Но вы едва ли можете себе представить, как я была благодарна, когда, почти потеряв рассудок, узнала, что мой _настоящий_ отец — это вы!

 Сидни произвела на отца прекрасное впечатление своей искренностью.
 После ещё одного-двух упоминаний о главной теме разговора
доктор Харкорт предложил Сидни позвать мистера и миссис Торн. С этого момента, во время ужина и большую часть вечера, странного для Сидни, который сидел и слушал, разговор шёл о
разном: о политике, о местных делах, о бизнесе, об университете, где доктор
Харкорт рассказал о результатах своей поездки и об интересах Торнов.
И после того, как Сидни ушла в свою комнату, доктор Харкорт постарался
выразить свои чувства по поводу того, что для его маленького неизвестного ребёнка,
который попал в такую опасную ситуацию, был создан дом с такими «высокими идеалами».
Доктор Харкорт даже не подумал о том, что его окружает богатство.

Ширли, находясь дома и будучи трезвой матерью дочери, которую она никогда не видела,
думала о той встрече в Чикаго; но Ширли была слишком поглощена
своим поступлением в университет, чтобы беспокоиться о Сидни.
Всё будет хорошо, сейчас или скоро. Конечно, Сидни будет любить
своих собственных родителей. Разве она не знает свою сестру-близнеца?

 Вскоре после поспешной поездки доктора Харкорта в Чикаго Сидни в сопровождении
мисс Стэндиш навестила своих отца и мать. Мисс Стэндиш после своего первого разочарования
проявила большой интерес. Она познакомилась с новым отцом, доктором Харкортом, и
искренне одобрила его, посчитав, что Сидни очень повезло с семьёй. Она снова просмотрела Торнов, Харкортов и
Дадли, пока Сидни не взмолился о пощаде, увидев список имён
и факты. «Ничего страшного, — сказала её двоюродная бабушка, — когда-нибудь ты снова заинтересуешься, а я уверена, что мисс Дадли живо интересуется и хорошо осведомлена о наших семьях из Новой Англии». Она заметила, что Сидни внутренне взволновалась, когда они приблизились к симпатичному маленькому городку с колледжем, и сама была очень восприимчива к впечатлениям от людей и окружающей обстановки. Ни одна из них не была настроена критически.

Миссис Харкорт нежно и ласково поприветствовала дочь, стараясь
не нарушить самообладание, которое Сидни изо всех сил старалась сохранить. Но когда
Когда дело дошло до этого, ни один из них не мог не почувствовать себя несколько потрясённым всем, что
с этим связано. Это был более мягкий и милый Сидни, чем тот, которого Ширли
знала в первую очередь, и он пришёл в дом, который всегда должен был принадлежать ей.

Неожиданное и ничем не предвещавшее появление «близнеца Ширли Харкорт» произвело настоящий фурор в студенческом кругу. Доктор Харкорт очень хотел, чтобы Сидни поступила в колледж вместе с Ширли, но он видел, что она не так сильна физически, и после долгого разговора с ней отказался от этой идеи на данный момент.

 Было очень весело, потому что друзья Ширли толпами приходили к ней.
приглашение. Сидни восхищались и превозносили до тех пор, пока она не сказала Ширли,
что у неё закружится голова. Она не привыкла к восхищению,
но эта весёлая, но серьёзная группа университетских девушек и юношей,
большинство из которых были старше её, была чем-то новым и привлекательным. Она заметила их уважение к её отцу и то, с какой грацией её мать справлялась с различными ситуациями. Там была одна служанка,
которая проводила день в доме, а вечером уходила, но в доме было полно
книг и вещей, которые говорили о вкусе и культуре, если не о богатстве.
«Жаль, что такие милые люди не могут быть и теми, и другими», — подумала Сидни и, пока была там, помогала Ширли и её матери, пытаясь чему-то научиться. Ширли понимала.

 Мак Холланд удивил Ширли, приведя Хоуп в университет вместе с собой. Мак и Дик были заняты делами братства, потому что Дик организовал посвящение Мака, «прежде чем другие братства успели его заполучить».

В субботу вечером, после большого спортивного состязания, компания молодых
друзей ела мороженое с ананасами и торт в «Докторе Харкорте», когда
Ширли обратила внимание Сидни на мисс Дадли и мисс Стэндиш.
Сидни помогала Ширли обслуживать гостей, и они как раз собирались
предложить каждой двоюродной бабушке по красивой тарелке. “Подожди”, - засмеялась Ширли.
“Тетя Энн у Дадли”.

Две современные женщины с ясными глазами сидели рядом на большом
диване под высокой лампой. Вокруг них лежало несколько книг, и они были так
погружены в разговор, что едва замечали болтающих вокруг них
студентов.

— Слышишь их? — снова спросила Ширли.

— Да, — ответил Сидни. — Тётя рассказывает о Стэндишах
и Торнов. Теперь все в порядке. Последнее препятствие снимается!”

Но он не был с поверхностной фазы семьей и родословной, что
Мисс Дадли и Мисс Стэндиш имели дело. Приятно они приняли
пластины из красивые девушки так странно дублируются и продолжил
их разговор после того, как девочки покинули их.

Трезво Мисс Дадли следили за ними глазами. — «Как вы думаете, — спросила она, — каким будет результат этого открытия?»

«Я не знаю», — так же серьёзно ответила мисс Стэндиш. «Я впечатлена тем, что доктор Харкорт не стал принуждать Сидни к
решение и, в целом, не торопить события ”.

“Во всем этом ошеломляющем разоблачении Элеоноре было тяжелее всего.,
Я думаю.

“Вы имеете в виду миссис Харкорт, я полагаю. Да, было бы здорово ”.

“Для нас это все равно что иметь двух Ширли. Моим первым побуждением является сказать
что Сидни должна приехать к своей матери погостить. Элеонор хочет ее ”.

“ Вы не видели мистера и миссис . Торн, и ты даже не представляешь, какой пустотой это наполнит их дом».

«Именно так считает мой племянник, и он благодарен за то, что его ребёнок попал в такую благоприятную среду. Сидни вернётся к
Теперь она в Чикаго, знает и ценит своих отца и мать. Доктор
Харкорт доверяет мистеру и миссис Торн, чтобы они проследили за тем, чтобы она не увлеклась светской жизнью. Они слишком широки душой и справедливы, по его словам, чтобы быть эгоистичными в отношении Сидни к нам. Мне нравится его мнение, что это не может решиться в одно мгновение и что никто из нас не должен делать трагедию из открытия, которое должно быть радостным».

— Это скорее счастливый случай, — начала мисс Стэндиш, — чем пробел в истории
Сидни. Но тут вошли две девочки с миссис
Харкорт между ними, из кухни и кладовой.

 Убрав с дороги одну-две книги, они усадили её на удобный диванчик,
рядом с мисс Дадли и мисс Стэндиш. — Больше ничего не делай, мама, —
сказал Сидни с улыбкой.н. “Откиньтесь на спинку кресла"
а теперь пусть ваши дочери обслужат вас! Ну же, Ширли.”

Понимающе переглянувшись, две девушки направились прочь, за ними последовали
сразу же Дик, Мак и еще один парень из университета, которые подскочили, чтобы
помочь с последними порциями.

Несколько уставшая, но довольная жена преподавателя откинулась на спинку стула со вздохом
и улыбкой. “Мне нравятся мои две дочери, “ сказала она, - и я только хотела бы, чтобы
это было навсегда. Но сейчас мы должны быть очень мудрыми. Что
Ширли и Сидни так хорошо знают друг друга и чувствуют влечение друг к другу
Это одно из самых счастливых обстоятельств. Я считаю, что это провидение,
что их отправили в одну школу».

 «Я тоже так считаю», — ответила мисс Стэндиш, которой можно было бы простить
некоторые сожаления. «Их обоих ждут счастливые дни в новых отношениях,
и они предвкушают собственные приключения в той жизни, которую
они построят для себя, используя свои возможности, как и раньше».

Девушки сами выбросили проблемы из головы после того, как Сидни поделилась с Ширли своими планами: «Я возвращаюсь в Чикаго,
Ширли, — сказала она, — пусть моя другая мама делает то, что хочет,
с этим «дебютом», зимой или весной. Но я не разочарую
_наших_ маму и папу, если откажусь от учёбы и совершенствования так рано.
Смогла бы ты, Ширли, смириться с тем, что _я_ пойду в _твою_ школу?
— Было бы жаль, если бы я не смогла! — горячо воскликнула Ширли.

— Думаю, что я смогу приехать в следующем году. К счастью, я неплохо
сдал латынь и хочу пройти несколько курсов под руководством своего отца. Я
_очень_ горжусь им. Как только моя вторая мама привыкнет к этой мысли,
Это почти то же самое, что отпустить меня в школу, как раньше.

«Тогда я смогу быть с нашими мамой и папой, посмотреть, как это — быть дочерью преподавателя вместе с тобой, и прославить своего отца!»

«Благородное стремление!» — рассмеялась Ширли. — «Чем раньше, тем лучше, Сидни. Не забудь сказать ему об этом перед отъездом».
«Возможно, я так и сделаю, — и что, если я уезжаю, то и возвращаюсь».
********
КОНЕЦ
Автор: Гарриет Пайн Гроув
*******
Одноклассницы в школе для девочек на берегу озера Мичиган, Ширли
Харкорт из восточного штата и Сидни Торн, чей дом находится в
Чикаго, имеют поразительное сходство друг с другом. Сначала они
возмущены этим сходством, но впоследствии становятся очень хорошими друзьями и часто задаются вопросом о своем происхождении. Наконец Сидни обнаруживает, что она приемный ребенок и ее приемный отец очень тщательно прослеживает ее происхождение, чтобы обнаружить, что она действительно сестра-близнец Ширли.
***