Лыжный сезон 4

И вот он один среди нагромождения скал и снега. Хорошо, если Алла с мужем действительно пошли к озеру. А если нет? Если сбились с тропы и заблудились, обессилив в этом белом аду?

Снег уже валил хлопьями, но горы по-прежнему были затянуты белой пеленой. Из-за непроницаемости этой сереющей в сумерках однообразной завесы Леониду временами казалось, что он топчется на месте. Однако тренированный вестибулярный аппарат горнолыжника и альпиниста улавливал малейшие изменения рельефа, а память безошибочно вела его по заснеженным склонам в обход крутых скальных сбросов. Вот сейчас, за этим коротким подъемом, начнется спуск в мульду — котловину, отрывающуюся в сторону долины. Весной в ней скапливается талая вода, отражая окрестные вершины, еще покрытые зимним снегом. В солнечные дни мульда, защищенная от всех ветров, бывает полна народу: наиболее отчаянные катаются в одних плавках, иногда обдираясь в кровь при падении о ноздреватый, подтаявший снег. Что делать, если хочется и загар домой привезти и накататься всласть?..

Леонид чуть подался вперед и покатился в мульду, не делая тормозящих поворотов. Лыжи глубоко тонули в рыхлом снегу, и это достаточно гасило скорость.
 
«Меркулов с парнями, наверное, уже вышел, - машинально подумал он. - Вряд ли с Эдиком что-либо случилось — на лыжах он стоит лучше меня… Вот небось Слава сейчас матерится: всю зиму проспал на боку, и на тебе, спасаловка!»

Примерно на полпути к озеру предстояло пересечь кулуар — узкий, глубокий желоб, забитый снегом. На карте района, которая висела в его комнате над столом, этот кулуар был отмечен знаком особой лавиноопасности — двумя красными крестами.
 
Леонид почти ничего не видел в густеющих сумерках, но доверие к чувству местности было так велико, что он, не колеблясь, оттолкнулся и скользнул вперед, чуть наискосок и полностью раскантовав лыжи, чтобы не подрезать снег и не вызвать лавины. Про-нес-ло!..

-А все-таки вдвоем было бы веселее, - пробормотал Леонид, выбираясь «лесенкой» на противоположный край желоба. - Ухнешь вот так куда-нибудь, и «никто не узнает, где могилка моя».

Когда он вышел к озеру, снегопад резко прекратился. Даже в темноте озеро аспидно чернело среди серых, мерцающих снегов, подступивших к воде с трех сторон. С четвертой стороны воду подбирала отвесная скала, на которой снег не держался.

Леонид достал ракетницу и выстрелил. Шипящей кометой ракета повисла над озером, мертвенно отразилась в тяжелой, неподвижной воде и рассыпалась искрами.

-Сюда-а! Мы здесь! - донесся слабый голос со стороны скал.

-Слава богу! - выдохнул Леонид и поспешил на голос, на ходу доставая из нагрудного кармана «анораки» фонарь.

-Сюда! - снова раздалось под скалами.

Луч фонаря выхватил из темноты две неподвижные фигуры. Женщина в нейлоновой куртке с поднятым капюшоном, сидела на снегу, спиной к скале. Мужчина тоже в куртке с капюшоном, лежал рядом. Его голову женщина держала у себя на коленях.

Леонид подошел ближе. Алла подняла лицо, прикрываясь рукой от яркого электрического света.

-Живы? - спросил Леонид.

-Вроде живы, - слабо улыбнулась она и попыталась приподнять мужа. - Я уже думала, никто не придет… Словно всю землю замело и только двое мы тут… - Замерзшие губы с трудом слушались ее.

-Что с ним? - спросил Леонид.

-Кажется, нога сломана. Игорь поскользнулся около озера. И головой еще… о камень. Я его сюда еле дотащила. Как хорошо, что вы пришли!

Леонид поднял чуть теплую руку Игоря и с трудом нашел пульс.

-Понесло же вас сюда в такую погоду! - раздраженно произнес он, подсовывая под безвольное тело мужчины свою пуховку, и чувствуя, как в душе его поднимается неприязнь к этой красивой, легкомысленной женщине, так похожей на его Ксанку.

-Посветите! - буркнул он и сунул ей фонарь. - Погляжу, что у него с ногами.

«Так… кажется, целы. Только правый голеностоп сильно распух, похоже на вывих. А вот сотрясение мозга налицо, это серьезно. И конечно, переохлаждение. Что-что, а пневмония мужику обеспечена — курточка у него на рыбьем меху...»

-Спасите Игоря! Умоляю вас! - еле слышно произнесла Алла.

Он резко повернулся к ней.

-Там, в рюкзаке — термос с чаем и шоколад. Вам надо согреться.

Он связал из лыж и палок подобие санок — не «Акья», конечно, но все же годится, - сверху расстелил принесенную палатку и осторожно перетащил на нее Игоря. Утеплил пуховкой и двумя свитерами, своим и запасным, и, завернув коконом, крепко привязал к лыжам. Алла делала попытки помочь ему, но окоченевшие руки не подчинялись. Она даже не смогла открыть термос. Леонид сам налил ей в пластмассовый колпачок:

-Пейте!

Она сделала несколько глотков и благодарно улыбнулась.

-Выпейте еще — и пойдем, - сказал он. - Вашего мужа надо быстро спускать в долину.

-Он очень плох? - встрепенулась женщина.

-Не знаю, уклончиво ответил он. - Я не медик. Но здесь он просто замерзнет.

Леонид надел рюкзак, впрягся в петлю из репшнура, привязанного к передку импровизированных санок, и обернулся:

-Вставайте! Будете толкать сзади.

Тропа, по которой пришли на озеро Алла с Игорем, была безнадежно занесена, и Леонид шел по своей лыжне, проваливаясь по грудь. Чтобы продвинуться на метр вперед, приходилось делать не менее десятка шагов, уплотняя ногами снежную подушку, а потом подтаскивать Игоря. Для одного человека это изнурительная, выматывающая работа была слишком тяжела, но он должен был рассчитывать лишь на свои силы: Алла едва плелась, и помощи от нее ждать не приходилось.

Желтая луна пробилась сквозь рваные облака и повисла над ледником, становясь постепенно белее и ярче…

Через полчаса Леонид оглянулся и увидел, что они совсем мало отошли от озера и Алла сидит в снегу, опустив руки. Это ее нахохленная поза вновь болезненно напомнила ему Оксану. Так же точно сидела она на снегу, разбитая горной болезнью, в первый из тех пяти майских дней, десять лет назад.

Он освободился от репшнура и подошел к женщине.

-Оставьте меня… - прошептала она. - Спасите Игоря! Я отдохну и приду сама…

-Здесь нельзя сидеть. В любой момент нас может накрыть лавина.

Он достал термос и заставил ее выпить еще чаю. Алла почувствовала себя лучше, ей стало тепло и спокойно, и слова о лавине совсем не испугали, скользнули мимо. Самое страшное осталось позади, там, у озера, когда ей казалось, что все кончено и этой ночи не пережить. Хижина уже близко, а Леонид такой надежный и сильный… Он нашел их, и теперь все будет хорошо. «Жаль только, что придется уехать, не сделав ни одного эскиза, - подумала она. - И не научившись кататься на лыжах. И та женщина, на фотографии… Какое все-таки поразительное сходство!..»

-Вы знаете… - Алла взглянула в лицо Леонида. - Я нечаянно заглянула в вашу комнату… Дверь была приоткрыта… Там фотография… Это ваша жена?

Несколько долгих секунд Леонид молча смотрел на нее, а Алла подумала, что он уже ничего не ответит, но Леонид ответил:

-Она погибла. Десять лет назад. Попала в лавину.

-Простите…

-Ничего. - Леонид подхватил ее под руки и поднял со снега. - Идемте! Мы должны идти. Это сейчас главное.

И опять он месил снег, оставляя за собой глубокую траншею, и тянул санки. Изредка он останавливался и стрелял из ракетницы, и снег в эти мгновения делался кровавым. Тогда Алла, превозмогая усталость, догоняла санки и, отвернув край палатки, вслушивалась в слабое дыхание мужа.

«Какая ирония судьбы! - думала Алла. - Десять лет назад я тоже была женой альпиниста. Я заканчивала училище, мечтала сказать свое слово в графике… А Коля был такой же, как этот Леонид — супермен, настоящий мужчина, покоритель Хан-Тенгри… Я любила его… Да, любила! Но все оказалось типичной ошибкой. Коля не мог понять меня. Он хотел, чтобы я стала обычной женщиной, домашней и кроткой, к которой так приятно спускаться с сияющих вершин. А Игорь увидел во мне личность, и за это я ему благодарна…»

Так говорила она себе, привычно оправдывая ту легкость, с какой когда-то ушла от Коли, но что-то похожее на непрошеное и запоздалое раскаяние сдавило ее грудь: «Что с ним? Сложилась ли жизнь? Да и жив ли? Ведь не для красивого слова кто-то из древних сказал, что в горах человек, словно слеза на реснице...»

Алла посмотрела в широкую спину Леонида, шаг за шагом продолжавшего единоборство со снегом, и будто вновь услышала его слова: «Нас в любой момент может накрыть лавина». Как накрыла когда-то его жену. И ей подумалось, что на месте Леонида мог оказаться и Коля. И точно так же он рисковал бы сейчас жизнью, чтобы спасти ее и Игоря.

Она повела взглядом вокруг. Горы, залитые луной, светились в темноте, бездушно взирая на погруженный в безмолвие мир, на крошечные фигурки людей, непонятно зачем оказавшиеся здесь, среди скал и снегов, где нет жизни, где лишь вечный сон и покой и нет ни прошлого, ни будущего. И опять ей стало страшно.