Котэбог. Набросок 2

Бывалый котяра был серо-грязного цвета. Это не было настоящей грязью («Чистоплотность — моё второе имя!» — заявлял котейка), просто в его чистые аристократические гены шотландской вислоухой породы методом суперфекундации вторгся какой-то дворовый Васька, поэтому и получился такой цвет. По этой же причине у Пушка одно ухо висело, как и положено представителю благородного рода, а второе стояло торчком, выдавая статус бастарда. На шее у него красовался узкий ошейник из чёрной кожи тончайшей выделки, на котором узорным готическим шрифтом было выгравировано «Пушок У.» Когда-то буквы были покрыты позолоченной краской, но от времени и от регулярного попадания владельца ошейника в передряги они почти стёрлись. Всеволод пару раз спрашивал у Пушка, что означает буква «У» после его имени, но кошак презрительно на него смотрел и отвечал, что тот ещё не дорос до этих знаний.

Всеволод проснулся от громкого и недовольного бормотания. Еле разлепил глаз: солнце ещё не начало свой восход, но предрассветные сумерки давали достаточно света, чтобы увидеть источник беспокойства. Позади еле тлеющих углей на крупном валуне сидел Пушок, умывался и, сплёвывая шерсть, ругался:

«План воплотиться среди людей — говно! Я не хочу в нём участвовать, я брезгую!»

Несколько секунд тишины и звуки вылизывания. Снова возглас:

«Я буду искренен с вами: я люблю этот мир. Просто я не люблю этих, как их там... мирян!»

Всеволод со вздохом сел, обречённо понимая, что поспать дальше не удастся. Да и вставать уже пора, впереди путь неблизкий.

— Пушок! Вот почему ты такой? Почему ты не любишь людей?

Кошак свысока поглядел на убогого.

— Мрмяу. Видимо, настал твой звёздный час, и ты, наконец, узнаешь, что означает буква «У» на моём ошейнике. Приготовься и трепещи, смертный и ничтожный!

Выражение заспанного лица Всеволода находилось на расстоянии пары световых миль от готовности и трепета.

— Ну и ладно! В общем, «У» — это сокращение от Уберменш, такова фамилия моего древнейшего благородного рода.

Кошак принял горделивую осанку и посмотрел на кожаный мешок ещё более свысока.

— Иии?...

— Мне показалось или в твоём голосе сквозит недоумение? Ты не понял? — сплюнул Пушок.

— А что я должен был понять?

— Тьфу на вас, неграмотное поколение миллениалов, не могущее прочитать ничего больше пары строчек, а запомнить ещё меньше! Слушай сюда и учись! Чую, что со мной ты повысишь уровень своих знаний до высот, которые тебе и не снились. Уберменш — это «сверхчеловек» с одного древнего языка. В моём роду под этой фамилией рождалось множество достойнейших представителей голубой крови, лично в моём случае это прямое отображение сущности, — здесь Пушок взял эпическую паузу для усиления благоговения, которую ни Всеволод, ни уже проснувшаяся Машка не оценили. — Я — бог! Бог во плоти, спустившийся на бренную Землю для осуществления великой миссии.

— Ах, вон оно что, — вкрадчиво сказал Всеволод. — То-то я что-то такое подозревал: в твоих позах, когда ты отрыгиваешь или справляешь нужду под кустом, было что-то божественное. Это вертелось на языке и не давало мне покоя, но сейчас ты сам всё объяснил, теперь всё стало ясно.

— Я смотрю, кожаный, ты мне не веришь.

— А есть основания поверить, что ты и есть тот самый Бог, который создал всю Вселенную и людей? С виду ты больше похож на кота, — Всеволод намеренно внимательно во все глаза пялился на кошака, высматривая просвечивающую божественность.

— Стоп! — громко отрезал сверхчеловек. — Во-первых, я не тот самый Бог, который по вашей главной религиозной книге создал Вселенную и людей, я бог помельче, и родом из другой Галактики, мы с Ним даже не земляки. Кстати, его словам про творение всего и вся я бы шибко не доверял: маркетологи любят преувеличивать, работа у них такая. Понапишут всякого... Вон на заборе тоже много чего написано.

— А какой же ты бог? Умеешь бросаться файерболами? Сможешь сдвинуть гору? — издевательским тоном, прищурив один глаз, вопрошал Всеволод.

— Нет, конечно. Я же в теле кота, а коты такое не умеют. Ну, понимаешь: нисхождение Божественного Духа в материю, в тело местного существа предполагает наложение омрачений и ограничений физики данного мира.

— Как я понял, кроме твоего признания, других свидетельств твоей божественности у тебя нет?

— Пфф! — фыркнул кошак.

Всеволод громко и заливисто захохотал.

— Смейся-смейся, презренный! Настанет день, и ты узришь всю силу и мощь божественной сущности Пушка Уберменша! Вот тогда смеяться уже буду я.

— Буду ждать.

2024 год