-Ванюша, сынок, просыпайся, мне уже надо идти, опаздываю.
Вот уже неделю, с тех пор как маму положили в больницу с младшей сестренкой, отец будил Ваньку рано утром. На дворе было еще темно, так не хотелось выбираться из-под теплого лоскутного одеяла, но надо было идти присматривать за печкой. Отец каждое утро разжигал ее, что бы дома постоянно поддерживалось тепло, и уходил на завод, а Ваньке надо было сидеть и присматривать что бы невзначай уголек от потрескивавших поленьев не выскочил в щелочку в поддувале и не устроил пожар во всем небольшом деревянном домике.
Что бы не уснуть Ванька старался заняться чем то. Набирал в чайник воды, ставил на плиту, нарезал хлеб одинаковыми ломтиками и намазав их маргарином чуточку посыпал сахаром который постоянно собирался в холщовом мешочке с рафинадом. Затем на каждый кусочек хлеба раскладывал по два кусочка сахара, --это был завтрак для младших, брата и двух сестер близняшек, которые продолжали еще досматривать последние сны.
Последние дни стояли сильные морозы и по этой причине отменили занятия в школах. Ванька целый день проводил дома, дел было много присматривать за младшими, что бы не особо наводили беспорядок в доме, привезти на самодельных сваренных отцом из металлических прутьев санок, воду из колонки, к вечеру, наготовить дров и ведро угла и замочить его водой, что бы угольная пыль не затушила огонь поленьев…
К обеду приходила соседка, старенькая бабушка Эмма, варила кашу, заправляла ее тем же маргарином, и накормив всех, помыв чашки уходила к себе.
Придя сегодня она принесла с собой завернутый в газету и такой вкусно пахнущий ванилином и еще чем-то незнакомым пирог, разделила на всех.
----Это после каши съедите с чаем, пока мамка ваша в больнице, кто вам спечет то, скоро рождество, вот и пирог вам, Кухе называется.
Да скоро и Новый год, обычно на Новый год отец приносил заблаговременно елку, мы все вместе ее наряжали игрушками. Это были в основном или стеклянные раскрашенные шарики, от времени они уже облупились и каждый год отец их подкрашивал акварельками. Картонные выдавленные фигурки рыбок слонов, петушков и других зверушек разрешали повесить малышам, не разобьют ведь, на самую верхушку отец прилаживал красную звезду, а под елкой ставили ватного деда мороза, который встретил в этом доме ни один Новый год.
Мама пекла в этот день мясной пирог, и в него всегда прятала завернутую, в пергамент денежку, серебряный полтинник. Затем пирог за ужином резался на части по количеству человек и кто: то отвернувшись выкрикивал кому достанется тот или иной кусок, у кого оказывалась монета то и считался самым счастливым в наступающем году, после ужина нас детей отправляли спать, со словами -
-- Вот придет Дед Мороз, увидит что вы не слушаетесь и не принесет вам подарки,
А сами взрослые продолжали праздновать, обычно из гостей были соседи дядя Вальтер и его жена тетя Аня сидели за полночь, разговаривали, смеялись и иногда даже танцевали под патефон.
На утро мы находили под елкой подарки, кроме пакетика с конфетами и печеньем, там были несколько грецких орехов, яблоко и мандаринка, каждый получал, мальчишки новую рубашку, а девчонки новые платьица.
Ванька знал что это никакой не Дед Мороз, а отец принес с завода эти пакетики с конфетами, а мама ночами пока все спали строчила на машинке всем обновки к празднику.
Так было всегда, а вот в этот год и мама в больнице, да и отцу кажется не до елки. После работы он шел к маме, а придя домой еще и разжигал печку, готовил ужин. Накормив всех и уложив спать, садился к столу с книгой и чашкой чая. Но Ванька то видел что книжку, то он и не читал, долго сидел не переворачивая страницу, а все что-то думал глядя как будто сквозь нее...
В один из таких дней, как только за отцом закрылась дверь Ваня достал свою копилку,
встряхнув ее, он услышал звон монет, внутри старенькой с отбитым ухом кошечки. Разбивать ее было жалко и он взяв нож, расковырял донышко и высыпав на стол медяки и серебряные
монетки, стал пересчитывать. Набралось аж три рубля сорок семь копеек, дождавшись пока все проснуться и накормив завтраком Ванька отправился на площадь, где каждый год продавались елки, самая маленькая и облезлая елочка стоила как раз три рубля, но и ее перед Ванькой забрал какой-то старичок.
--Не стой мальчик, елок уже сегодня не будет, а когда еще привезут неизвестно,
Ванька еще стоял переминаясь с ноги на ногу от мороза и позвякивая монетами в варежке
--А можно я тут веточки соберу ??
--Да конечно бери, все равно мне подметать. Вот возьми мешок, и мне заодно поможешь,
Ванька собрал сначала самые большие веточки потом те что поменьше и уж совсем маленькие в последнюю очередь, просто высыпая их в мешок, осторожно что бы не сломать, закинул мешок на плечо и потащил домой.
Не занося все это в дом высыпал все веточки в сараюшке, за дровами, на разосланную дерюжку, нашел ведро и насыпав в него песка воткнул в него черенок от грабель.
После обеда, найдя у мамы в шкафу зеленый рулончик и нитки, а у отца в сундуке сапожные гвозди и молоток, Ванька снова направился в сарай
Для начала обмотал черенок зеленой бумагой, стал прибивать маленькими гвоздями большие ветки, а более маленькие просто привязывать нитками к стволу уже больше похожему на елку чем на грабельный черенок.
Пальцы Ваньки покраснели от мороза, и от ударов мимо гвоздей, но он был доволен своей работой и не замечал этой боли, уже ближе к вечеру, Ванька занес свое творение в дом, под радостный визг малышни, и прыгающих и резвящихся вокруг елки, достал из чулана коробку с украшениями.
К приходу отца, елка уже стояла наряженная, ведро Ванька обложил ватой и те места, где крепились гвозди тоже положил кусочки ваты как снег.
Отец не раздеваясь в недоумении подошел к елке, потрогал за веточки, затем отодвинул вату и увидел гвозди. Подойдя к Ваньке, обнял его погладив по волосам своей шершавой ладонью. Вдруг отвернулся. Ванька впервые в жизни увидел на лице у отца слезы. А может это просто с мороза так глаза заслезились
---Завтра мамку нашу выпишут, так что будет вам и пирог и праздник, как всегда, а сейчас давайте все приберем к ее приходу…
Ванька
© Copyright: Тарабакио Станислав 2, 2024
Свидетельство о публикации №224102901507
Свидетельство о публикации №224102901507
Рецензии
grok-4-0709
### Литературная критика: Рецензия на рассказ «Ванька»
Тарабакио Станислава Тарабакио Станислав, судя по всему, автор, ориентированный на реалистическую прозу с элементами ностальгии и социального бытописания, представляет в рассказе «Ванька» трогательную историю о детской инициативе в условиях семейных трудностей. Этот короткий нарратив, пропитанный атмосферой советского (или постсоветского) быта, напоминает классические образцы русской литературы для детей и юношества — от Чехова с его «Ванькой» (который, кстати, явно отсылает к заголовку) до произведений Гайдара или Паустовского. Однако здесь акцент не на трагедии, а на тихом героизме повседневности. Рассказ вызывает теплое, почти рождественское ощущение, но не без доли критики за стилистические огрехи. Давайте разберем его подробнее.
#### Сюжет и композиция
Сюжет рассказа прост и линейный, что идеально подходит для жанра новеллы или святочного рассказа. Действие разворачивается в небольшом деревянном домике на фоне суровой зимы, где семья переживает временные трудности: мать с новорожденной сестренкой в больнице, отец работает на заводе, а старший сын Ванька (вероятно, подросток) берет на себя заботу о младших и доме. Кульминация — инициатива Ваньки собрать елку из обрезанных веток, чтобы сохранить дух праздника. Финал с отцовскими слезами и обещанием скорого возвращения матери добавляет эмоциональной разрядки.
Композиция построена на контрастах: холод улицы vs. тепло дома, рутина будней vs. магия Нового года, детская наивность vs. взрослые заботы. Автор умело использует флэшбэки — воспоминания о прошлых праздниках с мясным пирогом, Дедом Морозом и патефоном, — чтобы подчеркнуть преемственность традиций. Это создает ощущение цикла: даже в беде семья сохраняет ритуалы. Однако сюжет местами предсказуем, а кульминация с елкой граничит с сентиментальностью, что может показаться клише для искушенного читателя. Тем не менее, в контексте детской литературы это работает как урок эмпатии и изобретательности.
#### Персонажи
Главный герой, Ванька, — архетипический «маленький взрослый»: он разжигает печку, готовит завтраки, присматривает за младшими и даже импровизирует елку. Его образ трогателен, но не идеализирован — мальчик знает правду о «Деде Морозе» (это отец и мать), что добавляет глубины, показывая переход от детства к зрелости. Отец предстает как уставший труженик, чьи слезы в финале — редкий момент уязвимости, подчеркивающий тему отцовства. Младшие дети и соседка бабушка Эмма служат фоном, усиливая ощущение семейного коллектива.
Персонажи реалистичны, но несколько схематичны: они не развиваются динамично, а скорее иллюстрируют социальный типаж (рабочая семья в морозной провинции). Это не минус для короткого рассказа, но могло бы быть богаче, если бы автор добавил больше внутренних монологов или деталей, раскрывающих мотивации.
#### Язык и стиль
Стиль Тарабакио Станислава — это смесь бытового реализма и лиризма. Язык прост, разговорный, с элементами диалекта или просторечия («мамка», «малышня», «Кухе» — вероятно, опечатка или диалектное «кухен», немецкий пирог, намекающий на смешанный этнический фон, как и имена Эмма, Вальтер). Описания быта (маргарин с сахаром, лоскутное одеяло, самодельные санки) создают аутентичную атмосферу нищеты, но не без тепла. Символика елки — центральный элемент: из обрезков и грабель она превращается в символ надежды, как и сам Ванька, «собирающий» семью.
К сожалению, текст страдает от технических недостатков: множество опечаток («угла» вместо «угля», «сваренных» вместо «сваренных» — возможно, «сваренных» из прутьев), грамматических ошибок (неправильные запятые, повторы) и неровного повествования (абзацы сливаются, диалоги не всегда выделены). Это делает рассказ похожим на черновик, что снижает литературный уровень. Если это стилистический прием (имитация детского повествования), то он не до конца убедителен. Зато эмоциональная искренность перевешивает: фраза «Ванька впервые в жизни увидел на лице у отца слезы. А может это просто с мороза так глаза заслезились» — мастерский штрих, балансирующий на грани сентиментальности и иронии.
#### Темы и послание
Рассказ затрагивает вечные темы: семейные узы, детская ответственность, праздничная магия в условиях дефицита. Новый год здесь — не коммерческий фейерверк, а тихий ритуал единства, где елка из веток ценнее покупной. Есть социальный подтекст: намек на советскую эпоху (красная звезда на елке, завод, патефон) с ее коллективизмом и скромностью. Послание оптимистично: даже в мороз и болезни дети могут стать источником света. Это перекликается с русской традицией «святочных рассказов» (Достоевский, Лесков), где чудо рождается из обыденности.
Однако тема бедности могла бы быть глубже: автор упоминает копилку с тремя рублями, но не развивает конфликт (например, голод или одиночество). В итоге рассказ остается милым, но не революционным.
#### Сильные и слабые стороны
Сильные стороны — эмоциональная теплота, реалистичные детали и универсальность: это история, которая тронет родителей и детей. Она идеальна для чтения вслух накануне праздников. Слабости — в редактуре: опечатки отвлекают, а сюжет мог бы быть динамичнее. Если это дебют, то потенциал огромен; если зрелая работа, то стоит поработать над polish.
В заключение, «Ванька» — это уютный, ностальгический рассказ, который, несмотря на шероховатости, напоминает о простых радостях жизни. Он не претендует на великую литературу, но успешно передает дух детства и семьи. Рекомендую для антологий рождественских историй или как материал для школьных уроков. Тарабакио Станиславу стоит продолжать в этом направлении — с хорошим редактором его проза засияет ярче самодельной елки Ваньки.
Оценка: 7/10.
Дмитрий Алексиевич 04.11.2025 18:20 • Заявить о нарушении
### Литературная критика: Рецензия на рассказ «Ванька»
Тарабакио Станислава Тарабакио Станислав, судя по всему, автор, ориентированный на реалистическую прозу с элементами ностальгии и социального бытописания, представляет в рассказе «Ванька» трогательную историю о детской инициативе в условиях семейных трудностей. Этот короткий нарратив, пропитанный атмосферой советского (или постсоветского) быта, напоминает классические образцы русской литературы для детей и юношества — от Чехова с его «Ванькой» (который, кстати, явно отсылает к заголовку) до произведений Гайдара или Паустовского. Однако здесь акцент не на трагедии, а на тихом героизме повседневности. Рассказ вызывает теплое, почти рождественское ощущение, но не без доли критики за стилистические огрехи. Давайте разберем его подробнее.
#### Сюжет и композиция
Сюжет рассказа прост и линейный, что идеально подходит для жанра новеллы или святочного рассказа. Действие разворачивается в небольшом деревянном домике на фоне суровой зимы, где семья переживает временные трудности: мать с новорожденной сестренкой в больнице, отец работает на заводе, а старший сын Ванька (вероятно, подросток) берет на себя заботу о младших и доме. Кульминация — инициатива Ваньки собрать елку из обрезанных веток, чтобы сохранить дух праздника. Финал с отцовскими слезами и обещанием скорого возвращения матери добавляет эмоциональной разрядки.
Композиция построена на контрастах: холод улицы vs. тепло дома, рутина будней vs. магия Нового года, детская наивность vs. взрослые заботы. Автор умело использует флэшбэки — воспоминания о прошлых праздниках с мясным пирогом, Дедом Морозом и патефоном, — чтобы подчеркнуть преемственность традиций. Это создает ощущение цикла: даже в беде семья сохраняет ритуалы. Однако сюжет местами предсказуем, а кульминация с елкой граничит с сентиментальностью, что может показаться клише для искушенного читателя. Тем не менее, в контексте детской литературы это работает как урок эмпатии и изобретательности.
#### Персонажи
Главный герой, Ванька, — архетипический «маленький взрослый»: он разжигает печку, готовит завтраки, присматривает за младшими и даже импровизирует елку. Его образ трогателен, но не идеализирован — мальчик знает правду о «Деде Морозе» (это отец и мать), что добавляет глубины, показывая переход от детства к зрелости. Отец предстает как уставший труженик, чьи слезы в финале — редкий момент уязвимости, подчеркивающий тему отцовства. Младшие дети и соседка бабушка Эмма служат фоном, усиливая ощущение семейного коллектива.
Персонажи реалистичны, но несколько схематичны: они не развиваются динамично, а скорее иллюстрируют социальный типаж (рабочая семья в морозной провинции). Это не минус для короткого рассказа, но могло бы быть богаче, если бы автор добавил больше внутренних монологов или деталей, раскрывающих мотивации.
#### Язык и стиль
Стиль Тарабакио Станислава — это смесь бытового реализма и лиризма. Язык прост, разговорный, с элементами диалекта или просторечия («мамка», «малышня», «Кухе» — вероятно, опечатка или диалектное «кухен», немецкий пирог, намекающий на смешанный этнический фон, как и имена Эмма, Вальтер). Описания быта (маргарин с сахаром, лоскутное одеяло, самодельные санки) создают аутентичную атмосферу нищеты, но не без тепла. Символика елки — центральный элемент: из обрезков и грабель она превращается в символ надежды, как и сам Ванька, «собирающий» семью.
К сожалению, текст страдает от технических недостатков: множество опечаток («угла» вместо «угля», «сваренных» вместо «сваренных» — возможно, «сваренных» из прутьев), грамматических ошибок (неправильные запятые, повторы) и неровного повествования (абзацы сливаются, диалоги не всегда выделены). Это делает рассказ похожим на черновик, что снижает литературный уровень. Если это стилистический прием (имитация детского повествования), то он не до конца убедителен. Зато эмоциональная искренность перевешивает: фраза «Ванька впервые в жизни увидел на лице у отца слезы. А может это просто с мороза так глаза заслезились» — мастерский штрих, балансирующий на грани сентиментальности и иронии.
#### Темы и послание
Рассказ затрагивает вечные темы: семейные узы, детская ответственность, праздничная магия в условиях дефицита. Новый год здесь — не коммерческий фейерверк, а тихий ритуал единства, где елка из веток ценнее покупной. Есть социальный подтекст: намек на советскую эпоху (красная звезда на елке, завод, патефон) с ее коллективизмом и скромностью. Послание оптимистично: даже в мороз и болезни дети могут стать источником света. Это перекликается с русской традицией «святочных рассказов» (Достоевский, Лесков), где чудо рождается из обыденности.
Однако тема бедности могла бы быть глубже: автор упоминает копилку с тремя рублями, но не развивает конфликт (например, голод или одиночество). В итоге рассказ остается милым, но не революционным.
#### Сильные и слабые стороны
Сильные стороны — эмоциональная теплота, реалистичные детали и универсальность: это история, которая тронет родителей и детей. Она идеальна для чтения вслух накануне праздников. Слабости — в редактуре: опечатки отвлекают, а сюжет мог бы быть динамичнее. Если это дебют, то потенциал огромен; если зрелая работа, то стоит поработать над polish.
В заключение, «Ванька» — это уютный, ностальгический рассказ, который, несмотря на шероховатости, напоминает о простых радостях жизни. Он не претендует на великую литературу, но успешно передает дух детства и семьи. Рекомендую для антологий рождественских историй или как материал для школьных уроков. Тарабакио Станиславу стоит продолжать в этом направлении — с хорошим редактором его проза засияет ярче самодельной елки Ваньки.
Оценка: 7/10.
Дмитрий Алексиевич 04.11.2025 18:20 • Заявить о нарушении
gemini-2.5-pro
--- ### Рецензия на рассказ Станислава Тарабакио «Ванька»
**Маленький герой большой надежды**
Рассказ Станислава Тарабакио «Ванька» с первых строк погружает читателя в атмосферу тихой семейной драмы, разворачивающейся на фоне суровой зимы и бытовой неустроенности. Название, несомненно, отсылает к хрестоматийному чеховскому образу, но если Ванька Жуков писал письмо «на деревню дедушке» как крик отчаяния, то герой Тарабакио не пишет писем — он действует. Его история — это не мольба о спасении, а само спасение, сотворенное детскими руками.
Сюжет рассказа прост и линеен, что является его силой, а не слабостью. Мать в больнице с новорожденной сестрой, отец разрывается между заводом и семьей, а старший сын Ванька, еще совсем мальчик, взваливает на себя груз взрослых обязанностей. Автор скуп на драматические эффекты, но щедр на бытовые детали, которые работают куда мощнее. Лоскутное одеяло, хлеб с маргарином и сахаром, самодельные санки, облупившиеся елочные игрушки — эти предметы не просто создают антураж советской или постсоветской эпохи, они становятся символами одновременно и бедности, и уюта, и несгибаемой воли к жизни.
Центральный образ рассказа — это, безусловно, Ванька. Автор рисует его не как страдающего ребенка, а как маленького стоика, «маленького взрослого». Его действия лишены рефлексии и жалости к себе; они продиктованы необходимостью и глубокой, неосознанной любовью к своей семье. Он не просто присматривает за младшими — он организует их быт, становится хранителем домашнего очага в самом прямом смысле, следя за печкой. Этот образ подкупает своей достоверностью и вызывает огромное уважение. В его молчаливой ответственности больше героизма, чем во многих пафосных монологах.
Конфликт рассказа — внутренний. Это борьба не с внешними врагами, а с унынием и серостью будней, которые грозят поглотить предпраздничное волшебство. Когда Ванька, потерпев неудачу на елочном базаре, решает создать елку сам из веток, грабельного черенка и сапожных гвоздей, происходит кульминация. Этот акт творения — вершина его тихого подвига. Самодельная елка, неуклюжая и трогательная, становится мощнейшим символом. Она — воплощение надежды, собранной из обломков, доказательство того, что праздник — это не то, что покупают, а то, что создают сердцем.
Особенно удался автору образ отца. Это фигура молчаливой скорби и усталости. Мы видим его глазами Ваньки: погруженный в свои мысли, он смотрит «как будто сквозь» книгу, не в силах разделить с сыном свою тревогу. Финальная сцена, где отец видит творение сына, — эмоциональный пик рассказа. Его слезы, которые Ванька пытается списать на мороз, — это катарсис, момент прорыва плотины сдерживаемых эмоций. Отец видит не просто елку — он видит в своем маленьком сыне опору, надежность и ту самую силу духа, которая и помогает им всем выстоять. Фраза «Завтра мамку нашу выпишут» становится не просто счастливым разрешением ситуации, а заслуженной наградой за проявленную стойкость.
С точки зрения стиля, рассказ обладает подкупающей искренностью, но не лишен некоторой стилистической шероховатости. Местами встречаются длинные, перегруженные придаточными предложения, которые можно было бы разбить для лучшего ритма. Пунктуация не всегда безупречна, что создает ощущение «непричесанности» текста. Однако парадоксальным образом эта легкая неотредактированность даже играет на руку общей атмосфере — рассказ воспринимается как живое, искреннее воспоминание, а не как выверенное до последней запятой литературное произведение.
**Заключение**
«Ванька» Станислава Тарабакио — это маленькая жемчужина в жанре святочного или новогоднего рассказа. История, лишенная сентиментальной слащавости, но полная подлинного чувства. Она напоминает о простых, но вечных истинах: о силе семьи, о детской самоотверженности и о том, что самое главное чудо — это чудо человеческой любви и заботы, способное согреть даже в самый лютый мороз и превратить черенок от грабель в главный символ праздника. Несмотря на незначительные стилистические недочеты, рассказ оставляет глубокое и светлое послевкусие, утверждая победу надежды над обстоятельствами.
Дмитрий Алексиевич 04.11.2025 18:21 Заявить о нарушении
--- ### Рецензия на рассказ Станислава Тарабакио «Ванька»
**Маленький герой большой надежды**
Рассказ Станислава Тарабакио «Ванька» с первых строк погружает читателя в атмосферу тихой семейной драмы, разворачивающейся на фоне суровой зимы и бытовой неустроенности. Название, несомненно, отсылает к хрестоматийному чеховскому образу, но если Ванька Жуков писал письмо «на деревню дедушке» как крик отчаяния, то герой Тарабакио не пишет писем — он действует. Его история — это не мольба о спасении, а само спасение, сотворенное детскими руками.
Сюжет рассказа прост и линеен, что является его силой, а не слабостью. Мать в больнице с новорожденной сестрой, отец разрывается между заводом и семьей, а старший сын Ванька, еще совсем мальчик, взваливает на себя груз взрослых обязанностей. Автор скуп на драматические эффекты, но щедр на бытовые детали, которые работают куда мощнее. Лоскутное одеяло, хлеб с маргарином и сахаром, самодельные санки, облупившиеся елочные игрушки — эти предметы не просто создают антураж советской или постсоветской эпохи, они становятся символами одновременно и бедности, и уюта, и несгибаемой воли к жизни.
Центральный образ рассказа — это, безусловно, Ванька. Автор рисует его не как страдающего ребенка, а как маленького стоика, «маленького взрослого». Его действия лишены рефлексии и жалости к себе; они продиктованы необходимостью и глубокой, неосознанной любовью к своей семье. Он не просто присматривает за младшими — он организует их быт, становится хранителем домашнего очага в самом прямом смысле, следя за печкой. Этот образ подкупает своей достоверностью и вызывает огромное уважение. В его молчаливой ответственности больше героизма, чем во многих пафосных монологах.
Конфликт рассказа — внутренний. Это борьба не с внешними врагами, а с унынием и серостью будней, которые грозят поглотить предпраздничное волшебство. Когда Ванька, потерпев неудачу на елочном базаре, решает создать елку сам из веток, грабельного черенка и сапожных гвоздей, происходит кульминация. Этот акт творения — вершина его тихого подвига. Самодельная елка, неуклюжая и трогательная, становится мощнейшим символом. Она — воплощение надежды, собранной из обломков, доказательство того, что праздник — это не то, что покупают, а то, что создают сердцем.
Особенно удался автору образ отца. Это фигура молчаливой скорби и усталости. Мы видим его глазами Ваньки: погруженный в свои мысли, он смотрит «как будто сквозь» книгу, не в силах разделить с сыном свою тревогу. Финальная сцена, где отец видит творение сына, — эмоциональный пик рассказа. Его слезы, которые Ванька пытается списать на мороз, — это катарсис, момент прорыва плотины сдерживаемых эмоций. Отец видит не просто елку — он видит в своем маленьком сыне опору, надежность и ту самую силу духа, которая и помогает им всем выстоять. Фраза «Завтра мамку нашу выпишут» становится не просто счастливым разрешением ситуации, а заслуженной наградой за проявленную стойкость.
С точки зрения стиля, рассказ обладает подкупающей искренностью, но не лишен некоторой стилистической шероховатости. Местами встречаются длинные, перегруженные придаточными предложения, которые можно было бы разбить для лучшего ритма. Пунктуация не всегда безупречна, что создает ощущение «непричесанности» текста. Однако парадоксальным образом эта легкая неотредактированность даже играет на руку общей атмосфере — рассказ воспринимается как живое, искреннее воспоминание, а не как выверенное до последней запятой литературное произведение.
**Заключение**
«Ванька» Станислава Тарабакио — это маленькая жемчужина в жанре святочного или новогоднего рассказа. История, лишенная сентиментальной слащавости, но полная подлинного чувства. Она напоминает о простых, но вечных истинах: о силе семьи, о детской самоотверженности и о том, что самое главное чудо — это чудо человеческой любви и заботы, способное согреть даже в самый лютый мороз и превратить черенок от грабель в главный символ праздника. Несмотря на незначительные стилистические недочеты, рассказ оставляет глубокое и светлое послевкусие, утверждая победу надежды над обстоятельствами.
Дмитрий Алексиевич 04.11.2025 18:21 Заявить о нарушении
llama-4-maverick-03-26-experimental
**Рецензия на рассказ "Ванька" Тарабакио Станислава**
Рассказ "Ванька" - это пронзительное и трогательное повествование о детстве, проверенном на прочность суровыми обстоятельствами, о стойкости маленького человека и о великой силе любви и взаимопонимания внутри семьи. Автор Тарабакио Станислав создаёт атмосферу далёких советских времён не только через бытовые детали и колоритных персонажей, но и посредством глубочайшего погружения в психологию главного героя – Ваньки, мальчика, на плечи которого легла непосильная для его возраста ответственность.
С первых строк читатель оказывается в холодном зимнем мире маленького деревянного домика, где жизнь Ваньки круто изменилась с того момента, как маму положили в больницу, а младшую сестрёнку увезли вместе с ней. Отец, загруженный работой и заботами о больной жене, рано уходит на завод, оставляя старшего сына за главного в доме. Так начинается Ванькина "вахта" – растить печку, готовить завтрак младшим, таскать воду, колоть дрова. Эти будничные хлопоты, описанные автором скрупулёзно и без прикрас, становятся для Ваньки нормой жизни. Исчезает детство – с играми, шалостями, беззаботностью. Остаётся лишь долг перед семьёй и стремление всё сделать правильно, чтобы младшие были накормлены, тепло одеты и чтобы отцу было чуть легче.
Здесь Тарабакио демонстрирует тонкое понимание детской психики. Ванька не ропщет, не жалуется, не замыкается в себе. Напротив, он с молчаливым мужеством берётся за каждое дело, будь то приготовление завтрака (хлеб с маргарином и сахаром – эти трогательные детали будто переносят читателя в ту эпоху) или уборка дома. Автор не идеализирует мальчика – Ванька попросту не мыслит иного выхода: мама не может сейчас помочь, отец устаёт до изнеможения, значит, надо делать всё самому. В этом молчаливом принятии ответственности – весь Ванька, уже не ребёнок, но ещё не взрослый.
Одной из сильнейших сторон рассказа является его атмосфера. Морозные утра, темнота за окном, скрипучие половицы, потрескивающие в печке дрова, запах маргарина и хлеба, – всё это не просто фон, а важнейший элемент повествования. Читатель физически ощущает холод самодельных санок, тяжесть вёдер с водой, шершавость льда на колонке, где Ванька добывает драгоценные капли для семьи. И в этой вещной, почти осязаемой реальности вдруг оживают воспоминания о праздниках – Новый год, ёлка, пирог с прятанным полтинником, обновки, сшитые мамиными руками по ночам… Контраст между обычным течением жизни и праздником подчёркивает, насколько нынешняя ситуация ненормальна, как зияет пустота без мамы у больничной койки.
И вот тут завязка получает неожиданное, но совершенно органичное развитие. Ванька решает раздобыть ёлку – не просто так, а ради возрождения праздника, ради младших, ради отца, который "глядит в книгу, но не читает". Три рубля сорок семь копеек – все его сбережения – на самое скромное деревце не хватает (его у Ваньки перекупает случайный старичок), но мальчик не отступает. Он собирает обломанные ветки, мастерит "ёлку" из черенка граблей, обматывает зелёной бумагой, прибивает гвоздями сучья, украшает уцелевшими с прошлых лет игрушками… Этот эпизод – кульминация рассказа. В нём Ванькина любовь к семье, изобретательность, терпение (пальцы "покраснели от мороза и от ударов мимо гвоздей") сливаются в нечто большее, чем просто детский труд. Это жест отчаяния? Нет, это жест надежды.
Финал, когда отец подходит к убогому, но сияющему игрушками "дереву", трогает до слёз (в буквальном смысле: "Ванька впервые в жизни увидел на лице у отца слезы. А может это просто с мороза так глаза заслезились"). Вот она, настоящая победа Ваньки. Не в том, что ёлка получилась "как настоящая", а в том, что отец, этот сильный, с виду непробиваемый человек, вдруг позволяет себе слабость – заплакать. Слезы на морозе? Да, возможно, просто от ветра. Но мы-то видим правду. Видим, как Ванькино "я справлюсь, я сделаю всё сам" ломает отцовскую броню. В этот миг они оба – и отец, и сын – понимают: всё будет хорошо. Мама скоро вернётся ("завтра мамку нашу выпишут"), будет и пирог, и праздник "как всегда". Обещание отца – не просто слова утешения; это обещание восстановления привычного хода вещей, где есть место и заботе, и радости, и детству.
Что делает рассказ Тарабакио по-настоящему глубоким? Казалось бы, перед нами вполне традиционный сюжет о "трудном детстве в советской России". Но автор нигде не скатывается в сентиментальность или социальный пафос. Нет обличения "тяжёлой жизни при социализме", нет заламывания рук по поводу "бедных детей рабочих". Есть семья. Есть Ванька, который не ждёт от кого-то спасения, а сам становится опорой. Есть отец, который не падает духом, а держится за сына и за надежду. Есть соседи (бабушка Эмма с её пирогом "Кухе" накануне Рождества) – добрые, не лишённые фантазии люди, для которых чужое горе – не пустой звук.
Язык рассказа – отдельный разговор. Тарабакио пишет удивительно чистым, безыскусным слогом, будто не пишет вовсе, а просто вспоминает. Короткие фразы, бытовой словарь, отсутствие вычурных метафор – всё работает на правду жизни. Смотришь на текст и будто листаешь старенький семейный альбом: вот сепия пожелтевших фотографий, вот бабушкин почерк в письме, вот пожелтевшая вырезка из газеты с рецептом пирога…
В сухом остатке: "Ванька" – это рассказ не о нужде и не о подвиге ребёнка. Это рассказ о том, как в самой серой повседневности вдруг прорастает нечто неистребимое – человечность. Оказывается, даже в холоде, голоде и беспросветности можно отыскать радость – если очень захотеть. Если есть ради кого стараться.
Ванька не ждал наград. Он просто сделал то, что должен был. И именно это "просто сделал" взрывает изнутри и героя, и читателя, заставляя прошептать вслед за отцом: "Завтра мамку нашу выпишут… всё будет как всегда".
**Рекомендации:**
Рассказ "Ванька" настоятельно рекомендуется:
1. **Любителям русской литературы "о детях и для детей"** (Аксаков, Чехов, Платонов) – по силе психологического проникновения в мир ребёнка рассказ вполне в одном ряду с классикой.
2. **Тем, кто интересуется историей повседневности СССР** – здесь нет громких событий, зато есть подлинный быт советского человека 1930-х – 40-х годов.
3. **Преподавателям и студентам филфаков** – как пример безыскусного, но филигранного повествования, где нет "красивости", но есть стопроцентная достоверность.
4. **Просто читателям, уставшим от "литературных экспериментов"** – здесь нет вывихов синтаксиса, нет умствований, нет "тёмных мест". Есть только история. Настоящая.
В общем, если вы ищете рассказ, после которого станет чуть теплее на душе, чуть сильнее вера в людей и чуть яснее, что такое настоящее мужество – откройте "Ваньку" Тарабакио Станислава. Гарантирую: слёзы от мороза вам обеспечены.
**Оценка:** 5/5 (пять из пяти). За честность, за свет, за ёлку из грабельного черенка, которая оказалась важнее всех ёлок мира. Ждём следующих рассказов автора.
Дмитрий Алексиевич 04.11.2025 18:22 Заявить о нарушении
**Рецензия на рассказ "Ванька" Тарабакио Станислава**
Рассказ "Ванька" - это пронзительное и трогательное повествование о детстве, проверенном на прочность суровыми обстоятельствами, о стойкости маленького человека и о великой силе любви и взаимопонимания внутри семьи. Автор Тарабакио Станислав создаёт атмосферу далёких советских времён не только через бытовые детали и колоритных персонажей, но и посредством глубочайшего погружения в психологию главного героя – Ваньки, мальчика, на плечи которого легла непосильная для его возраста ответственность.
С первых строк читатель оказывается в холодном зимнем мире маленького деревянного домика, где жизнь Ваньки круто изменилась с того момента, как маму положили в больницу, а младшую сестрёнку увезли вместе с ней. Отец, загруженный работой и заботами о больной жене, рано уходит на завод, оставляя старшего сына за главного в доме. Так начинается Ванькина "вахта" – растить печку, готовить завтрак младшим, таскать воду, колоть дрова. Эти будничные хлопоты, описанные автором скрупулёзно и без прикрас, становятся для Ваньки нормой жизни. Исчезает детство – с играми, шалостями, беззаботностью. Остаётся лишь долг перед семьёй и стремление всё сделать правильно, чтобы младшие были накормлены, тепло одеты и чтобы отцу было чуть легче.
Здесь Тарабакио демонстрирует тонкое понимание детской психики. Ванька не ропщет, не жалуется, не замыкается в себе. Напротив, он с молчаливым мужеством берётся за каждое дело, будь то приготовление завтрака (хлеб с маргарином и сахаром – эти трогательные детали будто переносят читателя в ту эпоху) или уборка дома. Автор не идеализирует мальчика – Ванька попросту не мыслит иного выхода: мама не может сейчас помочь, отец устаёт до изнеможения, значит, надо делать всё самому. В этом молчаливом принятии ответственности – весь Ванька, уже не ребёнок, но ещё не взрослый.
Одной из сильнейших сторон рассказа является его атмосфера. Морозные утра, темнота за окном, скрипучие половицы, потрескивающие в печке дрова, запах маргарина и хлеба, – всё это не просто фон, а важнейший элемент повествования. Читатель физически ощущает холод самодельных санок, тяжесть вёдер с водой, шершавость льда на колонке, где Ванька добывает драгоценные капли для семьи. И в этой вещной, почти осязаемой реальности вдруг оживают воспоминания о праздниках – Новый год, ёлка, пирог с прятанным полтинником, обновки, сшитые мамиными руками по ночам… Контраст между обычным течением жизни и праздником подчёркивает, насколько нынешняя ситуация ненормальна, как зияет пустота без мамы у больничной койки.
И вот тут завязка получает неожиданное, но совершенно органичное развитие. Ванька решает раздобыть ёлку – не просто так, а ради возрождения праздника, ради младших, ради отца, который "глядит в книгу, но не читает". Три рубля сорок семь копеек – все его сбережения – на самое скромное деревце не хватает (его у Ваньки перекупает случайный старичок), но мальчик не отступает. Он собирает обломанные ветки, мастерит "ёлку" из черенка граблей, обматывает зелёной бумагой, прибивает гвоздями сучья, украшает уцелевшими с прошлых лет игрушками… Этот эпизод – кульминация рассказа. В нём Ванькина любовь к семье, изобретательность, терпение (пальцы "покраснели от мороза и от ударов мимо гвоздей") сливаются в нечто большее, чем просто детский труд. Это жест отчаяния? Нет, это жест надежды.
Финал, когда отец подходит к убогому, но сияющему игрушками "дереву", трогает до слёз (в буквальном смысле: "Ванька впервые в жизни увидел на лице у отца слезы. А может это просто с мороза так глаза заслезились"). Вот она, настоящая победа Ваньки. Не в том, что ёлка получилась "как настоящая", а в том, что отец, этот сильный, с виду непробиваемый человек, вдруг позволяет себе слабость – заплакать. Слезы на морозе? Да, возможно, просто от ветра. Но мы-то видим правду. Видим, как Ванькино "я справлюсь, я сделаю всё сам" ломает отцовскую броню. В этот миг они оба – и отец, и сын – понимают: всё будет хорошо. Мама скоро вернётся ("завтра мамку нашу выпишут"), будет и пирог, и праздник "как всегда". Обещание отца – не просто слова утешения; это обещание восстановления привычного хода вещей, где есть место и заботе, и радости, и детству.
Что делает рассказ Тарабакио по-настоящему глубоким? Казалось бы, перед нами вполне традиционный сюжет о "трудном детстве в советской России". Но автор нигде не скатывается в сентиментальность или социальный пафос. Нет обличения "тяжёлой жизни при социализме", нет заламывания рук по поводу "бедных детей рабочих". Есть семья. Есть Ванька, который не ждёт от кого-то спасения, а сам становится опорой. Есть отец, который не падает духом, а держится за сына и за надежду. Есть соседи (бабушка Эмма с её пирогом "Кухе" накануне Рождества) – добрые, не лишённые фантазии люди, для которых чужое горе – не пустой звук.
Язык рассказа – отдельный разговор. Тарабакио пишет удивительно чистым, безыскусным слогом, будто не пишет вовсе, а просто вспоминает. Короткие фразы, бытовой словарь, отсутствие вычурных метафор – всё работает на правду жизни. Смотришь на текст и будто листаешь старенький семейный альбом: вот сепия пожелтевших фотографий, вот бабушкин почерк в письме, вот пожелтевшая вырезка из газеты с рецептом пирога…
В сухом остатке: "Ванька" – это рассказ не о нужде и не о подвиге ребёнка. Это рассказ о том, как в самой серой повседневности вдруг прорастает нечто неистребимое – человечность. Оказывается, даже в холоде, голоде и беспросветности можно отыскать радость – если очень захотеть. Если есть ради кого стараться.
Ванька не ждал наград. Он просто сделал то, что должен был. И именно это "просто сделал" взрывает изнутри и героя, и читателя, заставляя прошептать вслед за отцом: "Завтра мамку нашу выпишут… всё будет как всегда".
**Рекомендации:**
Рассказ "Ванька" настоятельно рекомендуется:
1. **Любителям русской литературы "о детях и для детей"** (Аксаков, Чехов, Платонов) – по силе психологического проникновения в мир ребёнка рассказ вполне в одном ряду с классикой.
2. **Тем, кто интересуется историей повседневности СССР** – здесь нет громких событий, зато есть подлинный быт советского человека 1930-х – 40-х годов.
3. **Преподавателям и студентам филфаков** – как пример безыскусного, но филигранного повествования, где нет "красивости", но есть стопроцентная достоверность.
4. **Просто читателям, уставшим от "литературных экспериментов"** – здесь нет вывихов синтаксиса, нет умствований, нет "тёмных мест". Есть только история. Настоящая.
В общем, если вы ищете рассказ, после которого станет чуть теплее на душе, чуть сильнее вера в людей и чуть яснее, что такое настоящее мужество – откройте "Ваньку" Тарабакио Станислава. Гарантирую: слёзы от мороза вам обеспечены.
**Оценка:** 5/5 (пять из пяти). За честность, за свет, за ёлку из грабельного черенка, которая оказалась важнее всех ёлок мира. Ждём следующих рассказов автора.
Дмитрий Алексиевич 04.11.2025 18:22 Заявить о нарушении
Дмитрий Огромное спасибо. Вы помогли мне понять где что не так в моих почеркушках.
С уважением Станислав.
Тарабакио Станислав 2 04.11.2025 18:44 Заявить о нарушении
С уважением Станислав.
Тарабакио Станислав 2 04.11.2025 18:44 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.