Орёл или решка, окончание

Усыпальница доблестных воинов вся земля, в её необъятном чреве сокрыто множество могил, захоронений, саркофагов и все проблемы, незаконченные дела, нераскрытые тайны, недочерченные схемы, неисполненные мечты погребены в этих гробницах вместе с их бывшими хозяевами.
На вершину зыбкого бытия взбираются то одни, то другие, а неудержимое колесо продолжает вращаться с легкостью переставляя судьбы и жизни, словно бумажные пазлы в детской игре, заменяя по ходу своего поступательного движения динамичных энергичных живых, на молчаливых и непритязательных мёртвых.
Это конечный результат пути к счастью, сверкающих огней, хрустящих развлечений, романтических влюблённостей, грандиозных побед.
Смерть единственная кто остается в выигрыше, при бонусах и дивидендах, у играющих, даже у самых удачливых и фартовых, никаких шансов надолго закрепиться здесь нет.

Шримад Бхагаватам, книга 3, глава 31
Заключенный в плоть, о пяти покровов, я лишён возможности лицезреть Обладателя всех сил.
Призванный служить Ему, я принялся служить своим ненасытным чувствам.
Совершая насилие над своей природой, я обрёк себя на нынешние страдания.
Оказавшись во власти вещественной природы я вынужден вести борьбу за выживание.
Мучимый страхом я рождаюсь и умираю снова и снова.
Позабыв о своём Господине, я ищу прибежище посреди призрачных образов и лишь Его милостью мне может вернуться память о моей подлинной природе.
Владыка мой присутствует всегда и всюду, в движении и покое, в прошлом, настоящем и будущем, во мне и вне меня.
Всё сущее пронизывает Он Собою и ничто не ускользает от Его всевидящего ока, ни поступок мой, не помысел.

Орёл или решка, удача как страстная любовница, сядет на колени, заглянет в глаза, нежно обнимет, прильнёт сладкими горячими вишнёвыми губами к моим губам, поклянется в вечной любви, совсем немного побудет со мной, зевнёт, посмотрит по сторонам, остынет ко мне, затем усмехнётся, отвернётся и сбежит с другим.
Возбуждают денежные знаки и золото, успокаивает свинец и могила, что сегодня выберет меня?
Пасьянс, горячий патрон в стволе, пазлы складываются в раскрашенный рисунок, знакомый щелчок, выстрел.
Где нахожусь в этом раскладе я, в начале, в середине или уже в самом конце?

Шримад Бхагаватам, книга 7, глава 2
Мы все в этом мире бездомные странники, которые встретились однажды на постоялом дворе и едва узнав имена друг друга снова разошлись своими дорогами, чтобы пожинать плоды трудов наших.
Душа вечная скиталица, по природе своей чиста и непорочна, она продолжает жить, когда умирает плоть.
Душа — свет, когда как тело — её тень, душа не имеет вещественных свойств, как свет не имеет свойств тени.
Мысля себя комком плоти, душа определяет своими близкими тех, от кого эта плоть порождена или кого эта плоть породила, прочих же считает чужаками.
Хотя плоть у всех одинакова, глупцы делят плоть на родных и чужих.

Время не обращает на меня внимание и прощает мне моё беспечное, несерьёзное и неправдоподобное юношеское счастье.
И не важно сколько очков, бонусов, процентов, подарочных сертификатов я набрал до конца игры, в финале все эти цифровые обозначения беспристрастными судьями никак не учитываются.
Вопрос: А что учитывается?
Ответ: Только последний раунд!
Орёл или решка, здесь царствует её величество судьба, своенравная, капризная, неудержимая стихия у которой очень своеобразное чувство юмора.
Она не принимает в расчёт мои устремления, мои планы, мои интересы, мои протесты и аппеляции, мои желания, мои мечты, она играет со мной подбрасывая монету на сцену бытия.
Орёл или решка, удача словно испуганная птица, раз метнувшись в сторону, она уже не вернётся в мои руки.
Орёл или решка, солнцу, небу, звёздам, ветру, луне, серебристым сумеркам, осеннему дождю, временам года плевать на меня, на мою жизнь, на мой сухой кашель, на мои боли в суставах, на мои бессонные ночи, на мои страхи и бессилие, на то, что со мной происходит сейчас и на то, что со мной произойдёт после того, когда моё тело уже не будет подавать признаки жизни.
Орёл или решка, опускаю руки на холодный пепел догоревших костров, дробилка, в которую я когда-то вошёл, которая размалывает, растирает и выплёвывает на обочину мою жизнь.
Никакой пощады, никакой отсрочки приговора, никакого опротестования, никакой апелляции, у смерти не существует милосердия, сострадания и кодекса чести, люди и животные для неё просто био-материал, движущиеся мишени.
Подстрелив свою очередную жертву, она выбрасывает её за борт, в кювет, в сточную канаву, параллельно отстреливая свои последующие цели.
Орёл или решка, пока ещё не поздно как-то пытаюсь беспроцентно обналичить фишки и выйти из игры.
Орёл или решка, погасло моё солнце, померкли сияющие звёзды и хрустальная луна, распахиваю дверь в никуда, смерть прижимается щекой к холодной поверхности ствола, зрачок, зажатый в прицеле судьбы, контрольный выстрел, время замедляет бег в моих глазах, дыхание останавливается, закованная в пустоту тишина, остывающее тело, сердце перестаёт биться, внешний мир для меня гаснет навсегда.
Черные ангелы смерти, мертвенная бледность стирает румянец с лица, я падаю на сырую холодную землю, сжимая в руке обрывки странной, никому не нужной и всеми позабытой жизни.
Орёл или решка, пустота, отсутствие величины, слепая зона, ограниченность числового ряда, ноль, разделяющий положительные и отрицательные числа на оси вечности.
Теперь какая уже разница прожило это тело пять или восемьдесят лет, тире на надгробье между датами жизни и смерти у всех одинаковой длины.

Шримад Бхагаватам книга 5, глава 14
Тщеславный бедолага карабкается всю жизнь в гору, склоны коей усеяны колючками и острыми камнями, что до крови ранят ему ноги.
Но он упорно движется вверх и на самой вершине обнаруживает, что дальше идти некуда.

Время наматывает мою жизнь на лопасти вращающегося маховика неизбежности, тлеет сиюминутность, суженные зрачки времени, звенящий клинок судьбы, сводящий дистанцию на нет.
Осень, остывшие кусочки рассыпанного по земле золота, вместе с замерзшими, опавшими листьями я уже всё потерял.
Ладонь, прочерченная дорогами неизбежности, витки, спирали судьбы, мутный лик надежды за стеклом времени, ночь расправляет крылья густой темноты, в черный атласный бархат одевается бездонное небо.
Догорает свеча, закрывается прочитанная книга моей судьбы, огонь затихает в камине, стрелки бегут по циферблату, секунды, минуты, ускользающие дни, отпечатки прожитой жизни, с каждым мгновением их становится всё больше, а меня всё меньше.
Украсть бы у времени хотя бы полчаса, хотя бы пару выдохов и вдохов, может быть я ещё успею поймать своё счастье?
А моё счастье идёт где-то совсем рядом в плену юной, весёлой, зеленоглазой весны, берёт кого-то за руку, нежно обнимает, что-то смешное и лаковое тихо шепчет на ухо, радостно заглядывает не мне в глаза, в какой-то миг оглядывается на меня, на моё разбитое, разорванное сердце и равнодушно смотрит мне вслед.

Шримад Бхагаватам книга 4, глава 12
Всевышний устроил мир таким образом, что рождённый во плоти непременно умрёт.
Сам Господь в облике Времени даёт нам жизнь и отбирает её в должный срок.
В иллюзии мы отождествляем себя с бренной плотью, всякий кто мыслит себя прахом вынужден будет умереть, чтобы потом опять восстать из праха.
Кто попал в сети самообмана, тому не разорвать порочного круга бесчисленных перерождений.
Все мы равны перед Всевышним, Он наше последнее прибежище, Он всё что у нас есть, всё прочее лишь разукрашенное наваждение.
Вручи себя Всевышнему, Он один способен избавить тебя от видимости смерти.
Окружающий мир - наваждение, очнуться от которого есть дело всякого человека.
Время и пространство сотворённый Всевышним обман, в который погружаются живые существа.

Ушедшие, покинувшие нас, остаются под серыми могильными плитами, в датах, в похожих голосах, в заснеженных улицах, в каплях слёз, в струях осеннего дождя, в стуке сердца, в звуке слов, в тишине ночи.
Они прячутся от глаз, уступая дорогу нам, её оставшимся, ещё дышащим, ещё идущим, ещё на что-то надеющимся.

Шримад Бхагаватам книга 4, глава 24
Я не вижу времени, но вижу, как эта сокрытая сила разрушает всё.
Образы внешнего мира сменяют друг друга, подобно хищным зверям, что пожирают себе подобных.
Время отнимает у нас богатство, молодость власть и даже память о нас растворяется в вечном времени и невозможно противостоять этой губительной силе, ибо она невидимая рука Твоя.
Как ветер рассеивает облака, время обращает в прах всё в видимом мире.
Несчастные глупцы кладут свои жизни на алтарь зыбкого благополучия.
Они трудятся и рискуют от зари до зари ради бренных благ, ради спокойствия в обречённом на гибель мире.

Современная цивилизация с её грандиозными победами, технологическими прорывами, медицинскими достижениями, донорскими почками, печенью и сердцами, интернетом, космическими исследованиями никак не может справиться со смертью, она стыдливо прячет лица мёртвых и умирающих в больницах, в госпиталях, в моргах, в лакированных гробах, пытаясь от нас скрыть хладнокровную беспощадную действительность.
Демонстрация интеллектуальных способностей, логических построений, ментальных упражнений, математических расчётов, жонглирование вещественными аргументами, достижениями науки, физической силой - но что стоит за всеми этими разукрашенными утверждениями?
Ноль, пустота, холостой выстрел, дорога никуда, явления, вводящие в разноцветные заблуждение, никак не способные спасти меня от голодной смерти.
Бумажные укрепления, пластилиновые баррикады, парафиновые мосты, картонные перекрытия, дома, слепленные из летнего дождя, все они уйдут, исчезнут, растворятся, распадутся, рассыплются под неудержимым напором неодолимого времени.

Шримад Бхагаватам книга 11, глава 26
Каждый называет тело своим, но в том нет правды.
Телом нашим поочерёдно пользуются для удовольствия наши родители, жёны, друзья и начальники, а потом его пожирает погребальный костёр или собаки с шакалами.
Мы не знаем кому принадлежит тело, доставляющее нам ощущения, но привязываемся к нему безрассудно.

Монета, подброшенная вверх, орёл или решка?
Зыбкая надежда на продолжение игры, сомнительная и ненадёжная, как надписи на надгробьях.
Все самые яркие события жизни, любовь, вдохновение, увлечённость, творческая индивидуальность, самовыражение, чувство гармонии спрессованы в это маленькое позолоченное тире.
Игра без ничьих, работающая в режиме постоянного цейтнота, максимум азарта, минимум правил.
Она заканчивается не когда я всё проиграю, она заканчивается, когда я перестану дышать.
И ночь оборачивается днём и снова ночью, и стук испуганного сердца становится оглушительным, перекрывая все остальные звуки, и негде спрятаться, и думаю, что отдал бы всё за всего один шанс начать с ноля, и жизнь моя дрожит на ветру времени, словно последний лист на ветке засохшего дерева, и однажды она спустит курок, и я про смерть, и глушитель, и выстрел в темноте, и цель, и почти неслышно, как мягкий шёпот бархатной ночи.
И меня уже нет, и ушёл я туда, где нет боли, страхов, желаний, надежд, где абсолютная пустота, где солнце, небо, звёзды, желания, время и пространство перестают быть!