Александр Дюма, Роман о Виолетте - 2. Часть 25

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ



Виви предложила свой пересказ будущей пьесы.

– Итак, барон, виконт и маркиз расположены в левой части сцены и после того, как маркиз Юро начинает рассказывать историю своей семьи, посреди сцены начинает происходить действие.

–  Знаете ли вы, господа, что в каждой дворянской семье есть своя тайна? Я докажу вам, что это на примере моей собственной семьи. Я знаю, что вы – благородный люди, и наша дружба не прервётся от того лишь, что я посвящу вас в свою семейную тайну.

– Маркиз, не стоит рассказывать нам это, – говорит виконт. – Тайна должна оставаться тайной.

– А я хочу рассказать её вам! –возражает маркиз. – Слушайте, вы не пожалеете об услышанном.

Барон говорит, что не будет ничего плохого в том, чтобы послушать что-то интересное. Маркиз Юро начинает свой рассказ. Свет, освещающий собеседников, гаснет, и освещение выхватывает середину сцены, где происходит то, о чём рассказывает молодой маркиз Юро.

– Мой отец, Анри Юро, маркиз де Шеверни, женившись на юной Франсуазе Шабо, которой в ту пору было только лишь одиннадцать лет, на следующий день после свадьбы отправился на войну, – рассказывает маркиз Юро. – Надо сказать, что в брачную ночь маркиз де Шеверни не притронулся к своей юной супруге, посчитав, что она ещё слишком мала для того, чтобы исполнять супружеский долг. Ему очень не хотелось оставлять молодую жену одну, но он верил, что она любит его, поскольку она на алтаре клялась быть верной и любящей женой, как это было принято. Посещая свой замок лишь наездами, маркиз с восторгом замечал, как девочка постепенно превращается в красавицу. Он предвкушал те дни, когда, наконец, военные походы не будут занимать всё его время, когда он сможет подарить свою нежность и любовь молодой супруге во всей полноте мужской ласки. А до этой поры маркиз лишь платонически любил свою юную супругу, любил без памяти, больше жизни!

– Неплохое начало! – одобрил я.

– Середина сцены освещается, и зритель видит нежное расставание маркиза и Франсуазы, – продолжала Виви. – Маркиз исчезает в глубине сцены, Франсуаза машет ему вслед платком, затем утирает этим платком свои слёзы. Середина сцены затемняется. Рассказчик вновь освещается, и он продолжает свой рассказ виконту и барону. Затемнение сцены, голос маркиза говорит: «Маркиз часто бывал при дворе Короля Генриха Четвёртого. Однажды на балу он увидел в зеркало такую сцену». Сцена вновь освещается, зритель видит зал, где небольшими группами стоят придворные. Король подходит то к одной группе, то к другой, все остальные придворные вежливо поворачиваются лицом к монарху.

Король Генрих говорит: «Маркиз! Смотрите, пришёл ваш земляк и сосед шевалье Шамелэн!» Юро оборачивается в сторону пришедшего и говорит: «Вы обознались, государь, это не он, хотя похож. Насколько мне известно, шевалье Шамелэна сейчас находится в Блуа». В этот момент Генрих Четвёртый приставляет к затылку маркиза обе руки в форме рогов оленя. Все придворные, кроме Юро, смеются. Юро смотрит в зеркало и понимает, в чём дело. Затем он не спеша поворачивается лицом к Королю, который успевает убрать руки.

Юро говорит: «Ваше Величество, кажется, вы давно не охотились на оленей? Приглашаю вас ко мне в Блуа! Там отличная оленья охота! Приглашаю всех вас, господа!» Затем Юро холодно кланяется и покидает зал. Затемнение, опять освещение показывает виконта и маркиза. Маркиз продолжает рассказ: «Молодая маркиза знала наверняка, что её супруг надолго отбыл в Париж. Но она ошибалась, маркиз мчался верхом домой, не жалея коня, проведя всю ночь в седле. Он прибыл в родовой замок на рассвете, когда все ещё спали.

Сцена освещается, в центре сцены спальня маркизы. За стеной крики служанки: «Госпожа! Ваш супруг вернулся!» Маркиза вскрикивает от ужаса, и будит спящего рядом с ней молодого красавца. «Вставайте скорее, Шамелэн! Сейчас в спальню войдёт мой супруг! Бегите через окно! Скорей же!» Шамелэн в белье хватает одежду и выпрыгивает в окно в глубине сцены. Раздаётся крик. В этот момент в комнату входит маркиз. «Итак, вот как вы ждёте своего супруга!» Он подходит к окну и смотрит вниз. «Негодяй сломал ногу! Что ж, значит, он не скроется от меня» Он выходит в двери. Слышны громкие слова: «Держите шпагу, щенок!» «Я не могу защищаться, у меня сломана нога!» «Я буду драться с вами, стоя на коленях!» «Невозможно! Я не буду с вами драться!» «Ну что ж, это твой выбор! Умри же негодяй!» Слышится хрип Шамелэна. В двери снова входит маркиз. В его руках кубок и кинжал. «Маркиза, выбирайте, что вы предпочтёте. Этот самый кинжал, которым заколот ваш любовник, или яд?» Маркиза молча указывает на кубок. Маркиз протягивает ей кубок, она выпивает его и падает без чувств. Затемнение.

Свет опять освещает рассказчика. «Врач констатировал, что маркиза умерла от несварения желудка, или, возможно, от нездоровой пищи. Врач также отметил, что маркиза была беременна на третьем месяце».

Виконт спрашивает маркиза: «Зачем вы рассказали мне это историю? Мне теперь совершенно не хочется есть, хотя, полагаю, что оленина зажарилась превосходно!»

– Извините, друзья, я слишком много выпил, а когда я выпью, я становлюсь не в меру болтлив и рассказываю какие-то страшные сказки.

– Впрочем, маркиз, ваш рассказ очень полезен, ведь мы можем вывести из него мораль! – вдруг говорит виконт.

– Какова же эта мораль? – спрашивает барон.

– Во-первых, не оставлять жену одну надолго, – говорит виконт.

– Во-вторых, не оставлять свидетелей! – говорит маркиз. – Право, никто не может определённо утверждать, что произошло что-то подобное. Известно лишь, что Шамелен, по-видимому, упал со своего коня, да так неудачно, что его шпага сломалась и её обломок вошёл ему в горло. Во всяком случае, всё указывало именно на это. Также известно, что молодая маркиза умерла от несварения. Мой отец вторично женился. На этот раз его супругой была моя мать, маркиза де ла Мориньер. Полагаю, что на этот раз он женился весьма удачно, во всяком случае, для меня. Ведь иначе бы я просто не появился на свет. Так что я даже в какой-то мере благодарен этому самому Шамелэну за то, что он дал мне шанс появиться на свет и стать старшим наследником моего отца, то есть графом де Юро, маркизом де Шеверни!

– Я понимаю, маркиз, почему вы рассказали нам эту историю, – говорит виконт. – Вы ответили на вопрос, как следовало поступить старому графу де Рошфору! Пример вашего отца, маркиз, заслуживает внимания. Нет суда над недостойной супругой, выше суда её обманутого мужа. И в подобном случае никто не вправе его осуждать.

– А ты сама согласна с этим, моё дитя? – спросил я.

– Ни в коем случае! – ответила Виолетта. – Но ведь это – рассказ о событиях начала семнадцатого века, а мы свами живём в середине просвещённого девятнадцатого века! Более двухсот лет отделяет нас от этого дикого времени, когда граф, или маркиз, мог полностью распоряжаться судьбой своих слуг, и даже их жизнью, а также считал себя полновластным хозяином судьбы своей супруги и своих детей! Теперь, я думаю, подобное невозможно! И я надеюсь, что никогда в будущем такое не будет возможным. С позиции нашего просвещённого времени Атос – просто преступник!

– Как ни больно мне соглашаться с тобой, я вынужден признать твою правоту, дитя моё, – сказал я.

– Но вы же расскажите о том, как Атос провёл своё собственное расследование и выяснил, что Шарлотта, Анна де Бейль – преступница, заслуживающая смертной казни по всем человеческим и божьим законам! – продолжила Виви.

– Каким же это образом, моя дорогая? – спросил я.

– Вы расскажите о её преступном прошлом и о том, как Атос узнал о нём, – ответила Виви с твёрдой убеждённостью.

Мне не хотелось с ней спорить.