Сказка о том, как царь повенчался с Чудищем, и обз

Давным-давно, а может и не давно, очень далеко, или недалёко, в соседнем государстве,  жил,  да народ душил – царь Самодур 1 Исключительный. Никто, ну кроме мамы,  его не любил, и сам он ни никого  не любил, ну кроме мамы. Заботилась  она о нём, и позволяла, быть собой. 
Шло время. Пришел черед её, в страну другую уходить, позвала она тогда  своего сына, и хотела дать напутствие, но может, не успела, а может, не смогла. Один остался царь на свете. Отвернулся от жены,  от дочери, и пустился в горькое путешествие по  чужим странам, там он жаждал найти понимание и утешение. 
Долго  царь блудил, пока не забрёл в пустыню.  Солнце  голову царскую печёт, а сердце царя распекает обида: «Ну почему эта никудышная баба всё делает поперёк моего слова, и дочь в неё!..  Не понимают меня!.. Эх, найти бы бабу – что б понимала, что б знала, что б сына родила!» Вздохнуло его величество и ощутило жажду.
– Чёрт я пить хочу!
Сказано, сделано,  – увидел царь Самодур 1 Исключительный «прекрасный оазис».  Подбежал к нему, продрался сквозь густые камыши, и хотел уж наклонится, чтоб испить  водицы, как услышал голос из глубин: «Ты Царь, а я Царица! Тебе  нужна водица, так  воду пей, и я к тебе пристану как репей!»
 – Ты кто?!  – промолвил царь присев.
– Я Чудо из Чудес, Само я Совершенство, Предел мужских я грёз… Рождена я для блаженства! Талант мой – понимать  мужчин.
– Так покажись! – воскликнул царь от возбужденья, – Хочу  тебя я знать!
– Я предстану пред тобой, тогда, когда  тебя заполнит  эта самая водица, а для этого, нырни – в «Оазис»!
Обрадовался царь, разбежался хорошенько и нырнул…
Сидит в грязи, ушами машет, да на новую невесту  любуется – та, так хороша в потёмках! При лунном свете, чешуя блестит от слизи, а  чёрные ушки всегда готовы выслушать. Проворные  копытца 33 размера, всегда, куда-то спешат,  ну а  все тринадцать нежных  ручек  протянуты для  объятий.
– Я твоя, а ты мой, и только мой – царь!  –  елейно прошипело  Чудище и, кокетливо скрестив копыта, поклонилось «своему мужчине» – Я выслушаю всё, что ты скажешь! Я соглашусь с тобой во всём!
– А что с меня?!  – прокричал от возбужденья царь, и приблизился  к пористому телу Чудища, которое нежно погладило его огромной клешнёй по голове, и незаметно воткнуло в голову булавку.
– Не  думай царь… по пустякам! Лучше, испей водицы, и поцелуй меня!
Как сказано, так и поделано! Выпил  царь водицы,  и  впился в жёлтые губы Чудища.
Ох, что было дальше, лучше и не знать. Затряслось небо, свет погас, и воссияла тьма, над перевёрнутой землёй. Царь преисполнился грязи,  на спине у него  выросли  уродливые  руки, а глаза и уши  заслонил туман.  Чудище с проклятьем  изрыгнуло  личинку, и свободной парой лап,  очистило от слизи, а потом, торжественно протянуло царю.
–  Вот  сын твой Царь!  Возьми его на ручки!
Умиленный царь бережно взял  личинку на руки, и хотел  поцеловать наследника, но озорник взбежал к отцу на голову и впился в неё  молочными клыками.  Самодур 1 Исключительный взвыл от боли, ну а Чудище,    успокаивая царя, воткнуло очередную булавку и прорычало: «Во всём виноваты они! Они хотят твоей гибели! Ненавидь их и мучь!»
Ответил царь кивком, и расписался в доверенности на  жизнь, свою  и царской семьи.
– Отлично царь! Теперь возвращайся во дворец. Увидимся на днях, в это же время, в этом же месте. Ну, все иди! Ах да, прихвати, не… много  денег – надо сыну карету покупать!
Давно уж  солнце село, а  царь Самодур 1 Исключительный всё сидел в своём Убежище, и пересчитывал монеты.