Доходягу-сан

Доходягу-сан 1

Постепенно спустилась тьма. Она всегда нападала внезапно, а потом также быстро исчезала, будто ничего и не было. Время то растекалось, то сплющивалось. Я пытался связать недостающие участки, но безуспешно. И спросить не мог – не понимали меня. Или считали, что уже дошёл до такой стадии, что не могу воспринимать реальность? Наверное, я всем надоел – меня боялись оставить одного, чтобы я что-то не натворил. И так продолжалось долго-долго, а сколько – я понять не могу. День шёл за днём, но ничего не менялось. Мой мир сузился до телевизора с одой программой. Я пытался переключить, но ничего не выходило.

Те же бессмысленные картинки и разговоры. Иногда мне казалось, что я попадаю во вчера, как тот хомяк. Точно, день хомяка. Или морской свинки? Точно не припомню. Мне стало трудно ходить, всё время тянуло полежать. Но я не мог себе этого позволить, потому что боялся не встать – инстинкт самосохранения действовал, а вот речь отказывала. И что-то вспомнить я не мог – старался, но забывал, что хотел. Однако при следующем включении я чувствовал обновление, будто во мне записали новую матрицу, но никому об этом не говорил. И даже боялся спросить – а сколько же мне лет?

Но почему сейчас тьма наступила постепенно, а не внезапно? Этого я не понимал. Не мог определить своё местоположение и как я оказался здесь.
Вокруг – никого, только пролетают тёмные птицы, кто-то ухает в густой чаще. Но мне бояться нечего – лес как лес, со своими лисами, волками, медведями и косулями. Только людей поблизости нет. У меня обострилось восприятие, и я, наконец, смог осознать, что у человека множество чувств…

К ночи похолодало. Высывали звёзды. Какой сейчас месяц? Не знаю, последние годы у меня слились в один, прерываемый только полосами тьмы, из которой выбираться становилось всё труднее и труднее. Я не мог этим управлять. Это мне сказали, значит, для посторонних я отсутствовал некоторое время. Для меня же…
А сейчас понимал, что надо устраиваться на ночлег – не сидеть же на пеньке всю ночь, а идти в неизвестном направлении с какой-то надеждой?
Рядом стоит мой большой рюкзак. Его можно открыть, и я знаю, как это сделать. И топорик. Я помню, покупал его давно, а ручка – как новая. Поему я засунул его за пояс? Наверное, не зря. Извлёк из памяти – топор необходим, чтобы срубить ветки.

А сила у меня ещё осталась. Лапник он называется. Нарубил, сложил под ёлкой и устроился на ночь, положив топорик под подушку. Спал я всегда хорошо. Ухали совы или филины, но это мне не мешало.

Утром захотелось пить. Часы шли, показывали какое-то время. Но зачем? Оно для мен то бежало, то останавливалось, то изменялось скачками. Так это или нет, не знаю, но чувствовал. А что происходило в такие моменты, я меня не интересовало. Как и то, как я оказался здесь, один и в глухом лесу. Внук и племянник, никого больше не могу вспомнить. Только мы ехали куда-то из нашего городка, с корзинками. Говорят, в этом году ожидается хороший урожай грибов. Выходит, я заблудился или меня оставили, или заблудились они. А найти меня невозможно. Ни тропок, ни… не знаю, но чувствую. Звуки только лесные. Ухнул ёжик.… Протопал мимо, не обратив на меня ни малейшего внимания.

Рядом с моей елью – черничная поляна. Веточки наклонились к земле под тяжестью налитых ягод. Значит, никто сюда не заходил. Набрал несколько горстей, утолили голод и жажду. Наверное, в рюкзаке что-то есть. Ага, в корзинке обнаружил бутылку воды и половину чёрного хлеба. Но как он туда попал? И сапёрная лопатка, почти новая. Что-то я не помню, что она у меня была.

***
Возможно, меня просто не понимали – если я дискретно, то в одном времени, то в другом. Но то. другое время, было тёмным, но оно шло! Там я не мог совершить ни одного действия. А вдруг сейчас я застрял?
Дискретное время куда-то исчезало. Я снова на той же поляне, ставшей моим пристанищем. Чувствую, нужно идти куда-то, но зачем? Солнце поднялось высоко, стало жарко. Спрятался под ёлкой. Потянулся к бутылке с водой. Что буду делать, когда она закончится? Нашёл моток бечёвки. Надёжно привязал к дереву. Память мне подсказывает, что от места уходить далеко нельзя, вообще уходить нельзя, иначе не найдёшь. Постарался запомнить ориентиры, но через пару минут – меня куда-то занесло, не смог вспомнить. Тогда взял моток в руки и пошёл вперёд, по солнцу. По пути оставил две отметины – привязал в бечёвку к веткам – ведь совсем прямо идти я не мог.

Передо мной – заросли ивняка. Или осины? Остановился и замер, прислушиваясь. Придётся обходить. Но моток почти закончился. Вернулся обратно, наматывая клубок, решил не рисковать. Передохнул и немного вздремнул, не выпуская топорик из рук. Солнце чуть сместилось, и я снова пошёл в этом же направлении – на солнце. И опять. Безрезультатно. Однако на четвёртый заход я вышел к ручью. Хотел вскрикнуть от радости, утолить жажду и наполнить пустую бутылку. Что-то меня остановило – окажусь ли я единственным у водопоя? Нет ли поблизости следов человека или больших животных? В глухом лесу всё может таить опасность – и зверь, и человек. Я затаился в кустах, привязал бутылку и опустил в воду. А потом также осторожно вытянул на берег. Вода оказалась чистой и холодной – вероятно, поблизости находится родник.

Осмотрелся – следов не видно. Место не слишком удобное, чтобы подойти к воде, но наполнить тару водой можно. Так, и здесь черничная поляна.
Я вернулся за вещами и решил временно обосноваться здесь. Не думаю, что меня будут искать, ведь я – то покидаю время, то возвращаюсь. Для меня оно – непрерывное, но на некоторое время для окружающих я словно безмолвная мумия. С деменцией в третьей степени. И за мной необходимо следить. Что происходило во время моего отсутствия – неведомо. Наверное, в какой-то момент я стал обузой и от меня решили избавиться.

"И тогда Худояки взвалил деда на плечо и понёс
 в горы. Оставил ему несколько сухарей и кувшин воды, посмотрел на ничего не выражающее лицо старика, и, не оборачиваясь, пошёл вниз. Когда ослабнет и он, его тоже отнесут в горы… Если к тому времени их род выживет.
Понимал ли Хурмито-сан (Доходягу-сан), что его оставили умирать в одиночку? Вред ли. Его разум находился в ином времени, где он был бодр и молод, мысль чёткая и тело упругое. Так и ушёл он в лучший мир в неведении…
А род погиб, но и в лучшем из миров их пути разошлись".

Просто оставив в лесу. Но как я оказался здесь – неведомо.
Собрал валежник. Срубил несколько берёзок, устроил шалаш под елью, на небольшом пригорке. На пол – те же еловые лапки. Со стороны моё убежище обнаружить сложно, прежде чем предпринимать активные действия, необходимо осмотреться и позаботиться о пропитании – в рюкзаке большой пакет сухарей. Рассчитывали. Что я сколько-то времени протяну, а потом сам собой погибну голодной смертью, если меня до того не растерзают лесные звери. Я был спокоен – от судьбы не скроешься. Но ещё полон сил и не собирался сдаваться. Если бы я не выпадал из времени!

Продолжение следует

http://proza.ru/2024/11/03/1661