Мариэтта Чудакова - после смерти, которой нет

Мариэтта Чудакова – доктор филологических наук, литературовед, общественный деятель – умерла в ночь на 21 декабря 2021 года. Поразительно, и наверняка неслучайно, что именно в этот день – День Ангела Михаила Булгакова, для изучения жизни и творчества которого она столько сделала. (В семье Булгаковых праздновался именно день ангела, а не день рождения.)

В конце шестидесятых годов, когда Мариэтта Омаровна обрабатывала архив Булгакова, поступивший в Отдел рукописей Ленинской библиотеки, и приступала к первой биографии писателя, она много общалась с Еленой Сергеевной Булгаковой. И однажды сказала ей по поводу публикации в советской печати «Мастера и Маргариты»: «Вы своими слабыми женскими руками ночью выкатили огромный валун на тропу, по которой все ходят на службу. И утром все должны были делать вид, что он всегда здесь лежал».

Елене Сергеевне это сравнение очень понравилось. А мне кажется, оно и про Мариэтту. Она не только выкатила, но и сама стала таким неудобным валуном на пути всего косного, сталинского, замшелого. Маленькая и сильная, кабинетный ученый и деятельный преобразователь. Не считаться с ней было нельзя.

И дальше будет нельзя. Об этом мой рассказ.

Интервью
Чудесное большое интервью с Мариэттой Чудаковой в журнале «Знание – сила». Оно должно было выйти к ее 85-летию, но вышло уже в память. Опубликовано в первых трех номерах журнала за 2022 год. Интервьюер – Генеральный директор журнала Игорь Харичев. В заголовок вынесены слова-кредо: «Я старалась быть честной перед самой собой».

Чудакова рассказывает о своем пути в науку и непосредственно научной работе. Предполагался дальнейший разговор об общественной и благотворительной деятельности, но, к страшному сожалению, не успели...

Интервью живое и одновременно четкое. (Характерное для Мариэтты сочетание.) Читаешь и слышишь ее энергичный голос.
Восстанавливаешь внешнюю историю: семейный культ науки и знаний; студенческие годы на филфаке МГУ, учитель в школе, аспирантура, работа в Отделе рукописей РГБ, обработка архива Булгакова и реконструкция первой редакции романа «Мастер и Маргарита», защита докторской диссертации, организация Тыняновских чтений, вынужденный уход из Ленинки, преподавание в Литературном институте.

Неизменная установка – работать, как можно больше успевать, не поддаваться унынию. Когда чинили препятствия, предупреждала: «Я не позволю шельмовать себя. Я буду сопротивляться».

В советскую пору Чудаковой удалось не только написать, но и напечатать совершенно несоветские книги о Михаиле Зощенко (ее любимую), Юрии Олеше, Эффенди Капиеве, «Беседы об архивах». Учитывая, сколько усилий требовалось, чтобы пробить публикацию, например, обзор «Архив М. А. Булгакова»: «на работу над текстом ушло 5-6 процентов времени на борьбу».

Ну, а для тех, кто, подобно мне, почитав с утра российские новости, на целый день впадает в анабиоз, есть четкий месседж, зафиксированный в послесловии к интервью. «В ходе разговора Мариэтта Омаровна несколько раз просила подчеркнуть, где это будет возможно: ей удалось добиться многого, но она вовсе не собирается этим хвалиться. Ее цель: показать, что даже во времена, когда почти все было запрещено, можно было добиваться нужного результата».

----------
17.01.2023. Вечер памяти Мариэтты Чудаковой в Зверевском центре современного искусства.

Очень теплый получился вечер, несмотря на то что в помещении было холодно и многие сидели в верхней одежде. Даже какой-то семейный, хотя лично я знала от силы человек пять.

Возможно, благодаря главным действующим лицам – Ане Герасимовой (Умке) и Маше Чудаковой. Аня, с одной стороны, создавала атмосферу непринужденности, постоянно вызывая смешки своими репликами. С другой, на полном серьезе следила за порядком: глушила посторонние разговоры и не давала бегать курить. А встреча вышла длинная – три с половиной часа. Разумеется, Аня выступала сама, ведь она была первой аспиранткой Мариэтты Омаровны в Литературном институте, защитив диссертацию по обэриутам; спела посвященную ей песню.

Маша Чудакова читала отрывки из малоизвестной книги МО «Эффенди Капиев», вышедшей в ЖЗЛ в 1970 году. Но особенное оживление вызвали дневники ее мамы, еще не разобранные, из которых Маша прочитала некоторые фрагменты, надо сказать, довольно острые. Боюсь, они вызовут переполох в филологическом мире.

Желающих выступить оказалось много. Были и те, кто только знал МО только по книгам или работе, и те, с кем она близко дружила. Интересно было послушать ее аспирантов и студентов, особенно выделялся рассказ Александра Закуренко. Вспоминали разные истории, связанные с посещением легендарной квартиры Чудаковых в Беляево. Прекрасен был зять Янис – яркий, громкий, улыбчивый, даже припомнил стих в честь тещи.

Много обсуждали сборник воспоминаний «Мариэтта», составленный Аней и Машей по горячим следам. Все присутствующие держали в руках эту «большую тетрадь на скрепке». (Мои воспоминания там тоже есть.)

Дима Гасин говорил, как всегда, занимательно и по делу. Рассказал обо всех выпущенных издательством «Время» книгах Чудаковой – взрослых и детских. Немного поведал и о личном общении, хотя мог бы сообщить гораздо больше, ведь ходил в любимчиках. (Помню, Мариэтта как-то спросила меня по телефону строго: «Ты что, не знаешь, что сегодня у Димы день рождения?» Как будто это национальный праздник. Я не знала.)

Только один оратор ввел меня в ступор – И. Я. Горпенко-Мягкова из «Булгаковского Дома». У них с Мариэттой были… как бы это поделикатней сформулировать… не очень хорошие отношения, поэтому сложно понять мотивацию ее появления на вечере. Ирина Яковлевна говорила, как обычно, о себе и покойном муже-булгаковеде, но предсказуемо сделала несколько крайне неприятных выпадов в адрес Мариэтты и с удовольствием бы продолжила, но сдержалась – все-таки не тот повод, густо замазав сказанное эпитетом «великая». Большинство присутствующих не знали подоплеки булгаковских страстей, потому ничего особо не разобрали и даже похлопали. К тому же было поздно – одиннадцатый час, все устали.

А потом было шампанское с бутербродами и фруктами:) На этом месте я, выпив стакан яблочного сока, убежала.

На таких встречах вспоминаешь, зачем живешь в России, что ты здесь любил. Затем – что вот так запросто можешь оказаться среди «своих» – и не только в фейсбуке, но и физически рядом. Пусть их будет (условно) 30 человек. Но это будут неслучайные люди, потому что тех, кто любят и ценят Мариэтту в любой ее ипостаси – филолога, педагога, историка литературы, просветителя, борца за справедливость, – нельзя счесть случайными. В итоге можно просидеть три с половиной часа на простых деревянных лавках в выстуженном зале музея и чувствовать свою уместность.

----------
Мемориальный кабинет

15 марта 2023 года состоялось открытие Мемориального кабинета Мариэтты Чудаковой.
Он стал частью нового научно-просветительского центра Музея Булгакова в районе Арбата.
Кабинет включает в себя принадлежавшие Мариэтте Омаровне письменный стол, лампу, книжные стеллажи с ее личной библиотекой. А также листы рукописей, фотографии, видео и ее голос из наушников.

Народу пришло много. Презентация получилась теплой и совершенно не казенной. Все просто – ушедшего человека видно по тем, кому он остается дорог. А также по форме выражения их чувств. Говорили без пафоса, вспоминали не главные, но говорящие, часто смешные, эпизоды. Выступала семья: Маша Чудакова, Инна Мишина, Янис Астафьев, любимые друзья и соратники: Аня Герасимова, Игорь Харичев, Наталья Зимянина.

Было душевно, но ужасно грустно (по крайней мере, мне).
Под эгидой Булгакова возникло большое стильное пространство со всеми модными заморочками: мультиформатность, лекторий для «паблик-токов», места для коворкинга, лингафонный кабинет, мини-кафе. И даже место для фонда архивных документов нашлось. (К Булгакову московские власти последние годы благоволят и на финансирование не скупятся. В мое время у музея на Большой Садовой денег не было даже на шторы. Спасибо иноагент Макаревич помог. Работали на голом энтузиазме.) А Мариэтты нет. И не она, как бывало, откроет необычную экспозицию или представит переданную благодаря ей мемориальную мебель в Синем кабинете «Нехорошей квартиры». Теперь «презентуются» уже ее личные вещи и домашний архив. Странный невозможный факт.

Но. Разговаривали с Инной Омаровной. На правах давнего знакомства бестактно спросила, как ей живется без старшей сестры. Ответила: «Во-первых, по-прежнему чувствую ее рядом. А во-вторых, ты представляешь, что бы с ней сейчас сделали? Ведь она бы ни за что не стала молчать. Если бы не в тюрьму, так в психушку засунули».

И это правда. Нынче не стали бы помехой ни возраст, ни заслуги. Потому будем читать, смотреть, слушать и помнить. Уже после смерти Чудаковой в трех номерах журнала «Знание-Сила» опубликованы ее воспоминания «Я старалась быть честной перед самой собой». В издательстве «Время» вышла книга «Хочешь научиться думать?». Готовится к переизданию классический труд «Жизнеописание Михаила Булгакова». В наследии Мариэтты Омаровны есть все, чтобы внутренне не сгнить и дождаться света.

----------
Вторая годовщина (20 ноября 2023)

Что говорить, очень не хватает ее присутствия, ума, отваги и, казалось, неисчерпаемой энергии.

Обожаю это воспоминание из книги ее мамы, Клавдии Васильевны Маховой (как известно, Мариэтта была четвертым ребенком в семье):
«Мальчики и Бэла очень любили свою маленькую сестрёнку и, даже если бывали чем-нибудь заняты, никогда не гнали её от себя. Когда Джаник что-нибудь чинил или приколачивал, Мариэтта всегда была тут же, держала гвозди и молоток. Если Селим поливал цветы, то звал сестрёнку помочь ему. Мариэтта бежала к нему и поливала с ним цветы. Вместе с Бэлочкой она в тазике мыла посуду и вытирала ложки, блюдца. Со мной Мариэтта готовила обед. Я клала в миску очищенные овощи, и ей нравилось их мыть. И если кто из детей говорил Мариэтте: «Хватит, ты уже помогла», – Мариэтта, надувшись, хныкала: «Что же, я ничего не буду делать теперь, что же, я так и буду сидеть?» Тогда ей опять что-нибудь поручали, и она успокаивалась».

Любой, кто был знаком с Мариэттой Омаровной, легко такую сценку представит и улыбнется. Сидеть без дела она и в три года не умела.

И теперь бы не стала. Обзавелась бы стигмой иноагента, книги из библиотек изъяли. Уехать бы отказалась, адресовав гонителям любимый вопрос: «С каких это щей?» И сгорела бы, как отважный оловянный солдатик.

Впрочем, на безрассудной отваге она никогда не настаивала. И Елену Сергеевну всегда защищала (Маргарита, ставшая ведьмой, чтобы спасти возлюбленного). В беседе с Евгением Поповым говорила, что всему есть предел. И если бы оставшийся из-за любви к родине русский дворянин «мог предвидеть, как следователь на Лубянке будет мочиться ему в лицо, то он, скорее всего, уехал бы немедленно. И человек вовсе не должен уметь представлять себе то, что с миллионами людей проделывали большевики на фронте, в лагерях и пыточных камерах».   

Но в рассвет неизменно верила, боролась за него и нам завещала:
«Захотелось задать людям власти пастернаковский вопрос: «Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?» Напоминаем тем, кто забыл, – третье. Российский тоталитарный век ушел в прошлое. Докажем себе и другим, что – навсегда» («Литература в школе: читаем или проходим?»).

----------
Третья годовщина (20 ноября 2024)

В ситуации удушения свободного слова хочется вспомнить ее призыв вести дневники, фиксировать происходящее. Как архивист и историк «несоветской литературы советского времени», долго работавшая в условиях жесткой цензуры, она понимала важность таких записей. И сама их вела.

В третьем номере «Нового литературного обозрения» за этот год опубликованы «Избранные страницы дневника М. О. Чудаковой (2 января 1981 – 2 января 1983)», подготовленные Машей Чудаковой.
На этих страницах много живого, занимательного и, увы, актуального.

23 февраля 1982. «Да, любопытна эта психология: профессиональные библиотекари не тем озабочены, что в медвежьих углах России людям нечего читать, а тем, что они вдруг прочтут изъятую книгу!... Нам бы беспокоиться надо, что необходимого-то минимума не прочтут, а тут все хлопоты – как бы не прочли лишнего».

6 марта 1982. «Был один день глубочайшего научного маразма, когда хотела от книги отказываться вовсе. Но взбодрилась к ночи и стала активно работать. Специфика моих маразмов в том, что они проходят бурно, интенсивно и кратковременно». (Речь о работе «Книга и рукопись».)

28 февраля 1982. Вторая годовщина смерти историка А. А. Зимина, разговор с его зятем В. П. Козловым: «Вот вас убрали из Отдела рукописей – и хорошо еще так обошлось, а могли и вообще турнуть…» – «Куда, Володя, меня могли «турнуть»? Это чиновника могут турнуть – он без кресла ничто. А меня чтоб турнуть, мне надо голову отвинтить!»

Такая она была. И всем нам, кто ее любил, головы не отвинтить, как бы ни старались.


----------
«Хочешь научиться думать?»

Последняя книга Мариэтты Чудаковой. Рукопись была сдана в издательство «Время», но дорабатывать ее пришлось уже редакторам.
Книга крайне нужная, важная и реально интересная. Ее хочется цитировать… примерно всю! Она содержит множество имен и фактов, но прежде всего настоятельную просьбу – учиться размышлять и анализировать. Адресована она подросткам – «моим юным, но умным читателям», – предмету ее особого внимания и надежд последних лет двадцати. Но конечно же она для всех.

Книга состоит из 53 небольших главок. Они касаются истории России, национального характера и устройства общества, литературы и языка. В заглавие каждой вынесен вопрос, к примеру: «Веришь ли ты, что у «них» все плохо, не то что у нас?»; «Как уберечься от коллективного безумия?»; «Готов ли ты верить историческим документам или тебя убедили, что в истории точных истин не существует?»; «Знаешь ли ты, что, если в твоей стране авторитарная власть, ты постепенно неминуемо глупеешь?».

Главное, к чему Мариэтта Омаровна призывает читателя, – ставить вопросы, искать на них ответы, то есть учиться думать. А наш менталитет «охотно заменяет мысль – эмоцией. Да еще и прибегает к гиперболизации эмоций (что невольно заглушает всякое размышление)». При этом эмоциональность такая, что «от мата до сортирной лексики – вот и весь диапазон отрицательных эмоций».

Привычка думать – противоядие от мифологии.
«Сегодня вокруг отечественной истории – груды лжи и опасных умолчаний».
Гроздья мифов можно заменить только историческими знаниями. А для этого, по мнению Чудаковой, необходимо вернуть подлинный смысл таким понятиям, как гражданское общество, гражданин, демократия, либерализм; избавляться от стереотипов (навроде хорошего СССР, великого военачальника Сталина или «советской» власти – власти Советов, которой в нашей стране никогда не существовало).

Поэтому автор обращается к самым разным болевым точкам истории XX века, над которыми особенно трудятся современные мифотворцы: Октябрьский переворот, сталинские репрессии, Гражданская война в Испании, Катынь, перестройка и роль Михаила Горбачева.
Приводит цифры, которые больше слов: «За пару недель 1937 года расстреляли больше, чем все военно-окружные и военно-полевые суды царской России за 100 лет».

В литературных главах Мариэтта Омаровна пишет о детском чтении и ненужных запретах: «Первый из «открытых» мною законов чтения гласит: «Нет книг, которые читать рано, за исключением тех, которые не стоит читать никогда».
Переживает об оскудении русского языка, который сжимается, как шагреневая кожа, но при этом вновь заболачивается советизмами.
«Если вспомнить начало одного из важнейших для современного читателя текстов – «В начале было Слово», то можно попробовать начать с возвращения в нашу жизнь таких когда-то очень и очень значимых слов: порядочный, добропорядочный, бессребреник, честный, неподкупный. А также – постыдный поступок, нечестность, непорядочность. Не исключаю, что за словами и дела потянутся».

Читаешь и бесконечно поддакиваешь – и суждениям Чудаковой, и цитируемым авторам (от Карла Юнга и Владимира Соловьева до Наума Коржавина и Сергея Гандлевского). И невольно проникаешься ее оптимизмом и верой в молодое поколение.
«Так что же делать?» – название одной из глав. «Прежде всего – отрешиться от мысли, что сегодняшний день будет длиться вечно». Очень скоро в России появится запрос на честных людей. «А коррупционеры уже начали свое движение на свалку истории. Недолго осталось ждать, чтобы узнать – права ли я. В актуальности своих рассуждений о наших подростках, во всяком случае, нисколько не сомневаюсь».

Ох, Мариэтта Омаровна… Ждем.