Сказка о том, как у чудища морда треснула Из цикла

Однажды, в одном царстве-государстве, где в царях числился Самодур1 Исключительный, из болота, что в самой чаще леса вылезло Чудище. Болото то было огромным, но как вылезло Чудище, так от болота, одна лужа осталась.
Чудище было очень отвратительным и скользким. Взобралось оно на здоровую сосну, окинула тремя глазами окрестности и увидела в вдалеке город, что ни мал, и не велик.
Заскрежетала Чудище ресницами, навернулась с дуба и решила: Хватит в болоте сидеть, хочу всеми править!
Сказано, да ни сделано! Ну, куда Чудищу в город?! Бабы засмеют, дети камнями закидают, а стражники стрелами, всю шкуру попортят! Так, оно и до царского трона не доберётся. Придётся, опять в болото лезть, на тысячу веков.
-Нет, так дело не пойдёт, - твердо решило Чудище, - не для этого меня Бог создавал!
Стало вокруг болота ползать, да размышлять, как ёй всех покорить, и невредимой остаться!
Долго думала, уж солнце с луной, на небе несколько раз повстречались, а у неё всё творческий кризис. Ну не идёт «мысля» - хоть убей!
Вскинула лапы Чудище, взгромоздилось на пень и залилось горькими слезами. Сидит вовсю голосит, лапами слезы вытирает, хвостом сопли подтирает, нечего сказать, «только ей людьми и управлять»!
Обида гложет у Чудища: мести жаждет маленькое сердце, не хочет она простить Творцу, что рождено чудищем. Отомстить хочет роду человеческому и любой живой твари за такую несправедливость. Душу и ту, продала бы, за верное средство!
Сказано, сделано. Заснуло Чудище на пне внезапно. Проснулось утром, от того, что упала мордой в муравейник. Открыла все три глаза, и поняла, что дано ей верное средство, только проверить надо!
Вскочила и побежала мужика искать. Долго бегать не пришлось, видит у реки, рыбак сидит, а в садке у него крупный карась и четыре карпа поменьше. Подползла к нему, и говорит с наговором: Здравствуй мужчинка, отдай мне рыбу!
Хотел, было, рыбак послать её к царю за розгами, да обернулся и увидел перед собой прелестную «деву». Открыл рот от изумления, и стало в его голове мысль: Всё при ней и даже наряд заморский!
Пересохло у него в горле, сказать ничего не может, только дышит, да любуется Чудищем. Протянул ей садок с рыбой, и ждёт благодарности. «Дева» же зло ухмыльнулась, щелкнула клювом, и, о диво, мужик, уменьшился в размере. Схватило его когтистой лапой Чудище, и посадило в садок к рыбе. Ну и подалось домой в болото довольное Чудище— жрать!
Как поело Чудище сырой рыбы, так кости не стало выкидывать, дало их мужику, и наказало: Се кости, отнеси к воротам богатых и влиятельных людей твоего города, а за тем иди домой, но где был, и что делал никому, особенно жене и матери, не говори, а если спросит кто, про улов, то скажи – не поймал!
Как приказало Чудище, так мужик и сделал.
На следующее утро, Чудище встречало знатных гостей на своём болоте. Здесь был городской зодчий, он поставил Чудищу трёхэтажный сруб с навесом для кареты, которую подарил городничий. Были купцы, они обставили ей дом с царским размахом. Прибегали художники, намалевали портретов, хоть  музей открывай. Был и поэт, прислужник муз, он стопку листов извёл на оды и поэмы. Царский портной, на телеге, царских нарядов привёз. Упал в ноги Чудищу и мило молвит: Царица супротив тебя — уродина! Всех нарядов не сносит, а так матушка, ты в них щеголяй!
Так целый год к ней ходили мужики, кто, что мог, то из дому и пёр. Ходил и рыбак, всё рыбу ей носил, а она пожарит, поест, кости обглодает, винцом запьёт, персиком закусит и на боковую, а он на лавочке сидит, и никак на «деву» не налюбуется. Выспится Чудище, сбросит чешую, отрыгнёт икру, и на рыбака смотрит, думает: К кому ж ещё послать?!.. Все мужики в городе мои! Уж город мой, а бабы и не знают! Ха-ха!
Посидело Чудище, хвостом вильнуло, и зарделось в оскале, говорит рыбаку: Подойди мой верный друг, я отблагодарить тебя хочу!
Рыбак подбежал к ней, а она ему тумака, да такого, что душа ели в теле удержалась. Видит Чудище, рыбак улыбается, и тоже себе улыбается, мол, вон какая у неё власть над мужским племенем.
- Решила я, презренный мой друг, - заявило Чудище, - что пойдёшь сегодня к царским воротам!.. Достойна я царского внимания, - замахнулась вновь на рыбака - или нет?!
Пригнулся мужик и застрекотал подобострастно: Достойна, матушка, достойна! Таких как вы достойных не найти, вы наидостойнейшая!
Понравилось это Чудищу, не стало оно тумака отвешивать, ограничилось нежной оплеухой.
- Хорошо, мой жалкий друг, вот тебе кости! Иди! - пропело Чудище,- а постой, вот этот рыбий глаз, положи под кровать своей жены. Ну, всё ступай, с тобой Я!
Как приказало Чудище, так мужик и сделал.
На следующий вечер в её хоромы на болотах, пожаловал сам царь Самодур 1 Исключительный, инкогнито, то есть без короны, в плаще и маске. Встретила его «хозяюшка», «по-царски», накормила, напоила, чем только можно. Остался царь, очень доволен. Смотрит на Чудище и никак не налюбуется, видит в ней идеальную жену! Не то, что его богобоязненная Царица! Вот, перед ним – «царица», вся сияет, вся блестит! Так мило испускает пламя из ушей, ну а кожа нежная холстина, а губки, как мухомор, красные, ядовитые, но очень манящие. Вздохнул царь с сожалением, а Чудище ему и шепчет в ухо: Мил ты мне, хочу твоей я быть царицей! Вот возьми яблоки, и дай своей семье. Скоро мы будем вместе!
Как сказало Чудище, так царь и сделал, но царская семья не стала, есть эти яблоки. Царица с Царевной призадумались над вопросом, кто ж эти яблочки царю всучил?!.. Думали-думали, искали-искали, ходили-ходили, да и встретили жену рыбака, та худа, бледна и слезы горькие проливает.
Царица с Царевной стали её утешать, а жена рыбака рассказала, что муж её уж год как ходит на рыбалку, возвращается ночью, без улова, на неё внимания не обращает, про хозяйство и детей забыл. Ничего и слушать не хочет, не ест, не пьёт, только на лавке сидит, и ждёт, когда вновь на рыбалку пойдёт. А позавчера, она под кроватью нашла рыбий глаз, вспомнила, что год назад  в его сумке рыбьи кости нашла, а он это увидел, её избил и стал сумку прятать. Вчера она пошла за ним, и увидела, что бегает он на болото, какой-то уродине!
Царица с Царевной призадумались, а жена рыбака все плачет. Делать было нечего, одна пошла,  молится в Церковь, другая к Любе Правой, а третья обежала жён других мужчин, и рассказала им о злодейке, но взяла слово, до времени мужьям виду не подавать, а сама не удержавшись, заперла своего мужа в хате, села стеречь у двери с солью и колом.
Сказка быстро сказывается, да не скоро суд вершится.
Прошло время, стало Чудище замечать, что мужики, перестали ей дань нести. Некоторые хоть и берут кости, огрызки, опилки и гвозди, но до дома их не доносят: так жёны их живы, матери здоровы, по дворам играют дети, на лугах пасётся скот, а ничтожный царь Самодур 1 Исключительный, даже посмел без ёё разрешения начать ремонт во дворце.
В неописуемом бешенстве Чудище пребывало, пока не стало плохо, заболело всё, стали тёмные силы рвать её на части, хотело дать тумаков мужику, а его и не оказалось.
Мечется Чудище по хоромам, мужика ищет, на слизь исходит, а нутро горит. Бьётся головой об стену, а боль не проходит, то рыбьи кости к ней возвращаются в нутро.
Совсем обезумела, выскочила из хором, и побежала по окрестностям. Бежит, да думает: Вот сейчас, встречу первого поперечного, так на него и сброшу эту хворь!
А нет, никого кругом, и терпеть, уже нет мочи.
- Эх, умру сейчас! Один у меня выход — в город бежать! - подумало Чудище, и понеслось в город, ноги не слушаются, хвост мешает, лапы волочатся, а в глазах двоится.
Добежало до города, а войти не может, вокруг города бегает, ищет лазейку, а нет нигде. Не пускают в город! Все ворота открыты, окна нараспашку, а Чудище и не видит, кулаками стучит по пустоте.
Вдруг Чудище, почувствовало, как стали в её толстую шкуру вонзаться горящие стрелы, а в голову прилетать камни, подняло оно взор, но не увидело стражников, и мальчишек, а женщин, что смотрели на неё с закрытыми глазами.
Почувствовало Чудище, что горит её шкура, стало мужей своих привороженных звать на помощь, а они, большая часть, (младшая же часть связана, да в чулане заперта) глядь да вышли, но стали рядом с жжеными, и тоже на Чудище смотрят с закрытыми глазами.
 Раздулось Чудище от людских молитв, как шар, вот-вот да лопнет, а нет, только морда треснула, покачнулось и рухнуло оземь.
Тело Чудища подожгли, и долго оно горело синим пламенем, пока совсем не сгорело, а то место окропили святой водой, наложили крестное знамение, и от детишек или случайных путников огородили.
Слава Богу, с тех пор, в той стране, всё хорошо, даже Самодур 1 Исключительный стал думать о царской семье и нуждах государства, а рыбак продолжил ловить рыбу, приносить в семью улов, воспитывать детей, любить жену и благодарить Бога за избавление от чар Чудища!