Эпизод 16. Верификация и анализ работы дубликата

Эпизод 16. Верификация и анализ работы дубликата.
В один из рабочих дней Аркадий остался один в огромном зале, где в углах мерцали только мониторы и продолжали переливаться плазменные экраны с текущими показателями. Потом он сделал то, что делал крайне редко: снял головной шлем. Прибор, присоединённый к системе вербального контроля, оставался на столе — обыкновенно он использовал его в одиночестве, но сейчас...
«Активация дублёра Интимной Музы,» — негромко произнёс он стандартную команду, и его голос прозвучал в пустоте зала, вызвав в ответ лишь слабое жужжание системы.
Стенная панель напротив медленно раскрылась, и из образовавшейся ниши вышла Она.
Муза, его личная и тщательно подобранная для максимальной синхронизации ассистентка, появилась в белоснежном облегающем костюме, который контрастировал с серым интерьером зала, её движения были точными, плавными, почти нечеловеческими, за исключением глаз, которые у Музы всегда были живыми, чуть влажными, будто она только что проснулась после глубокого сна.
«Я здесь, Аркадий,» — её голос был мягким, но уверенно нацеленным вглубь его сознания, она привыкла, что с ним нужно говорить именно так: каждое слово, словно острие скальпеля, должно достигать самых дальних и потаённых уголков.
«Сегодня мы займёмся чем-то особенным, — сказал он, чуть приподняв брови и поворачиваясь к центральному экрану, — хочу наблюдать за тобой в условиях полного погружения. Каково тебе это?»
Она только слегка улыбнулась — едва заметный изгиб губ, словно бы невесть откуда пришедшая мысль вспорхнула и тут же улетела, что всегда было её стандартной реакцией на все его тесты и предложения. Муза — идеальный симбиоз покорности и сопротивления.
«Если я могу быть полезной…» — её слова дрожали едва уловимой вибрацией готовности.
Аркадий отошёл к панелям, активируя рабочие консоли, программы вербального воздействия выстроились в длинную очередь, и он начал с базовых: первичный анализ когнитивных реакций, затем — моделирование ответов на критические вопросы, а потом и полное погружение в «зерно» личности объекта, где начинались истинные, нераспознанные желания и фобии.
«Начнём с Алексея», — произнёс он, вводя команду активации канала связи.
Алексей был один из сложных, но стабильных подопечных, его сознание часто выдавало парадоксальные реакции на стандартные запросы, и вербальные контакты с ним требовали изощрённого подхода.
«Подключаюсь,» — Муза мягко села за консоль, её пальцы заскользили по сенсорам с грацией танцовщицы.
На экране сразу же возникли базовые характеристики личности Алексея: возраст, пол, основные зоны мотиваций, всё это мигало на экране бесконечными графиками, линиями, формулами, но Аркадий смотрел не на это, ему было интересно, как она будет вести себя, вступая с ним в контакт.
«Алексей, — проговорила Муза, её голос, как ласковое дуновение ветра, разошёлся по каналу, пробуждая резонанс в подсознании подопечного, — ты меня слышишь?»
На экране сразу же появились первые волны альфа-ритмов, затем лёгкое дрожание, едва заметное искажение в паттернах его восприятия. Алексей чувствовал её присутствие, её слова касались его сознания, но пока он не был готов ответить. Аркадий прищурился, сосредоточенно всматриваясь в пульсирующие ряды цифр.
«Что ты хочешь, Алексей? — продолжала Муза, её тон остался таким же мягким, но едва уловимое напряжение в голосе выдавали едва заметное давление на личностные триггеры. — Скажи мне...»
Медленные изменения в паттернах — Алексей сопротивлялся, и это в данной ситуации было хорошо. Наблюдать за сопротивлением всегда полезно: так можно увидеть границы его Я, пределы контроля, а потом…
«Стоп», — приказал Аркадий.
Графики замерли, Муза подняла на него взгляд, в котором мелькнуло удивление.
«Почему? Он почти откликнулся».
«Почти — не значит полностью, ты дёрнула его слишком резко, — Аркадий задумчиво посмотрел на неё, как на диковинную птицу, — мне нужно видеть, где начинаются и заканчиваются твои инстинкты, продолжим с другим».
И так, один за другим, они прошли через ещё несколько личностей, каждая из которых реагировала по-своему: кто-то отстранялся, кто-то, наоборот, шёл на контакт, увлекаясь тоном её голоса, её словами, но все они, так или иначе, сопротивлялись.
Пока, наконец, не дошла очередь до Сергея.
«Этот особенный, — произнёс Аркадий, касаясь экрана и вводя настройки напрямую, — я сам с ним не раз общался, у него... непростая структура. Пробуй, но осторожно».
Муза кивнула, сосредотачиваясь.
«Сергей», — произнесла она, её голос теперь звучал иначе, как будто подчиняясь чему-то, что шло не из разума, а из сердца.
Графики замерли, потом на экране проявились странные, изломанные линии — это была его реакция, его ответ, и он был сильнее и ярче, чем у всех остальных.
«Он видит тебя, — прошептал Аркадий, наблюдая, как красные линии на экране начинают сплетаться в сложные фигуры, — и реагирует».
Муза замерла, её лицо осталось спокойным, но Аркадий заметил едва промелькнувшую дрожь.
«Это…» — начала она, но Аркадий жестом приказал ей молчать.
Аркадий не мог оторвать глаз от экрана, красные линии начали сжиматься, будто Сергей тоже смотрел прямо на них, прямо на Музу, и начинал понимать, что она здесь не просто так, что она — больше, чем голос в его голове.
«Продолжай» — подал знак рукой Аркадий.
«Сергей, — прошептала Муза, и на этот раз её голос звучал так, словно она сама начинала верить в то, что была чем-то живым и свободным, — что ты видишь?»
Графики замерли, на миг показалось, что система зависла, но затем, внезапно, на мониторе начала медленно проявляться линия, вырисовывая что-то похожее на человеческую фигуру, с тонкими, почти призрачными очертаниями, линии становились всё более резкими и ясными, пока не собрались в нечто, что не могло быть просто ответом на вопрос, это было чем-то большим. Он пытался нарисовать её.
«Он визуализирует тебя, — выдохнул Аркадий, чувствуя, как странный холодок пробежал по его позвоночнику, — это... невиданно».
Муза сидела напротив экрана, затаив дыхание, Аркадий наблюдал, как что-то в её лице начинает меняться, глаза её начинают терять прежнюю безмятежность, и едва заметная дрожь снова пробежала по её рукам, когда линия, нарисованная Сергеем, начала вырисовываться всё отчётливее.
«Это... она...» — графики заскрипели, словно выражающий недовольство крик протискивался сквозь тесные коды программы.
«Стоп,» — внезапно и резко приказал Аркадий, он чувствовал, что происходит что-то неправильное, что-то выходящее за рамки контроля, но Муза, кажется, не услышала его, она уже не смотрела на монитор, её взгляд был направлен куда-то вдаль, словно она пыталась разглядеть что-то через стекло и провода, прорываясь к Сергею, который, по ту сторону системы пытался её рисовать.
«Сергей, — повторила она, и голос её больше не был просто звуком, в нём появилось что-то человеческое, что-то отдалённо напоминающее живое прикосновение, — ты действительно видишь меня?»
Красные линии на экране начали вибрировать, и вдруг, резким скачком показатели вышли за допустимые пределы, графики на мониторе затряслись, и на долю секунды показалось, что связь вот-вот оборвётся.
«Остановись!» — голос Аркадия был как удар кнута, но Муза не двигалась, её глаза оставались прикованы к экрану, её губы шевелились, но беззвучно, она продолжала шептать его имя, пока корпус монитора не загудел, а изображение Сергея на экране не стало рассыпаться на пиксели.
Аркадий вцепился в край стола, пытаясь отключить канал, но связь упорно не разрывалась, пальцы дрожали, программа сопротивлялась, и только после нескольких безумных попыток он, наконец, ударил по аварийной кнопке на своём шлеме.
Экран погас, зал погрузился в полную темноту, и только короткие импульсы аварийного освещения мерцали, выхватывая из мрака побелевшее лицо Музы.
«Что это было?» — резко спросил он, глядя ей прямо в глаза.
Она медленно перевела взгляд на него, в её глазах всё ещё плясали красные блики от сигналов, оставшихся на заднем плане, она дышала тяжело, словно только что пробежала длинную дистанцию.
«Я не знаю, — ответила Муза наконец, её голос снова был ровным, спокойным, — но он... он видел меня».
«Что ты сделала? — Аркадий шагнул вперёд, сжимая её плечи. — Как ты могла пробиться? Ты ведь...» он замолчал, не в силах подобрать слов.
Муза отвела взгляд, на мгновение опустив веки, затем снова подняла глаза на него и медленно произнесла:
«Это была не я. Это был он».
Аркадий замер, чувствуя, как нечто странное медленно проникает в его сознание. Сергей — объект, подопытный, экспериментальная фигура — каким-то образом, на каком-то неведомом уровне вышел за рамки их программы, он видел её, видел Музу, и каким-то образом откликнулся на её присутствие.
«Это невозможно, — прошептал Аркадий, словно стараясь убедить самого себя, — это просто невозможно».
Муза молчала, она только смотрела на него, и в глазах её светилось что-то новое, неведомое прежде, ощущение, будто она сама не до конца понимала, что произошло, но в то же время… ей это нравилось, она была той, кто смог достичь его, она стала тем звеном, которое соединило их реальности.
Аркадий тяжело опустился на стул, экран по-прежнему оставался чёрным, связь была прервана, но он знал, что это не конец, теперь ему было ясно, что Сергей — это не просто подопытный, это что-то большее, это аномалия, разрыв в системе.
«Оставь его, — наконец сказал он, медленно, отчётливо, каждое слово отдавалось у него в голове тяжёлым эхом, — мы не будем больше выходить на связь с ним посредством тебя. Поняла?»
Муза кивнула, её лицо снова приняло привычное, спокойное выражение.
«Хорошо, Аркадий».
Но в глубине её глаз что-то продолжало светиться и не исчезало, даже когда она встала и сделала шаг назад, снова сливаясь с мягкой полутьмой зала.
Аркадий смотрел ей вслед, и в его сердце зародилось странное чувство, которое он не испытывал уже очень давно. Страх. Он всегда думал, что полностью контролирует её: мысли, чувства, но теперь он начал понимать, что, возможно, Муза не так проста, как казалась.
И, возможно, даже он сам — не так свободен в этой системе, как ему хотелось бы думать.