1326. Хуторская чертовщина. Неукротимое упрямство

                Начавшееся утро и весь день прошёл в хозяйственных хлопотах, удалось из летней кухни устроить временный приют, с новой хоть и плохенькой соломенной крышей.
             Запах гари, как бы ни старался от него избавиться, он всё одно присутствовал, но больших проблем не создавал,  а со временем принюхавшись, так вообще чувствовалось не более чего — то случайно подгоревшего на плите.
                Вынутую из былого пожарища в хате железную кровать, старательно вымыли  и установили в кухне, вместо былой пуховой перины  настелили соломой с сеном.
            А уже под вечер в тележку, которую таскал за собой ишак Мишка, нагрузили кизяками, Николай с раннего утра  собирался съездить к своей тётке, да поведать ей последние новости из хутора, а за одно поговорить  на счёт переезда к ней своей матери и сестры.
             Дело важное и нужное, при возникших обстоятельствах требующие неотлагательных действий.
         К тому же не желая ютиться в маленькой кухне, Николай обустроил себе место ночлега в амбаре, натаскав сена в короб для зерна, вышла очень удобная и мягкая постель.
           Амбар хоть и успел обгореть снаружи, но внутри не был затронут пламенем, а посему хранившаяся здесь ишачья упряжь осталась в полной целостности.
          В ожидании скорого наступления рассвета, ночь казалась настолько длинна и продолжительна, отчего вынужденно приходилось часто просыпаться и сверяться по петушиному кукареканью своего петуха.
             А петух явно переживая за половинную потерю и утрату своего куриного гарема впал в горестное забвение, сбившись с ритма точного определения времени суток.
          Как бы ни казалась длинна ночь, а рассвет пришёл в точности графика суточного хода небесного  механизма.
            Побеспокоенный ишак Николаем не мог взять в толк, чего это вдруг на него пытаются нацепить уздечку, отвыкший за зиму к какими либо работам, не имел ни какого желания быть привлечённым к принудительным физическим нагрузкам.
           К тому же Николай это не тот строгий хозяин, как Назар Савич, который даже за мелкое неповиновение мог его крепко наградить кулаком по голове или отхлестать кнутом, а по сему проявил полнейшее упрямство и нежелание подчиниться этому добродушному созданию, имеющего намерения своими уговорами и ласковым обхождением нацепить на него уздечку.
          На сколько бы это противостояние долго длилось, даже трудно представить, если бы не вмешательство Николаевой матери, хорошо знавшей повадки своего ишака.
-Сынок, ты с ним будь по строже.
-На этого упрямца ни какие уговоры не действенны, примени силу и если надо отстегай той же уздечкой.
-Прояви настойчивость и силу, иначе с ним не сладить, до того иногда бывает упрямый, что только кнутом и возможно выбить из него эту заразную дурь.
            На любое физическое воздействие, а законов физики ни кто не отменял, случается непредвиденное противодействие, как не довольный взвизг ишака и лягание задними копытами, едва не закончившееся для Николая болезненным ударом.
        Только благодаря собственной изворотливости и прыткости он смог уклониться от нанесённого удара недовольным и обеспокоенным ишаком.
           Как последствие из подобной ситуации Мишка сам напросился на вынужденное физическое воздействие и пусть он молиться своему ишачьему богу, не подоспей вовремя Надюшка, иначе быть ему жестоко битым.
-Братец позволь мне надеть уздечку на Мишку.
-Он меня обязательно послушается.
-Мишка от твоего долгого отсутствия совсем отвык и считает тебя за чужака.
-Вот и упрямится, думает, что ты его собираешься увести со двора.
-Давай я помогу.
               Воспринимал ли Мишка Николая за чужака или нет, но и Надюшкины уговоры на него также не действовали, он своим ишачьим умом понимал, ведь его собираются эксплуатировать и предчувствие его не обманывало, работёнка ему предстоит довольно изнурительная, если взглянуть на загруженную с верхом тележку кизяками.
          Глядя в его огромные печальные глаза, где отражалась тонкая полоска всходящей зари, а на огромных густых не мигающих ресницах, непременная зависть всех красавиц мира, виднелись мелкие капельки осевшей росы, а возможно и слёз, чего также не стоит отрицать, Надюшка продолжала убеждать Мишку, что ему непременно следует надеть уздечку и не капризничать, иначе он сам же себе сделает только хуже.
       Понимал ли он того, что ему говорила давняя его подружка, заметно выросшая с той поры, как он её увидел впервые или же льющийся поток нежных слов сломил в нём его упрямство, а также не следует исключать, что он впал в некую меланхолию и был согласен и позволить надеть на себя из сочувствия к этому милому созданию только уздечку и  ничего более.
            Стоило ему только уступить и поддаться уговорам, как его тут же поволокли к тележке, где бесцеремонно нацепили упряжь и в принудительном порядке заставили выволочь тележку на улицу.

             Здесь после не продолжительного прощания с обещанием вернуться к вечеру, а в крайнем случае к завтрашнему обеду, Николай взгромоздился в передке тележки и прикрикнув на Мишку шлёпнув его по спине вожжами, принудил двинуться  в дорогу.
         То ли оттого, что ишак застоялся за зиму набравшись  сил, а возможно не столь тяжела была поклажа, весело перебирая своими тонкими ногами, выволок тележку на хуторскую улицу и потащил её на встречу восходящему весеннему солнцу, заметно радуясь наступающему дню.
         Знать бы ему в этот восторженный момент, сколь длинна окажется предстоящая дорога, то он дальше уличной лужи не проделал бы ни единого шага.
           А  обогнув наполненную лужу до самых краёв талыми водами, являя собой мелкий уличный водоём для водоплавающей птицы, продолжал спешно мельтешить своими ногами по хуторской дороге, торопливо везя малую повозку на край хутора.
         Завернув за угол крайнего двора, где Николай отвесил нижайший поклон Малиничкиной тётке Маруське возившейся в хозяйственном дворе, да и покатили они далее в сторону перекрёстка дорог.
         Николай в недавнем времени спускаясь с водораздельного гребня посчитал, что на крутом спуске ещё достаточно скользко и для Мишки не позволительная трудность выволочь на верх тележку, собрался поехать объезд.
          Не доезжая до основного перекрёстка, там где в сторону оврага отходила дорога для не значительного сокращения пути, Николай потянул левую вожжу направляя ишака в нужном направлении, Мишка без всякого сомнения заподозрил не ладное, если ему и приходилось таскать за собой тележку,   то прямо по дороге из хутора в степь и никуда не заворачивая.
 Николай продолжал тянуть на себя левую вожжу, а Мишка повернув голову набок, продолжал идти прямой дорогой.
         Противодействие продолжалось до той поры, когда бессмысленность положения и разумный подход к упрямству ишака вынудил Николая уступить, рассчитывая  на подъезде к перекрёстку заставить Мишку завернуть в нужном направлении.
         Было ли на этом перекрёстке мерзопакостное воздействие чёртовых проказ или Мишке вздумалось показать своё упрямство, не имея ни какого желания сворачивать налево, сколько бы Николай не старался тянуть на себя левую вожжу.
          В скором времени ишак встал как вкопанный и потерял всякое желание, куда либо волочь за собой тележку.
           Недовольные вскрикивания Николая, ругательства и хлопанья вожжами по его спине не имели ни какого воздействия на ишака, да и все эти выкрики и недовольства пролетали мимо больших Мишкиных ушей.
           Это упрямство ишака на перекрёстке было только началом предстоящих испытаний, о которых даже сам Мишка ещё не догадывался.
        Николай зная мстительный характер Мишки и желая сохранить с ним дружеские отношения на весь предстоящий длинный путь, собрался воздействовать на ишака методом убеждения, как это проделала его сестра в недавнем времени.
            Покинув повозку и подойдя к ишаку, любезно потрепав его за холку и потеребив за уши, предпринял попытку действенного внушения.
-Мишка, не сносный ты ишак, твоя настойчивость мне вполне понятна.
-Но хочу тебя предупредить и понять меня правильно.
-Вот впереди перед нами дорога уходит на подъём и чем выше, тем круче.
-Поверь мне, а я тебя обманывать не стану, там на самом верху ещё довольно сыро.
-К тому же скользко, выволочь тележку составит тебе большого труда, даже в том случае, если я стану помогать тебе.
- Теперь взгляни на подъём водораздела, что за развалинами усадьбы, он довольно крут с самого своего начала, туда, будь ты трижды жильный ни за что не выволочешь даже пустую тележку.
-Извини, если я не правильно выразился, вытянуть — то вытянешь, да все свои силы истратишь.
-А теперь посмотри в противоположную сторону, едва заметный затяжной подъём, по нему, что по ровной дороге везти за собой тележку.
-Согласен и отрицать не стану, да дорога будет чуток длиннее, но без особых физических затрат с твоей стороны.
-Соглашайся и не мешкай, выбор очевиден, как майская зелёная трава преподнесённая тебе.
               Ишак производил своим отрешённым видом полнейшее безразличие, да помахивал своей кисточкой на кончике хвоста, вот и попробуй тут догадаться, было в этом, что — то преданное собачье или напротив, выказывание своего мнения, подобное кошачьему недовольству.
           После не продолжительной разъяснительной беседы Николай потянул ишака за уздечку, пытаясь повернуть его на дорогу в объезд, Мишка продолжал упрямиться.
-Мишка! Мне не нравиться твоё глупое поведение.
-А ну давай шагай за мной, иначе очень даже пожалеешь.
-Некогда мне с тобой нянькаться, да любезностями рассыпаться перед тобой.
-Идём говорю!
                На то и даны ишаку большие уши, чтоб уловить ими угрожающие изменения в произнесённых словах, да и было в них что — то довольно знакомое с признаками суровой решительности, очень даже напоминающее ему прежнего хозяина в момент закипающей у него злости.
              Имея предчувствие что не долго то мгновение, когда его могут жестоко и больно побить, соглашается на уступку и следует за прихрамывающим Николаем.
            А Николай пройдя впереди ишака за овраг и напротив хуторского кладбища на ходу забрался в тележку и покатили они на встречу взошедшего над водораздельным гребнем весеннего солнца.

            День обещался быть ясным и тёплым, а посылаемые солнцем живительные лучи, пробуждали в каждом живом организме ту самую животворящую силу, взывая надежды к пробуждение жизненных сил и новыми преобразованиями уходящей эпохи.
             Ишак, как могло показаться, с лёгкостью волочил за собой тележку и на удивление Николая легко свернул на степную дорогу, не особо упорствуя своему возничему, продолжая  шустро переставлять свои ноги устремляясь на не большой подъём. 
             Перевалив через гребень водораздела и теперь уже под небольшой уклон, почти не затрачивая своих сил, Мишка поглядывая по сторонам, проявляя свой ишачий интерес к новым местам, озорно переставляя свои копытца, торопливо спешил, сам не зная куда.
              А добравшись до Андреева  колодца, не понятно по какой причине с ним и приключилось очередное упрямство, сказать что он вымотался и устал?
           Так ничего подобного, для него это оказалось лёгкой разминкой и приятной прогулкой, возможно тому послужило пересечение двух главенствующих в степи дорог, где чёртова братия и устроила свои мерзопакостные подлости, с намерениями подгадить каждому проходящему или проезжающего через это место.
           Николай не особо верящий в подлые проделки нечистой силы было подумал, что ишак наблюдая степной колодец захотел испить из него водицы.
              Но к великому огорчению и закоренелому невежеству проживающих в этих краях людей, с колодца без всякого зазрения совести умыкнули не только ведро и саму цепь.
           Возможно даже, а в этом не трудно догадаться, что в первую очередь позарились на саму цепь, а само ведро досталось в придачу, являясь неотъемлемой частью длинной цепи.
           Николай ещё имел надежды, что цепь могли снять и припрятать под тем же корытом для водопоя, но обойдя колодец вокруг и заглянув под колоду, как называли корыта в этих местах, ничего подобного не обнаружил.
             А в то же время заскучавший ишак, заметив на обочине усохший куст травы, потянулся к нему, в этом странном поведении Мишки есть вероятность домыслов,  основанных на инстинкте животного в  лечебных свойствах этого растения.
        Так это было или нет, но это послужило действенной мерой, против закапанного чертями на перекрёстке дорог зловещего заклинания, а уж каково оно и в каких количествах, тут уж каждому дано по судьбе.
         Но светел день и всякие нечистые заделы теряют свою магическую силу, а вот их остаточное скопление возможно и воздействовало на ишака в выборе им одной из дороги, чему он и стал противиться, имея большое желание  вернуться обратно.
            Но его волеизъявлению противился Николай, принудив свернуть на заброшенную дорогу не в столь давнее время, являя собой пример новых преобразований в этих краях.
          А когда — то по ней сновали повозки и пешие, так эта дорога вела к ближайшей станции, а с прокладкой железнодорожных путей от Прохладной к Моздоку необходимость в этом направлении отпала, появились на более ближнем расстоянии станции и полустанки.
           За редким исключением местное население пользовалась этим степным направлением, к сведению сказать, после проезда здесь Назара Савича никто более не воспользовался уже позабытой и позаброшенной дорогой.
          Даже Николай не сразу заметил оставленный здесь след и только проехав не менее версты невольно обратил на это внимание. А уже на подъезде к старому мосту, в момент когда Мишка вдруг и резко остановился и не желал перебираться по другую сторону канала, его постигла догадка,  что оставленный след являл собой напоминанием о его трагически погибшем отце.
              Жуткое ощущение пришлось испытать Николаю, когда он невольно подумал, а не прячутся ли под мостом грабители в ожидании очередной жертвы?
              Было чему опасаться, сама обстановка способствовала этому, а поглядывая на кресты по другую сторону за мостом с яркой перевязкой поперечин, невольно подумывал, случись на него нападение, так ему нечем отбиваться от налётчиков, если только применить свою трость, но это окажется на столько не эффективно и смешно, что он будет согласен и пойти на любую уступку, отдав грабителям даже ишака с тележкой.
             Мишка стоял склонив свою голову набок и помахивал хвостиком, задумавшись о своей ишачьей участи без всякого желания оказаться по другую сторону неизвестности, Николай же, сидел и прислушивался ко всяким доносящимся звукам из канала.
             По всем признакам даже грабители устали бы ожидать, когда он решиться тронуться с места.
         Окончательно удостоверившись, что окромя шума воды под мостом, здесь более никого не присутствует, прикрикнув на ишака и шлёпнул его вожжами по спине, Николай собирался переехать через мост и следовать далее, но Мишка заупрямился и ни в какую не желал сдвинуться с места.
             Предположив, что ишак боится переходить через мост, Николай покинул тележку и для начала воздействуя на него словами, обвинив того в трусости, было потянул за уздечку.
               Мишкина мордашка приподнялась вперёд, неимоверно вытянулась шея, но он не сделал и полшага, продолжая находиться и упорствовать в таком не приглядном виде.
             Нервозность нарастала, что несомненно чувствовалось с присутствием в воздухе гнетущего психоза, над ишаком без всякого сомнения закружили флюиды скорого наказания, а Мишка продолжал выказывать свою строптивость и упорство.
            Понимая, да и как здесь было не понять, что добрым словом не пронять отупевший ишачий ум и следовало применить физическое насилие над животным.
           Но вот так сразу взять и отхлестать ишака не позволяло внутреннее восприятие уважительного отношения к живому существу.
        Отпустив уздечку и распаляя в себе чувство гнева на не послушную скотину, Николай направился к мосту, показывая личным примером перешёл по другую сторону, и манипулируя своими руками, демонстрировал ишаку, что ничего здесь опасного нет.
             Мишка с отрешённым видом уставился на Николая, не совсем понимая его намерений.

                28-29 октябрь 2024г.