побег от одиночества

   И снова утро. Хмурое ветреное утро какие бывают в начале марта.
 Серое небо без признаков просветления ветер, пронизывающий до
костей …. Наверное, все это в унисон настроению, которое преследует уже
несколько дней. Все началось с того момента, когда дед Матвей лишился в
 одночасье всего того, что давало ему
умиротворение и спокойствие в этой жизни, и оказался выброшенный на
свалку жизни, ну или на ее обочину, когда жизнь пошла где-то рядом, а он
остановился во времени…. Сегодня ему стало как-то безразлично, какой
день недели, и что за окном осень или весна. Устал ждать, когда
придет и его черед, вслед за ушедшей прошлой осенью Варварой, которая
померла, как уснула. Еще вечером кряхтя по своему обыкновению
прибиралась в квартире, готовила ужин, стряпала свои любимые пирожки с
 капустой, от чего во всей квартире пахло жареным тестом и чуть
подгоревшим маслом. Как знала, нажарила целый тазик, вроде как впрок ….
 В полудреме он слышал, когда она уже угомонилась и пошла в свою
половину, где спала с любимой своей кошкой Марьяшкой, немного
повозившись, успокоилась. Наутро дед не услышал знакомого позвякивания
посуды на кухне и добродушного ворчания на свою вечно голодную рыжую
бестию, как она называла кошку в моменты ее проказ. Дед тихо поднялся,
прошел на кухню, но увидев, что там все так же, как вчера стоит тазик с
пирожками, заботливо накрытый чистым полотенцем с вышитыми красными
петушками по кайме, чистые тарелки, перевернутые донышком кверху горкой
возвышались рядом. Шаркая тапками, прошел в спаленку к жене и увидел ее
лежащую на кровати со сползшим одеялом и уронившую руки к полу. Желая
поправить одеяло он подошел к ней, взялся за руку и жуткое непонятное доселе
 чувство, разрывающее грудь, изнутри пронзило его --, рука была
ледяная,
 Похоронили Варварушку, так же тихо без всевозможной
помпезности, как и жила она. Соседки старушки приготовили на стол тихо
посидели, выпили по стопке, вспомнили какие-то моменты из жизни, тихо
поплакали и ушли, убрав посуду и наказав заходить, когда надо что-то,
оставив его полной растерянности. Часа три он бесполезно и
неприкаянно ходил по пустой квартире, то опускаясь тихонько на табурет в
 кухне, боясь, что он заскрипит и нарушит эту звенящую тишину его
одиночества, затем резко вскакивал как будто сделал что-то непристойное,
подходил к окну, глядя на людей, спешащих в свои квартиры, где их кто то
ждал. И только сейчас Матвей понял, что ничего этого у него в жизни уже
не будет, пожалев, что отдал Марьяшку соседке, хоть какая-то живая душа
рядом, неслышно шагая, боясь нарушить эту тишину прошел на кухню налил
полный стакан водки, оставшейся от поминок, практически не чувствуя
запаха и вкуса залпом выпил, взяв из тарелки пирожок, что еще позавчера
стряпала Варвара, так и не смог донести его до рта. Вдруг понял, что
не может больше сдерживаться, как при соседках. Дико по-волчьи завыл, но
 из груди вырвался только задавленный хрип. Удушливые слезы покатились
по его щекам, пройдя в комнату он рухнул на диван, и нервно всхлипывая
забылся в какой-то тревожной дремоте. Проснувшись под утро и
прислушиваясь, наверное, надеясь, что услышит ворчание, но в квартире по
прежнему стояла тишина. Так день за днем и прошли эти месяцы, полные
 тоски и одиночества, он что-то ел, когда, то ходил в соседний магазинчик
 за кефиром, но все это воспринималось им так как будто происходит с кем
 то другим. Днем он еще слонялся из комнаты в комнату, заходя в
спаленку жены, садился на кровать и взяв в руки какую-нибудь вещицу
жены уносился в воспоминании о прожитых вместе годах. По ночам он почти
не спал, ему все, казалось, что он так же, как и Варварушка, тихо отойдет
во сне и тогда он холодный и никому не нужный останется протухать и
разлагаться в этой запертой квартире. И как по происшествии времени
соседи, учуяв, запах, все-таки вызовут участкового, и взломают дверь, и,
пересиливая невыносимую вонь разложения, вынесут, его из дома. Эти
мысли все сильнее и сильнее с каждым днем овладевали им… Вот и сегодня
уже все стихло на улице, перестал доноситься гомон детворы резвящихся
под окном, луна уже заглянула сквозь занавеску и длинные тени от цветов
на подоконнике и стоящего стула, как черные щупальца потянулись к нему,
больше не желая находиться в этой темной комнате, он оделся и вышел во
 двор, Тихая и морозная ночь встретила его уже с порога, пройдя метров
десять он присел на скамейку, на детской площадке, укутавшись в
старенькое пальтишко и засунув поглубже руки в карманы он просидел
довольно долго глядя в темноту своими подслеповатыми глазами. Время
перестало существовать, усталость последних дней слепила ему веки и
вдруг он явственно увидел свою Варварушку, она одетая во что то
ослепительно белое, улыбаясь и протягивая руки шла к нему ...
 Дед Матвей встал и они, взявшись за руки пошли, как когда-то в молодости, так же
легко и свободно, как поплыли, не чувствуя под собой земли...